Из воспоминаний очевидца Хрисанфа Лашкевича, жителя Симферополя:«В день начала оккупации я по привычке отправился на работу. На улице Маркса я видел немецких мотоциклистов и трупы мальчишек, вышедших с ружьями стрелять в них. Поразительна меткость немцев: только по одной ране – на лбу или в сердце… Население в панике бежит с главных улиц, но на окраинах вовсю идет грабеж магазинов… Понад стенами крадутся люди с мешками и котомками».

«От происходящих зверств население в ужасе. На всякий стук спешат открыть, думая, что стучат немцы, и боясь заставить их ждать хоть минуту… Солдаты отбирают вещи, посуду, снедь, причем дают плату – 5% стоимости… Немцы любят бить плетками, бьют и офицеры, и солдаты: они – люди, мы – животные, нас можно убивать».
«Спустя несколько дней после захвата Симферополя новые хозяева установили в нем «новый порядок», имитирующий городскую жизнь: включился водопровод, дали электричество, заработали магазины, театр, кино и прочие заведения для немцев, румын и лояльных к режиму граждан. Это с одной стороны. С другой – выселение в бараки (немецкой армии требовалось хорошее жилье) и поголовный учет жителей для отправки на различные городские работы, за которые они получали по сто граммов хлеба в день. А еще появились биржи труда для отправки на работу в Германию и жесточайшая система налогов для всех жителей от 16 до 60 лет. И за малейшую провинность, например, появление на улице после шести часов вечера без документов – репрессии, вплоть до расстрела или повешения.

На перекрестке улиц Пушкина и Карла Маркса установили репродуктор, откуда громыхали фашистские марши и дважды в день передавали немецкие новости – сюда жители были обязаны являться за «просвещением». Здесь же устроили комендатуру и румынское гестапо (немецкое гестапо – самый страшный адрес при новом порядке, находилось на Студенческой, 12, сейчас того здания не существует). На пересечении Пушкина и Горького, где теперь магазин одежды, открылось казино для немецких офицеров «Вена», напротив – ресторан для румын. А по соседним улицам ходил трамвай, запряженный людьми»…

Гитлеровцы и их пособники нанесли Крыму огромный урон, по-варварски опустошили этот цветущий край. Были уничтожены 127 населенных пунктов, в руины превращены Керчь, Севастополь и другие города, разрушены более 300 промышленных предприятий, в т. ч. металлургический завод им. Войкова в Керчи, Камыш-Бурунский железорудный комбинат, Керченская и Феодосийская табачные фабрики, 17 570 зданий хозяйственного назначения, 22 917 жилых домов. Фашисты разграбили и сожгли 15 музеев, 590 клубов, 393 больницы и амбулатории, 315 детских учреждений. Они вырубили многие прекрасные парки на Южном берегу Крыма. За годы оккупации было уничтожено 9597 га садов и виноградников, вывезено в Германию свыше 127 тыс. голов крупного рогатого скота, 86,4 тыс. свиней, 898,6 тыс. овец и коз. Общий материальный ущерб, причиненный хозяйству Крыма, составил более 20 млрд. рублей (в ценах 1945 года).

Почти наполовину за годы войны сократилось население Крыма. Многие его жители погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Свыше 85 тыс. человек были угнаны в Германию. 90 тыс. расстреляны и замучены немецко-фашистскими варварами. Особенно зверствовали гитлеровские палачи и их приспешники при отступлении с территории Крымского полуострова. Сжигая дотла целые населенные пункты, они истребляли и мирных жителей. Ужасающую расправу фашистские инквизиторы учинили над узниками концлагеря на хуторе совхоза «Красный» осенью 1943 года, когда части Красной Армии подошли к Перекопу. В это время в лагере было умерщвлено около 2 тыс. человек. Людей группами подводили к ямам и расстреливали в висок или в затылок - нагромождались страшные штабеля человеческих тел и только верхний слой замученных был присыпан землей. Чтобы замести следы своих злодеяний, фашистские палачи устроили специальную площадку в 240 кв. метров для сжигания трупов. Их обливали смолой и керосином и поджигали.

Но лучшие сыны и дочери Крыма противопоставили этим зверствам отважное и жесткое сопротивление. Партизанские отряды и подпольные организации начали организовываться с начала войны на случай оккупации. По состоянию на 10 ноября 1941 года в Крыму было уже 27 партизанских отрядов, в составе которых насчитывалось 3734 человек.

Для непосредственного руководства подпольем и партизанским движением в начале октября 1941 года был образован подпольный центр в Керчи. 23 октября 1941 года был создан Штаб партизанского движения Крыма, руководителем штаба стал полковник А. В. Мокроусов, комиссаром - С. В. Мартынов. Вся территория Крыма была условно разделена на шесть партизанских районов.

В общей сложности, в 1941-1944 на Крымском полуострове действовало 62 партизанских отряда (свыше 12500 бойцов), 220 подпольных организаций и групп (свыше 2500 человек).

В период с ноября 1941 года до 16 апреля 1944 года крымские советские партизаны уничтожили 29383 солдат и полицейских (и ещё 3872 захватили в плен); провели 252 боя и 1632 операции (в том числе, 39 налётов и обстрелов, 212 засад, 81 диверсию на железных дорогах, 770 нападений на автотранспорт), уничтожили и вывели из строя 48 паровозов, 947 вагонов и платформ, 2 бронепоезда, 13 танков, 3 бронеавтомобиля, 211 орудий, 1940 автомашин, 83 тягача, 112,8 км телефонного кабеля и 6000 км линий электропередач; захватили 201 автомашину, 40 тракторов, 2627 лошадей, 542 повозки, 17 орудий, 250 пулемётов, 254 автомата, 5415 винтовок, боеприпасы и другое военное имущество[.

В этот день:

Астрахань стала русской

2 июля 1556 года в царствование Ивана Грозного ликвидировано Астраханское ханство и Астрахань присоединена к русскому государству

Победа адмирала Сенявина при Афоне

2 июля 1807 года русская эскадра одержала победу над турецким флотом при Афонской горе. В ходе сражения русская эскадра вице-адмирала Д. Н. Сенявина (10 линейных кораблей, 754 орудия) атаковала и разбила турецкую эскадру капудан-паши Сейит-Али (10 линейных кораблей, 5 фрегатов, 3 шлюпа и 2 брига, 1196 орудий). Турецкие потери: 3 линейных корабля, 4 фрегата и 1 шлюп.

Готландский бой

2 июля 1915 года в районе острова Готланд произошел бой между между русской бригадой крейсеров (5 крейсеров, 9 эсминцев) под командованием контр-адмирала М.К. Бахирева и отрядом германских кораблей (3 крейсера, 7 эсминцев и 1 минный заградитель).

Готландский бой

2 июля 1915 года в районе острова Готланд произошел бой между между русской бригадой крейсеров (5 крейсеров, 9 эсминцев) под командованием контр-адмирала М.К. Бахирева и отрядом германских кораблей (3 крейсера, 7 эсминцев и 1 минный заградитель).

Он носил характер артиллерийской дуэли. В ходе перестрелки немцы потеряли минный заградитель «Альбатрос». Он получил сильные повреждения и, объятый пламенем, выбросился на шведский берег. Поединок продолжили немецкие крейсера «Роон» и «Любек» против наших крейсеров «Баян» и «Олег». Получив повреждения, немецкие корабли прекратили огонь и вышли из боя.
Своей победы балтийские моряки достигли благодаря исключительно меткой стрельбе и перехвату вражеской радиограммы, в результате эта встреча для противника оказалась неожиданной.

Основан Владивосток

Основан Владивосток

В этот день транспорт Сибирской военной флотилии «Манджур» под командованием капитан-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера доставил в бухту Золотой Рог воинское подразделение для основания военного поста. Позже он официально получил название Владивосток, стал военным и гражданским морским поротом, на сегодняшний день крупнейшим на Дальнем Востоке.

Обмен информацией

Казалось бы, о зверствах фашистов на территории Советского Союза известно все. Однако обнаруженные историками и краеведами новые подробности злодеяний в концлагере «Красный» под Симферополем никого не могут оставить равнодушными. Из девяноста подобных «фабрик смерти», расположенных в Крыму, он считается самым кровавым. Сегодня на этом месте возводится мемориальный комплекс в память о 20 000 погибших.

Еще в 1986 году в совхозе «Красный» на территории бывшего концлагеря установили закладной камень, выбили надпись: здесь будет воздвигнут мемориал в память жертв немецкого нацизма. Но сначала помешала перестройка. Затем Украина отсоединилась от России, стала переписывать свою историю, и лишнее напоминание о фашистских зверствах почему-то посчитали нежелательным. В 2013 году крымчане, видя такое равнодушие и даже сопротивление властей, решили сами собрать средства на памятник. Открыли счет в «Приватбанке», потекли на него трудовые гривны. Но тут новая беда - грянул майдан, и собранные деньги (в пересчете на рубли - свыше полумиллиона) владелец банка Коломойский направил на нужды своих батальонов. И только с возвращением полуострова в Россию власти Крыма начали строить на месте концлагеря большой мемориальный комплекс с музеем.

Ностальгия по-немецки

Сейчас строительство идет полным ходом. Практически завершен храм, который будет встречать посетителей при входе на территорию. В глубине комплекса уже стоит небольшое здание музея, там ведутся отделочные работы. Обновлена стела, установленная еще в 1973 году на средства комсомольцев совхоза «Красный». К ней выложена дорожка из красного кирпича. У входа сгружены девять каменных конусов со звездами - их установят на колодцах, в которые фашисты сбрасывали трупы узников.

К середине апреля сдадим первую очередь, - говорит прораб.

На самом деле территория, где будет установлен мемориал, - только часть концлагеря. Прораб указывает на бараки за забором - в войну в них размещались узники, а сейчас живут работники совхоза. Такое вот вечное напоминание: и захочешь - не забудешь.

Остались с тех времен и вполне капитальные белые дома, где жили немецкие начальники и надзиратели из 152-го татарского батальона СД.

Немцев в лагере было всего четыре человека, - рассказывает житель одного из этих домов Алик Яцкин. - Начальник Шпекман, комендант Краузе и два гестаповца. Остальные - татары. Они жили в этих бараках с семьями. А немцы размещались в нашем доме, в угловой квартире.

Собеседник приглашает меня к себе. Три просторные комнаты, громадная кухня, газ, все удобства.

В начале восьмидесятых сюда из Германии приезжал какой-то немец с переводчиком, - продолжает Яцкин. - Оказывается, он служил в этом концлагере, и сейчас, представляете, у него ностальгия. Со всеми здесь перефотографировался, рассказал, где жили узники, где надзиратели, где расстреливали, где закапывали - обстоятельно, с улыбкой…
Алик тяжело вздохнул и покачал головой.

Эти дома, - продолжил он, - построены из глины и соломы. Однако, как видите, до сих пор в отличном состоянии. Мои родители обосновались здесь после войны. Им сказали, барак пустует, заселяйтесь в любую из квартир. Они и заселились. Без всякого ордера. А в 1951 году родился я. Всю жизнь здесь провел. А ордер оформили только в прошлом году.
Дом стоит метрах в десяти от колодца, куда сбрасывали трупы.

Не жутко?

Нет! - махнул рукой Алик. - Я ведь с детства их вижу. Возле этих колодцев мы играли пацанами. Теперь вот не знаем, оставят наши дома в связи со строительством мемориала или снесут…

Совхоз НКВД

Изначально поселение, находящееся в трех километрах от Симферополя, носило татарское название Сарчи-Кият (сейчас село Мирное). В начале 20‑х его стали именовать «Хозяйством № 1». Сюда завезли американское оборудование для выращивания кур. Построили птичники, коровники, дома для персонала. В 1925 году хозяйство стало «Красным». Совхоз принадлежал НКВД и был одним из самых процветающих в Советской России.

Когда летом 1942-го немцы подступали к Симферополю, весь скот вывели из стойла и погнали в порт Кавказ, чтобы переправить на Кубань. А птицу выпустили. Куры заполонили все улицы. Местные жители отлавливали их, забивали и засаливали в бочках.

Вскоре в «Красном» появилась группа немецких мотоциклистов. Она проехала все село и остановилась у санитарной зоны хозяйства. Бараки за колючей проволокой им понравились. Идеальное место для концлагеря. Птичники разделили на блоки, установили нары и стали загонять военнопленных - по 150 человек на блок.

Концлагерь в бывшем хозяйстве НКВД сразу приобрел недобрую славу. Лагерей и тюрем в Крыму было много, но если везли в «Красный», то все уже знали - смерть неминуема.

Концлагерь был создан для уничтожения жителей Крыма, - рассказала мне позже директор местного музея истории Марина Кобус, которая участвовала в судебном процессе над палачами в 1972 году. - Это признано Верховным судом СССР.

В лагерь, по словам женщины, попадали не только военнослужащие, но и мирные жители. Их хватали во время облав, комендантского часа, на рынках, на улицах, возле дома, даже на огородах.

Брали всех подряд, - говорит Марина Петровна. - Мужчин, женщин, детей. Причин не объясняли. Особенно при облавах выслуживались татары из добровольческих батальонов, их в Симферополе было два. Местное население их особенно боялось. В целом с приходом немцев в Крым мусульманский комитет создал на полуострове десять татарских батальонов, которые своей жестокостью превзошли фашистов.

Фабрика смерти

Сегодня никто не знает, сколько заключенных находилось в лагере постоянно. В птичниках и коровниках при очень плотном заселении могло поместиться около двух тысяч человек. Но в лагере ежедневно погибало до полусотни узников, и освободившиеся места тут же заполнялись.

Людей доводили до смерти разными способами.

В бараках категорически запрещалось мыть полы и убирать нечистоты, - продолжает рассказывать Кобус. - Кормили баландой из картофельных очистков. Из-за антисанитарии люди заболевали дизентерией и умирали. Их тела сбрасывали в канаву, которая была вырыта за лагерем. Когда канава заполнялась, ее закапывали. Потом рыли новую…

Расстрелы производились ежедневно. Вечером на поверке комендант ходил между рядов и тыкал пальцем в того или иного узника. Без какой-либо особой причины - слишком дерзко посмотрел, или, наоборот, отвел взгляд, или проявил недостаточно усердия во время трехкратного приветствия. Отмеченных тут же уводили на расстрел. Массовые казни проводились в поселке Дубки, в трех километрах от концлагеря.

Оставшихся заставляли бегать вокруг бараков. Кто отставал или падал, тех либо били палками, либо также расстреливали.

Заключенных каждый день выгоняли на работы в поле, - продолжает директор музея. - Им приказывали собирать камни и складывать на дорогу. Никакого смысла в этой работе не было. Цель одна - занять чем-нибудь людей. Надзиратели приказывали нагружать камнями телегу, впрягаться в нее и возить по селу с утра до ночи. А вот я вам дам почитать показания выживших узников лагеря на судебном процессе в 1972 году.

«От голода и катания телеги с камнями я обессилел, - рассказал суду бывший советский военнопленный Леонид Кондратьев, попавший в лагерь в двадцать лет (сейчас его уже нет в живых) . - Ночью выбрался из барака, чтобы сбежать, но меня поймали и привязали к «отбойному» столбу, который стоял посередине лагеря. Меня принялись лупить железными бляхами двое надзирателей - братья Абжалиловы. Лупили с двух сторон, без передыху, несколько часов. Выбили все зубы, переломали ребра, сломали ключицу. Когда я терял сознание, на меня выливали ведро воды и продолжали истязать. Вечером меня отвязали, протащили за веревки через весь лагерь, потому что я ходить уже не мог. Затем оттащили в барак и бросили на пол».

Возможно, несчастный так бы и умер, но утром в барак вошел комендант и вдруг приказал отвезти избитого в симферопольский лазарет. Что заставило его проявить жалость, Кондратьев так и не понял. Из лазарета парню помогли бежать подпольщики - вынесли его под видом умершего, а затем переправили к партизанам.

Там же, в лагере, людей морили в машинах-душегубках. Но в основном расстреливали. Трупы сжигали в открытом крематории. В музейном архиве есть свидетельское показание водителя по фамилии Легек, скопированное из судебного дела.

«Я не участвовал в убийствах и сожжениях людей, - клялся Легек. - Я только подвозил на машине трупы, бревна и смолу».

По его свидетельству, к 1944 году пленных уже не вывозили в Дубки. Им сразу пускали пулю в затылок, после чего складывали штабелями на рельсы. Тела перемежали с бревнами, обливали бензином и поджигали, а рядом кипела смола, которой заливали обугленные трупы. Этот «крематорий», находящийся в километре от концлагеря, работал круглосуточно.

«Прощай, Павлик»

Когда весной 1944-го Советская армия подходила к Симферополю, начались массовые расстрелы заключенных. Их уже не выводили за пределы территории и не трудились сжигать трупы. Уничтожали в самом лагере, а тела сбрасывали в вырытые неподалеку от бараков колодцы - 4 метра в диаметре и 30 метров в глубину. По архивным данным, только с 6 по 10 апреля в концлагере расстреляли свыше 2 000 человек, а в ночь на 11 апреля - 500.

В Симферополе мне удалось разыскать свидетеля тех страшных дней. 86-летний Павел Гниденко - бывший узник концлагеря. В апреле 1944 года ему было 15. Вот что он рассказал:
- Мы жили в деревне Саблы. Обоим моим братьям - старшему и двоюродному - было по 17 лет. Они были связаны с партизанами - распространяли листовки. А моя двоюродная сестра работала в Симферополе, в комендатуре переводчиком, поскольку хорошо знала немецкий язык. В апреле 1944 года в нашем селе появились немецкие каратели. Они хватали всех, кто встречался на улице. Братья только вышли из дома - и сразу напоролись на немцев. Я тоже вышел, чтобы посмотреть, что творится, - и тут немец. Наставил на меня автомат и отвел в клуб. Там уже было много народу, в том числе и женщины с грудными детьми. Встретил и своих братьев. Кто-то из сельчан сумел сообщить моей сестре в комендатуру, и вскоре из Симферополя приехал офицер, который приказал всех отпустить. Мои братья, как только открыли двери, подались в лес, а я отправился домой. Но у самого дома снова наткнулся на немцев. Они отвели меня в концлагерь «Красный». В бараке увидел четыре ряда нар. Три верхних яруса были забиты под завязку. Меня кинули на нижний, но в тот же день и он заполнился до предела, поскольку людей привозили в лагерь потоком - женщин, детей, стариков, кого удалось поймать на улице.

На нарах можно было уместиться только лежа на боку. Если один хотел повернуться, приходилось поворачиваться всему ряду. Мы слышали несмолкаемые очереди и знали, что это расстреливают людей из соседних бараков. Видели в окошечко, как выводили людей, скручивали им руки сзади проволокой, и после этого до нас доносился короткий вскрик. Это означало, что человека живьем сбросили в колодец.

Однажды ночью мы проснулись от выстрелов и криков. Поглядели в окошко - горит соседний барак. Люди выскакивали из него, тут же попадали под автоматные очереди и замертво падали. После того как наших соседей спалили заживо, очередь дошла до нас. С утра заходили немцы и, выкрикивая фамилии, педантично выводили людей на улицу, начиная с верхнего яруса. Мы тихо шептали им: «Прощайте, товарищи!» Потом раздавались выстрелы…

Верхние нары опустели, дошла очередь до нижнего яруса. Когда выкрикнули мою фамилию, мне тихо прошептали вслед: «Прощай, Павлик!» Я приготовился к смерти. Немец повел меня за шлагбаум. «Значит, расстреляют за лагерем», - подумал я. Но он довел меня до дороги и сказал: «Иди». «Ну, - думаю, - сейчас шмальнет в спину». И вдруг на дороге я увидел повозку, а в ней отца: «Я за тобой, сынок». Оказалось, двоюродная сестра попросила за меня в комендатуре. Отцу дали бумагу с печатью о моем освобождении.

Моя сестра умерла недавно, в возрасте 90 лет. Думаю, что ей Бог дал такую длинную жизнь за то, что она спасала людей.

Чтобы помнили

Когда советские солдаты вошли в лагерь, ни одного из заключенных в живых не застали. Лишь 250 человек обслуживающего персонала - повара, шоферы, рабочие автомастерских. Татарский батальон ушел с немцами в сторону Севастополя. Но большинство до места, где их намеревались поставить под ружье, не дошли - разбежались. Позже разъехались по всему Советскому Союзу, но их вычисляли, отлавливали и отправляли на скамью подсудимых.

Кроме девяти колодцев, солдаты обнаружили в лагере еще двадцать ям с телами расстрелянных и две площадки для сжигания трупов. Ужасный смрад от разлагающихся человеческих тел разносился по округе на несколько километров. Погибших торжественно перезахоронили только в 1970-е…

А тем временем в Дубки устремились родственники погибших. Поля перед рощей были усыпаны расстрелянными. Точных данных о числе жертв нет до сих пор.

Только из одного колодца в лагере было извлечено 250 останков, - рассказывает Кобус. - Среди них и дети в возрасте от восьми месяцев до 15 лет. Многие останки были без пулевых отверстий. То есть в колодец их сбросили живыми.

По некоторым оценкам, в период существования лагеря с марта 1942 года по апрель 1944 года в нем было уничтожено более 20 000 человек.

А что же сам совхоз «Красный»? Фашисты сожгли его дотла, а жителей угнали в Германию. Многие возвратились и начали заново отстраивать дома. Двенадцать лет после освобождения Симферополя совхоз зализывал раны. Но в 1955‑м директором назначили бывшего первого заместителя начальника Главного управления милиции Министерства государственной безопасности СССР Владимира Марчика. Он-то и поднял заново птицеводческое хозяйство. При нем в поселке начали строить пятиэтажные дома, административные здания. Незадолго до отставки сюда приезжал и Никита Хрущев. Можно сказать, это была его последняя рабочая поездка.

Процветание совхоза прекратилось после того, как Украина отделилась от России. К 1995 году хозяйство в третий раз объявили банкротом и оно прекратило существование. Будут ли сейчас возрождать бывший флагман птицеводства, неизвестно. Ходят разговоры, что земли совхоза отойдут Симферопольскому аэропорту, который намерен расширяться, приобретать международный статус.

Но это все в будущем - а сейчас власти республики выделили из бюджета 97 млн. рублей на строительство в «Красном» мемориального комплекса в память жертв фашизма. Планируется, что он откроется 9 Мая 2015 года - к 70-летию Великой Победы. Чтобы помнили. Может быть, если бы украинцы знали трагедию «Красного» во всех чудовищных подробностях, они не допустили бы в Одессе и Донбассе тех зверств, которые творят новые - уже киевские - фашисты.