По желанию государя на военный. Желания государя составляют всю его политику, а эти желания управляются неистовыми страстями

18 ноября 1699 г. Петр I издал указ «О приеме на Великую Государеву службу в солдаты изо всяких вольных людей» и первом рекрутском наборе. Первоначально армию попытались построить на смешанной основе (добровольной и принудительной), в нее стали записывать свободных людей, годных к воинской службе. Пожелавшим стать солдатами обещали годовое жалованье в 11 рублей и «хлебные и кормовые запасы». Первоначально запись в армию шла в съезжей солдатской избе в селе Преображенском и руководил ею Автоном Головин. Затем набор в армию стал производиться, не только в столице, но и в Пскове, Новгороде, Смоленске, Белгороде и поволжских городах. Результатом этого указа стало формирование трех пехотных дивизий, командирами которых были назначены генералы Головин, Вейде и Репнин. Одновременно шел процесс формирование регулярной кавалерии - драгунских полков. Рекруты армии вооружались и содержались за счет государства. Набор 1699 года стал первым этапом на пути к регулярной системе комплектования армии. Сама же реформа была завершена уже в ходе Северной войны.

Царь Петр считал делом своей жизни возвышение Российского государства и усиление его военной мощи. С самого начала своей государственной деятельности он огромное внимание уделял военному делу. Исследователи отмечают, что воинственность была несомненно врожденной склонностью Петра Алексеевича. В годы ранней юности царевича интересовали только игрушки военного характера. В царских мастерских для царевича изготовляли всевозможное детское , которым тешился маленький Пётр и вооружал детей, «потешных ребяток». Надо сказать, что такое воспитание было традиционным для русских княжичей, с древнейших времен правители Руси были воинами. Первым военным руководителем царевича был командир одного из иноземных солдатских полков - Менезиус (полки «иноземного строя» начал формировать во время Смутного времени Михаил Скопин-Шуйский, вторая организация началась в 1630 году).

После Стрелецкого бунта в мае 1682 г., перехода правления в руки царевны Софьи, были созданы новые условия жизни малолетнего царевича. Удаленный от большого двора, устраненный от всякого участия в государственных делах, освобожденный от придворного этикета Петр получил полнейшую свободу. Живя в пригородных селах Воробьеве и Преображенском, царевич предался практически исключительно военным играм. Вокруг Петра собираются «потешные» - дети бояр, дворян, окружавших царицу Наталью Кирилловну, дети дворовых людей. Пётр вместе с ними предавался «потехам Марсовым». Постепенно «потешные» стали приобретать облик воинской части.

В 1684 г. на реке Яузе строят крепость, с башнями, стенами и рвом. «Пресбург» станет сборным пунктом для «потешных». Вокруг неё возникает целый городок. В это время царевич прошёл настоящую военную школу: в любую погоду отстаивал в караулах, строил со всеми вместе полевые укрепления, был в первых рядах в стрельбе из лука, мушкета, метании копья, ознакомился с барабанным искусством и т. д.

Отсутствие придворных правил позволило Петру Алексеевичу сблизиться с иностранцами, что способствовало его военному образованию. Среди иностранцев особое влияние на царя оказал командир Бутырского солдатского полка генерал Патрик Гордон. Шотландец Гордон долго искал счастья в различных европейских странах, прошёл отличную военную школу в шведской армии, служил в Речи Посполитой. Принял участие в борьбе с русскими, но вскоре принял предложение русского дипломатического агента Леонтьева и поступил на русскую службу – майором. Он отличился в Чигиринских походах, за военные умения и доблесть был отмечен чином генерал-майора и назначен командиром Бутырского полка. Пройдя практическую боевую школу, Гордон имел большие познания и в теории – артиллерийском деле, фортификации, устройстве вооруженных сил стран Европы. Умудренный большим боевым опытом Гордон являлся для молодого царя очень полезным советником и руководителем. Между ними установились дружеские отношения.

Кроме того, большое влияние на военную подготовку Петра оказал женевец Франц Лефорт. Он с 14 лет служил во французской армии, получил боевой опыт в войнах с голландцами. Лефорт прибыл в Россию ещё по предложению царя Алексея Михайловича и быстро овладел русским языком, ознакомился с нравами России. Всесторонне образованный, жизнерадостный, общительный Лефорт не мог не обратить на себя внимания царя. Он быстро занял место среди соратников царя. Молодой царь внимательно слушал рассказы Лефорта о жизни и нравах стран Европы, учился фехтованию, танцам, верховой езде, получал уроки голландского языка. Были и другие иностранные офицеры, которые оказали на Петра значительно влияние, но Гордон и Лефорт были наиболее яркими фигурами.

Вскоре Пётр от потех и забав стал переходить к более серьёзным делам. К «потешным» Преображенскому и Семеновскому полкам, примыкают московские полки Гордона и Лефорта. Пётр под руководством Гордона приобретает знания из военного искусства, одновременно проходит практическую школу, участвуя в полевых занятиях своего отряда. Беседы и уроки сочетаются с полевыми учениями и маневрами. Полевые маневры проводились каждый год, начиная с 1691 по 1694 гг., и в них участвовала не только пехота, но и кавалерия, артиллерия. Учения завершались примерными сражениями. Одно из таких учений – это Кожуховский поход 1694 года (проходил в окрестностях села Кожухова). Отряд обороняющихся состоял из войск старого строя – стрельцов, а отряд атакующих – был смешанным, из новых войск и поместной конницы. Атакующие переправились через Москву-реку и стали штурмовать укрепление, которую построили стрельцы. Учение чуть не превратилось в настоящий бой, настолько все были увлечены этим действием.

Во время Азовских походов Петр получил большую военную практику. После первого неудачного похода царь энергично приступил к строительству речной и морской флотилии. На спешно устроенных воронежских верфях под руководством государя кипела работа. К весне 1696 года было построено тридцать крупных судов и около 1000 малых, для перевозки войск, оружия и боеприпасов, были готовы к походу. В мае сухопутные войска и флотилия двинулись вниз по Дону. В результате блокированная с моря и суши турецкая крепость продержалась только в течение двух месяцев. 19 июля 1696 г. Азов капитулировал. Азовские походы стали первым личным боевым опытом для Петра. Они стали лучшим свидетельством, что для борьбы с Османской империей на Черном море или Швецией на Балтийском море, России необходим флот. Пётр также понял, что стрелецкие полки и поместная конница уже не были первоклассным инструментом для реализации широких замыслов в области внешней политике.

Путешествие Петра в составе «великого посольства» (в чужие края царь отправился под скромным именем «Преображенского полка урядника Петра Михайлова») имело большое значение в смысле личного усовершенствования его в различных науках. Во время путешествия царь особо пристальное внимание обратил на военное и морское дело. Польско-литовские войска в Курляндии его не впечатлили. В Кенигсберге «Пётр Михайлов» изучал артиллерийское дело, в голландских верфях – судостроительную практику, в Англии – теорию постройки судов, в Австрии – организацию имперских войск. По пути назад государь изучил организацию саксонской армии.

По возвращению в Российское государство царь немедленно приступает к реорганизации вооруженных сил. Деятельным помощником Петра в строительстве регулярной армии стал генерал Адам Вейде. Пётр начинает уничтожать стрелецкое войско, начиная с массовых казней участников Стрелецкого бунта 1698 года, и перевода части стрельцов на «житье» в уездные города. Часть стрельцов была переведена на положение солдат, другие направлялись в отдалённые города для несения гарнизонной службы (городовые стрельцы кое-где сохранялись почти до конца столетия). У государя возникает намерение сформировать на содержании государства 60 тыс. пехотное войско.

8 (18) ноября 1699 года был обнародован царский указ о добровольной записи в регулярные солдатские полки «изо всяких вольных людей» и первом рекрутском наборе. «Охочие» люди (добровольцы) принимались с жалованьем по 11 руб. в год на полном государственном содержании. «Даточных» людей (рекрутов) набирали с определённого числа дворов: один ратник со 100 сох. В селе Преображенском была учреждена Главная комиссия по набору рекрутов, формированию полков, их снабжению и подготовке. Её руководителем был Головин. Репнин получил задание набирать людей в низовых городах по Волге. Набор людей начался в декабре 1699 года. За время первого набора было принято 32 тыс. человек, они были направлены на формирование 27 пехотных и 2 драгунских полков.

Русская армия, до поражения под Нарвой, получила следующую организацию. Пехотный полк состоял из десяти фузилерных рот (от «фузеи» - ружья). В некоторых полках одна рота была гренадерской. Состав пехотного полка: три штаб-офицера, 35 обер-офицеров и 1200 строевых нижних чинов. Пехотинец был вооружен 14-фунтовым ружьем, багинетом (кинжал с плоским, реже граненым клинком, применявшийся в качестве штыка) и шпагой. Часть пехоты была вооружена пиками – пикинеры. Кроме того, пиками и алебардами были вооружены капралы, сержанты, ефрейторы и нестроевые нижние чины. В составе драгунских полков было около 1 тыс. человек. Кавалерийский полк также делился на 10 рот. Вооружены драгуны были 12-фунтовыми ружьями без штыков, двумя пистолетами и палашом.

Ещё в 1698 году генералом Вейде по немецкому образцу был составлен первый устав - артикул. Основным для пехоты был строй из шести развёрнутых шеренг. Допускалось сдваивание рядов и шеренг. Были установлены ружейные приёмы для заряжания, стрельбы, отдания чести, ношения ружья во время похода и т. д. Для кавалерии первоначально своего устава не было, драгуны руководствовались при обучении пехотным уставом. Основным строем для кавалерии был развёрнутый строй в три шеренги.

Все сформированные полки свели три высшие тактические единицы – генеральства (дивизии). Во главе них были поставлены: Автоном Головин, Адам Вейде и Аникита Репнин. Командирами соединений первоначально были иностранцы, которые раньше командовали полками «иноземного строя». Среди офицерского состава также преобладали иностранцы. Это было ошибкой, так как часто иностранцы спешили занять хлебное место, не имея ни соответствующего опыта, ни желания воевать и при необходимости умирать за Россию. Поэтому начальники старались обучать русских, чтобы быстрее заменить иностранцев.

Вновь сформированные войсковые части спешно обучали и уже через три месяца они показывали положительные результаты в боевой подготовке. Однако процесс создания новой армии только набирал обороты. Настоящая армия, готовая сдерживать и наносить мощные удары, будет сформирована уже в ходе Северной войны. В течение нескольких лет русская армия окрепнет, будет закалена и превзойдёт первоклассную шведскую армию по всем основным параметрам.

Контрольное тестирование по русскому языку №1 (11 класс)

Вариант 1.

1. В каком слове пропущена буква е ?

1) насыла…мые судьбой напасти

2) движ…мый яростью

3) едва слыш…мый звук

4) невид…мый враг

По желанию государя на военный совет были собраны люди (1)

мнение (2) которых о предстоящем наступлении (3) он желал знать.

1) 1 2) 2 3)3 4) 1, 3

Александр продолжал посещать университетские лекции (1) и (2) хотя он был весьма ограничен в средствах (3) ему всё-таки удавалось покупать книги (4) потому что в последние годы он уже привык экономить даже на самом необходимом.

1) 1, 2, 3, 4 2) 2, 3 3) 1, 3, 4 4) 1, 4

1) Творчество позднего Бетховена мало соответствовало вкусам современной ему венской публики, которая отдавала свои симпатии камерному музицированию.

2) Основные события в жизни Малевича в 1913 году разворачивались в Петербурге, в котором он познакомился с русскими авангардистами.

3) « Сказание о Борисе и Глебе», которое сохранилось до наших дней в десятках списков, написано с большой художественной выразительностью.

4) Многим обязанный участию Крамского, Шишкин назвал его художником, который оказал на него благотворное влияние.

1) Вода показалась на улице.

2) После Ялты с ее пышной набережной Алушта показалась мне скучной.

3) Девушка пришла усталая, бледная.

4) Вечер был тихий, кроткий.

и ?

1) пр…вратно (истолковать), пр…чудливый, пр…клеить, пр…глушить

2) пр…скучная, пр…смиревший, пр…бытие, пр…красный

3) пр…ветливый, пр…рисовать, пр…глушить, пр…ложение

3) пр…сяга, пр…имущество, пр…рвать, пр…лестный

    боевой клич…, красивая брош…;

    суп горяч…; покориш…ся судьбе

    глубокая бреш…, неб…ющаяся посуда.

8. В каком предложении вместо слова ЛОЖНАЯ можно употребить ЛЖИВАЯ?

    Было решено ЛОЖНОЙ атакой отвлечь внимание противника от главного направления прорыва.

    Это растение называется ЛОЖНАЯ акация.

    Зачем же ты отказался от такого предложения? Это Ложная скромность совершенно неуместна

    Я чувствую в ней какую-то неискренность: ЛОЖНАЯ улыбка, лицемерие во взгляде.

9. Буква О пишется в слове:

1) кар…ван 2) б…дминтон 3) проп…ганда 4) скл…нять

10. – НН - пишется в слове:

    варе…ое мясо;

    искаже…ый вид;

    незва…ый гость;

    кожа…ый портфель.

1)издавна 2) забрала 3) намерение 4) километр

Сегодня (1) кажется (2) будет дождь. Небо перед дождем (3) кажется (4) поддернутым серой дымкой.

1) 2,4 2) 1,2,3,4 3) 1,2 4) 3,4

Прочитайте предложения и выполните задания А18 и В19-В-25

А. Понятно, что у сов волей-неволей должен был развиваться прекрасный слух

Б. Почти все совы, как извесно, ночные охотники .

В. Из птиц, пожалуй, лучше всех распознают, откуда доносится звук, совы.

Г. В лунные светлые ночи и в сумерках можно ловить добычу, пользуясь зрением, а что делать, когда на небе сплошь тучи и облака?

1. В, Б, Г, А. 2) А, В, Г, Б. 3) В, А, Г, Б 4) Б, Г, В, А.

Вариант 2

1. В каком ряду везде пропущена одна и та же буква?

1) подстрел…нная утка, удосто….нный награды врач, занавеш…нное окно

2) посеребр…нный кофейник, навеш…нная дверь, крепко насто…нный сбор

3) навеш…нное бельё, перевеш…нный товар, намасл…нный блин

4) замеш…нное тесто, высуш…нные грибы, выслуш…нные замечания

2. В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые?

В естественных условиях (1) лучше всех выживают (2) ботанические

тюльпаны (3) семена (4) которых (5) легко рассеваются по степи.

    1, 4, 5 2) 2, 3 3) 3 4) 4, 5

3. В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые?

Вышли они на рассвете (1) и (2) когда допевали третьи петухи (3)

стало видно (4) как свернулась роса на листьях манжетки.

1) 1, 2, 4 2) 1, 2, 3, 4 3) 2, 3 4) 1, 4

4. В каком предложении придаточную часть сложноподчинённого

предложения нельзя заменить обособленным определением, выраженным причастным оборотом?

1) Песчаная дорога ведёт к мостику, под которым сочится и журчит

невидимая речка.

2) Русский алфавит по происхождению связан с буквенной системой,

которая была создана в начале X века учениками славянских

просветителей Кирилла и Мефодия.

3) Доклад – это развёрнутое рассуждение, которое отличается полнотой

раскрытия темы и законченностью.

4) По этюду, который был сделан в 1870 году, художник начинает писать

картину «На пашне», но оставляет её и возвращается к этой теме только

через два года

5. В каком предложении сказуемое простое глагольное?

1) Последнего, Ваню, я сперва было и не заметил.

2) Мы будем мужеству служить.

3) Летчики стремились отвлечь врага от штурмовиков.

4) Не жалею, не зову, не плачу.

6. В каком ряду в каждом слове пропущена буква о ?

1) изж…га, расч…ска, беч…вка, деш…вка

2) ж…кей, ш…колад, ш…рох, ш…в

3) к…шелка, обж…ра, ш…пот, щ…лка

4) щ…лочь, трущ…ба, ш…фер, деш…вый

7. В каком ряду в обоих случаях на месте пропуска пишется Ь?

1. боевой клич…, красивая брош…;

2. суп горяч…; покориш…ся судьбе

3. глубокая бреш…, неб…ющаяся посуда.

8. В каком предложении вместо слова ЛЕСНОЙ можно употребить ЛЕСИСТЫЙ?

1. Собирая грибы, дети лакомятся ЛЕСНОЙ земляникой.

2. К тому грибному месту вела известная только нам ЛЕСНАЯ тропинка.

3. Мимо пассажиров, вышедших на палубу, медленно проплывали ЛЕСНЫЕ берега;

4. Какая это радость: лежать на траве и слушать ЛЕСНЫХ птиц.

9. Буква О пишется в слове:

1) утв…рь 2) экстр…вагантный 3) настр…чить 4) ур…внение

10. – НН - пишется в слолве:

1.румя…ое яблоко;

2. цивилизова…ый мир;

3. ветр…ый человек

11. В каком слове ударение на втором слоге?

1) черпать 2) понял 3) гражданство 4) гнался

12. На месте каких цифр нужно поставить запятые?

Зубры очень заинтересовали меня (1) и (2) когда нас не пустили в питомник (3) я был раздосадован (4) что не удалось их увидеть поближе.

1) 1,2,3,4 2) 2,4 3) 1,2,3 4) 1,3,4

Прочитайте предложения и выполните задания А13 и В1-В-7

А. Длина чучела, буксируемого за судном, - четыре метра; внутри находится гинератор ультразвука, издающий крик голодной касатки.

Б. Дельфины причиняют японским рыбакам немалые убытки, распугивая стаи рыб, опустошая рыбачьи сети .

В. Эффективность пугала, помогающего рыбакам, доказана на практике.

Г. Чтобы бороться с этой напастью, японское управление рыболовства создало пугало для дельфинов – чучело касатки, их злейшего врага

13. В какой последовательности нужно расположить предложения, чтобы получился текст.

1. В, А, Г, Б. 2) А, В, Б, Г 3) Б, Г, А, В 4) Б, А, В, Г.

Записка о России («Мémoire sur la Russie») написана одним из членов баварской депутации Мальтийского ордена, явившейся ко двору императора Павла в ноябре 1779 года и находившейся в России до 19-го февраля 1800 года. Во главе ее был бальи Флаксланд, а членами - граф д"Арко, граф Прейзинг и кавалер де-Брей, родом француз. Депутация, имевшая целью изъявить императору Павлу, как великому магистру Мальтийского ордена, покорность от баварского приорства, сначала принята была им весьма благосклонно, и Флаксланд был даже ежедневно приглашаем к императорскому столу, но вскоре участие баварцев в дипломатических интригах и наговоры Ростопчина, по словам аббата Жоржеля, до такой степени раздражили государя, что он перестал принимать Флаксланда и даже не дал ему прощальной аудиенции. Автор предлагаемой записки нигде не называет себя прямо, но некоторые указания дают повод предполагать, что она составлена кавалером де-Бреем, так как на нем именно лежало бремя дипломатических сношений мюнхенского двора с Петербургским кабинетом, о которых подробно говорится в «Записке». Время ее составления - конец 1800 года. Записка написана в тоне, довольно беспристрастном, и сообщает много любопытных сведений о России и русском обществе конца XVIII века, являясь, таким образом, дополнением к «Запискам» аббата Жоржеля, находившегося в России одновременно с баварской депутацией.

Е. Ш.

<…>Россия не имеет теперь определенной политической системы. Желания государя составляют всю ее политику, а эти желания управляются такими неистовыми страстями, что невозможно никогда на них основывать ничего положительного в политических комбинациях. Между тем, его намерения постоянно одни и те же. Ни один государь, может быть, не был так неизменно занят одной мыслью, проникнут одним чувством, и очень редко можно видеть такую изменчивость действий, соединенную так тесно с этим постоянством принципов.

Добросовестная честность, искреннее желание видеть каждого вошедшим во владение своих законных прав, прирожденная склонность к деспотизму, особый склад рыцарского ума, делавший его способным на самые великодушные и смелые решения, постоянно управляли Павлом I в его политических сношениях с другими державами. Он стал во главе коалиции по чувству, а не ради какой-либо выгоды. При своем вступлении на престол он следовал по другому пути, потому что Безбородко был еще во главе правления, а этот последний был пропитан принципами политики Екатерины II, которая почти до самой своей смерти подстрекала к действию других, сама не действуя. Может быть потому, что императрица в последние минуты жизни приняла различные меры против революционной Франции, император хотел выказать, что он не желает ничего принимать из ее проектов и намерен держаться всегда далеко от начертанных ею планов. Остаток уважения к этому министру заставил его удержать его во главе управления, но, конечно, если бы князь Безбородко прожил еще один год, он был бы отставлен.

Еще до смерти этого министра взятие Мальты привело императора к мысли, которую он впоследствии развил. Этот монарх хотел стать восстановителем Европы, защитником всех угнетенных, он считал себя в состоянии заставить все покориться его намерениям — он ошибся; он думал, что, заявляя, что он не имеет никакого интереса и никакого личного честолюбия, при выполнении своих политических планов, он увлечет и других сделать это, — он еще раз ошибся.

Австрия притворялась, потому что она нуждалась в нем и в его влиянии, чтобы вновь приобрести значение и рассеять тот род ужаса, который распространили по Европе военные успехи французов в 1796 и 1797 году и предприятия ее правительства в 1798 и 1799 году. Император вступал в коалицию с прямыми, честными намерениями: он объявил, что желает свергнуть беззаконное правительство Франции, и это была правда; что он ничего не хотел для себя, но все для тех, кому это принадлежало, это также — правда. Кто только знал намерения его союзников, мог предвидеть то столкновение, которое было следствием различия принципов и планов. По мере того, как события следовали друг за другом, политика прочих членов коалиции обнаруживалась, и тогда встревоженная и возбужденная честность Павла I сильно отвратила его от тех, с которыми он соединился. С этих пор император стал питать отвращение к политике. Все его речи были наполнены сарказмами против нее и ее деятелей. Он возмущался тем, что могли думать, что он поможет своими войсками осуществлению несправедливых требований и осуществлению постыдных грабительств. Он замкнулся в самом себе и высказывал полное презрение ко всему тому, что он считал зараженным противоречивыми ему принципами.

Если бы Павел I лучше знал людей и свой век, он никогда не стал бы заблуждаться, думая, что у его союзников нет личных страстей и нет других интересов, кроме интересов справедливости: тогда он стал бы между державами для достижения не абсолютного, а возможного блага. Действуя так, как он действовал, он сделал свои благородные и хорошие побуждения ненужными и даже вредными, он затронул умы и возбудил страсти, который он хотел обуздать. Наконец, запечатлевая на целой России непостоянство своего характера и обнаруживая поток самых сильных страстей, он заставить потерять ее всякое значение и всякое внешнее политическое влияние.

Как можно в действительности рассчитывать на союз, который может разрушиться от каприза, и предоставлять случайностям дурного настроения успех самых важных предприятий! Разве не заметно было также, что ни Англия, ни Австрия не заботились об удержании подобного союзника и что они ограничивались изъявлениями уважения и дружбы, не делая в действительности ни одного шага, чтобы вернуться к старым планам?

Между тем, император продолжал договариваться с различными державами. Три договора были подписаны с Баварией, Швецией и Португалией в то время, когда уже у него зародилась мысль вернуть свои войска. Это все договоры гарантий и обязательства защиты, необходимой против незаконных нападений. Они все носят печать его прямого и честного характера.

Император плохой союзник для великой державы, но он очень важный покровитель для маленькой. Он тяжелый и, может быть, вредный союзник, но, в то же время, он был бы очень опасным врагом. Это легко понять, потому что при действии в союзе с другими, малейшее несогласие, самое незначительное событие могли стать поводом к разладу, между тем, как действуя против другого, он должен или идти вперед, или признать себя побежденным.

Поэтому Австрия настолько же боится его, как союзника, насколько страшится его, как врага. Она прекрасно знает, что император не допустит ничего, что бы могло принести значительный вред ее политической безопасности, и это меня заставляет думать, что пока государь будет жить или царствовать, она откажется от всякой мысли о расширении своих пределов на восток, запад или север. Если небольшие домашние ссоры с Австрией и одни ее проекты о своем расширении к югу могли возбудить Павла I до той степени, до которой он теперь возбужден против Австрии, чего нельзя ожидать от тех мер, которые формально заденут принятия им обязательства! Манера, с которой он обращается в настоящее время с венским послом, беспримерна в истории дипломатии; слухи о суровости его отношения к гр. Кобенцелю доходят даже до Англии, но это показывает, что императора не останавливают никакие соображения, когда он считает себя задетым в самых дорогих своих принципах.

Русский император находится в настоящее время в состоянии полного озлобления против Франции, на правительство которой он смотрит, как на самозванное, но в действительности он ведет с ней войну только на одном пункте Средиземного моря (Мальта). Он на военном положении с Испанией, хотя между ними нет военных действий; он питает ненависть против Австрии, всякое сближение с которой тем более будет трудным, что можно сказать, их отдаление является результатом истинного несогласия. Он холоден к Англии и индифферентен к Дании. Он любит Швецию и Баварию. Он покровительствует сардинскому королю, потому что тот несчастен. Неаполь единственная держава, которую он действительно поддерживает, потому что ее посол высказывает сильнейшую ненависть к Австрии. Он союзник Порты, потому что в этом союзе есть нечто привлекательное для его характера. Пруссия из всех держав единственная, с которой он начал сношения, имеющие больше отношения к обыкновенному ходу политики, и это потому, что они—дело рук графа Панина, который вложил в них дух порядка и метода, его характеризующий, и принципы союза с Пруссией были те же, что и принципы его покойного дяди.

Поэтому, можно видеть, что сношения России с другими державами — сношения отдельной личности с другими; что они являются выражением чувства, а не политического соображения и расчета; что император руководится желаниями, а не планами; что он обладает пылкими чувствами, но что невозможно рассчитывать на исполнение тех его желаний, которые требуют обдуманного соглашения, рассчитанного шага и дальновидности.

Несмотря на это, для Баварии страшно важно сохранить его дружбу.

Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера. В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, — известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef-d"uvr"ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, — что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии. Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там; но Чернышев, флигель-адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться. Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие-то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по-немецки и изредка по-французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал-адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек — граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvrière всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым. Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков-генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805-м году; но он был типичнее всех их. Такого немца-теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей. Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по-немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что-то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf... или zu Grunde die ganze Geschichte... или s"wird was gescheites d"raus werden... Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него и проговорил смеясь: «Da muss ein schöner taktischer Krieg gewesen sein». — И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса. Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи — науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо-обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что-нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука — теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки. В 1806-м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daß die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории — приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории. Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это. Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.