Альфред Теннисон: Улисс. Альфред Теннисон«Улисс Теннисон улисс перевод бальмонта

Немного пользы в том, что, царь досужий,
У очага, среди бесплодных скал,
Я раздаю, близ вянущей супруги,
Неполные законы этим диким,
Что копят, спят, едят, меня не зная.
Мне отдых от скитаний, нет, не отдых,
Я жизнь мою хочу испить до дна.
Я наслаждался, я страдал - безмерно,
Всегда, - и с теми, кем я был любим.
И сам с собой, один. На берегу ли,
Или когда дождливые Гиады
Сквозь дымный ток ветров терзали море, -
Стал именем я славным, потому что,
Всегда с голодным сердцем путь держа,
Я знал и видел многое, - разведал
Людские города, правленья, нравы,
И разность стран, и самого себя
Среди племен, являвших мне почтенье,
Я радость боя пил средь равных мне,
На издававших звон равнинах Трои.
Я часть всего, что повстречал в пути.
Но пережитый опыт - только арка,
Через нее непройденное светит,
И край того нетронутого мира,
Чем дальше путь держу, тем дальше тает.
Как тупо-тускло медлить, знать конец,
В закале ржаветь, не сверкать в свершенье.
Как будто бы дышать - уж значит жить.
Брось жизнь на жизнь, все будет слишком мало.
И сколько мне моей осталось жизни?
Лишь краешек. Но каждый час спасен
От вечного молчания, и больше -
Весть нового приносит каждый час.
Копить еще какие-то три солнца, -
Презренно, - в кладовой хранить себя,
И этот дух седой, томимый жаждой,
Вслед знанью мчать падучею звездой
За крайней гранью мысли человека.
Здесь есть мой сын, родной мой Телемах,
Ему оставлю скипетр я и остров, -
Возлюбленный, способный к различенью,
Неторопливой мудростью сумеет
В народе угловатости сровнять
И привести к благому ровным всходом.
Он безупречен, средоточно-четок,
Обязанности общие блюдя
И в нежности ущерба не являя,
Богов домашних в меру он почтит,
Когда меня здесь более не будет.
Свое свершает он, а я мое.
Вот порт. На корабле надулся парус.
Замглилась ширь морей. Мои матросы,
Вы, что свершали, бились, размышляли
Со мною вместе, с резвостью встречая
И гром и солнце, - противопоставить
Всему умея вольное лицо, -
Мы стары, я и вы. Но в старых годах
Есть честь своя и свой достойный труд.
Смерть замыкает все. Но благородным
Деянием себя отметить можно
Перед концом, - свершением, пристойным
Тем людям, что вступали в бой с богами.
Мерцая, отступает свет от скал,
Укоротился долгий день, и всходит
Медлительно над водами луна.
Многоголосым гулом кличет бездна.
Плывем, друзья, пока не слишком поздно
Нам будет плыть, чтоб новый мир найти.
Отчалим и, в порядке строгом сидя,
Ударим по гремучим бороздам.
Мой умысел - к закату парус править,
За грань его, и, прежде чем умру,
Быть там, где тонут западные звезды.
Быть может, пропасть моря нас проглотит,
Быть может, к Островам дойдем Счастливым,
Увидим там великого Ахилла,
Которого мы знали. Многих нет,
Но многие доныне пребывают.
И нет в нас прежней силы давних дней,
Что колебала над землей и небо,
Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,
Ослабленных и временем и роком,
Но сильных неослабленною волей
Искать, найти, дерзать, не уступать.

Одно из лучших стихотворений Теннисона , которое в России известно лишь по последней строчке:(
Эта строка была девизом героя известного романа Вениамина Каверина "Два капитана ":
Бороться и искать, найти и не сдаваться (в оригинале: To strive, to seek, to find, and not to yield ).

Альфред Теннисон
[перевод Г. Кружкова ]

УЛИСС
(ULYSSES )

Что пользы, если я, никчёмный царь
Бесплодных этих скал, под мирной кровлей
Старея рядом с вянущей женой,
Учу законам этот тёмный люд? -
Он ест и спит и ничему не внемлет.
Покой не для меня; я осушу
До капли чашу странствий; я всегда
Страдал и радовался полной мерой:
С друзьями - иль один; на берегу -
Иль там, где сквозь прорывы туч мерцали
Над пеной волн дождливые Гиады.
Бродяга ненасытный, повидал
Я многое: чужие города,
Края, обычаи, вождей премудрых,
И сам меж ними пировал с почётом,
И ведал упоенье в звоне битв
На гулких, ветреных равнинах Трои.

Я сам - лишь часть своих воспоминаний:
Но всё, что я увидел и объял,
Лишь арка, за которой безграничный
Простор - даль, что всё время отступает
Пред взором странника. К чему же медлить,
Ржаветь и стынуть в ножнах боязливых?
Как будто жизнь - дыханье, а не подвиг.
Мне было б мало целой груды жизней,
А предо мною - жалкие остатки
Одной; но каждый миг, что вырываю
У вечного безмолвья, принесёт
Мне новое. Позор и стыд - беречься,
Жалеть себя и ждать за годом год,
Когда душа изныла от желанья
Умчать вслед за падучею звездой
Туда, за грань изведанного мира!
Вот Телемах, возлюбленный мой сын.
Ему во власть я оставляю царство;
Он терпелив и кроток, он сумеет
С разумной осторожностью смягчить
Бесплодье грубых душ и постепенно
Взрастить в них семена добра и пользы.
Незаменим средь будничных забот,
Отзывчив сердцем, знает он, как должно
Чтить без меня домашние святыни:
Он выполнит своё, а я - своё.

Передо мной - корабль. Трепещет парус.
Морская даль темна. Мои матросы,
Товарищи трудов, надежд и дум,
Привыкшие встречать весёлым взором
Грозу и солнце - вольные сердца!
Вы постарели, как и я. Ну что ж;
У старости есть собственная доблесть.
Смерть обрывает всё; но пред концом
Ещё возможно кое-что свершить,
Достойное сражавшихся с богами.

Вон замерцали огоньки по скалам;
Смеркается, восходит месяц; бездна
Вокруг шумит и стонет. О друзья,
Ещё не поздно открывать миры, -
Вперёд! Ударьте вёслами с размаху
По звучным волнам. Ибо цель моя -
Плыть на закат, туда, где тонут звёзды
В пучине Запада. И мы, быть может,
В пучину канем - или доплывём
До Островов Блаженных и увидим
Великого Ахилла (меж других
Знакомцев наших). Нет, не всё ушло.
Пусть мы не те богатыри, что встарь
Притягивали землю к небесам.
Мы - это мы; пусть время и судьба
Нас подточили, но закал всё тот же.
И тот же в сердце мужественный пыл -
Дерзать, искать, найти и не сдаваться!

P.S. Мне попадался в сети перевод этого стихотворения, но текст перевода был неполным, к тому же неокончательным вариантом перевода "Улисса ". Данный вариант перевода взят из книги: Григорий Кружков "Избранные переводы. В 2-х томах ". Т. 1 - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2009.

Хотя заключительная строка этого перевода отличается от "канонического" девиза "Двух капитанов ", но данный вариант перевода "Улисса " мне понравился больше, чем предыдущий.

Кто не помнит слова клятвы – "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" – из кинофильма "Два капитана", снятого по одноименному роману Вениамина Каверина.

То, что слова эти заключительная строка из стихотворения Лорда Теннисона "Улисс" я узнал недавно, пересматривая по телевизору фильм "007: Координаты «Скайфолл»".

В одной из сцен М (в исполнении Джуди Денч) цитирует стихотворение Теннисона, которое заканчивается строкой "Бороться и искать, найти и не сдаваться".

Оказалось, что "Улисс" (Ulysses) – хрестоматийное стихотворение английского поэта Альфреда, Лорда Теннисона (англ. Alfred, Lord Tennyson, 1st Baron Tennyson; 6 августа 1809 – 6 октября 1892), сочинённое в 1833 году.

Стихотворение "Улисс" (Ulysses) представляет собой драматический монолог Одиссея (Улисса), изложенный белым стихом. Воссоединившись с семьёй по возвращении на Итаку, неутомимый путешественник быстро заскучал. Банальность обыденной повседневности претит ему. В своём монологе Одиссей делится планами вместе со своими прежними спутниками, уже постаревшими, пуститься в новое плавание – "бороться и искать, найти и не сдаваться" (англ. To strive, to seek, to find, and not to yield).

Вот строки стихотворения "Ulysses", озвученные героиней Джуди Денч – М в фильме "Skyfall":

We are not now that strength which in old days

Moved earth and heaven, that which we are, we are;

One equal temper of heroic hearts,

Made weak by time and fate, but strong in will

To strive, to seek, to find, and not to yield

А это варианты его перевода на русский:

В переводе Алексея Квятковского

Мы – не титаны, мы – всего лишь мы.

Пусть источили нас и время, и судьба,

Пока мы есть, с мечтой нам не расстаться;

Стремленья наши – поиск и борьба…

Бороться и искать,

найти и не сдаваться.

В переводе Константина Бальмонта

И нет в нас прежней силы давних дней,

Что колебала над землей и небо,

Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,

Ослабленных и временем и роком,

Но сильных неослабленною волей

Искать, найти, дерзать, не уступать.

В переводе Григория Кружкова

Пусть мы не те богатыри, что встарь

Притягивали землю к небесам,

Мы – это мы; пусть время и судьба

Нас подточили, но закал все тот же,

И тот же в сердце мужественный пыл –

Дерзать, искать, найти и не сдаваться !

В переводе Ильи Манделя

Хоть нет у нас той силы, что играла

В былые дни и небом и землею,

Собой остались мы; сердца героев

Изношены годами и судьбой,

Но воля непреклонно нас зовет

Бороться и искать, найти и не сдаваться.

Оригинал один, а какие разные переводы.

Перевод не только переложение оригинального произведения на другой язык, но и создание нового произведения (п.14 ч.1 ст.8 ЗУАиСП). Перевод является производным произведением.

Поскольку право на перевод своего произведения является исключительным правом автора (п.5 ч.3 ст.15 ЗУАиСП), то переводчик должен получить разрешение автора оригинального произведения на перевод. После того, как будет создан перевод необходимо получить у автора оригинального произведения разрешение на выпуск в свет перевода (ч.1 ст.V Всемирной конвенции об авторском праве 1952г.).

При использовании перевода нужно получать разрешение не только у переводчика – автора перевода, но и у автора оригинального произведения (ст.11(2) и ст. 11ter(2) Бернской конвенции).

Наличие перевода не препятствует иным лицам осуществлять свои переводы тех же произведений (ч.2 ст.20 ЗУАиСП).

Улисс

Немного пользы в том, что, царь досужий, У очага, среди бесплодных скал, Я раздаю, близ вянущей супруги, Неполные законы этим диким, Что копят, спят, едят, меня не зная. Мне отдых от скитаний, нет, не отдых, Я жизнь мою хочу испить до дна. Я наслаждался, я страдал - безмерно, Всегда, - и с теми, кем я был любим. И сам с собой, один. На берегу ли, Или когда дождливые Гиады Сквозь дымный ток ветров терзали море, - Стал именем я славным, потому что, Всегда с голодным сердцем путь держа, Я знал и видел многое, - разведал Людские города, правленья, нравы, И разность стран, и самого себя Среди племен, являвших мне почтенье, Я радость боя пил средь равных мне, На издававших звон равнинах Трои. Я часть всего, что повстречал в пути. Но пережитый опыт - только арка, Через нее непройденное светит, И край того нетронутого мира, Чем дальше путь держу, тем дальше тает. Как тупо-тускло медлить, знать конец, В закале ржаветь, не сверкать в свершенье. Как будто бы дышать -- уж значит жить. Брось жизнь на жизнь, все будет слишком мало. И сколько мне моей осталось жизни? Лишь краешек. Но каждый час спасен От вечного молчания, и больше - Весть нового приносит каждый час. Копить еще какие-то три солнца, - Презренно, - в кладовой хранить себя, И этот дух седой, томимый жаждой, Вслед знанью мчать падучею звездой За крайней гранью мысли человека. Здесь есть мой сын, родной мой Телемах, Ему оставлю скипетр я и остров, - Возлюбленный, способный к различенью, Неторопливой мудростью сумеет В народе угловатости сровнять И привести к благому ровным всходом. Он безупречен, средоточно-четок, Обязанности общие блюдя И в нежности ущерба не являя, Богов домашних в меру он почтит, Когда меня здесь более не будет. Свое свершает он, а я мое. Вот порт. На корабле надулся парус. Замглилась ширь морей. Мои матросы, Вы, что свершали, бились, размышляли Со мною вместе, с резвостью встречая И гром и солнце, - противопоставить Всему умея вольное лицо, - Мы стары, я и вы. Но в старых годах Есть честь своя и свой достойный труд. Смерть замыкает все. Но благородным Деянием себя отметить можно Перед концом, - свершением, пристойным Тем людям, что вступали в бой с богами. Мерцая, отступает свет от скал, Укоротился долгий день, и всходит Медлительно над водами луна. Многоголосым гулом кличет бездна. Плывем, друзья, пока не слишком поздно Нам будет плыть, чтоб новый мир найти. Отчалим и, в порядке строгом сидя, Ударим по гремучим бороздам. Мой умысел - к закату парус править, За грань его, и, прежде чем умру, Быть там, где тонут западные звезды. Быть может, пропасть моря нас проглотит, Быть может, к Островам дойдем Счастливым, Увидим там великого Ахилла, Которого мы знали. Многих нет, Но многие доныне пребывают. И нет в нас прежней силы давних дней, Что колебала над землей и небо, Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных, Ослабленных и временем и роком, Но сильных неослабленною волей Искать, найти, дерзать, не уступать. Перевод К.Д. Бальмонта

Текст оригинала на английском языке

It little profits that an idle king, By this still hearth, among these barren crags, Matched with an agèd wife, I mete and dole Unequal laws unto a savage race, That hoard, and sleep, and feed, and know not me. I cannot rest from travel: I will drink Life to the lees: all times I have enjoyed Greatly, have suffered greatly, both with those That loved me, and alone; on shore, and when Through scudding drifts the rainy Hyades Vexed the dim sea: I am become a name; For always roaming with a hungry heart Much have I seen and known; cities of men And manners, climates, councils, governments, Myself not least, but honoured of them all; And drunk delight of battle with my peers, Far on the ringing plains of windy Troy. I am a part of all that I have met; Yet all experience is an arch wherethrough Gleams that untravelled world, whose margin fades For ever and for ever when I move. How dull it is to pause, to make an end, To rust unburnished, not to shine in use! As though to breathe were life. Life piled on life Were all too little, and of one to me Little remains: but every hour is saved From that eternal silence, something more, A bringer of new things; and vile it were For some three suns to store and hoard myself, And this grey spirit yearning in desire To follow knowledge like a sinking star, Beyond the utmost bound of human thought. This my son, mine own Telemachus, To whom I leave the sceptre and the isle- Well-loved of me, discerning to fulfil This labour, by slow prudence to make mild A rugged people, and through soft degrees Subdue them to the useful and the good. Most blameless is he, centred in the sphere Of common duties, decent not to fail In offices of tenderness, and pay Meet adoration to my household gods, When I am gone. He works his work, I mine. There lies the port; the vessel puffs her sail: There gloom the dark broad seas. My mariners, Souls that have toiled, and wrought, and thought with me- That ever with a frolic welcome took The thunder and the sunshine, and opposed Free hearts, free foreheads-you and I are old; Old age hath yet his honour and his toil; Death closes all: but something ere the end, Some work of noble note, may yet be done, Not unbecoming men that strove with Gods. The lights begin to twinkle from the rocks: The long day wanes: the slow moon climbs: the deep Moans round with many voices. Come, my friends, "Tis not too late to seek a newer world. Push off, and sitting well in order smite The sounding furrows; for my purpose holds To sail beyond the sunset, and the baths Of all the western stars, until I die. It may be that the gulfs will wash us down: It may be we shall touch the Happy Isles, And see the great Achilles, whom we knew Though much is taken, much abides; and though We are not now that strength which in old days Moved earth and heaven; that which we are, we are; One equal temper of heroic hearts, Made weak by time and fate, but strong in will To strive, to seek, to find, and not to yield.

Одно из самых известных произведений английской литературы, эталон викторианской поэзии - стихотворение "Улисс" Альфреда Теннисона, и сегодня не теряет актуальности как с поэтической, так и со смысловой точки зрения. О чем Теннисон написал это произведение? Что значит слово "Улисс"?

Название стихотворения

Улисс - это латинская форма имени Одиссея, царя острова Итака из древнегреческой мифологии. Стихотворение Теннисона "Улисс" написано от лица Одиссея, поэтому и названо его именем - в той форме, которая была более распространена в Викторианской Англии.

Варианты перевода

Каноничным считается перевод стихотворения Альфреда Теннисона "Улисс" на русский язык, выполненный Константином Бальмонтом. Этот перевод очень близок к оригиналу, сохранены литературные фразообразования, характерные для переводов викторианской литературы в конце девятнадцатого века.

Немного пользы в том, что, царь досужий,

У очага, среди бесплодных скал,

Я раздаю, близ вянущей супруги,

Неполные законы этим диким,

Что копят, спят, едят, меня не зная.

Мне отдых от скитаний, нет, не отдых,

Я жизнь мою хочу испить до дна...

Но несмотря на максимальную схожесть с английским оригиналом, на сегодняшний день перевод Бальмонта является очень сложным для восприятия.

Ситуацию исправил Григорий Кружков - его перевод хоть не является дословным, но и не искажает оригинал, являясь при этом более понятным для современного читателя.

Что пользы, если я, никчемный царь

Бесплодных этих скал, под мирной кровлей

Старея рядом с вянущей женой,

Учу законам этот темный люд? -

Он ест и спит и ничему не внемлет.

Покой не для меня; я осушу

До капли чашу странствий; я всегда

Страдал и радовался полной мерой...

История создания

Стихотворение "Улисс" Теннисон написал в сентябре 1833 года в возрасте 24 лет. Многие считают, что под Улиссом, последнее плавание которого описывается в поэме, Альфред Теннисон подразумевал самого себя, однако это не совсем верно. Едва окончивший Кембридж, подверженный революционным настроениям и мечтающий о лучшем будущем, Альфред Теннисон вряд ли мог говорить о последнем плавании.

В августе 1833 года от апоплексического удара погибает лучший друг Теннисона и жених его родной сестры - Артур Хэллем. Молодые люди подружились в 1829 году, в студенческие годы. Дружба с Артуром во многом повлияла на Альфреда и помогла ему выйти из глубокой депрессии, связанной с первыми годами учебы в Кембридже. Теннисон и Хэллем проводили много времени вдвоем, вместе участвовали в революционном заговоре испанских политиков, а вскоре сблизились еще больше, когда Артур посватался к Эмили Теннисон. Но внезапно молодой человек умирает. Неудивительно, если поэт, буквально обожествлявший своего друга, после его смерти сравнил Артура с мифическим героем, уплывающим в свой последний путь за Ахиллесову пяту. Говоря о необходимости сражаться до конца, Альфред Теннисон, возможно, намекал на подозрение о самоубийстве Хэллема.

Первая публикация "Улисса" Теннисона состоялась в 1842 году. Это произошло лишь спустя девять лет после написания стихотворения.

Анализ

"Улисс" Теннисона являет собой поэму, написанную в форме драматического монолога. Это своеобразный пересказ отрывка из "Одиссеи" Гомера о последнем странствии Одиссея-Улисса, который в версии поэта отправляется не на родину, а в новое путешествие к неизведанным землям.

Теннисон романтизирует своего Одиссея, умалчивая о его жестокости, но наделяя утрированной жаждой странствий и желанием убежать от серой действительности. Он превращает его чуть ли не в своеобразный аналог байроновского Чайльд-Гарольда.

Также значительным отличием является умолчание Теннисона о "многоумности", то есть хитрости и интеллектуальности Одиссея. Гомер пишет об этом, так как это свойственно мифологическому эпосу, но идет вразрез с образом романтического героя, которого создает из своего Улисса Теннисон.

Выразительные средства

Как сказал о форме стихотворения "Улисс" Теннисона писатель это "строгий и утонченный монолог, написанный белым стихом". Помимо отсутствия рифмы, белый стих Теннисона лишен еще и строгого размера - изменения длины фраз и размещения ударений в исполнении поэта превращается в особое средство художественной выразительности. Первая половина стихотворения, описывающая скучную жизнь в Итаке, размеренную и спокойную, выражает неспешность речи и мыслей Улисса. Но когда он начинает вспоминать о подвигах и приключениях, ритм стиха сбивается, а речь перестает быть размеренной - в этом моменте читатель будто чувствует, как участилось сердцебиение Одиссея.

Употребление нарочито длинных фраз в стихотворении также является выразительным средством - сложносочиненные и сложноподчиненные предложения подчеркивают естественность течения мыслей лирического героя. Последние строки: "Дерзать, искать, найти и не сдаваться!" ускоряют ритм за счет перечисления, и становится понятно - Улисс и его матросы отправились в путешествие.

Влияние и упоминание в других произведениях

Стихотворение Альфреда Теннисона "Улисс" стало хрестоматийным: оно изучалось в английских школах 19-20 века (во многих изучается и по сей день). Многими литературоведами произведение названо эталоном романтической поэзии викторианской эпохи. Жажда познания, странствий и получения нового опыта, звучавшая из уст Улисса, была созвучна с империалистической идеологией Великобритании, пропагандирующей расширение британских границ до самых отдаленных мест планеты.

Наибольшей популярностью пользуется последняя строчка стихотворения: "Дерзать, искать, найти и не сдаваться!", ставшая крылатой: она является девизом многих учебных заведений Великобритании и некоторых других стран. В 2012 году она была выбрана в качестве девиза Олимпийских игр в Лондоне. Также фраза использовалась в эпиграфах к романам "Два капитана" Каверина и "Корабль его величества" Маклина. В кинематографе она была использована в таких фильмах, как "007: Координаты "Скайфолл", "Общество мертвых поэтов" и "Одна неделя".