Кто победил в бородинском сражении. Цель Наполеона в Бородинском сражении

Во многих современных словарях понятия битва и сражение выступают как синонимы. Есть ли разница при их употреблении в речи? Неужели они совсем не отличаются друг от друга? Попробуем разобраться.

Сражение – совокупность боев и ударов, связанных общим военным замыслом.

Сравнение

Следует отметить, что вплоть до XIX века в России не существовало четкого, конкретного разделения на бой, сражение и битву. Эти понятия были идентичными. Сегодня их тоже крайне редко разграничивают, а потому одно и то же военное столкновение двух противоборствующих сторон называют как хотят: кто боем, кто сражением, кто битвой. Иногда в наименовании столкновения определенным образом участвует и политическая составляющая. Делить сражения на генеральные и частные начали в XVIII–XIX столетиях. Генеральное сражение – это и есть, по сути, битва, которая оказывает решающее значение на исход военной кампании (промежуточного этапа) или всей войны (как пример можно привести известное Аустерлицкое сражение 1805 года).

Вплоть до второй половины XIX века битвой считалось решающее столкновение основных сил воюющих сторон. Целью такого столкновения был окончательный и бесповоротный разгром противника. Битва развертывалась на ограниченном пространстве и представляла собой кровопролитную схватку, на которой бойцы сходились практически врукопашную. Участники действа именно бились – яростно и беспощадно. Такое столкновение было массовым и протекало достаточно быстро. Яркий пример – Куликовская битва 1380 года. В XX столетии битвой считалось сочетание наступательных и оборонительных военных операций, одновременно и последовательно проводимых масштабными группировками войск (Курская битва 1943 года).

Слово сражение же больше употреблялось применительно к составным частям военной операции. Оно представляло собой совокупность ударов и боев, которые были объединены общим замыслом и проводились определенными войсковыми группировками. Все этапы сражения были направлены на решение одной важной оперативной задачи. Сражения могли быть как наступательными, так и оборонительными. Правда, в документальной литературе о Великой Отечественной войне понятие «сражение» иногда употребляется применительно к совокупности операций.

Выводы сайт

1. Между понятиями «битва» и «сражение» почти до начала XIX века не существовало четкого разделения. Да и сейчас эти слова в большинстве случаев употребляются как синонимы.
2. С XIX века битву стали называть генеральным сражением. Таким образом, битву можно считать понятием более всеобъемлющим, масштабным. Битва может решить исход войны.
3. Сражение – часть военной операции, а иногда и совокупность нескольких операций.
4. В XX веке битвой считалось сочетание наступательных и оборонительных операций. Сражение в большинстве случаев бывает или наступательным, или оборонительным.
5. В битве обычно участвуют несколько родов войск. В сражении – и один, и несколько.

Бороди́нское сраже́ние (во французской истории - сражение на Москве-реке, фр. Bataille de la Moskova) - крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской и французской армиями. Состоялось 26 августа (7 сентября) 1812 года у села Бородино, в 125 км на запад от Москвы.

В ходе 12-часового сражения французской армии удалось захватить позиции русской армии в центре и на левом крыле, но после прекращения боевых действий французская армия отошла на исходные позиции. На следующий день командование русской армии начало отвод войск.

Считается самым кровопролитным в истории среди однодневных сражений.

Общее описание Бородинского сражения

Шевардинское сражение и расположение войск перед Бородинским сражением обозначены на схеме. Первоначальный план Наполеона, заключавшийся в обходе левого фланга 2-й армии по Старой Смоленской дороге и оттеснении русской армии в район слияния Москвы-реки и Колочи, был сорван, после чего Наполеон нанёс фронтальный удар по 2-й армии силами корпусов Даву, Нея, Жюно и резервной кавалерии Мюрата с целью прорвать её оборону в направлении дер. Семёновское с вспомогательным ударом силами 1 дивизии на дер. Бородино. Французские войска, имея 1.5 - 2-кратное превосходство в силах, несколько раз отбрасываемые и преследуемые до своих позиций значительно меньшими силами русских, к полудню ценой огромных потерь взяли передовые позиции левого крыла русских войск - флеши. Отход главных сил левого крыла на основные позиции обусловил отступление русских войск на Старой Смоленской дороге с целью ликвидации разрыва фронта. Наступление французских войск на главные позиции левого крыла за оврагом семёновского ручья было отбито, а резервы были скованы манёвром лёгкой и казачьей конницы, вышедшей на тылы армии Наполеона. В 2 часа дня Наполеон перенёс главный удар на центр русской армии, создав против него решительное численное превосходство и сосредоточив здесь отборные части тяжёлой конницы (В отражении третьей атаки на батарею Раевского со стороны русских принимали участие: 6-й пех. корпус Д. С. Дохтурова в составе 7-й и 24-й пех. дивизий - всего 8539 чел; 4-й пехотный корпус А. И. Остермана-Толстого - 11-я и 23-я пех. дивизии, всего 9950 чел; 2-й (Ф. К. Корф) и 3-й кав. корпуса (в его же подчинении) - по 2,5 тыс. чел; часть сил 5-го пех. корпуса - 6 батальонов и 8 эскадронов. Общая численность войск: ок. 21.5 тыс. пехоты и 5.6 тыс. конницы. Наполеон сосредоточил для атаки: 3 пехотные дивизии - Морана, Жерара, Брусье - ок. 19 тыс. чел; 3 кав. корпуса - Латур-Мобура, Коленкура (заместившего Монбрена), Груши - около 10.5 тыс. конницы; Итальянскую гвардию (около 7 тыс. пехоты и конницы); часть сил Молодой гвардии (14 батальонов). Итого св. 40 тыс. человек. Численность подразделений указывается штатная. Ко времени начала атаки многие подразделения с обеих сторон понесли существенные потери. Бородино. изд. «Советская Россия», 1975. с. 17 - 37). В результате французские войска ценой огромных потерь, особенно в кавалерии, взяли штурмом батарею Раевского, однако при их попытке развить наступление против центра русских войск силами двух кавалерийских корпусов последние были отброшены.

"Кутузов вынудил Наполеона применить превосходную французскую конницу в лобовых атаках в условиях страшной тесноты поля боя. В этой тесноте большая часть французской конницы погибла под русской картечью, под пулями и штыками русской пехоты, под клинками русской конницы. Потери французской конницы были настолько велики, что Бородинское сражение в истории называют „могилой французской конницы» (В. В. Прунцов. Бородинское сражение. М, 1947) Резервы, остававшиеся у Наполеона, не были введены в сражение из за вероятной угрозы их истребления, усмотренной Наполеоном. Таким образом, французские войска, продвинувшись на 0.5 - 1 км, были остановлены русскими войсками на всех направлениях".
В. В. Прунцов. Бородинское сражение. М, 1947

Бородинское сражение, планировавшееся Наполеоном на значительную глубину с важной ролью флангового обхода 2-й армии корпусом Понятовского, в действительности явилось совокупностью кровопролитнейших фронтальных боёв, непосредственно на линии обороны левого крыла русских войск, в которых были обескровлены главные массы французских войск. В ходе этих боёв обе стороны попеременно атаковали и обороняли флеши, причём французские войска, захватывая флеши, обороняли их в невыгодном положении, так как подвергались контратакам с незащищённого и уязвимого для орудийного огня тыла флешей. Попытка Наполеона изменить характер сражения путём разгрома русских войск в центре имела аналогичный результат: ожесточённое сражение за батарею Раевского привело ко взаимному истреблению сил обеих сторон. Занявшие, вследствие численного превосходства, батарею Раевского французские войска оказались неспособны к развитию наступления.

Вопрос о точном ходе сражения остаётся открытым из за несоответствия как отечественных рапортов о сражении (наиболее известные расхождения - в рапортах К. Ф. Толя, М. Б. Барклая-де-Толли, А. П. Ермолова), так и из-за несоответствия отечественных и французских свидетельств о времени и количестве французских атак. Наиболее убедительная версия сражения о шестичасовом сражении за флеши опирается на хронологию, представленную К. Толем и с французской стороны подтверждённую Ф. Сегюром (В качестве достоверного и независимого свидетельства в пользу длительных боёв за флеши можно привести свидетельство английского генерала Роберта Томаса Вильсона (1777-1849), участника Бородинского сражения, находившегося при ставке Главнокомандующего русской армии. Уже в 1813 г., то есть до становления отечественной традиции описания сражения, вышло первое издание его книги «Повествование о событиях, случившихся во время вторжения Наполеона Бонапарта в Россию и при отступлении французской армии в 1812 году». В этой работе решающий бой за флеши и ранение Багратиона отнесены к 1-му часу дня. См. Роберт Томас Вильсон. Ук соч. М.: РОССПЭН - 2008, 494с. ст. 140).

Несмотря на преимущество в оборонительном сражении под Бородиным, русская армия была вынуждена возобновить отход. Причины отхода заключались:

• В значительных потерях, которые, при существенном численном превосходстве противника (понёсшего не меньшие потери) в начале сражения определили сохранившееся неблагоприятное для русской армии соотношение сил к концу сражения. Данная точка зрения является распространённой, однако есть свидетельство того, что Кутузов, уже после известия о потерях, намеревался продолжать сражение и отменил решение только в связи с подходом к Наполеону подкреплений, изменивших соотношение сил: "Главнокомандующий всеми армиями усмотрел, что неприятель в сегодняшнем сражении не менее нас ослабел и приказал армиям стать в боевой порядок и завтра возобновить с неприятелем сражение…" ("Записка М. Б. Барклая де Толли К. Ф. Багговуту от 26 августа")
• В принципиальной невозможности для русской армии восполнять потери за счёт обученных пополнений, каковой возможностью, создававшей принципиально неравное соотношение сил, обладал противник. Уже 27 августа (8 сентября) к главным силам Наполеона присоединилась 6-тыс. дивизия Пино, а 11 сентября - дивизия Делаборда (всего в двух дивизиях - 11 тыс. человек);); Общая численность дивизий и резервных батальонов, находившихся на подходе к Наполеону составляла около 40 тыс. человек. («Бородино», ст. 108. М.,Советская Россия, 1975).
• В стратегическом плане ведения войны М. И. Кутузова, не собиравшегося оборонять Москву и считавшего ненужным генеральное сражение за Москву. Соответствующая оборонительная тактика Кутузова в Бородинском сражении была подчинена этому плану и имела целью сохранить армию в генеральном сражении, на которое Кутузов пошёл вследствие требования всех слоёв российского общества. /См. ниже/

Результат Бородинского сражения

Результатом Бородинского сражения является совокупность двух фактов, достоверность которых не подлежит сомнению:

1) Тактические приобретения французcкой армии, обусловленные действиями Наполеона, сосредоточившего мощную группировку на направлении удара.

2) Демонстрация русскими войсками безоговорочного превосходства над французскими войсками в плане общей боеспособности, в т.ч. в стойкости и воинском мастерстве (""моральная победа""), исходящая из срыва намерений Наполеона по решительному разгрому русской армии силами, фактически имевшими превосходство в численности над русскими войсками в 2 раза и более. Отнесение данного факта к результату битвы обусловлено тем, что именно означенное превосходство русских войск по мнению Льва Толстого привела к победе в войне:

Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой, Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель Наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника

Тактическая победа

Материальные результаты сражения (без учёта моральной победы русской армии) - бо"льшие потери французских войск и отражение их наступления существенно меньшими силами, огневое преимущество русской артиллерии, сложившееся во второй половине дня, бесплодность территориальных приобретений французов, самоистребительная лобовая атака французской конницы на курганную высоту - своего рода "жест отчаяния Наполеона" - обозначают тактическую победу русской армии в Бородинской битве.

Бородинское сражение, подобно сражению при Нови для французской армии, имело со стороны русских ярко выраженный оборонительный характер. При существенном численном превосходстве французской армии в начале битвы (более чем на 20 тыс.) /см. ниже/, более быстрый расход французских войск привёл к тому, что к концу битвы разница в численности свежих войск сократилась до 10 тыс.(Согласно энциклопедии «Отечественная война 1812 года», в резерве Наполеона сохранялись Старая и большая часть сил Молодой Гвардии - ок. 18 тыс. человек; в резерве Кутузова - гвардейские Преображенский и Семёновский полки, а так же 4, 30, 48 егерские полки - всего до 9 тыс. человек.). Однако ни численное превосходство атакующих, ни более интенсивный ввод ими в сражение резервов не переломили ход сражения. Французская армия, атаковавшая далеко превосходящими силами, была остановлена, продвинувшись на 0.5 - 1 км. В этом новом положении французские войска подвергались губительному обстрелу и к вечеру по большей части были отведены с захваченных позиций.

Не только Кутузов, но и Барклай де Толли, критиковавший Кутузова за просчёты в Бородинском сражении, был категорически убеждён в том, что Бородинское сражение было не только моральной и стратегической, но и тактической победой русских. Что касается вопроса о важности позиций русской армии, Барклай полагал, что именно в конце сражения русская армия отступила на наиболее выгодные позиции, на которой ей следовало бы вести сражение. Эту точку зрения разделяли и многие другие генералы.

"Военная история является частью исторической науки, ибо рассматривает одну из сторон истории человеческого общества; в то же время является частью военной науки, ибо изучает и обобщает опыт подготовки и ведения минувших войн."

В конце XX века некоторые российские гражданские историки, не имеющие специальных военных знаний (Н.Троицкий, В.Земцов и др), ничтоже сумняшеся берутся судить о тактической победе в Бородинском сражении, каковую усматривают за французской армией. Общая формулировка: французы-де захватили все якобы-ключевые позиции. Не следуя примеру данных дилетантов в области военной тактики, констатируем факты:

1) Рассуждения о военной тактике и понятии «тактическая победа» относятся к сфере военной мысли. Историк не может себе этого позволить без того, чтобы не впасть в необъективность. При соприкосновении со специальными сторонами события (в частности - военного), ум историка проявляется в том, чтобы, осветив их, суметь воздержаться от спорных суждений. Примером может служить описание Карамзиным действий Тимура в битве с Тохтамышем на Тереке.

2) Курганная высота, взятая французскими войсками, господствовала над окружающей местностью. Однако вывод из этого о её «ключевой роли» является алогизмом. Действительно, в качестве ключевой позиции в центре можно привести крепость Нови: взятие её русскими привело к немедленному разгрому французской армии в битве при Нови. Взятие Курганной высоты не привело к снижению устойчивости русского центра. То же относится к флешам, которые являлись лишь оборонительными сооружениями позиции левого фланга русской армии. Военный историк, участник Бородинского сражения И. П. Липранди, в течение всего сражения оборонявший батарею Раевского, подверг критике мнение о батарее Раевского как о «ключе позиции» (""И. П. Липранди. "Замечания на «Описание Отечественной войны 1812 года» Михайловского-Данилевского"")

3 октября 1812 года английские газеты «Курьер» и «Тайме» опубликовали донесение английского посла Каткара из Петербурга, в котором он сообщил, что армии его императорского величества Александра I одержали победу в самой упорной битве при Бородине. В течение октября «Тайме» 8 раз писала о Бородинской битве, называя день сражения «грандиозным памятным днём в русской истории» и «фатальной битвой Бонапарта». Английская посол и пресса не рассматривали отступление после сражения и оставление Москвы как результат сражения, понимая влияние на эти события невыгодной для России стратегической обстановки.(Н. Б. Крылова. «Отклики на Бородинское сражение в странах Западной Европы и США» Сб. «Отечественная война 1812 года. Тезисы научной конференции», 1992. с. 24 - 27) Того же мнения придерживалась советская историография, развивавшая исследование Бородинского сражения усилиями квалифицированных, обладающих специальными познаниями в области военного дела историков. Их проницательности и исследовательских качеств не достаёт ряду современных отечественных историков, публикующих низкоквалифицированные, зачастую русофобские исследования под предлогом возрождения «критической точки зрения».

Цель Наполеона в Бородинском сражении

Наполеон, упустив возможность разгромить отдельно 1-ю и 2-ю армии, стремился разгромить главные силы русской армии в генеральном сражении. Рассматривая варианты наступления в Бородинском сражении, он отверг вариант обхода южного фланга русской армии из опасения, что обходной манёвр заставит Кутузова продолжить отступление. План Наполеона, выработанный 25 августа после рекогносцировки заключался в следующем: перевести войска на правый берег Колочи и опираясь на Бородино, ставшее как бы осью захода, обрушить основные силы на 2-ю армию и разгромить её; затем, направив все силы против 1-й армии, оттеснить её в угол слияния Москвы-реки и Колочи и уничтожить. В соответствии с этим планом, на правом берегу Колочи с вечера 25 августа по 26 августа было сконцентрировано до 115 тыс. человек и создано огромное превосходство над 2-й армией, насчитывавшей вместе с казаками до 34 тыс. человек. Таким образом, план Наполеона преследовал решительную цель уничтожения всей русской армии в генеральном сражении. Наполеон не сомневался в победе, уверенность в которой при восходе солнца 26 августа выразил словами «это солнце Аустерлица!».

Однако после сражения за флеши цель Наполеона радикально изменилась. Отказ вводить в сражение последние разервы по объяснению Наполеона, в цитировании военного историка генерала Г.Жомини, выглядел так: ""как только мы овладели позициею левого фланга, я был уже уверен, что неприятель отступит в продолжение ночи. Для чего было добровольно подвергаться опасным последствиям новой Полтавы?""

Отсюда видно, что 1) предположение о том, будто Наполеон берёг гвардию для нового сражения под Москвой, несостоятельно - Наполеон опасался подвергнуться ""последствиям новой Полтавы"" именно на Бородинском поле. 2) если до Бородинского сражения Наполеон ждал случая уничтожить русскую армию, не довольствуясь захватом пространства (что соответствовало стратегическим взглядам Наполеона), то после захвата флешей он желал исхода сражения в виде добровольного отступления русской армии, каковое происходило с самого начала войны и не могло являться целью генерального сражения.

Цель М. И. Кутузова в Бородинском сражении

В стратегическом плане ведения войны М. И. Кутузова генеральное сражение с Наполеоном было излишним, и было принято им под давлением обстоятельств («Кутузов знал, что отдать Москву без генеральной битвы не позволят и ему, несмотря на его русскую фамилию, как не позволили сделать это Барклаю. И он решил дать эту битву, ненужную, по его глубочайшему убеждению…Излишняя стратегически, она была необходима морально и политически». Тарле Е. «Наполеон». М.: Наука, 1991, с.266). Об удержании Москвы Кутузов говорил императору при своём отъезде из С.- Петербурга (При отъезде из С.-Петербурга Кутузов дал обещание Александру I , что он «скорее ляжет костьми, чем допустит неприятеля к Москве». Но в то же время он пишет письмо Милорадовичу - начальнику резервных войск о необходимости резревов, без которых 1-я и 2-я армии могут не выдержать натиска противника)…поставлено ввиду войскам иметь вторичную стену противу сил неприятельских на Москву по дороге от Дорогобужа в той надежде, что найдёт враг наш другие преграды на дороге к Москве, когда бы, паче чаяния, силы 1-й и 2-й Западных армий недостаточны были ему противостять". По прибытии к армии Кутузов, входя в обстоятельства и убеждаясь в численном превосходстве противника и отсутствии обученных резервов у русских, продолжал выражать уверенность в защите Москвы и победе. Но при этом он ставил условием успеха наличие обученных резервов, которых в то время не было. Вместо ожидавшихся 60 тыс. подготовленных солдат под Гжатском к русской армии присоединилось около 15,5 тыс., вместо обещанных 80 тыс. обученного московского ополчения Ф.Растопчин собрал около 7 тыс. слабо обученных и почти не вооружённых ополченцев. Кутузов акцентировал внимание императора на отсутствии серьёзных резервов и потерях, которые армия несла в столкновении с авангардом противника. Личная переписка Кутузова к этому времени содержит явное сомнение в возможности защиты Москвы (Письмо Кутузова дочери от 19 августа с требованием уехать из Подмосковья в Нижний Новгород: "должен сказать откровенно, что ваше пребывание возле Тарусы мне совсем не нравится…поэтому я хочу, чтобы вы уехали подальше от театра войны…Но я требую, чтобы всё, сказанное мною, было сохранено в глубочайшей тайне, ибо, если это получит огласку, вы мне сильно навредите…уезжайте, во что бы то ни стало."). В условиях сохраняющегося численного превосходства противника Кутузов 19 августа отступил от Царево-Займище. В письмах к Н. И. Салтыкову, П. Х. Витгенштейну, Ф. Ф. Ростопчину 19 - 21 августа Кутузов пишет о необходимости генерального сражения для «спасения Москвы», которое он собирается дать в районе Можайска. Отсюда видно, что, не испытывая уверенности в том, что удастся остановить противника, Кутузов не разглашает свою неуверенность во избежание подрыва морального духа армии перед генеральным сражением, избежать которого он в любом случае не имел возможности. 22 августа Кутузов произвёл рекогносцировку Бородинского поля.

22 августа, после рекогносцировки, Кутузов писал в письме Растопчину: «надеюсь дать баталию в теперешней позиции…и ежели побеждён буду, то пойду к Москве и там буду оборонять столицу»(М. И. Кутузов. Документы. т.4, ч.1, док. № 157, с.129). Из этих слов достаточно ясно видно намерение Кутузова не только не идти на риск разгрома своих войск, но и суметь при случае отступить организованно в условиях преследования противником. Необходимо заметить, что фактический отход русской армии с Бородинского поля проводился Кутузовым в сознании своей победы над противником.

В целом, отсутствие у Кутузова стремления любой ценой защищать Москву было хорошо известно многим участникам Бородинской битвы, некоторые из которых стали её историками. Клаузевиц писал: «Кутузов, наверное, не дал бы Бородинского сражения, в котором не ожидал одержать победу, если бы голос двора, армии и всей России не принудили его к этому. Надо полагать, что он смотрел на это сражение, как на неизбежное зло.» Сомнения в цели Бородинского сражения как спасении Москвы у Кутузова высказал И. П. Липранди. Известна крайне негативная реакция П.Багратиона на назначение Кутузова главнокомандующим: «этот гусь неприятеля в Москву приведёт». Наилучшим образом стратегический змысел Кутузова характеризуется приписываемой ему фразой: «я не о том думаю, как бы разбить Наполеона, а о том, как его обмануть.»

Таким образом спасение Москвы является подложной целью Кутузова в Бородинской битве, в действительности не имевшей места, а оставление Москвы русской армией - подложным результатом Бородинского сражения, к которому прибегают французские историки и часть российских историков новейшего времени. Целью Кутузова в сражении являлось сохранение армии, а единственным материальным результатом Бородинского сражения - успешное отражение атак французских войск вдвое меньшими силами русских войск при несущественных приобретениях французов на поле сражения - батареи Раевского и Багратионовых флешаей, - не являвшихся ключевыми для системы обороны русской армии.

Некоторые вопросы Бородинского сражения

Потери сторон

Потери сторон 24 - 26 августа составили: русской армии, включая казачьи войска и ополчение - около 40 тыс. человек; армии Наполеона по обоснованным научным оценкам - от 50 до 60 тыс. человек. Потери офицеров сторон определены точно. Они составили: в русской армии - 1487 человек (максимальная оценка); в армии Наполеона - 1928 человек. Бородинское сражение было и доныне остаётся одним из кровопролитнейших однодневных сражений в истории войн.

Потери русской армии

Распространённая оценка потерь русской армии - до 15 000 убитыми и до 30 000 раненными. (В первое время после сражения была распространена оценка потерь А. И. Михайловским-Даниелевским в 59 000 человек - из них потери в 1-й армии по сводке дежурного генерала 1-й армии - около 39 000, а потери 2-й армии произвольно оценены в 20 000. Эти данные перестали рассматриваться как достоверные уже при создании Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, в котором указано число потерь «до 40 000». Современные историки полагают, что декабрьская сводка по 1-й армии относилась также и ко 2-й армии, так последняя была расформирована в сентябре, её части и подразделения вошли в состав 1-й (Главной) армии и Михайловским-Данилевским потери были суммированы по недоразумению.) Всего до 45 000 с возможными погрешностями (неучёт ряда отдельных частей) и потерями казаков и ополчения. Эту цифру, однако, следует рассматривать как преувеличенную, так как оценочные потери казаков (не отражены в документах) - несколько сотен человек, а оценочные потери ополчения - до 1 тыс. Регулярные войска 24 - 26 августа потеряли ок. 39 200 - 21766 в 1-й армии и 17445 во 2-й):

Ниже приводятся потери по данным корпусных ведомостей, которые содержат сведения о максимально возможных потерях русской армии с 24 - по 26 августа (С. В. Львов. "О потерях русской армии в сражении при Бородино)

• 2-й пех. корп. (генерал-лейтенант К. Ф. Багговут) - 3 017 (из 11 452)
• 3-й пех. корп. (генерал-лейтенант Н. А. Тучков - 1) - 3 626 (из 12 211)
• 4-й пех. корп. (генерал-лейтенант А. И. Остерман - Толстой) - 4001 (из 9950)
• 5-й пех. корп. (генерал-лейтенант Н. И. Лавров) - 5704 (из 17 255)
• 6-й пех. корп. (генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров) - 3875 (из 8539)
• 1-й кав. корп. (генерал-лейтенант Ф. П. Уваров) - 137 (из 2440)
• 2-й кав. корп. (генерал-майор Ф. К. Корф) - 587 (из 2505)
• 3-й кав. корп. (в подчинении генерал-майора Ф. К. Корфа) - 819 (из 2505)Итого в 1-й Западной армии 21 766 человек убитыми, раненными, пропавшими без вести

• 7-й пех. корп. (генерал-лейтенант Н. Н. Раевский) - 6278 (из 11 853)
• 8-й пех. корп. (генерал-лейтенант М. М. Бороздин - 1) - 9473 (из 14 504)
• 4-й кав. корп. (генерал-майор К. К. Сиверс) - 874 (из 2256)
• 2-я кир. див. (генерал-майор И. М. Дука) - 920 (из 2044)Итого во 2-й Западной армии 17 445 человек убитыми, раненными, пропавшими без вести

Всего в обеих армиях 39 211 человек. Из этого числа: убитыми 14 361 человек; раненными 14 701 человек; пропавшими без вести 10 249 человек.

Ряд частей с обеих сторон потеряли большую часть состава. 2-я сводно-гренадёрская дивизия М. С. Воронцова учавствовавшая в Шевардинском сражении и выдержавшая 3-ю атаку на флеши, сохранила в своём составе около 300 человек (следует заметить, что эта сводная дивизия была малочисленной и состояла из 11 сводных батальонов 3-х-ротного состава общей численностью до 4-х тыс. человек). Аналогичному истреблению подвергся французский пехотный полк Бонами, сохранивший в своих рядах после боя за батарею Раевского 300 человек из 4100. 30-й полк французской линейной пехоты, 23 августа насчитывавший 3078 человек, к концу сражения имел численность 268 человек.

6-й пехотный корпус Д. С. Дохтурова, согласно исследованиям В. С. Львова, потерял в общей сложности 3875 человека из 8539. Из этого числа 2578 человек убитыми, раненными и пропавшими без вести потеряла 24-я пехотная дивизия, отражавшая 3-ю атаку на батарею Раевского.

Потери французской армии

С потерями французской армии ситуация менее определённая, так как большинство архивов Великой армии разделили её судьбу в 1812 году. Широко распространена оценка потерь около 30 тыс., источником которой являются данные по рапорту инспектора при Главном штабе Наполеона Денье о 28 000 убитых и раненных. Данные Денье об общих потерях не поддаются проверке другими документами, однако внимание на себя обращает неправдоподобное соотношение в рапорте убитых и общего числа раненных - 1:3,27 (6550 и 21 450 соответственно) по отношению к таковому соотношению в русской армии (1:0,6-1:1,7)

Та часть данных рапорта Денье (касающихся офицерских потерь), которая была проверена, тем более свидетельствует о том, что рапорт не отражает потерь французской армии. Это было установленно 1899 году французским историком А.Мартиньеном, обнаружившим огромное несоответствие между числом убитых офицеров, приводимым Денье - 269 и результатом собственных исследований - 460. Более поздние исследования увеличили цифру убитых офицеров, известных пофамильно, до 480 - то есть почти на 80 %. Французские историки признают, что "поскольку приведённые в ведомости сведения о генералах и полковниках, выбывших из строя при Бородине, являются неточными и заниженными, то можно предположить, что и остальные цифры Денье основаны на неполных данных." А.Лашук. "Наполеон. Походы и битвы 1796-1815. Ф.Сегюр оценивает потери Великой армии при Бородине в 40 тыс. человек.

В настоящее время считаются установленными следующие потери офицерского состава Великой армии при Бородино: 480 убитыми и 1448 раненными.
Потери офицеров русской армии существенно ниже: 237 убитыми и пропавшими без вести и около 1250 ранеными по максимальной оценке /см. статью В.Львова/. Существует более низкая оценка русских потерь: 211 убитыми и около 1180 раненными. (Вдовин. Бородино. М, Спутник+ , - 2008. 321 с.)

В восстановлении картины потерь французских войск играют роль свидетельства отдельных участников сражения. К таковым относятся данные К. Клаузевица о 8-м корпусе Жюно, насчитывывшем после битвы 5 700 человек (численность к началу битвы - 9 656 человек). При этом корпус Жюно, потерявший по этому свидетельству до 4 тыс. чел, то есть около 40 % состава, не относился к корпусам, понёсшим наибольшие потери, так как не штурмовал укреплений с фронта и не участвовал в Шевардинском сражении.

Важным источником, способным пролить свет на общие потери французов, являются сведения о количестве погребённых на Бородинском поле. Русские историки, и, в частности, сотрудники музея - заповедника на Бородинском поле, оценивают число захороненных на поле в 48 - 50 тыс. человек (согласно данным директора музея А.Суханова, число захороненных на Бородинском поле без включения сюда захоронений в окрестных сёлах и в Колоцком монастыре, а также захоронений Великой Отечественной войны, - 49887 («Родина», № 2 за 2005 г. Согласно данным А.Суханова, на Бородинском поле захоронена также 39201 лошадь). Приблизительная оценка числа захороненных русских (включая и ополчение и казаков) не превышает 25 000: не более 15 000 погибших и не более 10 000 умерших на поле боя (за вычетом 700 пленных из числа 10 149 пропавших без вести и с учетом потерь ополчения).
Соответствующее число погибших либо раненых и умерших в ближайшее время французов - 25 000.

Оценка отношения убитых и умерших от ран к общим потерям в русской армии - 39,2/25 для французской армии даёт число аналогичные потери ~ 39 200.

Однако реальное число захороненных французов было существенно выше, так как в отличие от 25 000 русских захоронений (общее их число, поскольку раненные русские (св. 14 тыс.), вывезенные в тыл, в большинстве своём не имели тяжёлых ранений и не умирали от ран (Как известно, свыше 20 тыс. раненных русских солдат и офицеров, в том числе раненных в Бородинском сражении, было доставлено в Москву.) в состав 25 000 французских захоронений не включены многотысячные захоронения в Колоцком монастыре, где находился главный госпиталь Великой армии, в котором, по свидетельству капитана 30-го линейного полка Шарля Франсуа, за 10 следующих за сражением дней скончалось 3/4 всех находившихся в нём раненных. Иными словами, если захороненные на Бородинском поле 25 тыс. русских - это убитые и тяжелораненные, умершие впоследствие, то 25 тыс. захороненных на поле французов в основном убиты в сражении, так как тяжелораненные свозились в окрестности Колоцкого монастыря (Ф. Сегюр. «Поход в Россию» ""Остаток её (армии Наполеона - авт.) рассеялся по полю битвы, чтобы поднимать раненных, которых было 20 000. Их свозили за 2 мили назад, в Колочский монастырь"), где умирали. Соответственно, существенно выше цифры 39 тыс. были общие потери французской армии в Бородинском сражении.

Оценка потерь французских войск в 30 тыс. (ошибочность которых для многих французских историков несомненна) и около того (например, предлагаемая А.Лашуком и Ж.Блондом оценка потерь в 35 тыс.) стоит в противоречии как с соотношением потерь офицерского состава обеих армий, так и с результатами исследований российских учёных на Бородинском поле.

Научная отечественная историография по совокупности исследований потерь придерживается оценки потерь французской армии от 50 вплоть до 60 тыс. человек с приоритетом оценки в 58 - 60 тыс. человек, в том числе по родам войск: 44 % пехоты и 58 % кавалерии от общей их численности.

Методика оценки потерь по аналогии с другими сражениями

Историк А.Васильев в защиту данных Денье предлагает метод косвенной оценки потерь французов, основанный на сравнении Бородинского сражение со «сходным по масштабу» (выражение А.Васильева - авт.) Ваграмским сражением 5 - 6 июля 1809 года. Поскольку потери французов в последнем принимаются А.Васильевым за точно известные - 33 854 чел, в том числе 1862 - командный состав, то, по заключению А.Васильева, потери французов при Бородине (при приблизительно равной потере командного состава) должны быть около 30 тыс. чел.

Данное рассуждение, хотя и упоминает «сходные масштабы» сражений (что не совсем так: в Ваграмском сражении приняло участие 170 тыс. французов и 110 тыс. австрийцев. Фронт австрийской армии был растянут более чем на 20 км. Специфическая черта сражения - продолжительное форсирование французскими войсками Дуная под сильным огнём австрийцев), в сущности исходит из соотношения потерь общих и командного состава. Кроме того, принципиально отставляется разница в характере сражений, существенным образом определяющем потери. Поскольку этот метод эмпиричен, его результат должен быть подтверждён на возможно большем числе примеров. В качестве такового удобно взять сражение при Треббии, в котором потери французов также точно известны. В этом сражении была разгромлена французская армия, состоявшая из 6 дивизий, идентичных дивизиям Великой армии. Потери пленными составили более трети численности всей армии, и таким образом, могут надёжно отображать искомое соотношение. На 12 280 пленных пришлось 514 пленных командного состава (в. т.ч. 4 генерала, 8 полковников, 502 офицера). Соотношение 1/23,9 даёт число общих потерь французской армии при Бородине 46 тыс. человек - на 50 % выше результата А.Васильева. Следовательно, эта методика приводит к противоречивым результатам. Она основана на сопоставлении двух различных сражений, (в отношении которых автор, правда, пытается осуществить попытку унификации), тогда как более надёжная методика сопоставления потерь командных составов русской и французской армий в Бородинской битве не требует сомнительного теоретизирования

Методика оценки потерь путём анализа баланса численности армии

Данная методика оценки потерь способна внести ясность в вопрос о потерях, но только при условии, что будут учтены все потери и пополнения армии. А. Васильев, применяя эту методику, в числе подкреплений, прибывших к французской армии с 7 по 20 сентября называет
2 дивизии численностью 11 тыс. человек и 4 кавалерийских полка (2 тыс. человек). Без внимания остаются батальоны маршевого пополнения (общая численность находившихся на подходе к французской армии батальонов - около 30 тыс. человек (см. раздел «Общее описание Бородинского сражения»). Например, 30-й линейный полк, сократившийся в результате сражения с 3-х тыс. до 268 человек, через неделю, по свидетельству Ш. Франсуа, имел в составе уже 900 человек. Данной прибыли полк был обязан именно частям маршевого пополнения; прибыль не могла быть вызвана возвращением в строй столь значительного количества столь быстро выздоровевших раненных, так как бо′льшая часть раненных в Бородинском сражении вообще не выжила. Путём игнорирования вопроса с маршевым пополнением А. Васильев определяет потери французской армии 24 - 26 августа в 34 тыс. человек.

Численность сторон

Спорным является вопрос об абсолютной численности сторон, но не об относительной: французская армия имела существенное численное превосходство - 130-135 тыс. против 103 тыс. в русских регулярных войсках (97 510 человек в составе 7 пехотных и 5 кавалерийских корпусов и 1 кирасирской дивизии, а также 2644 - резерв артиллерии и 2.5 тыс. при Главной квартире. Всего - 71 297 в 1-й армии, 31 357 во 2-й армии), к которым обычно прибавляют казачьи войска - около 8.2 тыс. человек (соответственно 5 500 и 2 700 в 1-й и 2-й армиях).

Численность родов войск:

Пехота: от 86 до 90 тыс. (без нестроевых частей) - французы; ок. 72 тыс. (без ополчения) - русские

Кавалерия: от 28 до 29 тыс - французы;. 17 тыс. (без казаков) - русские

Артиллерия, инженерные войска и пр: 16 тыс. - французы; 14 тыс. - русские
Итого: 130 - 135 тыс. - французы; 103 тыс. - русские

Особенно выраженным было численное превосходство французской армии в регулярной кавалерии, причём доля тяжёлой кавалерии в ней превосходила таковую в русской армии. Русская армия имела незначительное по количеству превосходство в артиллерии, но доля тяжёлых орудий в ней превосходила таковую у противника. (см. ниже)

Кроме регулярных войск, с обеих сторон имелись иррегулярные - от 10 до 20 тыс. русского ополчения (строго доказанной является численность 10 тыс.) и около 15 тыс. нестроевых солдат в армии Наполеона, причём последний факт умалчивается Н.Троицким и некоторыми другими современными историками, на что обращают внимание как Б. Абалихин, так и С. Львов (Абалихин Б. С. К вопросу о численности русской армии в Бородинском сражении). Материал доступен на сайте Бородинского музея-заповедника). Кроме того, использование некритического подхода к источникам даёт им основание для завышения численности русской армии от 154 до 157 тыс. человек ("см. там же, Абалихин Б.С".). Кутузовым плохо обученное ополчение, вооружённое в большинстве своём топорами и пиками, не рассматривалось как существенная военная сила.

"У ополчений Смоленского и Московского, полки которого ещё не все присоединились к армии, почти не было огнестрельного оружия. Вообще, они едва имели подобие военного устройства. За месяц, взятые от сохи… они хотя и горели усердием сразиться, но нельзя было ещё вести их в правильный бой с опытными полками Наполеона.(А. И. Михайловский-Данилевский)".

Ополчение выполняло вспомогательные функции и приняло ограниченное участие в боях на Старой Смоленской дороге, где показало высокие моральные качества.
Единственное прямое свидетельство участия ополченцев в бою - раппорт К. Ф. Багговуда о поддержке пятьюстами ратников Московского ополчения атаки Рязанского и Вильманстрандского полков. Существенных потерь ополчение в Бородинской битве не понесло. (В.Хлесткин. Московское и Смоленское ополчения при Бородине. Московский журнал, 1.09.2001)

Действия артиллерии с обеих сторон

Действия артиллерии обеих сторон получили высокую взаимную оценку. Существует значительное количество свидетельств участников сражения с обеих сторон о значительных потерях, наносимых своей артиллерией противнику и губительном воздействии артиллерийского огня противника. Количество выстрелов, произведённых французской артиллерией - около 60 тыс. - превосходило количество русских выстрелов, так как более мелкоколиберная в массе своей французская артиллерия обладала более высокой боевой скорострельностью (в состав французской артиллерии входили, по большей части, 3-х и 4-х фунтовые пушки, тогда как в состав русской артиллерии - только 12-фунтовые и 6-фунтовые пушки, а также единороги.)(А.Нилус. История материальной части артиллерии). Меньшая длина отката лёгких орудий и меньшие усилия орудийной обслуги по подкату пушек, меньший вес ядер обусловливали более высокую скорострельность французской артиллерии в периоды наибольшей активности - то есть относительно короткие периоды огневой подготовки, предшествовавшей атакам французских войск. В ходе контрбатарейной стрельбы и при долговременном методическом обстреле позиций, имевших место в последней фазе сражения, это преимущество лёгкой артиллерии теряло значение. В то же время средняя поражающая сила выстрела была на стороне русской артиллерии, как благодаря большему в среднем калибру, так и за счёт единорогов, стрелявших на большую дальность разрывными гранатами, существенно превосходившими по поражающему эффекту пушечные ядра.) 12-и фунтовые пушки и полупудовые единороги составляли до 1/4 русской артиллерии, тогда как лишь 10 % французской артиллерии было представлено 12-и и 8-и фунтовыми пушками. Дальность действительной стрельбы 12-фунтовых русских орудий составляла 1200 м, французских - не более 1000 м. Французская сторона осуществляла более интенсивное маневрирование артиллерией. В заключительной фазе Бородинского сражения, при в основном установившемся положении войск, русская артиллерия выиграла контрбатарейную стрельбу и наносила французским войскам, в том числе занявшим Курганную высоту, огромные потери, в результате чего французская артиллерия замолкла и французские войска отступили по фронту, оставив Бородинское поле.

Ход Бородинского сражения

Рядом историков, отдающих предпочтение свидетельствам участников сражения, придерживавшихся взгляда на более скоротечный ход сражения на левом крыле, предпринимаются попытки реконструировать соответствующий непротиворечивый ход сражения. Эти попытки основаны на отдельных ошибочных свидетельствах участников сражения и фальсификационном утверждении, что версия о сражении за флеши до полудня основывается исключительно на словах Толя, тогда как уже в 1813 г. английский генерал Т.Вильсон, очевидец сражения, писал о той же продолжительности этих боёв. Такая реконструкция представлена, в частности, в работе Л.Ивченко «Бородинское сражение. История русской версии событий». В соответствии с этой реконструкцией, французы провели 3 атаки на флеши: первую - силами корпуса Даву - в 6 часов утра; вторая атака - корпусами Даву и Нея началась в 8 утра. Именно во время этой атаки Багратион осуществил знаменитую штыковую контратаку. Французы были отброшены, около 9 часов, Багратион был ранен, после чего французы захватили флеши второй раз; вскоре после этого дивизия Коновницына, шедшая на помощь Багратиону, вновь сбросила французов с флешей, после чего Коновницын отвёл войска левого крыла на Семёновские высоты. Французские войска, в третий раз занявшие флеши, около 10 утра начали атаку основных позиций левого крыла за семёновским оврагом, но успеха не имели. В этой реконструкции движение через Утицкий лес корпуса Жюно объясняется стремлением Нея заполнить промежуток между продвинувшимся на километр вперёд корпусом Даву и корпусом Понятовского. Атак на батарею Раевского было произведено две - первая в 8 утра, одновременно с главным наступлением на флеши, которая была отражена около 9 утра и вторая, начавшаяся около 14.00

Проблемы альтернативной хронологии сражения

Точка зрения Льва Николаевича Толстого на хронологию сражения

Одной из проблем альтернативной хронологии является тот факт, что Лев Толстой придерживался первого варианта - обороны флешей до полудня. Отношение историков к Толстому хорошо известно: поскольку Толстой отзывался о деятельности историков далеко не похвально, кандидаты и доктора исторических наук предпочитают делать вид, что Толстой ни о какой Бородинской битве никогда и не писал. Между тем Толстой был не только великим мыслителем, осмысливавшим события 1812 года, имея при том личный богатый военный опыт, но и скрупулёзным исследователем фактических событий. Известно, что только в яснополянской библиотеке им было собрано более 2 тыс. работ, посвещённых Отечественной войне, которые были изучены Толстым с критических позиций. Толстой придерживался версии именно о 6-и-часовых атаках на флеши.

Позиция при Бородине

После донесения моего о том, что неприятель 24-го числа производил атаку важными силами на левой фланг нашей армии, 25-е число прошло в том, что он не занимался важными предприятиями, но вчерашнего числа, пользуясь туманом, в 4 часа с рассветом направил все свои силы на левой фланг нашей армии. Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельской, судя по упорным его атакам на нашу укрепленную позицию, должен весьма нашу превосходить. Войски вашего императорского величества сражались с неимоверною храбростию. Батареи переходили из рук в руки и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами.

Ваше императорское величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идет не о славах выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии , ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить 6 верст, что будет за Можайском , и, собрав расстроенные баталиею войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в теплом уповании на помощь всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск увижу я, что могу предпринять противу неприятеля.

К сожалению, князь Петр Иванович Багратион ранен пулею в левую ногу. Генерал-лейтенанты Тучков, князь Горчаков, генерал-майоры Бахметевы, граф Воронцов, Кретов ранены. У неприятеля взяты пленные и пушки и один бригадный генерал; теперь ночь и не могу еще разобраться, есть ли с нашей стороны таковая потеря .

Генерал от инфантерии князь Г[оленищев] Кутузов

В текст настоящего рапорта Александр I внес существенные изменения. Часть текста была им вычеркнута, отдельные фразы “отредактированы”. В таком виде рапорт был опубликован в газетах 1812 года и в ряде последующих изданий.

Начало абзаца со слов: “Ваше императорское величество...”, кончая словами: “истребление французской армии”,- в подлиннике зачеркнуто карандашом.

Слова: “...я взял намерение... за Можайском” - в подлиннике зачеркнуты карандашом.

Конец рапорта рукой Александра I изменен следующим образом: слова “не могу” исправлены на “не мог”; часть текста, начиная со слова “разобраться...” и до конца зачеркнута, и сверху карандашом рукой Александра I написано: “Собрать подробных сведений”.

[Воспроизводится по книге: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ N 89. С.101-102 ]

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе.

Но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать станет по другим дорогам, ведущим к Москве, тогда не ручаюся, что может быть должен идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся, и как бы то ни было, Москву защищать должно.

Касательно неприятеля, приметно уже несколько дней, что он стал чрезвычайно осторожен, и когда трогается вперед, то сие, так сказать, ощупью. Вчерашнего дня посланный от меня полковник князь Кудашев заставил с 200 казаков всю конницу Давустова корпуса и короля неаполитанского несколько часов сидеть на лошадях неподвижно. Вчера неприятель ни шагу вперед движения не сделал. Сегодня казачьи наши форпосты от меня в 30-ти верстах, и боковые дороги наблюдаются весьма рачительно.

Продовольствие, хотя мы ни одного дни без хлеба не были, но не в такой деятельности, как бы я желал, что меня беспокоит весьма.

Неизбежно, что от имеющих впредь быть сражений и самой осенней погоды последует убыль. Нужно содержать армию всегда в довольном комплекте, и для того должно Военное министерство, не теряя времени, обращать рекрутов из депотов второй линии как можно поспешнее к Москве. Между тем приказал я некоторым полкам, формированным князем Лобановым, подойти ко мне, и ежели их найду ненадежными действовать самим собою, то выну из них рядовых для укомплектования старых полков и обращу основание их к новому формированию.

Всемилостивейший Государь, Вашего Императорского Величества всеподданнейший

P. S. Арьергардом командует ныне генерал-лейтенант Коновницын. Важных дел в сем корпусе еще не происходило, но неприятель удерживается в большом к нам почтении. Вчера пленных взято несколько офицеров и шестьдесят рядовых. По именам 5 корпусов, которым сии пленные принадлежат, несомненно, что неприятель концентрирован.

К нему прибывают последовательно пятые батальоны французских полков. Эти войска последние, которых ожидали, и сие называют французы Arrière Ban82
Ополчение.

С того, что предписано мною генералу Тормасову, прилагаю при сем описок.

Князь Г[оленищев]-Кутузов

Предписание М. И. Кутузова генерал-кригс-комиссару А. И. Татищеву о заготовке зимнего обмундирования

Получив уведомление г-на военного министра, что Вашему превосходительству поручено заготовить зимние панталоны для полков, потерявших оные при нынешних движениях армий, я прошу немедленно Вас, милостивый государь мой, со всякою скоростью изготовить хотя до семидесяти тысяч, скроить их на большой рост и сшить, а которые не поспеют, прислать в армию скроенные с подкладкою вместе с иголками и нитками. Всякое замедление отнесется к ответственности Вашей.

С истинным почтением и преданностью честь имею быть Вашего превосходительства всепокорный слуга

князь Г[оленищев]-Кутузов

Предписание М. И. Кутузова В. С. Ланскому об организации питания и медицинского обслуживания раненых

Главный медицинский инспектор Виллие представил мне учреждение, сделанное на случай тот, когда больные и раненые случатся быть отправляемы в Москву. Оно состоит в том, что назначены на каждой почтовой станции два лекаря и два фельдшера с лекарствами и перевязками. Должность их в том состоит, дабы они оставались на тех местах до тех пор, пока обстоятельства сего требовать будут, и прибывающим транспортам с больными и ранеными подавать нужную помощь.

В городе Можайске есть первая станция, где больные и раненые должны собираться и откуда они будут отправляться по транспортам не менее 100 и не более 300 человек на следующую станцию, которая называется Шелковмою, расстоянием от города 22 версты; от сей станции пойдут 22 версты до села Кубинского, от коего 27 верст до деревни Перхушкина, наконец 28 верст до Москвы. К назначенным медицинским чиновникам придадутся и те, которые по сдаче транспортов возвращены быть должны от Московского военного губернатора.

Во ожидании в сих местах генерального сражения Вашему превосходительству предстоит учреждение продовольствия для тех транспортов раненых, которые отсюда будут отправляемы в Москву.

Вследствие чего на всякой предназначенной станции отрядить комиссариатских чиновников, снабдив их для продовольствия больных хлебом, мясом, вином, уксусом и всем прочим, следующим по положению, приказав с ними поступать таким образом, чтобы по приходе каждого транспорта от первой до последующей станции удовольствованы были они на оной от комиссариатских чиновников всем тем, что больному в его положении нужным от медицинских чиновников признается.

Сии последние также с своей стороны перевяжут и раздадут лекарства больным, после чего дело уже транспортного офицера будет довезти до последующей станции больных, где они уже примутся на том же самом основании вышеозначенными медицинскими и комиссариатскими чиновниками. Я прошу Ваше превосходительство немедленно сим заняться и о тех мерах, какие Вами по сему предмету приняты будут, меня уведомить.

С совершенным почтением честь имею быть.

Приказ М. И. Кутузова по армиям о бое при Шевардине

Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось к славе российского войска. Между прочим кирасиры преимущественно отличились, причем взяты пленные и пять пушек. Предписываю объявить сие немедленно войскам.

Письмо М. И. Кутузова Ф. В. Ростопчину о Бородинском сражении

Сего дня было весьма жаркое и кровопролитное сражение. С помощью Божьей русское войско не уступило в нем ни шагу, хотя неприятель в весьма превосходных силах действовал против него. Завтра, надеюсь я, возлагая мое упование на Бога и на московскую святыню, с новыми силами с ним сразиться.

От Вашего сиятельства зависит доставить мне из войск, под начальством Вашим состоящих, столько, сколько можно будет.

С истинным и совершенным почтением пребываю Вашего сиятельства, милостивого государя моего, всепокорный слуга

князь Кутузов

Рапорт М. И. Кутузова Александру I о сражении при Бородине83
Подробное донесение Александру I см. на стр. 206.

Позиция при Бородине

После донесения моего о том, что неприятель 24-го числа производил атаку важными силами на левый фланг нашей армии, 25-е число прошло в том, что он не занимался важными предприятиями, но вчерашнего числа, пользуясь туманом, в 4 часа с рассветом направил все свои силы на левый фланг нашей армии.

Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельской, судя по упорным его атакам на нашу укрепленную позицию, должен весьма нашу превоосходить. Войска Вашего императорского величества сражались с неимоверною храбростию. Батареи переходили из рук в руки и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами.

Ваше императорское величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться, и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идет не только о славах выигранных баталий, но вся цель устремлена на истребление французской армии, ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить на 6 верст, что будет за Можайском, и, собрав расстроенные баталиею войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в теплом уповании на помощь всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск, увижу я, что могу предпринять противу неприятеля.

К сожалению, князь Петр Иванович Багратион ранен пулею в ногу лейтенанты Тучков, князь Горчаков, генерал-майоры Бахметевы, граф Воронцов, Кретов ранены. У неприятеля взяты пленные и пушки и один бригадный генерал.

Теперь ночь, и не могу еще разобраться, есть ли с нашей стороны таковая потеря.

Генерал от инфантерии князь Г[оленищев]-Кутузов

Приказ М. И. Кутузова по армиям о представлении сведений о численном составе корпусов и артиллерийских частей

Предлагается господам корпусным начальникам озаботиться тем, чтобы как можно скорее привели они в известность войски, им вверенные, и на первый случай, хотя бы примерно, доставить в дежурство мое перечневые ведомости.

Господам артиллерии генерал-майорам Левенштерну и Костенецкому привести в пополнение артиллерию, им каждому вверенную, укомплектовать ее людьми, лошадьми и зарядами и сего числа представить мне данные о числе оной ведомостью.

Письмо М. И. Кутузова Ф. В. Ростопчину о Бородинском сражении и решении отступить за Можайск

Милостивый государь мой граф Федор Васильевич!

Сражение, вчерашнего числа с утра начавшееся и продолжавшееся до самой ночи, было кровопролитнейшее. Урон с обеих сторон велик; потеря неприятеля, судя по упорным его атакам на укрепленную нашу позицию, должна нашу весьма превосходить. Войска сражались с неимоверною храбростью. Батареи переходили из рук в руки и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли со всеми превосходными силами.

Ваше сиятельство согласитесь, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться, и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместная.

Потому, когда дело идет не о славах выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии, и ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить шесть верст, что будет за Можайском. Собрав войска, освежив мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в теплом уповании на помощь Всесильного и на оказанную неимоверную храбрость нашего войска, увижу, что я могу предпринять против неприятеля.

Мы взяли в плен бригадного генерала, штаб– и обер-офицеров и нижних чинов, также и пушки; чего еще, в ночи разобрать не могу. К сожалению, у нас несколько раненых генералов, между прочих князь Петр Иванович Багратион пулею в ляжку.

Чистосерд[еч]ие, с которым я Вам сие сообщаю, и намерения мои должны успокоить Москву, а за вызовом, Вашим сиятельством сделанным, ожидаю от известной любви Вашей к отечеству тех усилий, которые может столица Москва армии дать.

С совершенным почтением пребываю Вашего сиятельства, милостивого Государя моего, всепокорный слуга

князь Михаил Г[оленищев]-Кутузов

Приказ М. И. Кутузова по армиям с объявлением благодарности войскам

Особенным удовольствием поставляю объявить мою совершенную благодарность всем вообще войскам, находившимся в последнем сражении, где новый опыт показали они неограниченной любви своей к Отечеству и Государю и храбрость, русским свойственную. Полки же лейб-гвардии доказали, что они по справедливости заслуживают счастье охранять священную особу Всемилостивейшего нашего Государя. После самого кровопролитнейшего сражения не находилось ни одного из сих воинов, оставившего свои ряды.

Ныне, нанеся ужаснейшее поражение врагу нашему, мы дадим ему с помощью божьей конечный удар. Для сего войска наши идут навстречу свежим воинам, пылающим тем же рвением сразиться с неприятелем. Щедрые награды Всемилостивейшего Государя всем храбрым готовы.

Донесение М. И. Кутузова Александру I о сражении при Бородине

Августа 24-го числа пополудни в 4 часа арьергард наш был атакован при Колоцком монастыре французами. Превосходные силы неприятеля принудили отступить оный к позиции, близ Бородина находящейся, где войска были уже устроены в боевой порядок. В сей день арьергард наш имел дело с неприятельской кавалерией и одержал поверхность. Изюмский гусарский полк с некоторым числом казаков сильно атаковал французскую кавалерию, где три эскадрона оной были истреблены.

Неприятель, перейдя реку Колочу выше Бородина, направил главные свои силы на устроенный нами пред сим редут, чрезвычайно беспокоивший наступательное его на наш левый фланг движение. Битва против сего редута час от часу делалась упорнее, однако ж все покушения неприятеля, отражаемого несколько раз с большим уроном, делались тщетными, и наконец был он совершенно отбит.

В сие время кирасирские полки 2-й дивизии – Екатеринославский, Орденский, Глуховский и Малороссийский быстрой атакой довершили его поражение. При сем взято нами 8 пушек, из коих 3, будучи подбиты, оставлены на месте сражения.

25-го армия французская находилась в виду нашей, построила пред своим фрунтом несколько укреплений; на правом же ее крыле замечены были разные движения, скрытые от нас лесами, почему и можно было предположить, что намерение Наполеона состояло в том, чтоб напасть на левое наше крыло и потом, продолжая движение по Старой Смоленской дороге, совершенно отрезать нас от Можайска.

Дабы предупредить сие намерение, я приказал того же дня генерал-лейтенанту Тучкову с 3-м корпусом идти на левое наше крыло и прикрыть положением своим Смоленскую дорогу. В подкрепление сему корпусу отряжено было 7000 человек Московского ополчения под предводительством генерал-лейтенанта графа Маркова.

От 3-го корпуса до левого крыла 2-й армии, которой командовал генерал от инфантерии князь Багратион, был промежуток, на версту продолжающийся и покрытый кустарниками, в котором для лучшей связи расположены были егерские полки 20-й, 21-й, 11-й и 41-й. Сводные гренадерские батальоны 2-й армии под командой г[енерал]-м[айора] гр[афа] Воронцова заняли все укрепления, устроенные перед деревней Семеновской; к сей деревне примыкало левое крыло нашей армии и от оной простиралась линия из полков 7-го корпуса под командой генерал-лейтенанта Раевского в направлении к кургану, в середине армии находящемуся и накануне укрепленному. К правой стороне кургана примыкал 6-й корпус под командой генерала от инфантерии Дохтурова левым своим крылом.

В сем месте линия склонялась вправо к деревне Горкам, и в оном направлении стояли 4-й и 2-й пехотные корпуса, составлявшие правое крыло армии под командой генерала от инфантерии Милорадовича.

Все вышеупомянутые войска входили в состав главной нашей силы (кор-де-баталь) и расположены были в две линии. За ними находились кавалерийские корпуса следующим образом: 1-й кавалерийской немного правее за 2-м корпусом, 2-й за 4-м, 3-й за 6-м, 4-й за 7-м. Позади кавалерии 5-й пехотный корпус, из гвардейских полков составленный, и 2-я гренадерская дивизия, а за оными обе кирасирские.

В таком положении армия ожидала наступления дня и неприятельского нападения.

26-го числа в 4 часа пополуночи первое стремление неприятеля было к селу Бородину, которым овладеть искал он для того, дабы, утвердясь в оном, обеспечить центр своей армии и действия на левое наше крыло, в то же самое время атакованное. Главные его батареи расположены были при деревне Шевардино: 1-я о 60 орудиях вблизи оставленного нами 24-го числа редута имела в действии своем косвенное направление на пехотную нашу линию и батарею, на кургане устроенную, а 2-я о 40 орудиях немного левее первой обращала огонь свой на укрепление левого нашего крыла.

Атака неприятеля на село Бородино произведена была с невероятной быстротой, но мужество лейб-гвардии егерского полка, оживляемое примером начальников оного, остановило стремление 8000 французов. Наикровопролитнейший бой возгорелся, и сии храбрые егери в виду целой армии более часу удерживали [неприятеля]. Наконец, подошедшие к нему резервы умножили силы, принудили сей полк, оставя село Бородино, перейти за реку Колочь.

Французы, ободренные занятием Бородина, бросились вслед за егерями и почти вместе с ними перешли реку, но гвардейские егери, подкрепленные пришедшими с полковником Манахтиным полками и егерской бригадой 24-й дивизии под командой полковника Вуича, вдруг обратились на неприятеля и соединенно с пришедшими к ним на помощь ударили в штыки, и все находившиеся на нашем берегу французы были жертвою дерзкого их предприятия.

Мост на реке Колоче совершенно был истреблен, несмотря на сильный неприятельский огонь, и французы в течение целого дня не осмеливались уже делать покушения к переправе и довольствовались перестрелкою с нашими егерями.

Между тем огонь на левом нашем крыле час от часу усиливался. К сему пункту собрал неприятель главные свои силы, состоящие из корпусов князя Понятовского, маршалов Нея и Давуста, и был несравненно нас многочисленнее. Князь Багратион, видя умножение неприятеля, присоединил к себе 3-ю пехотную дивизию под командой генерал-лейтенанта Коновницына и сверх того вынужден был употребить из резерва 2-ю гренадерскую дивизию под командой генерал-лейтенанта Бороздина, которую он и поставил уступами против левого крыла за деревнею, а левее от оной три полка 1-й кирасирской дивизии и всю 2-ю кирасирскую дивизию.

Я нашел нужным сблизить к сему пункту полки: лейб-гвардии Измайловский и Литовский под командою полковника Храповицкого. Неприятель под прикрытием своих батарей показался из лесу и взял направление прямо на наши укрепления, где был встречен цельными выстрелами нашей артиллерии, которой командовал полковник Богуславский, и понес величайший урон.

Невзирая на сие, неприятель, построясь в несколько густых колонн, в сопровождении многочисленной кавалерии с бешенством бросился на наши укрепления. Артиллеристы, с мужественным хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нему сильный огонь, равномерно и пехота [встретила] его самым пылким огнем ружейным, [но поражение] их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратились в бегство, как уже граф Воронцов со сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами.

При сем нападении граф Воронцов, получив жестокую рану, принужден был оставить свою дивизию. В то же самое время другая часть неприятельской пехоты следовала по Старой Смоленской дороге, дабы совершенно обойти наше левое крыло; но 1-я гренадерская дивизия, на сей дороге находившаяся, с твердостью выждав на себя неприятеля, остановила его движения и заставила податься назад.

Новые силы подкрепили французов, что и побудило генерал-лейтенанта Тучкова отступить по Смоленской дороге, где занял он на высоте выгодную позицию. Устроенная на сем месте 1-й артиллерийской бригады батарея причиняла значащий вред наступающему неприятелю. Французы, заметив важность сего места, ибо высота сия командовала всею окружностью, и, овладев оной, могли они взять во фланг левое наше крыло и отнять способ держаться на Смоленской дороге, почему, усилясь против сего пункта, и в сомкнутых колоннах с разных сторон повели атаку на 1-ю гренадерскую дивизию.

Храбрые гренадеры, выждав неприятеля, открыли по нему наижесточайший огонь и, не медля нимало, бросились на него в штыки. Неприятель не мог выдержать столь стремительного нападения, оставил с уроном место битвы и скрылся в близлежащие леса. Генерал-лейтенант Тучков при сем ранен пулею в грудь и генерал-лейтенант Олсуфьев принял по нем команду.

В 11 часов пополуночи неприятель, усилясь артиллерией и пехотой против укреплений нашего левого крыла, решился вновь атаковать оные. Многократные его атаки были отбиты, где много содействовал с отличною храбростью генерал-майор Дорохов. Наконец, удалось овладеть ему нашими тремя флешами, с коих мы не успели свести орудий.

Но не долго он воспользовался сею выгодою; полки Астраханский, Сибирский и Московский, построясь в сомкнутые колонны под командой генерал-майора Бороздина, с стремлением бросились на неприятеля, который был тотчас сбит и прогнан до самого леса с большим уроном. Такой удар был с нашей стороны не без потери. Генерал-майор принц Мекленбургский Карл ранен, Ревельского пехотного полка шеф генерал-майор Тучков 4-й был убит, Московского гренадерского полка полковник Шатилов получил жестокую рану, Астраханского гренадерского полка полковник Буксгевден, несмотря на полученные им три тяжкие раны, пошел еще вперед и пал мертв на батарее со многими другими храбрыми офицерами.

Потеря французов против нас несравнительна. После чего неприятель, умножа силы свои, отчаянно бросился опять на батареи наши и вторично уже овладел оными, но генерал-лейтенант Коновницын, подоспев с 3-й пехотной дивизией и видя батареи наши занятыми, стремительно атаковал неприятеля и в мгновение ока сорвал оные.

Все орудия, на оных находившиеся, были опять отбиты нами; поле между батареями и лесом было покрыто их трупами, и в сем случае лишились они лучшего своего кавалерийского генерала Монбрена и начальника главного штаба генерала Ромёфа, находившегося при корпусе маршала Давуста.

После сей неудачи французы, приняв несколькими колоннами как пехотными, [так] и кавалерийскими вправо, решились обойти наши батареи. [Едва] появились они из лесу, как генерал-лейтенант князь Голицын, командовавший кирасирскими дивизиями, влево от 3-й пехотной дивизии находившимися, приказал генерал-майору Бороздину и генерал-майору Дуке ударить на неприятеля. Вмиг был он обращен в бегство и принужден скрыться в лес, откуда хотя несколько раз потом и показывался, но всегда [был] с уроном прогоняем.

Невзирая на сильную потерю, понесенную французами, не переставали они стремиться к овладению вышеупомянутыми тремя флешами; артиллерия их, до 100 орудий умноженная, сосредоточенным огнем своим наносила немалый вред нашим войскам.

Я, заметя, что неприятель с левого крыла переводит войска, дабы усилить центр и правое свое крыло, немедленно приказал двинуться всему нашему правому крылу, вследствие чего генерал от инфантерии Милорадович отрядил генерал-лейтенанта Багговута со 2-м корпусом к левому крылу, а сам с 4-м корпусом пошел на подкрепление центра, над коим и принял начальство. Генерал же от инфантерии Дохтуров взял перед этим в командование левый фланг после князя Багратиона, получившего, к крайнему сожалению всей армии, тяжкую рану и вынужденного через то оставить место сражения.

Сей несчастный случай весьма расстроил удачное действие левого нашего крыла, доселе имевшего поверхность над неприятелем, и, конечно бы, имел самые пагубные последствия, если бы до прибытия генерала от инфантерии Дохтурова не вступил в командование генерал-лейтенант Коновницын.

Не менее того в самое сие время неприятель напал на наши укрепления, и войска, несколько часов кряду с мужеством оные защищавшие, должны были, уступив многочисленности неприятеля, отойти к деревне Семеновской и занять высоты, при оной находящиеся, которые, без сомнения, скоро были бы потеряны, если бы генерал-майор граф Ивелич не подоспел с командой 17-й дивизии и не устроил сильные на оных батареи, чрез что восстановил тесную связь между левым крылом армии и 1-й гренадерской дивизией.

Генерал-лейтенант Багговут с 4-й дивизией присоединился в то же время к 1-й гренадерской дивизии и принял оную в свою команду. После сего неприятель хотя и делал несколько покушений на наше левое крыло, но всякий раз был отражен с величайшей потерей.

Полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский, пришедшие на левый фланг 3-й пехотной дивизии, с непоколебимою храбростью выдерживали наисильнейший огонь неприятельских орудий и, невзирая на понесенную потерю, пребывали в наилучшем устройстве. Полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский в сем сражении покрыли себя славой в виду всей армии, будучи атакованы три раза неприятельскими кирасирами и конными гренадерами, стояли твердо и, отразив их стремление, множество из оных истребили. Генерал-майор Кретов с кирасирскими полками Екатеринославским и Орденским подоспел к ним на помощь, опрокинул неприятельскую кавалерию, большую часть истребил оной и сам при сем случае был ранен.

Наполеон, видя неудачные покушения войск правого крыла своей армии и что они были отбиты на всех пунктах, скрыл оные в леса и, заняв опушку стрелками, потянулся влево к нашему центру. Генерал он инфантерии Барклай-де-Толли, командовавший 1-й армией, заметив движение неприятеля, обратил внимание свое на сей пункт и, чтоб подкрепить оный, приказал 4-му корпусу примкнуть к правому крылу Преображенского полка, который с Семеновским и Финляндским оставались в резерве.

За сими войсками поставил он 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, а за оными полки кавалергардской и конной гвардии. В сем положении наш центр и все вышеупомянутые резервы были подвержены сильному неприятельскому огню; все его батареи обратили действие свое на курган, построенный накануне и защищаемый 18-ю батарейными орудиями, подкрепленными всей 26-й дивизией под начальством генерал-лейтенанта Раевского.

Избежать сего было невозможно, ибо неприятель усиливался ежеминутно против сего пункта, важнейшего во всей позиции, и вскоре после того большими силами пошел на центр наш под прикрытием своей артиллерии густыми колоннами, атаковал курганную батарею, успел овладеть оной и опрокинуть 26-ю дивизию, которая не могла противостоять превосходнейшим силам неприятеля.

Начальник Главного штаба генерал-майор Ермолов, видя неприятеля, овладевшего батареей, важнейшею во всей позиции, со свойственной ему храбростью и решительностью, вместе с отличным генерал-майором Кутайсовым взял один только Уфимского пехотного полка батальон и, устроя сколько можно скорее бежавших, подавая собой пример, ударил в штыки.

Неприятель защищался жестоко, но ничто не устояло против русского штыка. 3-й батальон Уфимского пехотного полка и 16-й егерский полк бросились прямо на батарею, 19-й и 40-й по левую сторону оной, и в четверть часа батарея была во власти нашей с 18-ю орудиями, на ней бывшими. Генерал-майор Паскевич с полками ударил в штыки на неприятеля, за батареей находящегося; генерал-адъютант Васильчиков учинил то же с правой стороны, и неприятель был совершенно истреблен; вся высота и поле оной покрыто неприятельскими телами, и бригадный командир французский генерал Бонами, взятый на батарее, был один из неприятелей, снискавший пощаду.

Подоспевшая на сей случай кавалерия под командой генерал-адъютанта Корфа много способствовала к отбитию батареи нашей; при сем случае, к большому всех сожалению, лишились мы достойного генерала от артиллерии Кутайсова, который при взятии батареи был убит. Генерал-майор Ермолов переменил большую часть артиллерии, офицеры и услуга при орудиях были перебиты и, наконец, употребляя Уфимского пехотного полка людей, удержал неприятеля сильные покушения во время полутора часов, после чего был ранен в шею и сдал батарею г[енерал]-майору Лихачеву, присланному генералом от инфантерии Барклаем-де-Толли с 24-й дивизией на смену 26-й, которая, имея против себя во все время превосходные силы неприятеля, была весьма расстроена.

Во время сего происшествия неприятельская кавалерия, из кирасир и улан состоящая, атаковала во многих пунктах 4-й корпус, но сия храбрая пехота, выждав неприятеля на ближайший ружейный выстрел, произвела столь жестокий батальной огонь, что неприятель был совершенно опрокинут и с большой потерей бежал в расстройстве; при сем случае особенно отличились Перновский пехотный и 34-й егерский полки.

Несколько полков 2-го кавалерийского корпуса, преследовав бегущего неприятеля, гнали до самой пехоты. Псковский драгунский полк под командой полковника Засса врубился в неприятельскую пехоту; адъютант Его Высочества полковник князь Кудашев довершил истребление другой неприятельской колонны, подскакав с 4-мя орудиями гвардейской конной артиллерии, из коих, действовав ближайшим картечным выстрелом, нанес ужасный вред неприятелю.

После сего неприятель большими силами потянулся на левый наш фланг. Чтобы оттянуть его стремление, я приказал генерал-адъютанту Уварову с 1-м кавалерийским корпусом, перейдя речку Колочу, атаковать неприятеля в левый его фланг. Хотя положение места было не весьма выгодное, но атака была сделана довольно удачно, неприятель был опрокинут; при сем случае Елисаветградский гусарский полк отбил два орудия, но не мог вывезти за дурной дорогой; в это самое время неприятельская пехота покусилась было перейти через реку Колочу, дабы напасть на пехоту нашу, на правом фланге находящуюся, по генерал-адъютант Уваров, атаками на оную произведенными, предупредил ее намерение и воспрепятствовал исполнению оного.

Наполеон, видя неудачу всех своих предприятий и все покушения его на левый наш фланг уничтоженными, обратил все свое внимание на центр наш, против коего, собрав большие силы во множестве колонн пехоты и кавалерии, атаковал Курганную батарею; битва была наикровопролитнейшая, несколько колонн неприятельских были жертвой столь дерзкого предприятия, но, невзирая на сие, умножив силы свои, овладел он батареей, с коей, однако ж, генерал-лейтенант Раевский успел свести несколько орудий.

В сем случае генерал-майор Лихачев был ранен тяжело и взят в плен. Кавалерия неприятельская, овладев курганом, в больших силах бросилась отчаянно на пехоту 4-го корпуса и 7-й дивизии, но была встречена кавалергардским и конногвардейским полками под командою генерал-майора Шевича; полки сии, имея против себя несоразмерность сил неприятельской кавалерии, с необыкновенным мужеством остановили предприятие ее и, быв подкреплены некоторыми полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, атаковали тотчас неприятельскую кавалерию и, опрокинув ее совершенно, гнали до самой пехоты.

Правый и левый фланги нашей армии сохраняли прежнюю позицию; войска, в центре находящиеся под командой генерала от инфантерии Милорадовича, заняли высоту, близ кургана лежащую, где, поставив сильные батареи, открыли ужасный огонь на неприятеля. Жестокая канонада с обеих сторон продолжалась до глубокой ночи. Артиллерия наша, нанося ужасный вред неприятелю цельными выстрелами своими, принудила неприятельские батареи замолчать, после чего вся неприятельская пехота и кавалерия отступила. Генерал-адъютант Васильчиков с 12-й пехотной дивизией до темноты ночи был сам со стрелками и действовал с особенным благоразумием и храбростью.

Таким образом, войска наши, удержав почти все свои места, оставались на оных.

Я, заметив большую убыль и расстройство в батальонах после столь кровопролитного сражения и превосходства сил неприятеля, для соединения армии оттянул войска на высоту, близ Можайска лежащую.

25 августа 1812 г. Кутузов направил императору рапорт о сражении при Шевардине, которое в историографии упорно обозначается словом «бой». Кутузов сообщает подробности о Шевардинском «деле», до сих пор представляющем много неясного для историков. Он писал: «...24-го числа с отступлением ариергарда к кор-де-баталь неприятель предпринял направление в важных силах на левой наш фланг, находящийся под командою князя Багратиона. Видев стремление неприятеля главнейшими силами на сей пункт, дабы сделать таковой надежнее, признал я за нужное загнуть оный к прежде сего укрепленным возвышениям. С 2 часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма, и войски Вашего Императорского Величества в сей день оказали ту твердость, какую заметил я с самого приезда моего к армии. <...> И вообще войска не уступили ни одного шага неприятелю, но везде поражали его с уроном с его стороны».

Причины, характер и исход столкновения у Шевардина изложены Кутузовым с точки зрения ситуации утра 25 августа, когда полководец не имел надобности переосмысливать происшествие в связи с последующими событиями. Он определенно указывает на то, что нападению противника подвергся «кор-де-баталь» левого фланга, а не какой-нибудь «передовой отряд», возникший в поздних описаниях. Кутузов не склонен преуменьшать масштабов события. Результатом нападения противника явилось сражение «жаркое весьма», а вовсе не арьергардный бой местного значения. Русские войска, по словам Кутузова, не уступили неприятелю «ни одного шага», хотя здесь же сообщается о перемещении левого фланга как о следствии «стремления неприятеля». Правда, левый фланг «загнулся» к «прежде сего укрепленным возвышениям», но из текста не совсем понятно, почему нельзя было занять эту позицию до нападения противника. В этом случае из рапорта явствует, что именно этой второй позиции русские войска не уступили «ни одного шага».

В рапорте не упоминается ни одного топонима; тем не менее, из него можно сделать вывод, что схватка при Шевардине имела целью не допустить неприятеля именно к этим «прежде укрепленным возвышениям», то есть к Семеновскому. К этому же документу Кутузов приложил план или «кроки позиции при Бородине 25 августа», или же, как он сам выразился, «сколок с позиции», где показано расположение русских войск к началу битвы 26 августа, когда в районе Шевардина уже находились главные силы Наполеона. Сложности с толкованием назначения Шевардинского редута Кутузова тоже пока не волновали.

Документы, предшествующие битве, позволяют сделать следующие выводы. Рапортом от 23 августа 1812 г. Кутузов известил Александра I о своих планах и намерениях в генеральном сражении. Он поставил императора в известность об ограниченной численности регулярных войск накануне сражения, не скрывая недостатков прибывшего подкрепления — новобранцев и ополченцев, подчеркнул значимость содействия с флангов армий А.П. Тормасова и П.В. Чичагова. Кутузов объективно оценил достоинства и недостатки Бородинской позиции, указав на возможность флангового обхода левого крыла, как на главную опасность, которая принудила бы его отступить, даже не принимая сражения.

Оригинал «Диспозиции...» от 24 августа 1812 года, подписанный Беннигсеном, специалисты не вводили в научный оборот, предпочитая использовать черновой вариант документа, опубликованный М.И. Богдановичем. Комментарий к документу содержит грубейшие ошибки в толковании военных терминов и обходит молчанием существенные детали. В частности, это касается датировки источника. «Диспозиция...» не соответствует расположению войск ко дню битвы 26 августа, но указывает на порядок их размещения накануне «Шевардинского дела» 24 августа. Этот документ содержит ценные сведения об управлении русской армии при Бородине - тема, не привлекавшая внимание специалистов, допускающих ошибки из-за неправильного толкования этого источника.

Рапорт Кутузова от 25 августа 1812 г. содержит описание «Шевардинского дела», позволяя установить, что последующие версии событий 24 августа со временем приобрели в историографии совершенно иное толкование: «адское дело на левом фланге», как назвал его Кутузов, стали рассматривать в качестве арьергардного боя, что не соответствует показаниям синхронных источников.

Первые документы, в которых сообщалось о состоявшемся сражении - рапорт М.И. Кутузова Александру I от 27 августа, помеченный словами: «позиция при Бородине» и «Официальные известия из армии от 27 августа».

Рапорт главнокомандующего был лаконичен в той части, где излагался ход сражения. Вероятно, целью Кутузова было не столько изложить подробности самой битвы, сколько мотивировать свои последующие действия, а именно: оставление поля боя неприятелю, невзирая на одержанный успех. Главнокомандующему, очевидно, непросто было подписать текст рапорта, где сразу же после абзаца, заканчивающегося словами «неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли», следовали настораживающие подробности, могущие оказаться убийственными для репутации полководца. Кутузов писал: «Ваше Императорское Величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армия не могли не расстроиться и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идет не о славе выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии , ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить 6 верст, что будет за Можайском , и, собрав расстроенные баталиею войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в теплом уповании на помощь Всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск увижу я, что могу предпринять противу неприятеля».

Рапорт был опубликован в Прибавлении к «Санкт-Петербургским ведомостям» № 71 от 3 сентября. В это время армия Наполеона уже вторые сутки находилась в Москве, и это обстоятельство сделалось тем более неожиданным для большинства россиян, что в напечатанном тексте рапорта ничто не предвещало подобной катастрофы. Дело в том, что император приказал при публикации изъять из текста выделенные слова, и содержание документа существенно изменилось. Сокращению подверглась и фраза «я взял намерение отступить 6 верст», по поводу которой Александр I писал своей сестре вел. кн. Екатерине Павловне: «Эти роковые 6 верст, отравившие мне радость победы». Император заподозрил неладное, хотя 30 августа в день его тезоименитства при большом скоплении народа в Троицком соборе Александро-Невской лавры рапорт Кутузова был оглашен полностью и.о. военного министра князем А.И. Горчаковым 1-м. 31 августа царь подписал рескрипт о пожаловании Кутузову чина генерал-фельдмаршала, соответственно повелев его супруге «быть двора нашего статс-дамою».

Позднее недоброжелатели Кутузова, основываясь на газетной публикации, утверждали, будто «лживый старик» обманом получил чин фельдмаршала, скрыв от Александра I в рапорте факт отступления с Бородинского поля. Однако император читал оригинал рапорта, из которого, даже вопреки его заверениям сестре, он не узнал в общем-то ничего нового: Кутузов предварил его о возможности отступления с Бородинского поля в рапорте от 23 августа. Теперь же полководец по-прежнему ожидал прибытия «депотов второй линии» Лобанова-Ростовского и Клейнмихеля, «Московской силы» во главе с Ростопчиным. По иронии судьбы в тот же день, когда в Троицком соборе читали рапорт Кутузова от 27 августа, сам он получил именной рескрипт императора от 24 августа, где говорилось: «Касательно же упоминаемого вами распоряжения о присоединении и от князя Лобанова новоформируемых полков я нахожу оное к исполнению невозможным <...> А посему и нахожу необходимым, чтобы вы формируемых полков под ведением генерала Лобанова и генерал-лейтенанта Клейнмихеля в армию не требовали».

О самой битве в рапорте сообщалось: «Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельской, судя по упорным его атакам на нашу укрепленную позицию, должен весьма нашу превосходить. Войски Вашего Императорского Величества сражались с неимоверною храбростию. Батареи переходили из рук в руки и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами». Потери среди командного состава оговаривались особо. Известие о ранении главнокомандующего 2-й армией позволяло делать выводы об ожесточенном характере военного столкновения: «К сожалению, князь Петр Иванович Багратион ранен пулею в левую ногу». Далее перечислены: «генерал-лейтенанты Тучков , князь Горчаков , генерал-майоры Бахметевы , граф Воронцов, Кретов ранены». Отсутствуют сведения о погибших генерал-майорах гр. А.И. Кутайсове и А.А. Тучкове 4-м, вероятно, оттого, что тела обоих обнаружены не были, и главнокомандующий должен был собрать сведения о них как о пропавших без вести и дождаться подтверждения неприятельской стороны, что они не находятся в плену.

В документе содержались неточности в описании хода сражения. Так, в нем говорится: «...Β 4 часа с рассветом направил [неприятель] все свои силы на левой фланг нашей армии». Но 4 часа утра - это слишком рано для наступления рассвета при Бородине в это время года. При солнечной погоде, а день 26 августа выдался именно таким, рассвет наступает не ранее 6.00. Явным преувеличением явилась фраза о том, что неприятель «нигде не выиграл ни на шаг земли». Самое удивительное — в рапорте ни словом не упоминается о событиях в центре, в том числе вокруг батареи Раевского, которую впоследствии стали называть не иначе, как «ключом позиции». Ни словом не обмолвился главнокомандующий о нападении на село Бородино на правом фланге и о рейде кавалерии Уварова и Платова, которым впоследствии в историографии будет придаваться особое значение.

С точки зрения полноты первой версии о сражении, возникшей еще в период до оставления Москвы, более интересны «Официальные известия из армии от 27 августа» (далее «Официальные известия»). Они печатались на французском языке и предназначались «для населения Европейских стран и войск противника». Их печатный вариант хранится в РГВИА, а рукописный — был обнаружен А.Г. Тартаковским в ГАРФ.

Изучением содержания этого документа, а также историей его возникновения и датировкой, занимались Ю.М. Лотман и А.Г. Тартаковский. Они пришли к выводу, что «Официальные известия» предшествовали рапорту Кутузова на том основании, что в них не сообщается об отступлении. Так Ю.М. Лотман писал о вероятном времени появления «Официальных известий»: «Листовка, изданная на следующий день после Бородинского сражения, была составлена, видимо, в ночь с 26 на 27 августа, о чем свидетельствует сочетание подробнейших деталей в описании событий первого из этих дней с полным незнанием того, что произошло наутро второго». Основываясь на текстуальных совпадениях обоих источников, А.Г. Тартаковский сделал заключение: «Поскольку рапорт был составлен уже после издания листовки, следует полагать, что в ее подготовке непосредственно участвовал сам Кутузов».

В «Официальных известиях», помимо отсутствия упоминания о «6 верстах», наличествуют совершенно невероятные сведения: «На следующий день генерал Платов был послан для его [неприятеля] преследования и нагнал его арьергард в 11-ти верстах от деревни Бородино». Вот как представлялась ученому обстановка, в которой родилась эта фраза: «В этой атмосфере ожидавшейся наутро битвы в Главной квартире и могла вполне естественно явиться мысль о наступательных действиях войск Платова, которые составляя прикрытие русской армии, в случае атаки на противника должны были первыми перейти в наступление». На это следует возразить: казаки никогда не использовались первыми для атаки противника в регулярном сражении. Они могли прикрывать отход русских войск с позиции, как это было после Бородинского сражения; они могли преследовать расстроенного неприятеля; совершать разведывательные действия, внезапные рейды во фланг и в тыл, угрожая обозам, но противостоять регулярным силам в полевом сражении были не в состоянии и странно приписывать военным того времени подобные намерения.

«Официальные известия» не могли предшествовать рапорту по ряду причин. Во-первых, Кутузов прежде всего должен был известить обо всем случившемся императора, а не заботиться о том, в каком виде события предстанут перед «европейской общественностью». Следовательно, в основу «Официальных известий» был положен рапорт, а не наоборот. Именно этим, на наш взгляд, и объясняется текстуальное совпадение. Во-вторых, не сам Кутузов составлял эти документы, а те, кому он поручал это сделать. В частности, рапорт был составлен будущим историком, а при Бородине — адъютантом Кутузова А.И. Михайловским-Данилевским. Он оставил свидетельство о времени появления рапорта, на которое не обратили внимания исследователи. Это свидетельство позволяет судить об обстановке в Главной квартире Кутузова, чуждой эйфорическим настроениям, которые, по мнению некоторых специалистов, там царили. Так, Михайловский-Данилевский писал: «К концу сражения все были истощены от усталости, потому что мы находились верхом на лошадях 18 часов; я лег спать, но едва закрыл глаза, как меня вызвали к Главнокомандующему, которого я застал вдвоем с Беннигсеном, рассуждающих о том, что надлежало предпринять <...> Светлейший велел мне в своей комнате написать донесение к Государю и еще разные другие бумаги, за которыми я провел до двух часов пополуночи, а в сие время я сел верхом и поехал с полковником Кайсаровым, чтобы устроивать [так в тексте] некоторый порядок в отступлении артиллерии <...> Армия находилась уже на марше, различные чувства увидел я при рассвете на лицах офицеров и солдат...».

Адъютант Кутузова, регулярно заполнявший на походе свой дневник, отметил, что первой заботой главнокомандующего был рапорт Александру I. «Официальные известия» в лучшем случае могли попасть в разряд упомянутых здесь же «разных других бумаг». В момент отступления у армии были дела поважнее. Едва лишь стихли залпы орудий, Кутузов обратился с одинаковым распоряжением к Барклаю и к Дохтурову: «Я из всех движений неприятельских вижу, что он не менее нас ослабел в сие сражение, и потому, завязавши уже дело с ним , решился я сегодняшнюю ночь устроить все войско в порядок, снабдить артиллерию новыми зарядами и завтра возобновить сражение с неприятелем. Ибо всякое отступление при теперешнем беспорядке повлечет за собою потерю всей артиллерии ». Михайловский-Данилевский, приводя текст этого приказа в своем сочинении, «потому что я оного не нашел ни в одном сочинении об Отечественной войне», снабдил публикацию комментарием прямо противоположным по смыслу: «Из сего важного документа видно, что на отступление решились ввечеру, когда подробно узнали о претерпенных нами потерях». Кутузова же вынуждало к новому сражению опасение, что он не сможет вывести с поля боя войска, пришедшие в неизбежное расстройство и, главное, угроза потери артиллерии. Главнокомандующий невольно проговорился о своих замыслах, когда счел нужным объяснить соратникам не причины отступления, а напротив, намерение атаковать. Убедившись же в пассивном поведении противника, который не препятствовал отходу русских и преследовал вяло, Кутузов немедленно приказал оставить позицию, и только теперь он мог приступить к составлению бумаг, оповещавших царя и общественность о победоносном исходе сражения. Отметим, что в русской армии потеря артиллерийского орудия приравнивалась к потере знамени. Если бы Кутузов лишился артиллерии, покидая позицию, то весь предыдущий успех был бы перечеркнут потерей «материальной части армии», и в этом случае и победный рапорт и «Официальные известия» вообще лишались бы всякого смысла. Таким образом, оба документа были составлены в то время, когда позиция уже была оставлена русскими войсками. На замечание исследователей о том, что Кутузов «не мог обманывать», возразим словами самого же Кутузова, сказанными Ермолову: «Голубчик, не все можно писать в рапортах».

Отличием «Официальных известий», свидетельствующим о том, что они создавались не сгоряча, а уже после рапорта, является пространный зачин документа, сообщающий о прибытии к армии 17 августа Кутузова в Царево-Займище, где намеревался дать сражение Барклай де Толли: о Кутузове говорилось: «Он нашел 1-ю и 2-ю армии соединенными, но отступающими на Гжатск и покидающими Вязьму, где генерал Барклай де Толли признал позицию недостаточно выгодной. Князь Кутузов решил со своей стороны не давать сражение до тех пор, пока не получит подкрепление». Так, в документе впервые открыто признавалась главная причина, побуждавшая русскую армию к отступлению - нехватка войск.

Сообщение о малочисленности русских армий в «Официальных известиях», распространяемых не только за границей, но и в России, могло быть вызвано случаем, даже в тех трагических обстоятельствах не утратившим характер курьеза. Московский генерал-губернатор Ф.В. Ростопчин, как явствует из его переписки с П.И. Багратионом, имел обыкновение присылать в армию свои афиши или «Дружеские послания от Главнокомандующего в Москве к жителям ее». Будучи человеком увлекающимся, в афише №7 от 17 августа он неожиданно выдал секретные сведения о численности обеих армий: «Я жизнию отвечаю, что злодей в Москве не будет, и вот почему: в армиях 130 000 войска славного». Свидетельство о том, какое впечатление произвела на население эта информация не в меру разоткровенничавшегося Ростопчина, содержится в записках М.И. Маракуева: «В одной из тех афишек он, писавши о дешевизне говядины в Москве, исчисляет тут же всю российскую армию. Ничего в то время пагубнее выдумать невозможно было, как это исчисление. Армии насчитал он до 120 тысяч, между тем как публика полагала, что ее есть налицо от 400 тысяч». Неожиданность этих «исчислений» усугублялась прежними заверениями самого же Ростопчина. В афише №1 от 1 июля в форме обращения к Наполеону сообщалось: «А на Руси што, знаешь ли ты, забубенная голова? Выведено 600000, да забритых 300000, да старых рекрутов 200000».

В неловкой ситуации, спровоцированной высокопоставленным лицом, естественно, ничего не оставалось делать, как дать соответствующее разъяснение и, признав факт нехватки войск, выражать надежду на прибытие подкрепления.

Кто был автором «Официальных известий»? Отмеченные текстуальные совпадения с рапортом указывают на то, что и здесь, возможно, не обошлось без участия Михайловского-Данилевского. Приведенный выше фрагмент позволяет также предположить, что активное участие в создании документа принял директор Дипломатической канцелярии Кутузова барон И.О. Анштетт. Впоследствии он регулярно выполнял обязанности по составлению подобных документов. В частности им были составлены «Известия» о взятии Вереи и о Березинской переправе. Вступление «Официальных известий» напоминает другое сочинение Анштетта, составленное им совместно с К.В. Нессельроде в начале войны (его содержание подробно описывается в мемуарах А.С. Шишкова). Именно этот текст был предложен тогда Александром I Шишкову для переработки в Манифест, объясняющий отступление русских армий в качестве «некой хитрости, обещающей нам огромную победу». Шишков отказался работать с этим сочинением, ввиду того, что «бумага эта от начала до конца не с таким достоинством написана, как ей быть должно». Смущали государственного секретаря и другие обстоятельства: «Вид бегства всей армии при самом начале войны, сие быстрое стремление неприятеля и сие, без всякого сопротивления, уступание ему стольких городов, земель и селений приводили всякого в уныние. Самая надежда на войска ослабевала; ибо они разделены были на главные части: <...> неприятель почти уже находился между ними, не допуская их до соединения».

И вот только теперь после кровопролитного 15-часового сражения обстоятельства позволили употребить в «Официальных известиях» строки из несостоявшегося прежде манифеста: «Таким образом, наша армия беспрерывно укреплялась, приближаясь к своим базам, тогда как французские армии, удаляясь от своих подкреплений, ослабевали, продвигаясь вперед. Такой план действий казался наиболее подходящим, чтобы компенсировать численное превосходство, которое представляли неприятелю все государства Европы. Направляемый и выполняемый князем Кутузовым, он не замедлил дать блестящие результаты».

Александр I, безусловно, узнал эти строки из бумаги, сочиненной по его просьбе в июне 1812 г. Анштеттом и Нессельроде («Анстет и Нессельроде ходили часто к Государю и нечто ему читали» - вспоминал впоследствии Шишков). Так называемый «скифский план» был впервые «обнародован» при Кутузове. Можно себе представить состояние его предшественника Барклая де Толли, который объяснял отступление своей армии то «ошибками Багратиона», то «недеятельностью Тормасова». Занятый этими «мелочами» бывший военный министр совершенно упустил из виду «большую стратегию» и только теперь увидел самый главный аргумент своего оправдания — наличие «скифского плана», объясняемого преднамеренностью действий, то есть всего того, о чем так связно, складно и, главное, к месту было написано в «Официальных известиях» в отношении Кутузова.

После преамбулы следовало подробное описание событий при Бородине, осмысленное уже после того, как долгожданное генеральное сражение стало фактом. Но вот что поразительно: в документе ни словом не упоминается о наличии какой-нибудь связи между генеральной битвой и необходимостью защиты Москвы. Название древней столицы возникло здесь лишь однажды: «Князь Кутузов решил со своей стороны не давать сражений до тех пор, пока не получит подкреплений, которых он ожидал из Москвы и Калуги». Это еще раз подтверждает, на наш взгляд, что основной текст «Официальных известий» был составлен иностранцем, едва ли не из тех, кто утверждал, «что первый пистолетный выстрел должен раздаться только под Смоленском», то есть Анштеттом. В противном случае, чем еще можно объяснить исчезновение из поля зрения сочинителя такого животрепещущего военно-политического аспекта, как участь Москвы и средств к ее защите. В этом, пожалуй, заключается главное различие между рапортом от 27 августа и «Официальными известиями». Очевидно, Кутузов был настолько поглощен решением насущных военных проблем (отразившихся в его переписке), что не уделил должного внимания этому документу и вряд ли принимал участие в его сочинении, по-видимому доверив это занятие в основном И.О. Анштетту и начальнику походной типографии А.С. Кайсарову.

В «Официальных известиях», как и в рапорте от 23 августа сообщается: «Деревня Бородино, расположенная в 12-ти верстах от этого города [Можайска], была пунктом, где он [Кутузов] решился ожидать подхода противника». Здесь имеется расхождение с рапортом от 27 августа, где Кутузов явно оговорился, сообщив, что он решился отступить «6 верст, что будет за Можайском», то есть он уже на марше отсчитывал расстояние не от села Бородина, где была избрана позиция, а, очевидно, от своей Главной квартиры в деревне Татариново. Не исключено, что именно эта «описка» Кутузова имела последствием то, что Н.А Троицкий полагает, что главнокомандующий там же находился и во время сражения. Ученый упустил из вида, что ночь перед битвой Кутузов провел недалеко от своего командного пункта в деревне Горки «позади центра русских армий».