Главная

Бунин

Отдельная егерская бригада атамана И.Н.Красильникова. Биография Участник гражданской войны полковник иван красильников

Отдельная егерская бригада атамана И.Н.Красильникова. Биография Участник гражданской войны полковник иван красильников

Первоначально образовавшийся как Партизанский отряд атамана Красильникова, 1 ноября 1918 года приказанием командира 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса он был развернут в Отдельную Партизанскую бригаду имени есаула Красильникова (в составе стрелкового полка и конного дивизиона). 18 июля 1919 года приказанием начальника штаба Верховного Главнокомандующего, после включения батальона особого назначения, бригада переформирована в регулярную Отдельную Егерскую бригаду (в составе 1-го и 2-го Егерских полков, Иркутского кавалерийского дивизиона и Егерского артиллерийского дивизиона. 1

Что касается Иркутского кавалерийского дивизиона, описание особенностей обмундирования его чинов содержится в работе П.А. Новикова: «В Иркутске 20 сентября 1918 г. началось формирование 4-й Иркутской конной бригады…, (в которую) вошли Иркутский казачий… и Иркутский гусарский… полки. Последний унаследовал от 16-го гусарского Иркутского полка Императорской армии красную символику – малиновые погоны, околыш фуражки и т.д… Иркутский гусарский полк из-за малочисленности преобразовали в кавалерийский дивизион Партизанской бригады имени есаула Красильникова. Появился термин «красные гусары Красильникова». 2

Участники ряда специальных форумов 3 подвергают эту информацию сомнению, справедливо указывая, что 16-й Иркутский гусарский полк Русской императорской армии имел красное приборное сукно. Его полковая стоянка находилась в Риге (Лифляндская губерния); таким образом никаких полковых цейхгаузов в Сибири быть не могло. Высказывается версия, что преемственность между этими частями была чисто условной – по территориальному названию. Полковые отличия могли изготавливаться на месте из подручного материала (так сказать, новые традиции живо переплетались с прежними) – таким образом красное сукно заменилось малиновым. Косвенно эту версию подтверждает обнаруженный в Иркутске на чердаке одного из домов погон времен Гражданской войны 4: кустарно изготовленный из малинового сукна, с нанесенной химическим карандашом шифровкой «И.К.». О том, что скрывается за этими буквами, существуют разные мнения, однако большинство склонно видеть в них или «Иркутский Конный», или «Иркутский Красильникова».

Кроме того, имеется любопытное упоминание относительно формы Иркутского дивизиона, содержащееся в романе В.Я. Зазубрина «Два мира». 5 Хотя это – произведение художественной литературы, примечательна личность автора, которого можно рассматривать как очевидца. Зазубрин с лета 1919 служил в армии Верховного Правителя, в октябре перешел к красным, а в конце года перенёс сыпной тиф. В Канске, где он выздоравливал в доме своей будущей жены, он и написал этот роман. Практически в каждой сцене, где фигурируют иркутские гусары, подчеркивается их необычный головной убор в виде красной бескозырки, служивший в качестве особого отличия части и предмета гордости его чинов.

Обмундирование егерских полков, предположительно, показано на сохранившейся фотографии одного из ее рядовых чинов. 6 Подпись на оборотной стороне датирует ее 6 октября 1919 года и относит к с. Кольчугино Кузнецкого уезда Томской губернии. На складной шапке («пилотке») бойца можно различить двухцветную ленту темным цветом кверху. На погонах помещена двухрядная шифровка: в верхней части помещена витая литера «Е» с вплетенной в ее середину латинской цифрой, в нижней части помещены две литеры «П.П.».

Эта фотография служила предметом обсуждения на форуме «Гражданская война в Сибири», где и было высказано предположение о принадлежности бойца к Отдельной егерской бригаде. 7 Лента на пилотке рассматривается как бело-зеленая (указывающая на принадлежность к 1-й армии (в составе которой в октябре 1919 года и оказалась бригада), а еще раньше – к 1-му Средне-Сибирскому армейскому корпусу). На егерский статус части указывает характерная витая литера «Е», а вплетенная в ее середину латинская цифра « I I » может означать номер полка в бригаде (по типу погон Образцовой Егерской бригады. Литеры «П.П.» расшифровываются по разному, однако наиболее правдоподобными кажутся «Партизанский Полк» или «Партизанский Пехотный». Партизанский – в память об Отдельно Партизанской бригаде, из которой и была переформирована Отдельная Егерская. О наименовании «пехотный» применительно к егерским полкам бригады упоминает служивший в ней капитан А.В. Шемякин: « В это время отряд Красильникова был преобразован в регулярную часть, с наименованием его егерской бригадой, и в бригаду эту входили два пехотных полка, конный дивизион…, артиллерийский дивизион тогда без пушек…». 8

1 Дроков С.В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 234; Симонов Д.Г. Белая Сибирская армия (май-декабрь 1918 г.). Диссертация – Новосибирск, 2000 – с.117-118 (ссылка на материалы: http://kappel.ru/2011/05/01/%D0%B1%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%B0%D0%B4%D0%B0-%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0/

2 Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. М., 2005. С. 108.

5 Разные издания. Последнее по времени: Зазубрин Владимир. Два мира. М., 2008.

6 Фото выставлялось на аукционе: http://forums-su.com/viewtopic.php?f=195&t=623160

8 Протокол № 3 опроса капитана Александра Васильевича Шемякина 12-го февраля 1920 г.// Дроков А.В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С.234.

Погоны чинов егерских полков Отдельной Егерской бригады атамана И.Н. Красильникова: 1 – офицер 2-го Егерского партизанского полка, 2 – рядовой 1-го Егерского партизанского полка, 3 – рядовой 2-го Егерского партизанского полка, 4 – рядовой Егерского артиллерийского дивизиона.

Погоны чинов Иркутского кавалерийского дивизиона Отдельной Егерской бригады атамана И.Н. Красильникова: 1 – офицерский, 2 – нижних чинов. Здесь же: подлинный погон с шифровкой «И.К.», обнаруженный в Иркутске (из коллекции И.Бутакова) и современная реконструкция погона егерских частей армии Верховного Правителя.

Обмундирование чинов Отдельной Егерской бригады атамана И.Н. Красильникова: 1 – офицер егерского полка, 2 – рядовой егерского полка (реконструкция по фотографии), 3 – офицер Иркутского кавалерийского дивизиона, 4 – младший унтер-офицер Иркутского кавалерийского дивизиона (реконструкция по В.я. Зазубрину).

Л. Г. КАПУСТИН (Муром)
независимый исследователь
«ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ И ПАРТИЗАНЫ ВНЕ ВСЯКОЙ ПОХВАЛЫ»: КОМАНДИРЫ КАВАЛЕРИЙСКИХ ЧАСТЕЙ АТАМАНА И. Н. КРАСИЛЬНИКОВА

Аннотация: В настоящей статье предпринята попытка реконструировать основные вехи биографии трех командиров кавалерийских частей Партизанской бригады атамана И. Н. Красильникова на различных этапах ее существования. Кратко дано представление о том, что собой представляла кавалерия бригады в различные периоды.

Ключевые слова: белая армия, Гражданская война, кавалерия, казаки, Сибирь.

История любого вооруженного формирования, особенно периода Гражданской войны – это, прежде всего, живые люди, которые и делали ту или иную воинскую часть уникальной, составляли ее гордость или позор. Командир – лицо части, он во многом определял ее облик и настроения внутри воинского коллектива. Данный материал – попытка дать базовое представление о том, кто стоял во главе кавалерийских частей партизанского отряда – бригады атамана И. Н. Красильникова на примере людей, руководивших кавалерией на различных этапах ее существования – сотни, дивизиона, полка. Партизанский отряд есаула И. Н. Красильникова начинает складываться на основе подпольной организации, возникшей примерно в январе 1918 г. в Омске . Основой конспиративной ячейки были офицеры-фронтовики . К весне 1918 г. формирование было перенесено в район станиц Новой и Черемуховской Иртышской линии СКВ, недалеко от Омска. Окончательно отряд и, соответственно, кавалерийская часть – Отдельная Конная сотня отряда оформилась в Омске в первой половине июня 1918 г., однако, по сути, процесс формирования в условиях Гражданской войны происходил перманентно. /158/

Насчитывая изначально около 50 сабель, часть приняла активное участие в боях под Нижнеудинском, участвовала во взятии ст. Шебарта в тылу у красных (26 июня 1918 г.); одной из первых вошла в Иркутск (11 июля 1918 г.), воевала на Прибайкальском фронте, дойдя до Читы (26 августа 1918 г.). С окончанием кампании на восточном направлении, 8 сентября 1918 г. по приказу полковника А. Н. Пепеляева Конную сотню отряда есаула И. Н. Красильникова перебросили в Омск . Часть сотни под командованием есаула И. М. Жадовского, состоявшая из кавалерийских офицеров и неказаков-добровольцев осталась в Забайкалье и развернулась в конную сотню, вошедшую в состав Особого Манчжурского отряда атамана Г. М. Семенова. В дальнейшем к марту 1919 г. эта сотня (существенно пополненная) в 150 сабель составит основу 1-го Приамурского конного Атамана Семенова полка 1-й Манчжурской Сводной Атамана Семенова дивизии. Оставшаяся часть Конной сотни, где были казаки СКВ, вернулась в Омск к началу октября 1918 г.
Первым командиром кавалерии атамана И. Н. Красильникова стал подъесаул СКВ Семен Михайлович Попов. Он родился 21 января 1896 г. в Омске в семье коллежского асессора СКВ ст. Атаманской. В 1914 г. он окончил Сибирский кадетский корпус и 1 декабря 1914 г. – Николаевское кавалерийское училище, выпущен хорунжим в 7-й Сибирский казачий полк (3-й очереди), входивший в состав 2-й бригады Сибирской казачьей дивизии. В начале декабря полк отбыл в действующую армию на Северо-Западный фронт, где вошел в состав 1-го Сибирского армейского корпуса генерала М. М. Плешкова . В этом полку С. М. Попов и воевал всю Великую войну.

Высочайшим приказом о чинах военных от 6 июля 1916 г. на основании Приказа по Военному Ведомству № 681 (Ст. 1) он был произведен в сотники (старшинство 1 мая 1916 г.), командовал сотней 7-го Сибирского казачьего полка . Приказом Временного Правительства Армии и флоту о чинах военных от 20 сентября 1917 г. Приказом по Военному Ведомству 1915 г. № 681 (Ст. 1) С. М. Попова произвели в подъесаулы (старшинство с 1 мая 1917 г.) .

После развала фронта С. М. Попов вернулся на родину, в Омск, где, по всей видимости, вступил в одну из подпольных офицерских организаций, готовивших выступление против утвердившейся советской власти. С началом выступления Чешско-Словацкого корпуса в конце мая 1918 г. и занятия Омска 7 июня 1918 г. подъесаул С. М. Попов встает во главе формирующейся кавалерии Отряда Особого назначения есаула И. Н. Красильникова, насчитывавшей по сути лишь конный взвод. Вероятно, после возвращения в Омск, в октябре 1918 г. С. М. Попов сложил с себя должность командира Конной сотни, оставшись, тем не менее, в составе красильниковских частей.

Незадолго до возвращения подъесаула С. М. Попова в Омск в его жизни произошло радостное событие – 3 сентября 1918 г. в Иркутске он женился на Зое Яковлевне Чердынцевой . В 1919 г. С. М. Попов еще некоторое время продолжал состоять в Отдельной Партизанской имени есаула И. Н. Красильникова бригаде, но числился по СКВ. Приказом Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего от 12 мая 1919 г. «за отличия в делах против неприятеля» он был произведен в есаулы со старшинством с 7 июня 1918 г. . В /159/ дальнейшем, в 1919 г. есаул С. М. Попов занимал должность командира сотни в 1-м Сибирском казачьем полку, с которым участвовал в Великом Сибирском Ледяном походе; попал в плен 6 января 1920 г. в с. Дрокино под Красноярском. В феврале 1920 г. есаул С. М. Попов был арестован, 21 мая 1920 г. за службу в белой армии был приговорен Омской губЧК, к высшей мере наказания и расстрелян 5 июня 1920 г. в Омске. Реабилитирован Семен Михайлович был толь-ко 5 ноября 1993 г. .

Вторая половина осени – зима 1918-1919 гг. ознаменовалась активным военным строительством на востоке России, связанным с реструктуризацией военной и гражданской власти – созданием Временного Всероссийского правительства (Директории), а вскоре приходом к власти Верховного Правителя – адмирала А. В. Колчака, а также с ситуацией на фронте. В ходе создания более стройной структуры вооруженных сил мелкие добровольческие, партизанские отряды сводились в регулярные части с четкой структурой.

Согласно Приказанию командующего 2-го Степного корпуса от 1 ноября 1918 г. и последовавшему затем Приказу по 2-му Степному корпусу № 188 от 2 ноября 1918 г. в ходе реорганизации Партизанского отряда особого назначения ставшего уже подполковником атамана И. Н. Красильникова в Партизанскую бригаду, кавалерия должна была быть представлена Отдельным Конным дивизионом. Вскоре началось его формирование, для чего в Омске была создана команда пополнения. В то же время осенью 1918 г. из отряда в целом и кавалерии в частности происходит отток казаков в части своего войска, на смену им приходят неказачьи офицеры и добровольцы.

В декабре 1918 г. в дивизион вошел немногочисленный Иркутский гусарский полк, который до того хотели включить в 1-ю кавалерийскую дивизию генерала Д. Я. Миловича. Партизанская бригада 3 декабря 1918 г. получила приказ Ставки следовать «на восток: в Иркутск и далее» и 6 декабря выехала по железной дороге для усиления группировки войск, что могла быть задействована в конфликте адмирала А. В. Колчака с атаманом Г. М. Семеновым, не признавшим власть Верховного правителя. Прибыв в Иркутск не позднее 10 декабря 1918 г. части расположились в городе (штаб, тыловые учреждения) и на линии железной дороги Иркутск – ст. Иннокентьевская.

Кавалеристы стали первой частью бригады, направленной на Канско-Тайшетский фронт, будучи откомандированы в конце декабря 1918 г. в Канск, в распоряжение начальника всех отрядов, действовавших в Енисейской губернии, а в первые дни января 1919 г. они вступили в бой с партизанами. В январе-июне 1919 г. красильниковские кавалеристы были задействованы в антипартизанских операциях в Енисейской и Иркутской губерниях.

С развертыванием кавалерии в Отдельный Конный дивизион его командиром становится Александр Семенович Сумароков – не казачий и не кавалерийский офицер. Вопрос, почему подъесаул С. М. Попов – опытный казачий офицер, прошедший почти всю Первую мировую войну, создавший кавалерию партизанского отряда и руководившей ей всю летнюю кампанию 1918 г. был отстранен от командования и заменен другим человеком, при этом оставшись в бригаде, пока остается открытым. Возможно, причиной этого были /160/ некие интриги в офицерской среде бригады, что было нередким явлением во-обще для белой армии, либо некие личные причины, заставившие С. М. Попова оставить свой пост. Известная нам информация об А. С. Сумарокове отрывочна. Александр Семенович служил стрелком 25-го Сибирского стрелкового запасного полка, был командирован в 1-ю Омскую школу прапорщиков, которую окончил 17 января 1917 г., и был направлен в 5-ю Сибирскую стрелковую запасную бригаду (вероятно, в свой прежний полк), стоявший в Томске.
С началом Гражданской войны на востоке России А. С. Сумароков в июле – сентябре 1918 г. служил бухгалтером в агитационно-вербовочном отделе штаба Народной Армии в Уфимской губернии . С развалом фронта на Волге и отступлением из Приуралья А. С. Сумароков, по всей видимости, добрался до Омска, где вступил в бригаду И. Н. Красильникова, где и занял пост командира формирующегося Отдельного Конного дивизиона, вероятно с ноября 1918 г. (первое известное на сегодняшний день факсимиле А. С. Сума-рокова как командира части датировано 16 ноября 1918 г. ).

Пока неясно, как А. С. Сумароков получил чин ротмистра (вероятно, будучи переименован из пехотного чина капитана либо произведен уже приказом по Партизанской бригаде). Вместе с дивизионом в начале декабря 1918 г. ротмистр А. С. Сумароков направляется на антипартизанский фронт в Енисейскую губернию и в январе 1919 г. командует сменившим название – Иркутским гусарским – дивизионом Партизанской бригады в боях с партизанами у деревень Кой, Талая, Новониколаевская, Ухтановская, Перовская. Ротмистр Сумароков докладывал И. Н. Красильникову об этих боях: «Господа офицеры и партизаны вне всякой похвалы» .

В том же месяце за допущенные насилия, грабежи (отобрание у мирного населения, будто бы для перевозки раненых, конфискация фуража и продуктов довольствия, лошадей; избиение нагайками несогласных и протестовавших против этих действий, в единичных случаях – расстрелы жителей) и падения дисциплины части, А. С. Сумароков отстранен от командования дивизионом и арестован. Тем не менее, А. С. Сумароков с частью своих офицеров приехал в Иркутск и вызвал на дуэль капитана А. В. Шемякина (врио командира бригады), которого считал виновным в аресте и отстранении от командования, послав к нему двух своих офицеров в качестве секундантов. Но вызов принят не был и дуэль не состоялась. В Иркутске Сумароков снова был арестован и отправлен в Омск, где содержался под арестом на гауптвахте, затем был освобожден, получил чин подполковника и был отправлен с некими поручениями на восток . Дальнейшая его судьба пока неизвестна.

После взятия 17 июня 1919 г. с. Тасеево – центра красных партизан на севере Енисейской губернии – бригада получила небольшой отдых, после чего была переформирована в Отдельную Егерскую бригаду, а Отдельный Конный дивизион начал переформирование в Конно-Егерский полк.

С весны 1919 г. еще в бытность части дивизионом ее возглавил есаул СКВ Степан Евдокимович Гаруцо. Он родился 1 августа 1895 г., в Ананьевском уезде Херсонской губернии и происходил из местных крестьян. Окончив Николаевскую гимназию и Елисаветградское кавалерийское училище 1 октября /161/ 1915 г., С. Е. Гаруцо был выпущен прапорщиком в 3-ю Сибирскую запасную сотню, развернутую с началом войны для подготовки пополнения для действовавших на фронте полков СКВ. Высочайшим приказом от 12 мая 1916 г. на основании Приказа по Военному Ведомству 1914 г. № 689 С. Е. Гаруцо производится в чин хорунжего со старшинством с 1 февраля 1915 г. 2-го Сибирского казачьего полка, входившего в состав Отдельной Сибирской казачьей бригады, действовавшей на Кавказском фронте Великой войны. В этом полку офицер служил до окончания войны командиром сотни, а позднее адъютантом полка. Позднее Приказом по Армии и Флоту от 3 сентября 1917 г. уже сотнику (получил чин в том же году) С. Е. Гаруцо за отличия было установлено старшинство в чине хорунжего на основании Приказа по Военному ведомству 1915 г. № 681 (Ст. 5 и 8) с 1 февраля 1914 г. .

После окончательного развала фронта сотник С. Е. Гаруцо приезжает в Омск, и в 1918 г. поступает добровольцем в Конную сотню партизанского отряда есаула И. Н. Красильникова, по некоторым данным, исполняя недолго обязанности личного адъютанта атамана И. Н. Красильникова . Примечательно, что сотник С. Е. Гаруцо был поручителем на венчании у командира сотни подъесаула С. М. Попова в Иркутске.

К июню 1919 г. есаул Гаруцо возглавлял конный дивизион бригады, сменив (если не считать временно и эпизодически командовавших частью офицеров) на этом посту так бесславно закончившего свое командование ротмистра А. С. Сумарокова. Именно при С. Е. Гаруцо дивизион переформировывается Конно-Егерский полк и под его командованием прошел Великий Сибирский Ледяной поход. После чего уже войсковой старшина С. Е. Гаруцо (по другим данным – полковник ) служил в войсках Российской Восточной окраины и Дальневосточной армии в 1920 г., а затем эмигрировал в Китай (жил в 1921 г. в Шанхае, в 1926 г. – в Харбине). С 1937 г. жил в США, работал инженером-оптиком, был Членом Общества Ветеранов Великой войны. С. Е. Гаруцо был женат, имел сына. Умер 16 января 1964 г. в Лос-Анджелесе .

Конно-Егерский полк формировался, по всей видимости, за счет боевой части кавалерии (на 18 марта 1919 г. – 75 сабель ), а также команды пополнения кавалерии, созданной в 1918 г. в Омске и кадрового резерва бригады в Иркутске. Если принять, что штаты для кавалерийских частей, введенные в январе 1919 г., остались без изменений, то полк предполагался как 4-х эскадронный с пулеметной, саперной и нестроевой командами, телефонным и подрывным взводами. В реальности же видится весьма сомнительным, что все эти подразделения были сформированы, т.к. уже к началу сентября, еще до отправки на фронт всей бригады, полк спешно был переброшен на Тобол, где положение для белых частей было весьма сложным. С 7 сентября 1919 г. конные егеря были приданы 1-й кавалерийской дивизии, входившей в состав Северной группы 2-й армии, где отличились в бою 9-10 сентября, захватив в с. Медведевское штаб 2-й бригады 29-й стрелковой дивизии РККА и находившиеся здесь же тыловые учреждения (в плен попало до 500 человек ).

Вместе с 1-й кавалерийской дивизией Конно-егерский полк не позднее 13 сентября 1919 г. был передан в 1-ю армию в оперативное подчинение ко-/162/-мандующего 1-й Сибирской стрелковой дивизией генерала Б. М. Зиневича и до прибытия всей 1-й Егерской бригады (не позднее 9 октября) оставался при кавалерии, и влившись в свою бригаду, отличившись в боях 17-18 октября 1919 г. районе Падун-Семеново-Марково против 253-го полка РККА .

19 октября 1919 г., конные егеря вместе со всей своей бригадой были приданы 1-й Сибирской стрелковой дивизии. А 27 октября 1919 г. Конно-Егерский полк вошел в арьергард 1-й армии (отдельно от частей своей бригады), и действовал совместно с 1-м Сибирским стрелковым полком 1-й Сибирской стрелковой дивизии и командами конных разведчиков 2-й Сибирской стрелковой дивизии (под общим командованием полковника Н. П. Ластовского). Сводное соединение усилили двумя легкими орудиями. Названные части прикрывали отступление других полков, постепенно отступая до Ишима . Остатки полка приняли участие в Великом Сибирском ледяном походе зимы 1919-1920 гг., предположительно составив конно-егерский батальон в Забайкалье в 1920 г., а в 1921 г. возродившись в виде Пешего эскадрона имени атамана Красильникова в Приморье.

Перипетии военной судьбы кавалерии атамана И. Н. Красильникова оказали прямое влияние и на состав командующих Конной сотни – Отдельного Конного дивизиона – Конно-Егерского полка. Если на начальном этапе – в июне-августе 1918 г. в сотне было значительно присутствие казаков, а командиром Конной сотни был также подъесаул СКВ, что очень характерно, то начиная с сентября и позднее их становится все меньше и меньше, а командный состав, в т.ч. и командующий дивизионом (позднее – эскадроном) в Приморье – уже армейские офицеры военного времени. Тем не менее, из трех командиров кавалерийских частей, наиболее продолжительное время осуществлявших командование на уровне сотни, затем дивизиона и, наконец, полка – двое были офицерами СКВ, хоть и военного времени, но получившие военное образование в Николаевском и Елизаветградском кавалерийских училищах. Все трое были молодыми людьми возрастом не более 24 лет; все были так или иначе связаны с Омском и Сибирью – родились, учились или служили здесь. Их судьба, как и судьба всего Белого дела в России оказалась трагичной – эмиграция или гибель. Новые документальные находки, возможно, позволят дать более объективный взгляд на личности командиров-кавалеристов.

Библиографический список
1. Шулдяков В. А. Новые данные о белом подполье Омска в 1918 г. // Третьи Ядринцевские чтения. Материалы III Всероссийской научно–практической конференции (Омск, 26-28 ноября 2015 года). Омск, 2015. С. 149–151.
2. Петин Д. И. Николай Батюшкин: биографические источники в реконструкции жизненного пути харбинского белоэмигранта // Вестник архивиста. 2016. № 2. С. 260–261.
3. РГВА. Ф. 39509. Оп. 1. Д. 1. Л. 10. /163/
4. Березовский Е. П. Сибирское войско и Великая война // Сибирский казак (Харбин). 1941. С. 11.
5. Высочайшие приказы о чинах военных Т. 7. Пгд, 1916. С. 11.
6. Из приказов Временного Правительства Армии и Флоту о чинах военных от 19 и 20 сентября 1917 г. и из дополнения к приказу от 8 июля 1917 г. // Армия и флот Свободной России (Пгд). 1917. 5 октября. С. 3.
7. Архив ЗАГС г. Иркутск. ИНН 136. Л. 76.
8. РГВА. Ф. 39499. Оп. 2. Д. 2. Л. 127.
9. Книга памяти Омской области. Режим доступа: http://lists.memo.ru/d27/f114.htm (дата обращения 27.07.2017).
10. ГАРФ. Ф. Р-176. Оп. 2. Д. 38. Л. 122, 267.
11. РГВА. Ф. 40215. Оп. 1. Д. 163. Л. 37–41.
12. ГАРФ. Ф. 670. Оп. 1. Д. 12.
13. ГИАОО. Ф. Р-1568. Оп. 1. Д. 4. Л. 22.
14. Партизанское движение в Сибири. Т. 1. М.-Л., 1925. С. 51.
15. ЦА ФСБ. Ф. Н-501. Т. 7. Л. 100-102, 104-105об.
16. Высочайшие приказы о чинах военных. Т. 5. Петроград, 1916. С. 2.
17. Из приказов Временного Правительства Армии и Флоту о чинах военных от 3 сентября 1917 г. // Армия и Флот Свободной России (Пгд). 1917. 20 сентября. С. 2.
18. ЦА ФСБ. Ф. Н-501. Т. 7. Л. 103.
19. Думбадзе Г. То, что способствовало нашему поражению в Сибири в Гражданскую войну // Вестник Первопоходника (Лос-Анджелес). 1963. С. 11.
20. Часовой (Париж-Брюссель). 1964. С. 23.
21. Партизанское движение в Сибири... С. 116.
22. Ситников М. 1-я Сибирская стрелковая дивизия в Тобольской операции // Сибирский исторический альманах. Т. 2. Красноярск. 2011. С. 171; Баженов Н., Дудин Л. и др. Под знаменем ВЦИК. М., 1963. С. 134-135.
23. Ситников М. 1-я Сибирская стрелковая дивизия… С. 175; Баженов Н., Дудин Л. и др. Под знаменем ВЦИК… С. 137.
24. РГВА. Ф. 39888. Оп. 1. Д. 3. Л. 83, 83об.

Гражданская война на востоке России: взгляд сквозь документальное наследие: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием (Омск, 25–26 окт. 2017 г.) / М-во культуры Ом. обл., БУ ИсА; М-во образования и науки Рос. Федерации, ОмГТУ; [редкол.: Д. И. Петин (отв. ред.) и др.]. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2017. С. 158-164.

Иван Николаевич Красильников (24 июня 1888 года, Илецк - 4 января 1920 года, Иркутск) - есаул, генерал-майор Белой армии, командующий 2-го Степного Сибирского корпуса, казачий атаман, черносотенец, колчаковец.

Биография

Ранние годы. Первая мировая и ранение

Иван Красильников родился 24 июня 1888 года в Илецке в семье сибирских казаков (войсковое сословие Оренбуржского казачьего войска). В 1907 году окончил Симбирский (или Сибирский) кадетский корпус.

С 1907 Красильников учился в Александровском военном училище в Москве и закончил его в 1909 году по второму разряду. При выпуске он получил звание хорунжего.

С 19 августа 1911 года Иван Красильников являлся младшим офицером 5-й сотни 1-го Сибирского казачьего полка. По воспоминаниям П. Н. Краснова, Красильников в этот период был очень высок, тощ и русобород. С годами он «наел мяса» и его рост стал подчёркивать уже не худобу, а силу. Это отразилось на эволюции прозвищ Красильников: от первоначального, ироничного, «Полтора Ивана» до позднего, уважительного, «Царь Берендей» и «Иван Великий».

В начале Первой мировой войны сотник Красильников привёл из Сибири походным порядком пополнение из молодых сибирских казаков. По легенде, чтобы успеть присоединиться к Отдельной Сибирской казачьей бригаде, собиравшейся на фронт, он провёл свою команду форсированным маршем более 3000 вёрст в период смены сезонов. Пополнение прибыло без потерь в людском и конском составе, за что Красильников получил в октябре 1914 года благодарность «за отличное выполнение задачи».

Красильников, как младший офицер 4-й сотни, был участником первой крупной конной атаки Сибирской казачьей бригады на Кавказе - под Ардаганом он был правой рукой есаула Вячеслава Волкова. Именно будущий атаман Красильников отвёз трофейное полковое знамя в Тифлис, где удостоился аудиенции кавказского наместника графа Иллариона Воронцова-Дашкова.

В начале 1916 года под Эрзерумом Красильников, уже в звании есаула и на должности командира 5-й сотни 1-го Сибирского казачьего полка, был тяжело ранен в руку и плечо. Кусок раздробленной кости хирургам удалось удалить, но левая рука Красильников стала неподвижной.

В июне 1918 года Иван Красильников становится командиром белоказачьего «партизанского» отряда, сформированного им же в апреле-мае в Омске. Он оставался руководителем этого отряда до января 1919 года. 17 июня 1918 года Красильников со своим отрядом, приписанным к Среднесибирскому корпусу Сибирской армии, отбывает на Мариинский фронт для подъёма против большевиков Енисейского казачества. Его отряд широко используется «как высокоподвижный и сильный ударный кулак».

26 июня 1918 года отряд Красильникова восточнее Нижнеудинска (вместе с другими белыми войсками) прорвался через трясину в окопы советских частей и обратил их в паническое бегство. 11 июля, в дни антибольшевистского восстания в Иркутске, Красильников в числе первых оказался в городе, где сумел овладеть вокзалом, зданием духовной семинарии (штабом анархистов) и тюрьмой. После этого Красильников со своим отрядом оттеснил главные пробольшевистские силы - венгерский отряд - за реку Ангару.

Летом отряд Красильникова активно сражался против «красных» на Нижнеудинском и Ленско-Витимском (Киренском) фронтах. За успехи в этих боях Иван Николаевич получил чин войскового старшины (13 июля 1918 года).

18 октября после начала всеобщей забастовки рабочих, парализовавшей жизнь Белой Сибири, Директория поручила Красильникову подавление стачки в Омске. Приказ штаба Сибирской армии предполагал «принятие самых решительных мер к ликвидации забастовки включительно до расстрела на месте агитаторов и лиц, активно мешающих возобновлению работ». Красильников организовал повсеместную облаву на рабочих, оцепив при этом рабочие поселки Атаманского хутора Омска. Собрав рабочих на площади, он огласил им своё обращение, требуя прекратить забастовку и угрожая расстрелом. Пять активистов-забастовщиков были расстреляны на глазах толпы - среди них был и первый председатель русско-полянского совета Р. С. Рассохин. 20 октября рабочие прекратили забастовку.

У Гражданской войны были свои герои и антигерои. Причем в зависимости от текущей политической конъюнктуры они меняются местами, и то радикально.

Например, фигура атамана Ивана Николаевича Красильникова - выглядит она достаточно одиозно. Даже его современники-соратники характеризовали атамана подчеркнуто негативно…

Французский генерал Жанен считал Красильникова обладателем «великолепной головы солдафона». Эсер Колосов описывал атамана так: «Красильников - огромного роста мужчина с внешностью тюремного Ивана, с широкой развевающейся бородой, вечно пьяный хулиган в генеральских погонах, был воплощением сибирской атаманщины». Революционер Вегман писал о казачьих частях и их предводителях: «Анненковцы и красильниковцы - это два отряда двух головорезов-атаманов казачьих войск Анненкова и Красильникова».

В Канске Красильников появился после рождественских событий 1919 года. Вот что можно прочесть в книге Евгения Колосова «Сибирь при Колчаке»: «27-го декабря в Канске Енисейской губернии произошла попытка поднять восстание. Стояли праздники, третий день Рождества. В офицерском собрании происходил бал: господа офицеры весело танцевали, было много публики, блистали красотой местные дамы. Когда бал находился в самом разгаре, в зал вдруг ворвались несколько человек в солдатских шинелях и произвели ряд выстрелов, частью в толпу, частью вверх, чтобы вызвать панику. Когда потом все улеглось, ибо скоро оказалось, что ничего серьезного тут не было, что это только «путч», в танцевальном зале пришлось подобрать не одну пару погон, сброшенных в испуге господами офицерами».

Самое деятельное участие принял Красильников в казни канского городского главы Ивана Степанова, а также председателя Канского Объединенного Совета рабочих солдатских и крестьянских депутатов Николая Коростелева. Вот цитата из канской газеты «Красная звезда» 1920 года: «25 марта 1919 года, снова Канск, выписанный сюда (Коростелев - прим. В.К.) специально для издевательств кровожадным атаманом Красильниковым. Ужасная, не забываемая картина привода его со станции в гостиницу «Золотой лев», где был штаб Красильникова. Озлобленные крики канской буржуазии и офицерства… Камни, бросаемые «культурными» и «цивилизованными» буржуями… Они торжествовали… Это был их праздник… Ряд издевательств и насмешек в «Золотом льве», где офицерство праздновало свою победу. В 10 часов вечера вывели т. Коростелева к могиле чешского полковника Ушакова, здесь снова ряд издевательств и побоев. А потом… на Соборной площади его повесили на потеху праздной толпе».

Принял участие Красильников и в подавлении крестьянского восстания в Канском уезде…

Интерес к этой личности очевиден. «Белое» краеведение посвящает ему ряд статей. В той же Википедии мы находим энциклопедические данные: Иван Красильников родился в Илецке 24 июня 1888 года в семье сибирских казаков (войсковое сословие Оренбуржского казачьего войска). В 1907 году окончил Симбирский (или Сибирский) кадетский корпус. С 1907 Красильников учился в Александровском военном училище в Москве и закончил его в 1909 году по второму разряду. При выпуске он получил звание хорунжего. С 19 августа 1911 года Иван Красильников являлся младшим офицером 5-й сотни 1-го Сибирского казачьего полка. По воспоминаниям П. Н. Краснова, Красильников в этот период был очень высок, тощ и русобород. С годами он «наел мяса», его рост стал подчеркивать уже не худобу, а силу. Это отразилось на эволюции прозвищ Красильникова: от первоначального ироничного «Полтора Ивана» до позднего уважительного «Царь Берендей» и «Иван Великий».

В начале Первой мировой войны сотник Красильников привел из Сибири походным порядком пополнение из молодых сибирских казаков. По легенде, чтобы успеть присоединиться к Отдельной Сибирской казачьей бригаде, собиравшейся на фронт, он провел свою команду форсированным маршем более 3000 верст в период смены сезонов. Пополнение прибыло без потерь в людском и конском составе, за что Красильников получил в октябре 1914 года благодарность «за отличное выполнение задачи».

Красильников как младший офицер 4-й сотни был участником первой крупной конной атаки Сибирской казачьей бригады на Кавказе. Под Ардаганом он был правой рукой есаула Вячеслава Волкова. Именно будущий атаман Красильников отвез трофейное полковое знамя в Тифлис, где удостоился аудиенции кавказского наместника - графа Иллариона Воронцова-Дашкова. В начале 1916 года под Эрзерумом Красильников, уже в звании есаула и на должности командира 5-й сотни 1-го Сибирского казачьего полка, был тяжело ранен в руку и плечо. Кусок раздробленной кости хирургам удалось удалить, но левая рука Красильников стала неподвижной.

По прибытии с фронта Первой мировой есаул Красильников вступил в подпольную офицерскую организацию Омска и начал формировать партизанский отряд из добровольцев. К 21 июня 1918 года в отряде числилось 386 бойцов при 11 пулеметах, однако единого целого отряд не представлял. Боевая обстановка вынуждала штаб Западно-Сибирской армии бросать отряд по частям на разные фронты. Первая группа красильниковцев 17 июня убыла из Омска на Мариинский фронт. Один из казаков пулеметной команды отряда позднее вспоминал, что боевое крещение он принял под Мариинском, и только оттуда эта группа отправилась под Нижнеудинск. Вторая партия красильниковцев 20 июня была отправлена по железной дороге сразу на Нижнеудинский фронт. Там обе части воссоединились под командой Красильникова. В образовавшемся отряде оказалось 150-200 штыков, 40-60 шашек и несколько пулеметов. Все конные составляли сотню подъесаула Попова: офицеры Сибирского казачьего войска, регулярной кавалерии и рядовые казаки-добровольцы.

Воссоединенный отряд впервые принял бой под Нижнеудинском. Часть красильниковцев оставалась в Омске - необученная «зеленая» молодежь, например весь 4-й класс Сибирского кадетского корпуса (14-15 лет). В августе 1918 года эта партия под названием «2-й отряд войскового старшины Красильникова» (около 150 штыков при 3-х пулеметах) была отправлена на Уральский фронт в Западно-Сибирский отряд Вержбицкого. Он их разделил на две части и придал к своим двум боевым колоннам. Первый бой у красильниковской молодежи был под Камышловом. В этом отряде служили отдельные сибирские казаки (тоже молодежь). Первый и основной отряд в составе Средне-Сибирского корпуса и чехами Гайды участвовали в наступлении на восток и разгроме войск Центросибири. Отряд действовал в авангарде корпуса Пепеляева и имел большой бой 26 июня 1918 года у станции Хиньгуй под Нижнеудинском.

В это время сотня Попова заняла в ночь на 27-е станцию Шебарта и почти полностью уничтожила отряд касьяновских шахтеров в 400 человек. В бою 26 июня отряд понес значительные для него потери - 12 убитыми и до 20 ранеными. После боев на реке Белой отряд как авангард 3-й колонны (Пепеляев), наступая по Александровскому тракту, первым ворвался в Иркутск 11 июля 1918 года. Красильников был произведен в войсковые старшины. После отдыха в Иркутске конная сотня убыла на Прибайкальский фронт, где участвовала во втором наступлении на станцию Култук и ее взятии. Пехота с пулеметной командой под командованием Красильникова убыла на Киренский (Ленско-Витимский) фронт. 10 августа отряд достиг Киренска, где разбил отряд Рыдзинского, и 15 августа захватил город Бодайбо. После ликвидации Киренского фронта отряд вернулся в Иркутск, а 10 октября прибыл в Омск, где через 9 дней подавил забастовку железнодорожников.

Монархист, один из главных исполнителей свержения Директории 18 ноября 1918 г., в результате проведенного следствия и суда в ноябре-декабре 1918 г. Красильников был оправдан в числе других исполнителей переворота. И вскоре после этого получил чин войскового старшины. 1 ноября 1918 года согласно приказу командира Степного корпуса отряд был развернут в Партизанскую бригаду имени войскового старшины Красильникова в составе 3-х батальонного пехотного полка (1-й Сибирский стрелковый полк) и конного дивизиона. Кстати, в Омск конная сотня вернулась не вся. В Прибайкалье она разделилась на две части: казачью и неказачью. Первая вернулась к Красильникову, а вторая под командой есаула Жадовского вместе со Средне-Сибирским корпусом ушла в Забайкалье и осталась в Чите у Семенова. В последующем сотня Жадовского (150 сабель) послужила ядром для формирования 1-го Конного атамана Семенова полка 1-й Манчьжурской сводной атамана Семенова дивизии. Бригада Красильникова участвовала в колчаковском перевороте 18 ноября 1918 года.

В начале декабря 1918 года подразделения бригады ликвидировали у Инги вышедшие из Саян несколько групп отряда Каландарашвили. 30 декабря 1918 года из-за угрозы выступления черемховских рабочих подразделения отряда заняли станцию Иркутск и мост через реку Иркут. С января 1919 года красильниковцы - на Канско-Тайшетском фронте. С 28 января по 27 марта 1919 года из Иркутска было отправлено 138 офицеров и 1051 солдат Партизанской бригады. В Иркутске бригада набирала добровольцев, здесь же находились тыловые подразделения. Всю первую половину 1919 года бригада действовала против партизан Енисейской губернии. Конец мая - середина июня 1919 года - участие бригады в широкомасштабной антипартизанской операции, разгром Тасеевского фронта. Бои сопровождались большими потерями с обеих сторон. Благодаря действиям генерала Красильникова, группировка партизан была рассечена на две части, одна из которых была уничтожена почти полностью.18 июля 1919 года - приказ о переформировании в трехнедельный срок в Отдельную Егерскую бригаду (из Партизанской бригады Красильникова и батальона особого назначения Енисейского отряда генерала Розанова). Бригада была сформирована в составе 1-го и 2-го Егерских полков и конного дивизиона. 17 августа 1919 года Красильников произведен в генерал-майоры со старшинством с 17 июня (за разгром Тасеевского фронта).

Действия Красильникова отличались жестокостью — «прославился» он так называемыми «красильниковскими застенками», куда доставляли подозреваемых «в большевизме». В этот период войска Красильникова совершали карательные рейды по подавлению просоветских выступлений.

С частями Красильникова, которые часто «безобразничали и насильничали», приходилось бороться и самим сибирским властям. В литературе, опубликованной после Гражданской войны, существовала даже «маловероятная» версия о том, что атаман Красильников предлагал свой отряд чехословацкому генералу Радолу Гайде для похода против Колчака.

В 1919 году бригада убыла на Восточный фронт. Первые части бригады прибыли в 3-ю армию 27 сентября на станцию Варгаши под Курган, но затем бригада переброшена в 1-ю армию. 12 октября 1919 года она выгрузилась на станции Вагай. С 15 октября в боях в районе Ялуторовск - Заводоуковское. У села Заводоуковское части бригады сбили противника с позиций, а у деревни Медведево (район Голышманово) красильниковцы уничтожили штаб 2-й бригады 29-й стрелковой дивизии РККА. Красильников являлся участником Великого Сибирского Ледяного похода. В тот же год Красильников скончался от сыпного тифа в Иркутске, по другим — был убит в результате восстания анти-колчаковского Политцентра.

В марте исполнилось 85 лет со дня рождения лучшего контрразведчика СССР генерала Рэма Красильникова

Его называли «охотником за двойными агентами-кротами» и «главным врагом московской резидентуры ЦРУ». Более 20 лет Рэм Сергеевич Красильников возглавлял английский, а затем американский отделы Второго главного управления КГБ СССР – советской контрразведки. С его именем связаны самые интересные и результативные операции против западных спецслужб. Пожалуй, именно Красильников и его подчинённые добились самых больших успехов по разоблачению агентов зарубежных разведок в Советском Союзе.
Наш обозреватель не был близко знаком с легендарным контрразведчиком. Поэтому попросил рассказать о нём его бывшего подчинённого и ученика – полковника ФСБ Юрия Анатольевича Н.
По стр.сайта-http://informacia.ru/spec/10/1984-1083.html

Охотник за «кротами»

Мы сидим на кухне московской квартиры. Юрий Анатольевич только что вернулся с Хованского кладбища. Возил цветы на могилу Учителя.

– Март для генерала Красильникова – особенное время. В первый месяц весны 1927 года он родился. В марте 2003 года – умер. Помянем хорошего человека, – поднял рюмку полковник.

Выпили, не чокаясь. Юрий Анатольевич спрятал бутылку в холодильник и принёс из другой комнаты толстую папку. Достал из неё пожелтевшую газетную вырезку и протянул мне. Под рубрикой «В Комитете государственной безопасности СССР» было опубликовано официальное сообщение: «16 марта 1986 года в Москве задержан с поличным при проведении конспиративной встречи с завербованным американской разведкой советским гражданином второй секретарь посольства США Майкл Селлерс. Пресечена ещё одна шпионская акция спецслужб США против Советского Союза. В ходе расследования собраны доказательства, полностью изобличающие этого сотрудника посольства США в разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные шпионские действия М. Селлерс объявлен персоной нон грата. По делу арестованного агента американской разведки ведётся следствие».

– Эпоха гласности, – усмехнулся Юрий Анатольевич. – Генерал Красильников любил такие сообщения в газетах.

Полковник стал рассказывать об операции, которой руководил Рэм Сергеевич. Оказывается, второй секретарь посольства США Майкл Селлерс – это разведчик резидентуры ЦРУ в Москве. «Арестованный агент американской разведки» – старший оперуполномоченный управления КГБ по Москве и Московской области майор Сергей Воронцов – «крот», агент Капюшон. Американским разведчикам Воронцов представился работником центрального аппарата контрразведки, сотрудником Второго главного управления, подчинённым грозного генерала Красильникова…

– Зачем? – не удержался от вопроса обозреватель «АН».

– Чтобы набить себе цену в глазах ЦРУ, – ответил Юрий Анатольевич. – В то время иметь «крота» на Лубянке, да ещё в американском отделе, было неслыханно круто. По значимости это примерно как Эймс в американских спецслужбах или предатель Потеев из нашей разведки.

– Как же разоблачили Капюшона?

Полковник вытащил из папки ещё один листок. На этот раз с переводом отрывка из книги Пита Эрли «Признания шпиона». В глаза бросились лаконичные строки: «10 марта КГБ устроил засаду для разведчика – агентуриста ЦРУ Майкла Селлерса, когда он был на пути к месту встречи со шпионом. В ЦРУ позже узнали его имя и фамилию – Сергей Воронцов. Воронцов был агентом ЦРУ с 1984 года. Он сообщал о том, как местное управление КГБ следило за посольством США в Москве». Американский журналист утверждал, что Капюшон передал своему связнику секретный порошок, которым советская контрразведка тайно помечала машины посольства США. В лучах специальных приборов автомобили дипломатов-шпионов светились даже ночью. Это сильно облегчало слежку за ними.

– Правда ли это?

– Ерунда, – рубанул полковник ФСБ. – Наша наружка, конечно, использовала разные технические способы и методы. Но к «химии» никогда не прибегала. А «крота»-самозванца лично вычислил сам генерал Красильников.

– Как?

Юрий Анатольевич рассмеялся:

– Об этом поговорим через полвека, когда с этой операции снимут гриф «Совершенно секретно». А вот как брали другого «крота», могу рассказать уже сейчас.

Это была моя первая операция под руководством Рэма Сергеевича. Но как сейчас помню проезд Серебрякова, что находится в северном районе Москвы. Теперь уже не узнать места, куда пришёл американский шпион Пол Залаки, за которым мы следили. Лишь остались опоры линий электропередачи.

У одной из них и запрятал Пол Залаки свой булыжник. Внутри, как позже выяснилось, запаянная в пластик пачка денег – 20 тысяч рублей и записка, напоминающая – сигнал об изъятии тайника.

Ровно через две недели в районе тайника появился коренастый мужчина средних лет, с хозяйственной сумкой в руках. Я видел, как он нервничает и оглядывается по сторонам; направляется к месту закладки тайника, поднимает булыжник и кладёт его в сумку; отходит в сторону и перепрятывает камень в кустах. Тут его и берут под белы рученьки наши оперативники. Было ясно: это тот, кому предназначается тайниковый контейнер. На допросе выяснили, что взятый с поличным на тайниковой операции агент – подполковник Первого главного управления Полещук, приехавший в отпуск из посольства СССР в Нигерии.

Провал Полещука, констатирует в своей книге Пит Эрли, – это «что-то ужасное». Но ужасала американцев, видимо, не сама потеря Полещука, а утрата потенциальных возможностей проникновения с помощью агента Весы в центральный аппарат советской разведки, в одно из её важнейших подразделений – управление контрразведки.

Удары по агентурной сети

На счету генерала Красильникова таких операций десятки. Вот уже рассекреченная статистика второй половины 80‑х – начала 90-х годов. Только с 1985 г. выдворены из страны тринадцать разведчиков московской резидентуры ЦРУ, захваченных с поличным при совершении шпионских акций. Также в это время разоблачены и привлечены к уголовной ответственности более двадцати агентов ЦРУ из числа граждан СССР и России. Засвечены более тридцати находившихся у нас американских разведчиков. Они с подачи генерала Красильникова попали на страницы средств массовой информации как замешанные в подрывных акциях.

Такие удары изрядно подпортили репутацию американской разведки. В агентурной сети ЦРУ появились изрядные бреши. Были взяты с поличным агенты Фитнес, Джоггер, Вилледж, Глейзинг, Тейм, Бэкбенд, Вест. Пришёл с повинной в Комитет госбезопасности агент Лэнгли Истбаунд. Недолго длилась карьера американского шпиона Тони. Был арестован агент Пролог, которого с нетерпением ожидали в Лэнгли, подготовив для его эвакуации из нашей страны все необходимые условия.

Раздосадованный этими провалами Роберт Гейтс, директор ЦРУ в 1991–1993 гг. заявил: «Кто мог бы подумать ещё пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свёрнута».

Уильям Уэбстер, директор ЦРУ в 1987–1991 гг. подтверждал: «Информация из Советского Союза была отрывочной. ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза».

Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ в 1977–1981 гг., писал: «Нам не следовало бы замазывать неудачу ЦРУ».

Провалы ЦРУ в Советском Союзе в 80-х – начале 90-х годов, как выразился один сотрудник Лэнгли, «буквально разрушили московскую резидентуру».

«Нетрадиционные источники» опаснее резидентов

Полковник продолжал зачитывать документы из своей папки. Но обозреватель «АН» остановил его «колючим» вопросом:

– В книге Юрия Ивановича Дроздова «Вымысел исключён. Записки начальника нелегальной разведки КГБ СССР» упоминается, что «бывшие американские разведчики» в пылу откровенности бросили фразу: «Вы хорошие парни, ребята! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Но придёт время, и вы ахнете, узнав (если это будет рассекречено), какую агентуру имели ЦРУ и госдепартамент у вас наверху». Почему же её прошляпил американский отдел советской контрразведки?

Полковник нахмурил брови:

– Сейчас на нас модно вешать всех собак. Мол, проморгали предателей, допустили развал СССР.

– А разве не так?

– Не так! – тяжёлый кулак Юрия Анатольевича обрушился на хрупкий кухонный столик. – Мы служили не в частной лавочке, где можно было работать по принципу: что хочу, то и ворочу. У нас на плечах погоны, и мы подчиняемся приказам. КГБ строго-настрого было запрещено вести оперативные разработки руководителей партии и государства.

– Но ведь просачивались сведения о так называемых стажёрах американского Колумбийского университета. О южнокорейских долларах Горбачёва даже некоторые газеты писали. А вы сидели сложа руки?

– Мы успешно работали против московских резидентур СИС и ЦРУ. Это была наша задача. С агентами влияния или, как их сейчас стыдливо называют в зарубежных спецслужбах, «нетрадиционными источниками» наши подопечные в Москве не контактировали. Для этого хватало и зарубежных визитов.

Юрий Анатольевич объяснил, что так называемые нетрадиционные источники – особо доверительные контакты американской разведки (которая выступает и от имени госдепартамента). В сущности, тем, кто идёт на эти контакты, и не надо знать, что они имеют дело с ЦРУ, необязательно быть абсолютно послушными хозяевам марионетками: действуя в угоду американским целям, они в первую очередь преследуют и собственные шкурные интересы.

С предателями в высших эшелонах власти совсем не обязательно устанавливать прямые агентурные отношения, как с «клиентами» разведки. Во многих случаях можно прибегать к камуфляжу, наделяя своих «нетрадиционных источников» ролями консультантов, экспертов, деловых партнёров и т.п. Важно, чтобы у них имелся личный интерес к поддержанию контактов, – его надо умело направлять в нужное русло. Необязателен интерес чисто денежный, материальный – это могут быть политические планы, амбиции в отношении власти или престижа, интересы родственников.

Посольской резидентуре ЦРУ в Москве категорически запрещалось выходить на контакт с подобными агентами влияния, с ними работали, только когда они выезжали за пределы страны, – в самых безопасных условиях. Такие «нетрадиционные источники» куда ценнее и опаснее любого шпиона.

Справка

Красильников Рэм Сергеевич закончил Московский государственный институт международных отношений. В 1949 г., после окончания МГИМО, начал службу в органах государственной безопасности СССР, где за 43 года службы прошёл путь от помощника оперуполномоченного до начальника 1-го отдела 2-го Главного управления КГБ СССР. Он был награждён орденами Красной Звезды, Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени и Красного Знамени, многочисленными медалями, а также ведомственными знаками отличия. В том числе – «Почётный сотрудник госбезопасности».

Разделы