«451° по Фаренгейту» - роман, принесший писателю мировую известность. 451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Философская антиутопия Рэя Брэдбери рисует беспросветную картину развития постиндустриального общества; это мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, а хранение книг преследуется по закону, интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию, карательная психиатрия решительно разбирается с редкими инакомыслящими, а на охоту за неисправимыми диссидентами выходит электрический пес…

Рэй Брэдбери

Дону Конгдону с благодарностью

451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага

Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек.

Хуан Рамон Хименес

Часть 1

Очаг и саламандра

Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижера, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб; глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том, что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель - и огонь жадно бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-желто-черные тона. Он шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, - сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом; они взлетают в огненном вихре, и черный от копоти ветер уносит их прочь.

Жесткая улыбка застыла на лице Монтэга, улыбка-гримаса, которая появляется на губах у человека, когда его вдруг опалит огнем и он стремительно отпрянет назад от его жаркого прикосновения.

Он знал, что, вернувшись в пожарное депо, он, менестрель огня, взглянув в зеркало, дружески подмигнет своему обожженному, измазанному сажей лицу. И позже в темноте, уже засыпая, он все еще будет чувствовать на губах застывшую судорожную улыбку. Она никогда не покидала его лица, никогда, сколько он себя помнит.

Он тщательно вытер и повесил на гвоздь черный блестящий шлем, аккуратно повесил рядом брезентовую куртку, с наслаждением вымылся под сильной струей душа и, насвистывая, сунув руки в карманы, пересек площадку верхнего этажа пожарной станции и скользнул в люк. В последнюю секунду, когда катастрофа уже казалась неизбежной, он выдернул руки из карманов, обхватил блестящий бронзовый шест и со скрипом затормозил за миг до того, как его ноги коснулись цементного пола нижнего этажа.

Выйдя на пустынную ночную улицу, он направился к метро. Бесшумный пневматический поезд поглотил его, пролетел, как челнок, по хорошо смазанной трубе подземного туннеля и вместе с сильной струей теплого воздуха выбросил на выложенный желтыми плитками эскалатор, ведущий на поверхность в одном из пригородов.

Насвистывая, Монтэг поднялся на эскалаторе навстречу ночной тишине. Не думая ни о чем, во всяком случае ни о чем в особенности, он дошел до поворота. Но еще раньше, чем выйти на угол, он вдруг замедлил шаги, как будто ветер, налетев откуда-то, ударил ему в лицо или кто-то окликнул его по имени.

Уже несколько раз, приближаясь вечером к повороту, за которым освещенный звездами тротуар вел к его дому, он испытывал это странное чувство. Ему казалось, что за мгновение до того, как ему повернуть, за углом кто-то стоял. В воздухе была какая-то особая тишина, словно там, в двух шагах, кто-то притаился и ждал и лишь за секунду до его появления вдруг превратился в тень и пропустил его сквозь себя.

Может быть, его ноздри улавливали слабый аромат, может быть, кожей лица и рук он ощущал чуть заметное повышение температуры вблизи того места, где стоял кто-то невидимый, согревая воздух своим теплом. Понять это было невозможно. Однако, завернув за угол, он всякий раз видел лишь белые плиты пустынного тротуара. Только однажды ему показалось, будто чья-то тень мелькнула через лужайку, но все исчезло прежде, чем он смог вглядеться или произнести хоть слово.

Сегодня же у поворота он так замедлил шаги, что почти остановился. Мысленно он уже был за углом - и уловил слабый шорох. Чье-то дыхание? Или движение воздуха, вызванное присутствием кого-то, кто очень тихо стоял и ждал?

Он завернул за угол.

По залитому лунным светом тротуару ветер гнал осенние листья, и казалось, что идущая навстречу девушка не переступает по плитам, а скользит над ними, подгоняемая ветром и листвой. Слегка нагнув голову, она смотрела, как носки ее туфель задевают кружащуюся листву. Ее тонкое, матовой белизны лицо светилось ласковым, неутолимым любопытством. Оно выражало легкое удивление. Темные глаза так пытливо смотрели на мир, что, казалось, ничто не могло от них ускользнуть. На ней было белое платье; оно шелестело. Монтэгу чудилось, будто он слышит каждое движение ее рук в такт шагам, будто он услышал даже тот легчайший, неуловимый для слуха звук - светлый трепет ее лица, - когда, подняв голову, она увидела вдруг, что лишь несколько шагов отделяют ее от мужчины, стоящего посреди тротуара.

Роман «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери написал в 1953 году. Произведение является одним из ярчайших примеров научно-фантастической антиутопии в мировой литературе. Расшифровку названия в эпиграфе дает сам Брэдбери: «451 градус по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага». В произведении автор размышляет над тем, есть ли у человечества будущее, изображая мир, в котором сжигаются книги, а люди живут только поверхностными, материальными ценностями.

Главные герои

Гай Монтэг – пожарный, который сжигал книги; после знакомства с Клариссой пересмотрел свои взгляды на жизнь.

Кларисса Маклеллан – девушка 17-ти лет, сильно отличалась от сверстников, была любопытной, интересовалась миром; подруга Монтэга.

Другие персонажи

Брандмейстер Битти – начальник Монтэга.

Милред – женщина 30-ти лет, жена Монтэга.

Фабер – бывший профессор английского языка.

Часть 1. Очаг и саламандра

«Жечь было наслаждением». Монтэг – пожарный, у него черный шлем с цифрой 451, он сжигает дома и книги. Возвращаясь домой, Монтэг встретил девушку. Мужчина догадался, что это его новая соседка. Девушка рассказала, что ее зовут Кларисса Маклеллан, ей семнадцать лет, и она «помешанная» . Она призналась, что любит «смотреть на вещи, вдыхать их запах», бродить всю ночь на пролет до рассвета.

Монтэг рассказал девушке, что работает пожарником уже 10 лет, но не читает книг, которые сжигает, ведь это карается законом. Девушка спросила, правда ли, что раньше пожарники тушили пожары, а не разжигали их. Монтэг рассмеялся и ответил, что это неправда – дома всегда были несгораемыми.

Девушка поделилась, что ей кажется, словно те, кто ездит на ракетных автомобилях, «не знают, что такое трава и цветы» , потому что проезжают мимо на слишком большой скорости. Сама же Кларисса очень редко смотрит телевизионные передачи и не ходит в парки развлечений.

Прощаясь Кларисса спросила у Монтэга, счастлив ли он, и убежала. Возвращаясь домой, мужчина думал над ее вопросом: «Конечно, я счастлив. Как же иначе? А она что думает - что я несчастлив?». Мужчина подумал, что лицо девушки похоже на зеркало. «Люди больше похожи <…> на факелы, которые полыхают во всю мочь, пока их не потушат. Но как редко на лице другого человека можно увидеть отражение <…> твоих сокровенных трепетных мыслей!».

Войдя в спальню, напоминавшую «облицованный мраморный склеп» , Монтэг подумал, что на самом деле несчастен. Мужчина был женат, его жена Милред спала с наушниками в ушах – миниатюрными «Ракушками» – радиоприемниками-втулками.

Зацепив ногой пустой флакончик из-под снотворного, Монтэг понял, что жена выпила все таблетки. Он позвонил в больницу неотложной помощи. Милред промыли желудок, сделали переливание крови и плазмы. Санитар рассказал, что за последние годы подобные случаи сильно участились.

Утром Милред даже не поняла, что случилось. Женщина всегда ходила с «Ракушками» в ушах, поэтому за десять лет их знакомства научилась читать по губам. Она все дни проводит смотря телешоу – в гостиной у них установлены три телевизорные стены, и она просит четвертую: «Если бы мы поставили четвёртую стену, эта комната была уже не только наша. В ней жили бы разные необыкновенные, занятые люди». Монтэг отмечает, что хотя Милред 30 лет, Кларисса кажется ему гораздо старше жены.

У пожарников был механический пес с восемью лапами и высовывающейся стальной иглой с морфием или прокаином. Его обонятельную систему могли настроить на любую жертву. Монтэгу показалось, что пес пытался на него наброситься.

Монтэг и Кларисса виделись ежедневно. Мужчина поделился с девушкой, что у него нет детей, потому что Милред их не хотела. Кларисса не ходила в школу, потому что ученики там никогда не задают вопросов. Она призналась, что боится своих сверстников, которые убивают друг друга – в этом году 6 были застрелены, а 10 погибли в автокатастрофах.

Неожиданно Кларисса исчезла. Монтэг начинает думать о том, что было бы, если бы другие пожарные сожгли его дом и его книги. У него на работе висел список запрещенных книг, а также существовала «краткая история пожарных команд Америки» , где было указано, что пожарные жгли книги с 1790 года.

Монтэг едет на очередной вызов – дневной. Его сильно впечатлило, когда хозяйка дома, пожилая женщина, не захотела бросать книги и сгорела вместе с ними. Незаметно для всех Монтэг украл одну книгу.

Ночью Монтэг спросил у жены, помнит ли, когда и где они встретились, но ни он, ни она не помнили. Впрочем, они мало общались – когда бы Монтэг не зашел в гостиную, «стены разговаривали с Милред» .

Милред сказала, что семья Клариссы уехала, а сама девушка умерла – попала 4 дня назад под машину. С утра Монтэг понял, что заболел. Он поделился с женой тем, что случилось вчера: должно быть, в книгах было что-то важное, раз пожилая женщина пошла за них на смерть. Однако Милред попросила, чтобы муж оставил ее в покое.

К Монтэгу приехал брандмейстер Битти. Он рассказал, что с 19 века до реальных дней люди все меньше и меньше читали, так как темп жизни постоянно ускорялся. «Жизнь коротка. Что тебе нужно? Прежде всего работа, а после работы развлечения, а их кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь». «Больше фильмов. А пищи для ума всё меньше». «Книга - это заряженное ружьё в доме соседа. Сжечь её!». «Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные».

На прощание Брандмейстер отметил, что в книгах нет ничего такого, «чему стоило бы научить других» . Битти сказал, что если пожарный случайно унесет с собой книгу, то ему ничего не будет, если он сожжет ее в течение суток.

Монтэг показал жене, что за вентиляционной решеткой уже год прятал книги. Испуганная Милред хотела их сжечь. Монтэг сказал, что хочет только заглянуть в книги, и если в них действительно ничего нет, то они сожгут их вместе.

Часть 2. Сито и песок

«Весь долгий день они читали». Милред не понравились книги – люди с экранов были для нее более реальными, объемными.

Монтэг вспомнил, как год назад встретил в парке старика Фабера. Тот читал Монтэгу наизусть стихи и написал свой адрес. Монтэг пришел к Фаберу. Он поделился со стариком своей надеждой, что книги помогут стать ему счастливым. Фабер ответил, что этого не будет: «книги - только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть» .

Фабер дал Монтэгу подслушивающий аппарат – зеленую втулку, которую сам изобрел.

«В ту ночь даже небо готовилось к войне». Монтэг вернулся домой. К ним пришли две женщины – подруги Милред. Неожиданно Гай выключил экраны и спросил у них о войне. Женщины ответили, что война будет короткой – всего 48 часов, а потом все будет как раньше. Не выдержав того, насколько поверхностно рассуждали обо всем женщины, Монтэг принес книгу и начал читать им стихи. Милред пыталась всех успокоить, но женщины быстро ушли.

Фабер уговорил Монтэга пойти на пожарную станцию на смену. Во время игры в карты Битти смеялся над Монтэгом, цитируя отрывки из произведений, чем сильно взволновал мужчину. Пожарные отправились на вызов. Монтэг всю дорогу был погружен в свои мысли и только когда они приехали, понял, что Битти привез их к дому Гая.

Часть 3. Огонь горит ярко

Из дома выбежала Милред с чемоданом. Монтэг догадался, что это она вызвала пожарных. Гай по приказу Битти сам начал сжигать свой дом. «И, как и прежде, жечь было наслаждением - приятно было дать волю своему гневу».

Битти заметил в ухе Монтэга зеленую пульку – наушник Фабера, и забрал ее. Тогда Гай, не раздумывая, направил дуло огнемета на брандмейстера и сжег его. Остальных пожарных Гай оглушил. Из темноты появился механический пес и прыгнул на Монтэга. Мужчина успел выпустить на него струю пламени. Пес зацепил иглой только ногу Монтэга. Мужчина забрал уцелевшие книги и хромая пошел прочь. Гай понял, что Битти сам хотел умереть. Монтэг вставил в ухо «Ракушку» – его уже объявили в розыск.

Зайдя в уборную на заправке, Гай услышал, что началась война. Монтэг прячась добрался до дома Фабера. Фабер посоветовал Монтэгу найти лагерь бродяг, среди которых «немало бывших питомцев Гарвардского университета» . Монтэг пробежал город, добрался до реки и переплыл ее. Выбравшись на берег, мужчина оказался в лесу.

Ориентируясь по железнодорожным рельсам, Монтэг вышел к поляне, где вокруг костра сидели люди – пять стариков. «Этот огонь ничего не сжигал - он согревал». Гая заметили и позвали к костру. По телевизору они увидели, как полиция вместо Монтэга поймала кого-то другого, так как иначе погоня была бы слишком затянутой и неинтересной зрителям.

«- Смотрите! - воскликнул вдруг Монтэг. В это мгновенье началась и окончилась война». «Спустя несколько секунд грохот далёкого взрыва принёс Монтэгу весть о гибели города». Лежа на земле, Монтэг вспомнил главы из Экклезиаста и Откровения. Один из мужчин отметил, что человек похож на птицу Феникс – «сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла» .

Мужчины отправились вверх по реке на север. Идя впереди, Гай «чувствовал, что и в нём пробуждаются и тихо оживают слова» .

«Всему своё время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить».

«…И по ту и по другую сторону реки древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее каждый месяц плод свой и листья древа - для исцеления народов».

Заключение

Роман «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери был удостоен в 1954 году премии Американской академии искусств и литературы, а также золотой медали Клуба Содружества Калифорнии. Произведение было дважды экранизировано, по его мотивам были поставлены театральные спектакли, телеспектакль.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.9 . Всего получено оценок: 1063.

Думаю, правильно было бы для начала сказать, что это, конечно, вовсе не экранизация книги, и совсем не «ремейк картины Трюффо ». Нет, здесь что-то другое. Объективно не стандартное и волнительное, погружающее в шоковое состояние поклонников книги, да и вообще всего творчества Р. Брэдбери .

Тем не менее, этого и не стоило ожидать. Рамин Бахрани , личность творческая и вряд ли согласившаяся бы снимать простую экранизацию популярного романа под дудку студийных боссов, потому и экранизация вышла настолько вольной, что большинство в определённый момент фильма станет задумываться — действительно ли это те самые 451 градус по Фаренгейту ?

Однако, парадокс заключается в том, что человек, никогда не читавший книгу и посмотревший картину Р. Бахрани, не заметит подмены. Отсутствие некоторых персонажей, полностью изменённый финал, не стандартные образы героев и расширенная роль антагониста. Всё это увидит лишь тот, кто до просмотра имел удовольствие читать столь потрясающий роман Р. Брэдбери, но не другие. Тем более что основные смысловые сюжеты книги переданы довольно чётко и ясно.

В отличие от авторского оригинала, режиссёр практически полностью перерисовывает картину будущего. Новые реалии, которые и не мог вообразить Р. Брэдбери в 50-ые годы XX века, находят в картине свои отражения. Так, например, каждый житель страны, в экранизации Р. Бахрани, погружен в общую социальную сеть, являющуюся единственным источником информации в современном мире, и позволяющую людям находится в плену общих предрассудков и деградации. Телевидение и «правильные» СМИ, уже внедренные в «Новый Интернет», как называет его главный антагонист Битти, в прямом эфире транслируют деятельность местных пожарных, главной целью которых, как и в оригинале, является полное уничтожение любых источников информации запрещённых цензурой, тем самым ещё больше воздействуя на разумы людей, дабы лишить тех возможности мыслить критически и по-новому, и привести всех к злополучному счастью. Но в этом ли заключается счастье? Впрочем, этот вопрос режиссёр оставляет открытым, лишь задабривая почву для дальнейших дискуссий, лишний раз показывая верных своему делу пожарных, или восставшего против системы главного героя — Гая Монтэга .

Интересен подход режиссёра и к другой стороне конфликта — системе, в лице начальника Монтэга — Брандмейстера Битти . В отличие от книги, Р. Бахрани уделяет главному антагонисту гораздо больше экранного времени, чем это было в оригинале. Режиссёр шаг за шагом раскрывает своего персонажа, показывая его с разных сторон. За весь фильм, мы увидим его, как лучшим и верным другом главного героя, так и яростным противником, верным псом сложившейся системы. При этом режиссёр, позволяет зрителю прочувствовать всё то, что лежит на душе у Битти, его ярость и боль, вызванную предательством того, кого он долгие годы взращивал и готовил себе на замену — Гаем Монтэгом.

Битти у Р. Бахрани, при этом выглядит, пожалуй, даже более человечным чем у самого автора романа. Находясь у себя дома, он постоянно обращается к запрещённым в его мире вещам — ручке и бумаге, дабы излить на ней, то что он хочет сказать, но не может — ведь он, одинок? Или противится системе? Или же он считает, что это, как и чтение книг, особая привилегия пожарных? Как бы то ни было, после, он сжигает каждую написанную им строчку дотла.

Так кто же он? Герой? Жертва системы и предрассудков? Или же всё-таки он злодей? Так или иначе, и в этом случае режиссёр не упускает возможности предоставить зрителям почву для размышлений.

Пусть и в другой обёртке, но картина показывает зрителю главную суть всего произведения Р. Брэдбери, о том, что книги расширяют сознание человека, давая ему почву для размышления, позволяют ему мыслить, а мысль, в свою очередь, нельзя запереть в клетке, как и птицу в данной экранизации.

Не забывает режиссёр и о другой, не менее важной мысли всей книги — влиянии цензуры на общество. На различных примерах, таких как переписывание истории или подмена истинных слов на телевидении, Р. Бахрани старательно передаёт мысли Р. Брэдбери о том вреде, который наносит цензура социуму, заставляя каждого его члена быть таким же как все, без собственных убеждений и взглядов. Интересно, что многие идеи, такие как эта, были навеяны автору романа Нацистским режимом в Германии и актом сожжения книг. Что же, в экранизации Р. Бахрани и пресловутый Main Kampf в одной из сцен полыхает огнём наравне с Библией и классическими романами.

Метафорами и символами, Р. Бахрани доводит все эти мысли до зрителей, при этом полностью меняя сюжет. Вопрос лишь в том, плохо это, или хорошо?

Ответить на этот вопрос предстоит каждому, но стоит задуматься, а нужна ли вообще дословная экранизация книги, покорившей весь мир? Книги на прочтение которой уйдёт всего несколько часов? Думаю, ответ будет очевидным. Так по всей видимости решил и режиссёр, предоставив зрителям вместо дословной экранизации, свои мысли на тему того, что было бы, если Р. Брэдбери писал свои книги сейчас, в настоящем, какой бы была любимая всеми книга?

В конечном счёте, картина Р. Бахрани, подводит к той мысли, которую пытался передать автор романа ещё 60 лет назад — читайте и ещё раз читайте, ни что не может заменить книгу.

Рэй Брэдбери

451 градус по Фаренгейту

451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага.

ДОНУ КОНГДОНУ С БЛАГОДАРНОСТЬЮ

Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.

Хуан Рамон Хименес

Предисловие к изданию романа «451 градус по Фаренгейту», 1966 год

С девяти лет и до подросткового возраста я проводил по крайней мере два дня в неделю в городской библиотеке в Уокигане (штат Иллинойс). А летними месяцами вряд ли был день, когда меня нельзя было найти там, прячущимся за полками, вдыхающим запах книг, словно заморских специй, пьянеющим от них ещё до чтения.

Позже, молодым писателем, я обнаружил, что лучший способ вдохновиться - это пойти в библиотеку Лос Анджелеса и бродить по ней, вытаскивая книги с полок, читать - строчку здесь, абзац там, выхватывая, пожирая, двигаться дальше и затем внезапно писать на первом попавшемся кусочке бумаги. Часто я стоял часами за столами-картотеками, царапая на этих клочках бумаги (их постоянно держали в библиотеке для записок исследователей), боясь прерваться и пойти домой, пока мной владело это возбуждение.

Тогда я ел, пил и спал с книгами - всех видов и размеров, цветов и стран: Это проявилось позже в том, что когда Гитлер сжигал книги, я переживал это так же остро как и, простите меня, когда он убивал людей, потому что за всю долгую историю человечества они были одной плоти. Разум ли, тело ли, кинутые в печь - это грех, и я носил это в себе, проходя мимо бесчисленных дверей пожарных станций, похлопывая служебных собак, любуясь своим длинным отражением в латунных шестах, по которым пожарники съезжают вниз. И я часто проходил мимо пожарных станций, идя и возвращаясь из библиотеки, днями и ночами, в Иллинойсе, мальчиком.

Среди записок о моей жизни я обнаружил множество страниц с описанием красных машин и пожарных, грохочущих ботинками. И я вспоминаю одну ночь, когда я услышал пронзительный крик из комнаты в доме моей бабушки, я прибежал в ту комнату, распахнул дверь, чтобы заглянуть вовнутрь и закричал сам.

Потому что там, карабкаясь по стене, находился светящийся монстр. Он рос у меня на глазах. Он издавал мощный рёвущий звук, словно из печи и казался фантастически живым, когда он питался обоями и пожирал потолок.

Это был, конечно, огонь. Но он казался ослепительным зверем, и я никогда не забуду его и то как он заворожил меня, прежде чем мы убежали, чтобы наполнить ведро и убить его насмерть.

Наверное эти воспоминания - о тысячах ночей в дружелюбной, тёплой, огромной темноте, с лужами зелёного света ламп, в библиотеках, и пожарных станциях, и злобном огне, посетившем наш дом собственной персоной, соединившись позже со знанием о новых несгораемых материалах, послужили тому, чтобы «451 градус по Фаренгейту» вырос из записок в абзацы, из абзацев в повесть.

«451 градус по Фаренгейту» был полностью написан в здании библиотеки Лос-Анджелеса, на платной пишущей машинке, которой я был вынужден скармливать десять центов каждые полчаса. Я писал в комнате, полной студентов, которые не знали, что я там делал, точно так же как я не знал что они там делали. Наверное, какой-то другой писатель работал в этой комнате. Мне нравиться так думать. Есть ли лучшее место для работы, нежели глубины библиотеки?

Но вот я ухожу, и передаю Вас в руки самого себя, под именем Монтэг, в другой год, с кошмаром, с книгой, зажатой в руке, и книгой спрятанной в голове. Пожалуйста, пройдите с ним небольшой путь.

ОЧАГ И САЛАМАНДРА

Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижёра, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб, глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том, что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель - и огонь жадно бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-жёлто-чёрные тона. Он шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, - сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом, они взлетают в огненном вихре, и чёрный от копоти ветер уносит их прочь.

Жёсткая улыбка застыла на лице Монтэга, улыбка-гримаса, которая появляется на губах у человека, когда его вдруг опалит огнём и он стремительно отпрянет назад от его жаркого прикосновения.

Он знал, что, вернувшись в пожарное депо, он, менестрель огня, взглянув в зеркало, дружески подмигнёт своему обожжённому, измазанному сажей лицу. И позже в темноте, уже засыпая, он всё ещё будет чувствовать на губах застывшую судорожную улыбку. Она никогда не покидала его лица, никогда, сколько он себя помнит.

Он тщательно вытер и повесил на гвоздь чёрный блестящий шлем, аккуратно повесил рядом брезентовую куртку, с наслаждением вымылся под сильной струёй душа и, насвистывая, сунув руки в карманы, пересёк площадку верхнего этажа пожарной станции и скользнул в люк. В последнюю секунду, когда катастрофа уже казалась неизбежной, он выдернул руки из карманов, обхватил блестящий бронзовый шест и со скрипом затормозил за миг до того, как его ноги коснулись цементного пола нижнего этажа.

Выйдя на пустынную ночную улицу, он направился к метро. Бесшумный пневматический поезд поглотил его, пролетел, как челнок, по хорошо смазанной трубе подземного туннеля и вместе с сильной струёй тёплого воздуха выбросил на выложенный жёлтыми плитками эскалатор, ведущий на поверхность в одном из пригородов.

Насвистывая, Монтэг поднялся на эскалаторе навстречу ночной тишине. Не думая ни о чём, во всяком случае, ни о чём в особенности, он дошёл до поворота. Но ещё раньше, чем выйти на угол, он вдруг замедлил шаги, как будто ветер, налетев откуда-то, ударил ему в лицо или кто-то окликнул его по имени.

Уже несколько раз, приближаясь вечером к повороту, за которым освещённый звёздами тротуар вёл к его дому, он испытывал это странное чувство. Ему казалось, что за мгновение до того, как ему повернуть, за углом кто-то стоял. В воздухе была какая-то особая тишина, словно там, в двух шагах, кто-то притаился и ждал и лишь за секунду до его появления вдруг превратился в тень и пропустил его сквозь себя.

На этой странице можно получить информацию о повести «451 градус по Фаренгейту». Рэй Брэдбери.RU содержит самый полный и тщательно отсортированный каталог повестей и рассказов писателя.

Возможно, лучшее из крупных произведений Брэдбери. Повесть «451 градус по Фаренгейту» рисует антиутопическое общество будущего, а по сути — «нашу реальность, доведённую до абсурда». Брэдбери придумал государство, где законодательно запрещено чтение и хранение книг. Ради политкорректности и общего спокойствия общий уровень духовных и интеллектуальных запросов граждан искусственно занижается. Но находятся бунтари и беглецы.

Это одно из редких научно-фантастических произведений Брэдбери. Очень волнующее, трогательное и вместе с тем очень живое и динамичное. При сравнительно простом сюжете текст насыщен аллюзиями, в том числе на библейские тексты и сложной символикой.

История написания романа «451 градус по Фаренгейту»

В 1934 году Рэй жил в Лос-Анджелесе и смотрел как минимум по 12 фильмов в неделю. Перед каждым показом транслировали материал кинохроники, который глубоко шокировал его. Перед его глазами проносились зернистые чёрно-белые кадры, на которых фашисты швыряли книги в пылающие костры, и это зрелище оставило выжженную отметину в его подсознании. Рэй сидел, омываемый светом кинопроектора, пламя отражалось в его круглых очках, а по лицу его катились слёзы.

Во времена Великой депрессии книги — а особенно бесплатные книги из общественной библиотеки — были его единственным утешением. В 1966 году в предисловии к книге «451 градус по Фаренгейту» Рэй Брэдбери писал: «Когда Гитлер сжигал книгу, я остро чувствовал, уж простите меня, будто он убивал человека. Впрочем, в конечном итоге истории, люди и книги — одной плоти».

Рассказы-предшественники

В конце сороковых Рэй написал ряд произведений, которые он позднее называл «пять хлопушек», благодаря которым разгорелся «451 градус по Фаренгейту»: «Костёр» («The Bonfire»), «Лучезарный Феникс » («Bright Phoenix»), «Изгнанники » («The Exiles»), «Эшер II » («Usher II») и «Пешеход » («The Pedestrian») Эти рассказы затрагивали темы цензуры, запрещённых книг, сжигания книг, силы индивидуальности или спасения искусства из когтей тех, кто мог уничтожить его. Все они относились к жанру социальной сатиры и обращались к вопросам, особенно близким Рэю Брэдбери.

В 2011 году издательство HarperCollins выпустило сборник «A Pleasure to Burn» («Удовольствие жечь»). В этой книге собраны рассказы и повести Рэя Брэдбери, которые послужили основой для романа «451 градус по Фаренгейту». В сборник вошли как известные публике тексты, так и прежде не издававшиеся. В частности, в основу книги были положены небольшие повести «Пожарник» и «Далеко за полночь» (не путать с одноимённым рассказом , который Брэдбери написал позже).

Компьютерная игра

Также мало кто знает, что Брэдбери, известный своим ворчанием по поводу компьютеров и интернета, на самой заре эпохи персональных компьютеров — в 1984-м году — принимал создание в компьютерной игре «451 градус по Фаренгейту».

На упаковке игры, вышедшей в 1986 для популярных в то время персоналок Commodore 64, Macintosh и платформы PC были приведены слова самого Брэдбери: «Я с восторгом поучаствовал в превращении моей повести „451 градус по Фаренгейту“ в компьютерные приключения. Если вам было любопытно, что произошло с Монтегом, когда закончилась книга, или что такое научно-фантастическое программное обеспечение, — теперь у вас есть с чего начать!»

События, придуманные в основном автором игры Леном Ньюфелдом, начинают развиваться спустя пять лет после финальной точки романа. В мире разразилась бессмысленная война, а Монтег отправляется выкрасть тексты книг, сохраненные на микрокассетах в Нью-йорксой библиотеке, чтобы передать их в Подполье. По ходу действия ему посчастливится встретить Клариссу, придется изменить внешность и пойти на множество других ухищрений. В конце, к сожалению, оба главных героя погибнут от рук бывших коллег Монтега.

Знакомые Брэдбери утверждают, что писатель много говорил о своем желании написать продолжение этой повести, однако так этим никогда не занялся. Таким образом можно утверждать, что эта игра единственный одобренный писателем «сиквел».

HTTP 451

В январе 2013 года сотрудник корпорации Google, соавтор стандарта XML Тим Брей (Tim Bray), выступил с предложением ввести для подцензурных сайтов новый код состояния: 451 Unavailable for Legal Reasons. Код состояния (или код ответа) это сообщение, которое отдаёт сайт в ответ на запрос пользователя к каждой странице. В мире давно есть сайты, доступ к которым закрыт по решению суда, а пользователи вынуждены использовать обходные пути, чтобы получить информацию с них. Противники ограничения распространения информации считают, что подобные практики чреваты тем, что применение цензуры может привести в нас будущее, неотличимое от знаменитой антиутопии Брэдбери.

Скачать повесть

Повесть полностью в переводе Т. Шинкарь
(полный текст удалён с сайта по требованию правообладателя)

Купите легальную электронную копию повести « 451 градус по Фаренгейту » в магазине Литрес.