Какие организации сотрудничают с национал коммунистами. Что такое национал-коммунизм? Национал-коммунизм, как признак скорых перемен

Вопросы создания СССР в 1922 г., проблемы местного национализма и борьбы с ним – все это гораздо подробнее изучено, чем проблема русская, остающаяся почти белым пятном на исторической карте. Все, что остается сделать, – это поставить в соответствие то, что известно о национальной политике, с развитием национал-большевизма.

Уже с самого начала революции в ряде национальных районов возникли течения, которые можно было бы объединить под общим названием «национал-коммунизма ». С одной стороны, эти течения были похожи на национал-большевизм, но с другой – резко от него отличались. Это были леворадикальные националистические течения, которые ставили акцент именно на коммунистической идеологии. Как отмечает один из ведущих исследователей этих течений Ричард Пайпс , национал-коммунисты были людьми радикальных взглядов, присоединившимися к революции из-за убеждения в том, что создание коммунистической экономики само собой поведет к уничтожению национального угнетения . Если национал-большевики видели в коммунизме досадную временную добавку к революционному процессу, которая со временем исчезнет, то национал-коммунисты именно в нем видели главную ценность революционного процесса.

Далее, национал-большевизм защищал интересы имперской нации, оказавшейся в состоянии национального кризиса. Он был средством ее выживания. Национал-коммунизм был орудием молодых наций, только еще становящихся на ноги, для которых революция была повивальной бабкой.

И национал-большевизм, и национал-коммунизм были разными сторонами одного и того же процесса – давления национальной среды на новую общественную систему. Но в отличие от восторжествовавшего национал-большевизма национал-коммунизм был разгромлен. Один из самых резких конфликтов был порожден тюркским национал-коммунизмом. Он связан с именем татарского коммуниста Султан-Галиева . Уже в 1919 г. тот выражал сомнение в том, что всемирная классовая борьба, начатая русскими большевиками, изменит судьбы народов колониальных стран. По его мнению, пролетариат развитых стран по-прежнему заинтересован в сохранении своих преимуществ по отношению к колониальным народам.

Захват пролетариатом власти в промышленных странах будет означать для колониальных народов лишь смену хозяина. Вначале Султан-Галиев относил это лишь к пролетариату западных стран, но впоследствии перенес свои взгляды и на Россию.

Если для многих русских НЭП вселил надежды на национальное возрождение России, то для Султан-Галиева он оказался утратой всех надежд на интернациональный коммунизм и утратой веры в то, что пролетариат развитых стран может освободить колониальные народы, ибо для него НЭП был, так же как и для многих русских, началом возврата к условиям, существовавшим до 1917 года.

Ему не могло не претить заигрывание в партии с русским национализмом, означавшее для него восстановление прежних национальных отношений в стране, о чем свидетельствует его анонимное высказывание в «Жизни национальностей» в 1921 году. Султан-Галиев предлагает программу, которая должна в корне исключить возрождение русского владычества над народами колониальных стран, хотя бы и в коммунистическом обличье. Он предлагает учредить диктатуру колоний и полуколоний над промышленно-развитыми странами , создать Интернационал колониальных стран, противопоставленный Третьему Интернационалу, в котором доминируют западные элементы. Кроме того, он требует создания мусульманской советской республики и мусульманской коммунистической партии.

Султан-Галиев был арестован по приказанию Сталина в апреле или мае 1923 г. Сталин указывал на него как на предателя. Султан-Галиев был первым ответственным работником-коммунистом, арестованным после революции, а Сталин был инициатором этого ареста, как и инициатором разгрома тюркского национал-коммунизма.

Он же возглавил разгром грузинского национал-коммунизма. Грузия в мае 1921 г. подписала договор с РСФСР, признававший ее суверенным государством, но договор этот остался на бумаге. Как только грузинское коммунистическое правительство приняло собственные законы, Сталин, Орджоникидзе и другие русифицированные грузины, находившиеся в Москве, подняли против Грузии настоящую кампанию. По этим законам жительство в Грузии для негрузин и браки между грузинами и негрузинами ограничивались крупными налогами .

Грузинский вопрос стал одним из центральных в конце 1922 – начале 1923 года. Ленин встал на защиту грузинских национал-коммунистов и даже поставил вопрос о целесообразности роспуска только что созданного СССР . Но благодаря его отходу от дел грузинский «национал-уклонизм» был наголову разбит, а все бывшее грузинское руководство было удалено из Грузии и разослано по разным концам страны.

Оставался самый сильный и теперь уже единственный национал-коммунизм – украинский, с которым Москва постоянно боролась все первые годы революции.

В декабре 1920 г. РСФСР и Украина заключили договор, по которому Украина признавалась суверенным государством, но и этот договор остался на бумаге. В мае 1922 г. правительство Украины подало даже формальный протест против того, что РСФСР выступало в международных отношениях от имени Украины.

После создания СССР в декабре 1922 г. статус Украины продолжал постоянно падать. Видный представитель украинского национал-коммунизма Скрыпник даже косвенно выступил в защиту Султан-Галиева, сказав на совещании в ЦК, что его дело – нездоровый симптом наличия национального неравенства, и, чтобы в корне исключить появление таких дел, надо это неравенство исключить. В 1925-1926 гг. появились новые признаки натиска на национал-коммунизм на Украине. Это проявляется в критике перегибов т. н. украинизации, которая ранее не подвергалась сомнению, на что обращает внимание Мордехай Альтшулер .

Поводом для этого явилась инициатива, проявленная Шумским , наркомом просвещения Украинской ССР, который в беседе со Сталиным потребовал усиленной украинизации государственной и культурной жизни в республике и обвинил существующее руководство этой республики, в особенности Кагановича , в том, что оно намеренно препятствует украинизации. Шумский даже предложил персональные замены в украинском руководстве, с тем чтобы во главе республики стали только украинцы.

Сталин в ответ на это направил письмо Кагановичу и другим членам ЦК КП(б)У (26 апреля 1926 г.). Согласившись с рядом тезисов Шумcкого, Сталин обвинил его, в частности, в том, что принятие большинства предложений Шумского вызовет антиукраинский шовинизм среди русских рабочих на Украине, а украинизация по отношению к ним станет формой национального гнета. Сталин обвинил украинскую интеллигенцию в антирусских настроениях. Главным примером явился для него украинский писатель-коммунист Хвилевой , требовавший «немедленной дерусификации». «В то время как западноевропейские пролетарии и их коммунистические партии , – возмущался Сталин, – полны симпатий к Москве, к этой цитадели международного революционного движения и ленинизма, в то время как западноевропейские пролетарии с восхищением смотрят на знамя, развевающееся в Москве, украинский коммунист Хвилевой не имеет сказать в пользу Москвы ничего другого, кроме как призвать украинских деятелей бежать от Москвы «как можно скорее». И это называется интернационализмом! ».

2-6 июня 1926 г. состоялся расширенный пленум ЦК КП(б)У по вопросу об ошибках в украинизации, а в подтверждение того, что речь идет об общем изменении политики в национальном вопросе, 9 июня состоялся аналогичный пленум и в Белоруссии, посвященный работе среди интеллигенции. Правда, эти изменения пока еще носят ограниченный и не решающий характер, так что в ответ на обвинение Сталина тот же Хвилевой в 1927 г. еще в состоянии вывести в своем новом романе героиню, разоблачающую лозунг «социализм в одной стране».

Говоря об одном русском интеллигенте, она обвиняет его в принадлежности к тем «интернационалистам», которые охотно говорят о национальном самоопределении, но всюду видят «петлюровщину», не замечая свою «устряловщину».

Наряду с тюркским, грузинским, украинским национал-коммунизмом заслуживает внимания и еврейский. Барух Гуревич замыкает его рамками партии «Поалей Цион», но, видимо, еврейские национал-коммунистические настроения были распространены шире. В этой связи любопытно употребление термина «национал-большевизм» в приложении к настроениям, существовавшим среди части еврейских партийных работников.

Параллельно с национальными тенденциями внутри коммунистического движения на национальных окраинах наблюдается встречный процесс: признание национального характера вновь возникших советских республик частью националистов. Если в русском национал-большевизме, напротив, вначале возникает движение к большевизму внутри национальных движений, а потом уж происходит встречный процесс внутри коммунистической партии, в республиках порядок меняется, и это вполне ясно, ибо там и революция происходит в обратном порядке: вначале в обстановке национального возрождения приходят национальные режимы, которые уничтожаются большевиками, в то время как в России революция вначале происходила под знаком русской национальной катастрофы.

Эти встречные движения нерусских националистов стали называть сменовеховством , хотя уподобление русскому национал-большевизму полностью затемняло прямо противоположный смысл этих движений. Большевистские лидеры пользовались этим умышленно. Так, С. Орджоникидзе утверждал, что сменовеховство наблюдается среди грузинской и армянской интеллигенции. Поскольку его открыто обвиняли в Грузии в том, что он служит великодержавным русским интересам как русифицированный грузин, ему было важно свести смысл сменовеховства на общую идею сотрудничества с советской властью. В точности так же следует оценивать утверждения советских источников о наличии «украинского сменовеховства», основанные на факте возвращения некоторых национальных украинских лидеров, например М. Грушевского , или же попытки В. Винниченко войти в украинское правительство в 1920 г..

Судьба внутрироссийского национал-коммунизма была предрешена. Он был побежден усиливающимся национал-большевизмом, чтобы воспрянуть вновь лишь после смерти Сталина.

Гораздо сложнее обстояло дело с национал-коммунизмом в зарубежных коммунистических партиях. С этим можно было бороться, но нельзя уничтожить как украинских или же грузинских национал-коммунистов.

Уже известный нам «национал-большевизм» Лауфенберга и Вольфгейма принял антирусский характер .

Для Устрялова это уже не имело значения, ибо он вдохновлялся самой идеей сотрудничества националистов и коммунистов.

Гамбургские коммунисты утверждали, например, что Интернационал является орудием русского империалистического господства. В связи с этим Второй конгресс Коминтерна в августе 1920 г. направил письмо немецким коммунистам.

«В самой Германии , – говорилось в нем, – Вольфгеймы и Лауфенберги делают все, чтобы отдалить вас от коммунизма. Могучую и героическую борьбу русского пролетариата со всемирным капитализмом они оклеветали как борьбу за мировое господство русских коммунистических партийных инстанций... Они стараются отвлечь германский пролетариат от его революционных обязанностей, заявляя, что они отвергли «превращение Германии в русское окраинное государство ».

В докладе о международном положении на IV конгрессе Коминтерна Радек защищался от нападок на Коминтерн как на орудие государственных интересов России: «Интересы российского пролетарского государства суть интересы организовавшегося в форму государственной власти российского пролетариата ».

© http://imperialcommiss.livejournal.com || © http://сайт

Немецкий национал-коммунизм как организованное движение был все же подавлен всесильным тогда Коминтерном. Но, как и внутрироссийский национал-коммунизм, он вновь дал всходы в послевоенный период, начиная в особенности с 1948 г., после разрыва между СССР и Югославией. Ныне мировой коммунизм – это более не единый блок или лагерь коммунистических стран и партий, не находящихся у власти. При малейшей возможности они вступают друг с другом во вражду, которая может стать глобальной.

У коммунизма есть тенденция становиться коммунизмом национальным, как только он приходит к власти. Таков, видимо, исторический рок коммунистического движения. Отношения русского национал-большевизма и окраинных национал-коммунизмов в Советской России двадцатых годов оказались прототипом будущих отношений между коммунистическими странами.

Твердохлебов Евгений Леонидович

Манифест русского национал-коммунизма

Мир стоит на пороге перемен. Заканчиваются последние дни большой исторической
эпохи. Человечество входит в новую эпоху. Эпоху, которая сначала разрушит, а затем вос-
создаст заново не только фасад международного мироустройства, но и его фундамент.
Начавшийся всеобъемлющий кризис, кризис конца исторической эпохи, навис надо
всем человечеством. Масштабы этого кризиса, охватывающего собой все сферы
человеческой деятельности, чрезвычайно велики и не имеют аналогов в истории. Этот
кризис абсолютно закономерен. Он- итог и вершина деятельности интернациональной
мировой буржуазии. Крупнейшие буржуазные деятели, как никто другой, прекрасно пони-
мают всю опасность создавшегося положения. Наиболее влиятельные буржуазные
хищники и те, кто стоит за ними, изо всех сил пытаются преобразовать мировую капита-
листическую систему в новую формацию. Формы буржуазной эксплуатации меняются,
приобретают ненужную ранее изощрённость и многообразие, но их суть неизменна. За
гуманистическими лозунгами и человеколюбивой риторикой стоят попытки жесточайшего,
полного закабаления человека. Капитал пришёл к той ступени своего развития, на кото-
рой ему требуются уже не просто рабочие руки человека, ему нужен весь человек.

В современной буржуазной России этот процесс идёт особенно остро. В стране,
которая совсем недавно пыталась построить коммунистическое общество, люди всё
чаще вспоминают ту сравнительно недолгую, но яркую эпоху. Ведь капиталистическое
настоящее России совершенно неприглядно. Тот положительный образ страны, что с
трудом создаётся средствами массовой информации, не способен ввести в заблуждение
беспристрастного наблюдателя. В обществе нет и подобия единства, оно расколото по
национальной, религиозной и классовой принадлежности. Даже декларируемое
противостояние с Западом не объединяет, а скорее разъединяет людей. Всё это
происходит на фоне сильнейшего упадка общественной нравственности.

Сегодняшний упадок нравственности русского народа не случаен. Он- один из
источников предстоящих неизбежных перемен, и он же- их предвестник. Но трижды
неправ тот, кто искренне, либо злонамеренно говорит об этом упадке, как о признаке
гибели русского народа. Нет, это не признак гибели народа, это признак наступления
величайших перемен в жизни народа.

Что стало сейчас главным разрушительным фактором в жизни русского общества?
Им стала социальная несправедливость. Несправедливость, возведённая в принцип
общественного мироустройства.

Но что мы все без стремления к справедливости? Не его ли, вместе с жизнью, при-
обретаем мы, появляясь на свет? В преддверии больших перемен мы создаём новую
коммунистическую систему, как единственный путь к победе идей социальной справедли-
вости. Мы- русские национал-коммунисты. Мы ставим социальную справедливость
и национальную основу во главу всего того, что делаем, и того, что будем делать. Мы
не сомневаемся в том, что партия, построенная на этих принципах, способна не только
успешно противостоять силам, закабаляющим и раскалывающим Россию, но и победить
в этом противостоянии. В этом манифесте будут кратко изложены наши политические
взгляды, определены цели, задачи и устремления русского национал- коммунизма.

Как противники коммунизма, так и многие его сторонники говорят о кризисе самой
коммунистической идеи. Мы же говорим: сейчас эта идея сильна, как никогда. В своём
национал-коммунистическом виде она избавилась от интернационализма и ложного
гуманизма. Она выросла и укрепилась в тяжёлые годы временного торжества капитализма.
Она с новой силой овладевает людскими массами.

В мире обостряющихся национальных и социальных противоречий мы обращаем
свои взгляды на наш идеал общественного устройства- национальное коммунистическое
государство. Для России это- русское национальное коммунистическое государство.
Почему мы будем строить национальное государство?

Коренные противоположности народов и их национальная обособленность не
исчезают даже под гнётом буржуазного катка глобализации. И не исчезнут!- говорим мы.
Враждебные отношения рас, наций и народов между собой- совершенно естественны,
а не навязаны им извне. С негодованием мы воспринимаем обвинения в разжигании
межнациональной розни. Можно ли разжечь то, что никогда и не угасало? То, что было
зажжено многие тысячелетия назад, зажжено самой природой человека. Воистину, нет
ничего более естественного, чем неприязнь людей разных народов друг к другу. Отсюда
следует наше определение интернационального единства- это братская помощь народов
друг другу, солидарность вопреки естественной враждебности.

Национал- коммунистическое государство в России- это государство русского
народа и для русского народа. Никакой другой народ не должен определять будущее
России, кроме русского. Для нас это не подлежит и не будет никогда подлежать сомнению.
В этом вопросе мы непримиримы и не ищем компромиссов, как не ищем и популярности
среди национальных меньшинств. В связи с этим возникает вопрос: что такое для нас
русскость, кто такой для нас русский человек? Это- человек с преимуществом русской
крови и русским миропониманием. Именно этим человеком и для этого человека будет
строиться русское национальное государство. Устремлённое ввысь, к духовным, социаль-
ным и техническим вершинам, задачи свои это государство будет видеть прежде всего
в развитии и совершенствовании людей. Вот- истинное богатство коммунистической
страны, что во много крат ценнее любых экономических достижений. Какое из
существующих государств ставит перед собой такие задачи?

Перед нами рождается новая эпоха, эпоха величайшая в истории России и мира.
Вместе с этой эпохой родится заново и русский народ. Народ, открывший миру новые пути
развития, народ, находящийся на острие духовного и социального развития человечества.
Наши недоброжелатели нет-нет, да и обмолвятся очередной тирадой о “спящей
варварской России.” Нет, господа, мы проснулись ещё сто лет тому назад, и мы уже не
заснём. Да и сейчас не сон у нас, а недолгий привал. А вот варварской скоро впору будет
называть не Россию, но Европу. Европу, которую в первую очередь коснулось разложение
буржуазного мира.

Почему мы будем строить коммунистическое государство?
Только коммунизм, как заведомо высшая социальная форма общества, способен
успешно противостоять уродливым формам современного капитализма.
Будущее нашей Родины немыслимо без жёсткой осознанной дисциплины, без
строгости социальных норм, без социальной справедливости. Особенно хорошо это видно
на примере современного Запада, в своей нынешней политике порождающего множество
социальных дегенератов. Дегенератов- даже в понимании классического капитализма.
Ложные принципы, доминирующие на государственном уровне- путь страны к распаду, путь
вырождающихся народов. Народу эволюционирующему, в условиях современного мира,
необходимо другое. Социальная справедливость, сочетание жёсткой внешней дисциплины
с внутренней самодисциплиной людей. Причём последнее- вещь самая ценная, самая
необходимая. Она есть совесть, но совесть деятельная, совесть преображающая, совесть,
которую ещё надо воспитать в человеке. Дать человеку, дать народу сочетание всех этих
необходимых условий может только коммунистическое государство. И если в буржуазном
государстве прежде всего воплощается в жизнь естественное стремление человека к
обладанию собственностью, то коммунистическое государство есть результат
естественного стремления человека к справедливости.

Стремление к справедливости,- главнейшее из свойств русского народа. Это свойство
народа в буржуазных условиях неизбежно приобретает свою высшую форму- поиск
социальной справедливости. Именно поэтому долгосрочное построение любой капиталис-
тической системы в России невозможно. Именно поэтому столь ненавистна буржуазному
интернационалу Россия и русский народ. Сто лет тому назад русский народ сознательно
воплотил свою волю в коммунистических преобразованиях страны. И недалёк тот час,
когда это произойдёт снова.

Что такое коммунизм для нас, национал- коммунистов? Коммунизм в современном
мире- естественная общественная формация народов, подходящих к самым высоким
ступеням социального развития, в чьей жизни преобладают идеи социальной
справедливости. Если в жизни народа такие идеи не преобладают, он не способен к
восприятию коммунизма.

Изначальная коммунистическая идея изложена в множестве различных вариантов.
Эти интерпретации, эти коммунистические системы различны между собой. Что неудиви-
тельно, учитывая совершенно разные время и место их появления. Утопические системы
появились на свет во времена феодализма, марксизм- во время бурного развития
капитализма. Этим системам,- а марксизму в особенности,- присущ интернациональный
характер. Однако попытка, после великой русской революции 1917 года, реального
построения в нашей стране многонационального Советского Союза, показала неустойчи-
вость интернациональных коммунистических систем.

Национал- коммунизм подходит к этому вопросу иначе. Мы утверждаем, что реальное,
а не теоретическое построение в стране коммунистического общества глубоко национально
по своей сути. Путь к любым формам коммунизма в многонациональных странах- путь
ненадёжный и временный. Это путь в исторический тупик. Этот тупик становится
совершенно неизбежным в том случае, если одна государственная платформа объединяет
народы, способные к восприятию коммунизма, и народы, неспособные к этому. Только на
монолитном национальном фундаменте возможно создать крепкое, действительно
устойчивое, самодостаточное коммунистическое государство. Помня об этом, мы будем
возводить новое здание русского коммунизма на прочном основании. Для нас не подлежит
сомнению то, что коммунистическая Россия со временем значительно превзойдёт во всех
отношениях своего предшественника- Советский Союз.

У русского национал- коммунизма множество врагов. Кто они? Определить их-
одна из главнейших задач.
Русская буржуазия- наш прямой и непосредственный враг. Она слаба, и её слабость
определяется её же основными чертами: хищническим, криминальным происхождением
практически всех капиталов, причём происхождением совсем недавним. Память о нём
в народе совершенно свежа. А также её крепкими связями с зарубежной буржуазией,
связями по отношению к русскому народу предательскими.

Наша борьба с русской буржуазией- вопрос сугубо национальный. Но современный
уродливый капитализм, как и капитализм в его первичном облике- это порождение прежде
всего западной цивилизации. Поэтому для нас борьба с капитализмом- это и борьба с
русской буржуазией, это и борьба с Западом. Победа, одержанная им над Советским
Союзом, осталась в прошлом. Она оказалась пирровой победой. Впереди- серьёзное
поражение Запада, и это поражение неизбежно, неминуемо.

Однако ошибается тот, кто говорит, что Запад обречён. Да, там есть те, кто руковод-
ствуется, или кого заставляют руководствоваться ложными, дегенеративными принци-
пами, следование которым загоняет людей этих стран в полную зависимость от буржуаз-
ных хищников. Есть те, кто намеренно превращает Европу и прочие регионы в пороховую
бочку. Но на Западе есть и прогрессивные силы. В том числе те, которые готовы стать
нашими союзниками, более того, нашими сторонниками. Мы не сомневаемся в том, что
идеи национал- коммунизма окажут большое влияние на людей как в нашей стране, так
и за её пределами. Таким людям, нашим зарубежным друзьям, мы протянем руку помощи
без сомнения. Это касается как стран Запада, так и других стран. Отсюда неизбежно
вытекает необходимость поставить в доминирующее положение интересы и идеологию
русского национал-коммунизма в любых формах интернациональных отношений.

Говоря о врагах русского национал-коммунизма, невозможно пройти мимо исторически
сложившихся в России религиозных институтов. Мы решительно отвергаем любые
претензии христианской, иудейской и исламской религий на определение духовной
жизни русского народа.

Национал- коммунизм, в отличие от многих других коммунистических систем, не
осуждает и не преследует веру людей в Бога. Мы не боремся с тем, с чем бороться
нельзя, что составляет глубинную суть души человека, его неизменную природу. Человек,
идущий к Богу- это явление высшего духовного порядка. Такой человек руководствуется
самыми лучшими побуждениями. Однако совсем другим руководствуются религиозные
хищники, встречающие его за порогом церкви, за порогом синагоги, за порогом мечети.
Жёсткая духовная эксплуатация человека- вот их главная цель, и здесь они находят
полную поддержку и понимание со стороны других хищников- буржуазных. И те, и другие
прекрасно знают все стороны человеческой природы, и те, и другие умело используют их.
И те, и другие перенимают приёмы друг у друга. Если одни превращают свои храмы в
торговые площадки, то другие, наоборот, придают торговым площадкам значение храмов.
Таков уродливый и закономерный симбиоз старых религиозных институтов и современного
буржуазного мира.

Христианство, религия не русская, но навязанная русскому народу, игравшая в
прошлом большую роль в жизни страны, сейчас представляет собой умирающее, не
имеющее в себе силы религиозное течение. Которое не признаётся подавляющим
большинством русского народа и даёт людям не духовное единство, а духовный раскол.
Оно продолжает по инерции своё существование в традициях, обрядах, имущественных
отношениях, но не в сердцах русских людей. В своё время христианство хорошо адапти-
ровалось к русским условиям, однако суть его всё равно осталась нерусской. Прекрасное
экономическое положение церкви, поддержка государства, строящиеся и реконструиру-
емые храмы только подчёркивают реакционную, хищническую природу современного
христианства. Отказ людей от христианства в нашей стране начался давно, однако
компромиссы, достигнутые им с советской властью, позволили продлить его агонию до
настоящего времени, когда эта религия стала всего лишь необходимым элементом
политической системы. Несомненно, что мы подобных компромиссов искать не будем.
Парадокс, но именно поэтому лучшие из христиан будут на нашей стороне.

Иудейская религия- прямой и сознательный враг русского народа. Многочисленные
споры о её сути и назначении не способны скрыть её человеконенавистническую сущность,
как и то, что она является скрытой религиозной подоплёкой современного западного
либерализма. А также других течений, враждебных русскому народу. Для нас этой оценки
более, чем достаточно

.
Ислам заслуживает не столь резкой и однозначной оценки, как иудаизм. Он далеко
не обладает той мощной силой, какую ему пытаются приписать. Интернациональный по
своей сути, он органично определяет духовную жизнь малых народов, народов, находя-
щихся на низких ступенях современного развития, а также народов, возвращающихся с
более высоких ступеней этого развития на сравнительно низкие. Опасность для России
ислам представляет в том, что эту религию, как духовно чуждую русскому народу, пытаются
использовать наши как внешние, так и внутренние враги. Использовать самым непосред-
ственным образом- в виде знамени, под которым объединяются враги России. При сегод-
няшнем положении вещей- это мощный дестабилизирующий фактор. Мы не намерены
ждать взрыва. Ислам нам не враг, мы смотрим дружелюбно на народы, исповедующие
его. Однако деятельность этого религиозного института на русской земле должна быть
прекращена, как чуждая русскому народу.

В нашей краткой характеристике существующих в России религиозных институтов,
с которыми борется национал- коммунизм, мы намеренно обошли стороной русские
языческие воззрения. Прежде всего потому, что это- национальные верования и знания,
которые порождены жизнью самого русского народа, а не влиянием извне. В своё время
язычество потерпело поражение от христианства, однако стойкость русских народных
верований оказалась такова, что их не смогли истребить даже сотни лет забвения.
Неудивительно, что сейчас, во время серьёзнейшего духовного кризиса, люди вспоминают
давно забытые верования. Для национал-коммунизма особенно важен национальный
характер этих верований, и мы, смотря с улыбкой на архаичность язычества, видим в
нём прежде всего русское национальное духовное достояние.

Люди покорили множество вершин. И много покорят ещё, но духовные вершины
всегда останутся непокорёнными. Мы не боимся грозных явлений природы, не боимся
боли, не боимся смерти. Мы боимся не увидеть вершин перед собой. Отвергая
инородные религиозные системы, мы не отвергаем Бога. Как не отвергаем и возможности
существования в России русских национальных религиозных систем, старых и новых.

Однако всё это происходит на поверхности, а в глубине тем временем идёт совер-
шенно другой процесс, чрезвычайно мощный, предопределённый самой диалектикой
русской истории. Его можно определить, как взрывной рост русского национального само-
сознания. Это- процесс обретения нового русского единства, единства духовного,
национального, территориального, политического. Это всеобъемлющий процесс. Никому
из людей, живущих сейчас в России, не избежать участия в нём. Вся Россия, вся до
последнего человека, пройдёт через этот круговорот. По своему масштабу это напомнит
времена столетней давности, времена русских революций.

Новому народному единству всегда предшествует раскол. Совсем близко перед
нашими глазами- громадный исторический опыт России последнего столетия. Нам он
говорит, что линии раскола в России, как правило, проходили через социальную рознь,
через национальную рознь. Прогрессирующая социальная рознь, классовая борьба стала
одной из главнейших причин распада Российской империи. Прогрессирующая националь-
ная рознь стала одной из главнейших причин распада Советского Союза. В современной
России и то, и другое противостояние доведены почти до крайности. Возможна ли мирная
эволюция, либо мирная перемена той государственной системы, что сложилась в России
на сегодняшний день? Нет, ответим мы, невозможна.

Ход истории приближает Россию к рубежу, на котором серьёзнейшие, мобилизацион-
ные по своей сути преобразования в стране будут неизбежны. Буржуазная власть осу-
ществить эти преобразования не намерена и не способна, в силу своего происхождения
и классовых интересов. По настоящему мобилизовать народ в условиях современной
России может лишь та власть, интересы которой совпадают с интересами народа. Которая,
следовательно, имеет на это моральное право. Нынешняя буржуазная власть такого
права не имеет. Поэтому любые мобилизационные действия, ведущиеся от её лица, люди
воспримут враждебно. Вне зависимости от того, будут ли это незначительные и ненужные
действия, либо абсолютно необходимые. Настоящая современная мобилизация России
может быть только коммунистической. Только коммунистическая мобилизация способна
использовать тот мощнейший ресурс, который недоступен мобилизации буржуазной-
энтузиазм и самоотверженность народных масс. Только ей в полной мере подвластна
могучая энергия свободного созидательного труда, когда на благо страны трудится
содружество товарищей, а не сообщество рабов и господ.

Воля русского народа концентрируется. Эту концентрацию лучше других чувствуют
даже не сами русские, а представители национальных меньшинств, проживающих в
России. Ибо она для них, при создавшемся положении,- прямая угроза. Искусственно
навязанная национальная терпимость вызывает не просто национализм, но национализм
крайних форм. Мы прекрасно понимаем силу русского национализма, которая подчас
совершенно не соответствует уродливым формам своего воплощения. И, конечно же,
сейчас уже многим понятно, что образ “послушного и миролюбивого русского народа”-
всего лишь миф, насаждаемый многие десятилетия. Время жизни этого мифа подошло к
концу, весь вопрос только во времени,- когда? Когда проснувшийся русский дух сломит
преграды на своём пути? Скоро- таким будет наш ответ.

Русское общество, несмотря на раздирающие его противоречия, живёт предчувствием
мощного государства. И не просто мощного, а мощнейшего, способного в полной мере
воплотить стремление народа к единству, дать людям уверенность и спокойствие в
предверии всеобъемлющих мировых перемен.

Какое государство сложилось у нас на сегодняшний день? Какое государство пытаются
укрепить в России те политические силы, которые действительно осуществляют
управление на её территории? Буржуазное государство империалистического типа, много-
национальное государство. Поэтому столь развита мощная пропаганда религиозных
институтов, которые представляют собой одну из основных опор подобного государства,
отсюда настойчивые попытки создания подобия межконфессионального единства.
Отсюда всевозможное сдерживание разрастающейся межнациональной розни, пресечение
видимого недовольства титульного народа государства- русских. Отсюда ложный
государственный патриотизм, на деле оборачивающийся борьбой с собственным народом
и покупкой мира за деньги в местах проживания национальных меньшинств. Отсюда
участие страны в региональных союзах, организация мощных миграционных процессов.
Всё это дополняется жёсткой эксплуатацией трудящихся буржуазной интернациональной
верхушкой. Для которой Россия- это прежде всего источник её благосостояния, а не
Родина, не место, где живёт их душа, их сердце, их помыслы. Приближающиеся большие
перемены вынуждают их искать скорее план собственного спасения, чем план спасения
страны.

Какие только умозаключения не делаются в защиту сложившейся государственной
системы. Тысячи людей, десятки научных коллективов пытаются выстроить общественное
мнение в её пользу. Политикам прошлого и не снились столь изощрённые, столь много-
численные комбинации, каждая из которых родилась не случайно. В этих комбинациях
учтена каждая социальная группа, есть различные формы влияния: явные и скрытые,
как для невежественных людей, так и для людей умных, для людей умнейших. Вся
эта пропаганда- важнейшая часть создавшейся системы. Глобальная информационно-
техническая революция сделала своё дело, отчасти заменив прямое государственное
насилие насилием косвенным, информационным. Насколько это выгодно в ситуации,
когда прежние, проверенные веками способы влияния на граждан чреваты социальным
взрывом!

Но есть у русского народа несколько свойств, которые сводят почти на нет значение
всего вышеназванного. Одно из них- извечный русский поиск справедливости и неразрывно
связанное с ним изумительное чутьё на правду. Именно эти свойства русского народа,
особенно обострившиеся в последнее время, есть лучшая защита его от внешних
и внутренних врагов. И лучший способ определить, кто перед тобой- свой или чужой.
В самом деле, может ли быть своим инородец, стоящий у рычага русской власти, когда
у других рычагов также стоят его соплеменники? Могут ли быть своими религиозные
институты, сложившиеся в среде чуждых нам народов далеко за пределами России?
Могут ли быть своими представители иностранного капитала, безжалостно эксплуати-
рующие как русских рабочих, так и природные ресурсы страны? Нет, не могут.
Поэтому мы говорим так: нынешняя государственная система обречена. Она имеет
лишь видимость прочности, её скорый распад неизбежен и предопределён диалектикой
истории. Эта система по своей природе не способна воспринять и воплотить в жизнь
стремление русского народа к единству. Следовательно, она русскому народу и не нужна.
Русскому народу сейчас необходимо другое- политический, идеологический фунда-
мент будущих неизбежных преобразований. Таким фундаментом будет русский национал-
коммунизм. Стремление русского народа к единству найдёт своё современное воплощение
только в русском национальном коммунистическом государстве.

Настоящая сила русского народа непостижима для народов иных. Только русский
народ способен подниматься из разрухи и хаоса в авангард мирового развития. Зная эту
характерную особенность своего народа, я говорю так: сегодня наша задача не в том,
чтобы обогнать другие страны в заданных показателях и на определённых интервалах.
Наша задача- взлететь над ними. Этот взлёт есть сочетание тщательно рассчитанной
социальной революции с революцией технической, сочетание сильнейшего духовного
подъёма людей с всеобщим повышением уровня и качества образования. То общество,
которое мы будем строить, не существовало никогда в мировой истории. Но оно, русское
национальное коммунистическое общество, непременно будет существовать, потому что
оно и есть решение бесчисленного множества современных проблем не только России,
но и всего человечества.

Техническое развитие нашей цивилизации идёт стремительно и необратимо. Но если
столетие тому назад оно вызывало у людей радостную эйфорию, то сейчас к ней всё
чаще добавляются опасение и озабоченность. Ведь уже сейчас совершенно отчётливо
виден предел дальнейшему развитию человеческой цивилизации в её современном
виде. Это естественный, природный предел- экологический и ресурсный. Это тот предел,
который ставит перед капиталистической экспансией сама наша планета. Техническое
развитие в капиталистическом обществе стимулирует всё возрастающее, неумеренное
потребление. Которое, в свою очередь, порождает собой экологический и ресурсный
кризисы. Однако, даже приближаясь к экологической катастрофе, буржуазный мир не
способен изменить баланс потребления. Естественное стремление капитала к максимуму
прибыли не позволяет ему остановиться. Капитал всегда и прежде всего ищет финансовую
выгоду. Погоня за максимумом прибыли приводит к намеренной приостановке технического
развития в одних областях, и гипертрофированному развитию в других. Что, в конечном
итоге, только усугубляет кризис.

Итог капиталистической деятельности таков: мир в одном шаге от экологического и
ресурсного кризисов. Эти кризисы в мировом масштабе человечеству совершенно незна-
комы, никогда ранее оно с ними не сталкивалось. Однако не подлежит сомнению то, что
дальнейшее развитие этих кризисов станет началом новой эпохи, эпохи непрерывных войн
за обладание ресурсами.

Современный капитализм тормозит общий прогресс человечества. Давно уже он
потерял роль локомотива мирового развития. Нет больше классического капитализма
столетней давности, капитализма развивающегося, наращивающего своё производство,
свой капитал, расширяющего свои рынки сбыта. Есть капитализм деградирующий. Только
физическое увеличение рынков сбыта обеспечивает настоящее развитие капиталисти-
ческой системы. Однако такого увеличения уже нет. Масштаб мирового платёжеспособного
спроса исчерпан. В совокупном мировом производстве достигнут потолок, реальный
рост практически завершён. Следовательно, рост совокупного реального, обеспеченного
мирового капитала также завершён. Лучшим подтверждением этому являются всё чаще
употребляемые в банковской системе нулевые и даже отрицательные процентные ставки,
явление ещё в недавнем прошлом невероятное. Стремление буржуазии к максимуму
прибыли, к приумножению капитала любой ценой, находит свой выход в борьбе за
передел капитала, в финансовых махинациях. Интересы крупнейшего капитала и раньше
были тесно связаны с финансовыми махинациями, а уж теперь и подавно. Причина
проста- они, эти махинации, для опытного участника гораздо более прибыльны, чем
реальное производство. В современной капиталистической системе деньги стали не
только инструментом обслуживания производства, но и самодостаточной замкнутой
системой. Эта система носит глобальный характер и построена на заведомом, тщательно
продуманном, глубоко структурированном обмане. Несомненно, что передел капитала
в рамках этой системы идёт преимущественно в пользу крупнейших буржуазных хищников.
Однако возможности этой системы также находятся на своём пределе. Именно поэтому
буржуазный мир осуществляет разработку новых инструментов экономического развития,
чрезвычайно активно ищет способы снижения противоречий нынешней экономической
системы. Все эти многочисленные поиски продуктивны лишь отчасти.

Отнюдь не профессиональные экономисты управляют современной мировой
экономикой. Это скорее профессиональные игроки, профессиональные психологи и
в какой то мере философы. Следовательно, сугубо экономические методы играют в
этом процессе далеко не главную роль.

Появление сильных национальных коммунистических государств способно
коренным образом изменить складывающееся положение. Нет, мы не утверждаем, что
национал- коммунистические идеи одержат победу во всём мире, в каждой стране.
Утверждать это могут лишь люди, придерживающиеся всевозможных утопий. Этого не
будет ни через сто лет, ни через тысячу. Прежде всего потому, что существуют народы,
по своей природе неспособные к восприятию коммунистических идей. Таким народам их
невозможно дать, не нужно навязывать ни силой, ни убеждением. К примеру, многие
народы исламской цивилизации неспособны ни к развитию научно-технического прогресса,
ни к развитию в своём обществе идей социальной справедливости. А это непременные
условия для появления коммунистического государства. Да, с течением времени
ситуация может измениться, но для того, чтобы это произошло, должен измениться сам
народ.

Мы утверждаем другое. Для народов, идущих в авангарде мирового развития, а в
особенности для русского народа, современный капитализм подобен тесной клетке,
которая душит всякий настоящий прогресс. Со временем эти народы уничтожат свою
национальную буржуазию, создадут национальные коммунистические государства,
достигнув вершины общественного развития. Однако для множества других народов
останется вполне приемлемой и прежняя, буржуазная модель государства, которая
вернётся к своим классическим образцам. Но уже без претензий на экспансию и глобали-
зацию. Возможно, она приобретёт со временем новые, неизвестные нам сегодня формы
и качества, сохраняя при этом свои основы: социальную несправедливость, эксплуатацию
человека человеком. Сама по себе классическая буржуазная идея чрезвычайно устойчива
и базируется на извечных основах человеческой природы. В основном на той их части,
которую нельзя назвать лучшей. Не всякий народ способен к её настоящему преодолению.
Это и будет мир будущего, мир совместного существования коммунистических и капитали-
стических государств. Их относительно мирное сосуществование и даже определённое
сотрудничество между собой будут определяться абсолютным превосходством коммуни-
стических государств. А также одним из основных принципов национал- коммунизма,
невмешательством во внутренние дела иных стран и народов.

Да, это будет совершенно незнакомый нам сегодня мир. Мир, в котором мировой
финансовый интернационал потеряет львиную долю своего влияния. Мир, в котором
различия между народами, сглаженные усилиями капитализма, проявятся с особой силой.
Для национал- коммунизма изначальное, всегда присущее народам неравенство между
собой- один из принципов международного мироустройства. Нам чужды такие ложные
буржуазные понятия, как политкорректность и толерантность. Мы принимаем мир таким,
какой он есть, называем вещи своими именами и не стремимся изменить то, что изменить
нельзя. Народы не равны друг другу. Соответственно, у каждого из них свой путь.
Свой путь и у нас. Мы, Русь- не Восток, не Запад. Мы самодостаточны, мы не ищем
посторонних образцов для подражания и сами никому ничего не навязываем. На многие
годы вперёд, среди агонии загнанного в угол буржуазного мира, мы видим наш светоч-
коммунистическую Русь!

Мы подходим к её созданию, свободные от множества ошибок и предрассудков,
вооружённые опытом прежних коммунистических систем. Самый поверхностный анализ
ситуации показывает неизбежность революционных событий в России в ближайшем вре-
мени. Не подлежит сомнению то, что толчком к этим событиям послужит очередная
буржуазная махинация, преследующая совершенно иные цели. Для нас неважно, что
послужит этим толчком, но важно последующее развитие событий и чрезвычайно важно
его окончание. Оно станет началом формирования нового государства.

Кто будет движущей силой этих революционных преобразований? В рамках прежних
коммунистических систем этот вопрос затруднителен. Как определить обострение клас-
совой борьбы, предшествующее развитию революционной ситуации? В современной
России границы классов чрезвычайно размыты, антагонизм между ними носит переменный
характер: от полного неприятия народом крупных капиталистов до сочувствия мелким
буржуа. Эта ситуация сейчас характерна для всего буржуазного мира. Современная бур-
жуазия, в отличие от буржуазии столетней давности, стремится к максимальному усложне-
нию классовых противоречий. Причина этого проста: ясность и простота классовых про-
тиворечий неизбежно порождают собой революционную ситуацию в обществе. Но
национал- коммунизм принимает во внимание не только социальную сторону вопроса, но
и его национальную сторону. Только из их совокупности видно настоящее обострение
ситуации. Движущей силой надвигающихся революционных событий будут все слои
русского общества, кроме крупной буржуазии.

Многие из наших политических противников завтра непременно будут с нами. Так,
различие на словах нередко скрывает под собой реальное сходство убеждений и устрем-
лений. Строительство русского национального государства объединит очень и очень
многих. В этом и проявит себя сила национал- коммунизма- в создании настоящего
русского единства.

Сейчас практически во всех частях российского политического спектра присутствуют
враги русского народа. Враги как явные, так и скрытые. Они чувствуют себя уверенно в
левых партиях и не чураются правых. Для них любая партия- не более, чем формальная
условность, служащая прикрытием их основной деятельности. Мы считаем это недопус-
тимым. Национал- коммунизм- это не правое движение, это не левое движение. Это-
русское движение, в котором есть место для людей, любящих свой народ, и нет места
для его врагов.

Победа национал-коммунизма в России неизбежна. Любое развитие любой
коммунистической системы представляет собой опасность для капитализма. Но развитие
национал-коммунизма есть не просто опасность для современной буржуазной эпохи, это-
её смерть.

Каковы первоочередные задачи, которые будут стоять перед русским национальным
коммунистическим государством?
Ликвидация национальной российской буржуазии, как класса. Возвращение средств
производства в собственность народа.
Полный и безоговорочный переход в народную собственность всех природных
ресурсов страны.
Создание единого государственного банка, полное подчинение его деятельности
национальным интересам русского народа.
Переход на плановую экономику в крупнейших областях народного хозяйства. Госу-
дарственная поддержка небольших производств.
Жёсткое ограничение деятельности религиозных институтов.
Решение национального вопроса. Создание реальных, а не фиктивных автономий.
Определение границ русского государства, в соответствии с принципами национал-
коммунизма. Здесь мы неукоснительно следуем идее единства русского народа. Нет и
не было никогда “триединых” народов белорусов, русских и украинцев. Есть единый и
неделимый русский народ. Как народ, живущий на огромном пространстве, он, несомненно,
имеет в своём составе различные региональные группы. Однако незначительные
языковые и территориальные отличия их друг от друга- ничто перед преимущественным
единством крови и мировоззрения. Мы все- русские, и тот, кто пытается разделить нас-
наш враг.
Воссоздание крупных государственных и коллективных сельских хозяйств. Предо-
ставление труженикам села возможности организации личных хозяйств с большим
товарооборотом.
Ужесточение уголовного законодательства в части тяжёлых преступлений, направлен-
ных против личности и государства.
Забота о русском языке. Безусловный приоритет чистого русского языка везде и во
всём. Национальному русскому государству не требуется никакой другой язык.
Особого внимания и особой поддержки государства заслуживают вопросы науки,
образования и здравоохранения. Здесь коммунистический подход в корне отличается от
буржуазного. Капиталистическому государству нужно вырастить исправного налогопла-
тельщика, дать ему минимальные, самые необходимые знания, обеспечить удовлетвори-
тельную работоспособность, обеспечить удовлетворительное здоровье. Послушный,
безвольный потребитель буржуазного продукта- вот идеал человека в представлении
капиталистов. Именно поэтому понижение интеллекта масс- одна из первоочередных
задач современной буржуазии. Тогда как наша задача заключается в другом, прямо
противоположном. Нам нужно вырастить человека высочайших личных качеств, высо-
чайшего образования, обладающего превосходным здоровьем. Только таким образом
возможно наиболее полное общественно полезное развитие гражданина, и, следовательно,
развитие общества. Задача коммунистической школы- выпустить в жизнь не просто
высокообразованного человека, но и достойнейшего гражданина. Дать ему, помимо
обширных знаний, по-настоящему крепкие убеждения. Именно убеждения руководят
знаниями, и в их устойчивом союзе рождается человек, представляющий собой большую
общественную силу. Коммунистическому государству нужен именно такой человек,-
знающий, умеющий, убеждённый. Человек, который здоров телом и духом. Человек-
неустанный, сознательный творец.

В самой природе человека есть свои высочайшие вершины и свои глубочайшие
пропасти. Так было всегда, так будет всегда. Здесь мы не питаем иллюзий, присущих
многим коммунистическим системам прошлого. Даже коммунистическое общество не в
силах преодолеть извечное разделение свойств человеческой природы. И всё же мы,
национал-коммунисты, опираемся на лучшее в человеке. Мы верим человеку, мы привет-
ствуем человека, человека нового времени. Старый буржуазный мир, с его всесторонним
использованием отрицательных свойств человеческой природы, уже не способен опреде-
лять будущее человечества. Это будущее- в наших руках.

Что такое борьба коммунизма и капитализма? Это борьба системы, которая руковод-
ствуется идеями социальной справедливости и опирается на лучшие из основ человечес-
кой природы, с системой, в основе которой лежат идеи социального неравенства и которая
опирается на худшие из основ природы человека. В самом широком смысле это- извечная
борьба добра со злом. Ведь всё, чего касается капитализм, он превращает в предмет
торговли, иногда- в предмет гнусной торговли. Высочайшие человеческие устремления,
духовная сила людей, их технические и культурные достижения- всё, всё силой капитала
преобразуется в товар, в средство получения прибыли. В стремлении к этому
преображению и есть настоящее зло буржуазного мира.

Буржуазный мир давно достиг апофеоза своего развития. Его деградация во всём
мире и полное уничтожение в России неизбежно. В истории международного капитала
были свои вершины. Распад коммунистической системы Советского Союза- несомненная
победа капитализма. Однако гибель одной этой системы- не гибель коммунизма вообще.
Ведь коммунизм- это великая и достижимая человеческая мечта, а мечта неподвластна
смерти. Борьба за её осуществление продолжается.

Мир на нашей планете- не един. Он никогда таким не был и никогда таким не будет.
Что представляет собою наш мир? Это- постоянно меняющаяся комбинация борьбы и
сотрудничества между государствами, между народами, нациями, расами, между раз-
личными классами общества, между социальными группами этого общества. Но прежде
всего наш мир- это противостояние идей, начинающееся в метафизическом пространстве
и обретающее плоть в реальном мире. Это противостояние в мире идеального- так же
реально, как два встретившихся в борьбе штыка. Национал- коммунизм- это русский
штык, во время больших перемен взметнувшийся в защиту нашей Родины.

Русские люди, объединяйтесь. Да здравствует коммунистическая Русь!

Когда говорят о таком явлении 1917-1933 годов, как национал-коммунизм, обычно вспоминают только украинских национал-коммунистов, а те, кто лучше знает историю, добавляют еще татарского национал-коммуниста Султан-Галиева.

Однако аналогичные политические движения, в разных формах и с разной степенью развитости, были у многих народов, живших в Российской Империи и участвовавших в Великой революции 1917-1921 годов. Белорусский национал-коммунизм и его различные организации и деятели, казахская партия «Уш Жуз», казахские большевики Рыскулов и Ходжанов, осетинская партия «Кермен», азербайджанская партия «Гуммет», грузинские большевики – «национал-уклонисты», узбекские национал-коммунисты – бывшие младобухарцы Фитрат и Ходжаев, крымско-татарские национал-коммунисты Фирдевс и Ибраимов, бурятский национал-революционер, ставший большевиком, Ринчино, якут Платон Ойюнский, мордовские большевики-автономисты и т.д. и т.п. Явление было широко распространенным.

Во всех этих случаях речь шла о движениях интеллигенции, связанной с крестьянством и увидевшей в революции путь как к социальному, так и национальному освобождению своих народов. Личная судьба деятелей национал-коммунизма была трагична. Те из них, кто не погиб в Гражданскую, в подавляющем большинстве случаев были уничтожены в годы Большого Террора. Но модернизации своих наций они добились. В этом была их победа в их поражении.

В данной статье речь пойдет о белорусском национал-коммунизме 1920-х годов. Историческая судьба Беларуси на протяжении столетий была тесно связана с судьбой Украины и имела с ней много общего, поэтому не удивительно, что истории украинского и белорусского национал-коммунизмов похожи, что различные организации и деятели Украины имеют своих аналогов в Беларуси. Однако сходство это не было стопроцентным, и наряду с ним можно обнаружить немаловажные различия.

Один из руководителей белорусских большевиков В. Кнорин дал Беларуси начала 20 века следующую характеристику:

«Белоруссия – край, который совершенно лишен крупной промышленности, край классического мелкобуржуазного ремесленного хозяйства, мелкобуржуазного ремесленного производства.

Белоруссия – край, где капитализм, с одной стороны, пустил очень глубокие корни в сельском хозяйстве, где сельскохозяйственный пролетариат представляет очень внушительную силу, с другой стороны, где крестьянство забито более, чем где-либо, где крестьянское хозяйство более всего отстало, где пропасть между хозяйством помещичьим и хозяйством крестьянским наиболее глубока» (В. Кнорин. Революция и контрреволюция в Белоруссии, ч. 1 (февраль 1917-февраль 1918 годов). Смоленск, 1920, с. 1).

Помещики в Беларуси, в большинстве случаев – поляки, обычно проживали в своих поместьях и сами организовывали хозяйство. Здесь преобладали латифундии с наемным трудом, а не сдача земли крестьянам в аренду. В Минской губернии у помещиков земли было в 2,8 раз больше, чем у крестьян. С другой стороны, беларусская деревня не знала передельной общины, преобладавшей в Великороссии, земля передавалась в крестьянских семьях по наследству.

Все свидетели отмечали крайнюю нищету и отсталость белорусского крестьянства. Белорусские интеллигенты – просветители были вынуждены, в частности, пропагандировать среди крестьян идею, что нужно регулярно мыться и умываться – такой вредной привычки у крестьян не было, и они отвечали «Мы что, паны, чтобы мыться?» и «Медведь не моется, а здоров и силен». (Per Anders Rudling. The Rise and Fall of Belarussian Nationalism. Б.м., 2015, pp.62-63)

По мнению ведущего теоретика белорусского национал-коммунизма В.М. Игнатовского, в Беларуси не было кулачества в том смысле, в каком оно было в Великоросии и в Украине:

«Беларуссия почти не знает типа русского кулака, мироеда, который, как паук, опутал все село долговыми обязательствами. Даже «заможный», зажиточный крестьянин в Белоруссии всегда занимался и занимается исключительно земледелием. Ему чуждо занятие промыслами, торговлей и ростовщичеством» (В. Игнатовский и А. Смолич. Белоруссия: территория, население, экономика, важнейшие моменты истории: Экономический очерк советской Белоруссии и ее округов. Минск, 1926, с. 17).

Кнорин отмечал, что в Беларуси между городом и деревней «лежит глубокая стена непонимания» (Кнорин, цит. соч., с. 2).

Белоруссы составляли большинство населения Беларуси – по разным оценкам, от 82 до 84% (украинцы на территоритории подроссийской Украины начала 20 века – 72%). Однако белоруссы были сплошь крестьянами. Города были преимущественно еврейскими. В Минске в конце 19 века проживало 80 тысяч человек, из них 50 тысяч евреев, по 10,5 тысяч русских и поляков и всего 9 тысяч белоруссов. Больше всего белоруссов жило в Могилеве. Но и там они составляли только 30% населения города. Из почти 7 миллионов белоруссов в 1913 году только 45 тысяч – 0,9% – были промышленными рабочими, причем рабочими мелких предприятий отсталого типа Промышленной продукции в расчете на душу населения в Беларуси производилось тогда в 5 раз меньше, чем в центральной России (Per Anders Rudling. The Rise and Fall of Belarussian Nationalism. Б.м., 2015, pp.61-62). Беларусь была совершенно лишена своих аналогов Харькова, Катеринослава, Донбасса – городов и регионов с развитой крупной промышленностью и пролетариатом современного типа. В Белоруссии не было ни современного пролетариата, ни своей белорусской буржуазии, своих Терещенко и Яхненко.

Белорусское дворянство, в отличие от дворянства украинского Левобережья, было не русифицировано, а сплошь полонизировано – и крестьянство его люто ненавидело. Восстание 1863 года в большинстве районов Беларуси (кроме Гродненской губернии) не было поддержано крестьянами, которые увидели в нем затею панов, желающих восстановить крепостное право, и в ряде мест даже активно помогали царским войскам громить повстанцев.

В отличие от Украины, где среди евреев было много торговцев-перекупщиков, эксплуатировавших крестьян, преобладающий тип белорусского еврея – это нищий ремесленник. Поэтому степень антисемитизма белорусского крестьянства была намного ниже, чем украинского. Антисемитизма было напрочь лишено ведущее направление белорусского национализма. И подпольная Белорусская социалистическая громада (БСГ), и популярнейшая легальная газета «Наша Нива» выступали за союз белорусских крестьян и еврейских ремесленников против общих врагов. Всеобщий еврейский рабочий союз – Бунд – был ведущей организацией социалистического подполья в белорусских городах. Идеи бундовцев о соединении борьбы за социальное и национальное освобождение оказали большое влияние на белорусский национализм. Дмитрий Жилунович, чистокровный белорус, ставший затем одним из лидеров белорусского национал-коммунизма и крупным белорусским писателем, начинал свою революционную работу в составе Бунда – в его родном Копыле других революционных организаций просто не было.

Белорусское национальное движение в 19 веке развивается по той же схеме, что и украинское, но отстает от него на несколько десятилетий, и эта задержка оказалась для итогового результата весьма важной. Первая газета на украинском языке выходит в 1848 году, на белорусском – в 1906 году, первый роман на украинском языке – 1857 год, на белорусском – 1922 год, украинский перевод Библии – 1903 год, белорусский – 1973 год. (Per Anders Rudling. The Rise and Fall of Belarussian Nationalism. Б.м., 2015, pp. 42).

Как и украинское движение, белорусское национальное движение сперва развивается по двум потокам. С одной стороны, гуманно настроенные писатели открывают для себя местный язык, пишут на нем стихи и высказываются за человечное отношение помещиков к крестьянам. В Украине это были Котляревский и Квитка-Основьяненко, в Беларуси – Сырокомля и Дунин-Марцинкевич. Разница с Украиной в том, что белорусское дворянство было не русифицировано, а полонизировано, и беларусская литература вычленялась не из русской, а из польской литературы.

С другой стороны, наиболее решительный и боевой элемент уходит в революционное движение соседних, более развитых народов, принося в него свои, белорусские мотивы. В Беларуси это в первую очередь Константин Калиновский, герой восстания 1863 года, сторонник радикальной крестьянской революции и автономии Литвы и Беларуси в составе будущей польской республики.

В следующем поколении революционные элементы уходят уже в общерусское движение. Белорусом из Гродненской губернии был героический тираноубийца, взорвавший Александра Второго и погибший при этом сам, народоволец Игнатий Гриневицкий.

Постепенно происходит сближение этих двух тенденций – революционной политической борьбы и аполитичного национального культурничества. В 1884 году группа белорусов- сторонников «Народной воли» в Петербурге печатает на гектографе газету «Гомон», где отстаивает идею соединения борьбы за социальное и национальное освобождение и автономию Беларуси в будущей социалистической республике. С другой стороны, самый крупный белорусский писатель конца 19 века Ф. Богушевич по своим политическим настроениям намного радикальнее Дунина-Марцинкевича, он уже не призывает к соседскому доброжелательному сожительству крестьян и помещиков, но отрицает сам принцип власти помещиков над крестьянами.

В 1902 году под влиянием Польской социалистической партии (ППС) возникает Белорусская революционная громада (БРГ), которая в следующем году преобразуется в Белорусскую социалистическую громаду (БСГ). До 1918 года БСГ стала ведущей организацией белорусского национального движения. Она объединяет социалистов разных направлений – народников и марксистов – и выступает за соединение борьбы за социальное и национальное освобождение. Активисткой БСГ была талантливая белорусская поэтесса – революционерка Алоиза Пашкевич (1876-1916) – белорусский аналог Леси Украинки.

БСГ участвует в революции 1905 года, создает Белорусский крестьянский союз, пытается создавать свои боевые дружины. Поражение революции приводит к упадку БСГ. Белорусское национальное движение переходит к легальным методам работы и группируется вокруг левонационалистической газеты «Наша Нива», выходившей в Вильно в 1906-1915 годах.

В 1914 году началась Первая мировая война. Историческим проклятием Беларуси было пограничное географическое положение между Россией и ее западными соседями. Начиная с войн Великого княжества Литовского с Великим княжеством Московским и заканчивая Второй мировой войной, почти все войны России прокатывались по территории Беларуси, воюющие армии, не имевшие ничего общего по своим интересам с интересами белорусского крестьянства, топтали белорусскую землю. В результате войн массово гибло мирное население, разрушались экономика и культура. А едва только Беларусь успевала оправиться от войны и начать развиваться снова, вспыхивала новая война. В результате войны 1650-1667 годов население Беларуси упало с 2,9 до 1,4 миллионов человек. К началу 18 века оно выросло до 2,2 млн, но тут началась Северная война, и население Беларуси снова упало на 700 тысяч. (В. Мелешка, П. Лойка. I ўзняўся люд просты. Мн, 1992, сс.8-9).

В 1915 году немецкие войска заняли Западную Беларусь – примерно четверть белорусской территории. Свыше миллиона белоруссов стали беженцами. Их отчасти заставляли уезжать в Россию царские власти, отчасти они сами бежали туда от войны. Это была катастрофа, означавшая конец старой патриархальной Беларуси. Население перемешалось. Коренные жители покидали Беларусь, с другой стороны – в Беларуси проходил Западный фронт, и на ее территории оказалось множество солдат, офицеров и связанных с войной гражданских лиц со всей Российской Империи.

Это стало причиной того парадокса, что белорусский национал-коммунизм возник на территории РСФСР, где в 1917-1918 годах находились такие его лидеры, как Дмитрий Жилунович, Александр Червяков и Всеволод Игнатовский. С другой стороны, большевиков Беларуси в 1917 году возглавляли закинутые в Беларусь превратностями войны молдаванин Фрунзе (он, впрочем, осенью 1917 года уехал из Минска и в дальнейшем никак не был с Беларусью связан), армянин Мясников и латыш Кнорин. Все они были противниками национал-коммунизма.

По свидетельству Кнорина, в марте 1917 года в Минске было всего 13 большевиков. К осени 1917 года большевизм стал в отсталой Беларуси доминирующей политической силой, и на выборах в Учредительное собрание из 45 мест, принадлежавших региону, большевики завоевали 30 – один из лучших результатов большевиков по всей стране.

Позиции большевиков среди еврейских ремесленников оставались слабы. Здесь продолжал доминировать Бунд, стоявший на умеренно-социалистических позициях. Большевики победили в Беларуси потому, что смогли завоевать ума и души солдат. Солдаты не хотели продолжения бессмысленной для них войны, хотели земли и мира. И большевистские требования полностью соответствовали солдатским настроениям. А благодаря солдатам – в большинстве своем крестьянским сыновьям – большевики смогли выиграть борьбу за душу белорусского крестьянства, оставив борьбу за душу белорусской интеллигенции на будущее.

БСГ была восстановлена летом 1917 года. В нее вошли новые молодые кадры из белорусской интеллигенции. В селе БСГ была крайне слаба, несмотря на то, что отстаивала принцип передачи земли крестьянам. Выборы в Учредительное собрание, триумфальные для белорусских большевиков, оказались провальными для БСГ, которая получила на них только 0,3% голосов по Беларуси.

Тем не менее в декабре 1917 года БСГ и другие белорусские национальные организации созвали в Минске Первый всебелорусский съезд. Съезд признал принцип советской власти, но провозгласил Белорусскую народную республику, и избрал ее руководство – Раду БНР. Тут-то большевики съезд и разогнали. Минские большевики, которым уже принадлежала власть в городе, резонно сочли БНР претендентом на власть, к тому же претендентом слабым и незначительным, идти на уступки которому совершенно не обязательно.

Но с точки зрения белорусских национал-коммунистов, создавших к тому времени Белорусскую социал-демократическую рабочую партию (большевиков), пославшую своих делегатов на Всебелорусский съезд, разгон съезда был, самое меньшее, трагической ошибкой, виновники которой должны понести тяжелую кару.

БСДРП (б) возникла в белорусской диаспоре в России как левый откол от БСГ. Ее основу составили Петроградская организация БСГ (примерно 500 человек, в основном – рабочие Путиловского завода) и Гельсингфорская организация БСГ (200 матросов Балтийского флота). Для белоруссов, во время войны оказавшихся в России, пребывание в инонациональной среде часто приводило к национальной радикализации. В то же время нахождение в эпицентре революционной бури вело к социальной радикализации. Так возник белорусский национальный коммунизм.

Лидерами БСДРП(б) стали Дмитрий Жилунович (1887-1937) и Александр Червяков (1892-1937). Жилунович родился в городке Копыль на Минщине. Участвовал в революции 1905 года, по основной специальности был рабочим-кожевником. В 1913 году переехал в Петербург. В 1917 году активно участвовал в воссоздании БСГ и стал лидером ее левого крыла, которое затем создало БСДРП(б). По призванию кожевник Жилунович был поэтом и писателем, его ранние стихи высоко оценивал великий белорусский поэт Янка Купала. В 1920-е годы Жилунович отойдет от активной политической деятельности и под псевдонимом Тишка Гартный станет одним из крупнейших белорусских писателей того времени.

Александр Червяков в 1915 году закончил Виленское педагогическое училище. Был призван в армию и стал офицером военного времени. После февральской революции активно включился в революционную работу.

Жилунович и Червяков, вместе с Всеволодом Игнатовским, о котором речь пойдет дальше, станут крупнейшими лидерами белорусского национал-коммунизма.

БСДРП(б) как самостоятельная организация просуществовала меньше чем полгода. В марте 1918 года она вошла в РКП)б) в качестве ее белорусской секции. Чуть раньше, в январе 1918 года, при Народном комиссариате по делам национальностей был создан Белорусский национальный комиссариат, председателем которого стал Червяков. Белсекция и Белнацком были оплотом белорусских национал-коммунистов в 1918 году.

В 1918 году Белнацком организовал в Москве два съезда беженцев-белорусов. В июле 1918 года он созвал в Москве совещание белорусских учителей, на котором с докладом выступила Н. К. Крупская. Белнацком учредил в Москве Белорусский народный университет, содействовал созданию Белорусского научно-культурного общества, совместно с белорусской секцией РКП(б) в Москве открыл рабочий клуб «Беларус». При Белнацкоме выходила газета «Дзянніца».

Опорой противников национал-коммунистов в большевистской партии стал Обласной исполнительный комитет Западной области и фронта (Облискомзап). Первая советская власть в Беларуси продлилась недолго. 18 февраля 1918 года под натиском немецких войск советские силы покинули Минск. Облискомзап и руководство большевиков региона перебазировались в Смоленск. Под их контролем оставались не окуппированные немцами восточные районы Беларуси.

Облискомзаповцы были аналогом большевиков Юго-Восточной Украины, создавших Донецко-Криворожскую республику и выступавших против лозунга о праве наций на самоопределение. По их мнению, он устарел. Основой административного деления социалистического общества должны быть не национальные территории, а хозяйственные районы. Один из лидеров облискомзаповцев, Вильгельм Кнорин писал:

“Мы считаем, что белорусы не являются нацией и что те этнографические особенности, которые их отделяют от остальных русских, должны быть изжиты. Нашей задачей является не создание новых наций, а уничтожение старых национальных рогаток. Белорусское же движение является таким воздвижением новых национальных рогаток, не существовавших до сих пор, а поэтому коммунисты не могут в каком бы то ни было случае принимать участие в этом движении” (http://jivebelarus.net/history/new-history/fathers-bssr.html)

При этом большевистский центр имел с облискомзаповцами не меньше проблем, чем с национал-коммунистами. Они считали, что вся территория РСФСР должна быть разделена на несколько областей-коммун, которым будет принадлежать реальная власть над экономикой. Функции центра сведутся к внешней политике и обороне. Присланный из Москвы урегулировать затянувшийся конфликт между двумя фракциями белорусских большевиков А. Иоффе напишет 28 января 1919 года Свердову, что «белоруссы [белорусские национал-коммунисты] – националисты, а наши [облискомзаповцы] – не националисты, но сепаратисты еще худшего пошиба” (У. Ф. Ладысеў. Памiж Усходам I Захадам. Мн, 2003, с. 110).

Центральное руководство большевиков пыталось поддерживать баланс между двумя фракциями белорусского большевизма, причем цели московского руководства не совпадали полностью с целями ни Жилуновича с Червяковым, ни Мясникова с Кнориным.

Недовольные заигрыванием Москвы с национал-коммунистами облискомзаповцы иногда показывали зубы и центру. 21 декабря 1918 года выходившая в Смоленске газета «Западная Коммуна» возмущенно писала:

“Спрашивается, зачем эта игра в советские республики?.. Провозглашение Советской республики Белоруссии не только не служило бы интересам борьбы с националистическими тенденциями мелкой буржуазии, но как раз развивало бы простор этим тенденциям… То, что мы признаем допустимым в одном месте в силу тактических соображений, не должно быть перенесено в другие места, где таковых практических соображений нет и не может быть…” (http://jivebelarus.net/history/new-history/fathers-bssr.html)

Если Москва, вопреки недовольству облискомзаповцев, решила все-таки «играть в советские республики», причиной этому послужило развитие событий в основном массиве Беларуси, который был занят немецкими войсками.

После ухода Советской власти из Минска 18 февраля город на несколько дней – до прихода немцев – оказался под контролем Рады БНР. Это – единственный период за всю историю гражданской войны, когда она контролировала Минск. Разгон большевиками Первого Всебелорусского съезда ослабил левое крыло белорусского движения, искавшее союза с Советской Россией и согласное на федерацию с ней, и усилил правых, которые заняли пронемецкую позицию.

Однако немцы, как и большевики, не рассматривали Раду БНР как серьезного партнера, с которым необходимо считаться. После занятия немецкими войсками Беларуси вся реальная власть перешла к ним. В то же время немецкие аналитики, разобравшись в ситуации, пришли к выводу, что белорусское движение может стать небольшим, но полезным противовесом усилению поляков. Поэтому, пресекая все посягательства БНР на политическую и экономическую власть, немецкие оккупанты допускали культурную работу белорусского движения, открытие белорусских школ и т.п.

Для правого крыла БНР этого было достаточно. 25 марта 1918 года Рада БНР отправила телеграмму императору Вильгельму II, в которой говорилось, что «только под защитой Германской империи край видит свою добрую судьбу в будущем».

Левые деятели белорусского движения расценили эту телеграмму как позорное пресмыкательство перед империализмом, отбирающем у белорусских крестьян землю и хлеб. Произошел раскол БСГ. Левая часть организации, осудившая телеграмму, создала Белорусскую партию социалистов-революционеров (БПСР), правая часть образовала Белорусскую социал-демократическую партию, а центристы – Белорусскую партию социалистов-федералистов.

БПСР стала самой радикальной партией белорусского движения как в национальном, так и в социальном вопросе. Больше, чем другие силы белорусского движения, она была свободна от поиска опоры на внешние силы и стремилась найти опору в собственном трудовом народе, прежде всего в белорусском крестьянстве. Она была левее российской ПСР и выступала не за Учредительное собрание, а за независимую советскую Беларусь. Советы при этом понимались как свободно выбранные органы трудового, прежде всего крестьянского самоуправления. БПСР не отрицала возможности вступления независимой советской Беларуси в федеративные отношения с другими советскими республиками, однако придерживалась позиции: сперва независимость, потом, если будет нужно, федерация.

Самой яркой фигурой БПСР была, без сомнения, «белорусская Спиридонова», Палута (Пелагея) Бодунова (1885-1938), учительница из Гомеля, чье появление в эпицентре белорусского движения, по словам ее современного биографа В. Лебедевой, было «подобно взрыву». До революции 1917 года она не принимала активного участия в политике и, более того, как и многие другие видные белорусские деятели той эпохи, была русскоязычной и не владела свободно белорусским языком. Для нее социальный вопрос был важнее национального, и в июле 1917 года она сказала «Сперва социализм, потом нация». Бодунова была искренним и самоотверженным человеком, умевшим зажигать людей своей пламенной верой, но политический вождь из нее, как и из Спиридоновой, был плохой – слишком много эмоций.

9 ноября 1918 года в Германии победила революция. 11 ноября Германия подписала перемирие с Антантой. Первая мировая война закончилась.

Если в Украине немецкие оккупанты создали хотя бы видимость государственности – скоропадчину, то в Беларуси не было и этого. Неизбежный уход немцев из Беларуси делал неизбежным вопрос, кто будет контролировать эту территорию.

Контролировать ее хотели, в частности, большевики. И если формой контроля руководство большевиков избрало создание Белорусской Социалистической Советской Республики, избрало вопреки противодействию облискомзаповцев, то объясняется это как соображениями международного плана, так и настойчивым давлением белорусских национал-коммунистов, энергичной работой Белнацкома и Белсекции.

4 августа 1918 года рабочие-белоруссы Путиловского завода в Петрограде – одна из главных опор белорусского национал-коммунизма в тот период – приняли резолюцию с требованием переименовать Западную область в Белорусскую область. 13 августа аналогичную резолюцию приняли белоруссы – моряки Балтийского флота. Непосредственных результатов это не имело, но на будущее оставило задел.

19 ноября 1918 года в «Дзяннице» была напечатана статья Д. Жилуновича «Так что же с Беларусью?». Жилунович возмущался отсутствием у советского руководства внятных предложений о перспективах Беларуси и настаивал на создании автономной Беларуси в составе советской федерации.

21-23 декабря 18 года в Москве состоялась конференция белорусских секций РКП(б), было избрано их Центральное бюро из 5 человек. 25 декабря с его членами встретился Народный комиссар по делам национальностей И.В. Сталин.

Эта встреча, похоже, имела решающее значение, потому что в тот же день Сталин вызвал на разговор по телеграфу председателя Облискомзапа А. Мясникова и сказал ему:

«ЦК партии, исходя из различных соображений, о которых говорить сейчас не приходится, решил согласиться с белорусскими товарищами о создании Белорусского советского правительства. Вопрос этот решен и обсуждению больше не подлежит…» У. Ф. Ладысеў. Памiж Усходам I Захадам. Мн, 2003, с. 99).

Обсуждению, однако, подлежало многое – от границ БССР до состава советского правительства. Было решено, что в БССР войдут Витебская, Смоленская, Могилевская, Минская и Гродненская губернии. А вот по поводу состава правительства разгорелся нешуточный конфликт. Жилунович и его сторонники требовали своего большинства в составе правительства и категорически возражали против вхождения в него Мясникова и еще нескольких особо ненавистных им облискомзаповцев. Конфликт урегулировал Сталин, отбивший телеграмму в Смоленск, где разворачивались страсти: «через 10 дней буду у вас, ведите себя спокойно и не деритесь, а то будет плохо» (там же, с. 102).

В итоге дело кончилось компромиссом. Председателем советского правительства стал Д. Жилунович, однако из его 19 членов 11 представляли линию старого Облискомзапа, 8 – Белсекции.

Провозглашение БССР вызвало неожиданную волну симпатий к большевизму у части лидеров БНР. Член Рады БНР Антон Луцкевич, некогда – основатель БСГ, к 1919 году уже далекий от революционных идеалов своей юности, записал в дневнике, что провозглашение БССР «наших всех так наэлектризовало, что все как один готовы ехать в Минск и работать вместе с большевиками». Об этом же писал тогда член Рады БНР, известный белорусский географ А. Смолич:

«Хотя я считаю, что от большевизма для страны больше вреда, чем пользы, что он сильнее привязывает нас к Москве, чем этого хотелось бы, но если он дает возможность широкой культурной работы, признает и защищает нашу государственность, и главное – если он доведет ее до природных границ, создаст объединенную Беларусь, которая хотя бы несколько месяцев проживет теперь общей жизнью, Беларусь с Вильно, Белостоком, Брянском и Гомелем, тогда мы должны ухватиться за эту идею, признать ее национальным заданием времени и просто встать в ряды защитников этого порядка и воевать в этих рядах хотя бы со всем миром» (там же, сс. 103-104).

Однако в целом БНР и входящие в нее партии отказались от сотрудничества с БССР, а большевики рядом неудачных ходов в начале 1919 года сильно испортили воздействие провозглашения БССР на белорусское движение.

Пленум ЦК РКП (б) 16 января принял решение о том, что Витебская, Могилевская и Смоленская губернии не должны входить в состав БССР – по экономическим соображениям они должны остаться в составе РСФСР. Там же впервые поднялась идея об объединении БССР с Советской Литвой в одно государство. Проталкивать решение в Беларусь был направлен уполномоченный ЦК и личный друг Троцкого А.А. Иоффе.

Решение встретило практически единодушный протест белорусских большевиков. Члены Совнаркома Ф. Шантыр, А Фальский и Я. Дыла в знак протеста вышли из Совнаркома. Фабиан Шантыр, талантливый поэт и публицист, будет расстрелян ЧК в мае 1920 года за «националистическую контрреволюцию». Действительно ли он перешел на враждебные большевизму позиции или расстрел его был вызван другими причинами, мы сказать не можем. Еще раньше, в 1919 году, ЧК расстреляло одного из лидеров облискомзаповцев Григория Найденова за приписывание себе партийного стажа с 1906 года и за использование служебного положения в личных целях. Жена Шантыра, Людвика Савицкая, известная под поэтическим псевдонимом Зоська Верас, пережила Советский Союз и умерла 8 октября 1991 года в возрасте 99 лет – наверное, последней из своего поколения…

Неожиданным образом категорическими противниками обрезания БССР оказались бывшие облискомзаповцы. Они были сторонниками территориальной, а не национальной автономии, и при этом понимали, что урезанная до Минской и Гродненской губерний БССР окажется нежизнесопособным уродцем. Тем более, что в тот момент Беларусь, разоренная войной, жила в основном за счет хлеба из Могилевской губернии.

2-3 февраля 1919 года прошел Первый Всебелорусский съезд советов, избравший новое советское правительство, куда не вошли не только Шантыр и его товарищи, но и Жилунович. Съезд принял решение об объединении с Советской Литвой. Объединение состоялось 27 февраля 1919 года, когда была создана Литоовско-Белорусская ССР.

Идея о восстановлении в новых условиях общего литовско-белорусского государства (либо как независимого, либо входящего в федерацию с Польшей или с Россией) долгое время была достаточно популярна в белорусском движении. Последний раз она всплыла в 1940 году, когда Сталин, решая, что делать с Литвой, какое-то время всерьез обдумывал вариант восстановления Литовско-Белорусской ССР. Но с начала 20 века литовские националисты взяли курс на создание чисто литовского государства, резонно считая, что в объединенном государстве с белоруссами литовцы будут в меньшинстве.

Сгубил ЛитБел (как называли тогда в разговорном языке ЛБССР) не национальный, а аграрный вопрос. Как и другие советские республики 1919 года (Венгрия, Украина, Латвия), ЛБССР стала проводить политику создания госхозов, а не раздела помещичьей земли между крестьянами. Это оттолкнуло крестьянство. В итоге начавшееся весной 19 года польское наступление долгое время развивалось без особых проблем. 22 апреля поляки взяли столицу Литбела Вильно, 22 апреля пал Гродно. Упорные бои шли за Минск, причем особенно отчаянно против польских панов сражалась 52-я стрелковая дивизия, которой командовали польские коммунисты. Но 8 августа белополяки взяли и Минск. Польское наступление остановилось в октябре-ноябре 1919 года, на линии Западной Двины и Березины. Большая часть Беларуси оказалась под властью польских панов.

В 2011 году в Республике Беларусь был снят 4-серийный фильм «Талаш» по повести классика белорусской литературы Якуба Коласа «Трясина». И повесть и фильм рассказывают о реальном человеке – деде Талаше (1844-1946), который в 1919 году создал крестьянский партизанский отряд, воевавший против польских панов и поддерживавший большевиков. Было Талашу тогда 75 лет, а его младшему сыну, если верить фильму, было 12 (по повести – 16).

Дед Талаш успел потом попартизанить и во Вторую мировую войну, и умер своей смертью уже после нее, окруженный всенародным уважением.

Как и следовало ожидать, фильм вызвал волну негодования в Польше. Белорусские буржуазные националисты пропольского направления принялись публиковать про Талаша всякие факты, которые, на их взгляд, должны скомпрометировать его. Мол, в 20-е годы он упорно добивался (и добился!) получения от большевистской власти за свои подвиги Ордена Красного Знамени, требовал от Коласа часть гонорара за повесть «Трясина», а в 1941 году потребовал за свой уход в партизаны предоставления ему после победы над проклятыми фашистами одного гектара покосов.

Только все это Талаша не компрометирует, а наоборот, добавляет к нему уважения. Умный, сильный, цепкий крестьянин (таким он показан и в книге, и в фильме), способный на большие подвиги и при этом твердо отстаивающий свой интерес, умело торгуясь даже со сталинским государством.

Фильм отличается в некоторых моментах от книги – в чем-то он хуже, в чем-то лучше. В повести Коласа большевики – беззаветные герои, в фильме они сложнее и интереснее. Красный командир Букрей, в повести – старый солдат, в фильме больше смахивает на уркагана, комиссар Невидный в фильме – явный фрик, хотя и погибающий героической смертью (в повести Невидный – разведчик и контрразведчик, романтический «сеятель бури).

Но с большевиками, при всех их пороках, можно иметь дело, можно торговаться (как, собственно, и торговался с ними что в фильме, что в жизни дед Талаш), можно иметь дело. Они не считают крестьян низшей расой, а воспринимают их как равных. В отличие от поляков. Большевики могут расстрелять, но не будут пороть и унижать. В этом – достаточная причина, чтобы выбрать их против польских панов, для которых белорусские крестьяне – вообще низшая каста.

«Фактически польско-литовская шляхта создала на территории Белоруссии систему кастового строя, где белорусские крестьяне занимали положение аналогичное индийским шудрам. Уже само расселение шляхты выстраивало стену между польским обществом и белорусскими крестьянами. Не случайно околицей или застенком называли поселение шляхты, чтобы отличить его от белорусских деревень, где жили крестьяне…. «По образованию и состоянию околичная шляхта почти не отличается от крестьян, но вся она сознает себя выше крестьянина, выше хлопа». (Л. Криштапович и А. Филиппов. БССР и Западная Беларусь. 1919-1939. Сранительный анализ. М., 2017, сс. 166-167).

В фильме есть сильная сцена переговоров Марко Балуки, командира крестьянского отряда, тоже воюющего против поляков, с Талашем. Балука говорит Талашу, что не доверяет ни ляхам, ни москалям. Нужно бороться и против тех, и против других, за независимую Беларусь.

– Не выйдет, сил не хватит, – отвечает Талаш.

– Я же воюю.

– Ты не воюешь пока, а в лесу сидишь. вот когда начнешь воевать всерьез, тогда и посмотрим.

В итоге отряд Балуки терпит поражение от поляков, от неизбежного полного разгрома в последний момент его спасают партизаны Талаша, и Балука с товарищами решают присоединиться к красным партизанам.

Подобный выбор в реальной истории сделала значительная часть белорусских националистов.

Украинская народная республика 1917-1919 годов была государством, пусть даже слабым и не до конца сформировавшемся. У нее была подконтрольная территория (постоянно менявшаяся в связи с перипетиями войны), собственная армия, воевавшая, иногда успешно, против других армий, начинал формироваться госаппарат. У БНР не было ничего. БНР Гражданской войны не была государством, пусть слабым, но лишь пропагандистской группой, лишенной контроля над территорией, лишенной собственной армии и собственного госаппарата.

Подобная слабость вела к поискам ориентации на внешние силы и к борьбе внутри БНР за выбор ориентаций – на Польшу, на Литву, на Советскую Россию.

Пилсудский к 19 году пришел к заключению, что белорусский национализм слишком слаб, чтобы с ним считаться. Занявшие большую часть Беларуси польские войска стали проводить, кроме политики помещичьей реставрации, еще и политику культурного ополячивания, массово закрывая белорусские школы, газеты и т.д. (немецкие оккупанты 1918 года, напротив, в определенных пределах поощряли белорусскую культуру – как противовес Польше). Эта деятельность белополяков оттолкнула от них большую часть сторонников БНР. В ноябре 1919 года Рада БНР раскололась на Народную Раду, занявшую резко антипольскую позицию, и представлявшую большинство Рады БНР, и Верховную Раду, продолжавшую искать сотрудничества с поляками.

Белорусское движение снова начало леветь. БПСР выступила за вооруженную борьбу против польских оккупантов. 1 января 1920 года от БПСР отколалась крайне левая группа «Молодая Беларусь», объявившая о своем преобразовании в Беларусскую коммунистическую организацию (БКО) – белорусский аналог боротьбистов.

Лидером БКО был Всеволод Игнатовский (1881-1931)– крупнейший и самый трагический деятель белорусского национал-коммунизма. Он родился в семье сельского учителя. С 1901 года учился на историка, однако его высшее образование прерывалось ссылками из-за революционной деятельности (он сочувствовал тогда русским эсерам) и закончил он его лишь в 1911 году. Получив диплом историка, Всеволод Игнатовский сперва преподавал в Вильно, а с 1914 года перешел на работу в Минский учительский институт. После начала Первой мировой войны институт был переведен в Ярославль, и в Минск вернулся лишь осенью 18 года.

В 1915 году Игнатовский создал нелегальную культурническую организацию «Наш край», которая в 1917 году была преобразована в «Молодую Беларусь», вошедшую сперва в БСГ, а затем в БПСР как отдельная фракция. Руководящее ядро всех этих организаций составляли ученики В. Игнатовского по пединституту. Он вообще умел завоевывать уважение студентов, называвших его «Бацькой».

Долгое время В. Игнатовский, разделяя революционные идеи, был прежде всего историком, а не политиком. В период польской оккупации все изменилось. Взяв псевдоним «Волк» он возглавил подпольную БКО. Вместе с ним лидерами БКО были Я. Кореневский, А. Сташевский, С. Булат, М. Куделька (этот последний в 1920-е годы под псевдонимом Михась Чарот станет крупным белорусским поэтом). Все они стали ведущими фигурами белорусского национал-коммунизма и все, кроме умершего в 1921 году по естественным причинам Степана Булата, погибли в годы Большого Террора.

БКО насчитывала 2 тысячи человек и имела собственные крестьянские партизанские отряды и боевые дружины. Она стояла за союз с большевиками и выступала за создание Советской Беларуси, находящейся в федеративных отношениях с другими советскими республиками…

Алексей Куприянов, для «Страйка».

Как заметил И. Лысяк-Рудницкий в статье «Направления украинской политической мысли», коммунизм в его русской версии (большевизм) не имел распространение в Украине, пока в результате большевистской агрессии ее не было присоединено к России: «Советской историографии, несмотря на огромные усилия, не удалось найти в украинского коммунизма дореволюционных корней. Разумеется, большевистские группы существовали на Украине и в 1917, p. но они пополняли свой состав из городских этнических меньшинств - россиян и русифицированных евреев. Немногочисленные этнически украинские большевики стояли совсем в стороне от национально-освободительного движения страны. Невозможно назвать ни одного большевика, который бы до 1917 г. сделал хотя бы наименьший вклад в украинскую литературу, науку или общественное мнение».

В Советской Украине это направление вступил признаков украинского коммунизма, поскольку включил в себя национальную составляющую, а также в результате большевистского террора против представителей любой другой политической идеологии. Этот аспект недооценил И. Лысяк-Рудницкий. Некоторые из украинских интеллектуалов приняли коммунизм искренне: «А все же 1920-е годы показали значительный рост украинского коммунизма. Младшее поколение интеллигенции в Украинской ССР чувствовало, что традиционный народницько-демократическое мировоззрение устарел и стал провинциальным. Коммунистическая идеология влекла их своим динамизмом, научными, как им казалось, принципами, мировыми перспективами. Силой обстоятельств украинским коммунистам выпало защищать национальные и государственные интересы своей родины». Однако возник конфликт национальных устремлений в украинском коммунизме с российским империализмом как составляющей российского коммунизма: российский империализм оказался для российских коммунистов важнее, чем декларируемый принцип интернационализма и социальной составляющей коммунизма. С укреплением коммунистического режима «заигрывания» с украинскими национал-коммунистами было отвергнуто: было сведено на нет задекларированный суверенитет союзных республик, а уничтожение украинской нации с помощью геноцида и этноцида стало важным направлением политической практики коммунистической централизованной, диктаторской государства.

Первыми сделали изложение позиции украинского национал-коммунизма украинские политические деятели Сергей Мазлах (Робсман) (прибл. 1880 -?) и Василий Мошенник (1888-1919) в книге «К волне. Что творится на Украине и с Украиной», которую И. Лысяк-Рудницкий рассматривал в своем эссе «Украинский коммунистический манифест» (существует предположение, что текст этой книги был написан преимущественно В. Мошенником - народным комиссаром по военным делам первого советского правительства» в Украине 1917-1918 гг.). Авторы книги выходили из теоретических основ «революционного марксизма», что основывались на марксистских теоретических источниках, трудах Ленина, но считали, что для осуществления революции Украина должна стать независимой социалистической державой: «Украинское национальное вопрос, когда не будет решен сейчас, в революционную эпоху, когда оно будет передано в наследие истории, как ржавчина, будет точить социально-экономический и культурно-политическое развитие и Украины и соседних государств». Преодолеть оставленную царизмом наследие национального гнета можно только путем отделения и создания независимых государств. Это - единственная залог будущей дружбы украинского и российского народов: «Новая Россия и новая Украина - две равноправные сестры, две свободные страны, две независимые, самостоятельные и в то же время объединенные общими интересами, уважением чемности друг к другу - вот к чему мы стремимся, вот чем боліємо мы, вот к чему мы призываем». В своей работе, как отмечал И. Лысяк-Рудницкий, авторы решительно критикуют политику российских коммунистов в отношении Украины; «они вывели на свет большевистские коварства и лукавства по украинской национальной проблемы».

В 20-е годы XX ст. «националистические уклоны» в коммунистической оппозиции в УССР, которые находились в русле «национал-коммунизма», на мнение И. Лисяка-Рудницкого, - распространенное явление. Их представили М. Скрипник, В. Затонский, И. Кулик, О. Шумский, Г. Волновой. Несмотря на определенную идейную близость, которую можно охарактеризовать как «национал-коммунизм», каждый из них имел свою систему политических взглядов. Так, в статье «Николай Хвылевой» Лысяк-Рудницкий обратил внимание на сложность этого мировоззрения писателя и публициста, выступил за изучение этой личности во всей индивидуальной неповторимости.

Что такое национальный коммунизм? В чём отличие его от коммунизма
интернационального? Почему именно национальное воплощение
коммунистической идеи вызывает особенную ненависть и страх у современного
капиталистического мира?
Национал-коммунизм- это современное развитие коммунистической идеи.
Развитие с учётом тех серьёзных потерь, что понёс коммунизм в последние
несколько десятилетий.
В немалой степени этим потерям способствовал застой в теоретических
основах коммунизма. Много лет прошло с момента написания тех книг, что
были важнейшими для коммунистической теории. Очень многое успело
измениться за прошедшие годы. Однако большинство коммунистов продолжало
искренне верить в неизменность и непогрешимость взятого когда-то курса.
Тогда как в этом и была одна из главных проблем современной
коммунистической мысли- в отсутствии серьёзного развития теории
коммунизма.
Коммунизм- это не религия, а значит, в нём нет и не может быть догматов.
Иначе нам нужно написать иконы отцов-основателей и молиться им. Мы,
национал-коммунисты, против превращения коммунизма в религию.
Коммунистическая идея не может быть догматической. У неё есть лишь один
определяющий критерий. Это неуклонная приверженность всякой новой
коммунистической мысли идеям социальной справедливости.
Коммунистическую мысль всегда, и столетия назад, и сейчас, и спустя тысячи
лет, определяет и будет определять лишь этот главнейший критерий.
Первые коммунистические идеи возникли, как вершина гуманистической
мысли человека. Гуманизм той далёкой эпохи был ответом человеческого
разума на бесконечные войны, полнейшее пренебрежение к человеческой
личности и жестокость Средних веков. Этот гуманизм и создаёт
коммунистические утопии, где показано стремление людей к гармоничному
устройству общества. Невероятная жажда социальной справедливости- вот
основная черта этих утопий. Всё, даже достоверность изображения, приносится
ей в жертву. Именно тогда и закладывается интернациональный характер
коммунистической идеи: идеальный человек из утопий не имеет ни расы, ни
национальности. Он абстрактен и общенационален. Он условен, и эта
условность не имеет ничего общего с реальным человеком.
Проходят столетия, наступает время бурного развития капитализма.
Коммунизм из несбыточной утопии превращается в оружие борьбы
эксплуатируемых классов. Из иллюзорного, метафизического мира абстрактных
идей он воплощается в мире материальном. Его общенациональный,
интернациональный характер, обретённый в мире идеального, выходит в
реальный мир.
В деле пропаганды и первоначального развития он становится одним из
главных преимуществ коммунизма. На этом этапе интернационализм- одна из
главных движущих сил коммунистической идеи. Все, все без исключения
народы мира должны узнать о новом, справедливом обществе, которое
возможно построить.
В России побеждает Великая русская революция. И в Советском Союзе
начинается строительство уже не воображаемого, а материального
коммунистического общества.
Это интернациональное общество существует по историческим меркам
совсем недолго. Но нам оно оставляет после себя бесценный опыт. О чём он
нам говорит?
Первое и самое главное. Построение долговременного коммунистического
государства на интернациональном фундаменте невозможно. Такое государство
неизбежно будут раздирать межнациональные противоречия. Эти
противоречия- одна из основ человеческой природы, и даже коммунистический
общественный строй не способен окончательно избавиться от них. Стоит
особенно подчеркнуть, что распад единого государства породил в его бывших
республиках волну сильнейших межнациональных противоречий.
Следовательно, они существовали и до момента распада, но были подавлены
мощью государственной системы.
Каждый из этапов существования Советского Союза- его появление,
существование и распад,- хорошо доказал на практике до этого бывшее лишь в
теории положение о том, что существуют народы, способные к восприятию
коммунизма, и народы, неспособные к этому. Что же касается русского народа,
то наш народ оказался в высшей степени восприимчив к коммунистическим
идеям. Извечный народный поиск правды органично воплотился в
коммунистический поиск социальной справедливости.
Настоящее, а не просто теоретическое построение мощного, а самое
главное, долговременного коммунистического государства возможно. Но
возможно только на монолитной национальной основе. В России строительство
именно такого государства неизбежно будет осуществлено. Это будет русское
национальное коммунистическое государство.
Нам очень часто задают вопрос о том, какими мы видим отношения этого
национального государства и русского народа с иными народами и
государствами. Наша позиция проста и совершенно определённа. Насколько
национал-коммунизм непримирим в отношении внутригосударственного
интернационализма, настолько искренне мы приветствуем дружественные
отношения между народами разных стран. Именно это и есть подлинный
интернационализм,- дружба разных народов, живущих каждый на своей
собственной земле и в своём собственном государстве. В этой дружбе не будет
того множества столкновений и разногласий, что неизбежно присутствуют в
отношениях разных народов, живущих на одной земле и в одном государстве. В
этой дружбе может присутствовать настоящая искренность, в отличие от того
лицемерия, что пронизывает насквозь любые межнациональные отношения в
современной России.
Почему национальное воплощение коммунистической идеи вызывает
особую ненависть и страх у капиталистического мира?
Интернациональные глобализационные процессы- одна из главных
составляющих современного капитализма. Национал-коммунизм противостоит
этим процессам, говоря о необходимости разделения народов. Тогда как для
коммунизма интернационального этот вопрос совсем не принципиален. Здесь, в
этом вопросе, главные различия разных коммунистических систем видны
особенно отчётливо.
Капитализмом уже давно и досконально учтены все слабые стороны
интернационального коммунизма. Более того, современный капитализм
прекрасно их использует. Неудивительно, что к началу двадцать первого века
интернациональный коммунизм перестал представлять для капитализма
серьёзную опасность. К примеру, что представляет из себя на сегодняшний день
Коммунистическая партия Российской Федерации?
Название этой партии, имеющее отношение к коммунизму, не мешает
капиталистической антирусской власти использовать её в своих интересах. В
своём нынешнем виде эта партия- политический громоотвод. Представленная
во всех регионах страны, имеющая много сторонников, обладающая немалыми
финансовыми средствами, она не использует и малой доли тех потенциальных
возможностей, что имеет. Это давно уже стало её непременной особенностью,
неприятной для рядовых членов партии. Я полагаю, особенностью не
случайной. Коммунистическая идея давно уже превратилась здесь в
окостеневшую догму. Настолько окостеневшую, что нам стоит ожидать издания
книг классиков коммунизма в партийной библиотеке в виде святых текстов.
Здесь Маркс- икона, и Ленин- тоже икона, которую везде превозносят, но нигде
не понимают.
Тем не менее, название партии, пусть и не соответствующее её
содержанию, привлекает к себе множество абсолютно честных и порядочных
людей. Людей, которые в своих мыслях и поступках руководствуются идеями
социальной справедливости. Не каждому из них очевиден совершающийся
сейчас окончательный распад интернациональной коммунистической системы.
Одна из наших первоочередных задач- открыть этим людям глаза. Донести
до них ту простую истину, что путь народа к обществу социальной
справедливости в условиях современного мира может быть пройден только под
флагом национал-коммунизма. Все остальные пути- лишь топтание на месте.
Нам говорят скептики: посмотрите, каким стал сейчас русский народ! Вы
об этом народе говорите, что он великий? Разве это не в прошлом? Да, приход в
нашу страну законов капиталистического мира серьёзно преобразил русский
народ, преобразил не в лучшую сторону. Но мы знаем, каким может быть наш
народ. Мы знаем, и знаем с убеждённостью его невероятную силу, его
способность к мгновенной мобилизации. Ему нужна лишь точка опоры, один-
единственный камень посреди трясины.
Национальный коммунизм и есть этот камень.
Москва, август 2016