Памяти Евгения Евтушенко Галина Юзефович — о самом ярком поэте шестидесятых. Если любишь человека, а его заносит, нужно сказать ему это в лицо

1 апреля умер Евгений Евтушенко. Днем ранее стало известно, что он был госпитализирован в тяжелом состоянии. По просьбе «Горького» о значении поэта для русской культуры напоминает Олег Лекманов.

Начало семидесятых годов. Я, маленький мальчик, играю в самосвал на полу в большой комнате нашей квартиры. На стареньком красном проигрывателе «Ленинград» крутится большая черная пластинка «Райкин». Она страшно смешная, все реплики я знаю наизусть. Вот сейчас пластинка скажет: «Вторая моя жена была очень умная. Бывало, спросит: „Кто это написал - «Буря мглою небо кроет…»”? И сама отвечает: „Правильно, Евтушенко”». Тут раздавался громкий, записанный на пластинку смех зрителей.

Кто такой Евтушенко? Этого вопроса я себе не задавал никогда, потому что всегда знал: Евтушенко (в раннем детстве произносилось «Петушенко») - поэт, он вихрастый, высокий, сидит за пишущей машинкой, сигарета в зубах, сочиняет стихи.

Первое ощущение, когда узнал о его смерти: как давно и как прочно он укоренился в жизни каждого из нас и с какими важными именами для истории русской культуры второй половины ХХ века, да и просто мировой послевоенной истории, он неразрывно связан. Вот уж точно - не объедешь, не забудешь… Его ругал и его любил Хрущев. Над ним иронизировала Анна Андреевна Ахматова (Сергей Довлатов: «Молодого Евтушенко представили Ахматовой. Евтушенко был в модном свитере и заграничном пиджаке. В нагрудном кармане поблескивала авторучка. Ахматова спросила: - А где ваша зубная щетка?»). Его просил сделать запись в свой знаменитый альбом Корней Чуковский (Евтушенко записал: «Литературы мудрые сверхсрочники, // Седые полуночники земли, // Страницы вашей книги как подстрочники, // Где вы еще не все перевели»). Он был первым мужем Беллы Ахмадулиной. Ему посвящали песни Александр Галич и Булат Окуджава. Пьер Паоло Пазолини собирался снимать его в роли Христа, а Эльдар Рязанов - в роли Сирано де Бержерака… Все они умерли, превратились в легенду, в миф, а Евтушенко жил и продолжал откликаться стихами едва ли не на каждый громкий газетный повод, и, казалось, это будет продолжаться вечно. Увы, только казалось. И как все-таки жалко, что он, так много значения придававший знакомству и дружбе с великими, не написал подробных воспоминаний о своих встречах с ними. А ведь по заслугам пользовался репутацией человека, умевшего и любившего оказываться в нужном месте в нужный час.

Евгений Александрович Евтушенко, конечно же, не был абсолютным чемпионом вкуса: кто из нас не поеживался, глядя на его сногсшибательные костюмы с искрой, читая его прозу, пытаясь досмотреть до конца снятые им фильмы? Но он по-настоящему, истово любил русскую литературу и очень много сделал и для живых, и для мертвых писателей. Многие ли из тех, кто достиг такой степени известности, могли похвастать тем же? Составленная Евтушенко с помощью Евгения Витковского антология «Строфы века» познакомила сначала подписчиков журнала «Огонек», а потом и читателей книжного варианта со многими и многими отечественными поэтами ХХ века, чьи имена, казалось бы, навсегда канули в Лету.

Я еще ничего не сказал о главном - о стихах Евтушенко, а ведь это именно он вместе со своими товарищами в послесталинскую эпоху вернул в поэтический обиход такие важные и простые слова, как «женщина» и «любовь». После нескольких страшных лет пребывания в состоянии клинической смерти русская литература заново училась говорить, и Евтушенко тогда был среди первых учеников. Особо следует упомянуть те его стихотворения, которые в России стали больше, чем просто поэтическими текстами (перефразируя самогó Евтушенко) и справедливо воспринимались как почти материальное оружие интеллигенции в борьбе с косностью и злом. Это «Бабий Яр», «Наследники Сталина» и «Танки идут по Праге».

У всех нас, даже у тех, кто совсем не любит стихи, хранится в памяти изрядный запас строк и строф Евтушенко, песенных, но не только. «Хотят ли русские войны?», «Со мною вот что происходит, ко мне мой старый друг не ходит», «Мои нервы натянуты, как провода, между городом „нет” и городом „да”», «Ты - Евгений, я - Евгений, ты не гений, я не гений», «Постель была расстелена, и ты была растеряна»… Список цитат можно продолжать долго, почти до бесконечности. Чего уж там, если даже Иосиф Бродский, к Евтушенко относившийся более чем прохладно (про «колхозы» ведь все помнят), в разговоре с Соломоном Волковым признавался, что знает на память «двести-триста» его строк.

Про многие стихотворения Евтушенко мне сейчас трудно понять, хорошие они или плохие, но вот, что куски из них засели в мое сознание навсегда, стали неотъемлемой частью меня, - это я знаю точно. А, по крайней мере, две строки Евтушенко мне и сейчас кажутся поэзией очень высокой пробы, я их со своего раннего детства помню, я ими девушек очаровывал, я их мысленно твердил, переминаясь в карауле, на посту в армии, в тридцатиградусный мороз:

Идут белые снеги,
Как по нитке скользя…

Тут и сбой ударения в глаголе, и странное существительное «снеги», и сравнение снежинок с бусинками, скользящими по нити, - все это меня до сих пор не просто волнует, а трогает почти до слез, и я гляжу за окно, а там как раз и лежит белый снег, задержавшийся на московских улицах до начала апреля. Не в память ли о воспевшем его поэте?

Прощайте и простите, Евгений Александрович! Без Вас жить будет гораздо скучнее.

1 апреля 2017 г. ушел из жизни выдающийся поэт, прозаик, сценарист, публицист Евгений Евтушенко . Он скончался в американской клинике в городе Талса (Оклахома). О его смерти сообщила супруга, Мария Владимировна. С именем Евгения Евтушенко была связана целая эпоха в литературе, он был кумиром молодежи 1950-1960-х гг. и стал символом русской поэзии середины ХХ в.

Поэтический талант он получил в наследство от отца, геолога и поэта-любителя Александра Гангнуса. Да и как можно было не стать поэтом, родившись на станции с названием Зима (Иркутская область), которой позже он посвятил сборник стихотворений. Уже в 5 лет Евгений Евтушенко начал писать стихи. Своим широким кругозором он был обязан тоже отцу: «Он часами мог рассказывать мне, еще несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском... Благодаря отцу я уже в 6 лет научился читать и писать, залпом читал без разбора Дюма, Флобера, Боккаччо, Сервантеса и Уэллса. В моей голове был невообразимый винегрет. Я жил в иллюзорном мире, не замечал никого и ничего вокруг...».

После переезда в Москву Евгений занимался в поэтической студии Дома пионеров. В 1949 г., когда поэту было всего 16 лет, его стихи впервые опубликовали в газете «Советский спорт». В 1951 г. Евтушенко поступил в Литературный институт им. М. Горького, но проучился там недолго – вскоре его отчислили из-за того, что он выступил в защиту романа В. Дудинцева «Не хлебом единым». В 20 лет Евтушенко стал самым молодым членом Союза писателей СССР.

Всесоюзная слава пришла к нему после выхода в свет стихотворных сборников «Третий снег» и «Шоссе энтузиастов» в середине 1950-х гг. А в 1960-х гг. Евтушенко стал одним из самых популярных и цитируемых в стране авторов. Фраза «Поэт в России больше, чем поэт» из поэмы «Братская ГЭС» была известна каждому школьнику и стала афоризмом.

В 1960-х гг. Евтушенко вместе с Рождественским, Ахмадулиной и Окуджавой принимал участие в поэтических вечерах в Политехническом музее, которые стали символом «оттепели». Их называли «шестидесятниками», и Евтушенко был одним из тех, кто спровоцировал начало настоящего «поэтического бума» в СССР.

В 1991 г. поэту предложили преподавать русскую литературу в одном из университетов Оклахомы. Евтушенко уехал в США и провел там последние годы своей жизни, хотя часто приезжал в Россию. Вдохновение не покидало его до последних дней: в 2011 г. он выпустил сборник стихов «Можно все еще спасти», в 2012 г. – сборник «Счастья и расплаты», в 2013 г. – сборник «Не умею прощаться», а в последние два года он надиктовывал жене новый роман.

В последние годы поэта одолевали проблемы со здоровьем: в 2013 г. ему ампутировали ногу из-за развивающегося воспалительного процесса, в 2015 г. установили кардиостимулятор, чтобы нормализовать сердечный ритм. 31 марта 2017 г. поэт был госпитализирован в тяжелом состоянии. Подробности не были известны, его жена заявила только о том, что это не было плановым обследованием. 1 апреля около 19:30 по московскому времени Евгений Евтушенко умер от остановки сердца.

«Нет, это не Евгений Евтушенко ушел, это откололась от твоей жизни и уплыла в вечность часть твоей жизни»

Текст: Дмитрий Шеваров
Фото: kp.ru

Это было вчера на станции. В маршрутке сидели озябшие и умотанные жизнью пассажиры - все как обычно. Долго и нервно ждали последнего пассажира. Дождались - в маршрутку протиснулась худенькая женщина с девочкой лет шести. Словно извиняясь, сказала: «Евтушенко умер…»
Каждый вспомнит в эти дни свое о Евгении Александровиче, и это страшно важно, ведь забвение - это худшее из того, что с нами сегодня происходит. Как никогда быстро мы забываем и близких, и далеких. Евтушенко как никто этому противостоял. Его «Десять веков русской поэзии» - пять томов! - свидетельство огромного труда памяти о предшественниках. Вернув нашей поэзии десятки, если не сотни забытых имен, Евгений Александрович сотворил им вечную память.

Когда я услышал скорбную новость из Америки, сразу подумалось: нет, это не Евгений Евтушенко ушел, это откололась от твоей жизни и уплыла в вечность часть твоей жизни.

Евтушенко читает стихи. Я с однокурсниками сижу где-то в последних рядах и ловлю каждое слово. И весь зал, кажется, не дышит. Мне восемнадцать лет, и я никогда не видел живых поэтов. Вытянув шею, стараюсь разглядеть поэта, но по моей близорукости его одинокая фигура на сцене кажется мне колеблющейся свечой.

Озноб нежности от любимых стихов про белые снеги, про сережку ольховую. Мы счастливо переглядываемся. Потрясенно слушаем «Бабий Яр» и еще неопубликованные стихи «Памяти ».
Иногда кажется, что голос поэта вот-вот сорвется, но вот он просит прощения и делает паузу. Тонкая свеча склоняется к журнальному столику, на котором стоит стакан. «Интересно, что там?» - перешептываются девчонки. «Молоко, - так же шепотом сообщают из первых рядов, - простудился…»

Но главное было потом, когда в одиннадцатом часу вечера мы оказались на улице. После Евтушенко мы почему-то не в силах были разойтись по домам.

Пошли бродить по городу. Нашли самый высокий дом, какой только тогда был в городе. Подъезды не закрывались, чердаки тоже. Мы вышли на крышу. Ни о чем не спорили или ничего не обсуждали. Просто стояли и смотрели на весенние свежие звезды, думая каждый о своем. Потом так же молча спустились на землю и простились как-то всерьез, будто почувствовав себя взрослее на этот апрельский вечер.
Конечно, все это должно было совпасть: юность, весна, стихи, написанные будто для тебя одного. Но так было не только с нами. Евтушенко совпал с молодостью нескольких поколений. Они старились, а он оставался двадцатилетним, и вчерашние комсомолки, ставшие бабушками, подходили к нему за автографом: «Женечка…» И французы в Париже, узнав его на улице, бросались по-русски обниматься: «Эу-жен! Эу-жен!..» И девочки, как и полвека тому назад, кричали ему из зала: «Женя, прочитайте «Любимая, спи»… И он читал со всей своей завораживающей нежностью:
Любимая, спи…
Мы - на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться, -
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться - сорваться вдвоем.
Любимая, спи…

И разве можно поверить, что это написано полвека назад, а не минувшей ночью!
Недавно легендарный известинский журналист Леонид Шинкарев рассказывал мне, как встречали поэта в 2004 году в ирландском городке Гелвэй: «Встав с мест, люди скандировали три русских слова: «Спут-ник!», «Га-га-рин!» , «Ев-ту-шен-ко!» …
За сорок лет до этого, в 1964 году Евтушенко первый раз читал в Братске свою новую поэму «Братская ГЭС». Очевидец рассказывал мне: «Поэт стоял один на сцене, но только он начал читать, как создалось впечатление, что на подмостки спустился хор древнегреческих времен. Когда прозвучала история Нюшки и ее губошлепого Трошки, усыновленного бригадой, сидевшая в моем ряду молодая бетонщица, держа на руках малыша, затрудняясь по этой причине аплодировать, встала, подняла ребенка над головой, и уже не понять было, ей или поэту рукоплещет поднявшийся вслед за нею зал…»

Он был единственным русским поэтом ХХ века, который не нуждался в переводе - во всяком случае для тех, кто его видел и слышал. Когда Евгений Евтушенко читал «Идут белые снеги…» где-нибудь в Африке или Латинской Америке, даже те, кто не знал, что такое снег, видели и снег, и Россию.

Идут белые снеги…
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.
И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?
А любил я Россию
всею кровью, хребтом,
ее реки в разливе
и когда подо льдом…

Вот сейчас в новостях прозвучало: «На реках России начинается ледоход…»
Ссылки

1 апреля 2017 г. ушел из жизни выдающийся поэт, прозаик, сценарист, публицист Евгений Евтушенко. Он скончался в американской клинике в городе Талса (Оклахома). О его смерти сообщила супруга, Мария Владимировна. С именем Евгения Евтушенко была связана целая эпоха в литературе, он был кумиром молодежи 1950-1960-х гг. и стал символом русской поэзии середины ХХ в.
Молодой поэт Евгений Евтушенко
Поэтический талант он получил в наследство от отца, геолога и поэта-любителя Александра Гангнуса. Да и как можно было не стать поэтом, родившись на станции с названием Зима (Иркутская область), которой позже он посвятил сборник стихотворений. Уже в 5 лет Евгений Евтушенко начал писать стихи. Своим широким кругозором он был обязан тоже отцу: «Он часами мог рассказывать мне, еще несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском... Благодаря отцу я уже в 6 лет научился читать и писать, залпом читал без разбора Дюма, Флобера, Боккаччо, Сервантеса и Уэллса. В моей голове был невообразимый винегрет. Я жил в иллюзорном мире, не замечал никого и ничего вокруг...».
После переезда в Москву Евгений занимался в поэтической студии Дома пионеров. В 1949 г., когда поэту было всего 16 лет, его стихи впервые опубликовали в газете «Советский спорт». В 1951 г. Евтушенко поступил в Литературный институт им. М. Горького, но проучился там недолго – вскоре его отчислили из-за того, что он выступил в защиту романа В. Дудинцева «Не хлебом единым». В 20 лет Евтушенко стал самым молодым членом Союза писателей СССР.

Всесоюзная слава пришла к нему после выхода в свет стихотворных сборников «Третий снег» и «Шоссе энтузиастов» в середине 1950-х гг. А в 1960-х гг. Евтушенко стал одним из самых популярных и цитируемых в стране авторов. Фраза «Поэт в России больше, чем поэт» из поэмы «Братская ГЭС» была известна каждому школьнику и стала афоризмом.
В 1960-х гг. Евтушенко вместе с Рождественским, Ахмадулиной и Окуджавой принимал участие в поэтических вечерах в Политехническом музее, которые стали символом «оттепели». Их называли «шестидесятниками», и Евтушенко был одним из тех, кто спровоцировал начало настоящего «поэтического бума» в СССР.
В 1991 г. поэту предложили преподавать русскую литературу в одном из университетов Оклахомы. Евтушенко уехал в США и провел там последние годы своей жизни, хотя часто приезжал в Россию. Вдохновение не покидало его до последних дней: в 2011 г. он выпустил сборник стихов «Можно все еще спасти», в 2012 г. – сборник «Счастья и расплаты», в 2013 г. – сборник «Не умею прощаться», а в последние два года он надиктовывал жене новый роман.
Один из самых знаменитых поэтов-шестидесятников Евгений Евтушенко
В последние годы поэта одолевали проблемы со здоровьем: в 2013 г. ему ампутировали ногу из-за развивающегося воспалительного процесса, в 2015 г. установили кардиостимулятор, чтобы нормализовать сердечный ритм. 31 марта 2017 г. поэт был госпитализирован в тяжелом состоянии. Подробности не были известны, его жена заявила только о том, что это не было плановым обследованием. 1 апреля около 19:30 по московскому времени Евгений Евтушенко умер от остановки сердца.
18 июля 2017 г. Евгению Евтушенко исполнилось бы 85 лет, этим летом в Москве планировался фестиваль по случаю юбилея поэта. Несколько дней назад он заявил о своем желании быть похороненным в Переделкино, недалеко от могилы Бориса Пастернака.
Знаменитый поэт, чьи стихи давно разошлись на цитаты