Работы штакеншнейдера. Значение штакеншнейдер андрей иванович в краткой биографической энциклопедии

Зодчий высокого вкуса и мастерства
Пудостьский край по праву может гордиться своим знаменитым земляком, архитектором Андреем Ивановичем Штакеншнейдером. Он оставил неповторимый след в формировании архитектурного облика Санкт-Петербурга и его окрестностей. Неслучайно, являясь блестящим мастером стилизации, передовым новатором и знатоком архитектурных стилей он пользовался большим признанием у современников. Будущий зодчий родился 6 марта 1802 года в усадьбе своего отца, впоследствии получившей название «Мыза Ивановка» и был крещен в Гатчинской лютеранской церкви под именем Генрих. Будучи самым младшим сыном в семье, он рос болезненным мальчиком. В семье мельничного арендатора было принято говорить на родном немецком языке, однако Генрих, вскоре ставший Андреем, быстро освоил русский язык.

Мальчик получил хорошее домашнее образование и рано проявил стремление к изобразительному искусству, он прекрасно рисовал и очень любил возводить из местного известняка миниатюрные крепостные сооружения, замки и дворцы. В 1815 году он поступил учиться на архитектурное отделение императорской Академии художеств. Поскольку семья числилась иностранной, Иоганну Штакеншнейдеру приходилось платить за обучение сына. Юноша с отличием закончил Академию художеств после пятилетнего курса обучения. Андрей Штакеншнейдер сразу же был приглашен на службу в чертежную мастерскую «Комитета строений и гидравлических работ». В 1825 году он перешел на работу в «Комиссию о построении Исаакиевского собора» и определяется на службу к Огюсту Монферану на должность «рисовальщика по архитектуре». Талантливый зодчий, строитель знаменитого собора заметил в юном ученике незаурядные творческие способности. Этот период времени стал хорошей практической школой для молодого Андрея Штакеншнейдера.

Начало его деятельности в качестве архитектора, было положено в 1830-1833 годах удачным исполнением заказа графа А.Х. Бенкендорфа - перестройкой его имения Фалль (в переводе с немецкого - водопад) в Эстонии недалеко от Ревеля (ныне Таллинна), в модном тогда готическом стиле. Его распространение было связано с мощной волной романтического движения в литературе и искусстве тех лет. Замок Фалль сооруженный в духе средневекового замка в окружении выразительной прибалтийской природы впоследствии высоко оценили многие гостившие здесь художники, писатели, поэты. Первым творением тогда еще малоизвестного зодчего был восхищен и дважды побывавший здесь император Николай I.

С этого же времени архитектор был определен ко Двору великого князя Михаила Павловича и производит работы на Каменном острове в Петербурге, принадлежавшем тогда князю. Из Послужного списка Штакеншнейдера известно, что здесь он занимался изменением фасада и интерьеров дачи. В документе сообщается о работах, которые были выполнены «с совершенным искусством, прочностью и с соблюдением при том экономии». В 1837 году молодой зодчий совершил путешествие в Европу, занимаясь изучением старинных памятников архитектуры. Сохранились зарисовки сделанные Андреем Штакеншнейдером в Италии, Франции, Германии, характеризующие его как превосходного пейзажиста.

Важный вклад внес А.И. Штакеншнейдер в развитии нового направления в русской архитектуре ХIХ века - эклектики (свободного использования различных стилей), построив в 1833-1834 годах в одном из парков Петергофа «Никольский домик» - своеобразный павильон для кратковременного отдыха, внешне имитирующий усадьбу богатого крестьянина. Архитектор мастерски использовал приемы народного зодчества. «Никольский домик» послужил прекрасным образцом для возведения многих архитектурных «вариаций на русскую тему». Впоследствии Штакеншнейдер спроектировал «приказную избу», «царскую мельницу» и церковь Святой Александры в окрестностях Петергофа.

К выдающимся постройкам архитектора относится здание Мариинского дворца в Петербурге, предназначенное первоначально, для дочери Николая I - Марии Николаевны. К началу 1841 года дворец вчерне был уже практически готов, но его отделка продолжалась до конца 1844 года. Главный фасад здания зодчий скомпоновал в лучших традициях классицизма. В строительстве Мариинского дворца он применил немало технических новшеств: металлические конструкции, своды облегченных типов, штукатурку по металлической сетке - отдаленный прототип железобетона. Незаурядный талант архитектор проявился и в том и в том, с каким совершенством исполнена отделка его интерьера и как умело «вписал» он дворец в общее пространство площади.

Мариинский дворец был великокняжеской резиденцией почти сорок лет, а в начале 1884 году перешел в казну. В бывшем Танцевальном зале стал заседать Комитет министров, а Ротонда была отведена для заседаний Государственного Совета. Последующая история этого дворца была связана со многими событиями политической жизни. Строительство этого здания выдвинула Штакеншнейдера в число ведущих архитекторов России. В 1844 году совет Академии художеств «во уважение известных познаний и трудов по части архитектуры» присвоил ему звание профессора - без представления в совет специальной работы, как тогда обычно полагалось делать. А в 1854 году архитектор был назначен на штатную должность профессора архитектуры.

Этого зодчего по праву можно назвать самым продуктивным русским архитектором середины позапрошлого столетия. Великолепные сооружения по его проектам были построены в окрестностях Петербурга - Стрельне, Гостилицах, Знаменке, Михайловке и Сергеевке. В южной части Петергофского дворцово-паркового ансамбля им были созданы Ольгин и Царицын павильоны, Бельведер и другие очаровательные постройки, которые современники называли «оазисом вкуса и роскоши». А.И. Штакеншнейдер принимал участие и в реконструкции ряда фонтанов и зданий Нижнего парка в Петергофе. Барочный стиль в 1844 году вдохновил его на создание еще одной петергофской усадьбы - Собственной дачи, принадлежавшей императору Николаю I.

Выполняя императорские заказы, он работал в Крыму, где по проекту архитектора были сооружены оригинальный ансамбль царской виллы в Ореанде и монументальный храм-памятник на кладбище русских воинов, павших при героической обороне Севастополя в 1854-1855 годах.

Но особенно много работал А.И. Штакеншнейдер в Петербурге. Он был автором дворца построенного для князей Белосельских-Белозерских у Аничкова моста (1846-1848 гг.), Николаевского дворца (1853-1861 гг.), Новомихайловского дворца (1857-1861 гг.). Последний из перечисленных объектов, был построен по заказу великого князя Михаила Николаевича. Его пышный фасад, в композиции которого сочетаются элементы двух разных стилей барокко и ренессанса, явился одним из первых примеров нового этапа в развитии архитектуры того периода. Работал он и в зданиях Зимнего дворца, Малого и Старого Эрмитажа, создав здесь несколько интерьеров, среди которых особенно впечатляет Павильонный зал. Среди его построек четырехэтажное здание казармы первого батальона лейб-гвардии Преображенского полка, расположенное рядом с Эрмитажем на берегу Зимней канавки. По его проектам строится несколько жилых домов для петербургской знати, в 1840 году он руководил перестройкой дома графа Г. Г. Кушелева, расположенного на набережной Фонтанки. Штакеншнейдер активно работал в столичных пригородах: Ораниенбауме, Царском Селе, Павловске и в усадьбе графини А.А. Толстой «Пустынька», расположенной на берегу реки Тосны. В 1852 году по проекту архитектора бы построен загородный дом в усадьбе графа Г.Г. Кушелева в Лигово. В собрании музея-заповедника «Гатчина» хранится выполненный им проект дома жены титулярного советника Натальи Макеевой на Малогатчинской улице, выполненный в 1854 году.

Успешно продвигалась и служебная карьера зодчего, в течении нескольких лет приписанного к «Кабинету Его Величества», а с конца 1856 года именовавшимся «архитектором Высочайшего Двора». А. И. Штакеншнейдер заведовал всеми работами, производящимися в загородных императорских дворцах. В 1858 году он получил чин действительного статского советника. Будучи профессором архитектуры императорской Академии художеств, с 1854 года он занимался педагогической деятельностью и воспитал немало талантливых учеников. Довольно удачно складывалась личная жизнь Андрея Ивановича. Он был женат на Марии Федоровне Холчинской. В 1836 году у молодой четы появился первенец - дочь Елена, оставившая яркие дневниковые воспоминания о семейной жизни. Впоследствии она стала основной наследницей родового поместья «Мыза Ивановка». Всего же в семье архитектора было восемь детей, из которых один умер в младенческом возрасте.

Многие годы, не имея казенной квартиры, семейство Штакеншнейдера занимало одну из квартир в доме при лютеранской кирхе Петра и Павла, на Невском проспекте. Но, для разрастающейся семьи эта квартира была тесной и не уютной, поэтому в 1852 году архитектор покупает старый дом с большим участком на Миллионной улице. Тогда же он полностью перестраивает дом и благоустраивает прилегающую к нему территорию. «Сегодня утром в 10 ? час. Заложен дом наш на Миллионной улице» - записал А.И. Штакеншнейдер в своем дневнике 8 июня 1852 года. Отделочные работы продолжались до осени 1854 года. Шикарный трехэтажный особняк, возведенный по проекту зодчего, выделялся своими необычными интерьерами. «Подъезд был с Мойки, вспоминала дочь архитектора Елена Андреевна. - Входили через зимний сад, и эффект был совсем очаровательный. Зимний сад был освещен, но местами листья бананов бросали гигантскую тень, и эта тень была какая-то таинственная, и таинственным казался шум падающих капель Лампы в других местах проливали какой-то теплый свет на растения, там все листья играли золотом… Из сада входили в нашу любимую комнату, названную почему-то диванной; в ней всего два дивана, а то все стулья. Здесь прямо против шикарных дверей сада стоит театр, окаймленный легкой, грациозной аркой с кариатидами - предметом восхищения всех, и художников и не художников».

Уже вскоре дом на Миллионной улице стал одним из центров салонной жизни Петербурга. Супруга архитектора Мария Федоровна была видимо человеком очень образованным не заурядным. Её связывала дружба со многими известными деятелями отечественной культуры и искусства. Приглашенные гости собирались обычно по субботам: читали стихи, музицировали, пели песни, танцевали, обсуждали столичные новости. Круг приглашенных муз, был действительно велик, у Штакеншнейдеров бывали И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, И.А. Гончаров, Д.В. Григорович, Г.П. Данилевский, Н.Г. Помяловский, А.Н. Майков, В.Г. Бенедиктов и другие. Самым частым гостем был поэт Яков Петрович Полонский, который даже одно время после смерти жены в 1860 году жил в доме архитектора. Среди посетителей гостеприимного дома на Миллионной улице были также архитектор А.П. Брюллов, академик и профессор живописи Ф.А. Бруни, мебельный мастер А. Гамбс, художники И.К. Айвазовский, И.И. Соколов и многие другие. Часто в салоне у Штакеншнейдеров отмечались всевозможные юбилейные торжества. «Субботы наши разрастаются, сегодня ждем видимо невидимо гостей, - сообщала в своем дневнике 4 ноября 1855 года дочь архитектора Елена Андреевна, - Будут, между прочим: Гончаров, Потехин, Данауров, Горбунов. Сегодня день рождения Бенедиктова, но и он хотел быть, когда приведет своих гостей. Майков обещал прочитать новое стихотворение свое «Земная Комедия». Особенно весело отмечался Новый год. «Мы живем ужасно шумно. Каждый день новые знакомства, и то спектакль, то маскарад, а теперь еще задумали пикники…- записала в дневнике Е.А. Штакеншнейдер 31 декабря того же года. Большим успехом пользовался домашний театр, на сцене которого устраивались любительские спектакли, главные роли в них исполняли знаменитые гости. Так, например, в 1856 году здесь была поставлена пьеса «Школа гостеприимства» написанная совместно писателями И.С. Тургеневым, Д.Г. Григоровичем и А.В. Дружининым. Поэт А.Н. Майков в письме к супруге архитектора сообщал: «Ах, милая Марья Федоровна, как бы я желал забраться к вам в ближайшую субботу и за два месяца вдруг узнать, что делалось в нашей литературе; ведь ваш дом есть художественно-литературный, один из немногих петербургских, который ценишь лучше, когда удалишься из Петербурга».

В дом архитектора приходили многие вольнодумцы, и даже будущие революционеры. Часто бывал известный демократ, профессор Военно-артиллерийской Академии, полковник П.Л. Лавров, один из идеологов народничества, который довольно смело, произносил здесь свои пламенные речи. «У нас был неожиданный гость, кумир гостиных наших, Лавров», - записала Елена Андреевна в своем дневнике. Петр Лаврович, друживший с Н.Г. Чернышевским, был автором русской марсельезы: «Отречемся от старого мира! Отряхнем его прах с наших ног!» Впоследствии ожидая предстоящего ареста, он просил Е. А. Штакеншнейдер спрятать важные запрещенные бумаги: письма и дневники. После знаменитого каракозовского выстрела 21 апреля 1866 года Лавров был арестован. Обыск в его доме на Фурштадтской улице ничего не дал: все бумаги были перевезены Еленой Андреевной на «Мызу Ивановку» и хранились там некоторое время. «Вещи Лаврова я не могла спрятать очень искусно на мызе, их было слишком много, - вспоминала Е. А Штакеншнейдер. - За всю нашу многочисленную супругу в случае обыска я ручаться не могла, к тому же управляющий и садовник были люди новые, которых я еще не знала. Ограждать себя я не думала. Раз я взяла вещи - вопрос был покончен». Будучи под арестом в Петербурге и во время ссылки в Вологодскую губернию она вела с ним активную переписку. Не менее любопытна и последующая история жизни ПЛ. Лаврова. Ему удалось бежать из ссылки за границу, вступить в 1-й интернационал, сражаться на баррикадах Парижской Коммуны. В 1871 году он познакомился и сблизился с К. Марксом и Ф. Энгельсом, а в 1873-1876 годах был редактором журнала «Вперед», сотрудничал под различными псевдонимами во многих русских газетах и до конца своей жизни жил во Франции.

Разговоры и споры о самых насущных проблемах развития русского общества были нормой среди постоянных и «проверенных» гостей этого салона. Так, в 25 января 1858 году некоторые из них «почти весь вечер провели, запершись, наверху, в моей комнате, писала Елена Андреевна. - Они читали пятый и шестой номера «Колокола». Имя А.И. Герцена произносилось здесь довольно часто. Сам хозяин - А.И. Штакеншнейдер, человек правых взглядов, не приветствовал столь бурного развития вольнодумных мыслей в своем доме, поэтому многое от него скрывалось. Мария Федоровна, например, увидев в первый раз рукопись Герцена, переданную ее дочери, так испугалась, что сожгла ее, даже не прочитав. Однако потом, уединившись в своей комнате, перечитывала очередные номера запрещенного «Колокола».

Эта ставшая регулярной и практически повседневной суматошная жизнь, насыщенная роскошными приемами гостей и всевозможными праздничными событиями, не могла не отразиться на финансовой и бытовой стороне жизни семейства Штакеншнейдеров. Несмотря на хорошие проектные заказы денег не хватало. Андрей Иванович, уставший от светских увлечений жены и старшей дочери, не мог создать нормальных условий для воспитания младших детей. К тому же он нередко болел. Ему часто приходилось работать, закрывшись в мастерской или кабинете, среди царящего шума и гама. В такой обстановке было невозможно сосредоточиться, а заказов на проекты поступало много. Всё это привело в итоге к тому, что, хозяин дома был вынужден продать сначала свою дачу, расположенную на Петергофском шоссе, а в 1862 году расстаться и с домом на Миллионной улице. Этот резкий поворот событий стал шоком для Марии Федоровны, но изменить решение супруга уже не представлялось возможным. Все семейство переезжает на постоянное жительство на родину архитектора. Начинается новый, заключительный период в жизни А.И. Штакеншнейдера связанный с Мызой Ивановкой.

Яркими представителями первого поколения архитекторов-эклектиков в России были А. П. Брюллов (1798-1877), А. И. Штакеншнейдер (1802-1865), К. А. Тон (1794-1881) и другие.

Андрей Иванович Штакеншнейдер (22 февраля 1802, имение Штакеншнейдеров, Гатчинский уезд, Санкт-Петербургская губерния - 8 августа 1865, Москва) - русский архитектор, спроектировавший ряд дворцов и других зданий в Санкт-Петербурге и Петергофе.

Внук кожевника, выписанного в Россию Императором Павлом I из Брауншвейга, родился на мельнице своего отца, близ Гатчины.

Мальчиком он любил рисовать, с увлечением строил игрушечные сооружения. Отец обратил внимание на склонности сына и отдал тринадцатилетнего Андрея в Академию художеств Петербурга, которую тот закончил в 1820 году.

22 февраля 1802 года он поступил своекоштным воспитанником в Императорскую академию художеств.

Не выказав при прохождении курса особенно блестящих успехов, он тотчас же по его окончании, в 1821 году, получил место чертёжника в комитете строений и гидравлических работ, из которого, четыре года спустя перешёл на службу архитектором-рисовальщиком в комиссию по сооружению Исаакиевского собора.

Привлечён Огюстом Монферраном к работам в Зимнем дворце. Работа с прославленным архитектором была не просто хорошей школой для молодого архитектора.

Огюст Монферран его заметил и стал его покровителем. Он привлек А.И. Штакеншнейдера к переделке комнат императрицы Марии Федоровны в Зимнем дворце уже в качестве архитекторского помощника, помог получить первую самостоятельную работу — строительство павильона в виде античного храма в имении барона Николаи под Выборгом.

А.И.Штакеншнейдер. Петергоф. Дворец «Бельведер» на Бабигоне. Главный фасад. Проектный чертеж. 1850

В 1831 году А.И. Штакеншнейдер уволился из Комиссии, получив опять же по рекомендации О. Монферрана заказ на перестройку усадьбы и барского дома графа А.Х. Бенкендорфа в его имении Фалль под Ревелем (Кейла-Йоа), ныне Таллинн — столица Эстонии. Довольный своим архитектором, граф рекомендовал его императору, и с этого времени счастье начало всё более и более улыбаться Штакеншнейдеру. Николаю I, заинтересовавшись работой молодого архитектора, привлек его к дворцовому строительству в Петербурге.

Архитектор быстро приобрёл благоволение Николая I и стал получать от него одно за другим важные поручения и вскоре сделался привилегированным строителем царских и великокняжеских дворцов. Начав придворную службу в звании архитектора при дворе великого князя Михаила Павловича, он под конец своей жизни был главным архитектором департамента уделов, архитектором Собственного Его Величества дворца и заведующим постройками по загородным дворцам государыни императрицы.

Ново-Михайловский дворец — Годы постройки: 1857-1861.. Архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер…

В 1833 году Андрей Иванович работал на одном из островов Петербурга — Каменном острове, который принадлежал великому князю Михаилу Павловичу. В послужном списке отмечено, что работа над этим ответственным заказом была выполнена с совершенным искусством, прочностью и с соблюдением при том «экономии».

В 1834 году А.И. Штакеншнейдер сделал серию рисунков для люстр и канделябров по заказу Императорского стеклянного завода. Примером работ архитектора в прикладном искусстве являются хранящиеся в Эрмитаже торшеры из малахита и бронзы, созданные по его рисункам в 1836 году.

В 1834 году А.И. Штакеншнейдер получил звание академика архитектуры. В этом же году он женился на Марии Федоровне Холчинской, дочери петербургского чиновника.

В 1834 году, за составленный Штакеншнейдером по заданной программе проект «небольшого императорского дворца», Академия присудила ему звание академика. В 1837-1838 годах он сделал поездку для своего усовершенствования в чужие края с пособием от правительства, и посетил Италию, Францию и Англию. В 1844 году Академия возвела его в звание профессора 2-й степени Санкт-Петербургской Академии художеств без исполнения с его стороны программной задачи, как художника, уже имеющего громкую известность.

С 1848 года - архитектор императорского двора. Работал в Санкт-Петербурге, Царском Селе, Петергофе, Новгороде, Москве, Таганроге, Крыму.

Поражает необычное трудолюбие Андрея Ивановича. Кроме того, что он много и плодотворно работал сам, выполняя заказы двора и частные заказы не только в Петербурге и его пригородах, но и в разных уголках России (в частности, он много работал в Крыму), помимо преподавательской деятельности, он как член различных комиссий и комитетов, должен был участвовать в заседаниях, участвовать в приемке построек других архитекторов.

Работы и забот стало еще больше, когда А.И. Штакеншнейдера назначили заведовать всеми работами по загородным императорским дворцам. Он и сам много там работал как архитектор. Андрей Иванович сыграл решающую роль в парковом строительстве Петергофа XIX века. По его проектам были обновлены многие фонтаны и созданы новые в Нижнем парке, переделаны фонтаны вдоль Морского канала. Развитие камнерезного искусства позволило ветхие фонтаны из покрытого свинцом дерева заменить новыми из гранита и мрамора. Перед Большим каскадом появились два фонтана Мраморных скамей, и получилось, что через 113 лет в 1854 году осуществилось желание Петра I.

По проектам А.И. Штакеншнейдера были не только обновлены старые, но и построены новые дворцы и павильоны. Зодчий надстроил восточное крыло Большого Петергофского дворца и очень бережно обновил отделку многих его помещений.

Большие работы по проектам Андрея Ивановича были проведены по дороге из Санкт-Петербурга в Петергоф, вдоль которой со времен Петра I были дворцы и парки членов царской фамилии и вельмож. Здесь, как и в Петергофе, многое было обновлено и много построено нового с учетом того, что было сделано ранее, характером местности и требованиями времени и владельцев.

Эти работы еще продолжались, велись работы в Павловске, другом пригороде Петербурга, а А.И. Штакеншнейдеру поручается новое важное и ответственное задание – перестройка дворца князей Белосельских-Белозерских, расположенного на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки. Сегодня этот дворец привлекает внимание величественным обликом. Но, выделяясь оригинальностью, он не подавляет соседние постройки, хорошо вписывается в облик Невского проспекта. Интересна и внутренняя отделка дворца, особенно парадных помещений.

Недалеко от дворца князей Белосельских-Белозерских на Невском проспекте в доме при лютеранской церкви Петра и Павла несколько лет находилась квартира Штакеншнейдеров. Для большой семьи зодчего она стала тесна. И в 1852 году Штакеншнейдеры купили недалеко от Дворцовой площади старый дом, который был полностью перестроен по проекту и под руководством самого хозяина. Трехэтажный особняк стал не только домом многочисленной семьи, но и местом чертежных мастерских самого архитектора и его помощников.

Этот дом постепенно стал одним из центров культурной жизни Петербурга. Здесь по субботам собирались писатели и поэты, художники и актеры, скульпторы и архитекторы. Был организован в доме и домашний театр.

Дом Штакеншнейдера в Санкт-Петербурге на Миллионной улице, 10 (второй фасад выходил на наб. Мойки, 9) был центром культурной и общественной жизни художественной интеллигенции столицы.

Архитектор приобрел его у титулярных советников М. Е. и Д. Е. Петровых и перестроил для своей семьи в 1852-1854 годах. В особняке проходили штакеншнейдеровские «субботы», на которых собирались поэты, писатели, артисты и художники, ставились любительские спектакли. Здесь бывали В. Г. Бенедиктов, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, Я. П. Полонский и другие.

В 1865 году Штакеншнейдеры продали этот дом в связи с болезнью хозяина. Здание было перестроено в доходный дом. У Штакеншнейдера также было и загородное имение - мыза Ивановка, находившееся недалеко от Гатчины и доставшееся ему от отца в конце 1850-х годов.

Сначала была продана построенная по проекту архитектора собственная дача в Петергофе, а потом семья рассталась и с домом, переехав в любимую архитектором Ивановку, полученную в подарок от отца. Здесь А. И. Штакеншнейдер родился, здесь он провел и три последних года своей жизни.

К моменту переезда Штакеншнейдеров в Ивановку было завершено строительство Ново-Михайловского и Николаевского дворцов, названных по имени их владельцев: первый из них создавался для великого князя Михаила Николаевича, а второй — для великого князя Николая Николаевича.

При возведении дворцов А. И. Штакеншнейдер использовал все технические новшества того времени. Во всех городских и загородных дворцах зодчий сооружал водопровод, который еще не был обязателен даже для городских строений; для отопления использовал не только камины, но и пневматические печи. Однако это не лишало зданий индивидуальности.

Ново-Михайловский дворец расположен на Дворцовой набережной, его главный фасад обращен к Неве. Центральный вход с легким козырьком, опирающимся на тонкие чугунные колонны, украшен ажурными решетками с витыми столбиками для фонарей. На втором и третьем этажах — окна с нарядными наличниками. Своеобразный балкон с декоративными вазами завершает главный фасад дворца. Отделка внутренних помещений созвучна их названию. Особенно торжественен второй этаж с парадными гостиными, столовой, танцевальным и банкетным залами.

Николаевский дворец, построенный на Благовещенской площади, которая выходит к Неве, напоминает Ново-Михайловский, но облик его строже, он не так монументален. Этот дворец также имеет три этажа. Как и в Ново-Михайловском, в Николаевском дворце парадные помещения располагались на втором этаже, поэтому он выделен высокими окнами. Главный фасад Николаевского дворца обращен к площади. Над главным входом расположен большой балкон с ажурной решеткой. Парадный двор отделен от площади высокой оградой на гранитном цоколе — ажурную решетку поддерживают чугунные столбы с декоративными вазами. При оформлении парадных помещений А. И. Штакеншнейдер широко использовал лепные украшения, а в отделке дворцовой церкви — мотивы допетровского зодчества России.

Начавшийся уже в поздних работах Росси процесс отделения внутреннего объема здания от его внешнего художественного выражения привел к рождению фасадов-ширм, фасадов-плоскостей. Если в классицизме такая плоскостность перебивалась сильными пластическими акцентами, то в новом направлении нивелировка, сглаживание деталей приводили к тому, что объем словно составлялся из нескольких плоскостей, поставленных под углом друг к другу.

Ясно читающиеся грани фасадов составляли как бы скорлупу, а не тело здания, которое уже не кажется цельным объемом. Вместе с тем, и это было одной из особенностей эклектики, необходимость строить композицию в глубь квартала привела к формированию совершенно особых приемов построения внутреннего пространства, не получивших, за редким исключением, никакого отражения в решении фасадов.

Более того, на этом строился даже своего рода эффект неожиданности, поражающей зрителя, когда он, войдя в сравнительно небольшие, низкие двери, теряющиеся на фоне многоярусного, монотонного, однообразного фасада, внезапно видел пронизанное светом свободное, воздушное пространство. Этот совершенно новый прием решения внутреннего пространства, типичный для эклектики, предопределил композицию целого ряда самых разнообразных сооружений второй половины XIX в., начиная от богатых доходных домов и особняков с их устремленными ввысь пространствами парадных лестниц, городских дворцов, с перспективами парадных зал и кончая крупными общественными сооружениями - театрами, банками, пассажами с их бесконечными крытыми галереями. В рассматриваемый период этот прием нашел наиболее яркое, впечатляющее выражение в ряде работ Штакеншнейдера, преимущественно в крупных дворцах - Мариинском (1839-1844 гг.), Николаевском (1853-1861 гг.), Ново-Михайловском (1857-1861 гг.), очень близких по своему характеру, несмотря на разницу в избранном стиле.

И «классические» детали фасадов Мариинского дворца, и «барочные» - Ново-Михайловского, и «ренессансные» - Николаевского очень графичны, тонки и сухо прорисованы и как будто приклеены к плоскости фасадов. В этих сооружениях можно проследить, как постепенно складываются те особенности и те противоречия, которые будут впоследствии определяющими качествами эклектики. С одной стороны, подчеркнутая многоярусность членения фасадов как будто призвана выявить ярусную структуру многоэтажных зданий. С другой - за этими протяженными, монотонными от повторяющегося ритма одинаковых окон и пилястр бесконечными фасадами нередко скрываются принципиально новые, смелые пространственные решения, не соответствующие структуре фасадов.

Трудно догадаться, например, что за плоскостными стенами Мариинского дворца с его сравнительно небольшими окнами, с его симметрично уравновешенной, еще классической композицией главного фасада скрыта редкая по смелости пространственная композиция целого ряда парадных зал, а в Николаевском дворце с его рядами одинаковых окон на протяженных плоскостных фасадах взорам входящего внезапно открывается пронизанное светом и воздухом пространство парадной лестницы, словно улетающей в глубь здания, «раздвигающей» его стены. Эти новые приемы говорили о зарождении совершенно нового отношения к архитектурному пространству.

В анфиладах барокко, в цепи парадных залов классицизма пространство каждого зала было фактически изолировано друг от друга, просматриваясь вместе лишь с одной точки, по центральной оси входов. На бесконечности перспективы, на повторяемости мотива распахнутых дверей был основан эффект анфиладного построения барокко. Парадные залы классицизма строились по принципу смены впечатлений, художественных контрастов при переходе из одного зала в другой, отличающийся от него объемом, архитектурным решением, размерами, цветом, иногда высотой. Система построения зал в классицизме, даже в Таврическом дворце, наиболее уникальном по пространственному решению, все же остается осевой, замкнутой. В Мариинском дворце, несмотря на осевое расположние зал, достигается совершенно новый пространственный эффект.

Здесь целая система зал различной формы и величины уходит в глубь дворца от парадной лестницы, которая смещена с центральной оси. Открывающиеся при выходе с нее залы, целиком просматривающиеся с самых разных точек, можно считать одним, причудливой формы, пространством, расчлененным на отдельные объемы легкими двухъярусными сквозными колоннадами. Такое слияние пространства нескольких зал создает совершенно необычайную перспективу. Каждое перемещение человека создает новые точки зрения на архитектуру, новые перспективы, новые ракурсы, динамичные и неожиданные. Их число бесконечно. И вместе с тем, несмотря на огромные «перетекающие» пространства, человек не теряется в них, не подавлен ими, потому что пропорции этих зал и их архитектура сомасштабны ему.

Характерно, что здесь нет большого ордера, обычно объединяющего пространство двусветных зал классицизма. Двухъярусные, поставленные одна на другую, как бы свободно «парящие» в воздухе, открытые колоннады почти одинаковы по размерам и не подавляют своими масштабами. Такое двухъярусное построение, характерное для парадных дворцовых зал Штакеншнейдера, очень симптоматично. Есть определенная закономерность в том, что при все большем увеличении абсолютных размеров зданий и все более смелом пространственном решении интерьеров зодчие стали стремиться к тому, чтобы придать им черты, приближающие их к реальному человеку, позволяющие ему найти себе место в архитектуре. Это, видимо, и было одной из причин того, что растущие в вышину здания приобретали все более мелкие членения, соразмерные человеку.

Может быть, и столь часто и справедливо отмечаемая измельченность деталей боковых куполов Исаакиевского собора была данью этой тенденции, долженствующей смягчить бесчеловечную грандиозность колоннад четырех портиков и венчающего купола, найти некий средний масштаб между ними и человеком. Не случайно из интерьеров и с фасадов зданий постепенно совершенно уходит большой ордер, объединяющий два этажа, и поярусные членения становятся определяющими для большинства новых сооружений 1840-1850-х годов. Они характерны не только для крупных общественных зданий и доходных домов, но и для небольших жилых домов и особняков. Стремление к разнообразию и «изяществу» становится определяющим в массовой рядовой жилой застройке, постепенно изменяющей характер города. Сначала на фоне классического Петербурга эти первые новые дома должны были казаться еще чужеродными, иногда чрезмерно вычурными, даже безвкусными. Но по тому, как горячо встречалась каждая новая постройка, как подробно описывались и даже анализировались все новшества, видно, как чутки были современники к малейшим изменениям в архитектурной направленности.

«Из числа домов, отстроенных вчерне на Невском проспекте, замечателен своим фасадом и внутренним расположением дом А. Ф. Шишмарева, исполненный по проекту академика Горностаева… Наружный фасад разбит на четыре этажа и имеет по концам два легкие выступа. Посредине фасада идет широкий пояс с вытесненным (eu creux) греческим орнаментом. Нижний этаж украшен рустиками… Внутренность дома, замечательная удобным расположением, смелою лестницей и прекрасною формой плафонов бельэтажа, ожидает в скором времени великолепной отделки» .

Даже судя по описанию, видно, что облик этого дома был уже очень далек от классицизма, хотя в нем и упоминается широкий пояс «греческого» орнамента. «Греческий орнамент», «греческий дом» - в эти понятия вкладывался теперь совершенно иной, более узкий и конкретный смысл, нежели в период классицизма.

В последние годы жизни здоровье Штакеншнейдера, истощённое постоянными усиленными трудами, значительно слабело; для его поправления, он, весной в 1865 году, по совету врачей, отправился в кумысное лечение в Оренбургскую губернию. Проведённое там лето, казалось, принесло ему пользу, но на возвратном пути в Петербург он почувствовал себя снова худо и умер в Москве 8 августа того же года. Архитектор был похоронен в Петербурге в Троице-Сергиевой пустыни в церкви Григория Богослова, построенной им самим (могила сохранилась).

Многочисленные произведения Штакеншнейдера очень разнообразны в отношении стилей, которые он, однако, не соблюдал в полной строгости, внося в них, с целью достижения пущей роскоши, произвольные изменения и прибавки.

Главное из его созданий - Мариинский дворец (ныне - резиденция Законодательного собрания Санкт-Петербурга), построенный в 1839-1844 годах на Исаакиевской площади.

М ариинский дворец, Царицынский павильон, Николаевский дворец - эти и многие другие величественные здания Петербурга построил Андрей Штакеншнейдер. Он был не только талантливым архитектором, обладавшим удивительной работоспособностью, но и радушным хозяином, дом которого стал центром светской и культурной жизни столицы.

Протеже Монферрана

Андрей Штакеншнейдер родился 6 марта (22 февраля по старому стилю) 1802 года недалеко от Гатчины, на мельнице отца. Немецкая фамилия досталась Андрею от деда: искусный кожевник Фридрих Штакеншнейдер приехал из Брауншвейга при Павле I , когда немецких мастеров различных дел выписывали в Россию . Андрей был младшим ребенком в семье, и уже в детстве стало понятно, что ремесленником ему не быть: мальчик увлекался рисованием и строил игрушечные дворцы и крепости.

Андрею было всего 13 лет, когда он поступил в архитектурный класс Академии художеств . Учился без наград, никаких особых талантов не выказывал, зато с удовольствием занимался черчением, засиживался над чертежами до поздней ночи.

В 1821 году Штакеншнейдер получил место чертежника в комитете строений и гидравлических работ, который регулировал застройку площадей и улиц в Санкт-Петербурге.

Протекции у молодого человека не было, а значит, не было и особой перспективы. Но ему повезло. Он узнал, что знаменитый архитектор Огюст Монферран набирает чертежников на строительство Исаакиевского собора. Монферран, по свидетельствам современников, был человеком довольно легкомысленным: у него было множество грандиозных идей, но не было должного терпения для их реализации. Работал он так: набрав команду талантливых мастеров, набрасывал общий замысел проекта - будь то люстра в одной из комнат или целый фасад, - а остальное доделывали помощники. Штакеншнейдеру удалось произвести на Монферрана хорошее впечатление, ведь он кропотливо работал с набросками знаменитого зодчего. И Монферран помог тому начать карьеру в большой архитектуре. В это время один из приближенных императора - граф Бенкендорф - собрался перестраивать свою усадьбу под Ревелем, и Монферран посоветовал ему обратить внимание на своего молодого ученика. Штакеншнейдер взялся за работу и перестроил усадьбу в настоящий готический замок.

Мариинский дворец. Фотография: Александр Алексеев / фотобанк «Лори»

Первый заказ императора

Штакеншнейдер еще не успел уехать из имения, когда к Бенкендорфу с визитом пожаловал Николай I . Новое здание пришлось императору по вкусу, и он дал архитектору его первый по-настоящему крупный заказ: строительство Мариинского дворца на Исаакиевской площади для дочери Николая, великой княгини Марии Николаевны, и ее мужа, герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Строительство, правда, началось лишь спустя несколько лет. А до этого Штакеншнейдеру наконец удалось выехать за границу - он путешествовал по Франции, Италии, Германии и Англии, зарисовывал памятники архитектуры. Вернувшись, он оформил интерьеры нескольких залов в Михайловском дворце , и приступил к работе над проектом Мариинского дворца.

На месте, где должен был разместиться новый дворец, раньше стоял особняк графа Чернышова. Штакеншнейдер не стал разбирать его до основания - старый дом стал как бы каркасом для новой постройки. Император торопил архитектора, чтобы молодые супруги поскорее устроились в новом дворце, однако работа шла непросто.

В центре здания архитектор задумал ротонду . Ее почти возвели, когда он параллельно получил заказ от императрицы на возведение дворца в Крыму и уже собирался выезжать. Но внезапно обнаружилось, что металлические балки для сводов ротонды были сделаны тоньше, чем нужно, и к тому же криво поставлены. Архитектору все-таки пришлось уехать в Крым - не испытывать же терпение Ее Величества, - а по его возвращении собралась комиссия. Балки заменили, ротонду переделали. Через год же случайно выяснилось, что новые балки были сделаны из старого, как говорят уставшего, металла. Опять началась перестройка, и, наконец, ротонда была возведена. Именно она изображена на картине Ильи Репина «Торжественное заседание Государственного совета». И именно Мариинский дворец стал одной из первых огнеупорных построек в Петербурге, ведь Штакеншнейдер заменил максимально возможное число деревянных элементов металлическими. Дворец был достроен в 1844 году, тогда же Штакеншнейдер получил звание профессора архитектуры.

Фермерский дворец. Фотография: Сергей Афанасьев / фотобанк «Лори»

Петергофские проекты Штакеншнейдера

Андрей Штакеншнейдер успевал заниматься несколькими проектами одновременно. В 1842–1843 годах он работал в парке «Александрия» : перестроил один из павильонов в Фермерский дворец Александра II, пристроил к возведенному Адамом Менеласом дворцу «Коттедж» столовую с Мраморной террасой. В 1842 году Штакеншнейдеру поступил еще один заказ от Николая I - возвести в Петергофе два павильона для жены Александры и дочери Ольги. Для строительства Царицынского павильона архитектор использовал опыт, приобретенный в заграничном турне, и возвел здание в модном тогда помпейском стиле, по образу и подобию древнеримских домов, найденных при раскопках погибшего при извержении Везувия города Помпеи. В 1848 году был возведен Ольгин павильон в неаполитанском стиле - здание-башенка с тремя этажами и плоской крышей. В обоих павильонах не было спален: августейшее семейство приезжало сюда позавтракать, покататься на лодке и погулять. Вместе со Штакеншнейдером над проектами работал садовый мастер Петр Эрлер, и вместе им удалось создать в Петергофе маленький уголок Италии, где так мечтала побывать императрица.

Одновременно с завершением строительства Ольгина павильона в 1846 году Штакеншнейдер начал работать над проектом дворца князей Белосельских-Белозерских, который сегодня считается одним из символов Санкт-Петербурга. На углу Невского проспекта и набережной Фонтанки до 1797 года стоял каменный дом, который приобрела княгиня Белосельская. Дом снесли, а на его месте возвели дворец по проекту архитектора Демерцова. Именно его и задумал перестроить князь Эспер Белосельский-Белозерский и поручил работы Андрею Штакеншнейдеру. Первые чертежи были готовы уже в начале 1840-х годов, но работы начались только после того, как был достроен Мариинский дворец. Княжеский дворец был спроектирован в стиле необарокко, в чем-то Штакеншнейдер скопировал Строгановский дворец Растрелли. Скульптор Давид Йенсен украсил здание фигурами атлантов и кариатид - этот прием стал очень популярен среди архитекторов того времени.

Дворец Белосельских-Белозерских. Фотография: Александр Щепин / фотобанк «Лори»

Два дворца для двух братьев

Карьера зодчего шла в гору. В 1851 году Штакеншнейдер получил чин статского советника. В то же время Николай I объявил конкурс на строительство дворца для младшего сына Николая Николаевича в качестве подарка на 20-летие. Лучшим был признан проект тогда уже одного из самых востребованных архитекторов Петербурга - Андрея Штакеншнейдера. Едва начавшееся в 1853 году строительство остановилось из-за начала Крымской войны и возобновилось лишь по ее окончании. В 1855 году Николай I умер, на престол взошел Александр II. К тому времени великий князь Николай Николаевич начал готовиться к свадьбе, и новый император отпустил на строительство Николаевского дворца три миллиона.

Штакеншнейдер проектировал не только само здание, но и мельчайшие детали интерьера: по его чертежам были сделаны даже дверные ручки, стулья, диваны, кресла. Дворец был оснащен последними техническими новинками: водопроводом и канализацией, здесь были даже телеграф и гидравлический лифт. В центре здания архитектор возвел домовую церковь в древнерусском стиле. Штакеншнейдер видел такую в детстве в Ростове Великом и поехал туда снова - чтобы сделать «обмеры». Для росписи церкви Штакеншнейдер предложил молодого выпускника Академии художеств, Павла Сорокина, бывшего крепостного, который окончил Академию с золотой медалью. Именно он позже занимался росписью храма Христа Спасителя в Москве. Но его кандидатуру отклонили: вице-президент Академии художеств князь Гагарин предложил профессора Людвига Тирша, который в итоге и расписал стены домовой церкви Николаевского дворца, используя уникальную технологию: он замешивал краски с так называемым «жидким стеклом» и работал по сырой штукатурке.

С 1856 года Штакеншнейдер был архитектором Высочайшего двора. Обладая уникальной работоспособностью, он одновременно занимался строительством еще одного дворца - для сына Николая I, Михаила. Первоначально император предполагал оба дворца расположить на Благовещенской площади, в том числе и из соображений экономии: так можно было сделать общую прачечную и один дом для прислуги. На первых чертежах Штакеншнейдера два дворца даже были соединены галереей. Но потом для одного из особняков нашли место недалеко от Невы, и архитектор начал работать над строительством двух дворцов: Николаевского на Благовещенской площади и Ново-Михайловского на Дворцовой набережной. Строительство последнего было завершено в 1862 году.

Николаевский дворец. Фотография: Смирнов Павел / фотобанк «Лори»

«Штакеншнейдеровские субботы»

Неподалеку от дворца Белосельских-Белозерских и Аничкова моста располагалась последняя из съемных квартир Штакеншнейдера. Для большой семьи архитектора (в браке с Марией Халчинской у него родилось семь детей) она стала тесна. Наконец, в 1852 году семья приобрела дом на Миллионной улице, неподалеку от Дворцовой площади . Разумеется, он был сразу же перестроен под чутким руководством и по проекту нового хозяина. В доме, помимо жилых комнат, расположились мастерские архитектора и его подмастерьев. Одна из дочерей зодчего была серьезно больна и почти не выходила в свет. Поэтому жена Штакеншнейдера превратила их дом в настоящий центр культурной жизни, организовала один из лучших салонов Петербурга. Местные «субботы» стали важным еженедельным событием светской жизни в столице. Гостей собиралось около 50 человек, среди них были Федор Достоевский , Иван Гончаров , Иван Айвазовский , Иван Тургенев , Карл Брюллов . Штакеншнейдер успевал лично принимать гостей, потом уходил в мастерскую работать или уезжал на строительство. Дочь архитектора, Елена, писала в дневнике: «Мы живем ужасно шумно. Каждый день новые знакомства, и то спектакль, то маскарад, а теперь еще задумали пикники…» Такой образ жизни требовал крупных денежных затрат, и долги семьи росли, к тому же стало ухудшаться здоровье самого архитектора. В конце концов дом пришлось продать. Семья переехала в имение, полученное от отца, - Ивановку, где Штакеншнейдер провел детство.

В начале 1860-х годов здоровье архитектора ослабло. Весной 1865 года по совету врачей Штакеншнейдер уехал в Оренбургскую губернию. Он провел там лето и, казалось, пошел на поправку, но обратном пути был вынужден остановиться в Москве, так как снова почувствовал себя плохо. 8 августа 1865 года Андрей Штакеншнейдер скончался в возрасте 63 лет. Его похоронили в Троице-Сергиевой пустыни, в Петербурге, возле церкви Григория Богослова, которую он сам и спроектировал.

ШТАКЕНШНЕЙДЕР, АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ (1802–1865), русский архитектор, один из основоположников романтического историзма в русском зодчестве.

Родился на мызе Ивановка близ Гатчины 22 февраля (6 марта) 1802 в семье помещика; дед его был мастером-кожевником, выходцем из Германии. С 1815 учился в петербургской Академии художеств, которую окончил в 1821. Служил чертежником в Комитете строений и гидравлических работ, затем (с 1825) – под началом О.Монферрана в Комиссии по возведению Исаакиевского собора. Жил в Петербурге и Ивановке.

Известность ему принесла перестройка усадьбы Фалль под Ревелем (Таллин), принадлежавшей А.Х.Бенкендорфу (1831–1832); главному дому по воле заказчика был придан вид средневекового замка. Представленный Бенкендорфом Николаю I, зодчий с той поры пользовался неизменными симпатиями двора. Его творчество, как и творчество К.А.Тона, во многом обусловило происходившую в годы николаевского царствования переориентацию русского зодчества с «александровского классицизма» на романтизм, более свободно варьирующий разные стили прошлого, с той разницей, что Штакеншнейдер занимался почти исключительно дворцовым, светским, а не церковным строительством. Мастер увлеченно изучал и древнерусское искусство (об этом свидетельствует, в частности, неосуществленный проект дворца в Коломенском, 1837). Однако в наиболее известных постройках Штакеншнейдера, его петербургских дворцах – Мариинском (1839–1844), Белосельских-Белозерских (1846–1848), Николаевском (1853–1861) и Ново-Михайловском (1857–1861), всецело доминирует палитра западноевропейских стилей – от античной классики до ренессанса-барокко и рококо. Зритель здесь попадает внутрь своеобразных исторических театров, поражающих причудливым сочетанием изысканной роскоши с археологической точностью стилистических ретроспекций. Сочетая общее живописное разнообразие с ансамблевым соподчинением частей и целого, зодчий обращался и к декоративному дизайну (торшеры из малахита и бронзы по его эскизам, 1836, Эрмитаж), а также к различным строительным новшествам (металлические балки и стропила Мариинского дворца и т.д.).

Благодаря Штакеншнейдеру новый, романтический оттенок обрел Петергоф. Здесь по его проектам были возведены Царицын, Ольгин и Розовый (Озерки) павильоны в Верхнем парке (1842–1849), дворец Бельведер на Бабигонских высотах (1853–1856), приморская «Собственная дача» (1858), неоднократно перестраивавшийся им Фермерский дворец в парке Александрия (1838–1855), Львиный каскад в Нижнем парке (1853–1857). Среди прочих его работ – Курзал в Павловске (1836; им же был восстановлен после пожара в 1843–1844), реконструкция Стрельнинского дворца близ Петергофа (1848–1850; все эти сооружения сильно пострадали либо были полностью уничтожены – подобно Львиному каскаду и павловскому Курзалу – в годы Второй мировой войны). Во время строительства в Петергофе выступал и как мастер садово-паркового искусства. Созданный зодчим дворец в Ореанде (1842–1852; сгорел в 1882) как бы воссоздавал древнегреческий облик Крыма. Штакеншнейдер провел огромные по масштабу реставрационно-оформительские работы в комплексе Зимнего дворца (в особенности в 1850–1860-х годах), создав здесь целый ряд замечательных интерьеров, из которых наиболее известен беломраморный Павильонный зал Малого Эрмитажа (1850).

Андре́йИва́новичШтакеншне́йдер русский архитектор, спроектировавший ряд дворцов и других зданий в Санкт-Петербурге и Петергофе. Многочисленные произведения Штакеншнейдера очень разнообразны в отношении стилей, которые он, однако, не соблюдал в полной строгости, внося в них, с целью достижения пущей роскоши. Главное из его созданий - Мариинский дворец(ныне - резиденция Законодательного собрания Санкт-Петербурга), построенный в 1839-1844 годах на Исаакиевской площади. Кроме него, в Санкт-Петербурге им сооружены:дворец великого князя Николая Николаевича Старшего (Николаевский дворец на Пл. Труда), 1853-61 гг.дворец великого князя Михаила Николаевича (Ново-Михайловский дворец на Дворцовой набережной, д.18), 1857-1861 гг. Сейчас здесь располагается Институт восточных рукописей РАН.Дворец Белосельских-Белозерских (Невский пр., 41), построенный в 1846-1848 годах в стиле необарокко. В 1884 году дворец перешёл во владение братаАлександра III, великого князя Сергея Александровича. Сейчас здесь расположены культурный центр и музей восковых фигур.детская больница часовня на Николаевском мосту, освещённая в честь св. Николая Чудотворца (1853-1854 гг). некоторые из зданий придворного ведомства на Каменном острове архитектор занимается переделками в Каменноостровском дворце, перестраивает дачу Долгорукого (арх. Шустов С. Л.), приобретеннуюП. Г. Ольденбургским. В 1835 по его проекту на Каменном была построена дача актера Женьеса [ , в 1836-38 гг. - дача Званцовых. В 1834 году Штакеншнейдер выполнил проект перестройки дачи М. И. Мордвинова. Работы в Петергофе Особенно богаты его постройками Петергоф и его ближайшие окрестности. Здесь ему принадлежат: планировка двух пейзажных парков - Колонистского и Лугового Царицын и Ольгин павильоны в Колонистском парке павильоны «Озерки» и Бельведер в Луговом парке Собственная Его Величества дача Церковь Святой Троицы на Собственной даче загородный дворец Марии Николаевны в Сергиевке дворец, две оранжереи и дом садовника в Михайловке дворец и павильон Renella в Знаменке Львиный каскад, 1854-1857 гг. в 1842-1843 гг. в парке Александрия он строит Фермерский дворец, а также пристраивает к Коттеджу (1826-1829, арх. А. А. Менелас) столовую с Мраморной террасой. Другие постройки в Царском Селе памятник великой княгине Александре Николаевне в Сергиевской пустыни близ Стрельны - церковь-усыпальница графа Г. Г. Кушелёва (сына) в Гостилицах, Петергофского уезда - дом графа Протасова в Таганроге - дворец Ахиллеса Алфераки в Ореанде, в Крыму - дворец императрицы Александры Фёдоровны и прочее. Из прочих трудов Штакеншнейдера заслуживают быть упомянутыми постройки, произведённые в Зимнем, Мраморном и Аничковскихдворцах, внутренняя отделка Старого Эрмитажа, для предполагавшегося пребывания в нём цесаревича Николая Александровича, в Санкт-Петербурге, а также некоторые переделки вОраниенбаумском и Стрельнинском дворцах.

15. Творчество архитектора Шретера.Архитектор Виктор Александрович Шретер родился 27 апреля 1839 года в доме каретного мастера Бага (Вознесенский пр., 30). В семнадцатилетнем возрасте поступил в архитектурный класс академии художеств. По совету своего наставника Л. Бонштедта он продолжил образование в Берлине в Строительной академии, посещая также класс натуры Академии художеств и получая частные уроки акварели. После окончания обучения, Шретер совершил путешествия по Европейским странам, изучая зодчество Италии, Австрии, Германии, Бельгии, Франции и Швейцарии. Творчество Шретера было связано с последним этапом развития эклектического стиля. В 1876 году Виктор Шретер победил в конкурсе на проект здания для городского Кредитного общества. Участок рядом с Публичной библиотекой и театром (пл. Островского, 7).В 1880 году Шретером был построен дом фирмы «Штоль и Шмидт», торговавшей красильными и аптечными товарами (М. Морская ул., 11). Главный фасад с неоренессансными мотивами облицован гранитом, силезским кирпичом и ревельским мрамором. Этот кирпич и мрамор в строительстве зданий использовались в Петербурге впервые. В новом типе сооружения Шретеру одному из первых удалось решить сложную задачу соединения общественных и жилых функций, разместив в здании товарные склады, магазин и благоустроенные квартиры для рабочих и служащих. В 1881 году он спроектировал каменный пятиэтажный дом со службами при церкви Христа Спасителя (Подольская ул., 2), с характерным использованием мотивов «русского стиля». Здание имело не только жилое назначение, здесь разместились школа и сиротское отделение.. В 1887 году Шретер построил здание «Русского для внешней торговли банка» (Б. Морская ул., 32). В числе первых характерных сооружений «кирпичного стиля» в Санкт-Петербурге стал комплекс зданий, состоящий из доходного дома и фабрики шелковых изделий А. Ниссена (наб.Фонтанки, 183), построенный по проекту Шретера в 1872 году. В 1873 году был построен дом купца В. Штрауса (2-я линия, 9). В 1877 году по проекту Шретера был построен дом для доктора медицины Г. Вучиховского (пр.Римского-Корсакова, 33) с использованием в архитектуре мавританских мотивов. Варьируя приемы «кирпичного стиля», используя рельефную кладку, архитектор показал большие декоративные возможности этого строительного материала при возведении доходного дома на Кавалергардской улице, 20 (1876-1877), а также доходного дома, принадлежавшего отцу архитектора (Зоологический пер., 3; 1880).Одной из лучших построек периода эклектики в Петербурге следует считать собственный особняк зодчего (наб.Мойки, 114; 1890). В 1897 году Шретер спроектировал рядом с особняком многоквартирный пятиэтажный дом с мансардами для художников (наб.Мойки, 112). С именем В. Шретера связано строительство многих театральных зданий в Петербурге и других городах России. В 1882 году Шретер стал главным архитектором Дирекции императорских театров столицы. Наиболее значительными стали его работы в Мариинском театре В 1900 году по проекту Шретера на улице Писарева, 20, было возведено крупномасштабное здание для хранения и писания декораций, привлекающее внимание своим «средневековым» обликом.

Билет 16. Шарль Гарнье. Архитектурный стиль: эклектика, боз-ар Важнейшие постройки: Опера Гарнье- Жан Луи Шарль Гарнье (род. 6 ноября 1825, Париж - умер 3 авг 1898 г, Париж). Как архитектор, Гарнье оставался мало известен в художественных кругах Парижа вплоть до 1861 года. Именно тогда ему удалось выиграть оба конкурса на проект нового здания Парижской оперы. - Благодаря огромным капиталам, предоставленным в распоряжение архитектора для строительства грандиозного проекта, Гарнье имел возможность использовать для отделки возводимого здания редкие и дорогостоящие материалы. - Грандиозное здание Гранд- Опера в Париже (1861-1875; площадь застройки 11 тыс. кв. м), выдержанное в духе эклектики, с набором гипертрофированных ренессансно-барочных архитектурных форм и с помпезной отделкой интерьеров, является главным произведением архитектурной деятельности Гарнье. Та же бравурная эклектика свойственна и другим постройкам Гарнье. - К стилю необарокко его можно отнести скорее из-за обилия скульптуры- имеется в виду и «Танец» Карпо (Так, например парные колонны фасада являются «цитатой» восточного фасада Лувра. - Вестибюль главной лестницы- одно из самых знаменитых мест Оперы Гарнье. Выложенный мрамором разных цветов, он вмещает двойной пролет лестницы, ведущей к театральным фойе и этажам театрального зала. На четырех частях расписанного потолка изображены различные музыкальные аллегории. -Фойе-место прогулок зрителей во время антракта-просторны и богато украшеныэ Большое фойе было задумано Гарнье по образцу парадных галерей старых замков. Игра зеркал и окон визуально придает галерее еще больший простор. В конце галереи находится Зеркальный салон-чистая и светлая ротонда с хороводом вакханок и фавнов на потолке, расписанном клэрэном - Красно-золотой зрительский зал в итальянском стиле выполнен в форме подковы. Он освещен огромной люстрой из хрусталя, а потолок расписан в 1964 году Марком Шагалом. Зал вмещает 1900 зрительских кресел, отделанных красным бархатом. Факты: В опере не меенее чем 17 уровней, настоящий лабиринт лестниц, коридоров, лифтов, лесенок и пандусов. В торцах Гранд Фойе женские скульптурные бюсты представляют способы освещения в развитии сквозь века: жир, масло, газ, электричество. 1) Опера Гарнье2) Театр Мариньи3) Казино в Монте-Карло

17. Стилистические реставрации Виолле-ле-Дюка.Имя : Эжен-Эммануэль.(1814-1879), Франция Родлся в Париже.Архитектурное образование начал около 1830 под руководством Хуве и Леклера, изучал античную и средневековую архитектуру Франции и Италии. В 1840 г. Получил заказ на реставрацию церкви аббатства Вецелей и стал директором реставрации Сен Шапель в Париже. С 1845 г. Работал вместе с Лассусом над рестоврацией Нотр Дам де Пари. Реставрировал соборы Амьена и Лиона. В 1863-1870гг. опубликовал «Беседы об архитектуре». Выпустил «Образный словарь французской арх-ры». В его концепции сопряжены два противоположных эстетических принципа: рационализм красоты – наследие эстетики классицизма и рационализм пользы, столь характерный для архитектурных воззрений второй половины 19 в. Отрицает симметрию и выдвигает принцип равновесия масс. Архитектурные пропорции достигаются не инстинктивно, а в соответствии с геометрическими принципами в согласии со зрительными чувствами. Уделял особое внимание проблеме взаимосвязи конструкции, материала и формы. Единственная крупная его постройка – церковь Сен Дени де-эль-Эстре в Сен Дени. Первый на западе написал очерк истории русской архитектуры.

Билет 18. Градостроительная реконструкция Парижа, Вены и Будапешта в 19 в Реконструкция Парижа , проводившаяся в начале XIX столетия, тесно связана с планом Комиссии художников, разработанным при Конвенте, в эпоху завоевания буржуазией государственной власти. Однако стремление Наполеона I к прославлению военного могущества империи выдвинуло на первое место строительство дворцов, монументов и военных зданий, в силу чего план Комиссии художников с его демократической строительной программой был надолго забыт. Триумфальная арка во дворе Тюильрийского дворца, Вандомская колонна, церковь св. Магдалины, Палата депутатов и, наконец, грандиозная Триумфальная арка у заставы Звезды-вот те главнейшие сооружения, которые были построены или заложены при Наполеоне I. Персье и Фонтэну было пручено составление нового генерального плана Парижа. В 40-х годах XIX в. в Париже появились железные дороги, превратившие столицу Франции в крупнейший транспортный узел континентальной Европы. Коренная реконструкция Парижа. Луи Бонапарт рассчитывал достигнуть нескольких политических и хозяйственных целей: 1) вытеснить пролетариат из центральных кварталов Парижа и уничтожить в процессе реконструкции наиболее узкие улицы, удобные для баррикадных боев; 2) облегчить при помощи прямолинейных проспектов действие конницы и артиллерии на случай восстания; 3) занять свободные рабочие руки и тем самым снизить безработицу в столице и 4) добиться некоторых гигиенических и транспортных улучшений, столь необходимых в условиях быстро растущего города. В результате этого мероприятия в Париже появляется так называемый Большой перекресток, т. е. система двух взаимно перпендикулярных диаметров, соединяющих вокзалы и противолежащие загородные шоссе. Наряду с диаметрами была применена вспомогательная система кольцевых разгружающих улиц. Было построено 48 км городских бульваров и приведены в порядок два крупных парка - Булонский и Венсенский. Планировочная реконструкция Вены началась через 9 лет после тех больших политических потрясений, которые принесли с собой три буржуазные революции 1848 г. Австрия стала быстро покрываться сетью железных дорог, исходным центром которых оказалась в первую очередь Вена. Вместе с тем на территории Чехии и особенно по Дунаю - в Будапеште и Вене резко поднялась концентрация промышленного производства. К середине XIX в. население Вены возросло до полумиллиона человек. Вплоть до 1850-х годов в Вене еще сохранялись крепостные стены. Для разработки генерального плана города Франц-Иосиф и его правительственное окружение привлекли национальные немецкие силы. Самый план скомпоновали Эдуард Ван-дер-Нюль и Август фон Сикардсбург, тогда как руководящее участие в строительстве общественных комплексов принял на себя прославленный строитель Дрезденской галереи Готфрид Земпер. Большое достоинство составленного генерального плана заключалось в том, что для главной кольцевой магистрали была избрана ломаная трасса, состоящая из хорошо подобранных и контрастных друг другу прямолинейных отрезков. Самая магистраль получила 60 м в поперечнике и превратилась в высокоблагоустроенный тенистый бульвар, по сторонам которого двигался рельсовый транспорт. Лучшие зодчие тогдашней Европы не только не достигли здесь композиционного единства (т. е. ансамбля), но даже не нашли привычных художественных образов, неразрывно связанных с функциональным назначением зданий.

Билет19. Стилистические направления в архитектуре периода эклектики. В период эклектики мастера обращались к разным периодам архитектуры и использовали элементы так называемых «исторических» архитектурных стилей (Неоренессанс, необарокко, неорококо, неоготика, неомавританский стиль, неовизантийский стиль, псевдорусский стиль, индо-сарацинский стиль). Эклектика «многостильна» в том смысле, что постройки одного периода базируются на разных стилевых школах в зависимости от назначения зданий (храмы, общественные здания, фабрики, частные дома) и от средств заказчика (сосуществуют богатый декор, заполняющий все поверхности постройки, и экономная «краснокирпичная» архитектура). В отличие от предшествующего классицизма романтическая тенденция в архитектуре не обладала стилистической определенностью. Такая стилистическая определенность непосредственно связана с нормативностью эстетической доктрины, а эстетика романтизма, напротив, облдала ярко выраженной антинормативностью. Поэтому в архитектуре романтизм выступал в самых различных исторических одеждах, не сковывая себя какими-либо стилистическими нормами и правилами. Эстетический идеал романтизма не имел определенной исторической локализации. Романтиков интересовало и средневековье (которому отдавалось все же предпочтение), и античность, и Древний Египет, и Древний Восток. Искусство самых различных стран получило в эстетике романтизма права гражданства наравне с античностью. Основой художественного познания и художественной деятельности объявлялось чувство, а не разум. Такая эстетическая позиция, с одной стороны, открывала перед архитектурой возможность использовать самый широкий круг исторических прототипов, с другой – санкционировала произвольное изменение архитектурных форм прошлого и произвольное их сочетание. Идеологическое влияние некоторых «сил» сыграло большую роль в архитектуре и обусловило возникновение ряда стилистических направлений в рамках эклектизма. Одной из таких сил была церковь, поддерживающая неоготическоенапрвление в архитектуре стран Западной Европы и так называемый «русско-византийский стиль»

Билет 20 Неороманский стиль - европейский стиль искусства 19 века. Художники и архитекторы прибегает обратно к моделям последних двух тысячелетий- в этом случае романской. Стиль был распространен в основном в США и Канаде в 70-е года 19-го века, а также в начале 20-го века. Основой стиля стала романская архитектура 11-12 веков. В отличие от романского стиля, новороманский стиль имеет более простую форму арок и окон и дверных проемов.Одним из самых видных архитекторов, работающих в данном стиле был архитектор Генри Хобсон Ричардсон. Неороманский стиль в большей степени характерен для церквей и соборов, городских укреплений, феодальных замков. Простота форм, горизонтальные и вертикальные линии придают неороманских строениям строгий и суровый вид. Свод зданий выстроен в виде крестов, свободные плоскости стен символизируют защищенность и недоступность. Характерной особенностью этого стиля является зависимость размера изображений от величины и значимости архитектурных элементов, на которые они нанесены. К примеру фигура Христа имеет больший размер, чем образы ангелов. Изображения на несущих частях имеют удлиненную форму. В воплощении неороманского стиля нет места для декоративности и орнаментальности. Крыши здания выполнялись в виде каменныхводов. Отсутствие лишних деталей подчеркивает лаконичность и практичность строений. Отголоски романского стиля с многочисленными нападениями на империю сыграли роль ориентации зданий на удобство ведения обороны. ЦерковьТроицывБостоне (архРичардсон) ЗданиеСевер-ХоллавГарвардскомуниверситете (Ричардсон) Здание Брэдбери, Лос-Анджелес (архВаймен) Главное здание Иллинойского технологического института Университет Торонто, канада

Билет 21. Неоготика. Средневековое возрождение, архитектурный стиль, черпавший вдохновение в средневековой архитектуре и противостоящий неоклассическому возрождению в Соединенных Штатах и Великобритании; на континенте можно найти только отдельные примеры этого стиля. Наиболее ранним примером возрождения элементов готической архитектуры является дом английского писателя Горация Уолпола - Стробери-Хилл. Как и во многих других зданиях периода ранней неоготики в основ-ном использовалась ради своих живописных и романтических качеств, при малом обращении внимания на конструкционные недостатки или несоответствие здания своим функциям. Другим древним примером тенденции к использованию орнамента и украшений является, построенное Джеймсом Вьятом, аббатство Фонт-Хилл - сельский дом с башней высотой 82 м. Мало что может ярче проиллюстрировать как непрактичность использования, так и романтические ассоциации со средневековьем. Наиболее ранние проявления ностальгии по архитектуре готики относятся к частным постройкам, однако к 1820 годам общественные здания в Англии также начинают проектироваться в готическом стиле. Возможно наиболее известный пример данной архитектуры - новые здания Парламента (1840) спроектированные сэром Чарлзом Бэрри и А. В. Н. Пуджином. Позднее, стремление к большей элегантности строений привело к последнему периоду расцвета стиля. В Соединенных Штатах архитектура в этом стиле также мо­жет быть подразделена на две группы. Первая, яркая, но относительно любительская по подходу, представлена церковью Тринити, Ричарда Апджона (Нью-Йорк, 1840). Существовало несколько причин перехода от неоклассического стиля к неоготике, однако можно выделить три наиболее важные. Первая - это литературный интерес к средневековью, вдохновленный всеобщей революцией Романизма, который породил готические рассказы и романы Вторая причина - это статьи архитектурных теоретиков, заинтересованных в той или иной степени в церковной реформе, в перенесении литургического величия готической архитекту­ры в их время. Третьей причиной, которая усиливала религиозное и духовное влияние всех вышеперечисленных, являлись произведения Джона Рескина "Семь маяков архи­тектуры" (1849) и "Камни Венеции" (1853 Тем не менее неоготика останется наиболее сильным и долгим из всех возрожденных стилей 19 века. Несмотря на то что движение стало терять свою силу в третьей четверти 19 века, здания церквей и институтов высшего образования в Англии и Соединенных Штатах все еще строили в готическом стиле вплоть до начала 20 века. Только с появлением новых конструкционных материалов и усилением тенденции к функционализму построек движение по возрожде­нию готического стиля исчезло.«Русская готика» в конце XVIII века выступала преимущественно романтической декорацией со стилистическими чертами западноевропейского средневекового стиля, воздвигаемая в живописных местах загородных усадеб и парков для отдыха царственных особ, что было связано с распространившейся в дворянском сословии театрализацией жизни и быта.Второй этап - неоготика XIX столетия - обусловлен появлением в России историзма и опирается на историческую и научную основу. Данный период неостиля характеризуется тем, что зодчие пытаются более достоверно передать формы средневековой готики, и тенденции готического стиля начинают распространяться шире: в архитектуре появляются определенные ощущения готического пространства, что находит выражение в оформлении интерьера и заполнении его различными готическими элементами, например, прорезными ширмами, спинками стульев, резными стенами (например, «Коттедж» (1826-1827) архитектора Адама Менеласа и Капелла святого Александра Невского (1829-1834), построенная Фридрихом Шинкелем, в ПетергофеТретий этап готических тенденций - романтический предмодерн и модерн, совместившие достижения научной мысли и техники конца XIX - начала XX вв. с формами западноевропейской средневековой готики. Конструктивную систему готической архитектуры Средних веков можно сравнить с металлическими конструкциями рубежа XIX - XX веков. Для строительства этого периода характерно особое внимание зодчих к пространственному аспекту, только сейчас появляется попытка передать готическое пространство, опираясь на понимание его в Средние века, применяя на практике идею синтеза искусств. Возрождаемая готика не несет того этического и символического значения, как в эпоху Средневековья, тем не менее, архитекторам удается передать некий дух того времени через близость к конструктивно-декоративному и образному строю готической архитектуры (например, особняк З.Г. Морозовой на Спиридоновке в Москве (1893) зодчего Ф. Шехтеля и дом городских учреждений на Садовой ул. в Петербурге (1904-1906) архитектора А.Л. Лишневского). Неоготика в культуре России характерна, в основном, для архитектуры и декоративно-прикладного искусства, стилистики интерьеров дворцов и усадеб царской семьи и дворянства с их склонностью к театрализации жизни и быта. Илья Ефимович Репин русский живописец, передвижник. Левитан Исаак Ильич

Билет 22. Неоклассицизм в архитектуре периода модерна. Неоклассицизм, неоклассика - термин, обозначающий художественные явления последней трети XIX-XX вв., которым присуще обращение к традициям античного искусства, искусства эпохи Возрождения или классицизма. Возникновение обусловлено стремлением противопоставить некие "вечные" эстетические ценности тревожной и противоречивой реальности. В архитектуре выделяются 3 периода: первый (около 1910- середина 1920 гг.), второй (в основном 1930-е гг.) и третий (начавшийся в конце 1950-х гг.). В первый период логика организации классической формы и ее лаконизм были выдвинут как антитеза стилистическому произволу и избыточной декоративности архитектуры эклектизма и стиля "модерн" (творчество О. Перре и Т. Гарнье во Франции, П. Бернеса в Германии, А. Лоза и О. Вагнера в Австрии, И. А. Фомин, И. В. Жолтовский, В. А. Щуко в России и др.). Неоклассика - термин, принятый в современном искусствознании для обозначения различной по социальной направленности и идеологическому содержанию художественных явлений последней трети 19-20 вв., которым присуще обращение к традициям античного искусства, эпохи Возрождения. Возникновение неоклассицизма (как программного обращения к искусству прошлого) обусловлено стремлением противопоставить некие "вечные" эстетические ценности тревожной и противоречивой реальности. Идейному и формальному строю течений, основанных на поисках непосредственного соответствия действительности, в неоклассицизме противостоят идеальность и величавость форм и образов, "очищенных" от конкретно-исторического, содержания. Особенно характерны в этом отношении неоклассические по­стройки Ф.О.Шехтеля. Своего рода декларацией нового направле­ния в его творчестве конца 1900-х- начала 1910-х годов был его. собственный особняк на Большой Садовой улице , 4, который дол­жен былпродемонстрировать возможность синтеза бесспорных завоеваний модерна в области эстетизации жилья с традиционны­ми формами московского классицизма.Неуловимость перехода от модерна к классике особенно явна в таких работах Ф.И.Лидваля, как здания Азовско-Донского банка на Б. Морской (1908-1909) и Второго общества взаимного креди­та на Садовой улице в Петербурге (1907-1908). В облик Азовско-Донского банка, смело поставленного Лидвалем почти вплотную к грандиозной арке Главного штаба, впервые открыто вводятся такие элементы ампира, как монументальный аттик, прорезанный полуциркульным окном, и мощный ионичес­кий портик. В то же время рисунок и место скульптурных барель­ефов, форма окон и общая композиция фасадов уже беспрецеде­нтны по отношению к ампиру.Те же приемы отличали и здание Второго общества взаимного кредита. Растущий со дня на день «культ Палладио», величайшего из зодчих эпохи Возрождения, ознаменовал серьезный перелом в архитектуре 1910-х годов. «Колоссальный» ордер, объединявший по вертикали фасады мно­гоэтажных домов и создававший иллюзию тектоничности, зада­вал городской застройке новый, более крупный масштаб. Впервые этот прием был введен в сильно трансформированном виде архитектором В.А.Щуко в доме К.В.Маркова на Каменноостровском проспекте в Петербурге, который стал прообразом для многих доходных домов в 1910-е годы. архитектурного образа, заставляющего за­бывать об этом отступлении.Уникальные проекты зданий крупных банков давали архитекторам простор для чисто формальных экспериментов.Насыщенным ренессансными «цитатами», умело переплавленными в современной композиции, был банкирский дом М.И. Вавельберга , занявший очень ответственное место на Невском проспекте среди исторической застройки. Доходные дома неоклассицизма выделялись на фоне классичес­кой застройки подчеркнуто крупным масштабом и максимальным разнообразием.

Вопрос 23. Стиль неогрек. Первая волна стиля неогрек получила вполне профессиональное и своеобразное воплощение. Эта волна соответствует не первой, романтической фазе эклектики, а второй, археологической, научной и позитивистской. Вместе с тем, само назначение большинства зданий - жилые особняки - делало невозможным прямое копирование (и копировать в целом дом было не с чего), а потому определенная свобода в компоновке плана и объемной композиции неизбежно вела к свободе в расположении фасадного декора. Не менее интересной была архитектура второй волны стиля неогрек, нахлынувшей на Москву в 1890-е годы и спавшей уже в 1900-е годы с наступлением модерна и, тем более, неоклассики. Истоки этой архитектуре менее ясны, но уже сейчас видно, что в формальном своем языке она использует многие приемы зарождающегося модерна. Вместе с тем, сами формы во многом стали суше и, при этом, отстраненнее и манернее. Если в первой фазе мы видим честную художественную стилизацию, то здесь мы имеем дело с обыгранной, холодно и критически осмысленной стилизацией, которую можно назвать "двойной стилизацией". Архитектор сам уже не верит в то, что это стиль греческий, или неогреческий, он играет по правилам, в которых этот стиль есть, он называется неогреческим и делается по известным и дающим достаточно творческой свободы законам. Наиболее выразительный пример этого стиля - возведенный по проекту М.Ф.Бугровского особняк золотопромышленника Н.Д.Стахеева на Новой Басманной, 14 (1898-1899). Суховатый неогреческий декор фасадов здесь приобрел новое качество благодаря использованию натурального камня и холодной цементной штукатурки с резко очерченными деталями.Характерной приметой этого времени является украшение аттиков, балконов и других частей зданий декором в виде наложенных прямого и косого крестов ("солнца").Вторая волна стиля неогрек принесла в Москву не только украшения особняков, но и крупное и монументальное по декору музейное здание - Музей изящных искусств. Он был построен Р.И.Клейном в 1898-1912 годах на основе проекта П.С.Бойцова. Но если в варианте Бойцова здание было целиком выдержано в духе дорики, то Клейн заменил ордер на ионический, чем придал ему даже большую холодность и чопорность, подчеркнутую редким сочетанием в облицовке фасадов мрамора и гранита. Музейные здания венчают развитие стиля неогрек в России - в них выражаются и его возможности в создании представительных сооружений и его засушенная, мумифицированная археологичность, тонкостью отделки и сухостью форм. Гунст.Особняк на Проспекте Мира. И.Клейн (с использованием проекта П.С. Бойцова). Музей изящных искусств. 1898-1912 МОСКВА А.С. Каминский. Особняк князя Шаховского. 1868 Исходные данные довольно определенны. Европейский классицизм (неоклассицизм - по европейской терминологии) XVIII - начала XIX вв. стремился к воображаемым изначальным греческим формам, очищаясь постепенно от всех наслоений - барочных, ренессансных, римских. Архитекторов этого направления было немного, примерно по одному в каждой стране. Во Франции это был Анри Лабруст (1801-1875), архитектуру которого и назвали неогрек, то есть новогреческой. В Баварии это был Лео фон Кленце (1784-1864), который выстроил дорическую Валгаллу, а России подарил заказанный императором Николаем I Новый Эрмитаж (1839-1852). В Пруссии, в Берлине работал Мартин Гропиус (1824-1880), создавший несколько вилл и крупных общественных зданий.

Билет 24.Неоренессанс - одна из наиболее распространенных форм архитектурной эклеклектики 19 века, воспроизводившая архитектурные решения времен Возрождения, в особенности итальянского чинквеченто.

Отличительные черты: тяга к симметрии, рациональное членение фасадов, предпочтение прямоугольных планов с внутренними двориками, широкие арочные окна, нарядные наличники, мощные узорчатые карнизы, глубокий руст на фасадах. Многообразие форм ренессансной архитектуры вызвало к жизни многообразие неоренессансных стилевых течений, практически не имеющих единых формальных признаков. Неоклассицизм впервые проявляется в России в творчестве О.Монферрана в конце 1830-х гг., затем к нему обращается А.И. Штакеншнейдер, А.П. Брюллов, Н.Е. Ефимов, Г. Боссе. В неоклассицизме строились дворцы, вокзалы, здания гор. Учреждений, банки, а также многочисленные доходные дома. троительные особенности типа неоренессанс: Рост и перестройка городов отражали растущие возможности капиталистического общества того времени, но одновременно и углубляющиеся социальные различия, особенно проявляющиеся в типах жилья. Экономичный тип доходных домов периода классицизма был заменен комфортабельным секционным домом с большим квартирами и схорошим санитарным оборудованием. Одновременно на промышленных окраинах возникают рабочие поселки и временные поселения. Строительная активность сосредотачивается в больших городах и деревней, между размером поселений и способом жизни в них. Хотя ренессанс отказался от идеальных образцов античности и средневековья, но и далее остался ориентирован на исторические принципы формообразования. Главным источником вдохновения для неоренессанса в большинстве европейских стран была архитектура Италии. Вместо простоты и ясности композиций и форм появляется расчлененность общего целого и деталей, начинает использоваться комбинация ордерной и арочной систем. Одновременно происходит значительное обогащение архитектуры произведениями изобразительного искусства. Главными теоретиками архитектуры 19 века, способствовавшими ее развитию, были К.Ф. Шинкель,Виолле-леДюк, Г. Земпер. Первые сооружения в стиле неоренессанса появились в 30-х годах 19 века. К ним относится школа изящных искусств в Париже (по проекту Ж.Ф. Дюбана) и театр в Дрездене, перестроенный по проекту Г.Земпера после пожа в 70-х годах. Одним из первых зданий этого стиля (1844-1846) был построен особняк князя Л.В. Кочубея (архитекторы Г.А.Боссе и Р.И. Кузьмин). В облике здания не использованы элементы ордеров- это так называемый безордерныйнеоренессанс. Г.А Боссе созданы в этом стиле особняки И.В.Пашкова (Литейный, 39), Е.П.Пашковой (наб Кутузова 10). На фасаде особняка И.В.Пашкова впервые в гражданском здании применена кирпичная кладка. Одним из крупнейших общественных зданий в стиле неоренессанса стал Мариинский театр (1859-1860 архитектор Кавос). Здесь ордерная система начинается со второго и даже с третьего этажа. Отделка фасадов была сдержанная, даже если не сказать сухая(пышное оформление входной группы появилось значительно позже). К стилю неоренессанса можно отнести целый ряд доходных домов и особняков середины 19 века на ул. Чайковского, Фурштадскойул, Кирочной и др. Мотивы ренессанса звучат также в зданиях петербуржских вокзалов: Николаевский вокзал (1843-1851, архитектор К.А.Тон), Балтийский вокзал (1853-1858, архитектор Кракау), Варшавский вокзал(1857-1860, архитектор Сальманович). Так фасад Николаевского вокзала напоминает венецианские здания 16 века: двойные арки первого яруса с колоннами посередине, равномерно расставленные полуколонны второго яруса, квадратная башня с часами, «окна Браманте»на первом ярусе боковых крыльев.

Билет 25. Необарокко в архитектуре периода эклектики . еобарокко – ретроспективное направление, характерное для 1910-х. Произведения архит Необарокко обнаруживают сложное и противоречивое сочетание традиционных и новых черт, проявляющихся как в планировке и объемно-пространственной структуре, так и в декоративном оформлении реконструируемых и новых зданий. В конце 19 нач 20 в традиции барокко осваиваются на базе использования художественных методов, характерных, для магистральных направлений истории арх этого периода – модерна и неоклассики. Английский архитектор Томас Хоппер (1776-1856) в 1827-1846 гг. создавал интерьеры замка Пенрин-Кастл в Северном Уэллсе , среди них - "норманнскую гостиную", стиль которой называли барочным, хотя в сущности он демонстрировал возрождение характерных черт средневековой романской архитектуры. В 1852-1868 гг. французский архитектор Э.-М. Лефюэль оформлял новые интерьеры Лувра в стиле Необарокко для императора Наполеона III. Здание Большой Оперы в Париже , построенное архитектором Шарлем Гарнье (1825-1898) в 1860-1875 гг., отличает эклектическое соединение элементов архитектуры Итальянского Возрождения , Барокко и Ампира , что особенно заметно в интерьерах. Среди них сохранились интерьеры Отеля Паива, особняка, созданного для маркизы де Паива в 1850-х гг. по проекту Ш. Гарнье. За основу архитектор взял стиль венецианских палаццо XVI-XVII вв., усилив барочные элементы. Интерьеры Отеля Паива впечатляют обилием скульптуры , рельефов , разноцветного мрамора , бронзы , зеркал. . Этот стиль относят и ко Второму Ампиру, и к Необарокко, и к "неоренессансу". В 1860-1880 гг. необарочные тенденции в архитектуре периода Историзма проявлялись яснее, отчего возникло название "второе барокко", которое чаще применяют к памятникам именно этого периода. Церковь Св. Троицы в Париже, возведенная Т. Баллю в 1860-1863 гг., сочетает элементы Неоготики и "неоренессанса", но приемы раскреповок , придающие скульптурностьфасаду , и характерная башня позволяют отнести ее к стилю "второго барокко" Другой пример - замок Линдерхоф (нем. Linderhof - "Ласковый двор") в Баварии , возведенный к югу от Мюнхена в 1869-1879 гг. архитектором Георгом фон Долльманом для короля Людвига II Баварского (1864-1886). Дворец и "регулярный" парк задумывались в подражание Версалю (рис. 134). В архитектуре дворца эклектично соединяются элементы ренессансной итальянской и французской архитектуры "Большого стиля" . Третью стадию развития Необарокко 1880-1890 гг., характерную особенно обильным измельченным декором , иногда именуют "третьим барокко". Необарочные тенденции своеобразно проявлялись в архитектуре Петербурга XIX в. Они были связаны с возросшим интересом к историческому прошлому в начале XIX в. . В 1820-х гг. архитектор В. П. Стасов (см. русский, или петербургский, ампир) воссоздавал частично утраченное убранство Большого дворца в Царском Селе , постройки Ф. Б. Растрелли Младшего (1751-1756). После пожара Зимнего дворца в Петербурге в 1837 г. Стасов руководил воссозданием интерьеров, а парадную лестн