Герои русско-японской войны - генерал кондратенко. Значение кондратенко роман исидорович в краткой биографической энциклопедии Роман кондратенко генерал лейтенант военный инженер

Юнкер Николаевского Инженерного Училища Роман Кондратенко.

Супруга генерала Н.Д. Кондратенко (в девичестве Потапчина) с сыном. Фотогр. И.Шнейдера.

Генерал-майор Р.И. Кондратенко руководит минными работами.

Народный герой Р.И.Кондратенко.

Бюст Р. И. Кондратенко в Полоцке.

Военный деятель. Талантливый военный инженер. Герой обороны Порт-Артура. В русской истории имя этого человека стоит в одном ряду с Нахимовым и Макаровым.

(1857, Тифлис - 1904, Порт-Артур)

Родился 30 сентября (12 октября) 1857 года в г. Тифлис. Роман был младшим сыном в большой (10 детей) семье отставного майора Исидора Денисовича Кондратенко. Единственным источником дохода была небольшая пенсия бывшего офицера. Живя на скромное жалованье, отец не имел средств приглашать гувернеров, и потому дети росли, предоставленные самим себе. Роман был тихий задумчивый мальчик. Большой любитель природы и животных, он зачастую целые дни просиживал в поле, предаваясь там своему любимому развлечению - ловле бабочек, букашек и пауков, и всё это бережно приносил домой. Когда Роману исполнилось 6 лет, материальное положение его семьи настолько ухудшилось из-за болезни отца, что родителям пришлось расстаться со своим младшим сыном.

В судьбе Романа приняла тогда большое участие Юлия Васильевна Кондратенко, жена старшего сына майора - Елисея, которая и взяла мальчика к себе. Около 18 лет была она для Романа любящей матерью, имевшей сильное влияние на его образование, а особенно на развитие тех прекрасных душевных качеств, которыми так щедро наделила природа будущего героя. Учившийся сначала в Тифлисе под руководством Юлии Васильевны, Роман был определен затем в военную гимназию в Полоцке. Учился Кондратенко прекрасно, охотно помогал товарищам в занятиях, а с переходом в старшие классы взял даже на себя подготовку поступавших в корпус детей. По окончании Полоцкой гимназии Роман поступил в 1874 г. в Николаевское инженерное училище, где и продолжал усердно заниматься вплоть до производства в офицеры, последовавшего в 1877 г. Выйдя в офицеры, он был назначен в 1-ый Кавказский саперный батальон, стоявший тогда в Тифлисе. Здесь Роман поселился у своего брата Елисея и при помощи той же Юлии Васильевны стал продолжать свое образование и совершенствоваться в иностранных языках. Он изучил немецкий, французский и английский (последний совершенно самостоятельно) языки.

В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. молодой офицер, несмотря на поданный им рапорт, участия так и не принял. В 1879 г. Р. И. Кондратенко поступил в Военно-инженерную академию, которую блестяще окончил в 1882-м. В 1886 году окончил курс Академии Генерального штаба, затем состоял на службе в штабе Виленского округа (1886-1894 гг.), последовательно командовал ротой и батальоном.

Роман Исидорович Кондратенко - безукоризненный образец воина-подвижника. Такими людьми на протяжении веков питался высокий боевой дух, патриотический потенциал русской армии. Такие, как он, неустанно формировали, проводили в жизнь незыблемые понятия о чести, мужестве, благородстве, находчивости русского солдата, офицера, полководца.

Жизнь в лагере быстро вошла в колею. Капитан Кондратенко первым в полку провёл ротные учения и разработал план дальнейшей подготовки солдат, унтер-офицеров и офицеров. Через неделю уже поползли слухи о ненормальном капитане Коломенского полка, который решил превратить лагерь, предназначенный, по общему мнению, для отдыха, в подобие учебного полигона. Офицеры были в большинстве своём самовлюблённые, невоспитанные и плохо образованные представители военной аристократии. Они видели своё призвание в верноподданнических настроениях, ношении военной формы и регулярном посещении злачных мест Бобруйска . Один из самых любимых офицерами ресторан посещался особенно часто. Он находился в здании железнодорожного вокзала «Березина» .

Пришла очередь ходить в наряды. На службу заступали по два раза в неделю в полковой и крепостной караулы. Кондратенко в период караулов пришлось вновь вспоминать свою старую профессию военного инженера. Во время дежурства в Бобруйской крепости он по просьбе коменданта тщательно обследовал все укрепления и составил краткую докладную записку, в которой отметил, что «...по своей профили - это сильная и прекрасная крепость , но её уязвимая пята - полное отсутствие блиндированных, безопасных от навесного и перекидного огня построек, а также поперечных траверсов для защиты от анфиладных выстрелов...».

Началась пора всевозможных смотров. Так, в Бобруйск прибыл командующий Виленским военным округом генерал Гонецкий. Для встречи начальства во всех полках дивизии были приняты надлежащие меры. Все занятия - уставные батальонные учения, глазомерное определение расстояний, и, наконец, боевые стрельбы - отменялись приказом командира корпуса. Вместо этого предлагалось отработать церемониальный марш. Дни превратились в сплошную какофонию звуков и непрерывного вышагивания. Начиная с пяти утра на правом фланге лагеря раздавались первые звуки церемониального марша, и далее музыка гремела до заката во всех частях обширного плаца. 4 июля, принаряженная во второсрочное обмундирование, дивизия была выстроена. Смотр прошёл по обычному сценарию, записанному в строевом уставе, и много времени не занял. Состоялась заря с церемонией, начавшаяся залпом из всех 24 орудий 30-й артиллерийской бригады и закончившаяся гимном «Коль славен» и молитвой. Речь командующего была недлинной. Он вполне остался доволен дивизией, весьма своеобразно оценив её боеготовность. Своё удовольствие он выразил единственным словом - «Славно!». По этому поводу нижним чинам раздали по получарке водки, а офицеры устроили танцевальный вечер в зале 120-го пехотного полка. Кондратенко на вечер не пошёл. Согласно распоряжению из штаба округа назавтра ему предстояло отправиться в Белосток.

Всё теснее сжималось кольцо японской осады. В сентябре 1904 г. противник подвез 11-дюймовые гаубицы, снаряды которых разрушали бетонные казематы русских фортов, своды которых были рассчитаны выдерживать попадания 6-дюймовых орудий. Всё меньше оставалось надежд на помощь со стороны армии Куропаткина, терпевшей одну за другой неудачи в Маньчжурии, но, пока жив был Кондратенко, защитники Порт-Артура не могли и подумать о сдаче крепости. Не хотел об этом думать и Роман Исидорович.

В день, когда японцы захватили русские позиции на горе Высокой (22 ноября 1904 г.), он плакал, не стыдясь слез. Вечером этого дня генерал сказал своим помощникам: «Теперь началась агония Артура» . Но дух его не был сломлен - и Кондратенко не собирался без отчаянной борьбы складывать оружие. Всё изменила смерть генерала, павшего, как герой, на боевом посту. 2 декабря (15 декабря по новому стилю) при взрыве крупнокалиберного 11-дюймового японского снаряда в каземате форта №2 на самом опасном участке обороны Кондратенко погиб. А вместе с ним убиты восемь других офицеров: подполковник Науменко, инженер-подполковник Рашевский, инженер штабс-капитан Зедгенидзе, поручик Сенькевич, штабс-капитан Кавицкий, штабс-капитан Триковский, зауряд-прапорщики Смольянинов и Неелов. Ранено 7 человек, в числе их командир 2-го форта поручик Фролов, зауряд-прапорщики Аров, Пепельницкий и др. Из числа оставшихся в живых и нераненых был только прапорщик запаса саперных войск - Берг.

С гибелью самого стойкого защитника Порт-Артура исчез нравственный стержень, цементировавший волю командования крепости, ещё способной сопротивляться и сдерживать силы врага. 20 декабря старшие начальники генерал Стессель и сменивший Кондратенко генерал Фок с подозрительной поспешностью сдали город японцам. .

Похороны генерала Р.И. Кондратенко. 25 сентября 1905. Начало траурной церемонии. Колесница-лафет у Николаевского вокзала Санкт-Петербурга. Фото К. Булла.

Посмертно Кондратенко был произведен в чин генерал-лейтенанта. Прах Романа Исидоровича первоначально захоронили у батареи Плоского мыса. После окончания русско-японской войны тело героя было торжественно перезахоронено 25 сентября 1905 г.в Петербурге, на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. По пути следования гроб с телом генерала повсюду встречали толпы народа. Для увековечения памяти народного героя был объявлен денежный сбор, и на пожертвованные средства в 1907 году сооружен памятник - мемориальная часовня, внутри которой находился огромный мраморный киот с иконами и множество серебряных венков. Ажурная металлическая часовня была освящена 12 августа 1907 г. В годы советской власти она, как и большинство часовен Никольского кладбища Александро-Невской лавры, была уничтожена.

Обелиски в память павшего героя Порт-Артура были поставлены в Николаевском инженерном училище, в Сувалках (в 20-м стрелковом полку) и в Полоцком кадетском корпусе. .

В 1910 году, когда Полоцкий кадетский корпус отмечал свое 75–летие, учебному заведению присвоили новое наименование: Полоцкий генерала Кондратенко корпус. Был тогда в Полоцке также установлен бюст Романа Иосидоровича Кондратенко. Восстановили его лишь в 2000-х годах.

Награды

Орден Святого Станислава 3-й степени (1884);

Орден Святой Анны 3-й степени (1889);

Орден Святого Станислава 2-й степение (1892);

Орден Святой Анны 2-й степени (1895);

Орден Святого Владимира 4-й степени (1899);

Орден Святого Георгия 4 степени;

Прославленный русский военачальник, герой обороны Порт-Артура, генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко родился 30 сентября 1857 г. в Тифлисе. Он был младшим сыном в большой, насчитывающей 10 детей семье отставного военного. Единственным источником дохода бывшего майора была небольшая пенсия отца. Чтобы хоть чем-то помочь семье Роман с шести лет начал разносить по базару и улицам города холодную воду для питья. В 1874 г. в числе лучших выпускников он окончил военную гимназию в Полоцке, а в 1877 г. - Николаевское инженерное училище. Получив офицерские эполеты подпоручик Кондратенко был зачислен в 1-й Саперный батальон, который размещался в городе его детства Тифлисе. В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. молодой офицер, несмотря на поданный им рапорт, участия так и не принял, но, в 1879 г., осознав необходимость усвоения новых знаний, включающий опыт прошедшей кампании, блестяще сдав экзамены Роман Исидорович поступает в Николаевскую инженерную академию. Окончив в 1882 г. академию по первому разряду, штабс-капитан Кондратенко был направлен на службу в Батум, в распоряжение начальника Чорохской военной дистанции. Два года он разрабатывал проект строительства Батумской крепости, которая должна была заменить имеющиеся там укрепления, основу которых составляли лишь береговые батареи. Возведение новых фортификационных сооружений, укрытий, мастерских, кладовых, пороховых погребов было осуществлено с учетом мельчайших деталей, и этот ценный опыт без сомнения пригодился Кондратенко спустя двадцать лет, в осажденном Порт-Артуре. За выказанное усердие в 1884 г. Роман Исидорович был награжден орденом святого Станислава 3-й степени и произведен в чин капитана. Вскоре (в 1885 г.) он поступает в старший класс Николаевской академии Генерального штаба, из которой был выпущен по первому разряду в 1886 г.

В течении 8 лет Кондратенко нес службу при штабе Виленского военного округа, дослужившись до чина полковника. В 1895 г. он был назначен на должность начальника штаба войск Уральского военного округа, но вскоре добился назначения командиром 20-го стрелкового полка, расквартированного в городке Сувалки.

В начале 1900 г. Кондратенко был вызван в Петербург и привлечен к работе «Комиссии по образованию войск», одновременно он задумал и даже начал писать настольную книгу для офицеров, но вскоре получил приказ вернуться к прежнему месту службы. Его полку предстояла передислокация на Дальний Восток для участия в борьбе против восстания ихэтуаней (боксеров), вспыхнувшего тогда в Китае. Однако в боевых действиях его солдатам принять участия не пришлось - к моменту их прибытия в Китай восстание было уже подавлено, и полк возвратился к старому месту расквартирования.

Российские рубежи на Дальнем Востоке потребовали в это время существенного укрепления, там формировались новые воинские части, требовались опытные командиры и генштабисты. В 1901 г. Кондратенко была предложена должность окружного дежурного генерала штаба Приамурского военного округа, размещавшегося тогда в Хабаровске. В ноябре 1903 г. Роман Исидорович был произведен в генерал-майоры, вскоре получил назначение на должность начальника 7-й Восточно-Сибирской бригады, и перед самым началом русско-японской войны 1904-1905 гг. развернутой в дивизию и передислоцированной в Порт-Артур.

После начала военных действий Роман Исидорович стал начальником сухопутной обороны крепости, сумев значительно укрепить и усилить ее позиции еще до начала японской осады. Деятельность Кондратенко по достоинству оценил назначенный командующим Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О. Макаров, однажды сказавший ему: «Я скоро перестану здесь с кем-либо говорить, кроме Вас. Какого вопроса не коснись, все упирается в Кондратенко. Жаль, что вы не моряк».

Кондратенко руководил отражением четырех неприятельских приступов Порт-Артура, был душой обороны этой крепости, непререкаемым авторитетом в глазах ее мужественных защитников. Однако целиком претворить в жизнь свои планы ему не удалось. «В Порт-Артуре, - говорил Кондратенко, - нелегко маневрировать силами и оружием, но еще труднее маневрировать между тремя превосходительствами». Роман Исидрович имел в виду бездарнейших военачальников Куропаткина, Стесселя и Смирнова. Изо дня в день Кондратенко был вынужден браться за разрешение вопросов, выходивших за пределы его компетенции, но настойчиво добивался своего. Не случайно Романа Исидоровича называли душой обороны Порт-Артура. Весь свой талант, всю энергию и опыт он отдавал делу защиты крепости. В мае - июне 1904 г., после поражения русских войск в боях на Цзинчжоуских высотах, под Куинсаном, на Зеленых и Волчьих горах, противник вплотную приблизился к Порт-Артуру, в гавани которого оказалась блокирована почти весь русский Тихоокеанский флот. Кондратенко принимал личное участие в отражении атак противника на передовых рубежах к городу, но предотвратить осаду Порт-Артура он уже не мог. «Никакой штурм не может быть страшным, - внушал подчиненным Кондратенко, - если мы решили до конца выполнять данную нами присягу». Вокруг отважного генерала сплотился тесный круг помощников, деятельно работавших над усилением порт-артурской обороны. Под их руководством кустарным способом из стреляных гильз мелкокалиберных орудий изготовлялись самодельные ручные гранаты («бомбочки»), осветительные ракеты («бомбы-звезды»), применялись морские мины, скатывающиеся на противника, минные (торпедные) аппараты приспосабливались для стрельбы с суши, 47-миллиметровые морские орудия превращались в новый до того неизвестный ни в одной армии грозный вид оружия - минометы, стрелявшие надкалиберными шестовыми минами.

Один из участников обороны Порт-Артура Я.У. Шишко, описывая деятельность Р.И. Кондратенко, писал, что он «одновременно душою, мыслью и делом был и на позициях в бою, где личным примером ободряд всех и поднимал твердость духа, и в Артуре не было места, куда бы он не заглянул, не было высоты, куда бы он не поднялся, чтобы указать, где немедленно должны явиться форты, укрепления, батареи.

То что [должно] было сделано за семь лет, он, наколько это было возможно, создал в несколько месяцев. И вот его мыслью, его трудами, его настойчивостью явилась целая цепь укреплений кругом Артура. Явились укрепления там, где даже не предполагалось строить ничего, как например, на горах: Угловой, Высокой, Длинной и проч., на которые впоследствии противник вел настойчивее всего свои штурмы, понимая важность этих пунктов, и под которыми он положил десятки тысяч жертв, чтобы взять их.

Генерал Кондратенко для Артура был все: и сила, и душа, и мысль, и дух героизма».

Все теснее сжималось кольцо японской осады, в сентябре противник подвез 11-дюймовые гаубицы, снаряды которых разрушали бетонные казематы русских фортов, своды которых были рассчитаны выдерживать попадания 6-дюймовых орудий. Все меньше оставалось надежд на помощь со стороны армии Куропаткина, терпевшей одну за другой неудачи в Маньчжурии, но пока жив был Кондратенко защитники Порт-Артура не могли и подумать о сдаче крепости. Не хотел об этом думать и Роман Исидорович. В день когда японцы захватили русские позиции на горе Высокой (22 ноября 1904 г.) он плакал, не стыдясь слез. Вечером этого дня генерал сказал своим помощникам: «Теперь началась агония Артура!». Но дух его не был сломлен и Кондратенко не собирался без отчаянной борьбы складывать оружие. Все изменила смерть генерала, павшего как герой на боевом посту. 2 декабря при взрыве крупнокалиберного 11-дюймового японского снаряда в каземате форта № 2 на самом опасном участке обороны Кондратенко и восемь других офицеров были убиты. С гибелью самого стойкого защитника Порт-Артура исчез нравственный стержень, цементировавший волю командования крепости, еще способной сопротивляться и сдерживать силы врага. 20 декабря старшие начальники генерал Стессель и сменивший Кондратенко генерал Фок с подозрительной поспешностью сдали город японцам.

Кондратенко Роман Исидорович

Знаменитый защитник Порт-Артура (1857-1904). Высшее образование получил в академиях инженерной и генерального штаба. Прослужив некоторое время по инженерному ведомству, в 1895 году получил полк, а перед войной - 7-ю Восточно-Сибирскую стрелковую бригаду в Порт-Артуре. Состоя начальником обороны всего сухопутного фронта крепости, он закончил многие ее сооружения. 17 июля началась осада крепости. Кондратенко проводил целые дни на угрожаемых пунктах, руководя обороной, поднимая дух гарнизона, вселяя в него уверенность в успехе обороны. По мысли Кондратенко, к отражению штурмов были применены ручные гранаты, а особая комиссия изготовляла противоштурмовые средства. 2 декабря 1904 года разорвавшимся в каземате снарядом Кондратенко был убит. Отличительным свойством Кондратенко было умение воздействовать на дух войск, что рельефно сказалось при отражении нескольких штурмов, когда никто не надеялся уже на успех; он связал сухопутные и морские войска в одно целое, умело направляя их к дружной, совместной работе. Память Кондратенко увековечена присвоением его имени 25-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку и минному крейсеру, а равно учреждением премий и стипендий. Петербургская городская дума наименовала одно из городских начальных училищ «в память Романа Исидоровича Кондратенко» - См. Овчинников « «Народный герой Роман Исидорович Кондратенко»; Миткевич и Дубенский «Роман Исидорович Кондратенко»

Рожественский Зиновий Петрович

Русский моряк, вице-адмирал. Родился в 1848 году. Участвовал в турецкой войне 1877 - 78 годов. В 1903 - 04 годах исполнял должность начальника главного морского штаба. В 1904 году назначен командующим 2-й эскадрой Тихоокеанского флота, отправлявшейся на Дальний Восток. 2 октября Р. вышел с эскадрой из Либавы. Близ Гулля, на Доггерской мели, 8 октября 1904 года он встретил флотилию английских рыбачьих пароходиков и подверг ее обстрелу (см. Гулльский инцидент, Доп. I, 640). О дальнейшем следовании эскадры см. Японско-Русская война. 14 мая 1905 года в 1 1/2 часа дня начался бой близ острова Цусимы между эскадрой адмирала Р. и эскадрой адмирала Того. Несмотря на некоторый формальный перевес в тоннах, который, впрочем, с избытком перевешивался быстротой хода японских судов и превосходством их артиллерии, русская эскадра в несколько часов была разбита наголову. Броненосец « «Князь Суворов»», на котором находился Р., через 4 часа после начала боя был потоплен; тяжело раненный в голову и в обе ноги Р. перенесен на миноносец « «Буйный»», откуда было дано знать, что командование передается контр-адмиралу Небогатову. Миноносец « «Буйный»» был сильно поврежден в последующем бою; тогда, утром 15 мая, Р. пожелал перейти на миноносец « «Бедовый»», что и было исполнено. Идя на север к Владивостоку вместе с миноносцем « «Грозным»», « «Бедовый»» был настигнут двумя японскими миноносцами и сдался японцам без боя, между тем как « «Грозный»» вступил в бой и потопил один из японских миноносцев. Вопрос о том, в какой степени виновен Р. в поражении при Цусиме, не может считаться безусловно разрешенным. Служивший под его командой капитан Вл. Семенов (сдавшийся вместе с ним) доказывает, что русская эскадра никуда не годилась; артиллерия на ней была ниже всякой критики, команда, спешно подобранная, не могла сравниться с командой японской; присоединение отряда Небогатова, с еще худшими судами, только ослабило эскадру. Напротив, контр-адмирал Небогатов (см. II Доп., 255) в газетной статье обвиняет Р. в нераспорядительности и в отсутствии плана. В стратегических ошибках обвиняет Р. и капитан Кладо, тоже служивший на его эскадре. В ответном письме («Новое Время», 21 декабря 1905 года) Р. говорит, между прочим, что о дислокации японских сил в Корейском проливе «не знал даже адмирал союзного японцам английского флота, сосредоточивший свои силы у Вей-Хай-Вея в ожидании приказа истребить русский флот, если бы эта конечная цель Англии оказалась не под силу японцам». Эти слова вызвали в Англии взрыв негодования против Р. В русской печати появилось, в 1906 году, несколько статей, выставляющих образ действий Р. в крайне неблагоприятном свете. По возвращении из японского плена, когда зашел вопрос о предании суду виновников поражений, Р. вышел в отставку и сам потребовал суда. 21 - 26 июня 1906 года происходил процесс адмирала Р. и нескольких находившихся под его командой офицеров в кронштадтском военно-морском суде; но они обвинялись не в каких-либо действиях, вызвавших поражение, а только в сдаче миноносца «Бедового». Сам Р. настаивал на том, что хотя он был тяжело ранен и не мог говорить, но находился в полном сознании, когда к нему обратились с вопросом, сдаваться или не сдаваться, и кивком головы вполне сознательно приказал сдаться; за это он признавал себя подлежащим смертной казни. Приговором суда Р. был оправдан.

Сегодня годовщина гибели генерала Романа Исидоровича Кондратенко - одного из героев обороны Порт-Артура в Русско-японской войне 1904-1905 годов.

Русско-японская война не очень часто обсуждается по вполне понятным причинам: имея за плечами несколько веков громких побед, вспоминать о том, как оконфузились на Дальнем Востоке, не хочется.
Действительно, зачем браться за ложку дёгтя, когда мёда в бочке завались? Между тем умалчивая и забывая о проигранном конфликте, мы, тем самым, предаем забвению непосредственных участников маньчжурских баталий.

Совершенно зря забываем.
Поражение государство Российское потерпело отнюдь не из-за повального бегства, пьянства и разгильдяйства своих воинов, тех, кто лицом к лицу встречался с японцами в окопах и зарослях гаоляна. Многим служивым, прошедшим полями Русско-японской, стыдиться нечего: чудо-богатыри. Куда меньше (от общего количества) было не очень толковых господ, куда ж без них - в любой войне есть таковые. Очень печально, что в 1904-1905 годах именно меньшинство умудрилось запороть всё, что только можно, - многие ребятки на высоких постах плоховато справились со своими должностными обязанностями, сведя на нет всё героические поступки остальных. Пожалуй, тут можно узреть некое провидение: Правительство (от самой верхушки) устроило очередную войну «для себя» и Правительство же сделало всё, чтобы само себя наказать. Мнения тех, кому пришлось проливать кровь, спросить забыли как обычно.

Чтобы лучше понять поведение будущего несгибаемого и решительного генерала, стоит познакомиться с его жизнеописанием поближе.
Роман Кондратенко родился в Тифлисе (Тбилиси) в 1857 году. Отец к тому времени успел выйти в отставку в чине майора, и его пенсия позволяла семье сводить концы с концами. Дворяне - это звучит гордо, но совершенно не наполняет желудок. Дабы было чего кушать, младшему сыну с шести лет пришлось посильно подрабатывать: Ромка разносил по тифлисскому базару воду для питья. Невелика получка, но всё в дом (всего же у Кондратенко было 9 братьев и сестёр).
Закаленный с юных лет невзгодами паренёк рано примерил военную форму, пойдя по стопам папеньки. Первым учебным заведением Романа Исидоровича стал Кадетский корпус в Полоцке, куда молодого человека приняли на казённые харчи.

Через шесть лет, в числе отличников боевой и политической подготовки он был зачислен в Николаевское инженерное училище в столице, откуда выпускается в 1877 году в чине прапорщика. Затем последует пара лет жизни в родном Тифлисе. Спокойная служба, которая решительно не радовала молодого командира взвода 1-го Кавказского саперного батальона. Кондратенко страстно желал принять посильное участие в бушевавшем конфликте с Османской империей, но его подразделение так и осталось в тылу.

Не имея возможности тратить кипучую энергию в боях, молодой офицер налёг на учебу. В 1879, уже в чине подпоручика, Роман Исидорович поступает в Николаевскую инженерную академию. Три года как единый миг, и перед нами поручик Кондратенко - блестящий выпускник!
К сожалению, не все «золотые медалисты» попадают в гвардию служить, вот и наш герой засунул свой аттестат и великолепные рекомендации в дорожный чемодан и отправился в Батум. Не очень рядом с городом на Неве, ну что ж поделать. Жив-здоров-умен, значит, пробьётся. За первые два года на черноморском побережье неугомонный инженер разрабатывает план строительства новой системы укреплений вокруг города. Форты, мастерские, вентилируемые казематы, ходы сообщения, пороховые погреба и арсеналы - всё по последнему слову тогдашней фортификационной науки. Защищать свой проект пришлось в столице, с чем наш герой успешно справился, получив за старания чин штабс-капитана и орден Св. Станислава 3-й степени в нагрузку. Но главное, Кондратенко успешно выдержал экзамен на зачисление в Николаевскую академию Генерального штаба. Мечты сбываются?!

Не совсем… Да - очередной ВУЗ за спиной, да - с отличием, да - капитан, однако, последующее назначение в штаб Виленского (нынче Вильнюс) военного округа вершиной службы не назовешь. До 1895 года Роман служит на западе. Капитан (к концу виленской эпопеи полковник) умудряется выполнить огромный объем работы: от возведения новых земляных укреплений вокруг Гродно до написания «Настольной книги офицера» (так и не была завершена). Толковый, не заносчивый штабист успел заслужить полнейшее доверие и уважение к себе сослуживцев, от офицеров до простых солдат. В 1891 году потомственный военный таки выделяет себе время для личной жизни и успевает жениться на Надежде Дмитриевне Потапчиной, дочери полковника, квартировавшего в Бобруйске.

В 1895 году о нём наконец-то вспоминают в Петербурге и назначают на должность начальника штаба Уральского военного округа. Хлебное и не очень пыльное место, которое сверхэнергичному Роману Исидоровичу оказалось решительно не по душе. Он подает прошение о переводе в строевую часть. Неслыханное дело! Однако просьбу удовлетворяют и поручают поминятке командование 20-м стрелковым полком (город Сувалки, Польша).

В 1901 году полк транзитом через Одессу перебрасывают на Дальний Восток. Через два года Кондратенко уже генерал-майор, а чуть позднее ему удается получить должность командира 7-й Восточно-Сибирской бригады, развернутой в Порт-Артуре. Сам город-крепость довольно-таки активно укрепляется (как оказалось, недостаточно активно), и военный инженер стремится внести свою лепту в главную стройку дальних рубежей России.

«Душа обороны Порт-Артура»

Война на Дальнем Востоке ожидалась давно. Еще в ноябре 1895 года Николаю II сообщали, что результаты анализа судостроительной программы Японии непрозрачно намекают на возможность вооруженного столкновения в 1903-1906 годах. Ожидали, но имеющееся время было потрачено бестолково.
Вернемся непосредственно к Порт-Артуру. Весть о начале высадки на берег японских войск в крепости получили утром 23 апреля 1904 года. Новость не стала откровением - война на море велась давно, в том числе и в непосредственной близости к основной базе флота Тихого океана. Начиналась новая фаза разборок на Квантунском полуострове. Ее ждали и активно готовились: Кондратенко привлек все имевшиеся в его распоряжении силы для укрепления системы обороны крепости, даже местных жителей для строительства нанимал. Многое удалось, но чудо не могло произойти - целые годы были безвозвратно упущены, что ж сделаешь за сотню дней?

Еще в 1899 году на подпись Николаю II была предоставлена смета строительства защищенного военно-морского порта. Из всех вариантов по «экономическим соображениям» выбрали самый дешевый. Считалось, например, что у японцев не будет осадной артиллерии калибром более 122 мм. Наверное, когда по Артуру заработали 227 килограммовыми снарядами 11-дюймовые (280 мм) гаубицы автор проекта порадовался, что его в крепости не было.

Мало было дешевизны, так и с реализацией планов никто не торопился. Начало работ стартовало лишь в 1901-м, а первый этап строительства должен был завершиться только через восемь лет… Короче говоря, к февралю 1904-го главная российская база на Дальнем Востоке имела всего 8 стационарных орудий на участке сухопутной обороны, это при длине фронта 22 километра. Думаю, всем очевидно, что этого явно недостаточно. Из построек наличествовали в завершенном виде лишь 1 форт, 3 временных укрепления и 3 батареи. Что-то строилось, но за многие участки даже не брались. Таким Порт-Артур увидел Кондратенко и что смог/успел исправить, с тем и встретил гостей.

Описание плохой готовности крепости к войне может занять не одну страницу, но только лишь плохой устроенностью фортификационных линий дело не ограничивалось. Бардак в командном штате русской армии - это характерная особенность того конфликта в целом, но на фоне осады все противоречия проступают фактурнее. Роман Исидорович де-факто руководил сухопутной обороной города, но де-юре должен был подчиняться как минимум троице вышестоящих ребят. Сам он так говаривал: «В Порт-Артуре нелегко маневрировать силами и оружием, но еще труднее маневрировать между тремя превосходительствами».
Имелись ввиду господа Куропаткин, Стессель и Смирнов. Первый командовал Маньчжурской армией и располагался далече; второй руководил Квантунским укрепрайоном, который быстро прекратил свое существование, третий был комендантом крепости. Вот со Стесселем (в первую очередь) и Смирновым был вынужден взаимодействовать генерал Кондратенко.

Чтобы обрисовать картину взаимных интересов и направлений деятельности высших чинов, упомяну лишь один эпизод из той эпопеи: пока наш герой непосредственно командовал частями при отражении массированного японского штурма, в это самое время генерал-лейтенат Анатолий Михайлович Стессель организовал военный совет из тех людей в погонах, которые на передовую не отправились. Итогом совещания стала бумага, в которой убористо расписали, как все плохо в Порт-Артуре готово к войне… Ну очень важным делом занимались господа-хорошие.

Что же Роман Исидорович? Он в те минуты руководил обороной гор Угловая и Длинная. Причем на первую из высот генерал прибыл в минуты её частичного (с трех сторон) окружения врагом. Этот узел обороны пришлось уступить, как и Панлушанский редут, который, впрочем, тут же отбили в штыковой контратаке. Динную смогли отстоять. После провала штурмовки этой вершины, а ее атаковала целая бригада пехоты, японцы расстреляли полковника Синзоро Тудзуку, за то, что он не смог удержать свои части в частично захваченных окопах - так ценна была эта позиция для атакующей стороны. На четвертый день первого крупного штурма Порт-Артура Кондратенко ввел в бой сводный резерв, составленный из семи десантных рот моряков флота Тихого океана. Появление мужчин в тельняшках стало полной неожиданностью для вражеской пехоты, а их стремительный удар позволил возвратить оборонявшимся три захваченных противником укрепления.

На пятый день штурма японцы пошли в решающую ночную атаку. Кондратенко правильно рассчитал место удара и заблаговременно стянул туда три стрелковых батальона. Вовремя - в полночь около 10 тысяч самураев полезли на редуты. Внезапный удар не удался: строй наступавших был освещен прожекторами и точно накрыт огнем готовых к такому повороту дел батарей. После огневого вала русская пехота поднялась в штыковую. Так описывает происходившее офицер армии микадо Тадаиоси Сакураи: «…началась настоящая свалка: ружья, штыки, кулаки - все было пущено в ход; обе стороны дрались неистово… Капитан Иоши-нага, стоявший впереди на бруствере, был ранен и свалился. Заменивший его капитан Окуба был убит - и так другой, третий, и так не только офицеры, но и солдаты были перебиты почти все… В каждом углублении, в каждом углу или извилине оврага лежали кучи раненых и мертвых… Это была дорога смерти».

Пять дней Кондратенко метался по линии обороны, воодушевляя защитников, которые, позднее, вспоминали: «В Артуре не было места, куда бы он не заглянул, не было высоты, куда бы он не поднялся, чтобы указать, где немедленно должны явиться форты, укрепления, батареи… Генерал Кондратенко для Артура был все: и сила, и душа, и мысль, и дух героизма». Он оставался таковым до самой своей смерти.
После первого штурма (август) японская осадная армия была значительно усилена, но и второй (в сентябре) и третий (в октябре) и четвертый (ноябрь) валы наступления не давали решительного успеха - осажденная крепость держалась, хотя каждая атака уменьшала и без того небольшие ресурсы гарнизона.
Не смотря ни на что Роман Исидорович продолжал воевать с японцами на линии укреплений, а со своими в тылах. Восстановительные работы, переброска мелкокалиберной корабельной артиллерии на передовую, непосредственное управление боем, короткая передышка, и вновь в огонь. Стойкое сопротивление русских вынудило командующего японской осадной армией, генерал-полковника Ноги, сменить тактику. Крепость решили добить измором и систематическими артиллерийскими бомбардировками.

Во время одной из них, 15 декабря 1904 года, 11-тидюймовый снаряд попал в уже поврежденный ранее свод каземата форта № II. Генерал Кондратенко, инспектировавший это укрепление, погиб на месте, как и еще 6 офицеров, в том числе и комендант форта Сергей Александрович Рашевский. Случайный(?) выстрел подвел черту под активной обороной Порт-Артура. Через 20 дней господа-хорошие во главе с генералом Стесселем крепость сдадут…

Если кто-то считает написанное выше плодом тенденциозного подхода, то дадим слово врагам или «нейтралам».
Майор английской армии Норригаарт, всю осаду состоявший наблюдателем при японском штабе пишет вполне однозначно: «Генерал Кондратенко был истинным героем. Совместно с инженер-подполковником Рашевским он составил план обороны и неутомимо работал днем и ночью над сооружением и улучшением укреплений. Вечно живой, он постоянно бывал на позициях, где шел бой, руководил солдатами, ободрял их, разделял с ними тяжелые лишения, всегда готовый прийти на помощь и умело помешать наступлению японцев… Благодаря сильной воле, широким познаниям и большой личной храбрости, он стал душой всей обороны. Кондратенко был кумиром солдат». Это говорит англичанин.

Непосредственные враги, японцы, поставили на месте гибели Романа Исидоровича памятник.

Генерал Кондратенко стал для сухопутной обороны Порт-Артура тем, кем почти стал адмирал Макаров для флота Тихого океана - человеком, способным добывать победы даже в условиях превосходства противника.

Источник .

«Второго декабря 1904 года при геройской защите Порт-Артура погиб генерал-лейтенант Кондратенко, бывший душою обороны, примером самоотвержения, неустанной энергии, истинных знаний, искусства и высокой военной доблести. Проявленные при бессмертной обороне генералом Кондратенко качества дают ему право стать в ряды народных героев».
Приказ военного министра от 20 марта 1906 года

110 лет назад, 2 (15) декабря 1904 г., погиб герой обороны Порт-Артура Роман Исидорович Кондратенко. Прямое попадание гаубичного снаряда в форт № 2 унесло жизнь главного вдохновителя обороны крепости. Отличительным свойством генерал-майора Кондратенко было умение воздействовать на дух русских войск, поддерживать солдат в самые трудные моменты, что сказалось при отражении нескольких штурмов, когда никто не надеялся уже на успех. Генерал связал сухопутные и морские войска в одно целое, умело направлял русские войска к дружной, совместной работе.

Гибель Кондратенко привела к скорому падению Порт-Артура. 20 декабря 1904 (2 января 1905) комендант Порт-Артура генерал А. М. Стессель и назначенный после гибели Кондратенко начальником сухопутной обороны крепости генерал Александр Фок капитулировали. По мнению многих военных исследователей, крепость ещё можно было оборонять. Поэтому Стесселя обвинили в сдаче крепости. Однако Стессель был амнистирован императором Николаем II.

Душа обороны крепости Порт-Артура

«Порт-Артур, - отмечал военный историк Керсновский, - дал русским армиям и флоту выдающихся военачальников. Не говоря о главном герое всей войны - генерале Кондратенко - мы назовем лишь имена Горбатовского, Ирмана, Шварца, Григоровича, Эссена, Колчака».

Кондратенко был из тех людей, которых на Руси называют «соль земли». В мирное время спокойный, безукоризненно честный и неприметный службист, во время роковых испытаний преображающийся в настоящего богатыря, который и сам становится героем и ведёт за собой остальных, менее сильным духом.

Роман Исидорович родился 30 сентября (12 октября) 1857 г. в семье отставного майора Тифлисского гарнизонного батальона. Его отец, Исидор Денисович Кондратенко был рекрутирован из обычной крестьянской семьи с Екатеринославщины и выслужил чин майора и дворянское звание безупречной службой. Семья была бедной, жила на небольшую пенсию отца, поэтому последний десятый ребенок майора Роман с 7 лет зарабатывал первые деньги разносчиком родниковой воды на тифлисском базаре. После того, как отец скоропостижно скончался, семья чуть не впала в нищету. Однако положение спас старший брат Романа Елисей, который получил хорошее образование. Он был женат на Юлии Васильевне, урожденной Таннер. Женщина она была состоятельной и приняла живейшее участие в судьбе Романа.

Она прошла с маленьким племянником курс начальной школы, обучила Романа немецкому и французскому языку. Талант и высокая работоспособность позволили юному Роману без труда поступить в Полоцкую военную гимназию и блестяще её закончить. Учился он прекрасно, не только помогая товарищам, но и давая уроки готовящимся поступить в училище, зарабатывая себе деньги на мелкие потребности. Столь же блестяще заканчивает Роман и Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге. Кондратенко не только успешно успевал осваивать курс обучения, который здесь был самым сложным среди военных учебных заведений, но и усиленно занимался самообразованием. В частности, он в совершенстве освоил английский язык, который не входил в обязательный курс.

В 1877 году произведен в прапорщики в 1-й Кавказский саперный батальон, затем получил чин поручика. Кондратенко не погряз в рутине повседневной службы дальних гарнизонов, не запил, не стал игроком от скуки, а усиленно занимался самообразованием. Это позволило ему блестяще закончить две академии - Инженерную и Генерального штаба. За успехи в науках в 1881 году произведен в штабс-капитаны. В 1882 году был переведен в военные инженеры Кавказского военного округа. Роман Исидорович не только отлично учился, но и был изобретателем. Он составил поразивший многих специалистов проект сухопутных укреплений Батумской крепости и защитил его в Петербурге в Инженерном комитете. Позднее эта работа поможет Кондратенко создать сухопутную оборону Порт-Артура.

В свободное от службы время Кондратенко по своей инициативе разрабатывает статистический раздел Кавказского справочного календаря, создаёт дальномер, модель которого построит на свои средства. Уже командуя ротой, Роман Исидорович организовал начальную школу для младших чинов. Он на регулярной основе читал лекции для командного состава в батальоне и полку по теории и практике военного дела. Среди личных качеств Романа Кондратенко можно отметить безупречную честность, принципиальность и обостренное чувство справедливости. Ровный и спокойный, доброжелательный и мягкий по характеру Роман Исидорович вызывал раздражение тех сослуживцев, которые совершали огрехи по службе. Он упрямо разоблачал нерадивых людей, невзирая на чины и должности. При этом современники отмечали личную храбрость Кондратенко. Он в любой суматохе и панике сохранял спокойствие и старался восстановить порядок. Так, под шквальным огнем противника на горе Высокой генерал Кондратенко встал во весь рост и сказал солдатам, которые проявили признаки трусости: «Братцы! Лучше умереть, чем опозорить себя и отступить. Помни, на вас надеется Царь-Батюшка и Россия. Отступления нет! Все умрем, а не отступим. Ну, молодцы, с Богом, вперед!» До своей гибели Кондратенко будет практически непрерывно находиться на передовой.

В 1901 году Кондратенко произведен в генерал-майоры с назначением окружным дежурным генералом штаба Приамурского военного округа. В 1903 году был назначен командиром 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады в Порт-Артуре, её вскоре развернут в дивизию. С началом войны в Японии стал начальником сухопутной обороны крепости.

Разносторонние знания позволили Кондратенко так организовать оборону крепости, что Порт-Артур смог отразить 4 штурма. Как отмечали современники, генерал Кондатенко сделал столько, сколько до него не сделали за 7 лет. Это позволило надолго сковать сильнейшую японскую армию. Японцы под Порт-Артуром потеряли более 100 тыс. человек, фактически положили цвет японской императорской армии.

Генерал Кондратенко, как первоклассный тактик, единственный из всех генералов Порт-Артура, да и всей Маньчжурской армии, видел важность встраивания обороны крепости на дальних подступах, особенно он отмечал позиции у Цзинчжоу ( ). Здесь узкий перешеек позволял при его предварительном укреплении надолго задержать японскую армию. Для взятия укрепленного района (если бы его возвели) японской армии пришлось бы потратить много времени, ресурсов и сил. Однако Стессель и Фок, не собирались защищать Цзинчжоу. Здесь оборону держал всего один 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Русский полк стоял насмерть, потеряв более трети своего состава и более половины офицеров, но на русских позициях полегло до 10 % японской армии. А основные силы 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии под началом генерал-майора Фока вообще не приняли участия в сражении. Хотя вступление их в бой в самый решительный момент могло коренным образом изменить ситуацию. Не оказали русскому отряду помощь и силами флота. В результате «ворота Порт-Артура» быстро пали. Бросили порт Дальний, который сооружали за счёт того, что экономили на строительстве оборонительных сооружений Порт-Артура. Всё попытки Кондратенко помочь героическому 5-му полку оказались бесполезны.

Благодаря инициативе и энергии Кондратенко уже во время войны были оборудована передовая линия обороны, которая состояла из ряда временных фортов и полевых укреплений. Их захват стоил японской армии огромных усилий и жертв. Генерал Кондратенко предложил блестящую идею создания укреплений на горе Ляотешань, огромной скалистой возвышенности, которая господствовала над фортами, городом и портом. Во время осады построили укрепления на Ляотешанском полуострове. Кондратенко допускал тот факт, что японские войска прорвут линию фортов главного оборонительного пояса, и войска придется отвести на Ляотешань, чтобы там дать врагу последний бой и драться там до последнего снаряда и патрона. Только преждевременная гибель Кондратенко не позволила ему осуществить этот план.

В Порт-Артуре Кондратенко приходилось не только противостоять внешнему врагу, но и сдерживать интриги командования. В крепости оказалось сразу несколько высших начальников, которые тянули одеяло на себя. Начальник Квантунского укрепрайона генерал Стессель, комендант крепости генерал Смирнов, наместник на Дальнем Востоке адмирал и командующий русскими войсками в Маньчжурии Алексеев и командир 1-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирал Витгефт постоянно интриговали. Кроме того, они создавали атмосферу нетерпения и непонимания между моряками и представителями сухопутных войск. Только Кондратенко был выше интриг. Ему было тяжело, в отличие от героев обороны Севастополя, здесь не было команды высших командиров, сплоченных единой целью.

К генералу Кондратенко шли те, кто чем-либо мог помочь обороне города. Лейтенант Подгурский соорудил из гильзы 37-мм снаряда самодельную ручную гранату. Кондратенко немедленно оценил пользу нового и запустил ручную гранату («бомбочку») в производство. К концу осады крепости в день изготавливали до 300 гранат. Мичман Власьев в виду дефицита пулеметов предложил связывать винтовки по пять в одном станке и применять их, как своеобразную митральезу. Так, первоначально называли скорострельное многоствольное артиллерийское орудие, ведущее залповый огонь патронами винтовочного калибра, затем так стали называть пулеметы. Власьев же стал автором нового грозного оружия - миномета, которое сыграет большую роль в будущих войнах. Мичман Сергей Власьев предложил использовать с этой целью мину для стрельбы из 47-мм морской пушки. Капитан Леонид Гобято возглавил работы по созданию «минных мортир» и изобрёл надкалиберную мину со стабилизатором. Сапер Дебигорий-Мокриевич предложил генералу идею осветительной гранаты. Моряки предложили использовать морские минные аппараты для стрельбы торпедами на суше и пропускать через колючую проволоку электрический ток. Также были внедрены новые типы противопехотных мин. За всем этим стоял Кондратенко.

Одновременно Кондратенко, своим добрым, отеческим отношением к солдатам, скрепил гарнизон, создал единую силу. Под воздействием генерала Кондратенко и его ближайших соратников - Белого, Горбатовского, Науменко и других духовные силы защитников Порт-Артура стали единым стальным клинком, который гнулся, но выдерживал давление врага. Солдаты доверяли Кондратенко беззаветно. «Никакой штурм не может быть страшным, - убеждал защитников Порт-Артура Роман Кондратенко, - если мы решили до конца выполнять данную нами присягу».

До обороны Порт-Артура имя Кондратенко было мало кому известно. Героическая оборона Порт-Артура подняла его имя на огромную высоту. Кондратенко показал, что в России остались не только стойкие солдаты и храбрые офицеры, но и талантливые военные вожди, способные в самое страшное время объединять людей, вести их в бой. Кондратенко сохранил воинскую честь Российской империи. Солдаты и офицеры Порт-Артура буквально боготворили Романа Кондратенко. Когда гроб с телом народного героя добирался из Одессы до Петербурга больше недели, его встречала буквально вся страна.