III Международные Александра Невского чтения, Псков 2012 г. - http://pskov.pobeda.ru/reads.pdf
с иллюстрациями см. здесь -
1. НОВГОРОДСКО - ПСКОВСКАЯ ЗЕМЛЯ

Новгородско-Псковская Русь к концу XII середине XIII веков занимала обширную территорию, гранича с Владимиро-Суздальской землёй на юго-востоке, Смоленской - на юге и Полоцкой - на юго-западе. В этих землях находились административные центры сбора дани и стояли русские крепости. На Волхове - Ладога, защищавшая торговые пути от нападений с севера и служившая опорным пунктом освоения Карелии; на западе помимо крупнейшего новгородского пригорода Пскова находился основанный в 1030 г. Ярославом Мудрым Юрьев (Тарту) - важный центр новгородской власти в эстонских и латвийских землях, но бездарно и окончательно утраченный новгородцами в 1224 году.(1) Следует особо отметить, что это событие самым непосредственным образом повлияло на политическую ситуацию вокруг Новгорода и всей северо-западной Руси в последующие годы.
Великий Новгород, находился в центре водных путей, связывавших Русь с другими странами. Через него шёл главный торговый путь, соединявший моря Балтийское, Чёрное и Каспийское. Через Волхов - Ладожское озеро - Неву по Балтийскому морю новгородские купцы вели торговлю со Швецией и (мимо острова Готланд) с другими странами Европы (Германией, Данией и др.). Кроме того, из Новгорода на запад шёл торговый путь по суше - через Юрьев к Двине и далее к Неману и Висле, в Польское Поморье. По реке Ловать, затем, перебираясь волоком на Днепр, направлялись новгородские суда в Чёрное море. А там, заходили в киевское Олешье, что в устье Днепра, Белгород и Галич-на-Днестре, Малый Галич-на-Дунае и шли далее, вдоль болгарских берегов в Константинополь. По рекам Мета и Тверца плыли новгородские купцы к Волге, а по ней через владения владимиро-суздальских князей - в Каспийское море. На Каспийском побережье они торговали с купцами Средней Азии (Самарканда, Бухары и др.) и стран арабского Востока.
Таким образом. Владея берегами Невы и Финского залива, новгородские бояре контролировали прибалтийскую территорию до Западной Двины, а на севере управляли Карелией. Регулярная дань собиралась с земли еми (финнов) и севернее, в земле саамов, вплоть до границ Норвегии.

2. БОРЬБА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО ЗА ОХРАНУ СЕВЕРНЫХ И ЗАПАДНЫХ РУБЕЖЕЙ РУСИ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ НА НЕВЕ И ЧУДСКОМ ОЗЕРЕ

В тяжёлые годы борьбы русского народа против татаро-монгольского ига на Руси, Новгородская земля находилась под постоянной угрозой со стороны Швеции, Дании, немецкого Ордена и Литвы. Так как после разгрома на Неве шведов и крестоносцев на льду Чудского озера, шведское правительство не отказалось от мысли овладеть землёй финнов, а крестоносцы построить крепости у западных новгородских границ.
В начале 1248 г. ярлом (правителем) Швеции стал Биргер (2) , зять короля, как отмечали папские легаты, он фактически управлял всей страной и именно он занялся подготовкой похода против финнов. Политическое положение в земле финнов красноречиво характеризуется тем фактом, что епископ Томас - один из организаторов шведской агрессии против Руси, покинул в середине 40-х годов XIII в. Финляндию и отправился доживать свои дни на остров Готланд. По словам финской хроники, он поступил так «из страха перед русскими и карелами» (3) , которых поддерживали финны.
Новый этап завоевания шведскими феодалами страны финнов и покорения основного её населения – еми начинается с 1249 года. Для этого Биргер собрал большое рыцарское войско и, высадившись на южном берегу Нюландии (4) , в кровопролитных боях разбил емь; захваченное население, отказывавшееся принять христианство, беспощадно истреблялось. К середине 1250 г. емь была завоёвана. Отсутствие князя в Новгороде в то время не позволило оказать помощи финнам. [Князь Александр и князь Андрей, только к концу 1249 года, началу 1250 г. возвратились на Русь, спустя два с половиной года после отъезда из Владимира (5).] По этому поводу автор литературного памятника средневековой Швеции «Хроника Эрика» отмечает:

«.. Если язычник мечу не сдавался,
тут же он с жизнью своей расставался.
Крепость построить на поле брани,
жить в ней решили тогда христиане.
Тавастаборг (6) - ту крепость назвали.
Горя язычники много узнали!
Всё христианами там заселялось.
Верю, что так и доныне осталось.
Эту страну, что Эрик крестил.
думаю я, русский князь упустил.» (7)

Это известие из средневековой хроники ценно тем, что оно подтверждает факт существования длительных и прочных русско-финских связей до прихода шведов на землю финского племени емь, и раскрывает подлинные планы Биргера - ослабить влияние русского (т. е. новгородского) князя в этой области. Хочу в этой связи отметить, что в своих исследованиях скандинавистка Елена Александровна Рыдзевская предполагала, что в этих строках кроме всего вышесказанного содержится указание ещё и на то, что тавасты находились с Новгородом в каких-то отношениях подчиненности.
Ярл Биргер заложил в центре финской земли, на берегу озера Ваная, крепость Тавастгуст и поселил здесь шведских феодалов-колонистов, раздав им финские земли; коренное население было обложено тяжёлыми поборами, в том числе и церковной десятиной. Однако шведским феодалам не удалось уничтожить русско-финские связи, что ясно обнаружилось в ближайшие годы. Окрылённые захватами в земле финнов и зная, что Новгороду грозило татарское иго, шведские феодалы рискнули провести в 1256 г. ещё одно наступление на северо-западную Русь. На этот раз военная компания была предпринята в союзе с датчанами, в частности с немецким феодалом Дитрихом фон Кивель (8) , владевшим землями в датской Эстонии – Вирумаа (Виронии) на границе с Новгородской землёй. В поход были двинуты также вспомогательные отряды в состав которых вошли свеи, емь и сумь (9) . Захватчики решили закрыть Руси выход в Финский залив, занять Вельскую, Ижорскую и Карельскую земли; они обосновались на реке Нарове и начали строить город на её восточном, русском берегу - то есть не на месте будущей Нарвы, а на месте будущего Ивангорода, который в XVI веке построит великий князь Московский Иван III. (10) Папская курия широко поддерживала эту агрессию набором крестоносцев и даже назначила специального епископа для этих земель. Новгородцы были поражены дерзостью неприятелей и прекрасно понимали, что от части, это обусловлено отсутствием в Новгороде князя Василия Александровича, который находился в это время во Владимире у отца. Новгородский летописец пишет: «… и послали новгородцы в Низ, к князю, за полками». Но, известив Великого князя Владимирского, сами не бездействовали, может быть, из опасения, что Александр занятый переговорами с татарами об исчислении русского народа с целью определения количества дани не поспеет прибыть вовремя с полками Суздальской земли. Поэтому, летописец сообщает, что разосланы были гонцы во все волости с призывом о вступлении в ополчение – «а сами, розослаша по своей волости, такоже копяще полкы» (11) .
Однако планам шведов и «Дидмана» не суждено было сбыться. Шведские и датские феодалы не ожидали таких действий и узнав даже не о выступлении русской рати из Новгорода, а только лишь о подготовке к выступлению, захватчики отступили - «побегоша за море» (12) , оставив свою крепость недостроенною. Этот случай удивительный в военной истории, его можно констатировать как факт, говорящий о том, как прославились далеко за пределами Руси ратные дела и имя князя Александра, прозванного в народе спустя несколько столетий «Невский». Но дерзкая попытка не должна была остаться безнаказанной. Как ни занят был в то время Александр, он решил проучить старинных врагов и добиться, во что бы то ни стало прекращения враждебных действий с их стороны. Прибыв на помощь новгородцам, князь Александр не собирался ограничиваться изгнанием шведов из Наровской крепости, а предпринял большой поход вглубь страны - в недавно присоединенные к Швеции земли финского племени емь.
Предприятие 1256 года необычно как с политической, так и с тактической точки зрения. Сам Александр придавал ему серьезное значение, это видно из того, что он взял с собою митрополита Кирилла, как бы давая понять, что дело касается не только одного Новгорода. Далее, сами действия Александра во время подготовки и проведения похода, весьма любопытны и могут служить аналогом для воссоздания картины организации подготовки и проведения военных компаний под его руководством.
В Новгород Александр прибыл зимою с суздальскими полками и присоединил к ним дружины новгородские. Ясно было, что, несмотря на суровое время года, князь отправляется в поход, но - куда? Этого никто не знал. «Не ведяху, кде князь идет...» Ходили слухи, может быть и намеренно распускаемые, что дело идет о войне с Чудью, так русские называли финнов, но наверняка никто ничего не мог сказать. Александр, видимо, скрывал цель предприятия, на что, разумеется, он имел свои причины. В самом деле, можно было опасаться, что, узнав о трудностях дальнего похода, новгородцы, несмотря на присутствие представителя высшей духовной власти, выкажут нежелание следовать за князем и подвергаться всем предстоявшим лишениям. Не менее важно было скрыть конечные цели похода и от врагов. Окончив приготовления и по своему всегдашнему обыкновению помолившись у св. Софии, Александр приказал войскам выступать к Копорью. Митрополит также шел с войском. В Копорье князь остановился, чтобы дать необходимый отдых войску ввиду предстоявших ему трудов. Здесь только все узнали, что пойдут в Финляндию, что князь вознамерился покарать шведов в их собственных владениях. Немедленно среди буйных новгородцев начались волнения. Многие из них по торговым делам, конечно, посещали Финляндию и были знакомы с этой страной. Зачем было идти в эту «страну озер» и чародеев, где высятся гранитные скалы, горные цепи, поросшие лесами «дремучими», где завывают ветры «буйныя», где в бесчисленном множестве затрудняют путь болота «стоячия» и озера «бурныя», где реки «свирепыя» шумят водопадами, где царствуют туманы непроглядные? Что делать в этой стране вечного мрака в зимнее время, когда не отличить дня от ночи во время короткого тусклого просвета? Чем воспользоваться в этой стране с ее скудной, однообразной растительностью, с жалкими деревушками, ютящимися в прогалинах лесов по берегам рек, состоящими из изб-землянок, похожих на шалаши?
Правда, шведы, покорившие эту страну, постоянно готовы нападать на новгородские земли, но разве не миновала опасность? Разве одни приготовления Великого Новгорода не устрашили дерзких врагов? Такие толки раздавались по лагерю, смущая и суздальские полки. Незначительная часть новгородцев, оставила князя, но большая часть войска изъявила полную готовность повиноваться и следовать за своим вождем, куда ни поведет. Александр не препятствовал уходу недовольных, находя, быть может, что удаление вредных элементов принесет даже пользу среди предстоящих трудностей.

Таким образом, новгородское боярство не поддержало этого похода, либо признав уже потерю своих позиций в земле еми, либо, возможно, не рассчитывая, что подчинённая емь будет приносить доход именно Новгороду, а не князю.
В Копорье митрополит благословил князя и войско, и возвратился в Новгород. Александр двинулся в путь. Пришлось идти малознакомой местностью. Поход в суровых зимних условиях был чрезвычайно трудным: «И бысть зол путь, акы же не видали ни дни, ни ночи; и многым шестником (участникам похода) бысть пагуба» (13) - отметил летописец. К счастью, между карел нашлись проводники - шестники, которые шли с войском, но и они, несмотря на привычность к условиям местности, гибли в большом количестве при переходах по пустынным ущельям гор и топким болотам. Великий князь Александр разделял с войсками все лишения, воодушевляя их, своим примером и воины преодолевали все трудности. В сумерки, почти ощупью, терпя недостаток во всем, войско, однако, бодро подвигалось вперед. Пройдя по льду Финского залива в землю еми, русское войско опустошило здесь шведские владения неожиданно явившись в неприятельской стране, Александр, по выражению историка, «прошел по ней, как Божия гроза, из края в край». Шведы, пораженные ужасом, или бежали на родину, или попрятались в укреплениях. По крайней мере, мы ничего не знаем об их действиях во время похода. Опустошительным ураганом пронеслись русские по стране и по всему поморью и возвратились в Новгород с большой добычей (14) .
«Мы положительно ничего не знаем, что имел в виду Александр Ярославич, предпринимая поход против шведов, - говорит один из жизнеописателей Александра.- Быть может, кроме желания наказать их за нарушение прав народа, он имел еще что-нибудь и другое в виду; может быть, в его светлой голове зародилась та же мысль, которая через четыре с половиною столетия была осуществлена Петром Великим...» (15) . Во всяком случае, поход в Финляндию достиг своей прямой цели, разрушив все планы наших врагов, которые должны были убедиться, что ни отдаленность, ни трудности не в состоянии остановить могучей воли, управлявшей судьбами России. Впечатление этого похода, вероятно, было весьма сильно. «Славна бысть земля страхом и грозою его» (16) .
Финны, населяющие Южную Финляндию, делятся на две семьи: в юго-западной части живут тавасты, «Чудь белоглазая». Светлокудрые, с голубыми глазами, широким лицом и носом, коренастые, широкоплечие - они представляют собою типичных финнов. Вялые, неповоротливые, угрюмые, злопамятные и подозрительные, вечно молчаливые - они слыли за колдунов и чародеев. Между тавастами свое влияние распространяли шведы. В восточной части Финляндии жили карелы, более стройные, с правильными чертами лица, с серовато-синими глазами, с густыми темно-русыми волосами, ниспадавшими локонами на плечи. В духовном отношении карелы гораздо живее, общительнее, деятельнее тавастов, добродушны и ласковы. Между ними новгородцы распространяли свое влияние и даже окрестили их в православную веру в начале XIII столетия. Карелы не раз в союзе с новгородцами боролись против шведов. В 1187 и 1188 годах они вторгались даже в пределы Швеции, проникали в Меларское озеро, умертвили епископа упсальского, сожгли и разорили город Сигтуну. Впоследствии такой же участи подверглись город Або и другие шведские владения в Финляндии. Карелы враждовали и с тавастами, владения которых раньше простирались далее на восток, между Ладожским озером и Северной Двиной. К тавастам же принадлежало, по-видимому, и племя ямь, или емь, часто заодно со шведами нападавшее на владения новгородцев.
Сохранившейся буллы папы Александра IV, которая по косвенным признакам датируется 1256 или 1257 годом и, по-видимому, сообщает как раз о походе 1256 года в Тавастланд (Восточную Финляндию). В ней мы находим подтверждение, что русские и карелы напали на шведское население в стране финнов и убили «многих из его (короля) верноподданных, пролили множество крови, много усадеб и земель предали огню..., многих, возрожденных благодатью священного источника, прискорбным образом привлекли на свою сторону...» (17) . Папская булла свидетельствует также о том, что военные действия русских и карел вызвали восстание среди самой еми - тавастов, направленное против власти шведов и особенно против христианской веры, в которую лишь недавно и то силою меча они были крещены шведами. Насильственно крещённые и угнетаемые шведскими феодалами финны в большом числе присоединились к русским. Но финский народ был так ослаблен, что не смог помочь русскому войску закрепить победу, и владимиро-суздальским полкам пришлось ограничиться демонстративным разгромом шведских колоний.

Таким образом, северный поход Александра не принес каких-либо практических результатов: земли еми так и не были возвращены под власть Новгорода. Однако, как отмечал крупнейший исследователь русско-скандинавских отношений Игорь Павлович Шаскольский, «русская государственность показала этим походом, что она не сломлена татаро-монгольским нашествием и по-прежнему готова решительно отстаивать свои государственные интересы на берегах Балтийского моря. После похода Александра Невского более четверти века правящие круги феодальной Швеции опасались предпринимать новые агрессивные акции против русских владений» (18) .

3. НАУЧНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ПЕРВОИСТОЧНИКОВ О ФИНСКОМ ПОХОДЕ

Первоисточники, донесшие до нас сведения о финском походе, дают современному исследователю в руки «ключ», позволяющий понять, как в 1241 - 1242 годах скрытно от врага была приведена к месту Ледового побоища русскую рать. Это весьма примечательный факт из истории военного искусства. Он говорит как о высокой военной подготовке Ярослава Всеволодовича князя Владимирского и его сыновей, так и о хорошей работе контрразведки русских войск. Русские дружины, в большом количестве воинов оказались в засаде на расстоянии 55 км от центра Дерптского епископства, незаметно пройдя до неё более 1200 км. от Суздаля до берега Чудского озера. Ярким доказательством этой неожиданности для крестоносцев, являются слова автора «Старшей Ливонской рифмованной хроники», который сообщает (не без преувеличения, конечно): «…Русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек…» . В то же время, в Житие Александра Невского мы находим подтверждение, что крестоносцы, собираясь в поход против русских дружин были уверены в победе: «Пойдем и победим Александра и в плен его возьмём» .

Таким образом, можно сделать вывод: знай, крестоносцы о таком количестве русских сил у Вороньего камня - битва на льду Чудского озера могла и не состояться.

Литература.
1. «Того же лета убили князя Вячка в Юрьеве немцы, а город взяли». Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 61; Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Перевод С.А.Аннинского. М.,Л.,1938. С. 239-240.
2. Ярл Биргер (Birger из Бьэльбо) был одним из стурманов («больших людей»), который фактически управлял государством вместо Эрика Шепелявого. Он, родился в Бьельбу, где у его отца Магнуса Миннешельда была усадьба. Ярлом Биргер стал за восемнадцать лет до смерти в 1248 г., после своего двоюродного брата - Ульфа Фасе. Он сумел укрепил свое значение многочисленными связями с норвежской и датской династиями. В Стокгольме на Риддаргольме воздвигнута Фогельбергом бронзовая статуя Б. - «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» Выпущена акционерным издательским обществом Ф. А. Брокгауз - И. А. Ефрон (Петербург, 1890 - 1907)
3. И. П. Шаскольский. «Борьба Александра Невского против крестоносной агрессии конца 40 - 50 годов XIII в.» - «Исторические записки» № 43, 1953, С. 185 - 186.
4. Нюландия - одна из областей Финляндии.
5. «Приехал князь Александр из Орды, и была радость великая в Новгороде». Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 80.
6. замок Тавастхюс (Тавастгус, Тавастгуст).
7. пер. А. Ю. Желтухина. Текст приводится по изданию: Хроника Эрика. М. РГГУ. 1999.
8. «Великий князь Александр Невский». Сост. и авт. текст А. Ю. Карпова. М. Русский мир. 2002.
9. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
10. И. П. Шаскольский. «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтии в XII – XIII вв. Л., 1978.
11. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
12. Там же.
13. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
14. Там же.
15. Н. М. Карамзин. История государства Российского, т. 5. С. 90.
16. Полное собрание русских летописей. Т. 6. Софийская Первя летопись стршего извода. М., 2000. С. 333 – 334.
17. И. П. Шаскольский. «Борьба Александра Невского против крестоносной агрессии конца 40 - 50 годов XIII в.», С. 196.
18. И. П. Шаскольский. «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтии в XII – XIII вв. Л., 1978. С. 226
19. Ю. К. Бегунов, И. Э. Клейненберг, И. П. Шаскольский «Письменные источники о Ледовом побоище», Ледовое побоище 1242 г., М., Л., 1966 г. С. 211 – 213. Перевод И. Э. Клейненберга.
20. М. Хитров "Святый Благоверный Великий князь Александръ Ярославичъ Невский». Москва, 1893 г. С. 97.

В 1238‑1240 годах Русь подверглась страшному нашествию татар. Русско‑татарские отношения выходят за рамки нашей работы, поэтому мы лишь вкратце помянем их.

Русские княжества попали под власть Золотой Орды. При этом дань Орде стали платить не только княжества центральной и южной Руси, но и северные земли, куда татары не дошли. Фактически Русь вошла в состав этого государства. Другой вопрос, что Золотая Орда представляла собой раннефеодальное государство с очень слабыми политическими, административными и экономическими связями. Русские князья платили Орде дань, ездили к хану судиться между собой, посылали свои дружины на помощь татарскому войску и, в свою очередь, требовали татарские рати для защиты от врагов, например, от литвинов. На русских монетах указывалось имя правящего татарского хана. За его здравие по всей Руси попы возносили молитвы. Для XIII‑XIV веков это были обычные отношения феодала к своему сюзерену. В тот период многие графы во Франции имели больше суверенитета по отношению к своему королю, чем русские князья – к хану. Такое положение сохранялось до середины XIV века.

Нашествие Батыя в 1240 году на Русь, Польшу, Чехию, Венгрию, Сербию и Болгарию давало Риму прекрасный повод усилить свое влияние путем организации большого крестового похода против татар. Разговоры об этом велись в папском окружении. Но увы, на практике они привели к продолжению крестовых походов XII века против литовских и финских племен, а главное, против Руси. Таким образом, Рим направил основной удар по христианским княжествам, больше всех пострадавшим от Батыева нашествия.

В начале XIII века шла война между готским и шведским владетельными домами. В середине 20‑х годов XIII века эта борьба закончилась усилением властных кругов феодалов, между которыми первое место занимал род Фолькунгов, наследственно владевший достоинством ярла. Могущественный представитель этого рода Биргер, побуждаемый папскими посланиями, предпринял в 1249 году крестовый поход против Руси.

Достоверные данные о силе шведского войска отсутствуют, хотя в трудах наших историков периодически всплывают неведомо откуда появившиеся числа. Так, И.А. Заичкин и И.Н. Почкаевпишут о пятитысячном войске и 100 кораблях ярла Биргера.

С 1236 года в Новгороде княжил, а точнее, служил князем (т.е. предводителем войска) молодой Александр Невский, сын Ярослава Всеволодовича. Вообще говоря, словосочетание Александр Невский впервые появилось в летописи XV века. Даже в «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», созданной спустя 40 лет после описываемых событий, Александр ни разу не назван Невским. Но поскольку наш читатель привык к этому словосочетанию, мы и далее будем называть князя Александра Ярославовича Невским.

Согласно «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра» Биргер, прибыв с войском в устье Невы, отправил в Новгород своих послов заявить князю: «Аще можещи противитися мне, то се есмь уже зде, пленяя землю твою». Однако данное послание скорее всего интерполяция составителя «Повести о житии...», поскольку внезапность нападения зачастую была решающим фактором в сражениях на севере.

На самом деле шведов заметила новгородская «морская охрана». Эту функцию выполняло ижорское племя во главе со своим старейшиной Пелугием. По версии «Повести о житии...» Пелугий якобы был уже православным и имел христианское имя Филипп, а все остальное его племя оставалось в язычестве. Морская стража ижорцев обнаружила шведов еще в Финском заливе и быстро сообщила о них в Новгород. Наверняка существовала система оперативной связи от устья Невы в Новгород, иначе само существование морской стражи становится бессмысленным. Возможно, это были сигнальные огни на курганах; возможно – конная эстафета; но, в любом случае, система оповещения работала быстро.

В дальнейшем морская стража вела скрытое наблюдение за шведскими кораблями, вошедшими в Неву. В «Повести о житии...» это описано следующим образом: "Стоял он (Пелугий) на берегу моря, наблюдая за обоими путями, и провел всю ночь без сна. Когда же начало всходить солнце, он услышал шум сильный на море и увидел один насад, плывущий по морю, и стоящих посреди насада святых мучеников Бориса и Глеба в красных одеждах, держащих руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одетые. Произнес Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру». Увидев такое видение и услышав эти слова мучеников, Пелугий стоял, трепетен, пока насад не скрылся с глаз его".

Князь Александр, которому было около 20 лет, быстро собрал дружину и двинулся на ладьях по Волхову к Ладоге, где к нему присоединилась ладожская дружина.

Ярл Биргер находился в полном неведении о движении новгородской рати и решил дать отдых войску на южном берегу Невы, неподалеку от места впадения в нее реки Ижоры.

15 июля 1240 года «в шестом часу дня»русское войско внезапно напало на шведов. Согласно «Повести о житии...», Александр Ярославович лично ранил копьем в лицо ярла Биргера. Внезапность нападения и потеря командующего решили дело. Шведы стали отступать к кораблям.

В «Повести о житии...» описаны подвиги шестерых русских воинов. Первый из них, Гаврила Олексич, въехал на коне по сходням на шведское судно (шнеку) и стал рубить там врага. Шведы сбросили его с коня в воду, но он вышел из воды невредим и снова напал на врага. Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец, много раз нападал на войско шведов и бился одним топором, не имея страха, и пали многие от его руки, и дивились силе и храбрости его. Третий, Яков, полочанин, был ловчим у князя. Он напал на полк с мечом, и похвалил его князь. Четвертый, Меша, новгородец, пеший со своей дружиной напал на корабли и утопил три корабля. Пятый, Сава, из младшей дружины, ворвался в златоверхий шатер ярла и подсек шатерный столб. Шестой, Ратмир, из слуг Александра, бился пешим одновременно с несколькими шведами, пал от множественных ран и скончался.

С наступлением темноты большая часть шведских судов ушла вниз по течению Невы, а часть была захвачена русскими. По приказу Александра два трофейных шнека загрузили телами убитых шведов, и их пустили по течению в море, и «потопиша в море», а остальных убитых врагов, «ископавши яму, вметавша их в ню без числа».

Потери русских оказались ничтожно малыми, всего 20 человек. Этот факт, а также отсутствие упоминаний о Невской битве в шведских хрониках, дали повод ряду русофобствующих историков свести битву до уровня малой стычки. По моему мнению, гибель 20 отборных ратников при внезапном нападении – не такая уж и малая потеря. Кроме того, в сражении на стороне русских должна была участвовать еще и ижора. После битвы православных русских и язычников ижоров хоронили в разных местах и по разным обрядам. Ижорцы сжигали тела своих соплеменников. Поэтому русские участники битвы вряд ли знали, сколько было убитых среди ижоры.

Другое дело, что число шведов, пришедших с Биргером, могло быть намного меньше, чем предполагали наши патриоты‑историки. Их вполне могло быть около тысячи человек. Но, в любом случае, Невская битва стала шведам хорошим уроком.

Новгородцы встретили Александра и его дружину колокольным звоном. Однако не прошло и нескольких недель, как властолюбивый князь и беспокойные граждане вольного Новгорода рассорились. Александр Ярославович вместе с дружиной отправился восвояси в свой Переславль‑Залесский.

Но время для «крамолы великой» и ссоры с князем Александром новгородцы выбрали явно неудачно. В том же 1240 году рыцари ордена Меченосцев под командованием вице‑магистра Андреаса фон Вельвена начали большое наступление на Русь. Вместе с немцами шел известный нам перебежчик князь Ярослав Владимирович. Немцывзяли Изборск. Псковское войско вышло навстречу немцам, но было разбито. Погиб псковский воевода Гаврила Гориславович. Любопытно, что немецкие хронисты сделали из Гаврилы Гориславовича вначале Гернольта, а потом князя Ярополка, заставив его «жить после смерти» и сдать немцам Псков.

На самом деле немцы осаждали Псков около недели, а затем псковичи согласились на все требования врага и дали своих детей в заложники. В Псков вошел немецкий гарнизон.

Немцы не удовольствовались псковскими землями, а вместе с отрядами чухонцев напали на Новгородскую волость (Вотскую пятину). В Копорском погосте, в 16 км от Финского залива, рыцари построили мощную крепость. В 35 км от Новгорода немцы захватили городок Тесов.

В такой ситуации новгородцам снова потребовался князь со своей дружиной. К князю Ярославу Всеволодовичу срочно отправились послы просить дать Новгороду князя Александра. Однако Ярослав Всеволодович дал им другого своего сына Андрея (более младшего). Новгородцы подумали и отказались, им нужен был только Александр. В конце концов, Ярослав Всеволодович уступил и дал Александра, но на более жестких условиях.

В 1241 году Александр Ярославович приехал в Новгород. Для начала он припомнил горожанам старые обиды и повесил «многий крамольники». Затем Александр осадил крепость Копорьеи взял ее. Часть пленных немцев князь отправил в Новгород, а часть отпустил (надо полагать, за хороший выкуп), зато перевешал всю чудь из копорского гарнизона. Однако от дальнейших действий против рыцарей Александр воздержался до прибытия на подмогу сильной владимирской дружины во главе со своим братом Андреем.

В 1242 году Александр и Андрей Ярославовичи взяли Псков. В ходе штурма погибли 70 рыцарей и множество кнехтов. Согласно Ливонской хронике, Александр приказал «замучить» в Пскове шесть рыцарей.

Из Пскова Александр двинулся во владения Ливонского ордена. Однако передовой отряд русских под командованием новгородца Домаша Твердиславовича попал в немецкую засаду и был разбит. Получив известие о гибели своего авангарда, князь Александр отвел войско на лед Чудского озера близ урочища Узмени у «Воронея камени».

На рассвете 5 апреля 1242 года немецко‑чухонское войско построилось сомкнутой фалангой в виде клина, в Европе такой строй часто называли «железной свиньей». В вершине клина находились лучшие рыцари ордена. Немецкий клин пробил центр русского войска, отдельные ратники обратились в бегство. Однако русские нанесли сильные фланговые контрудары и взяли противника в клещи. Немцы начали отступление. Русские гнали их на протяжении примерно 8 км до противоположного Соболицкого берега. В ряде мест лед подломился под столпившимися немцами, и многие из них оказались в воде.

Новгородская («первая») летопись сообщает, что в сражении были убиты 400 рыцарей, а 50 рыцарей взяты в плен, чуди же побито «без числа». Западные историки, например, Джон Феннел, ставят под сомнение достоверность этой цифры в летописи, поскольку в объединенном ордене всего насчитывалось тогда чуть более 100 рыцарей. Ливонская хроника, написанная в последнем десятилетии XIII века, говорит, что в битве погибли только двадцать рыцарей и еще шестеро попали в плен. По нашему мнению, не следует забывать, что каждого рыцаря на воине сопровождали один‑два десятка конных воинов в доспехах. Видимо, летописец под рыцарями подразумевал хорошо вооруженных конных воинов.

Стоит также отметить, что Суздальская летопись отводит главную роль в Ледовом побоище не Александру, а Андрею Ярославовичу и его дружине: «Великыи князь Ярославь посла сына своего Андреа в Новъгород Великыи в помочь Олександрови на немци и победита я за Плесковым (Псковом) на озере и полон мног плениша и възратися Андреи к отцу своему с честью».

Это сообщение стоит воспринять серьезно, поскольку впоследствии Андрей Ярославович показал себя смелым воином (он стал первым князем, поднявшим восстание против Орды). Да и Ярослав Вячеславович отправил с ним из Владимира не мужиков‑лапотников, а отборных воинов – «кованую рать».

В целом, нет оснований оспаривать то, что боем руководил Александр, но объективный историк должен отдать должное и его незаслуженно забытому брату Андрею.

Когда Александр возвращался в Псков после победы, пленных рыцарей вели рядом с их конями. Весь Псков вышел навстречу своему избавителю, игумены и священники шли с крестами. В «Повести о житии...» говорится: «О псковичи! Если забудете это и отступите от рода великого князя Александра Ярославовича, то похожи будете на жидов, которых господь напитал в пустыне, а они забыли все благодеяния его. Если кто из самых дальних Александровых потомков приедет в печали жить к, вам во Псков и не примете его, не почтите, то назоветесь вторые жиды».

После этого славного похода Александр должен был ехать во Владимир проститься с отцом, отправлявшимся в Орду. В его отсутствие немцы прислали в Новгород с поклоном послов, которые говорили: «Что зашли мы мечом, Воть, Лугу, Псков, Летголу, от того от всего отступаемся. Сколько взяли людей ваших в плен, теми разменяемся: мы ваших пустим, а вы наших пустите».

Немцы отпустили также и заложников псковских. Мир был заключен на благоприятных для Пскова и Новгорода условиях.

В 1245 году Александр Невский отразил несколько набегов литвинов, напавших на Торжок и Бежецк. В 1247 году Александр и Андрей Ярославовичи порознь отправляются в Орду, вначале в Сарай, а затем в далекую Монголию в Каракорум. Там регентша Огуль‑Гамиш, вдова великого хана Гуюка, отдала Андрею великокняжеский престол во Владимире, а Александру велела княжить в Киеве. По старшинству Владимир должен был достаться Александру, а не его младшему брату. О мотивах такого решения ханши уже долгие годы ломают головы историки. По одной версии, ханше не понравились дружеские отношения Александра с сарайским ханом, по другой, она вступила в связь с красавцем Андреем.

Зимой 1249‑1250 годов Александр и Андрей вернулись на Русь. Александр не пожелал ехать в разоренный татарами Киев, а стал слоняться по северной Руси. Следующей зимой (1250‑1251 гг.) Андрей Ярославович женился на дочери галицкого князя Даниила Романовича. Этот брак закрепил союз двух самых могущественных князей, контролировавших большую часть русских земель. Союз явно носил антитатарскую направленность.

В 1252 году обиженный Александр поехал на Дон, в ставку сына Батыя хана Сартака и донес на брата. Реакция Сартака была более чем оперативной. Он отправил на Русь два больших татарских войска. Одно из них, под началом Неврюя, пошло на Владимир против Андрея, а другое, под началом Куремши, – против Даниила Галицкого.

Даниилу удалось отбить нападение Куремши. Однако войско Андрея было разбито, и ему с молодой женой пришлось бежать в Швецию. Александр торжественно въехал во Владимир и сел на великокняжеский престол, добытый ему татарскими саблями. Летом 1252 года татары страшно опустошили северную Русь. Недаром летописец сравнивал «неврюеву рать» с батыевым нашествием.

Католическая церковь продолжала экспансию на русские земли. Крестовые походы чередовались с попытками обращения русских князей в католичество. Так, папа Иннокентий IV (правил в 1243‑1254 гг.) послал во Владимир к Александру Ярославовичу двух легатов – Галду и Гемонта. Согласно «Повести о житии...», легаты заявили Александру: «Папа наш так сказал: „Слышал я, что ты князь достойный и славный и что земля твоя велика“», и предложили принять ему католичество.

Князь велел написать папе ответ: «От Адама до потопа, от потопа до разделения народов, от смешания народов до Авраама, от Авраама до прохода Израиля сквозь Красное море, от исхода сынов Израилевых до смерти Давида царя, от начала царствования Соломона до Августа царя, от власти Августа и до Христова рождества, от рождества Христова до страдания и воскресения Господня, от воскресения же его и до восшествия на небеса, от восшествия на небеса до царствования Константинова, от начала царствования Константинова до первого собора, от первого собора до седьмого – обо всем этом хорошо знаем, а от вас учение не приемлем».

Легатам пришлось возвратиться в Рим ни с чем.

Параллельно Иннокентий IV завязал отношения с Даниилом Галицким, владетелем южной Руси. Причем он предложил Даниилу не перемену веры, а некое подобие унии. Так, папа соглашался, чтобы русское духовенство совершало службу на заквашенных просфирах и т.д., а галицкому князю в качестве «морковки» папа предлагал королевскую корону. Даниил в принципе не возражал против слияния церквей и тем более против королевского титула. Однако вначале он требовал эффективной военной помощи против татар. «Рать татарская не перестает: как я могу принять венец, прежде чем ты подашь мне помощь?», – писал он папе.

В 1254 году, когда Даниил был в Кракове у князя Брлеслава, туда же явились и папские послы с короной, требуя свидания с Даниилом. Даниилу удалось избежать встречи с ними под тем предлогом, что не годится ему с ними видеться в чужой земле. На следующий год послы снова явились, и опять с короной и обещанием помощи. Даниил, не веря пустым обещаниям, не хотел и тут принимать корону, но его мать и польские князья уговорили его: «Прими только венец, а мы уже будем помогать тебе на поганых». В то же время папа проклинал тех, кто хулил православную веру, и обещал созвать собор для рассуждения об общем соединении церквей. В конце концов, Даниила уговорили, и он короновался в Дрогичине.

Реальной военной помощи с Запада король Даниил не получил и вскоре прервал всякие сношения с папским престолом, несмотря на упреки папы Александра IV. А королевский титул, полученный от папы, Даниил сохранил за собой и своим потомством.

Как уже говорилось, папство и рыцарство на Востоке совмещало убеждение с принуждением. В 1249 году шведский король Эрик созвал «и рыцарей, и тех, кто близки к рыцарскому званию, а также крестьян и вооруженных слуг», (то есть объявил тотальную мобилизацию для похода на тавастов (емь). Командовать войском король поручил своему зятю Биргеру, тому самому, помеченному копьем Александра Невского. Несколько десятков шведских кораблей пересекли Ботнический залив и высадили в Финляндии большое войско. Естественно, тавасты не стали в открытом бою противостоять численно превосходящему и лучше вооруженному шведскому войску. Шведы учинили кровавую бойню. «Всякому, кто подчинился им, становился христианином и принимал крещение, они оставляли жизнь и добро и позволяли жить мирно, а тех язычников, которые этого не хотели, предавали смерти. Христиане построили там крепость и посадили своих людей. Эта крепость называется Тавастаборг – беда от нее язычникам!... Ту сторону, которая была вся крещена, русский князь, как я думаю, потерял».

Где находилась крепость Тавастаборг (другое название Тавастгус), давно спорят финские историки. Некоторые считают, что это по сей день существующий средневековый каменный замок в городе Хяменлинна.

Однако Хяменлинна не очень похож на «детинец», описанный в летописи. Судя по летописи, «детинец» стоял на высокой и крутой горев то время как замок в Хяменлинне стоит на небольшой возвышенности, всего на несколько метров возвышающейся над уровнем окружающей местности. К летописному описанию более подходит городище Хакойстенлинна, расположенное в той же части земли еми, в местности Янаккала. Городище это находится на крутом и высоком скалистом неприступном холме. Отметим, что «Хроника Эрика» признает, что, во‑первых, тавасты до шведского вторжения были русскими, точнее, новгородскими подданными, а, во‑вторых, русские не пытались силой навязывать тавастам (еми) христианство, и они в подавляющем большинстве оставались язычниками.

Вслед за тавастами шведам удалось покорить племена сумь, жившие на юго‑западе Финляндии. В 1256 году шведы, датчане и крещенные финны предприняли поход в Северную Эстляндию, где начали восстанавливать крепость Нарву на правом берегу реки. Эту крепость основал в 1223 году датский король Вальдемаром II, но позже ее разрушили новгородцы.

Новгородцы в 1256 году не имели князя, поэтому им пришлось послать гонцов во Владимир за Александром Невским. Зимой 1256‑1257 годов Александр с дружиной прибыл в Новгород, Собрав новгородские войска, Александр отправился в поход. Как говорит летописец, в войске никто не знал, куда идет князь. Александр выбил шведов и компанию из Копорья, но далее двинулся не на чудь, как думало все войско и неприятель, а на емь, то есть не в Эстляндию, а в Центральную Финляндию. Как гласит летопись: «и бысть зол путь, акы же не видали ни дни, ни ночи». Да, дни зимой в Центральной Финляндии крайне коротки. Несмотря на это, русские побили и шведов, и подвластных им тавастов, а затем с большой добычей и полоном вернулись домой. Крепость Тавастаборг взята не была, но этот поход Александра надолго отбил у шведов охоту совершать набеги на новгородские земли.

После мира 1242 года Ливонские рыцари десять лет не беспокоили Русь. Лишь в 1253 году, ободренные удачными войнами с Литвой, они нарушили договор, пришли под Псков и сожгли посад, но, по словам летописца, сами понесли большие потери от псковичей. Видимо, осада крепости длилась до тех пор, пока на выручку псковичам не пришел новгородский полк. Тогда немцы испугались, сняли осаду и ушли.

Новгородцы не удовлетворились освобождением Пскова, а двинулись в Ливонию. К новгородцам присоединились их верные союзники карелы. Как писал летописец, новгородцы «положили пусту немецкую волость (то есть Ливонию), карели также ей много зла наделали». Псковичи разбили какой‑то орденский «полк». В итоге рыцари «послали во Псков и в Новгород просить мира на всей воле новгородской и псковской».

В 1262 году князь Ярослав Ярославович (брат Александра Невского) и его сын Дмитрий Ярославович решили вернуть «свою отчину город Юрьев» (Дерпт). Они заключили союз с литовским князем Миндовгом и жмудским князем Тройнатом. Однако ливонцев спасла асинхронность действий русских и их союзников. Князь Миндовг осадил крепость Венден (Кесь), но тщетно дожидался русских, и, не дождавшись, снял осаду, удовлетворившись лишь опустошением окрестных земель. Когда ушла литва, явились русские полки и осадили Юрьев. Немцы к этому времени сильно укрепили город. Летописец писал: «был город Юрьев тверд, в три стены, и множество людей в нем всяких, и оборону себе пристроили на городе крепкую». Русские взяли приступом посад, разграбили его и сожгли, захватили много пленных, но крепость взять не смогли и ушли назад. Ливонский же хронист утверждает, что русские ушли от Юрьева, узнав о приближении магистра Вергера фон Брейтгаузена, что магистр, преследуя русских, вторгся в их владения, опустошил их, но заболел и вынужден был возвратиться.

Это были последние при жизни Александра Невского боевые действия русских на севере Руси. 14 ноября 1263 года князь Александр Ярославович умер в Городце на Волге по пути из Орды во Владимир. 23 ноября он был похоронен в монастыре Рождества Богородицы во Владимире. Митрополит Кирилл сказал над его гробом: «Дети мои милые! Знайте, что зашло солнце земли Русской», и все люди закричали в ответ: «Уже погибаем!». Тут следует отметить, что митрополит Кирилл был старым сподвижником и другом Александра Невского. Большинство же князей и простого люда в конце XIII – начале XIV века смотрели на Александра как на обыкновенного князя, пусть более удачливого, чем другие.

После смерти Александра его четыре сына длительное время правили северной Русью, хотя и сражались друг с другом. Младший его сын, Даниил, в 1277 году стал первым московским удельным князем. До этого Москва была столь мелким городком, что не имела своего князя. Внук Александра Невского, Иван Данилович Калита, стал «собирателем русских земель» вокруг Москвы. Естественно, что московские князья были крайне заинтересованы в возвеличивании своего предка. Особо понадобилась поддержка прапрадеда Александра внуку Калиты Дмитрию Донскому накануне Куликовской битвы. А как известно, чудо всегда происходит, когда есть социальный заказ на него. И тут в одну прекрасную ночь иноку владимирского Богородицкого монастыря привиделся князь Александр Ярославович. Монахи разрыли его могилу и обнаружили там нетленные мощи. Князя Александра Ярославовича немедленно канонизировали и ввели в пантеон московских святых.

В общерусский пантеон Александр Невский был введен лишь в 1547 году. Читатель помнит, что это был год венчания на царство‑Ивана IV (еще не Грозного). Тут тоже понадобились знаменитые и желательно святые предки. В дальнейшем легко заметить, что всплески популярности Александра Невского каждый раз совпадали по времени с очередными конфликтами со шведами и немцами, например, в начале XVIII века в ходе Северной войны, в конце 30‑х годов XX века при обострении отношений с гитлеровской Германией.

Современные историки (я уж не говорю о писателях) склонны осовременивать Александра Невского, приписывая ему несвойственные черты и поступки. Он же был обычным человеком XIII века, умным и очень жестоким правителем и, безусловно, талантливым полководцем, но не настолько, чтобы две его победы закрывали нам целый век собственной истории.

Проордынские симпатии Александра Невского – вопрос крайне спорный. Как говорится, история не имеет сослагательного наклонения, поэтому бессмысленно гадать, что было бы, если бы Александр в 1252 году не поехал к хану Сартаку, а поддержал своего брата Андрея и князя Даниила Галицкого.

В то же время антизападная направленность политики Александра вполне понятна и оправдана. Орды Батыя и Неврюя принесли неисчислимые жертвы русскому народу. Но ханы Золотой Орды не стремились к уничтожению Руси. Ханам нужны были верные вассалы и их дружины, а главное – деньги. Поэтому ханы не только не разрушали властные структуры русских княжеств и православную церковь, а наоборот, пытались использовать их в своих целях.

В отличие от татар, рыцари‑крестоносцы и римские папы преследовали совсем иные цели. Русское государство и даже удельные княжества были им ни к чему. Им требовались рабы‑славяне, которые безропотно трудились бы на своих европейских господ и платили десятину римскому папе. Поражение в борьбе с крестоносцами грозило русским княжествам полным уничтожением, гибельно православной церкви, русской культуры и русского языка. Русь ждала в этом случае судьба Великой Моравии и Пруссии, от которых «носители просвещения и веры христовой» не оставили и следа.

Александр родился в ноябре 1220 года (по другой версии 30 мая 1220 года) в семье князя Ярослава II Всеволодовича и рязанской княгини Феодосии Игоревны. Внук Всеволода Большое Гнездо. Первые сведения об Александре относятся к 1228, когда Ярослав Всеволодович, княживший в Новгороде, вступил в конфликт с горожанами и вынужден был отъехать в Переяславль-Залесский, свой родовой удел.

Несмотря на свой отъезд, он оставил в Новгороде на попечении доверенных бояр двух своих малолетних сыновей Федора и Александра. После смерти Федора в 1233 году Александр становится старшим сыном Ярослава Всеволодовича.
В 1236 он был посажен на новгородское княжение, так как его отец Ярослав уехал княжить в Киев, а в 1239 женился на полоцкой княжне Александре Брячиславне. В первые годы своего княжения ему пришлось заниматься укреплением Новгорода, поскольку с востока грозили монголы-татары. Перед молодым князем возникала и другая более близкая и более серьезная опасность со стороны шведов, ливонцев и Литвы. Борьба с ливонцами и со шведами являлась, вместе с тем, борьбой православного Востока с католическим Западом. В 1237 году разрозненные силы ливонцев - тевтонского ордена и меченосцев - объединились против русских. На реке Шелони Александр построил несколько крепостей для укрепления своей западной границы.

Победа на Неве.

В 1240 году шведы, побуждаемые папскими посланиями, предприняли крестовый поход против Руси. Новгород был предоставлен самому себе. Разгромленная татарами Русь не могла оказать ему никакой поддержки. Уверенный в своей победе предводитель шведов, ярл Биргер, вошел на кораблях в Неву и отсюда послал сказать Александру: "Если можешь, сопротивляйся, но знай, что я уже здесь и пленю твою землю". По Неве Биргер хотел плыть в Ладожское озеро, занять Ладогу и отсюда уже по Волхову идти к Новгороду. Но Александр, не медля ни дня, выступил навстречу шведам с новгородцами и ладожанами. Русские войска скрытно приблизились к устью Ижоры, где остановились на отдых враги, и 15 июля внезапно напали на них. Биргер не ждал неприятеля и расположил свою дружину спокойно: ладьи стояли у берега, рядом с ними были разбиты шатры.

Новгородцы, внезапно появившись перед шведским лагерем, набросились на шведов и начали рубить их топорами и мечами, прежде чем те успевали взять оружие. Александр лично участвовал в битве, "самому королю възложи печать на лице острымь своимь копиемь". Шведы бежали на корабли и в ту же ночь все уплыли вниз по реке.
Всеобщую славу молодому князю принесла эта победа, одержанная им на берегу Невы, в устье реки Ижоры 15 июля 1240 года над шведским отрядом, которым командовал будущий правитель Швеции и основатель Стокгольма, ярл Биргер (однако в шведской Хронике Эрика XIV века о жизни Биргера этот поход вообще не упоминается). Считается, что именно за эту победу князя стали называть Невским, но впервые это прозвище встречается в источниках только с XIV века. Поскольку известно, что некоторые потомки князя также носили прозвище Невских, то возможно таким образом за ними закреплялись владения в этой местности. Впечатление от победы было тем сильнее, что она произошла в тяжелую годину невзгод в остальной Руси. Традиционно считают, что сражение 1240 года предотвратило потерю Русью берегов Финского залива, остановило шведскую агрессию на новгородско-псковские земли.
По возвращении с берегов Невы из-за очередного конфликта Александр был вынужден покинуть Новгород и уехать в Переяславль-Залесский.

Война Новгорода с Ливонским орденом.

Новгород остался без князя. Тем временем немецкие рыцари взяли Изборск и над Новгородом нависла угроза с запада. Псковские войска вышли им навстречу и были разбиты, потеряли своего воеводу Гаврилу Гориславича, а немцы по следам бегущих подступили к Пскову, сожгли окрестные городки и села и целую неделю стояли под городом. Псковичи вынуждены были исполнить их требования и дали своих детей в заложники. Как утверждает летописец, в Пскове вместе с немцами стал править некто Твердило Иванович, который и привел врагов. На этом немцы не остановились. Ливонский орден, собрав немецких крестоносцев Прибалтики, датских рыцарей из Ревеля, заручившись поддержкой папской курии и некоторых давних соперников новгородцев псковичей, вторгся в пределы новгородских земель. Вместе с чудью они напали на Вотскую землю и завоевали ее, наложили дань на жителей и, намереваясь надолго задержаться в Новгородских землях, построили крепость в Копорье, взяли город Тесов. Собрали у жителей всех лошадей и скот, вследствие чего селянам пахать было не на чем, разграбили земли по реке Луге и стали грабить новгородских купцов в 30 верстах от Новгорода.
Из Новгорода было отправлено посольство к Ярославу Всеволодовичу с просьбой о помощи. Тот направил в Новгород вооруженный отряд во главе со своим сыном Андреем Ярославичем, которого вскоре заменил Александр. Приехавший в Новгород в 1241 году, Александр немедленно двинулся на неприятеля к Копорью, взял крепость. Плененный немецкий гарнизон привел в Новгород, часть его отпустил, а изменников вожан и чудь повесил. Но нельзя было так быстро освободить Псков. Его Александр взял только в 1242 году. При штурме погибло около 70 новгородских рыцарей и множество простых воинов. По свидетельству немецкого летописца, шесть тысяч ливонских рыцарей было взято в плен и замучено.
Вдохновленные успехами новгородцы вторглись на территорию Ливонского ордена и начали разорять поселения эстов, данников крестоносцев. Вышедшие из Риги рыцари, уничтожили передовой русский полк Домаша Твердиславича, вынудив Александра отвести свои отряды к границе Ливонского ордена, проходившей по Чудскому озеру. Обе стороны стали готовиться к решающему сражению.
Оно произошло на льду Чудского озера, у Вороньего камня 5 апреля 1242 года. На восходе солнца началась знаменитая битва, слывущая в наших летописях под именем Ледового побоища. Немецкие рыцари выстроились клином, а точнее, узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к массированному удару по центру новгородского войска.

Русское войско было построено по класической схеме, выработанной еще Святославом. Центр - пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам - конница. Новгородская летопись и немецкая хроника единогласно утверждают, что клин пробил русский центр, но в это время ударила по флангам русская конница, и рыцари оказались в окружении. Как пишет летописец, была злая сеча, льда на озере стало не видно, все покрылось кровью. Русские гнали немцев по льду до берега семь верст, уничтожив более 500 рыцарей, а чуди бесчисленное множество, в плен взято более 50 рыцарей. "Немцы, - говорит летописец, - хвалились: возьмем князя Александра руками, а теперь самих Бог выдал ему в руки". Немецкие рыцари были разгромлены. Ливонский орден был поставлен перед необходимостью заключить мир, по которому крестоносцы отказывались от притязаний на русские земли, пленники с обоих сторон были обменены.
Летом того же года Александр нанес поражение семи литовским отрядам, нападавшим на северо-западные русские земли, в 1245 отбил Торопец, захваченный Литвой, уничтожил литовский отряд у озера Жизца и, наконец, разгромил литовское ополчение под Усвятом. Целым рядом побед в 1242 и 1245 годах он, по сказанию летописца, такой страх нагнал на литовцев, что они стали "блюстися имени его". Шестилетняя победоносная защита Александром северной Руси привела к тому, что немцы, по мирному договору, отказались от всех недавних завоеваний и уступили Новгороду часть Латгалии.

Александр и монголы.

Успешные военные действия Александра Невского надолго обеспечили безопасность западных границ Руси, но на востоке русским князьям пришлось склонить голову перед гораздо более сильным врагом - монголо-татарами.При тогдашней малочисленности и разрозненности русского населения в восточных землях нельзя было и думать об освобождении из-под их власти.
В 1243 хан Батый, правитель западной части монгольской державы - Золотой Орды, вручил ярлык великого князя владимирского на управление покоренными русскими землями отцу Александра - Ярославу Всеволодовичу. Великий хан монголов Гуюк призвал великого князя в свою столицу Каракорум, где 30 сентября 1246 Ярослав неожиданно скончался (по общепринятой версии, он был отравлен). После Ярослава старшинство и Владимирский престол наследовал его брат, Святослав Всеволодович, который утвердил племянников своих, сыновей Ярослава, на землях, данных им покойным великим князем. Вплоть до этого времени Александру удавалось избегать контактов с монголами. Но в 1247 году в Каракорум были вызваны сыновья Ярослава - Александр и Андрей. Пока Ярославичи добирались до Монголии, сам хан Гуюк умер, и новая хозяйка Каракорума ханша Огуль-Гамиш решила назначить великим князем Андрея, Александр же получал в управление опустошенную южную Русь и Киев.

Лишь в 1249 году братья смогли вернуться на родину. Александр в свои новые владения не поехал, а вернулся в Новгород, где тяжело заболел. заболел. Есть известие, что папа Иннокентий IV в 1251 году прислал к Александру двух кардиналов с буллой, написанной в 1248 году. Папа, обещая помощь ливонцев в борьбе с татарами, убеждал Александра пойти по примеру отца, согласившегося будто бы подчиниться римскому престолу, и принять католичество. По рассказу летописца, Александр, посоветовавшись с мудрыми людьми, изложил всю священную историю и в заключение сказал: "си вся съведаем добре, а от вас учения не приимаем". Шведы в 1256 году попытались было отнять у Новгорода финское побережье, приступив к постройке крепости на реке Нарве, но при одном слухе о приближении Александра с суздальскими и новгородскими полками убежали обратно. Чтобы еще более устрашить их, Александр, несмотря на чрезвычайные трудности зимнего похода, проник в Финляндию и завоевал поморье.
В 1252 г. в Каракоруме Огуль-Гамиш была свергнута новым великим ханом Мункэ (Менге). Воспользовавшись этим обстоятельством и решив отстранить от великого княжения Андрея Ярославича, Батый вручил ярлык великого князя Александру Невскому, который был срочно вызван в столицу Золотой Орды Сарай. Но младший брат Александра, Андрей Ярославич, поддержанный братом Ярославом, тверским князем, и Даниилом Романовичем, галицким князем, отказался подчиниться решению Батыя.
Для наказания непокорных князей Батый посылает монгольский отряд под командованием Неврюя (т. н. "Неврюеву рать"), в результате чего Андрей и Ярослав бежали за пределы Северо-Восточной Руси в Швецию. Александр стал править во Владимире. Андрей через некоторое время вернулся на Русь и помирился с братом, который помирил его с ханом и дал в удел Суздаль.
Позднее, в 1253 Ярослав Ярославович был приглашен на княжение в Псков, а в 1255 - в Новгород. Причем новгородцы выгнали своего прежнего князя Василия - сына Александра Невского. Но Александр, вновь посадив в Новгороде Василия, жестоко наказал дружинников, не сумевших защитить права его сына - они были ослеплены.
В 1255 году умер Батый. Его сын Сартак, который был с Александром в очень дружеских отношениях, был умерщвлен. Новый золотоордынский правитель хан Берке (с 1255) ввел на Руси общую для покоренных земель систему обложения данью. В 1257 в Новгород, как и другие русские города, были направлены "численники" для проведения подушной переписи населения. В Новгород пришла весть, что монголы с согласия Александра хотят наложить дань на их свободный город. Это вызвало возмущение новгородцев, которых поддержал князь Василий. В Новгороде началось восстание, продолжавшееся около полутора лет, в течение которых новгородцы не подчинялись монголам. Александр лично навел порядок, казнив наиболее активных участников волнений. Василий Александрович был схвачен и заключен под стражу. Новгород был сломлен и подчинился приказу посылать дань в Золотую Орду. С тех пор Новгород, хотя и не видел больше у себя монгольских чиновников, участвовал в выплате дани, доставляемой в Орду со всей Руси. Новым новгородским наместником с 1259 стал князь Дмитрий, также сын Александра.
В 1262 вспыхнули волнения на Владимирской земле. Народ был выведен из терпения насилием монгольских откупщиков дани, каковыми тогда были в основном хивинские купцы. Способ сбора дани был очень отяготителен. В случае недоплаты откупщики насчитывали большие проценты, а при невозможности уплатить людей забирали в неволю. В Ростове, Владимире, Суздале, Переяславле и Ярославле поднялись народные восстания, откупщиков отовсюду выгнали. К тому же в Ярославле убили откупщика Изосиму, который принял мусульманство в угоду монгольским баскакам и хуже завоевателей угнетал своих сограждан.
Берке был в гневе и стал собирать войска для нового похода на Русь. Чтобы умилостивить хана Берке, Александр Невский лично отправился с дарами в Орду. Александр сумел отговорить хана от похода. Берке простил избиение откупщиков, а также освободил русских от обязанности высылать свои контингенты в монгольское войско. Хан удерживал князя подле себя всю зиму и лето; только осенью Александр получил возможность вернуться во Владимир, но по дороге занемог и 14 ноября 1263 в Городце Волжском скончался, "много потрудившись за землю русскую, за Новгород и за Псков, за все великое княжение, отдавая свой живот за православную веру". Тело его было погребено во владимирском монастыре Рождества Богородицы.

Канонизация Александра Невского.

В условиях страшных испытаний, обрушившихся на русские земли, Александр Невский сумел найти силы для противостояния западным завоевателям, снискав славу великого русского полководца, а также заложил основы взаимоотношений с Золотой Ордой. В условиях разорения Руси монголо-татарами он умелой политикой ослабил тяготы ига, спас Русь от полного уничтожения. "Соблюдение Русской земли, - говорит Соловьев, - от беды на востоке, знаменитые подвиги за веру и землю на западе доставили Александру славную память на Руси и сделали его самым видным историческим лицом в древней истории от Мономаха до Донского".
Уже в 1280-х годах во Владимире начинается почитание Александра Невского как святого, позднее он был официально канонизирован Русской православной церковью. Александр Невский был единственным православным светским правителем не только на Руси, но и во всей Европе, который не пошел на компромисс с католической церковью ради сохранения власти. При участии его сына Дмитрия Александровича и митрополита Кирилла была написана житийная повесть, получившая широкое распространение в более позднее время широко известной (сохранилось 15 редакций).
В 1724 Петр I основал в Петербурге монастырь в честь своего великого соотечественника (ныне Александро-Невская лавра) и повелел перевезти туда останки князя. Он же постановил отмечать память Александра Невского 30 августа в день заключения победоносного Ништадского мира со Швецией. В 1725 императрица Екатерина I учредила орден Святого Александра Невского. Он изготовлен из золота, серебра,алмазов, рубинового стекла и эмали. Общий вес 394 бриллиантов составляет 97,78 каратов. Орден Александра Невского - одна из высших наград России, существовавших до 1917 года.
Во время Великой Отечественной войны в 1942 был учрежден советский орден Александра Невского, которым награждались командиры от взводов до дивизий включительно, проявившие личную отвагу и обеспечившие успешные действия своих частей. До конца войны этим орденом было награждено 40217 офицеров Советской Армии.

XV. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ И РУСЬ СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ

(продолжение)

Александр. – Невская победа. – Ледовое побоище. – Соперничество с братом Андреем. – Политика в отношении к татарам. – Новгородские смуты. – Татарские численники и сборщики даней. – Последнее путешествие в Золотую Орду и кончина Александра. – Установленный им характер татарской зависимости.

Личность князя Александра Невского

Александр Ярославич принадлежит к тем историческим деятелям Северной Руси, в которых наиболее отразились основные черты великорусской народности: практический ум, твердость воли и гибкость характера, или умение сообразоваться с обстоятельствами. Большую часть своей юности он провел в Новгороде Великом, где под руководством суздальских бояр заступал место своего отца Ярослава Всеволодовича; а с 1236 года, когда Ярослав получил Киевский стол, Александр остался самостоятельным новгородским князем. Эти годы, проведенные в Великом Новгороде, бесспорно имели большое влияние на развитие его ума и характера. Деятельная, кипучая жизнь торгового города, постоянное присутствие западных иноземцев и почти непрерывная борьба веча с княжеской властью, конечно, производили на него глубокое впечатление и немало способствовали развитию той выдержанности характера и той гибкости, соединенной с твердою волею, которыми отличается вся его последующая деятельность. Внутренним качествам соответствовала и самая наружность Александра, красивая и величественная.

В 1239 г. двадцатилетний Александр Ярославич вступил в брак с дочерью полоцкого князя Брячислава. Венчание происходило в Торопце, где он и "кашу чини", т.е. давал свадебный пир; "а другое в Новгороде"; следовательно, по возвращении в свое княжение Александр и здесь устроил широкое угощение. Вслед затем он с новгородцами ставит городки на реке Шелони, т.е. укрепляет западную окраину их владений; очевидно в таких укреплениях существовала тогда настоятельная нужда.

Невская битва 1240

Как известно, Великий Новгород был столь счастлив, что гроза Батыева нашествия миновала его и только юго-восточная часть его земли подверглась разорению. Но в то же самое время западные соседи, как бы сговорясь между собою, спешат воспользоваться разгромом Северо-Восточной Руси, чтобы теснить Великий Новгород, отнимать у него волости, грабить, разорять его пригороды и села. То были: Шведы, Ливонские Немцы и Литва. Здесь-то, в борьбе с этими внешними врагами, Александр обнаружил свои блистательные дарования и покрыл себя неувядаемой славой. Первыми испытали на себе его тяжелую руку шведы. Известно, что уже давно происходили столкновения с ними новгородцев на северных прибрежьях Финского залива, где шведы постепенно распространяли свое владычество, а вместе с тем и свою религию. Но нам неизвестно в точности, что послужило ближайшим поводом к шведскому походу на новгородцев в 1240 г., в царствование короля Эриха Эриксона. Очень вероятно, что он был предпринят под влиянием папских посланий, побуждавших шведов и ливонских немцев оружием подчинить католицизму русские Прибалтийские земли. Настоящею же целью шведского похода было, по-видимому, завоевание Невского побережья, а следовательно, и захват главного пути новгородской торговли с Северо-Западною Европою; причем, может быть, имелась в виду и Ладога, которою издавна стремились завладеть варяжские конунги.

Когда в Новгород пришла весть о появлении шведского ополчения в устьях Невы, Александр не захотел терять времени на посылку за помощью к своему отцу, тогда великому князю Владимирскому, ни даже собирать рать из разных пригородов и волостей новгородских. Он понял, что успех зависит от быстроты и решительности. А потому, помолясь в Софийском соборе и взяв благословение у владыки Спиридона, немедля выступил только с новгородскою и собственною дружиною; на пути присоединил ладожан и с этими немногочисленными силами поспешил встретить врагов. Он нашел их расположившимися станом на южном берегу Невы при впадении в нее речки Ижоры, и, не дав им опомниться, стремительно ударил на них (15 июля 1240 г.). Шведы потерпели полное поражение; следующею ночью они поспешили на своих шнеках удалиться в отечество. По словам русской летописи, ладожане и новгородцы потеряли будто бы не более двадцати человек убитыми. Она описывает при этом подвиги шести русских витязей, наиболее отличившихся; любопытно, что трое из них были новгородцы, а остальные трое принадлежали к собственной дружине князя. Например, новгородец Гаврило Олексинич, преследуя неприятелей, спасавшихся на корабль, вскочил на доску, был сброшен с нее в воду вместе с конем; но вышел из воды невредимым и снова вернулся в битву. Сава, один из княжих отроков, пробился к златоверхому шатру шведского предводителя и подрубил его столб; шатер рухнул; что обрадовало русских и навело уныние на врагов. Другой отрок княжий, Ратмир, пеший избил много врагов, был окружен ими и пал от тяжких ран. Невская победа обратила на Александра общее внимание и доставила ему громкую славу. Какое сильное впечатление произвела на современников эта победа, указывает сложившаяся тогда же легенда о явлении перед битвой св. Бориса и Глеба некоему Пелгусию, старейшине Ижорской земли.

Ледовое побоище с немцами 1242

Более упорная война должна была произойти с ливонскими немцами. Около того времени орден Меченосцев, подкрепив себя соединением с Тевтонским орденом, возобновил наступательное движение на Русь Новгородскую и в особенности направил свои удары на ближайшую к нему Псковскую область. В самый год Невской битвы немцы вместе с русским изменником Ярославом Владимировичем (пошедшим по стопам своего отца Владимира Псковского) взяли псковский пригород Изборск. Псковичи выступили против них, но потерпели поражение. Затем немцы осаждали самый Псков, где тогда происходили внутренние смуты. По словам летописи, врагов подвела какая-то изменническая партия с Твердилом Иванковичем во главе. Этот Твердило (кажется, потомок известного новгородского посадника Мирошки Нездилича) захватил себе посадничество в Пскове и начал свирепствовать против своих соперников; так что многие граждане с семействами своими бежали в Новгород. Не встречая отпора, немцы распространили свои завоевания и далее; перешли за реку Лугу и, чтобы упрочить за собой этот край, заложили крепость в Копорском погосте. Вместе с толпами передавшихся им Чуди и Води они доходили уже за тридцать верст до Новгорода, захватывали купцов с товарами, отнимали у поселян коней и скот; так что и землю пахать было нечем. К довершению бедствий в то время усилились набеги литовцев на Новгородскую землю. А между тем случилось так, что новгородцы сидели тогда без князя.

Всегда ревнивые к своим вольностям и ограничению княжеской власти граждане успели рассориться с Александром, и он удалился к отцу в Суздальскую область. Новгородцы послали к Ярославу просить князя, и тот назначил другого своего сына Андрея. Но они понимали, что в таких трудных обстоятельствах им нужен Александр, и отправили владыку Спиридона с боярами просить именно его. Ярослав исполнил их просьбу. Александр ловко и быстро поправил дела. Он разорил строившуюся крепость Копорье, прогнал немцев из Водской области и перевешал многих переветчиков из Чуди и Вожан. Но между тем немцы при содействии изменников успели захватить в свои руки самый Псков. Александр выпросилу отца на помощь себе низовые, или суздальские, полки с братом Андреем; неожиданно явился под Псковом и взял в плен немецкий гарнизон. Отсюда, не теряя времени, он двинулся в пределы Ливонии.

Перед выступлением в этот поход на немцев Александр по своему благочестивому обыкновению молился усердно в соборном храме. Между прочим, по сказанию летописи, он просил Господа рассудить его прю с этим велеречивым народом. А немцы, собравши большую силу, будто бы похвалялись тогда "покорить себе Славянский народ". Во всяком случае из летописного рассказа видно, что борьба Руси с немцами в то время приняла уже характер племенной вражды, разгоравшейся от немецких притязаний на господство, действительно непомерных. Характер ожесточения в этой борьбе подтверждает и немецкая летопись, которая говорит, что в ней погибло до семидесяти рыцарей; а шесть рыцарей, взятых в плен, будто бы были замучены.

Когда передовые новгородские отряды потерпели неудачу, Александр отступил на Чудское озеро, и здесь на льду дал битву соединенным силам немцев и ливонской Чуди, где-то близ урочища Узмени. Это так наз. Ледовое побоище произошло 5 апреля; но лед был еще крепок и выдержал тяжесть обеих сражающихся ратей. Немцы построились в свой обычный порядок клином (или, как Русь называла его, свиньею) и насквозь пробили русские полки. Но последние не смутились: после жестокой рукопашной сечи русские смяли и поразили наголову неприятеля; а потом гнали его по льду на расстоянии семи верст. Одних рыцарей было взято до пятидесяти; они пешие шли за конем Александра, когда он с победными полками торжественно вступил во Псков, встреченный гражданами и духовенством с крестами и хоругвями. Сочинитель Сказания о великом князе Александре, изображая его славу, распространившуюся "до гор Араратских и до Рима Великого", восклицает: "О псковичи! Если забудете великого князя Александра Ярославича (освободившего вас от иноплеменников) или отступите от его рода и не примете к себе кого-либо из его потомков, который в несчастье прибегнет к вам, то уподобитесь Жидам, которые забыли Бога, изведшего их из работы египетской и пропитавшего в пустыне манною и печеными крастелями". После Ледового побоища ливонские немцы прислали в Новгород с просьбою о мире и заключили его, отказавшись от Водской и Псковской областей, возвратив пленных и заложников. Таким образом, Александр отбил движение Ливонского и Тевтонского ордена на восточную сторону Чудского озера; этим миром установлены между обеими, сторонами приблизительно те границы, которые оставались и в последующие века.

Ледовое побоище Александра Невского. Картина В. Назарука, 1984

Победа Александра Невского над литвой 1245

Русь Новгородская умеренно воспользовалась победою, оставив за немцами Юрьев и другие владения на западной стороне Чудского озера; ибо, кроме их, было тогда много и других врагов. Между прочим, Литва, все более и более забиравшая силу, вторглась в самую глубь новгородских владений. В 1245 г. она проникла до Бежеца и Торжка. Возвращаясь отсюда с большим полоном, преследуемые новоторами и тверичами, литовские князья укрылись в Торопец. Но пришел Александр с новгородцами, освободил Торопец от Литвы и отнял у нее весь полон, истребив до восьми литовских князей с их дружинами. Новгородцы после того воротились домой. Но Александр считал нужным довершить удар, чтобы отбить у Литвы охоту нападать на Русь. Он с одним своим двором, т.е. с одною княжьею дружиною, преследовал литовцев в Смоленской и Полоцкой земле и разбил их еще два раза (под Жижичем и под Усвятом).

Таким образом, Александр силою меча укротил всех трех западных врагов Руси. Но иначе приходилось ему действовать на другом поприще, со стороны азиатских варваров.

Поездка Александра Невского в Орду и ко двору великого монгольского хана

Сочинитель Сказания о Невском герое повествует, будто по смерти отца его Ярослава Батый послал звать Александра в Орду и велел сказать ему: "Мне Бог покорил многие народы; ты ли один не хочешь покориться моей державе? Если хочешь сохранить свою землю, то приди ко мне, да увидишь честь и славу моего царства". Александр взял благословение у ростовского епископа Кирилла и отправился в Орду. Увидев его, Батый молвил своим вельможам: "Истину мне говорили, что нет подобного ему князя"; воздал ему большие почести и даже многие дары. Такие рассказы суть не что иное, как обычное украшение повести о любимом герое. В Орде не осыпали дарами наших князей; наоборот, последние должны были там усердно раздавать подарки хану, его женам, родственникам и вельможам. По другим летописным известиям, молодой князь еще прежде бывал в Орде Батыевой, вероятно, сопровождая туда своего отца: без сомнения, от сего последнего он научился смирять себя перед грозной татарской силой и не помышлять более ни о каком открытом сопротивлении. По смерти Ярослава следующий за ним брат Святослав Юрьевский занял старший Владимирский стол. Но теперь всякие перемены в княжениях производились не иначе, как с ханского соизволения. Поэтому Александр и брат его Андрей вновь поехали в Золотую Орду, вероятно, хлопотать о княжениях. Батый отправил их в Великую Орду к хану Менгу. Братья совершили это трудное и далекое путешествие. Они воротились домой спустя около двух лет, неся с собой ханские ярлыки на оба великие княжения: Александр – на Киевское, Андрей – на Владимирское. И в прежнее время племянники не всегда уважали старшинство своих дядей, а теперь над князьями явилась власть еще высшая, неуважение к старым родовым обычаям встречается все чаще. Уже до возвращения Александра и Андрея младший их брат Михаил, князь Московский, отнял великое Владимирское княжение у дяди своего Святослава. Но Михаил, прозванный Хоробритом, скоро погиб в битве с Литвою.

Александр Невский и брат его Андрей

Александр, очевидно, не был доволен тем, что Владимирское княжение досталось младшему перед ним брату Андрею. Хотя Киев и считался старше всех городов Руси, но он лежал в развалинах. Невский герой не поехал туда, а пребывал или в Новгороде Великом, или в своих суздальских волостях, ожидая удобного случая завладеть стольным Владимиром. Неосторожность Андрея помогла ему в достижении этой цели.

В то время в Суздальской Руси была еще слишком свежа память об утраченной свободе и независимости, как в среде князей и дружинников, так и в самом народе. Многие с нетерпением сносили постыдное иго. К числу их принадлежал и Андрей Ярославич. Будучи великим князем Владимирским, он женился на дочери знаменитого Даниила Романовича Галицкого и, вероятно, заодно с тестем начал питать замысел о свержении ига. Но нашлись соперники и недоброжелатели, которые донесли Сартаку о замыслах Андрея. Хан послал против него войско под начальством ордынского царевича Неврюя с воеводами Котяном и Алабугою. Услыхав о том, Андрей воскликнул: "Господи! доколе мы будем ссориться и наводить друг на друга татар; лучше мне уйти в чужую землю, нежели служить татарам". Он, однако, отважился на битву, но, конечно, был слишком слаб, чтобы выиграть ее, и бежал в Новгород. Не принятый новгородцами, он с женою и боярами своими удалился за море к шведскому королю, у которого и нашел убежище на время. Нашествие Неврюя на Суздальскую землю повело за собою новое разорение некоторых областей; особенно пострадал при этом Переяславль-Залесский. Есть известие, не знаем насколько справедливое, которое приписывает посылку татарского войска на Андрея проискам самого Александра Ярославича. Знаем только, что во время Неврюева нашествия (1252) Александр находился в Орде у Сартака и воротился оттуда с ханским ярлыком на княжение Владимирское. Митрополит Киевский и всея Руси Кирилл II пребывал тогда во Владимире. Он, духовенство со крестами и все граждане встретили Александра у Золотых ворот и торжественно посадили его в соборном храме на отцовском столе.

Александр Невский и Новгород

Александр деятельно принялся уничтожать следы последнего татарского нашествия на Суздальскую землю: возобновлял храмы, укреплял города и собирал жителей, укрывшихся в леса и дебри. Но времена были тяжелые, неблагоприятные для мирной гражданской деятельности. Все десятилетнее великое княжение свое Александр I Невский провел в непрерывных трудах и тревогах, причиненных внутренними и внешними врагами. Более всего доставили ему беспокойства дела новгородские. Хотя монгольское иго, сильно тяготевшее над Суздальскою землею, сначала и ослабило ее преобладание над Новгородом Великим, однако при первой возможности повторились прежние взаимные отношения этих двух половин Северной Руси. Утвердясь на великом княжении Владимирском, Александр возобновил политику своих предшественников, т.е. старался постоянно держать Новгород под своею рукою и назначать туда князем, в сущности же, своим наместником, кого-либо из собственных сыновей. Это место занял его сын Василий. Юноша шел по стопам отца, и вскоре успел отличиться в борьбе с Литвою и ливонскими немцами, которые вновь открыли враждебные действия против новгородцев и псковичей. Но большинство граждан Великого Новгорода более всего дорожило своими вечевыми порядками и вольностями и снова стало тяготиться зависимостью от сильного Суздальского князя. В связи с этими отношениями происходила обыкновенная смена посадников. В 1243 г. умер Степан Твердиславич; он представляет единственный известный нам пример посадника, который сохранял свое место тринадцать лет и умер спокойно при своей должности. Когда Василий Александрович занимал Новгородский стол, посадником был Анания, любимый народом как ревностный защитник новгородских вольностей. Но семья Твердислава не оставляла своих притязаний на посадничество; внук его Михалко Степанович, по-видимому, добивался этого сана уже с помощью суздальских сторонников. Торжество народной стороны, однако, высказалось в том, что она изгнала Василия Александровича, а на княжение к себе призвала Ярослава Ярославича, младшего брата Александрова.

Великий князь не замедлил показать, что не намерен терпеть такое своеволие. Он быстро явился с суздальскими полками в Торжок, где еще держался его сын Василий; а отсюда двинулся на Новгород. Ярослав поспешил уехать; в городе произошли обычные смятения и бурные веча. Меньшие люди, т.е. простонародье, руководимые посадником, вооружились, одержали верх на главном вече и присягнули стоять всем как один человек и никого не выдавать князю, если тот потребует выдачи своих противников. А вятшие, или более зажиточные, держали сторону князя и замышляли передать посадничество Михалку Степановичу. Последний с толпою вооруженных людей удалился в Юрьевский монастырь, в соседство Городища, или княжеской резиденции. Чернь хотела было ударить на двор Михалка и разграбить его; но великодушный посадник Анания удержал ее от насилия. Между тем некоторые переветчики уходили к великому князю и извещали его о том, что делалось в Новгороде. Расположив свою рать вокруг Городища, Александр прислал на вече требование о выдаче посадника Анании, грозя в противном случае ударить на город. Граждане отправили к великому князю владыку Далмата и тысяцкого Клима с мольбою не слушать наветов злых людей, отложить гнев на Новгород и на Ананию и занять вновь их стол. Александр не склонялся на эти просьбы. Три дня обе стороны стояли друг против друга с оружием в руках. На четвертый день Александр велел сказать на вече: пусть Анания лишится посадничества, и тогда он отложит свой гнев, Анания удалился, и великий князь торжественно вступил в Новгород, встреченный владыкою и духовенством со крестами (1255 г.). Посадничество получил Михалко Степанович, а на княжеский стол воротился Василий Александрович.

В это время шведы попытались было снова отнять Финское прибрежье у Новгорода и вместе с подручным себе народцем Емью начали строить крепость на реке Нарове. Но при одном слухе о движении Александра с суздальскими и новгородскими полками они удалились. Однако Александр хотел дать им новый урок и продолжал поход вглубь страны, обитаемой Емью; причем много народу избил или взял в полон. По словам летописи, русская рать должна была преодолевать большие трудности на этом походе в холодную, туманную погоду, в краю, наполненном скалами и болотами. Цель была достигнута; долгое время после того шведы не отваживались нападать на пределы Новгородские.

Татарская перепись в Новгороде

Уже в следующем 1257 году новгородские смуты возобновились. Причиною их на этот раз был слух, что татары хотят ввести в Новгороде свои тамги и десятины.

В 1253 г. умер Батый, а вслед за ним и Сартак. В Кипчакской Орде воцарился брат Батыя Берке. Около того времени великий хан Менгу велел произвести общую перепись жителей во всех татарских владениях, дабы более точным способом определить количество дани с покоренных народов. Такое распоряжение тяжело отозвалось в Русской земле. Конечно, в связи с этим делом и для смягчения его условий Александр Ярославич летом 1257 года ездил с подарками в Орду, сопровождаемый некоторыми удельными суздальскими князьями, в том числе братом Андреем, который успел воротиться из Швеции и примириться с татарами. А следующею зимою приехали из Орды численники; сосчитали население в землях Суздальской, Рязанской, Муромской и поставили своих десятников, сотников, тысячников и темников. Только чернецы, священники и прочие церковнослужители не были записаны в число, потому что татары духовенство всех религий освобождали от даней. Такое изъятие было установлено еще Чингисханом и Огодаем, которые руководились при этом не одною монгольскою веротерпимостью, но, вероятно, и политическими соображениями. Так как духовенство у всех народов составляло самый влиятельный класс, то основатели великой Татарской империи избегали возбуждать религиозный фанатизм, опасное действие которого они могли заметить особенно у мусульманских народов. Татары обыкновенно переписывали всех мужчин, начиная с десятилетнего возраста, и собирали дани отчасти деньгами, отчасти наиболее ценными естественными произведениями каждой страны; с Руси, как известно, они получали огромное количество мехов. Главные дани были: десятина, т.е. десятая часть хлебного сбора, тамга и мыт, вероятно, пошлины с торгующих купцов и провозимых товаров. Кроме того, жители обложены были разнообразными повинностями, каковы, например, ям и корм, т.е. обязанности давать подводы и съестные припасы татарским послам, гонцам и всяким чиновникам, особенно поборы на ханское войско, ханскую охоту и пр.

Тяжесть всех этих налогов и повинностей, а в особенности жестокие способы их сбора, конечно, были известны новгородцам, и потому они сильно взволновались, когда услыхали, что и к ним придут татарские численники. Доселе Новгород не видал татар в своих стенах и не считал себя подчиненным варварскому игу. Начались бурные смуты. Горячие головы, называя изменниками тех, которые советовали покориться необходимости, призывали народ положить свои головы за св. Софью и Новгород. Среди этих смут был убит нелюбимый посадник Михалко Степанович. Сторону горячих патриотов держал и сам юный князь новгородский Василий Александрович. Услыхав о приближении отца с ханскими послами, он не стал дожидать его и убежал во Псков. На этот раз новгородцы так и не позволили себя перечислять и, поднеся дары ханским послам, выпроводили их из своего города. Александр сильно разгневался на сына Василия и отправил его на Низ, т.е. в Суздальскую землю; а некоторых его дружинников жестоко покарал за их мятежные советы: кого велел ослепить, кому отрезать нос. Варварское иго уже давало себя знать в этих наказаниях.

Напрасно новгородцы думали, что они избавились от татарских численников. Зимою 1259 года Александр снова приехал в Новгород с ханскими сановниками Беркаем и Касачиком, которых сопровождала многочисленная татарская свита. Предварительно пущен был слух, что войско ханское уже стоит в Низовой земле, готовое двинуться на Новгород в случае вторичного неповиновения. Здесь опять произошло раздвоение: бояре и вообще вятшие люди изъявили согласие на перепись; а меньшие, или чернь, вооружились с кликами: "Умрем за св. Софью и за домы ангельские!" Клики эти напугали татарских сановников; они просили стражу у великого князя, и тот велел стеречь их по ночам всем детям боярским; а новгородцам он грозил опять удалиться и предоставить их в добычу ужасной ханской мести. Угроза подействовала; чернь успокоилась и допустила численников. Татарские чиновники ездили из улицы в улицу, перечисляя дома и жителей и высчитывая количество даней. Чернь злобствовала при этом на бояр, которые сумели устроить таким образом, что дани были налагаемы почти равные на богатых и бедных; следовательно, для первых они были легки, а для последних тяжелы. По окончании переписи сановники татарские удалились. И то уже было немалым благом для Новгорода, что в нем, вероятно, по ходатайству великого князя, не поселились баскаки, как в других стольных городах. Александр поставил здесь князем другого сына своего, Димитрия. Как неприятна и тревожна была для него эта последняя поездка в Новгород, показывают слова, сказанные епископу Кириллу. На обратном пути во Владимир великий князь остановился в Ростове, где его угощали двоюродные племянники, князья Борис Василькович Ростовский и Глеб Васильевич Белозерский с своею матерью Марьей Михайловной (дочерью замученного в Орде Михаила Черниговского). Разумеется, первым делом по приезде сюда было помолиться в соборном Успенском храме и поклониться гробу св. Леонтия. Тут, принимая благословение и целуя крест из рук известного книжника, престарелого епископа Кирилла, Александр сказал ему: "Отче святый! твоею молитвою я здрав поехал в Новгород, твоею же молитвою здрав и сюда приехал".

Волнения против татар в Суздальской земле

Спокойствия, однако, не было. Едва в Новгороде затихли волнения, вызванные татарскою данью, как еще большие возникли в самой Суздальской земле, и по той же причине.

Около этого времени ордынские властители начали отдавать на откуп дани и налоги магометанским купцам из Средней Азии, т.е. хивинским и бухарским; русский народ называл их вообще бесерменами. Заплатив вперед большие суммы в ханскую казну, естественно, откупщики старались потом вознаградить себя с лихвою и выжимали из народа последние его средства. За всякую отсрочку платежей они налагали непомерные росты, или проценты; отнимали скот и все имущество, а у кого нечего было взять, того или детей его брали и потом продавали в рабство. Народ, еще живо помнивший о своей независимости, не вынес такого крайнего угнетения; сюда присоединилось и возбуждение религиозное, так как фанатичные мусульмане начали ругаться над христианскою церковью. В 1262 г. в больших городах, каковы Владимир, Ростов, Суздаль, Ярославль, Переяславль-Залесский, жители восстали при звоне вечевых колоколов и выгнали от себя татарских сборщиков дани, а некоторых избили. В числе последних находился какой-то отступник Зосима, в городе Ярославле он был монахом, но потом перешел в мусульманство, сделался одним из сборщиков дани и пуще иноплеменников притеснял прежних своих соотчичей. Его убили, а тело бросили на съедение псам и воронам. Во время этого возмущения некоторые из татарских чиновников спасли себя тем, что приняли христианство. Например, так поступил в Устюге знатный татарин Буга, который потом, по словам предания, своею набожностью и добротою приобрел общую любовь.

Естественно, что за этим мятежом неминуемо должно было последовать жестокое возмездие со стороны варваров. И действительно, Беркай собирал уже рать для нового нашествия на Северо-Восточную Русь. В такое критическое время выказалась вся политическая ловкость Александра, сумевшего отвести новую грозу. Он отправился к хану, чтобы " отмолить людей от беды ", как выражается летопись. Так как новгородцы снова находились в войне с ливонскими немцами, то, отъезжая в Орду, великий князь распорядился защитою Руси с этой стороны. Он послал свои полки и брата Ярослава Тверского на помощь сыну Димитрию. Новгородско-суздальская рать вошла в Ливонскую землю и осадила Дерпт, или старый русский город Юрьев. Последний был сильно укреплен тройными стенами. Русские взяли внешний город, но не могли овладеть кремлем и ушли, не успев отвоевать этого древнего достояния своих князей. Главною причиною неуспеха было то, что русские опоздали: они условились с литовским князем Миндовгом напасть на немцев в одно время; но пришли уже тогда, когда Миндовг воротился домой.

Смерть Александра Невского

Между тем Александр с большим трудом умолил разгневанного хана не посылать войска на Суздальскую землю; причем, разумеется, должен был великими дарами подкупать всех, которые имели влияние на хана. Ему помогло еще и то обстоятельство, что Сарайский хан был отвлечен междоусобною войною с своим двоюродным братом Гулагу, властителем Персии. Берке продержал Александра в Орде многие месяцы, так что великий князь наконец тяжко заболел, и тогда только был отпущен. Имея не более сорока пяти лет от роду, Александр мог бы еще долго служить России. Но постоянные труды, беспокойства и огорчения, очевидно, сломили его крепкое тело. На обратном пути, плывя Волгою, он остановился передохнуть в Нижнем Новгороде; затем продолжал путь, но не доехал до Владимира и скончался в Городце 14 ноября 1263 года. По обычаю благочестивых князей того времени он перед смертью постригся в монахи. Автор Сказания об Александре говорит, что когда во Владимир пришла весть о его кончине, митрополит Кирилл в соборной церкви объявил о том народу, воскликнув: "Чада моя милыя! Разумейте, яко погибаем!" Митрополит и духовенство со свечами и дымящимися кадилами, бояре и народ вышли в Боголюбове навстречу телу великого князя и потом положили его в монастырском храме Рождества Богородицы. Уже современники, по-видимому, причисляли покойного князя к людям святым, к угодникам Божиим. Автор его жития, в молодости знавший Александра, прибавляет следующую легенду. Когда тело князя положили в каменную гробницу, митрополичий эконом приступил к нему и хотел разжать его руку, чтобы архипастырь мог вложить в нее отпустительную грамоту. Вдруг покойный простер руку и сам взял грамоту у митрополита.

Значение деятельности Александра Невского

Главное значение Александра в русской истории основано на том, что его деятельность совпала со временем, когда характер монгольского ига только что определялся, когда устанавливались самые отношения покоренной Руси к ее завоевателям. И нет никакого сомнения, что политическая ловкость Александра много повлияла на эти устанавливающиеся отношения. В качестве великого князя он умел не только отклонять новые татарские нашествия и давать некоторый отдых народу от страшных погромов; но и знаками глубокой покорности, а также обещанием богатых даней умел отстранять более тесное сожительство с варварами и удерживать их в отдалении от Руси. И без того по своей дикости и степным привычкам не расположенные к городской жизни, особенно в северных лесистых и болотистых странах, не привычные к сложной администрации народов оседлых и более общественных, татары тем охотнее ограничились временным пребыванием в России своих баскаков и чиновников с их свитою. Они не тронули ни ее религии, ни ее политического строя и совершенно оставили власть в руках местных княжеских родов. Ханы и вельможи их находили столь удобным и легким пользоваться огромными доходами с покоренной страны, не утруждая себя мелкими заботами суда и управления, а главное, оставаясь среди своей любимой степной природы. Александр действовал в этом смысле усердно и удачно; отстраняя татар от вмешательства во внутренние дела России, ограничив ее только вассальными отношениями и не допуская никакого послабления княжеской власти над народом, он, конечно, тем самым содействовал будущему усилению и освобождению Руси. По-видимому, он ловко умел также уклоняться от известной обязанности подчиненных владетелей водить свои дружины на помощь хану в его войнах с другими народами. Повторяем, то был блистательный представитель великорусского типа, который с одинаковой ловкостью умеет и повелевать, и подчиняться, когда это нужно.

Александр Невский на Плещеевом озере. Картина С. Рубцова

Автор жития сообщает любопытное известие о посольстве папы Римского к Александру. Папа прислал к нему двух "хитрейших" кардиналов, чтобы научить его латинской вере. Кардиналы изложили перед ним Священную историю от Адама до Седьмого вселенского собора. Александр, посоветовавшись с своими "мудрецами", т.е. с боярами и духовенством, дал такой ответ: "Все это мы хорошо ведаем, но учения от вас не принимаем"; затем с миром отпустил посольство. И действительно, мы имеем папские грамоты к Александру и его предшественникам, которые показывают настоятельные усилия Римской курии подчинить себе Русскую церковь. А в грамоте Иннокентия IV к Александру с этою целью приводятся даже ложные ссылки на Плано Карпини, по словам которого будто бы отец Ярослава в бытность свою в великой Орде у Гаюка обратился в латинство. В известных записях Карпини нет о том ни слова .

Легенда о Пелгусии, равно и подвиги шести мужей вошли в сказание об Александре Невском, которое встречается в позднейших летописных сводах (Новгород, четвертом, Софийском, Воскресенском, Никонов.). Приводим эту легенду (по Новг. четвертому).

"Бе некто муж, старейшина в земли Ижерской, именем Пелгусии; поручена бе ему стража морская; всприят же святое крещение, и живяше посреде роду своего погана суща, и наречено бысть ему имя в святом крещении Филипп; живяше богоугодно, в среду и пяток пребывая в алчбе; тем же сподоби его Бог видению страшну. Уведав силу ратных, иде противу князя Александра, да скажет ему станы, обрете бо их. Стоящю же ему при край моря, стрегущю обои пути, и пробысть всю нощъ в бдении; яко же нача всходити солнце и услыша шум страшен по морю, и виде насад един гребущ, посреди насада стояща Бориса и Глеба в одеждах червленых, и беста руки держаще на рамах, гребци же седяща аки в молнию одены. И рече Борис: "Брате Глебе! вели грести; да поможем сроднику своему Александру". Видев же Пелгусии таковое видение и слышав такой глас от святую, стояше трепетен дондеже насад отъиде от очию его; потом скоро поехав к Александру: он же видев его радостныма очима, исповеда ему едину, яко же виде и слыша. Князь же отвеща ему: "сего не рци никому же".

Замечательную аналогию с этим рассказом представляет подобная же легенда, которою украсилась победа современника Александрова, чешского короля Пшемысла Оттокара, над угорским Белою на берегах Моравы в 1260 г. Сам Оттокар в письме своем к папе рассказывает, что один преданный ему благочестивый муж, оставшийся дома по болезни, в день битвы удостоился видения. Ему явились покровители Чешской земли свв. Венцеслав, Адалберт и Прокопий; причем Венцеслав сказал своим товарищам, что войско их (чехов) слабо и надобно ему помочь (Тургенева Histor. Russ. Monumenta, II. 349).

Хотя составитель Сказания об Александре говорит, что он писал по рассказам отцов, а об Невской победе слышал от участников и даже от самого Александра; однако рассказ об этой битве обилует явным преувеличением относительно врагов. Во-первых, в неприятельском ополчении кроме Свеев (Шведов) будто принимали участие Мурмане (Норвежцы), Сум и Емь. Убитых врагов будто бы было так много, что наполнено три корабля одними знатными людьми; а прочих, которым ископали ямы, было без числа. Не более 20 убитых с русской стороны слишком тому противоречит и показывает, что битва вообще не имела больших размеров. Имя шведского вождя обыкновенно не упоминается, хотя он называется королем Римским (т.е. латинским, или католическим). Только в немногих сводах летописей прибавлено Бергель, т.е. Бергер (Новгор. четверт.). При описании битвы в некоторых списках еще говорится, что тут был убит воевода их Спиридон (Новгородская первая); тогда как имя Спиридона носил в это время архиепископ Новгородский. Что касается до известного Фолькунга Биргера, женатого на дочери короля Эриха, то он возведен в достоинство ярла несколько позднее, в 1248 г. (Geschichte Schwedens von Geijer. I. 152).

П. С. Р. Лет. Летописи упоминают о поездке Александра к Сартаку и походе татар на Андрея под одним годом, не связывая между собою эти два события. Прямое известие о наговоре Александра хану против своего брата Андрея находим только у Татищева (IV. 24). Карамзин считает это известие вымыслом Татищева (Т. IV, прим. 88). Беляев старается оправдать Александра от этого обвинения ссылкою на умолчание известных нам летописей и повторяет мнение князя Щербатова, что наговор был сделан дядею Святославом Всеволодовичем, к которому и относит слова Андрея: "доколе будем наводить друг на друга татар" ("Великий князь Александр Ярославич Невский". Временник Об. И. и Др. IV. 18). Соловьев в своей истории полагает известие Татищева вполне достоверным (Т. II, прим. 299). Мы тоже находим его достоверным, если принять во внимание все обстоятельства; Александр, очевидно, считал себя обиженным после того, как Владимирским столом овладел его младший брат, вероятно, употребив для того перед ханом какие-нибудь ловкие извороты.

О великом княжении Александра Невского см. Летописи Лаврент., Новгород., Софийск., Воскресен., Никонов, и Троицкая. См. папские грамоты: к Юрию Всеволодовичу (Historica Russiae Monumenta. I. N. LXXIII) и Александру Ярославичу (ibid. LXXXVIII). Leben des heiligen Alexandri Newsky у Миллера в Sammlung Russischer Geschichte. I.

Александр Ярославич Невский (ок. 1220-1263) - русский государственный деятель, полководец, сын Ярослава Всеволодича. В 1236-1251гг. был князем Новгородским. В 1252г. стал великим князем Владимирским. В 1240г. победил шведов в Невской битве, в 1242г. - немецких рыцарей в Ледовом побоище. Вел с Ордой полезную для русских княжеств политику лавирования.

В истории Русского государства были такие напряженные моменты, когда каждый шаг крупного вождя (князя, полководца, царя, императора) мог самым непосредственным образом повлиять на судьбы сограждан, да и других народов тоже. Именно в такие периоды Русь, Россия порождали величайших деятелей в государственной, духовной и общественной жизни, в военном деле.

Очень часто им приходилось решать «множественные задачи», которые ставило перед ними Время. Очень часто потомки, дотошно исследуя жизнь той или иной личности, выносили и выносят суровые приговоры, например, полководцам, чьи победы восхищали друзей и даже врагов. И очень часто эти дотошные фактоманы упускают из вида, казалось бы, на первый взгляд, не великие, неприметные подвиги...

Того же Александра Невского, который мог побеждать и побеждал любого противника на поле боя чисто по-македонски, а мог и, проявляя исключительные организаторские способности и личное мужество, совершать беспримерные походы (например, легендарный поход на Север), мог и уступить более сильному врагу, спасая тем самым русский народ от неисчислимых бед... В истории русского народа бывали такие времена, когда в стране не хватало военной энергии для лихих побед.

Александр Невский

Было такое, было. И самые мудрые русские полководцы и правители тонко это чувствовали, не бросались, сломя голову, на сильного врага, терпели, копили силу народную, чтобы бить противника наверняка и без неоправданных, с точки зрения стратегии времени, потерь.

Шлем Александра Невского

Александр Невский любил побеждать только ценой оправданных стратегией времени жертв. Подобных полководцев и государственных деятелей в истории человечества было не так много.

ОПАСНОЕ ВРЕМЯ

30 мая 1220г. в Переяславле-Залесском Феодосия Игоревна, жена князя Ярослава Всеволодовича, родила второго сына - Александра. Первый, Федор, появился на свет годом раньше...

XIII век. Опасное время на Руси. 150 лет продолжается распря князей. Подточила она силу народную, народный дух. Бились князья, потомки Рюрика, между собой, как самые страшные враги, не желая смотреть по сторонам, не желая думать о том, что деется у соседей и в дальних странах. А зря они не думали об этом.

В 1201г. рыцари основали в Прибалтике Ливонский орден, построили город Ригу - мощную крепость, откуда тут же стали осуществлять дерзкие набеги на северо-западные русские земли.

В 1204 году крестоносцы взяли и разорили Константинополь- твердыню Православной церкви, образовали Латинскую империю. Небольшой островок православия остался на территории некогда могущественной Византийской державы - в Никейской империи.

Православные русские князья должны были призадуматься на тем, в чью пользу изменилась, как сказали бы в XXI в., геополитическая ситуация в связи с падением Константинополя. Не призадумались. В 1206г. войско татаро-монголов вторглось в государство Тангут, нанесло ему смертельный удар. Это от Руси очень далеко? Не так уж и далеко. На конях можно проскакать от Тангута до Восточной Европы за несколько месяцев, не очень при этом погоняя скакунов. Ведь и печенеги, с которыми князья рода Рюрика бились более двух веков, прибыли оттуда.

А перед ними - хунны! А после печенегов - половцы. Почему бы не подумать об опасности с востока? Разве так уж она была далека? Не подумали русские князья об этой опасности; им почему-то казалось, что другие у них самые страшные враги есть, и находятся они совсем близко.

В 1218г. князь Глеб Владимирович созвал семерых князей с воеводами и боярами на совет. В чистом поле, в богатых шатрах был пир горой и разговор деловой о том, как им Русью править. Какие решения они хотели принять, про то никто не знает, только вдруг князья Глеб Владимирович и Константин Владимирович извлекли из ножен мечи и набросились на гостей. Всех до единого перебили они князей, воевод, бояр. Чудом уцелел в той бойне Ингвар Игоревич - брат будущей матери Александра Невского - Феодосии...

А в 1219г. татаро-монголы вторглись в Среднюю Азию, разгромили армию Хорезма: это уже недалеко от Волги! Русским князьям можно было бы и подумать о надвигающейся с Востока новой волне кочевых племен. Не подумали они и на этот раз, не прекратили междоусобицу.

Юный князь Александр Ярославич еще не прошел обряд пострига, после которого мальчик становился по обычаям тех лет мужем, полноправным гражданином, а великий полководец Субэде разгромил 31 апреля 1223 н. на Калке союзное войско русских князей во главе с Мстиславом Киевским.

В 1224 г. Александр прошел обряд пострига, а Ливонский орден захватил город Юрьев; татаро-монголы, покорив Тангутское государство и Северный Китай, обеспечили себе тылы для крупнейших боевых операций и походов. На Руси продолжалась распря. Русский человек оставался самым страшным врагом для русского человека.

Князь Галицкий Мстислав, проиграв сражение при Калке, спасается за Днепр. 1224 год. Гравюра Б. Чорикова. XIX в.

В 1227г. рыцари захватили Сааремаа и Муху, а Папа Римский Гонорий III обратился с воззванием « Ко всем королям Руссии», в котором он, в частности, писал: «Твердо соблюдая мир с христианами Ливонии и Эстонии, не препятствуйте успехам веры христианской, чтобы не подвергнуться божьему суду, который легко может, когда пожелает, покарать вас... Ваши заблуждения в Вере раздражают.

Небо и являются причиною всех зол: бойтесь еще ужаснейших, если не обратитесь к истине. Увещаем и молим, чтобы вы письменно изъявили на то добрую волю через надежных послов, а между тем жили мирно с христианами ливонскими». А в южнорусские степи стали с упрямством морской волны пробираться миссионеры-доминиканцы. Эта деятельность католических орденов в Восточной Европе вносила в жизнь местных обитателей еще один импульс разрушения внутреннего - духовного и душевного.

Сражение с рыцарями

В 1228г. Александра Ярославича провозгласили князем-наместником в Новгороде, а германский император Фридрих II Гогенштауфен отправился в крестовый поход, где рыцари на деле показали всем «заблуждающимся в Вере», как может карать Господь Бог. Рыцари грабили, жгли, убивали, брали в полон. Многие из них шли воевать только ради наживы... В том же году ливонцы осуществили дерзкие налеты на Селигерское озеро, чему очень огорчились новгородцы, которые из-за этого не смогли отомстить Ярославу за очередную обиду... Распря на Руси продолжалась.

Александр Ярославич уже хорошо сидел на коне, когда в 1234г. его отец князь Ярослав Всеволодович ворвался с дружиной на территорию, контролируемую ливонскими рыцарями, захватившими безо всякого на то повода знатного новгородского чиновника, разорил окрестности Оденпе и Дерпта, вынудил рыцарей заключить с ним выгодный для русских мир. Буквально не слезая с коня, Ярослав Всеволодович бросился в погоню за литовцами, опустошившими Торопецкое богатое княжество, настиг их, разгромил в быстром бою. Противник бежал от русских и упрятался в болотах и лесах. Русские взяли большую добычу: одних только коней 300 штук.

В 1236г. Александр Ярославич был провозглашен князем-наместником в Новгороде. В тот год войско Батыя расположилось в низовьях Волги и изготовилось к походу в Европу. Русские князья все сводили между собой старые счеты.

Русские княжества, оказавшиеся в кольце сильных врагов, первыми в Европе после камских болгар, приняли на себя страшный удар степняков.

Татаро-монголы были сильнее и организованнее готов и гуннов, печенегов, половцев и других воинственных племен, сокрушавших в предыдущие века и тысячелетия могучие империи и государства. Никогда ранее кочевники, вторгавшиеся в Восточную Европу, не имели столь мощные тылы, продуманную в деталях структуру войска, стратегию и тактику походов, ведения полевых сражений, осадных боев, штурмов крепостей и городов. То была дикая, но сцементированная железной волей энергия людей, решивших исполнить сумасбродную мечту Чингисхана и завоевать мир «от моря и до моря» - от Тихого океана до Атлантического.

Сдержать удары могучего степного урагана не смогли ни болгары, ни города-крепости русских княжеств.

За сравнительно кароткий период времени огненный каток прокатился по огромному пространству.

По русским лесам шел на север враг. В русские леса бежали от больших дорог люди, покидая селения и города. Шли они на север, некоторые уходили даже в Норвегию.

Весной 1237г. Александр Ярославич отправился во Владимир на съезд русских князей. Проезжая мимо разоренных врагом селений и городов, он видел не только пепелища, но и нечто более страшное: опустошенные глаза соотечественников, напуганных, поникших, потерявших веру в будущее, безразличных. Это, действительно, страшное состояние. Часто оно приводило государства и народы к гибели.

Во Владимире собрались русские князья. Из многочисленных потомков Всеволода Большое Гнездо остались лишь единицы. Можно было долго вспоминать и оплакивать героев, погибших в боях с ордынцами. Но не за этим приехали князья в поверженный Владимир. Жить они хотели. Русь мечтали поднять. Они выбрали Ярослава Всеволодовича великим князем и не ошиблись. С неутомимой энергией принялся тот за дело. Не гнал людей, не торопил, не ставил перед ними невыполнимые задачи. Но... в том же году была восстановлена белокаменная церковь Бориса и Глеба в Кидекше, и освятил ее Ростовский епископ, и, пока еще слабая, надежда появилась в глазах людей: мы живы, мы будем жить.

Крепость Кидекша стояла в устье Нерли на подступах к Суздалю. Но о крепостях ли, о воинстве ли нужно было думать в тот страшный момент?! «Да! - воскликнет заядлый рубака-воин. - Собирать надо было со всей Руси дружины, идти в степь, громить ордынцев и мстить, мстить им беспощадно!» Если бы Ярослав Всеволодович поддался этому искушению и бросился бы в бой с могучим врагом... сколь бы бед навлек он на Русь! Князь избрал иной путь.

Он выделил Александру, кроме Новгорода, еще Дмитров и Тверь. Юный князь уехал на север. Здесь продолжала накаляться внешнеполитическая ситуация.

Весной 1237г. в Витербо, резиденции Папы Римского, неподалеку от Рима, был заключен договор о слиянии Ордена меченосцев Ливонии с Орденом тевтонов Пруссии. Папа Римский Григорий IX и магистр меченосцев Бруно передали земли на севере Эстонии королю Дании, который, в свою очередь, 7 июня 1238г. заключил с немцами мирный договор. Это для датчан и немцев договор был мирный, а для народов северной Эстонии (ижорян, води, карел) и для русских он означал войну.

Александр внимательно следил за продвижением рыцарей на восток, искал союзников, среди которых могло оказаться и образованное в 1236г. новое восточноевропейское государство Литовское; продолжал активную политику отца на северных границах Новгородского княжества (в Карелии и Финляндии), что не нравилось Папе Римскому, призывавшему немцев и шведов к крестовому походу на финнов. Именно к крестовому походу со всеми «благами», предусмотренные Римской церковью, в том числе и с отпущением грехов.

Рыцарь Ордена меченосчев

Военного столкновения с рыцарями избежать было невозможно. Александр это понимал, к этому внутренне готовился. Татаро-монголы взяли Козельск, Переславль Южный, Чернигов. Папа Римский привлек на свою сторону норвежских рыцарей, которые вслед за немцами, шведами и датчанами собирались в непосредственной близости от новгородских земель.

Считается, что в те века люди взрослели быстро. В самом деле, княжеские сыновья женились в 14 лет, а женитьба это дело взрослое, это - семья, ответственность. Но можно ли с уверенностью сказать, что быстро взрослеющий человек, глава семьи, отец детей, мог столь же быстро помудреть? Нет. Взросление и мудрость жизни - разные черты личности. Не все взрослые обладают мудростью жизни и не все мудрые люди - взрослые. Быть может, именно поэтому у многих народов мира исчез обычай женить совсем юных людей? Быть может, поэтому князь Ярослав не спешил со свадьбой Александра?

Осенью 1238г. Александр отправился в Полоцк. Князь Брячислав встретил его как дорогого гостя. Он с тревогой следил за военными приготовлениями рыцарей, справиться с ними в одиночку не мог. Александр прибыл очень вовремя.

Два князя быстро нашли общий язык, забыли былые распри. К тому же Александру Ярославичу приглянулась Александра - дочь Брячислава, и вскоре ко всеобщей радости в Торопецком храме Святого Георгия смоленский епископ венчал молодую чету. На свадебном пиру Александр убедил бояр и купцов строить крепость на реке Шелони, лично руководил работами. Крепость стала опорным пунктом обороны западных рубежей.

Рыцарь Тевтонского ордена

НЕВСКАЯ БИТВА

В 1240г. шведский король Эрих Эрикссон собрал сильное войско под руководством своего зятя ярла Биргера и ярла Ульфа Фаси и отправил его на восток. Около сотни одномачтовых кораблей (в каждом по 50 человек) пересекли Финский залив, вошли в устье Невы.

Здесь год назад Александр организовал из воинов местного племени ижоры дозорные отряды. Руководил ими старейшина племени Пелгусий, после крещения получивший имя Филипп. Однажды утром он увидел зловещие паруса и помчался в Новгород. Шведские ярлы начали дело основательно, без спешки. Они были уверены в победе. От беженцев из Руси они узнали, что сотворили степняки в Восточной Европе, какое потрясение испытывают русские люди.

Ярл Биргер повел флотилию вверх по течению, оставил несколько кораблей в устье небольшой реки Ижоры, остальным судам повелел причалить к правому берегу Невы и бросить мостки. На русскую землю вступили с гордыми лицами Биргер и Ульф Фаси, затем епископ Томас, яростный миссионер, и шведская знать.

Александр Ярославич, узнав о происшествии и не дожидаясь помощи из Владимира от отца, поднял дружину и новгородский полк, двинулся, не мешкая, навстречу врагу.

Шведы разбили лагерь на зеленой лужайке чуть выше реки Ижоры и уверенные, что юный князь сидит за стенами Великого Новгорода и дрожит от страха, спокойно занимались своими делами: кто-то купался, кто-то разводил костры и готовил пищу, кто-то просто валялся на теплой траве.

Любой азартный полководец, увидев беспечное войско врага, бросился бы в бой, но князь с битвой не спешил. Он сам провел разведку, прошел с Пелгусием медвежьими тропами вокруг лагеря шведов и разработал план сражения. 15 июля один русский отряд скрытно прошел к реке и набросился на шведов, отрезав им путь к кораблям. Не успели пришельцы понять, что произошло, как из леса на поляну вылетела русская конница. В войске противника началась паника. Князь Александр кинулся на Биргера, ранил его копьем в голову.

Новгородец Гаврила Олексич на коне проскакал по сходням, очутился на корабле противника. Его сбросили в воду. Он выплыл на берег, поднял с земли меч убитого врага, схватился в поединке с воеводой шведов, победил его. Новгородец Миша пробрался к кораблям, пробил днища трех судов, потопил их. Слуга князя Ратмир сразился сразу с несколькими шведами и погиб в неравном бою.

Шведов теснили повсюду. Не обращая внимания на потери, они спасли раненого Биргера, вскочили на уцелевший корабль и отплыли домой.

Остатки шведского войска в панике бежали на корабли, отплыли от берега на полет стрелы и стали готовить суда в обратную дорогу. Дружинники Александра, прохаживаясь между богатыми шатрами, разжигали костры, перевязывали раненых, следили за шнеками врага. Шведы подняли паруса и поплыли в Скандинавию. Русские воины загрузили телами самых знатных рыцарей два шнека, вывели их в открытое море и потопили. Остальным погибшим в том бою была приготовлена большая общая могила. А по русской земле, утомившейся от тяжких битв с татарами, слух упрямый пошел: жива Русь.

ВОЕННЫЕ И МИРНЫЕ ЗАБОТЫ АЛЕКСАНДРА

Новгород встретил князя радостными приветствиями, торжественным перезвоном колоколов и благодарственным молебном. И с некоторой опаской глядели свободолюбивые новгородцы на победителя. Сколько раз восставали они, заподозрив очередного князя в стремлении лишить их воли, вечевых порядков! Удивлялся Александр Ярославич, понять не мог, почему с опаской смотрят на него люди? Он же не дал шведам перекрыть новгородцам торговые пути в Европу!

В трудах и заботах прошел месяц. Еще слух о славной победе на берегу Невы не пробился сквозь буреломы русских лесов ко всем городам и селениям, а уж новый враг пошел войной на Русь. Немецкие рыцари из Ревеля во главе с ливонским вице-магистром Андреасом фон Вельвеном подошли к Изборску. Поход подготовили дипломаты Римской церкви. Они не жалели на это ни средств, ни обещаний. Некоторые опальные русские князья соблазнились предоставленными им выгодными должностями в Риге, приняли активное участие в войне против собственного народа.

Новгородские воины перед битвой

Обида мутила им головы, жажда мести. Проигрывать войны, тем более, междоусобные, очень тяжело. В истории человечества редко встретишь человека, который бы потерпев поражение в распре, не мечтал о реванше - реванше во что бы то ни стало, любой ценой, любыми средствами. Князь Ярослав Владимирович, сын Псковского князя Владимира Мстиславича и дочери Дитриха, брата рижского епископа Альберта, бежал в Ригу, жил там с матерью.

Дерптский епископ дал ему «хлебную должность», дела у князя пошли хорошо, но о реванше он не забывал. Узнав о походе немецких рыцарей на Русь, русский князь проявил завидную щедрость и отписал своему благодетелю, дерптскому епископу, все «Псковское королевство». Предатель. Мелкий человек. У самого силенок не хватает отомстить, пусть это сделают другие, даже чужеземцы, иноверцы. Лишь бы отомстить.

Невская битва 1240г. Со старинной миниатюры

Но нужно ли в разговоре об Александре Невском вспоминать мелкого русского князька, отписавшего врагу огромную территорию? Нужно. Потому что завоеватели всех времен и стран становятся на поле боя злее, сильнее - опаснее! - во сто крат в том случае, если они уверены в большой награде. И чем больше награда, тем опаснее завоеватель. А тут целое королевство можно приобрести вместе с отпущением грехов! Очень опасен в бою человек, которому заранее отпускают грехи его тяжкие и пред глазами которого маячат огромные богатства!

Русские стойко защищали Изборск, но силы были не равные, и рыцари взялись крепость. Узнав об этом, поднялись жители Пскова. Они собрали ополчение и пошли навстречу врагу.

Рыцари разгромили русских ополченцев, подошли к Пскову. Взять мощную крепость, расположенную на берегах реки Великой, штурмом или осадой врагу не удалось бы. Это признавали и сами крестоносцы, и их военачальники. Неделю они осаждали город, рыская по окрестным селениям, услаждая души грешные грабежом и огнем, пытаясь между делом отыскать в Пскове предателя. Только на предателя была у них надежда. Но разве трудно найти предателя в стране, которая несколько столетий билась в междоусобной войне? Посадник Твердило Иванкович помог рыцарям овладеть Псковом. Он же участвовал в грабительских набегах рыцарей на Новгородские селения и небольшие города.

В НОВГОРОДЕ

А в Новгороде Александр Невский вел упорную борьбу с боярами. Он объявил им о подготовке к большому походу. Они согласились с тем, что немцев нужно выгнать из Пскова, но раскошеливаться не спешили. Почему? Князь Александр - единственный человек, способный дать отпор крестоносцам, ему нужно войско, а во Владимиро-Суздальской Руси, разоренной степняками, собрать войско нет возможности. «Нет у нас денег, - упрямо твердил бояре и купцы, - к тому же нам не нравится политика Александра, слишком большую власть он хочет взять над нами. А у нас вечевая республика». Но если немцев не прогнать из Пскова, они, окрепнув, придут и в Новгород, и ни вече, ни денег, ни свободы, ни власти, ни бояр и купцов русских здесь не останется!

Какие трудные разговоры вел князь с боярами, убеждая их, - все впустую! И зимой 1240г. князь вместе с семьей и двором покинул Новгород и уехал в Переяславль-Залесский.

ВОИНСКИЕ ПОДВИГИ АЛЕКСАНДРА

А рыцари ворвались в союзе с эстами в Водьскую землю, потребовали с местных племен дань, задобрили и подкупили знать, перешедшую на их сторону. Отсюда отряды рыцарей совершали набеги на Новгородскую землю, грабили и сжигали селения в окрестностях Изборска и Пскова, Тесова и Копорья, города Сабель. Жители покидали родные очаги, стекались в Новгороде. Бояре в надежде на тевтонские барыши чувствовали себя спокойно.

И тогда сказал свое слово новгородский люд, собравшись на вече, которое после долгих споров послало в Переславль-Залесский человека с просьбой к Ярославу Всеволодовичу оказать им помощь. Князь отправил в Новгород сына Андрея. Хороший он был человек, князь Андрей, но в тяжкую годину, когда тевтоны с каждым днем усиливали натиск, городу нужен был полководец.

Немецкие рыцари

Опять шумело вече новгородское, опять говорили-ругались люди. Нашумелись они и отправили в Переяславль архиепископа Спиридона. Тот явился к Ярославу Всеволодовичу и Александру Ярославичу и сказал, что дела на западных границах ухудшились; тевтоны, почувствовали беспомощность русских, отбирали у новгородцев скот, коней, продукты. И Александр вернулся в Новгород.

Здесь он сразу взялся за дело. Бояре быстро почувствовали его тяжелую руку. Деньги ему были нужны, крепкая боеспособная дружина, вооружение. Молчала боярская знать, исполняя все повеления князя. Многие в городе поняли, что от тевтонов добра им не ждать.

НА ЧУДСКОМ ОЗЕРЕ

Набрав дружину из лучших воинов, Александр повел их в поход. О его планах знали лишь самые преданные люди. Он доверил им важнейшее дело - разведку. Они провели ее блестяще. Дружина миновала многочисленные дозоры врага и вышла к Водьской крепости, овладела ею, взяла Копорье. Александр приказал казнить предателей, а захваченных немцев частью отправил в Новгород в качестве заложников, частью - отпустил.

Через некоторое время на острове Сааремаа вспыхнуло восстание местных жителей. Эстонцы взялись за оружие, перебили многих рыцарей. Андреас фон Вельвен задобрил их на переговорах, заключил с ними мир. Эстонцы успокоились.

Но Александр Невский продолжал наступательные операции, получив помощь отца. Великий князь Ярослав Всеволодович собрал в Суздальском княжестве воинов, отослал их в Новгород. Александр вновь отправился в поход. Несколько дней он, казалось, бесцельно передвигался по эстонской земле и вдруг молниеносным броском преодолел большое расстояние, ворвался в Псков. То был бросок тигра. Рыцари даже не сопротивлялись, так они были потрясены неожиданным нападением.

Герой Невского сражения понимал, что рыцарей нужно разгромить в большом сражении. Только такая победа могла отпугнуть тевтонов, взбодрить русских. Молодой князь послал разведку в расположение противника, привел дружину на западный берег Чудского озера. Вскоре пришла печальная весть: конный отряд Домаша Твердиславича наскочил на дозор врага и потерпел поражение. Погибли командир и почти все воины. Из окружения вырвались несколько дружинников. Узнав точную численность вражеского войска, князь стал готовиться к большой битве. У крестоносцев людей было меньше, чем у русских, но закованные в броню, тяжеловооруженные рыцари представляли собой могучую силу. Как разгромить их?

О Ледовом побоище на Чудском озере многие знают со школьного детства. Мы не будем в деталях пересказывать ход битвы. Коротко скажем лишь следующее: в ней Александр проявил лучшие качества полководца. Он точно использовал особенности местности (в данном случае - тонкий лед весеннего озера), характер рыцарского воинства и своих дружинников. Придумал верный тактических ход: выставил пеший заслон, который принял первый удар рыцарей и сдерживал его, пока были силы; сделал все возможное, чтобы тевтоны не догадались о задумке князя, а когда сил сдерживать рыцарский клин уже не осталось, подался назад. И рыцари, предчувствуя быструю победу, рванулись на тяжелых конях вперед, не догадываясь, куда заманивает их Александр. И оказались рыцари на тонком льду, и лед стал трескаться, кони проваливались в воду, рыцари пытались вырваться из ледовой западни на берег, но и там им было несладко: там кони захватчиков попадали в глубокий снег...

Но сражались рыцари до последнего. Об этом говорят итоги Чудского сражения. Более 400 рыцарей погибло и лишь 50 попали в плен. Много было жертв у эстов, воевавших на стороне тевтонов.

Победа на Чудском озере вызвала волну восстаний прибалтийских народов против Тевтонского ордена. Казалось, у русского князя появилась прекрасная возможность добить противника. Но сын Ярослава Всеволодовича был не только выдающимся военачальником, но и мудрым политиком.

В Пскове он упорядочил судопроизводство, дал городу грамоту, которая удовлетворила и порадовала ремесленников, купцов, простолюдинов и знатных бояр. Любой закон хорош, если он выдерживает проверку временем. Грамота Александра Невского такую проверку выдержала: она легла в основу «Псковской судной грамоты», принятой на вече в 1462г.!

Однако мирными делами князю не давали заниматься враги. Они надеялись добить слабого, отнять у русских побольше земли.

СЕМЬ ПОБЕД

Летом 1242г. Александр Невский узнал о набегах на Русскую землю литовцев. Они еще в XII в. стали усиливаться, строить города, устраивать набеги на земли, принадлежавшие Киевской державе. Теперь, после нашествия ордынцев, литовцы активизировались. Надо было их проучить. Но как? У Александра не хватало средств на содержание постоянного сильного войска. Он распустил храбрых дружинников по домам, оставив при себе лишь небольшой отряд. Разве можно с крохотной дружиной одолеть многочисленных врагов? Можно! Александр Невский с небольшой дружиной пошел в поход, по пути продумывая детали сложной операции, которой позавидовали бы лучшие военачальники всех времен: «стремительный переход - неожиданная атака - победа - разгром противника - наказание».

Битва Александра Невского со шведами. 1240 год.

Гравюра Б. Чорикова. XIX в.

Наказание было жестоким. Новгородские ратники видели опустошенные литовцами русские селения, малолетних детей и стариков, потерявших кормильцев, и пощады они не знали. Первые отряды налетчиков дружина Александра Невского уничтожила полностью. Разведчики доложили, что неподалеку расположился еще один отряд неприятеля, и князь не раздумывая, повел людей в бой. Вновь стремительное продвижение к цели, атака, разгром и наказание...

В том походе новгородский князь одержал семь побед подряд. Крепко наказал он любителей полакомиться плодами чужого труда. Немногим воинам врага повезло - не убили их победители, привязали к хвостам коней и погнали в плен.

Литовцы после столь сокрушительных поражений несколько лет не тревожили Русь.

тройной прыжок

Через три года литовцы забыли о жестоком уроке Александра, опустошили окрестности Торжка и Бежецка и, довольные богатой добычей, отправились домой.

Неподалеку от Торопца их настигли соединенные силы Новоторжка, Твери и Дмитрова. В открытом бою литовцы потерпели поражение, отступили, ворвались в Торопец, организовали оборону. Взять крепость штурмом было сложно. На долгую осаду у русских не хватало сил и продуктов. Весь день русские искали выход из создавшегося положения, не нашли. Ночь пришла тревожная. Что делать?

Рано утром, словно бы по мановению волшебной палочки, у стен города очутилась дружина Александра Невского. Ему думать было некогда. Он все уже решил во время ночного перехода и теперь с боевого марша, чувствуя воодушевление воинов, пошел на штурм. Торопец был взят. Литовцы в ужасе бежали. Кони у них были быстрые. Но у русских - еще быстрей. Победители настигали врага, рубили, кололи бегущих: одних вождей неприятель потерял числом восемь, пока Александр не приказал прекратить резню. Ну, уж и пленных русские взяли немало.

После славной победы неплохо бы и передохнуть. Нет! Биться надо, пока враг в растерянности. Александр продолжил преследование противника. Литовцы, не догадываясь об этом, добрались до озера Жизца, решили устроить привал в укромном месте. Зря они так решили. Рано утром налетела на них дружина Невского - разгром был полный. И здесь уже в плен не брали...

Русский князь прибыл в Витебск, дал воинам немного отдохнуть и повел дружину к местечку Усвята. Там было много литовцев. Они чувствовали себя спокойно, не зная о планах неутомимого противника. Александр налетел на них внезапно. Ошеломленные литовцы не оказали никакого сопротивления. Надолго расхотелось им соваться в русские земли с оружием в руках, надолго запомнилась им тяжелая рука Александра.

ПОХОД НА СЕВЕР

В начале 1250-х гг. Александр Ярославич получил от ханов Орды ярлык на великое княжение и стал налаживать дипломатические и торговые взаимоотношения с Норвегией. Сделать это было непросто. Правители разных стран пытались разговаривать с Новгородским князем с позиции силы, и лишь боевые победы Невского и его дипломатическая хватка помогали ему отстаивать интересы страны. Переговоры с Норвегией проходили успешно, но в 1253 г. на окрестности Пскова напало войско Тевтонского ордена. Александр послал на врага сильную дружину, она разгромила рыцарей за рекой Нарвой. Об этом военном эпизоде можно было и не упоминать, но магистр Тевтонского ордена потому и послал крестоносцев на Русь, чтобы сорвать русско-норвежские переговоры! Не получилось. В 1254 г. Александр заключил с Норвегией союз, получивший название «Разграничительная грамота». В тот же год русские заключили торговый договор с немцами.

Медленно строил князь остов будущего Русского государства. На северных границах тем временем усилились шведы. В 1250г. ярл Биргер захватил Финляндию, насильственно крестил ее народ. И вскоре союзный флот шведов, финнов и датчан подошел к устью реки Наровы. Захватчики высадились на восточном берегу и стали строить здесь крепость. Александр объявил набор в дружину. Налетчики прослышали о военных приготовлениях знаменитого полководца, решили не рисковать и убрались восвояси, струсили.

Печать Киевского митрополита Кирилла, активно поддерживавшего Александра Невского. XIII в

Русский князь довольствоваться этим уже не мог. Слишком много забот у него было. Слишком часто вызывали его на поклон ханы. Ходил он и в Сарай, что в низовьях Волги, и в Каракорум, что за озером Байкалом - а туда путь не близкий, несколько месяцев. Ходил он к ханам, кланялся им, как и отец его до этого, делал вид, что ему приятно кланяться. А сам только о Родине думал, мечтал поскорее поставить Русь на ноги. На Руси забот у него хватало. Некогда было Александру

Невскому лично возглавлять боевые дружины и охранять границы Отчизны.

И все-таки он решился на еще один важный поход, очень сложный. Александр собрал дружину из самых надежных и крепких воинов. О цели похода ничего им не сказал, привел полки из Владимира в Новгород. И здесь не раскрыл тайну. Из Владимира пришел с ним и митрополит Кирилл. Православная церковь заинтересованно следила за активной политикой католиков на севере Европы, где крестоносцы укрепляли позиции на землях, ранее принадлежавших Руси.

Великий князь Александр Невский принимает схиму. 1263 год.

Гравюра Б. Чорикова. XIX в.

Из Новгорода дружина отправилась в Копорье. Воины молча сносили тяготы трудного похода. Вел их сам Александр. С ним бояться нечего.

В Копорье он сделал привал на пару дней. И наконец объявил людям: «Иду на Север!» Это слово напугало многих. Зимой на Север, по льду финского залива, под жестокий вой пурги, при полном вооружении, с обозом - возможно ли пройти? Север зимой - это гибель.

Александр, вглядываясь в лица преданных ему людей, сказал подобревшим голосом, что в поход пойдут только добровольцы, а кто боится идти - лучше остаться дома, зла и обиды он на них держать не будет. То был верный ход. Только добровольцы могли преодолеть непреодолимое. Только самые сильные. Полководец никого не ругал, не обвинял; он радовался, что отряд заметно уменьшился. Все хорошо. С такими людьми он дойдет до цели. Честно признавшимся в своей слабости воинам он сказал добрые слова, простился с ними по-хорошему и повел дружину на Север.

На длинных скоростных лыжах русские перешли Финский залив, взяли курс на Полярную звезду. То был странный с военной точки зрения поход. Сражений и даже мелких стычек с перепуганными местными обитателями не было. Люди Севера расходились от маршрута следования дружины Невского. А тот упрямо шел на Полярную звезду. Зачем? Кого хотел победить Александр Великий? Почему он не обращал внимания на большие потери? Почему безропотно слушались его люди? Потому что все верили в необходимость и важность для Русской земли этого похода, этих жертв.

Изредка то тут, то там появлялись на горизонте воины неприятеля, но тут же исчезали в белесой дымке. Людей в отряде осталось совсем мало. Александр, словно завороженный Полярной звездой, продвигался вперед. Местные воины не решались дать бой небольшой дружине Невского. Он шел, шел на Север и вдруг повернул назад. Почему именно в тот день, в тот миг - никто не знает. Но не это важно.

Обратный путь был еще тяжелей. Люди шли на пределе человеческих возможностей. Но не было недовольных, не было ропота. И никто из местных вождей так и не решился напасть на Александра! Русский полководец понимал, что задача похода выполнена, но все же иной раз недовольно вздыхал. По редким разговорам с финнами князь понял, что русские потеряли Финляндию. И дело тут даже не в том, что ярлу Биргеру удалось крестить народ этой страны по католическому обряду, а в том, что у финнов - хотели того русские или нет - было гораздо больше общего с обитателями Скандинавии, чем с обитателями Восточной Европы.

Поход Александра Невского на Север закончился с военной точки зрения безрезультатно: ни одного серьезного сражения не было в том походе. Так, может быть, русские зря ходили на Севера и жертвы были напрасными, и Александр Невский ошибся? Нет, не ошибся Великий князь, а русские воины, продемонстрировав несгибаемую волю, великолепное мастерство и отвагу, показали всем, что Русь не просто жива, но - сильна; что есть в стране полководцы и воины, способные совершать чудеса героизма, способные дать отпор любому врагу.

То был разведывательный поход, предупредительный. Но подвиг русских воинов ошеломил соседей, надолго они отказались от своих мечтаний взять Русь с севера.

Здесь стоит сделать оговорку. Не все ученые верят в тот поход. Некоторые называют его вымыслом. Но, не будь этого похода, кто остановил бы упрямый натиск шведов, норвежцев и католической церкви на север Восточной Европы? Почему этот натиск вдруг потерял силу?