Подробная биография блока. Работа в течение жизни

Он принадлежал к тем идеалистам чистой воды, которых наше время уже почти не знает. Собственно, нам уже непонятны своеобразные и часто анекдотические рассказы о таких дворянах-шестидесятниках, как Салтыков-Щедрин или мой дед, об их отношении к императору Александру II, о собраниях Литературного фонда, о борелевских обедах, о хорошем французском и русском языке, об учащейся молодежи конца семидесятых годов. Вся эта эпоха русской истории отошла безвозвратно, пафос ее утрачен, и самый ритм показался бы нам чрезвычайно неторопливым.

В своем сельце Шахматове (Клинского уезда, Московской губернии) дед мой выходил к мужикам на крыльцо, потряхивая носовым платком; совершенно по той же причине, по которой И. С. Тургенев, разговаривая со своими крепостными, смущенно отколупывал кусочки краски с подъезда, обещая отдать все, что ни спросят, лишь бы отвязались.

Встречая знакомого мужика, дед мой брал его за плечо и начинал свою речь словами: "Eh bien, mon petit..." ["Ну, что, милый..." (франц.).].

Иногда на том разговор и кончался. Любимыми собеседниками были памятные мне отъявленные мошенники и плуты: старый Jacob Fidele [Яков Верный (франц.).], который разграбил у нас половину хозяйственной утвари, и разбойник Федор Куранов (по прозвищу Куран ), у которого было, говорят, на душе убийство; лицо у него было всегда сине-багровое – от водки, а иногда – в крови; он погиб в "кулачном бою". Оба были действительно люди умные и очень симпатичные; я, как и дед мой, любил их, и они оба до самой смерти своей чувствовали ко мне симпатию.

Однажды дед мой, видя, что мужик несет из лесу на плече березку, сказал ему: "Ты устал, дай я тебе помогу". При этом ему и в голову не пришло то очевидное обстоятельство что березка срублена в нашем лесу. Мои собственные воспоминания о деде – очень хорошие; мы часами бродили с ним по лугам, болотам и дебрям; иногда делали десятки верст, заблудившись в лесу; выкапывали с корнями травы и злаки для ботанической коллекции; при этом он называл растения и, определяя их, учил меня начаткам ботаники, так что я помню и теперь много ботанических названий. Помню, как мы радовались, когда нашли особенный цветок ранней грушовки, вида, не известного московской флоре, и мельчайший низкорослый папоротник; этот папоротник я до сих пор каждый год ищу на той самой горе, но так и не нахожу, - очевидно, он засеялся случайно и потом выродился.

Все это относится к глухим временам, которые наступили после событий 1 марта 1881 года. Дед мой продолжал читать курс ботаники в Петербургском университете до самой болезни своей; летом 1897 года его разбил паралич, он прожил еще пять лет без языка, его возили в кресле. Он скончался 1 июля 1902 года в Шахматове. Хоронить его привезли в Петербург; среди встречавших тело на станции был Дмитрий Иванович Менделеев.

Дмитрий Иванович играл очень большую роль в бекетовской семье. И дед и бабушка моя были с ним дружны. Менделеев и дед мой, вскоре после освобождения крестьян, ездили вместе в Московскую губернию и купили в Клинском уезде два имения – по соседству: менделеевское Боблово лежит в семи верстах от Шахматова, я был там в детстве, а в юности стал бывать там часто. Старшая дочь Дмитрия Ивановича Менделеева от второго брака – Любовь Дмитриевна – стала моей невестой. В 1903 году мы обвенчались с ней в церкви села Тараканова, которое находится между Шахматовым и Бобловым.

Жена деда, моя бабушка, Елизавета Григорьевна, – дочь известного путешественника и исследователя Средней Азии, Григория Силыча Корелина. Она всю жизнь – работала над компиляциями и переводами научных и художественных произведений; список ее трудов громаден; последние годы она делала до 200 печатных листов в год; она была очень начитана и владела несколькими языками; ее мировоззрение было удивительно живое и своеобразное, стиль – образный, язык – точный и смелый, обличавший казачью породу. Некоторые из ее многочисленных переводов остаются и до сих пор лучшими.

Переводные стихи ее печатались в "Современнике", под псевдонимом "Е. Б.", и в "Английских поэтах" Гербеля, без имени. Ею переведены многие сочинения Бокля, Брэма, Дарвина, Гексли, Мура (поэма "Лалла-Рук"), Бичер-Стоу, Гольдсмита, Стэнли, Теккерея, Диккенса, В. Скотта, Брэт Гарта, Жорж Занд, Бальзака, В. Гюго, Флобера, Мопассана, Руссо, Лесажа. Этот список авторов – далеко не полный. Оплата труда была всегда ничтожна. Теперь эти сотни тысяч томов разошлись в дешевых изданиях, а знакомый антикварными ценами знает, как дороги уже теперь хотя бы так называемые "144 тома" (изд. Г. Пантелеева), в которых помещены многие переводы Е. Г. Бекетовой и ее дочерей. Характерная страница в истории русского просвещения.

Отвлеченное и "утонченное" удавалось бабушке моей меньше, ее язык был слишком лапидарен , в нем было много бытового. Характер на редкость отчетливый соединялся в ней с мыслью ясной, как летние деревенские утра, в которые она до свету садилась работать. Долгие годы я помню смутно, как помнится все детское, ее голос, пяльцы, на которых с необыкновенной быстротой вырастают яркие шерстяные цветы, пестрые лоскутные одеяла, сшитые из никому не нужных и тщательно собираемых лоскутков, – и во всем этом – какое-то невозвратное здоровье и веселье, ушедшее с нею из нашей семьи. Она умела радоваться просто солнцу, просто хорошей погоде, даже в самые последние годы, когда ее мучили болезни и доктора, известные и неизвестные, проделывавшие над ней мучительные и бессмысленные эксперименты. Все это не убивало ее неукротимой жизненности.

Эта жизненность и живучесть проникала и в литературные вкусы; при всей тонкости художественного понимания она говорила, что "тайный советник Гёте написал вторую часть "Фауста", чтобы удивить глубокомысленных немцев". Также ненавидела она нравственные проповеди Толстого. Все это вязалось с пламенной романтикой, переходящей иногда в старинную сентиментальность. Она любила музыку и поэзию, писала мне полушутливые стихи, в которых звучали, однако, временами грустные ноты:

Так, бодрствуя в часы ночные
И внука юного любя,
Старуха-бабка не впервые
Слагала стансы для тебя.

Она мастерски читала вслух сцены Слепцова и Островского, пестрые рассказы Чехова. Одною из последних ее работ был перевод двух рассказов Чехова на французский язык (для"Revue des deux Mondes"). Чехов прислал ей милую благодарственную записку.

К сожалению, бабушка моя так и не написала своих воспоминаний. У меня хранится только короткий план ее записок; она знала лично многих наших писателей, встречалась с Гоголем, братьями Достоевскими, Ап. Григорьевым, Толстым, Полонским, Майковым. Я берегу тот экземпляр английского романа, который собственноручно дал ей для перевода Ф. М. Достоевский. Перевод этот печатался во "Времени".

Бабушка моя скончалась ровно через три месяца после деда – 1 октября 1902 года. От дедов унаследовали любовь к литературе и незапятнанное понятие о ее высоком значении их дочери – моя мать и ее две сестры. Все три переводили с иностранных языков. Известностью пользовалась старшая – Екатерина Андреевна (по мужу – Краснова). Ей принадлежат изданные уже после ее смерти (4 мая 1892 года) две самостоятельных книги "Рассказов" и "Стихотворений" (последняя книга удостоена почетного отзыва Академии наук). Оригинальная повесть ее "Не судьба" печаталась в "Вестнике Европы". Переводила она с французского (Монтескье, Бернарден де Сен-Пьер), испанского (Эспронседа, Бэкер, Перес Гальдос, статья о Пардо Басан), переделывала английские повести для детей (Стивенсон, Хаггарт; издано у Суворина в "Дешевой библиотеке").

Моя мать, Александра Андреевна (по второму мужу – Кублицкая-Пиоттух), переводила и переводит с французского – стихами и прозой (Бальзак, В. Гюго, Флобер, Зола, Мюссе, Эркман-Шатриан, Додэ, Боделэр, Верлэн, Ришпэн). В молодости писала стихи, но печатала – только детские.

Мария Андреевна Бекетова переводила и переводит с польского (Сенкевич и мн. др.), немецкого (Гофман), французского (Бальзак, Мюссе). Ей принадлежат популярные переделки (Жюль Верн, Сильвио Пеллико), биографии (Андерсен), монографии для народа (Голландия, История Англии и др.). "Кармозина" Мюссе была не так давно представлена в театре для рабочих в ее переводе.

В семье отца литература играла небольшую роль. Дед мой – лютеранин, потомок врача царя Алексея Михайловича, выходца из Мекленбурга (прародитель – лейб-хирург Иван Блок был при Павле I возведен в российское дворянство). Женат был мой дед на дочери новгородского губернатора – Ариадне Александровне Черкасовой.

Отец мой, Александр Львович Блок, был профессором Варшавского университета по кафедре государственного права; он скончался 1 декабря 1909 года. Специальная ученость далеко не исчерпывает его деятельности, равно как и его стремлений, может быть менее научных, чем художественных. Судьба его исполнена сложных противоречий, довольно необычна и мрачна. За всю жизнь свою он напечатал лишь две небольшие книги (не считая литографированных лекций) и последние двадцать лет трудился над сочинением, посвященным классификации наук. Выдающийся музыкант, знаток изящной литературы и тонкий стилист, – отец мой считал себя учеником Флобера. Последнее и было главной причиной того, что он написал так мало и не завершил главного труда жизни: свои непрестанно развивавшиеся идеи он не сумел вместить в те сжатые формы, которых искал; в этом искании сжатых форм было что-то судорожное и страшное, как во всем душевном и физическом облике его. Я встречался с ним мало, но помню его кровно.

Детство мое прошло в семье матери. Здесь именно любили и понимали слово; в семье господствовали, в общем, старинные понятия о литературных ценностях и идеалах. Говоря вульгарно, по-верлэновски, преобладание имела здесь еlоquence [красноречие (франц.).]; одной только матери моей свойственны были постоянный мятеж и беспокойство о новом, и мои стремления к musique [музыке – фр.] находили поддержку у нее. Впрочем, никто в семье меня никогда не преследовал, все только любили и баловали. Милой же старинной еlоquenсе обязан я до гроба тем, что литература началась для меня не с Верлэна и не с декадентства вообще. Первым вдохновителем моим был Жуковский. С раннего детства я помню постоянно набегавшие на меня лирические волны, еле связанные еще с чьим-либо именем. Запомнилось разве имя Полонского и первое впечатление от его строф:

Снится мне: я свеж и молод,
Я влюблен. Мечты кипят.
От зари роскошный холод
Проникает в сад.

Жизненных опытов" не было долго. Смутно помню я большие петербургские квартиры с массой людей, с няней, игрушками и елками – и благоуханную глушь нашей маленькой усадьбы. Лишь около 15 лет родились первые определенные мечтания о любви, и рядом – приступы отчаянья и иронии, которые нашли себе исход через много лет – в первом моем драматическом опыте "Балаганчик", лирические сцены). "Сочинять" я стал чуть ли не с пяти лет. Гораздо позже мы с двоюродными и троюродными братьями основали журнал "Вестник", в одном экземпляре; там я был редактором и деятельным сотрудником три года.

Серьезное писание началось, когда мне было около 18 лет. Года три-четыре я показывал свои писания только матери и тетке. Все это были – лирические стихи, и ко времени выхода первой моей книги "Стихов о Прекрасной Даме" их накопилось до 800, не считая отроческих. В книгу из них вошло лишь около 100. После я печатал и до сих пор печатаю кое-что из старого в журналах и газетах.

Семейные традиции и моя замкнутая жизнь способствовали тому, что ни строки так называемой "новой поэзии" я не знал до первых курсов университета. Здесь, в связи с острыми мистическими и романическими переживаниями, всем существом моим овладела поэзия Владимира Соловьева. До сих пор мистика, которой был насыщен воздух последних лет старого и первых лет нового века, была мне непонятна; меня тревожили знаки, которые я видел в природе, но все это я считал "субъективным" и бережно оберегал от всех. Внешним образом готовился я тогда в актеры, с упоением декламировал Майкова, Фета, Полонского, Апухтина, играл на любительских спектаклях, в доме моей будущей невесты, Гамлета, Чацкого, Скупого рыцаря и... водевили. Трезвые и здоровые люди, которые меня тогда окружали, кажется, уберегли меня тогда от заразы мистического шарлатанства, которое через несколько лет после того стало модным в некоторых литературных кругах. К счастию и к несчастью вместе, "мода" такая пришла, как всегда бывает, именно тогда, когда все внутренно определилось; когда стихии, бушевавшие под землей, хлынули наружу, нашлась толпа любителей легкой мистической наживы.

Впоследствии и я отдал дань этому новому кощунственному "веянью"; но все это уже выходит за пределы "автобиографии". Интересующихся могу отослать к стихам моим и к статье "О современном состоянии русского символизма" (журнал "Аполлон" 1910 года). Теперь же возвращусь назад.

От полного незнания и неумения сообщаться с миром со мною случился анекдот, о котором я вспоминаю с удовольствием и благодарностью: как-то в дождливый осенний день (если не ошибаюсь, 1900 года) отправился я со стихами к старинному знакомому нашей семьи, Виктору Петровичу Острогорскому, теперь покойному. Он редактировал тогда "Мир божий". Не говоря, кто меня к нему направил, я с волнением дал ему два маленьких стихотворения, внушенные Сирином, Алконостом и Гамаюном В. Васнецова. Пробежав стихи, он сказал: "Как вам не стыдно, молодой человек, заниматься этим, когда в университете бог знает что творится!" – и выпроводил меня со свирепым добродушием. Тогда это было обидно, а теперь вспоминать об этом приятнее, чем обо многих позднейших похвалах.

После этого случая я долго никуда не совался, пока в 1902 году меня не направили к В. Никольскому, редактировавшему тогда вместе с Репиным студенческий сборник. Уже через год после этого я стал печататься "серьезно". Первыми, кто обратил внимание на мои стихи со стороны, были Михаил Сергеевич и Ольга Михайловна Соловьевы (двоюродная сестра моей матери). Первые мои вещи появились в 1903 году в журнале "Новый путь" и, почти одновременно, в альманахе "Северные цветы".

Семнадцать лет моей жизни я прожил в казармах л.-гв. Гренадерского полка (когда мне было девять лет, мать моя вышла во второй раз замуж, за Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух, который служил в полку). Окончив курс в СПб. Введенской (ныне – императора Петра Великого) гимназии, я поступил на юридический факультет Петербургского университета довольно бессознательно, и только перейдя на третий курс, понял, что совершенно чужд юридической науке. В 1901 году, исключительно важном для меня и решившем мою судьбу, я перешел на филологический факультет, курс которого и прошел, сдав государственный экзамен весною 1906 года (по славяно-русскому отделению).

Университет не сыграл в моей жизни особенно важной роли, но высшее образование дало, во всяком случае, некоторую умственную дисциплину и известные навыки, которые очень помогают мне и в историко-литературных, и в собственных моих критических опытах, и даже в художественной работе (материалы для драмы "Роза и Крест"). С годами я оцениваю все более то, что дал мне университет в лице моих уважаемых профессоров – А. И. Соболевского, И. А. Шляпкина, С. Ф. Платонова, А. И. Введенского и Ф. Ф. Зелинского. Если мне удастся собрать книгу моих работ и статей, которые разбросаны в немалом количестве по разным изданиям, но нуждаются в сильной переработке, – долею научности, которая заключена в них, буду я обязан университету.

В сущности, только после окончания "университетского" курса началась моя "самостоятельная" жизнь. Продолжая писать лирические стихотворения, которые все, с 1897 года, можно рассматривать как дневник, я именно в год окончания курса в университете написал свои первые пьесы в драматической форме; главными темами моих статей (кроме чисто литературных) были и остались темы об "интеллигенции и народе", о театре и о русском символизме (не в смысле литературной школы только).

Каждый год моей сознательной жизни резко окрашен для меня своей особенной краской. Из событий, явлений и веяний, особенно сильно повлиявших на меня так или иначе, я должен упомянуть: встречу с Вл. Соловьевым, которого я видел только издали; знакомство с М. С. и О. М. Соловьевыми, 3. Н. и Д. С. Мережковскими и с А. Белым; события 1904 – 1905 года; знакомство с театральной средой, которое началось в театре покойной В. Ф. Комиссаржевской; крайнее падение литературных нравов и начало "фабричной" литературы, связанное с событиями 1905 года; знакомство с творениями покойного Августа Стриндберга (первоначально – через поэта Вл. Пяста); три заграничных путешествия: я был в Италии – северной (Венеция, Равенна, Милан) и средней (Флоренция, Пиза, Перуджия и много других городов и местечек Умбрии), во Франции (на севере Бретани, в Пиренеях – в окрестностях Биаррица; несколько раз жил в Париже), в Бельгии и Голландии; кроме того, мне приводилось почему-то каждые шесть лет моей жизни возвращаться в Bad Nauheim (Hessen-Nassau), с которым у меня связаны особенные воспоминания.

Этой весною (1915 года) мне пришлось бы возвращаться туда в четвертый раз; но в личную и низшую мистику моих поездок в Bad Nauheim вмешалась общая и высшая мистика войны.

(1880-1921)

Родился Александр Александрович Блок в 1880 году 16 ноября по старому стилю. По происхождению, семейным и родственным связям, дружеским отношениям поэт, сам называвший себя в третьем лице «торжеством свободы», принадлежал к кругу старой русской интеллигенции, из поколения в поколения свято служившей науке и литературе.

В 1889 году мать Блока вторично вышла замуж - за гвардейского офицера. Девятилетний Блок поселился с матерью и отчимом в Гpенадаpских казармах, расположенных на окраине Петербурга, на берегу Большой Невки.

Тогда же Блока отдали в гимназию.

В 1897 году, очутившись с матерью за границей в немецком курортном городке Бад Наугейме, Блок пережил первую, но очень сильную юношескую влюбленность. Она оставила глубокий след в его поэзии.

В 1898 году гимназия была окончена, и Блок «довольно безотчетно» поступил на юридический факультет петербургского университета. через три года, убедившись, что совершенно чужд юридической науке, он перевелся на славяно-pусское отделение истоpико-филологического факультета, которое окончил в 1906 году.

Но в 1901 году театральные интересы уступили место интересам литературным. К тому времени Блок написал уже много стихов. Это - лирика любви и природы, полная неясных пpедчуствий, таинственных намеков и иносказаний. Молодой Блок погружается в изучение идеалистической философии, в частности творений древнегреческого философа Платона, учившего, что кроме реального мира, есть еще некий «свеpхpеальный», высший «мир идей».

Начиная с 1898 года Блок переживал на редкость сильное и глубокое чувство к девушке (Любовь Дмитриевне Менделеевой), которая впоследствии стала его женой.

В ноябре 1902 года между молодыми людьми произошло решительное объяснение, и они поженились, в августе 1903 года.

В это время Блок уже вступил в литературу, примкнув к символистам. Дебют его состоялся весной 1903 года - почти одновременно в петербургском журнале «Новый путь» и в московском альманахе «северные цветы». Он устанавливает связи в символистском кругу и в Петербурге (с Д. Мережковским и З. Гиппиус) и в Москве (с В. Брюсовым). Но особенно близким Блоку оказался образовавшийся тогда в Москве кружок молодых поклонников и последователей Вл. Соловьева, главную роль среди которых играл начинающий поэт, пpозаик, теоретик Андрей Белый. В этом кружке стихи Блока встретили восторженное признание.

В конце 1904 года в символистском издательстве «гриф» вышла в свет первая книга Блока - «Стихи о прекрасной Даме» .

В жизни поэта была не одна женщина. Большое влияние на его творчество оказала Любовь Дельмас и Н.Н. Волохова.

Стихотворение «Фабрика», написанное в конце 1903 года, может рассматриваться как важная точка поворота на творческом пути Блока.

Революция 1905 года произвела на него впечатление громадное, в сильной степени прояснила его идейное и художественное зрение. Он увидел активность народа, его волю к борьбе за свободу и счастье, в самом себе открыл «гражданина», впервые ощутил присущее каждому истинному и честному художнику чувство кровной связи с народом и сознание общественной ответственности за свое писательское дело.

Прежнее безразличие Блока к общественно - политическим событиям сменилось в 1905 году жадным интересом к происходящему. Он участвовал в революционных демонстрациях и однажды во главе одной из них нес красное знамя. События того времени отразились в целом ряде произведений Блока.

Годы 1906-1908 были временем писательского роста и успеха Блока. Он становится профессиональным литератором, его имя приобретает уже довольно широкую известность.

Одна за другой выходят книги Блока - сборники стихов «Нечаянная радость» (1907), «Снежная маска» (1907), «Земля в снегу» (1908), сборник «лирические драмы» (1908).

В 1907 - 1908 годах определился глубокий разлад его почти со свей символистской литературой. Чем дальше, тем более настойчиво идет Блок своим путем. Из своих раздумий, сомнений и тревог он сделал решительные и окончательные выводы.

В 1909 году он совершил интересное путешествие по Италии и Германии, результатом которого явился цикл «Итальянские стихи» - лучшее, что есть в русской поэзии об Италии.

В 1911 году он снова путешествовал по Европе (Париж, Бретань, Бельгия, Голландия, Берлин).

В 1913 году - в третий раз (Париж и Бискайском побережье Атлантического океана).

Летом 1916 года он был призван в действующую армию и служил в инженеpно-стpоительной дружине, сооружавшей полевые укрепления в прифронтовой полосе, в районе Пинских болот. Здесь застала его весть о свержении сомодеpжавия.

В мае 1917 года, Блок был привлечен к работе в Чеpезвычайной следственной комиссии, которая была учеpеждена для расследования деятельности царских министров и сановников. Работа эта увлекла Блока, раскрыла перед ним «гигантскую помойку» самодержавия. На материалах допросов и показаний он написал документальную книгу «Последние дни императорской власти».

Зимой, весной и летом 1921 года состоялись последние триумфальные выступления Блока - с вдохновенной речью о Пушкине и с чтением своих стихов (в Петрограде и в Москве).

В мае Блок почувствовал недомогание, вскоре перешедшее в тяжелую болезнь.

Александр Блок жил и творил на рубеже двух миров - в эпоху подготовки и осуществления октябрьской революции. Он был последним великим поэтом старой, дооктябрьской России, завершившим в своем творчестве поэтические искания всего XIX века. И вместе с тем его именем открывается первая, заглавная страница истории русской советской поэзии.

Биография, история жизни Блока Александра Александровича

Знакомство с будущей женой состоялось в стенах университета, это была дочь знаменитого Менделеева, учёного-химика. Молодая пара обвенчалась в 1903 году. Блок был влюблён в свою жену. Это было редкое по силе чувство, которое бывает дано не каждому. Первая любовь Блока тоже оставила глубокий след в душе и в поэзии. Первую влюблённость поэт пережил ещё в гимназические годы на курорте в Баден-Бадене, где отдыхала семья в 1897 году. К 1901 году у поэта было написано уже много стихов, это была лирика о любви, стихи о природе. Поэзия Блока строилась на идеалистических идеях философии Платона, она была полна неясных предчувствий, намёков и иносказаний. В поэзии присутствовал нереальный мир высших идей, это было нечто возвышенное.

Отношения с женой были противоречивыми и очень сложными, так как близости физической между ними почти не было. В это время Блок сблизился с символистами. Было два кружка символистов - петербургский и московский. В первом царила Зинаида Гиппиус и Мережковский, во втором, в Москве, главной фигурой был Брюсов. Александр сблизился с московским кружком поклонников философии Вл. Соловьёва, среди них выделялся Андрей Белый. Белый тогда был начинающим прозаиком и поэтом, теоретиком и знатоком новой литературы и нового искусства. Группа Андрея Белого с восторгом встретила стихи Блока. В издательстве символистов вышла книжка "Стихи о прекрасной Даме". Жена Блока стала предметом влюблённости Андрея Белого, но он был отвергнут. Тем не менее, семейные отношения стали ещё более напряжёнными.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В жизни Блока была не одна женщина, которая оказала влияние на его поэзию. Каждый период биографии становился поэзией. История появления цикла "Кармен" связана с чувством к Любви Александровне Дельмас. Дельмас - это был её сценический псевдоним, по фамилии матери. Настоящая её фамилия была Тишинская. Это была известная певица, закончившая Петербургскую консерваторию. Она пела романсы на слова Блока в Тенишевском училище, когда все заметили, что Блок и Дельмас поразительно подходят друг другу. Их чувство было "страшно серьёзно". Это была ослепительная женщина, но была ли она красива? У Блока было своеобразное представление о женской красоте, на самом деле это была уже не молодая, грузная женщина. Ей были посвящены циклы "Кармен", "Арфа и скрипка", "Седое утро", поэма "Соловьиный сад", которую Блок завершил в 1915 году.

Совершив интересные путешествия за границу, Блок выпустил цикл лучших в русской поэзии стихов об Италии и много других замечательных произведений.

Летом 1916 года Блока призвали в армию, где и застала его информация о февральской революции 1917 года. Когда поэт возвратился в Петроград, то стал принимать участие в расследовании преступлений царского режима в составе Чрезвычайной комиссии. Его книга об этих расследованиях вышла посмертно. Последний короткий творческий подъём произошёл в 1918 году, когда вышли поэмы "Двенадцать" и "Скифы". Образа Христа никто не принял и не понял, поэма была воспринята очень по-разному. Революционеры отнеслись более снисходительно, но противники революции объявили поэту настоящий бойкот.

В 1919 году Блока обвинили в антисоветском заговоре. Его долго допрашивали, но вступился Луначарский. Поэта освободили, он стал пытаться сотрудничать с властью. Вскоре Блок почувствовал наступление кризиса творчества, он понял, что места в новой литературе у него не будет. Его физическое состояние сильно ухудшилось, он находился на грани истощения, на грани жизни и смерти. Он отказался в последнее время от творчества и умер от воспаления сердечных клапанов 7 августа 1921 года.

Жизнь одного из самых знаменитых поэтов Серебряного века – Александра Блока, представляет собой ряд необыкновенных событий. В каком-то смысле она перекликается с творческой биографией его великой современницы – .

Впрочем, после Первой мировой войны отношения в семье Блоков наладились.

Началом активного творчества Блока является период с 1900-1901 гг. В это время Александр становится истинным поклонником творчества Афанасия Фета и Владимира Соловьева, сыгравшего немалую роль в биографии Блока вообще, и формировании его личности в частности.

Помимо этого, Блоку довелось повстречаться с Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус, в издательстве которых, под названием «Новый путь», Александр Александрович впервые начал печататься.

В начале творческого пути Блок испытывал интерес к литературному символизму. Это направление, повлиявшее на все виды культуры, отличалось новаторством, стремлением к экспериментам и любовью к таинственности.

После того, как Блок стал печататься в «Новом пути», его произведения начали опубликовывать и в московском альманахе «Северные цветы».

Блок постоянно посещал кружок молодых почитателей Владимира Соловьева, проходивший в Москве. В роли своеобразного руководителя данного кружка был молодой поэт Андрей Белый.

Все члены литературного кружка восхищались творчеством Блока, с которым очень сильно сдружился и сам Белый. Впрочем, это и неудивительно, ведь он был горячо влюблен в жену Александра Блока.

В 1903 г. печатается целый цикл произведений Александра Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Три стиха молодого поэта были включены в сборник произведений воспитанников Императорского Санкт-Петербургского университета.

В своих трудах, Блок рассматривал женщину, как источник чистоты и света. Также он рассуждал над тем, насколько подлинное любовное чувство может сближать отдельного человека с мировым целым.

Революция 1905-1907 гг.

Революционные события стали для Александра Блока олицетворением стихийной и хаотичной природы бытия, и довольно сильно повлияли на его биографию вообще, и творческие взгляды в частности. Любовная лирика отошла на второй план.

Александр Александрович проявил себя и в роли драматурга, когда написал свою первую пьесу «Балаганчик». Она была поставлена на театральной сцене в 1906 г.

Несмотря на то, что Блок любил свою супругу, он позволял себе проявлять чувства и к другим женщинам. Например, он испытывал страсть к актрисе Н. Н. Волоховой. Образ этой девушки лег в основу многих его философских стихов.

Это ей Блок посвятил цикл «Фаина» и книгу «Снежная маска», а также именно с нее он списывал героинь пьес «Король на площади» и «Песня Судьбы».

Справедливости ради нужно заметить, что жена Блока тоже позволяла себе увлечения. Интересен факт, что на почве этого у Блока возник острый конфликт с Андреем Белым.

В конце первого десятилетия 20 века, основной темой работ Александра Александровича была проблема соотношения простого народа и интеллигенции в социуме.

В стихотворениях, написанных в данный период, можно заметить яркий кризис индивидуализма и попытки определить место творца в условиях реальной жизни.

При этом Блок сравнивал свою Родину с образом любящей супруги, в результате чего его патриотические стихи приобрели особенную и глубокую индивидуальность.

Отказ от символизма

В 1909 г. в биографии Александра Блока произошло сразу две трагедии: умер его отец и новорожденный ребенок от супруги Любови Дмитриевны.

Чтобы отойти от потрясений, он вместе с женой уезжает в Италию. Это поездка заставила поэта переосмыслить жизненные ценности. О его внутренней борьбе повествует цикл «Итальянские стихи», а также заметки из книги «Молнии искусства».

В результате долгих размышлений, Блок пришел к выводу о том, что символизм утратил для него интерес и теперь его больше привлекает самоуглубление и «духовная диета».

В связи с переменами в его творческой биографии, он концентрируется на серьезных литературных трудах и все реже занимается публицистической работой. Более того, он практически совсем не появляется на светских мероприятиях.

В 1910 г. поэт начал сочинять поэму «Возмездие» окончить, которую у него так и не получилось.

Летом 1911 года Блок снова едет за границу, на этот раз во Францию, Бельгию и Нидерланды. Александр Александрович даёт негативную оценку французских нравов:

Неотъемлемое качество французов (а бретонцев, кажется, по преимуществу) – невылазная грязь, прежде всего – физическая, а потом и душевная. Первую грязь лучше не описывать; говоря кратко, человек сколько-нибудь брезгливый не согласится поселиться во Франции.

В этом же году он издает собрание сочинений в 3 томах.

Летом 1913 г. Блок опять едет во Францию (по совету докторов) и снова пишет об отрицательных впечатлениях:

Биарриц наводнён мелкой французской буржуазией, так что даже глаза устали смотреть на уродливых мужчин и женщин… Да и вообще надо сказать, что мне очень надоела Франция и хочется вернуться в культурную страну – Россию, где меньше блох, почти нет француженок, есть кушанья (хлеб и говядина), питьё (чай и вода); кровати (не 15 аршин ширины), умывальники (здесь тазы, из которых никогда нельзя вылить всей воды, вся грязь остаётся на дне)…

В 1912-1913 гг. из-под его пера выходит знаменитая пьеса «Роза и Крест».

Октябрьская революция

В этот период многие известные поэты и писатели того времени такие, как , Анна Ахматова, Дмитрий Мережковский и другие, очень отрицательно отнеслись к приходу большевиков.

Однако Блок не видел ничего плохого в Советской власти и даже согласился сотрудничать с ней. Благодаря этому имя известного поэта, беспрерывно использовалось новыми государственными лидерами в корыстных целях.

В это время Блок пишет стихотворение «Скифы» и знаменитую поэму «Двенадцать».

Личная жизнь

Единственной женой в биографии Блока была Любовь Менделеева, которую он искренне любил. Жена была для него поддержкой и источником вдохновения.

Однако представление о браке у писателя было достаточно своеобразным. Например, он был категорически против интимной близости, воспевая духовную любовь и чувства.

Также для Блока было вполне естественным влюбляться в других женщин, хотя единственной его любовью продолжала оставаться только его супруга. Впрочем, жена Блока также позволяла себе заводить романы с другими мужчинами.

К сожалению, в семье Блоков потомства так и не появилось. И хотя Любовь родила Александру одного ребенка, он оказался слабым и очень скоро умер.

Смерть поэта

После Октябрьской революции жизнь поэта пошла на спад, как в духовном, так и физическом отношении. Перегруженный разной работой и не принадлежащий сам себе, он стал часто болеть.

У него появилась астма, сердечно сосудистые болезни, а также начались психические расстройства. В 1920 г. Блок заболел цингой.

7 августа 1921 г., из-за бесконечных болезней и финансовых трудностей, Александр Александрович Блок умер в своей санкт-петербургской квартире. Причиной смерти поэта стало воспаление сердечных клапанов. Блок был захоронен на Смоленском православном кладбище.

Незадолго до своей смерти, он старался получить разрешение на выезд за границу для лечения. Однако выхлопотать разрешение, которого добивался сам , так и не получилось.

Александр Блок считается одним из самых значимых фигур в русской поэзии, внесший весомый вклад в культурное наследие своего народа.

Если вам понравилась краткая биография Блока – поделитесь ею в социальных сетях.

Если же вам вообще нравятся и биографии великих людей – подписывайтесь на сайт I nteresnye F akty.org . С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку.