Политический строй северо-восточной руси в удельную эпоху.

Главная

11 класс

Северо-западные русские земли были наряду с киевскими и черниговскими древнейшим очагом древнерусской цивилизации и государственности. В XII-XIII вв. Новгородская земля была крупнейшим экономическим, политическим и культурным центром Руси. Новгородская субцивилизация при всех своих особенностях и своеобразии развивалась в едином потоке и имела общие основы с остальными русскими землями. Соперничество Новгорода и Киева проходило с самого начала образования восточнославянской государственности и имело различные формы проявления.

К исходу XI в. новгородцы добились права решением вечевого собрания изгонять или отказывать в княжении ставленнику великого киевского князя. В результате князь-наместник в Новгороде стал частично трансформироваться в представителя республиканской власти. Одновременно складывалось посадничество нового типа, также отделенного от статуса наместничества. Особенности политогенеза Новгорода в условиях постоянной борьбы с Киевом способствовали замедлению социальной и политической дифференциации местного общества, сдерживали рост в нем противоречий в ХП-ХШ вв.

В 1136 г. по решению веча из города был изгнан князь Всеволод Мстиславович и Новгородская земля обрела политическую самостоятельность. Эти события в литературе иногда называют «новгородской революцией». Здесь не сложилась местная княжеская династия. Перестав быть ставленником Киева, приглашаемый князь становится местной властью, зависимой от веча. Утратив права наместника, он более не противостоит новгородскому обществу и формирующимся республиканским органам, и в этом новом качестве статус князя даже укрепляется, возрастает его реальная роль в системе управления. По мере обретения самостоятельности в Новгороде обостряется борьба между различными группировками на вече и среди бояр, что требовало от князя искусства ладить с ними и открывало перед князем новые политические возможности. Боярские группы были не в состоянии удержать власть без поддержки правящего князя. Князь выполнял те же функции, что и другие князья, но совместно с другими представителями республиканской администрации, ограничивая и контролируя друг друга. Отношения князя с Новгородом строились на основе договора с вече. Если князь нарушал договор, то вече «указывало ему путь», т. е. изгоняло, иногда и сам князь отказывался от своих полномочий. До начала XIV в. князья менялись (с 1095 г.) 58 раз и принадлежали различным княжеским родам.

Высшим властным органом Господина Великого Новгорода было народное собрание -- вече. В нем могли участвовать все свободные горожане. Именно их волеизъявление в конечном счете вело к избранию или смещению высших должностных лиц, санкционировало расправу над ними, изменяло законодательство, принимало решение по вопросам войны и мира и т. п. Борьба различных группировок бояр и купцов за престижные и доходные государственные должности влияла на решение веча, однако эти группировки не могли полностью управлять процессом его принятия, контролировать собрание, так как не были четко оформлены, не сложились в сколько-нибудь отлаженную систему с ясными династическими и политическими ориентациями.

Высшим должностным лицом в республике был посадник, выборы которого производились ежегодно. Посадник мог председательствовать на собрании и руководить его работой, играл Роль посредника между Новгородом и князем, вместе с которым вершил суд. Эта аристократическая должность замещалась представителями примерно 40 наиболее могущественных и знатных боярских родов.

В XII в. появляется должность тысяцкого, который представлял интересы незнатных слоев свободного населения: купцов,ремесленников и землевладельцев, не принадлежавших к боярству. В мирное время он ведал торговыми делами, в том числе судом, осуществлял полицейский надзор и командовал ополчением в период военных действий, помогая князю. Вместе с посадником тысяцкий был гарантом контроля за княжеской властью.

Важная роль в республике отводилась избираемому на вече епископу (с 1165 г. -- архиепископу). Владыка Новгорода был не только главой влиятельной церковной иерархии, но и хранителем государственной казны, вместе с князем ведал внешней политикой, а с купеческой корпорацией «Иваньское сто» осуществлял контроль за эталонами мер и весов, имел свой полк. Архиепископ был наиболее стабильной фигурой в системе управления Новгородом, так как посадник и тысяцкий часто представляли интересы противостоящих друг другу новгородских группировок. Он вносил также умиротворение в обычные для Новгорода вечевые страсти.

Властную элиту Новгорода представлял Совет господ (оспода), куда входили около 300 человек. Во главе Совета стоял архиепископ, в его составе были князь, степенные (находившиеся в данное время в должности) и старые (ранее занимавшие должности) посадники, тысяцкие, наиболее знатные бояре, церковные иерархи, иногда кончанские старосты. Совет господ предварительно рассматривал вопросы, выносимые на вече. Представительство в Совете было пожизненным.

Вся административная система Новгорода была выборной. Город состоял из федерации самоуправляющихся районов -- концов, которые являлись экономическими, военными и политическими единицами. Концы, в свою очередь, делились на улицы. Вся территория Новгородской земли была разделена на области -- пятины, каждая из которых подчинялась в административном отношении одному из концов города. Пятины дробились на волости, а последние -- на погосты. Во всех административно-территориальных единицах действовало вечевое самоуправление. Новгород был крупнейшим торговым центром не только Руси, но и Европы, входя в Ганзейский союз. Тем не менее отличия социально-экономических, политических и культурных процессов в Новгороде определялись не иноземными влияниями и якобы большей включенностью Новгорода в западно-христианскую цивилизацию, а углублением дифференциации древнерусской цивилизации, вызванной спецификой природно-ландшафтных условий, особенностями этнического развития, внутрисоциальных противоречий и местных традиций. Характерно, что в борьбе с Киевом и Владимиро-Суздальским княжеством, при складывании внутренних экстремальных ситуаций, знаменем оппозиции становилось обращение к восточнославянским языческим традициям, а не к известным в Новгороде европейским идеям.

Сходные системы государственного управления существовали и в других землях Северо-Западной Руси -- Пскове, Вятке (при многочисленных различиях в технологиях избирательных традиций, сроков полномочий и т. п.), так или иначе связанных с Господином Великим Новгородом. Постепенно их политические системы приобретают все более олигархический боярский характер.

Главная > Лекции

лекция четырнадцатая

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ В УДЕЛЬНУЮ ЭПОХУ

ПРЕКРАЩЕНИЕ деятельности город-ских веч.

Татарское нашествие со всеми сопровождавшими его последствиями ускорило и тот самый процесс жизни, который приводил к упадку значения, а затем и к окончательному прекращению деятельности городских веч в северо-восточной Руси. Уже во второй половине XII века, в эпоху интенсивного заселения края колонистами с юга, князья северо-восточной Руси обнаруживали тенденцию стать хозяевами страны, ее господами как ее создатели и устроители. Припомним, что уже Андрей Боголюбский чинился самовластцем в Суздальской земле и знать не хотел ни своих бояр, ни народного веча. Андрей, как известно, стал жертвой своей внутренней политики и погиб от заговора недовольных его самовластием. После его смер-ти старые вечевые города - Ростов и Суздаль - попы-тались было стать хозяевами в стране, посадить князей по своей воле и на своей воле. Но им не удалось достиг-нуть этого, ибо у них не оказалось прочных, старинных связей с остальным населением, прибывшим недавно, посаженным на землю князьями-колонизаторами, и прежде всего с пригородами Суздальской земли. Владимирцы отказались признать князей, выдвинутых ростовцами и суздальцами. В произошедшей затем междоу-собной борьбе старые вечевые города потерпели полное поражение. В Ростово-Суздальской земле, таким обра-зом, уже до татар князь становился господином положе-ния, а вече отходило на задний план. Самый состав населения в Ростово-Суздальской земле должен был бла-гоприятствовать усилению князя за счет веча. Населе-ние это состояло из обывателей мелких сел и деревушек, разбросанных на огромных расстояниях. Скученных, крупных селений, торгово-промышленных городов было мало, а потому и веча главных городов не могли приоб-рести того засилья, которое они получили в других об-ластях Русской земли. Татары завершили эту полити-ческую эволюцию северо-восточной Руси. Города во время их нашествия подверглись страшному разорению, обед-нели и обнищали. Вследствие упадка промыслов и тор-говли они не могли долгое время и поправиться сколь-ко-нибудь значительно. При таких условиях и жителям их приходилось уже думать больше о насущном хлебе, о завтрашнем дне, а не о политике. С утверждением та-тарского владычества над Русью назначение и смена князей стали зависеть от воли хана. Поэтому сама собой пала и важнейшая функция веча - призвание и изгна-ние князей. Если и собирались веча, то только в экст-ренных случаях, и притом в виде мятежа. «Избави Бог, - пишет, например, летописец под 1262 годом, - от лю-того томленья басурманьского люди Ростовская земля: вложи ярость в сердца крестьянам, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь и выгнаша из городов, из Рос-това, из Володимеря, из Суздаля, из Ярославля, окупахут бо ти окаяньнии бесурмени дани» (Лаврент.). Или под 1289 годом: «Князь Дмитрий Борисович седе в Рос-тове. Умножи же ся тогда татар в Ростове, и гражане створше вече и изгнаша их, а имение их разграбиша» (Воскрес.) и т. д. Итак, из двух сил, руководивших об-ществом в Киевской Руси, в северо-восточной удельной эпохе осталась одна - князь.

Зависимость князей от татарского хана; порядок кня-жеского владения.

Но эта политическая сила при всем том не сделалась независимой. В 1243 году великий князь Ярослав Всеволодович отправился к Батыю, который, по рассказу летописи, принял его с честью и сказал ему: «Ярославе! Буди ты старей всем князем в русском языце». На следующий год поехали и другие князья к Ба-тыю «про свою отчину»: «Батый асе почтив я честью достойной и отпустив я, рассудив им, когождо в свою отчину» (Лаврент.). Тот же порядок продолжался и пос-ле. Обыкновенно ханы утверждали как великим, так и местным князем того, кто имел на то право по родовым или отчинным основаниям, действовавшим в тогдашнем обычном княжеском праве. Вследствие этого на вели-ком княженье Владимирском в XIII веке садились по очереди старшинства князья: Ярослав Всеволодович, брат его Святослав, сын Александр Ярославич Невский, дру-гой сын - Ярослав Тверской и третий - Василий Кост-ромской, затем старший внук Димитрий Александро-вич, следующий Андрей Александрович, затем Михаил Ярославич Тверской. Таким образом, в преемстве стар-шего великокняжеского стола соблюдался приблизитель-но старый киевский обычай. Но в замещении всех дру-гих княжеских столов установился, как уже было указано в свое время, новый, вотчинный порядок - переход от отцов к сыновьям, а при неимении таковых, к ближай-шим родственникам. Таким образом, например, в Росто-ве после Константина Всеволодовича княжил его стар-ший сын Василько, которому наследовал сын его Борис и т. д., в Рязани после Ингваря Игоревича княжил сын его Олег, затем внук Роман Ольгович, правнук Федор Романович, у которого не осталось потомства, почему в Рязани стал княжить брат его Константин Романович и т. д. Ханы большей частью утверждали на княженье того, кому оно следовало по обычаю. Но при всем том ханский суверенитет имел не формальное, а чисто ре-альное значение. Князья платили хану выход со своих княжеств и дары за ярлыки на княжение. Поэтому в XIV веке ханы стали давать великое княжение Влади-мирское не тем князьям, которым оно следовало по по-рядку старшинства, а тем, которые умели их перепро-сить, дать им больше даров. Таким образом, например, в 1341 году вышел из Орды на великое княжение шестнад-цатилетний московский князь Семен Иванович, «и вси князи русский под руце его даны, и седе на столе в Володимери» (Воскрес.). В 1359 году хан отдал ярлык на великое княжение малолетнему Димитрию Ивановичу Донскому, бояре которого сумели перекупить этот яр-лык, выпрашивавшийся одновременно и князем суздаль-ским Димитрием Константиновичем. В конце XIV века у хана стали перекупаться ярлыки уже не только на вели-кое княжение Владимирское, но и на уделы. Таким обра-зом, например. Московский князь Василий Дмитриевич перекупил ярлык на княжество Нижегородское, кото-рый дан был перед тем отчичу, Борису Константиновичу. В данном случае хан по отношению к князьям стал иг-рать ту же самую роль, какую играли веча главных горо-дов в Киевской Руси, сажавшие князей сплошь и рядом без внимания к их родовым счетам.

Власть великого князя Владимирского до конца XIV века.

Какие взаимные отношения установились при татарах между князьями северо-восточной Руси? До кон-ца XIV века великие князья владимирские имели извест-ную власть над всеми другими князьями, хотя ни со-держание этой власти, ни ее размеры не выступают вполне определенно по источникам. Летописи глухо го-ворят о том, что другие князья были «под рукой» вели-ких князей. Выше было приведено свидетельство лето-писи о том, что великому князю Семену все русские князья были «под руки» даны. О Димитрии Донском пишется, что он «призва вся князи Русские земли, су-щая под властию его» (Воскрес.). Подручничество кня-зей дает себя выследить в фактах лишь в том, что удель-ные князья во время общерусских походов становились под знамя великого князя Владимирского. Великий князь Владимирский, по всем признакам, был представителем всех русских князей перед ханом, был первоначально единственным князем, который знал Орду, т. е. ездил хлопотать перед ханом за интересы Русской земли, по-лучал от него приказы и т. д. Все эти особые права и преимущества в связи с владением Владимирским окру-гом и были причиной борьбы князей разных линий за великое княжение Владимирское.

Последняя борьба за великое княжение Владимирс-кое произошла при Димитрии Ивановиче Донском. В 1367 году князь Димитрий Иванович заложил в Москве каменный кремль и начал всех князей приводить под свою волю, между прочим и князя Михаила Александревича Тверского. Михаил, не желая подчиняться, обратился за помощью к зятю своему Ольгерду, великому князю Литовскому. Несколько раз литовские войска вступали в московские владения, подвергали их опустошениям. Великий князь Димитрий Иванович пускал против них не только полки князей московских уделов, но и рязанские Олега Ивановича, пронские князя Владимира Дмитриевича. Не успев в своем деле с литовской помо-щью, Михаил в 1371 году отправился в Орду и возвра-тился оттуда с ярлыком на великое княжение Владимир-ское и ханским послом Сарыхожей. Но Димитрий не пустил Михаила на великое княжение, задарил Сарыхожу и затем сам отправился в Орду, задарил там хана, ханш и всех князей и вновь получил ярлык на великое княжение. Михаил, со своей стороны, вновь отправился в Литву и возбудил Ольгерда против Москвы. В произо-шедшей затем борьбе великий князь Димитрий Ивано-вич водил с собой на ратное поле тестя своего Димитрия Константиновича Суздальского с двумя братьями его и сыном, двоюродного брата Владимира Андреевича Серпу-ховского, троих князей ростовских, князя Смоленского, двоих князей ярославских, князя Белозерского, Кашинс-кого, Моложского, Стародубского, Брянского, Новосильского, Оболенского и Тарусского. Борьба кончилась тем, что Михаил Александрович признал себя «младшим бра-том» Димитрия, равным Владимиру Андреевичу, обязал-ся не искать под Димитрием великого княжения Влади-мирского, садиться на коня и ехать на войну, когда сам великий князь или брат его Владимир Андреевич сядут на коня, или послать своих воевод, если они пошлют воевод: обязался сообща определять свои отношения к татарам, давать им дань или не давать, биться с ними, если дело дойдет до войны, воевать вместе против Литвы, жить с Великим Новгородом и Торжком как встарь.

Все эти подробности борьбы за великое княжение Владимирское, а равно и договор великого князя Ди-митрия Ивановича с Михаилом Тверским, обеспечиваю-щий его послушание великому князю Владимирскому, показывают, в чем состояла власть великого князя Вла-димирского. Власть эта была военно-политическая. Ме-стные князья обязаны были выходить на войну по зову великого князя, не вести никакой самостоятельной внеш-ней политики. Значение великого князя Владимирского выступает затем довольно явственно и в последовавшей затем борьбе Димитрия Ивановича Донского с татарами и Рязанью. В 1380 году Димитрий собрал против Мамая огромную рать в 150 тысяч человек. В состав этой рати вошли полки не только московских уделов, но и подруч-ных князей ростовских, ярославских, белозерских; и Тверской князь присылал свои войска с племянником своим, Иваном Всеволодовичем Холмским. Олег Рязанс-кий, из страха перед татарами не присоединившийся к великому князю, после Куликовского поражения татар, должен был бежать в Литву из боязни репрессии, и Димитрий Иванович за ослушание Олега отнял было у него Рязань. Когда они помирились затем и заключили договор, Олег признал себя «младшим братом» Димит-рия, равным Владимиру Андреевичу, обязался быть за-одно против Литвы, а с Ордой находится в тех же отно-шениях, как и Московский князь. Значит, Олег стал к Димитрию Ивановичу Донскому в такое же подчинен-ное положение, как и Михаил Тверской. Для характеристики этого положения можно привести некоторые данные из договора с Дмитрием Ивановичем его двоюродного брата, Владимира Андреевича Серпуховского, к которому приравнивались князья Олег и Михаил: «Тебе, брату моему младшему, князю Владимиру, держать подо мной княженье мое великое честно и грозно; тебе, брату моему младшему, служить без ослушания» и т. д.

Эмансипация Рязани и Твери от подчинения великому князю Московскому и Владимирскому.

В XV веке князья тверские и рязанские эмансипировались от подчинения великому князю Владимирскому. Великое княжение Владимирское могло держаться грозно и честно лишь тогда, когда великие князья были на Руси предста-вителями хана, пользовались его авторитетом и военной помощью. Но к половине XIV века Орда ослабела, и ве-ликий князь не только не получал оттуда поддержки, но уже находился в частом конфликте с татарскими хана-ми, выступил в роли вождя в борьбе за освобождение от владычества татар. При таких условиях он вынужден был договорами с князьями закреплять свою власть и свой авторитет. Договоры бывают действительны лишь тогда, когда они могут быть во всякое время поддержаны силой. Но великий князь Московский, хотя и присвоил себе великое княжение Владимирское, не был еще в та-ком положении в конце XIV и первой четверти XV века. Его силы парализовались не только Ордой, которая по временам враждебно выступала против него, но и Лит-вой, которая во всякую минуту готова была поддержи-вать против него местных князей. При таких условиях князья рязанские и тверские стали исподволь занимать самостоятельное положение относительно великого кня-зя всея Руси. В договоре, заключенном с великим князем Василием Дмитриевичем в 1402 году. Рязанский князь Федор Ольгович, хотя и признал себя младшим братом и обязался не приставать к татарам, но при всем том выговорил себе право отправлять посла (киличея) с подарка-ми в Орду, право принимать у себя татарского посла для добра христианского с честью, уведомляя только обо всем и о всех ордынских вестях великого князя Василия. Еще знаменательнее договор, заключенный с Василием Дмит-риевичем Тверским князем Михаилом около 1398 года. В нем Михаил уже не называется младшим братом, а просто братом и дает обязательства, равнозначительные с обязательствами своего контрагента - быть за один на татар, литву, немцев и ляхов. Это обоюдостороннее обя-зательство развито в договоре таким образом: если пой-дет на московских князей сам царь или рать татарская, или литва, или немцы, или ляхи, и великий князь Мос-ковский с братьями сядут на коней, то Михаил пошлет двоих своих сыновей, да двоих братаничей, оставив одно-го сына у себя; если же татары, литва или немцы нападут на Тверское княжество, то Московский князь обязан сам садиться на коня и с братьями. Великий князь, обязывая Тверского князя, его детей и внучат не брать любви, т. е. не входить в договоры с Витовтом и Литвой, в то же время и сам за себя и братьев обязался не заключать договоров без Тверского князя, его детей и внучат. Твер-скому князю предоставлялась полная свобода в сношени-ях с Ордой: «А к Орде ти, брате, и ко царю путь чист, и твоим детям, и твоим внучатам, и вашим людям». Насту-пившая в роде московских князей усобица еще более содействовала освобождению от подчинения им князей тверских и рязанских, которые за это время тесно при-мыкали к великому князю Литовскому.

Подчинение великим князьям Московскому, Тверс-кому и Рязанскому удельных князей.

Таким образом, с конца XIV и в течение первой половины XV века в севе-ро-восточной Руси было уже не одно великое княжение, а три - Московское, Тверское и Рязанское. С Московским великим княжением связано было неразрывно великое княжение Владимирское, вследствие чего и Московскому великому князю подчинялись не только его родичи, но и князья других уделов, например, ростовские, суздаль-ские, ярославские и др. Тверскому великому князю и Рязанскому подчинялись только их родичи. Об этом подчинении родичей старшему или великому князю сви-детельствуют как договоры этих великих князей с дру-гими великими же князьями, так и договоры великих князей с младшими родичами. Выше уже приведено обязательство великого князя Тверского перед Московс-ким, посылать на помощь своих сыновей и братаничей. Значит, младшие удельные князья должны были выходить на войну по приказу старшего. Тверской князь Борис Александрович, заключая в 1427 году договор с Витовтом, прямо оговорил: «Дядьям моим, братьям и племени моему - князьям, быти у меня в послушании: я, князь великий Борис Александрович, волен, кого жалую, кого казню, и моему господину деду, великому князю Витовту, не вступаться; если кто из них захочет отдаться в службу к моему господину деду с отчиной, то моему господину деду с отчиной не принимать; кто из них пойдет в Литву, тот отчины лишится, - в отчине его волен я, великий князь Борис Александрович». Из договоров великих князей с удельными видно, что по-слушание последних выражалось в обязанности их садиться на коней и ехать на войну, когда великий князь сам сядет на коня или пошлет своих сыновей или других младших братьев, и в обязанности посылать воевод, если великий князь пошлет своих воевод. Великие князья получали от ханов ярлыки на всю землю, в том числе и на уделы младших родичей. В 1412 году великий князь Тверской Иван Михайлович, которому не хотел подчиняться удельный князь Юрий, говорил: «Ярлык царев дан ми есть на всю землю Тверскую, и сам Юрий в ярлыце царем дан ми есть». В силу этого удельные князья не могли отдаваться со своими отчинами в подчинение другим князьям, обязаны были, собирая дань по разверстке, отдавать эту дань великому князю, а великий князь уже отвозил в Орду. Поэтому великий князь Василий Васильевич Темный и наказываль в своем ду-ховном завещании: «Как начнут дети мои жить по уде-лам, то княгиня моя и дети пошлют писцов, которые опишут их уделы по крестному целованию, обложат да-нью по сохам и по людям, и по этому окладу княгиня и дети мои станут давать в выходы сыну моему Ивану». Итак, удельные князья северо-восточной Руси в во-енно-политическом отношении подчинялись до конца XIV века великому князю Владимирскому, а с конца XIV века уже трем великим князьям - Московскому-Владимирскому, Тверскому и Рязанскому, которые были независимы друг от друга и определяли свои отношения договорами, варьировавшимися в зависимости от обстоя-тельств их заключения. Некоторые исследователи, осо-бенно Сергеевич, склонны точно таким же образом смот-реть и на отношения младших удельных князей к местным великим. Они признают, что подчинение младших кня-зей старшим не было каким-либо порядком, государствен-но-правовым обычаем, что князья de jure все были равно-правны, и отношения подчинения устанавливались между ними только в силу договоров, в зависимости от обстоя-тельств каждого данного момента. Но такая концепция междукняжеских отношений удельной эпохи едва ли может быть принята. Если вникнуть в содержание дого-воров старших князей с младшими, то легко заметить, что договоры силятся гарантировать такие отношения между ними, которые признавались нормальными, под-твердить государственно-правовую старину.

Внутренняя самостоятельность уделов.

Подчинение младших князей великим ограничивалось обязательным союзом против недругов, военной помощью, взносом та-тарского выхода в великокняжескую казну, что в свою очередь обусловливалось отсутствием у младших князей права самостоятельных сношений с Ордой. Но во всем остальном младшие князья были свободны и независи-мы. Договоры гарантировали им неприкосновенность их владений и полное право распоряжаться ими, не порывая только связей их с великим княжением. «Тебе знать свою отчину, а мне свою» - вот обычная статья в этих догово-рах. Договаривающиеся обязывались обыкновенно не по-купать сел в уделах друг у друга, не позволять этого и своим боярам, не давать жалованных грамот на владение в чужом уделе, не держать закладной и оброчников, да-вать суд и управу на своих подданных по искам других князей или их подданных, не присылать в удел друг другу приставов и не судить судов. Боярам и вольным слугам в этих договорах обыкновенно обеспечивалась сво-бода перехода от одного князя к другому, причем они сохраняли и свои имения в уделе покинутого князя. Кня-зья обязывались не принимать к себе письменных людей или численных, а также слуг «под дворским», владевших землями: кто из таких слуг переходил на службу другого князя, тот лишался своих земель в уделе прежнего кня-зя. Младшие удельные князья, таким образом, пользовались полной самостоятельностью во внутреннем управлении своими княжествами. Они делили эти княжества между своими детьми, выделяли из них «опричнины» на прожиток по смерти своей своим княгиням, завещали эти княжества родственникам или чужим князьям и т. д.

Сближение княжеств с частными вотчинами.

Мы рассмотрели взаимные отношения князей северо-восточной Руси в удельную эпоху. Взглянем теперь на отношения их к своим владениям, к территориям княжеств и жившему на них населению. Князья, как мы видели, остались в северо-восточной Руси единственными хозяевами, господами в своих княжествах. Вследствие всеобщего обеднения страны и невозможности жить доходами от управления, князья позаняли в своих княжествах множество земель и промысловых угодий и развили в об-ширных размерах свое дворцовое хозяйство, для которого они привлекли значительную часть сельского населения к разным работам и повинностям. Доходы с этого хозяйства стали главным средством их содержания, а доходы от управления только известным подспорьем. Сделавшийся крупным хозяином князь стал рас-сматривать и все свое княжество как огромное хозяй-ственное учреждение, как вотчину и потому стал распо-ряжаться им подобно всем вотчинникам, делить его между своими наследниками, выделять из него части на прожи-ток своей жене и дочерям, иногда передавать зятьям, как было, например, в Ярославле, где князь Василий Всево-лодович передал удел зятю Федору Ростиславичу Смо-ленскому. Вследствие размножения некоторых ветвей княжеского рода и многочисленных переделов их владе-ний, получились с течением времени такие микроскопи-ческие княжества, которые были не больше любой бояр-ской вотчины. Ключевский на основании свидетельств жития одного святого, подвизавшегося на Кубенском озе-ре, рисует одно из этих княжеств - Заозерское в таком виде: столица его состояла из одного княжеского двора, находившегося при впадении речки Кубены в Кубенское озеро, а неподалеку от него стояла «весь Чиркова». Вы видите перед собой, таким образом, обычную помещичью усадьбу, не более. Многие из княжеств, образовавшихся в Ростовском крае, заключали в себе села и деревушки, раскинувшиеся по небольшим речкам, как, например, Ухтома, Кемь, Андога, Сить, Курба, Юхоть и т. д.

Многочисленные удельные князья стали походить на вотчинников-землевладельцев не только по размерам своих владений, но и по роду своей деятельности. Не суд и управа как таковые стали теперь наполнять их время, а хозяйственные заботы, хозяйственные дела; и обычными сотрудниками их и советниками стали не бояре, думаю-щие о ратном деле и строе земском, а их приказчики, которым они поручали отдельные отрасли своего об-ширного хозяйства. Таковы были: дворский, или дво-рецкий, которому подведомственны были все пахотные земли князя со всем работавшим на них населением, и затем путные бояре, администраторы путей, или сово-купности того или другого разряда хозяйственных уго-дий, каковы: стольник, заведовавший всеми рыбными ловлями и рыболовами, ловчий, заведовавший зверины-ми «путиками» и звероловами, бобровничий, чашник, заведовавший всеми бортными угодьями и бортниками, конюший, сокольничий. Так как все эти угодья не были сосредоточены в одном месте, а были разбросаны по все-му княжеству, то и ведомства путных бояр не были тер-риториальными округами, а именно путями, которые перерезывали княжества в разных направлениях. Все эти приказчики князя и составляли его обычный совет или думу, с которой он совещался не только о хозяйственных делах своего княжества, но и о таких, которые можно назвать государственными. Как у частных владельцев, так и у князей на должностях были не только свободные, но и рабы. Казначеи, ключники, дворские, посольские, тиуны сплошь и рядом были из холопов, как это видно из духовных грамот князей, в коих эти лица отпускались на волю. Даже в управлении населением, не привлеченным к работам по дворцовому хозяйству, у князей стал преоб-ладать чисто владельческий, хозяйственный интерес. Тер-ритории удельных княжеств поделены были в админист-ративном отношении на уезды, с центральными городами, а уезды на волости. Для суда и управления князья отправляли в уезды наместников, в волости волостелей или своих тиунов. Наместник, сидевший в централь-ном городе уезда, чинил суд и управу по всем делам в окологородной волости, а по делам о душегубстве, раз-бое и татьбе с поличным - в пределах всего уезда; воло-стели или тиуны чинили суд и управу в волостях по всем делам за исключением тех, которые подлежали суду наместника. При наместниках и волостелях состо-яли исполнительные чиновники - праветчики и довод-чики, пристава, подвойские. Главной целью этого уп-равления было не столько обеспечение общественного порядка и прав личности, сколько извлечение доходов и содержание слуг. Наместники и волостели чинили суд совершенно формально, не входя во внутреннюю оценку доказательств. Суд творился, так сказать, сам собой, по заведенным исстари порядкам, за соблюдением которых следили судные мужи из местного общества, а судьи сидели и своего прибытка смотрели, т. е. с кого и сколь-ко взять судебных штрафов и пошлин. Половину этих доходов получали обыкновенно князья, а половина шла судьям. Наместники и волостели, кроме того, получали с населения кормы натурой и деньгами - въезжее, рож-дественский, великоденный и петровский. Князья и по-сылали на эти должности своих бояр и слуг, чтобы покормиться, а потому и не дозволяли им подолгу оста-ваться на своих должностях, дабы дать возможность всем своим слугам перебывать на этих доходных местах. Смотря на должность наместников и волостелей пре-имущественно с точки зрения финансовой, князья по-этому легко выдавали так называемые несудимые гра-моты, освобождавшие население боярских и церковных имений от суда наместников и волостелей и подчиняв-шие его суду владельцев. Это была такая же материаль-ная милость владельцам, как и посылка бояр и слуг на кормленья. От суда наместников и волостелей освобожда-лись обыкновенно и сами владельцы таких привилегиро-ванных имений. Их судил сам князь или его боярин введеный, т. е. специально на то уполномоченный.

Элементы государственности в удельном порядке.

Соединяя в одно целое черты, характеризующие отно-шения князей друг к другу, к территории и населению, некоторые исследователи, особенно Чичерин в «Опытах по истории русского права», приходят к отрицанию го-сударственных начал в удельном порядке. По мнению Чичерина, в удельной жизни господствовало только ча-стное право, а не государственное. Князья в своих уде-лах не различали оснований, на которых владели горо-дами и всей территорией удела, с одной стороны, и каким-нибудь мелким предметом своего обихода, с дру-гой стороны, вроде утвари и одежды, и в своих духов-ных завещаниях безразлично благословляли своих сы-новей городами и волостями, иконами, цепью, шапками и шубами. Междукняжеские отношения регулировались договорами, а договор - факт частного права. Стало быть ни в отдельных уделах, ни во всей Русской земле не существовало ни государственной власти, ни государ-ственных понятий и отношений в среде князей. Не было их и в отношениях князей к населению: князья были владельцами земли, а со свободными жителями их свя-зывали только договорные отношения: эти жители оста-вались в княжествах, пока хотели, и князь не мог при-нудить их оставаться, и уход их не рассматривался как измена. Но такая характеристика удельного строя при всей ее яркости страдает односторонностью. Градовский в «Истории местного управления в России» справедливо указал, что князья в своих завещаниях, ставя рядом города, волости, свои села и движимость, передают на-следникам разные предметы владения. Села, например, и вещи они передают целиком как полную собствен-ность, а в волостях только доходы и права управления. Это служит для Градовского доказательством, что в удель-ном периоде, существовали понятия, выходившие из сферы гражданского права и имевшие характер понятий государственных. В добавление к этому можно присово-купить, что далеко не со всем свободным населением уделов князья связаны были договорными отношения-ми. Это касалось только бояр и вольных слуг, для кото-рых князья выговаривали в договорах право свободного перехода. Но крестьян, письменных или численных лю-дей, плативших дань татарам и несших разные повинно-сти на князей, князья удерживали в своих уделах и обязывались не перезывать их друг у друга. Ввиду этого и уделы северо-восточных князей все-таки лучше при-знавать их наследственной собственностью как полити-ческих владетелей, а не частных, хотя нельзя отрицать, что по типу управления и быта, по преобладающим ин-тересам, эта собственность близко подходила к простой вотчине. Затем, и в отношениях князей друг к другу можно подметить начала подчинения в силу известного политического права старших по отношению к млад-шим. Договоры князей не всегда заново устанавливали отношения между ними, а сплошь и рядом только санк-ционировали уже действовавшее обычное право. Это по-литическое право определяло княжеские отношения и помимо договоров. Все это в общей сложности дозволяет говорить только об известном смешении государствен-ного и частного права в удельную эпоху, а не о замене государственного права частным.

По мере складывания Великорусского государства начинают формироваться центральный и местные аппараты управления.

Центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и дьяческий аппарат. Великий князь обладал высшей законодательной властью (утверждал Судебник - свод законов, выдавал уставные и указные грамоты), назначал на высшие государственные должности. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией, великий князь был и как бы верховным главнокомандующим .

Иван III понимал значение сильной армии, которую он создал и обеспечил землей. Именно он начал раздавать землю с крестьянами служилым людям (помещать их на землю, отсюда термин «поместье») на условии несения ими военной службы и только на срок службы и без права передачи по наследству, а также без права продажи и вклада в монастырь. Таким образом, создавалось войско, полностью зависимое от государя, благополучие которого напрямую зависело от могущества монарха и государства в целом.

Большую роль в управлении государством играло окружение Ивана III, прежде всего Боярская дума - совет феодальной знати при великом князе. Боярская дума состояла в это время из двух высших чинов - бояр и окольничих, и была еще немногочисленной: 5-12 бояр и не более 12 окольничих. Боярство формировалось из старомосковских нетитулованных боярских родов и княжат, бояре назначались в Думу по принципу старшинства, по местническому счету, который определялся службой предков.

Боярство занимало командные позиции в вооруженных силах страны и государственном аппарате. Бояре возглавляли полки в походах, судили поземельные споры, выполняли дипломатические поручения. С выделением великокняжеских земель и хозяйства из государственных сформировалось и управление ими во главе с дворецкими.

Функции великокняжеской канцелярии выполняла Казна. По мере роста территории государства усложнялись и задачи Казны, функции казначея стали выделяться в особую должность, на которую назначались люди, особенно приближенные к великому князю, хорошо знавшие финансы и дипломатию. Постепенно формировалась иерархия дворцовых должностей - постельничие, ясельничие, ловчие, сокольничие и др. По мере включения в состав единого государства последних самостоятельных и полусамостоятельных княжеств образуются центральные органы управления этими территориями во главе с особыми дворецкими .

На рубеже XV-XVI вв. все большую роль в управлении государством начинают играть дьяки - чиновники великокняжеской канцелярии (Казны). Дьяки ведали посольскими делами, вели делопроизводство по военным делам («разряды»). Они были реальными исполнителями государевой воли, составляли аппарат Боярской думы. Казны и дворцовых учреждении. Специализируясь на выполнении определенных функций (финансовых, дипломатических, военных, ямских и пр.), они постепенно подготавливали создание органов управления с новым, функциональным, а не территориальным распределением дел. По социальному происхождению дьяки не принадлежали к знати, а были выходцами из духовенства и «простого всенародства», что делало их полностью зависимыми от великого князя. Их благополучие основывалось исключительно на государственной службе, как и у помещиков.

Управление и суд на местах осуществляли наместники и волостели со штатом тиунов, доводчиков и праведников. Наместники были высшими судебно-административными лицами и начальниками местных войск. Наместники и волостели обеспечивались системой кормлений, которая предоставляла им право сбора различных поборов в свою пользу («кормов»).

Кормленщики происходили как из среды феодальной аристократии, так и из рядовой массы служилых людей. Власть наместников и волостелей на местах ограничивалась и регламентировалась Судебником 1497 года, уставными грамотами, которые выдавал местному населению великий князь, и доходными списками, которые получали кормленщики .

После объединения всех северо-восточных русских земель и освобождения от татарского ига армия не сократилась. Она увеличивалась и дальше: появилась артиллерия, а с ней и пушечный сбор. Государственный аппарат еще только формировался, период его расцвета был еще впереди, но его численность неуклонно росла. Еще сохранялось самоуправление сословий - общины крестьян, горожан, дворянские землячества, церковные и купеческие корпорации и т.д.

Центральная государственная власть еще не была в состоянии контролировать всех и вся, управление осуществлялось через эти первичные социальные общности, которые получали таким образом значительный политический вес в обществе, что ослабляло влияние государства и его чиновников. Так, по Судебнику 1497 года закреплялся принцип обязательного участия представителей местного населения в деятельности присланных из Москвы наместников.

Но тяжелое бремя растущего государства, его армии, судебно-административного и хозяйственного аппарата сказывается на положении крестьянства, губит ростки вольного предпринимательства и духовного вольнодумства. Укрепление государства, усиление центральной власти всегда сопровождается ростом его аппарата - армии, суда, полиции, чиновничества, на содержание которых требуются значительные средства. И чем сильнее государство, чем больше его аппарат, тем большими становятся налоги и прочие сборы с населения, тем меньше возможностей для роста крестьянского и ремесленного хозяйства .

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ

В УДЕЛЬНУЮ ЭПОХУ

План

1. Прекращение деятельности городских веч.

2. Зависимость князей от татарского хана; порядок княжеского владения.

3. Власть великого князя Владимирского до конца XIV века.

4. Эмансипация Рязани и Твери от подчинения великому князю Московскому и Владимирскому.

5. Подчинение великим князьям Московскому, Тверскому и Рязанскому удельных князей.

6. Внутренняя самостоятельность уделов.

7. Сближение княжеств с частными вотчинами.

8. Элементы государственности в удельном порядке.

9. Черты феодализма в удельном строе северо-восточной Руси XIII-XV веков; раздробление государственной власти.

10. Происхождение феодальных отношений на Руси.

11. Закладничество и патронат.

12. Переходы бояр и слуг; жалования и кормления.

13. Черты феодализма в воззрениях, языке и быте удельной эпохи.

14. Литература.

1. Прекращение деятельности городских веч.

Уже во второй половине XII века, в эпоху интенсивного заселения края колонистами с юга, князья северо-восточной Руси обнаруживали тенденцию стать хозяевами страны, ее господами как ее создатели и устроители. Припомним, что уже Андрей Боголюбский чинился самовластцем в Суздальской земле и знать не хотел ни своих бояр, ни народного веча. Андрей, как известно, стал жертвой своей внутренней политики и погиб от заговора недовольных его самовластием. После его смерти старые вечевые города Ростов и Суздаль попытались было стать хозяевами в стране, посадить князей по своей воле и на своей воле. Но им не удалось достигнуть этого, ибо у них не оказалось прочных, старинных связей с остальным населением, прибывшим недавно, посаженным на землю князьями-колонизаторами, и прежде всего с пригородами Суздальской земли. Владимирцы отказались признать князей, выдвинутых ростовцами и суздальцами. В произошедшей затем междоусобной борьбе старые вечевые города потерпели полное поражение. В Ростово-Суздальской земле, таким образом, уже до татар князь становился господином положения, а вече отходило на задний план. Самый состав населения в Ростово-Суздальской земле должен был благоприятствовать усилению князя за счет веча. Население это состояло из обывателей мелких сел и деревушек, разбросанных на огромных расстояниях. Скученных, крупных селений, торгово-промышленных городов было мало, а потому и веча главных городов не могли приобрести того засилья, которое они получили в других областях Русской земли. Татары завершили эту политическую эволюцию северо-восточной Руси. Города во время их нашествия подверглись страшному разорению, обеднели и обнищали. Вследствие упадка промыслов и торговли они не могли долгое время и поправиться сколько-нибудь значительно. При таких условиях и жителям их приходилось уже думать больше о насущном хлебе, о завтрашнем дне, а не о политике. С утверждением татарского владычества над Русью назначение и смена князей стали зависеть от воли хана. Поэтому сама собой пала и важнейшая функция веча призвание и изгнание князей. Если и собирались веча, то только в экстренных случаях, и притом в виде мятежа. Избави Бог, пишет, например, летописец под 1262 годом, от лютого томленья басурманьского люди Ростовская земля: вложи ярость в сердца крестьянам, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь и выгнаша из городов, из Ростова, из Володимеря, из Суздаля, из Ярославля, окупахут бо ти окаяньнии бесурмени дани (Лаврент.). Или под 1289 годом: Князь Дмитрий Борисович седе в Ростове. Умножи же ся тогда татар в Ростове, и гражане створше вече и изгнаша их, а имение их разграбиша (Воскрес.) и т. д. Итак, из двух сил, руководивших обществом в Киевской Руси, в северо-восточной удельной эпохе осталась одна князь.

2. Зависимость князей от татарского хана; порядок княжеского владения.

Разделы