!! и носов "кукла". Очень краткий пересказ е
Год написания: 1959
Жанр: рассказ
Хватающая за душу и сжимающее сердце история изложена в кратком содержании рассказа «Кукла» для читательского дневника, который должен периодически читать каждый ребенок и взрослый.
Сюжет
Автор рассказывает о том, как посещал родные места и особенно речку. Вместе с ним туда ходил Акимыч. Он вернулся домой с контузией, из-за чего не может выражать правильно все свои мысли и говорить ровно. В один день автор увидел Акимыча, идущего с лопатой, в странном волнении и испуге. Автор последовал за ним. Они пришли к дороге, на краю которой валялась изуродованная кукла. Кто-то выдавил ей глаза, испортил волосы, снял одежду, на теле было множество ожогов от сигарет. Акимычу эта кукла напомнила об ужасах войны. Она хоть и не человек, но имеет человеческий облик, и ему не понять, откуда в детях столько злости и жестокости. Акимыч закопал куклу, будто живого человека, со словами:
«Всего не закопать».
Вывод (моё мнение)
Зло не делится на маленькое и большое. Совершающий мелкую жестокость по отношению к неодушевленным предметам, сумеет причинить боль и страдания и живым. Родители должны учить детей доброте, кротости, понимаю и прощению. Все люди на земле одинаковые - из одной плоти, с похожими чувствами и стремлениями, и нужно смотреть на окружающих с добром, а не воевать и уничтожать друг друга.
Рассказчик описывает некогда мощную реку: «...И денно и нощно урчат, булькают и всхлипывают страшноватые воронки, которых избегают даже гуси. Ну а ночью у омута и вовсе не по себе, когда вдруг гулко, тяжко обрушится подмытый берег или полоснет по воде плоским хвостом, будто доской, поднявшийся из ямы матерый хозяин-сом».
Но прошло несколько лет. «Русло сузилось, затравенело, чистые пески на излучинах затянуло дурнишником и жестким белокопытником, объявилось много незнакомых мелей и кос. Не стало приглубых тягунов-быстрин, где прежде на вечерней зорьке буравили речную гладь литые, забронзовелые язи... Ныне все это язевое приволье ощетинилось кугой и пиками стрелолиста, а всюду, где пока свободно от трав, прет черная донная тина, раздобревшая от избытка удобрений, сносимых дождями с полей. Там, где когда-то крутило и водоворотило, горбом выпер грязный серый метляк, похожий на большую околевшую рыбину. Глядя на зарастающую реку, едва сочившуюся присмиревшей водицей, Акимыч горестно отмахнулся:
— И даже удочек не разматывай! Не трави душу...» Кто такой Акимыч?
«Мы с Акимычем... воевали в одной и той же горбатовской третьей армии, участвовали в «Багратионе», вместе ликвидировали Бобруйский, а затем и Минский котлы, брали одни и те же белорусские и польские города...
Ранило Акимыча бескровно, но тяжело: дальнобойным фугасом завалило в окопе и контузило так, что и теперь, спустя десятилетия, разволновавшись, он внезапно утрачивал дар речи, язык его будто намертво заклинивало, и Акимыч, побледнев, умолкал, мучительно, вытаращенно глядя на собеседника и беспомощно вытянув губы трубочкой».
Однажды, встретив его, рассказчик заметил признаки необычайного волнения. Что случилось?
Акимыч кивнул головой в сторону школы.
«В грязном придорожном кювете валялась кукла. Она лежала навзничь, раскинув руки и ноги. Большая и все еще миловидная лицом, с легкой, едва обозначенной улыбкой на припухлых по-детски губах. Но светлые шелковистые волосы на голове были местами обожжены, глаза выдавлены, а на месте носа зияла дыра, прожженная, должно быть, сигаретой. Кто-то сорвал с нее платье, а голубенькие трусики сдернул до самых башмаков, и то место, которое прежде закрывалось ими, тоже было истыкано сигаретой».
Акимыч сокрушенно глядит на куклу, над которой кто-то так цинично и жестоко глумился.
— Многие притерпелись к худу и не видят, как сами худое творят. А от них дети того набираются. С куклой это не первый случай... Езжу я... и вижу: то тут, то там — под забором ли, в мусорной куче — выброшенные куклы валяются. Которые целиком прямо, в платье, с бантом в волосах, а бывает, — без головы или без обеих ног. Так мне нехорошо видеть это! Аж сердце комом сожмется... Колотит меня всего. А люди идут мимо — каждый по своим делам, и ничего. Проходят парочки, за руки держатся, про любовь говорят, о детках мечтают. Везут малышей в колясках — бровью не поведут. Детишки бегают — привыкают к такому святотатству... Как же так?! Чему же ты научишь, какой красоте, какому добру, если ты слеп, душа твоя глуха!.. Эх...»
Акимыч несет куклу закапывать. Ведь это — подобие человека.
«Он сутуло, согбенно перешагнул кювет и там, на пустыре, за поворотом школьной ограды, возле большого лопуха с листьями, похожими на слоновые уши, принялся копать яму, предварительно наметив ее продолговатые контуры. Ростом кукла была не более метра, но Акимыч рыл старательно и глубоко, как настоящую могилку, зарывшись по самый пояс.
Обровняв стенку, он все так же молча и отрешенно сходил к стожку на выгоне, принес охапку сена и выстлал им днище ямы. Потом поправил на кукле трусишки, сложил ее руки вдоль туловища и так опустил в сырую глубину ямы. Сверху прикрыл остатками сена и лишь после этого снова взялся за лопату. И вдруг он шумно вздохнул... и проговорил с болью:
— Всего не закопать...»
Рассказчик любил приходить под Липино, где в омуте водилась крупная рыба. Однажды он встретил там Акимыча, который возился с удочкой и переживал, что у него нет подходящих крючков. Рассказчик высыпал Акимычу в фуражку несколько крюков, купленных им когда-то просто так, для экзотики. Повертев крюки и насмешливо посмотрев на собеседника, Акимыч вернул их.
После этого рассказчик несколько лет не появлялся у Липиной ямы, но, наконец, решил проведать старые рыбацкие места.
Оказалось, река сильно измельчала, и там, где вода прежде доходила до шести-семи метров, выступало дно. Глядя на зарастающую реку, Акимыч лишь горестно отмахнулся. На берегу реки рассказчик провел несколько ночей и ближе познакомился с Акимычем. Он узнал, что они вместе служили в третьей армии, принимали участие в операции «Багратион», воевали в белорусских и польских городах. Они даже получили травмы в одном месяце, но были отправлены в госпитали разных городов. Акимыча забило в окоп дальнобойным фугасом и контузило. Прошло много лет, но до сих пор, когда Акимыч волновался, у него пропадал дар речи, и он, побледнев, умолкал, беспомощно глядя на собеседника.
Одной осенью рассказчик встретил Акимыча в селе около новой школы. Старый знакомый быстро шёл куда-то с лопатой на плече. Рассказчик раскинул руки, желая обнять его, но тот даже не признал своего друга. Было видно, что Акимыч чем-то взволнован и не может говорить. Кивком головы он указал на школу, в которой работал сторожем, и зашагал дальше. Они прошли мимо школьной ограды, обсаженной старыми ивами. Неподалеку слышались хлесткие удары по волейбольному мячу и веселые ребячьи крики. От теплоты, красоты природы и детских голосов мир казался счастливым. Но Акимыч продолжал молча идти впереди, и только когда они завернули за угол ограды, он указал товарищу на куклу в придорожном кювете.
Она лежала, раскинув руки и ноги, с милым лицом, по-детски пухлыми губами и лёгкой улыбкой. Светлые волосы были местами сожжены, на месте глаз зияла пустота, нос стал прожженной дырой, платье было сорвано, тело зияло дырами. Рассказчик спросил, чьих рук это дело, но Акимыч ответил не сразу. Всё так же глядя на искалеченную куклу, он ответил, что не знает.
Акимыч рассказал, что часто видит изуродованных и выброшенных кукол. От человеческой жестокости у него сжималось сердце. Пережив все ужасы войны, он не мог понять, зачем их вновь возрождают люди мирного времени. Он удивлялся тому, что остальные проходят мимо, переживал за детей, привыкающих к святотатству. Но более всего он недоумевал, почему учителя относятся к этому равнодушно, чему можно научить детей, если «душа твоя глуха». Акимыч вновь побледнел и умолк.
На пустыре он выкопал яму, и, хоть кукла была ростом не более метра, он рыл глубоко и старательно. Обровняв стенки, он принес сено и выстлал дно. Поправив одежду на кукле и сложив ей руки вдоль туловища, Акимыч уложил её в яму, прикрыл остатками сена и начал закапывать. Вдруг он глубоко вздохнул и проговорил с отчаянием: «Всего не закопать».
Очень краткий пересказ Е. И Носов "Кукла"СРОЧНО!!! Очень краткий пересказ Е. И Носов "Кукла"
- Краткое содержание рассказа "Кукла" Носова Е. И.
Рассказчик описывает некогда мощную реку: …И денно и нощно урчат, булькают и всхлипывают страшноватые воронки, которых избегают даже гуси. Ну а ночью у омута и вовсе не по себе, когда вдруг гулко, тяжко обрушится подмытый берег или полоснет по воде плоским хвостом, будто доской, поднявшийся из ямы матерый хозяин-сом.
Но прошло несколько лет. Русло сузилось, затравенело, чистые пески на излучинах затянуло дурнишником и жестким белокопытником, объявилось много незнакомых мелей и кос. Не стало приглубых тягунов-быстрин, где прежде на вечерней зорьке буравили речную гладь литые, забронзовелые язи.. . Ныне все это язевое приволье ощетинилось кугой и пиками стрелолиста, а всюду, где пока свободно от трав, прет черная донная тина, раздобревшая от избытка удобрений, сносимых дождями с полей. Там, где когда-то крутило и водоворотило, горбом выпер грязный серый метляк, похожий на большую околевшую рыбину. Глядя на зарастающую реку, едва сочившуюся присмиревшей водицей, Акимыч горестно отмахнулся:
И даже удочек не разматывай! Не трави душу… Кто такой Акимыч?
Мы с Акимычем.. . воевали в одной и той же горбатовской третьей армии, участвовали в Багратионе, вместе ликвидировали Бобруйский, а затем и Минский котлы, брали одни и те же белорусские и польские города.. .
Ранило Акимыча бескровно, но тяжело: дальнобойным фугасом завалило в окопе и контузило так, что и теперь, спустя десятилетия, разволновавшись, он внезапно утрачивал дар речи, язык его будто намертво заклинивало, и Акимыч, побледнев, умолкал, мучительно, вытаращенно глядя на собеседника и беспомощно вытянув губы трубочкой.
Однажды, встретив его, рассказчик заметил признаки необычайного волнения. Что случилось?
Акимыч кивнул головой в сторону школы.
В грязном придорожном кювете валялась кукла. Она лежала навзничь, раскинув руки и ноги. Большая и все еще миловидная лицом, с легкой, едва обозначенной улыбкой на припухлых по-детски губах. Но светлые шелковистые волосы на голове были местами обожжены, глаза выдавлены, а на месте носа зияла дыра, прожженная, должно быть, сигаретой. Кто-то сорвал с нее платье, а голубенькие трусики сдернул до самых башмаков, и то место, которое прежде закрывалось ими, тоже было истыкано сигаретой.
Акимыч сокрушенно глядит на куклу, над которой кто-то так цинично и жестоко глумился.
Многие притерпелись к худу и не видят, как сами худое творят. А от них дети того набираются. С куклой это не первый случай.. . Езжу я.. . и вижу: то тут, то там под забором ли, в мусорной куче выброшенные куклы валяются. Которые целиком прямо, в платье, с бантом в волосах, а бывает, без головы или без обеих ног. Так мне нехорошо видеть это! Аж сердце комом сожмется.. . Колотит меня всего. А люди идут мимо каждый по своим делам, и ничего. Проходят парочки, за руки держатся, про любовь говорят, о детках мечтают. Везут малышей в колясках бровью не поведут. Детишки бегают привыкают к такому святотатству.. . Как же так? ! Чему же ты научишь, какой красоте, какому добру, если ты слеп, душа твоя глуха!. . Эх…
Акимыч несет куклу закапывать. Ведь это подобие человека.
Он сутуло, согбенно перешагнул кювет и там, на пустыре, за поворотом школьной ограды, возле большого лопуха с листьями, похожими на слоновые уши, принялся копать яму, предварительно наметив ее продолговатые контуры. Ростом кукла была не более метра, но Акимыч рыл старательно и глубоко, как настоящую могилку, зарывшись по самый пояс.
Обровняв стенку, он все так же молча и отрешенно сходил к стожку на выгоне, принес охапку сена и выстлал им днище ямы. Потом поправил на кукле трусишки, сложил ее руки вдоль туловища и так опустил в сырую глубину ямы. Сверху прикрыл остатками сена и лишь после этого снова взялся за лопату. И вдруг он шумно вздохнул.. . и проговорил с болью:
Всего не закопать…
- В начале рассказа идут воспоминания о детстве. Описание реки, омута. Далее идт рассказ о том, как главный герой застал перевозчика Акимыча за рыбацким делом. Далее идут строки "Не знаю, заловил ли Акимыч хозяина Липиной ямы, потому что потом по разным причинам образовался у меня перерыв, не стал я ездить в те места. Лишь спустя несколько лет довелось, наконец, проведать старые свои сижи. ".
Автор не узнат реки, дивиться краю и его изменению. Большой омут превратился в мелководье. После небольшого отступления о природе идт рассказ о войне и армии. О боях в которых участвовал главный герой и Акимыч. Рассказ о контузии перевозчика.
После войны, затерялся след старого друга. Герой думает, что тот умер. Но нет. Они встретились посреди улицы. Акимыч стал совсем немой. Начался "разговор". Как узнал автор из одностороннего разговора, Акимыч работает теперь в школе. Пройдя вместе с ним герой любуется красотой природы. Любование обрывает кукла. Которая привлекла внимание старика Акимыча.
" В грязном придорожном кювете валялась кукла. Она лежала навзничь, раскинув руки и ноги. Большая и все еще миловидная лицом, с легкой, едва обозначенной улыбкой на припухлых по-детски губах. Но светлые шелковистые волосы на голове были местами обожжены, глаза выдавлены, а на месте носа зияла дыра. прожженная, должно быть, сигаретой. Кто-то сорвал с нее платье, а голубенькие трусики сдернул до самых башмаков, и то место, которое прежде закрывалось ими. тоже было истыкано сигаретой. " Пишет автор.
Акимыч спускается в кювет и вырывает "могилку" для куклы. Тщательно закапывая е. Затем выпрямившись произносит:
"- Всего не закопать… "Надеюсь, я смогла вам помочь.
Очень краткое содержание (в двух словах)
Рассказчик повествует нам о своём знакомом - Акимыче. Он служил вместе с ним и знает, что тот был ранен в войну. Однажды он приехал в родные места Акимыча, но не нашёл его на привычном месте. Он подумал, что старик умер, но неожиданно встретил его на улице с лопатой. Тот шёл закапывать изуродованную куклу. Она валялась без одежды, вся истыканная сигаретой. Акимыч возмущался и теми, кто это сделал, и теми, кто прошёл мимо. Он бережно её похоронил.
Краткое содержание (подробно)
В былые времена рассказчик любил бывать «под Липино». Это живописное место находилось недалеко от его дома, и наиболее примечательна в нем была «одна заветная яма». Там, где бурная полноводная река делала крутой поворот, находился глубокий омут, в водовороте которого часами мог кружить различный мусор, а также щепки и водоросли.
На этой реке любил рыбачить старый перевозчик Акимыч - хороший знакомый рассказчика. Это был мужчина, прошедший войну и служивший с автором в одной армии. Во время одного из сражений Акимыч был тяжело ранен, контужен и потому попал в госпиталь в Угличе. С тех пор, когда мужчина сильно волнуется, он на несколько минут теряет дар речи, «мучительно умолкает» и глядит на собеседника, «беспомощно вытянув губы трубочкой».
Сейчас «Липина яма» уже обмелела, и на месте прежнего водоворота образовался участок голого дна, на котором теперь сидит один только старый гусь. Пропал куда-то и сам Акимыч, а шалаш старика сожгли. Рассказчик уж было думает, что мужчина умер, но затем встречает его на дороге возле новой школы.
Акимыч чем-то сильно взволнован и потому снова не может говорить. За плечами он несет лопату. Когда рассказчик спрашивает, что случилось, мужчина жестом приглашает его следовать за ним.
В грязном дорожном кювете недалеко от школьного забора лежит, раскинувшись, большая изуродованная кукла. Белокурые волосы ее частично обожжены, на месте носа виднеется прожженная сигаретой дыра, а глаза выдавлены. Куклу кто-то раздел и спустил с нее голубые трусики до самых башмачков, а то место, которое раньше было прикрыто ими, так же как и нос, «истыкал» сигаретой.
Акимыч «сокрушенно» смотрит на бедную куклу и не понимает, что за человек мог сотворить с ней такое. Он удивляется жестокости людей и недоумевает, почему никто из прохожих не обращает внимания на подобные зверства и не пытается исправить ситуацию, ведь мимо ходят дети и видят все это.
Акимыч берет лопату и начинает рыть могилу для куклы. Дно ямы он заботливо устилает соломой и бережно хоронит изуродованную игрушку. «Может, со мной с войны такое. На всю жизнь нагляделся я человечины... Вроде и понимаешь: кукла. Да ведь облик-то человеческий» - говорит он.
Закончив свое благородное дело, мужчина, словно выныривает откуда-то из глубины и шумно вздыхает. Акимыч с горечью произносит: «Всего не закопать...»