Текст приведенный ниже написан до начала второй мировой войны в 1939 г. В ту эпоху во всех без исключения индустриально развитых странах капитализм переживал сложную структурную перестройку, выражавшуюся в усилении роли государства, в росте его вмешательства в экономику, в тотальном проникновении государства во все сферы общественной жизни. Реальностью стал "тоталитаризм" - т.е. система в рамках которой все общественные процессы контролируются и управляются из единого центра - государства. В авангарде этого движения шли Советский Союз и фашистские страны...

Обращает на себя внимание так же то обстоятельство, что статья написана до подписания советско-германского "Пакта о ненападении". Тем не менее, Отто Рюле в этой работе практически предсказал заключение пакта.

1.

Россия должна быть поставлена на первое место в ряду новых тоталитарных государств. Она была первой, принявшей новый государственный принцип. Она продвинулась дальше всех в его применении. Она была первой страной, в которой была установлена конституционная диктатура вместе с сопутствующей ей системой политического и административного террора. Приняв все черты тотального государства, она послужила моделью для других стран. Россия стала примером для фашизма.

Это не случайность и не шутка истории. Копирование системы в этом случае - не видимость, а реальность. Все указывает на то, что мы имеем дело с проявлением и последствиями одних и тех же принципов, примененных на различных ступенях исторического и политического развития. Согласны с этим партийные "коммунисты", или нет, но факт остается фактом: государственный порядок и управление в России неотличимы от тех, какие существуют в Италии и Германии. В сущности, они одинаковы. Можно говорить о черном или коричневом "советском государстве" или о красном, черном или коричневом фашизме. Между этими странами существуют определенные идеологические различия, но идеология не первична. Кроме того, идеологии меняются, и такие изменения не обязательно отражают характер и функции государственного аппарата. Тот факт, что в Германии и Италии сохраняется частная собственность, является всего лишь модификацией вторичного значения. Отмена частной собственности сама по себе еще не служит гарантией социализма. При капитализме она тоже может быть ликвидирована. Действительно определяющими для социалистического общества являются, наряду с ликвидацией частной собственности на средства производства, контроль работников над продуктами своего труда и прекращение системы наемного труда. Оба этих условия не выполнены в России, впрочем, как и в Италии и Германии. Если кто-то утверждает, что Россия все же на шаг ближе к социализму, чем другие страны, то из этого отнюдь не следует, что их "советское государство" помогло мировому пролетариату хоть как-то продвинуться вперед в осуществлении его целей классовой борьбы. Напротив, именно потому что Россия называет себя социалистическим государством, она сбивает с пути и вводит в заблуждение рабочих всего мира. Вдумчивый рабочий знает, что такое фашизм и борется с ним, но, что касается России, он часто склонен принять миф о ее социалистической природе. Это заблуждение мешает полностью и определенно порвать с фашизмом, поскольку препятствует принципиальной борьбе против причин, предпосылок и обстоятельств, которые привели в России, Германии и Италии к идентичным системам государства и управления. Поэтому российский миф становится идеологическим оружием контрреволюции.

Человек не может служить двум хозяевам. Тоталитарное государство этого тоже не может. Если фашизм служит капиталистическим и империалистическим интересам, он не может служить чаяниям рабочих. Если же, тем не менее, два очевидно враждебных класса выступают за одну и ту же государственную систему, что-то здесь явно не так. Либо тот, либо другой класс ошибается. Пусть никто не говорит, что дело здесь скорее в форме и потому не имеет никакого подлинного значения, что политические формы могут быть идентичными, а их содержание различным. Это самообман. С марксистом такого произойти не может; для него форма и содержание взаимосвязаны и неразрывны. Если Советское государство служит моделью для фашизма, оно должно содержать в себе структурные и функциональные элементы, общие с фашизмом. Чтобы обнаружить их, нам придется обратиться к "советской системе", как она была установлена ленинизмом - приложением большевизма к российским условиям. И если может быть установлена идентичность между большевизмом и фашизмом, то пролетариат не может в одно и то же самое время бороться с фашизмом и защищать российскую "советскую систему". Наоборот, борьба с фашизмом должна начинаться с борьбы против большевизма.

2.

Большевизм был вначале для Ленина чисто российским феноменом. На протяжении многих лет своей политической деятельности он никогда не пытался превратить большевистскую систему в форму борьбы в других странах. Он был социал-демократом, который видел в Бебеле и Каутском гениальных вождей рабочего класса и знать не хотел о левом крыле германского социалистического движения, которое боролось против этих ленинских героев и иных оппортунистов. Игнорируя их, он оставался в последовательной изоляции, окруженный маленькой группой российских эмигрантов, и продолжал поддерживать Каутского даже тогда, когда германские "левые" во главе с Розой Люксембург уже вступили в открытую борьбу с каутскианством.

Ленина интересовала только Россия. Его целью было свержение царистской феодальной системы и завоевание максимального политического влияния в буржуазном обществе для его социал-демократической партии. Было ясно, что остаться у власти и продвинуть процесс социализации он сможет только в случае мировой рабочей революции. Однако его собственные действия в этой связи были пагубными. Помогая вернуть немецких рабочих в партии, профсоюзы и парламент и одновременно разрушая германское движение Советов, большевики способствовали поражению ослабевшей европейской революции.

Большевистская партия, состоявшая из профессиональных революционеров, с одной стороны, и широких отсталых масс, с другой, осталась изолированной. Она не смогла развить настоящую систему Советов за годы гражданской войны, интервенции, экономической разрухи, провалив эксперименты по социализации и создав Красную армию. Хотя Советы, созданные меньшевиками, не вписывались в большевистскую схему, большевики пришли к власти с их помощью. Когда власть и процесс экономической реконструкции стабилизировались, большевистская партия не знала, как ей увязать эту странную систему Советов с ее собственными решениями и действиями. Тем не менее, большевики хотели социализма, и для его осуществления был нужен мировой пролетариат.

Ленин полагал, что необходимо завоевать рабочих мира с помощью большевистских методов. Его беспокоило, что рабочие других стран, несмотря на большой триумф большевизма, не проявляли склонности принять большевистскую теорию и практику, а скорее склонялись в сторону движения Советов, которое имело место в ряде стран, особенно в Германии.

Это Советское движение Ленин уже не мог использовать в России. В других европейских странах оно проявляло явные тенденции к оппозиции против большевистского типа восстания. Несмотря на огромную пропаганду, развернутую Москвой во многих странах, так называемые "ультралевые", как называл их Ленин, с большим успехом агитировали за революцию на основе движения Советов, чем все пропагандисты, посланные большевистской партией. Коммунистическая партия, следовавшая за большевизмом, оставалась маленькой, истерической и шумной группой, состоявшей в большинстве своем из пролетаризированных обломков буржуазии, в то время как Советское движение усиливалось за счет реального пролетариата, привлекая лучшие элементы рабочего класса. Чтобы справиться с этой ситуацией, следовало усилить большевистскую пропаганду, атаковать "ультралевых" и разрушить их влияние в пользу большевизма.

С тех пор, как Советская система в России пала, разве можно было терпеть радикальную "конкуренцию", которая могла бы доказать миру, что то, чего не сумел сделать большевизм в России, возможно гораздо лучше сделать в других местах, независимо от большевизма? Против этих конкурентов Ленин написал памфлет "Детская болезнь левизны в коммунизме", продиктованный страхом потерять власть и завистью к успехам еретиков. Вначале этот памфлет вышел с подзаголовком "Опыт популярного изложения марксистской стратегии и тактики", однако позднее эта слишком амбициозная и глупая декларация была снята. Это было уже немного слишком.

Эта агрессивная, грубая и пронизанная ненавистью папская булла была прекрасным материалом для любого контрреволюционера. Из всех программных деклараций большевизма она больше всего говорит о его настоящем характере. В ней большевизм предстает без маски. Исторический факт - когда в 1933 г. Гитлер запретил в Германии всю социалистическую и коммунистическую литературу, памфлет Ленина продолжал вполне легально издаваться и распространяться.

Что касается содержания памфлета, то мы не будем здесь касаться того, что в нем говорится в отношении российской революции, истории большевизма, полемики между большевизмом и другими течениями в рабочем движении или обстоятельств победы большевиков. Речь пойдет только об основных моментах, которые со времени дискуссии между Лениным и "ультралевыми" показательны для понимания огромной разницы между оппонентами.

3.

Большевистская партия, первоначально российская социал-демократическая секция Второго Интернационала, была основана не в России, а в эмиграции. После лондонского раскола 1903 г. большевистское крыло российской социал-демократии было не более чем маленькой сектой. Стоявшие за ней "массы" существовали только в воображении ее лидеров. Однако этот маленький авангард был строжайше дисциплинированной организацией, всегда готовой к активной борьбе и поддерживающей целостность с помощью последовательных чисток. Партия понималась как военное училище профессиональных революционеров. Ее неотъемлемыми педагогическими инструментами были непререкаемый авторитет лидера, строгий централизм, железная дисциплина, приспособленчество, воинственность и принесение личности в жертву партийным интересам. То, что создавал Ленин, было элитой интеллектуалов, центром, которому надлежало в ходе революции захватить руководство и власть. Бесполезно пытаться логически или абстрактно определить, правилен ли такой вид подготовки к революции, или нет. Эту проблему следует решать диалектически. Все дело в том, о какой революции идет речь. Каковы цели этой революции?

Партия Ленина действовала в рамках запоздавшей буржуазной революции в России, цель которой заключалась в свержении феодального режима царизма. Чем более централизованной будет воля правящей партии в такой революции, чем сильнее единомыслие, тем с большим успехом пойдет процесс формирования буржуазного государства и тем более перспективным окажется положение пролетарского класса в рамках нового государства. Но то, что может считаться удачным решением революционных проблем в буржуазной революции, не может быть предложено в качестве решения для революции пролетарской. Принципиальное структурное различие между буржуазным и новым, социалистическим обществом исключает такой подход.

В соответствии с революционным методом Ленина, вожди предстают как голова масс. Пройдя собственную революционную школу, они способны понять ситуацию и руководить боевыми силами, командовать ими. Они - профессиональные революционеры, генералы большой гражданской армии. Это разделение между головой и телом, интеллектуалами и массами, официальным и личным соответствует двойственному характеру классового общества, буржуазному общественному строю. Один класс обучен управлять, другой - быть управляемым. Из этой старой классовой формулы вытекает ленинская концепция партии. Его организация есть всего лишь реакция на буржуазную реальность. Его революция объективно определяется силами, создающими социальный строй, в который вписываются эти классовые отношения, независимо от субъективных устремлений, сопровождающих этот процесс.

Тот, кто стремится к буржуазному строю, сочтет разделение на вождей и массы, на авангард и рабочий класс правильной стратегией подготовки к революции. Чем более умным, обученным и превосходящим является руководство и чем более дисциплинированы и покорны массы, тем больше шансов на успех такой революции. Рассчитывая на буржуазную революцию в России, партия Ленина была наиболее приспособлена к этой цели.

Когда, однако, российская революция изменила свой характер, когда ее пролетарские черты все больше стали выходить на передний план, тактические и стратегические методы Ленина утратили свою ценность. Если большевики добились успеха, то не как авангард, а благодаря движению Советов, которое им не удалось полностью интегрировать в свои планы. И когда Ленин после успеха революции, совершенной Советами, рассеял это движение, вместе с ним исчезло все то, что было пролетарским в российской революции. Буржуазный характер революции выступил на первый план и нашел свое естественное завершение в сталинизме.

Несмотря на свою любовь к марксовой диалектике, Ленин был не в состоянии рассматривать социально-исторический процесс диалектически. Его мышление оставалось механистичным, подчиненным строгим правилам. Для него существовала только одна революционная партия - его собственная, только одна революция - российская, только один метод - большевистский. И то, что сработало в России, должно работать также в Германии, Франции, Америке, Китае и Австралии. То, что было верно для буржуазной революции в России, должно быть правильным и для мировой пролетарской революции. Монотонное приложение единожды открытой формулы вращалось в эгоцентрическом круге, невзирая на время и обстоятельства, уровень развития, культурные стандарты, идеи и людей. В Ленине с большой ясностью проявилось господство машинного века в политике; он был "техником", "изобретателем" революции, представителем всемогущей руководящей воли. Все фундаментальные характерные черты фашизма присутствовали в его доктрине, стратегии, его социальном "планировании" и его способе обращаться с людьми. Он не мог увидеть глубокий революционный смысл того, что левые отказались от традиционной партийной политики. Он не мог понять реального значения советского движения для социалистической ориентации общества. Он никогда не научился понимать предпосылки освобождения трудящихся. Авторитет, руководство, сила, на одной стороне, и организация, кадры, подчинение, на другой, - таков был ход его мыслей. Дисциплина и диктатура - эти слова наиболее часто встречаются в его писаниях. Вот почему он не мог ни понять, ни оценить идеи и действия "ультралевых", которые не принимали его стратегию и требовали того, что более всего необходимо и обязательно для революционной борьбы за социализм - то, что только сами рабочие держат свою судьбу в своих собственных руках.

4.

Взять свою судьбу в свои собственные руки - этот ключ ко всем вопросам социализма был действительным содержанием всей полемики между ультралевыми и большевиками. Разногласия по вопросу о партии шли параллельно с разногласиями по вопросу о профсоюзах. Ультралевые придерживались мнения, что революционерам теперь не место в профсоюзах, что им следует создавать свои собственные организационные формы на предприятиях, на рабочих местах. Однако, благодаря своему незаслуженному авторитету, большевики смогли уже в первые недели германской революции вернуть рабочих в реакционные капиталистические профсоюзы. Чтобы разбить ультралевых и представить их в виде тупиц и контрреволюционеров, Ленин снова прибег в своем памфлете к механистическим формулам. Выдвигая аргументы против позиции левых, он ссылался не на германские профсоюзы, а на профсоюзный опыт большевиков в России. То, что профсоюзы на заре своего существования имели большое значение для классовой борьбы пролетариата, - это общепризнанный факт. Профсоюзы в России были молоды, и это оправдывало энтузиазм Ленина. Однако в других частях мира положение было иным. Полезные и прогрессивные вначале, профсоюзы в старых капиталистических странах превратились в преграду на пути освобождения рабочих. Они стали инструментом контрреволюции, и германские левые сделали вывод из этого изменения ситуации.

Ленину не помогло признание, что со временем профсоюзы превратились в защитников "профессионалистской, узкой, себялюбивой, черствой, корыстной, мещанской, империалистски настроенной и империализмом подкупленной, империализмом развращенной рабочей аристократии". Эта коррумпированная гильдия, это гангстерское руководство сегодня управляет мировым профсоюзным движением и живет за счет рабочих. Именно об этом профсоюзном движении говорили ультралевые, призывая рабочих выйти из него. Ленин однако давал демагогический ответ, ссылаясь на молодое профсоюзное движение в России, которое еще не приобрело характера профсоюзов, давно утвердившихся в иных странах. Опираясь на специфический опыт в конкретное время и в особых обстоятельствах, он счел возможным сделать из него выводы во всемирном масштабе. Революционер, утверждал он, всегда должен быть там, где массы. Но где же на самом деле массы? В офисах профсоюзов? На членских собраниях? На секретных встречах лидеров с представителями капиталистов? Нет, массы находятся на предприятиях, на своих рабочих местах, и именно там необходимо укреплять сотрудничество и солидарность между людьми. Фабричная организация, система Советов - такова настоящая организация революции, которая должна заменить все партии и профсоюзы.

В фабричной организации нет места для профессионального руководства, нет разделения на вождей и ведомых, мыслителями и рядовыми членами, нет основы для эгоизма, конкуренции, деморализации, коррупции, стерильности и филистерства. Здесь рабочие должны брать свою судьбу в собственные руки.

Но Ленин думал иначе. Он призывал сохранить профсоюзы, изменить их изнутри, сместить социал-демократических чиновников и заменить их большевистскими, заменить плохую бюрократию на хорошую. Плохое сосредоточено только в социал-демократии, хорошее - в большевизме.

Двадцатилетний опыт продемонстрировал весь идиотизм этой теории. Следуя указаниям Ленина, коммунисты в разных странах испробовали все мыслимые способы реформирования профсоюзов. Результат оказался нулевым. Попытки создать собственные профсоюзы также закончились ничем. Конкуренция между социал-демократической и большевистской профсоюзной работой была соревнованием в коррумпированности. Это был в действительности процесс удушения революционной энергии рабочих. Вместо того, чтобы сосредоточить силы на борьбе с фашизмом, рабочие были втянуты в бессмысленные и безрезультатные эксперименты в интересах различных бюрократий. Массы утратили веру в себя и в "свои" организации. Они чувствовали себя обманутыми и преданными. Методы фашизма - диктовать рабочим каждый их шаг, препятствовать развертыванию их собственной инициативы, саботировать всякие начала классового сознания, деморализовывать массы с помощью бесчисленных поражений и обращение их в бессилие - все эти методы были уже опробованы за 20 лет работы в профсоюзах в соответствии с большевистскими принципами. Победа фашизма оказалась столь легкой только благодаря тому, что рабочие вожди в профсоюзах и партиях подготовили людей, для использования в фашистских целях.

5.

В вопросе о парламентаризме Ленин также оказался в роли защитника прогнившего политического института, ставшего помехой на пути дальнейшего политического развития и угрозой для пролетарского освобождения. Ультралевые вели борьбу с парламентаризмом во всех его формах. Они отказывались участвовать в выборах и не соблюдали решения парламентов. Ленин же уделял большое внимание парламентской деятельности и придавал ей большое значение. Ультралевые заявляли, что парламентаризм как трибуна для агитации исторически отошел в прошлое и видели в нем не более чем постоянный источник политического коррумпирования как парламентариев, так и рабочих. Он отупляет революционное сознание и последовательность масс, порождая иллюзии о возможности законных реформ, а в критической ситуации парламент превращается в орудие контрреволюции. Его следует разрушить, а если это пока невозможно - саботировать. Следует бороться с ролью парламентской традиции в пролетарском сознании.

Чтобы достичь обратного эффекта, Ленин предпринял трюк с разделением между институтами, изжившими себя исторически и политически. Конечно, заявлял он, парламентаризм исторически устарел, но политически - нет, и с ним следует считаться. В нем надо участвовать, поскольку он играет политическую роль.

Что за аргумент! Капитализм тоже изжил себя исторически, но не политически. По логике Ленина, следовательно, бороться с капитализмом по-революционному невозможно. Скорее, следует искать компромиссы. Оппортунизм, сделки, политическое барышничество - таковы последствия тактики Ленина. Монархия тоже изжила себя исторически, но не политически. По Ленину получается, что рабочие не имеют права свергнуть ее, а обязаны искать компромиссное решение. То же самое относится к церкви, также устаревшей исторически, но не политически. В конце концов, к церквям также принадлежат массы людей. Ведь, как подчеркивает Ленин, революционер должен быть там, где массы! Следовательно, он обязан призвать: "Пойдем в церковь, это наш революционный долг!". Наконец, существует фашизм. Однажды фашизм тоже окажется исторически изжившим себя, но политически еще будет существовать. Что же надо будет делать? Признать этот факт и заключить компромисс с фашизмом. В соответствии с логикой Ленина, пакт между Сталиным и Гитлером стал бы свидетельством того факта, что Сталин сегодня - лучший ученик Ленина. И будет не удивительно, если в ближайшем будущем большевистские агенты станут приветствовать пакт между Москвой и Берлином как единственную подлинно революционную тактику.

Позиция Ленина по вопросу о парламентаризме служит всего лишь иллюстрацией его неспособности понять основные задачи и характерные черты пролетарской революции. Его революция целиком буржуазна; это борьба за большинство, за правительственные позиции, за овладение машиной законодательства. Он помышлял в действительности о важности приобретения как можно большего числа голосов в избирательных кампаниях, о создании крепкой большевистской фракции в парламентах, о помощи в определении формы и содержания законодательства, об участии в политическом управлении. Он не обращал внимания на то, что весь парламентаризм сегодня - это блеф, что реальная власть в буржуазном обществе сосредоточена совершенно в других местах, что, невзирая на любые возможные парламентские поражения буржуазия сохранила бы в своих руках достаточно средств, чтобы осуществить свою волю и интересы вне рамок парламента. Ленин не замечает деморализующего воздействия парламентаризма на массы, он не придает значения тому, что парламентское коррумпирование отравляет общественную мораль. Подкупленные, продажные и трусливые, парламентские политики боятся только за свой карман. Так было в предфашистской Германии, когда реакционеры в парламенте были готовы принять любой закон, лишь бы избежать роспуска парламента. Для парламентского политика нет ничего страшнее, чем это, означающее для него конец его легким доходам. Чтобы избежать такого конца, он готов сказать "да" чему уия парламентаризма на массы, он не придает значения тому, что парламентское коррумпирование отравляет общественную мораль. Подкупленные, продажные и трусливые, парламентские политики боятся только за свой карман. Так было в предфашистской Германии, когда реакционеры в парламенте были готовы принять любой закон, лишь бы избежать роспуска парламента. Для парламентского политика нет ничего страшнее, чем это, означающее для него конец его легким доходам. Чтобы избежать такого конца, он готов сказать "да" чему у сознания, чем тот отвратительный театр, в котором парламентаризм находит свой конец в фашистском обществе. Но такой подход был совершенно чужд Ленину, как сегодня он чужд Сталину. Ленина не интересовала свобода рабочих от духовного и физического рабства, его не беспокоили ложное сознание в массах и их человеческое само-отчуждение. Вся проблема для него сводилась только к проблеме власти. Как буржуа, он мыслил в категориях прибыли или убытка, увеличения или уменьшения, кредита и дебита, и все его похожие на бизнес расчеты имели дело только с внешними вещами: числом членов, количеством голосов, мест в парламенте, властными позициями. Его материализм - это буржуазный материализм, имеющий дело с механизмами, но не с человеческими существами. Он неспособен в реальности мыслить в общественно-исторических категориях. Парламент для него - это парламент, абстрактная концепция в вакууме, имеющая одно и то же значение для всех наций и во все времена. Конечно, он признает, что парламент проходит через различные стадии, и он отмечает это в дискуссии, но он не учитывает собственное признание в своей теории и практике. В своей про-парламентской полемике он, когда не остается аргументов, прячется за раннекапиталистические парламенты на восходящей стадии капитализма. А если он и критикует старые парламенты, то только с позиции преимущества молодого над давно устаревшим. Короче, политика для него - это искусство возможного. Тогда как для рабочего политика - это искусство революции.

6.

Остается разобрать ленинскую позицию по вопросу о компромиссах. В период мировой войны германская социал-демократия продавалась буржуазии. Тем не менее, в основном вопреки собственной воле, она унаследовала германскую революцию. Это стало возможным, в значительной мере, благодаря помощи России, которая внесла свой вклад в убиение германского движения Советов. Власть попала в руки социал-демократии, но та не смогла ее использовать. Она просто продолжила свою старую политику классового сотрудничества, довольствуясь тем, что разделила с буржуазией власть над рабочими в период реконструкции капитализма. Радикальные рабочие Германии ответили на это предательство лозунгом: "Никаких компромиссов с контрреволюцией!". Это была конкретная, особая ситуация, требовавшая четкого решения. Ленин, неспособный понять реальное содержание происходившего, сделал их этого конкретного специального вопроса всеобщую проблему. По-генеральски безапелляционно и с непогрешимостью кардинала он попытался убедить ультралевых в том, что компромиссы с политическими оппонентами при всех условиях - революционный долг. Когда читаешь сегодня эти пассажи о компромиссах в памфлете Ленина, приходит на ум сравнение ленинских замечаний 1920 г. с нынешней сталинской политикой компромиссов. Нет ни одного смертного греха, с точки зрения большевистской теории, который при Ленине не стал бы большевистской реальностью.

По Ленину, ультралевые должны были согласиться с подписанием Версальского мира. Однако коммунистическая партия, также в согласии с Лениным, заключила компромисс и протестовала против Версальского договора и сотрудничла с гитлеровцами. "Национал-большевизм", пропагандировавшийся в Германии в 1919 г. "левым" Лауффенбергом, был, по мнению Ленина, "абсурдом, который следовало выжечь каленым железом". Однако Радек и коммунистическая партия - опять-таки в согласии с принципом Ленина - заключили компромисс с германским нацизмом, протестовали против оккупации Рурского бассейна и славили Шлагетера как национального героя. Лига Наций, по собственным словам Ленина, была "бандой капиталистических разбойников и бандитов", с которой рабочие должны были воевать ни на жизнь, а на смерть. Однако Сталин - в согласии с ленинской тактикой - заключил компромисс с этими самыми бандитами, и СССР вступил в Лигу. Концепция "народа", по мнению Ленина, - это преступная уступка контрреволюционной идеологии мелкой буржуазии. Это не помешало ленинистам Сталину и Димитрову заключить компромисс с мелкой буржуазией, создав странное движение "Народного фронта". По Ленину, империализм - самый большой враг мирового пролетариата и против него следует мобилизовать все силы. Однако Сталин, также в соответствии с ленинским видением, весьма активно стремится к союзу с гитлеровским империализмом. Нужны ли еще примеры? Исторический опыт показывает, что все компромиссы между революцией и контрреволюцией могут служить только последней. Они ведут только к банкротству революционного движения. Любая политика компромиссов - это политика банкротства. То, что началось как простой компромисс с германской социал-демократией, нашло свое завершение в Гитлере. То, что Ленин оправдывал, как необходимый компромисс, нашло свое завершение в Сталине. Определяя революционную бескомпромиссность как "детскую болезнь левизны", Ленин страдал от старческой болезни оппортунизма, псевдо-коммунизма.

7.

Охватив одним критическим взглядом картину большевизма, как она предстает в памфлете Ленина, можно выделить в качестве его основных характерных черт следующие:

1. Большевизм является националистической доктриной. Призванный изначально и по существу решать национальную проблему, он был позднее превращен в теорию и практику на международном уровне. Его националистический характер виден в его позиции по вопросу о борьбе за национальную независимость угнетенных наций.
2. Большевизм является авторитарной системой. Верхушка социальной пирамиды в нем - наиболее важный и определяющий пункт. Власть воплощается во всемогущей личности. В мифе о вожде находит свое высшее торжество идеал буржуазной личности.
3. В организационном отношении большевизм является в высшей степени централистским. Центральный комитет отвечает за всю инициативу, руководство, воспитание, команды. Как и в буржуазном государстве, руководящие члены организации играют роль буржуазии, единственная роль рабочих в том, чтобы повиноваться приказам.
4. Большевизм воплощает воинствующую политику власти. Интересуясь исключительно политической властью, он в этом не отличается от форм правления в традиционном буржуазном смысле. Даже в самой организации нет никакого самоопределения для ее членов. Армия служит для партии великим примером организации.
5. Большевизм - это диктатура. Действуя с помощью жестокой силы и террористических методов, он направляет все свои функции на подавление всех небольшевистских институтов и мнений. Его "диктатура пролетариата" является диктатурой бюрократии.
6. Большевизм - это механистический метод. Он стремится в качестве цели социального порядка к автоматической координации, технически обеспеченной приспособляемости и к наиболее эффективному тоталитаризму. Экономика централизованного "планирования" сознательно смешивает технико-организационные проблемы с социально-экономическими вопросами.
7. Социальная структура большевизма имеет буржуазную природу. Он не ликвидирует систему наемного труда и отказывает пролетариату в праве самостоятельного использования продуктов труда. Тем самым, он, в сущности, сохраняет классовый характер буржуазного социального строя. Капитализм увековечивается.
8. Большевизм является революционным элементом только в рамках буржуазной революции. Неспособный осуществить систему Советов, он по сути неспособен преобразовать структуру буржуазного общества и его экономику. Он устанавливает не социализм, а государственный капитализм.
9. Большевизм не служит мостом, ведущим к социалистическому обществу. Без системы Советов, без целостной радикальной революции людей и вещей невозможно осуществить наиболее существенное из всех социалистических требований - покончить с капиталистическим само-отчуждением человека. Большевизм является последней стадией буржуазного общества, а не первым шагом к новому обществу.

Эти 9 пунктов представляют непреодолимое различие между большевизмом и социализмом. Они со всей необходимой ясностью демонстрируют буржуазный характер большевистского движения и его тесную связь с фашизмом. Национализм, авторитаризм, централизм, диктатура вождя, политика власти, террористическое управление, механистическая динамика, неспособность к социализации - все эти сущностные характерные черты фашизма существовали и продолжают существовать в большевизме. Фашизм - это просто копия большевизма. По этой причине борьба против одного должна начинаться с борьбы против другого.

– идеология всевластия государственной машины, военной экспансии, расового неравенства, подчинения личности нации, презрения к демократии, политическому и культурному либерализму, к интеллигенции и науке, считающая желание вождя единственным источником вдохновения людей и нации. Автором наименования этой идеологии является Бенито Муссолини, который образовал его от латинского слова fasces, означающего связку прутьев березы и топор – символ власти древнеримских ликторов приводить в исполнение наказания. В наиболее концентрированном виде эта идеология выражена в книге Адольфа Гитлера «Mein Kampf» («Моя Борьба»), написанной в 1925 –1927 годах. Практика фашизма – это диктатура с применением крайних форм насилия, шовинизма, расизма, с широким использованием государственно-монополистических методов регулирования экономики, максимального контроля над всеми проявлениями общественной и личной жизни граждан, силовое установление мирового господства. Точное определение фашизму дают его главные характеристики: 1. Непримиримая борьба с политическим и культурным либерализмом, объясняемая утверждением, что либерализм поощряет моральный релятивизм, безбожие, эгоистичный индивидуализм и таким образом подрывает мораль. 2. Культ насилия, нетерпимость, репрессии, направленные на инакомыслие, на все «чужое», объясняемые необходимостью защищаться против сил несущих нравственный и культурный «упадок». Для фашистов, «упадок» означает: гуманизм, демократию, либерализм, парламентаризм, рационализм, скептицизмом, плюрализм, общечеловеческую культуру. Фашисты всегда указывают в качестве источника и образца «упадка», выбранный ими этнос или группу этносов, объединение людей со своей идеологией или религиозными воззрениями, которых они выставляют источником всех зол, используя для этого все силы пропагандистской машины. Противоположностью «упадка» является «духовностью», которая производит самодисциплину, мужество, желание умереть за нацию, «обожествление» вождя и созданной им иерархии. 3. Расизм, геноцид, чрезвычайный национализм, национальная идентичность, рассматриваемая основой индивидуальной идентичности, нация «защищается» от «развращения» иностранными влияниями, космополитизмом, международным сотрудничеством, общечеловеческой культурой. 4. Вождь с неограниченной властью. 5. Тоталитарная власть фашистской партии: полное подчинение законодательной, исполнительной, судебной власти, полное подчинение управления силовыми структурами, финансами, экономикой, средствами массовой информации, культурой, наукой, образованием, религиозными объединениями, спортом, отношением полов, семейными отношениями, членам семьи вменяется в патриотическую обязанность сообщить об антифашистских настроениях среди членов семьи, поощряется доносительство детей на родителей и родителей на детей. 6. Милитаризация общества, культ повиновения власти, дисциплины, физической силы, приспособление атрибутов военных организаций для гражданских (униформа, приветствия и т.д.), постоянная готовность к войне. 7. Стремление к мировому господству силовыми методами. 8. Воспитание «нового человека» – «зрелого» существа, физически сильного и «нравственного», презирающего все «слабое» и «мягкое», «до смерти» преданного вождю и нации. 9. Образование, внушающее слепое повиновение власти, препятствующее критическим и независимым взглядам. 10. Прославление иррациональных источников народной души. 11. Противостояние христианскому учению, при внешнем изображении из себя защитников христианской церкви, низложение христианских идеалов любви, смиренности и покаяния на том основании, что они подавляют сильные инстинкты, необходимые чтобы доминировать над «низшими» расами, стремление незаметно подменить христианство культом воина завоевателя. 12. Дискриминация по полу. 13. Консервативность экономических программ, государственно-монополистические методы регулирования экономики, проблема занятости решается развитием военно-промышленного комплекса и увеличением призыва в силовые структуры. 14. Корпоративизм. Корпоративные учреждения призваны заменить все независимые организации рабочих и предпринимателей, а корпоративистский парламент – традиционные представительские и законодательные органы для создания гармоничного сотрудничества рабочих и предпринимателей для пользы нации в целом, уничтожения политического инакомыслия. Первые фашистские организации появились в Италии и Германии в 1919 году. В Италии фашисты организовали полувоенные дружины из националистически настроенных бывших фронтовиков первой мировой войны. В октябре 1922 года итальянские фашисты инсценировали вооружённый «поход на Рим», в результате которого 31 октября 1922 премьер-министром Италии стал глава итальянских фашистов («дуче») Бенито Муссолини. В течение последующих четырёх лет фашистское руководство постепенно ликвидировало демократические свободы, установило всевластие фашистской олигархии. В 1927 году фашисты в «Хартии труда» провозгласили основные положения фашистского корпоративного государства, выражающего «единство нации». Корпоративное государство – «корпорация», является совокупностью публичных служб, обслуживающих все общество, «всю нацию», в корпоративном государстве преодолевается классовый антагонизм и ликвидируются классы, осуществляется сотрудничество труда и капитала. В 1934 году были созданы «добровольные» корпорации по отдельным отраслям экономики во главе с центральным корпоративным советом под председательством Б. Муссолини. В 1939 году парламент Италии был заменен «палатой фаший и корпораций», состоявшей из членов Центрального корпоративного совета, руководства фашистских партии и министров. В 1935 году фашистская Италия развязала войну против Эфиопии, после захвата которой (1936) приняла участие в интервенции против республиканской Испании (1936–1939), в 1939 году захватила Албанию, в октябре 1940 года напала на Грецию, а ещё раньше, в июне того же года, объявила войну Франции, вступив тем самым во вторую мировую войну 1939–45 годов. В ходе этой войны фашистский режим в Италии потерпел крушение в 1943 году. Муссолини был повешен. В Германии организации с фашистской идеологией также как в Италии появились в 1919 году. В 1919 году в Мюнхене была организована фашистская Национал-социалистская рабочая партия Германии (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei – NSDAP). Сокращение первого слова названия партии «наци» породило термины «нацисты», «нацизм» равные терминам «фашисты», «фашизм». В 1919 году Гитлер был один из организаторов NSDAP, с 1920 года ее глава (фюрер). Настоящая фамилия Адольфа Гитлера (Hitler) – Шикльгрубер (Schicklgruber), родился он 20.4.1889 года в Браунау, Австрия, покончил жизнь самоубийством 30.4.1945 года в Берлине. 8 – 9 ноября 1923 года Гитлер вместе с генералом Э. Людендорфом предпринял в Мюнхене попытку фашистского переворота, но она окончилась провалом. Впоследствии, разжигая шовинизм, расизм, антисемитизм, распространяя миф о превосходстве немцев над другими народами, нацистам удалось привлечь на свою сторону подавляющую часть населения Германии. Поражение в первой мировой войне, разочарование, обнищание народа проложили путь к успеху пропаганды фашистов. Негодование немцев по поводу капитуляции Германии в первой мировой войне дало отправную точку пропаганде фашистам. Широко было распространено мнение, что поражение Германии было организовано дипломатами в Версале, где немецкие представители согласились прекратить военные действия и безоговорочно сдались 11 ноября 1918. Фашисты начали свою пропагандистскую компанию с призывов к реваншу за этот «изменнический» акт безоговорочной капитуляции. Их призыв к перевооружению имел успех среди военных, которые расценивали мир только как временную задержку в завоевательных планах Германии. Ситуация усугублялась инфляцией немецкой валюты в 1923, которая «съела» сбережения многих немцев. Фашисты усилили в своей пропаганде пангерманские стремления почти мистическим фанатизмом веры в миссию немецкой расы. Изображая из себя защиту против коммунизма, фашисты эксплуатировали страх, пробужденный в Германии и во всем мире большевистской революцией в России. Таким образом, фашизм был способен обеспечить поддержку многих немцев, которые неправильно истолковали тоталитарный характер фашистского движения. Самым важным вкладом Гитлера в теорию и практику фашизма было его глубокое понимание массовой психологии и массовой пропаганды. Он утверждал, что вся пропаганда должна иметь интеллектуальный уровень наименее интеллектуальных из тех, на кого она направлена, ее правдивость намного менее важна, чем ее успех. Согласно Гитлеру, гений вождя должен указать народу самого главного врага, враг должен быть один, потому что признание различных врагов слишком легко приводит к сомнению в их враждебности. Гитлер указал главного врага – евреев, которых он идентифицировал и с большевизмом и с космическим злом. Он призывал предвзято относиться к евреям не согласно их религии, а согласно их расе. Отклоняя рационализм, либерализм, демократию, правление закона, прав человека, и всех движений международного сотрудничества и мира, фашизм насаждал власть инстинкта, подчинение индивидуума к государству, и потребность слепого и непоколебимого повиновения вождям. Фашизм подчеркивал превосходство арийской расы и мужчин этой расы перед женщинами, право сильных управлять слабыми. 30 января 1933 года президент Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером. В декабре 1933 года был принят закон «об обеспечении единства партии и государства», провозгласивший Национал-социалистическую партию «носительницей идеи государства». После смерти Гинденбурга Гитлер сосредоточил в своих руках всю законодательную и исполнительную власть, объединив посты президента и рейхсканцлера в августе 1934 года. Немецкие фашисты в течение нескольких месяцев полностью «унифицировали» страну, обрушив кровавый террор на все демократические и либеральные течения, бросая в тюрьмы и физически уничтожая всех действительных и потенциальных противников нацистского режима. Вслед за Коммунистической партией были запрещены Социал-демократическая и все традиционные партии. Были распущены все общественные организации и, прежде всего профсоюзы, лишён своих прерогатив парламент, отменены все формы общественного контроля за государственной администрацией. Созданный национал-социализмом механизм диктатуры включал в себя отличавшийся крайней жестокостью террористический аппарат (СА, СС, Гестапо, а также «Народный трибунал» и другие органы фашистской юстиции), аппарат организационного воздействия на население (Национал-социалистская партия, Национал-социалистский женский союз, Гитлеровская молодёжь, Немецкий рабочий фронт, организация «Сила через радость» и т. д.), контролировавший все формы общественной деятельности, а также аппарат по пропагандистской обработке масс, возглавлялся министерством пропаганды. Между 1934 и 1939 фашисты установили полный контроль жизни в Германии. Многие немцы, утомленные экономической и политической неустойчивостью, слабостью власти, которая характеризовала годы Веймарской республики (1919–33), приняли Гитлера и его движение. Народу нравилось сильное и решительное правительство нацистов, нравилось, что бесконечные ряды безработных быстро таяли, поскольку появлялось много рабочих мест в обширных проектах общественных работ и в быстро умножающихся предприятиях военно-промышленного комплекса, нравилось восстановление достоинства Германии на европейской сцене. Несмотря на экономический и политический успех, национал-социализм поддержал власть силовыми мерами и массовой манипуляцией. Нацистский режим создал мощный институт пропаганды, пропаганде была подчинена вся культура, средства массовой информации, массовые нацистские мероприятия, форма нацистов, знаки отличия. Пропаганда создавала с одной стороны ауру всемогущества, с другой – ужаса, который внушала вездесущая тайная полиция и концентрационные лагеря. Пропаганда раздувала немецкий антисемитизм, делала из евреев символ всего, что ненавидел и боялся обыватель, изображала евреев врагом всех классов общества. Оппозиция режиму была разрушена прямыми репрессиями и страхом перед возможными репрессиями. Противники режима были заклеймены как враги государства и людей, была создана система тотального доносительства. Правосудие больше не было целью, оно было полностью подчинено интересам нацистской партии. В концентрационных лагерях господствовало система садистского зверства. Нацисты ставили задачу господства над всем миром. В тесном союзе с генералитетом гитлеровское правительство проводило форсированную милитаризацию Германии. Незамедлительно был взят курс на милитаризацию экономики, сопровождавшийся осуществлением различных форм государственно-монополистического регулирования (государственные капиталовложения, главным образом на военные цели, налоговая политика, политика кредитов и запланированной инфляции, административный контроль над хозяйственным развитием, принудительное синдицирование или картелирование промышленности, создание новых объединений монополистов и др.). Были разорваны международные соглашения, ограничивавшие вооружение Германии, и проведён ряд агрессивных актов, рассчитанных на укрепление военно-стратегических позиций Германии в ее борьбе за мировое господство. В 1936–39 годах Германия совместно с Италией участвовала в интервенции против республиканской Испании. В 1938 году было совершено насильственное присоединение (аншлюс) Австрии, в 1938–39 годах захвачена и расчленена Чехословакия. Нападением на Польшу в сентябре 1939 года фашистская Германия развязала вторую мировую войну. Оказавшись у власти в Италии и Германии, фашисты поставили под свою эгиду многочисленные фашистские и профашистские организации за рубежом. В некоторых странах эти организации стали представлять серьёзную опасность для демократических режимов. В 1945 году фашистская Германия была разгромлена. Гитлер покончил жизнь самоубийством. В период между двумя мировыми войнами были установлены режимы фашистского типа в Венгрии (режим Хорти), Австрии, Польше («санационный режим»), Румынии, прибалтийских государствах. Под влиянием Италии и Германии развивалось фашистское движение в Испании, где после кровопролитной гражданской войны 1936–39 при военной и политической поддержке Италии и Германии была установлена в марте 1939 фашистская диктатура Франко. Ещё раньше в Португалии утвердилась фашистская диктатура Салазара. К середине 30-х гг. фашизм вырос в смертельную угрозу не только для демократического движения отдельных стран, но и для всего человечества, поставив под вопрос существование многих народов. После второй мировой войны фашизм смягчил свои пропагандистские лозунги, поэтому его называют неофашизмом, но на практике неофашизм выявляет свою глубокою идейно-политическую идентичность с классическим фашизмом. Важнейшие отличительные черты всех неофашистских политических течений и организаций – крайний национализм, расизм, открытый или более или менее прикрытый, применение насильственных, террористических методов политической борьбы. Неофашисты защищают авторитарные ценности, выступают против либерального индивидуализма, прославляют насилие и военный героизм, поддерживают популистские экономические программы. Защищая расизм и ксенофобию, неофашисты изображают себя защитниками традиционной национальной культуры и религии. Используя адаптированные к складывающейся политической обстановке методы социальной и националистической пропаганды, неофашисты пытаются охватить своим влиянием большую часть населения. Степень влияния неофашистского движения и неофашистской идеологии зависит от расстановки политических сил в правящем лагере, остроты социально-политического кризиса в той или иной стране, эффективности и целеустремленности, противостоящих неофашистам политических сил. Неофашистские организации и группы, даже когда пользуются ограниченным влиянием, представляют серьезную опасность. В обстановке социальных и политических потрясений они могут стать важной составной частью объединения антидемократических, антилиберальных сил. Основная цель неофашизма в том, чтобы создать у политически неустойчивой части общественности впечатление полной неспособности парламентских правительств обеспечить общественный порядок и тем самым толкнуть группы умеренно консервативных избирателей в лагерь «легальных» неофашистов.

Смотреть значение Фашизм (нацизм) в других словарях

Фашизм — фашизма, мн. нет, м. (ит. fascismo от латин. fascis - пучок прутьев, в древнем Риме служивший символом власти) (нов. полит.). Одна из форм открытой буржуазной диктатуры в нек-рых капиталистических........
Толковый словарь Ушакова

Нацизм М. — 1. Германский фашизм.
Толковый словарь Ефремовой

Фашизм М. — 1. Идеология крайне воинствующего шовинизма и расизма и практика порабощения (с частичным уничтожением порабощенных народов, с превращением в рабов народом-победителем........
Толковый словарь Ефремовой

Нацизм — -а; м. Германский фашизм. Борьба с нацизмом. Не допустить возрождения нацизма.
◁ Нацистский (см.).
Толковый словарь Кузнецова

Социал-фашизм — социал-фашизма, мн. нет, м. (полит.). Политика и тактика поддержки буржуазии своей страны социал-демократическими партиями II Интернационала, способствующая победе фашизма.
Толковый словарь Ушакова

Нацизм — (от названия Национал-социалистской партии Германии) - название идеологии и практики гитлеровского режима в Германии в 1933-1945 гг.
Суть Н. составляют тоталитарные........
Экономический словарь

Социал-фашизм — } -а; м. Совокупность политических взглядов, основанных на сочетании фашистской идеологии и социалистических идей; общественное течение с таким уклоном.
Толковый словарь Кузнецова

Фашизм — (ит. fascismo, от fascio - пучок,
связка,
объединение) - социально-политические движения, идеологии и государственные режимы правототалитарного типа. В точном
смысле........
Экономический словарь

Фашизм — -а; м. [итал. fascismo] Политическое течение, в основе которого лежит идеология культа сильной личности, вождизма, агрессивного шовинизма и расизма. Бороться с фашизмом. Идеология........
Толковый словарь Кузнецова

Нацизм — (от названия Национал-социалистской партии Германии) - название идеологии и практики гитлеровского режима в Германии в 1933-1945 гг. Суть Н. составляют тоталитарные террористические........
Юридический словарь

Нацизм (от Назв. Национал-социалистской Партии Германии) — - название идеологии и практики гитлеровского режима в Германии в 1933-1945 гг. Сутью Н. являются тоталитарные террористические методы власти, а также официальная градация........
Юридический словарь

Фашизм — (ит. fascismo, от fascio - пучок, связка, объединение) - социально-политические движения, идеологии и государственные режимы правототалитарного типа. В точном смысле Ф. - феномен........
Юридический словарь

Нацизм — (от названия фашистской Национал-социалистской партии Германии(нацистской) - одно из названий германского фашизма.

Фашизм — (итал. fascismo - от fascio - пучок, связка, объединение),социально-политические движения, идеологии и государственные режимытоталитарного типа. В узком смысле фашизм - феномен........
Большой энциклопедический словарь

Итальянский Фашизм — - возник, как реакция на неудавшуюся итальянскую рабочую революцию в сентябре 1920 года. После того как буржуазия была спасена от социального переворота, благодаря предательской........
Исторический словарь

Нацизм — - идеология и практика германского фашизма, в основе которой антинаучная теория о расовом превосходстве арийской расы над всеми другими народами.
Исторический словарь

Нацизм (национал-социализм) — - одно из названий германского фашизма, произошедшее от названия Национал-социалистической партии Германии (1919-1945), установившей фашистский режим в стране с 1933 г. После........
Исторический словарь

Фашизм — (итал. fascismo, от fascio - пучок, связка, объединение) - политич. течение, возникшее в капиталистич. странах в период общего кризиса капитализма и выражающее интересы наиболее........
Советская историческая энциклопедия

Фашизм — - идеология и политическое течение, возникшее после 1-й мировой войны, первоначально в Италии. Является неприкрытой диктатурой, проводящей жесточайший террор против........
Исторический словарь

Нацизм — (Nazism) - см. Национал-социализм.
Социологический словарь

Национал-социализм (нацизм) — - англ. national-socialism; нем. National-Sozialismus. Идеология, полит, движение и система власти, основанные на использовании лозунгов национализма и социализма; немецкая........
Социологический словарь

Национал-социализм Или Нацизм — (National Socialism or Nazism) - доктрины и политические движения, связанные с Национал-социалистической рабочей партией Германии. Национальный социализм начинался в виде движения........
Социологический словарь

Фашизм — (от итал. fascismo от - пучок, связка, объединение) - англ. fascism; нем. Faschismus. Форма движений и политической диктатуры, характеризующаяся насилием над массами через всеобъемлющую........
Социологический словарь

Фашизм (fascism) — Система политических идей, или реальная политическая система, основанная на представлениях о превосходстве одних рас над другими.
Социологический словарь

Фашизм, Национал-социализм — (лат. fasio; итал. fascismo, fascio - пучок, связка, объединение) - 1) Тип общественного и государственного устройства, противоположный конституционно-плюралистической демократии.........
Социологический словарь

Национал-социализм, Или Нацизм — - форма общественного устройства, соединяющая социализм с ярко выраженным национализмом (расизмом). Н.-с. называется также идеология, обосновывающая такого рода социальный........
Философский словарь

Фашизм — - социально-политическое движение, получившее преимущественное развитие в странах второго эшелона, вступивших на путь либеральной цивилизации. Ф. характеризуется:........
Философский словарь

Фашизм, Национал-социализм — (лат. fasio; итал. fascismo, fascio- пучок, связка, объединение) - (1) - тип общественного и государственного устройства, противоположный конституционно-плюралистической демократии.........
Философский словарь

НАЦИЗМ — НАЦИЗМ, -а, м. Германский фашизм. || прил. нацистский, -ая, -ое.
Толковый словарь Ожегова

ФАШИЗМ — ФАШИЗМ, -а, м. Идеология воинствующего расизма, антисемитизма и шовинизма, опирающиеся на нее политические течения, а также открытая террористическая диктатура одной........
Толковый словарь Ожегова

Активная и последовательная борьба Коминтерна, коммунистических партий против фашизма, за свободу и национальную независимость народов явилась важнейшим фактором, который обусловил возникновение и развитие массового антифашистского движения Сопротивления народов оккупированной Европы.

В странах фашистского блока движение Сопротивления являлось продолжением боев сил демократии с реакцией, которые развернулись еще до начала второй мировой войны.

Антифашистское движение Сопротивления носило общенациональный характер, являлось борьбой за независимость и суверенитет, а в некоторых странах - за само существование нации. Как борьба национально-освободительная, движение Сопротивления уходило корнями в глубь истории народов Европы, опираясь на традиции гуситского движения в Чехословакии, гарибальдийского - в Италии, гайдуцкого - на Балканах, партизанской борьбы 1870 - 1871 гг. - во Франции и т. д.

Движение Сопротивления представляло собой борьбу против фашистского тоталитаризма за восстановление и возрождение демократических прав и свобод, за свержение как самих фашистских режимов, так и марионеточных военных диктатур и «правительств». Являясь последовательно антифашистским, движение Сопротивления приобретало тем самым антиимпериалистический характер, ибо бескомпромиссная борьба против фашизма означала борьбу против тех социальных сил, которые его породили. А это придавало антифашистскому движению не только демократический, но и революционно-демократический характер.

Движение Сопротивления было интернациональным. Борьба против фашизма, угрожавшего Европе и всему миру порабощением, явилась общим делом всех свободолюбивых народов. Каждый национальный отряд Сопротивления представлял собой неотъемлемую часть интернационального фронта борьбы против фашизма. Интернациональным был и состав его участников в каждой стране. Иностранные бойцы - интернационалисты, оказавшиеся волей судьбы за пределами своей родины, справедливо считали, что они борются против общего врага, «за вашу и нашу свободу». Движение Сопротивления явилось воплощением органического единства и взаимосвязи интернационализма и патриотизма, оно развивало традиции дружбы и сотрудничества народов.

Антифашистское движение Сопротивления проявлялось в самых разнообразных формах - мирных и немирных, легальных и нелегальных, пассивных и активных, индивидуальных и массовых, стихийных и организованных. Применение тех или иных форм борьбы определялось конкретной обстановкой в стране, степенью организованности и политической зрелости участников движения, положением на фронтах.

На первых порах, когда население многих стран было потрясено быстрыми победами вооруженных сил фашистских государств, поражениями своих армий и предательством коллаборационистов, сопротивление оккупантам носило пассивный характер и выражалось, например, в игнорировании распоряжений властей, отказе от сотрудничества с ними. Затем стали применяться другие, более действенные методы борьбы: снижение интенсивности и производительности труда, увеличение брака в работе, порча машин и оборудования, проведение забастовок - в городах; отказ сдавать сельскохозяйственные продукты, противодействие реквизициям, сокрытие, а подчас и порча продуктов - в деревнях. Нашла широкое применение и такая форма сопротивления, как помощь бежавшим из плена или преследуемым и разыскиваемым оккупантами патриотам.

Большое значение для укрепления морального духа порабощенных народов и мобилизации их на борьбу против оккупантов имела нелегальная антифашистская пресса (газеты, журналы, листовки и брошюры), которая содержала правдивую информацию о международном положении, ходе мировой войны и движении Сопротивления. Борьба против фашизма выражалась и в противодействии его шовинистической политике, в защите национальной культуры, науки и образования. Патриоты укрывали от фашистских грабителей культурные ценности национальных музеев, библиотек и архивов. Участники движения Сопротивления организовывали подпольные школы и курсы для подготовки молодежи к борьбе с оккупантами.

Уже в первый период войны стали развиваться различные формы народной вооруженной борьбы с оккупантами.

Ее яркими проявлениями были участие добровольных рабочих батальонов в обороне Варшавы, борьба бежавших из тюрем греческих коммунистов против агрессии итало-фашистских войск, индивидуальные вооруженные нападения на врага, создание первых подпольных вооруженных организаций во Франции, Югославии и других странах.

В движении Сопротивления участвовали различные классы и социальные группы - рабочие и крестьяне, являвшиеся главной движущей силой антифашистской борьбы, прогрессивная интеллигенция, мелкая и отчасти средняя буржуазия. Это были люди разных политических и религиозных взглядов - коммунисты и социалисты, либералы и консерваторы, республиканцы и даже иногда монархисты, верующие и атеисты. Самая активная, руководящая роль в антифашистской борьбе принадлежала рабочему классу и его авангарду - коммунистическим и рабочим партиям. Созданные ими организации Сопротивления внесли наибольший вклад в борьбу против фашизма, за свободу и независимость народов. Их главенствующая роль объяснялась тем, что они были единственными партиями, политически и организационно подготовленными к борьбе с фашизмом. Буржуазные и социал-демократические партии либо распались, либо пошли на сотрудничество с фашистскими оккупантами. Социалистический интернационал (Социнтерн), по признанию его руководства, окончательно стал недееспособной организацией и весной 1940 г. исчез с политической арены {595} .

Что касается буржуазных организаций Сопротивления, то они в течение длительного времени не проявляли заметной активности. В этих организациях было немало честных бойцов-антифашистов, но их лидеры боялись развития всенародной вооруженной борьбы против оккупантов и поэтому всячески тормозили ее, призывая народ «к спокойствию» и выжиданию решающих событий на фронтах войны (призыв «держать ружья у ноги» и т. п.). Некоторые буржуазные организации лишь номинально входили в состав движения Сопротивления («Народове силы збройне» в Польше, «Хриси андистаси» в Греции, «Балли комбетар» в Албании, четники Д. Михайловича в Югославии и другие). Они создавались не столько для борьбы с фашистскими оккупантами, сколько для того, чтобы стоять на страже классовых интересов капиталистов и помещиков своих стран. Поэтому нередко они вступали даже в вооруженные столкновения с демократическими силами и порой являлись союзниками оккупантов.

Часть буржуазии оккупированных фашистами стран примкнула в той или иной форме к движению Сопротивления. Другая же часть господствующего класса - это были, как правило, крупные монополисты и помещики - предала национальные интересы своих народов и пошла на прямой сговор с фашистскими оккупантами. Она следовала своеобразной политике «двойных гарантий», рассчитанной на сохранение классового господства буржуазии при любом исходе войны. Движение Сопротивления развивалось в ожесточенной борьбе с коллаборационистами - прямыми пособниками фашистских оккупантов.

Первый период войны был наиболее сложным для движения Сопротивления: приходилось вести борьбу как против агрессора, так и против его пособников - капитулянтов. Легкие военные победы фашистских армий в Европе порождали у населения смятение и пассивность, тормозившие развертывание антифашистской борьбы. И тем не менее постепенно, по мере того как с расширением агрессии все новые и новые народы оказывались втянутыми в орбиту «нового порядка», а его человеконенавистническая сущность все более раскрывалась, движение Сопротивления росло и ширилось, в него включались новые социальные силы, оно становилось все более активным и массовым.

В числе первых на путь сопротивления фашистским оккупантам встали народы расчлененной Чехословакии и Польши. Борьба чехословацкого народа вначале носила преимущественно стихийный характер и проявлялась большей частью в форме индивидуального, скрытого и пассивного сопротивления. Но уже осенью 1939 г. и в 1940 г. в ряде промышленных центров Чехии (Острава, Кладно, Прага) рабочие провели забастовки, которые свидетельствовали, что движение приобретает более организованный и массовый характер. В это же время усилилась антифашистская борьба во многих районах Словакии.

Однако реакционная буржуазия тормозила освободительную борьбу. Она призывала к выжиданию решающих событий на фронтах, заявляя, что «народу дома не следует приносить никаких жертв», а нужно лишь спокойно «перезимовать» {596} . Как это видно из директивы Э. Бенеша, направленной в декабре 1939 г. буржуазным подпольным организациям, чехословацкая буржуазия боялась победы пролетарской революции после падения фашистского режима {597} .

В Польше в труднейших условиях начавшейся оккупации возникали подпольные организации - только на землях, присоединенных к рейху, их действовало в 1939 - 1942 гг. свыше 50 {598} . Главными формами борьбы в это время были саботаж и диверсии на производстве и транспорте, издание и распространение подпольных газет различных направлений и т. д. Из остатков разбитой польской армии создавались первые партизанские отряды, среди них особенно прославился отряд майора X. Добжаньского, боровшийся с оккупантами в 1940 г. в Келецком воеводстве {599} .

Постепенно в польском движении Сопротивления консолидировались два основных направления - правое и левое. Правое направление было представлено организациями, действовавшими под руководством эмигрантского правительства и его представительства в Польше - так называемой делегатуры. Для него были характерны антикоммунизм и антисоветизм; свою главную задачу оно видело в том, чтобы восстановить в будущей освобожденной Польше довоенный режим, то есть власть помещиков и капиталистов.

Левое направление, представленное коммунистами и другими прогрессивными силами, развивалось в особо трудных условиях, поскольку до 1942 г. в Польше не существовало организационно оформленной революционной партии рабочего класса. В 1939 - 1941 гг. левые организации польского подполья не имели единого руководящего центра и действовали разрозненно. Борясь против оккупантов, они стремились не допустить в будущей освобожденной Польше реставрации старых реакционных порядков.

Польское движение Сопротивления развивалось в борьбе правого и левого направлений, достигавшей подчас чрезвычайной остроты.

В сложной обстановке зарождалось антифашистское Сопротивление в странах Западной и Северной Европы, оказавшихся под пятой гитлеровских оккупантов весной и летом 1940 г. В Дании капитуляция правительства Стаунинга, одобренная парламентом и всеми буржуазными партиями, а также демагогия германских фашистов, заявлявших, что они пришли в страну как друзья, чтобы защитить ее от угрозы вторжения западных держав, затормозили развитие массового Сопротивления. Это движение здесь развивалось медленно и проявлялось в основном в форме пассивного протеста против политики коллаборационизма и тягот оккупационного режима. Наиболее активную роль в его организации сыграла Коммунистическая партия Дании. В то время как все буржуазные партии поддерживали политику коллаборационизма, датские коммунисты поднимали народные массы на борьбу против оккупантов, вели антифашистскую пропаганду, стремились установить сотрудничество с представителями других политических партий.

В Норвегии сопротивление народа оккупантам также возглавили коммунисты. ЦК Коммунистической партии Норвегии 10 августа 1940 г. обратился к рабочему классу с призывом развернуть борьбу за будущую свободную Норвегию. Осенью 1940 г. в Бергене, Тронхейме, Сарпсборге и других городах состоялись антинацистские демонстрации, участились случаи саботажа и диверсий. Весной 1941 г. гитлеровцы за систематические повреждения немецких линий связи наложили штраф в 500 тыс, крон на города Осло, Ставангер, Хаугесунн и на область Ругаланн {600} .

В Бельгии антифашистская борьба началась вскоре после оккупации. Под руководством коммунистов летом 1940 г. осуществлялось подпольное издание газет и листовок, возникли нелегальные профсоюзы и первые партизанские группы (в Арденнах) {601} . Голодная забастовка в Льеже и другие выступления трудящихся осенью 1940 г. показали, что сопротивление бельгийского народа оккупантам нарастает. Летом 1941 г. был создан «Валлонский фронт», ставший зародышем будущего широкого фронта независимости. Однако и в Бельгии, как и в других странах, серьезным тормозом для развития движения Сопротивления явилась пассивная позиция буржуазных организаций, уклонявшихся от координации своих действий с левым крылом антифашистского движения.

В Голландии ушедшая в подполье коммунистическая партия наладила осенью 1940 г. издание нелегальных газет, а в феврале 1941 г. организовала 300-тысячную забастовку рабочих и служащих Амстердама и его предместий в знак протеста против насильственной отправки голландских рабочих в Германию {602} .

Не склонил голову перед оккупантами народ Франции. Своей борьбой он полностью подтвердил гордое заявление французских коммунистов о том, что великая французская нация никогда не будет нацией рабов. Движение Сопротивления в этой стране развивалось как в борьбе с немецкими захватчиками, так и с их вишистскими пособниками. Трудящиеся, следуя призыву коммунистов, прибегали ко все более активным формам освободительной борьбы. Но на руководство движением Сопротивления претендовала и французская буржуазия. Генерал де Голль, лидер буржуазного крыла движения, заочно приговоренный вишистским судом к смерти, дважды выступил по лондонскому радио в июне 1940 г. с призывом объединиться вокруг созданного им комитета «Свободная Франция». Однако он, по существу, ориентировал французский народ на ожидание своего освобождения извне. Следуя такой установке, буржуазные организации французского Сопротивления придерживались пассивных форм борьбы.

Трудящиеся Франции с помощью коммунистов находили эффективные формы и методы освободительной борьбы. Народные комитеты, созданные на заводах, в жилых кварталах и деревнях, а также женские комитеты вели борьбу за удовлетворение непосредственных нужд трудящихся, добивались профсоюзного единства, руководили забастовками. В декабре 1940 г. была организована крупная акция саботажа на заводах Рено, в результате которой сотни мотоциклов пошли на слом. Большим событием стала 100-тысячная забастовка шахтеров в департаментах Нор и Па-де-Кале в конце мая - начале июня 1941 г. Ее значение заключалось не только в том, что оккупанты получили почти на миллион тонн угля меньше, - стачка подняла боевой дух трудящихся, показав на деле, что и в условиях оккупации борьба возможна. Вслед за рабочими против гитлеровцев поднимались крестьяне, интеллигенция, студенты.

15 мая 1941 г. ЦК ФКП выступил с заявлением о готовности партии к созданию Национального фронта для борьбы за независимость Франции. Вскоре этот фронт был провозглашен и начал действовать {603} .

В последние месяцы 1940 г. Французская коммунистическая партия, начав подготовку к вооруженной борьбе, создала так называемую Специальную организацию, представлявшую собой «зародыш военной организации, приспособленной к условиям подпольной борьбы и фашистского террора» {604} . Ее боевые группы организовывали охрану собраний и манифестаций, собирали оружие, совершали отдельные акты диверсий. По их примеру создавались «молодежные батальоны», первым руководителем которых стал молодой рабочий коммунист Пьер Жорж, впоследствии знаменитый полковник Фабьен. Действия ФКП направляло находившееся в глубоком подполье Исполнительное руководство партии в составе секретарей ЦК М. Тореза, Ж. Дюкло и генерального секретаря Всеобщей конфедерации труда Б. Фрашона.

С развитием фашистской агрессии на юго-востоке Европы образовался фронт движения Сопротивления на Балканах.

Уже в первые месяцы оккупации коммунисты Греции создали в разных районах страны подпольные организации («Национальная солидарность», «Свобода», «Священные роты» и др.), которые поднимали широкие массы народа на борьбу с захватчиками. 31 мая 1941 г. молодой коммунист Манолис Глезос и его друг Апостолос Сантас сорвали фашистский флаг со свастикой с афинского Акрополя, призвав своим подвигом народ к сопротивлению фашистам. В этот же день ЦК Коммунистической партии Греции в манифесте, обращенном ко всему народу, призвал к созданию мощного народного фронта и выдвинул лозунг национально-освободительной войны {605} .

Организатором массовой освободительной борьбы югославского народа, как и греческого, была коммунистическая партия. Еще во время апрельской катастрофы она стремилась всеми мерами укрепить боеспособность армии и народа. Тысячи коммунистов добровольно явились в войсковые части, чтобы пополнить ряды армии, но встретили отказ. Компартия требовала оружия для антифашистов, но не получила его под предлогом «бессмысленности борьбы» {606} .

10 апреля 1941 г. ЦК КПЮ принял решение приступить к организационной и политической подготовке вооруженной борьбы против захватчиков. Ее возглавил Военный комитет под руководством Иосипа Броз Тито. В мае - июне военные комитеты создаются по всей стране, начинается сбор оружия и боеприпасов, формируются ударные группы в городах и сельской местности. В Боснии и Герцеговине развернулись первые бои с оккупантами.

Коммунистическая партия вела курс на создание единого фронта широких народных масс. Ее ряды непрерывно росли. За май - июнь 1941 г. число коммунистов увеличилось с 8 до 12 тыс., а количество комсомольцев достигло 30 тыс. человек {607} .

В Югославии движение Сопротивления с самого начала приняло форму вооруженной борьбы. Югославские патриоты боролись не только против оккупантов и многочисленных югославских квислингов (Павелича в Хорватии, Недича в Сербии и др.), но и против консервативных сил, рассчитывавших после освобождения страны на реставрацию старых буржуазно-помещичьих порядков. Королевское правительство Югославии, находившееся в эмиграции, считало вооруженную борьбу преждевременной, авантюристичной и противоречащей интересам народа. В обращении к народу 22 июня 1941 г., переданном по лондонскому радио, оно призывало спокойно ждать будущей победы союзников, которые «принесут свободу» Югославии {608} . Такой, по сути дела, была и политическая линия четников Михайловича, который неизменно отвергал все предложения югославских партизан установить с ним контакт, а затем пошел на прямые вооруженные конфликты с ними. Но погасить пожар партизанской войны в Югославии было уже невозможно, он разгорался все сильнее.

Движение Сопротивления в самих странах фашистского блока было направлено против существовавших в них режимов и тех социальных сил, на которые они опирались, за восстановление демократических прав и свобод. В первый период войны антифашистскую борьбу вели здесь лишь небольшие группы людей, убежденные революционеры, коммунисты, подлинные демократы. Нелегально прибывшие в Германию инструкторы ЦК КПГ Р. Хальмейер, Г. Шмеер, И. Мюллер, Г. Ханке и другие товарищи вели работу по созданию нового центрального партийного руководства. Несмотря на то что с началом войны в Германии усилились репрессии и стала шире проводиться пропаганда расизма, шовинизма и милитаризма, борьба против фашизма не прекращалась. В стране действовали подпольные антифашистские группы: «Внутренний фронт» в районе Берлина {609} , группа В. Кнёхеля в Рейнско-Вестфальской области {610} , группы Р. Уриха, X. Шульце-Бойзена и А. Харнака, X. Гюнтера, Евы и Фрица Шульце и другие {611} . Эти группы вели антифашистскую пропаганду, издавали в небольших количествах листовки и газеты, совершали акты саботажа и диверсий. О размахе пропагандистской деятельности антифашистского подполья в Германии свидетельствуют архивы гестапо, согласно которым в январе 1941 г. было зафиксировано 228 антифашистских изданий, а в мае - 519 {612} .

Под руководством коммунистических партий антифашистская борьба развертывалась в Италии, Болгарии, Румынии, Венгрии и Финляндии.

Особую страницу в европейском движении Сопротивления составляет борьба заключенных в многочисленных гитлеровских концентрационных лагерях. И здесь под руководством коммунистов, деятелей рабочего движения создавались подпольные организации, которые боролись против невыносимых условий жизни, устраивали побеги.

Чем больше расширялись масштабы войны, тем больше людей осознавало, что несет народам фашистская агрессия, тем ярче разгоралась антифашистская освободительная борьба, повышалась роль трудящихся масс в борьбе с поработителями. Объективно складывались условия, в которых судьба войны против стран фашистского блока все более определялась борьбой широких народных масс, в авангарде которых шли коммунистические и рабочие партии.

Как бы прелюдией к Второй мировой войне стала гражданская война в Испании 1936 года. Борьба с испанским фашизмом становится отправной точкой истории международного антифашистского движения.

Начало Второй мировой войны и оккупация агрессивными странами значительных территорий в Европе, Азии, Африке сопровождалось установлением т. наз. «нового порядка». Основным его содержанием было обеспечение господства захватчиков. Этот порядок базировался на беспощадном терроре и насилии. Оккупированные страны Европы и Азии испытали значительные территориальные изменения.

На карте мира появились новые государства: Словакия (в 1939 г.), Хорватия (1941 p.), Бирма (в 1944 г.), Индонезия (в 1945 г.). Но независимость этих государств была дискредитирована сотрудничеством с агрессорами.

Державы-союзники Германии, Италии, Японии получили значительные территориальные приобретения. Так, Венгрия получила Карпатскую Украину, Трансильванию, часть Словакии и Югославии, Румыния - Транснистрию, Болгария - часть Добруджи, Македонии, Фракии, Финляндия вернула потерянные в 1940 г. территории.

Оккупационная политика фашистов на территории Восточной Европы и СССР проводилась согласно с планом «Ост».

Оккупированные советские территории были разделены на три части. Тыловые районы немецких групп армий были переданы под управление военного командования, а другие подчинены «восточному министерству» во главе с Розенбергом и разделены на два рейхскомиссариата - «Остланд» (Прибалтика и большая часть Беларуси) и «Украина». Западноукраинские земли были присоединены к польскому «генерал-губернаторству».

Главными средствами, которыми фашисты пользовались в утверждении своего господства, были натравливания одних наций на другие и физическое их истребление. Такие народы, как цыгане, евреи, подлежали полному уничтожению.

С оккупированных территорий к Германии вывозились продовольствие и сырьё, другие материальные ценности.

Население на оккупированных территориях сначала вообще ничего не получало за свой труд, потом стало получать мизерные доли за работу на оккупантов. В ужасных условиях находились 5,5 млн. советских военнопленных, 3,5 млн. из них погибло.

Важным элементом в насаждении «нового порядка» были концентрационные лагеря, в которые отправляли всех недовольных. В Европе насчитывалось тридцать пять концлагерей. Наибольшие из них -Дахау, Бухенвальд, Майданек, Освенцим. Это были настоящие фабрики смерти. Там были уничтожены миллионы людей из разных стран.

Оккупационная политика Японии по форме была несколько иной, но суть сохранялась та же самая. Агрессивные устремления прикрывались лозунгами: «Создание процветающей Азии», «Освобождение Азии от белых колонизаторов». К образуемым оккупационным администрациям пытались привлечь лидеров национально-освободительных движений порабощенных народов.

После ввода «новых порядков» порабощённые народы Европы и Азии встали на борьбу против врага.

Немецкие анархисты не ограничивались написанием толстенных книг. Хотя они представляли собой меньшую часть движения рабочего класса, чем в Италии, немецкие анархо-синдикалисты вносили свой вклад в агитацию - и борьбу - против нацистской угрозы. Эти отрывки извлечены из вышедшей в 1932 году брошюры «Через Хильдбургхаузен к Третьему Рейху! Национал-социализм и рабочий класс», которую написал X. В. Герхард (псевдоним доктора Герхарда Вартенберга (1904–1942), умершего в концлагере Заксенхаузен). Она была написана всего за несколько месяцев до прихода нацистов к власти. Название - малопонятная сейчас шутка, касающаяся усилий Гитлера по получению немецкого гражданства, чтобы получить возможность принять участие в выборах. Однако вполне ясен призыв к боевому отпору рабочего класса, чтобы нанести нацистам поражение на улицах.

Политические цели национал-социалистов кое в чём сильно изменились, но в одном их программа осталась неизменной: подход к проблемам общества с авторитарной позиции, ведущей к подчинению, дисциплине и слепому повиновению. Разумеется, старая монархия им предпочтительнее новой республики, и они особенно любят старую армию, которую они, видимо, взяли себе за образец, судя по тому, что они хотят нас снова довести до войны. Те, кто считает, что они преодолели восхищение старым милитаризмом, должны ознакомиться с мнением Гитлера о старой армии:

«Хороших качеств в старой армии было намного больше, чем в других учреждениях… не существует армий, призванных поддерживать мир, только призванные успешно вести войну. Вот тем и была хороша старая армия, что, по крайней мере, в этом организме, вне зависимости от того, что говорилось в Рейхстаге, мир видели таким, каким он есть и всегда будет». («Национал-социалистический ежемесячник», 1930, № 3).

Милитаризм, власть как мировоззрение - вот что такое национал-социализм. Даже если человечество развивалось в направлении от власти к большей личной свободе в обществе, гитлеровский лозунг - назад, назад:

«Не может быть системы, основанной на чём-то ином, кроме власти сверху вниз и ответственности снизу вверх, иначе какое-либо руководство невозможно, и мы оказываемся в анархистско- большевистских условиях».

Вождь нацистов сказал это в беседе с Отто Штрассером. Но, возможно, эти анархистско- большевистские условия всё же лучше Третьего Рейха? Это вопрос, который, видимо, не возникал перед герром Гитлером, так как он причисляет себя к «новому правящему классу», призванному управлять рабочими, которым нужно только «хлеба и зрелищ». Но Гитлер тут сильно ошибается; рабочие ещё выскажут своё мнение о Третьем Рейхе. […]

Враждебность нацистов к движению рабочего класса реальна. Мы видели, кроме того, что нацисты сделали всё возможное, дабы доказать, что они готовы управлять. Это значит, что их стремление к власти, их стремление к диктатуре над обществом также реально. Наконец, мы увидели, что они пожертвовали своими предполагаемыми социалистическими и националистическими целями, что они приспособились к буржуазному обществу, т. е. эти цели были только показными.

Мы можем заключить, что Третий Рейх значит ничто иное, как диктатуру для угнетения рабочих. Мы называем подобную диктатуру фашизмом, - он является признанным идеалом нацистов. Как сказал Фрик:

«Точно так же, как Муссолини уничтожил марксистов в Италии, мы должны добиться того же через диктатуру и террор».

«Марксизм» в понимании национал-социалистов означает, разумеется, рабочее движение вообще, будь то профсоюзы, ассоциации, партии и так далее, причём в нём необязательно должно присутствовать какое-то марксистское мировоззрение, оно может быть реформистским или, как в Испании или Италии, синдикалистским - фашизм нападает на всех. […]

Несмотря на все социальные лозунги, национал-социалисты никогда не смогли бы вырасти в шестимиллионную партию, если бы они не подходили к своим оппонентам с орудиями самого убийственного террора. Как сказано в «Национал-социалистическом ежемесячнике» № 1 за 1930 год:

«Беспомощность буржуазных партий перед лицом марксистского наступления выразилась не только в отсутствии у них идей, но также и в отсутствии у них храбрости бросить вызов марксистским маршам своими собственными и защитить себя при необходимости против попыток террора».

Это явно сильно преувеличено, однако здесь есть крупица правды: буржуазия больше не могла играть роль самого главного хозяина, как раньше, от рабочего движения уже нельзя просто так избавиться - так что появилась нужда в партии, которая использовала бы социальные лозунги в своей пропаганде - и террор в борьбе.

Было установлено, что за последние несколько лет в Германии несколько сотен человек из разных партий стали жертвами нацистского террора, количество раненых исчисляется тысячами. «Тревога» заключает, что с апреля по июль 1930 года 21 человек погиб от рук нацистских банд и более 200 были серьёзно ранены. […]

«Кёльн, 22 января. Серьёзное политическое преступление произошло прошлым вечером на улице Паланцер в пригороде Зюльц. Группа коммунистов, которые беседовали на улице, была без всякой провокации атакована проходящими мимо национал-социалистами. Коммунисты стали защищаться. Во время драки национал-социалисты произвели ряд револьверных выстрелов. Один выстрел убил механика В. Хёшеля, принадлежащего к Коммунистической партии. Он оставляет четверых малолетних детей…»

Разумеется, терроризируемый рабочий класс также прибегает к актам мести, в чём его нельзя винить. Посему искать виновных в отдельных случаях - скучно. Суть дела в том, что подобные происшествия не случались в таком масштабе до 1929 года, что означает - они напрямую связаны с подъёмом НСДАП. […]

Призывать полицию бороться против национал-социалистического террора - ошибка, потому что полицейские силы наводнены носителями свастики, кроме того, государство не использует полицию так, как могло бы, ибо государство само смотрит на носителей свастики снизу вверх. […] За пределами нацистского рая в Тюрингии и Брауншвейге, множество нацистов состоит в полиции и армии. […] Мы как революционные рабочие должны из этого заключить, что полиция и армия, хотя их часто представляют как «республиканские» силы, не могут вести какую-либо борьбу против фашизма. Мы должны этим заняться сами. […]

Демократические партии при каждой возможности подчёркивают, что они отвергают национал- социализм и хотят править, руководствуясь либеральными принципами. Но можно сразу доказать - правительство Брюнинга и вся политика центристских партий указывают на то, что они хотят и рыбку съесть, и на ёлку влезть, что они и хотели бы избавиться от нацистов, однако уклоняются от того, чтобы им хоть как-то повредить, даже, в конце концов, прямо или опосредованно дают им преимущество. […]

Чрезвычайные меры 28 марта 1931 года свидетельствуют о крупном шаге в этом гибельном направлении. Предполагается, что они должны быть направлены против политических беспорядков и драк. Согласно им, даже частные собрания должны быть зарегистрированы в полиции, демонстрации - конечно, тоже. Как во времена Вильгельма, полиция вновь надзирает над собраниями и, разумеется, может их разгонять. Нарушения караются тремя месяцами тюрьмы. Столь же суровые приговоры предназначены тем, у кого есть оружие, наклейки, листовки и т. д. Организации могут быть распущены, газеты - запрещены, печатные материалы - конфискованы. Почти все маленькие «свободы» Веймарской конституции этим отменены, причём не каким-то решением Рейхстага, а подписью административных органов, после того, как они ловко дождались, пока Рейхстаг сделает перерыв в сессиях.

Разумеется, эти меры направлены не против национал-социалистов и их друзей, но в основном против революционного пролетариата. Чтобы это доказать, мы можем отметить упомянутые выше методы судов, которые должны внедрять эти меры. Уже в первые дни некоторые рабочие получили очень суровые приговоры просто за попытки проводить демонстрации и распространять объявления.

Разгром и разоружение рабочих, единственной антифашистской силы, культурная реакция наихудшего рода, скрытое предпочтение и потворство нацистам в административных органах, капитуляция перед их террором, принятие их требований - это ведущие к фашизму шаги, к которым нас подталкивают. Выдвинут ли Гитлера и Геббельса вперёд те, кто работают за кулисами, или же они оставят управление фашистской Германией так называемым демократическим партиям - не главный здесь вопрос. Самый главный вопрос - смогут ли рабочие удержать и расширить свои немногочисленные завоевания против наступления объединённой реакции, или же они потеряют все свои права. Это - борьба, в которой любое правительство будет против них, как бы оно ни называлось. В этой борьбе рабочий класс зависит только от собственной мощи.

Национал-социалисты утверждают, что их партия - это состоящее из самых разных людей движение, направленное на обновление Германии. Они, возможно, в какой-то степени правы, утверждая, что представляют все классы. Среди них есть и рабочие. Разочарованные, озлобленные, лишённые работы люди, которые надеются найти какое-то существование среди штурмовиков и т. д., могут быть в рядах рабочих национал-социалистов. Но не переоценивайте их число! Потому что, в конце концов, оно должно быть небольшим. Пока что на выборах рабочие партии сохраняли своих избирателей. Отношения между нацистами и рабочими становятся ещё более ясными, если поглядеть на некоторые цифры с выборов в рабочие советы. Среди транспортных рабочих Гамбурга нацисты получили целых 200 голосов из 6225 рабочих, в «Хохбане» - 187 из 1803 голосов. В фирме «Бринкман и Мергель» в Гамбурге нацисты получили только 50 из более чем 1000 голосов. […]

Хотя эти примеры показывают, что влияние нацистов среди трудящихся и рабочего класса минимально, надо также учесть, что на большинстве рабочих мест нацистская фракция даже не создавалась из-за отсутствия необходимых сил. Далее, мы пока что ничего не слышали о национал- социалистических профсоюзах, хотя национал-социалисты и создают независимые организации во всех сферах. Это многое позволяет понять. При этих условиях едва ли можно говорить о национал- социалистическом рабочем движении. В партии Гитлера рабочих не больше, чем в любой другой буржуазной партии. Даже в них попадаются рабочие и служащие, никак не снижающие реакционную природу этих партий. […]

Померанский дворянин, майор а. Д. ф. Бредов даже хочет мобилизовать всех своих коллег- аристократов, чтобы окончить эти «лишённые кайзера, ужасные времена». С негодованием он вопрошает - неужели в продолжение этой борьбы «часть аристократии желает быть безучастными зрителями и не признавать освободительные усилия «стальных шлемов» и национал-социалистов? Люди в этом движении - наши боевые отряды в битве с внутренним врагом…»

В конце концов, количество аристократов, которые безучастно наблюдали за событиями, не могло быть особенно большим, они почти все уже состоят в НСДАП или похожей организации. Пролетариат, к сожалению, не так сильно стремится защищать свои права…

Можно, конечно, предположить, что князья и дворяне навязывают своё участие партии, и им не так уж рады. Но те, кто знает, что со всеми этими людьми обращаются с большим уважением и что они часто занимают руководящие посты, особенно в СА, больше этому не поверят. Однако позиция НСДАП по отношению к высшему свету становится особенно явной в попытке газеты «Народный обозреватель» («Voelkischer Beobachter») изобразить принца Августа-Вильгельма в качестве «рабочего»: «Профессор - такой же рабочий, что и кузнец, продавец - такой же, как железнодорожник. Так что и сын принца, который ищет интеллектуальной деятельности, в политике или где-то ещё, может считать себя своим среди рабочих». НСДАП как защищающая князей и дворян гвардия - вот реальность. И такая деятельность, как стрижка купонов, получение прибыли от процентов, отдых на курортах и т. д., - это, конечно, работа. Иначе бы партия Гитлера не насчитывала бы такого количества промышленников и капиталистов среди своих друзей. […]

Пока что мы обсудили рабочих, фермеров, реакционеров из аристократии и промышленников. Учитывая, что сочувствующие нацистам рабочие - это только немногочисленные разочарованные и обозлённые рабочие или те, что всегда были реакционерами, и что другие классы никогда не смогли бы сформировать массовую партию, как это удалось нацистам, успех этой партии не может быть объяснён тем, что было пока что сказано. Между прочим, интересы и традиционные взгляды этих классов настолько разнонаправлены, что было бы трудно создать объединённое движение. Не хватает чего-то, что их объединяет. Это предлагает средний класс, особенно независимые ремесленники и торговцы, но также служащие, чиновники, представители свободных профессий и т. д. Мы не хотели бы недооценивать социальное значение этого класса. Против 14,4 млн. рабочих у нас в Германии, согласно переписи населения 1925 года, было 5,5 млн. людей, работающих не по найму, из которых 90 процентов можно считать мелкой буржуазией или мелкими владельцами, а также 5,3 млн. служащих и чиновников. Этот буржуазный средний класс оказался в [нацистском] движении потому, что его раздавливает между пролетариатом и корпоративным капиталом.

Сперва нам надо поговорить о городском среднем классе. Раньше существовало множество ступеней между простым ремесленником и крупным производителем. Сейчас в большинстве отраслей существуют только мелкие мастерские и одна корпорация. Раньше можно было купить любой продукт во многих разных видах и ценовых категориях, сегодня существует несколько «торговых марок» с заранее определёнными ценами. Раньше было множество ступеней между маленькой лавкой и универсальным магазином в центре города. Теперь во всех частях города есть универмаги и магазины с единой ценовой политикой, и они принадлежат одной и той же корпорации. Сегодня многие фабрики открывают свои собственные магазины и поддерживают широкую систему продаж и кредитов. Домовладение было вначале сконцентрировано в руках крупных строительных корпораций, а затем, благодаря состоянию экономики, прибыльность недвижимости уменьшилась. Коллективные мастерские, потребительские кооперативы, книжные клубы, все формы коллективной организации лишают мелкую буржуазию возможности существовать. Хлебозавод медленно уничтожает пекаря, мороженое мясо и крупные бойни превращают мясника просто в торговца мясом, молочные фермы и молокозаводы работают в том же направлении, хозяева пивных становятся зависимы от пивзаводов. Экономическая жизнь во всё возрастающей степени организуется или монополиями, или коллективами, ниша для мелких лавочников и ремесленников исчезает. Подобный утопающий класс обычно обращается к радикальным учениям, чтобы бороться вместе с национал-социалистами против банков, против универсамов, и даже принимает путаный «социализм».

В сельской местности ситуация похожа. Аграрный кризис позволил антисемитским идеям и идеям о борьбе против республиканского государства распространиться среди фермеров. Они зашли настолько далеко, что взрывали бомбы и штурмовали финансовые учреждения, чтобы силой предотвратить аукционы. Эта напряжённая атмосфера в сельской местности Германии, разумеется, является богатой почвой для национал-социализма. […]

Если пролетариат не хочет потерять все свои права, как это было во время действия законов о социализме, если он не хочет претерпеть те же несчастья, что выпали на долю нашим братьям в Италии и других странах, если рабочему движению вообще суждено существовать в будущем, то пролетариат должен вести энергичную борьбу против фашизма в различных его формах, но особенно против национал- социализма. Несмотря на то, что мы можем признавать товарища по классу и человека в отдельном национал-социалисте - рабочем, служащем, фермере или ремесленнике, мы должны вести беспощадную борьбу против движения в целом, против фюрера, против организованных действий нацистов, Мы видели в Тюрингии и Брауншвейге, что рабочий класс был лишён своих прав фанатичными реакционерами Фриком, Франценом и их друзьями, и даже безобидные республиканцы и пацифисты подверглись преследованиям. Это показывает нам, что нас ожидает в тот день, когда Третий Рейх обрушится на нас во всём своём великолепии. Тогда будет слишком поздно для противодействия, национал-социалисты используют государственный аппарат для безжалостной диктатуры, направленной против любых освободительных и социалистических начинаний.

Мы знаем, что интеллектуальные вожди этих разрозненных, деклассированных средних классов - это крупные промышленники и монархисты-реакционеры, которые также поддерживают направленную на это пропаганду. Мы особенно должны бороться с этими кукловодами, даже если они не так выходят на передний план в повседневной борьбе, как их марионетки Гитлер, Геббельс, Лей и т. д.

Единство и энергичная борьба на рабочем месте, на бирже труда и всюду, где сходятся пролетарские массы, являются посему первым необходимым условием победы над фашизмом.

Но что мы видим сегодня? Профсоюзные «шишки» душат любые забастовки, они позволяют нападению на уровень заработной платы происходить без какого бы то ни было сопротивления, социал- демократы и центральные профсоюзы продолжают поддерживать полуфашистское правительство Брюнинга. С другой стороны, Коммунистическая партия Германии (КПГ) обладает готовым решением всех вопросов, а именно: «Только под руководством КПГ может быть одержана победа». Партия и её группы- сателлиты верят, что обладают монополией на организацию пролетариата, и бросают рабочему классу связки полученных из Москвы случайных лозунгов, вместо того, чтобы извлекать лозунги из нужд и настроений масс. Революционная профсоюзная оппозиция (РПО) загоняет рабочих в зачастую безнадёжные столкновения посредством лживых отчётов и обмана, не имея возможности поддержать забастовщиков. Поэтому логично, что в столь трудные времена кризиса, как сейчас, 90 % всех стачек терпят неудачу. И это не изменить далёкими от правды отчётами в коммунистической прессе. К чему ещё может привести эта заблуждающаяся политика обеих партий, кроме как к упадку духа, разделению и озлоблению рабочих?

Мы, анархо-синдикалисты, не хотим никакой реформистской политики терпимости, но мы не хотим и авантюристской тактики РПО. Мы хотим единства между рабочими снизу, в борьбе, на рабочих местах, на биржах труда. Мы хотим вести хорошо подготовленную борьбу, которая всё ещё возможна, несмотря на кризис и безработицу; борьбу, которую рабочие сами хотят и которой сами руководят. Но для этого необходимы сильные, революционные, независимые профсоюзы, которые видят только интересы рабочих и не танцуют под дудку каких-то партийных «шишек» в Рейхстаге или в Москве. Такие боевые профсоюзы являются целью-анархо-синдикализма. […]

Объединённой борьбы на рабочем месте за экономические интересы рабочих, разумеется, недостаточно, чтобы нанести поражение фашизму. Потому что на рабочих местах, на биржах труда, на своих собраниях пролетариат не сталкивается с нацистами, особенно с их бригадами гражданской войны, штурмовиками. СА работает преимущественно на улицах. Террор этих мальчиков-убийц - самое опасное оружие фашизма. Мы должны особенно постараться нанести им поражение.

Вновь нужна массовая атака на трусливых молодчиков из СА, которые обычно решаются нападать только на отдельных людей или на небольшие группы. И вновь мы видим здесь наихудшие разделения. «Eiserne Front» [ «Железный фронт», СДПГ], прозванный в народе «Жестяным фронтом» или «Ржавым фронтом», действует отдельно от сил КПГ и других групп, и наоборот.

Давайте вспомним Контингент Ста 1923 года. Тогда пролетариат стоял вместе на рабочем месте, в целом, вне зависимости от партийной ориентации, и сформировал свою боевую армию, которая добилась заметных успехов в некоторых местах, но также иногда только играла в военные игры. Только такое единство в практической защите против фашизма сможет вновь отвести от немецкого пролетариат эту ужасную опасность. Только это единство, которое должно идти снизу, с рабочих мест, с бирж труда, из жилых кварталов, может вернуть пролетариату ту боевую мощь, которая ему столь отчаянно нужна. Так что долой особенные интересы партий в сопротивлении фашизму!

Ни пустые демонстрации, вроде тех, что проводит Жестяной фронт, ни отчаянные действия, индивидуальный террор вроде проводимого коммунистами во многим местах, не продвинут пролетариат в борьбе против фашизма. Вместо этого, борьба против СА должна проводиться планомерно и систематично, с использованием превосходящих сил, без ненужных военных игр. Принцип должен быть такой: никаких провокаций, никаких необоснованных нападений, но убеждённое преследование всех убийц и бандитов, которые пролили пролетарскую кровь или как-то ещё сделали себя непопулярными. Никаких ненужных вооружённых акций, никаких ненужных столкновений с государственными силами, но законные действия в порядке самозащиты. Никаких опрометчивых неожиданных нападений, но подробное наблюдение и надзор над врагом. С систематическим использованием пролетарских сил можно и должно будет вновь вытеснить фашизм с улиц и одержать над ним победу.

А если Гитлер вновь попробует предпринять ещё один путч, как в ноябре 1923 года, что тогда? Что делать, если мы вдруг обнаружим перед собой более или менее законное правительство Гитлера? Тогда может быть только один лозунг, который также имел успех в борьбе против Капповского путча в 1920-ом: всеобщая забастовка. Фашистское правительство должно быть свергнуто, как только оно возьмёт власть, иначе оно закрепится, захватит государство и установит диктатуру, как мы уже видели в Италии и многих других странах. Это будет означать время неисчислимых страданий для революционного пролетариата. В связи с этим, нам нужно сражаться с фашистским правительством, как только оно будет создано, при помощи сильнейшего оружия - всеобщей забастовки.

Многие рабочие думают, что фашизм всё равно неизбежен, так что нечего с ним бороться, он должен «загнать себя в тупик». Нет ничего более ошибочного или более опасного. Да, фашизм - это большая опасность, и никто не может сказать, не возглавят ли правительство в ближайшие несколько месяцев Гитлер, Фрик или Геринг. Но фашизм не обладает непобедимой силой. Лев Троцкий правильно назвал фашистов «человеческой пылью». И в самом деле, мы имеем дело со случайной смесью фермеров, мелких буржуа, бывших офицеров, определённых мелких рабочих групп и крупных капиталистов, с лишённой надежды и направления толпой без четкой программы или цели, с бессмысленной, ничтожной, лозунговой идеологией, с неразберихой, которую держит вместе только беспрецедентная нищета и неудачи в международных отношениях. При первом энергичном продвижении пролетариата весь этот кошмар рассеется.

Всеобщий фашистский террор свидетельствует не об их внутренней силе, а об их внутренней слабости; потому что, если бы национал-социализм был бы сильным и творческим экономически, социально и культурно, он смог бы себя утвердить, не прибегая к насилию. Но поскольку он составлен классами, которые распадаются и лишены голоса, он нуждается в терроре, чтобы его хоть кто-то услышал. Усиление террора всегда являлось знаком внутренней слабости.

И почему бы фашизму не быть подверженным поражению, даже прежде чем он «загонит себя в тупик»? Только потому, что он господствует в разных странах Южной и Восточной Европы? Но это преимущественно аграрные страны со слабым пролетариатом. Фашизм смог там захватить власть зачастую после безуспешной революции (Венгрия, Италия).

В Германии у нас есть сильный пролетариат, закалённый в боях, не проигравший в последние несколько лет революции, и пролетарские организации по-прежнему сильны и не сломлены. Фашизм уже дважды начиная с 1918 года потерпел поражение при большом участии пролетариата в этом поражении: путч Каппа в 1920-ом и путч Гитлера в 1923-ем.

Поэтому в пролетарских кругах не должно быть никаких разговоров о «неизбежности» фашизма, о том, что он «должен загнать себя в тупик». Давайте обратим свой взор к Испании, где героически борющийся пролетариат, ведомый анархо-синдикализмом, не только сокрушил фашизм Примо де Риверы в 1930-ом, но и изгнал короля и иезуитов в апреле 1931-го. Давайте взглянем на Австрию, где пролетариат несмотря на манёвры социал-демократов, нанёс поражение фашизму хеймвера в 1930–1931 гг. и осудил его на осмеяние. Почему бы и немецкому пролетариату не быть способным на подобные действия?

Гитлер […] выдвигает свою кандидатуру на пост рейхспрезидента. Но было бы опасным обманом придавать слишком много значения результатам голосования. Решающим является не количество голосов, поданных за реакционера Гинденбурга или фашиста Гитлера, и не количество голосов за кандидата [коммунистов] Тельмана, но истинная боевая мощь пролетариата в его повседневной борьбе.

Так что - вперёд к убеждённой и объединённой борьбе против фашистской убийственной заразы! Долой партии и политиков, которые саботируют пролетарское единство в борьбе снизу! Это единство от самих масс, в деле, вот что такое анархо-синдикализм!

Из книги X. В. Герхарда «Через Хильдбургхаузен к Третьему Рейху! Национал-социализм и рабочий класс».