«Я была тогда с моим народом» (по творчеству Анны Ахматовой). Сборники стихов и циклы
Настоящая фамилия Горенко. Русская поэтесса. Автор многих поэтических сборников: "Четки", "Бег времени"; трагического цикла стихов "Реквием" о жертвах репрессий 1930-х годов. Много писала о Пушкине.
Кто-то из российских остроумцев, пройдя сквозь горнило войн XX века, сталинских лагерей, шутливо заметил в годы, когда чуть-чуть отпустило: "В России нужно жить долго". Ахматова, как оказалось, родилась в рубашке. Редкий баловень судьбы, она умудрилась дожить до седых волос и умереть в своей постели, обладая опасным для жизни даром - даром поэта. Словно какой-то ангел-хранитель задался целью пронести сквозь опаленные годы России эту "реликвию" потерянной навсегда прежней, уже почти легендарной культуры. И Ахматова постоянно ощущала эту "жизнь взаймы", жизнь "за кого-то".
Ее жизнь казалась более длинной, чем у любой другой женщины, родившейся и умершей в одно с ней время, потому что она с лихвой была насыщена событиями, потому что не просто включила в себя, а выразила собой несколько исторических эпох, потому что Ахматова пережила многих своих близких, единомышленников, друзей и врагов. Весь цвет русской культуры сгинул, а она жила, словно была облечена великой миссией донести до поколения шестидесятых лицо своего времени. "XX век начался осенью 1914 года вместе с войной, так же как XIX начался Венским конгрессом. Календарные даты зна чения не имеют..." Возможно, она интуицией большого поэта, написав эти строки, прозрела - вместе с ее смертью уйдет целая эпоха закончится навсегда серебряный век русской литературы.
Первые воспоминания Ахматовой связаны с Царским Селом куда большая семья Горенко переехала в 1890 году из Одессы. Этот пушкинский уголок, по словам нашей героини, был для нее то же, что Витебск для Шагала - исток жизни и вдохновения. Здесь одиннадцатилетняя Аня написала свои первые стихи, здесь же, на зло отцу, выразившему неудовольствие по поводу первых публикаций дочери, она придумала звучный псевдоним Ахматова. "И только семнадцатилетняя шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы..." Сама Анна Андреевна много писала о своей матери, которая якобы имела предком хана Ахмата и на котором будто бы закончилось на Руси монгольское иго. Возможно, это всего лишь легенда, но восточная внешность поэтессы и ее царская стать могли служить весомыми фактическими доказательствами ее рассказу. Подруга Ахматовой B.C. Срезневская вспоминала: "...характерный рот с резко вырезанной верхней губой - тонкая и гибкая, как ивовый прутик, - с очень белой кожей - она (особенно в воде Царскосельской купальни) прекрасно плавала и ныряла, выучившись этому на Черном море... Она казалась русалкой, случайно заплывшей в темные недвижные воды Царскосельских прудов. Немудрено, что Николай Степанович Гумилев сразу и на долгие годы влюбился в эту, ставшую роковой, женщину своей музы..." В начале десятых годов Ахматова вышла замуж за известного поэта Гумилева. Она долго, целых семь лет, отвергала ухаживания пылкого влюбленного, но, наконец, все же решилась на брак.
Николай Гумилев, человек крайне деятельный, упорный, романтичный, сразу взял под опеку поэтическое дарование своей молодой жены. Он считался мэтром в литературных кругах, к его суждениям прислушивались, а у Анны к тому времени было напечатано всего лишь одно стихотворение в парижском журнале "Сириус", да и то заботами мужа. Под непосредственным руководством Гумилева был собран и первый сборник поэтессы "Вечер", состоящий из 46 стихо творений. Но ни общность интересов, ни горячая любовь не сделали этот союз счастливым. Они были слишком равновеликими личностя ми, слишком даровитыми, чтобы прощать друг другу и терпеть. Ахматова тяжело страдала от бесконечных измен мужа, он же не мог смириться с тем, что его хрупкая жена ничуть не уступает ему в поэзии, а может быть, даже и превосходит его, признанного поэта. Вскоре после рождения сына Левы они расстались. Надо сказать, что Ахматовой не везло с мужчинами, а вот сыном Анна Андреевна по праву могла гордиться. Лев Николаевич Гумилев прожил долгую и очень насыщенную жизнь, оставив потомкам серьезные труды по истории и этносу.
Творчество молодой Ахматовой тесно связано с акмеизмом, зачинателями которого, протестуя против символизма, стали, конечно, Гумилев и Городецкий. Однако еще Блок выделил Ахматову из узких рамок этого литературного течения, назвав ее единственным исключением, не только потому, что она обладала ярким талантом - ее любовная лирика была полна глухих предчувствий. Ахматовой словно дано было слышать поступь истории, подземные толчки глобальных землетрясений, которые улавливают лишь кошки и собаки, да аквариумные рыбки. Ощущение непрочности бытия является, пожалуй, определяющим мотивом в лирике предреволюционных лет.
Прозрачная ложится пелена
На свежий дерн и незаметно тает.
Жестокая, студеная весна
Налившиеся почки убивает.
Но ранней смерти так ужасен вид,
Что не могу на божий мир глядеть я,
Во мне печаль, которой царь Давид
По-царски одарил тысячелетья.
Этот мистицизм с годами у Ахматовой развивался, создавались даже некие теории дат и совпадений. Октябрьским днем 1964 года, когда был смещен Хрущев, Ахматова так прокомментировала это событие: "Это Лермонтов. В его годовщины всегда что-то жуткое случается. В столетие рождения, в 14-м году, первая мировая, в столетие смерти, в 41-м, Великая Отечественная. Сто пятьдесят лет - дата так себе, ну, и событие пожиже. Но все-таки, с небесным знамением..." Катастрофы общественных преобразований уготовили Ахматовой и личные испытания. В 1921 году по обвинению в контрреволюционном заговоре был казнен Гумилев. Тридцатые годы - время непрерывных арестов ее сына, студента Ленинградского университета, и третьего мужа - Николая Пунина. Сама она тоже жила в постоянном ожидании "черного воронка". Из длинных и горестных тюремных очередей, в которых она провела семнадцать месяцев, родилась ее знаменитая поэма "Реквием", опубликованная впервые спустя пятьдесят лет после ее создания. А в те годы Ахматова даже не доверяла текст бумаге, только немногим избранным она в собственной квартире записывала обрывки стиха и тут же по прочтении сжигала листок. "Это был обряд: руки, спичка, пепельница - обряд прекрасный и горестный..." - вспоминала Лидия Чуковская о знакомстве с "Реквиемом".
В страшные годы испытаний стальной характер Ахматовой проявился во всю мощь. Именно тогда, не имея возможности не только печататься, но и просто писать, Анна Андреевна пережила настоящий творческий взлет. Ее лирика поднялась до истинно шекспировских масштабов. Ахматова не считала, что происшедшее в стране - временное нарушение законности, заблуждения отдельных лиц. Для нее это была катастрофа вселенская, основательное разрушение человека, его нравственной сути. Живя под непрерывной угрозой меча, висящего на волоске, Ахматова, однако, уцелела, по непонятным причинам не попала в застенок. Говорят, Сталин звал ее "Эта монахыня". Видимо, он уловил суть-ее цельного характера. Ахматова была настолько внутренне сдержанна и самодостаточна, что мы не отыщем в ее жизни бурных романов, срывов, объяснений. Все любовные скандальчики остались в предреволюционных годах. Роман с Борисом Анрепом, который в 1923 году отплыл в Англию, роман с Артуром Лурье, который тоже сбежал за границу с актрисой Ольгой Судейкиной, ставшей позже героиней "Поэмы без героя" под именем Путаницы-Психеи, нелепый, скорый брак с Владимиром Шилейко. О нем сама Ахматова, посмеиваясь, рассказывала, что в те годы для регистрации брака достаточно было лишь заявления о совместном проживании. Шилейко взял на себя эти пустые формальности. "Но когда после нашего развода некто, по моей просьбе, отправился в контору уведомить управдома о расторжении брака, они не обнаружили записи..." Последний муж Николай Пунин после сталинских застенков к Ахматовой тоже не вернулся. Вот, пожалуй, и все любовные истории знаменитой поэтессы. Никогда не растрачивала она свой пыл на мужчин, весь ее трепет, чувства ушли в стихи.
Как-то уже в конце жизни при Ахматовой зашел разговор о женщинах - дескать, куда девались нежные, неумелые, притягательные своей беспомощностью женщины, те самые - слабый пол. Ахматова достаточно грубо перебила светскую беседу; "А слабые все погибли. Выжили только крепкие". Она была порой несдержана, любила анекдоты, любила выпить, любила ввернуть в беседу образчики разговорного стиля. Однажды, когда по ходу разыгрываемой Раневской и ею сценки должно было прозвучать нецензурное слово, она предупредила его замечанием: "Для нас, как филологов, не существует запретных слов". И строчки:
Ты уюта захотела,
Знаешь, где он - твой уют? -
Недвусмысленно отзываются интонацией "крепкого выражения". Анна Андреевна, как отмечают очевидцы, не писала стихи, а их записывала, работала отрывками. "Непрерывность - обман", - говорила она; "все равно с чего начинать". Если строчка не рождалась, она ее пропускала, через некоторое время вновь возвращаясь к трудному месту. Ее лирика и напоминает по ритму как бы записи на клочках бумаги, начатые едва ли не с полуслова. Она писала будто бы без всякой заботы, то ли для себя, то ли для близкого человека. Такая манера свойственна была ей всегда, но в позднем творчестве она усилилась.
Ахматова всегда гордилась, что не покинула страну в годы испытаний. Проникновенные строки она посвятила родине, народу. Она всегда осознавала свое подвижничество и воспринимала поэтический дар, как особую мученическую миссию. Когда разразилась травля И. Бродского, Ахматова с усмешкой промолвила: "Какую биографию делают нашему рыжему! Как будто он кого-то специально нанял". А на вопрос о поэтической судьбе Мандельштама, ответила: "Идеальная". Однажды Ахматова прочла в книге одного американца, что в 1937 году она жила в Париже. Анна Андреевна быстро нашла отгадку этому заблуждению. "Кто-то рассказал ему про Цветаеву, которая действительно была тогда в Париже. А чтобы американец предположил, что на свете в одно время могут существовать две русских женщины, пишущие стихи... - слишком много хотите от человека".
Анна Андреевна Ахматова
Настоящая фамилия Горенко
(11.6.1889, Одесса – 5.3.1966, Домодедово,
похоронена в Комарово, под Петербургом)
русская поэтесса
Анна Андреевна Ахматова прожила интересную и трудную жизнь. Она не только была самобытной личностью, но и «поражала своей царственной красотой», - так говорили её современники.
Анна Андреевна родилась в Одессе. Её отец Андрей Горенко был отставным инженер-механиком флота. Свой литературный псевдоним она взяла по фамилии бабушки. По воспоминаниям Анны Андреевной Ахматовой, первое стихотворение она написала в 11 лет и «стихи для меня начались не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз, Красный нос»)». Первое стихотворение было напечатано в 1907 году в парижском журнале «Сириус», который издавал Н.С.Гумилёв, её будущий муж. В этом же году она поступила на юридический факультет Высших женских курсов в Киеве. Но тогда уже она понимала, что только поэзия – её призвание.
В 1910 году Анна Ахматова выходит замуж за Николая Гумилёва, известного русского поэта, переводчика, критика. Вместе с мужем она была в Париже, путешествовала по Италии, была знакома со многими известными художниками, актрисами, поэтами. Всем известен портрет Анны Андреевной написанный Модильяни. В 1912 году родился её единственный сын – Лев Николаевич Гумилёв, известный историк и этнограф. В марте этого же года в Петербурге выходит первый сборник стихов под названием «Вечер», а в 1914 году – сборник стихов «Чётки», который приобрёл большую популярность. Анна Ахматова создаёт образ любящей женщины. В стихах этих сборников проявились черты, определившие её творчество: напряженность любовного чувства, соединение внешних примет времени с переживаниями героини, ориентация на современную разговорную речь.
Я научилась просто мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в ограде лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной и прекрасной…
(«Чётки», 1912)
Следует отметить, что в те годы в России многие поэты увлекались различными течениями (футуризм, символизм, акмеизм). Вместе со своими друзьями Мандельштамом, Нарбутом, Зенкевичем Ахматова принадлежала к числу поэтов-акмеистов. Но самобытное оригинальное поэтическое мышление не позволило ей замкнуться в рамках одного течения.
В 1917 году выходит сборник стихов «Белая стая». Поэтическая манера Ахматовой заметно меняется. Её интересуют не только темы, связанные с личными переживаниями, но и темы, связанные с событиями первой мировой войны и приближающейся революции. Впервые появляются интонации одиночества и пророчества.
В стихотворениях, написанных после Октябрьской революции, мы находим отклики на современные, особенно политические события. Анна Ахматова не приняла революцию, но и не могла оставить Родину.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
(1917)
После Октябрьской революции Ахматова работала в библиотеке Агрономического института. Её стихи неоднократно переиздавались и пользовались успехом. В1921 году вышел сборник стихов «Подорожник», а в 1922 году – книга “Anno Domini MCMXXI”. В эти годы Анна Андреевна занимается изучением жизни и творчества А.С. Пушкина и архитектуры старого Петербурга. В течение всей жизни эти темы будут присутствовать в её творчестве. Это прежде всего «Каменный гость» Пушкина, «Золотой петушок», «Адольф» Бенжамена Константа в творчестве Пушкина», «Слово о Пушкине», «Пушкин и Невское взморье», «Петербург в творчестве Пушкина» и другие работы.
В её жизни было и счастье, и горе, и внимание поклонников её таланта, и несправедливые обвинения во враждебности её стихов по отношению к народу, и чувство одиночества, и радость дружбы. Много страданий пережила поэтесса в своей жизни. В 1921 году был расстрелян её муж Николай Гумилёв.
Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим.
Как вороны кружатся, чуя
Горячую, свежую кровь,
Так дикие песни, ликуя,
Моя насылала любовь…
(“Anno Domini MCMXXI”, 1921)
В 1935 году был арестован сын Ахматовой, Лев Гумилёв; потом он арестовывался ещё дважды (в 1938 и 1949 годах). 17 месяцев провела в тюремных очередях Анна Ахматова. Трагедию сталинских репрессий великая поэтесса переживала вместе с народом. В эти годы у неё возникает идея создания поэмы «Реквием». Поэма – лирический дневник очевидца эпохи. Но если мотивы беды, трагедий в ранней поэзии были воплощены как мотивы личные, то начиная с 30-х годов трагедийные темы становятся общезначимыми. Только великий художник мог отразить боль и страдания своего народа в этот страшный период времени. «Реквием» - это поэтическое обвинение сталинским репрессиям. Заключительные строки поэмы обращены к памяти безвинно погибших и к тем, на чьих судьбах отразилась их смерть.
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по реке корабли.
20 лет продолжалась работа над поэмой. Характеристика позиции Анны Ахматовой в жизни и поэзии чётко выражена в эпиграфе:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом
Там, где мой народ к несчастью, был.
Любить Родину было для Ахматовой совсем не просто. Сколько мук и горестей ей пришлось испытать: потоки клеветы, беззащитность перед горем, обрушившимся на неё, одиночество! Но ни одного упрёка не бросила великая поэтесса своей Родине.
Особый период в творчестве Ахматовой занимает Великая Отечественная война. В начале войны Анна Андреевна была в Ленинграде, а в сентябре 1941 года из блокадного города вылетела в Ташкент.
Уже в июле 1941 года была написана её заповедь – четверостишие «Клятва».
И та, что сегодня прощается с милым, -
Пусть боль свою в силу она превратит.
Мы детям клянёмся, клянёмся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём
Навеки!
Во время войны Анна Андреевна Ахматова, как никогда прежде, остро почувствовала себя слитной с народом, с землёй, на которой родилась, на которой испытала и радости, и горести бытия.
На сотни вёрст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль.
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз я на неё,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё –
Душа моя и тело.
(«С самолёта», май 1944 г.)
Замкнутая отрешённость интимно-лирической темы, свойственная всем этапам творческого пути Ахматовой в довоенные годы, отступает перед горячей патриотической, общественной взволнованностью, уступает место благонравному гуманизму человека, потрясённого судьбой Родины, участью своих сограждан, их страданиями и болью. Отмечая гражданский и патриотический пафос стихов, написанных во время войны, следует отметить, что в это же время были созданы стихи, продиктованные отчаянием и ощущением трагического одиночества.
В послевоенные годы Анну Андреевну ждал очередной удар: её исключили из Союза писателей. Это было связано с постановлением ЦК КПСС 1946 года о журналах «Звезда» и «Ленинград». Творчество Ахматовой и Зощенко подвергалось жесткой критике. Но Анна Андреевна продолжала писать стихи. В 1950 году были созданы стихотворения «Говорят дети», «В пионерлагере», «Песня мира», «Прошло пять лет – и залечила раны…», «Приморский парк Победы» - это было закономерное продолжение патриотической лирики военных лет. В это же время она занимается переводами мировой поэтической классики, стихов народных и современных поэтов. В 60-е годы были изданы два сборника стихов Ахматовой – «Тростник» и «Седьмая книга». В 1962 году была закончена «Поэма без героя», которую она писала 22 года. В предисловии Ахматова написала: «Я посвящаю эту поэму памяти её первых слушателей – моих друзей и сограждан, погибших в Ленинграде во время осады». «Поэма без героя» по праву может считаться вершиной лиро-эпического творчества Ахматовой. Здесь трагедийный сюжет самоубийства молодого поэта проецируется на тему надвигающегося крушения старого мира. В полной мере проявилось здесь и традиционное для Ахматовой умение ритмически организовать поэтический текст, выбрать точное, ясное и мелодически звучащее слово. Следует сказать, что все эти качества характерны и для многочисленных переводов, сделанных поэтессой из восточной, западноевропейской и прибалтийской поэзии.
В 60-е годы к Ахматовой приходит мировая известность: международная литературная премия «Этна-Таормина» была присуждена ей в 1964 году, звание почетного доктора Оксфордского университета – в 1954 году. Анна Андреевна посетила Италию, Англию, Францию. Итог своей сложной, интересной жизни она подвела заключительными строками автобиографии, написанной незадолго до смерти, в 1965 году: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них – связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».
August 22nd, 2013
Давно хотела побывать на экскурсии по местам жизни Анны Андреевны Ахматовой в Петербурге и вот, наконец, это случилось. В Питере таковых мест много и ни одного своего, всю жизнь Поэт скиталась по чужим жилплощадям, не имея своего угла.
Музей Анны Ахматовой появился в Петербурге в 1989 году и находится он в Шереметьевском дворце по адресу Литейный пр., д. 34.
Почему именно здесь, понятно, большая часть жизни Анны Ахматовой была связана с Шереметьевским дворцом и с Фонтанкой. После развода с Николаем Гумилёвым в 1918 году, Анна Ахматова выходит замуж за учёного-востоковеда Владимира Казимировича Шилейко и переезжает к нему в Фонтанный дом. Ахматова полностью подчинила себя воле нового мужа: писала под его диктовку переводы ассирийских текстов, готовила ему еду, колола дрова. Шилейко не хотел делить жену ни с кем, даже с поэзией.
Сад, разбитый вокруг дворца, дорожки, скамейки, памятники и здания несут в себе столько истории давних лет, что хочется узнать обо всём подробнее. В начале аллеи стоит небольшой памятник, подхожу ближе и сразу вспоминается история крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой, одна из самых романтических историй XVIII века. Блестящий вельможа граф Николай Шереметьев полюбил свою крепостную актрису так, что сумел пройти все препоны и запреты и женился на ней.
Брак этот не был долговечным, Параша была больна чахоткой и не выдержала родов. Безутешный муж так и не женился больше, оставшись молодым вдовцом с маленьким сыном Дмитрием на руках. Окна спальни, где рожала и умерла Прасковья, граф велел заложить и с тех пор они выглядят так:
В саду стоит небольшой памятник этой необыкновенной любви.
У Анны Ахматовой есть стихотворение - посвящение этому грустному событию:
Что бормочешь ты полночь наша?
Всё равно умерла Параша,
Молодая хозяйка дворца.
Т янет ладаном из всех окон,
Срезан самый любимый локон,
И темнеет овал лица.
Но вернёмся к Анне Ахматовой. Не выдержав такой беспощадной любви, Анна расстаётся со вторым мужем и с помощью своего друга Артура Лурье, переселяется в другой дом неподалёку - Фонтанка, 18.
В конце лета 1921 года Ахматова поселилась в этом доме вместе со своей подругой - актрисой, художницей, кукольницей Ольгой Судейкиной. Проходим через несколько арок в четвёртый двор. Квартира располагалась во флигеле, а пройти в неё можно было поднявшись по чёрной лестнице на самый верхний этаж, пройти через маленькую кухоньку и попасть в тёмные комнаты со старинной мебелью, иконами и картинами Сергея Судейкина, мужа Ольги. Жили втроём - Артур, Анна, Ольга, в это время Ахматова была увлечена Артуром. Четвёртой в этой компании была смешная старушка - кухарка Макушина, которая и не помогала вовсе, а только всё ворчала, называя своих хозяеек бездельницами. Старушка прославилась тем, что дала Анне Ахматовой имя "Олень", которым Анна и подписывалась в шутку. История эта такова: ругая Судейкину за лень, она упомянула и Ахматову - "Раньше хоть жужжала, а теперь распустит волосы и ходит, как олень!"
Квартира эта утрачена, в ней живут люди, не знающие о том, что жила здесь великий Поэт Анна Ахматова. Рядом с д.18 расположен ещё один известный дом - №20.
В этом доме бывал и любимый поэт Анны Ахматовой - Александр Пушкин, которому было посвящено немало строк.
Лурье вскоре эмигрировал и подругам пришлось покинуть и эту обитель - квартира была ведомственной. Какое-то время Ахматова всё же ещё жила в этой квартире и здесь начались её отношения с Николаем Пуниным. Судейкина получила от прачечного комбината, для которого рисовала афишки, ведомственную квартиру по адресу Фонтанка, 2, прямо против Летнего сада. Через Прачечный мост можно было перейти к Летнему саду, с которым у Анны Ахматовой было многое связано. Во время наводнения 1924 года, Ахматовой пришлось пройти к дому по залитому водой саду, и этот ужас остался с Ахматовой на всю жизнь. Ровно через 100 лет после наводнения, описанного А.С. Пушкиным в поэме "Медный всадник"...
Николай Николаевич Пунин - ещё один герой романа, проходившего непросто и вернувшего Анну Андреевну в Шереметьевский дворец. Дело в том, что у Пунина была семья - жена и дочь. Пунины занимали квартиру из четырёх комнат на втором этаже южного флигеля. Сюда и привёл Пунин свою новую жену Анну Андреевну Ахматову. Жизнь рядом с первой семьёй Пунина в одной квартире с женой и дочерью, да ещё и в материальной зависимости от первой жены... Но что было, то было. Ахматова жила в квартире на положении квартирантки - маленькая комната, где едва помещались диван и маленький столик. Когда в Ленинград приехал сын Ахматовой Лёвушка, ему был поставлен сундук в коридоре и там юноша спал, занимался, в общем, жил...Думаю, не очень уютно было Анне Андреевне в таком двумысленном положении.
Окно в коридочик Лёвушки, думаю, и ему не очень уютно было в этой ситуации.
Окна на третьем этаже, в которые клён заглядывает, но и не только клён: Во дворе стоит лавочка - скамеечка и даже пластиночка с надписью прикреплена на сиденьи - отсюда за окнами всё время следили агенты КГБ.
Отсюда, из этой квартиры, забрали в "кутузку" сначала мужа, а потом и сына. Отсюда Анна Андреевна носила свои передачки в Кресты, простаивая долгие очереди к окошечку, здесь писала письма в инстанции, пытаясь спасти родных, здесь навещали её друзья, многие из которых тоже попали в эту страшную "давилку"... Теперь в садике установлен памятник одному из них - Осипу Мандельштаму и выполнен он страшно - система разрезала Поэта пополам...
И совсем рядом с памятником О.Мандельштаму, поставлен памятник Анне Андреевне.
Начало войны застало А.А. Ахматову в этом доме, где не было подвалов, поэтому нужно было рыть щели, в которых укрывались жильцы во время бомбёжек, отсюда ходила Поэт и на другие работы по спасению памятников. Так в своих стихах вспоминает Анна Андреевна, как спасали скульптуры Летнего сада, зарывая их в землю.
Ноченька!
В звездном покрывале, В траурных маках, с бессонной совой. Доченька! Как мы тебя укрывали Свежей садовой землей. Пусты теперь Дионисовы чаши, Заплаканы взоры любви... Это проходят над городом нашим Страшные сестры твои.
Вот она - эта ноченька, которую спасала сама Анна Ахматова. Рядом красивый фонтан, совсем недавно восстановленый по чертежам петровских времён.
А в озерцо опять запустил лебедей, правда раньше были и чёрные.
Это - лирическое отступление по пути к следующим адресам Анны Ахматовой. Идём к Марсову полю, где есть ещё два дома, помнящие Поэта. Один из них на углу, рядом с Мраморным дворцом. Есть легеда, или, как говорят в Питере, байка об этом периоде жизни Анны Андреевны: была она в это время так бедна и плохо одета, что незнакомая старушка на улице приняла А.А. за нищенку и подала ей, сердобольная, медную монетку. Так была растрогана Ахматова этим маленьким добром, что хранила эту монетку рядом с иконой в своей комнате.
И ещё один дом на Марсовом поле помнит А.А. Ахматову, нет, не жила там Ахматова, просто приходила в гости к Судейкиным вместе с другими литераторами, художниками, музыкантами.
Продаются помещения, представить себе невозможно, что можно купить квартиру в таком доме!
Последний наш объект посещения скорее должен был быть первым, т.к. относится ко времени беспечной молодости, первой любви и начала творчества Анны Ахматовой - это два дома у канала Грибоедова - Музей - квартира Михаила Зощенко и арт - кафе "Бродячая собака". Сюда привёл молоденькую и очень красивую Анну Николай Гумилёв, здесь Анна познакомилсь с акмеистами и написала свои первые стихи. Была Анна очень худенькой и гибкой, могла позволить себе маленькие шалости, к примеру, обвиться телом вокруг стула не представляло никакого труда. Подруга Ольга Судейкина говорила, что мало какая балерина могла похвастаться таким умением! Была она смешлива, говорлива, шаловлива и ооочень красива!
И сейчас здесь проходят вечера, концерты, встречи. Можно совсем недорого посидеть, послушать, представить себе ТУ компанию. Недалеко от кафе стоит ещё один ооочень знакомый персонаж.
Шереметьевы будто роком стали для Анны Ахматовой - последний путь Поэта в Петербург начался опять-таки из их дома: Анна Ахматова умерла в Москве, отдыхая в санатории Домодедово. Прежде чем отправить тело в Питер, Анну Андреевну поместили в морг клиники Склифасовского, бывшей Богодельни, построенной графом Шереметьевым в память о своеё любимой Парашеньке.
Актриса часто посещала Сухаревку, чтобы подать милостыню толпившимся там нищим. Граф, уступая ее просьбе, решил построить там Странноприимный дом для странников, престарелых, увечных и просто бедных, не имеющих денег на лечение (из интернета)
Последним и самым любимым местом жительства Анны Андреевны стало Комарово, государственная дача, где жила Ахматова все последние годы. Здесь навещали Поэта любимые и любящие люди, а теперь проводятся вечера Памяти.
Анна Ахматова Земля хотя и не родная, На дне песок белее мела, А сам закат в волнах эфира 1964
Могила Анны Ахматовой находится немного в стороне от общего Комаровского Некрополя. Она изменилась и не похожа на первоначальную. Я помню простой деревянный крест, не было стены, был простой холмик и песок вокруг могилы, она хотела именно так... |
Вы обратили внимание на один любопытный и довольно трогательный момент в "1984"? Я говорю про склонность к деревенским метафорам и сравнениям, которую Оруэлл передал своим персонажам? О"Брайен говорит об отымании ребенка от материнской груди как о забирании яйца из-под несушки. О трех сверхгосударствах говорится, что они опираются друг на друга, как три скирды на сенокосе. Уинстон и Джулия не сомневаются, что птица, чье пение они слышали, именно дрозд. В этом романе, разворачивающемся в предельно урбанистическом обществе, слишком много сельского. И в языке будет происходить то, что уже происходит, а именно вытеснение сельских и природных реалий, так что названия различных пород деревьев не будут иметь большого значения: вяз, дуб или секвойя будут называться просто "дерево". Все птицы станут "птицей". Цветы – "цветком". Словарный запас будет становиться все более абстрактным, носители такого языка временами будут бунтовать против тенденции все более изобретательным сквернословием, но и бранные слова будут носить общий характер. На смену словам, так сказать, "от природы" возникнет обширный технический словарный запас – слова для обозначения частей холодильника, магнитофона и так далее. Но язык будет оторван от своих корней в плане фундаментального физического опыта. Это будет язык скорее мозга, чем тела.
А как насчет слов вроде "любовь", "честь", "долг", "бог", "верность", "предательство", "ненависть", "бесславие"?
В отсутствие традиционной системы нравственных ценностей крайне сложно будет придать подобным словам какое-либо точное значение. Уже сейчас каждому присовокуплены смутные эмоциональные коннотации, но ничего больше. И тут кроется опасность. Любой диктаторский режим может завладеть этими словами и извлечь выгоду из порождаемой ими эмоциональной реакции, но давать им собственные определения. "Бог – высшее существо. Я – высшее существо. Следовательно, я Бог". – "Да, мужик, но ты же вроде, как сам знаешь, не слишком по части духовности". – "Что ты подразумеваешь под духовностью?" – "Вот ты мне и скажи". – "С удовольствием".
Кестлер писал, что мы можем избавиться от национальной вражды, основанной на международных недопониманиях, только при наличии мирового языка. Такой язык возможен?
У нас уже есть мировой вспомогательный язык – английский. Это язык коммерции и воздушных сообщений. В тридцатых годах Огден и Ричардс создали усеченную разновидность английского, ограниченного приблизительно 850 словами, которую назвали "базовый английский". Британское правительство купило на него права, и как раз в этом Оруэлл увидел возможность ясного, простого и ортодоксального языка, который будет навязан народу государством. Внедрение своего рода "базового английского" во всех странах мира как второго языка, которому обязательно обучают в школах, допустимо. Но никогда нельзя позволить, чтобы он подменил собой основной язык.
Может ли правительство указывать нам, какие слова употреблять, а какие нет? Как в новоязе?
Нам, несомненно, уже указывают, какие слова не употреблять. Причем не столько правительство, сколько группы влияния, которые воздействуют на правительство. Не сомневаюсь, что рано или поздно в Великобритании будет принят Акт о языковых ограничениях. Определенные расистские термины, такие, как "япошка", "гомик" или, хуже всего, "ниггер", уже табуированы, как некогда были табуированы ругательства из трех букв. Следующим шагом будет официально объявить их вне закона. Движение в защиту прав секс-меньшинств (которому следовало бы помешать, силой закона, если потребуется, превращать замечательное староанглийское слово "gay" – "веселый" – в нечто манерное и совершенно произвольное) потребует, чтобы такие выражения, как "педик", "гомик" или "гомесек", объявили вне закона. Даже есть "голубцы" может оказаться противозаконным, если только не будете называть блюдо фаршем в капустном листе. Далее Движение за права женщин может потребовать переориентации личных местоимений, чтобы "он" и "его" использовалось для обоих полов и вообще общее выражение "человек" должно быть заменено каким-нибудь сфабрикованным чудовищем вроде "мужежен" или, еще лучше, "женомуж". Права женомужа. Филологи этого движения, вполне возможно, присовокупят ко всем словам окончания женского рода или даже уничтожат ряд слов. Мы движемся в сторону все большего ограничения не только в поступках, но и в речи, но лишь очень немногие эти ограничения внедряются из жажды централизованного контроля, как у Старшего Брата. Они – следствие того, что, наверное, следует окрестить демократизацией.
Значит, перед нами аномалия: подверженные давлению правительства сознают, насколько слабы, и при этом ограничивают свободы?
Правительства западных стран – и вскоре это может стать верным и для правительств стран советского блока – больше заботит сбор налогов с граждан, чем политическая ортодоксальность. Фискальная тирания – не самая худшая из существующих, но достаточно мерзкая и станет только хуже.
Она применима только к людям с деньгами, а большая часть населения Земли слишком мало зарабатывает, чтобы облагаться налогом. И вообще не лучше ли перестать зацикливаться на будущем Запада, размышляя, будет ли тогда больше свободы или меньше, и сосредоточиться на будущем планеты?
Геспериды?
Сады Запада. Прогресс возникает не в результате раздела и разжижения, когда все становятся одинаково бедными.
Вы пессимистично смотрите на человека или женомужа?
Человек пережил первые тридцать три года эры атомной бомбы. Он переживет и новые ужасы, которые его ожидают. Он на удивление изобретателен.
А если не переживет?
Всегда остается Жизнь. Помните слова Лилит в конце "Назад к Мафусаилу" Бернарда Шоу? А я помню:
"Бесконечна только жизнь, и хотя мириады ее звездных дворцов покамест необитаемы, а другие мириады и вовсе не построены, хотя необозримые ее владения все еще безотрадно пустынны, будет день, и семя мое утвердится в них, подчинив себе материю до последнего предела. А что за этим пределом – этого не различает даже взор Лилит. Довольно и того, что за ним что-то есть".
Вот во что я верю – в разум, в свободный разум, старающийся постичь не только себя, но и внешний мир, и к черту мелких людишек, которые пытаются перекрыть кислород любознательности и талдычат, дескать, государство превыше всего и ни у кого нет права слушать Бетховена, пока третий мир голодает.
Вы арестованы .
Прошу прощения?
Вы арестованы .
Вы шутите, да, шутите. Я каким-то образом понял, что вы шутите.
Но на мгновение подумали, что я серьезен?
Да, помоги мне Боже, подумал. Вы думаете, даже право на свободу речи может быть усыпляющей уловкой Старшего Брата? Вы думаете, он действительно за нами наблюдает? Что он публичная маска какого-нибудь промышленного картеля, эдакого международного спрута и объявится, когда мы меньше всего его ожидаем?
Нам надо быть начеку.
С этим я согласен.
Творчество Анны Ахматовой.
- Начало творчества Ахматовой
- Особенности поэзии Ахматовой
- Тема Петербурга в лирике Ахматовой
- Тема любви в творчестве Ахматовой
- Ахматова и революция
- Анализ поэмы «Реквием»
- Ахматова и Вторая Мировая Война, блокада Ленинграда, эвакуация
- Смерть Ахматовой
Имя Анны Андреевны Ахматовой стоит в одном ряду с именами выдающихся корифеев русской поэзии. Ее негромкий задушевный голос, глубина и красота чувств, вряд ли могут оставить равнодушными хотя бы одного читателя. Не случайно лучшие ее стихи переведены на многие языки мира.
- Начало творчества Ахматовой.
В автобиографии, озаглавленной «Коротко о себе» (1965), А. Ахматова писала: «Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Большой фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское село. Там я прожила до шестнадцати лет… Училась я в Царскосельской женской гимназии… Последний класс проходила в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году».
Писать Ахматова начала в годы учёбы в гимназии. Отец, Андрей Антонович Горенко, не одобрял ее увлечения. Этим и объясняется, почему поэтесса взяла себе в качестве псевдонима фамилию бабушки, которая вела свой род от татарского хана Ахмата, пришедшего на Русь во времена ордынского нашествия. «Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним,- объясняла позже поэтесса,- что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами мое имя».
У Ахматовой практически не было литературного ученичества. Первый же ее стихотворный сборник «Вечер», куда вошли и стихотворения гимназических лет, сразу привлек к себе внимание критики. Через два года, в марте 1917 года, выходит вторая книга ее стихов - «Четки». Об Ахматовой заговорили как о вполне зрелом, самобытном мастере слова, резко выделив ее среди других поэтов-акмеистов. Современников поразил беспорный талант, высокая степень творческого своеобразия молодой поэтессы. характеризует потаенное душевное состояние покинутой женщины. «Слава тебе, безысходная боль»,- такими, например, словами начинается стихотворение «Сероглазый король» (1911). Или вот строчки из стихотворения «Меня покинул в новолунье» (1911):
Оркестр веселое играет
И улыбаются уста.
Но сердце знает, сердце знает,
Что ложа пятая пуста!
Будучи мастером интимной лирики (ее поэзию нередко называют «интимным дневником», «женской исповедью», «исповедью женской души»), Ахматова воссоздает душевные переживания при помощи будничных слов. И это придает ее поэзии особое звучание: будничность лишь усиливает затаенный психологический смысл. Стихотворения Ахматовой часто запечатлевают важнейшие, а то и переломные моменты жизни, кульминацию душевного напряжения, связанного с чувством любви. Это позволяет исследователям говорить о повествовательном элементе в ее творчестве, о воздействии на ее поэзию русской прозы. Так В. М. Жирмунский писал о новеллистическом характере ее стихов, имея в виду то обстоятельство, что во многих стихотворениях Ахматовой жизненные ситуации изображаются, как и в новелле, в самый острый момент своего развития. «Новеллизм» ахматовской лирики усиливается за счет введения живой разговорной речи, произносимой вслух (как в стихотворении «Сжала руки под темной вуалью». Речь эта, обычно прерываемая восклицаниями или вопросами, отрывочна. Синтаксически членимая на короткие отрезки, она полна логически неожиданными, эмоционально оправданными союзами «а» или «и» в начале строки:
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты, красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Для поэзии Ахматовой с ее разговорной интонацией свойствен перенос незаконченной фразы с одной строчки на другую. Не менее также характерен для нее частый смысловой разрыв между двумя частями строфы, своего рода психологический параллелизм. Но за этим разрывом таится отдаленная ассоциативная связь:
Сколько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.
У Ахматовой есть и стихи, где повествование ведется не только от лица лирической героини или героя (что, кстати, тоже весьма примечательно), но от третьего лица, точнее, совмещается повествование от первого и третьего лица. То есть, казалось бы, она использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и повествовательность, и даже описательность. Но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность и недоговоренность:
Подошла. Я волненья не выдал.
Равнодушно глядя в окно.
Села. Словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно…
Психологическая глубина лирики Ахматовой создается многообразными приемами: подтекстом, внешним жестом, деталью, передающими глубину, смятенность и противоречивость чувств. Вот, например, строки из стихотворения «Песня последней встречи» (1911). где взволнованность героини передана через внешний жест:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Ярки и оригинальны ахматовские метафоры. Ее стихи буквально пестрят их многообразием: «трагическая осень», «лохматый дым», «тишайший снег».
Очень часто метафоры Ахматовой - это поэтические формулы любовного чувства:
Все тебе: и молитва дневная,
И бессонницы млеющий жар,
И стихов моих белая стая,
И очей моих синий пожар.
2. Особенности поэзии Ахматовой.
Чаще всего метафоры поэтессы взяты из миря природы, олицетворяют ее: «Осень ранняя развесила//Флаги желтые на вязах»; «Осень красная в подоле//Красных листьев принесла».
К числу примечательных черт поэтики Ахматовой следует отнести также неожиданность ее сравнений («Высоко в небе облачко серело,//Как беличья растеленная шкурка» или «Душный зной, словно олово,//Льется от небес до иссохшей земли»).
Часто употребляет она и такой вид тропа, как оксюморон, то есть сочетание противоречащих друг другу определений. Это тоже средство психологизации. Классическим примером ахматовского оксюморона могут служить строчки из ее стихотворения «Царскосельская статуя* (1916): Смотри, ей весело грустить. Такой нарядно обнаженной.
Очень большая роль в стихе Ахматовой принадлежит детали. Вот, например, стихотворение о Пушкине «В Царском селе» (1911). Ахматова не раз писала о Пушкине, также как и о Блоке - оба были ее кумирами. Но данное стихотворение - одно из лучших в ахматовской пушкиниане:
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие огни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.
Всего лишь несколько характерных деталей: треуголка, том любимого Пушкиным — лицеистом Парни - и мы почти явственно ощущаем присутствие в аллеях царскосельского парка великого поэта, узнаем его интересы, особенности походки и т. п. В этом плане - активного использования детали - Ахматова также идет в русле творческих исканий прозаиков начала XX века, придававших детали большую смысловую н функциональную нагрузку, чем в предшествующем столетии.
В стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог А. Н. Веселовский назвал синкретическими, ибо они рождаются из целостного, нераздельного восприятия мира, когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются. Страсть она называет «раскаленной добела», Небо у нее «уязвленное желтым огнем», то есть солнцем, она видит «люстры безжизненной зной» и т. п. Но стихи Ахматовой не разрозненные психологические этюды: острота и неожиданность взгляда на мир соединяется с остротой и глубиной мысли. Стихотворение «Песенка» (1911) начинается как непритязательный рассказ:
Я на солнечном восходе
Про любовь пою.
На коленях в огороде
Лебеду полю.
А заканчивается оно библейски глубокой мыслью о равнодушии любимого человека:
Будет камень вместо хлеба
Мне наградой Злой.
Надо мною только небо,
Стремление к художественному лаконизму и одновременно к смысловой емкости стиха выразилось также в широком использовании Ахматовой афоризмов в изображении явлений и чувств:
Одной надеждой меньше стало -
Одною песней больше будет.
От других мне хвала, что зола.
От тебя и хула - похвала.
Значительную роль Ахматова отводит цветописи. Любимый ее цвет - белый, подчеркивающий пластическую природу предмета, сообщающий произведению мажорный тон.
Нередок в ее стихах противоположный цвет - черный, усиливающий ощущение грусти, тоски. Наблюдается также контрастное сочетание этих цветов, оттеняющих сложность и противоречивость чувств и настроений: «Светила нам только зловещая тьма».
Уже в ранних стихотворениях поэтессы обострено не только зрение, но и слух и даже обоняние.
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
За счет умелого использования ассонансов и аллитераций детали и явления окружающего мира предстают как бы обновленными, первозданными. Поэтесса дает читателю ощутить «чуть слышный запах табака», почувствовать как «от розы струится запах сладкий» и т. п.
По своему синтаксическому строю стих Ахматовой тяготеет к сжатой законченной фразе, в которой нередко опускаются не только второстепенные, но и главные члены предложения: («Двадцать первое. Ночь… Понедельник»), и особенно к разговорной интонации. Это сообщает обманчивую простоту ее лирике, за которой стоит богатство душевных переживаний, высокое мастерство.
3. Тема Петербурга в лирике Ахматовой.
Наряду с основной темой - темой любви, в ранней лирике поэтессы наметилась и другая - тема Петербурга, людей, его населяющих. Величественная красота любимого города входит в ее поэзию как неотъемлемая часть душевных движений лирической героини, влюбленной в площади, набережные, в колонны, статуи Петербурга. Очень часто эти две темы в ее лирике соединяются:
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
Была в Неве высокая вода
И наводненья в городе боялись.
4. Тема любви в творчестве Ахматовой.
Изображение любви, большей частью любви неразделенной и полной драматизма,- таково основное содержание всей ранней поэзии А. А. Ахматовой. Но эта лирика не узко интимная, а масштабная по своему смыслу и значению. Она отражает богатство и сложность человеческих чувств, неразрывную связь с миром, ибо лирическая героиня не замыкается лишь на своих страданиях и болях, а видит мир во всех его проявлениях, и он ей бесконечно дорог и мил:
И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок.
И две в лесу скрестившихся тропинки,
И в дальнем поле дальний огонек,-
Я вижу все. Я все запоминаю,
Любовно-кратко в сердце берегу…
(«И мальчик, что играет на волынке»»)
В ее сборниках немало с любовью нарисованных пейзажей, бытовых зарисовок, картин деревенской России, примет «тверской скудной земли», где она часто бывала в имении Н. С. Гумилева Слепнево:
Журавль у ветхого колодца,
Над ним, как кипень, облака,
В полях скрипучие воротца,
И запах хлеба, и тоска.
И те неяркие просторы,
И осуждающие взоры
Спокойных загорелых баб.
(«Ты знаешь, я томлюсь в неволе…»)
Рисуя неброские пейзажи России, А. Ахматова видит в природе проявление всемогущего Творца:
В каждом древе распятый Господь,
В каждом колосе тело Христово,
И молитвы пречистое слово
Исцеляет болящую плоть.
Арсеналом художественного мышления Ахматовой являлись и древние мифы, и фольклор, и Священная история. Все это нередко пропущено через призму глубокого религиозного чувства. Ее поэзия буквально пронизана библейскими образами и мотивами, реминисценциями и аллегориями священных книг. Верно замечено, что «идеи христианства в творчестве Ахматовой проявляются не столько в гносеологическом и онтологическом аспектах, сколько в нравственно-этических основах ее личности»3.
С ранних лет поэтессе была свойственна высокая нравственная самооценка, ощущение своей греховности и стремления к покаянию, характерное для православного сознания. Облик лирического «я» в поэзии Ахматовой неотделим от «звона колоколов», от света «божьего дома», героиня многих ее стихотворений предстает перед читателем с молитвой на устах, в ожидании «последнего суда». При этом Ахматова свято верила, что все падшие и грешные, но страдающие и раскаявшиеся люди найдут понимание и прощение Христа, ибо «неистощима только синева//Небесная и милосердье Бога». Ее лирическая героиня «томится о бессмертии» и «верит в него, зная, что «бессмертны души». Обильно используемая Ахматовой религиозная лексика - лампада, молитва, монастырь, литургия, обедня, икона, ризы, колокольня, келья, храм, образа и т. п.- создает особый колорит, контекст духовности. Ориентированы на духовно-религиозные национальные традиции и многие элементы жанровой системы поэзии Ахматовой. Такие жанры ее лирики, как исповедь, проповедь, предсказание й т. д. наполнены ярко выраженным библейским содержанием. Таковы стихотворения «Предсказание», «Причитание», цикл ее «Библейских стихов», навеянных Ветхим Заветом и др.
Особенно часто она обращалась к жанру молитвы. Все это сообщает ее творчеству подлинно национальный, духовно-исповеднический, почвенный характер.
Серьезные изменения в поэтическом развитии Ахматовой вызвала первая мировая война. С этого времени в ее поэзию еще шире входят мотивы гражданственности, тема России, родной земли. Восприняв войну как страшное народное бедствие, она осудила ее с морально-этической позиции. В стихотворении «Июль 1914» она писала:
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
В стихотворении «Молитва» (1915), поражающем силой самоотреченного чувства, она молит Господа о возможности принести в жертву Родине все, что имеет,- и свою жизнь, и жизнь своих близких:
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
5. Ахматова и революция.
Когда в годы Октябрьской революции перед каждым художником слова встал вопрос: остаться ли на Родине или покинуть ее, Ахматова выбрала первое. В стихотворении 1917 года «Мне голос был…» она писала:
Он говорил «Иди сюда,
Оставь свой край, родной и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Это была позиция поэта-патриота, влюбленного в Россию, не мыслившего своей жизни без нее.
Это однако не означает, что Ахматова безоговорочно приняла революцию. О сложности, противоречивости восприятия ею событий свидетельствует стихотворение 1921 года. «Все расхищено, предано, продано», где отчаяние и боль по поводу трагедии России сочетается с затаенной надеждой на ее возрождение.
Годы революции и гражданской войны были очень трудными для Ахматовой: полунищенский быт, жизнь впроголодь, расстрел Н. Гумилева - все это она переживала очень тяжело.
Писала Ахматова не очень много и в 20-е, и в 30-е годы. Порою ей самой казалось, что Муза окончательно покинула ее. Положение усугублялось еще и тем, что критика тех лет относилась к ней как к представительнице салонной дворянской культуры, чуждой новому строю.
30-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний и переживаний. Репрессии, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, коснулись и ее: в 1937 году был арестован их с Гумилевым сын Лев, студент Ленинградского университета. Сама Ахматова жила все эти годы в ожидании постоянного ареста. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой расстрелянного «контрреволюционера» Н. Гумилева и матерью арестованного «заговорщика» Льва Гумилева. Как и Булгаков, и Мандельштам, и Замятин, Ахматова чувствовала себя затравленным волком. Она не раз сравнивала себя со зверем, растерзанньм и вздернутым на окровавленный крюк.
Вы меня, как убитого зверя, На кровавый поднимите крюк.
Ахматова прекрасно понимала свою отверженность в «государстве-застенке»:
Не лирою влюбленного
Иду пленять народ -
Трещотка прокаженного
В моей руке поет.
Успеете наахаться,
И воя, и кляня,
Я научу шарахаться
Вас, смелых, от меня.
(«Трещотка прокаженного»)
В 1935 году она пишет стихотворение-инвективу, в котором тема судьбы поэта, трагической и высокой, соединена со страстной филиппикой, обращенной к властям:
Зачем вы отравили воду
И с грязью мой смешали хлеб?
Зачем последнюю свободу
Вы превращаете в вертеп?
За то, что я не издевалась
Над горькой гибелью друзей?
За то, что я верна осталась
Печальной родине моей?
Пусть так. Без палача и плахи
Поэту на земле не быть.
Нам покаянные рубахи.
Нам со свечой идти и выть.
(«Зачем вы отравили воду…»)
6. Анализ поэмы «Реквием».
Все эти стихотворения подготовили поэму А. Ахматовой «Реквием», которую она создала в 1935-1940-х годах. Содержание поэмы она держала в голове, доверясь только самым близким друзьям, и записала текст лишь в 1961 году. Впервые поэма была опубликована через 22 года после. смерти ее автора, в 1988 году. «Реквием» явился главным’ творческим достижением поэтессы 30-х годов. Поэма ‘ состоит из десяти стихотворений, прозаического пролога, названного автором «Вместо предисловия», посвящения, вступления и двухчастного эпилога. Рассказывая об истории создания поэмы, А. Ахматова пишет в прологе: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми глазами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
А это вы можете описать? И я сказала:
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».
Ахматова выполнила эту просьбу, создав произведение о страшном времени репрессий 30-х годов («Это было, когда улыбался только мертвый, спокойствию рад») и о безмерном горе родных («Перед этим горем гнутся горы»), которые ежедневно приходили к тюрьмам, к управлению госбезопасности, в тщетной надежде узнать что-нибудь о судьбе своих близких, передать им продукты и белье. Во вступлении возникает образ Города, но он резко теперь отличается от прежнего ахматовского Петербурга, ибо лишен традиционного «пушкинского» великолепия. Это город-привесок к гигантской тюрьме, раскинувшей свои мрачные корпуса над помертвевшей и неподвижной рекой («Не течет великая река…»):
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
В поэме звучит конкретная тема реквиема - плач по сыну. Здесь ярко воссоздан трагический образ женщины, у которой отнимают самого дорогого для нее человека:
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Но в произведении изображено не только личное горе поэтессы. Ахматова передает трагедию всех матерей и жен и в настоящем, и в прошлом (образ «стрелецких женок»). От конкретного реального факта поэтесса переходит к масштабным обобщениям, обращаясь к прошлому.
В поэме звучит не только материнское горе, но и голос русского поэта, воспитанного на пушкинско-достоевских традициях всемирной отзывчивости. Личная беда помогла острее почувствовать беды других матерей, трагедии многих людей всего мира в разные исторические эпохи. Трагедия 30-х гг. ассоциируется в поэме с евангельскими событиями:
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Переживание личной трагедии стало для Ахматовой постижением трагедии всего народа:
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною, ослепшею стеною,-
пишет она в эпилоге произведения.
Поэма страстно взывает к справедливости, к тому, чтобы имена всех невинно осужденных и погибших стали широко известны народу:
Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать. Произведение Ахматовой - поистине народный реквием: плач по народу, средоточие всей боли его, воплощение его надежды. Это слова справедливости и горя, которыми «кричит стомильонный народ».
Поэма «Реквием» - яркое свидетельство гражданственности поэзии А. Ахматовой, которую нередко упрекали в аполитичности. Отвечая на подобные инсинуации, поэтесса писала в 1961 году:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Эти строчки поэтесса поставила потом эпиграфом к поэме «Реквием».
А. Ахматова жила всеми горестями и радостями своего народа и всегда считала себя неотъемлемой его частью. Еще в 1923 году в стихотворении «Многим» она писала:
Я - отраженье вашего лица.
Напрасных крыл напрасны трепетанья,-
Но все равно я с вами до конца…
7. Ахматова и Вторая Мировая Война, блокада Ленинграда, эвакуация.
Пафосом высокого гражданского звучания пронизана ее лирика, посвященная теме Великой Отечественной войны. Начало второй мировой войны она рассматривала как ступень мировой катастрофы, в которую будут втянуты многие народы земли. Именно в этом основной смысл ее стихотворений 30-х годов: «Когда подгребают эпоху», «Лондонцам», «В сороковом году» и других.
Вражье знамя
Растает как дым,
Правда за нами,
И мы победим.
О. Берггольц, вспоминая начало ленинградской блокады, пишет об Ахматовой тех дней: «С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через пречо, она несла дежурство как рядовой боец противопожарной обороны».
Войну А. Ахматова восприняла как героический акт всемирной драмы, когда люди, обескровленные внутренней трагедией (репрессиями), вынуждены были вступить в смертельную схватку с внешним мировым злом. Перед лицом смертельной опасности, Ахматова обращается с призывом переплавить боль и страдания в силу духовного мужества. Именно об этом - стихотворение «Клятва», написанное в июле 1941 г.:
И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
В этом маленьком, но емком стихотворении лирика перерастает в эпику, личное становится общим, женская, материнская боль переплавляется в силу, противостоящую злу и смерти. Ахматова обращается здесь к женщинам: и к тем, с которыми еще перед войной стояла у тюремной стены, и к тем, кто теперь, в начале войны, прощается с мужьями и любимыми, недаром это стихотворение начинается с повторяющегося союза «и» - он обозначает продолжение рассказа о трагедиях века («И та, что сегодня прощается с милым»). От имени всех женщин Ахматова клянется детям и любимым быть стойкой. Могилы обозначают священные жертвы прошлого и настоящего, а дети символизируют будущее.
Ахматова в стихах военных лет часто говорит о детях. Детьми для нее являются и идущие на смерть молоденькие солдаты, и погибшие балтийские моряки, которые спешили на помощь осажденному Ленинграду, и умерший в блокаду соседский мальчик, и даже статуя «Ночь» из Летнего сада:
Ноченька!
В звездном покрывале,
В траурных маках, с бессонной совой…
Доченька!
Как мы тебя укрывали
Свежей садовой землей.
Здесь материнские чувства распространяются на произведения искусства, которые хранят в себе эстетические и духовно-нравственные ценности прошлого. Эти ценности, которые необходимо сберечь, заключены и в «великом русском слове», прежде всего в отечественной литературе.
Об этом Ахматова пишет в стихотворении «Мужество» (1942), как бы подхватывая основную мысль бунинского стихотворения «Слово»:
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,-
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
В годы войны Ахматова находилась в эвакуации в Ташкенте. Много писала, и все ее мысли были о жестокой трагедии войны, о надежде на победу: «Третью весну встречаю вдали//От Ленинграда. Третью?//И кажется мне, она//Будет последней…»,- пишет она в стихотворении «Третью весну встречаю вдали…».
В стихах Ахматовой ташкентского периода возникают, сменяясь и варьируясь, то российские, то среднеазиатские пейзажи, проникнутые ощущением уходящей в глубь времен национальной жизни, ее непоколебимости, прочности, вечности. Тема памяти - о прошлом России, о предках, о людях близких ей - одна из главнейших в творчестве Ахматовой военных лет. Таковы ее стихотворения «Под Коломной», «Смоленское кладбище», «Три стихотворения», «Наше священное ремесло» и другие. Ахматова умеет поэтически передать само присутствие живого духа времени, истории в сегодняшней жизни людей.
В первый же послевоенный год на А. Ахматову обрушивается жестокий удар властей. В 1946 году вышло постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором уничтожающей критике было подвергнуто творчество Ахматовой, Зощенко и некоторых других ленинградских литераторов. В своей речи перед ленинградскими деятелями культуры секретарь ЦК А. Жданов обрушился на поэтессу с градом грубых и оскорбительных нападок, заявив, что «до убожества ограничен диапазон ее поэзии,- взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельней. Основное у нее - это любовно-эротические мотивы, переплетенные с мотивами грусти, тоски, смерти, мистики, обреченности». У Ахматовой было отобрано все - возможность продолжать работу, печататься, быть членом Союза писателей. Но она не сдавалась, веря, что правда восторжествует:
Забудут? - вот чем удивили!
Меня забывали сто раз,
Сто раз я лежала в могиле,
Где, может быть, я и сейчас.
А Муза и глохла и слепла,
В земле истлевала зерном,
Чтоб после, как Феникс из пепла,
В эфире восстать голубом.
(«Забудут - вот чем удивили!»)
В эти годы Ахматова много занимается переводческой работой. Она переводила армянских, грузинских современных ей поэтов, поэтов Крайнего Севера, французов и древних корейцев. Она создает ряд критических работ о любимом ею Пушкине, пишет воспоминания о Блоке, Мандельштаме и о других писателях-современниках и прошлых эпох, завершает работу и над самым большим своим произведением - «Поэмой без героя», над которой трудилась с перерывами с 1940 по 1961 годы. Поэма состоит из трех частей: «Петербургская повесть» (1913 год)», «Решка» и «Эпилог». В нее включены также несколько посвящений, относящихся к различным годам.
«Поэма без героя» - это произведение «о времени и о себе». Будничные картины жизни причудливо переплетаются здесь с гротескными видениями, обрывками снов, с воспоминаниями, смещенными во времени. Ахматова воссоздает Петербург 1913 года с его разнообразной жизнью, где богемный быт перемешивается с заботами о судьбах России, с тяжкими предчувствиями социальных катаклизмов, начавшихся с момента первой мировой войны и революции. Много внимания автор уделяет теме Великой Отечественной войны, а также теме сталинских репрессий. Повествование в «Поэме без героя» завершается изображением 1942 года - самого тяжелого, переломного года войны. Но в поэме нет безысходности, а, напротив, звучит вера в народ, в будущее страны. Эта уверенность помогает лирической героине преодолеть трагичность восприятия жизни. Она ощущает свою причастность к событиям времени, к делам и свершениям народа:
И себе же самой навстречу
Непреклонная, в грозную мглу,
Как из зеркала наяву,
Ураганом - с Урала, с Алтая
Долгу верная, молодая,
Шла Россия спасать Москву.
Тема Родины, России возникает не раз и в других ее стихотворениях 50-60-х годов. Мысль о кровной принадлежности человека родной земле широко и философски
звучит в стихотворении «Родная земля» (1961) - одном из лучших произведений Ахматовой последних лет:
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно - своею.
До конца дней А. Ахматова не оставляла творческой работы. Она пишет о любимом ею Питере и его окрестностях («Царскосельская ода», «Городу Пушкина», «Летний сад»), размышляет о жизни и смерти. Она продолжает создавать произведения о тайне творчества и роли искусства («Мне ни к чему одические рати…», «Музыка», «Муза», «Поэт», «Слушая пение»).
В каждом стихотворении А. Ахматовой ощутим жар вдохновения, разлив чувств, прикосновение к тайне, без которых не может быть эмоциональной напряженности, движения мысли. В стихотворении «Мне ни к чему одические рати…», посвященном проблеме творчества, и запах дегтя, и трогательный одуванчик у забора, и «таинственная плесень на стене» охвачены одним гармонизирующим взглядом. И их неожиданное соседство под пером художника оказывается содружеством, складывается в единую музыкальную фразу, в стих, который «задорен, нежен» и звучит «на радость» всем.
Эта мысль о радости бытия характерна для Ахматовой и составляет один из главнейших сквозных мотивов ее поэзии. В ее лирике найдется немало страниц трагических и печальных. Но даже тогда, когда обстоятельства требовали, чтобы «душа окаменела», неизбежно возникало другое чувство: «Надо снова научиться жить». Жить даже тогда, когда, кажется, исчерпаны все силы:
Господи! Ты видишь, я устала
Воскресать и умирать, и жить.
Все возьми, но этой розы алой
Дай мне свежесть снова ощутить.
Эти строки написаны семидесятидвухлетней поэтессой!
И, конечно, Ахматова не переставала писать о любви, о необходимости духовного единения двух сердец. В этом смысле одно из лучших стихотворений поэтессы послевоенных лет - «Во сне» (1946):
Черную и прочную разлуку
Я несу с тобою наравне.
Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку
Обещай опять прийти во сне.
Мне с тобою, как горе с горою…
Мне с тобой на свете встречи нет.
Только б ты полночною порою
Через звезды мне прислал привет.
8. Смерть Ахматовой.
Скончалась А. А. Ахматова 5 мая 1966 года. Некогда Достоевский сказал юному Д. Мережковскому: «Молодой человек, чтобы писать, страдать надо». Лирика Ахматовой вылилась из страдания, из сердца. Основной побудительной силой ее творчества была совесть. В стихотворении 1936 г. «Одни глядятся в ласковые взоры…» Ахматова писала:
Одни глядятся в ласковые взоры,
Другие пьют до солнечных лучей,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью своей.
Эта неукротимая совесть и заставляла ее создавать искренние, задушевные стихи, давала ей силы и мужество в самые черные дни. В написанной в 1965 году краткой автобиографии Ахматова признавалась: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них - связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных». Это так. Не только в любовных стихотворениях, принесших А. Ахматовой заслуженную славу, проявился талант этой выдающейся поэтессы. Ее поэтический диалог с Миром, с природой, с людьми был многообразным, страстным и правдивым.
Творчество Ахматовой
5 (100%) 4 votes