АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ Н. ЗАБОЛОЦКОГО «СЕНТЯБРЬ». ВОСПРИЯТИЕ, ТОЛКОВАНИЕ, ОЦЕНКА

Стихотворение «Сентябрь» было написано Н. Заболоцким в 1957 году. Оно относится к пейзажной лирике. В нем поэт признается в своей любви к осенней природе. Осень - время, любимое многими поэтами и художниками. Все мы помним «Золотую осень» Левитана. «Унылая пора! очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса», - эти строки, став­шие для нас хрестоматийными, не теряют своей ценности до сих пор. Баратынский, Пушкин, Тютчев - все они писали об осени. Свой оригинальный взгляд на осеннюю природу пред­ставляет нам Н. Заболоцкий.

Стихотворение построено на основе антитезы. Компози­ционно мы можем выделить в нем две условные части. Первая часть - это первая строфа, обнажающая мрачный сентябрь­ский пейзаж:

Сыплет дождик большие горошины,

Рвется ветер, и даль нечиста.

Закрывается тополь взъерошенный Серебристой изнанкой листа.

Вторая часть - все остальные строфы. Мы видим, как мерт­вый осенний день вдруг оживает под солнечным лучом, про­бившимся сквозь облака:

Но взгляни: сквозь отверстие облака,

Как сквозь арку из каменных плит,

В это царство тумана и морока Первый луч, пробиваясь, летит.

И вся природа сразу оживляется, становится яркой, дос­тойной кисти живописца. В финале поэт сопоставляет приро­ду и человека: словно девушка, вспыхнув, «засияла в конце сентября» орешина. И это хрупкое деревце напоминает ему «молодую царевну в венце»:

Нарисуй, словно деревце, зыбкую Молодую царевну в венце С беспокойно скользящей улыбкою На заплаканном юном лице.

Поэт использует различные средства художественной вы­разительности: эпитет («серебристой изнанкой листа»), срав­нение («словно деревце, зыбкую Молодую царевну в венце»), олицетворение («Закрывается тополь взъерошенный Сереб­ристой изнанкой листа»).

Произведения для сопоставления: Ф.И. Тютчев «Есть в осени пер­воначальной», А.С. Пушкин «Осень».

Скрепа: антитетичность картин осенней природы; сближение природного и человеческого миров (сравнение осени с «чахо­точной девой» у Пушкина).

Необычайное влияние на творчество Заблоцкого оказали Великие научные открытия, коими полнился мир в период его жизни и творчества. При этом его стихотворения не утратили своей поэтичности. Думаю, что поэт действительно сказал новое слово в русской литературе. Примером сочетания науки, лиричности и философии служит стихотворение Заболоцкого «Метаморфозы»(1937). Реальность бессмертия – ключевой вектор данного произведения. Если раньше в решении этой вечной проблемы жизни и смерти поэты исходили из философских учений, христианского мировоззрения, то научные открытия в эпоху XX века поставили ее на другой уровень.

Николай Заболоцкий осмысливает реальность в бесконечном разнообразии и единстве превращений «клубка какой-то сложной пряжи», единстве «мира во всей его архитектуре». Каждое превращение мировой жизни включает в себя смерть, умирание. Это факт, с которым приходится мириться. Смерти происходят в любой момент жизни.

Сначала стихотворение кажется парадоксальным, сложным для понимания. Само название произведения символично. Древнегреческий поэт Овидий в своё время написал поэму «Метаморфозы», в которой отразил волшебные превращения в мире, перетекание одной материи в другую. И хотя во многом эта поэма мифологична, наполнена легендами о богах, время показало, что греки были удивительно прозорливы. Превращения, удивительные изменения в природе и человеке происходят ежесекундно. Мир изменился, грани человеческого сознания расширились. Эти новые взгляды и отразил автор в своих «Метаморфозах».

С самых первых строк чувствуется удивление, восхищение лирического героя бесконечным изменениям мира:

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!

Уже здесь на первый план выходит проблема человека и окружающей действительности. Лирический герой пытается решить очень сложный вопрос – как происходит, меняется жизнь внутри него, кто он. Отсюда его парадоксальные выводы:

Лишь именем одним я называюсь,-

На самом деле то, что именуют мной,-

Не я один. Нас много. Я - живой.

Вряд ли можно отрицать то, что жизнь постоянно меняется, развивается, в том числе и в теле человека. Взгляд лирического героя обращен к сущности внутренних процессов личности. Он касается не только психологических и философских аспектов, но и физиологических. Перед нами новое видение человека. Человек воспринимается не статично, а в единстве бесконечно разнообразных процессов жизни. Еще древние писали: «В одну реку не войти дважды» и «Люди как реки».

Несмотря на то, что в своих произведениях Н.Заболоцкий напрямую не обращался к древней Греции, а напротив, увлекался современным естествознанием, его стихотворение подтверждает суждения греческих мудрецов. Отсюда обилие иносказаний в стихотворении. Лирический герой смотрит на себя со стороны – «колеблемого на морской волне», «летящего по ветру в край незримый». Поэт подчеркивает закономерность, согласованность всеобщих метаморфоз единого, бессмертного бытия. Законы изменения бытия он выражает формулой: «звено в звено и форма в форму». Человек Н.Заболоцкого многолик и, в то же время, един, его составляющие включены в процессы умирания и возрождения:

Чтоб кровь моя остынуть не успела,

Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел

Я отделил от собственного тела.

Стихотворение условно можно разделить на три смысловые части. В первой лирический герой рассуждает о себе, своих внутренних состояниях. Во второй – выражает своё отношение к природе. Живое и мертвое взаимосвязано в ней, одно перетекает в другое. Природа здесь не только «скопленье чудных тварей», но и «орган поющий».

Метафоры поэта торжественны, величавы. Они подчеркивают закономерность, гармоничность всех процессов на Земле:

Звено в звено и форма в форму. Мир

Во всей его живой архитектуре –

Орган поющий, море труб, клавир,

Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Природа представляет собой «живую архитектуру», состоящую из мельчайших частиц. Каждой из них принадлежит свое место. Природа есть поющий орган – музыкальный инструмент с множеством голосов, которые вместе составляют стройный лад, единую гармонию. У каждого из нас есть свой голос в этой вселенской мелодии. Чтобы осознать это, нам необходимо расширить горизонты взгляда на мир, понять его сложность и многообразие. В жизни природы действуют разные законы, но, пожалуй, главный из них – закон целесообразности. Ничто в мире не приходит из ниоткуда и не исчезает без следа. Всё имеет причинно-следственную связь. Отсюда эти удивительные «метаморфозы», описанные Н.Заболоцким. Думаю, что сегодня настало время, когда природа снова властно заявила о себе человечеству. Поэтому так важно понять ее законы.

Третья смысловая часть представляет собой своеобразный итог всего стихотворения. Здесь впервые возникает тема бессмертия. Поэт утверждает, что только наши суеверия мешают нам видеть «реальное бессмертие». Оно, по мысли Н.Заболоцкого, находится не вне нас, а как наше личное достояние в этом мире. Особенную глубину и новизну этой поэтической мысли даёт представление о собственной собирательности.

По своему жанру «Метаморфозы» тесно связаны с традициями классической философской лирики Гете, Баратынского, Тютчева. Здесь мы наблюдаем лирическое описание самого процесса мысли. Мандельштам называл подобные размышления «поэзией доказательства». Литературная традиция подчеркнута архаической книжной лексикой («око», «прах», «злак»). Стихотворение завершается философскими метафорами, которые представлены в форме афоризмов: «мысль некогда была простым цветком», «поэма шествовала медленным быком». Главная мысль заключительной части состоит в том, что бессмертие есть «клубок пряжи»:

Как бы клубок какой-то сложной пряжи,

Вдруг и увидишь то, что должно называть

Бессмертием. О, суеверья наши!

В анализируемом произведении автор достигает необычайно емкости поэтической мысли. Всего тридцать две строчки! А между тем, это целая философская поэма. Н.Заболоцкий выразил самые прогрессивные мысли своего времени. Он удивительным образом соединил научные открытия и глубоко эмоциональные переживания. Очевидно, что Н.Заболоцкий даровал русской литературе новое направление.

Стихотворение "Лесное озеро" (I, 198) — подлинный шедевр, жемчужина лирики Н. Заболоцкого. Написано стихотворение в 1938 году. Экспозиция стихотворения дает нам возможность увидеть мир природы, в которой царствует закон взаимного уничтожения, войны всех со всеми.

Этот лик природы, явленный человеку, представляет собой вариацию тех представлений, которые были характерны для раннего творчества Заболоцкого. Вспомним хотя бы строки из поэмы "Лодейников":

Интересно, что в анализируемом нами отрывке "буйство стеблей", и "стон цветов", и "битвы деревьев", и "волчьи сраженья" как бы заслоняют кажущуюся вполне невинной строчку о том, как "пьют насекомые сок из растенья". Но эта строка "невинна" только на первый взгляд. Образы еды и питья у раннего Заболоцкого всегда однозначно связаны со смертью, и цитата из поэмы "Лодейников" показывает нам, что взаимная цепь пожирания отравляет видимую красоту и гармонию природы, в которой зло и добро неотделимы друг от друга.

Но вот оказывается, что в этой самой косной и страшной природе выделяется некий особый участок, живущий по законам, отличным от законов "хищной природы". Это — лесное озеро. Интересно проследить все метаморфозы этого образа, которые мы встречаем в стихотворении. Итак, в самом его начале озеро — "хрустальная чаша во мраке лесном". Далее образ озера трансформируется, и перед нами — целомудренная невеста "в венце из кувшинок, в уборе осок, в сухом ожерелье растительных дудок". Интересно, что рядом с озером изменяются и сами законы жизни "хищной природы":

Дальнейшая трансформация образа лесного озера идет по двум смысловым направлениям. Во-первых, "хрустальная чаша" превращается в купель, по краям которой, как свечи, стоят сосны, "смыкаясь рядами от края до края". Во-вторых, перед читателем последовательно разворачивается сравнение озера с оком больного человека:

Если вдуматься в это сравнение, то первое, на что мы обращаем внимание, — это скрытое отождествление больного тела человека с "больным телом" природы, и только око, несущее в себе духовное начало, предчувствует иную жизнь, жизнь, соединенную не с землей, а с небом. Это око и есть озеро. Следовательно, закон жизни "лесного озера" иной, чем закон жизни окружающей его "больной" природы, и этот закон — духовен по своей природе, которая жаждет исцеления. Последняя строфа стихотворения ("И толпы животных и диких зверей, // Просунув сквозь елки рогатые лица, // К источнику правды, к купели своей // Склонялись воды животворной напиться") дает нам надежду на то, что зло, лежащее в глубине природы, может быть преодолено и исцелено. Потрясающая по своей силе и метафорической дерзости строка о животных, которые, "просунув сквозь елки рогатые лица", склоняются к животворной воде, тоже показывает нам, что между озером и остальной природой — некая метафизическая преграда, которую нужно преодолеть. Эта преграда существует потому, что два пространства — пространство природы, коснеющей во зле, и пространство озера, соединяющего в себе Истину, Добро и Красоту, так отличаются друг от друга, что их разделяет частокол елок. Сквозь него нужно прорваться, преодолеть эту преграду.

Интересно, что в стихотворении "Бетховен" мы встречаемся с похожей смысловой формулой. Прорыв к "мировому пространству" так описан Заболоцким:

Характерна для этого стихотворения и лексика света, которая пронизывает все пространство этого текста. "Хрустальная чаша" только "блеснула" в начале этого стихотворения, а потом озеро "в тихом вечернем огне" "лежит в глубине, неподвижно сияя", "бездонная чаша прозрачной воды // сияла и мыслила мыслью отдельной".

Этот без преувеличения неукротимый поток света льется на читателя из самых разных стихов позднего Заболоцкого. В стихотворении "Соловей" природа уподобляется "сияющему Храму", "сияющий дождь на счастливые рвется цветы" в стихотворении "Гроза", "блистает лунным серебром // замерзший мир деревьев и растений" в стихотворении "Еще заря не встала над селом", "колеблется розовый, немигающий утренний свет" в стихотворении "В этой роще березовой". Эти примеры можно продолжать и продолжать. Произошло возвращение Заболоцкого к традиционной метафизике света, который преображает, просветляет, оживляет материю. Поэтическая мысль Заболоцкого в стихотворении "Лесное озеро" близка богословскому пониманию Крещения. Крещение — новое рождение человека, рождение духовное. Природа, которая припадет к озеру, как к купели, тоже должна родиться заново.

Читайте также другие статьи о жизни и творчестве Н. Заболоцкого.

Николай Заболоцкий - поэт и философ, которого по праву называют одной из самых загадочных и парадоксальных личностей XX века. Он был известен в литературных кругах как талантливый переводчик и самобытный мастер художественного слова. В жизни же представлял собой человека весьма рассудительного и рационального. Однако анализ стихотворений Заболоцкого говорит о том, что автор этих произведений - натура чувствительная и чрезвычайно отзывчивая.

Творческий путь Заболоцкого был труден и тернист, как, впрочем, и жизнь прочих писателей и поэтов начала прошлого века. Сегодня наследие этого автора занимает видное место в литературе. Вопреки неблагоприятным историческим событиям, во время которых Заболоцкий начал свой путь в литературе, он смог ввести в русскую поэзию новые темы.

Периодизация творчества Заболоцкого

В творчестве этого поэта выделяют три периода. Все они существенно отличаются друг от друга сюжетами и темами. Анализ стихотворений Заболоцкого, созданных в 20-х годах, говорит о том, что первому периоду его творчества присущ критический взгляд на бездуховность мещанского мира. В своих ранних творениях русский поэт делал акцент на рельефности и неожиданности изобразительных средств.

На более позднем этапе для Заболоцкого важными стали темы природы. Окружающий мир для него был не чем иным, как живым существом, наделенным разумом. Как и другие поэты, одухотворенные революцией, поэт искренне верил в невероятную силу событий, предшествовавших зарождению нового советского государства. Они, по убеждению Заболоцкого, могли освободить от эксплуатации не только людей, но и животных.

Главной темой в послевоенной лирике Заболоцкого стала человеческая душа. Чем отличается истинная красота от ложной? На этот вопрос стремился ответить поэт. Анализ стихотворений Заболоцкого, относящихся к позднему этапу, проясняет мнение автора относительно красоты человеческой души.

Что есть красота?

Красоте человеческой души поэт придавал немалое значение, что подтверждает анализ стихотворений Заболоцкого. Психологически насыщенные произведения «Некрасивая девочка», «Неудачник», «Жена» посвящены философским вопросам. Душевные качества, несомненно, важнее физических. Но почему-то в нашем мире людям с непривлекательными чертами живется намного сложнее, нежели тем, чья внешность не имеет изъянов. Заболоцкого «Некрасивая девочка» доказывает важность для поэта одного из существенных аспектов человеческих взаимоотношений. Размышляя о внутренних качествах героини этого произведения, автор приходит к выводу, что красота души все же важнее.

Как мог он не видеть сокровище жизни своей?

Анализ стихотворения Заболоцкого «Жена» дает представление о том, насколько важны для русского классика были женская любовь и верность. Образ любящей женщины в этом произведении - это олицетворение верности и преданности. Взгляд ее робкий и болезненный. Ходит она тихо, беззвучно, пока муж ее пишет. И не знал ни Гете, ни Данте столь смиренной и преданной любви.

Есть лица - подобья ликующих песен…

Постигнуть глубину философских размышлений поэта можно, сделав анализ стихотворения «О красоте человеческих лиц». Заболоцкий говорит в этом произведений о внутреннем мире человека и о том, какое отражение он может иметь во внешнем облике. Лица автор сравнивает с хижинами, которые могут быть холодными и закрытыми. Они могут быть пустынными и темными. Но встречаются, однако, светлые и радостные, хотя внешне они неприметны.

Снова подтверждает преимущество душевной красоты над физической анализ стихотворения «О красоте человеческих лиц». Заболоцкий сравнивает человеческие лица с архитектурными строениями. Одни роскошны и прекрасны, но не вызывают в душе теплых чувств. Другие скромны и незатейливы, но ассоциируются с милыми, приятными воспоминаниями. Разделяя стихотворение на две части, автор посвящает последние строки людям некрасивым внешне, но прекрасным внутренне.

Красота, по мнению поэта, является огромной ценностью, которая способна сводить с ума и подчинять себе. Ее владельца посещают нередко надменность и тщеславие, в чем и заключается губительная сила физической красоты.

Душа обязана трудиться…

Для того чтобы понять идейное содержание поздних произведений поэта, необходимо сделать анализ стихотворения «Душа». Заболоцкий не дал произведению названия, но главным образом в нем стал внутренний мир человека, который поэт наделил некоторыми человеческими способностями. Душа, по его мнению, должна трудиться. Ведь душевная лень порождает эгоистичность, черствость и ограниченность. Заболоцкий полагал, что, делая себе поблажку, человек рискует утратить последнее и, быть может, главное в жизни. И даже тот, кто умудрен опытом и прошел немалый жизненный путь, должен непрерывно учить себя доброте, справедливости и состраданию. Важные философские вопросы, актуальные во все времена, поднимает анализ стихотворения Заболоцкого «Не позволяй душе лениться…».

Лирика

Лирические произведения Заболоцкого были созданы под влиянием традиций Тютчева и Баратынского. Стихотворение «Гроза» наполнено метафорическими образами, призванными показать связь природы и человека.

К последним произведениям русского поэта относятся десять стихотворений, вошедших в цикл «Последняя любовь». За два года до смерти в супружеской жизни Заболоцкого произошел разлад. Поэт некоторое время тесно общался с автором легендарного романа «Жизнь и судьба». Супруга Заболоцкого не смогла остаться равнодушной к таланту и уму великого писателя. Разлад привел к недолгому расставанию, во время которого и создан был лирический цикл. Екатерина Васильевна вернулась в 1958 году к мужу. Спустя два месяца он скончался.

Наследие Николая Заболоцкого небольшое. Оно включается в себя всего лишь один том стихотворений и поэм. Но темы его произведений столь разнообразны и многогранны, что, без сомнения, этого поэта можно отнести к великим мастерам художественного слова XX века.

Ольга Ерёмина

Николай Заболоцкий. Цикл «Последняя любовь»: опыт восприятия

“Очарована, околдована, // С ветром в поле когда-то повенчана…” Мы часто слышим по радио эти стихи, превращённые исполнителями в отдающий вульгарностью шансон. Но искажённый, потерявший одну строфу текст стихотворения Николая Заболоцкого «Признание» даже в этом случае не теряет благородно-сдержанного своего звучания, несёт в себе яркую энергию мужского восхищения тайной женственности, стремлением разгадать загадку женской души. Начинается стихотворение так:

Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана…

Из цикла Николая Заболоцкого «Последняя любовь» (1956–1957) в школьных программах и учебниках по литературе встречаются два стихотворения: «Признание» и «Можжевеловый куст». Но говорить об этих произведениях вне цикла - значит рассматривать отдельные детали ткацкого стана, когда лишь все детали в своём взаимодействии дадут возможность увидеть узор, сотканный автором.

Цикл этот можно сравнить с “панаевским циклом” Н.А. Некрасова и с “денисьевским циклом” Ф.И. Тютчева. По стихотворениям Некрасова и Тютчева можно проследить историю любви, проникнуть в сущность её ключевых моментов, познать её торжество и драматизм. Безусловно, циклы эти интересны нам не только как свидетельства любви их авторов к Авдотье Панаевой и Елене Денисьевой, но важны как художественные творения, как документы развития человеческой личности и даже - в социально-психологическом плане - как отражения динамично развивающихся отношений мужчины и женщины в целом.

Однако между произведениями Некрасова и Тютчева, с одной стороны, и циклом Заболоцкого - с другой, есть существенное различие. Стихотворения первых двух авторов объединены в циклы исследователями их творчества - литературоведами. Заболоцкий же сам объединяет десять стихотворений в единое целое, создаёт цикл - круг, кольцо переплетённых, пересекающихся образов. Рассказывая о своём позднем чувстве, поэт сам ставит заглавную букву - и точку в истории любовных отношений.

Заболоцкий осознаёт «Последнюю любовь» именно как цикл. Он размещает стихотворения не точно по хронологии развития событий: стихотворение «Встреча» помещено девятым номером. По сути, поэт создаёт роман в стихах. Если любовные стихотворения первых книг Ахматовой можно было бы сравнить с разрозненными страницами из различных романов, то цикл Заболоцкого - это законченное и композиционно выстроенное художественное произведение со своей идеей, с развитием действия и кульминацией просветления.

Интерпретация лирического произведения - процесс глубоко индивидуальный. Такой подход к интерпретации позволяет автору статьи говорить о своих личных ассоциациях, впускать в текст поток сознания. В данном случае это не есть нескромность, но закономерность, связанная с особенностями восприятия лирики.

Давайте откроем томик Заболоцкого и вместе прочитаем цикл «Последняя любовь».

Начинается созданный поэтом роман стихотворением «Чертополох» - не с картины первого свидания, а с изображения неожиданно вспыхнувшей душевной драмы.

Принесли букет чертополоха
И на стол поставили, и вот
Предо мной пожар, и суматоха,
И огней багровый хоровод.

Первая же строка вызывает в сознании странный диссонанс: не принято создавать букеты из чертополоха! В народном восприятии это колючее сорное растение, именуемое татарином (татарником), мордвином, муратом (В.И. Даль), соединяется с представлением о вредном, нечистом, злом.

Очевидно, именно слово “мурат” подтолкнуло Льва Толстого к созданию поэтического образа несгибаемого, обладающего поразительной волей к жизни придорожного татарника в повести «Хаджи Мурат». С этих пор в сознании, наполненном литературными ассоциациями, образ этого растения получил ореол страстности и романтизма.

Что же для лирического героя Заболоцкого внезапно вспыхнувшая любовь? Чертополох - чёрт, нечисть, страсть, черта, разделяющая жизнь; полыхание, всполохи, огонь, очистительное пламя, которое не бывает нечистым. Роковое соединение тёмного с высоким. Душевный пожар, сумятица чувств, багровый (не багряный) хоровод огней.

Эти звёзды с острыми концами,
Эти брызги северной зари
И гремят и стонут бубенцами,
Фонарями вспыхнув изнутри.

Звёзды - звезда с звездою говорит - высокий свет, к которому стремишься; но звёзды - с острыми концами, которые могут ранить тело и душу. Северная заря - Аврора - звездою севера явись - лента зари забрызгана звёздами; брызги - это когда что-то разлилось или разорвалось - или брызги фонтана - ворвались, как маленькие черти, в святилище, где сон и фимиам…

Цветы чертополоха - гремят и стонут бубенцами - образ русской дороги - колокольчик звенит - этот стон у нас песней зовётся… Фонарями - ночь, улица, фонарь, аптека - вспыхнув изнутри - и только маленький фонарщик… Пушкинская мелодия и бесконечная русская дорога, долг и неутолимая страстность сплавлены воедино.

Самое первое слово - глагол: принесли . Кто принёс? Нет, не я. Но кто внёс в мою комнату этот букет? И почему у меня нет сил его убрать? Выкинуть вон? Те, кто принёс, обладают особой властью, давая неизбежность и право измученной, испепелённой страданиями душе пережить это внезапно раскрывшееся чувство.

Прислушиваясь к себе, вглядываясь в странный букет, лирический герой видит во вспышках раскрывшихся бутонов полыханье рождающихся вселенных, с ясностью ощущает человека - микрокосмом, душу и тело - воплощением космической борьбы материи и духа.

Это тоже образ мирозданья,
Организм, сплетённый из лучей,
Битвы неоконченной пыланье,
Полыханье поднятых мечей.
Это башня ярости и славы,
Где к копью приставлено копьё,
Где пучки цветов, кровавоглавы,
Прямо в сердце врезаны моё.

Странный букет навевает сон - быль? Навь и явь - как их различить? Образ женщины - “сказочной птицы” - архетип русского сознания - связан с образом “высокой темницы” - башни, терема, где живут царские дочери-невесты. Чёрная, как ночь, решётка преграждает путь герою. Но герой - не сказочный богатырь, не прискачет к нему на помощь Сивка-Бурка.

Но и я живу, как видно, плохо,
Ибо я помочь не в силах ей.
И встаёт стена чертополоха
Между мной и радостью моей.

Это горькое осознание, как образ острого, ранящего, пронзающего насквозь (“простёрся шип клинообразный” в «Чертополохе» - “проколовший меня смертоносной иглой” в «Можжевеловом кусте»), проходит через весь цикл «Последняя любовь».

И последняя строка - “взор её неугасимых глаз” - негасимая лампада - вечная лампада зажжена - ореол святости, ощущение великого таинства.

Пятистопный песенный хорей сменяется трёхстопным, вальсирующим на волнах анапестом «Морской прогулки».

На сверкающем глиссере белом
Мы заехали в каменный грот,
И скала опрокинутым телом
Заслонила от нас небосвод.

Если чертить сюжетную линию романа, то нужно написать: герой со своей возлюбленной едут из города, где трудно встречаться, на море, в Крым. Банальная псевдоромантическая поездка? Подальше от жены, к ласкающему морю? Для лирического героя цикла это не так. Каждый день, каждый взгляд он воспринимает как горький подарок, в событиях видит отражение вечности.

В первом стихотворении - взгляд в небо, соотнесение своего мироощущения с законами мироздания, высшими законами. Во втором - обращение к воде как символу подсознания, погружение в мир отражений, попытка постичь законы превращения тела и движений души.

“В подземном мерцающем зале”, под нависшей неживой массой, вдруг ставшей одушевлённой - телом - скалы, страсти теряют накал, человеческое тело теряет вес и значимость.

Мы и сами прозрачными стали,
Как фигурки из тонкой слюды.

Отражённый мир всегда притягивал внимание поэтов и художников. Бликующие, множащиеся, дробящиеся отражения у Заболоцкого приобретают метафизический смысл. Люди пытаются осознать себя в отражениях, а те, как законченные стихи, уже отделились от своих прототипов-создателей, подражают, но не копируют их.

Под великой одеждою моря,
Подражая движеньям людей,
Целый мир ликованья и горя
Жил диковинной жизнью своей.

Жизнь человека отражается дважды - в космосе и в воде, и вертикаль духа связывает две стихии.

Что-то там и рвалось, и кипело,
И сплеталось, и снова рвалось,
И скалы опрокинутой тело
Пробивало над нами насквозь.

Загадка отражений завораживает, но остаётся нераскрытой: водитель увозит экскурсантов из грота, и “высокая и лёгкая волна” уносит лирического героя из реальной жизни, жизни воображения и духа - в сон быта.

И в конце второго стихотворения появляется образ, который тоже станет сквозным для всего цикла, - образ лица (твоё лицо в его простой оправе) как воплощения жизни души.

…И Таврида из моря вставала,
Приближаясь к лицу твоему.

Не возлюбленная приближается к берегам Крыма, но Таврида, древняя, насыщенная памятью земля, как живая, встаёт навстречу женщине, словно вглядываясь в её лицо, пытаясь распознать, насколько потоки её сознания синхронизированы с глубинными токами рождающей земли.

Кульминация сюжетной части цикла - стихотворение «Признание». Это не простое признание в любви. Женщина, которую любит лирический герой, - необычное существо. Веселье и печаль - земные чувства, которые может испытывать простая женщина. Героиня цикла - “не весёлая, не печальная”, она обвенчана с ветром в поле, она сходит к возлюбленному с неба; соединяясь с ней, он словно бы соединяется с мировой душой. Но её магическое начало не просто затаено, скрыто - оно заковано в оковы - “высокая темница // И решётка, чёрная, как ночь”. Заковано кем? Судьбой? Роком? Это остаётся неизвестным так же, как и кто же принёс букет чертополоха.

Стремление выявить в полной мере подлинную - колдовскую, надмирную - сущность (вечную женственность?) вызывает страстные попытки разорвать оковы. Поцелуи сказочного принца разрывают чары волшебного сна - герой разрывает оковы “слезами и стихотвореньями”, которые прожигают не тело, но душу.

Человек - это мир, замок, башня (отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня, чернобровую девицу), в которую надо ворваться.

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжёлые,
В эти чёрные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Мир полуночной тайны не становится плоским: даже слёзы - не слёзы, они только чудятся, может быть, они только отзвук собственных слёз, а дальше, за ними, - ещё одна решётка, чёрная, как ночь…

И вновь, как в «Морской прогулке», кружит нас четырёхстопный анапест - это «Последняя любовь». В первых трёх стихотворениях мы видим только лирического героя и его возлюбленную, здесь же появляется третье лицо - наблюдатель, шофёр. И повествование ведётся не от первого лица, как раньше, а от лица автора, что даёт возможность взглянуть на ситуацию со стороны.

Вечер. Водитель такси привозит пассажиров к цветнику и ждёт их, пока они гуляют.

…Пожилой пассажир у куртины
Задержался с подругой своей.
И водитель сквозь сонные веки
Вдруг заметил два странных лица,
Обращённых друг к другу навеки
И забывших себя до конца.

Заметил не фигуры, не позы - лица! Лица не влюблённые, не восторженные, не восхищённые - странные . Любовь для героев - не лёгкий флирт, не физиологическое влечение, но гораздо больше: забвение себя, обретение смысла жизни, когда человек вдруг понимает: так вот для чего дана душа! Такая любовь освящена свыше.

Два туманные лёгкие света
Исходили из них…

Описание великолепной цветущей клумбы - “красоты уходящего лета” - напоминает стихи Заболоцкого раннего с его дерзкими и красноречивыми сравнениями. Но тогда это было самоцелью - здесь же становится средством создания контраста между торжеством жизни, праздником природы и неизбежностью человеческого горя.

Цветочный круг, по которому молча идут наши герои, кажется бесконечным, но шофёр - наблюдатель - знает, что кончается лето, “что давно уж их песенка спета”. Но герои пока этого не знают. Не знают? Почему же они идут молча?

Южное счастье действительно кончилось. Снова, как в первом стихотворении, пятистопный хорей, повествование от первого лица, Москва и невозможность встречаться: “Голос в телефоне”. Лицо живёт отдельно - и голос тоже отделяется от тела, словно обретая собственную плоть. Сначала он “звонкий, точно птица”, чистый, сияющий, как родник. Затем - “дальнее рыданье”, “прощанье с радостью души”. Голос наполняется покаяньем и пропадает: “Сгинул он в каком-то диком поле…” А где же ещё должен был пропасть голос красавицы, обвенчанной - в поле - с ветром? Но это не летнее ковыльное поле - это поле, по которому гуляет вьюга. Чёрная решётка темницы превращается в чёрный телефон, голос - пленник чёрного телефона, душа - отражение духа в теле - кричит от боли…

Шестое и седьмое стихотворения теряют названия, их заменяют безликие звёздочки. Строки становятся короче, стихотворения - тоже. Шестое - двустопный амфибрахий, седьмое - двустопный анапест.

“Клялась ты до гроба // Быть милой моей” - до гроба не получилось. “Мы стали умней”? Счастье до гроба… Бывает ли оно? Вновь возникают мотивы воды, отражений, лебедь - птица сказки, мечты - уплывает к земле - любовная лодка разбилась о быт; вода блещет одиноко - дай войти в эти очи тяжёлые - в ней уже никто не отражается - только ночная звезда.

Торжествующие цветы куртины осыпались - только посредине панели лежит полумёртвый цветок. Лежит не в свете огней, а в белом сумраке - в белом саване - дня - “Как твоё отраженье // На душе у меня”.

Букет чертополоха с клинообразными шипами словно возвращается в «Можжевеловом кусте». Мы снова входим вместе с лирическим героем в причудливые переплетения образов сна, связываем начало и конец любовной истории сквозными мотивами.

Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.

Можжевельник наших среднерусских лесов - куст, ветвями которого устилают дорогу уходящим в последний путь - ягоды не вызревают. Можжевеловые кусты Крыма - почти деревья - священные деревья для местных народов - знойное солнце, ароматное облако смолистых запахов - звон цикад - красно-лиловые ягоды. Человек идёт по траве, наступает на сухую ветку - ветка хрустнула под ногой - как хрустит металл? Солнечное полыханье поднятых мечей, звон битвы - превращается в разрушение, в металлический хруст… Парная рифмовка словно бы укорачивает стих, дыхание становится тише и реже.

Стена чертополоха возвращается мраком древесных ветвей, сквозь который просвечивает “чуть живое подобье улыбки твоей”. Уже не видно лица - осталась лишь улыбка - Чеширский кот - которая живёт в сознании лирического героя - ценность - мне было довольно того, что след гвоздя был виден вчера - тает, как развеивается аромат смолы.

Надо растить свой сад!

Но тучи рассеялись, наваждение ушло:

В золотых небесах за окошком моим
Облака проплывают одно за другим,
Облетевший мой садик безжизнен и пуст…
Да простит тебя бог, можжевеловый куст!

Страсти улеглись, прощение послано, любовная история завершена. Казалось бы, цикл закончен. Но лирический герой вглядывается в свою душу, в свой “облетевший садик”, настойчиво вопрошая: зачем? Почему мне была ниспослана эта любовь-испытание? Если всё прошло, то что же осталось?

Ответ на этот вопрос приносит кульминация духовная - девятое стихотворение «Встреча». Эпиграф его - камертон, по которому настроены важнейшие образы цикла: “И лицо с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавевшая дверь, - улыбнулось…” (Л.Толстой. «Война и мир»).

Лирический герой - “вечный мизантроп”, потерявший веру в жизнь, отчуждённый от людей чередой тяжких испытаний - вспоминает о первой встрече с женщиной, благодаря которой скорлупа недоверия дала трещину, а затем и вовсе растворилась в живительных лучах радости.

Как открывается заржавевшая дверь,
С трудом, с усилием, - забыв о том, что было,
Она, моя нежданная, теперь
Своё лицо навстречу мне открыла.
И хлынул свет - не свет, но целый сноп
Живых лучей, - не сноп, но целый ворох
Весны и радости, и вечный мизантроп,
Смешался я…

Неугасимый свет жизни, освящённой любовью, вновь зажёгся для героя, овладел его мыслями и заставил открыть окно в сад - раскрыть свою душу навстречу проявлением мира. Мотыльки из сада помчались навстречу абажуру - я словно бабочка к огню - сама жизнь, сама любовь - один из них доверчиво уселся на плечо героя: “…Он был прозрачен, трепетен и розов”.

Радость существования - это высшее единство, и анализ попыткой классифицировать чувства и ощущения порой разрушает эту радость.

Моих вопросов не было ещё,
Да и не нужно было их - вопросов.

У человеческих поступков есть несколько уровней: уровень событийный, сюжетный, сущность которого понимается обыденным сознанием, и уровень, выводящий на бытие Мировой Души. История любви героя на первом уровне закончилась расставанием, но она подняла его душу над обыденностью, помогла ему познать в себе подлинного человека, до того скрытого коростой недоверия и горя, подарила свет - “целый ворох весны и радости”. И помогает жить дальше - под золотыми небесами, где проплывают облака, над золотыми листьями аллей.

Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, -
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.

Это эпилог - стихотворение «Старость». Повествование от третьего лица. Осень. Супруги, прожившие вместе жизнь, понимают каждый взгляд друг друга. К ним пришло прощение и покой, души их горят “светло и ровно”. Крест страдания, который несли они, оказался животворным.

Изнемогая, как калеки,
Под гнётом слабостей своих,
В одно единое навеки
Слились живые души их.

С тех пор эти ель и сосна вместе растут. Их корни сплелись, их стволы тянулись вверх рядом к свету… Прекрасная пальма осталась на горючем утёсе.

И пришло осознание, что счастье - “лишь зарница, // Лишь отдалённый слабый свет”. Отсвет иной - высшей - радости. Но не это главное: кроме фатализма, в стихотворении - позитивное утверждение, что счастье - синяя птица, светлый конь - “требует труда”! Труда нашего, человеческого, который один способен создать противовес роковому принесли .

Кольцевая композиция: свет листьев, образ человеческих душ - горящих свечей - в концовке стихотворения.

Огненное смятение чертополоха переплавилось в золото понимания. Цикл - круг, роман - завершён.

Спонсор публикации: каталог онлайн интернет радио http://radiovolna.net/. В каталоге, который для удобства рубрицирован по жанрам, странам и языкам, каждый легко найдет радиостанцию, соответствующую его вкусовым предпочтениям. RadioVolna представляет радио различных музыкальных стилей и жанров – от современной популярной и танцевальной музыки до фолка и кантри, от классики и ретро до рока и техно, от джаза и блюза до шансона и городского романса. Новостные радиостанции предложат самую свежую информацию всем тем, кто намеревается быть постоянно в курсе главных мировых событий, кому интересны комментарии и мнения экспертов, кто хочет следить за котировками ценных бумаг и валют. Благодаря современным технологиям теперь в самом отдаленном уголке земного шара можно слушать любимые радиостанции в прекрасном качестве.