В 1792 году ученые парижской академии наук. Каткие сведения о градусных измерениях

ФУРКРУА (Fourcroy), Антуан Франсуа

Французский химик и государственный деятель, Антуан Франсуа де Фуркруа родился в Париже; в юности учился письмоводству и был переписчиком. После случайной встречи с Ф. Вик д"Авиром – непременным секретарем Королевского медицинского общества Фуркруа получил возможность изучать медицину. В 1780 г. он получил степень доктора медицины и был избран членом Медицинского общества. В студенческие годы Фуркруа проявил большой интерес к химии, которую изучал под руководством профессора Ж. Б. Бюкe. Бюке был передовым химиком того времени и получил известность своими опытами по действию газов на животных; по свидетельству Фуркруа, он был одним из первых химиков, выступивших против теории флогистона . По предложению Бюке Фуркруа с 1778 г. начал читать курс химии и естественной истории на Медицинском факультете Парижского университета. В 1784 г. он стал профессором Ботанического сада. С 1785 г. – член Парижской академии наук. С началом революции Фуркруа включился в активную политическую деятельность. В 1792 г. он стал членом Якобинского клуба, в 1793 г. был депутатом национального Конвента. Принимал участие в различных правительственных и учёных комитетах и Медицинском обществе, где занимал руководящее положение. С 1801 г. – главный управляющий народным образованием Франции. Принимал участие в восстановлении обновленного Парижского университета и в организации сети начальных и средних школ Франции, занимался реорганизацией горного дела во Франции. В апреле 1809 г. Фуркруа получил от Наполеона титул графа империи.

Основные работы посвящены систематизации и классификации химических соединений. Фуркруа был одним из ближайших соратников А. Л. Лавуазье , хотя и не сразу признал антифлогистическую химию. Ещё в 1786 г. Фуркруа выступает как сторонник теории флогистона ; правда, он излагает в своей книге основы обеих теорий – флогистонной и кислородной, но при объяснении, например, явлений горения и кальцинации металлов он, следуя Макёру , говорит, что одновременно с присоединением к горящему телу «жизненного воздуха» (кислорода) из этого тела удаляется содержащийся в нем флогистон. Однако в 1786 г. Фуркруа полностью отказался от теории флогистона и широко пропагандировал кислородную теорию, содействуя ее быстрому распространению и признанию. Совместно с Л. Б. Гитоном де Морво , А. Л. Лавуазье и К. Л. Бертолле разработал в 1786-1787 гг. новую химическую номенклатуру. В 1799 г. совместно с Л. Н. Вокленом выяснил химическую природу мочевины. Первым наблюдал (1800) тепловое действие электрического тока, включив в гальваническую цепь плохо проводящую проволоку.

Фуркруа был широко известен как автор учебников и монографий по химии. В особенности широкое распространение получило его сочинение «Элементы естественной истории и химии» в четырех томах (1786), представляющее собой переработку его же книги «Элементарные лекции по естественной истории и химии» в двух томах (1782). Принимал участие в издании «Методической энциклопедии по химии, фармации и металлургии» (1786-1789). Эти сочинения многократно переиздавалось на различных языках. Выступал как популяризатор науки. Написал работы «Химическая философия» (1792, русские переводы 1799 и 1812) и «Система химических знаний» (т.1-2, 1801-1802). Иностранный почётный член Петербургской академии наук (с 1802).

Многие исследователи считают, что Жозеф Лагранж является не французским, а итальянским математиком. И придерживаются они этого мнения отнюдь не без оснований. Ведь будущий исследователь родился в Турине, в 1736 году. Во время крещения мальчик был назван Джузеппе Людовико. Его отец занимал высокий политический пост при управляющем аппарате Сардинии, а также принадлежал к дворянскому классу. Мать происходила из обеспеченного семейства врача.

Семья будущего математика

Поэтому вначале семья, в которой родился Жозеф Луи Лагранж, была вполне обеспеченной. Но отец семейства был неумелым, и, однако же, очень упорным дельцом. Поэтому вскоре они стояли на грани разорения. В будущем Лагранж высказывает очень интересное мнение об этом жизненном обстоятельстве, постигшем его семью. Он считает, что если бы его семейство продолжало жить богатой и обеспеченной жизнью, то, возможно, Лагранж никогда бы не имел шанса связать свою судьбу с математикой.

Книга, которая перевернула жизнь

Одиннадцатым ребенком у своих родителей был Жозеф Луи Лагранж. Биография его даже в этом отношении может быть названа удачной: ведь все его остальные братья и сестры умерли в раннем детстве. Отец Лагранжа был расположен к тому, чтобы сын получил образование в области юриспруденции. Сам Лагранж поначалу не был против. Сначала он учился в Туринском колледже, где его очень увлекали иностранные языки и где будущий математик впервые знакомится с трудами Евклида и Архимеда.

Однако наступает тот роковой момент, когда Лагранжу впервые попадается на глаза работа Галилея под названием «О преимуществах аналитического метода». Жозеф Луи Лагранж невероятно заинтересовался этой книгой - возможно, именно она перевернула всю его дальнейшую судьбу. Практически мгновенно для молодого ученого юриспруденция и иностранные языки остались в тени математической науки.

По одним источникам, математикой Лагранж занимался самостоятельно. По другим, он ходил на занятия Туринского училища. Уже в 19 лет (а по некоторым данным - в 17) Жозеф Луи Лагранж занимался преподаванием математики в университете. Это было связано с тем, что самые лучшие студенты страны в то время имели возможность преподавать.

Первая работа: по следам Лейбница и Бернулли

Итак, с этого времени математика становится главным поприщем Лагранжа. В 1754 году увидало свет его первое исследование. Ученый оформил его в виде письма итальянскому ученому Фаньяно деи Тоски. Однако здесь Лагранж совершает ошибку. Не имея научного руководителя и готовясь самостоятельно, впоследствии он обнаруживает: его исследования уже проводились. Выводы, сделанные им, принадлежали Лейбницу и Иоганну Бернулли. Жозеф Луи Лагранж даже опасался обвинений в плагиате. Но его страхи оказались совершенно напрасными. И впереди математика ожидали большие достижения.

Знакомство с Эйлером

В 1755-1756 годах молодой ученый послал несколько своих разработок известному которые тот очень высоко оценил. А в 1759-м Лагранж направил ему еще одно очень важно исследование. Оно посвящалось способам решения изопериметрических задач, над которыми Эйлер бился в течение многих лет. Опытный ученый был очень рад открытиям молодого Лагранжа. Он даже отказался от публикации некоторых своих разработок в данной области до той поры, пока Жозеф Луи Лагранж не опубликовал собственной работы.

В 1759 году, благодаря предложению Эйлера, Лагранж занимает пост иностранного члена Берлинской академии наук. Здесь Эйлер проявил небольшую хитрость: ведь ему очень хотелось, чтобы Лагранж жил как можно ближе к нему, а таким образом молодой ученый смог перебраться в Берлин.

Работа и переутомление

Лагранж занимался не только исследованиями в области математики, механики и астрономии. Он также создал научное сообщество, которое в дальнейшем превратилось в наук Турина. Но ценой за то, что Жозеф Луи Лагранж разработал огромное количество теорий в точных областях и стал на тот момент величайшим математиком и астрономом мира, стали приступы депрессии.

Начало напоминать о себе постоянное переутомление. Врачи в 1761 году заявили: они не собираются отвечать за здоровье Лагранжа, если тот не умерит свой исследовательский пыл и не стабилизирует рабочий график. Математик не стал проявлять своеволия и послушался рекомендаций медиков. Его здоровье стабилизировалось. Но депрессия не покидала его уже до конца жизни.

Исследования в области астрономии

В 1762 году Парижской Академией наук был объявлен интересный конкурс. Для участия в нем необходимо было предоставить работу на тему движения Луны. И здесь Лагранж проявляет себя в качестве исследователя-астронома. В 1763 году он посылает на рассмотрение комиссии свою работу о либрации Луны. А сама статья прибывает в Академию незадолго до прибытия самого Лагранжа. Дело в том, что математику предстояло путешествие в Лондон, во время которого он тяжело заболел и был вынужден остановиться в Париже.

Но и здесь Лагранж нашел для себя большую выгоду: ведь в Париже он сумел познакомиться с другим великим ученым - Даламбером. В столице Франции Лагранж получает премию за свое исследование о либрации Луны. И еще одной премии удостаивается ученый - через два года он был награжден за исследования двух спутников Юпитера.

Высокий пост

В 1766 Лагранж возвращается в Берлин и получает предложение стать президентом Академии наук и главой ее физико-математического отделения. Множество берлинских ученых очень радушно приняли Лагранжа в свое общество. Он сумел установить крепкие дружеские связи с математиками Ламбертом, Иоганном Бернулли. Но в этом обществе были и недоброжелатели. Одними из них был Кастильон, который был на три десятка лет старше Лагранжа. Но через некоторое время их отношения улучшились. Лагранж женился на кузине Кастильона по имени Виттория. Однако брак их был бездетным и несчастным. Часто болеющая супруга умерла в 1783 году.

Главная книга ученого

Всего ученый провел в Берлине более двадцати лет. Самым продуктивным трудом считается «Аналитическая механика» Лагранжа. Это исследование написано в пору его зрелости. Существует всего лишь несколько великих ученых, среди наследия которых имелся бы такой фундаментальный труд. «Аналитическая механика» сравнима с «Началами» Ньютона, а также с «Маятниковыми часами» Гюйгенса. В ней же сформулирован и знаменитый «Принцип Лагранжа», более полное название которого - «Принцип Даламбера-Лагранжа». Он относится к сфере общих уравнений динамики.

Переезд в Париж. Закат жизни

В 1787 году Лагранж перебирается в Париж. Его полностью устраивала работа в Берлине, но это пришлось сделать по той причине, что положение иностранцев после кончины Фридриха II в городе постепенно ухудшалось. В Париже в честь Лагранжа была проведена королевская аудиенция, и математик даже получил квартиру в Лувре. Но в это же время у него начинается серьезный приступ депрессии. В 1792 году ученый женился во второй раз, и теперь союз оказался счастливым.

В конце своей жизни ученый выпускает еще немало работ. Последний труд, за который он планировал взяться, состоял в пересмотре «Аналитической механики». Но сделать этого ученому не удалось. 10 апреля 1813 года скончался Жозеф Луи Лагранж. Цитаты его, в особенности одна из последних, характеризируют всю его жизнь: «Я сделал своё дело… Я никогда никого не ненавидел и не делал никому зла». Смерть ученого, как и жизнь, была спокойной - он ушел с чувством выполненного долга.

1789 год.

В 1789 году выходит "Traite de chimie", первый учебник современной химии - явление в своем роде единственное в истории наук: весь учебник составлен по работам самого автора. Состав атмосферы, теория горения, образование окислов, кислот и солей, анализ и синтез воды, строение органических тел, органический анализ - все это представляет краткий свод мемуаров Лавуазье. Точное представление о простых телах, основной закон химии, превративший всякую химическую проблему в алгебраическое уравнение, метод количественного исследования установлены им же. Иллюстрации к изданию были изготовлены лично Марией Лавуазье - ученицей знаменитого художника Луи Давида. Это был первый курс химии, из которого флогистон как химический агент был исключен.

„Предпринимая настоящий труд, я не имел иной цели, как развить подробнее доклад, сделанный мною на публичном заседании Академии Наук в апреле 1787 года «О необходимости преобразовать и усовершенствовать химическую номенклатуру»,- говорит Лавуазье в предисловии.

В ночь с 12 на 13 июля 1789 года встревоженные управители порохов и селитр Лавуазье и Клуа тайно отправили из Арсенала часть запасов пороха в самое, по их мнению, надежное убежище - Бастилию.
В ту же самую ночь откупщики получили потрясающую весть: неизвестными лицами были подожжены конторы Генерального откупа у всех застав, от Сент-Антуанского предместья вплоть до предместья Сент-Оноре. К утру конторы выгорели дотла, и товары стали проходить в Париж беспошлинно.

В августе 1789 года прошел слух, что управляющие арсеналом увозят порох из Парижа, чтобы продать его врагам Франции. Толпа окружила арсенал, требуя ареста Лавуазье и Лефоше, его товарища. Они были схвачены и отведены в Hotel de Ville. Тут Лавуазье без труда доказал ложность обвинения, и городское управление решило освободить его. Но толпа не унялась, наводнила ратушу, хотела убить маркиза Ласалля, подписавшего приказ об освобождении управляющих. Маркиз спрятался, а Лафайет с трудом уговорил толпу.

Первый период революции, период реформ, прошел сравнительно спокойно.

Лавуазье участвовал в выборах депутатов в законодательное собрание в Блуа, в качестве одного из представителей местной аристократии, и составил "тетрадь" (cahier) этого сословия: в ней аристократия отказывалась от своих привилегий, требовала уравнения налогов, которые должны взиматься со всех лиц и владений соответственно их доходу и назначаться только со свободного согласия нации. Требовали также свободы печати, неприкосновенности личности, уничтожения полицейского произвола, цехов и корпораций, которые «не позволяют гражданам пользоваться их способностями», и т. д. Словом, "тетрадь" была составлена в самом широком реформаторском духе.

Примерно в это самое время в Париже, по инициативе Мирабо, Лавуазье, Кондорсе, Сийэса и других, образовалось „Общество 1789 года" - умеренной партии, поставившей своей задачей развитие, защиту и распространение принципов свободной конституции. Клуб этот существовал до 1791 года, но под конец потерял всякую популярность. Принадлежность к нему даже считалась признаком плохих гражданских чувств и впоследствии пребывание в «Обществе» служило достаточным основанием для того, чтобы попасть в список подозреваемых.

Лавуазье регулярно посещал это Общество и одно время состоял его секретарем. Здесь, в августе 1790 года он доложил свои „Размышления об ассигнациях", полные грозных предзнаменований относительно растущей инфляции.

1790 – 1791 год.

В 1790 году, Национальное собрание поручило Академии наук выработать рациональную систему мер и весов на определенных и простых основаниях, которые могли бы быть приняты всеми нациями. Сначала хотели организовать международную комиссию, но, не встретив поддержки со стороны других государств, решили действовать сами по себе. Лавуазье был назначен секретарем и казначеем Комиссии мер и весов, в трудах которой принимали участие лучшие ученые того времени: Лаплас, Борда, Лагранж, Куломб и другие.
Лавуазье и Гюйо было поручено определить вес в пустоте единицы объёма дистиллированной воды при 0 °C. Впоследствии вместе с Борда, Лавуазье определял расширение меди и платины для устройства нормального метра.

Лавуазье в своей лаборатории изучает состав воздуха, выдыхаемого человеком в спокойном состоянии.
Набросок Марии Лавуазье.

20 марта 1791 года Национальное собрание, уступая настойчивым требованиям народа, аннулировало договор с откупщиками, установив задним числом дату расторжения договора - 1 июля 1789. В газете «Пер Дюшен»"№33 по этому поводу было сказано: «Как бы я хотел находиться в Доме откупа: наблюдать за зеленым столом все эти толстые рожи откупщиков, когда они узнают декрет Собрания... Они, конечно, постараются подражать другим аристократам и унести за границу все то, что содрали с нас».

В 1791 году Лавуазье добивался назначения то на пост начальника национальных таможен, то начальника ввозных сборов Парижа, ранее находившихся в ведении Откупа. Эта попытка остаться в аппарате Откупа ему не удалась. Он был назначен одним из комиссаров Национальной казны.
Между тем произошла реорганизация Управления порохов и селитр, и Лавуазье лишился должности управителя. Он добился лишь разрешения временно сохранить в Арсенале свою квартиру и лабораторию.

Каковы были взгляды Лавуазье и его сторонников в тот момент, можно отчетливо судить по содержанию сохранившегося письма, адресованного им в Америку известному ученому и консервативному политическому деятелю Франклину.

„... После того, как я Вам рассказал о том, что происходит в химии, следует сообщить Вам и о нашей политической революции; мы ее считаем уже совершившейся и совершившейся бесповоротно; существует, впрочем, весьма слабая аристократическая партия, которая делает тщетные усилия. Партия демократическая имеет на своей стороне и численность, и философию, и ученых. Люди умеренные, сохранившие хладнокровие в этом всеобщем брожении, полагают, что обстоятельства нас завели слишком далеко, и весьма печально, что пришлось вооружить народ н всех граждан; они же полагают, что неполитично давать власть в руки тем, кто должен повиноваться, и что приходится опасаться противодействия установлению новой конституции со стороны тех, ради кого она создана.
„Мы очень сожалеем, что в этот момент вы находитесь столь далеко от Франции, вы были бы нашим проводником и вы бы указали нам границы, которых нам не следовало переступать".

В то время Лавуазье заканчивал свой давно начатый труд „О территориальном богатстве Франции", представляющий собою одно из наиболее выдающихся классических сочинений по статистике, где впервые были даны хотя бы приблизительно статистически обоснованные цифровые данные о ресурсах страны. Эта работа до сих пор не потеряла значения как один из главных источников для суждения об экономическом состоянии Франции накануне революции.
В этом труде Лавуазье, впервые со всей ясностью показано значение третьего сословия по сравнению с дворянством. Доклад был удостоен похвалы и был почти немедленно опубликован отдельной брошюрой. Однако ни похвалы Национального собрания, ни отказы от вознаграждения, не могли ни в малейшей степени смягчить ту ненависть, которой было уже окружено его имя дельца.

Марат в своей газете „Друг народа" от 27 января 1791 года давал Лавуазье следующую характеристику:

„Я доношу Вам на корифея шарлатанов, господина Лавуазье, сына пройдохи, недоучившегося химика, выученика женевского биржевика, генерального откупщика, управителя порохов и селитр, администратора ссудной кассы, секретаря короля, члена Академии Наук.
Поверите ли Вы, что этот господчик, получающий сорок тысяч ливров ренты и не имеющий никаких причин для общественной признательности за заключение Парижа в тюрьму, за прекращение циркуляции воздуха посредством стены, которая обошлась беднякам в тридцать три миллиона, и за вывоз пороха из Арсенала в Бастилию в ночь с 12 на 13 июля, что этот хитрый, как демон, господчик может быть избранным в качестве администратора Парижского департамента?"

Между тем как во Франции Лавуазье подвергался жестоким нападкам со стороны якобинцев, его английский оппонент, противник его новых химических доктрин, Дж. Пристли вызвал бурю негодования среди британских реакционеров своей горячей и искренней приверженностью идеям Французской революции.

В сентябре 1791 года правительством было образовано Консультационное бюро искусств и ремесел, в которое были введены представители различных ученых учреждений и обществ в том числе и Лавуазье. На это Бюро была возложено рассмотрение различных предложений и технических изобретений, число которых значительно возросло в тог момент. Кроме того, Бюро должно было присуждать вознаграждения и премии отдельным изобретателям. Таким образом, учреждение Бюро явилось естественным следствием расширения функций и задач Академии Наук во Франции в эпоху Революции.
Лавуазье выпала роль составления многочисленных докладов и отзывов по самым разнообразным вопросам, также ему была поручена разработка системы профессионального образования.

Изучение состава воздуха, выдыхаемого человеком при работе.
Набросок Марии Лавуазье.

Хотя откуп был уничтожен, но нападки революционных газет на откупщиков не прекратились. Вскоре Лавуазье потерял место управляющего пороховым делом, которым дорожил, главным образом, из-за лаборатории, устроенной в арсенале. Впрочем, правительство уважило его просьбу, оставив за ним помещение и лабораторию.
Все больше убеждаясь в своем бессилии, встречая со всех сторон подозрительное отношение, обвинения в недостатке гражданских чувств, он и сам решил развязаться с должностями, тем более что они отнимали у него почти все время. "Я начинаю чувствовать тяжесть громадного бремени, которое лежит на мне",- пишет он в конце 1791 года.

1792 год.

Зимой 1792 года Лавуазье и Аюи определили плотность воды и выработали единицу веса, а также изучали сравнительное расширение меди и платины для устройства образцового метра.

В феврале Лавуазье вышел из казначейства. Сильные нападки вызывали и его деятельность в Ссудной кассе, связанная со скупкой и спекуляцией конфискованными недвижимостями, поступавшими на национальные аукционы. Вскоре ему снова предложили место управляющего арсеналом, но он отказался, предвидя неудачу. Предчувствия не обманули: через несколько дней в арсенал явился комиссар одной из городских секций, опечатал бумаги, арестовал управляющих. Один из них, Лефоше-отец, лишил себя жизни, другие были освобождены Национальным собранием. На этот раз ему пришлось окончательно перенести свое жилье и лабораторию из пределов Арсенала, и он поселился в доме № 243 по бульвару Мадлен.

15 июня 1792 года Людовик 16 лично предложил «члену Академии Наук кавалеру Лавуазье» принять на себя пост министра государственных имуществ в новом кабинете.

Любопытно, что именно в тот момент, когда король решил перейти в наступление для усмирения Революции, взоры его обратились к ученому, как к подходящему кандидату на пост одного из министров.
На это приглашение Лавуазье ответил отказом.

«Государь! – пишет он. - Отнюдь не из малодушия, столь мало свойственного моему характеру, ни из-за отсутствия интереса к общему делу, ни даже, - что я хотел бы особо подчеркнуть, - из-за сознания недостаточности моих сил я вынужден отказаться от того знака доверия, которым Ваше величество меня почтили, предложив мне пост министра государственных имуществ.
Я не якобинец и не фельян. Я не принадлежу ни к какому обществу, ни к какому клубу. Привыкший все взвешивать на весах моей совести и моего разума, я никогда бы не мог согласиться на то, чтобы отдать мои взгляды на усмотрение какой-либо партии. Я поклялся с искренним сердцем в верности как конституции, которую Вы приняли, так и полномочиям, предоставленным народу, так и, наконец, в верности Вам, государь, конституционному королю французов, Вам, чьи несчастья и добродетели недостаточно понимаются.
Будучи убежден, что Законодательное собрание вышло за пределы того, что ему предоставила конституция, что может сделать конституционный министр? Неспособный согласовать свои принципы и свою совесть, он тщетно взывал бы к подчинению закону, который приняли на себя все французы в торжественной клятве. Сопротивление посредством методов, предоставленных Вашему величеству конституцией, которое он мог бы Вам посоветовать, было бы воспринято как преступление. И я погиб бы жертвой своего долга, а непреклонность моего характера стала бы даже источником новых бед.
Государь, разрешите мне продолжать мои труды и мое существование на пользу государства, занимая менее высокие посты, где бы я мог, однако, служить с большей пользой, вероятно, более долговечно.
Посвящая свою деятельность народному просвещению, я постараюсь впредь разъяснять народу его обязанности. В качестве солдата и гражданина я буду носить оружие в защиту закона, в защиту безопасности бессменного представителя французского народа.
Остаюсь, государь, с глубоким почтением Вашего величества нижайшим и покорнейшим слугою
Лавуазье».

В 1792 году Фуркруа, желая доказать свое революционное рвение, предложил Академии исключить из своей среды членов, эмигрировавших за границу и считавшихся врагами отечества. Предложение это возбудило большое волнение. Многие из академиков высказались против него, говоря, что их дело заниматься наукой, а не политикой. Наконец, геометр Кузен нашел формулу, удовлетворившую всех: предоставить министерству удаление тех членов, которых оно считает врагами революции, тогда как академия «будет по обыкновению предаваться более интеллектуальным занятиям».
Парижская Академия Наук продолжала регулярно собираться, хотя ее состав заметно поредел: присутствовавшие обычно на заседаниях представители знати либо эмигрировали, либо были высланы из Парижа. Однако регулярно являлись крупнейшие ученые: Аюи, Кузен, Кулон, Бомэ, Кассини, Лаланд, Ламарк, Лаплас, Лагранж, Борда, Бертолле, Фуркруа, Вик д"Азир и другие.

В апреле Фуркруа сообщил Академии о том, что Медицинское общество исключило из своего состава, во-первых, всех эмигрантов и, во-вторых, всех общепризнанных контрреволюционеров, и он предложил также исключить из состава Академии Наук некоторых ее членов «известных своей негражданственностью». Однако Академия в издевательской форме отклонила это предложение.

Между тем, в кругах Конвента все сильнее развивались тенденции к закрытию всевозможных научных обществ и всех академий в Париже и в провинции. Эти тенденции питались из двух противоположных источников. С одной стороны, многие опасались, что названные учреждения могли служить центрами объединения группировок, враждебных новому режиму. С другой стороны, многие деятели и особенно художники (во главе со знаменитым Луи Давидом) считали, что развитию свободной живописи и скульптуры вредят патентованные академии искусств. Давид предлагал уничтожить эти академии «во имя любви к искусству, особенно во имя любви к молодости».

Через посредство влиятельных деятелей - Лаканаля, Грегуара и других Лавуазье вел отчаянную борьбу за сохранение Академии Наук. И в письме к депутату Конвента геометру Арбогасту он подчеркивает: «Иностранные державы не ждут ничего лучшего, как воспользоваться этим обстоятельством, дабы пересадить к себе науки и искусства, но можно отметить, к чести французских ученых, что их любовь к родине осталась непоколебимой и нет ни одного, кто бы не отклонил с негодованием подобные предложения, если бы они были им сделаны».
Эти последние слова относились в первую очередь к самому Лавуазье. Не подлежит никакому сомнению, что он - крупнейший специалист своего времени по порохам - мог легко найти себе приют у любого иностранного государства, а деньги и помощь извне обеспечили бы бегство.

Но Лавуазье, - возможно, из боязни окончательно потерять свое состояние и бросить на произвол судьбы свою замечательную лабораторию, не помышлял об эмиграции.

1793 год.

В конце мая 1793 года, Лавуазье совместно с Борда измерял тепловое расширение меди и платины для эталона метра. С этой целью в саду нового жилища на бульваре Мадлен были установлены столбы для аппарата, сконструированного им в свое время совместно с Лапласом. Осторожный Лаплас в то время отстранился от всех дел и удалился в маленький городок Мелен, недалеко от Парижа, где в тишине и спокойствии принялся за свой выдающийся труд - „Изложение системы Мира".

Между тем, Лавуазье закончил свои „Размышления о народном образовании", начатые по инициативе депутата Конвента металлурга Ассенфраца, и доложил их Консультационному бюро. Среди многочисленных проектов системы народного образования, предложенных различными деятелями Революции от Талейрана до Лепелльтье, проект Лавуазье занимает исключительное место. Недаром сам он в начале своего доклада отметил: «...во всех представленных вам планах устройства национального публичного воспитания, промышленность, по-видимому, была совершенно забыта».
Доклад Лавуазье должен был быть специально посвящен профессиональному образованию, но фактически он охватывает всю систему образования в целом.

План народного образования, выработанный Лавуазье, говорит о том, как организовать, начиная с раннего детства, широко поставленное политехническое образование, как связать его с индустрией, с социальными науками. И потому, что точки зрения Ассенфраца и Лавуазье так близко затрагивали интересы масс, законопроект был единственным в области народного образования, который извне был поддержан рабочим классом.

Проект был, по-видимому, составлен Лавуазье фактически без участия Ассенфраца, но последний неоднократно и резко настаивал на необходимости организации профессионального образования. Мысли, высказанные Ассенфрацем в его речи в Якобинском клубе, и его «Краткие размышления о народном образовании республиканца» весьма близки к идеям Лавуазье, хотя гораздо менее конкретны.

Известно, что 15 сентября 1793 года в Якобинский клуб явилась грандиозная депутация от народных обществ, секций и Коммуны Парижа.

Депутация обратилась со следующей речью: «Мы не хотим, чтобы образование было исключительным достоянием слишком долго пользовавшейся привилегиями касты богатых, мы хотим его сделать достоянием всех сограждан...
Вместо учебных заведений, которые были не чем иным, как первоначальными школами для подготовки жрецов, мы просим у вас устройства гимназий, где республиканская молодежь могла бы получать знания, необходимые в различных ремеслах и производствах; институтов, где она могла бы изучать элементарные основы точных наук и языков; лицеев, где мог бы развиваться и направлять должным образом свои силы гений».

Депутация направилась в Конвент, где повторила свою просьбу. И в тот же день был принят декрет, учреждавший в основном систему трех последовательных ступеней учебных заведений в соответствии с проектом Лавуазье. Причем во второй ступени должно было даваться среднее профессиональное образование. Никто не упомянул тогда даже имени Лавуазье, а Лаканаль заявил, что этот проект соответствует плану Комитета народного образования.
Однако уже через два дня декрет Конвента был отменен отчасти как невыполнимый в текущем году отчасти по причине отсутствия некоторых депутатов 15 сентября. Вслед за тем в Конвенте начались многочисленные дискуссии, в которых уже проект Лавуазье не фигурировал вовсе.

До сих пор вся история с депутацией и с постановлением Конвента остается не совсем ясной. Неизвестно кто же являлся инициатором этого дела и какова была его истинная

В августе 1793 года, декретом Конвента Академия была окончательно уничтожена. Академики делали все, чтобы избежать гибели: среди прочего велели вынести ковры из залы заседаний, потому что «ковры представляют атрибуты, которые не могут быть терпимы при республиканском режиме». Но даже и этот акт гражданской доблести не был оценен.

Тщетно Лавуазье обращался в Комитет народного просвещения, указывая, какие убытки принесут рассеянье академиков, прекращение начатых работ, таких как "Сравнительная анатомия" Вик д"Азира, минералогическая карта Демаре и другие. Тщетно напоминал о положении академиков, оставшихся без всяких средств к существованию. «Только надеясь на честность общества, избрали они эту карьеру, почетную, но малодоходную. Многие из них - восьмидесятилетние беспомощные старцы, многие потеряли здоровье и силы в путешествиях и трудах, предпринятых за свой счет для пользы государства; французская честность не позволяет нации обмануть их надежду; они имеют право, по меньшей мере, на пенсию, выдаваемую каждому чиновнику».

Усовершенствованный газометр.
Рисунок Марии Лавуазье для "Начального курса химии"

В том же году депутат Бурдон потребовал в Конвенте немедленного ареста и предания суду бывших участников откупа, не дожидаясь срока, назначенного для ликвидации дел.
Комиссия по ликвидации должна была закончить свою работу к 1 января 1793 года, но «не успела» составить отчет к этому сроку, и в июне потерявший терпение Конвент распорядился наложить печати на кассу и бумаги Откупа. В кассе оказалось всего лишь двадцать миллионов ливров, да и то в почти совершенно обесцененных ассигнациях.
В сентябре все печати с документов Откупа были вновь сняты, и откупщикам было предложено закончить баланс к 1 апреля 1794 года. В то время вопросом ликвидации Откупа занялся один из бывших работников аппарата Откупа, депутат Конвента А. Дюпен.

В середине ноября Конвент, в связи с обсуждением положения различных частных компаний, вновь пересмотрел вопрос об Откупе. Бурдон, воскликнул: «Вот уже в сотый раз говорят об отчете генеральных откупщиков. Я требую, чтобы эти общественные пиявки были арестованы, и ежели они через месяц не сдадут своего отчета, пусть Конвент передаст их мечу закона». Это предложение встретило всеобщее одобрение, тотчас же был издан приказ об аресте всех бывших сборщиков податей и всех лиц, бывших когда-либо откупщиками.

Узнав во время заседания Консультативного бюро о постановлении Конвента, Лавуазье не вернулся домой и в течение четырех дней скрывался.
28 ноября (8 фримера) 1793 года он был арестован при неизвестных обстоятельствах и отвезен в тюрьму.

Древний монастырь Пор-Рояль, переименованный в Пор-Либр и временно превращенный в место заключения, нисколько не напоминал собою тюрьмы, и заключенные откупщики пользовались в нем значительной свободой. Но изолированные от архивов Откупа, они не имели никакой возможности приняться за составление требуемого отчета.
Между тем, Комиссия весов и мер направила в Комитет общественной безопасности за подписью Борда и Аюи ходатайство об освобождении Лавуазье для продолжения работ по определению новых мер и весов.

Комитет общественной безопасности оставил петицию Борда и Аюи без ответа, а два дня спустя Комитет народного просвещения (в составе которого в то время находились Гитон-де-Морво, Фуркруа, Арбогаст, Ромм и другие) постановил немедленно удалить из состава Комиссии весов и мер следующих лиц: Борда, Лавуазье, Лапласа, Кулона, Бриссона и Деламбра.

Еще за несколько дней до ареста откупщиков Фуркруа потребовал назначения комиссии для «возрождения» Лицея искусств и наук. Лицей был переименован в Республиканский лицей, причем из списка ста его учредителей семьдесят три, в том числе Лавуазье, были исключены как контрреволюционеры.

В декабре 1793 года, Конвент рассмотрел заявление откупщиков, требовавших, чтобы их допустили к документам Откупа для сдачи отчета. Конвент постановил перевести откупщиков непосредственно в Дом откупа и там и содержать их под арестом, пока не будет сдан отчет. Характерно, что только теперь было вынесено постановление о наложении секвестра на все движимое и недвижимое имущество откупщиков. Квартира и лаборатория Лавуазье были опечатаны.
Лавуазье был доставлен домой, где в его присутствии уполномоченные Комитета народного просвещения Гитон-де-Морво и Фуркруа изъяли все предметы, относящиеся к Комиссии весов и мер. Через некоторое время помещение лаборатории Лавуазье было снова вскрыто по просьбе Марии Лавуазье для изъятия его рукописей по физике и химии, подготовленных к печати, а также для извлечения материалов по добровольной подписке на заем.

Составление отчета Откупа и, главное, ответа на все возводимые против Генерального откупа тягчайшие обвинения взял на себя по предложению своих коллег Лавуазье, оказавшись таким образом добровольным адвокатом откупщиков.

Использованы отрывки из книги Я. Г. Дорфмана «Лавуазье»
А также:
М.А.Энгельгардт «Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность.» Биографический очерк.
Ю.И. Соловьев «История химии»
Максимильян Робеспьер «Речь в Кoнвенте 7 мая 1794 г. (18 флoреаля II гoда республики)».
Материалы Википедии, БСЭ.

Градусными измерениями называют геодезические измерения длины дуги Земного меридиана для определения формы Земли и ее полярного и экваториального радиусов.
О том, что Земля имеет форму шара люди узнали в глубокой древности. Первые предположения о шарообразности земли были высказаны Пифагором около 530 лет до нашей эры.
Известно также, что еще в XI – X веках до н.э. в Китае проводились большие работы по определению размеров Земли. К сожалению, подробных сведений об этих работах не сохранилось.
Впервые в истории размеры Земли были определены греческим ученым Эратосфеном, жившем в Египте. Эратосфен измерил длину дуги земного меридиана между г. Александрия и г. Сиеной (район Ассуана) и получил длину окружности Земли, равную 39 500 км, а величину радиуса 6 320 км. Эратосфен получил весьма приближенные результаты, но вполне удовлетворительные для того времени.
В VII веке н.э. по измерениям арабских ученых окружность Земли была получена равной 40 255 км, а радиус – 6 406 км.
Сравнивая результаты определения размеров Земли, выполненные Эратосфеном и арабскими учеными, нетрудно заметить, что расхождения между ними весьма значительны. Все это объясняется прежде всего тем, что линейные измерения производились примитивными способами весьма низкой точности.
В Европе первым измерил длину дуги меридиана между Парижем и Амьеном француз Жан Фернель в 1528 году. Для этого он сконструировал специальный счетчик, который укреплялся на колесе кареты. Проехав по дороге от Парижа до Амьена, он вычислил расстояние между пунктами. В своих расчетах Фернель сильно ошибался, его данные были весьма приближенными. Он не учитывал того, что карета двигалась по извилистым дорогам, а не по прямой.
Долго ученые ломали головы над тем, как и каким образом точно измерить длину дуги меридиана, пока на помощь не пришла триангуляция.
В 1553 году математик Г. Фризий (Райнер) предложил триангуляцию. После этого все градусные измерения проводились с помощью триангуляции. Метод триангуляции открыл новую эпоху в изучении формы и размеров Земли.
Первым в Европе выполнил градусные измерения голландский ученый В. Снеллиус. Виллеброрд Снеллиус родился в голландии в г. Лейдене. День его рождения остается неизвестным, а год рождения оспаривается и поныне. Одни считают, что это был 1580 год, а другие – 1581. Отец его был профессором математики в Лейденовском университете, а некоторое время преподавал даже древнееврейский язык. В. Снеллиус учился в Лейденовском университете. После окончания университета много путешествовал по Германии, где познакомился с учеными Т. Брайсом и И. Кеплером. Для того времени В. Снеллиус был широко эрудированным ученым, в одинаковой степени знавшим математику, физику, навигационную астрономию и геодезию. В 1613 году он стал профессором Лейденовского университета. В 1615 году он приступил к работе по градусным измерениям. Здесь он впервые применил метод триангуляции в современном смысле этого слова. Работы продолжались два года и были закончены в 1617 году.
Измерения углов в треугольниках производилось металлическим квадрантом диаметром 70 см, имеющим градусные деления и снабженным диоптрами и визирной трубой. С помощью этого прибора можно было наблюдать пункты на расстоянии до 45 км. Точность измерения углов находилась в пределах 4´.
После обработки полевых измерений были получены следующие данные: длина дуги меридиана в 10 была равна 107,338 км, а длина четверти Земного меридиана – 9 660,411 км с относительной ошибкой в 3,4%.
В 1624 году вышла в свет его книга «Tirhus Batavus», учебник по судоходству с навигационными таблицами. В ней он впервые применил термин «локсодромия» – линия на поверхности шара, пересекающая меридианы под одинаковым углом (аоксодромия – линия с постоянным азимутом).
Все свои труды Снеллиус писал на латинском языке, который был в то время международным научным языком. Он перевел на латинский язык многие математические труды своих соотечественников, чем способствовал их распространению в научном мире.
Первые градусные измерения не удовлетворяли Снеллиуса – он решил повторить свою работу. Были измерены другие базисы, повышена точность измерения углов, но завершить свою работу он не смог. В. Снеллиус не дожил до глубокой старости, он умер 30 октября 1626 года в г. Лейдене в возрасте 46 лет. Начатую им работу завершил его соотечественник Мушенброк спустя сто лет.
Для современных познаний ошибка В. Снеллиуса кажется большой, но для того времени результаты были хорошими. Основная трудность в работе заключалась в том, что он пользовался короткими базисами и не имел возможности более точно измерить углы. Несмотря на низкую точность работ, его заслуги перед наукой велики и основная заслуга состоит в том, что он впервые применил метод триангуляции для градусных измерений. Его работы принесли ему мировую известность.
Летом 1669 года француз Жан Пикар измерил длину дуги меридиана между Мальвуазианой (близ Парижа) и Сурдоном (близ Амьена). Для своих измерений он использовал усовершенствованный теодолит. Новым в работах Пикара явилось то, что все свои измерения он привел к уровню моря.
По данным Пикара длина Земного радиуса была получена равной 6 371, 692 км, а величина 10 – 111,212 км.
Данными Пикара ученые пользовались почти шестьдесят лет. Астрономические и геодезические измерения Пикара имели громадное научное и практическое значение.
В 1683 году под руководством директора Парижской астрономической обсерватории Джованни Доминико Кассини были начаты измерения дуги меридиана от Дюнкерка до Коллиура. Работа затянулась на десятки лет.
В 1713 году Д. Кассини умер. Начатые им работы продолжил его сын Жак Кассини. В 1718 году, т.е. через 35 лет работы были закончены. По вычислениям Жака Кассини Земля получилась вытянутой к полюсам. Как оказалось позже, Жак Кассини ошибся в вычислениях.
Чтобы окончательно убедиться в истинных размерах Земли, в 1735 году Парижская академия наук приняла решение измерить длину дуги меридиана в разных частях Земного шара. Было решено выполнить измерения в Европе и в Америке.
В 1735 году в Перу отправилась экспедиция в составе академиков Кондамина, Бугера и Годена. Возглавлял экспедицию академик Кондамин. Работы были закончены в 1742 году. В Перу была измерена дуга меридиана длиной 350 км.
В 1736 году в Лапландию была направлена экспедиция в составе академиков Монпертюи, Клеро, Камюз, Лемонье и шведского физика Цельсия. В Лапландии удалось измерить дугу длиной в 100 км.
После обработки полевых измерений обеих экспедиций было установлено, что полярная ось Земли короче экваториальной на 25 км.
8 мая 1790 года Национальное собрание Франции приняло декрет о реформе системы мер. Одновременно было создано две комиссии. Первая комиссия, которую возглавлял математик Лагранж, рекомендовала десятичную систему мер вторая, во главе с Лапласом, рекомендовала принять за единицу длины одну сорока миллионную длины дуги Земного меридиана.
26 марта 1791 года Национальное собрание утвердило оба предложения.
Было решено измерить длину дуги Земного меридиана от Дюнкарка, расположенного на севере Франции до Барселоны (Испания). Оба города лежат на одном парижском меридиане и находятся на уровне моря. Длина дуги меридиана составляла 90 40′ .
Предстояло выполнить очень трудоемкую работу. Необходимо было отнаблюдать 115 треугольников, два базиса и определить 5 астрономических пунктов.
Руководителями этих работ были назначены академики Ж.Деламбр и Мешен. Работы были начаты 25 июня 1792 года и закончены осенью 1798 года.
По окончании всех вычислительных работ Ж. Деламбр получил новые данные о размерах Земного эллипсоида. Эти данные были приняты всеми европейскими государствами для дальнейшего использования в геодезии и картографии.
Вместе с тем была получена длина метра, равная 443 296 парижских линий и единица веса – килограмм.
Механик Ленуар изготовил платиновую линейку длиной 100 мм, шириной 35 мм и толщиной 25 мм. Этот эталон был уложен в футляр из красного дерева, обтянутый внутри красным бархатом.
22 июня 1799 года на торжественном заседании Академии наук состоялась передача эталона метра и килограмма государственному архиву Франции. С тех пор этот эталон стали называть «архивным метром». На новую систему мер Франция полностью перешла с 1-го января 1840 года.
В период с 1816 по 1855 г.г. под руководством директора Пулковской обсерватории В.Я. Струве были выполнены большие работы по градусным измерениям в России.
Была измерена длина дуги меридиана от Измаила до Хаммерфеста (север Норвегии). В литературе эта дуга получила название «дуги Струве».
Дина дуги 3000 км и по широте она имеет протяженность в 25020′ 08″.
В честь этого события в с. Ново-Некрасовка возле Измаила и в г. Хамерфесте установлены обелиски. Работы В.Я. Струве являются важным вкладом русских геодезистов в мировую науку.