Виктория александер - визит сэра николаса. Подготовка к эвакуации

Главная

По литературе

Николас Уинтон отправил 8 поездов с еврейскими ребятами из Праги в Англию, найдя им приёмную семью, и тем самым сохранил жизнь. В 1938 году 29-летний Уинтон, дела которого шли хорошо, планировал поездку на рождественские каникулы на горнолыжный курорт в Швейцарию. В это время он получил письмо от приятеля из Праги.

В письме друг просил помощи с организацией лагеря для беженцев из Судет. В это время на основании Мюнхенских соглашений Чехословакии предстояло передать Судетскую область Германии. Из этого региона бежали семьи евреев, коммунистов, чехов, не желавших оставаться под властью нацистов. Всех их нужно было разместить и обустроить.

Уинтон решает, что должен действовать и спасти всех, кого сможет. Он сообщает о решении продлить отпуск начальству. Отпуск продлевают, но его начальник удивлённо заметил: «Я не понимаю, почему ты хочешь тратить своё время в Чехословакии, делая то, что ты называешь хорошей работой, когда на бирже можно зарабатывать деньги».

После так называемой «Хрустальной ночи» — массовых еврейских погромов в Германии 9-10 ноября 1938 года — Великобритания изменила правила приёма беженцев. Теперь в Британии готовы были принять детей до 17 лет при условии наличия для них места проживания и финансовых средств в размере 50 фунтов стерлингов.
Уинтон, поселившись в Праге на Вацлавской площади, в гостинице Sroubek, начинает работу. Англичанин собирает сведения о детях, которых нужно вывезти в Великобританию, и одновременно ищет семьи в Англии, готовые временно принять маленьких беженцев. Помимо этого, Уинтону необходимо было получить разрешения на проезд для детей от стран, через которые им предстояло следовать, а также найти финансовые средства, ибо 50 фунтов конца 1930-х годов — это была достаточно серьёзная сумма.

Уинтон координировал работу волонтёров в Чехословакии, а также тех, кто помогал ему в Англии.
К январю 1939 года в списке Уинтона фигурировали фамилии 760 детей, которых необходимо было эвакуировать.

Времени было мало, а найти временную семью было непросто. Иногда бывало и так — британцы, откликнувшиеся на объявления о приёме детей, при получении фотографии ребёнка отказывались его принять. И тут Уинтон придумал довольно циничный, но эффективный ход — готовым принять детей семьям он посылал сразу по шесть фотографий, предлагая им самим выбрать любого ребёнка. Это срабатывало.

Перед отправкой фиксировались все сведения о родных и близких ребёнка, которые оставались в Чехословакии, чтобы впоследствии, когда опасность минует, они могли найти друг друга.

Сначала Уинтону удалось наладить отправку детей из Праги самолётами в Скандинавию. Этим маршрутом удалось переправить несколько десятков детей, но затем этот путь оказался закрыт.
Тогда Уинтон переключился на железнодорожный транспорт. В марте 1939 года гитлеровцы окончательно оккупировали Чехословакию. За день до их вступления в столицу из Праги ушёл первый поезд с еврейскими детьми.
Несмотря на оккупацию, организованные Уинтоном поезда продолжали уходить в направлении Великобритании. Германия на тот момент не находилась в состоянии войны с Великобританией, поэтому детей из «списка Уинтона» не трогали.
Всего в Великобританию было отправлено восемь составов, а общее число детей, спасённых Николасом Уинтоном, составило 669.
Девятый поезд уйти не успел
Девятый поезд должен был отправиться 3 сентября 1939 года, но за два дня до этого началась Вторая мировая война. Хрупкий мост спасения, построенный Уинтоном, рухнул. В девятом поезде должны были ехать 250 детей, все они остались в Чехословакии. По данным Уинтона, из 250 детей, которые должны были ехать в девятом составе, войну пережили один или два человека. Об этом неотправленном поезде он всегда вспоминал с болью...

Не пережили войну и большинство близких спасённых Уинтоном детей, оставшихся в Чехословакии. Они погибли в гитлеровских лагерях смерти.
С началом войны Николас Уинтон, объявивший себя пацифистом, стал в качестве добровольца работать в Красном Кресте. В 1940 году он отказался от пацифизма и был призван на службу в ВВС в звании рядового.
После войны Уинтон работал в ООН, в Мировом банке, занимался благотворительностью и социальной помощью больным и пожилым людям, за что в 1983 году был удостоен ордена Британской империи.

Пятьдесят лет Николас Уинтон никому не рассказывал о том, как спасал детей перед войной. В 1988 году его супруга Грета, с которой он познакомился уже после войны, разбирая на чердаке коробки с документами, случайно наткнулась на списки спасённых мужем детей, их адреса и фотографии. Потрясённая Грета отнесла найденные документы в редакцию Би-Би-Си.
Британские журналисты разыскали более 80 человек, спасённых Уинтоном, и 20 из них пригласили на телешоу «That’s Life!» Сам Николас пришёл на передачу вместе с женой в качестве обычного гостя, даже не догадываясь, что речь пойдёт о нём самом. Когда ведущая рассказала о том, что он сделал, и попросила встать находящихся в зале «детей Уинтона», Николас не мог сдержать слёз.

Николаса Уинтона выдвигали на Нобелевскую премию мира, но люди, присуждающие награду, очевидно, нашли более достойных кандидатов.

К 2011 году в мире проживало свыше 5000 прямых потомков «детей Уинтона».
Николасу Уинтону была суждена очень долгая жизнь. Когда ему исполнилось 104 года, он сказал в интервью: «У меня столько дел, мне некогда умирать. Спасённые мною дети стареют, начинают хворать, нужно строить дом для ухода за ними».

Сэр Николас Винтон вспоминает:

На Ливерпульском вокзале в Лондоне я встречал каждый поезд из Праги. В Британии тогда всё было довольно хаотично; то, чем я занимался, больше походило на деловое предприятие. Нужно было вызволить ребенка - и одновременно найти семью, согласную его принять. Затем нужно было их соединить, получить подпись на квитанции о доставке ребенка - что походило на получение коммерческого груза - и сопроводить его к месту жительства.

Единственная трудность заключалась в том, чтобы добиться разрешения на въезд детей. Дело в том, что британское министерство внутренних дел давало разрешение на въезд ребенка только при наличии английской семьи, которая согласилась бы его содержать. В то время мы не представляли, сколько у нас времени, чтобы завершить всю эту операцию.

Если бы мы знали, сколько у нас оставалось времени, мы не решились бы организовать последний транспорт с детьми. Всё это было ужасно. Последний поезд, который не удалось отправить, мне особенно памятен. Это должен был быть наш самый большой транспорт; нам удалось тогда собрать 250 детей на вокзале в Праге. Все были уже готовы отправиться в Англию. Но главное: у нас были адреса 250-ти английских семей, гарантировавших, что примут этих детей. Однако нам не удалось их вывезти. Мы ничего не знаем об их судьбе. Кое-что известно об одном ребенке или двух из этого транспорта, которым удалось спастись, но остальные дети погибли. Самое ужасное, что все эти дети уже находились в поезде, когда пришел запрет на его отправление, - началась война.

Со многими из спасенных детей я встречался. Некоторые из них написали книги о своем спасении, участвовали в телефильмах на эту тему, многие преуспели в жизни. К сожалению, мне не удалось встретиться со всеми спасшимися.

Я бы назвал эту операцию лучшим, что мне удалось сделать в жизни. Кроме этого, в моей жизни не было больших успехов. Мне не очень нравится та слава, которую мне принесло спасение детей: как мне кажется, это очень естественный, обычный поступок.

Молодой англичанин, биржевой брокер Николас Уинтон в 1939 году организовал отправку 669 еврейских детей из Чехословакии в Великобританию, чем спас их от почти неминуемой гибели в нацистских концлагерях.

Об этом герое-праведнике мир не знал пятьдесят лет. И только благодаря его жене, которая в конце 1980-х годов нашла на чердаке их дома в пригороде Лондона портфель со старыми документами и предала их гласности, стали известны подробности этой невероятной истории.

Словацкий режиссер и продюсер Матей Минач вместе со своим коллегой продюсером Патриком Пассом сняли документальный фильм «Семья Никки» (Nicky’s Family). Прокатная компания Menemsha Films выпускает его на экраны Нью-Йорка и Лос-Анджелеса в пятницу 19 июля, после чего он выйдет в других американских городах и станет доступен подписчикам программы «Видео по требованию» (VOD).

Начинающейся прокатной судьбе фильма предшествовала серия успешных показов на международных фестивалях, где словацко-чешская картина удостоилась более тридцати наград, включая 14 призов зрительских симпатий на американских киносмотрах.

Олег Сулькин: Матей, в начале 2000-х вы уже сняли документальный фильм «Могущество добра. Николас Уинтон» (The Power of Good – Nickolas Winton) и получили за него премию «Эмми». Что заставило вас вернуться к истории этого человека?

Матей Минач: Давайте я начну с самого начала, а то будет непонятно. В 1998 году я снимал игровой фильм «Все мои близкие» в жанре трагикомедии об испытаниях, выпавших на долю еврейской семьи в годы второй мировой войны. Что-то в духе Бениньи, его фильма «Жизнь прекрасна». Продюсерам не понравился предложенный мной финал – действие заканчивалось в концлагере. Слишком грустно, сказали они, поищите что-нибудь еще.

О.С.: И вы нашли историю Уинтона?

М.М.: Да! Я прочитал, наверное, пять десятков книг и в одной наткнулся на абзац, посвященный его удивительной эпопее по спасению детей. Я познакомился с женщиной, которая сказала, что она – одна из спасенных Уинтоном детей. Я стал ее расспрашивать.

И она сказала: почему бы вам не позвонить самому Уинтону? Я был потрясен. Как, он жив?! Я относился к его истории как к далекому прошлому. А оказалось, спаситель детей жив-здоров и ведет очень активный образ жизни. Я переписал сценарий, и в моем фильме Уинтона сыграл британский актер Руперт Грейвз.

Затем я отправился в Великобританию, где встретился с Уинтоном. Узнав его историю в деталях, я твердо решил снять документальный фильм о нем, о его поразительной деятельности в довоенные годы. Ведь о человеке, спасшем 669 детей от гибели, мир ничего не знал даже по прошествии пятидесяти лет.

Вопиющую несправедливость я решил исправить. «Могущество добра» получило «Эмми», его показал канал HBO, так что весь мир узнал о Уинтоне. Он отмечен как герой, спаситель детей, специальной резолюцией Конгресса США, получил звание рыцаря Британской империи из рук королевы Елизаветы II. Ему воздали должное Вацлав Гавел, Далай-лама, Эли Визель и другие крупные политики и общественные деятели. Мир смотрел наш фильм о Уинтоне, и возникло ощущение, что от камня, брошенного в воду, пошли широкие круги.

О.С.: Что вы имеете в виду?

М.М.: Оказалось, что добрые дела, совершенные этим человеком, вызывают потрясающую цепную реакцию. Фильм стали показывать в школах и высших учебных заведениях самых разных стран, от Австралии до Канады, от Словакии до Камбоджи. Мы снимали выступления Уинтона по телевидению, его встречи со спасенными им людьми, его беседы с детьми в разных странах.

Под впечатлением увиденного дети стали придумывать и осуществлять благотворительные программы, посвящая их сэру Уинтону. И я понял, что нужно снять еще один документальный фильм, запечатлев реакцию людей и широкое международное признание этого замечательного человека. Так родился фильм «Семья Никки», охватывающий период с 1939 по 2011 год.

О.С.: Сколько Николасу Уинтону сейчас лет? Где он живет?

М.М.: Представьте – ему 104 года! Живет в 40 км от Лондона. Бодр, любит пошутить. Такой жизнелюбивый весельчак и шоумен. Мне он сказал: «Матей, у меня столько дел, мне некогда умирать. Спасенные мною дети стареют, начинают хворать, нужно строить дом для ухода за ними». Не так давно он как пилот летал на маленьком самолета «Сессна», причем разница в возрасте между первым и вторым пилотами составила 76 лет! Его выдвинули на Нобелевскую премию мира, и эта инициатива собрала более 213 тысяч подписей.

О.С.: Вам нравится, когда сэра Уинтона называют «британским Шиндлером»?

М.М.: Сравнение с Оскаром Шиндлером некорректно. Тот был промышленником, членом нацистской партии, а затем поменял свои взгляды и стал спасать евреев. Шиндлер прекрасно знал, что эти люди обречены на гибель – ведь уже вовсю дымили печи концлагерей. Николас Уинтон спасал еврейских детей из Чехословакии еще в 1939 году, до того, как разразилась Вторая мировая война. Тогда еще нацистами не было принято «окончательное решение еврейского вопроса», еще не открыли свои ворота Освенцим и другие лагеря смерти.

У Уинтона просто было удивительное предчувствие беды. До сих пор загадка, как этот молодой англичанин (родители Уинтона, евреи из Германии, переехали в начале 20-го века в Англию и приняли христианство – О.С.) смог предвидеть Холокост. В каких-то случаях ему даже пришлось убеждать сомневавшихся родителей отпустить с ним детей в Англию, где их ждали в семьях, согласившихся их принять.

Эти родители никак не могли взять в толк, что на родине им и их детям может грозить смерть. Вопреки множеству препятствий и рисков, Уинтону удалось отправить в Англию семь «транспортов спасения», прежде чем началась Вторая мировая война. Сегодня более шести тысяч человек – самих спасенных и их детей, внуков и правнуков – живут на этом свете благодаря совершенному им подвигу.

О.С.: Почему, на ваш взгляд, удалось идентифицировать лишь 261 ребенка их 669 спасенных Уинтоном?

М.М.: Чтобы легитимировать вывоз детей в Англию, он организовал фиктивную, подставную организацию. Дети и их родители были уверены, что ими занимается много людей в гуманитарной организации вроде Красного Креста. Они бы страшно удивились, узнав, что все организует один человек. Судьбы большинства из спасенных сложились драматично.

Им удалось ускользнуть от Гитлера и его палачей в Англию, но многие после войны вернулись в Чехословакию и попали в сталинскую мясорубку после коммунистического путча 1948 года как лица, находившиеся во время войны на территории «буржуазного государства». Им пришлось бежать снова, большинство уехали в Южную Америку. Фактически они не знали, кто их спас, где и как искать благодетеля. Так объективно вышло, что следы многих из них затерялись.

О.С.: Но теперь, когда ваши фильмы объехали все континенты, разве можно исключать вероятность, что еще кто-то из спасенных их увидит и выйдет на контакт?

М.М.: Такая вероятность, конечно, есть, и что важно: если объявится хотя бы один человек, неизбежно это число увеличится. Обычно спасенные поддерживают между собой отношения или хотя бы знакомы по меньшей мере с несколькими людьми той же судьбы. Но имейте в виду – на протяжении полувека никто не знал о ключевой роли Уинтона в операции по спасению детей.

О.С.: В рецензии в журнале Variety критик упрекает ваш фильм в чрезмерной эмоциональности и сюжетной заданности, а звуковую дорожку – в некоторой «засахаренности». Что вы скажете в ответ?

М.М.: Меня эта оценка очень удивила. Дело в том, что это та же самая дама-критик, которая, будучи отборщицей кинофестиваля в Палм-Спрингс, выбрала «Могущество добра» для закрытия фестиваля.

Зрители тогда устроили фильму овацию, многие не скрывали слез. Мой новый фильм о Уинтоне, пожалуй, менее эмоционален, чем тот. Что же получается? Она критикует новый фильм за то, за что поддерживала предыдущий? Разве в нашей с вами жизни ключевые моменты бывают безэмоциональными? Через что прошли дети, спасенные Уинтоном? Какая судьба выпала на долю их родителей?

Что происходило в душах спасенных, когда они впервые встретились со своим спасителем? Можно было показать все это без эмоций? Если же критику чувства кажутся «засахаренными», то это проявление лицемерия и снобизма, и пусть она катится ко всем чертям, простите меня за резкость.

Почти безголовый Ник обладает чувством собственного достоинства, видимо, сказывается его дворянское происхождение. Стоит кому-то из учеников нечаянно обидеть Ника, как он заявляет, что его зовут «сэр Николас де Мимси-Дельфингтон» , и, гордо подняв голову, удаляется прочь. Однако привидение отходчиво и не злопамятно: сэр Николас давно привык к «шуткам о своей смерти» . Важное качество Почти Безголового Ника, выдающего в нём гриффиндорца, – верность слову, факультету. Он «скорее умрёт, чем предаст доверие» . Ник всегда готов прийти на помощь гриффиндорцу, но есть у призрака и отрицательные качества. Например, он напевает песню «Уизли – наш король!» при позорной игре Рона Уизли в матче по квиддичу. Ник боязлив. Он признаётся Гарри Поттеру , что «испугался смерти» .

Происхождение

При жизни Почти Безголовый Ник назывался сэр Николас де Мимси-Дельфингтон (англ. Sir Nicholas de Mimsy-Porpington). Он был выходцем из Франции (на что указывает частица де в именовании), но жил в Англии в XV в. Вполне вероятно, он был аристократом, возможно, даже рыцарем. Вероятно, был магом, обучался в Хогвартсе на факультете Гриффиндор (недаром сэр Николас – факультетский призрак). По сведениям Pottermore, сэр Николас был придворным и входил в свиту короля Генриха VII. Однажды он решил наделить особенной красотой одну из фрейлин, но попытка оказалась неудачной: у фрейлины выросли бивни. Николаса лишили волшебной палочки и 31 октября 1492 года обезглавили, но тоже неудачно. 45 ударов тупым топором привели к тому, что голова Николаса держалась на нескольких лоскутках кожи, отчего, став призраком, он и получил прозвище «Почти Безголовый». Именно этот факт не позволил Нику вступить в «Клуб обезглавленных охотников».

Почему Ник выбрал для посмертного обитания башню Гриффиндора, неизвестно.

Волшебство

Беседа*
(скриншот из игры «Гарри Поттер и принц-полукровка»)

Как и любое привидение, Почти Безголовый Ник обладает полупрозрачным «телом», способен возникать из ниоткуда, проходить через твёрдые предметы, в том числе толстые стены замка, летать и парить в воздухе. Находясь в пограничном состоянии между жизнью и смертью, сэр Николас может общаться как с живыми людьми, так и с другими призраками. Более того, он способен даже устраивать вечеринки со своими собратьями-призраками, вспомним его юбилей смерти.

Контактёры

Впервые Почти Безголовый Ник появляется на школьном пиру в честь начала учебного года. Именно тогда его впервые видят Гарри Поттер и его друзья – Рон Уизли и Гермиона Грейнджер . Именно вопрос Гермионы заставил призрака продемонстрировать особенность своей головы.

Нападение
(кадр из фильма «Гарри Поттер и тайная комната»)

Аудиоверсии

*Источник картинки: http://i39.beon.ru/61/50/2255061/99/114750599/475235331.jpeg
*Источник картинки: http://greatgamer.ru/screenshots/harry_potter_and_the_half_blood_prince/77.html
*Источник картинки: http://www.charmed-potter.narod.ru/harry.htm

Как сообщили родственники, мужчина мирно скончался в больнице Уэксхем.

Имя Николаса Уинтона стало широко известно в 1990-х годах. Этот человек оказался в числе тех немногих европейцев, которые в 1930-х годах не смирились с победным маршем нацизма, а решились бросить ему вызов, спасая тех, кому представители «арийской расы» вынесли смертный приговор.

Родители Николаса, евреи, проживавшие в Германии, в 1907 году эмигрировали в Великобританию. Они сменили не только страну жительства, но и вероисповедание вместе с фамилией. Поэтому родившийся в 1900 году мальчик стал Николасом Уинтоном , а не Николасом Вертхаймом.

Семья Николаса жила бедно, он поздно пошёл в школу, однако так и не получил систематического образования даже на уровне средней школы, не говоря уже об университете. Это, однако, не помешало Николасу найти работу в банке, где он показал себя отличным специалистом. Некоторое время он работал в банках Гамбурга, Парижа, а в 1930-х годах вернулся в Англию, где стал брокером на Лондонской бирже.

Пражские каникулы

В 1938 году 29-летний Уинтон, дела которого шли хорошо, планировал поездку на рождественские каникулы на горнолыжный курорт в Швейцарию. В это время он получил письмо от приятеля из Праги.

Забыв об отдыхе и горных лыжах, Уинтон отправился в Прагу.

Там, в Праге, Уинтон очень быстро понял, что разговоры о мире после Мюнхена, ведущиеся французскими и английскими политиками, — блеф, что Гитлер не ограничится Судетами и двинется дальше, и судьба тех, кого вождь нацистов определил в число «неполноценных народов», будет ужасающей.

Список Уинтона

Таких, как Уинтон, в то время действительно мало кто понимал. Но молодой человек не искал понимания, он делал дело.

Уинтон, поселившись в Праге на Вацлавской площади, в гостинице Sroubek, начинает работу. Англичанин собирает сведения о детях, которых нужно вывезти в Великобританию, и одновременно ищет семьи в Англии, готовые временно принять маленьких беженцев. Помимо этого, Уинтону необходимо было получить разрешения на проезд для детей от стран, через которые им предстояло следовать, а также найти финансовые средства, ибо 50 фунтов конца 1930-х годов — это была достаточно серьёзная сумма.

Уинтон координировал работу волонтёров в Чехословакии, а также тех, кто помогал ему в Англии.

К январю 1939 года в списке Уинтона фигурировали фамилии 760 детей, которых необходимо было эвакуировать.

Дорога жизни

Тогда Уинтон переключился на железнодорожный транспорт. В марте 1939 года гитлеровцы окончательно оккупировали Чехословакию. За день до их вступления в столицу из Праги ушёл первый поезд с еврейскими детьми.

Несмотря на оккупацию, организованные Уинтоном поезда продолжали уходить в направлении Великобритании. Германия на тот момент не находилась в состоянии войны с Великобританией, поэтому детей из «списка Уинтона» не трогали.

Всего в Великобританию было отправлено восемь составов, а общее число детей, спасённых Николасом Уинтоном, составило 669.

Cпециальный «Поезд Уинтона» отправился с Центрального вокзала Праги в Лондон по маршруту, которым следовали спасённые дети. Фото: www.globallookpress.com

Девятый поезд уйти не успел

Девятый поезд должен был отправиться 3 сентября 1939 года, но за два дня до этого началась Вторая мировая война. Хрупкий мост спасения, построенный Уинтоном, рухнул. В девятом поезде должны были ехать 250 детей, все они остались в Чехословакии. По данным Уинтона, из 250 детей, которые должны были ехать в девятом составе, войну пережили один или два человека. Об этом неотправленном поезде он всегда вспоминал с болью...

Не пережили войну и большинство близких спасённых Уинтоном детей, оставшихся в Чехословакии. Они погибли в гитлеровских лагерях смерти.

С началом войны Николас Уинтон, объявивший себя пацифистом, стал в качестве добровольца работать в Красном Кресте. В 1940 году он отказался от пацифизма и был призван на службу в ВВС в звании рядового.

После войны Уинтон работал в ООН, в Мировом банке, занимался благотворительностью и социальной помощью больным и пожилым людям, за что в 1983 году был удостоен ордена Британской империи.

Тайна старого чердака

Пятьдесят лет Николас Уинтон никому не рассказывал о том, как спасал детей перед войной. В 1988 году его супруга Грета , с которой он познакомился уже после войны, разбирая на чердаке коробки с документами, случайно наткнулась на списки спасённых мужем детей, их адреса и фотографии. Потрясённая Грета отнесла найденные документы в редакцию Би-Би-Си.

Британские журналисты разыскали более 80 человек, спасённых Уинтоном, и 20 из них пригласили на телешоу «That’s Life!» Сам Николас пришёл на передачу вместе с женой в качестве обычного гостя, даже не догадываясь, что речь пойдёт о нём самом. Когда ведущая рассказала о том, что он сделал, и попросила встать находящихся в зале «детей Уинтона», Николас не мог сдержать слёз.

После этого о Николасе Уинтоне узнал весь мир. Он был удостоен множества наград и премий различных стран, произведён английской королевой в рыцари, получил благодарственное письмо от президента Израиля Эзера Вейцмана .

Президент Чехии Милош Земан (слева) наградил орденом Белого Льва сэра Николаса Уинтона. Фото: www.globallookpress.com

«Мне некогда умирать»

1 сентября 2009 года, в честь 70-летней годовщины последнего состава, планировавшегося на 3 сентября 1939 года, но так и не отправленного, специальный «Поезд Уинтона», составленный из локомотива и вагонов, эксплуатировавшихся в 1930-х годах, отправился с Центрального вокзала Праги в Лондон по маршруту, которым следовали спасённые дети. В Лондоне пассажиров поезда — выживших «детей Уинтона» и их родственников — встречал сам Уинтон. Во время отправления поезда на Центральном вокзале Праги был торжественно открыт памятник Уинтону.

Фото: www.globallookpress.com

К 2011 году в мире проживало свыше 5000 прямых потомков «детей Уинтона».

Николасу Уинтону была суждена очень долгая жизнь. Когда ему исполнилось 104 года, он сказал в интервью: «У меня столько дел, мне некогда умирать. Спасённые мною дети стареют, начинают хворать, нужно строить дом для ухода за ними».

Николас Уинтон ушёл из жизни через полтора месяца после того, как ему исполнилось 106 лет.

Глава 1. Зеркала и Испания

Название: Почти Безголовый Ник
Автор: LimonQ ([email protected])
Бета: Любаша
Рейтинг: РG-13 (только из-за упоминания пыток)
Главные герои: Почти Безголовый Ник, другие персонажи.
Жанр: Общий, драма.
Саммари: 31 октября 1492 года на главной площади города собрались почти все жители – в этот день, согласно приказу Торквемады, казнили вероотступников. Среди них был ужасный еретик и колдун Николас де Мимси-Дельфингтон.
Варнинг: События, приведшие к смерти персонажа, вписаны в реальную историю с реальными людьми. Все упоминающиеся даты, имена и названия соответствуют историческим источникам. В фике упоминаются пытки, в конце – казнь главного персонажа. Песня призрака – мой вольный перевод английской песни, размещенной на официальном сайте Роулинг.
Дисклаймер: Землю – крестьянам, фабрики – рабочим, права – Роулинг.

Широкие окна, обрамленные тяжелыми портьерами, свободно пропускали в просторную комнату солнечный свет.
Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон стоял у зеркала – листа тщательно отполированного олова. Он думал о недавно пущенном кем-то слухе: поговаривали, что венецианские купцы перекупили секрет плавления нового вида плоских зеркал, сделанных – подумать только! – из стекла и тонкой оловянной фольги.
– Фламандцы, поистине, гениальный народ! – пробормотал сэр Николас и снова повернулся к своему отражению.
В мутном силуэте угадывался мужчина приятной наружности, и, судя по лицу, не лишенный некоего шарма и обаяния. Пышное жабо вокруг шеи подчеркивало легкую припухлость щек, делая его похожим на добродушного проповедника.
Поправив складки кафтана и взяв в руки шляпу с длинным пером, он спустился в зал рядом с оружейной комнатой и направился к выходу, где его уже ждала карета с погруженными вещами. Он, наконец-то, собирался отдохнуть!
Война между двумя ветвями династии Плантагенетов была недавно закончена, и многие вздохнули свободнее. На троне воцарились Тюдоры. Дорвавшись до власти, они безжалостно отправляли на эшафоты и в тюремные казематы всех, в чьей верности были хоть какие-то сомнения. За последние пять лет были казнены тысячи людей. Еще больше томилось в подземельях.
К счастью, сэра Николаса такая участь миновала. Он всегда старался держаться в стороне от интриг двора и, тем более, от переворотов и войн. Обвинить его было не в чем.
И поэтому сейчас у ворот его особняка стояла дорожная коляска с четверкой недешево обошедшихся ему вороных.
Сумев сохранить большую часть своего состояния, сэр Николас решил покинуть на время Англию и отправиться в Испанию – просто попутешествовать. Он надеялся доехать до Дувра, а уже оттуда, сев на отплывающий в Европу корабль, добраться до материка.
Все было готово к отъезду. Сэр Николас расположился в карете и, велев кучеру трогаться, откинулся на сиденье. Плотная ткань обивки приятно холодила спину.
Теперь можно было спокойно обдумать поездку еще раз. О, это будет прекрасное путешествие! Он сможет посетить еще несколько мест, связанных с его миром – миром магии. А какие именно это будут места, в общем-то, не очень важно.
Теплая палочка тринадцати дюймов из тиса с волосом вейлы удобно лежала в ладони под широким рукавом – и при этом была совершенно незаметна для постороннего взгляда.
Сэр Николас погладил ее кончиками пальцев и постарался выкинуть из головы все мысли. Дорога предстояла долгая и утомительная, поэтому стоило использовать любую возможность для отдыха. Прикрыв глаза, он вытянул ноги и, спустя несколько минут, задремал.

Порт Дувра был самым обычным морским портом. Ничего примечательного в нем не было – несколько захудалых таверн, покосившиеся хибары рыбаков да один доходный дом. По единственной грязной улице сновали туда-сюда оборванные мальчишки. Широкоплечие мужики таскали огромные мешки, несколько торговцев зазывали потенциальных покупателей.
– Эй, чего стоишь?! Пошевеливайся!..
– Лучшие товары! Индийский чай, восточные специи…
– Ткани! Самые тонкие изумительные ткани!..
– Разойдись! С дороги!..
– Спелый сочный виноград! Сладкие персики! Купившему девять – десятый бесплатно!..
Какофония звуков просто оглушала.
Быстро найдя нужное судно, сэр де Мимси-Дельфингтон взошел на борт. Как человек благородного происхождения, он позволил себе оплатить отдельную каюту, а не плыть вместе с другими пассажирами в общей.

Слегка поморщившись от соленого морского ветра, он поднялся на корму и остановился у бортовых поручней.
Отправиться в Европу на корабле не было необдуманным решением. Конечно, как и всякий волшебник, он мог бы аппарировать или переместиться порталом, в крайнем случае – долететь на метле. Но от этого терялась вся прелесть путешествия, а разум требовал отдыха от суеты и обыденности. Хотелось новых впечатлений, и именно плавание могло их дать. А если бы сэр де Мимси был честным перед самим собой, то он бы еще признал, что его истинная гриффиндорская натура требовала приключений.
Итак, сэр Николас де Мимси готовился к своему первому путешествию.

Испания встретила англичанина приветливо. Высадившись в Сан-Себастьяне в конце июня, он уже через неделю прогуливался по Пуэрта дель Соль – естественно, по магической ее части. Внимание лорда, главным образом, приковали магическая библиотека, куда он собирался наведаться и найти что-нибудь интересное, и театр. Другим не менее важным увлечением были пешие прогулки.
Каждый вечер вот уже на протяжении месяца он прогуливался в старом, но ухоженном парке в центре Мадрида. Несмотря на то, что парк был в маггловской части города, он был великолепен. Длинные темные аллеи, высокие – казалось, почти до неба – деревья…
Сэр Николас любил тихую размеренность шагов, шелестящий шорох мелких камешков под ногами, манящий блеск цветущей природы. В такие минуты уединения к нему приходили занятные идеи, и он, садясь на краешек деревянной резной скамьи, погружался в раздумья.
Чаще всего он размышлял о том, что ему пора было уже жениться – возраст был вполне подходящим: этой весной ему исполнилось тридцать три года. Происхождение у него хоть и не было особо знатным, но к чистокровности рода придраться не мог никто. А большое состояние с высоким годовым доходом позволяло надеяться на удачную партию.
Другим объектом раздумий были впечатления от Испании. Страна радушно приняла его, гостеприимные жители встречали его улыбками и легкими кивками.
Несколько раз Николас де Мимси бывал в мадридском театре. Спектакли ему понравились – было в них что-то притягательное. Может, так показалось потому, что постановки были необычны по содержанию и исполнению. Все было каким-то веселым, утрированным – одним словом, карнавальным. Английские театры были более консервативны.
В один из таких «театральных» дней сэр Николас познакомился с лордом Гарольдом Гриви. Это был тучный мужчина в возрасте с маленькими глазками. Он постоянно вытирал платком выступавший на лбу пот и ворчал насчет усиленных гонений инквизиции.
Гриви были английскими испанцами – эмигрировав в самом начале разразившейся между Ланкастерами и Йорками войны в Испанию, они практически сразу же там и осели. Быстро влившись в высший свет, они, тем не менее, сохраняли традиции английской аристократии. Общество знало их как уважаемых добропорядочных граждан. Род их был достаточно богат, но, к величайшему сожалению Николаса, не имел никакого отношения к магии. То есть, попросту говоря, они были магглами. И хоть этот факт мог показаться решающим в вопросе о том, стоило ли им общаться, Николас все же продолжал с ними видеться.
Дельфингтону они нравились. Приятно было видеть соотечественников в чужой стране. Семейство Гриви часто присоединялось к Николасу в ложе в театре – сам Гарольд, его жена Эстела и их семнадцатилетняя дочь Элизабет. Молодая леди оказалась начитанной и интересной в общении. Де Мимси рассказывал о том, что происходило по всему свету, а она с упоением слушала.
– … и, вы представляете, теперь зеркала будут плоскими! Это просто невероятно! Они придумали совершенно гениальную технологию: мастер выдувает стекло, выравнивает его до толщины в палец, покрывает оловянной фольгой и потом наносит тончайший слой жидкой ртути! Как же они это назвали… Ах да, амальгамма!
– Но ведь это должно быть невероятно дорого! – грузно колыхался лорд Гриви.
– Папочка, зато теперь я смогу увидеть себя во весь рост! Теперь я буду знать, как выгляжу на балу в новом платье! – легкомысленно смеялась Элизабет.
– Да, это обойдется в немалую сумму. Но прекрасная леди права – от такого приобретения сплошная выгода, – деликатно отвечал волшебник.
В беседах, касавшихся материальных вопросов, лорд Гриви был скуп на комментарии. Жена и дочь были модницами и тратились тысячами на наряды, украшения и различные безделушки, что не очень нравилось главе семейства. В таких случаях сэр Николас понимающе улыбался и старался отвлечь нового друга от забот.
Де Мимси стал частым гостем в доме Гриви. Несколько раз приглашенный на обед, он оставался приятно впечатленным воспитанием магглов. Юная леди недурно играла на фортепиано, а ее мать имела красивый тембр голоса, что позволяло двум мужчинам приятно проводить вечера. Они садились в голубой гостиной, где стоял инструмент, и наслаждались игрой и пением дам.
Правда, иногда такие вечера прерывались проказами Пуффа, маленькой собачки леди Элизабет: он постоянно утаскивал нотную тетрадь. Пуфф был вредным псом, нисколько не слушался хозяев, а делал только то, что ему хотелось. Он любил вырывать из рук разные предметы и утаскивать их. Причем свое внимание он обращал только на те предметы, которые были нужны именно в данный момент. Слуги, да и лорд Гарольд, Пуффа не любили, но терпели из-за прихоти маленькой госпожи.
Иногда они все вместе гуляли в парке, так понравившемуся магу. Когда наступала сиеста, они собирали корзину с закусками, салатами и холодным лимонадом, брали несколько пледов и устраивали себе небольшой отдых. Шутили, весело смеялись, пока не ведая, что над одним из них уже нависла ужасная беда.

Темная, аскетически обставленная комната освещалась единственной свечой. В центре за огромным тяжелым столом сидел худой, сгорбленный мужчина. Взгляд его, вопреки преклонному возрасту, не был рассеянным – глаза запоминали каждую деталь, примечали каждую мелочь. Выражение лица, поза, порывистые резкие движения, когда он переворачивал пергаментные листы, – все делало этого мужчину похожим на стервятника, ищущего свою жертву.
Томас де Торквемада отложил перо. Время близилось к вечеру, значит, скоро надо будет встретиться с доносчиками.
Он потер переносицу. В последнее время дела принимали неожиданный оборот: после издания указа об изгнании евреев из Испании народ заволновался. И Торквемада пока ничего не мог с этим поделать. Люди не были слепыми, отнюдь. Они не могли понять, как он сам, имея еврейские корни, мог начать этот инквизиторский процесс. Они не понимали. Они видели в этом лишь лицемерие.
Глаза болели, и великий инквизитор на несколько секунд их прикрыл. Надо было что-то делать. Надо было немедленно что-то предпринять, чтобы волнения не вылились в восстания или, еще хуже, в гражданскую войну. Торквемаде этого совсем не было нужно – он распланировал все далеко вперед, и такое положение дел, какое было сейчас, его не устраивало.
Надо было что-то предпринять, но он пока не знал, что.

Разделы