Фашистская Италия даже после французской кампании мало что получила от участия в совместной агрессии с нацистской Германией. Все захваченные территории Гитлер оставлял за собой. Муссолини и его окружение не хотели с этим мириться.

В мае 1939 года Муссолини заключил договор о военном союзе с Германией, получивший наименование «Стальной пакт». Тем не менее он не спешил следовать за своим союзником и до определенного времени воздерживался от враждебных действий против демократических государств, прекрасно понимая, что его Италия еще не была готова к большой войне в Европе. Однако когда Франция оказалась на грани поражения и только Великобритания в одиночку продолжала противостоять мощи казавшегося тогда непобедимым вермахта, Муссолини решил, что настало его время.

«Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. На этот раз я готов отплатить ему той же монетой. Он узнает из газет о том, что я оккупировал Грецию так же, как я узнал о вводе немецких войск в Румынию», - с высокомерием римского патриция обронил Муссолини и бросил в бой итальянские дивизии.

Заместитель Муссолини по военному министерству генерал Каваллеро подготовил восемь пехотных и одну танковую дивизию, один гренадерский, один отдельный механизированный и два кавалерийских полка. Вся итальянская армия в то время имела в своем составе 59 дивизий двухполкового состава (1630 тыс. чел. в июне 1940 года).

Общая численность 9-й итальянской армии, предназначенной для оккупации Греции, достигала 140 тыс. человек, 250 танков, танкеток и бронемашин, 1000 самолетов, 700 орудий и около 1500 автомашин (с учетом реквизированных). Столь большое количество самолетов было предназначено для массированных налетов на греческие города. Итальянские руководители, следуя идеям национального теоретика генерала Дуэ о решающей роли авиации в будущей войне, рассчитывали на то, что множественными бомбардировками удастся подавить волю греческого народа к сопротивлению.

Стратегический плацдарм для нападения на Грецию итальянские фашисты стали готовить с апреля 1939 года после захвата Албании. Местность на албанском театре военных действий горная и труднодоступна для действий механизированных армий.

Но затем приоритеты итальянского политического руководства изменились. Интересно отметить, что еще летом 1940 года Италия готовилась к нападению на другую балканскую страну - Югославию. В июле Муссолини без обстоятельного политического обоснования приказал итальянскому главному штабу сухопутных войск разработать план операции против Югославии и произвести у ее границы стратегическое развертывание основной массы сухопутной армии. Во второй половине сентября 37 дивизий - две армии в первом эшелоне и одна во втором в качестве резерва - были развернуты на некотором удалении от югославской границы. Всех командиров ознакомили с их задачами. Это было единственное планомерно подготовленное и проведенное стратегическое развертывание, которое осуществила Италия за все время войны. В конце сентября, опять без убедительного обоснования и так же внезапно (скорее всего, из-за информации о стремлении Германии присоединить Югославию к странам «оси». - Примеч. авт. ) стратегическое развертывание было прекращено и было приказано уволить из армии 600 тыс. человек, то есть провести почти полную демобилизацию, включавшую и возврат владельцам реквизированных для нужд армии автомашин, лошадей и мулов. К середине октября демобилизация была наполовину закончена. Тем более были удивлены начальник Генерального штаба вооруженных сил и начальник главного штаба сухопутных войск, когда их 14 октября вызвали к Муссолини, который объявил им, что существует политическая необходимость оккупировать Грецию. На обращенный к ним вопрос о том, какое количество войск и сколько времени потребуется для занятия исходных позиций в Албании, они ответили, что при условии участия Болгарии в этой войне кроме восьми дивизий, стоящих в Албании, потребуется еще 12 дивизий, и что для их переброски, включая необходимые корпусные и армейские части, а также части службы тыла, будет нужно три месяца. Этот срок казался вполне обоснованным ввиду очень небольшой мощности албанских портов и крайне неблагоприятного положения с транспортным сообщением в Албании, почти не имеющей железных дорог. Муссолини, видимо, был удовлетворен этой справкой. Удивление обоих генералов усилилось, когда Муссолини на следующий день вновь вызвал их и некоторых видных государственных деятелей в Палаццо Венеция и объявил, что он решил занять Ионические острова, в частности остров Корфу у входа в Адриатическое море, и затем захватить Салоники, чтобы укрепить позиции Италии на Средиземном море и сохранить итальянское влияние в Греции. Когда начальник Генерального штаба вооруженных сил маршал Бадольо спросил, проинформирована ли о предполагаемой операции Германия, по отношению к которой как к союзнику все же имеются обязательства, Муссолини резко ответил: «А нас проинформировали об операции в Норвегии? Нас спросили перед тем, как начали наступление на Западе? Действовали так, как будто мы и не существуем. Теперь я плачу той же монетой». Мнение своих военных советников, изложенное ими еще накануне, он считал, видимо, не заслуживающим внимания. Дело в том, что Муссолини получил от министра иностранных дел Чиано, который рассматривал Албанию, управляемую его министерством, как свою вотчину и был главным инициатором нападения на Грецию, успокоительные вести о предположительной реакции греков. Чиано сообщал, что ему удалось за крупные суммы денег привлечь к защите интересов Италии ряд видных деятелей, часть из которых даже входит в состав правительства. По его словам, в Греции только немногочисленная группа людей, представляющая собой состоятельную верхушку, склоняется на сторону Англии; основная же масса населения является политически нейтральной и скорее отрицательно относится к режиму Метаксаса. Кроме того, есть свои люди в греческой армии в Эпире, которая не будет воевать, а албанские части и «партизаны» в ходе наступления итальянской армии поднимут восстание среди родственного им населения Эпира.

В конце совещания был назначен день наступления. Первоначально его планировали начать 26 октября, но позднее, ввиду неблагоприятной погоды, отложили на 28 октября. Гитлеру, который в это время находился на пути в Монтуар и Андай, Муссолини написал письмо, в котором, однако, лишь очень неопределенными намеками говорил о греческих провокациях, которых он якобы больше не может допустить. Фюрер поспешил 28 октября во Флоренцию, где Муссолини поставил его перед совершившимся фактом. Гитлер делал веселую мину при плохой игре. Меньше чем за месяц до этого Муссолини уверял германского министра иностранных дел, что в настоящий момент главной своей задачей он считает войну против Англии, поэтому не будет предпринимать никаких действий против Югославии и Греции, а лишь намеревается осуществить захват Египта.

Рано утром 28 октября итальянский посол в Афинах вручил представителю греческого правительства ноту, которая исключала всякие переговоры. Греции не совсем безосновательно был брошен упрек в том, что ее поведение находится в противоречии с ее обязательством соблюдать нейтралитет. Английский флот якобы неоднократно использовал греческие территориальные воды, а английские самолеты получали все необходимое на греческих аэродромах. Далее в ноте указывалось, что греческие власти якобы попустительствовали деятельности английской разведки. Многочисленные протесты Италии остались без внимания. В Албании Греция инспирировала волнения и без должного уважения относилась к власти Италии в этой стране. По этим причинам Италия вынуждена требовать в качестве гарантии, необходимой для лучшего сохранения греческого нейтралитета, предоставления ей стратегических опорных пунктов, в которых должны постоянно находиться итальянские гарнизоны.

В том случае, если эти условия не будут приняты, Италия будет вынуждена осуществить их насильственно и для этой цели с 06.00 час. примет военные меры. Об объеме требований итальянский посол не смог сообщить никаких подробностей. Премьер-министр Греции Метаксас тут же заявил, что, по-видимому, речь идет о решенном деле, которое исключает всякую дискуссию или переговоры.

Греция констатировала, что она находится в состоянии войны с Италией, и на основании данного ей Англией 13 апреля 1939 года обещания обратилась к ней с просьбой о помощи. Новый конфликт для Англии был не очень желателен. Воздушная битва над Британскими островами была в самом разгаре. Англия как раз собиралась довести свои силы в Египте до численности, необходимой для ведения наступательных действий, и еще только восстанавливала свою армию в метрополии. Но, с другой стороны, если бы Греция смогла устоять, были бы получены новые выгодные опорные пункты для ведения морской и воздушной войны против Италии. Новая война, возможно, привела бы даже к созданию «второго фронта» в Европе, который с самого начала был важной целью английской стратегии. Поэтому Англия помогала всеми, хотя пока и скромными, силами на море и в воздухе. Кроме того, она перебросила на остров Крит сухопутные войска и авиацию, чем облегчила положение Греции и одновременно оборону своего очень отдаленного острова Мальта.

Муссолини охотно поверил заверениям министра иностранных дел Чиано и благоприятной оценке военной обстановки, сделанной главнокомандующим вооруженными силами в Албании. Поэтому наступление было предпринято очень недостаточными силами, и как только греки, вопреки ожиданиям, начали оказывать серьезное сопротивление, стало ясно, что действия итальянцев обречены на неудачу.

Перед началом кампании (28.10.1940) боевое расписание 9-й итальянской армии (командующий генерал Висконти Праска) было следующим. В Эпирском секторе дислоцировался 25-й армейский корпус «Чамурия» (командир генерал Карло Росси) в составе пехотных дивизий «Сиена» (51 пд) и «Феррара» (23 пд), танковой (131 тд) дивизии «Чентауро» (всего в трех дивизиях 12 батальонов пехоты, 3 батальона элитной моторизованной пехоты - берсальеров, 6 батальонов приданной армейским частям милиции MVSN - «чернорубашечников» и 4 бронетанковых батальона) и элитной 3-й альпийской (горной) дивизии «Юлия» (5 альпийских батальонов и батальон албанских добровольцев). В Прибрежной группе Эпирского сектора располагались 3-й гренадерский полк, 6-й кавалерийский полк «Милан» и 19-й кавалерийский полк «Аоста», а также некоторые отдельные части и подразделения (всего 3 гренадерских батальона, 4 кавалерийские эскадронные группы и 2 батальона албанских добровольцев). Македонский сектор прикрывала 49-я пехотная дивизия «Парма» и 29-я пехотная дивизия «Пьемонт» из 26-го армейского корпуса (командир генерал - Габриэле Наши). На югославской границе находились 19-я пехотная дивизия «Венеция» и 53 пд «Ареццо». В 131 тд «Чентауро» находились 164 легкие танкетки семейства L3, годившиеся только для поддержки пехоты. Но, по мнению итальянского командования, в борьбе против слабой греческой армии ничего другого и не требовалось.

Боевые действия начались 28 октября 1940 года. В этот день итало-фашистские войска перешли греческую границу со стороны Албании на фронте в 180 км. Наступление велось по отдельным направлениям. Главный удар наносился из района севернее Гирокастры через Элею на Янину (схема 1). Наибольшее продвижение итальянские войска имели севернее Элей. К 6 ноября они продвинулись на этом направлении на 70 км, заняв н/п Самарина и Вовуса. На прибрежном направлении итальянские войска заняли Маргаритион.

В авангарде наступали отборные итало-фашистские части под анекдотично устрашающими названиями: «Тосканские волки», «Феррарские геркулесы», «Полубоги из Юлии», «Красные дьяволы из Пьемонта». Но главной ударной силой был 31-й танковый полк 131-й танковой дивизии «Чентауро» (еще в составе соединения числились 131-й полк моторизованной артиллерии, 5-й полк берсальеров и рота саперов), действовавший вместе с 23-й пехотной дивизией «Феррара».

Итальянское руководство, делая ставку на измену части военной и политической элиты Греции, не учло решимости греческого народа защищать свою страну от иностранных захватчиков. По всей Греции прокатились антифашистские демонстрации. Мобилизация, поддержанная народными массами, была проведена достаточно быстро. Для ее прикрытия греческое командование на границе с Албанией развернуло две пехотные дивизии (8 и 9 пд), две пехотные бригады (3 и 4 пбр), 13 пехотных батальонов и 6 горных батарей . В общей сложности в войсках прикрытия греческой границы насчитывалось 27 тыс. человек. Техники у греков было очень мало: всего 20 танков, 36 боевых самолетов и 220 орудий. Военно-морской флот Греции состоял из одного тяжелого крейсера, десяти эсминцев, тринадцати миноносцев, пяти подводных лодок и двух торпедных катеров.

Основной боевой единицей греческой армии была пехотная дивизия, по штату состоявшая из трех пехотных полков численностью 58 офицеров и 1100 солдат, полка дивизионной артиллерии и подразделений поддержки. Существовали также горные и легкопехотные соединения. Легкопехотные части были укомплектованы эузонами - элитной греческой пехотой, набиравшейся из горцев, носивших оригинальное обмундирование. Основным стрелковым оружием греческой армии являлись 6,5-мм винтовка и карабин системы «Манлихер-Шенауэр» образца 1903/14 г. с магазином барабанного типа. Также были закуплены и ограниченно применялись 11,43-мм пистолеты-пулеметы Томпсона образца 1928 года. Основным станковым пулеметом был 8-мм пулемет «Гочкисс» французского производства.

Артиллерия греческой армии также была французского производства. Танковое подразделение состояло в основном из архаичных французских машин «Рено» FT-17, хотя греческая армия в 1930 году закупила один или два танка «Виккерс» 6-тонных (последний точно использовался против итальянской армии в 1940 году. - Примеч. авт. ). Самолеты в основном были французские (от древних «Бреге XXI» до современных «Поте 633») и английские.

Греки дали итальянским захватчикам решительный отпор. Войска прикрытия греческой границы были дополнительно усилены пятью пехотными и двумя кавалерийскими дивизиями.

5 ноября греки нанесли на корчинском направлении сильный контрудар и отбросили наступавшие итало-фашистские войска на албанскую территорию.

Министр иностранных дел Италии Чиано 6 ноября был вынужден признать, что «противник несколько продвинулся вперед. Факт, что на восьмой день операции инициатива в его руках» . В результате дальнейших контрударов итальянские войска западнее и северо-восточнее Элей были отброшены к 13 ноября на исходные позиции.

Итальянским солдатам говорили, что они идут оккупировать Грецию, а не сражаться, поэтому решительного и активного сопротивления со стороны греческой армии итальянские солдаты не ожидали. Итальянское командование обнаружило, что греческая армия имела, хотя и в небольшом количестве, но вполне современное вооружение. Это было для него неожиданностью. Но более всего Муссолини удивило то, что многие артиллерийские орудия греческой армии имели марку немецких заводов Круппа.

Греческая армия не только отбила атаки итало-фашистских оккупантов, но 14 ноября 1940 года сама перешла в успешное контрнаступление, нанося главный удар на направлении на Гирокастра, Влора (схема 2). К середине ноября греческая армия имела в своем составе 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, а также 3 пехотные бригады. Итальянская армия была усилена еще двумя пехотными дивизиями и одним полком берсальеров.

Группировка греческих войск к 14 ноября 1940 года и результаты контрнаступления греков к 1 января 1941 года

К горной войне итальянские войска в нужной мере не были подготовлены. Выяснилось, что албанские ручные тележки и мулы нужнее, чем автотранспорт, так как там, где предполагались горные дороги, оказывались лишь вьючные тропы. Но у итальянцев вначале не было в достаточном количестве ни мулов, ни батальонных повозок. Грузовики же могли продвигаться лишь на отдельных направлениях.

Из всех итальянских соединений наиболее пригодной для действий в горах была лишь 3-я альпийская дивизия «Юлия». По существу, она являлась элитной горной дивизией (в итальянской армии были и обычные горные дивизии), которая формировалась из жителей Северной Италии по принципу «одно селение - одно подразделение», что очень укрепляло боевую дисциплину. По штату структура альпийской дивизии в 1940 году была следующей: 2 альпийских стрелковых полка по 3 батальона, легион «чернорубашечников» (2 батальона и рота поддержки), альпийский артиллерийский полк, инженерный батальон, противотанковый взвод (всего в дивизии 13 000 военнослужащих, 5400 лошадей или мулов, 162 легких и 66 тяжелых пулеметов, 54 миномета калибра 45 мм, 24 миномета калибра 81 мм, 24 гаубицы 75-мм на гужевой тяге, 50 самодвижущихся экипажей (автомобили и т. п.), 22 мотоцикла, 53 велосипеда). Остальные соединения и части итальянской армии полномасштабную войну в горах вести не могли, так как не имели необходимого горного вооружения и снаряжения.

Итальянские войска действовали по долинам, а греческие - по склонам гор и хребтам, занимая тем самым господствующие позиции. Итальянское командование не сумело организовать тесного взаимодействия между пехотой и артиллерией. В отличие от итальянской греческая артиллерия применялась массированно. Это позволяло грекам добиваться на участке нанесения главного удара огневого превосходства в условиях общего невыгодного соотношения артиллерийских средств.

Увлечение итальянцев стратегическими бомбардировками вместо того, чтобы направить усилия авиации на поддержку наземных войск, привело к тому, что греческое командование без помех перебросило на фронт дополнительные силы и сосредоточило их на направлении главного удара для перехода в контрнаступление.

Итало-фашистское командование 15 ноября сообщило в Рим, что не хватает орудий. Не хватало также и резервов. Чтобы ускорить переброску резервных частей, Муссолини обратился к Гитлеру с просьбой прислать ему транспортную авиацию.

Гитлер понял, что наступил удобный момент для вмешательства. В письме к Муссолини 20 ноября 1940 года он предложил вождю Италии помимо транспортной авиации большую группу самолетов-бомбардировщиков «Юнкерс-88» с условием, что в Средиземном море будут созданы «две большие оперативные зоны: итальянская зона, которая, суммарно говоря, охватывает итальянское и албанское небо, а также Египет, и германская оперативная зона, которая при наличии наших бомбардировщиков дальнего радиуса действия будет охватывать преимущественно восточную часть Средиземного моря» . Эти зоны должны были точно разграничить сферы интересов Италии и нацистской Германии на Средиземном море.

Муссолини вынужден был согласиться на такие условия. Фашистская Италия ставилась в прямую зависимость от своего союзника по агрессии.

Восточная часть Средиземного моря попала в германскую оперативную зону не случайно, а была выбрана Гитлером потому, что через Ближний Восток проходит кратчайший путь в Индию. Гитлер использовал тяжелое положение Италии для проникновения в сферу ее интересов. Торжественные заверения, которые Риббентроп давал Муссолини в марте и сентябре 1939 года о том, что «Средиземное море не интересует Германию» и что Германия признает за Италией исключительные права в бассейне Средиземного моря, были отброшены.

После распределения оперативных зон в Средиземном море немцы оборудовали на острове Сицилия авиабазы, которые обеспечивали создание прочного плацдарма для их агрессии на всем Африканском континенте.

Итальянское Верховное командование получило в свое распоряжение 50 германских транспортных самолетов. С помощью этих самолетов в Албанию воздушным путем были доставлены резервы. Но итало-фашистское командование в Албании так и не смогло остановить греческого наступления. 22 ноября греческие войска захватили город Корчу. Чиано (министр иностранных дел Италии и зять Муссолини. - Примеч. авт. ) 28 ноября записал в дневник: «Плохие вести из Албании. Нажим греков продолжается и, главное, итальянское сопротивление слабеет» .

Пять итальянских дивизий, начавших наступление с южной границы Албании с задачей захватить Эпир, встретили лишь слабый заслон греческой пограничной охраны, которая быстро отступила. Однако вскоре после перехода границы наступавшие вместе с итальянцами албанские части и «партизаны» отказались воевать. Они устраивали мятежи, диверсии или переходили к грекам, так что их остатки пришлось отвести за границу и разоружить. О предсказанном Чиано лишь показном греческом сопротивлении не могло. быть и речи. В долине реки Войусса (в некоторых источниках Вийоса - Примеч. авт. ) перед Яниной и на реке Каламас сопротивление греков усилилось. Вскоре под натиском греческих войск, перешедших в наступление, итальянцы и на этом участке фронта вынуждены были отойти на исходные позиции.

К концу ноября 1940 года греческая армия прочно захватила инициативу в свои руки и отбросила итало-фашистских оккупантов на всем фронте на албанскую территорию. 4 декабря греческие войска прорвали поспешно созданную итальянскую оборону и захватили Поградец. К 6 декабря отступление итальянцев превратилось в бегство в направлении Клиссуры и Тепелены. 8 декабря греческие войска заняли город Гирокастра, 19 декабря «дивизия „Сиена“, действовавшая вдоль побережья, была разбита вдребезги греческой атакой» .

Кампания, начавшаяся в результате неправильной политической и военной оценки обстановки, закончилась через четыре недели полным провалом. Итальянская армия попала в Албании в затруднительное положение, так как, несмотря на все срочные меры, принятые итальянским Генеральным штабом, было невозможно увеличивать количество войск на фронте с такой, же быстротой, как это делал противник. Наряду с трудностями мобилизации, к которой по внутриполитическим мотивам нельзя было привлекать только что уволенных резервистов, причина такого поражения объяснялось очень ограниченными возможностями портов Влоры и Дурреса, особенно в отношении выгрузки транспортных средств и тяжелой боевой техники. К этому следует прибавить и то, что Италия вначале имела недостаточное количество судов, оборудованных для перевозки животных. Таким образом, в итальянских портах скапливалась артиллерия, машины, лошади и мулы, в то время как в Албании высаживались преимущественно пехотные части без всякого транспорта для подвоза, с небольшим количеством артиллерии и других боевых средств. Необходимость заставляла спешно направлять их прямо на фронт для заполнения «брешей», что вызывало смешение частей и соединений, а также приводило к страшной путанице. Итальянское командование в Албании постоянно испытывало затруднения различного свойства. При таком руководстве можно только благодарить ангельское терпение и нетребовательность итальянского солдата, который во враждебной горной стране, в снегах и льдах, не имея достаточно средств для оборудования собственных позиций, без налаженного снабжения и с ограниченными возможностями по вооружению еще хоть как-то мог воевать. Правда, греческая армия тоже была вооружена относительно слабым и устаревшим оружием, что несколько уравнивало шансы воюющих сторон. Однако греки сражались за независимость своей родины, что утраивало их силы в борьбе с равным противником. В декабре 1940 года греческая армия держала инициативу в своих руках и теснила итальянские войска все дальше на север.

Командующий итальянскими экспедиционными войсками в Греции генерал Содду был вынужден сообщить Муссолини, что «какие-либо военные действия стали невозможны и что вопрос должен быть улажен путем политического вмешательства» . Муссолини вызвал к себе Чиано и обрисовал ему всю серьезность ситуации, а затем заявил: «Больше делать нечего. Мы должны просить перемирие при посредстве Гитлера» .

Фашистская Италия была вынуждена обратиться за помощью к своему германскому партнеру, хотя агрессия против Греции была предпринята без согласования с Берлином. «Мне недостает настоящего материала, - горько сетовал дуче, - даже Микеланджело нуждался в мраморе, чтобы высекать из него статуи. Если бы в его распоряжении была только глина, он не произвел бы на свет ничего, кроме горшков. Увы, итальянцы всегда были нацией баранов».

Муссолини намеревался совершить поход в Грецию самостоятельно, без всякого сотрудничества со своим союзником, чтобы удачной авантюрой восстановить равновесие между державами «оси», нарушенное поражением итальянского фашизма в Восточной Африке. Поэтому, как уже говорилось, Гитлер официально о нападении на Грецию был информирован только в тот момент, когда итало-фашистские войска уже переходили албано-греческую границу.

Воспользовавшись неудачами своего союзника, Гитлер охотно стал помогать ему своими войсками, чтобы крепче привязать итальянский фашизм к своей колеснице. В то же время Гитлер, не решаясь превращать бассейн Средиземного моря в главный театр военных действий, всячески ограничивал срок пребывания своих вооруженных сил на этом второстепенном направлении своей агрессии. В письме к Муссолини от 5 декабря 1940 года Гитлер писал: «Я хотел бы, чтобы германские силы, которые будут предназначены для сотрудничества с вами, были возвращены в мое распоряжение… в начале февраля 1941 года и могли быть использованы для другого задания» .

Под «другим заданием» в тот период можно было понимать различные военно-политические акции Германии в борьбе с Англией или комплекс действий по контролю над бассейном Средиземного моря. Однако автор считает, что эти слова относятся к подготовке агрессии против Советского Союза, связанные с обострением соперничества двух держав за влияние в Европе.

12 ноября 1940 года в Берлин прибыл министр иностранных дел СССР М. В. Молотов, который провел с Гитлером и его окружением переговоры «о дальнейшем укреплении русско-германских отношений». Германский фюрер еще предполагал «добиться согласования интересов и отвлечь русских на восток», добившись присоединения СССР к пакту трех держав (Германия, Италия и Япония. - Примеч. авт. ). Однако советские руководители отчетливо представляли себе все трудности Германии в глобальной войне за мировое господство (во время боевых действий экономика Германии отчаянно нуждалась в сырье и минеральных ресурсах, которые в нужных количествах могли быть поставлены только из СССР; а с вступлением в войну США на стороне Англии Германия, по расчетам собственных экономистов, уже к 1943 году должна была попасть в кабальную экономическую зависимость от Советского Союза. - Примеч. авт. ) и настойчиво требовали от рейха все новых и новых внешнеполитических уступок. Советская делегация в приватных разговорах с большим скептицизмом оценивала возможности Германии в войне с англосаксами. Участие СССР в пакте трех держав Молотов на словах считал принципиально возможным, однако вместо подписания документов о глобальных союзах советская делегация стремилась прийти к соглашению с Германией относительно конкретных и непосредственных целей советской внешней политики. Молотов заявил, что Советский Союз имеет претензии к Финляндии, которые не были удовлетворены мирным договором, заключенным в марте 1940 года. С Болгарией советское руководство стремилось иметь выгодные для себя отношения, подобно недавно установленным между Германией и Румынией, то есть хотело отправить в Софию военную миссию и заключить пакт о взаимной помощи. С Турцией Советский Союз желал без вмешательства третьей стороны достигнуть соглашения в вопросе о Дарданеллах, разрешение которого, по мнению советской стороны, должно было заключаться в создании сухопутных и авиационных баз в морских проливах. Наконец, Молотов проявил живой интерес к Греции, Румынии и Югославии и дал понять, что Советский Союз считает отнюдь не желательным длительное утверждение Германии на Балканах.

Двухдневные переговоры не закончились открытым разладом, но и не принесли положительных результатов. Каждая сторона придерживалась своего мнения и своих аргументов и не шла на уступки. 26 ноября советское руководство обычным дипломатическим путем направило ноту, в которой, ссылаясь на берлинские переговоры, уточняло высказывания Молотова относительно Болгарии, Финляндии и Дарданелл. В Берлине не торопились с рассмотрением этой ноты, и она так и осталась без ответа. Очевидно, визит Молотова только усилил в Гитлере убеждение в том, что русские будут переходить от одного требования к другому, и не склонны дать себя «отвлечь на восток».

Видимо, эти переговоры, а также нарастающие экономические проблемы рейха окончательно убедили Гитлера в неизбежности войны с Советским Союзом. Уже 18 декабря 1940 года появилась знаменитая директива № 21, ставшая основой плана по молниеносному разгрому СССР, вошедшего в историю под названием «Барбаросса».

Операция «Марита»

В конце 1940 года итальянская группировка войск в Албании состояла из 9-й и 11-й армий, в составе которых было 16 дивизий (из них четыре горных и одна танковая), 2 отдельные механизированные, 2 кавалерийские бригады и один гренадерский полк, а также 9 отдельных батальонов. Итальянское командование экспедиционных войск в Албании дополнительно получило из Италии 7700 автомашин.

Развернутые греками в ходе войны Северо-Западная Македонская армия и Эпирское командование в Албании также усилились и имели в своем составе 16 дивизий (из них 14 пехотных и 2 кавалерийские) и 3 кавалерийские бригады. Кроме того, в январе 1941 года греческое командование получило в свое распоряжение 300 английских автомашин.

Инициатива по-прежнему продолжала оставаться в руках греческой армии.

В начале 1941 года итальянский фронт в Албании представлял что-то вроде древнеримского цирка, в котором выступали ведущие фашистские деятели. По распоряжению Муссолини девять министров, в том числе и министр иностранных дел Чиано, покинули свои посты в Риме, чтобы принять участие в войне с Грецией. Все они курсировали между Римом и фронтом и не были ни солдатами, ни министрами.

Затем на фронте появился сам Муссолини, считая, что своим присутствием он сможет «гальванизировать» деморализованные войска. Однако присутствие дуче не воодушевило солдат, которые не хотели сражаться за фашизм. Американский журналист Гервази писал, что один наудачу выбранный пленный итальянский солдат рассказал, что он был в Испании, Абиссинии и Франции и за все это время не сделал ни одного выстрела. Солдаты все чаще и чаще прикрепляли фотографии Муссолини к стенке возле своей койки и прокалывали их штыками. Они проклинали не одного только Муссолини, но и все, что было связано с фашизмом.

В январе 1941 года на Греческий фронт в срочном порядке были переброшены две роты новейших итальянских средних танков М13–40. Это были довольно маневренные однобашенные машины с 47-мм пушкой и экономичным дизельным двигателем. Всего на усиление 131-й танковой дивизии «Чентауро» были направлены 32 боевые машины из 4-го бронетанкового батальона. Однако плохая боевая подготовка танкистов и просчеты командования привели к уничтожению и этого подразделения.

1-ю роту 4-го танкового батальона почти полностью истребили в январских 1941 года боях в долине реки Войусса на севере Греции. Движение итальянских колонн затормозилось перед перевалом Клиссура. Первый взвод роты напоролся на установленные на шоссе мины, попал под огонь греческих пушек и не смог двигаться дальше из-за разрушенного моста. Все четыре танка взвода получили повреждения. Впоследствии в марте 1941 года 2-я рота 4-го танкового батальона принимала участие в атаках на высоту 731 в Северной Греции и потеряла два танка.

Несмотря на подкрепление фронта танками и министрами, успехов у итальянских войск по-прежнему не было. 13 января командующий итало-фашистскими войсками в Албании генерал Содду был уволен в отставку. Его сменил генерал Каваллеро.

В январе 1941 года обстановка на Греческом фронте стала столь катастрофической, что Гитлер решил силами до корпуса вступить в греческую провинцию Фракию через Болгарию. 19 января в Зальцбурге (бывшая территория Австрии) состоялась встреча Муссолини с Гитлером. Гитлер в течение приблизительно двух часов говорил о своей предстоящей интервенции в Греции. Однако Муссолини от помощи немцев в Албании и Греции отказался.

Греческое командование догадывалось, что рано или поздно Германия придет на помощь своему незадачливому союзнику, поэтому начальник греческого Генерального штаба генерал Папагос решил изгнать итальянцев из Албании, сбросив их в море. Наиболее ожесточенные бои развернулись между 16 и 23 февраля. Грекам удалось взять штурмом господствующие высоты у Тепелены, но, уступая в численности итальянцам (те уже имели в Албании 21 дивизию против 14), греки не смогли прорвать их оборону. Так как современной техники не хватало, обе стороны прибегали к кровопролитным рукопашным схваткам. В конце февраля греческое командование осознало, что его план провалился, и стало вести с англичанами переговоры о военной помощи.

Когда германское руководство узнало об этих переговорах, оно только решило еще быстрее форсировать свои приготовления.

Для подготовки агрессии против Югославии немцам даже не пришлось искать предлога. Путем оказания мощного давления на регента трона Югославии принца Павла его удалось заставить подписать «Антикоминтерновский пакт» вопреки воле большинства членов правительства и народа. Вслед за Болгарией 25 марта 1941 года правительство Цветковича-Мачека вынужденно присоединилось к пакту «Рим - Берлин - Токио» и согласилось на размещение немецких войск на территории Югославии. Но югославская делегация вернулась уже в другую страну. В день подписания пакта патриарх Сербской православной церкви Гаврило Дожич выразил протест регенту князю Павлу, а затем выступил по белградскому радио с призывом ко всем сербам (титульному населению Югославии) теснее сплотиться вокруг веры. 26 марта 1941 года в стране произошел бескровный военный переворот, организованный молодыми офицерами армии и ВВС от имени несовершеннолетнего короля Петра II. В результате подпись принца Павла была денонсирована и Югославия (де-факто, но не де-юре) вышла из лагеря стран, сочувствующих «оси». 27 марта правительство Цветковича-Мачека, предавшее национальные интересы страны, ушло в отставку. К власти пришло правительство генерала Душана Симовича, которое сначала ориентировалось на Британию, а затем и на СССР, с которым перед самым нападением Германии, в ночь на 6 апреля 1941 года решило заключить договор о дружбе. «На такое соглашение народные массы всегда возлагали большие надежды. Но было уже поздно» . Взбешенный таким предательством Гитлер еще 27 марта отдал приказ о проведении кампании против Югославии и Греции. 28 марта 1941 года германское командование в спешном порядке приступило к разработке плана военной интервенции в Югославии («операция 25»). Югославия могла помешать осуществлению «плана Барбаросса», поэтому Гитлер «не хотел иметь в тылу будущего фронта необеспеченные позиции» . По отношению к народам Югославии Гитлер высказался еще более определенно 27 марта 1941 года на совещании высшего командного состава вермахта. В рейхсканцелярии он сказал: «Я требую от вас с неумолимой беспощадностью раз и навсегда покончить с Югославией как с государством и как с нацией».

Однако замысел Гитлера не ограничивался захватом Югославии. В директиве главного штаба вооруженных сил фашистской Германии № 25 от 27 марта 1941 года ставилась задача в первую очередь «отрезать» крайнюю южную часть Югославии от остальной территории и захватить ее в свои руки в качестве базы для продолжения немецко-итальянского наступления против Греции. В целом эта операция получила название «Марита».

Правящие круги Англии вместо того, чтобы сосредоточить усилия на главном и решающем направлении - непосредственно против нацистской Германии, разбрасывали свои вооруженные силы для одновременного решения многих военно-политических задач. Они стремились удержать за собой захваченную Киренаику, отвоевать потерянные колониальные владения в Восточной Африке и захватить новые колонии. Они рассчитывали также удержать свои позиции в Ираке и Сирии и начать территориальные захваты в Греции для осуществления своих далеко идущих планов в Восточной и Юго-Восточной Европе.

Английские политические и военные руководители хорошо помнили, что в Первую мировую войну им удалось создать Салоникский фронт и удержаться в Греции, а тем самым и на Балканах. Такой же стратегический плацдарм на Балканах был нужен британцам и во Второй мировой войне для того, чтобы установить полный контроль за черноморскими проливами.

Однако в 1941 году стратегическая обстановка была совершенно иная. Нацистская Германия имела свободный выбор очередности стратегических ударов. Поэтому английский план оказания военной помощи Греции ограниченными силами в действительности был нереален.

Правящие круги Англии давно стремились превратить Средиземное море в «английское озеро». Как известно, они пытались осуществить это еще в 1915 году. Тогда Англия, пообещав России Дарданеллы, пыталась в то же время за ее спиной сама контролировать проливы. С этой целью англичане и организовали Дарданелльскую экспедицию, которая окончилась полным провалом и поражением их войск на полях Галлиполи, а их флота - в Дарданелльском проливе. Не менее ощутимое по своим последствиям поражение английские войска понесли в Греции в апреле - мае 1941 года.

Для британской империи, так же как и для Муссолини, катастрофа в Греции была удобным предлогом осуществить давно вынашиваемые планы более плотного контроля над Грецией.

К размещению войск в Греции британское руководство совместно с французскими союзниками готовилось еще в начале 1940 года. Главнокомандующий французскими армиями генерал Гамелен, 1 мая 1940 года сообщая премьер-министру Даладье свое мнение о плане операции в Средиземном море, писал: «Я полностью разделяю точку зрения адмирала Дарлана (командующего ВМС. - Примеч. авт. ) на первостепенную важность территориальных захватов, которые он предусматривает произвести в Греции» . При этом Гамелен особо подчеркивал, что этот план полностью согласован с английским адмиралтейством.

Следовательно, в своих планах по отношению к Греции «союзники отнюдь не выглядят невинными агнцами» . Английские войска 31 октября 1940 года, всего через 3 дня после нападения фашистской Италии на Грецию, заняли в заливе Суда-Бей (восточнее Кании) лучшую гавань на острове Крит. Во время высадки английских войск в бухте Суды итальянским торпедным катерам удалось повредить английский тяжелый крейсер «Йорк». 20 мая 1941 года этот крейсер был добит и уничтожен немецкой авиацией.

В январе 1941 года английское правительство приказало генералу Уэйвеллу оставить в Киренаике минимальное количество войск и готовить к отправке в Грецию большую часть британских сил, находившихся в Египте. У командующего английской армией «Нил» О"Коннора тотчас же забрали почти все самолеты, оставив ему лишь одну эскадрилью истребителей. В феврале - марте произошла переброска английских войск из Египта в греческие порты Пирей и Волос.

В послевоенных мемуарах Черчилль утверждал, что английская экспедиция в Грецию была предпринята по просьбе Греции, которая потребовала осуществления гарантий, данных премьер-министром Чемберленом 13 апреля 1939 года. Однако Лиддел Гарт, например, утверждал другое: «22 февраля 1941 года в Афины прибыл Иден (министр иностранных дел Великобритании) в сопровождении внушительного штаба военных советников и заставил нового греческого премьер-министра принять предложение» .

Во время переговоров с Иденом и начальником английского Генерального штаба Джоном Диллом «греческие лидеры весьма сомневались, следует ли принять предложение английского правительства о вмешательстве, но Идену удалось уговорить их дать согласие, потому что он преувеличивал размер помощи, которую сможет оказать Англия» .

Военная помощь, предложенная Иденом, была столь внушительной, что греки соблазнились. Как бы то ни было, 24 февраля Греция приняла предложение Великобритании оказать ей военную помощь. Греческому правительству стало казаться, что их безопасность обеспечена. Однако греки были обмануты, и сделано это было чрезвычайно просто. Готовился цифровой материал, характеризующий размеры английской помощи Греции, рассказывал бывший советник английской делегации генерал Гинганд. Эти цифры «показались недостаточно хороши одному из помощников Идена, который составлял сводку. Он просил увеличить эти цифры настолько, что мне они показались сомнительными» . Эти сомнительные цифры и были показаны греческому правительству.

На деле английская помощь оказалась весьма скромной. В Грецию из Египта были переброшены 6-я и 7-я австралийские и 2-я новозеландская дивизии, 1-я английская бронебригада (реально ее 3-й бронетанковый полк) из состава 2-й бронедивизии, артиллерийские и технические части. Всего, по данным бывшего начальника инженерных частей английской армии в Египте Рейнера, около 50 тыс. человек, а по данным известного английского военного писателя Фуллера - даже 57 тыс. человек. Британские экспедиционные войска были снабжены 137-мм и 94-мм орудиями, имели около 150 танков и бронетранспортеров, которые, по выражению американского журналиста Гервази, не стоили ни гроша, и 8 тысяч автомашин.

Относительно танков он был абсолютно прав. Основу 3-го бронетанкового полка составляли крейсерские танки А10.

Британская доктрина использования бронетанковых войск предусматривала применение специального класса боевых машин - так называемых крейсерских танков, предназначенных для осуществления глубоких танковых прорывов. Основной задачей крейсерских танков было осуществление рейдов по тылам противника, нарушение коммуникаций, уничтожение складов горюче-смазочных материалов и боеприпасов. По этой причине крейсерские танки имели слабое бронирование, но высокую скорость и большой запас хода. Остальные танки считались пехотными и имели мощное бронирование и небольшую скорость.

Танки А10 (с 40-мм пушкой или 94-мм гаубицей в башне) разрабатывались специалистами фирмы «Виккерс» в качестве пехотных, но из-за недостаточного бронирования - всего 23–30 мм они были признаны непригодными для этой роли. После пересмотра классификации они стали называться «тяжелыми крейсерскими Mk.II», но, по существу, ни для поддержки пехоты, ни для крейсерских операций не годились, так как максимальная скорость движения подобной машины составляла 36 км/ч.

Усиление брони было достигнуто путем укрепления на болтах накладных броневых листов на корпусе и башне (первое применение апплицированной брони).

Модификации танка А10 отличались вооружением: Мк. IIА впервые в британском танкостроении получил пулеметы BESA с воздушным охлаждением (два 7,92-мм пулемета), 30 машин из 175 выпущенных имели индекс Mk.IIACS и были вооружены 94-мм гаубицей и двумя пулеметами. Также британские войска активно использовали в целом удачные бронетранспортеры «Универсал Кэрриер» (вооружались пулеметами или 13,97-мм противотанковым ружьем «Бойс») различных модификаций.

Авиационная поддержка была чрезвычайно слабой. В самом начале кампании англичане послали в Грецию одну эскадрилью истребителей из старых бипланов типа «Гладиатор», совершенно непригодных для современного боя. Затем было послано еще шесть эскадрилий. Всего в семи эскадрильях насчитывалось 190 самолетов, из них на авиабазах самой Греции - 80 бомбардировщиков, 60 истребителей и 10 разведчиков, на острове Крит - 20 бомбардировщиков и 20 истребителей.

В послевоенных мемуарах Черчилль пытался уверить читателей, что «помимо нескольких авиаэскадрилий, посылки британской миссии и, возможно, нескольких символических воинских частей, мы ничего не могли предложить (грекам. - Примеч. авт. )» . Но это утверждение не подтверждается другими английскими источниками.

50–57 тысяч британских солдат, высаженных в Греции, были не символические воинские части, а большая и лучшая часть британских сил в Египте. Правда, этих сил теперь было совершенно недостаточно, чтобы удержаться в Греции, как это удалось англо-французским союзникам в Первую мировую войну.

Английские войска посылались под флагом помощи греческому народу в борьбе с итальянским фашизмом. В действительности «английские войска были посланы в Грецию для того, чтобы закрепить английские позиции на Балканах…»

Британское правительство принимало все меры к тому, чтобы втянуть в свои операции в Греции Турцию. Перед началом Второй мировой войны между Турцией и Англией был подписан военный пакт сроком на 15 лет. Президент Турции Исмет Иненю 1 ноября 1940 года подтвердил в парламенте, что союз с Англией прочен и непоколебим.

В Анкару 26 ноября 1940 года выезжал Иден. Перед поездкой Черчилль писал Идену: «Чрезвычайно важно, чтобы Турция немедленно начала драться» . Английские политики всемерно стремились заполучить турок для того, чтобы и они «таскали каштаны из огня».

Однако турецкие правящие круги не оправдали надежд и тех денег, которые затратило на них британское руководство. В феврале 1941 года Иненю пригласил английскую военную миссию проинспектировать так называемую «линию Чакмака» на границе с Советским Союзом и укрепления в районе Дарданелл, построенные на английские деньги фирмой «Армстронг-Виккерс». В то же время Турция за спиной Англии заключила пакт о ненападении с нацистской Германией. Секрет раскрывался просто: Германия предложила Турции более, чем деньги. За один только нейтралитет германский посол в Турции Папен предложил турецким политикам Советскую Армению и Советский Азербайджан. Турецкие власти, завороженные мечтой хотя бы частичного возрождения Оттоманской империи, были готовы при благоприятной обстановке идти и на большее, чем нейтралитет. Кроме того, Папен не поскупился обещать Турции «жирные куски» британской колониальной империи.

Британские правящие круги твердо надеялись, что им удастся удержать стратегический плацдарм на Балканах. Они предприняли военную экспедицию в Грецию, имея достоверные сведения о том, что война против Советского Союза была уже решенным делом в Берлине. Поэтому английское правительство рассчитывало, что Гитлеру будет не до Греции.

Подготовка нападения нацистской Германии на Советский Союз помешала английским правящим кругам предусмотреть возможность ее агрессии против Греции и Югославии.

Английские политики не учли, что для нападения на Балканские страны у нацистов было больше возможностей, чем у германских империалистов в 1915 году. Тогда германские войска были связаны военными действиями на двух основных фронтах Первой мировой войны - французском и русском. В начале 1941 года такой благоприятной для английского командования ситуации не было.

28 марта 1941 года Гитлер сообщил обер-квартирмейстеру Генерального штаба сухопутных войск Паулюсу об окончательном решении вторгнуться в Югославию и Грецию «в качестве предварительного шага к вторжению в Россию» . Паулюс пояснил смысл этого решения следующим образом: «Нашими целями в данном случае… было прежде всего иметь свободным „свое правое плечо“, когда мы нападем на Россию» . Это означало, что военные действия на Балканах должны были «обеспечить южный фланг восточного похода…»

Германское Верховное командование сосредоточило для интервенции против Греции и Югославии две армии: 2-ю на территории Австрии и 12-ю на территории Болгарии. 12-я наносила основной удар. На 6 апреля в ней были 18-й и 30-й армейские корпуса, а также 14-й и 40-й моторизованные корпуса (в некоторых документах указываются как танковые. - Примеч. авт. ) - всего 17 дивизий, из них 4 танковые, 2 моторизованные и 3 горнопехотные.

Немцы так торопились начать операцию, что не дождались прибывавшие войска 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста. 1-я танковая группа как оперативное объединение была введена в бой только 8 апреля 1941 года. Ее оперативно подчинили 12-й армии, а войска основательно реорганизовали. На 8 апреля 1 Тгр действовала на двух направлениях двумя группировками: 14-й моторизованный корпус (5 и 11 тд, 60-я моторизованная дивизия, 4-я горнопехотная дивизия) генерала фон Виттерсгейма и 11-й армейский (76, 198 пд) корпус должны были фронтально атаковать югославскую оборону с территории Болгарии и через город Ниш двигаться на Белград. 41-й моторизованный корпус (дивизия СС «Рейх» и элитный полк вермахта «Великая Германия») генерала танковых войск Рейнхарда действовал с территории Румынии и опять же 74 через Белград должен был двигаться на соединение с войсками 2-й армии вермахта.

40-й моторизованный корпус генерала Штумме (бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», 73 пд, 9 тд вермахта), подчиняясь напрямую 12 А, должен был действовать в Македонии и Северной Греции, а также пробиваться на соединение с итальянскими войсками в Албании.

18-й и 30-й армейские корпуса должны были сковать греческие силы на «Линии Метаксаса».

2-я армия вермахта должна была действовать с территории Австрии (49 мк, 51 и 52 ак) и Венгрии (46 мк), быстро захватить Словению и Хорватию и выйти к Адриатическому морю.

К 8 апреля силы немцев на Балканах достигли 32-х дивизий, в том числе 10 танковых и моторизованных.

Авиационную поддержку осуществлял 8-й воздушный корпус 4-го флота люфтваффе (свыше 1500 самолетов) и 11-й авиадесантный корпус.

Главной ударной силой новой германской операции опять стали бронетанковые войска. Как уже говорилось (на 16 апреля), 4 танковые дивизии получила 12-я армия вермахта. 5-я и 11-я танковые дивизии входили в 14-й моторизованный корпус вермахта, 18-й армейский корпус имел в своем составе 2-ю танковую дивизию, а 40-й моторизованный - 9-ю танковую дивизию. В состав 2-й армии вермахта входил 46-й моторизованный корпус, в котором в свою очередь находились 8-я и 14-я танковые дивизии.

31-й танковый полк 5-й танковой дивизии на 6 апреля 1941 года имел в своем составе 9 Pz.Kpfw.I, 40 Pz. Kpfw.II, 19 Pz.Kpfw.III(37), 32 Pz.Kpfw.III(50), 16 Pz.Kpfw.IV, 5 Pz.Bef. - всего 121 танк. 15-й танковый полк 11-й танковой дивизии насчитывал в своем составе 45 Pz.Kpfw.II, 25 Pz.Kpfw.III(37), 26 Pz.Kpfw.III(50), 16 Pz.Kpfw.IV и 14 Pz.Bef. - всего 126 боевых машин. 3-й танковый полк из 2-й танковой бригады, которая входила во 2-ю танковую дивизию, состоял из 45 Pz. Kpfw.II, 27 Pz.Kpfw.II(37), 44 Pz.Kpfw.II(50), 20 Pz. Kpfw.IV и 6 машин управления Pz.Bef. - всего 142 танка. 33-й танковый полк 9-й танковой дивизии имел в своем составе 9 Pz.Kpfw.I, 36 Pz.Kpfw.II, 22 Pz.Kpfw.II(37), 29 Pz.Kpfw.III(50), 20 Pz.Kpfw.IV и 10 танков управления - всего 126 боевых машин. 10-й танковый полк 8-й танковой дивизии насчитывал 49 Pz.Kpfw.II, 125 Pz.Kpfw.38(t) и 30 Pz.Kpfw.IV - всего 204 танка. 36-й танковый полк 14-й танковой дивизии имел 45 Pz.Kpfw.II, 16 Pz.Kpfw.III (37), 35 Pz.Kpfw.III(50), 20 Pz.Kpfw.IV, 8 командирских машин Pz.Bef - всего 124 боевых машины. Таким образом, для первого удара в распоряжении германской 12-й армии имелось 515 танков, а во 2-й - 328 танков. И это, не считая многочисленных бронеавтомобилей и бронетранспортеров!

Кроме танков и бронеавтомобилей в германских войсках имелось несколько десятков штурмовых и самоходных орудий, которые обеспечивали огневую поддержку бронетанковых, пехотных и горных соединений.

В боях против Греции и Югославии в апреле - мае 1941 года участвовали 184, 190-й и 191-й дивизионы 75-мм штурмовых орудий StuG III Ausf. F-D (no 18 единиц в каждом), 16-я батарея штурмовых орудий элитного полка вермахта «Великая Германия», а также отдельная батарея моторизованной бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

Забегая вперед, я расскажу историю их применения. 190-й дивизион был придан 5-й горной дивизии и вместе с 85-м саперным батальоном уничтожал полевые укрепления. Позже дивизион участвовал в боевых действиях в районе Комотини - Коанти. 12 апреля его придали 2-й танковой дивизии вермахта.

191-й дивизион, под командованием майора Хоффманн-Шёнборна, входил в состав 18-го армейского корпуса. В бою с греческим отрядом дивизион потерял одно орудие. Боевой путь этой части прошел через Ларису и Салоники.

124-й дивизион, дислоцировавшийся в Познани и Вжесьне - Варгетау (Польша), после начала боевых действий был в спешном порядке переброшен на территорию Югославии (Хорватия). В конце апреля 1941 года дивизион вернулся назад в Польшу.

47-мм истребители танков Panzerjaeger I применялись в составе 3-й и 5-й рот 5-го батальона тяжелого вооружения бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (по 9 единиц в каждой роте). Командиром 3-й роты был оберштурмфюрер СС Принц, а 5-й ротой командовал гауптштурмфюрер СС Ханрайх.

Повзводно машины рот были приданы разведывательному батальону и боевым группам соединения, которые действовали в составе войск, прорывавшихся для соединения с итальянской группировкой в Албании.

Также в составе германских войск имелись 150-мм САУ sIG33 на базе легкого танка Pz.Kpfw.I Ausf.В (всего этих неуклюжих машин было выпущено 38). По 6 таких самоходок вошло в состав некоторых танковых дивизий вермахта, в том числе и тех, что действовали в Югославии и Греции.

Наряду с армейскими соединениями и частями в боях против армий Югославии и Греции должны были принять участие войска СС - по существу добровольческие боевые организации с очень высокой мотивацией на успех.

28 марта дивизия СС «Рейх» была переброшена из французского Везуля на юго-запад Румынии, в Тимишоару. В ходе форсированного марша, продолжавшегося менее недели, давно наметившееся противостояние «вермахт - войска СС» обрело законченно уродливые формы. Командир 11-го пехотного полка СС (бывшего «Тотенкопф») воспринимал как личное оскорбление обгон своей едва плетущейся по шоссе и растянувшейся на многие километры автоколонны подразделениями вермахта. После очередного обгона он остановил армейскую колонну, приказал положить под передние скаты головного грузовика дисковидные противотанковые мины и поставил вооруженный эсэсовский пост. Аналогичный этому эпизод, ставший предметом разбирательства в штаб-квартире рейхсфюрера Гиммлера, едва не закончился перестрелкой между эсэсовцами и армейскими частями.

Но как бы то ни было, взаимодействовать вместе войскам СС и солдатам вермахта пришлось. Дивизия СС «Рейх», как уже говорилось, действовала в составе 41-го моторизованного корпуса вермахта, а бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» - в составе 46-го моторизованного корпуса.

5 апреля германские войска заняли районы выжидательных позиций в готовности к нападению на территорию Греции.

По плану английского командования, греческие части должны были продолжать удерживать фронт против итальянских войск на западе и, кроме того, оборонять укрепления, защищавшие Салоники с севера и северо-востока вдоль болгарской границы (так называемая «линия Метаксаса»), где располагалось около 70 тысяч человек. Задача британских войск состояла в прикрытии линии, идущей параллельно югославской границе от Салоникского залива до Флорины, причем на эту линию основные силы английских войск не выдвигались. Британское командование выжидало, надеясь, что Турция, напав на Болгарию, прикроет правый фланг английских войск и тем самым позволит им оставаться во втором эшелоне.

Непосредственно перед началом агрессии югославскому и греческому командованию удалось договориться о совместных действиях против немцев. Во время переговоров в местечке южнее населенного пункта Битоль (Монастир) было решено, что югославы в случае наступления немецких войск преградят им путь по долине реки Струмица, чтобы обеспечить греческие позиции между реками Вардар и Струма, и что оба государства будут совместно вести наступления против итальянцев в Албании. Югославия согласилась с 12 апреля четырьмя дивизиями принять участие в наступлении с северной границы Албании и хотела также присоединиться к наступлению против греков севернее Охридского озера. Однако вскоре эти соглашения оказались совершенно бесполезными.

6 апреля 1941 года 12-я немецкая армия без объявления войны перешла в наступление и начала военные действия в Югославии и Греции.

В целом вторжение осуществлялось с территорий Австрии (территория рейха), Италии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Албании. Одновременно с пересечением нацистских войск югославской границы около 500 немецких бомбардировщиков в сопровождении 250 истребителей утром 6 апреля совершили варварскую бомбардировку Белграда, в результате которой город был сильно разрушен и погибло много его жителей.

Основной замысел немцев состоял в том, чтобы силами 40-го моторизованного корпуса прорваться в направлении Скопле (Скопье), Штип (Югославия), а силами 18-го корпуса на Салоники; причем в директиве № 25 главного штаба вооруженных сил Германии имелось указание, что 18-й армейский корпус также «может сделать заход через югославскую территорию». Части 30-го армейского корпуса получили задачу действовать по северному побережью Эгейского моря. Немцы хотели разрезать единый фронт югославов и греков.

Как ни странно, но у югославского командования тоже был свой план. Замысел королевского штаба сводился к тому, чтобы оборонять восточную и северную границы и во взаимодействии с греческими войсками нанести удар по итальянским армиям в Албании. Две дивизии должны были захватить итальянский порт Задар. Для этого развертывались три армейские группы. Самая боеспособная 3-я армейская группа (войска 3-го военного округа, 5-й и 3-й армий) развертывалась у болгарской границы и у северной границы Албании, между Железными Воротами и рекой Драва в районе Барча предполагалось развернуть 2-ю армейскую группу (6, 1, 2 А), далее на запад до Рисеки (Фиуме) развертывалась 1-я армейская группа (7, 4 А).

Югославская армия могла противопоставить немцам 17 пехотных дивизий, 3 кавалерийские бригады, горные части 28 отдельных полков и около 120 танков и САУ. Основным вооружением являлась 7,92-мм югославская винтовка образца 1924 года (чешский вариант ZB «Маузера», производившийся по лицензии в Югославии). Артвооружение было разномастным. Вообще к началу войны в армии наблюдалось полное отсутствие стандартизации. Так, на вооружении состояли стальные каски разных моделей, а обмундирование выпускалось разных цветов. Офицеры, например, носили форму полевого серого цвета, тогда как нижние чины - светло-серую или коричневатую хаки - сербскую форму времен Первой мировой войны. Всю эту разносортицу дополнила мобилизация и формирование 13 новых резервных дивизий.

Основу югославских бронетанковых войск составили 38 танков «Рено» FT-17 и 9 купленных в 20-е годы «Рено» NC-2, которые были сведены в 3 отдельные танковые роты, находившиеся в Загребе, Сараево и Белграде. 1-й и 2-й батальоны должны были быть укомплектованы новыми французскими танками «Рено» R-35. Однако было получено только 54 новые машины для 1 отб. 2-й и 3-й батальоны (последний предполагалось укомплектовать польскими танками 7ТР или советскими БТ-7) так и не были сформированы.

Кавалерия имела на вооружении несколько французских броневиков «Уайт-Лаффли» и планировала заказать в Чехословакии 200 37-мм танкеток S-1d. Однако из-за распада этой страны удалось получить только 8 машин на один эскадрон.

Сухопутные силы югославской армии поддерживали около 416 самолетов, в основном устаревших конструкций.

В составе военно-морского флота Югославии имелись: 1 легкий крейсер, 4 эсминца, 6 миноносцев, 3 подводные лодки и 8 торпедных катеров.

Каких-либо крупных источников пополнения вооружений и боеприпасов у югославской армии не было. Подписав договор с СССР, югославы запросили помощи советского правительства, но наше руководство, боясь осложнения отношений с Германией, реальной помощи не оказало.

Кроме немцев в агрессии против Югославии участвовала Италия, а с 11 апреля - и Венгрия (в боях принимала участие 3-я венгерская армия в составе 4, 5-го и Мобильного корпусов - 8 бригад). Итальянское участие ограничивалось продвижением 2-й армии вдоль Адриатического побережья и вдоль материка для захвата словенской столицы Любляны, а также действиями 9-й армии, направившейся из Албании на север и соединившейся со 2-й армией в районе города Рагузы (ныне город Дубровник).

Боевое расписание итальянских вооруженных сил во время проведения югославской кампании (на 6 апреля 1941 года) было следующим. В состав 2-й армии входили 5-й (пд «Бергамо» и «Ломбардия»), 6-й (пд «Сассари», «Фриули» и «Ассьетта») и 9-й (пд «Ре», «Изонцо», «Равенна», а также 3-я альпийская боевая группа из двух альпийских батальонов и горного артдивизиона) корпуса, Моторизованный армейский корпус (пд «Пасубио» и «Торино» и приданные им подразделения), Подвижной корпус кавалерии в составе трех дивизий (1, 2, 3 пдк), части речной и крепостной полиции, а также пограничной стражи. Кроме этого в боевых действиях принимало участие Командование области Цара (3 пулеметных батальона, батальон берсальеров, штабной артиллерийский дивизион, саперный батальон, рота «чернорубашечников», части королевской финансовой гвардии (контрразведка. - Примеч. авт. ), королевских карабинеров и королевского военно-морского флота.

Ударной силой этой группировки были подвижные дивизии, по существу механизированные дивизии кавалерии, которые иногда именуют по-итальянски - «Челере» («Celere» - конная). По штату 1940 года подобное соединение включало по 2 кавалерийских полка (по 4 кавалерийских и 1 пулеметному эскадрону в каждом), полк берсальеров (3 батальона), артиллерийский полк, легкую танковую группу, танкоистребительную роту, роту берсальеров-мотоциклистов и саперную роту. Всего в подобной дивизии насчитывалось 7750 военнослужащих всех воинских званий, 2012 лошадей, 165 легких пулеметов, 78 тяжелых пулеметов, 8 20-мм зенитных орудий, 8 47-мм противотанковых орудий, 24 артиллерийских орудия разных калибров, 61 легкая танкетка семейства L3, 641 самодвижущийся экипаж, 431 мотоцикл, 2565 велосипедов. Таким образом, получается, что в трех подвижных дивизиях было не менее 180 легких танкеток и бронеавтомобилей.

Из войск 9-й армии итальянцев, дислоцированных в Албании, в боях против югославов участвовали 14-й (пд «Апулия», с 14 апреля пд «Фиренце») и 17-й (пд «Мессина», «Марке», подразделения тд «Чентауро») армейские корпуса, а также соединения сектора «Либражд» (пд «Ареццо», «Фиренце», «Пинероло», альпийская дивизия «Куэнензе»). Несколько позже были введены в бой подразделения танковой дивизии «Литторио».

Если оценивать силы противоборствующих сторон в условных дивизиях, получается, что 50 дивизиям стран «оси» (24 немецкие, 23 итальянские и 5 венгерских) противостояло 28 югославских соединений.

Фактически югославская армия (три группы армий, а также войска приморских и приграничных областей) была разгромлена за 7 дней. В первые дни войны королевские войска без особого успеха непрерывно атаковали, стремясь удержать единый фронт обороны с греками. Когда резервы иссякли, наступил коллапс. Правительство и Верховное командование находились в полной растерянности, а действия Генерального штаба и высших штабов не давали никаких результатов. Командующих югославскими армиями генералов Цуковца и Недича, не сумевших организовать отпор немецким войскам, обвинили в предательстве.

1-я танковая группа генерал-полковника Эвальда фон Клейста двинулась из района Софии и, сломив ожесточенное, но непродолжительное сопротивление 5-й югославской армии, 9 апреля захватила город Ниш. После этого 11 тд продолжила наступление на Белград, а 5 тд повернула на юг. Войска армии Югославии в Македонии были разбиты еще в первые дни войны. 7 апреля немцы захватили Скопле, Штип и Велес.

2-я германская армия генерал-полковника барона Максимилиана фон Вейхса начала наступление на Югославию без обычного занятия исходного положения, прямо из района сосредоточения в Граце, на юге Австрии. 49-й горнопехотный и 51-й армейский корпуса быстро прорвались через линии приграничной обороны 7-й и 4-й армий югославов (1-я группа армий) и двинулись на Загреб, столицу Хорватии. Город пал 11 апреля. Противостоявшие здесь немцам соединения югославской армии практически не оказывали сопротивления, так как военнослужащие хорваты (основной личный состав) не желали сражаться. 15 апреля сложила оружие 2-я югославская армия. Немцы потеряли здесь всего 558 человек, из них убитыми 151. На день раньше с поста главнокомандующего сухопутной армией подал в отставку генерал Симович. Скорее всего на его решение, повлияло взятие Белграда.

12 апреля 1941 года отделение мотоциклистов СС под командованием гауптштурмфюрера (капитана) СС Фрица Клингенберга без какого-либо сопротивления со стороны югославов захватило столицу страны.

В ежедневных записях начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера за 13 апреля 1941 года (воскресенье, Пасха) есть несколько строк, посвященных овладению югославской столицей в ходе скоротечной Балканской кампании: «…11-я танковая дивизия (из группа Клейста) сегодня утром в 6.32 вступила в Белград, после того как еще ночью офицерский дозор из полка „Великая Германия“ переправился через Дунай и занял здание военного министерства…»

Действиям офицерского дозора вряд ли должен был уделять внимание один из высших военачальников вермахта. Значит, в тот день что-то сильно разволновало педантичного и пунктуального генерала. Отметим, что взаимоотношения между армией и войсками СС были далеко не безоблачны. Обе составляющие военной мощи Германии ревниво и завистливо относились к успехам друг друга.

А повод для ликования у войск СС тогда, несомненно, был. Ибо столицу Югославии принудил к капитуляции всего один офицер - гауптштурмфюрер СС (капитан) Фриц Клингенберг. К тому времени служебный путь Клингенберга укладывался практически в одну строчку - закончил школу СС в Бад-Тельце и командовал 2-й ротой мотоциклистов разведбатальона дивизии СС «Рейх». В апреле 1941 года его подразделение обеспечивало прикрытие флангов в полосе наступления армейского полка «Великая Германия». Действуя в отрыве от основных сил своей дивизии, Клингенберг совершил глубокий рейд и практически в одиночку 12 апреля 1941 года взял город.

События развивались следующим образом. Клингенбергу удалось найти неповрежденный отступающей югославской армией мост через Вршацкий канал, переправиться на другой берег и к вечеру 11 апреля захватить город Алибунар, представляющий собой в то время важный центр коммуникаций. Несмотря на наступавшие сумерки, гауптштурмфюрер решил продолжить движение вперед и, преодолев на одном дыхании еще тридцать с лишним километров, проскочив через поселки Владимировац и Бан, а также Н. Село, к полуночи вошел в город Панчево.

На следующий день Фриц Клингенберг, хотя его солдаты и устали, двинулся дальше. Теперь стремительному продвижению отряда гауптштурмфюрера мешали водные преграды - реки Тамиш и Дунай, через которые не было переправы. Однако Клингенберг не стал дожидаться прибытия инженерных частей германской армии с десантно-переправочными средствами. Ему повезло - на берегу реки нашлась брошенная моторная лодка. Обнаруженное плавсредство было в плохом состоянии, но Клингенберг решился на оправданный в данной ситуации риск и вместе с добровольцами (в лодку вошло только десять человек) сумел перебраться на правый берег Дуная.

Переправившись, Клингенберг со своими бойцами двинулся к столице Югославии. К удивлению разведчиков, югославы не оказали никакого сопротивления, хотя германское посольство в Белграде было окружено разгневанными горожанами. Капитан приказал своим бойцам стрельбой в воздух разогнать толпу, и несколько автоматных очередей быстро рассеяли собравшихся белградцев.

Войдя в немецкую миссию, Клингенберг по телефону связался с мэром города и потребовал от изумленного градоначальника подписать акт о капитуляции, угрожая в противном случае мощным авиаударом пикирующих бомбардировщиков. Это был чистой воды блеф, поскольку Клингенберг не имел радиосвязи с частями люфтваффе. Руководство югославской столицы, однако, этих деталей не знало и, опасаясь разрушения города, подписало капитуляцию.

Рано утром в Белград вступили солдаты и офицеры передового отряда 11-й танковой дивизии из группы Клейста, полагая, что именно они будут первыми в очередной европейской столице, склонившейся перед вермахтом. Можно легко представить разочарование танкистов и то торжество, которое царило в штабе и частях дивизии СС «Рейх» после того, как выяснилось, кто же на самом деле взял Белград.

За свой неудержимый рывок и захват практически на одной дерзости столицы европейского государства Клингенберга наградили высшей наградой Третьего рейха - Рыцарским крестом.

Впоследствии в годы Второй мировой войны Фриц Клингенберг сделал успешную карьеру, став командиром 17-й панцер-гренадерской добровольческой дивизии СС «Гетц фон Берлихинген», и погиб в бою за несколько дней до окончания войны.

Итальянцам тоже очень хотелось принять участие в разделе Югославии; с другой стороны, они боялись повторения «греческого фиаско». Поскольку формально Югославия и Италия не находились в состоянии войны, войскам (итальянским) разрешили применять оружие только в ответ на явные атакующие действия югославов. 11 апреля, когда признаки агонии Югославии были налицо, началось итальянское вторжение. Пехоту поддерживали танки М13–40 из 4-го танкового батальона, спешно переброшенные на север Албании, и танкетки L3 из танковой дивизии «Чентауро». В этот день 22 итальянских танка пересекли реку Пронь. Югославы немедленно открыли по колонне огонь, итальянцы сразу потеряли 11 танкеток и 2 средних танка. Вторая волна атакующих ударила во фланг и смяла оборону югославов. Путь дивизии «Чентауро» в Черногорию был открыт. Во главе колонны шли 12 танков М13–40.

Танки дивизии «Литторио», в числе которых было и пять М13–40 33-го полка, вошли в Югославию с северо-запада. Соединение пересекло итало-югославскую границу 12 апреля в районе Суссы. Встречая минимальное сопротивление, итальянцы 17 апреля достигли Далматинского побережья в районе Рагузы (ныне - Дубровник).

17 апреля в 09.30 новый командующий сухопутными войсками Югославии генерал Калафатович приказал всем армейским группам и армиям на всех фронтах выслать парламентеров к противнику для переговоров о перемирии. Приказ был выполнен и организованное сопротивление прекратилось. 17 апреля в 03.25 в Белграде был подписан договор о перемирии, который предусматривал безоговорочную капитуляцию югославских вооруженных сил и должен был вступить в силу с начала следующих суток.

18 апреля для Югославии все было кончено. Армия была разгромлена. В плен попало 1500 офицеров и 224 тыс. солдат югославской армии, после прекращения всех боев их число увеличилось до 344 тыс. человек. Страна распалась на отдельные территории. Хорватия была провозглашена независимым государством. Италия получила Южную Словению, побережье Далмации, Черногорию и присоединило Косово к Албании. Македония досталась Болгарии, а Банат - Венгрии. Остальные территории оккупировали германские войска.

Между тем Греция продолжала сопротивление, раз за разом отражая атаки 12-й армии вермахта под командованием генерал-фельдмаршала Зигмунта Вильгельма Листа.

На Салоникском фронте греки отбили первый натиск германских войск. Атака на Руппельском перевале против «линии Метаксаса» (оборонительная линия инженерных сооружений на греческо-болгарской границе, оборонялась Восточно-Македонской греческой (2-й) армией. - Примеч. авт. ) была предпринята 125-м пехотным полком и захлебнулась под сосредоточенным огнем оборудованных в скалах огневых точек. Вот несколько донесений штаба 12-й немецкой армии Генеральному штабу сухопутных сил: 6 апреля - «греческие войска оказывают упорное сопротивление на своих оборонительных позициях»; 7 апреля - «греки оказывают чрезвычайно упорное сопротивление, особенно на заранее подготовленных оборонительных позициях. Гарнизоны ДОТов сопротивляются до последнего человека»; 8 апреля - «в проходе Руппель и восточнее греки продолжают упорно сопротивляться».

Однако 18-му армейскому корпусу немцев в конце концов удалось преодолеть греческую оборонительную линию. Тут сыграла ключевую роль 6-я горнопехотная дивизия генерал-майора Фердинанда Шернера, совершившая переход через покрытый снегом кряж и пробившаяся в том месте, которое греки считали неприступным. Вечером 7 апреля была перерезана железная дорога на Салоники - основная магистраль снабжения 2-й греческой армии. В это время 2-я танковая дивизия немцев броском через югославскую территорию обошла «линию Метаксаса» с запада, а 30-й армейский корпус атаковал правый фланг греческой группировки. 9 апреля немцы вошли в Салоники, и на следующий день окруженная 2-я греческая армия сложила оружие.

В это время основная группировка английских войск перебрасывалась на фронт из районов Волоса и Афин. На английском участке фронта развернулись: на р. Вардар - части 1-й бронебригады (3-й танковый полк), а на реке Вистрица - новозеландская дивизия. Левый фланг англичан прикрывали 12-я и 20-я греческие пехотные дивизии, а правый фланг предполагалось прикрыть греческими войсками на «линии Метаксаса».

Английское командование, выбирая себе участок фронта за Центрально-Македонской греческой армией по границе с Югославией и во втором эшелоне, считало, что это наиболее безопасный район, поскольку до 6 апреля на территории Югославии германских частей не было.

Таким образом, продвижение немецких войск через территорию Югославии застало английское командование врасплох. Спешная переброска английских войск из Волоса и Афин на север производилась в разгар германского наступления в Югославии.

Между тем прорыв и марш через Югославию 40-го моторизованного корпуса, подчиненного Листу, способствовал окружению в Южной Албании греческих войск. Затем 40 мк с приданной 5 тд из группы Клейста двинулся в Северную Грецию.

Быстрое продвижение немецких войск из 40-го моторизованного корпуса продолжалось вплоть до Клиссурского перевала, надежно охраняемого греческой пехотой. Узкие горные дороги и тропы явились для немцев значительным препятствием - оккупанты то и дело натыкались на дорожно-заградительные посты или же подвергались смелым вылазкам со стороны греческих отрядов. Немецкие войска были вынуждены создать специальные ударные группы для засылки в тыл неприятелю - они должны были проникнуть туда обходными горными тропами, но с наступлением темноты связь поддерживать было практически невозможно. Наступление было отложено до следующего утра, когда при поддержке мощного артобстрела из 88-миллиметровых орудий эсэсовская пехота начала штурм перевала. В какой-то момент штурмбаннфюрер СС Курт Мейер и бойцы его разведбатальона, принадлежавшего бригаде СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», оказались застигнуты врасплох сплошным ружейным огнем греков - и успех немецкого наступления оказался под вопросом. Однако Мейер сумел-таки «взбодрить» своих бойцов и заставить их выйти из укрытия - для этого он положил у них за спиной гранату с выдернутой чекой. Эта мера воздействия оказалась весьма эффективной - эсэсовские солдаты сочли греков все-таки меньшим злом и, устремившись вперед, словно бегуны-спринтеры, штурмом захватили неприятельские позиции. К вечеру 14 апреля перевал был взят, а вместе с ним и значительное число военнопленных. 15 апреля под проливным дождем бойцы «Лейбштандарта» взяли высоты вокруг ключевого городка Кастарии, а во второй половине того же дня в их руки перешел и сам город. В плен попало около 11 тысяч греков. За проявленное мужество и героизм Курт Мейер по прозвищу «Танк» был награжден «Рыцарским крестом» (ордена «Железного креста»).

К 20 апреля 1941 года бригада СС вместе с частями вермахта овладела перевалом Метсовон и перерезала пути отступления 16 греческим дивизиям. В тот же день 1-я (Центрально-Македонская) армия греков капитулировала. Акт сдачи прошел торжественно, офицерам-грекам разрешили оставить холодное оружие. По всему было видно, что не за горами и капитуляция всей греческой армии. Все теперь зависело от позиции британцев.

Англичане пытались занять оборону от горы Олимп до городов Эдесса и Флорина, но не успели. В районе юго-восточнее Флорины находились незначительные силы: 3-й танковый полк и некоторые части австралийской дивизии. Немецкие войска, быстро продвигаясь из Югославии на юг, шли по долине реки Вардар. Они уже взяли Салоники через недостаточно защищенный английский участок фронта. На правом крыле фронта к городку Флорина приближалась группа войск в составе одной пехотной, одной моторизованной и двух танковых дивизий; на левом крыле - к Олимпу продвигалась группа войск в составе двух горнопехотных дивизий и одной танковой дивизии.

С 14 апреля 1941 года германские войска вошли в боевое соприкосновение с английскими частями. Части 1-й английской бронебригады не смогли выдержать натиска трех немецких дивизий. Британские войска после нескольких столкновений с немецкой 5-й танковой дивизией начали поспешное отступление к морю.

Греческие войска в Албании оказались под угрозой изоляции и 12 апреля вынуждены были тоже начать отход. Это позволило немецким войскам соединиться с итальянскими частями, действовавшими в Албании в условиях фактического окружения. Только после отхода греков итальянцы начали их преследование.

В конце марта 1941 года 9-я и 11-я итальянские армии в Албании были доведены до 20 пехотных, 4 альпийских и двух танковых дивизий («Чентауро» и «Литторио»), 6 отдельных механизированных полков и 13 отдельных батальонов.

Боевое расписание итальянской армии на 6 апреля 1941 года было следующим (имеются в виду соединения и части, принимавшие участие в боевых действиях против греков. - Примеч. авт. ): в 9-й армии 3-й (пд «Венеция», «Ареццо», «Таро», «Форли») и 16-й (пд «Пьемонте», «Парма», альпийская дивизия «Тридентина») армейские корпуса; в 11-й армии 4-й (пд «Каччатори деле Альпи», альпийская дивизия «Иустерия»), 8-й (пд «Кальяри», «Сиена», «Бари», «Пинероло»), 25-й (пд «Сфорцеска», «Феррара», «Модена», «Бреннеро» и «Лупи ди Тоскана», альпийская дивизия «Юлия») и Особый (пд «Кунео», «Аккуи», Особая альпийская дивизия) армейские корпуса. В резерве находились пехотная дивизия «Апулия» и альпийская дивизия «Кунеэнзе», а также подразделения бронетанковой дивизии «Чентауро». Существовал также особый резерв всей группировки итальянских войск в Албании - пехотные дивизии «Казале» и «Фиренце».

После череды поражений от греков итальянцы вели себя относительно тихо, постепенно наращивая группировку войск и ожидая своего часа после немецких военных успехов.

А британские войска гордо и благородно, как и присуще представителям этой нации, продолжали отступать из Греции.

Штаб 18-го немецкого армейского корпуса 14 апреля сообщил командующему 12-й армией, что англичане бежали, бросив заранее подготовленные оборонительные позиции в дуге реки Вистрица и юго-восточнее Верия. Уже 15 апреля, по данным штаба 18-го корпуса, английское командование приступило к погрузке своих войск на суда в портах Пирей и Волос.

Отступление прикрывали британские танкисты из 3-го танкового полка. 17 апреля они сражались под городом Триккала, позднее, подобно спартанцам царя Леонида, обороняли исторический Фермопильский проход. Большинство боевых машин было утрачено из-за технических повреждений и недостатка топлива. Бросая технику, англичане отступали к портам.

Черчилль впоследствии оправдывал английское командование и поражение английских войск в Греции тем, что якобы «началось разложение в 12-й и 20-й греческих дивизиях, и они больше не могли играть существенной роли. С тех пор наши экспедиционные силы находились в одиночестве» . В действительности произошло другое: 14 апреля командующий греческими войсками в Албании, убедившись, что его правый фланг обошли германские войска с участка английского фронта, а британские войска обратились в бегство, был вынужден запросить перемирия. После беспорядочного отступления британских войск греческие Эпирская и Северо-Западная Македонская армии попали в окружение и 21 апреля капитулировали .

23 апреля 1941 года был подписан акт о капитуляции всей греческой армии перед германскими войсками. Но уцелевшие части национальной армии вместе с англичанами продолжали отходить на юг страны.

26 апреля, за 3 дня до захвата южных гаваней, немцы выбросили парашютный десант (6-я рота 2-го батальона 2-го парашютного полка 7-й воздушно-десантной дивизии 11-го авиадесантного корпуса) для овладения Коринфом. В это время английские войска проходили через Афины к пунктам погрузки на суда. Группе парашютистов под командой лейтенанта Г. Тейзена была поставлена задача - захватить мост через Коринфский канал. Германской армии было необходимо помешать отходу британских сил и вместе с тем сохранить эту важнейшую переправу.

Операция началась 26 апреля 1941 года. В 05.00 планеры были подняты с аэродрома Ларисы, расположенного почти в 200 км от цели. Германские парашютисты беспрепятственно совершили приземление у Коринфского канала. Место выброски парашютистов прикрывали с воздуха истребители. Транспортные самолеты с войсками пролетали через кольцо истребителей и сбрасывали парашютистов в середине зоны. Парашюты каждой части были различных цветов, чтобы приземляющиеся солдаты могли быстро присоединиться к своим подразделениям.

Через 2 часа после вылета под плотным огнем британских и греческих солдат высадившиеся прямо на мост и примыкающую к нему территорию северного и южного берегов канала десантники смогли обезвредить большую часть зарядов, уже заложенных в основание моста королевскими саперами. Однако в разгар боя случайный снаряд из британской легкой зенитки «Бофорс» угодил в штабель ящиков с еще не размещенной взрывчаткой. Взрыв уничтожил и мост, и значительную часть германских парашютистов.

Казалось, что судьба десанта уже решена, но в это время начали прибывать планеры с подкреплением. Уцелевшие немецкие егеря заняли позиции между южной оконечностью полуразрушенного моста и отступающими британскими частями. Раненый при взрыве, но оставшийся в строю лейтенант Тейзен сумел убедить одного из британских офицеров из еще не переправившихся через канал частей экспедиционного корпуса, что его рота - авангард дивизии, поддерживаемой соединением пикирующих бомбардировщиков. «Во избежание бесполезного кровопролития» около 2000 английских новозеландских, австралийских и греческих солдат сдались… неполной роте парашютистов.

Немецкие бронетанковые соединения продолжали продвигаться вперед, «воюя» в основном с местностью, а не с сопротивляющимся противником. Проблемы преодоления танками труднопроходимых препятствий подробно освещены в следующем боевом донесении командира 1-го батальона 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии вермахта:

«До 09.00 15 апреля 1941 года батальон выдвигался в составе полка из района Джидды (около 35 километров юго-восточнее Эдессы) в Катерини, следуя за пехотной бригадой, артиллерийскими и саперными подразделениями, мостовым парком и службой продовольственного снабжения. Передовые подразделения прибыли в район Катерини. Около 09.00 часть получила приказ двигаться вперед. Полк, которому из управления дивизии давали указания по средствам связи, с большими трудностями выполнил поставленную задачу. Самоходная техника прошла испытание на прочность: броня оказалась крепче защитных крыльев и решеток грузовых машин.

В 14.30 в Катерини прибыл командир полка. Первый батальон был придан ударной группе полковника Балка, в состав которой входили 1-й батальон 3-го танкового полка, 2-й батальон 304-го мотопехотного полка, 2-й мотоциклетный батальон и 74-й артиллерийский полк. Задача ударной группы заключалась в захвате н/п Панделеймон, железной дороги до Платамоноса и прорыве к Темпиталу. Второй мотоциклетный батальон занял позиции севернее цитадели Панделеймона. В 18.00 танками была проведена атака крепости. Батальон располагался в 1200 метрах от цитадели и обеспечивал прикрытие огнем легких взводов батальона. При использовании только проселочной дороги легкие танковые взводы были единственной возможностью захватить эту крепость. Подобная попытка была полностью провалена, так как все 5 танков Pz.Kpfw.II из легкого танкового взвода лишились своих гусеничных лент непосредственно перед линией обороны противника. После наступления темноты командир взвода оставил танки и вернулся в батальон вместе с экипажами, снятым вооружением и оборудованием. 5 танков Pz.Kpfw.II остались перед баррикадными заграждениями противника и были недоступны обеим сторонам.

При атаке танков оборона огрызалась огнем пулеметов и мощным заградительным огнем артиллерии и минометов. Однако наш батальон не понес ни одной потери.

В 09.00 16 апреля 1941 года батальон во взаимодействии со 2-й ротой 2-го мотопехотного полка возобновил атаку укреплений. В то же время 2-й батальон 304-го мотопехотного полка и 2-й мотоциклетный батальон также атаковали крепость. Подразделения наступали на фланговые позиции противника в горах, продвигаясь по направлению к н/п Скотина.

Атака имела успех. В результате наезда на разбросанные по всей местности мины 1-я рота потеряла один и 3-я рота два танка. 2-я усиленная рота без потерь достигла железной дороги. С этого момента дальнейшее продвижение было блокировано, так как противник взорвал железнодорожный тоннель. Также невозможно было продвигаться, форсируя водную преграду. Поэтому все гусеничные машины пришлось буксировать по бездорожью в горной местности. Эта операция продолжалась вплоть до 11.00 следующего утра.

В 11.00 17 апреля 1941 года командир батальона во взаимодействии с 1-й усиленной ротой приступил к дальнейшему продвижению на юг. Капитан фон Трота получил задачу следовать вместе с остальными подразделениями батальона и мотопехотной ротой, на вооружении которой состояли бронированные полугусеничные бронетранспортеры Sd.Kfz.251. Продвижение 1-й усиленной роты проходило без задержек. Она вышла в район расположения железнодорожного моста, колокольни и Темпи-Тала (около 6 километров северо-восточнее н/п Темпи). В этом районе уже вело боевые действия разведывательное отделение 6-й горнопехотной дивизии. Отделение присоединилось к батальону. В Темпи-Тале боевой группе было оказано настолько сильное сопротивление, что без тяжелого вооружения они не могли продвигаться дальше на юг (два тоннеля прямо на южной стороне колокольни взорвали). Так как показанный на карте мост, находящийся у железнодорожного вокзала в 6 километрах западнее н/п Рапсани, не был до конца построен, ни одно подразделение не продвинулось на южный берег реки Пиниос. Лейтенант Шмиттхеммер, офицер артиллерийско-технической службы батальона, и лейтенант Брунненбуш, офицер артиллерийско-технической службы 1-й роты, произвели разведку местности по определению возможности форсирования танками реки Пиниос. Брод был найден. Сначала приступила к форсированию реки 1-я усиленная рота. К вечеру 4 танка перебрались на противоположный берег. Эта операция предъявляла высокие требования к навыкам и умениям экипажей. Необходимо было преодолеть крутую, высокую насыпь на железной дороге, так как река была достаточно мелка для переправы вброд только на очень узком участке. Танки, осуществлявшие форсирование, неподвижно стояли в воде друг за другом и не могли двигаться дальше. Оказалось, что бронетанковая техника не могла двигаться по южной дороге, так как на ней в результате взрыва образовалась глубокая воронка. В результате подобного форсирования реки три танка застряли в грязи.

Полковник Балк назначил командира батальона командовать всеми войсками в районе пиниоскской долины. Ночью противник открыл мощный заградительный огонь одной батареей. В отделении горных велосипедистов из 8-й роты 800-го полка специального назначения „Бранденбург“ (они обнаружили местоположение разведывательных дозоров противника, продвигавшихся к южной позиции 1-й роты) и в 1-й роте трое военнослужащих было убито, 9 получили тяжелые и 8 - легкие ранения.

В 05.00 18 апреля 1941 года противник отступил перед отделением горных велосипедистов. Они следовали за противником и сумели продвинуться на 2 километра северо-восточнее н/п Ития. Командир 1-го батальона 3-го танкового полка решил, что все дальнейшее продвижение невозможно, пока не будет произведен захват южной позиции. Тем временем один взвод из состава 7-й роты 304-го мотопехотного полка занял южную позицию и прикрыл огнем подразделения саперов, работавших в образовавшейся в результате взрыва на дороге злополучной воронке. После завершения саперных работ взвод во взаимодействии с двумя подразделениями из „Бранденбурга“ и 6 танками, имеющимися в распоряжении 1-й роты, продвигался к н/п Темпи. В результате наступления было захвачено около 80 пленных, которые оборонялись в горных укрытиях. Северо-восточнее Темпи дорога вновь была разбита взрывами. Передовой танк вынужден был опять остановиться. Саперный взвод батальона снова выдвинулся вперед. Разведка показала, что преграду можно преодолеть. Противотанковая пушка противника располагалась в 50 метрах позади преграды. Расчет артиллеристов был прижат огнем пулемета с участка северо-восточнее Итиса. Днем раньше в данный район была отправлена 2-я мотопехотная рота 304-го мотопехотного полка. Предполагалось, что подразделение будет продвигаться из Рапсани по горной тропе и захватит Итию. Но из-за мощного артиллерийского огня и сложностей горного рельефа выполнить эту задачу не удалось.

Два передовых танка (лейтенанта Брунненбуша и фельдфебеля Вебера), продвигавшихся с целью наступления на село Темпи, были обстреляны из противотанковых орудий и выведены из строя. Из всего этого экипажа только сержант Вебер остался жив. Три члена экипажа были убиты, четыре получили тяжелые ожоги. Четыре военнослужащих (включая лейтенанта Брунненбуша) были тяжело и один легко ранены.

В результате наступления 7-й роты 304-го мотопехотного полка была уничтожена противотанковая пушка. Врачи батальона и полка спасли раненых, оказав им своевременную медицинскую помощь. Фельдфебель Грзешик, механик-водитель танка командира роты, попытался потушить огонь на горящих танках, из-за которого стали взрываться боеприпасы. После того как командир роты подтянул оставшиеся четыре танка 1-й роты, наступление продолжилось. Огонь артиллерии противника в западной части н/п Темпи был подавлен. В 15.30 войска достигли и захватили н/п Евангелисмос.

В 16.30 в Темпи прибыл командир полка и отдал приказ командиру батальона продолжить наступление в направлении города Лариса. Тем временем 2-я рота достигла Темпи, а последние транспортные средства 3-й роты все еще форсировали реку. В дальнейшем наступлении 2-я рота использовалась в качестве передовой. 1-я рота двигалась строго позади, задерживаясь из-за труднопроходимой местности и непредвиденных ситуаций. В вечернем наступлении принимали участие и полностью использовали свою огневую мощь две роты. Наступление проходило в виде стремительных атак. Около трети личного состава 7-й роты 304-го мотопехотного полка двигались за наступающими танками.

Следующей целью была высота 214, в 7 километрах южнее Евагелисмоса. Несмотря на применение противником артиллерии и пулемётов, цель была достигнута. Артиллерия не нанесла серьезных потерь. Только выстрел, произведенный по боевой машине лейтенанта Лангхаммера, вывел ее из строя. Орудия были оставлены отступающими расчетами и захвачены батальоном в качестве трофеев.

Следующим рубежом был перекресток восточнее высоты 274. Он был также достигнут. Однако опасность нанесения удара по войскам (в частности по передовому подразделению 6-й горнопехотной дивизии) очень сильно возросла. Адъютант командира батальона неожиданно столкнулся с колонной машин, которые он принял за свои. Пройдя 10 шагов, он узнал английских солдат, сидевших в окопах. Адъютант начал стрелять, по нему также был открыт огонь из пулеметов и противотанковых ружей. Он вернулся и нашел свой батальон. Наступившая темнота заставила командира полка разбить лагерь в 1000 метрах южнее отметки 274 и переждать до утра.

Вечером все еще можно было наблюдать за паническим отступлением противника. Батальон захватил восемь 47-мм противотанковых пушек, восемь 105-мм орудий, большое количество противотанковых ружей и пулеметов, а также 120 пленных.

Утром в 05.30 19 апреля 1941 года войска с идущей впереди пехотой пересекли железную дорогу севернее Ларисы, а к 06.20 вошли в город. При продвижении батальон занимался реквизицией грузовых машин тылового и продовольственного обеспечения, так как войска находились без полевой кухни и пайков уже три дня. Имелось только то, что было захвачено. На аэродроме в городе Лариса противник оставил батарею зениток. На месте капитан фон Трота получил особое задание преследовать отступающего противника до Никеи. После трех часов он возвратился с докладом о том, что ему не удалось нагнать противника, на дороге располагались британские грузовики, нагруженные продовольствием, различные виды техники и большой временный полевой склад.

Во время боев с 14 по 19 апреля 1941 года потери батальона составили 4 человека убитых и 37 раненых. Что касается боевой техники, то были списаны два танка Pz.Kpfw.IV в результате наезда на мины. Один танк Pz.Kpfw.III и три танка Pz.Kpfw.II утонули при попытке форсировать реку. Три танка Pz.Kpfw.II и десять танков Pz.Kpfw.III, поврежденные огнем противотанковых орудий, не подлежали ремонту. Три танка Pz.Kpfw.II, двенадцать танков Pz.Kpfw.III и два танка Pz.Kpfw.IV вышли из строя и подлежали ремонту в течение 3–8 дней.

Всего батальон в городе Лариса захватил один 10-тонный танк, 10 пулеметов, двенадцать 47-мм противотанковых пушек, восемь 105-мм пушек, четыре зенитные пушки, большое количество пулеметов и противотанковых ружей, около двухсот грузовых и легковых машин, большие временные полевые склады продовольствия и топлива и четыреста пленных» .

Подобные действия германских бронетанковых частей стали возможны только при подавляющем превосходстве своей авиации - люфтваффе.

Германская авиация сразу завоевала господство в воздухе. Передовые английские аэродромы в первый же день военных действий были выведены из строя. Немецкая авиация осуществила также налет на гавань Пирей. Один из кораблей, зажженный бомбами, англичане из-за паники не вывели из порта, он остался догорать на месте. От него загорелся другой пароход - «Клан Фрезер», загруженный взрывчатыми веществами (200 т тринитротолуола). Взрыв, похожий на извержение вулкана, разрушил весь порт. Пароходы, верфи и здания в порту были объяты пламенем. Пошел ко дну пароход, нагруженный истребителями типа «Харрикейн». Всего в порту было потоплено 11 судов общим водоизмещением в 43 тысячи тонн.

Британская авиация, находившаяся в Греции, не использовалась полностью для поддержки своих войск. Английское командование решило послать 80 бомбардировщиков для выполнения стратегических задач в Болгарию. На второй день военных действий в Греции британские бомбардировщики совершили налет на железнодорожный узел города Софии вместо того, чтобы бомбить наступавшие немецкие войска. Конечно, 80 английских бомбардировщиков не дали бы большого стратегического эффекта, но под прикрытием истребителей они все же могли бы задержать колонны противника, продвигавшиеся по горным дорогам Греции. Фуллер писал: «Использование британской авиации показало, что англичане ничему не научились во Франции» .

27 апреля германские войска заняли Афины, а 29 апреля мотосоединения 12-й армии, преследуя англичан, прорвались до южных гаваней Пелопоннеса, захватив большое количество пленных. 30 апреля боевые действия на континентальной части Эллады завершились. В Греции были захвачены в плен 270 тысяч греков, 90 тысяч югославов и около 12 тысяч англичан, новозеландцев и австралийцев.

Эвакуация английских войск под прикрытием 6 крейсеров и 19 эсминцев продолжалась пять ночей. Из 53 тысяч человек было потеряно 12 тысяч, погибли также два английских эсминца. Английские войска потеряли почти все орудия, машины и тяжелое вооружение, в том числе 150 танков и бронетранспортеров. Вся уцелевшая боевая техника - 9 танков, 35 самолетов и 45 полевых орудий - была эвакуирована на остров Крит.

Потери войск 12-й армии вермахта составили 5100 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Боевые потери танковых дивизий вермахта также были небольшими. 2-я танковая дивизия по итогам всей кампании безвозвратно потеряла 15 танков (3 Pz.Kpfw.I, 2 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw.IV), 5-я танковая дивизия - 13 танков (1 Pz.Kpfw.I, 10 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw.IV), 8-я танковая дивизия - 14 танков (5 Pz. Kpfw.II, 7 Pz.Kpfw.38(t), 2 Pz.Kpfw.IV), 9-я танковая дивизия - 13 танков (3 Pz.Kpfw.I, 5 Pz.Kpfw.II, 3 Pz.Kpfw.III и 2 Pz.Kpfw. IV), а 14-я танковая дивизия - 1 танк Pz.Kpfw.II.

Более значительным, чем боевые потери, был износ танков, вызванный ездой по крутым скатам и перевалам дорог в горной местности. Например, в докладе командира 9-й танковой дивизии отмечено, что почти у всех танков соединения по окончании кампании полностью износились тормоза.

Общие потери немцев в ходе «Балканского блицкрига» составили: 2559 убитых, 5820 раненых и 3169 пропавших без вести.

Итальянские потери значительно превышали немецкие. За всю кампанию в Греции и Югославии итальянцы потеряли 14 тысяч человек убитыми и 25 тысяч человек пропавшими без вести. Кроме того, насчитывалось 115 350 больных, раненых и обмороженных. Таким образом, общие потери в живой силе превысили 154 тысячи человек.

Операция «Меркурий»

После разгрома англо-греческих войск на континентальной территории Греции ареной противостояния противоборствующих сторон стал остров Крит.

Остров Крит является пятым по величине в Средиземном море (длина с запада на восток около 260 км, ширина от 20 до 50 км) и имеет важное стратегическое значение: он блокирует вход в Эгейское море и так же, как остров Кипр (560 км к востоку от Крита), контролирует турецкое побережье Средиземного моря. Кроме того, Крит прикрывает западные подступы к восточному бассейну Средиземного моря - Египту, Суэцкому каналу и Палестине.

После итальянского вторжения в Грецию англичане взяли остров под свой контроль. Они намеревались нести на Крите гарнизонную службу и использовать его как крупную базу для своих войск. Оставаясь в руках англичан, остров создавал серьезную угрозу местам нефтедобычи в Румынии. Кроме этого, контроль над Критом делал уязвимым южный фронт германских войск, готовых вторгнуться на территорию Советского Союза. Вот почему Германия рассматривала возможность захвата острова своей первоочередной задачей.

Крит также в локальном плане препятствовал продвижению немцев на острова восточной части Средиземного моря и к Красному морю. Поэтому германское командование решило захватить этот остров как можно скорее.

20 апреля командир 11-го авиадесантного (воздушно-штурмового) корпуса генерал Штудент представил командующему люфтваффе рейхсмаршалу Герингу план наступательной операции с целью захвата острова Крит силами парашютных частей. Примерно в то же самое время ОКВ (штаб оперативного командования вермахтом) подготовило план удара по Мальте, стратегическая важность которой расценивалась также высоко. Окончательное решение по этому вопросу принимал сам Гитлер. В приказе фюрера № 28 от 25 апреля 1941 года ставилась следующая задача: «Подготовить план захвата острова Крит, рассматривая его как базу для воздушной войны против Англии в Восточном Средиземноморье». Разработка операции, получившей наименование «Меркурий», началась…

Британскому командованию также (по вышеизложенным причинам) был очень необходим этот остров, поэтому часть войск, эвакуируемых из континентальной Греции, направлялась на Крит. В мае этот остров при поддержке танков и артиллерии обороняли 27,5 тысяч солдат Британского Содружества (14 тысяч англичан, 6,5 тысяч австралийцев и свыше 7 тысяч новозеландцев), а также 14 тысяч греков (11 батальонов) под общим командованием новозеландского генерала Фрейберга. Последнему были даны самые жесткие инструкции по обороне Крита, тем более что премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, выступая 17 мая в парламенте страны, заявил, что Крит будет защищаться до последнего человека.

Британское командование на Крите постоянно наращивало численность своего контингента. К 19 мая, после получения подкреплений из Египта, численность гарнизона острова составляла 32 тысячи англичан, австралийцев (часть сил 2-й пехотной бригады) и новозеландцев (4-я и 5-я бригадные группы из состава 2-й новозеландской дивизии, вскоре реорганизованные на острове в 4-ю и 5-ю пехотные и 10-ю «импровизированную» пехотные бригады), а также 14 тысяч греков (греческий король с личной охраной тоже остались на этом последнем свободном клочке своей территории).

Германское командование, планируя операцию, учитывало данные немецкой армейской разведки (абвера) о том, что большая часть британских экспедиционных войск эвакуирована из континентальной Греции непосредственно в Египет, и, таким образом, гарнизон Крита не увеличился. Кроме того, уже упоминавшийся новозеландский генерал Бернард Фрейзер (командующий силами союзников на Крите), по немецким данным, не предпринимал серьезных мер по защите от нападения с воздуха. Исходя из подобной информации, немецкие штабисты и командиры предполагали, что британские и греческие войска на острове деморализованы предыдущими неудачами, а неожиданность атаки егерей-парашютистов после внезапной высадки с планеров должна обеспечить германским войскам дополнительное превосходство над противником.

Как оказалось впоследствии, представленный анализ ситуации был абсолютно неверным. Солдаты экспедиционного корпуса находились большей частью не в Египте, а на Крите, система ПВО острова активно укреплялась, аэродромы, дороги и поля, которые могли послужить посадочными площадками для планеров, оборудовались заграждениями. Так, на Крит для усиления обороны аэродромов была переброшена полурота 7-го танкового полка под командованием капитана С. Х. Бардока, оснащенная танками Mk.VI «Виккерс» (предположительно 6 машин) и двумя «Матильдами». Танкисты обороняли аэродромы в районах Гераклиона и Малеме. Вокруг острова крейсировали суда королевских ВМС. Ошибкой оказалось и предположение о деморализованном состоянии британских и греческих войск.

Однако не зная всего этого, немцы продолжили планирование операции. Согласно приказу № 28 контроль за ней (операцией) был возложен на главнокомандующего люфтваффе. Проведение самой операции было поручено командующему 4-м воздушным флотом генерал-полковнику Александру Леру. Операция должна была проводиться только силами 11-го авиадесантного корпуса в течение мая, ибо дальнейшее затягивание сроков могло привести к срыву операции «Барбаросса». Но в реальности все вышло несколько иначе.

Чтобы собрать все силы 11-го авиадесантного корпуса, части которого были рассредоточены по разным местам от Германии до Греции, требовалось принять соответствующие меры. В это время в штатном расписании 7-й парашютной дивизий генерал-лейтенанта Вильгельма Зуссмана (15 тысяч стрелков-парашютистов) числились: три парашютно-десантных полка по три батальона каждый; один парашютный танкоистребительный батальон; один парашютный артиллерийский дивизион; один парашютный зенитно-пулеметный батальон; один батальон связи и один парашютный санитарный батальон. Штурмовой (посадочно-десантный) полк генерал-майора Майндля с транспортными планерами в составе четырех батальонов являлся отдельной частью. 22-я пехотная дивизия, также входившая в корпус и расквартированная в Бухаресте, не могла выдвинуться на юг из-за пробок на дорогах. Танковые войска сосредоточивались для наступления на «российском направлении», и, по приказу Гитлера, их нельзя было трогать. В связи с этим в предстоящей операции «Меркурий» было решено использовать находившуюся в Греции 5-ю горнопехотную дивизию (8,5 тысяч горных егерей) генерал-майора Юлиуса Рингеля, усиленную 3-м полком и дивизионом горной артиллерии из 6-й горнопехотной дивизии, также находившейся в Греции. К этим частям добавили подразделения 5-й танковой дивизии (5-я рота 31-го танкового полка) и два зенитных дивизиона подчинения штаба 11-го корпуса. Эти силы планировалось доставить на остров Крит путем выброски и высадки десантов с транспортных самолетов и планеров, а при необходимости и с десантных судов.

В конце концов было определено, что в операции будут участвовать 7-я парашютная и 5-я горнопехотная дивизии с частями усиления и Отдельный «планерный» полк - всего около 25 тысяч человек. В резерве находилась 6-я горнопехотная дивизия.

Транспортные авиасредства у 11-го авиадесантного корпуса имелись: 622 самолета «Юнкерс-52» и около 600 планеров. Для подготовки самолетов к предстоящему сражению потребовалось проявить чудеса технического умения. Большая их часть до этого перевозила грузы на Балканы и в Грецию, и они нуждались в ремонте. Работая круглосуточно, техперсонал привел транспортные самолеты в готовность к назначенному сроку. К операции было подготовлено 550 транспортных самолетов «Юнкерс-52» и 72 транспортных планера DFS-230, а участвовали в ней 493 транспортных самолета Ю-52 и 60 планеров DFS-230.

Германские самолеты военно-транспортной авиации 11-го авиакорпуса были объединены в составе специально сформированных 1, 2, 3-й и 172-й эскадр (транспортной авиации) особого назначения. 1-я эскадра под командованием полковника Вильке и 172-я эскадра действовали с греческих аэродромов Коринф, Дадион и Мегара. 2-я эскадра полковника фон Хейкинга (60, 101-я и 102-я группы особого назначения) и 3-я - полковника Буххольца (40, 105-я и 106-я группы особого назначения) работали с Танагры и Тополи. С Танагры, буксируемые «Юнкерсами», также взлетали 60 планеров DFS-230, имевшихся в составе 1-й эскадры группы буксировщиков планеров. Забегая вперед, следует сказать, что за время всей операции с помощью этих сил на Крит было сброшено около 10 тыс. парашютистов. Общая численность войск, перевезенных по воздуху, составила 23 464 человека, кроме того, самолетами были доставлены 353 орудия, 771 мотоцикл (главное транспортное средство германских парашютистов), 5358 десантных контейнеров с оружием и снаряжением и 1090 тонн различных грузов. Обратно на материк было вывезено 3173 раненых.

Транспортный самолет «Юнкерс-52» вмещал 12–18 парашютистов, в полете сидевших на сиденьях вдоль фюзеляжа. Кроме того, один транспортный «Юнкерс» мог буксировать несколько планеров (обычно 4, но в некоторых случаях и 7–9). Таким образом, вместо 20 парашютистов, используя Ю-52, можно было доставить в район высадки 30, а то и 50 десантников.

Основным легким планером для высадки личного состава парашютно-егерских войск был легкий планер DFS-230. Эта машина имела размах крыльев 20,9 м при длине 11,3 м. Планер мог транспортировать 8 человек с полным снаряжением. В крыше пассажирской кабины имелся люк, приспособленный для установки турельного пулемета MG-15. Для пикирования DFS-230 снабжался тормозным парашютом, объем купола которого мог изменяться при помощи специального стропа. Как правило, планеры буксировались транспортными самолетами при помощи троса. Однако только планеров и самолетов 11-го авиадесантного корпуса для проведения десантной операции было недостаточно.

8-й воздушный корпус ВВС генерала авиации фон Рихтгофена добавил две эскадры бомбардировщиков (180 самолетов), одну эскадру пикирующих бомбардировщиков (120 самолетов «Юнкерс-87»), одну эскадру истребителей (110 самолетов Ме-109), одну эскадру истребителей дальнего действия (60 самолетов Ме-110) и две группы разведывательных самолетов (около 50 машин разных моделей). Без транспортников и планеров общая численность авиации двух корпусов достигала 433 бомбардировщика и 235 истребителей, а также 50 разведывательных самолетов.

В конце апреля, в соответствии с планом, началось «воздушное наступление» на остров. Его результатом стало фактическое уничтожение английской истребительной авиации на Крите - 19 мая последние 7 самолетов Королевских ВВС вынуждены были перебазироваться в Египет.

Морской транспорт был задействован для перевозки тяжелого вооружения и техники, которые невозможно было доставить по воздуху. Для формирования морского конвоя было выделено 63 единицы самоходных плавсредств и 7 пароходов. Защита этих судов была поручена итальянским ВМС, которые для этой цели привлекли 4 подводные лодки, 4 патрульных торпедных катера типа MAS, 8 тральщиков и 12 торпедных катеров. Однако эти морские силы не сыграли никакой роли в сражении, поскольку часть из них уничтожили британские королевские ВМС, а часть вынуждена была вернуться на свои базы. Теперь основной расчет строился только на возможностях люфтваффе.

Все войска, участвующие в операции, были разделены на три группы, которым были определены объекты для атаки: Западная группа (под руководством командира Отдельного воздушно-штурмового полка генерал-майора Майндля) - аэродром в Малеме; Центральная группа (генерал-майора Зуссмана, командира 7-й парашютной дивизии) - аэродромы Кания и Ретимнон; Восточная группа (полковника Бауэра, замененного позднее генералом Рингелем) - аэродром Гераклион.

Для высадки всех сил сразу имевшихся транспортных самолетов и планеров было недостаточно. Поэтому было решено наступать тремя волнами. Первая волна захватывала Малеме и Канию, вторая - Ретимнон и Гераклион, третья имела задачу доставить подкрепления на все четыре аэродрома.

На острове были намечены четыре района высадки, три из которых приходились на основные авиабазы. Парашютные и планерные части 11-го авиакорпуса должны были стать авангардом сил вторжения. Первыми на Крит должны были ступить солдаты и офицеры десантно-штурмового полка генерал-майора Майндля, в задачу которых входили захват и удержание аэродрома Малеме и многочисленных дорог, мостов и позиций зенитной артиллерии, расположенных в окрестностях административного центра острова Крит - города Кания или Хания (разница в русскоязычном написании критской столицы объясняется тем, что различные авторы пользуются либо немецкими, либо английскими источниками; по-немецки это название пишется Chania - Хания, а по-английски Cania - Кания). Операции в этом районе должны были осуществляться при поддержке подразделений 3-го парашютного полка (7 пдд) полковника Хайдриха. Необходимость захвата Кании обуславливалась пребыванием в городке основных британских штабов, органов управления войсками гарнизона, а также размещением там резиденции греческого короля.

2-й парашютный полк (7 пдд) полковника Штурма имел задачу захватить аэродром и городок Ретимнон (Ретимо), в то время как 1-й парашютный полк полковника Брауера должен был высадиться в нескольких милях к востоку, над аэродромом у селения Гераклион (Ираклион). 5-ю горнопехотную дивизию Рингеля планировалось высадить в ключевых районах острова после того, как парашютисты захватят посадочные полосы и нейтрализуют вражеские зенитные батареи. Целью захвата всех имеющихся ВПП была необходимость создания плацдармов для выгрузки посадочным способом тяжелого вооружения и второй волны десанта. Пока эта задача не была выполнена, поддерживать действия парашютистов могла лишь авиация 8-го авиакорпуса люфтваффе.

18 мая немцы приступили к воздушной бомбардировке Крита, а также штурмовым атакам с высоты бреющего полета. В ночь на 20 мая началась высадка ударных групп парашютистов в четырех пунктах острова (см. схему 4). В 7 час. 15 мин. первые планеры (за пределами аэродрома Малеме) коснулись земли. Основным пунктом высадки явился аэродром Малеме, на котором находилась единственно пригодная (вне аэродрома) взлетно-посадочная площадка на острове Крит. В этом районе в первом эшелоне высадился Отдельный штурмовой парашютно-десантный полк в составе двух батальонов. Между Малеме и Канией приземлился 3-й парашютно-десантный полк, в Ретимноне - два батальона 2-го парашютно-десантного полка, в Гераклионе - 1-й парашютно-десантный полк. Всего в первом эшелоне было сброшено около 8 тысяч парашютистов. Немецкие десантники были вооружены не только стрелковым оружием, но и безоткатными орудиями, что явилось для англичан большой неожиданностью. Подобные артсистемы калибром 75-мм и 105-мм с общим индексом LG-40 разрабатывались в Германии в 1937–1940 годах и впервые были применены именно на Крите. Достоинство таких пушек - легкость конструкции, недостатков - «целый букет»: опасная для расчета зона позади орудия, низкая начальная скорость снаряда, пламя и дым, демаскировавшие позицию пушки, а в тот период - и отсутствие противотанковых боеприпасов. Однако в подобных условиях для немецких десантников наличие таких артсистем было благом.

Интересно заметить, что при проведении этой операции в боях в противоборствующих лагерях сражались довольно известные личности. Среди немецких парашютистов - это победитель чемпиона США Джо Луиса и Берлинской олимпиады 1936 года знаменитый боксер Макс Шмеллинг, с английской - писатель Джеймс Олдридж, позднее написавший об этих событиях литературное произведение под названием «Дело чести».

Во всех местах выброски немецких парашютно-десантных частей находились сильные группы британских и греческих войск: в Малеме - 4-я новозеландская бригада, смешанная англо-греческая бригада и греческий батальон; между Канией и Малеме - 5-я новозеландская бригада; в районе Кания-Суда - английская пехотная бригада, два австралийских, пять английских и пять греческих батальонов; в районе Ретимнона - австралийская бригада и шесть греческих батальонов; в Гераклионе - два английских и три греческих батальона. Генерал Фрейберг расположил свои войска так, чтобы оборонять четыре указанных (Малеме, Кания, Ретимнон, Гераклион) аэродрома, а также отразить любые попытки высадить десант с моря в заливе Суда. Эти силы оказали сопротивление немецким парашютистам. Англичане развернули энергичные оборонительные действия в самый ответственный момент операции - в момент выброски десантников, когда первые германские парашютисты, пока еще беспомощные, начали прыжки. Тем более что транспортные самолеты с парашютистами после подготовительного налета немецких бомбардировщиков и истребителей появились над местом выброски с большим запозданием, и англо-греческие силы успели подготовиться к отражению парашютного десанта. Танки «Матильда», поддерживающие британские войска, вообще не могли быть выведены из строя немецкими 37-мм противотанковыми пушками, так как последние не пробивали их броню.

Захват 600-метровой взлетной полосы аэродрома в Малеме на северо-восточном конце острова был одним из важнейших этапов борьбы за остров. После налета пикирующих бомбардировщиков на позиции зенитной артиллерии в 07.00 на поле аэродрома начали садиться планеры авангарда из Отдельного десантно-штурмового полка - сначала 90 егерей одной роты, затем - другие подразделения полка. Сопротивление англичан было ожесточенным, к тому же планеры 4-й роты и роты управления отклонились от намеченного места высадки и сели как раз в середине опорного пункта британцев. В первые же минуты из строя было выведено более половины егерей, ранен командир батальона майор Кох. Запланированная атака сорвалась.

«Новые планеры подлетали к аэродрому и шли на снижение.

Первый снизился слишком быстро, стремительно заскользил по траве, наскочил на воронку и опрокинулся. Раздался треск; люди, планер - все смешалось. Тотчас пулеметы подняли вокруг столбы пыли. Некоторые из немцев побежали, другие нырнули в усеивавшие аэродром воронки. И засевшие в одной из них тотчас в свою очередь открыли бешеный пулеметный огонь.

Два новых планера выровнялись над площадкой, приземлились и выбросили целый ряд черных фигур. И опять одни устремились к краю площадки, другие нырнули в воронки. Теперь в воздухе стоял непрерывный треск вступивших в единоборство пулеметов обеих сторон».

(Д. Олдридж. «Дело чести».)

3-я рота 1-го батальона Отдельного штурмового полка высадилась на западном краю аэродрома и смогла окопаться в русле пересохшей речушки Тавронитис. Вскоре к созданному опорному пункту начали подтягиваться егеря других подразделений.

3-й батальон Отдельного штурмового полка был выброшен на парашютах к северо-востоку от аэродрома. Как и 1-й батальон, он был прижат к земле сильным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем с господствовавшей над местностью высоты 107. Англичане расстреливали парашютистов еще в воздухе, а после приземления уничтожали немцев, не успевших добраться до сброшенных контейнеров с оружием, в рукопашной схватке.

Штаб полка и 4-й батальон успешно высадились поблизости от большого автомобильного моста к западу от взлетно-посадочной полосы, но во время этого боя был тяжело ранен в грудь и живот командир Отдельного штурмового полка генерал-майор Майндль. И все же десантники продолжали прибывать на Крит. Командование Штурмовым полком принял на себя командир 2-го батальона этой части майор Штенцлер (его подразделения вначале предполагалось использовать в качестве полкового резерва, но в связи с тяжелым положением высадившихся войск в бой были брошены все, кто мог держать оружие. Сражение продолжалось весь день, отбиться от атакующих со всех сторон англичан десантникам, раздробленным на небольшие группы, лишенным связи, казалось невозможно. Несмотря на это, они врывались в английские и греческие окопы, откатывались с потерями и вновь упорно шли в атаку. Позиции вокруг аэродрома несколько раз переходили из рук в руки. Немцы захватили практически все зенитные орудия, после чего успешно расстреливали из них грузовики с подкреплениями, спешащие к аэродрому, - в результате дневного боя превосходящие силы гарнизона так и не сумели уничтожить противника. К исходу первого дня операции Штурмовой полк захватил ВПП на всем ее протяжении, но «пятачок», который удерживался его подразделениями, простреливался насквозь. Поскольку очередная контратака англичан ожидалась в любую минуту, даже спустившаяся безлунная ночь не ослабила напряжения изготовившихся к бою парашютистов.

3-й парашютный полк, выделенный для оказания поддержки Штурмовому полку, утром 20 мая начал высадку к западу от объекта атаки Штурмового полка. В его задачу входили захват расположенных поблизости населенных пунктов Кания и Галатас, а также овладение пригодной для базирования транспортных гидросамолетов и десантных судов бухтой Суда. В авангарде на этом участке действовал 3-й батальон майора Хайльмана, сброшенный с парашютами прямо в центр расположения ошеломленных неожиданной атакой, но быстро опомнившихся солдат новозеландских частей. Подлетевшие в 7 утра к острову экипажи транспортных самолетов увидели на горных склонах длинные шлейфы сигнальных дымов, обозначавших место высадки. Роты парашютистов начали десантирование, несмотря на страшный огонь с земли, и многие солдаты опустились на критскую землю уже мертвыми. Уцелевшие от пуль нередко попадали в заросли колючей агавы, повисали высоко в ветвях оливковых деревьев или гибли на телеграфных проводах. Часть парашютистов были порывом ветра унесены в море, где и нашли свою смерть.

Из сброшенного с парашютами 3-го полка только одна рота 3-го батальона (9-я) приземлилась в намеченном районе. Из-за ошибок наблюдателей при отыскании района выброски парашютистов большое количество десантников спрыгнули в море и в искусственное озеро-водохранилище Аликиану и утонули, а остальные угодили в расположение новозеландской части и были взяты в плен. В результате лишь немногие десантники сумели кое-как собраться в группы и организовать оборону.

Все наличные подразделения были обескровлены, и штурм Кании оставшимися силами не удался. После тяжелого боя за обладание важной в тактическом отношении высотки в районе Галатас, продолжавшегося до захода солнца, 9-я рота была вынуждена оставить ее и отступить в глубь острова. Отчаянно сражавшиеся на этом участке новозеландские и греческие подразделения тоже понесли очень тяжелые потери.

Выброска 1-го батальона 3-го полка была произведена в районе тюрьмы Атья, приспособленной под опорный пункт, позволявший контролировать дорогу Аклион (Аликьянон) - Кания. Парашютисты приземлились в точно указанном им районе, но незамедлительно попали под огонь станковых пулеметов со стен тюрьмы. Звуки начавшегося боя привлекли внимание расположившегося поблизости в небольшом деревенском доме греческого короля Георга II. Подбежав к окну, монарх внезапно увидел в 100 метрах от себя приземляющихся немецких парашютистов. Королевская штаб-квартира немедленно, без оповещения своих же защитников, была эвакуирована из ставшей небезопасной деревни, и Георг с охраной из гвардейцев-эузонов и приближенными направился в Аклион, а затем пешком, прячась от немецких самолетов по обочинам дорог, - на южное побережье острова.

Тем временем при поддержке подоспевшего 2-го батальона солдаты 1-го батальона очистили от противника здание тюрьмы и превратили его в полковой штаб. Тем не менее в течение дня парашютисты не сумели продвинуться вдоль дороги по направлению к Кании. Несмотря на неудачи, вызванные ошибками наблюдателей и ожесточенным сопротивлением гарнизона острова, «линия фронта» на этом участке стабилизировалась. К вечеру к немецкой группировке присоединился 3-й батальон этого же полка под командованием майора Хайльмана.

Ошибки германских наблюдателей, приводившие к тяжелым, а часто и трагическим результатам, были довольно часты при выброске немецких парашютных десантов. Отчасти они объяснялись неправильным подбором и недостаточным обучением наблюдателей. Было известно, что военные авиационные училища рейха не были ориентированы на подготовку кадров для воздушно-десантных войск. Однако основную роль играло отсутствие взаимодействия между парашютистами, наблюдателями и летчиками в период боевой подготовки и во время тренировочных вылетов. Парашютный наблюдатель не знал своих парашютистов, которым он давал сигнал для прыжка, а те в свою очередь не знали своего наблюдателя. Летчики и наблюдатели знакомились со своими десантниками только перед самым началом боевых действий. Как сокрушались по этому поводу сами немцы, егерь-парашютист испытывал при этом чувство кавалериста, который, не зная коня, садился на него перед самой атакой, и тот галопом нес его на противника.

Немецкая транспортная авиация играла во Второй мировой войне роль «мальчика на побегушках». Транспортные самолеты предоставлялись кому угодно и для чего угодно, однако получить их для обучения егерей-парашютистов было трудно. Требования командования парашютных войск о закреплении во время тренировок и на маневрах летного состава и наблюдателей за определенными парашютными частями и подразделениями, с которыми им приходилось работать вместе, оставались без ответа.

Все эти недостатки в полной мере проявились при выброске десанта на Крит. Две роты 2-го парашютного полка при приземлении в районе Ретимнона были сразу же прижаты к земле сильным огнем противника. Третья рота, сброшенная в восьми километрах от цели, потеряла значительную часть личного состава из-за травм при приземлении в скалистом районе.

1-й полк при поддержке 2-го батальона 2-го полка должен был захватить Гераклион (Ираклион). Этот город, расположенный почти в центре северного побережья острова, с юга и запада окружен горами высотой до 2400 м. Чтобы избежать столкновения со скалами, транспортные Ю-52 должны были идти на довольно большой высоте и не могли сильно снизиться для выброски десанта. В результате многие парашютисты были уничтожены британскими пулеметчиками еще в воздухе.

«Белые вспышки внезапно возникали теперь тут и там, далеко и близко - повсюду. Они приближались с подветренной стороны прямо к аэродрому. Когда подошли последние „Юнкерсы“, в красно-голубом небе замелькало еще больше парашютистов. Теперь все небо было неравномерно испещрено пятнами. Парашюты были белые, красные, полосатые. Одни опускались быстрей, другие медленней. Вокруг раздавался непрерывный треск пулеметов, трассирующие пули неслись к парашютистам непрерывным потоком. Когда парашютисты приблизились к земле, пулеметы снизили прицел и над всем аэродромом нависла сплошная завеса перекрестного огня.

Скорчившись, чтобы не попасть под пули пулеметов „BREN“, они смотрели, как опускается последний слой парашютистов, как некоторые парашюты загораются и огонь охватывает их и как человеческая фигура, камнем упав на землю, мгновенно превращается в комок черной грязи».

(Д. Олдридж. «Дело чести».)

Словом, в первый день штурма Крита у немцев все шло не так, как планировалось. В разбившемся планере в результате ошибки пилота погиб командир 7-й десантной дивизии генерал-лейтенант Зусманн, генерал-майор Майндль был тяжело ранен, некоторые батальоны и роты остались без командиров. Благодаря активным действиям немецких десантников при выброске первой волны (десанта) зенитным огнем было сбито только 7 транспортных самолетов, но потери в планерах были очень большими. Связь с командованием в Греции отсутствовала, а между тем и там складывались серьезные проблемы с организацией второй волны десанта. Время, отведенное планом для заправки и загрузки вернувшихся транспортных самолетов, было слишком мало. Ю-52, машины с почти тридцатиметровым размахом крыльев, заправлялись вручную из канистр. Страшная жара и пыль еще больше затруднили работу. Чтобы разгрузить базовые аэродромы, подготовленные самолеты отправились сразу же, поодиночке. В результате егеря-парашютисты второй волны десанта выбрасывались малыми группами и не могли обеспечить себе надежных опорных пунктов в местах высадки.

Проблемы у второго эшелона парашютистов начались еще до вылета с материка на Крит - время, выделенное на заправку возвращающихся на свои аэродромы «Юнкерсов-52», оказалось слишком коротким. По этой причине горючее в баки транспортников пришлось накачивать вручную, прямо из цистерн. Все это происходило при изматывающей жаре, к тому же постоянное движение больших масс самолетов, собранных на плохо подготовленных аэродромах, поднимало огромные тучи пыли, висевшие в воздухе и затруднявшие все действия наземных технических команд. В результате вместо того, чтобы действовать в крупных соединениях, транспортные самолеты были вынуждены подниматься в воздухе по готовности, мелкими группами. Их путь лежал в направлении Гераклиона и Ретимнона.

2-й парашютный полк вылетел к Ретимнону около 13 часов 30 минут (за исключением его 2-го батальона, который направлялся к Гераклиону). Две роты батальона десантировались в нужном месте, где были скованы сильным огнем стрелкового оружия. Третья рота, выброшенная с промедлением, неожиданно оказалась в пяти милях от места боя, над скалистой горной грядой (множество солдат и офицеров при приземлении получили различные травмы). Несмотря на эти помехи, подразделения десантников сумели собраться вместе и захватили покрытый зарослями винограда холм, господствующий над полосой аэродрома Ретимнон. Поскольку штурм английских укреплений на этом участке ввиду явного неравенства сил не представлялся возможным, парашютисты окопались и стали ожидать прибытия подкреплений.

1-й полк, усиленный подразделениями 2-го батальона 2-го парашютного полка, направился к острову позже всех. Его целью был третий критский аэродром - Гераклион. Район базы прикрывался большим количеством средств ПВО, из-за чего пилотам «Юнкерсов» пришлось производить выброску парашютистов с большей высоты, чем обычно. Люди Брауера, долго висевшие под куполами парашютов, понесли по этой причине большие потери от пулеметного огня еще в воздухе. Дополнительным фактором, осложняющим положение высаженной группы, стал тот факт, что высадка проводилась со значительным опозданием, когда бомбардировщики и истребители, задачей которых было прикрытие с воздуха, ввиду недостатка горючего уже легли на обратный курс. Это позволило англичанам подготовиться к отражению атаки. Две роты, высадившиеся на западной окраине аэродрома, были истреблены до последнего человека - в живых остались только пятеро десантников, прыгнувших в море и спасшихся вплавь. Все остальные части были рассеяны и лишь после наступления темноты сумели собрать свои поредевшие ряды в кулак. Оценив обстановку, Брауер сразу же отказался от намерения атаковать аэродром в первый день операции, посвятив остаток дня и ночь сбору своих уцелевших людей.

К вечеру дела 7 тыс. оставшихся в живых парашютистов были почти безнадежны. Не было захвачено ни одного из намеченных объектов. Господствующие высоты оставались в руках противника. Было создано всего несколько опорных пунктов.

Десант спасла пассивность британского командования в ночь с 20 на 21 мая. Предпринятые отдельными подразделениями британцев локальные контратаки прошли успешно. Под покровом темноты местные жители самостоятельно начали охоту за отбившимися егерями. Из 580 солдат и офицеров 3-го батальона Штурмового полка партизанами было уничтожено 135. Если бы в эту ночь генерал Фрейберг организовал согласованные контратаки своих частей, Крит был бы очищен от десантников. Для этого были все условия: превосходящая численность обороняющихся, связь между их частями и подразделениями, наличие артиллерии и транспорта. Но ничего сделано не было.

В течение всей ночи немецкие десантники упорно держались на занятых ими позициях. Несколько Ю-52, пытаясь приземлиться, упали вблизи Малеме, и благодаря этим отчаянным попыткам немцам удалось подобрать боеприпасы, пополнив почти иссякший боезапас.

На следующий день, утром 21 мая, 1-й батальон Штурмового полка успешно атаковал высоту 107 и захватил два зенитных орудия. «Бофорсы» были тут же пущены в дело немцами, благо, что оружие было знакомым - эти шведские 40-мм пушки состояли на вооружении и британской, и германской армий. Захватить взлетно-посадочную полосу с ходу немцам тем не менее не удалось, самолеты, груженные боеприпасами, пытались садиться прямо на морское побережье, терпя при этом аварии. Удачно приземлился только один «Юнкерс», пилотируемый унтер-офицером Грюнертом, с которого приняли груз гранат и патронов, отправив обратным рейсом на материк группу раненых, в том числе истекавшего кровью генерала Майндля. Самолет, сопровождаемый яростным огнем противника, немедленно взлетел, взяв курс на Пелопоннес. К удивлению немцев, англичане во время суеты вокруг «Юнкерса» даже не попытались улучить момент и атаковать, оставшись безучастными наблюдателями. Битва за аэродром продолжалась.

К исходу первых суток операции генерал ВВС Штудент в своей штаб-квартире, расположенной в номере фешенебельного афинского отеля, получил сообщения о тяжелейших потерях, бедственном положении высаженных частей (к этому времени подразделения парашютистов сумели кое-как закрепиться только в районе Малеме и на подступах к Кании) и гибели генерала Зусмана, который должен был непосредственно руководить операцией. Штудент осознал реальную угрозу полного провала операции. Генерал решительно отверг предложение прекратить вторжение на Крит, оставив, таким образом, на произвол судьбы несколько тысяч отборных солдат, окопавшихся вокруг английских аэродромов. После краткого совещания, ввиду отсутствия парашютных резервов, он принял решение о досрочной отправке посадочным способом на Малеме, где все еще продолжались ожесточенные бои третьего эшелона десанта - горных стрелков. Приказ был отдан, невзирая на реальное положение вещей: самолетам первой волны предстояло приземляться на фактически находящийся в руках врага небольшой горный аэродром.

В два часа пополудни 21 мая после очередной ожесточенной бомбежки английских позиций в Малеме были стремительно высажены две оставшиеся парашютные роты Штурмового десантного полка. С их помощью защитники аэродромных укреплений после ожесточенной схватки были окончательно вытеснены за пределы летного поля, хотя взлетно-посадочная полоса продолжала обстреливаться ими практически из всех видов оружия. Вскоре после этих событий десантировался последний резерв ВДВ - 550 человек под командованием полковника Бернхарда Рамке. Отряд шел в авангарде первой волны горных стрелков дивизии Рингеля. 100 гсп первым погрузился в самолеты (в 15.00) и вскоре первые группы неуклюжих Ю-52 под радостный рев ведущих бой по периметру аэродрома Малеме парашютистов появились из-за горизонта и пошли на посадку. Однако торжество быстро сменилось трагедией.

После посадки первых же самолетов на них немедленно обрушился сильнейший огонь. Находившиеся в их «чреве» горные егеря еще не успевали выскочить наружу, как оказывались в центре адского костра, из которого немногим удавалось вырваться. Получив множество попаданий еще в воздухе, многие «Юнкерсы», объятые пламенем, камнем падали на посадочную полосу, другие разбивались, выскочив за край летного поля. Машинам, садившимся после них, приходилось выполнять сложные маневры, чтобы избежать столкновения с нагроможденными корпусами перевернувшихся самолетов и обломками, засыпавшими весь аэродром. Положение осложнялось тем, что маленький аэродром Малеме изначально не был приспособлен для принятия столь большого количества тяжелых машин. Теперь же на нем творился настоящий хаос. С помощью захваченных английских тягачей и автомашин десантники пытались оттащить пылающие останки Ю-52 к его краю. По свидетельству очевидцев, в течение считаных минут аэродром Малеме превратился в кладбище самолетов…

Как ни была тяжела участь горных стрелков, отправленных на Крит по воздуху, судьба 3-го батальона 100-го горного полка и 2-го батальона 85-го горного полка оказалась гораздо более печальной. Часть сил десанта все же была отправлена морем с о. Милос на небольших судах, реквизированных у греков, в составе сформированных в Пире и на Эвбее так называемых 1-го и 2-го легких корабельных отрядов - сборища тихоходных траулеров, моторных яхт, парусных катеров и каботажных судов. Суда вышли в море в ночь на 21 мая - на верную гибель. Два горнопехотных батальона с тяжелой техникой должны были высадиться с них в районе мыса Спата для оказания поддержки немецким частям у Кании и Малеме. 22 мая конвой, прикрываемый всего лишь двумя старыми итальянскими эсминцами («Лупо» и «Сагиттарио») был перехвачен кораблями английского флота в 20 милях от Кании и разгромлен. Вмешательство пикировщиков 8-го авиакорпуса предотвратило его полное уничтожение, но суда рассеялись, и большая часть их была потоплена. Из двух полнокровных батальонов в живых остались один офицер и 51 солдат. Однако к этому времени немецкая авиация вовсю заявила о себе - уходившие с места побоища британские корабли были атакованы «Юнкерсами-87». Результатом боя стало потопление следующим утром двух легких крейсеров и эсминца, а также серьезные повреждения, нанесенные двум линкорам и еще двум крейсерам.

В Малеме, заваленном трупами, обломками разбитых самолетов, продолжался бой. В языках пламени, в дыму и пыли часто было невозможно отличить друга от врага. Подкрепленный горными стрелками Штурмовой полк перешел в наступление и закрепился на окраинах городка и аэродрома. Около полудня 21 мая десантники начали продвигаться в направлении Кании, но англичане сопротивлялись ожесточенно, и парашютистам удалось ворваться в город лишь 27 мая. С взятием неприятельских позиций на высоте 107 обстрел летного поля практически прекратился. Ворота на Крит были открыты. Генерал Рингель взял на себя общее руководство основной тактической группой.

Прибытие горных стрелков решило исход битвы - вскоре после этого немцы захватили расположенную юго-восточнее к Кании бухту Суда, которую использовали для приема транспортных гидропланов. Части 7-й десантной и 5-й горнопехотной дивизий начали стремительное продвижение в глубь острова, отбивая постоянные контратаки англичан. Генерал Рингель, оценив положение в районе критской столицы как удовлетворительное, приказал свежим частям горных егерей двигаться ускоренным маршем в сторону Ретимнона, где их помощь была крайне необходима.

Под Ретимноном егеря 2-го полка рано утром 21 мая были отброшены атакой австралийской пехоты на полтора километра с занятых накануне позиций. Егеря смогли закрепиться в здании фабрики посреди оливковых рощ, и в последующие четыре дня два батальона сдерживали натиск почти 7000 британцев, поддерживаемых артиллерией. В ночь с 25 на 26 мая 250 парашютистов под покровом темноты попытались отойти в направлении Гераклиона (Ираклиона), но были остановлены уже в нескольких километрах к востоку. Австралийцы тем временем заняли оставленное здание фабрики, и когда остатки отряда парашютистов согласно приказу командования, отданному по радио, попытались вернуться на свою прежнюю позицию, они были встречены огнем. Во время этих событий в плен к англичанам попал командир 2-го парашютного полка полковник Альфред Штурм.

Бои под Ретимноном продолжались до 30 мая. В этот день на помощь уцелевшим парашютистам из Кании подошли силы 85-го горнопехотного полка. 1200 австралийцев были взяты в плен среди развалин фабрики по производству масла.

Чтобы показать взаимосвязь серии локальных побед на различных участках и успешности для немцев всей кампании на Крите, вернемся на несколько дней назад, на аэродром Гераклион. Там 1-й парашютный полк Брауера в течение ночи с 20 на 21 мая успешно закончил сосредоточение, а к утру начал продвигаться к своей цели. К сожалению, полковник не знал о том, что ему противостоит восьмитысячная группировка англичан и греков, в избытке оснащенная артиллерией. Наступление быстро захлебнулось. На следующий день немцы получили британский ультиматум о капитуляции, а вскоре после этого - радиограмму из Афин с приказом прекратить наступление на Гераклион, закрепиться на захваченных позициях и не допустить оттока союзных резервов в западном направлении, к Ретимнону. Прежде чем части Брауера перешли к обороне, им пришлось уничтожить позиции английской артиллерии на высоте 491. После наступления темноты отряд из состава 3-го батальона под командованием майора Шульца скрытно подобрался к склонам холма и неожиданно атаковал противника. Британские артиллеристы были захвачены врасплох и быстро сдались.

24 мая Брауер значительно упрочил свое положение, получив подкрепления - один батальон, обращенный в расположение его частей с парашютами. Утром 1-й полк перешел в наступление, успешно атаковав господствующую над взлетно-посадочной полосой Гераклиона высоту 296. Все приготовления к атаке на аэродром были завершены, когда 27 мая в тылу противника появились авангарды 5-го горнопехотного полка. К этому времени англичане были уже настолько деморализованы, что поспешно отступили к югу, оставив на летном поле только маленький заслон с приказом защищаться до последнего. Фактически это ознаменовало конец сражения за Крит. В тот же день генерал Фрейберг отдал приказ о начале эвакуации британских войск в Египет.

Английская авиация в этой операции не оказала серьезного сопротивления. Летчики получили приказ заботиться не о сопротивлении, а о переброске уцелевших самолетов в Египет, что и было сделано 19 мая 1941 года.

Как уже говорилось, в ночь на 22 мая германское командование начало отправку войск на остров Крит морским путем. Два каравана в составе 50 моторных баркасов и в сопровождении торпедных катеров и итальянских эсминцев перевозили с острова Милос 7 тысяч немецких солдат и офицеров. Караваны должны были пройти расстояние в 120 км. Еще раз уточним их судьбу.

Один караван в составе 24 моторных баркасов английская эскадра перехватила к северу от Кании, и он стал легкой добычей трех английских крейсеров («Аякс», «Орион», «Дидо») и четырех эсминцев. Большая часть судов (14 моторных баркасов) пошла ко дну вместе со своим грузом. 800 человек из состава их команд погибли. Из 2300 солдат спаслось лишь полторы тысячи.

Второй караван был перехвачен английскими кораблями вблизи Гераклиона, но подоспевшая германская авиация потопила легкие крейсера «Глостер» и «Фиджи». Караван достиг цели. 25 мая немецкие сухопутные части высадились на остров. На Крит были переброшены даже танки 5-й роты 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии вермахта (впоследствии эта рота была переименована в 1-ю роту Критского танкового батальона. - Примеч. авт. ).

Успешные действия парашютно-десантных войск на острове Крит были обеспечены тем, что германская авиация установила блокаду острова с воздуха. В результате господства немецкой авиации в воздухе остров не получал никакой помощи извне.

Начав эвакуацию, британцы продолжали обороняться. Шли ожесточенные бои. Так, 27 мая батальон подполковника Уокера из 6-й австралийской пехотной дивизии под Суда-Бей, спасая от разгрома новозеландский пехотный батальон «Маори», ринулся на немцев в штыковую атаку. Ошарашенные нацисты отступили. Однако в целом удача склонялась в сторону Германии.

27 мая горно-егерские войска захватили порт Кания. На другой день подвижная группа войск вермахта в составе мотоциклетно-стрелкового батальона, горноразведывательного батальона, нескольких батарей и нескольких танков деблокировала окруженных немецких парашютистов в районах Ретимнона и Гераклиона.

23 мая ввиду тяжелых потерь от постоянных атак с воздуха самолетов 8-го авиакорпуса Рихтгофена (всего англичане потеряли в боях за Крит три легких крейсера, шесть эсминцев и 29 других судов, 17 кораблей были тяжело повреждены, погибли две тысячи моряков) британский флот прекратил патрулирование вокруг острова и ушел в Александрию, так и не сумев оказать существенную помощь своим сухопутным войскам. Противник быстро воспользовался этим - 28 мая на восточной оконечности острова, в районе населенного пункта Сития с моря успешно высадились главные силы морского десанта - шеститысячный отряд итальянских войск, прибывший с расположенного неподалеку острова Карпатос (архипелаг Додеканес, принадлежавший тогда Италии). Адмирал Каннигхэм потерпел такое же тяжелое поражение, что и генерал Фрейберг.

Британцы начали эвакуацию своих войск с южного побережья острова Крит в районе Сфакии (с причалов портов Сфакия, Мирта, Иеро-Петра и Кали-Лиминес). Первые погрузки на суда они произвели в ночь с 28 на 29 мая. Английская эскадра в составе трех крейсеров и шести эсминцев эвакуировала с Гераклиона 14 900 человек. Эсминцы «Декой» и «Хиро» приняли на борт греческого короля со свитой и переправили его в Александрию. Вместе с английской эскадрой ушли в Александрию греческие военные корабли: тяжелый крейсер, шесть эсминцев и несколько подводных лодок.

На обратном пути, в 100 км от Александрии, британские корабли подверглись нападению немецкой авиации. Английские самолеты, выделенные для прикрытия кораблей, не смогли найти в море свою эскадру, несмотря на сравнительно небольшие границы района ее возможного местонахождения. В результате английская эскадра потеряла четыре корабля, в том числе крейсер «Калькутта».

К 1 июня 1941 года весь остров Крит был уже в руках Гитлера. Потери английских войск на тот момент составили 12 тысяч солдат и офицеров. Британское командование сумело эвакуировать через порт Хора-Сфакион (на южном побережье острова Крит) всего 16,5 тысяч человек.

Помимо перечисленных крейсеров («Глостер», «Фиджи» и «Калькутта») англичане потеряли затонувшими пять эсминцев («Джуно», «Грейхаунд», «Кашмир», «Келли» и «Империэл»). Эсминец «Хирвард» с эвакуированными войсками был поврежден немецкими самолетами, потерял ход, и немцам удалось захватить его. Надолго вышли из строя линейные корабли «Уорспайт» и «Вэлиант». Тяжелые повреждения получили также шесть крейсеров и несколько эсминцев.

Кампания в Греции обошлась англичанам недешево. По самым минимальным подсчетам, в Греции британцы потеряли в общей сложности 30 тысяч человек. Английским войскам «пришлось пережить второй Дюнкерк, в результате чего они вынуждены были бросить все танки и большую часть снаряжения» . Потери войск Британского Содружества на Крите (убитыми, ранеными, захваченными в плен) составили 15 743 человек (по другим данным, англичане потеряли 612 человек убитыми, 1224 ранеными и 5315 пленными; у новозеландских частей - 671 убитый, 967 раненых, 2180 пленных; у австралийцев - 450 убитых, свыше 3000 пленных).

Для немцев кровавой стала именно операция «Меркурий». Бои за остров Крит привели к неслыханным потерям среди парашютистов, воздушно-транспортные части также сильно пострадали. По утверждению командующего немецкими воздушно-десантными войсками Штудента, Крит обошелся вермахту «в 4000 убитыми и пропавшими без вести из 20 тысяч человек, брошенных в эту операцию». Кроме того, англичане сбили 200 немецких самолетов (в том числе 119 транспортных самолетов) и повредили 148 самолетов (в том числе 106 транспортных).

Если уточнить цифры германских потерь, то они составили 30 % от сил вторжения. Из 22 тысяч десантников погибло 3250, было ранено 3400. Такие большие потери в парашютно-егерских частях были причиной того, что германское командование отказалось от плана немедленной высадки немецких войск с Крита на другой остров - Кипр. «Крит показал, что дни парашютистов миновали», - заявил Гитлер Штуденту.

Из союзных сил, оборонявших остров, как уже говорилось, было убито и ранено 2,5 тысячи человек англичан и 2,5 тысячи греков, больше 10 700 англичан и 5000 греков попало в плен. На судах и лодках удалось эвакуировать на Кипр и в Египет 16,5 тысяч человек (из них греков - около 4 тыс. человек).

Больше всех при захвате Крита повезло итальянцам. Во-первых, удалось освободить 14 тысяч итальянских пленных, во-вторых, на Крите в помощь немцам высадились итальянские войска, которые стали использовать остров в качестве тыловой базы для своих армий, сражавшихся в Северной Африке.

Несмотря на парады победы в Белграде и Афинах, вермахт не стяжал славы в ходе «Балканского блицкрига». Наоборот, Гитлер до конца своих дней упрекал Муссолини в том, что его непростительная глупость заставила Германию вводить войска в Югославию и потерять более половины наиболее благоприятного времени года, что оказало фатальное влияние на противостояние рейха с Советским Союзом…

1. Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война, пер. с англ. М., Воениздат, 1976. 680 с.

2. Марянович И. Освободительная война и народная революция в Югославии. Пер. с серб. М., 1956. 290 с.

3. Ненахов Ю. Воздушно-десантные войска во Второй мировой войне. Минск, «Литература», 1998. 480 с.

4. Секистов В. А. Странная война в Западной Европе и в бассейне Средиземного моря. М., Воениздат, 1958. 40 с.

5. Tomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996. 287 p.

Tomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996, p. 151–157.

Дж. Фуллер. Вторая мировая война, с. 144.

Liddell Hart. Defence of the West, p. 59.

Готовясь к войне против Советского Союза, гитлеровская Германия вовлекала в агрессивный блок все новые и новые страны. В октябре 1940 г. к Тройственному пакту присоединилась Румыния, в ноябре - Венгрия, 1 марта 1941 г. - Болгария. Антинародные правительства этих стран обязались сотрудничать с Германией и предоставили свои страны в распоряжение гитлеровских вооруженных сил. Дело оставалось за двумя государствами Балканского полуострова - Грецией и Югославией. Народ первой бросал вызов державам «оси», оказывая сопротивление фашистской Италии. Англия решила использовать итало-греческую войну, чтобы создать фронт на Балканском полуострове. С 7 марта 1941 г. в Греции был высажен небольшой британский экспедиционный корпус. Гитлеровцы разработали операцию «Марита», чтобы прийти на помощь своему итальянскому союзнику и захватить Грецию. С марта 1941 г. вдоль греко-болгарской границы стали сосредоточиваться германские войска. Что касается Югославии, то в Берлине первоначально намечалось вовлечь ее в блок агрессоров «мирным путем». 25 марта 1941 г. югославское правительство тайком от народа присоединилось в Вене к Тройственному пакту. Но как только известия об этом достигли страны, последовал взрыв народного негодования. 27 марта правительство было сметено, по улицам Белграда проходили демонстрации под лозунгами «Лучше война, чем пакт!», «За союз с Россией!». Было создано новое королевское правительство Симовича, которое отказалось ратифицировать пакт, хотя и не аннулировало его.

27 марта Гитлер отдал «директиву № 25» - о захвате Югославии, что являлось не самоцелью, а входило составной частью в непосредственную подготовку к войне против СССР. На совещании 27 марта в имперской канцелярии в Берлине германские командующие были информированы так: «Главная цель нападения на Югославию... при реализации плана «Барбаросса» оставить свободным правое плечо». 6 апреля гитлеровская Германия напала на Югославию и Грецию. Вместе с германскими армиями действовали итальянские, венгерские и болгарские войска. По личному приказу Гитлера Белград подвергся беспощадной бомбардировке, осуществлялась операция «Кара». Берлинское радио объявило, что цель Германии - окончательно изгнать Англию с континента Европы. Против Греции и Югославии агрессоры бросили 71 дивизию, из них 46 - германских. Противостоявшие им силы были несоизмеримо слабее. Основной удар гитлеровцы нанесли с территории Болгарии в направлении Ниш и Скопле. Германские танковые дивизии прорвали югославские линии и 10 апреля установили контакт с итальянскими войсками в Албании. Германо-венгерская группировка, вторгшаяся с севера, 12 апреля заняла Белград. Остатки югославской армии в беспорядке отступили к Сараево, где 17 апреля капитулировали. Правительство Симовича вместе с королем бежало из страны. Гитлеровское командование, сокрушившее превосходящими силами югославскую армию, оценило кампанию как военный парад. Однако трудности захватчиков только начинались: поражение королевской армии было не концом, а началом сопротивления югославского народа. В стране с первых дней оккупации возникает партизанское движение.

Наступление на Грецию германские войска также начали с территории Болгарии, по долине реки Струмы в направлении Салоник. Прорыв германских дивизий после непродолжительных боев на этом участке привел к их выходу в тыл основной группировке греческих войск, сражавшихся в Эпире против итальянцев. Они так и не успели отойти и 21 апреля капитулировали. Остатки греческой армии и британский экспедиционный корпус откатывались к портам Пелопоннеса, где поспешно грузились на суда. 27 апреля германские войска вступили в Афины, в ночь на 28 апреля последние греческие и английские солдаты были эвакуированы. Из 53 тысяч человек британского экспедиционного корпуса была вывезена 41 тысяча. 20 мая немцы высадили парашютные десанты на Крит и после ожесточенных боев к 1 июня захватили остров. Одновременно с кампанией на Балканском полуострове развернулось наступление держав «оси» в Северной Африке, в котором приняли участие прибывшие туда германские войска под командованием Роммеля. Англичане потерпели серьезное поражение и к 12 апреля, когда прекратилось наступление Роммеля, были далеко отброшены на территорию Египта. Над Суэцким каналом и позициями Англии на Среднем Востоке нависла угроза.

Новые победы Германии вызвали глубокое уныние в Лондоне. Был поставлен вопрос о вотуме доверия правительству Черчилля. В парламенте 7-8 мая состоялись прения, во время которых представители правительства доказали, что было сделано все возможное. За вотум доверия было отдано 443 голоса, против 3. Поддержка парламента была силой, но только моральной, а Англии недоставало материальной, чтобы выстоять. 4 мая 1941 г. Черчилль пишет Рузвельту: «Если сейчас или в самом ближайшем времени вы не сможете занять более активную позицию, соотношение сил может резко измениться не в нашу пользу. Я уверен, г-н президент, что вы не поймете дурно, если я выскажу вам все, что у меня на душе. Единственно, что, на мой взгляд, может решающим образом нейтрализовать растущий пессимизм в Турции, на Ближнем Востоке и в Испании, это немедленное присоединение к нам Соединенных Штатов в качестве воюющей державы». Так представлялась английскому правительству обстановка в мае 1941 г. Спустя 16 лет в книге «Большая стратегия», входящей в официальную историю участия Англии в войне, проф. Дж. Батлер писал: «Тобрук, Сирия, Малайя, битва за Англию и тем более операция «Морской лев» немецкое верховное командование теперь особенно не интересовали. Оно было занято другой, более важной задачей. Сейчас можно лишь с улыбкой сопоставлять переписку между Каиром и Лондоном по вопросу об изыскании одной бригадной группы для каких-либо важных действий с немецкими директивами об использовании 100 или больше дивизий на Восточном фронте».

Итальянское наступление на Грецию, пришедшееся так некстати немецкому Верховному командованию, которое, по крайней мере вначале, не желало распространения войны на Балканы, как и ожидалось, повлекло за собой появление британских военно-морских и военно-воздушных баз на Крите и ввод в действие британских военно-воздушных сил на греческом материке. В ответ на это Гитлер наметил удар немецких сил из Болгарии на побережье Эгейского моря. Его данное устно генерал-фельдмаршалу фон Браухичу 4 ноября 1940 года поручение нашло отражение в директиве № 18 от 18 ноября 1940 года: «Главнокомандующий сухопутными войсками принимает подготовительные меры к тому, чтобы, в случае необходимости, наступлением с территории Болгарии овладеть континентальной частью Греции севернее Эгейского моря и тем создать предпосылки для боевых действий соединений германской авиации против целей в восточной части Средиземного моря, а особенно против тех английских авиационных баз, которые угрожают румынскому нефтяному району. Чтобы быть в состоянии справиться с любыми возможными задачами и держать Турцию под угрозой, в основу всех соображений и расчетов по сосредоточению и развертыванию войск положить ввод в действие одной армейской группы силой примерно десять дивизий. На использование для сосредоточения этих войск железной дороги, ведущей через Югославию, рассчитывать не следует. С целью сокращения потребного для сосредоточения войск времени подготовить увеличение в самое ближайшее время германской военной миссии в Румынии.

Главнокомандующий военно-воздушными силами с учетом намеченных операций сухопутных войск подготавливает использование германских военно-воздушных соединений на юго-востоке Балкан и действия службы воздушного наблюдения и оповещения на южной границе Болгарии. Немецкая авиационная миссия в Румынии усиливается в размере, предложения о котором должны быть представлены мне. Следует идти навстречу пожеланиям Болгарии относительно вооружения ее армии (поставки оружия и боеприпасов)». Царю Болгарии Гитлер изложил свой новый план при встрече в Бергхофе 18 ноября, причем он выразил надежду, что царь его план полностью одобрит и обеспечит участие Болгарии в операции. Однако царь Борис, проявив заметную сдержанность, лишь указал на то, что погодные условия и состояние дорог в греко-болгарской приграничной области не позволяют использовать крупные армейские соединения до начала марта. Он также объявил, что придает большое значение тому, чтобы до последнего момента не быть обремененным немецкими приготовлениями на болгарской земле. Вопрос о возможном сотрудничестве болгарских вооруженных сил он оставил открытым. Вследствие этого Гитлер приказал в тот же день использовать для операции не десять, как указано в директиве № 18, а по меньшей мере двенадцать дивизий, и потому предусмотренное Генеральным штабом сухопутных сил число дивизий увеличить на две горные дивизии.

Цель операции, получившей кодовое название «Марита» , он сформулировал на основании заявления Верховного командования люфтваффе: продвинуться не только до Салоник, но и через Ларису до Афин и при необходимости до южной оконечности Пелопоннеса, чтобы воспрепятствовать использованию англичанами греческого материка в качестве оперативной базы. Далее фюрер пожелал, чтобы для прикрытия флангов и тыла операции, независимо от решения Болгарии, немецкая военная миссия в Румынии была усилена еще одной танковой или моторизованной дивизией. Глава Румынского государства генерал Антонеску 23 ноября прибыл в Берлин для вступления Румынии в подписанный 27 сентября между Германией, Италией и Японией военный и дружественный союз - так называемый Тройственный пакт. Гитлер по этому случаю поведал ему о готовящейся операции, и Антонеску заявил о своем согласии. После этого во второй половине декабря началась перевозка в Румынию 16-й танковой дивизии.

В спешном порядке велось создание в Болгарии службы воздушного наблюдения и оповещения. Ее правительство еще в середине ноября одобрило отправку в страну немецкой роты воздушного наблюдения и оповещения численностью до 200 человек в штатском. Однако люфтваффе потребовали использование двух рот из 500, а позднее и трех рот из 800 человек, ибо накапливались известия о создании британских военно-воздушных баз на греческом материке и островах Эгейского моря и прибытии в Грецию английских самолетов большого радиуса действия. Переговоры с болгарским военным министерством тянулись до конца года. На их ход неблагоприятное воздействие оказал отпор, полученный итальянцами в Албании. Однако в конце концов они привели к желаемому результату, так что в середине января три роты в гражданской одежде уже были в Южной Болгарии. К этому времени численность военно-воздушных сил англичан на греческом материке достигла примерно 60 бомбардировщиков и 30 истребителей.

То, что они до сих пор не произвели ни одного налета на румынские нефтяные месторождения, очевидно, было вызвано опасением, что воздушные налеты с греческой территории на интересующие немцев области приведут к ответным мерам рейха против Греции. Согласно поступившему в начале декабря донесению немецкого посланника в Афинах, греческое правительство, старающееся локализовать конфликт с Италией, потребовало от англичан воздержаться от таких налетов. Тем временем шли приготовления к операции «Марита». Генеральным штабом сухопутных сил были разработаны указания по сосредоточению и развертыванию и оперативный план. Генерал-фельдмаршал фон Браухич и генерал-полковник Гальдер доложили об этом фюреру в берлинской рейхсканцелярии 5 декабря. Главнокомандующий сухопутными силами сообщил, что операция может быть проведена не раньше начала таяния снегов в первой декаде марта и что окончательный приказ может быть отдан в середине декабря, поскольку развертывание потребует 78 суток. Продолжительность операции трудно оценить с должной степенью точности. Следует рассчитывать на две - четыре недели. Обратная транспортировка войск займет еще четыре недели. Некоторое время уйдет на их отдых и пополнение. Гитлер сказал, что угроза немецких контрмер оказала должное влияние в Афинах, поскольку до сих пор не было налетов из Греции на территории, входящие в сферу интересов Германии. В следующем месяце, вероятнее всего, такое положение сохранится. Хотя немецкие налеты на Грецию необходимы, чтобы урегулировать ситуацию в стране, надо, чтобы Греция завершила конфликт с Италией и побудила англичан покинуть свою территорию.

В этом случае вмешательство будет излишним, потому что в Греции не решался вопрос европейской гегемонии. Следовательно, развертывание для операции «Марита», безусловно, необходимо, и нужно сделать все так, чтобы операция могла начаться в первой декаде марта. Если же ее проведение станет излишним, развертывание все равно будет полезным, потому что участвующие в нем силы будут использованы для Восточной кампании. Желательно и вполне возможно, чтобы Югославия тоже выступила на стороне стран оси, а военные действия итальянцев в Албании прекратились. Начальник Генерального штаба сухопутных сил изложил свой план развертывания и ведения операции. Наступление через болгарско-греческую границу, заявил он, будет первоначально вестись пятью пехотными дивизиями и самостоятельным пехотным полком. Боевое использование боевой группы, состоящей из танковой и моторизованной дивизии, может последовать только после прорыва через Родопы. Трудности связаны с продвижением через долину Струмы, которая представляет собой узкий проход, для преодоления которого потребуется дневной марш.

Потребность в силах для проведения операции зависит от того, какую цель необходимо достичь: выйти к Салоникам или следовать далее. Для наступления на Афины в распоряжении имеются две танковые и полторы моторизованные дивизии. Для береговой обороны тогда следует привлечь болгарские и по возможности также югославские войска. Основной замысел развертывания - прибывшие сначала в Болгарию дивизии использовать для охранения против Турции, а пришедшие впоследствии силы - для наступления. За этим идет собственная группа прикрытия - шесть пехотных и две танковые дивизии, и, наконец, будет подведен четвертый эшелон из шести дивизий. Командование этими силами будет осуществлять генерал-фельдмаршал фон Клюге с 4-й армией, наступательным флангом - генерал-полковник фон Клейст с XXII армейским корпусом, представлявшим собой танковую группу. Необходимо как можно скорее установить связь с болгарским Генеральным штабом и провести разведку. Гитлер согласился с размером сил и планом операции, а также предлагаемой организацией командования. Он приказал отныне вести приготовления в полном объеме, продолжить операцию до Афин и проверить, может ли быть захвачен остров Лемнос и другие важные острова Эгейского моря с использованием грузовых планеров. Если будут необходимы наступательные действия против европейской части Турции, кроме предусмотренных для флангового прикрытия шести дивизий использовать еще шесть. В разведывательных мероприятиях, которые следует начать немедленно, помимо предусмотренных пятнадцати офицеров сухопутных сил, должны принять участие еще три офицера люфтваффе и кригсмарине. Разработанная на основании этого совещания директива по развертыванию для операции «Марита», переданная в штаб оперативного руководства вермахта 11 декабря, содержала изменение по сравнению с первоначальным планом: вместо генерал-фельдмаршала фон Клюге и 4-й армии в ней значились генерал-фельдмаршал Лист и 12-я армия.

Ее основное содержание сводилось к следующему. 12-я армия развертывается в Румынии таким образом, чтобы она с 25 января 1941 года была готова по приказу ОКХ в течение 12 часов войти в Болгарию. Продвижение на болгарско-греческую границу должно вестись с использованием мощных сил для прикрытия от возможного воздействия с турецкой территории, причем таким образом, чтобы на турецкое нападение тотчас последовал ответный немецкий удар. Самое позднее через 35 суток после вступления в Болгарию 12-я армия сильным правым флангом переходит болгарско-греческую границу, уничтожает находящиеся в Восточной Македонии вражеские силы, численность которых оценивается как пять пехотных дивизий и половина кавалерийской дивизии, и завладевает Салониками и северным побережьем Эгейского моря.

При этом задача сильных используемых на правом фланге мобильных подразделений, после овладения выходом из Родопских гор, заблаговременно выйти к Салоникам и захватить плацдарм по ту сторону Вардара, чтобы преградить разбитому противнику путь в Фессалию и обеспечить 12-й армии возможность быстрого ведения наступления через Вардар в юго-восточном направлении. Более слабые моторизованные подразделения должны использоваться через Комотини для того, чтобы обойти противника с востока. Важно быстро оккупировать греческую территорию юго-западнее Адрианополя и заблаговременно обеспечить достаточное охранение на нижней Марице.

Командованию 12-й армии подчиняются: 1-я танковая группа генерал-полковника фон Клейста (усиленное командование XXII корпуса), пять оперативных штабов, четыре танковых, полторы моторизованные, две горные и десять пехотных дивизий, а также самостоятельный пехотный полк. В Румынию перемещаются так. Первый эшелон: командование 12-й армией, 1-я танковая группа, командование XIV и XXXX корпусов, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер», 50, 72 и 164-я пехотные дивизии, это 1/3 сухопутных войск, 50 поездов с формированиями люфтваффе и снабженческими грузами - между 3 и 24 января. Второй эшелон: командование XI корпуса, 2-я танковая дивизия, 5-я и 6-я горные дивизии, 73-я пехотная дивизия, 125-й пехотный полк, это 2/3 сухопутных войск и 60 поездов со снабженческими грузами - между 24 января и 5 февраля. Третий эшелон: командование корпусов XVIII и ХХХ, 46, 56, 76, 183, 198 и 294-я пехотные дивизии, а также остальные транспорты со снабженческими грузами - между 5 и 28 февраля. Это распределение в последующие дни претерпело изменения: к первому эшелону были присоединены штабы XIV, XXX и XXXX корпусов, ко второму - штаб XVIII корпуса, а к третьему - штаб XI корпуса.

По требованию сухопутных сил 12-й армии от люфтваффе было выделено восемь войсковых разведывательных эскадрилий (в том числе четыре для танковых дивизий), а также шесть средних и семь легких зенитных дивизионов. Кроме того, люфтваффе намеревались использовать VIII авиа корпус под командованием генерала авиации фон Рихтгофена с двумя эскадрильями дальней разведки, усиленной бомбардировщиками и истребителями. По решению совещания от 5 декабря и по плану развертывания сухопутных войск отдел обороны страны составил директиву № 20 (операция «Марита»), которая была 13 декабря подписана Гитлером и отправлена частям вермахта. Вначале в ней подчеркивалась двойная важность того, чтобы, учитывая опасную ситуацию в Албании, сорвать планы британцев создать воздушную базу под защитой Балканского фронта, угрожающую прежде всего Италии, но также и румынским нефтяным месторождениям. Поэтому намечено, так в ней сказано далее, в течение следующих месяцев постепенно сформировать усиленную группу войск, которые, после наступления благоприятной погоды, предположительно в марте, направить через Болгарию для овладения северным побережьем Эгейского моря, а если потребуется, всей материковой части Греции. При этом можно рассчитывать на поддержку Болгарии, а вопрос поддержки операции итальянскими вооруженными силами и координации двусторонних операций будет решен позднее.

В частности, определено: прибывающая в декабре в Румынию 16-я танковая дивизия должна перейти к военной миссии, ее задачи не изменятся, вслед за ней группа из семи дивизий (первый эшелон) будет переброшена в Южную Румынию. Саперные части для подготовки переправы через Дунай могут быть в необходимом количестве перевезены вместе с 16-й танковой дивизией. Относительно их использования на Дунае главнокомандующий сухопутными войсками своевременно получит решение фюрера. Подтягивание остального транспорта до предусмотренной операцией «Марита» верхней границы (24 дивизии) подготовлено. В качестве первой цели операции, в заключение, был снова обозначен захват северного побережья Эгейского моря и порта Салоники с дополнением, что может оказаться необходимым продолжение наступления через Ларису и Коринфский перешеек. Ясно прослеживающаяся в директиве надежда, что операция будет поддержана Болгарией, имела весьма слабые основания. Болгарское правительство в процессе политических и военных переговоров заняло нерешительную, колеблющуюся позицию, с одной стороны, опасаясь вмешательства Турции при нападении на Грецию, - по имевшимся сведениям, в Восточной Фракии было собрано 28 турецких дивизий, - с другой стороны, учитывая отношения с Советским Союзом. Русские после ввода в Румынию немецкой военной миссии, со своей стороны, в конце ноября предложили Болгарии заключить пакт о взаимной помощи и ввести военную миссию, но получили отрицательный ответ.

Теперь болгарское правительство опасалось, что Советский Союз, узнав о немецких военных мероприятиях в Болгарии, попытается вознаградить себя занятием болгарского военного порта Варна. Поэтому оно настаивало на строжайшей секретности и маскировке всех немецких приготовлений в Болгарии и желало получить от немцев оружие и технику для укрепления своей обороноспособности на побережье Черного моря. В первую очередь речь шла о современных береговых и зенитных батареях с боеприпасами, а также о морских минах и дунайских кораблях - минных заградителях. Кроме того, болгары просили об отправке морских специалистов для береговой обороны. А в начале декабря через своего военного атташе в Берлине они обратились с просьбой к начальнику штаба оперативного руководства вермахта разместить немецкие силы в румынской Добрудже, чтобы они были под рукой в случае нападения русских на Варну.

Эти желания, которым старались по возможности идти навстречу, в свою очередь, использовались немецкой стороной для того, чтобы добиться от болгарского правительства согласия на отправку разведывательного штаба трех видов войск вермахта. Оно было дано в конце декабря. После этого в Болгарию направились немецкие офицеры в гражданском, которых возглавил начальник штаба 1-й танковой группы полковник Цейтцлер. Он сообщил после возвращения 5 января, что операция на Балканах в зимние месяцы из-за тяжелых условий расквартирования, неудовлетворительного состояния дорог и мостов, малых запасов продовольствия, фуража, топлива и эксплуатационных материалов, а также совершенно недостаточного картографического материала связана с существенными трудностями. Однако при принятии соответствующих мер - улучшения дорог, укрепления мостов, оснащения войск легкой техникой, доставки снегоочистителей, изготовления лучших карт и ряда других - представляется осуществимой. Бытующая на Балканах точка зрения, что крупные операции зимой невозможны, как нельзя лучше способствует маскировке операции «Марита», поскольку в это время года никто не ожидает серьезных действий с немецкой стороны.

На основании этого ОКХ попросило разрешения на тайную отправку специалистов-дорожников в Болгарию для улучшения дорог и укрепления мостов с привлечением местных сил, а также для проведения отдельных разведывательных мероприятий при постоянном наблюдении за погодой. На совещании с главнокомандующим сухопутными войсками в Бергхофе 9 января Гитлер заявил о своем согласии с этими планами и одобрил предложение генерал-фельдмаршала фон Браухича, как только замерзнет Дунай - это произойдет примерно между 10 и 15 февраля, - организовать его переход по льду первым эшелоном или, по крайней мере, его частью. В качестве предварительного условия он потребовал только наличия воздушной защиты к началу перехода и, по желанию болгар, достаточных сил в румынской Добрудже. Он также принял в расчет то, что в связи с началом таяния льда на Дунае в переправе сил возникнет перерыв, который продлится до наведения мостов и составит ориентировочно 2 - 4 недели. С болгарами следует поддерживать связь для подготовки мест расквартирования южнее Дуная для переправившихся войск и дорожников. Оценивая общую обстановку, на этом совещании Гитлер относительно ситуации на Балканах сказал, что к странам оси дружественно относится Румыния и лояльно - Болгария. Царь Борис до сих пор из страха медлил с вступлением в Тройственный союз.

Следствие - давление русских, которые преследуют цель использовать Болгарию как плацдарм для агрессии против Босфора. С тех пор болгарское правительство решило присоединиться к пакту. Югославы относятся к странам оси весьма прохладно, не желают действовать активно и пока откладывают решение. Между тем в конце декабря началась железнодорожная транспортировка в Румынию первого эшелона. В первых же составах была отправлена техника для наведения временных мостов и уже 3 января должна была быть выгружена на причалах Дуная. Соответствующие инженерные подразделения были перевезены в Румынию вместе с 16-й танковой дивизией во второй половине декабря, чтобы по прибытии техники приступить к подготовке наведения мостов. Однако движение транспорта из-за сильных снегопадов шло с многодневными перерывами и серьезными задержками ввиду снежных заносов. Зато начавшиеся в последней декаде месяца в Бухаресте и многих других румынских городах беспорядки, довольно быстро подавленные генералом Антонеску, на них не повлияли. В конце января командование 12-й армии, командование 1-й танковой группы, штабы XIV и XXX корпусов с войсками, 5-я и 11-я танковые, 72-я и 164-я пехотные дивизии в полном составе прибыли в Румынию, правда, относительно плана развертывания все же имелся временной сдвиг, который мог оказать влияние на оба следующих эшелона.

Обе танковые дивизии, в соответствии с пожеланиями болгар, были размещены в Добрудже, а именно в городе Чернаводы и вокруг него, две пехотные дивизии - в Южной Румынии в районе Крайова-Джурджу. В начале января Гитлер приказал, чтобы Советскому Союзу ничего не сообщали о событиях на Балканах, пока от него не поступит запрос. Но уже через несколько дней он передумал. Теперь ему показалось важным, поскольку слухи о предстоящем немецком вторжении в Болгарию уже циркулировали, но пока опровергались и немцами, и болгарами, предупредить советский демарш. Поэтому 12 января русский посол в Берлине Деканозов через статс-секретаря министерства иностранных дел Вайцзеккера получил уведомление о перевозке немецких войск в Румынию. Однако Советский Союз отнесся к сообщению со всей серьезностью и заявил в Берлине официальный протест. После этого Гитлер запретил до дальнейших распоряжений все видимые приготовления к переправе через Дунай, намереваясь вернуться к ним позже. Итальянское правительство и командование вермахта получили подробную информацию о предстоящем вторжении в Болгарию и планируемом нападении на Грецию во время совещания Гитлера и Муссолини в Бергхофе 18 - 20 января.

Говоря об общей военной и политической обстановке, Гитлер заявил, что развертывание в Румынии преследует тройственную цель: операцию против Греции, защиту Болгарии от Советского Союза и Турции и обеспечение решения венского арбитража от 30 августа 1940 года о гарантии целостности румынской государственной территории. Для каждой из этих задач нужна особая силовая группа: всего в операции будут участвовать крупные силы, развертывание которых потребует времени. Желательно, чтобы развертывание прошло без влияния вражеских сил. Поэтому не следует преждевременно раскрывать карты, напротив, необходимо как можно позже переправиться через Дунай, а затем сразу переходить в наступление. Судя по всему, Турция сохранит нейтралитет. Будет крайне неприятно, если она вдруг заявит о своей солидарности с Англией и предоставит в ее распоряжение свои аэродромы. Внутриполитическая ситуация в Румынии пока не вполне прояснилась, но Гитлер доверял Антонеску и считал, что тот справится с трудностями. Генерал произвел на него превосходное впечатление, поскольку был пламенным фанатиком, готовым бороться за свою страну, и имел желание, если возникнет необходимость, выступить против легиона. Того, что в Румынии, кроме главы государства, существует еще лидер революционного движения, долго терпеть было нельзя. Было бы лучше всего, если бы Антонеску одновременно был командиром легиона. Из состоявшейся 19 января беседы с генералом Гуццони генерал-фельдмаршал Кейтель вынес впечатление, что ввиду ситуации в Албании и Ливии на итальянскую поддержку немецкого вторжения в Грецию можно не рассчитывать. После совещания между царем Борисом и Гитлером в Бергхофе, снова имевшем место 13 января и последовавшими затем консультациями главы болгарского правительства профессора Филова и немецкого посланника в Софии, создалось мнение, что на присоединении Болгарии к Тройственному пакту определенно можно рассчитывать. Но только болгары продолжали отодвигать дату вступления.

Это происходило, как и прежде, из опасения нападения турок. Хотя с некоторого времени велись успешные переговоры относительно заключения болгаро-турецкого договора о дружбе, в ходе которых, согласно донесению немецкого посланника в Софии от 20 января, турецкое правительство предложило текст, ясно показывающий желание турок и впредь оставаться в стороне от войны. Это совпадало с информацией немецкого военного атташе в Белграде о докладе югославского военного атташе в Анкаре югославскому Генеральному штабу от 20 января, в котором сказано, что Турция, если она не подвергнется нападению, даже в случае прохода немецких войск через Болгарию, намерена оставаться нейтральной. И находившийся в это время в Бергхофе для доклада фюреру немецкий посол в Анкаре фон Папен не считал вероятным вступление Турции в войну. Он был уполномочен сообщить турецкому правительству, что Германия не имеет никаких агрессивных планов против Турции. С другой стороны, начиная с 13 января, шли англо-турецкие переговоры. И в итальянскую резиденцию абвера в Риме 12 января поступило сообщение, что турецкий министр-президент Сайдам заверил британское правительство и правительство США в намерении Турции вступить в войну при первых признаках активных действий Германии против Греции.

Именно так звучало переданное представителем болгарского телеграфного агентства в Стамбуле высказывание турецкого министра иностранных дел, о чем сообщил немецкий посланник в Софии 20 января. Учитывая неопределенность относительно позиции Турции, болгарское правительство намеревалось осуществить свое присоединение к Тройственному пакту не раньше, чем немецкие войска войдут в Болгарию, и поставило этот процесс в зависимость от предварительного поступления и использования достаточного количества средств противовоздушной обороны на болгарской земле. Подробное обсуждение этих и связанных с ними вопросов состоялось 22 и 23 января в Предяле. В нем принимали участие командующий 12-й армией генерал-фельдмаршал Лист, его начальник штаба генерал-майор фон Грейфенберг и делегация представителей болгарского Генерального штаба, которую возглавил генерал Бойдев. О результате фельдмаршал 24 января сообщил в ОКХ следующее: «Болгары вполне готовы к сотрудничеству, но опасаются, что их военная защита недостаточна. Эти опасения оправданны, поскольку основные силы болгарской армии находятся в местах расположения воинских частей и немобильны, и только слабые отряды охраняют границу. Болгарская противовоздушная оборона является совершенно недостаточной.

Прежде всего, необходима скрытая мобилизация болгарской армии, продолжительность 15 суток. Что касается немецких сил, с 1 февраля в Добрудже наличествуют две танковые дивизии (5-я и 11-я), которые в течение четырех суток могут быть переброшены за болгарские приграничные укрепления. Они могут оказаться на месте через 17 суток. Подвод других немецких частей, прежде всего зенитной артиллерии, возможен только после наведения мостов, что потребует по меньшей мере двое суток. Зенитная защита для самих мостов будет налажена не раньше 7 февраля. Вывод - решающая военная защита Болгарии возможна не раньше середины февраля. Болгарская комиссия Генерального штаба просит не упоминать о присоединении к Тройственному пакту до ввода в страну немецких войск». ОКХ 25 января передало ОКВ следующее сообщение: приготовления к наведению мостов через Дунай до 10 февраля требуется провести в таком объеме, чтобы наведение мостов начиная с этой даты в любое время могло быть выполнено в течение двух-трех суток. Необходимое условие - разрешение на дальнейшие приготовления к наведению мостов. Зенитная защита переправы через Дунай будет обеспечена 7 февраля, VIII авиакорпус будет в боевой готовности с 10-го, выгрузка первого транспортного эшелона завершится в тот же день. Признаков готовящегося нападения турок нет. Находящиеся в Добрудже силы могут приступать к действиям, как только будет обеспечена боеготовность VIII авиакорпуса, даже если к этому времени болгарская пограничная оборона еще будет в стадии создания. То, что через дунайские мосты подразделения будут двигаться с небольшим интервалом, опасения не вызывает.

После этого Гитлер 28 января решил, как раз в духе его объяснений Муссолини, следующее: вступление в Болгарию должно произойти как можно позднее - следовательно, никак не 10 февраля. Оно должно иметь место не раньше, чем будут проведены скрытые приготовления VIII авиакорпуса, обеспечена противовоздушная и береговая оборона портов Констанца, Варна и Бургас, а также противовоздушная оборона переправы через Дунай, и скопление немецких войск в Румынии потребует их переброски в Болгарию.

Ориентировочный срок начала операции - 1 апреля. Немецкие зенитные батареи не должны переводиться в Болгарию до начала наступления. Также болгары не должны проводить мобилизацию, прежде чем туда войдут достаточные немецкие силы. Зато заранее должны быть незаметно подготовлены болгарские авиационные и зенитные подразделения, а также гражданские силы ПВО. Далее Гитлер распорядился, чтобы немецкая военная миссия в Румынии направила войсковую часть в Тулчу в Северной Добрудже, чтобы обеспечить защиту от нападения русских территории южнее устья Дуная. Министерство иностранных дел было информировано об этих решениях посланием генерала Йодля, в котором особенно подчеркивалось, что объявление о присоединении Болгарии к Тройственному пакту должно последовать только перед вступлением немецких войск. Предварительное заключение пактов о ненападении между Болгарией и Турцией, Болгарией и Югославией, так же как и Германией и Югославией, с военной точки зрения весьма желательно. Транспортная ситуация существенно облегчится, если после вступления в Болгарию транспортные средства со снабженческими грузами смогут проходить через Югославию. От ОКХ еще до этого оповещения о решениях Гитлера 29 января поступили новые предложения, сводившиеся к следующему:

2. Соответственно этому разрешить видимые приготовления к наведению мостов.

3. Распорядиться, чтобы необходимые для охраны болгарских границ части болгарской армии были тотчас мобилизованы, при этом ограничиться меньше чем шестью дивизиями и находящиеся в Добрудже немецкие подразделения еще до 15 февраля направить к турецкой границе.

4. Немедленно запустить замаскированный транспорт через Югославию, чтобы можно было обеспечить в необходимом объеме береговую защиту и ПВО к 15 февраля. Далее ОКХ предложило снизить риск военного вмешательства Турции, дав турецкому правительству до вступления немецких войск в Болгарию успокаивающие разъяснения. В противоположность этому Гитлер твердо придерживался принятых им доселе решений и разрешил только приготовления к наведению мостов на обоих берегах Дуная. Собственно наведение мостов, как и прежде, он считал необходимым начать как можно позже. С начала видимых приготовлений немецкие силы в Добрудже должны находиться в боевой готовности. На основании направленной 31 января частям вермахта и руководителю немецкой военной миссии в Румынии1 директивы ОКХ теперь должно предложить срок переправы через Дунай.

Еще не зная об этой директиве, начальник штаба 12-й армии генерал фон Грейфенберг 2 февраля в Предяле провел новое совещание с представителем болгарского Генерального штаба генералом Бойдевом, в процессе которого было согласовано:

1. При операции немецких войск против Греции или Турции болгарская армия не должна использоваться для агрессивных действий против этих стран.

2. До прибытия немецких войск на южную и юго-восточную границу Болгарии болгарская армия будет сама защищать свою территорию, а именно на болгаро-турецкой границе будет находиться не менее шести дивизий, на греческой и югославской границе также будут использованы достаточные силы пограничных войск. 1 Глава военной миссии генерал Ганзен был старшим по званию немецким офицером в Румынии и в качестве такового представлял интересы всех немецких вооруженных сил. Указания он получал непосредственно от ОКВ. С момента прибытия штаба 12-й армии в Румынию он подчинялся ему в оперативном отношении.

3. Мобилизация и развертывание этих сил могут быть начаты в скрытой форме.

4. Достаточные немецкие силы - особенно танковые и моторизованные дивизии - в кратчайшее время прибудут в район и расположатся позади болгарских пограничных войск.

5. Достаточно мощные немецкие военно-воздушные силы для защиты Болгарии подготовлены на румынской территории и самое позднее с началом немецкого вторжения в Болгарию должны быть переброшены в районы Софии и Пловдива.

6. Немецкие зенитные части должны находиться в боевой готовности, чтобы при необходимости еще до вступления в Болгарию немецких войск переместиться в страну. Открытым остался вопрос командования в Болгарии. По этому поводу, согласно докладу немецкой миссии в Софии от 4 февраля, болгарский посол в Берлине должен был вести переговоры с министерством иностранных дел. По-видимому ради царя, придавалось большое значение тому, чтобы сохранить командование своими войсками на турецкой границе, пока турки не агрессивны.

Но прежде чем дело дошло до этих переговоров, командование 12-й армии направило в болгарский Генеральный штаб следующие предложения:

1. Во время вступления немецких вооруженных сил в Болгарию немецкие и болгарские войска должны подчиняться собственному командованию.

2. Как только возникнет угроза Болгарии со стороны соседних государств, штаб 12-й армии будет отдавать единые директивы для операций немецких и болгарских войск, которые и в этом случае останутся в подчинении собственного командования. Причем болгарская армия ни в коем случае не должна использоваться для агрессии против Турции или Греции, если болгарское командование не имеет такого настоятельного желания.

3. Когда 12-я армия перейдет в наступление на Грецию, болгарская армия должна будет защитить болгаро-турецкую границу. При этом командование на греческой границе, со вступления более сильных немецких войск, осуществляет командование 12-й армии, на турецкой границе - болгарское командование, однако по директивам командования 12-й армии и только до тех пор, пока на этой границе дело не дойдет до больших сражений. Болгарское правительство через своего берлинского посланника Драганова 10 февраля уведомило министерство иностранных дел, что оно принимает предложение, только хочет точнее определить использованное в пункте 3 понятие «более сильных немецких войск», а также урегулировать командные отношения на югославской границе и на побережье Черного моря.

Болгарский посланник указал на то, что в Софии, вследствие действительной силы предназначенных для ввода в Болгарию немецких войск, возникло определенное беспокойство и правительство хотело бы, чтобы с немецкой стороны военному министру или царю была передана подробная информация. Кроме того, не может не тревожить то, что достигнутое в Предяле 2 февраля соглашение относительно немедленного начала скрытой частичной мобилизации в Болгарии изменено немецким Верховным командованием и теперь болгары вообще не должны проводить мобилизацию до вступления немецких войск. Существует опасение, что тогда предусмотренные шесть болгарских дивизий не смогут своевременно развернуться на турецкой границе. На основании совещания в Предяле три дивизии мобилизованы, из них две переброшены на турецкую границу, но третью пока задержали. Оставшиеся три дивизии нельзя собрать за два-три дня. Поэтому болгарское правительство просит заново проверить этот вопрос. В заключение посланник Драганов сообщил, что болгарский полковник Попов прибывает в Берлин, чтобы выяснить требующие прояснения вопросы, и, если представители ОКВ пожелают с ним переговорить, он в их полном распоряжении. Немецкий посланник в Софии уже 7 февраля сообщил о предстоящем прибытии в Берлин полковника Попова и доложил, что ему поручено указать ОКВ на следующее: болгарское правительство обеспокоено отказом от скрытого использования в Болгарии немецких зенитных батарей до ввода войск. Одновременно по желанию немцев в четырех районах страны созданы крупные запасы боеприпасов и топлива. Последнее, тем более что предусмотрена немецкая охрана, не может остаться тайным, и следствием, безусловно, станут вражеские налеты на эти склады, если не позаботиться об их противовоздушной обороне.

Кроме того, болгарский Генеральный штаб сомневается, будут ли использоваться в Болгарии достаточно сильные немецкие войска. В случае если этого не произойдет, Турция, у которой во Фракии готово 28 дивизий, и Югославия, которая держит на западной границе Болгарии 700 тысяч человек, скорее подчинятся требованиям англичан. Если на обоих указанных фронтах начнутся активные действия, Болгарии придется приступить к мобилизации всех своих вооруженных сил, чего она сделать не в состоянии, учитывая ситуацию с вооружением. Таковы были вопросы, поднятые полковником Поповым в длительной беседе с начальником отдела обороны страны 12 февраля. Он разъяснил, что болгарские высшие военные чины считают вопрос командных отношений в общем и целом урегулированным и отнюдь не самым важным. Значительно большее значение они придают безопасности от нападения через турецкую и греческую границы и с воздуха. Есть сведения, что в Салониках и Афинах находятся мощные британские военно-воздушные силы. К их атакам могут присоединиться и турецкие летчики. Болгарское командование считает возможным нападение турецкой армии, а в связи с ним не исключает нападения также и греков. В этих обстоятельствах пограничная и противовоздушная оборона страны представляется совершенно недостаточной.

На греческой границе стоят только немногочисленные пограничные посты вместо необходимых трех дивизий, а на турецкой границе вместо шести находятся только две дивизии. Поэтому болгарское командование рассчитывает на согласие немцев на продолжение мобилизации и направление необходимых сил на границы, для чего потребуется не меньше семи, а скорее всего, десять дней. Генерал Варлимонт возразил, что противник, равно как и Турция, предупрежден большим развертыванием болгарских сил и потому ведет соответствующие приготовления. Чем меньше болгары делают для обеспечения внезапности до вступления немецких войск, тем лучше. Быстро прибывшая немецкая танковая дивизия и немецкие военно-воздушные силы способны подавить в зародыше любую попытку нападения турок. Германия задействует в запланированной операции самые мощные силы и для этого проводит в Румынии питаемое из неисчерпаемых источников сосредоточение и развертывание своих войск.

У болгар нет причин беспокоиться о своей безопасности. Что же касается вопроса командования, необходимо, чтобы на греческой границе главное командование тотчас при вступлении немецких войск перешло к генерал-фельдмаршалу Листу. Ему также необходимо предоставить возможность определить время для возможного, смотря по обстоятельствам, принятия на себя командования и на турецкой границе. Болгарское правительство не выразило удовлетворения и еще раз указало в ноте на несоответствие достигнутых в Предяле договоренностей и более поздних директив Берлина. В составленном начальником штаба оперативного управления вермахта и 27 февраля направленном в министерство иностранных дел для передачи болгарской стороне ответе содержались те же контраргументы, что и ранее, и, кроме того, только что полученная точка зрения оперативного отдела люфтваффе на сообщение болгар о британских воен но-воздушных силах в Греции. Немцы считали, что действующие в Албании британские самолеты, как и прежде, базируются на главной военно-воздушной базе Крита, а в Греции находятся лишь аэродромы подскока.

В Салониках не было обнаружено британских авиационных соединений. Пока, судя по поведению англичан, положение Болгарии не является опасным, а с момента вступления немецких войск в страну вражеские атаки смогут эффективно отражать немецкие истребители и зенитные батареи. По мнению оперативного отдела люфтваффе, вряд ли стоило опасаться и дневных налетов британских бомбардировщиков на румынские нефтяные месторождения, ибо истребители сопровождения ни из Салоник, ни с турецких аэродромов туда долететь не могут. Впрочем, противовоздушная оборона в Румынии находится на должном уровне

Возражения болгар не заставили немецкое Верховное командование отклониться от распоряжений, отданных им в директиве от 31 января. Но насколько полно болгары следовали этим распоряжениям и воздержались ли, прежде всего, от дальнейшей мобилизации и развертывания, это еще большой вопрос. Опасения болгарской стороны в отношении турок разделял немецкий военный атташе в Анкаре генерал-майор Роде. В беседе с генералом Варлимонтом, имевшей место в Берлине 7 февраля, он сказал: по его мнению, турки вступят в войну, поскольку опасаются, что рано или поздно подвергнутся нападению Германии. Но их вступлению в войну можно помешать, если они получат от Германии достаточные гарантии, причем не через немецкого посла в Анкаре, а желательно личным письмом фюрера главе государства. Кроме того, вступившие в Болгарию немецкие войска должны держаться на удалении не менее 50 километров от турецкой границы.

От этих несложных мер Германия может ожидать получения существенной выгоды, потому что Турция тогда, вероятно, будет поддерживать блокаду Дарданелл. Трудность заключалась в том, что такие обещания могли быть даны немецкой стороной не раньше вступления в Болгарию. До этого времени следует предпринять ловкие политические ходы, чтобы не допустить преждевременного удара турок. Неуверенность в отношении позиции турок существенно не уменьшило и переданное 17 февраля болгарским телеграфным агентством сообщение о заключении болгаро-турецкого соглашения о дружбе. Хотя в нем партнеры по договору назвали неизменной основой своей внешней политики взаимный отказ от любых нападений, ничего не было сказано о том, что Турция спокойно отнесется к входу немецких войск в Болгарию и последующему нападению немцев на Грецию. Тем более важным представлялся шаг немцев, предложенный генералом Роде. Гитлер поддержал эту инициативу. Между тем он по предложению ОКХ сначала назначил наведение мостов через Дунай на 20 февраля, но потом согласился с предложением болгарской стороны о его переносе и в конечном счете решил: наведение мостов для переправы через Дунай начнется 28 февраля, а вступление немецких войск в Болгарию - 2 марта.

С болгарами было согласовано, что присоединение страны к Тройственному пакту последует 1 марта. В день начала наведения мостов Гитлер передал турецкому правительству через немецкого посла сообщение о предстоящем вступлении немецких войск в Болгарию и ее присоединение к странам оси и личное послание главе государства Инену. В этом послании, которое было передано 4 марта, Гитлер объяснял вступление в Болгарию, в которое Германия входит вынужденно из-за появления англичан в Греции, и подчеркивал, сославшись на германо-турецкое братство по оружию в Первой мировой войне, свое дружественное отношение к Турции. Кроме того, он заверил, что немецкие войска будут держаться на расстоянии не менее 60 километров от турецкой границы. В своем ответном послании, которое было передано Гитлеру турецким послом в Берлине в середине марта, Инену также упомянул о былом братстве по оружию и выразил желание и впредь поддерживать дружественные отношения. У немецкого Верховного командования уже из бесед посла фон Папена с турецкими государственными деятелями 28 февраля и 4 марта сложилось впечатление, что опасность вступления Турции в войну можно считать ликвидированной. Оно не позволило сбить себя с толку информацией о переговорах, которые Инену приблизительно в это время вел в Анкаре с британским министром иностранных дел сэром Энтони Иденом и начальником Генерального штаба сэром Джоном Диллом. В этих переговорах подчеркивалась приверженность обеих сторон англо-турецкому союзу. Получив ответ Инену, Гитлер лишь еще больше укрепился во мнении, что вступления Турции в войну можно больше не опасаться. Однако, чтобы сделать большее и связать Турцию обязательством, он начал обдумывать возможность уступить ей вдающуюся во Фракию часть Греции - то есть область между Димотикой и Адрианополем, через которую проходит Восточная железная дорога. Но позже он к этим мыслям, похоже, не возвращался.

Наведение мостов через Дунай началось, в соответствии с приказом, 28 февраля в 7 часов утра. К этому времени болгарскую границу перешла первая немецкая часть - находившийся в румынской Добрудже зенитный дивизион - и двинулась на Варну, куда прибыла уже к вечеру. Обе сконцентрированные в районе Чернаводы танковые дивизии (5-я и 11-я) находились в полной боевой готовности, чтобы при необходимости перед общим вступлением войск направиться к болгаро-турецкой границе, что, правда, оказалось необязательным. 1 марта в венском дворцовом ансамбле Бельведер последовало присоединение Болгарии к Тройственному пакту, причем глава болгарского государства особенно подчеркивал, что Болгария остается верной заключенным со своими соседями договорам о дружбе и намерена продолжать и развивать традиционно дружественные отношения с Советским Союзом. После выполненного по плану наведения мостов через Дунай 2 марта в 6 часов утра 12-я армия вступила в Болгарию, причем перед ней прошли строительные войска, выполнившие необходимые дорожно-ремонтные работы. Одновременно последовала переброска VIII авиакорпуса, основные летные силы которого перебазировались на запасные аэродромы Софии и Пловдива.

Все выходящие из Болгарии телеграфные и телефонные линии с началом наведения мостов были блокированы людьми адмирала Канариса. Болгарское правительство само утром 2 марта закрыло границы с Турцией, Грецией и Югославией. Отклики мировой общественности на ввод немецких войск в Болгарию были, вопреки ожиданиям, немногочисленными. Турция блокировала Дарданеллы, в остальном проявляя сдержанность. В позиции Югославии по отношению к странам оси появилась определенная жесткость. Англия прервала дипломатические отношения с Болгарией. Немецкий посланник в Афинах получил распоряжение министерства иностранных дел больше не вести переговоров с греками. Сообщение итальянцев о высадке в Греции двух британских дивизий оказалось ложным или, во всяком случае, преждевременным. Однако 10 марта появились надежные сведения о том, что с 7 марта в Пирее и Волосе идет высадка британских моторизованных войск. Немецкий военный атташе в Афинах оценил их численность примерно в 30 - 40 тысяч человек и доложил, что речь, вероятно, идет о двух дивизиях, которые из Афин и Волоса двинутся на север и в нижнем течении Альякмона займут позиции тремя группами. На болгарской границе, по расчетам отдела иностранных армий «Восток» Генерального штаба сухопутных войск, находилось только три греческие дивизии. Между тем продвижение немецких войск по территории Болгарии шло в соответствии с планом.

9 марта передовые части идущих впереди пехотных дивизий прибыли на болгарскую границу, а 5-я и 11-я танковые дивизии в полном составе заняли исходные позиции на болгаро-турецкой границе. Через восемь дней весь первый и второй эшелон в составе 5-й и 11-й дивизий и пехотного полка (штабы командований XIV, XVIII, XXX и XXXX корпусов, 2, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер», 50, 72, 73 и 164-я пехотные дивизии, 5-я и 6-я горные дивизии и 125-й пехотный полк) находились на болгарской земле. При этом София, которую болгары объявили свободным городом, была занята не войсками, а тыловыми службами. В последующие дни дивизии вступили в район развертывания на границе. Третий эшелон находился в стадии выгрузки в Румынии. ОКХ уже 7 марта указало на то, что, учитывая позитивный настрой Турции, который идет на пользу Германии, не ослабленные длительным маршем шесть пехотных дивизий третьего эшелона лучше задержать в Румынии для участия в Восточной кампании. Было предложено не позднее 18 марта окончательно решить, будут эти дивизии вводиться в Болгарию или нет.

Кроме того, главнокомандующий сухопутными силами попросил дать ему четкое разъяснение, будет ли операция «Марита» проводиться и в том случае, если греки откажутся от сопротивления, и в каком объеме при необходимости будет проводиться оккупация Греции. На совещании с генерал-фельдмаршалом фон Браухичем 17 марта в берлинской рейхсканцелярии Гитлер приказал в любом случае вести наступление на Грецию до тех пор, пока англичане не будут изгнаны с материковой части Греции, включая Пелопоннес, и использовать для этого такие силы, чтобы они могли выполнить расширенные задачи, в сравнении с первоначально поставленной целью. При этом можно рассчитывать на то, что силы прикрытия против Турции через короткое время после начала операции могут быть выведены и использованы или для операции «Марита», или для кампании против Советского Союза. Запрос ОКХ, будет ли вообще третий эшелон войск введен в Болгарию, был решен в положительном духе. Сообщение генерал-фельдмаршала фон Браухича о том, что 12-я армия 1 апреля будет готова к переходу через греческую границу, Гитлер принял к сведению.

Еще одним предметом обсуждения на совещании было намерение ОКХ в ходе операции также оккупировать острова Лемнос, Самотраки и Тасос. Гитлер на совещании с главнокомандующим и начальником Генерального штаба сухопутных войск 5 декабря приказал проработать вопрос, можно ли с использованием грузовых планеров обеспечить оккупацию острова Лемнос и других важных островов Эгейского моря. Командование люфтваффе по этому поводу заявило, что первоначально имелось намерение захватить все Эгейские острова, за исключением Крита, но потом от этого было решено отказаться, потому что оккупация этих островов для люфтваффе не имеет никакой ценности. На них нет аэродромов, и потому их нельзя использовать как военно-воздушные базы. Военно-морской флот также не придал значения захвату Лемноса, однако выразил заинтересованность в оккупации Киклад и Спорад, которые являются промежуточными пунктами на пути к Додеканесским островам. Сухопутные силы, напротив, с самого начала высказывались за занятие Лемноса, поскольку существовало опасение, что этот остров, как Самотраки и Тасос, будет использован англичанами как промежуточный этап для высадки на побережье Западной Фракии. В конце концов военно-воздушные силы объявили о своей готовности использовать для оккупации Лемноса парашютистов. Но требовалось подготовить тоннаж для их смены войсковыми подразделениями после завершения воздушно-десантной операции, и адмиралу Шустеру, намеченному на роль «адмирала Балкан», было приказано ориентироваться на взятие острова.

Однако 4 марта ОКХ было получено от начальника штаба оперативного руководства вермахта послание с отрицательным решением. В нем было сказано, что оккупация Лемноса англичанами представляется маловероятной и не имеет значения для люфтваффе и кригсмарине. Пока Турция остается нейтральной, она может счесть оккупацию острова немецкими войсками из-за его близости к Дарданеллам нежелательной. Поэтому от нее лучше воздержаться. К этому вопросу можно будет вернуться, если позиция Турции изменится или взятие Лемноса окажется необходимым в ходе дальнейших операций. ОКХ с этим не согласилось, продолжало настаивать на взятии острова и в конце концов получило согласие Гитлера. В появившейся после этого 16 марта директиве ОКВ было сказано, что остров Лемнос должен быть оккупирован, если его не защищают англичане или защищают только слабыми силами. Приготовления к этому должны вестись таким образом, чтобы остров был внезапно захвачен с воздуха, а потом занят войсковыми подразделениями. Операция, получившая кодовое название «Ганнибал», должна была последовать в день начала наступления на Грецию, причем считалось, что люфтваффе смогут удержать остров без снабжения по морю от восьми до десяти дней. Приказ на проведение операции должно было отдать ОКВ. Затем вермахт должен был подготовиться к быстрому занятию Киклад в ходе оккупации материковой части Греции. Но приказ на это будет отдан, только когда общая ситуация на Эгейском море позволит осуществить этот план. На совещании 17 марта эти распоряжения остались в силе.

Гитлер также согласился и с последующими планами ОКХ занять острова Тасос и Самотраки без участия люфтваффе. При этом необходимый морской транспортный тоннаж должен быть подготовлен в болгарских портах на Черном море. Его следует замаскировать под торговые суда. Он будет переведен в порты Западной Фракии и Македонии через Босфор и Дарданеллы. Согласно директиве на оккупацию Лемноса, оперативный штаб люфтваффе 22 марта сообщил, что подготовлен усиленный парашютно-десантный полк, и приготовления велись таким образом, чтобы при семидневном предварительном оповещении его можно было использовать из Пловдива начиная с восьмого дня и далее. Также было сказано, что в соответствии с последней оценкой обстановки командованием 12-й армии, к которой присоединился и командующий VIII авиакорпусом, оккупация Лемноса принимается в расчет на третий день после начала вторжения в Грецию. Дело в том, что подразделения VIII авиакорпуса в первые дни операции будут полностью необходимы для совместных действий с силами армии и в это время не могут использоваться для защиты и поддержки действующих на Лемносе частей XI авиакорпуса. Что касается оккупации Киклад, наиболее благоприятным представляется момент, когда люфтваффе смогут обеспечить и поддержать десантные операции на отдельные острова из района Афин. Самолеты наземного базирования не могут приземлиться на островах, а оккупация парашютными силами и грузовыми планерами для транспортировки войск не представляется возможной, если XI авиакорпус ранее будет использован на Лемносе и ему не будут переброшены новые силы. ОКВ одобрило эти планы и соображения люфтваффе и 24 марта сообщило, что наступление на Грецию предположительно начнется 1 апреля и что для оккупации Киклад парашютные силы не нужны, однако желательна поддержка сухопутных войск гидросамолетами.

На следующий день начальник штаба оперативного руководства вермахта направил следующую директиву на проведение запланированной операции люфтваффе против Лемноса: чем раньше будет проведена операция, тем легче она будет. Желательно ее проведение в день начала наступления на Грецию. Но должно быть выполнено предварительное условие: наличие частей VIII авиакорпуса для поддержки используемых сил XI авиакорпуса. Так не получится, если греки будут защищать свои пограничные позиции в горах, с возможностью чего при их сегодняшнем распределении сил все же следует считаться. В этом случае операция против Лемноса должна быть проведена, как только высвободятся для ее поддержки подразделения VIII авиакорпуса. Время начала определит командование 12-й армии по соглашению с VIII авиакорпусом. Об усилении последнего частями Х авиа корпуса, прежде всего группами пикирующих бомбардировщиков, в любом случае будет объявлено. Ни в коем случае не должно из-за этого пострадать сопровождение судов на морском пути Неаполь - Триполи. С Италией нет никаких обязывающих договоренностей об использовании вооруженных сил обеих сторон в борьбе против Греции. Генерал Гуццони в начале марта в беседе с немецким генералом при штаб-квартире итальянских вооруженных сил, наоборот, подчеркнул необходимость проведения переговоров для разграничения оперативных целей сторон и выделения штабов связи.

Гитлер, однако, не проявил интереса к достижению такого соглашения, поскольку и так уже не видел перспектив успеха в наступлении итальянцев в Албании. ОКХ намеревалось послать небольшой штаб связи в Албанию, но ОКВ решило, что прикомандирование офицеров связи должно стать результатом договоренности командования 12-й армии с итальянским главнокомандующим в Албании. Относительно времени и запланированного проведения операции «Марита» итальянцы должны были получить информацию только за шесть дней до начала, то есть 26 или 27 марта. Но прежде чем до этого дошло дело, произошло событие, потребовавшее коренных изменений прежних оперативных планов. После состоявшихся в Бергхофе 28 и 29 ноября переговоров с югославским министром иностранных дел 14 февраля в Бергхофе имели место новые переговоры Гитлера и имперского министра иностранных дел с главой югославского правительства доктором Цветковичем и министром иностранных дел Цинкар-Марковичем. Но они, так же как и прежние, не привели к столь желаемому немецкой стороной результату - заключению договора о ненападении и присоединению Югославии к Тройственному пакту, чему Гитлер, учитывая предстоящую операцию против Греции, придавал большое значение. Поэтому Гитлер пригласил в Бергхоф для продолжения переговоров югославского принца-регента Павла. Встреча состоялась 4 марта. Принц-регент значительно более благосклонно отнесся к пожеланиям немцев, однако, желая последовательно проводить политику нейтралитета, отверг любую военную поддержку стран оси. Гитлер продемонстрировал понимание такой позиции и заверил, что от Югославии после присоединения к Тройственному пакту не потребуется разрешения на транспортировку войск через ее территорию, хотя при отсутствии прямого железнодорожного сообщения между Болгарией и Грецией для быстрого проведения операции «Марита» и скорейшей перегруппировки войск после ее окончания было бы крайне важно использовать дорогу, ведущую через Югославию на Салоники. Если Гитлер, несмотря на это, воздержался от предъявления такого, прежде всего выдвинутого ОКХ, требования, то потому, что ни в коем случае не хотел, чтобы это условие помешало присоединению Югославии к Тройственному пакту. Впрочем, он надеялся, что югославское правительство позднее согласится пропустить, по крайней мере, составы со снабженческими грузами и материалами.

Пока переговоры с Югославией, несмотря на уступки немецкой стороны, с места не двигались. Причиной, прежде всего, казалась позиция югославов против Италии, которую укрепил дуче, распорядившись усилить итальянские пограничные укрепления против Югославии. Но затем 18 марта немецкий военный атташе в Белграде все же передал, что в югославском королевском совете принято решение о присоединении к Тройственному пакту. Оно последует 25 марта, когда в Вене доктор Цветкович и его министр иностранных дел подпишут соответствующий протокол. Причем правительства стран оси в двух нотах югославскому правительству еще раз недвусмысленно подтвердили, что будут уважать суверенитет и территориальную целостность Югославии и не выдвигать во время войны требований разрешить продвижение войск по территории Югославии. Гитлер был очень доволен этим явным политическим успехом. Правда, эйфория длилась недолго. В ночь на 27 марта в Белграде произошел военный переворот, который привел к отставке прежнего и формированию нового правительства бывшим начальником Генерального штаба югославской армии генералом Душаном Симовичем и преждевременному вступлению на трон семнадцатилетнего короля Петра II. Принц-регент Павел отправился с семьей в Грецию. Границы были закрыты. В Белграде и других городах, прежде всего старосербских, прошли антинемецкие демонстрации, а 29 марта «активизировалась» вся югославская армия, началось укомплектование подразделений мирного времени до численности военного времени, создавались дополнительные резервные формирования. Новый министр иностранных дел Югославии уже 27 марта заверил немецкого посланника в Белграде, что Югославия будет, как и раньше, проводить дружественную политику по отношению к Германии, и посланник в тот же день передал, что Тройственный пакт пусть и не ратифицирован, но все же не денонсирован. Однако Гитлер не сомневался, что новое югославское правительство настроено враждебно по отношению к Германии и против пакта и рано или поздно присоединится к странам Запада. Поэтому он 27 марта в 13.00 вызвал в берлинскую рейхсканцелярию главнокомандующих сухопутными силами и люфтваффе вместе с начальниками Генеральных штабов и в присутствии министра иностранных дел, генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля сообщил о своем решении «уничтожить Югославию в военном отношении и как государственное образование».

Речь шла о том, чтобы действовать как можно быстрее и обеспечить сотрудничество граничащих с Югославией государств. От Италии, Венгрии и, в определенном отношении, от Болгарии необходимо потребовать прямой военной поддержки, а Румынии достанется задача прикрытия от Советского Союза. Правительствам Венгрии и Болгарии через берлинских посланников были переданы запросы относительно их участия в кампании, а дуче Гитлер в течение дня направил послание. С политической точки зрения было очень важно, чтобы разгром Югославии последовал в короткой операции. К этому должны были быстро подготовиться все рода войск вермахта. Кроме общих указаний, Гитлер дал главнокомандующим сухопутными силами и люфтваффе директивы на проведение операции и предложил в самый короткий срок доложить свои соображения. Эти основополагающие установки были изложены в так называемой директиве № 25, которая вечером 27 марта была подписана Гитлером и направлена всем родам войск вермахта.

В написанном в тот же день письме дуче Гитлер сообщил, что он отдал все приказания, чтобы «встретить кризисную ситуацию необходимыми военными средствами». Он поделился с болгарским и венгерским посланниками своей точкой зрения на развитие событий и сделал все возможное, чтобы пробудить интерес этих государств к военному сотрудничеству. Далее он попросил дуче «не планировать на ближайшие дни дальнейших операций в Албании», а, наоборот, «всеми имеющимися в распоряжении силами обеспечить прикрытие важнейших переходов из Югославии в Албанию» и максимально усилить «силы на итальянско-югославском фронте». Письмо было вручено 28 марта в 4 часа утра вызванному в Берлин генералу фон Ринтелену для передачи немецкому послу в Риме, который должен был доставить его дуче в тот же вечер. Кроме того, генералу фон Ринтелену было поручено переговорить с итальянским командованием относительно участия итальянских вооруженных сил в войне против Юго славии, для чего он получил «предложение для согласования немецких и итальянских операций против Югославии», в котором были изложены планы немцев и намеченные ими задачи для итальянских вооруженных сил: 1. Фланговая защита сосредоточенной в районе Граца немецкой ударной группы путем продвижения по возможности самых крупных сил против линии Сплит - Яйце. 2. Переход к обороне на греко-албанском фронте и подготовка атакующей группы, которая протянет руку помощи немецким силам, действующим в районе Скопье и южнее. 3. Устранение югославских военно-морских сил. 4. Впоследствии возобновление наступления против греческого фронта в Албании. Генерал фон Ринтелен 28 марта вернулся в Рим и в 18.00 в присутствии генерала Гуццони имел беседу с дуче, который одобрил эти предложения. Впоследствии от итальянской группы армий в Албании было отделено три дивизии 11-й армии и одна - 9-й армии для защиты восточной и северной границ страны.

Разработанная на основании директивы № 25 Генеральным штабом сухопутных войск директива по развертыванию, представленная 29 марта Гитлеру и им принятая, предусматривала сосредоточение главных сил 2-й армии под командованием генерал-полковника барона фон Вейхса в Каринтии и Штирии. XXXXVI танковый корпус находился в Западной Венгрии и подчинялся 12-й армии, а созданный из дивизии СС «Рейх» и пехотного полка «Гроссдойчланд» XXXXI корпус - в районе Темешвара. Эти силы должны были вторгнуться в северо-западную часть Югославии и нанести концентрический удар по Белграду. Им должна предшествовать атака 12-й армии из Болгарии. Ее южная группа, состоящая из пехотной и горной дивизий, должна прорвать греческий оборонительный фронт в Восточной Македонии. Танковые и моторизованные соединения должны продвинуться из района южнее Софии на Скопье и через Струмицу на Салоники, чтобы отрезать грекам путь отступления через Вардар, отделить Югославию от Греции и установить связь с итальянцами в Албании. Танковой группе генерал-полковника фон Клейста предстояло нанести удар из района северо-западнее Софии через Ниш на Белград. Главнокомандующий люфтваффе на основании директивы № 25 уже в ночь на 28 марта приказал до 30 марта собрать в Вене семь групп бомбардировщиков и три группы пикирующих бомбардировщиков, а также группу истребителей-бомбардировщиков, которые будут подчиняться командующему 4-м воздушным флотом генерал-полковнику Леру. Главные силы этих формирований 31 марта будут перебазированы из района Вены на югославскую границу. Две небольшие группы еще раньше приземлились на аэродромах Граца и Арада в северо-западной части Румынии.

Первейшей задачей этих сил был внезапный налет на Белград и наземные сооружения югославских военно-воз душ ных сил. Далее рейхсмаршал приказал усилить VIII авиакорпус группами пикирующих бомбардировщиков из Х авиа корпуса, а также приказал последнему принять участие в сражении против Греции из района Нижней Италии и Сицилии. И наконец, он предоставил в распоряжение армии полк «Генерал Геринг» - подразделение, сформированное из караульного батальона и новейших зенитных батарей, - который 29 марта прибыл в Вену. 22-я пехотная (посадочная) дивизия XI авиакорпуса пока оставалась в Бухаресте, а 7-я летная (парашютная) дивизия была перебазирована в Пловдив, чтобы быть под рукой для операции против Лемноса и других задач, которые могут возникнуть в ходе боевых действий. Подготовка к оккупации острова продолжалась, право отдать окончательный приказ Гитлер сохранил за собой. Сроки для отдельных наступательных действий против Греции и Югославии были вначале предусмотрены изданием директивы № 25: 1 апреля для воздушного налета на Белград и наземные сооружения югославских военно-воздушных сил, 2-го или 3-го - для операции «Марита» и дни между 8 и 15 апреля - для нападения на Югославию. Но 29 марта решили провести вступительный воздушный налет только в день нападения на Грецию и по времени ближе к наступлению на Югославию. В заключение было установлено: атаку южной и западной групп 12-й армии, воздушный налет на Белград и югославские аэродромы назначить на 6-е, удар танковой группы Клейста - на 8-е, ввод в действие 2-й армии - на 12 апреля.

Венгрия первоначально не выказала склонности к активному участию в кампании против Югославии и не вела военных приготовлений. Однако она объявила о своем согласии с проходом немецких войск и концентрацией немецкого армейского корпуса на венгерской западной границе юго-западнее озера Балатон. В конце концов в переговорах первого обер-квартирмейстера Генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенанта Паулюса с венгерским министром Бартой 5 апреля была достигнута договоренность, что 27 пехотных, 2 горные и 2 моторизованные бригады венгерской армии, 4 корпуса и 8 пехотных бригад, а также мобильный корпус ворвутся на бывшую венгерскую территорию между Дравой и Тисой и начнут продвижение на Осиек и Нови-Сад. Генерал Барта заверил, что эти силы будут готовы к бою 14 апреля. Гитлер вначале ожидал большего участия венгров и потому дал распоряжение немецкой военной миссии в Румынии рекомендовать маршалу Антонеску освободить район Темешвара и предоставить его венграм для развертывания. Но, поскольку те выделили относительно слабые силы и не хотели расширять свои операции на область восточнее Тисы, военной миссии было впоследствии приказано воздержаться от намеченного шага. Вместо венгров, как уже было сказано, там развернулся немецкий корпус. Защиту румыно-юго слав ской границы взяли на себя подразделения румынских вооруженных сил, задача которых вместе с немецкой вооруженной миссией заключалась в тыловом прикрытии операций от Советского Союза. Маршал Антонеску опасался, что немецкое нападение на Югославию станет поводом для вторжения русских на Балканы, тем более что в начале апреля распространились слухи о заключении пакта о ненападении и дружбе между Советским Союзом и Югославией.

Гитлер попытался рассеять его страхи гарантией более сильной немецкой поддержки. Первым делом он приказал усилить зенитную артиллерию в Румынии и направить более сильные противопожарные отряды в район нефтяных месторождений. Активное участие Болгарии в военной кампании против Югославии и Греции было отклонено царем Борисом в переговорах с генерал-фельдмаршалом Листом. Болгарский монарх указал на то, что до 15 апреля только 5 болгарских дивизий может быть развернуто на турецкой границе и для участия в войне с Югославией достаточных сил в распоряжении нет. Мощь югославской армии оценивалась отделом иностранных армий Генерального штаба сухопутных войск как 13 действующих и 11 резервных дивизий, 20 смешанных бригад, 3 кавалерийские дивизии и 3 кавалерийские бригады, 1 крепостная дивизия и 1 крепостная бригада, а также 1 танковый полк численностью - 1,5 - 1,9 миллиона человек. Относительно их развертывания четкой картины не было, хотя было приблизительно известно о размещении семи или восьми армий в пограничных областях. Транспортировка войск в Южную Сербию позволила сделать вывод, что югославское командование прежде всего думает о поддержании связи с Грецией. К начинающемуся походу на Балканы командующий сухопутными силами генерал-фельдмаршал фон Браухич 8 апреля отправился в Нойштадт возле Вены, чтобы оттуда руководить армиями вторжения в Грецию и Югославию вместе с начальником штаба. Командующий военно-воздушными силами (люфтваффе) рейхсмаршал Геринг расположил свою штаб-квартиру в одном из своих соединений в Земмеринге, к юго-западу от Нойштадта-Вены. Гитлер с ближайшим окружением и отдел обороны страны 10 апреля покинули Берлин и вечером следующего дня прибыли в Таухен-Шауэрэк, маленькую станцию к югу от Нойштадта-Вены в направлении на Фюрстенфельд (50 километров восточнее Граца), где на одноколейной дороге стояли особый поезд фюрера и рабочий поезд «Атлас» отдела обороны страны. Они стояли у северного и южного входов в туннель под горным хребтом, чтобы в случаях воздушных налетов поезда могли укрыться в туннеле. Во время нахождения обоих этих поездов на путях было остановлено нормальное железнодорожное сообщение.

Отсюда Гитлер руководил походом на Балканы до 25 апреля, а на следующий день возвратился в Берлин через Грац, Марбург и Клагенфурт. Операции против Греции начались по плану 6 апреля в 5.15 утра атакой южной группы 12-й армии (XVIII и XXX армейский корпуса) на так называемую линию Метаксаса, греческий оборонительный фронт на южной границе Болгарии. Одновременно западная группа (2-я танковая дивизия и ХХХХ армейский корпус) вырвалась из верховьев Струмы в Югославию и нанесла удар 2-й танковой дивизией на Струмицу, 73-й пехотной дивизией и полком СС «Адольф Гитлер» в долине Брегалницы на Штип и Велес, а 9-й танковой дивизией - через Крива-Паланку на Скопье. 2-я танковая дивизия повернула у Струмицы на юг, 8 апреля прорвала оборону греков южнее Дойранского озера и на следующее утро подошла к Салоникам. Греческие вооруженные силы в Восточной Македонии, которые оказали храброе сопротивление на линии Метаксаса, тем самым были отрезаны от своих тыловых коммуникаций и в полдень 9 апреля сложили оружие. В тот же день полку СС удалось продвинуться через Велес и Прилеп до Монастира, а 9-й танковой дивизии после взятия Скопье - на север до Приштины и частично на запад до Призрен и Тетова.

Между тем танковая группа Клейста, сформированная из 5-й и 11-й танковых, 4-й горной и 294-й пехотной дивизий, в соответствии с планом 8 апреля в 5.30 утра вышла из района северо-западнее Софии в направлении на Ниш, который на следующий день был взят. Отсюда 11-я танковая дивизия продвинулась по долине Моравы на Белград, а 5-я танковая дивизия, в которой здесь больше не было необходимости, была отправлена для усиления ХХХХ корпуса на юг. Передовые части 2-й армии уже 6 апреля перешли германо-югославскую границу, а вскоре после этого и греческую границу юго-западнее озера Балатон, овладели местностью к северу от верхнего течения Дравы с Марбургом, заняли Копривницу и Вировитицу. Главные силы армии еще до завершения развертывания на два дня раньше установленного приказом срока - 10 апреля - выступили на Аграм, к которому вечером того же дня подошла от Копривницы 14-я танковая дивизия. Продолжая движение на юго-запад, ей удалось 11 апреля достичь Карловаца и уже на следующий день в районе Врбовско (40 километров к западу от Карловаца) установить связь со 2-й итальянской армией, которая от Фиуме вышла на побережья и на севере заняла Любляну.

Обе другие дивизии XXXXVI танкового корпуса (8-я танковая и 16-я моторизованная) 11 апреля ударили от Вировитицы вдоль Дравы и Дуная в направлении на Белград до населенных пунктов Нови-Сад и Рума. В тот же день венгры, которые теперь мобилизовали 12 пехотных, 2 моторизованные и 2 кавалерийские бригады, частью сил вступили в Бачку (местность между Дунаем и Тисой), не встретив сопротивления. Также дивизия СС «Рейх» и полк «Гроссдойчланд», которые с передовыми частями XXXXI корпуса двигались от Темешвара и 9 апреля вступили в Банат, в своем наступлении на Белград почти не встречали противодействия. Они достигли вечером 12 апреля Панцева одновременно с подошедшими с юга и запада танковыми силами, очистившими от врага сербскую столицу, куда на следующее утро, в пасхальное воскресенье, вошел генерал-полковник фон Клейст во главе 11-й танковой дивизии. Отныне и впредь операции против остатков югославской армии, которые отступили в район Сараева и в горный край, расположенный восточнее верхнего течения Дрины, вели только мобильные подразделения. Из Карловаца 14-я танковая дивизия через населенные пункты Яйце и Баня-Лука 15 апреля достигла Сараева. Части 8-й танковой дивизии наступали через нижнее течение Савы вдоль Дрины на юг. Теперь подчиненная 2-й армии 1-я танковая группа вернулась в долину Моравы и 14 апреля взяла Крушевац. В этот день югославское командование, понимая, что положение безнадежно, приняло решение просить противника о перемирии и уполномочило командующего армией выслать парламентеров. Высланные в ответ на это 2-й и 5-й армиями переговорщики разъяснили, что речь может идти только о безусловной капитуляции всех войск. Она была подписана 17 апреля после двухдневных переговоров в Белграде и Сараеве. К этому времени остатки югославской армии численностью от 50 до 60 тысяч человек были окружены в районе Сараево - Валево - Кралево - Нови-Пазар.

После завершения боев в Югославии болгарские войска с согласия Гитлера 19 апреля отошли в ранее принадлежавшую Болгарии область Кариброда и Босильграда. После капитуляции армии Восточной Македонии операции против Греции продолжались двумя атакующими группами: восточной - XVIII армейский корпус (2-я танковая, 5-я и 6-я горные дивизии) и западной - ХХХХ армейский корпус (лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», 73-я пехотная дивизия и позже влившиеся 5-я и 9-я танковые дивизии). Восточная группа еще 9 апреля перешла частями 2-й танковой дивизии Вардар и двинулась в направлении на Эдессу, затем повернула на юг, 13 апреля захватила плацдарм в нижнем течении Альякмона и вскоре после этого атаковала позиции 2-й новозеландской дивизии на побережье и у Олимпа. В составе ХХХХ корпуса лейбштандарт СС 10 апреля при Веви вместе с английской танковой бригадой и занял незащищенный населенный пункт Флорина. В следующие дни корпус отбросил британские подразделения с их позиций в районе прохода Клиди (севернее Аминтеона) и, преследуя отходящего противника, продвинулся через Козани до Альякмона и частью сил на юго-запад до озера Кастория. Учитывая возможный прорыв немцев в районе Клиди, греческое командование уже 10 апреля отдало приказ об отводе армии Центральной Македонии с нагорья Вермион за шоссе, ведущее от Козани на Монастир, и вскоре после этого приняло решение отойти к Албании. Процесс начался 12 апреля отходом армии Западной Македонии в направлении к верхнему течению Альякмона.

Двумя днями позже к ней присоединилась армия «Эпир». 15 апреля итальянская 9-я армия взяла Корчу. В этот день британское Верховное командование, учитывая бесперспективное положение, решило вывести свои силы через Ларису и Трикалу на Фермопилы. Сильные арьергардные части оказали упорное сопротивление в ущелье Темпе, у Олимпа, за Альякмоном в районах Сервии и Калабаки. Оно было сломлено 18 апреля усилиями обеих немецких атакующих групп. На следующий день прошедшая через Темпе 2-я танковая армия заняла транспортный узел Лариса, а 5-я танковая дивизия, преследуя противника, двигалась через Трикалу на Ламию. 20 апреля немцы остановились у фермопильских позиций, обороняемых 2-й новозеландской и 6-й австралийской дивизиями. Остатки армий Центральной Македонии и Западной Македонии отступили через Северный Пинд в район Янины, куда устремились также дивизии армии «Эпир» из Южной Албании. В это время из Гревены через проход Цигос к Янине прорвался лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». Его командир - штандартенфюрер СС Зепп Дитрих 20 апреля предложил командующему армией «Эпир» генералу Цолакоглу, ввиду невозможности продолжения боев, принять капитуляцию его 16 дивизий. Она была подписана уже на следующий день в Ларисе в полевом штабе командования 12-й армии после коротких переговоров, о которых по специальному распоряжению Гитлера итальянцам не сообщали, в результате чего наступило перемирие. При этом произошел гротескный инцидент. Лейбштандарт СС 21 апреля ушел из Янины на албанскую границу и воспрепятствовал вторжению итальянцев в Эпир. Дуче в телефонном разговоре с Гитлером выразил решительный протест и потре бовал, чтобы греки капитулировали перед итальянскими войсками в Албании. Гитлер договорился с ним, что перемирие сохранится, но итальянцы должны продолжить наступление, пока греки не капитулируют и перед ними. Чтобы склонить их к этому, генерал Йодль по поручению Гитлера 23 апреля отправился в Ларису, а оттуда в Янину для переговоров с греческим командованием. Ему потребовался весь его дар убеждения, чтобы убедить генерала Цолакоглу выполнить его требование. На следующий день в Салониках капитуляция греков была подтверждена в новом составленном Гитлером договоре, во вводной части которого значились также и италь янцы.

Неуважение, с которым немцы отнеслись к италь янским вооруженным силам, в те дни нашло свое выражение и в том, что от командования 12-й армии поступил отказ позволить итальянцам участвовать в задуманном вступлении в Афины. Однако Гитлер на этом настоял, учитывая чувствительность своих товарищей по союзу и в интересах поддержания хороших взаимоотношений, но форму, в которой это должно было произойти, предоставил выбрать генерал-фельдмаршалу Листу. Но пока еще все так далеко не зашло. Британские арьергардные части на фермопильских позициях между заливом близ Ламии и нагорьем Гиона воспрепятствовали проходу в Аттику 5-й танковой дивизии и приближавшейся форсированным маршем 6-й горной дивизии. И только после генерального наступления обеих дивизий, поддержанного всеми силами VIII авиакорпуса 24 апреля, продолжая упорное сопротивление, они отступили на Афины. Под их защитой в течение четырех следующих ночей в маленьких портах и на открытых берегах Аттики, а также в Нафплионе и Каламате было погружено на суда почти 40 тысяч солдат британского экспедиционного корпуса. 27 апреля части 2-й танковой дивизии подошли к греческой столице. Еще утром предшествующего дня немецким парашютистам удалось с воздуха занять переправу через Коринфский канал и город. Гитлер 22 апреля дал понять ОКХ, что крайне важно захватить неповрежденными мосты через канал, которые являются единственным путем на Пелопоннес. При этом он рассчитывал не так на стойкое сопротивление противника, как на диверсионную деятельность англичан и был уверен в необходимости срочного использования парашютистов. Подготовка и проведение операции были поручены командованию 12-й армии и люфтваффе.

После захвата перешейка мобильные формирования вторглись на Пелопоннес и продвинулись до Каламаты, где 29 апреля взяли в плен более 7 тысяч британцев и отбившихся от своих частей югославов, не успевших вовремя уйти. В Монемвазии и на острове Китира в тот день было погружено на суда еще 4500 человек, так что от британского экспедиционного корпуса и использованных в Греции частей британских военно-воздушных сил всего было вывезено около 45 тысяч человек. В основном они были переправлены на Крит. Так завершились операции на материковой части Греции. Слабые армейские части еще в середине апреля были переправлены на острова Тасос и Самотраки на подготовленных военным флотом транспортных средствах. Точно так же без участия сил люфтваффе 25 апреля был взят Лемнос, а 4 мая - Митилене и Хиос. Затем последовала оккупация крупных островов Киклад люфтваффе и частями 6-й горной дивизии. Утром 20 мая высадкой крупных сил парашютистов и десантных войск в западной части острова начался захват Крита. Тяжелые кровопролитные бои продолжались до 1 июня. В них участвовали под командованием генерала авиации Штудента следующие силы: 7-я парашютная дивизия, вся 5-я и часть 6-й горной дивизии. Также в захвате Крита принимал участие усиленный VIII авиакорпус генерала авиации барона фон Рихтгофена. Общее руководство осуществляли люфтваффе. В последние дни мая содействие оказали итальянцы с Додеканесских островов.

Осталось только упомянуть, что с 20 апреля в Вене шли переговоры между министром иностранных дел рейха и итальянским министром иностранных дел графом Чиано о разделе Югославии. Единого мнения так и не было достигнуто, поскольку итальянцы выдвинули чрезмерные территориальные требования и среди прочего потребовали всю Хорватию, которая после вступления немцев в Аграм была объявлена хорватским лидером доктором Павеличем самостоятельным независимым государством. Посему на первых порах ограничились установлением демаркационной линии между итальянской и немецкой оккупационными зонами, которая шла от Аграма через Баня-Лука и Сараево на Рудо (90 километров юго-восточнее Сараева), причем населенные пункты входили в немецкую зону. Такое положение сохранилось до конца войны. Болгарам, в силу обещания Гитлера царской семье, передали область Пирота и Вране. В Греции с 10 мая горы Пинд стали считаться границей между итальянской и немецкой оккупационными зонами. Генерал-фельдмаршал Лист в качестве командующего войсками вермахта на юго-востоке находился в Салониках. Ему подчинялись: командующий в Сербии - в Белграде, командующий в Северной Греции - в Салониках и командующий в Южной Греции - в Афинах. Быстрое проведение операций против Югославии и Греции, как и всех предыдущих военных кампаний, стало возможным в первую очередь благодаря немецкому превосходству в танках и авиации. Но умиротворение в обеих странах не было достигнуто. Непроходимые горы Балкан благоприятствовали созданию банд, которые до самого конца войны доставляли немало беспокойства и немецким, и итальянским оккупационным частям.

75 лет назад, 6 апреля 1941 года, гитлеровская Германия атаковала Югославию и Грецию. Югославская правящая верхушка и армия не смогли оказать достойного сопротивления. 9 апреля пал город Ниш, 13 апреля - Белград. Король Пётр II и его министры бежали из страны, сначала вылетели в Грецию, а оттуда в Египет. 17 апреля в Белграде был подписан акт о безоговорочной капитуляции. Одновременно Германия и Италия разгромили Грецию. Правительство Болгарии предоставило территорию страны для оперативного развёртывания вермахта. Греческие войска, опираясь на укреплённую линию на границе с Болгарией, несколько дней яростно отбивались. Однако греческое руководство, не веря в победу, решило капитулировать. А высадившийся в Греции британский экспедиционный корпус не мог оказать решающего влияния на ситуацию. 23 апреля 1941 г. представители Греции подписали перемирие с Германией и Италией. В этот же день греческое правительство и король бежали на остров Крит, а затем в Египет под защиту британцев. Войска британского корпуса также эвакуировались. 27 апреля немецкие войска вошли в Афины. К 1 июня 1941 г. немецкие войска захватили и Крит. Таким образом, Третий рейх установил практический полный контроль на Балканах.

Стратегическое значение Балкан. Предыстория Югославской и Греческой операций

В ходе развёртывания Второй мировой войны Балканский полуостров имел огромное военно-политическое и экономическое значение. Контроль над этим регионом позволял создать стратегический плацдарм для развертывания экспансии в другие регионы - Средиземноморье, Ближний Восток, Россию. Балканы издавна имели важное политическое, стратегическое и экономическое значение. Контроль над этим районом позволял извлекать большую прибыль, использовать местные людские ресурсы и стратегическое сырье. Через полуостров, включая его береговую линию и острова, проходили важные коммуникации.

Гитлеровская Германия рассматривала Балканский полуостров как южный стратегический плацдарм для удара по СССР. Захватив Норвегию и Данию, имея в союзниках нацистскую Финляндию, Германия обеспечила северо-западный плацдарм вторжения. Захват Балканского полуострова обеспечивал южный стратегический фланг Германской империи. Здесь предполагалось сосредоточить крупную группировку вермахта для удара по Украине-Малороссии и далее на Кавказ. Кроме того, Балканы должны были стать важной сырьевой и продовольственной базой Третьего рейха.

Также Балканский полуостров рассматривался военно-политическим руководством Третьего рейха как важный плацдарм для реализации дальнейших замыслов по установлению своего мирового порядка. Балканы могли стать опорной базой для борьбы за господство в Средиземном море, Ближнем Востоке и Северной Африке, для дальнейшего проникновения в Азию и Африку. Захват Балканского полуострова позволял гитлеровцам создать здесь опорные военно-морские и военно-воздушные базы для завоевания господства в восточной и центральной части Средиземного моря, нарушения части коммуникаций Британской империи, по которым англичане получали нефть с Ближнего Востока.

В борьбе за Балканы Берлин во второй половине 1940 - начале 1941 гг. добился определённых успехов. Венгрия, Румыния и Болгария присоединились к Тройственному пакту (ось Берлин - Рим - Токио). Это серьёзно укрепило позиции Германии на Балканах. Однако положение таких важных государств, как Югославия и Турция, было ещё неопределённым. Правительства этих стран не присоединились ни к одной из противоборствующих сторон. Греция же, имеющая крепкие позиции в Средиземноморье, находилась под британским влиянием, хотя прислушивалась и к Берлину (вела «гибкую» политику).

Большое стратегическое значение Балканский полуостров имел и для Британии. Он прикрывал владения Англии в Средиземном море, на Ближнем и Среднем Востоке. Кроме того, британцы планировали использовать вооруженные силы, людские ресурсы балканских государств в своих интересах и сформировать на полуострове один из фронтов борьбы с Третьим рейхом. Стоит также помнить, что в это время Лондон надеялся, что произойдёт столкновение германских и советских интересов на Балканах, которое перерастёт в вооруженное противостояние и тем самым отвлечёт руководство Третьего рейха от Британии и Балканского полуострова. Главной целью Лондона была война между Германией и СССР, чтобы две великие державы уничтожили потенциал друг друга, что вело к победе в Большой Игре проекта англосаксов.

Таким образом, Балканский полуостров, непосредственно выходящий в Средиземное море, с одной стороны, был важным плацдармом для осуществления оперативно-стратегических целей Италии и Германии, которые взяли курс на изменение мирового порядка в свою пользу, с другой - был важной сырьевой, продовольственной базой и источником людских ресурсов. Также через Балканы проходили важные коммуникации, включая кратчайший путь из Европы в Малую Азию, на Ближний и Средний Восток, которые имели важное значение в планах строителей «Вечного рейха». Кроме того, вооруженные силы балканских государств и Турции играли важную роль в балансе военной силы в этом регионе. Если Венгрия, Румыния и Болгария выступили как союзники Берлина, то Югославия и Греция рассматривались как потенциальные враги, даже с учётом гибкой и часто профашистской политики их верхушки. Стоит также помнить о стратегических интересах Британии.

По первоначальному замыслу германской «глобальной стратегии» основную роль в экспансии в Средиземноморье, в Африке и Балканах сначала должна была сыграть Италия. Она должна была сковать силы Англии и Франции в этих регионах и обеспечить вермахту благоприятные условия для завершения войны в Европе. Сама Германия планировали активно приступить к освоению этих территорий после окончательной победы в Европе.

Этому способствовала политика самой Италии. Рим рассчитывал на широкие колониальные захваты и ещё до войны начал создание «великой Римской империи». Фашистская Италия позиционировалась как прямая наследница Древнего Рима. На Балканах итальянцы планировали захватить Албанию и часть Греции. Однако итальянцы оказались плохими вояками (плюс слабость промышленной базы и нехватка сырья, что мешало создать современные вооруженные силы) и даже в условиях когда Франция была разгромлена вермахтом и Англии пришлось перейти к стратегической обороне и предпринимать чрезвычайные усилия, чтобы сохранить позиции в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, в Африке, не смогла самостоятельно решить поставленные ранее задачи. В Кении и Судане итальянцы не смогли развить первые успехи, и перешли к обороне. Провалилось и наступление в Северной Африке в сентябре 1940 г., итальянцы наступали из Ливии в Египет. Сказалась растянутость тылов, перебои в снабжении и главное - общая слабость военной машины Италии.

Однако Муссолини решился развязать ещё одну войну - провести внезапный, «молниеносный» поход против Греции. Рим планировал включить Грецию в свою сферу влияния. Муссолини заявил министру иностранных дел Чиано: «Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. Но на этот раз я ему отплачу той же монетой: он узнает из газет, что я оккупировал Грецию». 15 октября была разработана оперативная директива о наступлении итальянской армии против Греции. В ней указывалось, что на первом этапе операции итальянские войска с территории Албании должны нанести внезапный удар на Янину с задачей прорвать оборону греческой армии, разгромить её. Затем развить успех силами подвижной группы вдоль шоссе Гирокастра-Янина, захватить северо-западную область Греции - Эпир, продолжать наступление на Афины и Салоники. Одновременно планировалось, высадив морской десант, оккупировать греческий остров Корфу.

В ночь на 28 октября 1940 г. посол Италии Эмануэле Грацци предъявил Метаксасу трехчасовой ультиматум с требованием, чтобы итальянские войска могли свободно занять неопределённые «стратегические объекты» на территории Греции. Метаксас отверг итальянский ультиматум. Ещё до завершения ультиматума 140-тыс. 9-я итальянская армия (250 танков и бронемашин, 700 орудий и 259 самолетов) вторглась из Албании на греческую территорию. На границе с Албанией располагалась лишь приграничная греческая группировка в составе 27 тыс. солдат (20 танков, 220 орудий и 26 самолетов). То есть итальянские войска имели полное превосходство. Итальянцы прорвали греческую оборону на 50-километровом участке и ворвались на территорию Эпира и Македонии.

Греческое правительство Метаксаса и Генштаб, не решаясь противостоять Италии, приказали эпирской армии отступать, не вступая в бой с врагом. Однако греческие солдаты отказались выполнять преступный приказ и вступили в бой с захватчиками. Их поддержал весь народ. В Греции начался патриотический подъём. Греческие приграничное части и эпирская армия оказали упорное сопротивление и итальянская армия, потеряв первый наступательный порыв, завязла и 8 ноября остановила наступление. Греки перешли в контрнаступление и к концу ноября 1940 г. итальянцы откатились практически на исходные позиции. Таким образом, итальянский блицкриг провалился. Разъяренный Муссолини сменил верховное командование: в отставку ушли начальник Генштаба маршал Бадольо и главнокомандующий войсками в Албании генерал Висконти Праска. Начальником Генштаба и по совместительству командующий войсками в греческой кампании стал генерал Кавальеро.

Греческое военно-политическое руководство вместо того, чтобы использовать благоприятную военную обстановку и преследовать разбитого врага на территории Албании, чтобы уничтожить потенциал нового итальянского вторжения, поддалось на давление Берлина, который рекомендовал «не бить так сильно по Италии, а то хозяин (Гитлер) начнет сердиться». В результате успех греческой армии не был развит. Италия сохранила потенциал вторжения, а Германия продолжила готовиться к вторжению на Балканы.

Греческие артиллеристы ведут огонь в горах из горного варианта 65-мм пушки во время войны с Италией

Греческие солдаты в бою в горах во время войны с Италией

Тем временем Италия потерпела новые серьёзные поражения. Британские войска в Египте, получив подкрепления, 9 декабря 1940 г. перешли в контрнаступление. Итальянцы не были готовы к удару, сразу потерпели поражение и побежали. К концу декабря британцы очистили весь Египет от итальянских войск, и в начале января 1941 г. вторглись в Киренаику (Ливия). Перед английской армией капитулировали сильно укрепленные Бардия и Тобрук. Итальянская армия Грациани была полностью уничтожена, 150 тыс. человек попали в плен. Жалкие остатки итальянской армии (около 10 тыс. человек) бежали в Триполитанию. Британцы остановили наступление в Северной Африке и перебросили основную часть армии из Ливии в Грецию. Кроме того, английские военно-воздушные силы осуществили успешную операцию против итальянской военно-морской базы Таранто. В результате налёта были выведены из строя 3 линкора (из 4-х), что дало перевес британскому флоту в Средиземном море.

Британия попыталась усилить свои позиции на Балканах. Как только началась итало-греческая война, британцы в срочном порядке попытались сколотить на Балканском полуострове антигерманский блок в составе Греции, Югославии и Турции при поддержке Англии. Однако реализация этого замысла столкнулась с большими трудностями. Турки отказывались не только вступать в антигерманский блок, и от выполнения обязательств по англо-франко-турецкому договору от 19 октября 1939 года. Проходившие в январе 1941 г. англо-турецкие переговоры показали бесплодность попыток британцев привлечь Турцию оказанию помощи Греции. Турция в условиях начала мировой войны, когда прежнее преобладающее влияние Франции и Англии было крайне ослаблено, искала выгоду в изменившихся условиях. Греция была традиционным врагом турок, и Турция постепенно склонялась в сторону Германии, планируя поживиться за счёт России-СССР. Руководство Югославии, хоть и воздержалось от присоединения к Тройственному пакту, но также проводило «гибкую» политику, не собираясь выступать против Берлина.

Политику Лондона на Балканах активно поддержали США. Во второй половине января 1941 г. на Балканы со специальной миссией выехал личный представитель президента Рузвельта, один из руководителей американской разведки полковник Доновен. Он посетил Афины, Стамбул, Софию и Белград, убеждая правительства балканских государств проводить политику в интересах Вашингтона и Лондона. В феврале и марте 1941 г. американская дипломатия продолжала давить на балканские правительства, особенно на Югославию и Турцию, добиваясь основной цели - не допустить усиления Германии на Балканах. Все эти действия координировались с Британией. По мнению британского комитета обороны, Балканы в это время приобрели решающее значение.

В феврале 1941 г. министр иностранных дел Британии Иден и начальник имперского Генштаба Дилл выехали со специальной миссией на Ближний Восток и в Грецию. После консультаций с британским командованием в районе Средиземноморья, они были в греческую столицу. 22 февраля была достигнута договорённость с правительством Греции о предстоящей высадке британского экспедиционного корпуса. Однако договориться схожим образом с Белградом не удалось.

Таким образом, Италия не смогла самостоятельно решить задачи по установлению господства в Африке, Средиземноморье и на Балканах. Кроме того, Британия и США усилил своё давление на Балканах. Это вынудило включиться в открытую борьбу Третий рейх. Гитлер решил использовать возникшую ситуацию, чтоб под видом помощи союзной Италии занять господствующие позиции на Балканах.

Операция «Марита»

12 ноября 1940 года Адольф Гитлер подписал директиву № 18 о подготовке «в случае необходимости» операции против Греции с территории Болгарии. Согласно директиве, предусматривалось создание на Балканах (в частности, в Румынии) группировки немецких войск в составе не менее 10 дивизий. Замысел операции уточнялся в течение ноября и декабря, увязывался с вариантом «Барбаросса» и к концу года был изложен в плане под кодовым наименованием «Марита» (лат. marita - супруга).

Согласно директиве № 20 от 13 декабря 1940 года значительно, до 24 дивизий, увеличивались силы, которые привлекались для проведения Греческой операции. Директива ставила задачу оккупировать Грецию и требовала своевременного высвобождения этих сил для выполнения «новых планов», то есть участия в нападении на СССР.

Таким образом, планы вторжения в Грецию были разработаны германским военно-политическим руководством ещё в конце 1940 г. Однако Германия не торопилась с вторжением. Неудачу Италии планировали использовать для ещё большего подчинения Рима германскому руководству. Кроме того, заставляла выжидать неопределившаяся позиция Югославии. В Берлине, как и в Лондоне, планировали привлечь Белград на свою сторону.

Решение о вторжении в Югославию

Берлин усилил давление на Белград, используя экономические возможности и немецкую общину в Югославии. В октябре 1940 г. было подписано германо-югославское торговое соглашение, которое усилило экономическую зависимость Югославии. В конце ноября в Берлин прибыл югославский министр иностранных дел для переговоров по поводу присоединения Белграда к Тройственному пакту. За участие в паке те Белграду предлагали греческий порт Салоники. В феврале - марте 1941 г. переговоры продолжались на более высоком уровне - Германию посетили югославский премьер Цветкович и принц-регент Павел. Под сильным давлением Германии югославское правительство югославское правительство приняло решение присоединиться к Тройственному паку. Но югославы выговорили себя ряд уступок: Берлин обязывался не требовать от Югославии военной помощи и права пропуска войск через её территорию; после окончания войны Югославия должна была получить Салоники. 25 марта 1941 г. в Вене был подписан протокол о присоединении Югославии к Тройственному пакту.

Это соглашение было предательством всей предшествующей политики и национальных интересов, особенно это касалось Сербии. Понятно, что вызвало гнев народа и значительной части элиты, включая военных. Народ расценил этот акт как предательство национальных интересов. По всей стране начались акции протеста с лозунгами: «Лучше война, чем пакт!», «Лучше смерть, чем рабство!», «За союз с Россией!» В Белграде волнения охватили все учебные заведения, в Крагуеваце в них участвовали 10 тыс. человек, в Цетинье - 5 тысяч. 26 марта 1941 г. митинги и демонстрации продолжались, на улицах Белграда, Любляны, Крагуеваца, Чачака, Лесковаца проходили многотысячные митинги протеста против подписания договора с Германией. В 400-тысячном Белграде на демонстрацию протеста вышло не менее 80 тысяч человек. В Белграде протестующие разгромили немецкое информационное бюро. В результате часть военной верхушки, связанной с политической оппозицией и британской разведкой, решила произвести военный переворот.

В ночь на 27 марта 1941 года, опираясь на офицеров-единомышленников и части военно-воздушных сил, бывший глава ВВС и Генштаба Югославии Душан Симович (был отстранен из-за возражений против военного сотрудничества Югославии с Германией) совершил государственный переворот и отстранил от власти князя-регента Павла. Цветкович и другие министры были арестованы. На королевский трон посадили 17-летнего Петра II. Сам Симович занял пост премьер-министра Югославии, а также должность начальника Генштаба.

Жители Белграда приветствуют военный переворот 27 марта 1941 года

Танк Рено R-35 на улице Белграда в день военного переворота 27 марта 1941 года. Надпись на танке: «За короля и отчизну»

Не желавшее предоставлять предлог для начала войны, правительство Симовича действовало осторожно и нерешительно, но сразу же после совершившегося в Югославии переворота, в имперской канцелярии в Берлине Гитлер провёл совещание с главнокомандующими сухопутными и военно-воздушными силами и их начальниками штабов. На нём было объявлено о решении «сделать все приготовления для того, чтобы уничтожить Югославию в военном отношении и как национальную единицу». В тот же день была подписана директива № 25 о нападении на Югославию. В ней указывалось, что «военный путч» в Югославии вызвал изменения в военно-политической обстановке на Балканах и что Югославия даже в том случае, если она сделает заявление о своей лояльности, должна рассматриваться как противник и её необходимо разгромить.

В дополнение к директиве № 25 верховное главнокомандование вермахта издало «Указание по вопросам пропаганды против Югославии». Суть информационной войны против Югославии была в том, чтобы подорвать моральных дух югославской армии, разжечь национальные противоречия в этой «лоскутной» и во многом искусственной стране. Агрессия против Югославии показывалась гитлеровской пропагандистской машиной как война против правительства только одной Сербии. Якобы Белград ориентировался на Англию и «притеснял другие югославские народы». Берлин планировал вызвать у хорватов, македонцев, боснийцев и т. д. антисербские настроения. Частично этот план привёл к успеху. К примеру, хорватские националисты пообещали оказывать поддержку немецким войскам в ходе войны против Югославии. Хорватские националисты действовали и с территории Италии. 1 апреля 1941 лидер хорватских националистов Анте Павелич с разрешения Муссолини начал вести пропагандистские радиопередачи на проживавших в Югославии хорватов с итальянской радиостанции ETAR. В это же время на итальянской территории началось формирование боевых подразделений из хорватских националистов. Хорватские националисты планировали с началом войны объявить о независимости Хорватии.

Нападение на Грецию германское командование решило начать одновременно с нападением на Югославию. Запланированное на 1 апреля 1941 г. вторжение в Грецию отложили на несколько дней. План «Марита» был подвергнут коренной переработке. Военные действия против обоих балканских государств рассматривались как единая операция. После того, как 30 марта 1940 года был утверждён окончательный план нападения, Гитлер направил письмо Муссолини, сообщив, что ожидает помощи со стороны Италии. Германское руководство не без основания рассчитывало, что нападение на Югославию встретит поддержку Италии, Венгрии и Болгарии, вооруженные силы которых можно будет привлечь к оккупации страны, пообещав территориальные приобретения: Италии - Адриатическое побережье, Венгрии - Банат, Болгарии - Македонию.

Вторжение предполагалось осуществить нанесением одновременных ударов с территории Болгарии, Румынии, Венгрии и Австрии по сходящимся направлениям на Скопье, Белград и Загреб с целью расчленения югославской армии и уничтожения её по частям. Ставилась задача овладеть в первую очередь южной частью Югославии, чтобы не допустить установления связи между армиями Югославии и Греции, соединиться с итальянскими войсками в Албании и использовать южные районы Югославии в качестве плацдарма для последующего германо-итальянского наступления на Грецию. ВВС должны были нанести удары по югославской столице, разрушить основные аэродромы, парализовать железнодорожное сообщение и тем самым сорвать мобилизацию. Против Греции предусматривалось нанесение главного удара в направлении Салоник с последующим продвижением в район Олимпа. Начало вторжения в Грецию и Югославию назначили на 6 апреля 1945 г.

Новое югославское правительство попыталось продолжить «гибкую» политику и «выиграть время». В результате возник парадокс: правительство, пришедшее к власти на волне народного протеста против прогерманской политики прежних властей, не заявило официально о разрыве договорных отношений, определённых пактом. Тем не менее, Белград активизировал контакты с Грецией и Великобританией. 31 марта 1941 г. на переговоры в Белград из Афин прибыли британский генерал Дж. Дилли личный секретарь министра иностранных дел Великобритании П. Диксон. В этот же день, 31 марта 1941 г. Генштаб Югославии приказал войскам начать выполнение плана R-41, который имел оборонительных характер и предполагал формирование трёх групп армий: 1-я группа армий (4-я и 7-я армии) - на территории Хорватии; 2-я группа армий (1-я, 2-я, 6-я армии) - в районе между Железными Воротами и рекой Драва; 3-я группа армий (3-я и 5-я армии) - в северной части страны, в районе границы с Албанией.

Под давлением народных масс, которые традиционно видели в России союзника и друга, а также желая получить поддержку СССР в сложной ситуации на мировой арене, Симович обратился к Москве с предложением заключить договор между двумя странами. 5 апреля 1945 г. в Москве был подписан «Договор о дружбе и ненападении между Союзом Советских Социалистических Республик и Королевством Югославия».

Продолжение следует…

1. Исход боев в Албании еще не ясен. Учитывая угрожающее положение в Албании, вдвойне важно сорвать английские стремления создать под защитой Балканского фронта опасный прежде всего для Италии, а наряду с этим и для румынским нефтяных районов, плацдарм воздушным операциям.

2. Поэтому моим намерением является:

а) Создать в ближайшие месяцы в Южной Румынии в дальнейшем постепенно усиливаемую группировку.

b) После установления благоприятной погоды - вероятно в марте - эту группировку бросить через Болгарию для занятия северного побережья Эгейского моря и, если это окажется необходимым, всей материковой части Греции (операция «Марита»).

Поддержка Болгарии ожидается.

3. Концентрация группировки в Румынии состоит в следующем:

а) Прибывающая в декабре 16-я танковая дивизия поступает в распоряжение военной миссии, задачи которой остаются без изменений.

b) Непосредственно после этого в Румынии проводится переброска ударной группировки в составе приблизительно 7 дивизий (1-и эшелон развертывания). Инженерные части в количестве, необходимом для подготовки переправы через Дунай, могут быть включены в транспорты 16-й танковой дивизии (под видом «учебных подразделений»). Об использовании их на Дунае главнокомандующий сухопутной армией получит своевременно мое указание.

с) Подготовить переброску дальнейших, предусмотренных для операции «Марата» транспортов до максимума (24 див.).

d) Для ВВС задача состоит в обеспечении прикрытия с воздуха концентрации войск, а также и подготовке создании на румынской территории необходимых командных и тыловых органов.

4. Саму операцию «Марита» готовить на основе следующих принципов:

а) Первая цель операции - занятие Эгейского побережья и Салоникского залива. Продолжение наступления через Лариссу и Коринфский перешеек может стать необходимым.

b) Прикрытие с фланга от Турции мы передаем болгарской армии, однако она должна быть усилена и обеспечена немецкими частями.

с) Будут ли болгарские соединения, кроме того, участвовать в наступлении, неизвестно. Также теперь нельзя еще ясно представить позицию Югославии.

d) Задачами ВВС будет являться действенная поддержка продвижения наземных войск на всех участках, подавление вражеской авиации и, насколько это будет возможно, занятие британских опорных пунктов на греческих островах путем высадки воздушных десантов.

е) По вопросу, каким образом проведение операции «Марита» будет поддерживаться итальянскими вооруженными силами, как будет согласоваться проведение операций, будет решено позже.

5. Особенно большое политическое влияние военных приготовлений на Балканах требует точного управления всеми относящимися к этому мероприятиями командования. Об отправке войск через Венгрию и их прибытии в Румынию объявлять постепенно и вначале обосновывать необходимостью усиления военной миссии в Румынии.

Переговоры с румынами или болгарами, которые могут указать на наши намерения, а также информирование итальянцев в каждом отдельном случае должны одобряться мной; также и направление разведывательных органов и квартирьеров.

6. После проведения операции «Марита» намечается перебросить массу использованных здесь соединений для нового применения.

7. Я ожидаю докладов господ главнокомандующих (в части, касающейся сухопутной армии, уже полученных) об их намерениях. Представить мне точные графики проведения запланированных приготовлений, также и о необходимом призыве с предприятий военной промышленности (формирование вновь дивизий, находящихся на отдыхе).

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter