Когда дворники были дворянами. Все о дворниках: исторический обзор
Ещё из
«Особые условия службы дворников»
Как блюстителей чистоты сделали блюстителями порядка / Коммерсантъ-История №3
Возникает вопрос: можно ли верить воспоминаниям очевидцев? Верить очевидцам можно и нужно — естественно, проверяя. И новый, третий, номер «Коммерсантъ-Истории» посвящен их крайне интересным свидетельствам о нашем давнем и недавнем прошлом. Ещё «Врёт, как очевидец!»
___
В 1866 году в жизни российских городов произошла не слишком заметная на первых порах, но весьма существенная перемена. Дворники, по существу, превратились во вспомогательных служащих полиции, круглосуточно следивших за жильцами, дежуривших по ночам и участвовавших в силовых операциях. Причем почти ничего не изменилось и после революции.
"Приказывает их разгонять"
Могла ли история, описанная И. С. Тургеневым в рассказе "Муму", случиться, скажем, в 1870-х годах? Ни в коем случае. И не только потому, что в России к тому времени уже не существовало крепостного права. Глухонемой Герасим ни при каких обстоятельствах не мог быть дворником в Москве. Полицейское начальство никогда бы ничего подобного не допустило.
Да и в середине XIX века, когда был опубликован рассказ, дворникам в дополнение к недюжинной физической силе, как у Герасима, требовались еще расторопность и сообразительность. Не лишней была и грамотность. Труд дворников тогда оплачивался не щедро - не более пяти рублей в месяц. Поэтому отставным солдатам и отпущенным на оброк крепостным, стремившимся получить место дворника, требовалась изворотливость, чтобы с помощью побочных доходов кормить себя и семью.
Старьевщик, чтобы дворник не пускал в дом конкурентов, платил ему пять копеек; разыскивающие знакомых или родственников за сообщение номера нужной квартиры давали гривенник. Если дворник для кого-либо из жильцов сбегал в лавку или за доктором - получал благодарность; завелся в доме жилец-полуночник, которому то и дело открываешь ворота по ночам,- он к празднику "извинится" за беспокойство. Ну а если дворник на свой страх и риск размещал кого-нибудь на чердаке или в подвале без "прописки", это могло принести рубль-два в месяц.
Правда, еще с 1833 года, когда Николай I утвердил Правила о заявлении полиции о прибывающих в дома С. Петербургской столицы и выбывающих из оных, а также о мерах взыскания за необъявление о том и передержательство беспаспортных, обогащаться за счет незаконных жильцов было сложно и опасно. В столице, а позднее и в других городах в полиции и домах ввели книги прибывающих и выбывающих. Кроме того, было приказано "строжайше, чтобы поверка сих книг и донесения о замеченных неверностях в оных, а равно о числе прибывающих в дома и выбывающих из оных делаемы были непременно и в надлежащее время".
О прибывшем следовало сообщить в течение 24 часов. А в случае нарушения - за "открытых незарегистрированных" домовладельцу или управляющему грозил огромный штраф - пять рублей за каждого человека в сутки.
В 1838 году в Петербурге была учреждена адресная экспедиция. Все находившиеся в столице обязаны были там "записаться": дворник получал от прибывшего в дом россиянина или иностранца его паспорт или другой документ, показывал его в квартале и относил в экспедицию, где обменивал его на адресный билет на жительство. Паспорт оставался в экспедиции. При этом надо было заплатить особый адресный сбор - от 1 до 25 рублей в год. Всех граждан разделили на пять разрядов. Домоправители, например, относились к первому разряду и платили 25 рублей в год, а дворники - к четвертому разряду, и адресный сбор для них составлял пять рублей. За аккуратный и быстрый обмен паспорта на билет дворнику от новоиспеченных петербуржцев перепадали чаевые.
Работы у дворников хватало всегда, в особенности в многоквартирных домах. Летом до семи утра он должен был вымести улицу перед домом, зимой до десяти утра очистить тротуар "до камня" и посыпать песком. Если ширина улицы, на которой стоял дом, не превышала девяти саженей, то дворник убирал ее всю, а если улица была шире, то очищал 7,5 сажени. Если дом выходил на площадь, то дворнику "принадлежало" также 7,5 сажени.
Чтобы уберечь дом от пожара, дворник должен был знать все входы и выходы, расположение печей, очагов, труб и каменных перемычек - все это нужно было регулярно осматривать и докладывать домовладельцу о повреждениях. Он был обязан как можно чаще обметать места вокруг дымовых труб. А во время дождя подставлять под водосточные трубы бадейки и по наполнении освобождать их. Когда в Петербурге появились водосточные канавки-рейнштоки, дворникам вменили в обязанность промывать их водой не менее трех раз в день. Кроме этого дворники должны были "своевременно убирать следы пробегавших лошадей", а после похоронных процессий - разбрасывавшийся на их пути еловый лапник. Летом следовало наблюдать, чтобы жильцы не выставляли на подоконники открытых окон горшки с цветами, а когда стемнеет, следить, чтобы неразумные не ходили в сарай или конюшню с открытым огнем, без фонаря.
Было в работе дворника два неприятных мероприятия: следить ночью за очищением "ретирад" (отхожих мест) и разгонять бродячих собак. Правилами о наблюдении за благочинием и порядком в квартале предписывалось: "Унтер-офицер городской стражи наблюдает... чтобы собаки не собирались на улицах и площадях стаями, а где такие стаи заметит, там немедленно ближайшим дворникам приказывает их разгонять". Иногда это оборачивалось трагедией. В 1832 году статистик В. П. Андросов сообщал об ужасном случае, произошедшем в Москве:
"В августе прошлого года пришли к одному купцу на фабрику четыре крестьянина и легли ночевать на дворе в траве. Ночью один из работников фабрики сказал дворнику, что на дворе бегает чужая собака; дворник берет палку и отправляется искать ее; в это время один из спавших в траве крестьян приподнял голову, чтоб посмотреть, кто мимо них ходит; дворник, приняв выказывавшуюся голову за собаку, ударил по ней что было мочи, и несчастный крестьянин умер чрез несколько времени".
___
"В назначенный полицией час"
Нелегкая, но размеренная и простая жизнь петербургских дворников закончилась в апреле 1866 года, после покушения Д. В. Каракозова на Александра II. Уже 4 мая в столичной полиции начались преобразования. И для ее усиления к дежурству на улицах в приказном порядке без какой-либо оплаты были привлечены домовые дворники.
Дворникам запретили отлучаться от домов во время народных гуляний и праздников. Домовую книгу, в которую записывали жильцов, теперь следовало держать всегда доступной в домовой конторе или у старшего дворника, и в ней дворник обязан был делать пометки о роде занятий жильцов. А обо всем странном в их поведении немедленно осведомлять полицию.
Немного позднее дворникам приказали немедленно извещать полицию не только обо всех чрезвычайных происшествиях, но и о "подозрительных в домах сходбищах". В новой инструкции указывалось:
"Особой заботливости владельцев недвижимой собственности (или ответственных управляющих) поручается должное наблюдение за тем, чтобы в домах и в иных помещениях злоумышленники не могли заводить тайные типографии, держать взрывчатые вещества, оружия и склады противуправительственных изданий, а также устраивать приспособления для совершения преступлений с политическою целью".
В дополнение к этому следовало каждый день вечером осматривать незапертые места: сараи, конюшни, чердаки, сени, чуланы, под лестницами и другие места, "где только могут укрыться люди, пришедшие в дом со злым намерением, или беглые для ночлега"; и места, находящиеся под замком, тоже приказано как можно чаще проверять. А к разгону собак прибавился разгон мастеровых, которые любили собираться у ворот и на тротуаре толпами, чтобы гурьбой идти на работу, в баню, на гулянье и т. д.
Это противопоставление дворников народу выливалось в массовые драки. В историю Петербурга вошло жестокое избиение дворников в Апраксином переулке в 1878 году.
Но антиправительственные кружки, группы, коммуны, союзы росли как на дрожжах, и разгром одних приводил к появлению все новых и новых организаций.
После очередного покушения на царя 2 апреля 1879 года было введено военное положение в Петербурге, Московской, Харьковской, Киевской и других губерниях. И московский генерал-губернатор князь В. А. Долгоруков 5 апреля 1879 года распорядился:
"В каждом доме в Москве должен быть дворник... Дежурные дворники и ночные сторожа обязаны... наблюдать, чтобы не было нигде наклеиваемо объявлений, афиш и т. п. без предъявления надлежащего на то разрешения; наблюдать, чтобы по мостовым, бульварам и тротуарам не было разбрасываемо как объявлений, афиш или подметных писем, так и предметов, могущих причинить вред".
Для домовладельцев ввели штраф за невыставление дворников и сторожей - до 500 рублей. Дворники и сторожа за нерадивость подвергались "в первый раз денежному взысканию до 10 руб., а при несостоятельности к платежу - аресту до 7 дней; во второй раз высылке из столицы на определенный срок".
В инструкции, утвержденной московским генерал-губернатором для дворников и сторожей, говорилось:
"Домовый дворник и ночной сторож, по дошедшей до него очереди, обязан выходить на уличное дежурство в назначенные для него полицией час и место, не ожидая напоминания; на дежурстве быть трезвым и исправным и ни под каким предлогом не уходить с дежурства до прибытия смены".
___
"Ни табуреток, ни скамеек"
Со временем количество обязанностей дворников возросло. В 1892 году было введено посменное (по четыре часа) ночное дежурство, которое длилось с 1 марта по 1 сентября с 20:00 до шести утра, а с 1 сентября по 1 марта - с 16:00 до восьми утра. При этом было строго указано: "Дежурные дворники не могут выставлять к воротам ни табуреток, ни скамеек".
В помощь дежурным дворникам домовладельцы теперь обязаны были нанимать еще и ночного сторожа. Уклонявшимся от исполнения этого постановления грозил штраф 500 рублей или арест на три месяца.
Но одновременно дворники все больше превращались во вспомогательную полицию. В том же году им выдали металлические нагрудные знаки и приказали не допускать в дом трубочистов, полотеров и водопроводчиков без блях, задерживать таких и доставлять в полицию.
С 1895 года прибавились новые заботы: нужно было следить "за целостью оставляемых телеграфными рассыльными у ворот и подъездов домов... велосипедов" и никого не подпускать к телеграфным проводам, столбам, колодцам - мастер должен был предъявить дворнику свидетельство, выданное начальником военно-полицейского телеграфа.
Были выдвинуты строгие требования к одежде: "Дежурные дворники зимою должны быть одеты в такое платье (полушубок или тулуп), которое, оберегая их от холода, вместе с тем не препятствовало бы движению; воротники зимней одежды дворники должны поднимать настолько, чтобы это не мешало им иметь бдительный надзор за всем происходящим вокруг них". Ушли в небытие знаменитые огромные - от макушки до земли - дворницкие тулупы.
Дворникам выдали "свистки на снурке" и обучили профессиональному свисту: чтобы призвать к себе на помощь, надо было дать два коротких свистка; когда нужно сообщить об убегающем - давать непрерывный продолжительный свисток.
Ужесточились и требования к возрасту: "В дворники могут быть нанимаемы люди не моложе 21 года и не старше 55 лет от роду", так как все чаще и чаще дворников стали привлекать к разгону разных демонстраций и сборищ. Некоторые из этих "мероприятий" стали знаменитыми. Например, 8 февраля 1895 года, день годовщины открытия Петербургского университета.
"Когда,- вспоминал русский судебный деятель И. В. Мещанинов,- помимо следования с песнями по улицам и столкновения с чинами полиции и публикою в некоторых ресторанах и увеселительных заведениях толпа студентов учинила близ ресторана Палкина, что на углу Невского и Владимирской, буйство, окончившееся уличною дракою с приглашенными местным приставом для усмирения их дворниками".
С конца 1890-х годов появились слухи, что на массовые гулянья стали регулярно отправлять переодетых полицейских и дворников, за что те потом получали от полиции по 20 копеек на душу за "патриотическое усердие".
В конце концов дворники перешли в полное подчинение полиции. Даже решение об их увольнении уже было не во власти домовладельца.
В постановлении московского генерал-губернатора для жителей Московского уезда "Об уличном дежурстве дворников и ночных сторожей" без обиняков говорилось:
"В отношении исполнения обязанностей по надзору домовые дворники находятся в полном подчинении местной полиции, приказания которой должны ими исполняться беспрекословно... В случае требования станового пристава об увольнении дворника и о замене его другим домовладельцы, заведующие домами и арендаторы их обязаны таковое требование исполнять в течение трех суток со времени сделанного им становым приставом заявления".
Обзаведясь бляхами, свистками, почувствовав свою нужность полиции, многие дворники "испортились" - потеряли пиетет и благоговение к горожанам. В 1901 году С.-Петербургский градоначальник вынужден был издать приказ:
"Дворники, являющиеся по существу возложенных на них обязанностей ближайшими охранителями спокойствия обывателей в их домах, сами нередко бывают нарушителями общественной тишины и порядка как в домах, так и вне домов.
Поступающие ко мне жалобы на грубое обращение и самоуправство дворников доказывают, что неоднократно преподанные мною указания о необходимости воспитательного влияния на дворников со стороны местных чинов столичной полиции не выполняются последними с достаточным постоянством и настойчивостью.
Напоминая, что особые условия службы дворников в столице требуют от них безупречной нравственности и умения спокойно, сдержанно и предупредительно вести себя в отношениях с обывателями города... предлагаю г.г. приставам: 1) строго следить за поведением дворников, при всяком удобном случае внушая им правила спокойного и предупредительного отношения к обывателям, всем без различия, 2) входить в сношение с домовладельцами об устранении от службы тех дворников, которые не понимают сущности возлагаемых на них служительских и сторожевых обязанностей и не удовлетворяют предъявляемым к ним требованиям охраны спокойствия обывателей и целости их имущества".
___
"Предусмотрено Положением о дворниках"
При этом труд дворников оплачивался по-прежнему скупо. Более или менее приличное жалованье им платили только в столицах. Например, в 1907 году петербургская ремесленная управа платила своим дворникам: старшему - 600 рублей в год, младшим - от 200 до 300 рублей в год. Некоторые петербургские врачи в то же время зарабатывали за год 200 рублей. В провинции самое большее, на что мог рассчитывать дворник,- 7-12 рублей в месяц. И служебные комнаты у многих столичных дворников были оклеены обоями, что приводило в восхищение их провинциальных родственников.
Но в других городах России большинство дворников жили в нищете. Нижегородские врачи, обследовавшие в 1907 году жилищные условия школьников, с ужасом описывали "даровые квартиры" их отцов-дворников:
"Квартира сырая, холодная, помещается в каменном доме, перед самым окном - стена дома, так что в комнате совсем темно. В одной комнате живет 7 человек... Или квартира другого дворника: состоит из двух полутемных крошечных комнат: одна из них находится внизу; жить в ней благодаря страшному холоду нельзя, и она служит кухней; из нее ведет узенькая темная лесенка наверх во вторую комнату, размерами менее 2-х квадр. сажень. В этой конурке, часть которой вдобавок занята русской печью, помещается вся семья, состоящая из семи человек - родителей и 5 человек детей мал-мала меньше (от 8 лет до 2 месяцев). Грязь в комнатах неописуемая. Повсюду навешано всякое тряпье, одежда, сушится белье и т. п. Потолки можно достать рукой. 5 человек спят на полу, а двое на кровати. Размеры комнаты таковы, что спящие на полу отчасти лежат под кроватью (ногами); спящие на кровати, желая слезть с нее, должны неминуемо наступать на спящих внизу. Благодаря тесноте в квартире воздух тяжелый, удушливый. Беднота очевидная".
Поэтому, когда по России покатились стачки и забастовки и стали возникать Советы рабочих депутатов, в них отправили своих представителей не только все крупные заводы и фабрики, ремесленные заведения, но и приказчики, и домашняя прислуга, кучера и дворники. Участвовавшие в стачках дворники возмущались тем, что их заставляют работать для полиции, а они желают работать только для хозяев.
Многие дворники негодовали из-за того, что под них маскируют расплодившихся филеров. В Инструкции по организации наружного (филерского) наблюдения 1908 года этому есть доказательство:
"Во избежание провалов и вообще для конспиративного наблюдения рекомендуется иногда одевать филеров посыльными, торговцами, газетчиками, солдатами, сторожами, дворниками и т. п., смотря по местности и надобности".
А грамотных дворников возмущала еще одна сторона их жизни - они, по сути представители власти в домах, были лишены избирательных прав. Закон гласил: "Дворницкие, при обычных условиях пользования ими со стороны временных их хозяев-дворников, не удовлетворяют признакам квартир, так как они являются скорее домовою конторою и лишь попутно служат местом жилья для дворников". А потому дворники "не могут пользоваться по квартирному цензу избирательными правами в Государственную Думу".
Ко всему прочему дворников люто ненавидели все, в особенности профессиональные революционеры, на которых блюстители чистоты и порядка регулярно доносили в полицию. Воспоминания старых подпольщиков были полны историями о дворниках-соглядатаях. Но после революции не изменилось практически ничего. В опубликованных в 1922 году предписаниях московским дворникам говорилось:
"Обо всех нарушениях немедленно доносить милиции, оказывая последней возможную помощь в деле надзора за общественным порядком, а в случае необходимости отправки кого-либо в отделение - доставить лично по назначению; нести ночные дежурства и знать номера телеф. пожарн. частей и отделений милиции. При вступлении на дежурство дворник снабжается свистком, знаком с надписью "дворник" и на зимнее время - тулупом".
Домоуправления согласовывали каждую кандидатуру дворника с начальником отделения милиции, как прежние домовладельцы - с офицерами полиции. А дворники все так же должны были следить за жильцами, оповещая обо всем милицию и ОГПУ. Так что в делах репрессированных дворники регулярно фигурировали в качестве свидетелей, дававших обвинительные показания на арестованных.
Даже после начала хрущевской оттепели положение дворников не изменилось. В 1957 году, когда профсоюз рабочих коммунального хозяйства выступил за запрещение ночных дежурств дворников, заместитель министра внутренних дел СССР С. А. Васильев писал:
"Рассмотрев в соответствии о указанием заместителя Председателя Совета Министров СССР тов. Первухина вопрос об освобождении некоторых категорий дворников города Москвы от ночного дежурства, МВД СССР сообщает, что оно лишено возможности удовлетворить просьбу, поскольку привлечение дворников к ночным дежурствам предусмотрено Положением о дворниках, утвержденным Постановлением СНК СССР от 17 апреля 1943 года N 410.
Согласно решению Мосгорисполкома от 22 марта 1956 года, дворники обязаны основную уборку улиц города Москвы производить в ночное время. Таким образом, их основное рабочее время совпадает со временем несения дежурства по охране общественного порядка".
Профсоюз добился прямо противоположного тому, что хотел. МВД предложило заменить дворников, которые по возрасту или состоянию здоровья не могли дежурить ночью:
"В соответствии с Положением о дворниках города Москвы начальникам отделений милиции вместе с администрацией домоуправлений принимать активное участие в подборе дворников с тем, чтобы они по своим физическим возможностям могли выполнять свои обязанности и в ночное время".
Единственной уступкой МВД оказалось то, что дворников освободили от обязанности по окончании дежурства лично докладывать об этом в отделении милиции. Но профсоюзные функционеры не успокоились и в 1959 году добились принятия Положения о дворниках в городах и рабочих поселках РСФСР, которым ликвидировалось прямое подчинение дворников милиции, а график ночных дежурств должен был согласовываться с профсоюзом.
А три года спустя, в 1962 году, милиция лишилась и права требовать обязательного участия дворников в задержаниях преступников и прочих мероприятиях, а разрешение на их содействие следовало запрашивать у жилищно-коммунальных служб. На том и завершилась правоохранительная служба дворников, продолжавшаяся без малого целый век.
Что мы знаем о работе дворника? Чаще всего для нас это человек, подметающий улицу, а часто дворника уже заменяет авто-техника и с дворниками столкнуться можно на улицах всё реже и реже.
А между тем в старые времена, это был очень важный в обществе и нужный человек, хоть и малооплачиваемый.
Возьмём Петербург 19 века... Что же мы знаем о дворниках?
Едва ли кто-нибудь просыпался в городе раньше дворников. С выходом этих тружеников летом с метлой, а зимой — с лопатой и скребком начинался новый день улицы, начиналась жизнь на улице.
Одет был дворник в большую русскую рубашку, преимущественно красного цвета, на ней жилетка, в широкие брюки, заправленные в русские сапоги, на голове — картуз. Картузом назывался отличительный знак дворников установлены для них, помимо существующих и носимых ими при дежурствах у ворот значков на цепочках, особые фуражки с бляхами . Когда дворник дежурил, на нем был чистый передник, а на груди — большая бляха овальной формы с адресом обслуживаемого дома и, конечно, свисток, помещавшийся в маленьком кармашке жилета. Зимой дворник был одет в ватник и теплую шапку. На дежурства ночью — большой бараний тулуп с огромным воротником.
Дворниками были только мужчины. Женщины-дворники появились лишь в Первую мировую войну. Большинство из них заменили своих мужей, мобилизованных на войну.
Большие дома обслуживались несколькими дворниками . При каждом доме состоят для услуги дворники, один из которых имеет звание старшего, а другие называются подручными. Дворники должны держать дом, дворы и улицу в чистоте, носить жильцам дрова и отправлять ночное дежурство. Старший дворник ведет домовые книги, наблюдает, чтобы все, проживающие в доме, были прописаны в участке, и вообще представляет из себя наблюдательный орган как домохозяина, так и полиции . Если дворники были холостые, им отводилась большая комната в первом этаже со двора. Каждый имел койку, тумбочку, а посреди комнаты стоял большой общий стол. Были и семейные дворники. Этим отводилась комнатка. Тут же была общая кухня. Все эти помещения предусматривались при строительстве дома. Эти помещения имели мало света, так как помимо того, что они находились в первом этаже, они были еще забиты в самые неблагоприятные углы дома, к тому же и двор зачастую имел форму колодца. И это понятно, так как в такие помещения жилец не поедет, дохода от них не будет, а дворникам сойдет — ведь они получали помещение бесплатно, так же как и освещение и отопление. Помещения, занятые дворниками, назывались дворницкими. Со двора, у окна дворницкой, прибивалась дощечка с надписью: «Дворник». С улицы у ворот дома был звонок в дворницкую. Сперва эти звонки были ручные (колокольчик), затем их стали заменять электрическими. Над звонком была дощечка с надписью: «Звонок к дворнику».
В обязанности дворника входили летом — подметание и поливка улицы и двора, а зимой — уборка снега, сколка льда с тротуара, посыпка тротуара песком, а при наличии снеготаялки — подноска и распиловка дров и загрузка снеготаялки снегом. В царские дни дворники вывешивали флаги . Царскими днями назывались знаменательные даты, связанные так или иначе с лицами царской фамилии, как то: восшествие на престол, коронация, дни рождения и дни именин царя и царицы и т. п.
Дворники убирали черные лестницы (так назывались лестницы со двора) и чистили уборную. Тогда во многих дворах была общественная уборная. Если в доме было несколько дворов, она помещалась на самом заднем, рядом с мусорной ямой. Вывоз из города всякого рода навоза и нечистот производился главным образом пригородными огородниками, которые были заинтересованы в удобрении. Городская же управа имела специальный ассенизационный обоз — громадные деревянные бочки, поставленные на пароконные телеги летом и на сани зимой. Спереди — большое сиденье для кучера, на которое усаживались 1-2 рабочих. Сзади был насос системы Летестю .
Затем начинался самый тяжелый, самый каторжный труд дворника — разноска дров по квартирам. Во многих домах квартиры сдавались с отоплением, как тогда принято было выражаться, — «с дровами». Нетрудно понять состояние дворника, таскавшего на веревке огромные вязанки дров на четвертый, пятый, а то и на шестой этаж. К тому же черные лестницы делались крутыми. По этим лестницам ходили также такие труженики, как дворники, кухарки, горничные, почтальоны, трубочисты и другие. Для укладки дров в вязанку у дворников имелось специальное приспособление. На высоких козлах были две широкие толстые доски, из которых одна была в горизонтальном положении, а другая, перпендикулярно к ней — в вертикальном. Горизонтальная доска была на уровне спины дворника. В этот угол клалась параллельно в две линии веревка, концы которой спускались вниз, а петля находилась наверху вертикальной доски. На эту веревку клались дрова. Когда вязанка была наложена, дворник пропускал концы через петлю и, взвалив вязанку на спину, нес в квартиру жильца. Это нехитрое приспособление значительно облегчало труд дворника и одновременно служило мерой отпуска дров жильцам.
Дворники были первыми помощниками постового городового и послушно выполняли все его указания по поддержанию чистоты и порядка на улице и на дворе. Требовалось ли городовому задержать преступника или нарушителя порядка — дворник бежал на свисток городового, нужно ли было городовому подобрать пьяного с панели — городовой звонил дворнику и последний отвозил его на извозчике в участок и т. д. Под словом «участок» тогда понимали ближайшее полицейское управление. В административном отношении город делился на полицейские части (Александро-Невская часть, Рождественская часть и т. д.). Всего частей было двенадцать (без пригородов). А полицейская часть <делилась> на участки (первый участок Рождественской части, третий участок Казанской части и т. д.). В каждой части — от двух до четырех участков.
Полиция возлагала на дворников тайный надзор за уголовным элементом, также негласный надзор за политически неблагонадежными лицами. Дворники, особенно долго служившие в одном доме, хорошо знали всех жильцов дома. И этим обстоятельством широко пользовалась полиция. При обыске, при аресте дворника всегда привлекали в качестве понятого .
На дворнике лежала обязанность поздно вечером закрывать калитку ворот дома на ключ . Сторожевые дворники, запирая ворота с наступлением сумерек, а калитки — в одиннадцать часов вечера, не должны оставлять таковых без должного надзора . Если запоздавший жилец, после закрытия калитки, возвращался домой, он обращался к дворнику с просьбой открыть калитку. Если дворника на улице у ворот не было, жилец звонил в дворницкую. На звонок являлся дворник, заспанный и недовольный . Когда запоздалый жилец давал дворнику «на чай», он благодарил и провожал жильца более доброжелательным взглядом.
Рабочий день дворника не был нормирован — он все время чувствовал себя на работе. В самом деле, живя в доме, где он работал, он всегда ждал, что зайдет старший дворник и даст какое-нибудь поручение или позвонит городовой или околоточный надзиратель.
Жалованье дворник получал грошовое — рублей пятнадцать в месяц. Чтобы подработать, дворник старался чем-нибудь услужить жильцам дома. В домах, где квартиры сдавались без дров, доходной статьей для дворников была уборка дров в сараи и подноска их в квартиры. Это помогало дворнику сводить концы с концами, особенно если дворник был семейный.
Коллектив дворников в доме возглавлял старший дворник. По существу старший дворник являлся ответственным за эксплуатацию дома. Домовладелец возлагал на него всю заботу по домовому хозяйству. Старший дворник получал доходы с жильцов в виде квартирной платы и арендную плату с арендаторов торговых помещений, вносил платежи по государственным и городским сборам, нанимал и увольнял дворников и прочий обслуживающий персонал дома, занимался ремонтом дома и т. д. В больших богатых домах всеми административно-хозяйственными делами занимался управляющий домом, а старший дворник управлял большим штатом младших дворников. В маленьких домах всем ведал сам домовладелец, а помогал ему во всем дворник.
Старшие дворники подбирали из родни или земляков себе подручных — младших дворников, здоровых, нестарых крестьян, которых деревня выбрасывала в город на заработки. В большинстве это были неграмотные или малограмотные люди, от них требовались большая сила, трудолюбие, чистоплотность и честность. Жили они по дворницким, обыкновенно без семей, своего рода артелью. Харчи им готовила „матка“ — жена старшего дворника. Старшие дворники получали по 40 рублей, младшие — по 18-20 рублей. Старшие дворники были начальством — они не работали, а распоряжались и наблюдали за работой дворников .
Положение старшего дворника было много лучше, чем подчиненных ему дворников. Ему полагалась отдельная квартира , где он принимал жильцов дома, да и содержание он получал приличнее, не говоря уже о некоторых возможностях при ремонте дома (сделки с подрядчиками). Никаким физическим трудом он не занимался. Одет был чисто. Для многих старших дворников эта должность была теплым местечком.
Как в большие праздники (на Рождество, на Пасху), так и на Новый год старший дворник и дворники обходили квартиры, поздравляя жильцов с праздником или Новым годом , за что получали «праздничные» . Старший дворник ходил отдельно от дворников и «праздничных» получал больше в соответствии со своим положением .
Не знаю, как обстоят дела сейчас в Москве-матушке, но мне привелось побыть санитаром столичных переулков в лихие 90-е. Тогда и бомбы во дворах взрывались (об этом была моя первая заметка в «Вечернюю Москву»), и баррикады возводились в Историческом проезде, на Никольской и на Тверской, и танки дивизии им. Дзержинского шли своим бронированным порядком с Крымского моста к Арбатской площади, мимо Библиотеки им. Ленина, по Воздвиженке, а потом кинематографично палили по «белому дому» с другого моста, а публика рукоплескала, как на парадных стрельбах… И время было интереснейшее, хотя и тревожное, что по-старинному зовётся «смута». Об этом другой сказ. А тут я вспомнил свое дворницкое прошлое, перемешанное со студенчеством и постижением государственных составляющих (ибо вокруг стояли сплошь иностранные посольства, у коих от взрывов во дворах вылетали окна и сыпались стёкла) и от московских реалий, увиденных так близко впервые да ещё и на переломе эпох.
ОСТОЖЕНСКОЕ РЕТРО
О представителях этой незаслуженно приниженной профессии мне есть что сказать, поскольку в ту студенческую пору я сполна вкусил дворницкой доли. Доля оказалась отнюдь не тяжкой: не шибко пыльная работа, достойная зарплата и проживание практически на халяву в центре Москвы. У нас была дворницко-студенческая коммуна в коммуналке, на обеих темах я оттачивал своё журналистское стило, за что чуть было не поплатился лишением столь доходного места.
Время было перестроечное, кипучее, участок в Померанцевом переулке мне достался ответственный, в окружении посольств Канады, Австралии и Конго, к тому же отдалённый от дома и мало оплачиваемый. Из-за него я нервно прогулял почти весь первый курс университета. Никогда не думал, что люди, обетовавшие самый культурно-исторический центр столицы, способны так малокультурно гадить, нередко - прямо на глазах дворника. По ночам на моём участке и правда звучали взрывы - это конкуренты боролись с обжившими кошачьи подвалы работниками СП (совместных предприятий). Наутро я транспортировал в корыте на банальной верёвочке груды битого стекла из повылетавших посольских окон. Нескучная была жизнь.
Потом меня «повысили» - ближе к дому и без посольств. Ответственности вдвое меньше, а безопасность и зарплата вдвое больше. Этот парадокс я до сих пор не могу постичь. Жить стало ещё интереснее: на моих глазах поднялся из бассейна Храм Христа Спасителя, режиссёр Эльдар Рязанов снял комедию «Привет, дуралеи!» (любимый клоун английской королевы Вячеслав Полунин падал с крыши, под которой в мастерской «Ремонт обуви» как раз чинились мои башмаки, а режиссёр Юрий Кара снял так и не вышедший на экраны фильм «Мастер и Маргарита» (вылет Маргариты из окна на метле - при помощи подъёмного крана и дублёрши актрисы Анастасии Вертинской - некоторые наши наблюдали с большим воодушевлением). Потом был путч с танками, а у нас на кухне дрожали стёкла. Картинку мы смотрели по телевизору, а звуковое сопровождение воспринимали вживую…
Дворником в общей сложности я проработал почти четыре года. Золотое было время, полное удивительных открытий и незабываемых впечатлений. Могу сказать одно: начальство так нас гоняло, что тротуары у нас чернели даже в обильные снегопады. Чего мы не могли сказать о работе окрестных РЭУ, где, между прочим, трудились штатные дворники, а не студенческая вольница. С той поры я не то что окурок или фантик не могу бросить куда попало, ища рефлекторно урну или контейнер, но и разлюбил небесные осадки и всякие нескучные стихийные бедствия. А любой оранжевый жилет издалека воспринимаю как родной аксессуар- солидарность до гроба.
ДВОРНИК - ДЕЛО ПОЧЁТНОЕ
Так во всяком случае было при царях Романовых. На хлебное дворницкое поприще в Москву устремлялись в основном гордые ордынцы - потомки Батыя, Мамая и Челубея. Могу заверить: татарская нация, вопреки мнению об азиатах, чистоплотна до педантизма. Миф об обратном создала монгольская историческая приставка. В Монголии я проходил армейскую службу и так же могу заверить: миф небезоснователен. Так что татары скребли и мели Москву-матушку до блеска всех её 1 600 (сорока сороко в) куполов, в принципе чуждых их собственному магометанскому вероисповеданию. Каждую столичную территорию держало какое-нибудь землячество - казанское, бугульминское, астраханское…
Старорежимный дворник - универсал, нынешние измельчали. Тот мог всё: белить деревья, сажать цветы, поливать клумбы, отмыкать и замыкать узорные решётчатые ворота… Дворник служил империи и состоял в штате тогдашних «спецслужб». Не тайно (то есть подло), а явно, по закону. На этот имперский столп «охранка» могла положиться без оглядки. И посему высокие жильцы почитали содержателя двора, а низкие - побаивались. Свою вахту дворник нёс круглые сутки, живя при участке со всем семейством. Всегда на виду: летом - с метлой, зимою - с деревянной лопатой. Забот у него был полон рот, а всё успевал. Снегопады раньше валили не то что нынче; куда, например, снег девать? Во дворах стояли огромные чаны на дровяной тяге, в них топили «небесные осадки», а талую воду в бочках на лошадях свозили к реке… Целый ритуал.
После революции всё пошло не так. В дворники подавался приезжий люд, случайный и безответственный, статус был потерян. Нравы изменились. Жилец тоже остался под стать (я не беру в расчёт особые дома, которых всегда хватало). Переставшая быть престижной работа заманивала столичной пропиской. А через десять лет - квартирой. И каждые десять лет народ обновлялся. Временщики. Но лимитчики работали по-своему исправно - Москва сияла. Разумеется - как витрина, оставались и задворки, причём не обязательно на окраинах. Ту умытую поливальными машинами и прибранную к «октябрьским» и Первомаю столицу многие ностальгически и помнят.
Недостатка в дворниках вроде бы по-прежнему нет. Хотя все советские блага кончились. Дворницкие ряды пополняет безработица. Свято место пусто не будет. Нынче в дворники (имею в виду своё время) берут с московской или подмосковной пропиской, иначе - извините. По крайней мере официально. Но можно устроиться через знакомых, родственников, связи в коммунальной службе. И конкурс тут жёсткий, сама Москва - вечное благо. Требования к дворникам растут, но охотники тянуть эту лямку есть. Основной контингент новичков по-прежнему - студенты московских вузов; за ними - люди свободных профессий, последние романтики; есть и люмпенская прослойка; и работяги, не боящиеся любой работы… Попасть в каждую из этих каст - маленькое счастье для тех, у кого большого не получилось или кому надо как-то перетоптаться. Но прежде предстоит свидание с техником-смотрителем. Это такая коммунальная дама с немалыми полномочиями, собственные блага которой не в последнюю очередь зависят от её «дисциплинарного батальона». С техника-смотрителя снимают стружку все вышестоящие службы, поэтому для дворника она - последняя инстанция. И если собеседование прошло успешно - добро пожаловать в столичные подметалы.
ФЛАЖКИ И ОГРАДИТЕЛЬНЫЕ ЛИНИИ
Красная материя не канула в лету. Разбавленная другими державными цветами на древках и флагштоках, она обязана полоскаться на ветру в дни государственных юбилеев. Украшением Москвы флагами и прочими полотнищами занимаются те же дворники, каждый - на своём участке. Они должны следить, чтоб коммунальное имущество не спёрли на сувенир (а это прямо неутихающее поветрие), и снимать вывешенное и сбережённое казённое имущество по окончании торжеств.
Набор обязанностей у дворника широк. Уборка территорий - основное, но не единственное. Летом выходить на участок полагается дважды в сутки, зимой - трижды. К 9 часам утра сотрудники РЭУ низшего звена должны стоять вдоль трасс навытяжку в полном составе, у аккуратных снеговых или лиственных куч, сформированных по линейке - особенно если вдоль трассы едет городское начальство не ниже главы управы. А начальство любит окинуть хозяйским взором свои владения, выявляя беспорядок на территории, чтоб бодро, с разноса, начать своё рабочее утро. Это незыблемая традиция и политика тут ни при чём.
В снегопады хоть ночуй на тротуаре, торя пешеходам тропы. Снежные пирамиды живут недолго, их развозят колёса автомобилей, но до прибытия снегоуборочной техники эти «курганы славы» надлежит формовать и формовать вновь, с упорством ребёнка, как песочные куличики на пляже наперекор набегающей волне. Никто не знает, когда нагрянет проверка (которая и нагрянет в самый неподходящий момент, и тогда весь беззаветный труд с пяти утра насмарку). Тут своя арифметика и геометрия: каждый холмик - на полметра от тротуара… Борьба с листвой - особая статья, часто её просто некуда девать. Надо закапывать, но это утопия: земля или отсутствует вовсе, или тверда как бетон. В контейнеры - нельзя, водитель мусоровоза всё вывалит обратно - это не бытовой мусор! Вот и распихивают гербарии кто во что горазд, лишь бы с глаз долой.
Чем показательней участок - тем тяжелее жизнь дворника. Как правило, это вблизи иностранных представительств, музеев, госучреждений, именитых жильцов, «миграционных» путей (центр, рынки, торговые ряды, места массового отдыха и т. д). Борьба за чистоту города ведётся допотопными средствами: метлой-растрёпой, обычным просяным веником, совком и ведёрком. Зимой - движки (жестяные лопаты), ломы, скребки (типа тяпки для рубки капусты), соль с песком… В последние годы появились химические реагенты, но у нас их не было. Механизация рассчитана на уборку больших территорий, где вручную не справиться. Дворник отслеживает места несанкционированного обитания бомжей и прочих подозрительных элементов, которые обычно скапливаются в подвалах и на чердаках. Он же чистит эти помещения от накопившегося хлама, ликвидирует стихийные помойки и свалки - любимое занятие его оппонентов (и, собственно, работодателей); от оперативности дворника зависит, кто первым заполнит бункер (его ставят под это неэстетичное дело): он или какие-нибудь строители на халяву. Вывоз бункера стоит немалых денег, и по вине дворника РЭУ не намерено нести убытки.
УТРАТЫ И ПРИОБРЕТЕНИЯ
Есть три типа городских уборщиков: коммунального подчинения (РЭУ, ПРЭУ, ДЭЗ - аббревиатуры меняются, суть остаётся), наёмные или сезонные (их нанимают владельцы торговых палаток, коммерческих структур и офисных служб - это дешевле, чем платить штрафы за нарушение санитарных норм) и посольские - уборщики территорий особого назначения. Первых больше всего, вторыми чаще всего по совместительству бывают первые, третьи - почти иностранцы, там - культура труда, которая местным дворникам может только сниться. Есть ещё коммунально-хозяйственные бригады, убирающие нейтральные территории: парки, скверы, обочины, пустыри, мемориальные площадки и т. д. Есть дворники по званию и по призванию; если первые отбывают социальную повинность, то вторые поют песню профессии, порой доводя жильцов окрестных домов до белого каления скребущим сопровождением своего вокала. Но пройти по такому участку - праздник души. Беда тут одна: такой беззаветный труженик может внезапно взять и запить. Бытие определяет сознание…
Условия труда московского дворника - это нехватка всего: мётел и наметельников, черенков и вёдер, телогреек и рукавиц… Амуниция и скарб между тем горят как на огне! Специально оборудованных подсобок нет в принципе, сплошная импровизация. Ни погреться, ни умыться, ни, извиняюсь, всё остальное. Обувь дворника страдает в первую очередь. Своя по преимуществу. Выдаваемые кирзовые боты, напоминающие каторжные колодки, едва ли кто отважится обуть на работу. В общем при минимуме удобств от московского дворника требуют максимум старания. И это, согласимся, не очень честно.
Однако всё терпится ради зыбких благ. Их у работника помела и лома немного, но они ощутимы. Служебное жильё в престижном переулочке (ведь лазейки остались, хоть массовость разбазаривания столичных метров теперь не в правилах властей, которые даже общественные туалеты раздали под «комки»), в нём, помещении - бесплатный телефон, и зарплата у дворника даже без приработка - от двух до пяти тысяч (перестроечными). Хорошая, например, прибавка к стипендии. Правда, летние расценки вдвое ниже зимних, но и работает летом один за всех, все остальные – в отпуске.
Дворник - нужен. Платить ему надо по труду, а не по роже, жильё - давать, зря не изнурять… Он и так расстарается, он - персона исполнительная. Потому что есть в этом своя романтика, а кое-какой расчёт лишь на пользу делу. И где теряет дворник - там втрое теряет город. Ведь романтиков всё меньше и меньше, а банкиров всё больше и больше, всё больше и больше, всё больше и больше…
ПОСЛЕ НАС ХОТЬ ПОТОМ
Когда я ушёл из дворницкой артели, времена стали меняться кардинально. Как некогда татарская диаспора переместилась из дворницких подсобок в воказальные носильщики, так на наше место пришли выходцы из Средней Азии. Сначала эту тенденцию я воочию воспринял, когда писал о лучшем дворнике СВАО г. Москвы. Работал я тогда в районной газете этогго округа под началом бывшего главного редактора газеты «Неделя» Юрия Сорокина. Префектом округа была единственная женщина на этой должности Ирина Рабер. Дворник, отстоявший честь профессии в огромной команде Ю. М. Лужкова, оказался азиатом. И лицо утренней Москвы, Москвы с мётлами, приобрело к тому времени уже характерные черты Ташкента, Бишкека, Ашхабада и Душанбе.
Как-то мы, однокашники и «коммунары», спустя годы, собрались и прошли по местам боевой юности. Заглягули на Остоженку, к тому времени всю перестроенную. Все подвалы стали ресторанами (в основном грузинскими), все магазины товаров повседневного спроса – салонами, бутиками и арт-галереями, а пустыри и скверы ушли под особняки и помпезные дворцы (как Центр оперного пения Г. Вишневской возле Дойч-Банка и Зачатьевского монастыря). Из тихой, уютной, почти деревенской улицы, удобной для жизни и без претензий на элитность (кроме культурного наследия) Остоженка превратилась в престижный остров капиталистических достижений и среду обитания новоявленных бонз и воротил.
В нашей коммуналке мало что изменилось. В моей комнате осталась вся мебель, мной добытая или собственноручно сколоченная, но там жила какая-то семья беженцев. Дворники оказались таджиками или узбеками. Появились вообще какие-то левые жильцы. От духа студенческой коммуны ничего не осталось. Коммуналка стала вокзалом – ночлежным местом для временщиков и завоевателей столицы, их перевалочным пунктом. Однако её обитатели нас приняли, напоили чаем и, по крайней мере, традиции гостеприимства Москва из новых лимитчиков не вышибла.
Но осадок печали по невозвратному лёг на душу и живёт во мне поныне.
Сергей ПАРАМОНОВ
«Объявить всем дворникам, что тяжелую их службу знаю, да и у кого она легка по настоящему времени, что я надеюсь, что Господь Бог и добрые люди мне помогут в улучшении их быта, а теперь сообща нам следует всем дружно приняться за работу, дабы скорее наступили порядок, мир и тишина».
(Из приказа московского градоначальника. 1905 г.)
Приближенные царя
Двор, дворик, дворник... Старинное слово. Даль писал, что – это «работник и сторож при всяком доме». А русская народная примета советует: «Встретив дворника с метлой, поклонись ему трижды – и удача будет сопутствовать тебе». Теперь представьте, по утру выходите из дома и трижды раскланиваетесь перед удивленным таджиком с метлой. А вот в стародавние времена было совсем в порядке вещей: человек с метлой являл собой человека уважаемого (только не подумайте, что без должного уважения отношусь к таджикским работникам), наделенного полномочиями.
В России дворники появились еще при Иване Грозном. В Москве тогда грязь, нечистоты были непролазные. Кремль не являлся исключением. Дворники же имелись только в Кремле и звались тогда метельщиками. В ту пору они являлись должностными лицами и состояли на почетной государственной службе непосредственно при царе-батюшке. Когда у того случались выходы, впереди шли метельщики (до 130 человек), очищавшие дорогу.
Но, собственно, дворники – а не государевы люди при царском дворе – появились в Москве в 1669 году, когда царь Алексей Михайлович издал «Наказ о градском благополучии». Впрочем, главным образом этот указ касался не дворников даже, а был первым документом по соблюдению правил пожарной безопасности населением. В нем царь велел своему приближенному Ивану Новикову и подьячему Викуле Панову объезжать улицы Москвы и наблюдать, чтобы не было пожаров и воровства. Согласно «Наказу», с каждых пяти дворов выставлялся один человек в пожарную дружину: кто с рогатиной, кто с топором, а кто с водоливной трубой. Горожанам запрещено было в жаркие дни топить избы и бани. Во дворах для защиты от пожара приказано было держать большие кадки с водой, веники и ведра, а при необходимости – спешить на пожар. Наказанием же виновникам пожара являлась смертная казнь.
Этим же указом учреждалась и особая служба для ведения городского хозяйства (нечто вроде ЖКХ), в подчинение которой и были дворники. В своем «Наказе» государь особо отметил: «Чтобы грязи не было - иметь на каждом дворе дворника, ведать всякое дворовое дело, починки и прочие дела...».
В XVII веке сын Алексея Михайловича Тишайшего Петр I продолжил борьбу отца за чистоту московских улиц, издав в 1699 году указ «О соблюдении чистоты и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки». В указе было сказано: «Кто станет по большим улицам и по переулкам всякий помет и мертвечину бросать, такие люди взяты будут в земский приказ, и будет им за это учинено наказание – битье кнутом, да с них же взята будет пеня». За чистотой следили особые объездчики и брали штрафы в казну с тех, кто еще не подружился с чистотой. Причем, если нарушитель попадался несколько раз, то наказание ужесточалось, а пеня росла. Штраф мог составить 10 рублей, что по тем временам было огромными деньгами.
В 1712 году Петр издал новый указ – с уточнениями, как именно нужно блюсти чистоту. На каждые 10 дворов следовало избрать своего десятского, которому поручалось наблюдать за сохранением чистоты больших улиц, а мусор полагалось сметать каждое утро. В «указанное место» владельцы домов, лавок и мест на рынках обязаны были свозить собранные на своем участке нечистоты. И ни в коем случае нельзя было использовать реки и овраги для сброса мусора! Кстати, до 1825 года крупная свалка находилась на том месте, где сейчас расположена Театральная площадь.
До середины XVIII века дворниками называли содержателей постоялых дворов, потом – работников при доме. Обязанности дворника в те времена были теми же, что и сейчас, – содержание в чистоте двора и прилегающих к нему территорий.
До отмены крепостного права в дворниках при богатых дворах работали сплошь холопы. В газетах часто можно было встретить объявления о продаже, скажем, «весьма хорошего дворника из чухонцев». Домовладельцы хорошим дворником дорожили. Кроме уборки мусора, он должен был следить за порядком на территории, не пускать во двор нежелательную публику, охранять от воров и попрошаек.
В «Наставлении» 1855 года говорится: «Дворники обязаны каждый день ввечеру осматривать в доме незапертые места, ... где только могут укрываться люди, пришедшие в дом с злыми намерениями или беглые для ночлега... Дворники обязаны содействовать местной полиции в надзоре: чтобы не оставляли без присмотра на улицах маленьких детей из их дома, и немедленно бы отводили их к родителям... чтобы не позволяли играть на улице пред домами в мячи, бабки, пускать бумажные змеи и другие подобные игры; чтобы нищие не входили в домы просить подаяние, но задерживая таковых, немедленно представлять к квартальному надзирателю. Дворники обязаны представлять немедленно в полицию людей, скупающих по домам бутылки, штофы, старое платье и прочее. Они же должны строго наблюдать, чтобы не ходили по дворам и в домы татары с халатами, платками и тому подобным. Дворники не должны никому дозволять противу своих домов курить на улицах трубки, сигары, папиросы и т. п. ... Дворникам следует наблюдать, чтобы живущие в домах мастеровые работники не собирались у ворот дома и на тротуарах толпами...».
Чтобы служба медом не казалась
«Наставление» 1855 года грозит нерадивым дворникам следующими карами: «Если беглец, бродяга и вообще кто-либо, не имеющий надлежащего вида (свидетельства о регистрации по месту проживания), будет в городах впущен дворником в заведываемый им дом или же будет несколько времени также тайно в оном укрываем, то виновный в сем дворник подвергается аресту на время от трех недель до трех месяцев или наказанию розгами от 20 до 30 ударов. Изобличенный в том более трех раз отдается в солдаты».
На должность дворника охотно брали отставных унтеров, особым шиком было иметь дворника с Георгиевским крестом. А московские купцы предпочитали нанимать татар – людей непьющих и ответственных. Отсюда и пошли дворницкие татарские династии.
В каждом доходном доме, в особняках и различных учреждениях держали одного или нескольких дворников. Они подметали и поливали улицы, зимой убирали снег, используя специальные деревянные снеготаялки, кололи и носили в квартиры дрова. Кроме того, несли дежурство у ворот дома. С двенадцати часов ночи ворота и подъезды закрывались, и, чтобы попасть в дом, нужно было позвонить в находящийся у ворот звонок – «дергалку». Ночью дворник находился в подворотне, где спал на деревянном, чаще всего голом топчане.
Кроме того, дворники разносили письма и записки за мзду. В конце XVIII века, когда в Москве появились первые почтовые ящики, дворники стали подбрасывать в них мышей, которые грызли корреспонденцию, так что москвичи еще долгое время продолжали обращаться к работникам метлы с просьбами поработать письмоношей.
С медной бляхой на груди
В XIX веке дворники считались людьми уважаемыми. Чтобы получить эту работу, требовалось предоставить рекомендации от солидных людей города. Дворники подчинялись Министерству внутренних дел и являлись официальными должностными лицами.
Летом они ходили в черном картузе с донышком из кожи (для защиты от дождя), лакированным козырьком и медной пластинкой с надписью «Дворник» на околыше. Под черный или темно-синий двубортный глухой жилет с отложным воротником, застегивавшийся на семь-восемь маленьких пуговиц, надевалась навыпуск рубашка из сатина или ситца, а поверх жилета – холщовый фартук с нагрудником.
Носили они широкие черные шаровары и высокие сапоги, яловые или с «гамбургскими передами», в сырую погоду на сапоги надевались глубокие калоши. Верхней одеждой была поддевка, подпоясанная кумачовым кушаком. Зимой вместо картуза дворникам полагалась круглая барашковая шапка того же фасона, что и у городовых, а ночью на дежурство они надевали огромный, до пят, черный тулуп с большим шалевым воротником. На шее на медной цепочке висела большая медная или латунная бляха, на которой по кругу было выбито название улицы и номер дома, а также номер полицейского квартала. Иногда такие бляхи прикалывались на левую сторону груди. Обязательным атрибутом должности был свисток, обычно сделанный из рога. Дворников государственных зданий можно было отличить по фуражке с кантом того же цвета, что и у самого ведомства, по круглой кокарде, двубортному черному бушлату с металлическими пуговицами, присвоенными ведомству, и петлицами.
Дежурные по городу
Указом генерал-губернатора В. А. Долгорукого от 5 апреля 1879 года постановлялось, что «в каждом доме в Москве должен быть дворник для очередного дежурства днем и ночью на улице». За неисполнение своих обязанностей, дворники и ночные сторожа: в первый раз подвергались штрафу в 10 рублей, а «при несостоятельности» (нахождение в нетрезвом виде) – 7 дней аресту; во второй раз – 20 рублей или аресту до 14 дней; в третий раз – 30 рублей или аресту на месяц. Крайней мерой наказания являлась высылка из столицы с воспрещением когда-либо поступить в Москве на службу в дворники или ночные сторожа.
В соответствии с правилами об обязанностях дежурных дворников образца 1881 года, во все время нахождения на дежурстве, они не имели права спать, должны были «находиться снаружи домов, не удаляясь ни под ворота, ни во внутрь домов, но могли в пределах вверенного их наблюдению пространства заниматься работой, как, например, метением улицы, тротуаров». Дежурные дворники обязаны «бдительно оберегать дома от пожаров; задерживать и передавать полиции лиц, замеченных в совершении указанных проступков или заподозренных в намерении совершить таковые...», «следить за всеми лицами, входящими в дома и выходящими из них, и в случае появления незнакомых лиц удостоверяться, куда и зачем они идут, и сообщить полиции о тех, кто возбудит подозрение». Дежурные дворники должны были оказывать полное содействие чинам полиции при задержании лиц, намеревающихся скрыться от преследования или оказывающих сопротивление. В случае опасности дворники и ночные сторожа обязаны были «подавать свисток, на который немедленно должны являться все соседние с ним сторожа и дворники, но, по подании необходимой помощи, они должны тотчас же возвращаться к своим местам».
Кроме того, дежурные дворники оказывали помощь нуждающимся: «Внезапно заболевших или получивших увечья лиц, усмотренных на улице, ... обязаны немедленно доставлять в ближайшие частные дома, а бессознательно пьяных передавать соседним сторожам для дальнейшего, тем же способом направления на ближайший полицейский пост». Кстати, дворники были отнесены к числу лиц, оскорбление которых при исполнении ими служебных обязанностей преследовалось наравне с оскорблением полицейских на службе.
За усердие
За образцовое выполнение обязанностей дворники получали денежные награды. В одном из первых приказов по московской полиции, изданных в XX веке, говорилось о награждении дворников: «Ночной сторож 1-го участка Мясницкой части Байков, заметив пожар в одном магазине, совместно с дворником дома Ермакова того же участка крестьянином Петром Абашиным, успел прекратить огонь в самом начале; дворники...Нестеров задержал двух лиц с похищенными вещами, .... Петр Любимов задержал вощика за свалку падали в неуказанном месте».
Также дворников как служащих награждали специальными медалями «За усердие». Так, 5 июня 1902 года 86 дворников получили высочайшие награды: 1 золотую и 85 серебряных медалей. Медали были розданы в праздник – в день Св. Троицы – исполняющим должность санкт-петербургского градоначальника. Государство и общество благодарили самого незаметного и самого верного своего стража. А в 1914 году в числе других госслужащих лучшие из дворников были награждены медалями в честь 300-летия царствования династии Романовых.
Городская администрация заботилась о снабжении дворников рабочей одеждой и об улучшении их жилищных условий. В циркуляре московского обер-полицмейстера частным приставам от 3 августа 1899 года говорилось: «Предлагаю вашему благородию немедленно предложить всем домовладельцам вверенного вам участка снабдить дворников непромокаемыми накидками». А один из приказов за 1905 год гласил: «Предписываю гг. приставам лично и при посредстве ближайших помощников проверить все дворницкие помещения и о тех из них, которые не соответствуют для жилья, донести мне, а равно просить моим именем гг. домовладельцев снабдить дворников теплой одеждой (полушубками). Думаю, что ради человеколюбия гг. хозяева не откажут придти на помощь тем, которые обязаны их оберегать во всякое время дня и ночи».
Любой дворник фактически являлся внештатным служащим местной полиции. В силу этого все дворники должны были пройти обязательную регистрацию. В Москве они в день поступления на службу являлись к участковому приставу для сообщения необходимых сведений о себе. В Петербурге правила были еще строже. Там дворники регистрировались в управлении сыскной полиции.
Понятно, что с приходом к власти большевиков отношение властей к дворницкому сословию изменилось. В первую очередь были урезаны функции дворников, связанные с обеспечением безопасности.
Так из государевых людей дворники превратились в обычных работников метлы и лопаты.
Владимир Симонов