Генерал армии павлов. Участие в Великой Отечественной войне

Катастрофа на Западном фронте, созданном на базе Западного особого военного округа, стала одной из самых трагических страниц в первые дни войны. Уже 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску. Руководители Западного фронта — командующий генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков и ряд других военачальников в первые дни июля они были отстранены от своих постов. А затем преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны. Чуть позднее, в сентябре 41-го та же участь постигла командующего артиллерией фронта генерал-лейтенанта Н.А. Клича.

Роковая ошибка Сталина

Среди историков нет разногласий в том, что эта мера была не чем иным, как попыткой Сталина переложить на военачальников всю вину за поражения в начале войны и тем самым сохранить в неприкосновенности собственную репутацию. Комплекс документов, имеющихся в распоряжении специалистов, позволяет именно на вождя возложить основную ответственность за то, что войска Красной Армии встретили вражеское нападение на положении мирного времени.

Из опасения дать немцам хоть малейший повод к агрессии (хотя их целенаправленная подготовка к войне не оставляла сомнений), Сталин запрещал военному руководству самые элементарные действия по приведению войск в необходимую степень боевой готовности. Жестко пресекались все попытки командующих войсками округов, в том числе Западного особого, заранее выдвинуть на боевые позиции к границе хоть какие-то дополнительные силы.

Просчет в определении вероятных сроков нападения Германии стал наиболее роковым в ряду трагических ошибок руководства СССР. Вследствие него не было сделано главное — войска прикрытия, предназначавшиеся для отражения первого удара противника и выигрыша времени для развертывания второго эшелона оборноы, своевременно не привели в полную боевую готовность.

Политическая расправа

Сама процедура установления круга виновных выглядела политическим заказом. 30 июня Павлов был отстранен от должности и вызван Сталиным в Москву. Генерал пробыл в столице несколько дней, встретившись лишь с начальником Генштаба генералом армии Жуковым . Сталин его не принял и приказал возвращаться «туда, откуда приехал», хорошо зная, что бывший командующий до штаба фронта не доедет.

4 июля по дороге в Гомель, где к тому времени размещался штаб Западного фронта, Павлов был арестован. Процедуру ареста контролировал начальник Главного управления политической пропаганды РККА армейский комиссар 1 ранга Мехлис, по совместительству назначенный членом военного совета фронта. Ему же было поручено определить круг лиц из командного состава фронта, которые вместе с бывшим командующим должны были предстать перед судом, и сформулировать правдоподобное обоснование расправы над ними.

6 июля 1941 г. Мехлис собственноручно составил на имя Сталина телеграмму следующего содержания, которую, кроме него, подписали командующий фронтом Маршал Советского Союза Тимошенко и еще один член военного совета фронта Пономаренко:

«Военный совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжелое поражение. Военный совет решил:

1. Арестовать быв[шего] нач[альника] штаба фронта Климовских, быв[шего] заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии фронта Клич[а].

2. Предать суду военного трибун[ала] командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42 сд Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.

3. Нами арестованы — начальник связи фронта Григорьев, начальник топографического отдела фронта Дорофеев…

Просим утвердить арест и предание суду перечисленных лиц…"

В тот же день последовал ответ вождя, от имени Государственного Комитета Обороны одобрявшего произведенные аресты и приветствовавший «эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта».

Судя по материалам следствия, Павлова и его бывших подчиненных жестоко пытали. Бывшего командующего фронтом вынудили дать признательные показания, что он был выдвиженцем «врага народа» Уборевича, расстрелянного в 1937 г. вместе с Тухачевским. На вопрос: «Вы как заговорщик открыли фронт врагу намеренно?» Павлов по существу дал утвердительный ответ.

22 июля в ходе скоротечного судебного заседания под председательством Ульриха он нашел в себе мужество отвергнуть обвинения во враждебной деятельности, признав себя виновным лишь в том, что войска округа заранее не были приведены в состояние полной боевой готовности.

По приговору суда Павлов, Климовских, Григорьев и Коробков были признаны виновными в том, что они проявили трусость, бездействие, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и боеприпасов противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций частями фронта, тем самым дезорганизовали оборону страны и создали возможность противнику прорвать фронт советских войск. Их приговорили к расстрелу, и в тот же день приговор был приведен в исполнение.

Это была расправа, прикрытая инсценировкой суда, ибо приговор основывался только на показаниях подсудимых, никакие оперативные документы при этом к разбирательству не привлекались, и показания свидетелей не заслушивались.

Записка генерала Сандалова

Первым, кто официально поднял вопрос о невиновности расстрелянных генералов, был генерал — полковник Л.М. Сандалов. Его дочь Татьяна Леонидовна передала редакции его докладную записку и письмо, которые публикуются впервые.

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА Л. М. САНДАЛОВА НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР ГЕНЕРАЛУ АРМИИ В.В. КУРАСОВУ

Войска Западного Особого военного округа, в том числе и 4 А, в течение начального периода Великой Отечественной войны почти целиком были разгромлены. В тот период я был начальником штаба 4-й армии.

Виновато ли командование войсками ЗОВО (переименованное с первых дней войны в командование войсками Западного фронта) и командование 4 А в разгроме войск в начальный период войны?

Для того чтобы ответить на этот важный и сложный вопрос, следует, на мой взгляд, предварительно ответить на другой вопрос: смогло ли бы любое другое командование войсками округа и армии предотвратить этот разгром?

Едва ли кто возьмется доказать возможность предотвращения разгрома войск округа и при другом более талантливом составе командования войсками округа.

Ведь войска соседних с ЗОВО Прибалтийского и Киевского военных округов были также разгромлены в начальный период войны, хотя главный удар врага и не нацеливался против войск этих округов.

Следовательно, поражение войск наших западных приграничных военных округов зависело, в конечном счете, не от качества управления войсками, а случилось:

— во-первых, вследствие более слабого технического оснащения и более слабой подготовки войск и штабов Красной Армии по сравнению с армией гитлеровской Германии

— во-вторых, вследствие внезапности нападения полностью отмобилизованной и сосредоточенной к нашим границам фашистской армии против не приведенных в боевую готовность наших войск.

В этих основных причинах разгрома войск приграничных военных округов доля вины командования войсками округов и армий невелика, что, на мой взгляд, не требует особых доказательств.

Против войск ЗОВО был направлен главный удар и, в частности, из четырех танковых групп, игравших основную роль в наступательной операции немцев, две танковые группы наступали против войск ЗОВО. С другой стороны, быстрота разгрома войск Западного округа, несомненно, в чем-то зависела и от слабого управления войсками со стороны командования войсками ЗОВО и армий.

Причиной слабого управления войсками ЗОВО в значительной мере является более чем неудачный состав командования войсками ЗОВО и в первую очередь несоответствие своей должности самого командующего войсками округа.

Генерал армии ПАВЛОВ, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока танковой бригадой), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТУ Красной Армии, а за год до войны командующим войсками ЗОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, генерал армии ПАВЛОВ растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками. Такими же случайными и не соответствующими своим должностям были командующий ВВС ЗОВО КОПЕЦ и командующий артиллерией округа КЛИЧ.

И тот, и другой, так же, как и сам ПАВЛОВ, были участниками войны в Испании и опыта в управлении войсковыми соединениями не имели: КЛИЧ до командировки в Испанию весьма продолжительное время был преподавателем и начальником кафедры артиллерии в академии, а КОПЕЦ до войны в Испании командовал авиаэскадрильей (в первые дни войны КОПЕЦ застрелился).

Можно ли было назначать ПАВЛОВА, КОПЕЦ и КЛИЧА с их легким военно-научным багажом и опытом на такие высокие должности в самый важный военный округ Красной Армии? Ответ очевиден.

Резюмирую изложенное:

1. Основная вина в разгроме войск ЗОВО в начальный период войны должна быть с командования войсками ЗОВО снята.

2. Более тяжелая доля вины командования войсками ЗОВО в разгроме войск округа по сравнению с командованием соседних военных округов проистекает из-за неудачного состава командования ЗОВО предвоенного периода, и часть этой вины поэтому ложится на тех, кто утвердил такой состав командования округа.

3. Никакого заранее намеченного умысла по разгрому войск округа или способствованию разгрому войск со стороны всего командования округа и его отдельных лиц не было.

4. Судимость с представителей командования войсками ЗОВО должна быть снята.

Фрагмент письма генерал-майора И.И. Семенова

генерал-полковнику Л.М. Сандалову:

«Я лично от начала и до конца был непосредственным участником этих событий. Со всей ответственностью могу сказать, что ни паники, ни растерянности с их (Павлов и его заместители — Ю.Р.) стороны не было. Все, что можно было сделать в тех тяжелых условиях, делалось, но было поздно, мы расплачивались за упущенное время и за то, что были успокоены и верили, вернее, нас заставляли верить, что немцы наши чуть ли не друзья, вспомните заявление ТАСС и снимки в газетах.

Лично я предлагал Климовских и Павлову за две-три недели до начала войны поднять войска по плану прикрытия, но они на это не пошли, было прямое указание не делать этого.

Эх, Леонид Михайлович! Если бы мы это сделали хотя бы за неделю до войны, разве бы мы дали немцам так быстро продвигаться, даже несмотря на их превосходство?"

Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г. приговор от 22 июля 1941 г. в отношении Д.Г. Павлова, В.Е. Климовских, А.Т. Григорьева и А.А. Коробкова и приговор от 17 сентября 1941 г. в отношении Н.А. Клича были отменены, и дела на них производством прекращены за отсутствием в их действиях состава преступления.

Юрий Рубцов — полковник, член Российской ассоциации историков Второй Мировой войны

75 лет назад, ровно через месяц после начала Великой Отечественной войны, был расстрелян командующий Западным фронтом генерал армии Дмитрий Павлов.

Павлова казнили в Москве и похоронили на полигоне НКВД в Бутове.

Еще недавно он, наряду с Георгием Жуковым, считался самым сильным и перспективным командующим Красной армии.

«За трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти», — значилось в приговоре.

В проект приказа наркома обороны № 0250 с объявлением приговора, доведенного до войск 28 июля, эти слова были вписаны рукой Сталина.

Участь Павлова одновременно с ним или чуть позже разделили еще шесть генералов: начальник штаба фронта Владимир Климовских, начальник артиллерии Николай Клич, заместитель начальника ВВС Андрей Таюрский, начальник связи Андрей Григорьев, командующий 4-й армией Александр Коробков и командир 14-го механизированного корпуса Степан Оборин.

Начальник ВВС фронта генерал-майор Иван Копец 22 июня, по одним данным, покончил с собой, по другим — был убит при оказании сопротивления приехавшим за ним чекистам.

Жена, сын, родители и теща Павлова были сосланы в Красноярский край как семья изменника родины, хотя в приговоре измена не упоминалась. Кроме сына, никто из Сибири не вернулся.

31 июля 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговоры в отношении командования Западного фронта за отсутствием в действиях осужденных состава преступления. Они были посмертно восстановлены в званиях и наградах.

Важную роль сыграла записка генерал-полковника Леонида Сандалова, в июне 1941 года начальника штаба 4-й армии.

Юридически точки над «i» расставлены. Историки продолжают спорить о мере личной вины Павлова за поражение Западного фронта, и о том, почему поплатился именно он, хотя у соседей на Украине и в Прибалтике ситуация была не лучше.

Разгром

За первые 18 дней войны Западный фронт потерял из 625 тысяч человек личного состава почти 418 тысяч, в том числе 338,5 тысячи пленными, 3188 танков, 1830 орудий, 521 тысячу единиц стрелкового оружия.

В окружении побывали 32 из 44 дивизий, откуда вышли, согласно записи в «Журнале боевых действий Западного фронта», «небольшие группы и отдельные лица».

Погибли, попали в плен или получили серьезные ранения 34 генерала и полковника на генеральских должностях.

28 июня, на седьмой день войны, пал Минск. Территории, присоединенные ценой колоссальных репутационных издержек по пакту Молотова-Риббентропа, были полностью утрачены за пять дней.

Вермахт заплатил за это потерей 15723 человек убитыми и ранеными.

22 июня Сталин и руководство СССР рассматривали германское нападение как крупную неприятность, но отнюдь не катастрофу. Директива № 2 (07:15 22 июня) требовала «обрушиться на вражеские силы и уничтожить их», а директива № 3 (21:15) — к 24 июня овладеть Сувалками и Люблином, то есть перенести боевые действия на территорию противника.

Из 10743 советских самолетов в приграничном эшелоне первый удар по «мирно спящим аэродромам» уничтожил около 800. Было еще, чем воевать.

В первые дни войны Сталин был спокоен и деятелен. Ступор, когда он уехал на Ближнюю дачу, ни с кем не контактировал, и, по воспоминаниям Анастаса Микояна, бросил приехавшим членам политбюро: «Ленин оставил нам пролетарское советское государство, а мы его про…ли», случился с ним после падения Минска, 29-30 июня.

Выдвиженец советской власти

Дмитрий Павлов родился 23 октября 1897 года в деревне Вонюх Костромской области, впоследствии переименованной в Павлово. Окончил два класса, в Первую мировую войну дослужился до унтер-офицера, в 1916 году попал в плен.

Вернувшись в январе 1919 года в Россию, был мобилизован в Красную армию и почти сразу вступил в РКП(б). Служил в «продовольственном батальоне» в Костроме, то есть занимался продразверсткой. Воевал с Махно, потом с басмачами в окрестностях Худжанда и Бухары.

В 1931 году пересел с коня на танк, предварительно окончив Академию имени Фрунзе и курсы при Военно-технической академии.

Историк Владимир Бешанов на основании анализа учебных планов и воспоминаний преподавателей и слушателей выражает сомнение в качестве образования в советских военных академиях того времени, но у большинства коллег Павлова не было и этого. Георгий Жуков учился только на краткосрочных курсах и говаривал: «Что ни дурак, то выпускник академии».

В 1936-1937 годах Павлов был советником республиканского правительства Испании под псевдонимом «генерал Пабло». Вернувшись, получил звезду Героя и назначение начальником Автобронетанкового управления РККА. Участвовал в операции на Халхин-Голе и войне с Финляндией. В июне 1940 года возглавил Западный особый военный округ.

Первый танкист Союза

Никита Хрущев писал в воспоминаниях, что в 1940 году присутствовал на испытаниях танка Т-34 и был поражен тем, как тот под управлением Павлова «летал по болотам и пескам», но в разговоре после окончания заездов генерал «произвел удручающее впечатление, показался мне малоразвитым человеком».

Одни авторы саркастически вопрошают, каков же был Павлов, удручивший Хрущева, тоже не слишком отягощенного культурным багажом. Другие указывают, что Павлов, вероятно, и правда не читал Канта и даже Маркса, но имеется одно обстоятельство, мешающее считать его примитивным.

Из опыта боев в Испании Павлов вынес уверенность в необходимости создания дизельных танков с противоснарядным бронированием и длинноствольными пушками, и сумел убедить Ворошилова и самого Сталина, начертавшего на его докладной записке резолюцию: «Я — за».

Благодаря Павлову Красная армия накануне войны получила не имевшие аналогов в мире танки КВ и Т-34, которые разрабатывались и строились соответственно в Ленинграде и Харькове и были приняты на вооружение в один день: 19 декабря 1939 года.

Только вперед!

На всех учениях ЗапОВО под руководством Павлова отрабатывалось исключительно наступление с «преодолением укрепрайонов» и «форсированием водных преград». Очередные маневры были запланированы на 22 июня 1941 года.

На совещании высшего начсостава РККА в присутствии Сталина 23-31 декабря 1940 года основные доклады делали Жуков и Павлов.

Выступление Жукова было озаглавлено: «Характер современной наступательной операции», Павлов конкретизировал задачи применительно к механизированному корпусу, главной ударной силе РККА.

«Танковые корпуса, поддержанные массово авиацией, врываются в оборонительную полосу противника, ломают его систему противотанковой обороны, бьют попутно артиллерию. Пара танковых корпусов должна будет в течение пары часов охватить тактическую глубину порядка 30-35 километров, а за ними пойдут стрелковые части. Конечно, наиболее важным является фактор внезапности», — описывал Павлов свое видение предстоящей войны.

Подумал он и о деталях: «продовольственные машины в прорыв не брать, мясо можно достать на месте, хлеб нужно отыскать на месте»; «брать наверх танка бидоны и бочонки, дизельное топливо не горит».

По воспоминаниям участников совещания, 43-летний Павлов, приземистый и широкоплечий, «дышал вулканической энергией».

Единственный доклад об обороне сделал командующий Московским военным округом Иван Тюленев, да и то о сдерживании противника на отдельных участках, которые придется оголить ради концентрации сил для общего наступления.

Историк Игорь Бунич указывает, что из 276 присутствовавших маршалов, генералов и адмиралов, долгая жизнь была суждена лишь каждому третьему. Остальных вскоре ждала смерть в бою, в гитлеровском лагере или от чекистской пули.

Загадочная игра

Из жуковских «Воспоминаний и размышлений» широко известна история о том, как во время последовавшей за совещанием командно-штабной игры на картах Павлов отражал германскую агрессию, командуя условными «красными», Жуков наступал во главе «синих» и разбил Павлова, действуя практически так же, как станет действовать через полгода реальный противник.

Отчего итоги игры не были учтены при подготовке обороны Белоруссии? И почему Сталин не сместил «некомпетентного» Павлова, а через полтора месяца уравнял его с Жуковым, присвоив звание генерала армии?

Рассекреченные документы, которые цитирует историк Петр Бобылев, свидетельствуют, что во время игры отрабатывалась, опять-таки, не оборона, а наступление, и проходила она в два этапа: 2-6 и 8-11 января 1941 года.

Атаковать Германию можно было двояко: из Белоруссии и Прибалтики на Восточную Пруссию и Северную Польшу, либо с Украины и Молдавии на Румынию с выходом в Венгрию, Чехию и Южную Польшу.

Первый вариант открывал кратчайший путь на Берлин, зато на этом театре было значительно больше германских войск и укреплений, а также сложные водные преграды.

Второй отодвигал окончательную победу, но позволял сравнительно легко овладеть румынской нефтью и выбить из войны союзников Германии. Первая фаза игры, где советское наступление вел Павлов, а отражал его Жуков, продемонстрировала трудности «северного» варианта.

На втором этапе военачальники поменялись ролями. Сталин, который для себя уже все решил, не присутствовал, а нарком обороны Семен Тимошенко и его заместитель Семен Буденный, поддерживавшие «южный» вариант, составили условия так, чтобы максимально подыграть «красным».

Традиционная версия верна в одном: Павлов и правда действовал против Жукова без успеха.

Как явствует из последнего по времени плана войны с Германией, известного как «записка Василевского» и доложенного Сталину 19 мая 1941 года, окончательный выбор был сделан в пользу «южного» варианта.

Но вождь, очевидно, не имел в связи с этим претензий к Павлову: так и было задумано.

Как командовал Павлов?

Весь день 21 июня 1941 года Павлов и Климовских докладывали в Москву о подозрительном движении и шуме по ту сторону границы.

Хотя секретным приказом от 19 июня округ был преобразован во фронт с предписанием штабу выдвинуться из Минска на командный пункт в районе станции Обузь-Лесна, вечер субботы Павлов провел в столице республики на спектакле в Доме офицеров, старательно демонстрируя, как писал впоследствии генерал армии Сергей Иванов, «спокойствие, если не беспечность».

Сосед слева, командующий Киевским округом Михаил Кирпонос в это же время смотрел футбольный матч, а затем отправился в театр.

Спать Павлов, разумеется, не лег. В час ночи 22 июня в Минск позвонил нарком обороны: «Ну, как у вас, спокойно?».

Павлов доложил, что к границе последние сутки беспрерывно шли немецкие колонны, и что во многих местах со стороны немцев сняты проволочные заграждения.

«Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, — ответил Тимошенко. — Штаб соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но, смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации, позвоните».

Следующий раз Павлов позвонил с сообщением, что немцы бомбят и обстреливают советскую территорию и переходят границу.

С одной стороны, разрешение поступать, кто во что горазд, на профессиональном языке называется потерей управления.

По оценкам многих исследователей, приказ, продемонстрировавший растерянность командования, положил начало деморализации войск и развалу фронта.

С другой стороны, до получения директивы № 2, которую Жуков в Москве лишь в 07:15 начал писать от руки, единственной действующей инструкцией являлась директива № 1 от 00:25, главным содержанием которой было требование «не поддаваться ни на какие провокационные действия».

Павлов, на худой конец, разрешил открывать огонь по неприятелю, а более конкретных задач поставить не мог, поскольку сам их не имел.

Провал под Гродно

Получив директиву № 3, Павлов в 23:40 22 июня приказал своему заместителю генерал-лейтенанту Ивану Болдину сформировать группу в составе 6-го и 11-го мехкорпусов и 6-го кавалерийского корпуса (семь дивизий и 1597 танков, в том числе 114 КВ и 238 Т-34) и ударить во фланг наступавшим немцам в районе Гродно.

«Вследствие разбросанности соединений, неустойчивости управления, воздействия авиации противника сосредоточить группировку в назначенное время не удалось. Цели контрудара не были достигнуты», — констатируют авторы монографии «1941 год — уроки и выводы».

Шоссе Волковыск-Слоним было завалено брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками так, что движение на транспорте было невозможно. Колонны пленных достигали 10 км в длину«, — записали со слов местных стариков активисты белорусского поискового клуба «Батьковщина».

Судя по мемуарам противостоявшего Болдину командующего 3-й танковой группой вермахта Германа Гота, контрудара в районе Гродно он просто не заметил.

Начальник генштаба Франц Гальдер в «Военном дневнике» упомянул о русских атаках в направлении Гродно, но уже в 18:00 25 июня записал: «Положение южнее Гродно стабилизировалось. Атаки противника отбиты».

24 июня Павлов бессильно взывал из штаба фронта: «Почему 6-й МК не наступает, кто виноват? Надо бить врага организованно, а не бежать без управления».

25-го констатировал: «В течение дня данных о положении на фронте в штаб фронта не поступало».

Собственно, на этом самостоятельное руководство войсками со стороны Павлова закончилось. Управление взяли на себя прилетевшие из Москвы маршалы Тимошенко и Кулик, но овладеть ситуацией не удалось и им.

Скорая расправа

30 июня Павлова вызвали в Москву, где с ним разговаривали Молотов и Жуков, и назначили заместителем командующего Западным фронтом.

4 июля особисты остановили машину ехавшего в штаб фронта в Гомеле Павлова в районе города Довска.

Следователи раскручивали дело стандартным образом, интересуясь не столько причинами неудач Западного фронта, сколько отношениями подозреваемого с «врагами народа Уборевичем и Мерецковым».

Жестоко избиваемый Павлов подписал признание, что состоял в заговоре и умышленно открыл фронт неприятелю, но на суде отказался от этой части показаний.

Сталин решил ограничиться обвинением в некомпетентности и трусости, вероятно, посчитав нецелесообразным в сложной обстановке усиливать панику заявлением, что у нас фронтами командуют изменники.

Как все

Павлов, конечно, не увенчал себя полководческими лаврами, но был не хуже других.

Развернувшаяся 23-30 июня на Украине под руководством командующего Юго-Западным фронтом Михаила Кирпоноса и прилетевшего из Москвы начальника генштаба Георгия Жукова танковая битва в районе Дубно-Луцк-Броды (3128 советских и 728 немецких танков, больше, чем под Прохоровкой), закончилась разгромом пяти мехкорпусов Красной армии. Потери составили соответственно 2648 и 260 танков.

В Прибалтике темпы продвижения вермахта доходили до 50 км в сутки. 24 июня пал Вильнюс, 30 июня Рига, 9 июля Псков, к середине июля бои шли в сотне километров от Ленинграда.

Иван Болдин, второй человек на Западном фронте, к тому же прямо ответственный за поражение под Гродно, и командующие 3-й и 10-й армиями Василий Кузнецов и Константин Голубев к ответственности не привлекались и командовали армиями до конца войны.

Причина проста: в начале июля они находились в окружении и были недоступны, а когда вышли, политическая необходимость отпала. К тому же в 1941 году только в плену очутились 63 советских генерала, так что оставшихся пришлось беречь.

И уж во всяком случае, не Павлов в предвоенные годы запрещал даже говорить об обороне.

Не Павлов выдвинул к самой границе аэродромы и склады вместо устройства окопов и минных полей.

Не он придумал, что, если немцы и нападут, то главный удар нанесут по Украине, в результате чего 4-я армия, находившаяся на оказавшемся в реальности главным брестском направлении, стала единственной армией первого эшелона, не имевшей в своем составе бригады противотанковой артиллерии.

Русская рулетка

Объявленное понижение было не таким большим, если учесть, что командование фронтом принял сам нарком обороны Тимошенко.

Очевидно, за четыре дня что-то изменилось — и связано это было не с действиями Павлова, а с настроением Сталина.

Одна из версий гласит, что 30 июня вождю, находившемуся в прострации на даче, было не до Павлова, а придя в себя, он начал наводить порядок в свойственной ему манере.

Возможно, было принято политическое решение показательно расстрелять одного командующего фронтом, как в начале нулевых годов — посадить одного олигарха.

Выбор пал на Павлова, потому что Сталина особенно шокировала и возмутила потеря Минска. По словам историка Алексея Кузнецова, «до Киева было еще далеко, а „Вильнюс“ звучало не так трагически».

Определенную роль могло сыграть назначение членом Военного совета Западного фронта Льва Мехлиса, особо доверенного сталинского эмиссара, известного обыкновением, прибыв на любое новое место, через несколько дней посылать предложение, кого тут следует расстрелять.

Наконец, Марк Солонин и некоторые другие исследователи предполагают связь между «делом Павлова» и «делом Мерецкова».

Бывший начальник генштаба, затем командующий Ленинградским военным округом генерал армии Кирилл Мерецков был арестован за несколько часов до начала войны в поезде «Красная стрела» на пути из Москвы к месту службы.

В сентябре его освободят, он будет командовать Волховским и Карельским фронтами и станет маршалом. Но к моменту ареста Павлова Мерецков почти две недели находился в Лефортово, где его избивали так, что заботливый Сталин впоследствии предлагал ему докладывать сидя.

Какие и на кого дал показания Мерецков, неизвестно, потому что его следственное дело в 1955 году было уничтожено по распоряжению председателя КГБ Ивана Серова.

Среди признаний, выбитых у Павлова, есть и такое: якобы в январе 1940 года, на финском фронте, выпивая с Мерецковым, он заявил: «Даже если придет Гитлер, нам от этого хуже не будет».

Дми́трий Григо́рьевич Па́влов (23 октября (4 ноября) , деревня Вонюх , Кологривский уезд , Костромская губерния , ныне Кологривский район Костромской области - 22 июля , Москва) - советский военачальник, генерал армии (22 февраля ). Герой Советского Союза (21 июня ).

Вклад в развитие танкостроения, структуру и способы применения танковых соединений

Исходя из опыта боевых действий против германских танков в Испании, настоял на создании танков с дизельными двигателями, противоснарядным бронированием и пушками, способными пробивать противоснарядное бронирование вражеских танков.

В ноябре 1939 года по итогам применения танковых корпусов (сформированных и укомплектованных по штатному расписанию М. Н. Тухачевского) в Польше в сентябре 1939 года Павлов Д. Г. решительно высказался за их расформирование как небоеспособных. Кроме него за расформирование выступили: заместитель наркома обороны, начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников (планировал действия РККА в Польше), командарм 1 ранга С. К. Тимошенко , командующий Украинским фронтом (в его подчинении был 25-й танковый корпус), командарм 2 ранга М. П. Ковалёв, командующий Белорусским фронтом (в его подчинении был 15-й танковый корпус), заместитель наркома обороны командарм 1 ранга Г. И. Кулик , координировавший действия двух фронтов. Против существования танковых корпусов Тухачевского высказались и командиры этих корпусов - комдив М. П. Петров и полковник И. О. Яркин. Танковые корпуса были расформированы. Взамен Павлов Д. Г. предложил: сохранить отдельные танковые батальоны во всех стрелковых дивизиях и танковые полки в кавалерийских дивизиях; сохранить все отдельные танковые бригады; сформировать дополнительно 3 танковые бригады и 10 учебных танковых полков, которые во время войны следовало развернуть в батальоны; 15 лучших стрелковых дивизий Красной Армии переформировать в моторизованные. Состав моторизованной дивизии включал - 4 полка (танковый, артиллерийский, 2 мотострелковых), три батальона (разведывательный, связи, лёгкий инженерный) и 2 дивизиона (ПТО и зенитный). Всего в дивизии 257 танков, 49 бронемашин в подразделениях управления, разведки и связи, 98 орудий и миномётов (без 50-мм) и 980 автомашин. Вся реорганизация была связана с минимальным количеством организационных и кадровых перемещений. Взамен расформированных управлений 4-х танковых корпусов было создано 15 дивизий, которые превосходили расформированные корпуса и по количеству танков, и по боевой мощи, и по способности вести боевые действия.

Принцип использования танковых бригад и моторизованных дивизий по Павлову: их можно включать в состав стрелковых корпусов, общевойсковых армий и фронтов, а также держать в резерве Главного командования. При проведении операций не загружать один маршрут тысячами машин, а разнести удары в пространстве, действовать на разных направлениях, но с единой целью, по единому замыслу и плану (с учётом развития средств связи в то время). В случае наступления быстро формировать армейские и фронтовые эшелоны развития прорыва (ЭРП). Возможный состав фронтового ЭРП: заместитель командующего фронтом с небольшим штабом, средствами связи и управления, 2-4 танковые бригады и 1-3 моторизованные дивизии - примерно 1000-1500 танков с пехотой, артиллерией и всеми поддерживающими и обеспечивающими силами и средствами. Такие ударные группы должны были создаваться только когда в них появлялась необходимость. Если необходимости нет, танковые бригады и моторизованные дивизии действуют рассредоточенно. Данные предложения были опробованы и основывались на результате применения 1 мотострелковой дивизии, 2 танковых и 3 мотоброневых бригад на Халхин-Голе . Принципы применения и численность танковых бригад по Павлову доказали свою эффективность во время Второй мировой войны (при нападении на Советский Союз по плану «Барбаросса» германские танковые дивизии, в среднем имевшие по 150 танков, были сформированы в 4 группы (аналог ЭРП); германская танковая армия «Африка» под командованием генерал-фельдмаршала Э. Роммеля (~2 танковые бригады Павлова); 2 танковые группы (по ~100 танков) при прорыве германских войск к Сталинграду в августе 1942 года; в декабре 1944 года при нанесении удара в обход Будапешта 6-й гвардейской танковой армией СССР в её составе насчитывалось 220 танков, 9 самоходно-артиллерийских установок, 16 установок РС, 390 орудий и миномётов, 1956 автомашин .

В оборонительных сражениях дивизии и бригады Павлова можно было использовать в засадах на путях движения противника. В случае отступления войск бригады и дивизии Павлова можно оставлять в качестве арьергарда - они некоторое время сдерживают противника, затем рывком уходят к главным силам. Однако реализовать разработанную структуру Павлову Д. Г. не дали, и усилиями сторонников мехкорпусов [ ] 7 июня 1940 года командарм 2 ранга Павлов был снят с должности начальника Автобронетанкового управления Красной Армии и отправлен командовать Белорусским особым военным округом, который через несколько дней после назначения Павлова был преобразован в Западный особый.

Участие в Великой Отечественной войне

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 года лишён звания Героя Советского Союза и всех государственных наград.

Реабилитация

31 июля 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла определение, которым приговор от 22 июля 1941 года был отменён по вновь открывшимся обстоятельствам, и дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Дмитрий Григорьевич Павлов был посмертно восстановлен в воинском звании.

К середине июля 1941 г. Красная армия была на грани катастрофы. Поражение войск Западного фронта привело к прорыву на минском направлении, где в обороне советских войск образовалась огромная брешь шириной более 400 км!

Если на других фронтах советским войскам удалось уже в первые дни войны сорвать планы германского командования, то на направлении действий группы армий «Центр» (против Западного фронта) немцы одержали победу, вдвое превосходившую поставленные задачи.

«...войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Неприкосновенный запас оружия и прочего боевого имущества не был заранее расписан и подготовлен для выдачи на руки частям, что вызвало ряд вопиющих безобразий в течение всего периода боевых действий... Во многих случаях целые артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений... дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности... Танковые войска были использованы неумело, вследствие чего понесли тяжелые потери...» и т. д. и т. п.

Это цитата из приказа наркома Ворошилова №0040 от 04.09.1938 г. («ВИЖ», 1989 г, №6) по итогам Главного военного совета Красной армии, где рассматривались результаты боев на Халхин-Голе, которыми руководил впоследствии расстрелянный Блюхер. В 41-м все повторилось, но уже на Западном фронте, которым руководил генерал армии Павлов...

Дмитрий Григорьевич Павлов

Родился 4 ноября 1897 г. в деревне Ванюх Костромской губернии в семье крестьянина-бедняка. Окончил 4 класса сельской школы и Суховерховское училище. В Первую мировую добровольцем ушел на фронт, дослужился до старшего унтер-офицера. В 1916 г. был ранен и взят в плен, освобожден в январе 1919-го.

25 августа 1919 г. призван в Красную армию и направлен в 56-й продовольственный батальон, служил делопроизводителем продотряда в Левашовской и Климовской волостях.

В декабре поступил на Костромские пехотные курсы комсостава, по окончании которых попал на Южный фронт. После экзамена в инспекции кавалерии 13-й армии направлен в 8-ю казачью кавалерийскую дивизию, где служил в отдельном запасном дивизионе командиром взвода, сотни и дивизиона. Был под Перекопом, сражался с махновцами. Затем переведен в инспекцию кавалерии 13-й армии.

В декабре 1920 г. переведен в инспекцию кавалерии Южного фронта, а оттуда направлен в Омскую объединенную высшую военную школу Сибири на кавалерийское отделение.

В должности помкомполка 6-й Алтайской отдельной кавалерийской бригады сражался против бандформирований. В 1923 г. участвовал в боях с басмачами на Туркестанском фронте.

В 1925-1928 гг. учился в Военной академии им. М.В.Фрунзе. По окончании назначен командиром 75-го кавалерийского полка 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады (Даурия). В 1929 г. полк Павлова отличился в боях на КВЖД.

В 1931-м учился на Академических курсах технического усовершенствования начсостава при Военно-транспортной академии в Ленинграде. По окончании командовал 6-м механизированным полком в Гомеле, а затем 4-й отдельной мехбригадой.

В 1936-1937 гг. участвовал в боях в Испании, где командовал танковой бригадой и объединял командование групп от 11 до 9 бригад, за что ему присвоено звание Героя Советского Союза (вручена медаль «Золотая Звезда» №30).

С июля по ноябрь 1937 г. - замначальника автобронетанкового управления РККА.Затем - начальник АБТУ в звании комкор. Участвовал в советско-финляндской войне 1939-40 гг. Кандидат в члены ЦК КПСС с 1939 года. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва. Награжден тремя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалью «XX лет РККА». В июне 1940 г. возглавил Белорусский особый военный округ. С 1941-го генерал армии.

Бездарность?

До начала войны Павлов имел в своем подчинении управления 3-й, 10-й и 4-й армий, расположенные возле границы, и 13-й, находившейся в тыловом районе.

Войска Павлова уступали армиям фон Бока (командующий группой армий «Центр») в живой силе и артиллерии, имея примерное равенство в самолетах, в танках было полуторакратное превосходство советской стороны.

С первого дня войны на Западном фронте из имевшихся 1685 исправных самолетов осталось около 950. Третья танковая группа немцев обошла правый фланг 3-й армии. Между Северо-Западным и Западным фронтами образовался разрыв (около 130 км), в который устремились танковые соединения вермахта.

Из-за потери управления войсками, прежде всего из-за неналаженной связи штаб округа предвидеть угрозу не сумел. Павлов командовал вслепую.

Поэтому 25 июня соединения и части 3-й и 10-й армий, расположенные в белостокском выступе, были охвачены с обоих флангов. И приказ Ставки Верховного Главнокомандования об отводе войск на линию Лида - Слоним, Пинск выполнить было нереально: в направлении на Минск оставался узкий коридор (менее 60 км). К тому же армии постоянно атаковал противник.

Танковые группы Гота и Гудериана продвинулись в глубь советской территории на 200-250 км. Свыше 60 фронтовых складов и баз с вооружением, амуницией и топливом были либо уничтожены, либо захвачены. Фронт потерял от 50 до 90% запасов горючего, боеприпасов, вещевого и автобронетанкового имущества, продфуража.

Таким образом, войска Западного фронта в начале войны потерпели тяжелейшее поражение. Из 44 дивизий 24 были разгромлены полностью, остальные 20 потеряли от 30 до 90% сил и средств. За 17 дней из 678 тыс. человек фронт потерял около 420 тыс.

Немецко-фашистские войска к 10 июля продвинулись на западном направлении вглубь до 450-600 км, вышли на рубеж Днепр - Западная Двина. Белоруссия была потеряна, создалась угроза прорыва на Смоленск.

Западный фронт не смог остановить врага и создать устойчивую оборону. Не оправдал надежд и не выполнил возложенные на него обязанности генерал армии Павлов.

Стрелочник?

Фронт, которым командовал Дмитрий Григорьевич, подвергся наиболее сильному удару, хотя мог успешнее сопротивляться. Были и объективные причины, из-за которых и Павлов, и иные командующие войсками приграничных округов потерпели поражения в 1941-м. Поэтому некоторые военачальники стремились сделать Павлова крайним.

Высшее военное руководство РККА допустило ошибку, полагая, что вступление в сражение главных сил сторон не совпадет по времени с началом военных действий. Расчеты строились исходя из т. н. начального периода войны (примерно 2 недели), в течение которого планировали произвести мобилизацию. Собственно, отсутствие этого периода и стало «внезапностью» для Тимошенко, Жукова и поверившего их расчетам Сталина.

Жуков признал, что внезапным было не нападение, а его характер: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара во всем объеме нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков и руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов» («Воспоминания и размышления», с. 272).

По настоянию Сталина, мол, готовились защищать Украину, и поэтому на Западном фронте войск оказалось недостаточно. Но ведь на карте было видно, что немцам до Киева ближе от Бреста, чем от Перемышля...

Разве Сталин оказался неправ? Ведь Гитлер первым делом захватил именно Украину, задержав поход на Москву. Другое дело, что удар по Украине он наносил во фланг - через разгром Западного фронта и последующий поворот части сил на юг.

21 августа Гитлер издал знаменитую директиву (исх. №441412/41), которую впоследствии раскритиковали немецкие генералы. В ней говорилось: «...1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа... 2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям...» (Гальдер Ф.Военный дневник. - М., 1971, т.3, кн. 1, с. 296). Выходит, стратегическое значение Украины Гитлер оценивал точно так же, как и Сталин. И действовал соответствующим образом.

Катастрофическое поражение войск Западного фронта обусловило миллионы последующих жертв. Тем не менее, несмотря на обстоятельства, не зависящие от Павлова, его вина нисколько не уменьшается.

Предатель?

Павлова арестовали 4 июля в Довске. На первых допросах он полностью отрицал свое участие в антисоветской и шпионской деятельности, пытаясь пояснить неудачи Западного фронта независящими от него причинами - превосходством немцев, действиями подчиненных и т. д. Но 9 июля признал себя предателем и участником заговора.

Не будем цитировать признания Павлова, ибо на суде (22 июля) он опроверг эту часть своих показаний, пояснив их «невменяемым состоянием» и желанием поскорее закончить следствие с тем, чтобы на суде рассказать всю правду. Однако и в этом случае Павлов признает ряд довольно интересных фактов, которые в то время трактовались именно как предательство и антисоветская деятельность.

На суде председательствующий В.Ульрих напомнил генералу его застольные разговоры с Мерецковым (рассказанные обвиняемым в ходе следствия).

«УЛЬРИХ : На предварительном следствии... вы дали такие показания: «Для того, чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что Генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже... Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей». Эти показания вы подтверждаете? ПАВЛОВ : В основном да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства» (цит. по: Зенькович Н.Маршалы и генсеки. - М., 2000, с. 398-471).

Понимал ли Павлов, признавая себя виновным, что подписывает себе смертный приговор, даже если бы ему удалось убедить судей, что его показания на следствии даны в невменяемом состоянии? Не мог не понимать! Тем более он прекрасно знал, что Мерецков арестован на десять дней раньше - 23 июня.

Кстати, Мерецков (человек с довольно странной биографией, требующей отдельного анализа) в июле 1941-го в ходе допросов поведал, что Павлов был отправлен в Испанию по протекции Уборевича (одного из руководителей заговора 37-го) с тем, чтобы продвинуть его по службе. В декабре 1936 г. по приезде Павлова в Испанию Мерецков, согласно его показаниям, принял все меры, чтобы создать ему боевой авторитет. Павлова назначили генералом танковых войск Республиканской армии. А 21.06.1937г. он получил звание Героя Советского Союза и впоследствии вышел в «большие танковые начальники»...

Разгильдяй?

Сегодня, когда доступ к архивным материалам значительно расширился, исследователи ставят под сомнение традиционные трактовки развития ситуации в последние предвоенные дни. В частности, когда же был отдан приказ о приведении войск в боевую готовность?

С подачи Жукова бытует версия, что Сталин-де не давал развернуться генералам и подчиненным им войскам. И только вечером 21 июня была отдана известная директива о приведении войск в боеготовность, да и то с оговоркой «не поддаваться на провокации».

Однако объективные данные и простейший анализ свидетельствуют об обратном. Так, в хрущевские годы бывший нарком ВМФ Н. Г.Кузнецов в своих мемуарах («Накануне») напишет, что он втайне(!) от Сталина привел флот в боевую готовность. Само по себе это подозрительно и неправдоподобно.

Скажем, президент Академии военных наук РФ генерал армии М.Гареев, отстаивая традиционную версию (жуковскую), все же пишет, что Кузнецов действовал «конечно, не тайно и не вопреки И. В.Сталину, а по его указанию » («ВИЖ», 2001, №6).

А были ли указания о приведении войск ЗапОВО в боевую готовность до директивы от 21 июня? Были! На суде 22 июля военюрист А.М.Орлов задал следующий вопрос подсудимому, проходившему по делу вместе с Павловым, - бывшему начсвязи Западного фронта генерал-майору А. Т.Григорьеву.

«ОРЛОВ : Вы дали такие показания: «Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ . Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ , и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни . Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность ». ГРИГОРЬЕВ : «Все это верно.» (Зенькович. Указ. соч., с. 466, выделено мной. - Авт. )

Следовательно, существовала некая телеграмма начальника Генштаба Жукова от 18 июня о приведении войск в боевую готовность. И «отделы штаба» округа должны были быть «ориентированы, что война близка», а войска округа - «приведены в боевую готовность» . Исполнение указанной директивы от 18 июня - выдача боевого имущества из НЗ - также свидетельствует о том, что ставилась задача привести войска в боевую готовность.

И судя по обвинению, предъявленному Павлову, ему ставилось в вину то, что он не отдал приказов соответствующим отделам штаба округа, и это обусловило как неготовность войск Западного фронта к встрече противника, так и дальнейший разгром фронта, что поставило на грань катастрофы всю Красную армию. В частности, окружение войск под Киевом - прямое следствие поражения Западного фронта.

Почему в советской историографии практически не встретишь упоминаний о директиве 18 июня, предписывавшей привести войска в боевую готовность? Потому что всех устраивало свалить вину на Сталина. Благо, когда писались мемуары, его уже не было в живых.

В политическом и пропагандистском плане руководству СССР было удобно пояснять причины поражений начального периода войны «внезапностью нападения» и «глупостью Сталина», якобы «верившего Гитлеру». Мемуаристам - генералам, адмиралам и маршалам - такая трактовка позволяла скрыть собственную бездарность, растерянность первых дней войны, а кому-то - панику и трусость. А так все просто: «Сталин, мол, нас не предупредил». Генералы, оказывается, понятия не имели, зачем их держат в армии. Выгодно это было и Жукову: он как начальник Генштаба был виноват в поражениях начального периода войны. А в наши дни добавилась, видимо, и еще одна причина - многочисленные публикации, подобные «трудам» фальсификатора Резуна (Виктора Суворова) о том, что СССР якобы готовился нападать первым. Обнародовать данные о приведении войск в боевую готовность за несколько дней до начала войны - означало дать резунам-суворовым еще один аргумент.

По законам военного времени

28 июля был отдан приказ за подписью Народного комиссара обороны СССР И.Сталина №0250, в котором говорилось, что «бывший командующий Западным фронтом Д.Г.Павлов и бывший начальник штаба того же фронта В.Е.Климовских с начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт...». Сообщалось, что Верховным судом Союза ССР Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т.и Коробков А.А.лишены военных званий и приговорены к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.

Заканчивался приказ суровым предостережением: «Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всей строгости законов военного времени, невзирая на лица. Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше».

Был ли Павлов предателем или просто разгильдяем - на сегодняшний день однозначного ответа на этот вопрос нет. В любом случае на его примере Сталин решил сделать нечто вроде назидания остальным офицерам и генералам, повысить их мотивировки к ответственному отношению к своим должностным обязанностям, дисциплине, выполнению приказов командования. В какой-то мере это, видимо, удалось. Но была и обратная сторона медали - страх среди высшего командного состава, боязнь оказаться крайним, на которого спишут вину за те или иные неудачи. Возможно, предательство Власова, не пожелавшего стать «козлом отпущения» за поражения 2-й ударной, как раз и было следствием «наглядного примера», продемонстрированного на генерале Павлове?..

Хотите быть в курсе всех самых последних новостей Смоленска? Предлагаем вам посетить сайт города Смоленска smolenskgorod.ru и перед вами откроется вся самая интересная информация о данном городе. Читайте новости Смоленска и будьте в центре всего происходящего!

Павлов Дмитрий Григорьевич

(04.11.1897-16.10. 1941) – советский военачальник, генерал армии (1941)

С началом Первой мировой войны Дмитрий Павлов уходит на фронт добровольцем, во время военных действий был ранен и находился в плену.

В Красной Армии Павлов с 1919 года и в том же году вступил в ряды РКП(б). Во время гражданской войны сражался на Южном, Юго-Западном и Туркестанском фронтах, был помощником командира полка и командовал эскадроном.

В конце войны Дмитрий Григорьевич был направлен на учебу в Омскую высшую кавалерийскую школу, которую успешно окончил в 1922 году. Затем он поступает в Военную академию им. М.В.Фрунзе и после ее окончания в 1928 году командует кавалерийским и механизированными полками.

В 1931 году Павлов стал слушателем академических курсов при Военно-технической академии.

С 1936 по 1937 год он сражался добровольцем в Испании на стороне республиканского правительства, где был командиром танковой бригады. За Испанию Павлов был удостоен звания Героя Советского Союза.

Вернувшись на родину, Дмитрий Григорьевич в ноябре 1937 года был назначен начальником Автобронетанкового управления РККА.

В 1939-1940 годах он принимал участие в советско-финляндской войне.

С июня 1940 года он получает назначение на должность командующего войсками Белорусского Особого военного округа.

Начало Великой Отечественной войны Павлов встретил в звании генерала армии и 22 июня был назначен командующим войсками Западного фронта, который прикрывал границу от Литвы до реки Припять. Внезапным ударом немецких войск группы армий «Центр» в первые часы начала войны были уничтожены авиация и большая часть танков фронта. Удержать позиции без их поддержки при мощном наступлении численно превосходящего противника было невозможно. За неделю боев войска Западного фронта были отброшены на 350 километров. Дмитрий Григорьевич Павлов и его ближайшее окружение были арестованы по обвинению в предательстве. В ходе судебного разбирательства Павлов отказался от своих «признаний», сделанных им в кабинете следователя. Но суд все равно признал Павлова и еще нескольких человек виновными. За участие в «заговоре с целью преднамеренного открытия фронта немцам» Павлов и другие участники процесса были приговорены к высшей мере наказания. В октябре 1941 года приговор был приведен в исполнение.

В 1957 году Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговор по делу Павлова «за отсутствием состава преступления».

Боевая деятельность Дмитрия Григорьевича Павлова была отмечена 3 орденами Ленина и 2 орденами Красного Знамени.