Русская армия накануне первой мировой войны. Сметы военного министерства российской империи как источник информации о финансировании реорганизации армии накануне первой мировой войны

Широко известные рассуждения о том, будто русская армия вступила в войну совершенно неподготовленной, и из-за своей “отсталости” вынуждена была искупать солдатской кровью и храбростью нехватку вооружения и техники, являются не более чем дилетантскими или пропагандистскими баснями. Достаточно взглянуть на цифры, чтобы убедиться в обратном. Она уже и в Японскую показала себя на высоком уровне и проиграла не по военным, а по политическим причинам. А оценки иностранцев очень часто оказывались субъективными. Так, германский Генштаб вынес безапелляционный приговор: “Позиционная война доказала неумение русских воевать”, - поскольку сам еще не понял тенденций современной войны. А британский атташе, посетив один русский гарнизон на афганской границе, с удивлением отметил, что там не было “ни одного теннисного корта”. Из чего заключал, что в русской армии царит “лень и отсутствие интереса к физическим упражнениям”.

Ну а после Японской в вооруженных силах была проведена серьезная реорганизация, осуществлялась колоссальная работа по устранению недостатков, проявившихся в ходе боевых действий. И к 1914 г. по своей технической оснащенности и уровню подготовки русская армия значительно превосходила большинство европейских армий, уступая разве что германской - ну да ведь немцы целенаправленно готовились к войне. В ходе реформ 1906 г. срок действительной службы в России был сокращен до 3 лет, что позволяло иметь и 1,5 - миллионную армию, на две трети состоящую из солдат второго и третьего года службы, и значительное количество резервистов. Общий же срок службы в сухопутных войсках составлял 18 лет: 3 - на действительной, 7 - в запасе I разряда, 8 - в запасе II разряда. Те, кто не служил, но был пригоден кстроевой, входили в состав ополчения двух разрядов и назывались “ратниками”. Русский пехотный корпус по численности примерно соответствовал германскому, но дивизия была больше - 21 тыс. чел. Она состояла из 2 бригад, бригады из 2 полков, полк из 4 батальонов (по 1 тыс.), а батальон - из 4 рот. Кавалерийская дивизия состояла из 4 полков по 6 эскадронов (один полк драгунский, один уланский, один гусарский и один казачий, и их номера обычно соответствовали номеру дивизии - так, в 10-ю кавдивизию входили, соответственно, 10-й драгунский, 10-й уланский и т.д.). Общая ее численность составляла 4 тыс. сабель, но в отличие от германской и французской, русская кавдивизия включала еще пулеметную команду и дивизион из 12 орудий.

На вооружении русской армии состояла трехлинейная винтовка Мосина образца 1891 г., револьвер Нагана образца 1895 г. и пулемет Максима, усовершенствованный тульскими оружейниками (образца 1910 г.). Все это оружие было лучше или, по крайней мере, не хуже зарубежных аналогов. Пулеметов было по 8 в полку - так же, как у немцев и французов. Одними из лучших в мире были скорострельные трехдюймовые (76 мм) орудия В.С. Барановского. В дивизии имелось 48 пушек (у немцев - 72, у французов - 36). А всего в русской армии - 7030 орудий (из них 240 тяжелых). Для сравнения: в Германии - 9398 орудий (1300 тяжелых и 996 осадных), в Австро-Венгрии 4083 (960 тяжелых и 338 осадных), во Франции - 4800 (тяжелых лишь несколько штук). Первые полевые радиостанции, созданные А.С. Поповым и капитаном Троицким, были введены еще в 1900 г., применялись в Японскую, и к 1914 г. во всех корпусах имелись “искровые роты”, в полной мере применялась телефонная и телеграфная связь.

Использовалась и авиация - в русской армии насчитывалось 263 самолета и 14 дирижаблей, в германской - 232 самолета и 15 дирижаблей (их еще называли цеппелинами), у Франции - 156 самолетов и 5 дирижаблей (и когда Жоффру говорили о их полезности, он отмахивался: “Ну, это для спорта!”). Впрочем, как раз в данном случае судить об оснащенности по количеству было бы некорректно. Авиация являлась совершенно новым видом техники, очень быстро развивалась, и ее возможности сильно зависели от года выпуска. Одни самолеты были уже хорошо приспособлены для выполнения боевых задач, другие больше чинились, чем летали. Например, на русском флоте имелись отличные гидропланы М-5 и М-9, созданные Д.П. Григоровичем и считавшиеся лучшими в мире. В 1913 г. на Русско-Балтийском заводе сконструировали многомоторный самолет “Русский витязь”, а в 1914 на его базе - бомбардировщик “Илья Муромец”, уже имевший специальные подвески для бомб, сбрасыватели и прицелы. Для летчиков на этом самолете применялся парашют Г.Е. Котельникова. Однако большинство аэропланов, имевшихся в русских сухопутных войсках, были иностранного производства и устаревших моделей, ненадежные и невооруженные. В российской армии было более 3000 автомобилей - в то время как в германской… лишь 83 штуки. Да-да, немцы автотранспорт вообще недооценивали и предназначали лишь для передовых отрядов.

Отечественными изобретателями Федоровым, Токаревым, Рощепеем были уже созданы образцы автоматических винтовок. В 1904 г. мичманом Власовым и капитаном Гобято был изобретен и впервые применен миномет. Появлялись образцы ручных пулеметов, “противосамолетных” орудий. В.Д. Ментелеевым был сконструирован первый танк “Вездеход”. Правда, эти виды вооружения оставались еще на уровне разработок, но к началу войны их не было и в других армиях. Кстати, в европейских армиях еще не было и ручных гранат - их считали очень сложным и опасным оружием. У немцев, например, гранаты при необходимости изготовлялись не на заводах, а саперами - и ими же применялись. У русских гранаты уже производились, начали поступать в войска, и новое Наставление для пехоты предусматривало забрасывание противника гранатами перед штыковым ударом. Но к практическому обучению этим действиям части еще не приступили.

Забытые страницы Великой войны

Русская армия в годы первой мировой войны

Русская пехота

Накануне Первой мировой войны Российская императорская армия насчитывала 1 350 000 человек, после мобилизации численность достигла 5 338 000 человек, на вооружении было 6848 лёгких и 240 тяжёлых орудий, 4157 пулемётов, 263 самолёта, свыше 4 тысяч автомобилей. Впервые в истории России пришлось держать сплошной фронт протяжённостью 900 километров и глубиной до 750 километров и развернуть армию численностью более пяти миллионов человек. Война продемонстрировала множество нововведений: воздушные бои, химическое оружие, первые танки, и «окопную войну», сделавшую бесполезной российскую кавалерию. Однако самым главным было то, что война наглядно продемонстрировала все преимущества индустриально развитых держав. Российская империя с её относительно неразвитой по сравнению с Западной Европой промышленностью испытывала недостаток вооружений, в первую очередь так называемый «снарядный голод».

На 1914 год на всю войну было заготовлено всего 7 млн 5 тыс. снарядов. Их запасы на складах закончились через 4-5 месяцев боевых действий, в то время как российская промышленность произвела за весь 1914 год всего 656 тыс. снарядов (то есть, покрыв потребности армии за один месяц). Уже на 53-й день мобилизации, 8 сентября 1914 Верховный Главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич обращается непосредственно к императору: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены в местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку патронов». Характерны при этом были ответы Военного министерства во главе с Сухомлиновым, что «войска слишком много стреляют».

В течение 1915-1916 годов остроту снарядного кризиса удалось снизить благодаря увеличению собственного производства и импорту; за 1915 год Россия произвела 11 238 млн. снарядов, и импортировала 1 317 млн. В июле 1915 года империя переходит к мобилизации тыла, образовав Особое совещание по обороне страны. До этого времени правительство традиционно старается размещать военные заказы по возможности на военных заводах, не доверяя частным. В начале 1916 года Совещание национализирует два крупнейших завода Петрограда - Путиловский и Обуховский. На начало 1917 года снарядный кризис был полностью преодолён, и артиллерия располагала даже чрезмерным количеством снарядов (3 тыс. на лёгкое орудие и 3 500 на тяжёлое, при 1 тыс. в начале войны).

Автоматическая винтовка Фёдорова

На момент окончания мобилизации в 1914 году в армии насчитывалось всего 4,6 млн. винтовок при численности самой армии в 5,3 млн. Потребности фронта составили 100-150 тыс. винтовок ежемесячно при производстве на 1914 год только 27 тыс. Положение удалось исправить благодаря мобилизации гражданских предприятий и импорту. На вооружение поступали модернизированные пулемёты системы «Максим» и винтовки Мосина образца 1910 г., новые орудия калибров 76-152 мм, автоматы Фёдорова.

Относительная неразвитость железных дорог (на 1913 год общая продолжительность железных дорог в России уступает США в шесть раз) сильно мешала быстрой переброске войск, организации снабжения армии и крупных городов. Использование железных дорог в первую очередь для нужд фронта заметно ухудшило снабжение Петрограда хлебом, и стало одной из причин Февральской революции 1917 года (с началом войны армия забрала треть всего подвижного состава).

Из-за больших расстояний, по оценке германских экспертов на начало войны, русскому призывнику предстояло преодолеть в среднем 900-1000 км до места назначения, тогда как в Западной Европе эта цифра составляла в среднем 200-300 км. В то же время в Германии на 100 км² территории приходилось 10,1 км железных дорог, во Франции - 8,8, в России - 1,1; кроме того, три четверти российских железных дорог были одноколейными.

Согласно расчётам германского плана Шлиффена, Россия проведёт мобилизацию с учётом этих сложностей за 110 дней, в то время как Германия - всего за 15 дней. Эти расчёты были хорошо известны самой России и французским союзникам; Франция согласилась финансировать модернизацию российского железнодорожного сообщения с фронтом. Кроме того, в 1912 году Россия приняла Большую военную программу, которая должна была сократить срок мобилизации до 18 дней. К началу войны многое из этого ещё не было реализовано.

Мурманская железная дорога

С началом войны Германия блокировала Балтийское море, а Турция - черноморские проливы. Основными портами для импорта боеприпасов и стратегического сырья стал Архангельск, замерзающий с ноября по март, и незамерзающий Мурманск, на 1914 год ещё не имевший железнодорожного сообщения с центральными областями. Третий по важности порт, Владивосток, был слишком отдалён. Результатом стало то, что на складах этих трёх портов к 1917 году застряло значительное количество военного импорта. Одной из мер Совещания по обороне страны стала переделка узкоколейной железной дороги Архангельск-Вологда на обычную, что позволило увеличить перевозки в три раза. Также было начато строительство железной дороги к Мурманску, однако она была закончена только к январю 1917 года.

С началом войны правительство призвало в армию значительное количество резервистов, которые держались в тылу на время обучения. Серьёзной ошибкой стало то, что в целях экономии три четверти резервистов были размещены в городах, в расположении частей, пополнением которых они должны были стать. В 1916 году был проведён призыв старшей возрастной категории, которые давно считали себя не подлежавшими мобилизации, и восприняли её крайне болезненно. В одном только Петрограде и пригородах было размещено до 340 тыс. солдат запасных частей и подразделений. Они располагались в переполненных казармах, по соседству с гражданским населением, озлобленным тяготами военного времени. В Петрограде 160 тыс. солдат жили в казармах, рассчитанных на 20 тыс. При этом в Петрограде насчитывалось всего 3,5 тыс. полицейских и несколько рот казаков.

Уже в феврале 1914 года бывший министр внутренних дел П. Н. Дурново подаёт императору аналитическую записку, в которой заявляет, «в случае неудачи, возможность которой при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, социальная революция в самых крайних её проявлениях у нас неизбежна. Как уже было указано, начнётся с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнётся яростная против него кампания, как результат, которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения: сначала чёрный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побеждённая армия, лишившись к тому же за время войны наиболее надёжного кадрового своего состава, охваченная в большей её части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишённые действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже предвидению».

Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов (сидит) с сыном и офицерами штаба фронта

К зиме 1916-1917 годов паралич снабжения Москвы и Петрограда дошёл до апогея: они получали лишь треть необходимого хлеба, а Петроград, кроме того, - лишь половину требуемого топлива. Председатель Совета министров Штюрмер предлагает в 1916 году проект эвакуации из Петрограда 80 тыс. солдат и 20 тыс. беженцев, но этот проект так и не был реализован.

К началу Первой мировой войны изменился состав корпуса. Он стал включать вместо трёх лишь две пехотные дивизии, а конный казачий полк стал создаваться в военное время уже не при каждой пехотной дивизии, а при корпусе.

Зимой 1915/16 годов генерал Гурко провел реорганизацию вооруженных сил по тому же принципу, что за год до этого Германия, а потом и Франция. Только у немцев и французов в дивизиях стало по 3 полка, а в русских осталось по 4, но сами полки переводились с 4 на 3 батальона, а кавалерийские с 6 на 4 эскадрона. Это позволяло уменьшить накопление бойцов на переднем крае, снизить их потери. А ударная мощь дивизий сохранялась, поскольку у них оставалось то же количество артиллерии, а число пулеметных рот и их состав увеличивались, пулеметов в соединениях становилось в 3 раза больше.

Из мемуаров А. Брусилова: «На сей раз моему фронту были даны сравнительно значительные средства для атаки противника: так называемый ТАОН - главный артиллерийский резерв верховного главнокомандующего, состоявший из тяжелой артиллерии разных калибров, и два армейских корпуса того же резерва должны были прибыть ранней весной. Я вполне был уверен, что при той же тщательной подготовке, которая велась в предыдущем году, и значительных средствах, которые отпускались, мы не могли не иметь и в 1917 году хорошего успеха. Войска, как я выше говорил, были в твердом настроении духа, и на них можно было надеяться, за исключением 7-го Сибирского корпуса, который прибыл на мой фронт осенью из рижского района и был в колеблющемся настроении. Некоторую дезорганизацию внесла неудачная мера формирования третьих дивизий в корпусах без артиллерии и трудность сформировать этим дивизиям обозы ввиду недостатка лошадей, а отчасти и фуража. Сомнительным было также состояние конского состава вообще, так как овса и сена доставлялось из тыла чрезвычайно мало, а на месте не было возможности что-либо добывать, так как уже все было съедено. Прорвать первую укрепленную полосу противника мы, безусловно, могли, но дальнейшее продвижение на запад при недостатке и слабости конского состава делалось сомнительным, о чем я доносил и настоятельно просил ускоренно помочь этому бедствию. Но в Ставке, куда уже вернулся Алексеев (Гурко принял опять Особую армию), а также в Петербурге было, очевидно, не до фронта. Подготовлялись великие события, опрокинувшие весь уклад русской жизни и уничтожившие и армию, которая была на фронте. Во время Февральской революции, за день до отречения последнего российского императора Николая II, Петроградский совет издал приказ №1, отменявший принцип единоначалия в армии и учреждавший солдатские комитеты в воинских частях и на судах. Это ускорило моральное разложение армии, снижало её боеспособность и способствовало росту дезертирства».

Русская пехота на марше

Боеприпасов для предстоящего наступления было заготовлено столько, что даже при полной остановке всех российских заводов хватило бы на 3 месяца непрерывного сражения. Впрочем, можно вспомнить, что оружия и боеприпасов, накопленных к этой кампании, потом хватило на всю гражданскую, и еще остались излишки, которые в 1921 г. большевики отдали в Турцию Кемалю-паше.

В 1917 г. готовилось введение в армии новой формы одежды, более удобной и вместе с тем выполненной в русском национальном духе, что должно было дополнительно поднять патриотические настроения. Эта форма изготовлялась по эскизам знаменитого художника Васнецова, - для солдат вместо фуражек предусматривались остроконечные суконные шапки-«богатырки» (те самые, которые потом назовут «буденовками»), красивые шинели с «разговорами», напоминающими о стрелецких кафтанах. Для офицеров шились легкие и практичные кожанки (те, в которых будут вскоре щеголять комиссары и чекисты).

К октябрю 1917 года численность армии достигла 10 млн. чел., хотя на фронте находилось лишь около 20 % её общей численности. В ходе войны было мобилизовано 19 млн. человек - почти половина мужчин призывного возраста. Война стала тяжелейшим испытанием для армии. К моменту выхода из войны потери России убитыми превысили три миллиона человек.

Литература:

Военная история «Воениздат» М.: 2006.

Русская Армия в Первой мировой войне М.: 1974.

Бакарягин С.С.

Введение

Обращение к истории Первой мировой войны представляется актуальным и востребованным. Грядущий 2014 год будет юбилейным, и, несмотря на непрекращающийся интерес к событиям той эпохи, ряд аспектов требует дальнейшего и более углубленного изучения. По-прежнему открытым остается вопрос подготовки России к мировой войне. На протяжении всей Первой мировой войны ее непосредственные участники и их современники вели острые дискуссии относительно боеготовности армии, ее технического оснащения, военного образования, изменения моральных и правовых устоев в армейской среде. В дальнейшем исследователи XX века сравнивали русскую армию начала столетия с вооруженными силами передовых европейских государств того времени, анализировали боевой потенциал и технические характеристики сторон, а также отражали факты, способствовавшие в конечном счете выходу России из войны. В настоящее время интерес к данной теме не ослабевает. Определяется степень влияния русской армии на ход военных действий и значение участия России в этой войне.

До нашего дня продолжается исследование русской армии в Первой мировой войне. Открываются новые факты и, соответственно, появляются новые вопросы, решением которых занимается современная наука.

Сразу следует отметить, что источники по данной теме неразрывно связаны с дореволюционным периодом, в который и происходили важнейшие события. Началом его необходимо считать завершение отнюдь не победоносной для России русско-японской войной, которая четко показала слабые стороны нашей армии и наметила альтернативные пути дальнейшего реформирования вооруженных сил Российской империи. Литература этих лет фактически представлена мемуарами непосредственных участников событий «маленькой победоносной войны», которые в недалеком будущем приняли деятельное участие в Первой мировой войне.

Цель научного исследования состоит в оценке подготовленности русской армии к Первой мировой войне.

• Исследовать вопросы реформирования русской армии после русско-японской войны.
• Оценить международную обстановку накануне войны и подготовку сторон к военным действиям.
• Изучить оценки непосредственных участников событий относительно преобразований в армии и ее последующей боевой деятельности.
• Хронологические границы исследования охватывают начало XX века, связанное с рядом изменений в устройстве русской армии, где особое внимание уделяется ее состоянию накануне и в годы Первой мировой войны.

1. Состояние русской армии в начале XX в .

На боевую деятельность армии во второй половине 1910-х гг. большое влияние оказала внешняя политика России. Несмотря на то, что русско-японская война вроде бы совершенно другое внешнеполитическое направление Российской империи, тем не менее необходимо отметить тот факт, что война с Японией заложила основные идеи будущего реформирования вооруженных сил, тем более, что именно после этой восточной кампании были пущены в ход проекты преобразования армии, осуществлялась модернизация не только в военно-техническом отношении, но и в плане боевого и нравственного воспитания русского офицера и солдата. Созданы новые уставы и наставления для русской армии; правительство и руководящий состав армии понимали, что грядущая война уже будет значительно отличаться от кампании 1904-05 гг. И это ни в какой мере не следует считать ошибкой, потому что русско-японская война изначально имела локальный характер, а будущая война, начавшаяся в 1914 г., была уже мировой, этот факт понимали еще задолго до начала военных действий, и, несмотря на то, что и русское и германское командование строили в основном наступательные планы продвижения войск, все же, на наш взгляд, понимали, что будущая война приобретет затяжной характер.

Таким образом, уроки из предыдущей войны были усвоены: офицерство получило громадный опыт, именно в офицерской среде более всего провозглашались основные направления реформирования армии. И это неудивительно, потому что они как никто лучше видели положительное и негативное в армейской среде. Дальше идет непосредственно сама подготовка к войне: утверждаются проекты и принимаются военные программы, происходят новые назначения в ведомствах, ведется противостояние дипломатии. Эти вопросы и будут далее рассмотрены.

Итак: во-первых – это состояние дипломатии, осуществлявшей очень напряженную деятельность в преддверии мировой катастрофы; во-вторых – характеристика стратегической мысли русского командования, а также наших союзников и противников; и, наконец, третьим пунктом следует считать военно-экономический потенциал и непосредственно осуществление целевых программ по перевооружению армии.

Как уже отмечалось нами ранее, дипломатия весьма ярко выступила в неполное десятилетие, если начать отсчет от 1906 года. За это время в мире произошло множество событий, задавших основные вопросы, которые разрешались грядущей войной. Российской империи как крупнейшей державе того времени в силу естественных причин приходилось участвовать в устранении конфликтов других стран, и этот факт уже изначально делал ее предполагаемым, скорее всего даже основным противником Центральных держав.

Началом противостояния, на наш взгляд, можно считать Боснийско-Герцеговинский кризис 1908-1909 гг. Суть его сводилась к тому, что Австро-Венгрия имела намерение обладать этими территориями, и с легкой руки германского правительства получила на это негласное разрешение. Россия тогда была вынуждена отказаться от определения, что Австро-Венгрия незаконно вторглась на земли Боснии и Герцеговины. На это имелся ряд веских обстоятельств: не так давно прошла русско-японская война, экономическое состояние России не пришло в должное равновесие, ослаблена воинская дисциплина нижних чинов и командный состав армии потерял уверенность в себе, к тому же в 1909 г. П. А. Столыпин еще не успел справиться с революционными волнениями.В 1911 г. Россия опять сделала неприятную для себя уступку, на этот раз Германии. Марокканское соглашение фактически поставило под удар торговую монополию Российской империи в Северной Персии, а именно, Россия должна была препятствовать смычке малоазийских железных дорог с сетью будущих путей, предполагавшихся для связи Тегерана с его закавказскими владениями.Правда, на наш взгляд, самая что ни на есть острая обстановка сложилась во время Балканских войн. Первая такая война случилась в 1912 г., когда Сербия, Черногория, Греция объединились против Турции. Успехи Сербии и намерение разделить Албанию ущемляли бы интересы Австро-Венгрии и Италии. Граф Берхтольд, заменивший Эренталя на посту министра иностранных дел, а также итальянское правительство согласились на создание независимого Албанского государства с целью предотвращения его раздела балканскими союзниками. Если бы Россия отстаивала интересы Сербии уже тогда, то ей пришлось бы ввязываться в войну в 1913 г. Так или иначе этого не произошло, и по итогам Бухарестского мира была создана независимая Албания, сербам же дали в пользование порт. Однако уже вскоре возник сербо-болгарский конфликт из-за некоторых территорий, и положений мира в Бухаресте. Российскому императору предполагалось выступить в роли третейского судьи, но в открытую его статус и авторитет невозможно было отвергнуть, поэтому на словах третейское судейство было признано, но фактически не осуществлено. Позже произошла Вторая Балканская война, но она уже не имеет столь важного отношения к теме исследования. Более важным представляется отметить появление германской силы на Босфоре. Причиной тому является «наличие» у власти в Румынии представителя династии Гогенцоллернов - престарелого короля Карла, и реальная власть в Константинополе была без преувеличения германской. Это происшествие дало повод к закреплению союзнических обязательств Тройственного согласия. В то же время была выработана русско-германская программа проведения реформ, но этот аспект более подробно будет рассмотрен несколько позже. К тому моменту было ясно, что мировая война неизбежна, осталось найти только повод, который был представлен в убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги. Усилия нашей дипломатии по предотвращению катастрофы были тщетны, и министр С. Д. Сазонов отметил: «Эта война – величайшее преступление против человечества, когда-либо совершенное. Те, кто в ней виновны, несут страшную ответственность, и, в настоящее время, достаточно разоблачены». План начала войны был тщательно подготовлен Австро-Венгрией, получивший одобрение германского правительства, которое ожидало скорейшего выступления австрийцев против Сербии. Причем подразумевалось сломить сербов, не считаясь с Россией. Но Николай II в ответ на это высказался, что Россия ни в каком случае не останется равнодушной к судьбе Сербии. Как бы то ни было, но мирное улаживание австро-сербского конфликта не удалось, а Англия отказалась заявлять о своей солидарности с Россией и Францией.

Австрийское правительство отказывалось от всяких примирительных предложений, боясь, что не удастся возложить вину на Россию в разгоравшемся европейском пожаре. В частности несколько позже Германия попыталась построить это обвинение в наш адрес, на что русский монарх ответил: «Он [Вильгельм II] забыл или не хочет признать, что австрийская мобилизация была начата раньше русской…Если бы я теперь выразил согласие на требования Германии, мы стали бы безоружными против мобилизованной австро-венгерской армии. Это безумие». Важно то, что в своих взаимоотношениях Австро-Венгрия поменялась ролями с Германией, если сравнивать 1879 г. и год 1914. Были нарушены «заветы» железного канцлера, что никакая внешняя сила не должна диктовать направления германской политики, однако в 1914 г. такая ситуация сложилась со стороны Австро-Венгрии.

Таким образом, на дипломатическом поприще Центральным державам удалось выдержать преимущество. Война все же была развязана, несмотря на усилия дипломатов Антанты.

Следует перейти ко второму аспекту вопроса о подготовке – это состояние стратегической мысли в военной среде. Было понятно, что война рано или поздно случится, поэтому с каждой стороны были выработаны определенный план, стратегия или просто тактические размышления. Мы выделили из ряда измышлений два имени, которые отражали собственно сам характер русской стратегии того времени, и имея расчет, что их можно сравнить с военными теоретиками Германии и Франции.

Итак, генерал Н. П. Михневич разработал «Стратегию» с рядом основополагающих принципов: во-первых – наличие превосходства сил в нужное время на нужном месте; во-вторых – преимущество моральных данных над материальными; в-третьих – учет возможной случайности; в-четвертых – внезапность идей, техники и действий. Также, по мнению Н. П. Михневича, с развитием культуры воинственность народов ослабевает, будущая война не принесет быстрого результата при современных темпах развития техники и вооружения. Н. П. Михневич выступает за создание стратегических резервов, чтобы обеспечить первый принцип «Стратегии», о котором было выше сказано. Анализируя данную точку зрения, следует выделить важный положительный аспект: автор ставит приоритетным фактор действий конкретно для каждой ситуации, одним словом - действовать по обстоятельствам. Однако в этом положении можно найти и негативный смысл в плане того, что слишком большое предпочтение отдано решению вопроса во время его возникновения. Определенно, на наш взгляд, имеет отрицательный характер мысль о преобладании фактора морального над материальным. Во-первых - это просто невозможно (т.к. человек даже с сильной волей и выдающимися боевыми качествами не сможет противопоставить себя танку, снаряду из вражеского орудия и т.п.), во-вторых – воспоминания боевых офицеров вполне подтверждают сделанный нами вывод о невозможности физического преимущества солдата над техникой.

Генерал-лейтенант А. Г Елчанинов в работе «Ведение современных войн и боя» выступает сторонником наступательной доктрины и самостоятельного развития русской военной теории. Его взгляды основываются на суворовской «Науке побеждать», что уже изначально противоречит названию его исследования и задает работе даже не устаревший, а архаический тон. В условиях современной войны, каким бы гением ни был А. В. Суворов, его тактика и стратегия не могут быть универсальными для многих поколений и более чем одного века истории. Армия – явление динамичное, постоянно изменяющееся, вместе с развитием вооружений и техники меняется и мировоззрение солдата.

Французский военный теоретик Фердинанд Фош, командовавший в 1914 г. группой армий на Марне, разработал военную доктрину, которая получила название «О принципах войны». Большое значение здесь отводится итогам первоначальных операций на фронте, наступление, по мнению Фоша должно быть фланговым. Велика роль морального фактора. Основное положение данной работы гласит: «Война не может долго продолжаться, ее надо вести с жестокой энергией и быстро достигнуть своей цели». Огромное значение боевого духа ни в каком случае отрицать не стоит, а вот фланговые маневры в условиях той войны – дело фактически неосуществимое по причине гигантских протяженностей того или иного фронта. Обходы с фланга и былой характер маневренной войны исчерпали себя, теперь боевые действия стали очень масштабными, большая роль уже отводится окопной, позиционной войне. Как пример, можно привести такой факт: протяженность боевого порядка полка составляла 1 км, дивизии – 3 км, а корпуса 5-6 км. Осуществлять маневры в такой обстановке весьма рискованно, потому что войсковые части могли легко заблудиться, что и было зафиксировано довольно часто. А по поводу первых операций отметим отсутствие «побеждающей» стороны. Неудачная для нас Восточно-Прусская кампания была компенсирована победой французов при Марне, а позже Варшавско-Ивангородской операцией.

Военная мысль Германии была представлена в лице генерала-фельдмаршала А. Шлиффена. Он разработал план войны на два фронта: с Францией и Россией. Главный удар должен быть нанесен по Франции. Доктрина Шлиффена стала официальной военной доктриной Германии. Было указано на переход к позиционной войне; отрицались военные резервы, так как высказана теория «скоротечной войны».

Таким образом, нами были рассмотрены основные точки зрения на характер и способы ведения будущей войны. У России и Франции существовали конкретные планы ведения боевых действий, но теоретики оставались теоретиками, а боевые офицеры, скорее всего, не верили в скорую реализацию наступательных амбиций союзников. У Германии была военная доктрина, но если учесть, что начавшаяся война уже в кампании 1914 г. свела на нет «план Шлиффена», значит, эффективность ее была тоже невысока.

Мы вплотную подошли к вопросу об оценке военно-экономического потенциала Российской империи. Итак, если опираться на мнение К. Ф. Шацилло, то можно выделить 2 этапа в подготовке к войне: 1906 – 1910 гг. и 1911 – 1914 гг. На протяжении первого периода, главным образом, происходит восстановление боеспособности после русско-японской войны, в том числе преодоление экономического кризиса, а также решение вопросов с массовыми народными волнениями и забастовками. В первую очередь решили восстановить флот, и 9 июля 1907 г. утверждена «малая судостроительная программа», на которую было выделено 127 млн. рублей. В 1912 г. помощник военного министра А. А. Поливанов отмечал то, что уже с первых шагов по восстановлению вооруженных сил приоритет был отдан флоту и как результат: не было налажено массовое производство вооружения для армии. Касательно причин произошедшего следует считать очень предприимчивую деятельность Адмиралтейства, которое не только привлекало на свои нужды громадные средства, но и внушило императору идею о создании первенствующей морской державы. Казалось бы, нет ничего зазорного, что флот Российской империи будет самым лучшим в мире, однако это имело под собой только усиление мощи государства, а если смотреть на данное мероприятие с позиций подготовки к войне, то оно резко снижает свое значение. Даже в Адмиралтействе понимали, что война будет идти преимущественно на суше, флот же играет роль больше вспомогательную, но увеличить они хотели свой бюджет и оказались гораздо настойчивее и деятельнее, чем представители армии. Итак, к началу войны у России было 229 судов, и она занимала третье место после Англии и Франции. Россия обладала хорошей кораблестроительной базой в промышленности, но упор в основном делался на частные предприятия, а не на казенные, т.к. последние были не в состоянии освоить огромные суммы, выделенные на строительство судов и изготовление вооружения. Довольно хорошо было развито изготовление морской артиллерии и минного вооружения.

Что же касается перевооружения армии, то там тоже произошли значительные изменения. Во время промышленного подъема 1909-1913 гг. стрелковое оружие в России производили три завода: Тульский, Сестрорецкий и Ижевский. По своим боевым качествам русская винтовка была одной из лучших в мире и показала себя с отличной стороны не в одной войне. У нас была полевая артиллерия (76-мм скорострельная пушка и 152-мм мортира), траншейная, зенитная, тяжелая, береговая, крепостная. Всего к 1914 г. было 8 028 орудий. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что Россия в плане вооружений обладала значительным военным потенциалом. На рубеже XIX-XX вв. русская военная промышленность справлялась с производством стрелкового и артиллерийского вооружения. Русская армия получила отличную винтовку Мосина, 76-мм и 152-мм полевые орудия, ничуть не уступавшие лучшим европейским образцам. Необходимость в вооружении способствовала развитию других отраслей промышленности. После Балканской войны 1912 г. Россия имела опыт боевого применения самолетов. По поводу изменений в транспортной сфере отметим наличие серьезных затруднений с перебросками войск, т.к. около половины стратегических дорог имели одну и ту же колею. Правительство много внимания уделяло железным дорогам, но из-за огромной площади территорий, проблемы с поставками более или менее удалось решить только к 1916 г. Внедрение автомобилей происходило медленно из-за слабого развития шоссейных дорог.

И несколько слов о структуре управления тылом полевой армии. Важно признать, что она была вполне отработана. Не было серьезных проблем с обеспечением армии хлебом, зерно даже поставляли союзникам. Правда на начало 1914 г. Россия не укладывалась в нормы военного времени по поставке обмундирования, поэтому экстренно усилилось производство и сделали заказ за границей.

В заключение данного раздела сделаем ряд основополагающих аспектов: во-первых – Российская империя учла опыт русско-японской войны, которая предопределила основные пути будущего реформирования вооруженных сил; во-вторых – не упуская из внимания мировую обстановку, сложившуюся накануне 1914 г., можно сказать, что отчаянные попытки русской дипломатии по предотвращению мирового конфликта вовсе не увенчались успехом; в-третьих – работы военных теоретиков позволяют заметить, что стороны вступали в войну по сути без всякого плана и четкого представления; в-четвертых – Россия не провела годы после русско-японской впустую, были достигнуты значительные успехи в создании вооружений и техники. Империя была достаточно подготовлена к войне.

2. Вооруженные силы Российской империи накануне и в годы Первой мировой войны

2.1.Военное образование и порядок службы в русской армии

Образование в военной отрасли не могло не быть различным: рядовой состав обучался в частном порядке (строевая и физическая подготовка; умение владеть оружием), после этого оценивались совместные действия солдат в составе какого-либо подразделения, т.е. профессиональная подготовка по родам войск и отработка действий на учениях и маневрах. Хотя стоит отметить, что крупномасштабных маневров фактически не проводилось. Офицерские кадры по сути формировались из низших школ (унтер-офицеры) и более высокие школы, где имели право обучаться выходцы в основном из правящих сословий. Срок обучения в ротных учебных командах (низших школах) продолжался от 1 до 3-х лет. Но тем не менее как только началась война, был зафиксирован недостаток унтер-офицеров, которые, пройдя учебу, уходили из армии.

Обер-офицеры обучались в кадетских корпусах, «где уровень подготовки в общем отвечал требованиям времени». Были юнкерские училища и так называемые 3-х месячные школы прапорщиков. Однако, следует отметить, что офицерский состав в ходе войны был демократизован, здесь очевидно выявляется причина массового перехода довольно большого числа офицеров на сторону революции. Здесь, вероятно, немаловажную роль сыграл и сословный фактор. К 1912 г. высший командный состав армии (генералы и штаб-офицеры) имел значительной составляющей выходцев из потомственного дворянства (87, 45% и 71, 46% соответственно). А вот обер-офицерские кадры хоть и сохраняли дворянское происхождение, но цифры выглядят более контрастно, нежели было указано выше касательно генералов, полковников и подполковников. Итак, потомственные дворяне составляли приблизительно половину состава вооруженных сил (50, 36%), будучи подпоручиками, поручиками, штабс-капитанами и капитанами. Вслед за ними идут бывшие податные сословия (27, 99%), и хотя отечественные военные теоретики Леер и Драгомиров выступали против проникновения рабочего класса в офицерскую среду, однако процесс этот уже шел. Он стал возможен благодаря тому, что уже к началу 1915 года почти весь кадровый состав среднего и низшего офицерского звена был уничтожен. Безусловно, в этот процент входили и крестьяне, и часть горожан, однако именно рабочие несли в себе вольнодумство, которое не могло позитивно отразиться на боевом и моральном облике вооруженных сил.

Теперь же снова обратимся к системе образования наших военных. Юнкерские училища себя не оправдывали, поэтому подобные учреждения переводились на базу пехотных и кавалерийских военных училищ, уже более специализированных и приспособленных к будущей войне.

В 1914 году, когда нехватка офицеров стала довольно остро чувствоваться, и еще острее предчувствовалось приближение войны, были отменены какие-либо сословные ограничения при поступлении в училища военного времени. Таким образом, справедливы сказанные выше слова о демократизации обер-офицерского и младшего офицерского состава; он приобретал более смешанный и противоречивый оттенок, так как прежние сословия теперь стояли на одном уровне, что не могло не уязвлять самолюбие потомственного дворянства и поднимало планку осознания своей важности бывшими податными сословиями.

Несколько слов о штаб-офицерах и их образовании. Из высших военных учебных заведений особое внимание хочется уделить Академии Генерального штаба. Преподаватели которой понимали важность подготовки кадров именно для современной обстановки и старались разработать программы обучения на основе предшествующего военного опыта. Перед вступлением в русско-японскую войну, отечественная теоретическая мысль имела опыт только франко-прусской (1870-71 гг.) и русско-турецкой (1877-78 гг.) войн. Зато после неудачной кампании 1904-05 гг. пробелы в системе военного образования были учтены. Началось составление новой учебной программы, работу над которой возглавили начальник Генерального штаба Ф. Ф. Палицын и начальник Академии Н. П. Михневич. В целом их работа была отмечена довольно позитивно, но в то же время указывалось, что Академия «перестала быть рассадником военной науки и отстает от требований современности…»и страдает излишней теоретичностью, употребление которой в военной практике далеко не всегда возможно. Так или иначе, но в 1911 г. проведен набор новых штатов. А далее последовала весьма благоразумная идея генерал-майора Алексеева о направлении слушателей Академии в войска для стажировки с их последующим возвращением. Таким образом, если бы не помешала начавшаяся вскоре война, то были бы убиты сразу «два зайца». Во – первых, армия тогда бы получила ценных, квалифицированных специалистов, а во – вторых, Генштаб пополнился бы офицерами, которые помимо теоретических навыков, имели бы и бесценный опыт.

Новые вооружения, новые средства обороны и условия, необходимые для позиционной войны, расширение сети железных дорог и растущее значение транспорта должны были бы привести к значительному изменению образовательной программы Инженерной академии, так как техническая сторона по естественным причинам очень динамично развивается. Однако план обучения был утвержден в 1904 г., причем мало отличался от предыдущего, и уже изначально обрек себя на несоответствие со временем. И хотя данное учебное заведение по праву может гордиться выдающимися инженерами, преподающими в нем, в частности это К. И. Величко, Р. И. Кондратенко и ряд других. Несмотря на данный факт, многие выпускники академии по-прежнему возводили насыпные полевые сооружения и создавали узкие полосы для развертывания войск, что было весьма чревато в связи с увеличившейся протяженностью фронта. С 1914 по 1918 гг. занятий в академии не проводилось, даже преподаватели получили направление в действующую армию. Тот же К. И. Величко отправился на Юго-Западный фронт, во время Луцкого (Брусиловского) прорыва дал теоретическое обоснование недавно задуманным «инженерным наступательным плацдармам».

Огромное значение для тыла и снабжения армии оказала Интендантская академия (с 1900 по 1910 гг. курс прошли 264 офицера, с 1911 по 1914 гг. – 300 офицеров, в годы войны занятий не проводилось). С 1900 по 1914 гг. немало специалистов подготовила Военно-юридическая академия, выпускники которой еще занимались разработкой норм военно-судебной практики. Много специалистов требовалось во врачебном деле, и даже если учесть, что Военно-медицинская академия выпустила немало профессиональных кадров, то буквально сразу с начала войны почувствовалась острейшая необходимость в «медицинском пополнении», потому что имеющихся 432 специалистов было ничтожно мало.

Итак, созданная система образования была вполне устойчивой, однако с началом войны из учебных заведений стали досрочно производиться выпуски, что не могло не сказаться на качестве подготовки офицерства. Наконец, уже в ходе самой войны выявился разрыв между содержанием усваиваемых положений в военных школах и боевой практикой. Наступательная тактика не всегда была возможна, хотя в обучении считалась наиболее верной; выполнение поставленной задачи должно быть превыше всего, даже солдатских жизней. «Каждый воин, от старшего начальника до рядового, должен почитать своим непременным долгом достижение поставленной цели во что бы то ни стало, не взирая ни на какие трудности и потери.» Но все же общепризнанно, что русский Устав полевой службы 1912 г. был самым лучшим в мире, и если рассмотреть некоторые положения данного законодательного акта, то он в довольно простой форме указывает на обязанности солдата на поле боя, обрекает на самопожертвование, но долг защитника все же превыше личного инстинкта самосохранения, приведем небольшой отрывок, ярко подтверждающий вышесказанное: «Поучение воину перед боем».

1. Сам погибай, а товарища выручай.
2. Лезь вперед, хотя бы передних и били.
3. Не бойся гибели, как бы ни приходилось трудно; наверно побьешь.
4. Если тебе трудно, то неприятелю не легче…И потому никогда уныние, - но всегда дерзость и упорство.
5. При обороне надо бить, а не только отбиваться. Лучший способ обороны – самому напасть.
6. …враг тоже бывает стоек; иной раз не удается взять и с двух, и с трех раз; - тогда нужно лезть в четвертый и далее…

Опыт войны с Японией показал, что даже при проведении частных мобилизаций почти весь обученный запас оказался исчерпанным (за исключением Варшавского и Кавказского округов, где мобилизации не проводились). Встревоженный этим обстоятельством, Генеральный штаб указывал: «Если такое напряжение потребовалось для приведения в военный состав менее чем половины нашей армии, то не подлежит сомнению, что при общей мобилизации всей армии встретились бы крайне серьезные затруднения по ее укомплектованию, даже при условии поголовного призыва всего запаса без всяких льгот». В связи с этим потребовалось осуществление ряда чрезвычайных мероприятий. В первую очередь необходимо было сократить сроки действительной службы, чтобы пропустить через армию возможно большее количество людей в целях увеличения запаса. Такая мера была проведена. Указ от 7 марта 1906 г. предусматривал сокращение срока действительной службы в пехоте и пешей артиллерии до 3 лет, а в остальных родах оружия до 4 лет. Одновременно устанавливалось разделение запаса на два разряда. В первый разряд входили младшие возрасты запасных - они предназначались для пополнения полевых частей, второй разряд составляли запасные пожилых возрастов - они предназначались для пополнения резервных и тыловых частей.

Введение новых сроков службы позволило быстро восстановить численный состав войск до прежнего уровня - в 1908 г. в армии состояло 42 906 генералов и офицеров и 1 311 654 рядовых.

В завершение данного вопроса добавим, что высшее армейское руководство в годы войны в целом положительно отзывалось об уровне подготовки солдат и офицеров, в частности командующий Юго-Западным фронтом А. А. Брусилов писал о вступлении России в войну с удовлетворительно обученной армией. Также генерал позитивно отзывался о деятельности офицеров Генштаба, которые «в эту войну работали хорошо, умело и старательно выполняли свой долг».

2.2.Боевые качества русских солдат и офицеров

Закончилась основная подготовка материальных ресурсов к войне, заводы работали над производством вооружений, люди предвкушали события мировой важности, дипломаты вели горячую борьбу, в которой разве что не было оружия. Но началась уже сама война, и вовлеченными в нее стали уже миллионы людей и миллиарды средств. Российская империя, несмотря на незавершившиеся военные программы, выставила огромные силы; мобилизация прошла успешно и в довольно короткие сроки, причем поднята была вся армия сразу, а частные мобилизации проводились только для видимости. По сути, поднимались военные округа, а не корпуса. Сосредоточение мобилизованных войск было закончено в установленные сроки.

Русские генералы понимали необходимость установления жесткой дисциплины в войсках, поэтому соответствующие приказы были отданы уже с первых дней войны. При вступлении в Галицию главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов в приказе №40 от 10 августа 1914 года предписал соблюдать особую осторожность при реквизициях, уважать местные святыни, усвоить некоторые местные русские обычаи, гуманно относиться к перешедшим на нашу сторону.Однако все же было замечено немало случаев грабежа, мародерства и насилия, что зафиксировано в телеграммах генералов Брусилова и Рузского. В Восточной Пруссии ситуация была не менее сложной. Ни Самсонову, ни Ренненкампфу так и не удалось справиться с проблемой мародерства, хотя употреблялись очень жесткие меры для замеченных в этом грязном деле, вплоть до повешения. А. И. Деникин объяснял сложившуюся ситуацию недостаточной идеологической подготовкой русских солдат. По его мнению, военная идеологическая формула «за веру, царя и отечество» прочно укрепилась лишь в среде офицерства, а в солдатскую толщу и народную массу эти понятия достаточно глубоко не проникли.

Первая мировая война ввела в духовную жизнь русских солдат два элемента: с одной стороны моральное огрубение и ожесточение, с другой – несколько углубленное чувство веры. И как ни странно, религиозный подъем прошел фактически без участия духовенства. В общероссийском масштабе православное духовенство также осталось вне разбушевавшихся событий. Русское кадровое офицерство в большинстве своем разделяло монархические убеждения. Чистка командного состава шла слишком медленно, стратегия за всю кампанию не отличалась особенной смелостью (операции Северо-Западного фронта в Восточной Пруссии, форсирование Карпат…) Но наиболее угнетающее влияние на психику войск имело великое галицийское отступление, и кроме того за всю войну Северный и Западный фронты не одержали ни одной победы, что естественным образом ухудшало боевой и моральный настрой солдат и офицеров. И как бы то ни было, но старая русская армия дралась безропотно почти три года, часть шла с голыми руками против убийственной высокой техники врагов, проявляя высокое мужество и самоотвержение… К середине января 1917 г. эта армия удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, т.е. 49% всех сил противника.

Особенно трогательным является письмо некоего прапорщика к своей матери, погибшего в 1916 году. «Твой сын хотел быть гражданином своей родины на деле и погиб, не прячась за чужие спины, а прикрывая собой других. На земле я сделал свое дело-дело маленькое, незаметное, но оно оставит свой след; следовательно, я недаром жил…» Чувствуется сильное желание сделать что-либо важное для родины, и этот человек явно не жалел себя. Генерал Иванов отмечал, что наших офицеров нельзя упрекнуть в готовности умереть, но подготовка их, в общем слаба, и в большинстве они недостаточно развиты. Не будем предавать критике суждение старого генерала, но обратимся к воспоминаниям противников России.

Макс Гофман, германский офицер. Обучался русскому языку и предпринял полугодичное путешествие по Российской империи, после которого работал в русском отделении германского Генштаба, а во время русско-японской войны был наблюдателем в японской армии. Таким образом, этот генерал знал не понаслышке о российских проблемах. Сравнивая нашу армию в период 1904-1905 гг. и во время Первой мировой войны, Гофман указал, что «если бы русские так же нерешительно действовали, как в маньчжурскую кампанию», то дела на Восточном фронте складывались бы для Германии весьма недурно. Но русские действовали более решительно и обдуманно, много офицеров уже прошло боевое крещение в русско-японскую войну. Внимание Гофмана было уделено также характеру войны, по мнению которого она ведется «со звериной яростью». Немецкий генерал утверждал, что русское командование бросает на них огромные силы, не считаясь со своими большими потерями.В целом можно сказать, что русская армия проявила себя с лучшей стороны, солдаты и офицеры сражались геройски, причем офицеры и солдаты, по мнению Брусилова, вполне соответствовали нужному уровню подготовки, но представление о войне у них было не таким, как представлял командующий. Алексей Алексеевич был вполне уверен в положительной готовности наших солдат, однако он отрицал боевой дух армии, так как считал, что «войска достаточно дисциплинированны и обучены», но отсутствовало их понятие, что эта война из себя представляла. Как бы то ни было, но свои боевые качества русская армия проявила с самой, что ни на есть наилучшей стороны. Тот же Брусилов писал, что наша артиллерия, уступая австро-венгерской в количественном отношении и калибром орудий, значительно превосходит ее в качестве стрельбы.

Самоотверженность русских солдат и офицеров безусловно неоспорима, но далее особое внимание хочется обратить на личность главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича. Личность довольно спорная не только в историографии, но и среди современников. Но поскольку обращено внимание исключительно на его деятельность как военного, то вполне целесообразным представляется изучить оценки офицеров того времени касательно деятельности главнокомандующего. Штабс-капитан М. К. Лемке, служивший в царской ставке, особо отмечал телеграммы, где великий князь даже войсковую часть мог собственноручно поблагодарить за тот или иной военный успех, причем он делал это с воодушевлением и теплотой, так необходимыми для солдат. Николай Николаевич был человеком «неуемной энергии», и удаление его от должности верховного командующего связано в какой-то мере с несогласием великого князя с либеральными преобразованиями (чем обеспечил определенную неприязнь Государственной Думы). Также ущемлялось самолюбие самого императора, которому приходилось считаться с дядиными методами ведения войны. Наконец, главнокомандующий был убежденным панславистом и находил политику С. Д. Сазонова слабой, чем успешно нажил себе врагов не только среди наших союзников, но и внутри Министерства иностранных дел.

А если учесть, что во время войны роль армии становится неизмеримо выше, то великого князя в то время некоторые считали фактическим повелителем России, который обладал огромным авторитетом в армии и перед которым, как полагал Берлин, «стушевывалась личность его племянника», царствующего императора. Русское офицерство видело в Николае Николаевиче человека, полностью преданного военному делу, который и теоретически и практически знал военное дело. Генерал Брусилов считал его «отличным главнокомандующим».Можно не соглашаться с мнением наших офицеров относительно отставки великого князя, но в данном случае подтверждением этой неблагоприятной тенденции явственно выступают позитивные оценки произошедшего у наших противников, в частности Макс Гофман в своих дневниках положительно отзывается о принятии на себя нашим императором верховного главнокомандования. Проще говоря, что врагу хорошо, то нам плохо.

Заключение

Таким образом, нами был рассмотрен ряд вопросов, связанных с подготовкой Российской империи к Первой мировой войне. Накануне военных действий шла кропотливая работа, но если говорить объективно, накопленный потенциал был велик, но все же не предусматривал ведение длительной войны, а скорее соответствовал первоначальным расходам на военные нужды. Вопрос с производством и доставкой вооружений и боеприпасов был решен лишь к концу 1915 г. В данной работе нам хотелось проследить взаимосвязь материального фактора с человеческим. И хотя роль первого значительна, но без людей эта значительность, равным счетом, ничего в себе не несет. Уже в 1915 г. произошел глубокий кризис в сфере вооружений, зато солдаты держались до самого конца Российской империи.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Брусилов А. А. Мои воспоминания/ А. А. Брусилов. – М.: Воениздат, 1963. – 288 с.
2. Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг./ М. Гофман. – Ленинград: Красная Газета, 1929. – 264 с.
3. Деникин А. И. Очерки русской смуты: в 5 т./ А. И. Деникин. – М.: Воениздат, 1989. – Т. 1: Крушение власти и армии. – 79 с.
4. Деникин А. И. Путь русского офицера/ А. И. Деникин. – М.: Современник, 1991. – 300 с.
5. Дисциплинарный устав. Пг.: [Б.и.], 1915. – 86 с.
6. Лемке М. К. 250 дней в царской ставке/ М. К. Лемке. – Минск: Харвест, 2003. – 672 с.
7. Наставление для действий пехоты в бою. СПб.: [Б. и.], 1914. – 5 с.
8. Сазонов С. Д. Воспоминания/ С. Д. Сазонов. – Минск: Харвест, 2002. – 368 с.

Литература

1. Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века: очерки военно-экономического потенциала/ Л. Г. Бескровный. – М.: Наука, 1986. – 239 с.
2. Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне/ А. А. Строков. – М.: Воениздат, 1974. – 611 с.
3. Шацилло К. Ф. Корни кризиса вооружений русской армии в начале Первой мировой войны/ К. Ф. Шацилло// Первая мировая война: пролог XX века. – М.: [Б. и.], 1998. – С. 554-569
4. Шацилло К. Ф. Подготовка царизмом вооруженных сил к Первой мировой войне/ К. Ф. Шацилло// Военно-исторический журнал. – 1974. - №9. – С. 91-96

Справочные издания

1. Военная энциклопедия: Т.1/ Под ред. В. Ф. Новицкого. – СПб.: Товарищество И. Д. Сытина, 1911. – 320 с.
2. Военная энциклопедия: Т.7/ Под ред. В. Ф. Новицкого. – СПб.: Товарищество И. Д. Сытина, 1910. – 320 с.

Электронный ресурс

Страницы истории армии России. Из солдатских книжек разных изданий. [Электронный ресурс]: база данных содержит ряд документальных сведений о структуре, вооружении и традициях царской армии. – Электронные данные. – М.,. – Режим доступа: http://amnesia.pavelbers.com/Armija Rossii7.htm. Дата обращения: 02.11.2012.

См.: Сазонов С. Д. Воспоминания. – Минск, 2002. С. 12-14.

Там же. С. 31-32.

Там же. С. 94.

См.: Там же. С. 176.

Там же. С. 217.

Там же. С. 253.

Там же. С. 257.

См.: Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. – М., 1974. – С. 87-90.

См.: Там же. С. 101-102.

Там же. С. 85-86.

Там же. С. 178.

Там же. С. 77.

Там же. С. 82-83.

Там же. С. 201.

Там же. С. 72.

Там же. С. 89-90.

См.: Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века: очерки военно-экономического потенциала. – М., 1986. С. 27-31.

Там же. С. 34-36.

Там же. С. 38.

Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. – М., 1974. С. 23.

См.: Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века: очерки военно-экономического потенциала. – М., 1986. С. 40-41.

Там же. С. 43.

См.: Там же. С. 43-44.

Там же. С. 46.

См.: Там же. С. 47.

Там же. С. 47-48.

Наставление для действий пехоты в бою. – СПб, 1914. С.2.

См.: Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века: очерки военно-экономического потенциала. – М., 1986. С. 12.

Введение.

Война 1914-1918 гг. сыграла важнейшую роль в истории мировой цивилизации. Даже куда более кровопролитная вторая мировая война в Европе имела меньшие геополитические последствия, чем первая, в итоге которой рухнули четыре империи и возникло более десятка новых государств. Естественно, что самые тяжелые испытания выпали на долю проигравших стран, среди которых оказалась и царская Россия, первоначально входившая в победивший антантовский блок, но вышедшая из него в результате событий 1917 г. Попытки, предпринимающиеся ныне (в основном публицистами), представить дело так, что русская армия не проиграла войну, поскольку до 1917 г. уступила только Польшу и часть Прибалтики и, в отличие от 1941-1942 гг., не допустила немцев до коренных великорусских губерний, выглядят по меньшей мере наивными и противоречат фактам. В самом деле, и Польша, и вся Прибалтика входили в состав империи, и оккупация их немцами воспринималась всеми однозначно как военное поражение. Кроме того, в значительной мере именно в результате военных поражений царизма авторитет самодержавия пал настолько низко, что в феврале 1917 г. потребовалось всего несколько дней, чтобы сокрушить трехсотлетнюю монархию Романовых, что иначе, как крахом и поражением, не назовешь.

Кризис вооружения.

В этой работе мне хотелось бы привлечь внимание к кризису вооружений 1914-1915 гг., о котором начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Янушкевич сказал так: "Ведь ни одна наука не научила еще этому методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек"". Правда, со временем острота кризиса вооружения была преодолена и армия получила многое из того, в чем нуждалась в 1914-1915 гг. Но еще никто из исследователей не задавался вопросом: а как мог возникнуть этот кризис в стране, которая намного опередила остальные государства по расходам на армию в предвоенные годы? В историографии при объяснении причин этого кризиса дальше указания на общую экономическую слабость России никто не шел, не задумывался над тем, а не было ли просчетов в самой организации и строительстве вооруженных сил России накануне мировой войны и разумно ли было, будучи первыми в мире по расходам на сухопутную армию, выйти на второе место по затратам на флот, пропустив вперед только "владычицу морей" - Великобританию?

Прежде всего отметим, что, в отличие от других крупных империалистических держав, царская Россия была единственной страной, которая в первом десятилетии XX в. вела войну с Японией, жестоко потрепавшую сухопутные силы России и оставившую ее без флота. Надо отметить и то, что и армия России, и ее флот готовились к более позднему началу мировой войны и в мирное время смогли использовать всего только около трети средств, отпущенных на развитие вооруженных сил.

Россия, по существу, лишилась военно-морских сил. Балтийский и Тихоокеанский флоты практически перестали существовать, а использовать Черноморский флот не представлялось возможным, так как проход военных кораблей через Проливы был запрещен согласно международным договорам. Угроза столице империи, Петербургу, еще больше возрастала из-за полного развала береговой обороны. Специальное обследование ее начальником Генерального штаба совместно с главным инспектором инженерных войск дало более чем печальные результаты. "Вся оборона берегов представляется вполне карточной и, конечно, не представляет никакой серьезной обороны... Кронштадт и Петербург де-факто совсем не защищены", -таков был краткий итог обследования.

Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война "съела" почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. "Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что вернее будет сказать, что эта готовность совершенно отсутствует", - признавался военный министр В.В. Сахаров. Ему вторил и председатель Совета государственной обороны вел. кн. Николай Николаевич: русская пехота нуждается в немедленном и коренном переустройстве, "вся кавалерия требует полной реорганизации", "пулеметов у нас мало, и они далеки от совершенства", "тяжелая армейская артиллерия должна быть создана заново", "снаряжение наше несовершенно, опыт войны это доказал; безотлагательно все должно быть исправлено. Обозная часть требует полной реорганизации и создания новых оснований своего развития". Еще немало подобных признаний можно было бы привести из одного только этого доклада.

В структуре армии царила полнейшая неразбериха. Под одним и тем же названием скрывались совершенно неоднородные подразделения, части и соединения. Роты были 11 различных составов - от 50 до 150 рядов (от 100 до 300 солдат). Полки были следующих типов: пехотные, стрелковые, гвардейские, резервные, крепостные, отдельные, причем в одних полках было по два батальона, в других - по четыре, а число рот в батальонах тоже было неодинаковым. В округах размеры однотипных частей также разнились: четырехбатальонные полки на Дальнем Востоке были сильнее таких же полков в Европейской России; двухбатальонные полки в Финляндии качественно отличались от двухбатальонных полков в Закавказье, и т,д.

"Организация других родов войск, - признавал Главный штаб, - не менее, если не более, сложная, чем организация пехоты. В артиллерии существуют бригады из 2, 3, 5, 6, 7, 8 и 9 батарей, отдельные артиллерийские дивизионы из 2 и 3 батарей и отдельные батареи. Саперные батальоны содержатся в составе 3, 4, 5 и 6 рот". Таким образом, необходимость реорганизации армии была совершенно очевидна.

Характеризуя состояние армии, помощник военного министра генерал А.А. Поливанов, отвечавший по долгу службы за ее материальное обеспечение и поэтому хорошо изучивший этот вопрос, признавал: "Армия была лишена тогда многого для нее необходимого, причем необеспеченность ее проистекала не только от расхода, неизбежного на каждой войне, но и оттого, что она находилась в состоянии отсталости по снабжению ее средствами, созданными военной техникой. Не хватало почти половины комплекта обмундирования и снаряжения, потребных для выхода в поле армии военного состава, не хватало винтовок, патронов, снарядов, обозов, шанцевого инструмента, госпитальных запасов; почти совсем не было некоторых средств борьбы, на необходимость которых указывал как опыт войны, так и пример соседних государств: не было гаубиц, пулеметов, горной артиллерии, полевой, тяжелой артиллерии, искровых телеграфов, автомобилей, т.е. таких средств, которые в настоящее время признаются необходимым элементом сильной армии, скажу коротко: накануне первой мировой войны наша армия была небоеспособной".

К этому нужно добавить, что уже в 1905-1907 гг. впервые за многовековую историю России вооруженные силы стали выходить из-под контроля правительства. В условиях начавшейся в стране революции, при резком падении престижа царизма, при все более и более возраставшей экономической, прежде всего финансовой, зависимости России от развитых стран, при обострении империалистической борьбы между всеми капиталистическими государствами накануне первой мировой войны вопрос о состоянии воруженных сил становился для самодержавия поистине гамлетовским вопросом "Быть или не быть?", ибо, как понимали многие, второго Мукдена и второй Цусимы царизму уже не пережить.

Вскоре после начала мировой войны разразился жестокий кризис вооружения. В армии не хватало всего: орудий и снарядов, пулеметов и патронов, взрывчатых веществ и пороха. Но никто не ощущал нужды в четырех построенных линкорах и нехватки самых мощных в мире линейных крейсеров, которые ржавели недостроенными на протяжении всей войны.

Заключение.

Конечно же, не диспропорция в развитии вооруженных сил России породила кризис вооружения. Причина его коренилась глубже - в социально-экономической отсталости страны, тормозившей ее подготовку к войне. Однако перераспределение средств в пользу Военного министерства и развитие производства сухопутного вооружения позволило бы значительно смягчить остроту этого кризиса. В зависимости от этого и ход мировой войны, и ее результаты могли бы быть иными со всеми вытекающими отсюда ближними и дальними историческими последствиями.

Список литературы.

Шацилло К. Ф. “Развитие вооруженных сил России накануне первой мировой войны” Автореф. дис.. докт. ист. наук. М., 1968 С. 58 59;

Петров М. А. “Подготовка России к мировой войне на море” М, 1925

Сидоров А.Л. “Финансовое положение России в годы первой мировой воины”.M, 1922.

Шацилло К. Ф. “Корни кризиса вооружений русской армии в начале первой мировой войны”.

На начало Первой мировой войны
Российская императорская армия насчитывала 1 350 000 человек, по мобилизации
развёрнутых до 5 338 000 человек; на вооружении было 6848 лёгких и 240 тяжёлых
орудий, 4157 пулемётов, 263 самолёта, свыше 4 тысяч автомобилей. Впервые в
истории России пришлось держать сплошной фронт протяжённостью 900 километров и
глубиной до 750 километров и развернуть армию численностью более пяти миллионов
человек. Война продемонстрировала множество нововведений: воздушные бои,
химическое оружие, первые танки, и «окопную войну», сделавшую бесполезной
российскую кавалерию. Однако самым главным было то, что война наглядно
продемонстрировала все преимущества индустриально развитых держав. Российская
империя, с её относительно неразвитой по сравнению с Западной Европой
промышленностью, испытывала недостаток вооружений, в первую очередь так
называемый «снарядный голод».

На
1914 год на всю войну было заготовлено всего 7 млн 5 тыс. снарядов. Их запасы
на складах закончились через 4-5 месяцев боевых действий; российская
промышленность произвела за весь 1914 год всего 656 тыс. снарядов (то есть
покрыв потребности армии на один месяц). Уже на 53-й день мобилизации, 8
сентября 1914 Верховный Главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич
обращается непосредственно к императору: «Уже около двух недель ощущается
недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить
доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить
операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены в
местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать
пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку
патронов». Характерны при этом были ответы Военного министерства во главе с
Сухомлиновым, что «войска слишком много стреляют».

Великий князь Николай Николаевич

В течение 1915-1916 годов остроту
снарядного кризиса удалось снизить благодаря увеличению собственного
производства и импорту; за 1915 год Россия произвела 11 238 млн снарядов, и
импортировала 1 317 млн. В июле 1915 года империя переходит к мобилизации тыла,
образовав Особое совещание по обороне страны. До этого времени правительство
традиционно старается размещать военные заказы по возможности на военных
заводах, не доверяя частным. В начале 1916 года Совещание национализирует два
крупнейших завода Петрограда - Путиловский и Обуховский. На начало 1917 года
снарядный кризис был полностью преодолён, и артиллерия располагала даже
чрезмерным количеством снарядов (3 тыс. на лёгкое орудие и 3 500 на тяжёлое,
при 1 тыс. в начале войны).

На
момент окончания мобилизации в 1914 году в армии насчитывалось всего 4,6 млн
винтовок при численности самой армии в 5,3 млн. Потребности фронта составили
100-150 тыс. винтовок ежемесячно при производстве на 1914 год только 27 тыс.
Положение удалось исправить благодаря мобилизации гражданских предприятий и
импорту. На вооружение поступали модернизированные пулемёты системы Максима и
винтовки Мосина образца 1910 года, новые орудия калибров 76-152 мм, автоматы Фёдорова.

Относительная
неразвитость железных дорог (на 1913 год общая продолжительность железных дорог
в России уступает США в 6 раз) сильно мешала быстрой переброске войск,
организации снабжения армии и крупных городов. Использование железных дорог в первую
очередь для нужд фронта заметно ухудшило снабжение Петрограда хлебом и стало
одной из причин Февральской революции 1917 года (с началом войны армия забрала
треть всего подвижного состава).

Путиловский завод, Петроград

Из-за больших расстояний, по
оценке германских экспертов на начало войны, русскому призывнику предстояло
преодолеть в среднем 900-1000 км до места назначения, тогда как в Западной
Европе эта цифра составляла в среднем 200-300 км. В то же время в Германии на
100 км² территории приходилось 10,1 км железных дорог, во Франции - 8,8, в
России - 1,1; кроме того, три четверти российских железных дорог были
одноколейными.

Согласно расчётам германского
плана Шлиффена, Россия проведёт мобилизацию, с учётом этих сложностей за 110
дней, в то время как Германия - всего за 15 дней. Эти расчёты были хорошо
известны и самой России, и французским союзникам; Франция согласилась
финансировать модернизацию российского железнодорожного сообщения с фронтом.
Кроме того, в 1912 году Россия приняла Большую военную программу, которая должна
была сократить срок мобилизации до 18 дней. К началу войны многое из этого ещё
не было реализовано.

С
началом войны Германия блокировала Балтийское море, а Турция - черноморские
проливы. Основными портами для импорта боеприпасов и стратегического сырья стал
Архангельск, замерзающий с ноября по март, и незамерзающий Мурманск, на 1914
год ещё не имевший железнодорожного сообщения с центральными областями. Третий
по важности порт, Владивосток, был слишком отдалён. Результатом стало то, что
на складах этих трёх портов к 1917 году застряло значительное количество
военного импорта. Одной из мер Совещания по обороне страны стала переделка
узкоколейной железной дороги Архангельск - Вологда на обычную, что позволило
увеличить перевозки в три раза. Также было начато строительство железной дороги
к Мурманску, однако она была закончена только к январю 1917 года.

Строительство Мурманской железной дороги, 1916 г.

С началом войны правительство
призвало в армию значительное количество резервистов, которые держались в тылу
на время обучения. Серьёзной ошибкой стало то, что в целях экономии три
четверти резервистов были размещены в городах, в расположении частей,
пополнением которых они должны были стать. В 1916 году был проведён призыв
старшей возрастной категории, которая считала себя не подлежащей мобилизации и восприняла
приказ крайне болезнено. В одном только Петрограде и пригородах было размещено
до 340 тыс. солдат запасных частей и подразделений. Они располагались в
переполненных казармах, по соседству с гражданским населением, озлобленным
тяготами военного времени. В Петрограде 160 тыс. солдат жили в казармах,
рассчитанных на 20 тыс. При том в Петрограде насчитывалось всего 3,5 тыс.
полицейских и несколько рот казаков.

Уже
в феврале 1914 года бывший министр внутренних дел П. Н. Дурново подаёт
императору аналитическую записку, в которой заявляет, «в случае неудачи,
возможность которой при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не
предвидеть, социальная революция в самых крайних её проявлениях у нас
неизбежна. Как уже было указано, начнётся с того, что все неудачи будут
приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнётся яростная против
него кампания, как результат которой в стране начнутся революционные
выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги,
единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения:
сначала чёрный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ.
Побеждённая армия, лишившись к тому же за время войны наиболее надёжного
кадрового своего состава, охваченная в большей её части стихийно общим
крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы
послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишённые
действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии
будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и
Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже
предвидению».

Генерал В.И. Гурко, 1916-1917 гг.

К зиме 1916-1917 годов паралич
снабжения Москвы и Петрограда дошёл до апогея: они получали лишь треть
необходимого хлеба, а Петроград, кроме того - лишь половину требуемого топлива.
Председатель Совета министров Штюрмер предлагал в 1916 году проект эвакуации из
Петрограда 80 тыс. солдат и 20 тыс. беженцев, но этот проект так и не был реализован.

К началу Первой мировой войны
изменился состав корпуса. Он стал включать вместо трёх лишь две пехотные
дивизии, а конный казачий полк стал создаваться в военное время уже не при
каждой пехотной дивизии, а при корпусе.

Зимой
1915-1916 годов генерал Гурко провел реорганизацию вооруженных сил по тому же
принципу, что за год до этого Германия, а потом и Франция. Только у немцев и
французов в дивизиях стало по 3 полка, а в русских осталось по 4, но сами полки
переводились с 4 на 3 батальона, а кавалерийские - с 6 на 4 эскадрона. Это
позволяло уменьшить накопление бойцов на переднем крае, снизить их потери. А
ударная мощь дивизий сохранялась, поскольку у них оставалось то же количество
артиллерии, а число пулеметных рот и их состав увеличивались, пулеметов в
соединениях становилось в три раза больше.

Генерал А.А. Брусилов (третий справа) в Совете штаба Верховного Главнокомандующего, 1 апреля 1916 г.

Из мемуаров А. Брусилова: «На сей
раз моему фронту были даны сравнительно значительные средства для атаки
противника: так называемый ТАОН - главный артиллерийский резерв верховного
главнокомандующего, состоявший из тяжелой артиллерии разных калибров, и два
армейских корпуса того же резерва должны были прибыть ранней весной. Я вполне
был уверен, что при той же тщательной подготовке, которая велась в предыдущем
году, и значительных средствах, которые отпускались, мы не могли не иметь и в
1917 году хорошего успеха. Войска, как я выше говорил, были в твердом
настроении духа, и на них можно было надеяться, за исключением 7-го Сибирского
корпуса, который прибыл на мой фронт осенью из рижского района и был в
колеблющемся настроении. Некоторую дезорганизацию внесла неудачная мера
формирования третьих дивизий в корпусах без артиллерии и трудность сформировать
этим дивизиям обозы ввиду недостатка лошадей, а отчасти и фуража. Сомнительным
было также состояние конского состава вообще, так как овса и сена доставлялось
из тыла чрезвычайно мало, а на месте не было возможности что-либо добывать, так
как уже все было съедено. Прорвать первую укрепленную полосу противника мы,
безусловно, могли, но дальнейшее продвижение на запад при недостатке и слабости
конского состава делалось сомнительным, о чем я доносил и настоятельно просил
ускоренно помочь этому бедствию. Но в Ставке, куда уже вернулся Алексеев (Гурко
принял опять Особую армию), а также в Петербурге было, очевидно, не до фронта.
Подготовлялись великие события, опрокинувшие весь уклад русской жизни и
уничтожившие и армию, которая была на фронте.

Во
время Февральской революции, за день до отречения последнего российского
императора Николая II, Петроградский совет издал приказ №1, отменявший принцип
единоначалия в армии и учреждавший солдатские комитеты в воинских частях и на
судах. Это ускорило моральное разложение армии, снижало её боеспособность и
способствовало росту дезертирства.»

Император Николай II, февраль 1917 г.

Боеприпасов для предстоящего
наступления было заготовлено столько, что даже при полной остановке всех
российских заводов хватило бы на 3 месяца непрерывного сражения. Впрочем, можно
вспомнить, что оружия и боеприпасов, накопленных к этой кампании, потом хватило
на всю гражданскую, и еще остались излишки, которые в 1921 году большевики
отдали в Турцию Кемалю-паше. В 1917 году готовилось введение в армии новой
формы одежды, более удобной и вместе с тем выполненной в русском национальном
духе, что должно было дополнительно поднять патриотические настроения. Эта
форма изготовлялась по эскизам знаменитого художника Васнецова - для солдат
вместо фуражек предусматривались остроконечные суконные шапки-«богатырки» (те
самые, которые потом назовут «буденовками»), красивые шинели с «разговорами»,
напоминающими о стрелецких кафтанах. Для офицеров шились легкие и практичные
кожанки (те, в которых будут вскоре щеголять комиссары и чекисты).

К
октябрю 1917 года численность армии достигла 10 млн человек, хотя на фронте
находилось лишь около 20 % её общей численности. В ходе войны было мобилизовано
19 млн человек - почти половина мужчин призывного возраста. Война стала
тяжелейшим испытанием для армии. К моменту выхода из войны потери России
убитыми превысили три миллиона человек.