Ушурма шейх мансур - первый имам кавказа. Шейх-мансур "джованни батиста боэтти"

шейх Мансур

Шейх Мансур родился в 1732 г. в бедной чеченской семье, в ауле Алды, расположенном недалеко от Грозного. Отец его назывался Шебессе. Настоящее же имя мальчика было Ушурма. Только впоследствии, вероятно, после начала его проповеди Священной Войны против русских, ему присвоен был его сторонниками и духовенством титул «Шейха Мансура», т.е. «Победоносного Шейха». Во всяком случае, он был уже в начале 1780-х гг. известен не только на Кавказе, но и во всем мусульманском мире, как таковой. Действительно, в 1784 г. в его доме появляется эмиссар турецкого коменданта Анапы Феррух Али-паши Кадиоглу Мехмет-ага, которому поручено было по приказу самого султана произвести подробное расследование на месте о личности и деятельности человека, именующего себя Шейхом Мансуром. Дело в том, что в то время существовало предсказание об «Имаме», по имени Мансур, который овладеет всем Востоком, свергнет османского султана-халифа и сам займет его трон.

Кадиоглу Мехмет-ага представил по начальству рапорт, где сообщалось, что он посетил дом «чеченца Мансура», в котором он не видел при нём «никого, кроме жены и детей и одного слуги». Как кажется, он является «инспирированным» (Богом), пишет далее Мехмет-ага. «В детстве пас он гусей, потом ягнят, а затем и овец. Сейчас же он говорит, что, “хотя я и темный (необразованный) человек, но считаю себя избранным призвать мусульманский мир (уммет) к покаянию. Я этим только и занят. Если у меня возникают сомнения в правильности моих слов, или вопрос является для меня неясным, то я обращаюсь к улемам (ученым теологам), прося их о их советах”.»

Шейх Мансур учился сначала в мечетской школе, а затем, будучи уже молодым человеком, отправился в Дагестан, чтобы закончить там своё духовное образование у самых известных теологов. Когда же он вернулся домой, то был избран муллой в родном ауле. Он постоянно работал над собой, стараясь пополнить свое образование. В этом он, вероятно, преуспел настолько, что считался впоследствии одним из ученейших арабистов.

Так как он сам был к тому же человеком глубоко верующим и чрезвычайно воздержанным в пище и образе жизни, то требовал он и от других того же самого. Он твердо верил в свое призвание распространять среди северокавказских племен мусульманскую веру, которая слабо еще развита была среди ингушей, осетин, кабардинцев и черкесов. Вместе с тем он проповедовал «священную войну» (джихад, или газават) против русских, которые не только систематически завоевывали на Кавказе одну территорию за другой, но еще и занимались распространением христианства среди осетин и кабардинцев. С этой последней целью создана была в Моздоке специальная организация миссионеров из русских и грузинских духовных лиц. Миссия эта располагала крупными денежными средствами для оказания материальной помощи тем лицам, которые соглашались принять крещение. Кроме того, русское правительство раздавало таким лицам крупные земельные наделы и предоставляло им доходные должности в местной администрации, производило в военные чины, назначало жалования, пенсии и т.д. Привлечение на свою сторону влиятельных лиц при помощи разных материальных благ возведено было именно при Екатерине II в систему. К этой категории сторонников России относились большинство дагестанских ханов, в том числе и тарковские шамхалы, а также часть кабардинских и черкесских князей. Так, например, императрица писала в грамоте от 17 августа 1771 года на имя командующего русскими войсками на Северном Кавказе генерала графа де Медема: «Нужно необходимо, дабы в Кабарде всегда две равносильные партии находились и чтобы кабардинцы привыкли иметь у себя пристава российского».

Те же методы divide et impera, т. е. «разделяй и властвуй» и морального разложения применялись также и среди других племен, вплоть до дагестанцев и чеченцев.

Видя всё это, Шейх Мансур, решил выступить не только против русского империализма, не брезговавшего ничем для достижения своих целей, но и против раздоров между северокавказскими народами. Самым подходящим для этого средством он считал укрепление среди них устоев ислама.

Прежде всего, он начал уверять своих сородичей в том, что пророк Мухаммед(САС) дважды явился к нему и приказал начать войну против русских, а также очищать нравы верующих частыми постами, молитвой и добрыми делами. Призывы его вернуться на «прямую (правильную) богоугодную дорогу» возымели огромное действие. Действительно, чеченский народ прекратил взаимную вражду и искоренил воровство и прочие преступления в своей среде. Нравственность народа была во время Шейха Мансура так высока, что совсем не слышно было больше о разбоях и кражах и что даже потерянные случайно вещи вывешивались вдоль больших дорог на высоких жердях с тем, чтобы найти таким образом их собственников.

Свои письма и воззвания Шейх Мансур снабжал печатью и надписями, заимствованными из Корана. «Ve aiddu Lehum mesteta tüm kuvvetin…», «Innehu min imamil Mansur ve innehu Bismillahir rahmanir rahim…», т. е. – «Будем бороться с неприятелем, пока хватит наших сил», «Письмо это исходит от Имама Мансура во имя Бога милостивого и милосердного». Во всех этих обращениях он неизменно повторял, что получил приказ от Пророка «звать на прямую дорогу грешных и заблуждающихся», а также «поднять согласно воле Аллаха знамя свободы для исполнения каждым святого долга».

Неизвестно, когда именно Шейх Мансур был признан большинством северокавказских народов имамом. Известно, однако, что чеченцы на общем собрании в ауле Алды избрали его еще до 1784 своим имамом, т. к. уже в названном году к Шейху Мансуру приезжал, как нами упомянуто выше, эмиссар турецкого коменданта Анапы Феррух Али-паши Кадиоглу Мехмет-ага. В том же году Шейх Мансур выслал в Анапу для установления более тесной связи с турками своего родственника Булат-Хана (Пулод-Хана). Из Анапы этот последний отправился в сопровождении Кадиоглу Мехмет-ага, в Истанбул. Непременное желание Шейха Мансура связаться таким образом с турецким правительством, обходя Ферруха Али-пашу, этому последнему не совсем понравилось. Но делать было нечего. Миссия Булат-Хана имела большой успех. Сам великий визирь вел с ним переговоры и обещал оказать Шейху Мансуру возможную помощь. С этого времени Шейх Мансур стал известен во всей огромной Османской Империи. Один из турецких улемов (ученых теологов) Сеид Халил отправился даже (из города Аинтапа вместе с 200 своих студентов) в Дагестан и Чечню, чтобы встретиться с Шейхом Мансуром.

Уже в указанном году Шейх Мансур совершает ряд нападений на русскую укрепленную линию вдоль Терека, осаждает Кизляр и пробует вторгнуться в Кабарду. Встретив, однако, под Татартупом решительное сопротивление со стороны русских, которыми командовал полковник Нагель, он был принужден вернуться в Чечню.

В следующем 1785 г. Шейх Мансур готовился предпринять поход к карабулакам (орштхой), выселенным впоследствии (1865 г.) принудительно в Турцию, и к ингушам и напасть на только недавно заложенную русскими на месте ингушского аула Заур крепость Владикавказскую. Так как в случае удачи этого похода сообщение между Северным и Южным Кавказом по Военно-Грузинской дороге могло бы быть прервано, то русские военные власти решили принять экстренные меры к подавлению в корне движения Шейха Мансура. С этой целью опубликована была сначала прокламация к чеченцам и кумыкам о «лживости» Шейха Мансура и усилена Моздокская укрепленная линия. Затем 4 июля 1785 г. выступил из Наурской станицы русский отряд под командой полковника Пиери (Астраханский полк и артиллерия, батальон егерей, две роты Томского полка и сотня терских казаков) с заданием занять и сжечь аул Алды, бывший тогда штаб-квартирой Шейха Мансура. Вместе с тем другой отряд – генерала Шемякина – придвинулся к аулу Амир-Хан, а Московский пехотный полк отправлен был к укреплению Григориополису.

Отряд полковника Пиери добрался до аула Алды и после жестокого боя на улицах и в домах, боя, в котором приняли участие со стороны чеченцев не только мужчины, но и женщины, занял и сжег его. Однако во время отступления русский отряд подвергся в окрестных лесах неожиданному нападению со стороны чеченцев во главе с самим Шейхом Мансуром и был почти полностью разгромлен. Среди многочисленных павших находились полковник Пиери и майор Комаровский.

После такого крупного успеха влияние и слава Шейха Мансура поднялась не только среди чеченцев, но и среди соседних горских народов: кабардинцы, которые еще недавно подчинились было русскому оружию, заволновались снова. Вся Чечня признала Шейха Мансура своим вождем. Новый имам, перед которым открылись новые возможности, поспешил использовать свой успех и начал рассылать всюду своих эмиссаров. Они появились прежде всего среди ингушей и осетин. Шейх Мансур призывал их к принятию ислама. Часть ингушей перешла действительно в мусульманство, осетины же отказались.

Скоро под знамена Шейха Мансура начали стекаться жители Дагестана, Кабарды и Кубани. Таким образом достигнуто было, может быть, в первый раз в истории Северного Кавказа полное единение всех горских племен под водительством общего главы – Шейха Мансура. Последний мог уже теперь надеяться выступить широким фронтом против русских с целью изгнать их из всего Северного Кавказа. Уже 26 июля того же 1785 г. Шейх Мансур появляется в Малой Кабарде, где князь Дол примыкает к нему. Оба осаждают Григориополис (31 июля).

В Большой же Кабарде в то время существовали 3 партии: 1. сторонники шейха Мансура, 2. партия Мисоста Бамматова, скрыто сочувствовавшая ему же, и 3. князья Кассаевы и Хамурзины, сочувствовавшие русским. Однако и эта последняя партия принуждена была силой обстоятельств примкнуть впоследствии к Шейху Мансуру.

Воспрянули духом и кубанские черкесы. Объединенные отряды черкесов и кабардинцев бросались на русские крепости и казачьи станицы, как например, Константиногорск, Нино и Георгиевск, проникали далеко на север, до и за реку Маныч, названную за это впоследствии (во время второй русско-турецкой войны 1787-1791, когда сам Шейх Мансур появился на Кубани во главе сильного отряда чечено-дагестанцев и начал снова производить набеги на русские поселения) «линией Мансура».

В начале августа 1785 г. большая часть кумыков и так называемых «аксаевских владетелей» присоединились к Шейху Мансуру. Также и кумыки из шамхальства Тарковского и другие племена примкнули к имаму. Сын одного из владетелей Эндери (названного русскими Андреево), Чапалов, перешел к Шейху Мансуру в то время, как его отец Муртузали вел дружбу с русскими.

20-21 августа 1785 г. Шейх Мансур снова атаковал Кизляр. Этот город защищали, кроме пехоты, ещё терские и гребенские казаки, в общей сложности 2 500 русских. Защита ретраншемента , прикрывавшего Кизляр, поручена была ренегату князю Бековичу-Черкасскому, сверх того, Томский полк стоял сзади. 20 августа Шейх Мансур атаковал, но безуспешно, ретрашемент, а 21 августа – Томский полк. Горцам удалось только на время проникнуть в сады и сжечь разбросанные вокруг Кизляра дома и другие хозяйственные постройки.

В конце октября 1785 г. русские сами перешли в наступление. Из Моздока выступил отряд полковника Нагеля, чтобы помешать Шейху Мансуру проникнуть в Кабарду. Первое столкновение произошло 30 октября возле Григориополиса (на границе Кабарды). Полковник Нагель был наголову разбит. 2 ноября Шейх Мансур снова бросился на отряд Нагеля. Справа гарцевали лихие наездники Кабарды, имея во главе князя Дола, с тыла надвигались кумыки и тавлинцы (аварцы) под командой самого Шейха Мансура, а слева главная его сила, состоявшая из чеченцев. Разбитый после нескольких сражений отряд Нагеля вынужден был отступить к Моздоку и просить помощи у главнокомандующего русскими войсками графа Павла Потемкина (троюродного брата известного временщика и любимца Екатерины II, князя Григория Потемкина). Этот последний начал тогда одаривать щедрыми подарками некоторых кабардинский князей и владельца Эндери Муртузали, стремясь удержать их таким способом от перехода к Шейху Мансуру.

Несмотря на все эти неудачи, русские открыли (17 января 1786 г.) кавказское наместничество во главе с только что упомянутым графом Павлом Потемкиным.

С этим событием совпало и значительное усиление русских вооруженных сил на Северном Кавказе. Вследствие этого Шейх Мансур приостановил в течение почти всего 1786 г. свои набеги против русских и стал готовиться к будущим военным действиям. Тем временем князь Дол, будучи окружен русскими силами, покорился. Покорились также аксаевцы и жители Эндери.

В начале июня 1787 г. Шейх Мансур появляется при поддержке черкесского князя Казы-Гирея снова на Кубани. Вслед за тем приехал к нему новый посланный анапского паши Ферруха Али и пригласил его в Анапу. Турки обещали Шейху Мансуру оружие, главным образом пушки и снаряды к ним. На Кубани его авторитет и положение чрезвычайно окрепли. Нападения его на новую Кавказскую губернию (часть наместничества) и даже на Астраханскую губернию обнимали уезды Екатериноградский, Кизлярский, Ставропольский, Астраханский, Красноярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский, Енотаевский и Черноярский. Набеги были так успешны, что князь Потемкин думал даже отодвинуть российскую границу назад на север. Он писал в самом деле графу Павлу Потемкину (от 19 августа 1787 г.): «Всегдашнее подвержение поселенцев в губернии Кавказской набегам закубанцев (черкесов) довольно доказывает, особливо же в теперешних обстоятельствах, что рано они там поселены. Кажется, нужно будет ближайших к границам подать назад, дабы их обезопасить и лишить корысти закубанцев, которых наши селения приманивают».

Одновременно и граф Павел Потемкин доносил своему светлейшему брату, что в «Закубани влияние Имама Мансура усиливается». Поэтому князь Григорий Потемкин решил снова усилить войска на Северном Кавказе и создать там два корпуса: кубанский, под начальством генерал-аншефа Текелли, и кавказский, под командой генерал-поручика Павла Потемкина. Последний корпус действовал между «Бештовыми горами и Кум-горою». Отдельные отряды должны были охранять пространства от Кизляра до Моздока и от Моздока до станицы Павловской. Даже на реке Егорлыке было построено специальное укрепление.

Вместе с тем князь Потемкин предлагал кабардинцам принять на стороне русских участие в борьбе против Шейха Мансура, «обещая за это чины и жалование, сохранить религию и обычаи, не снимать шапок в присутствии Её Величества (императрицы Екатерины II). Всех депутатов кабардинских, собранных для сообщения указанных выгод, князь Потемкин одарил щедро подарками» (Н. Дубровин, История владычества русских на Кавказе. Том второй. С.-Петербург, 1886 г.).

Тот же автор сообщает далее, что «несмотря на все, князь Потемкин кабардинцам не верил». Чтобы изолировать их от непосредственных сношений с чеченцами и ингушами, он «охотно согласился на просьбу осетин-дигорцев принять их в подданство России и построить крепость у Татартупа». «А по множеству осетинского народа, – доносил генерал-поручик П. Потемкин князю Таврическому, т. е. Гр. Потемкину, от 9 апреля 1787 г., – уповательно, что со временем великое число выселится их (осетин) на линию и сие выселение тем полезнее будет, что они все желают быть христианами и весьма будут верны».

Вслед за тем русские интриговали и в Дагестане, где им удалось при помощи богатых подарков привлечь на свою сторону шамхала Тарковского и некоторых других «владельцев».

Тем временем приближалась вторая война России с Турцией. Она началась 9 сентября 1787 г. Причинами, способствовавшими ее возникновению, были, с одной стороны, насильственное присоединение в 1783 г. к России Крыма, в нарушение русско-турецкого трактата в Кучук-Кайнарджи (1774 г.), а с другой, путешествие Екатерины II в Крым в 1787 г. По этому случаю выстроены были там триумфальные арки с провокационной по отношению к Турции надписью: «Отсюда дорога ведет в Царьград». Действительно, Екатерина II не скрывала своего замысла утвердиться на берегах Босфора и воссоздать Византийскую империю под владычеством своего внука – великого князя Константина, названного намеренно так в честь последнего византийского императора, погибшего в 1453 г. во время взятия турками Константинополя.

20 сентября 1787 г. генерал-поручик Павел Потемкин во главе 7.988 солдат с 35 орудиями переправился через Кубань, чтобы сразиться с Шейхом Мансуром, собравшим, по русским сведениям, 8.000 человек между Урупом и Лабой. Однако, уже 25 сентября П. Потемкин бежал со своими войсками, будучи преследуемым по пятам черкесами, из которых многие не имели даже ружей, а были вооружены только луками и стрелами. За это поражение П. Потемкин был отозван и заменен в начале октября генерал-аншефом Текелли, которому подчинены были одновременно и Кубанский, и Кавказский корпуса. Первым из них командовал барон Розен.

14 октября Текелли перешел Кубань. Ему приказано было князем Гр. Потемкиным оставаться там до тех пор, пока «надобность будет требовать – истреблять огнем и мечом неприятеля и его селения и приводя в несостояние покуситься когда-либо на границы России».

Однако после нескольких стычек с Шейхом Мансуром на Большом Зеленчуке и на Урупе отряд Текелли вернулся из экспедиции уже 2 ноября, не достигнув намеченной цели. Так закончился 1787 г.

К этому году относится, между прочим, и попытка Шейха Мансура поднять крымских и волжских татар против России. С этой целью посланы были им эмиссары как в Крым, так и на Волгу, снабженные соответствующими воззваниями с призывом к совершению трехдневных постов, жертвоприношений, в мечетях – публичных молитв, чтобы приготовиться таким образом к «священной войне» против «неверных», т. е. русских. Обращение это не имело, однако, никаких последствий на Волге, т.к. глава тамошних татар Муфтий Мехмет-Джан, бывший одновременно председателем Оренбургского Духовного Управления (созданного именно в царствование Екатерины II), выступил публично по требованию русских властей против Шейха Мансура, называя его «лжепророком».

Иначе отнеслись к Шейху Мансуру крымские татары, покоренные русскими всего лишь четыре года назад перед тем и подвергавшиеся со стороны новых хозяев края всевозможным преследованиям, вплоть до принудительного выселения почти ¾ части общего населения Крыма в Турцию.

Так как попытка Шейха Мансура вызвать восстание в Крыму с тем, чтобы отвлечь внимание и силы русских от Северного Кавказа, совершенно неизвестна историкам второй русско-турецкой войны, то считаем необходимым остановиться на ней несколько подробнее. Для этого мы воспользуемся редкой книжкой пера польского татарина Аслана Кричинского, под заглавием «Очерки русской политики на окраинах». Баку 1919 г.

Сочинение это содержит ряд архивных документов, найденных автором в канцелярии крымского губернатора сейчас же после революции 1917 г. Из этих документов выясняется, что Шейх Мансур послал в конце 1787 г. своего эмиссара в Крым. Под влиянием последнего жители этих деревень Перекопского и Евпаторийского уездов производили специальные моления в мечетях и постились в течение трёх дней, а также совершали «религиозные жертвоприношения, закалывая баранов, коров и другую скотину».

Так как обряды эти совершались, по мнению русской администрации, «не в срок, установленный Магометом», то в этом обстоятельстве усмотрены были «государственная измена», «нарушение верноподданической присяги», «вредное предприятие между мусульманским духовенством», «коварные замыслы мулл» и пр. В связи с этим произведен был «целый ряд арестов среди “зачинщиков” и “лиц, виновных в распространении крамолы”», главным же образом «мулл, имамов, муфтиев, хаджей, книжников и старейшин». Одновременно начались розыски «заперекопского киргиза Гаджи Мустафы», а «также Шейха Мансура, который якобы прибыл в Крым из-за Кубани».

В народе ходили слухи о том, что «моления были предписаны Шейхом Мансуром и что подобные же моления совершаются и в Мекке». Из единичных показаний явствовало, что «моления, пост и жертвоприношения совершались ради торжества меча мусульманского» и «гибели державы российской».

Хотя мы и не располагаем сведениями из других источников, подтверждающими «моления в Мекке», совершенные по желанию или по предписанию Шейха Мансура, одно, однако, ясно, что последний сумел популяризировать свою борьбу против российского империализма на всем мусульманском Востоке. Слава его в мире Ислама была действительно так велика, что мир этот видел в нем величайшего поборника веры вообще и свободы мусульманских народов Северного Кавказа в частности…

В то же самое время русские батальоны, оберегавшие вассальную от России (1787 г.) Грузию от персидских набегов, были выведены из-за опасения, что Шейх Мансур сможет прервать сообщения русских с Закавказьем. Опасение это оказалось вполне правильным, т.к., действительно, русским пришлось уже в следующем 1788 г. оставить как Владикавказ, так и прочие укрепленные пункты по Военно-Грузинской дороге.

Чтобы отвлечь турецкие силы от Крыма, Текелли было приказано (в апреле 1788 г.) выступить против Анапы. Но наступление это состоялось только в сентябре. Пройдя через урочище Зана, 13 октября отряд Текелли подошел к Анапе. Он был, однако, вскоре отброшен объединенными силами черкесов и турок и вернулся поспешно на укрепленную линию, т.е. на свою исходную позицию.

Этим событием окончилась кампания 1788 г. Текелли был смещен за неудачу последней с должности главнокомандующего и на его место назначен граф Салтыков (в июне 1789 г.), который прибыл на свой пост уже в июле того же года. Однако он был вскоре отозван для перевода его на фронт против шведов. Временно же командовал русскими войсками на Северном Кавказе генерал-поручик Бибиков, который во главе 7.602 солдат 10 февраля 1790 г. переправился через Кубань и проник из земли махошевцев до реки Лабы, а оттуда двинулся в сторону темиргоевцев, а затем к Анапе. На этом пути черкесы ежедневно атаковали русских и наносили им крупные потери.

Встреченный под Анапой Баттал Хусейном-пашой, новым турецким комендантом этой крепости, назначенным вместо Феррух Али-паши, а также помощником коменданта Мустафой-пашой и Шейхом Мансуром, Бибиков принужден был отступить и прибыл 4 мая 1790 г. «в самом жалком состоянии в Григориополис». Армия была боса, солдаты без рубах и без всякой нижней и в беднейшей верхней одежде, которая вся сгнила и была изодрана. Больные опухли… Полки и артиллерия потеряли лошадей, и вообще весь корпус был крайне расстроен. Бибиков получил выговор и стал считаться «недостойным офицером» за то, «что подвергнул гибели стольких людей». Его отдали затем под суд.

Тем временем Баттал Хусейн-паша, несмотря на настояния Шейха Мансура, бездействовал и не использовал тяжелое положение русских для нанесения им решительного поражения. Такое его поведение вызвало негодование не только среди союзных туркам черкесов, но даже в Истанбуле. Султан прислал ему через специального гонца, Махмуда Хасеки-пашу, строгий приказ немедленно перейти в наступление. Несмотря на грубое обращение Баттала с черкесами, эти последние отдали в его распоряжение в течение 4-х часов 950 арб и лошадей для артиллерии.

Баттал-паша, выступивший 28 сентября 1790 г., показал себя плохим командиром и подвигался вперед очень медленно. Он заставлял ждать себя черкесов, которые под начальством Шейха Мансура шли впереди турецких войск. Он переправился, наконец, с небольшими регулярными войсками на правый берег Кубани, чтобы занять Георгиевскаю крепость. Встреча его с русскими войсками под командой генерала Германа состоялась на реке Тохтамыше, при горе того же имени 30 сентября. Баттал-паша, совершенно неожиданно для всех, сдался добровольно русским и тем самым способствовал поражению не только турок, но и черкесов.

Вскоре скончался граф Бальмен, и командующим Кубанским и Кавказскими корпусами был назначен в конце 1790 г. генерал-аншеф граф Гудович, прибывший в конце января 1791 г. на линию.

В Анапе командовал тогда бывший помощник Баттал-паши Мустафа-паша.

9 мая 1791 г. граф Гудович выступил из Темишбека, сделанного русскими опорным пунктом предстоящей операции, в Анапу, возведенную турками в 1781 г. крепость. Её защищали небольшой турецкий гарнизон и отряды Шейха Мансура, состоявшие из черкесов, чеченцев и ногайцев. Граф Гудович имел в своем распоряжении крупные силы: 15 батальонов пехоты, 3.000 егерей, 554 человек кавалерии, 2 казачьих полка и 50 орудий. Общее количество русского отряда превышало 12.000 человек.

Турецкий командир крепости Мустафа-паша после некоторого сопротивления хотел сдать Анапу, но этому воспротивился Шейх Мансур. Войска графа Гудовича беспокоили на флангах и в тылу черкесские отряды.

Анапа, однако, после штурма пала 22 июня 1791 г. На улицах произошли кровавые схватки, во время которых погибло значительное число мирных жителей. Часть же их, искавших спасения бегством и переполнявших лодки, утонула в море. В плен было взято 5.900 мужчин и 7.588 женщин. Эти сведения, заимствованные нами у Дубровина, свидетельствуют о том, что русские не пощадили и женщин. В плен попал и сам Шейх Мансур, будучи раненым. Он был душой обороны Анапы и сражался во главе своих людей, как лев. Урон русских был – 930 убитыми, 1.995 ранеными.

С падением Анапы находившиеся в Суджуке (Новороссийск) турки сожгли почти все дома, взорвали пороховые погреба и, оставив несколько орудий, сами бежали из крепости. 30 июня Суджук был занят русскими без боя. Разрушив пушки и укрепления, русский отряд вернулся в Анапу.

Граф Гудович подорвал в Анапе батареи, засыпав ров, колодцы, и выжег почти весь город. 10 июля русские войска оставили Анапу и 16 июля прибыли на линию.

Черкесам было объявлено от имени императрицы Екатерины II, что она освобождает их от подданства, «повелевая признавать их народами вольными и ни от кого независимыми».

В том же 1791 г. (29 декабря) был подписан между Турцией и Россией в Яссах мир. По этому трактату Анапа была возвращена Турции.

После окончания войны Россия снова приступила к увеличению числа укреплений на Северном Кавказе, а затем начала переселять туда донских и черноморских казаков.

Так закончилась эпопея Шейха Мансура, первого имама северокавказских народов. Но, несмотря на это, борьба этих народов против русского империализма продолжалась с малыми перерывами вплоть до 1864 г., т.е. в течение полных 80 лет.

Шейх Мансур был вывезен в С.-Петербург, где его заключили (15 октября 1791 г.) в Шлиссельбургскую крепость. В тюрьме этой с ним обращались, как с обыкновенным преступником, за то только, что он в течение семи лет вел героическую борьбу с наступающей Россией за свободу своей собственной родины. Императрица показывала его иногда, как диковинку, своим гостям после сытного обеда.

Чрезвычайный посол, высланный султаном в С.-Петербург вскоре после заключения мира в Яссах, Мустафа Расих-паша, потребовал от российского правительства освобождения вместе с турецкими военнопленными и Шейха Мансура. На это требование ему было заявлено, что Шейх Мансур чеченец, а не подданный Османской Империи, что он в течение многих лет «занимался разбоем на российской границе», что за это он заслужил смертную казнь, но был помилован. Находясь в тюрьме, он ранил своего стражника-солдата и в полиции он бросился с кинжалом на полицейских чинов, и т. д.

Шейх Мансур скончался 13 апреля 1794 г. Он похоронен был близ города. Так гласит рапорт коменданта Шлиссельбургской крепости полковника Колюбакина (Государственный архив, VII дело № 2777). В нем нет даже указания на совершение какого-либо религиозного обряда при похоронах, ни даже место, где был он предан земле.

Так угас в беде, в жгучей тоске по родине и свободе величайший поборник независимости Северного Кавказа. Его враги не сумели оказать должную его пламенному патриотизму и его высоким духовным и нравственным качествам честь.

Тем не менее, не угасла память о нём среди северокавказских народов, в особенности в родном ему чеченском народе, над которым ровно 150 лет спустя кремлевские палачи совершили варварское убийство.

Ретраншемент (франц.) – фортификационное сооружение, расположенное позади какой-либо главной позиции обороняющихся. – Сост.

Вассан-Гирей Джабагиев

Джабагиев В.-Г.И. Свободный Кавказ. Статьи и выступления. (1951-1956 гг.). – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2007 г. – 96 с.

Составители сборника: Берснак Джабраилович Газиков, Марьям Джемалдиновна Яндиева

С начала XIX века его имя окутано туманом загадочности и неизвестности, его считали то турком, то татарином, то итальянцем, имамы Чечни и Дагестана с благоговением произносили его имя и называли своим учителем, о нем с восхищением отзывались известный французский философ Дени Дидро, поэт А. С. Пушкин и писатель Л. Н. Толстой.

Чеченцы н дагестанцы связывали с его именем многие замечательные легенды и предания и глубоко верили во второе пришествие шейха Майсура, который вернется для освобождения угнетенных и обездоленных. В течение XVIII века царская Россия неоднократно делала попытки завоевания Кавказа посредством военных походов в земли населявших его народов, и в частности в Чечню. Однако многие крупные походы царских войск в глубь Чечни заканчивались полным провалом.

В 1707 году наступавшие войска астраханского воеводы Апраксина потерпели поражение у селения Чечен. В 1708 году против российских войск в крае начались военные действия чеченцев, ногайцев, кумыков и беглых казаков с Кубани во главе с башкиром Муратом Кучюковым. Ближний министр, казанский и астраханский губернатор Петр Апраксин, почувствовав мощь сопротивления в Чечне и потеряв желание вновь завоевывать эту землю, заключает 30 сентября 1708 года с калмыкским ханом Аюкой союзный договор, в одном из пунктов которого было требование о преследовании калмыкскими воинами чеченцев. В 1711 году царское командование стесняет Чечню устройством на левой стороне реки Терек казачьих станиц и военных поселений, создав плацдарм для дальнейшего продвижения в Чечню и отрезав чеченцев от традиционных мест выпаса их скота в степях за Тереком. Создание цепи укрепленных поселений на Тереке преследовало и другую цель: грозный урок поддержки горцами восставших казаков-булавинцев и башкир не прошел для самодержавия даром - царизм надолго расчленил народы юга России и Северо-Восточного Кавказа.

Новый поход царских войск на Чечню в 1718 году, когда соединенные силы донских казаков и некоторых кабардинских князей под командованием атамана Краснощекова сожгли и разграбили «чеченский уезд», но и сами понесли «немалый урон», приводит к объединению Чечни и Кумыкии в войне против царских укреплений на Тереке. Военные действия не прекращались вплоть до Закаспийского, или так называемого «Персидского», похода Петра I. В ходе подготовки к нему астраханский губернатор А.П. Волынский начал переговоры о дружбе с предводителями горцев.

«Персидский» поход 1722 года, когда во главе 160-тысячных войск стоял сам царь Петр I, явился новой крупной попыткой завоевания Чечни и Дагестана. Петр был дружественно встречен Тарковским шамхалом Адиль-Гиреем и рядом других горских правителей. Однако чеченцы, часть кумыков и дагестанских владетелей встретили армию Петра Великого неприветливо. Объединенные за год до этого силы эндериевских князей и чеченцев нанесли большой урон крепости Терки. В конце июля
1722 года Петр послал 6000 солдат и 400 казаков в поход на аул Эндери. На подходах к аулу отряд был жестоко атакован чеченцами и кумыками, и все же подполковник Наумов со своим корпусом сумел, несмотря на большие потеря, прорваться к Эндери и 26 июля сжег аул.

2 августа 1722 года к корпусу Наумова присоединились основные силы бригадира Ветерани и генерал-майора Кропотова. насчитывавшие 10 тысяч донских казаков и 5 тысяч калмыков, подошедших к войску Петра сухим путем, вдоль Качкалыковского хребта. Состоялось еще несколько жестоких сражений горцев с царскими войсками, понесшими большой урон на реке Аксае от казикумухского уцмия (князя). Дальнейшее продвижение в ущелье кончилось разгромом царских войск: чеченцы сбросили рейтеров Петра с обрывистых круч реки Акташ. Разъяренный неудачей, Петр двинул 10 тысяч калмыков в горы Ауха и Ичкерии для наказания чеченцев. Калмыки разорили ряд селений Чечни, однако, понеся большие потери от отчаянно сопротивлявшихся ауховских и ичкерийских чеченцев, так ничего и не добившись, кроме присяги эндериевских князей, ушли обратно.

Как память об этом походе остались слова восхищения, сказанные Петром I в адрес горцев: «Если бы этот народ имел понятие о военном искусстве, то ни один другой народ не был бы в состоянии взяться за оружие против него». Не имея успеха в завоевании Чечни, царское командование пыталось привлечь чеченцев на свою службу чинами и наградами, поддержкой силой и правом торговли с российской стороной, а также через посредство послушных ему влиятельных фамилий. Однако деятельность лояльных царской администрации сограждан встречала яростное негодование в Чечне.

Летом 1732 года у селения Чечен горцами был разгромлен карательный царский отряд под командованием полковника Коха и убит его проводник кумыкский князь Хамзатхан. Крупное вооруженное выступление чеченских крестьян против царских приспешников состоялось в 1757-1758 годах. Военные действия жителей селений Атаги и Чечен против российских войск, поддержавших в этом противостоянии своих ставленников, дореволюционные историки считали началом столетней воины Чечни с царизмом за независимость. После крестьянского восстания под руководством Е. Пугачева в 1773-1775 годах самодержавно-крепостническое правительство России искало пути к разрядке напряженности внутренней социальной атмосферы за счет усиления колонизации плодородных земель юга, в том числе и Северного Кавказа. Россия, одержав победу над Турцией в 1768-1774 годах и завоевав Крым, создает в 1777-1780 годах укрепленную линию от Моздока до Азова и одновременно налаживает политические и экономические связи с местными социальными верхами. 5 мая 1785 года указом Екатерины II было образовано Кавказское наместничество, или Кавказская губерния, с двумя областями: Кавказской и Астраханской. Наместником был назначен князь Григорий Потемкин Таврический.

Центром Кавказской области и всего наместничества стал Екатериноград. Южной границей Российской империи стала Кавказская укрепленная линия. Чтобы очистить от чеченцев, наиболее опасных для завоевателей, равнинные земли по Сунже, Аргуну и их притокам, еще в 1778 году было решено создать в этом районе сеть военных укреплений с основной базовой крепостью на реке Аргун, «неподалеку от подошвы Черных гор», с громким названием Генеополь. С 80-х годов XVIII века начинается активная военная колонизация царизмом горских земель южнее реки Терек. В 1783 году были построены укрепления Потемкинское, Григориополисское, Елизаветинское, Камбилеевское, Константиновское.
Весной 1784 года была заложена крепость Владикавказ, завершившая цепь укреплений по дороге в Грузию. Колонизация земель затронула интересы широких слоев горского общества. С 1783 года по всему Северному Кавказу прокатилась волна выступлений против царизма и стоявших на службе у государства горских феодалов. В 1783-1784 годах плоскостная Чечня вела ожесточенные бои против царских войск, совершавших военные экспедиции в глубь страны. В этом антиколониальном движении активное участие принимали жители чеченского аула Алды, в котором родился и вырос великий сын чеченского народа Ушурма (шейх Мансур).

Ушурма родился в 1760 году в ауле Алды в семье бедного чеченского крестьянина Шаабаза из тайпа элистанжи. Он был четвертым сыном. В юности пас скот, затем занимался хлебопашеством. В 22 года женился на дочери Этти Батырмурзина Чече, от которой имел мальчика и двух девочек. Жаждавшая познаний натура молодого Ушурмы, активный поиск гуманистических идеалов приводят алдынца к осознанию несправедливости устройства мира и несовершенству человеческих взаимоотношений. Ушурма покидает Алды и становится отшельником.
С 1785 года Ушурма начинает активную религиозно-политическую деятельность. Этому человеку были присущи многие качества подлинного народного вождя. С юношеских лет он завоевал авторитет и уважение народа высоконравственным образом жизни, гибким и проницательным умом, твердым характером, сильной волей. Ушурма был тонким психологом и, несмотря на неграмотность, стал прекрасным оратором. Он выступает с проповедями среди народа, выдвигая идеи равенства и социальной справедливости. Провозглашая равенство всех перед Аллахом, Ушурма призывает устранить всякие сословные деления среди горцев Кавказа и объявить их незаконными. Он выступает против воровства, кровной мести, пьянства и курения, а в аулах его помощники собирают подать на содержание бедных людей, вдов и сирот. Своими проповедями Ушурма завоевывает доверие широких слоев народа и поддержку влиятельных мулл и богословов Чечни, которые объявляют его шейхом, дав имя Мансур (по-арабски «победитель»).

Намного позже, на допросе в 1791 году, шейх Мансур заявит: «Я не был ни эмиром, ни пророком, никогда себя таковым не называл. Но не мог воспрепятствовать, чтобы народ меня таковым не признавал, потому что образ моих мыслей и образ бытия моего казались ему чудом». Очень скоро Мансур приобретает многочисленных приверженцев в аулах Чечни, Кумыкии, Дагестана, Северного Азербайджана. Сторонники у него появляются и среди кабардинцев, ингушей, осетин-тагаурцев, ногайцев, закубанских черкесов. Шейх Мансур задался трудной, но благородной целью: на ринципах демократического ислама объединить все горские народы Кавказа а единое государство, в «царство пророка». Боязнь объединения кавказских народов была главной причиной обеспокоенности царского командования. В деревню Алды в Чечне, в села Аксаевское и Андреевское в Кумыкии были разосланы прокламации с угрозами и требованием не верить проповедям «лжепророка». Но когда это не возымело успеха, генералом П. С. Потемкиным была послана в Чечню военная экспедиция для разгрома чеченских селении по реке Сунже, вокруг аула Алды, и захвата шейха Мансура.
Отряд полковника Де Пиери в составе Астраханского пехотного полка, батальона Кабардинского егерского полка, двух гренадерских рот Томского пехотного полка и сотни казаков Терского войска двинулся в стан шейха Мансура - равнинный аул Алды. Оставив часть команды с полковником В. В. Тамара у реки Сунжи, 5 июля 1785 года двухтысячный отряд полковника Пиери проследовал к лежавшему в нескольких верстах от переправы аулу. Предупрежденные об опасности алдынцы успели покинуть селение, скрывшись в близлежащем лесу. Шейх Мансур, не желавший войны с Россией, послал парламентеров к царскому отряду, но мирная делегация была расстреляна залпом в упор. Отряд Пиери ворвался в опустевшее селение, состоявшее из 400 домов, разграбил и сжег его. Обнаруженные в ауле несколько человек, в том числе беззащитный старик и мальчик, были убиты. Чеченцы, на глазах у которых сжигали их дома и убивали родных, рвались в бой, но шейх Мансур медлил. Войско Пиери двинулось обратно черев лес. Шейху Мансуру сообщили о гибели его старшего брата. Чаша терпения была переполнена. Мира уже быть не могло. И Мансур вытащил из ножен клинок.

В лесу отряд Пиери попал в окружение. Со всех сторон зазвучали выстрелы, царские солдаты и офицеры падали убитыми и ранеными. Отряд Пиери нес большие потери. В этот момент посланная сверху, из густой листвы, меткая пуля смертельно ранила самого полковника. Оставшихся без командира люден охватила паника. Чеченцы, вытащив шашки и кинжалы, с криком бросились врукопашную. Раненный в ногу, майор Комарский продолжал вместе с горсткой солдат обороняться штыками от нападавших алдынцев, но вскоре, получив еще одно ранение, скончался. «Тут видно, - доносил в своем рапорте на имя князя Г. А. Потемкина генерал-поручик П. С. Потемкин, - что наши егеря совершенно побежали».
Уже со всем отрядом Пиери было покончено. Только одна группа солдат продолжала мужественно отбиваться. Руководил ею двадцатилетний унтер-офицер адъютант полковника Де Пиери. Под ударами чеченских клинков легла вся группа. Но получивший несколько ранений молодой офицер продолжал биться один. Наконец, обессиленный от потери крови, упал и он. Чеченцы узнали его. Ушурме передали, что этот офицер - сын грузинского князя Баграта из Кизляра. Шейх Мансур видел, как храбро сражался грузин. Он приказал перевязать офицеру раны, положить его на носилки, переправить через Сунжу и отдать русским. Отряд Де Пиери был уничтожен. Сто шестьдесят два солдата и две пушки были захвачены алдынцами.
…В сумерках факельная процессия горцев вышла к переправе. Шедший впереди с белым флагом седобородый старик и его товарищи перенесли покрытого буркой раненого и положили его у ног русских офицеров. Раненого сразу же узнали. Офицеры хотели вознаградить алдынцев. Но чеченцы сказали: «Мы храбрых людей не продаем и не покупаем».
Этим раненым унтер-офицером был князь Петр Иванович Багратион - будущий герой Отечественной войны 1812 года, немеркнущая слава России. Значение первого успеха чеченцев было велико - резонанс в других областях Кавказа не заставил себя ждать. Эта победа сыграла важную роль и в подъеме личного авторитета Ушурмы. Вскоре при большом стечении народа и посланцев со всего Северного Кавказа он единодушно был провозглашен имамом Кавказа. Движение горцев стало охватывать всю территорию Кавказа от Терека до Кубани. К концу 1785 года силы горцев составляли до 10 тысяч бойцов, главным образом чеченцев, кумыков и дагестанцев. Одновременно с национально-освободительным движением усилилась и борьба крестьян против своих угнетателей - феодальных владельцев. Владетели деревни Андреевской сообщали своим покровителям - царскому командованию, что «народ из повиновения вышел: есть у них намерение, чтобы нас из деревни выгнать». Под влиянием идей имама Мансура о равенстве крестьяне убегали в лагерь Ушурмы или изгоняли своих князей.

Именно простые крестьяне составляли основные силы воюющих за свободу и справедливость горцев. Под натиском народного сопротивления царское командование в панике оставляло мелкие посты и укрепления, стягивая войска в более сильные крепости. 15 июля 1785 года Майсур с 5-тысячным отрядом восставших попытался штурмом овладеть стратегически важной крепостью - оплотом царской администрации на Тереке Кизляром. Хотя овладеть Кизляром не удалось, все же горцы захватили находящийся в 5 верстах от Кизляра Каргинский редут. В этом сражении в отряде имама были не только чеченцы, кумыки, дагестанцы, беглые казаки и русские солдаты, но также отряды из южнодагестанских ханств.

Авторитет имама все больше возрастал. 29 июля, не давая опомниться царскому командованию, Мансур с отрядом чеченцев, кумыков и присоединившимися отрядами князя Малой Кабарды 1 Дола и узденя 2 Берда Хапцуга двинулся на Григориополис. Два дня горцы осаждали крепость, нанесли ей большой ущерб, и хотя крепость не была взята, задачу привлечения кабардинцев на сторону армии борцов за независимость они выполнили. Восстание в Кабарде не оставило безучастными закубанских черкесов и ногайцев. В августе 1785 года закубанцы готовятся к соединению с имамом Мансуром для совместных военных действий против царских войск. 20-21 августа отряды Мансура вторично напали на крепость Кизляр. Осажденные царские солдаты и казаки уже мало надеялись на спасение, и многие подумывали о том, чтобы бежать в затеречные станицы, когда гарнизон крепости узнал об идущем на помощь большом военном отряде.

Горцы, не вступая в бой, развернулись и ушли в Чечню. Волнения все больше охватывали горцев. Многочисленные толпы людей стекались к шейху Мансуру в его ставку в аул Алды. Царское командование срочно стянуло на Кавказ войска и сосредоточило их в главных опорных пунктах, образовав три самостоятельных отряда: первый - против чеченцев, кумыков и дагестанцев, второй - против Большой и Малой Кабарды и третий - против закубанских народов. Однако, не отваживаясь предпринять решительных действий, царское командование ограничивалось рассылкой прокламаций, стараясь внести раздор в среду горцев. 22 октября 1785 года Мансур с отрядом горских бойцов двинулся вверх по Тереку, чтобы соединиться с кабардинцами и действовать совместно.

В Малой Кабарде происходят крупные ожесточенные столкновения, но военное превосходство царских войск в организации, тактике, опыт широкомасштабных военных действий и наличие более совершенного вооружения и артиллерии оказали влияние на ход сражений. Кавказцы противопоставили царским войскам мужество и героизм, с одними кинжалами кидались на царские пушки. В сражении с корпусом полковника Нагеля воины Мансура применили «новое слово» в военном искусстве - передвижные щиты на колесах, с землей между деревянными перегородками - для защиты пехоты от вражеской артиллерии. Несмотря на военное превосходство царских отрядов, царскому командованию не удалось добиться победы над горцами - после ожесточенного сражения обе стороны ушли на прежние позиции. Вскоре имам возвратился в Алды, где был принят уже без большого энтузиазма: наступали холода, сказывалась усталость от войны. В ноябре-декабре 1785 года старшины равнинных селений Чечни, Кумыкии и Дагестана, опасавшиеся карательных мер царской администрации на Тереке, приняли решение прекратить военные действия и заменить аманатов (заложников). Уборка урожая и подготовка к зиме заставляет на время отвлечься от военных дел. Все меньше собирается людей вокруг имама, все больше упреков слышит в свой адрес Мансур от богатейшей прослойки чеченского общества, сбывавшей раньше товар за кордонную линию на Тереке и имевшей огромные доходы. Они уже добились для себя определенных привилегий от царской администрации и не хотели воевать дальше. Несмотря на это, Мансур и его соратники рассылали во все горские селения прокламации и письма, в которых призывали горцев не давать царскому командованию аманатов, не присягать захватчикам и не бояться угроз.

Весть о появлении посланца Аллаха, справедливом и чудесном шейхе Мансуре, разносилась по всем уголкам Кавказа и далеко за его пределами. Повсеместно люди стали требовать равноправия и справедливости. 28 ноября 1785 года в турецкой крепости Согуджак вспыхнуло восстание офицеров и примкнувших к ним ногайцев и адыгейцев под руководством интенданта Хасан-Али. Восставшие готовились присоединиться к имаму Мансуру. Султанские власти были настолько напуганы восстанием, что для его усмирения попросили помощи российского командования. Совместно с царскими войсками турки сумели подавить это восстание. Сподвижники Ушурмы неоднократно советовали имаму установить в горских землях жесткое государственное управление. Однако Ушурма, чуждый жажды власти и деспотизма, отвергавший идею насилия человека над человеком, ратовавший за социальную справедливость, не принимал меры к упрочению своей власти. И все же для более эффективной войны с захватчиками нужны были организационные изменения.
Имам проводит реорганизацию войска. Собираемая подать для неимущих людей и сирот отдавалась теперь мобилизованным в его отряды горцам. Формировалась регулярная армия, от каждой аульской мечети должно было выставлятъся по два воина, постоянно находившихся в войске имама. Войска делились на десятки. Во главе каждого десятка стоял тамада (предводитель). Были назначены также командиры и более крупных подразделений. Мансур запретил каким бы то ни было отрядам идти к российской стороне без его ведома и приказал наказывать за воровство и грабеж, даже если эти деяния совершались на российской стороне. Беднейшая и обездоленная часть горского крестьянства продолжает сплачиваться вокруг имама. В лагерь Ушурмы непрерывно бегут подвластные крестьяне кумыкских и дагестанских владетелей. Зависимые крестьяне в деревнях по приезде туда Ушурмы открыто восстают против своих владельцев. О популярности шейха Мансура в горской среде говорил русский писатель Л. Н. Толстой в своей повести «Хаджи-Мурат»: «Это был настоящий святой. Когда он был имамом, весь народ был другой. Он ездил по аулам, и народ выходил к нему, целовал полы его черкески, каялся в грехах и клялся не делать ничего дурного. Старики говорили: тогда все люди жили, как святые - не курили, не лили, не пропускали молитвы, обиды прощали друг другу, даже кровь прощали. Тогда деньги и вещи, как находили, привязывали на шесты и ставили на дорогах» . Узнав о намерении царского командования похитить или, подослав наемных убийц, уничтожить физически предводителя горцев, местные жители расставили вокруг дома имама караул.
Казалось, пришло время осуществления идеи Мансура о создании общекавказского государства.

В апреле 1786 года сподвижники Мансура готовили на реке Баксан в Большой Кабарде съезд всех северокавказских народов. Закубанские народы посылают свои делегации к имаму. Ингуши, жившие в то время по правому берегу Терека, по берегам реки Камбилеевки и в верховьях Сунжи, после письма Мансура к ингушским старшинам и народу также соглашаются выступить совместно с чеченцами и кабардинцами против царских войск. Встревоженное образующимся блоком горских народов, царское командование путем угроз и подкупа заставило ингушских старшин отказаться от их намерения примкнуть к войскам Мансура. Не находя возможности устранить Мансура физически, царское командование попыталось дискредитировать имама в глазах горцев и их руководителей, рассылая через армянских купцов, беспрепятственно торговавших в горских аулах, подложные письма, в которых Мансура выставляли провокатором, подкупленным царским командованием и желающим передать воюющих крестьян в руки царских войск.
В конце июля 1786 года царское командование начинает решительное наступление на чеченские аулы по реке Сунже. Для разжигания раздора между кавказскими народами в составе царских войск, уничтожавших чеченские сунженские и карабулакские 1 , а также малокабардинские селения, использовались отряды ингушской милиции, которым специально отдавали часть скота и добычи, захваченных в карабулакских и малокабардинских аулах.

После уничтожения ряда селений карабулакские и другие чеченские аулы по левому берегу Сунжи, а также малокабардинские владельцы, бывшие на стороне Мансура, принесли, как обычно в таких случаях, присягу на верность царю и дали заложников - аманатов. Желая остановить погромы селений, Мансур пытался в октябре 1786 года добиться перемирия с царским командованием. Потемкин отклонил предложения Мансура и потребовал капитуляции и сдачи его самого без каких-либо условий. В начале 1787 года Мансур опять развил усиленную агитационную деятельность, призывая в войска горских жителей для защиты их имущества от царской армии. В мае-июне 1787 года Мансур, собрав вокруг себя ополчение в тысячу человек из чеченцев, кумыков и дагестанцев, отправился в карабулакские селения, чтобы поднять горцев и двинуться на царские крепости. Однако после недавней карательной экспедиции жители ряда карабулакских селений, опасаясь военных мер со стороны России, выступили против Мансура. Не желавший братоубийственных столкновений, Мансур ушел обратно и распустил горцев по домам, оставив лишь верных приверженцев.
Видя поредение в окружении Мансура, все смелее начинают действовать недовольные богатеи и старшины Алдов, получившие в свое время от царской администрации подачки и привилегии. Мансур узнает о заговоре некоторых алдынцев, договорившихся схватить имама и за награду выдать его царскому командованию. В русском документе говорилось: «…чеченцы сей деревни и другие… делали ему упреки и хотели его убить». В конце июня Мансур уезжает из Алдов за Кубань, где его встречают с ликованием, и в начале июля 1787 года «уже все закубанцы генерально ему присягают». Начинается вооруженное выступление закубанскнх черкесов и ногайцев. Мансур твердо верил, что ему снова удастся поднять горцев Северо-Восточного Кавказа и совместно с закубанскими народами одолеть общего врага. Турецкие власти, так же как и российские, претендовавшие на эти земли, почувствовав угрозу своему влиянию на Северо-Западный Кавказ, стали заигрывать с главой кавказской армии Мансуром, пытаясь отвлечь горцев от борьбы с османами и направить их только в русло войны с российской стороной. Турецкие власти враждебно относились к классовой борьбе восставших против угнетателей, как местных, так и российских. Не по нраву им были и идеологические лозунги движения, выражавшие социальные требования низов.
Неприязнь турецких властей к ставшему опасным из-за своей популярности Мансуру была так сильна, что «в Константинополе по приказу правительства во всех мечетях и мусульманских учреждениях было извещено о том, что имам Мансур обманщик, фальшивый святой и опасный умалишенный». Султанские власти опасались, что резонанс освободительной войны горцев против эксплуататоров докатится до Османской империи: слишком свежо было в памяти восстание в крепости Согуджак.

Во время пребывания Мансура за Кубанью его пригласил для беседы анапский паша, который всячески пытался склонить имама к тесному сотрудничеству с турками. Однако Мансур вел себя уклончиво и не давал обязательств помогать Турции. Он отказался от приглашения поехать к турецкому султану Абдул-Хамиду, который проявлял к нему огромный интерес. Султан послал к шейху Мансуру известного турецкого богослова с поручением выяснить, не является ли имам действительно посланником Всевышнего, о грядущем пришествии которого говорили священные книги.
Однако присланный богослов неприязненно отписал султану о Мансуре, что закубанцы приняли его «за истинного святого, великого проповедника», а на самом деле он «ших-ложный проповедник Мансур, который не знает мусульманскую грамоту, не знает ничего письменного». И все же более или менее значительными силами, противостоявшими царским войскам на Кавказе, располагали в это время единомышленники Мансура, и поэтому перед самой войной с Россией правительство Порты решило вынести официальное постановление о присвоении Мансуру звания «имам». Во время войны России с Турцией Мансур со своим отрядом держался самостоятельно и отдельно от турецких войск.

Деятельность среди закубанских народов имам начал с религиозных наставлений, пытаясь внушить каждому последователю, что тот обязательно должен принять участие в газавате (священной войне за независимость) и победить десять «неверных» (т. е. царских солдат). Во главе черкесов Мансур поначалу добивается неслыханных успехов. Войско его, ворвавшись в пределы Ставропольской губернии, дошло до города Александрова. Мансур берет селение Новосельцы, захватывает множество пленных, громит Донскую крепость, берет пост Безопасный и направляется по дороге на Черкасск. На берегу реки Ея имам захватывает Болдыревский редут и полностью уничтожает стоявшие там три донских казачьих полка. В это время другой его отряд осаждает крепости Северную и Темижбек, но оба нападения были отбиты. «Это смелое нападение неприятеля, - писал Г. Прозрителев, - в таком значительном числе и на очень большом расстоянии было беспримерным и тем более опасным, что в случае его соединения с ногаями и калмыками грозило уничтожением всех предшествовавших этому результатов, достигнутых русскими на Кавказе».
После разорения родного аула Мансура в Чечне царское командование в 1787 году заставило его мятежных жителей переселиться ближе к реке Сунже. Алданцы у Сунжи основали селение Новые Алды (Йоккха Алда или БухIан-юрт). В конце 1787 года жителям в Чечне и Дагестане доставили письма от Мансура, в которых он обещал, получив от турок войско и оружие, немедленно вернуться в родные места и защитить народ от царских войск.
9 сентября 1787 года Екатерина II издала Манифест о разрыве с Турцией и открытии военных действий. Началась очередная русско-турецкая война. 20 сентября 1787 года генерал-поручик Потемкин с отрядом из 8 тысяч человек, при 35 орудиях, переправился через реку Кубань у Прочного Окопа. Цель его состояла в уничтожении отряда Мансура, расположившегося между реками Уруп и Лаба. Однако так ничего и не добившись в тяжелых боях с Мансуром 20-22 сентября и понеся большие потери, Потемкин начал отступать. 25 сентября отряды Мансура яростно преследовали спешно отступавший за Кубань арьергард царских войск.

19 октября 1787 года новый командующий на Кавказе генерал Текелли двинулся с 12-тысячным войском против Мансура, собравшего своих приверженцев недалеко от истоков рек Большой Зеленчук и Кефир. В течение 19-22 октября горцы отчаянно сопротивлялись, но силы были неравны. Многие аулы были сожжены. Тяжелое ранение получил брат Омара-хаджи, первого наставника Мансура. Сам имам с небольшим количеством закубанцев пешим перебрался через хребет в турецкую крепость Суджук-кале 1 . Отсюда Мансур продолжает рассылать письма ко всем народам Северного Кавказа, пламенно призывая их не прекращать войны с царизмом. В феврале 1788 года Мансур в письме к чеченцам и к своим односельчанам обещает скоро вернуться с 20-тысячным войском. Чеченцы с надеждой ждут его. Осенью 1789 года, находясь в лагере турок, имам Мансур установил через торговых людей отношения с казахами, жившими в северо-восточной части Каспийского бассейна, призывая их к активным военным действиям против царских войск, и в частности к захвату Астрахани. С захватом этого стратегического пункта он связывал попытку создать определенные трудности для царской администрации на Северном Кавказе.
Осенью 1790 года горцы Чечни и Дагестана, призываемые имамом Мансуром, готовятся к захвату Кизляра. В сентябре Мансур перебирается из Анапы в Чечню для координации действий с турецкими войсками. Однако план изгнания царских войск с Кавказа не был осуществлен: 30 сентября 1790 года движущиеся на Северо-Восточный Кавказ турецкие войска Батала-паши были разбиты русскими. В начале 1791 года Мансур снова перебирается в Анапу и обращается отсюда с письмом к своим соотечественникам, к кабардинцам, дагестанцам, кумыкам и другим народам, призывая их совместно выступить против царизма. Однако этим последним пламенным призывам Мансура не суждено было увенчаться успехом. 8 нюня 1791 года войска генерала Гудовича перешли в наступление. 9 июня у Анапы царские войска были внезапно атакованы несколькими тысячами ногайцев и черкесов, которых сюда привел имам Мансур. 22 июня 1791 года в 8 часов утра, после яростного штурма Анапа была взята войсками Гудовича. Царское командование редко встречало такое
отчаянное сопротивление турецких гарнизонов и отнесло эту неукротимость на счет вдохновителя защитников - имама Мансура.
Победители резали всех без пощады. Последним островком мужественного сопротивления был пороховой погреб, где защищался сам имам Мансур. После неудачной попытки взорвать погреб, поверив обещаниям царских генералов, давших слово в случае прекращения сопротивления сохранить свободу и почетное гостеприимство, Мансур вышел к ним. Перед Гудовичем предстал высокий, стройный тридцатилетний мужчина с зеленой чалмой на папахе, чернобородый, черноглазый, с горбатым носом, худым бледным лицом, горящими глазами и «речью, которая жгла, как уголь». Из крепости Мансур был отправлен в Санкт-Петербург, где много раз допрашивался секретарем «тайной экспедиции» Степаном Шешковским. Во время пленения Мансур был таким же бедным крестьянином, как и до начала войны: «Я беден… все мое имение состоит из двух лошадей, двух быков и одной хижины», - заявил он на допросе. Пламенная, энергичная, свободолюбивая натура Ушурмы не могла смириться с заточением, и однажды Ушурма в припадке гнева убивает охранника-солдата. 15 октября 1791 года секретным рескриптом Екатерины II на имя коменданта Колюбакина имам Мансур, как бунтовщик и важный государственный преступник, был отправлен в Шлиссельбургскую крепость и приговорен к пожизненному заключению в ней «за возбуждение народов гор против России и причинение большого ущерба империи». 13 апреля 1794 года секретный заключенный этой крепости имам Мансур скончался и был похоронен без всякого обряда на Преображенской горе близ Шлиссельбурга. Первое массовое вооруженное выступление народов Северного Кавказа против царизма в 1785-1791 годах под предводительством имама Мансура хотя и закончилось пленением Ушурмы, имело огромное историческое значение.

В этой войне за независимость кавказские народы, несмотря на потери, фактически одержали победу над русским царизмом и его кавказскими приспешниками. Окончательно были изгнаны из Чечни остатки феодальных владетелей 1 , опиравшихся на царские штыки. Эта
освободительная война и сложившееся неблагоприятно для России международное положение на целое десятилетие остановило военную колонизацию Северного Кавказа. Царские власти вынуждены были отдать приказ своим войскам вернуться на Кавказскую линию. В 1786 году и позднее были упразднены военные крепости и укрепления, построенные в 1783-1784 годах южнее Кавказской линии на Кабардинской равнине: Владикавказ, Потемкинское, Григориополисское, Елизаветинское, Камбилеевское, Константиновское и другие. Предав огню все строения, гарнизоны этих крепостей перешли в Моздок. Только в 1803 году была восстановлена крепость Владикавказ, а в 1804-м - Григориополисское, Камбилеевское и Елизаветинское укрепления. В Кавказской войне 1785-1791 годов царизм потерпел поражение.
Горцы отстояли независимость и своей героической борьбой не дали насадить чужеземные феодально-крепостнические порядки. Шейхом Мансуром был укреплен и распространен демократический ислам и сделан крупный шаг к образованию общекавказского государства. Начало широкомасштабного общегорского выступления под руководством имама Мансура многие революционные историки считали началом Кавказской войны (или Кавказских войн), а самого Мансура - проповедником и вождем газавата, «предшественником Шамиля» и предтечей имамов. Имам Шамиль, по записям его пристава в Калуге А. Руновского, не только сильно почитал Мансура, ценил и восхищался им, но и знал многие, даже мельчайшие детали его жизни. По свидетельству Шамиля, ставшего имамом спустя полвека после Мансура, имам Мансур «был очень красив» и имел «мужественную, увлекательную наружность». Хотя Мансур «совершенно не знал грамоты», он «владел необыкновенным даром слова».

Имам Мансур был «так высок ростом, что в толпе стоящих людей казался сидящим верхом на лошади». Имам Шамиль рассказал однажды Руновскому, что после гибели Мансура всех чеченских старшин вызвали в Петербург к императору. Расспрашивая старшин, прибывших к нему, царь попросил, чтобы они рассказали ему о деятельности Мансура. Все дали очень плохую, отрицательную характеристику народному вождю - кроме одного (это был брагунский старшина), он ничего не сказал. Но император настоял на том, чтобы он заговорил. Брагунский представитель дал прекрасную характеристику. Когда он начал рассказывать о внешности, умственных способностях, мужестве и самообладании Мансура, император вскочил со своего кресла. Царя попросили объяснить причину этого, и он ответил: когда говорят о человеке таких благородных качеств и к тому же уважаемом мною, я сидеть на месте не имею права. Имам Мансур был незаурядной личностью. Этого не отрицал даже официальный царский историк Н. Ф. Дубровин, писавший, что Мансур был человек, «одаренный от природы гибким умом и сильной волей». «Воин, проповедник и пророк», наделенный «всеми высокими качествами вождя», - так называл его английский историк Джон Ф. Бэддли в своей книге «Русское завоевание Кавказа», изданной в Лондоне в 1908 году. Народ не забыл своего героя, его яркую, блистательную судьбу, его жизнь, отданную на благо, за счастье людей. «Это был первый кавказский революционер, которому пришлось умереть на далеком севере…» - написал о Мансуре в 1923 году историк М. Н. Покровский.

«И… подобно ослепительному метеору промелькнула на темном предгрозовом горизонте Кавказа эта своеобразная, яркая, противоречивая и трагически прекрасная фигура», - сказал о нем профессор А. Яндаров. Пусть живет твое имя в веках, имам Мансур - Победитель! Рассказ Вахи Умархаджиева - жителя поселка Новые Алды Ваха Умархаджиев рассказал, что происходят они из тайпа элистанжи, что предки вышли из села Хаттуни (Веденский район), откуда спустились в Алдие. После переселения алдынцев к реке Сунже новое селение назвали Йоккха Алда или БухIан-юрт, а старое называли Жима Алда (Малая Алда). Сын и дочь Ушурмы похоронены на кладбище, где сейчас водозабор (охраняемая зона родников). От Ушурмы осталось завещание, чтобы его похоронили среди родственников (там, где его сын и дочь). В 1957-1958 годах, когда городские власти заставили переносить алдынское кладбище из зоны родников, это древнее кладбище было уничтожено бульдозером.
Сам Ушурма, по рассказам стариков, не умер, а исчез, так как был шейхом. Об Ушурме рассказов и преданий много. Об алдынском сражении рассказывают, что русское войско, идя на Алды, переправилось через гIаш гечо (пеший брод), там, где сейчас находится мост черед Сунжу на химзавод у поселка Черноречье. Возле охраняемой зоны родников сохранились рвы (саьнгарш), которые были взрыты, когда Ушурма в гневе размахивал шашкой, и при каждом взмахе шашка намного удлинялась.
Русское войско в страхе бежало через чернореченский лес по направлению к Алхан-юрту, и там с крутого обрыва они прыгали в реку Сунжу. По преданию, 63 человека из Алдов решили отдать Ушурму русским, надеясь, что их селение оставят в покое. Они схватили Ушурму и отдали его в плен. Но из плена тот ушел, и только тогда Ушурма ушел к черкесам и дальше в Анапу. Прадеды Вахи Шоаип и Абдул-Кадыр после Кавказской войны ушли в Турцию, но попали там в невыносимые условия, и Шоаип, сказав, что не будет жить на этих камнях, стал прорываться на родину. Вместе с братом они вернулись.

Сын его Умар-хаджи был подрядчиком, он нанимал рабочих и выполнял разные строительные работы. Им был построен, к примеру, мост через Сунжу (пешеходный «горбатый») у села Новые Алды (Черноречье). Умар-хаджи в 1925 или 1926 году был арестован. 22 дня продержали его в Грозненской тюрьме, допрашивая, имеет ли он связи с антисоветским подпольем, имеет ли он, как потомок Ушурмы, влияние на людей и смог бы он возглавить какую-нибудь группу. Умар-хаджи все отрицал, и его выпустили. До войны (1941 года. - Д. X.) его заставили сдать серебряный перстень (мухIар) Ушурмы в Грозненский музей краеведения (по рассказу Яхьяева Хам-паши, этим перстнем исцеляли людей, прикладывая его ко лбу больного. - Д. X.). Еще одной причиной ареста Умара-хаджи было то, что люди часто в разговорах, высказывая обиду на несправедливость, говорили, что вот вернется Ушурма и тогда каждому будет воздано по деяниям. А в то время из-за таких разговоров арестовывали. Мачеха Умара-хаджи, когда его отец умер, некоторые вещи из одежды Ушурмы увезла с
собой в Гойты.

Еще до выселения чеченцев в 1944 году в семье Умара-хаджи была резная подставка из дерева и металла для знамени Ушурмы (толаман кад). Во время выселения ее засунули под веранду дома, но когда вернулись, то ее уже там не было. От отца Ушурмы Шаабаза происходят только две фамилии - Умархаджиевы и Яхьяевы. Из-за родственных связей с Ушурмой все время преследовались Умархаджиевы. В 1963 году в КГБ вызывали Бетерсолту, угрожали тюрьмой, говорили, что его посадят, так как он занимается религиозной пропагандой. Но Бетерсолта требовал очной ставки с теми, кто донес на него, и его отпустили. На месте, где был дом Ушурмы, сейчас пятая поликлиника и двор с домом Вахи Умархаджиева.

Шейх Мансур, Ушурма (1765 - 13 апреля 1794) - военный, религиозный и политический лидер кавказских горцев в конце XVIII века. Один из видных деятелей Кавказской войны 1785-1791 гг. Национальный герой чеченского народа.

Шейх Мансур (тур. «победоносный»), настоящее имя которого было Ушурма, родился в 1765 (по другим данным - 1760) году в селении Алды в Большой Чечне. Чеченец, происходил из тейпа Элистанжхой. Отец Мансура Шаабаз был родом из села Элистанжи. Некоторое время семья жила в селе Хаттуни, затем обосновалась в селе Алды, где и родился Мансур.

В детстве изучал Коран под началом дагестанского муллы.
Мансур выделялся своим могучим телосложением и высоким ростом. Люди, которые его видели из далека, стоящим в полный рост, часто думали, что он находится на коне. Мансур был большим мастером кинжальных боёв.

В 1783году начал проповедовать свое религиозное учение среди чеченцев и поднял их на борьбу против России, осуществлявшей колонизаторскую политику.
В 1785 году Масур женился на скромной девушке из села Гойты. Свадьба не была пышной: мулла обвенчал их, друзья пришли разделить радость и взглянуть на невесту. Нужно отметить, что Мансур был противником всяких торжеств и увеселений. Прямых наследников у Шейха Мансура не было: двое его детей, не дожив и до десяти лет, умерли. Они похоронены на старом кладбище в селе Алды.

В это время, под влиянием проповедей Мансура, Чечня преображалась. По примеру алдынцев во всех селах стали избавляться от курения, прекратили изготавливать бузу - традиционный хмельной напиток горцев. В центрах сел появились шесты, на которые привязывались всякие находки - деньги и прочие предметы. Люди становились добрее друг к другу, прощали кровников, почти все соблюдали пост, ходили в мечети, жили интересно. И если бы не притеснения со стороны русских, народ вообще не знал бы горя. Но Россия не желала мира на Северном Кавказе. Обе стороны готовились к новым схваткам. Посланный для захвата Мансура и его единомышленников отряд численностью в 2000 человек с 2 орудиями под начальством полковника Де Пиери 6 июля 1785 года потерпел при селении Алды совершенное поражение. Сам Пиери погиб. В числе пленных оказался адъютант Багратион, впоследствии герой Отечественной войны 1812 года.

Успех в этой битве побудил Мансура предпринять ряд наступательных действий против российских укреплений и станиц Кавказской линии. Гарнизоны, занимавшие укрепления от Моздока до Владикавказа, не были в состоянии предохранить дорогу в Грузию от нападений со стороны чеченцев. Вследствие этого в 1786 году только что возведенные укрепления (Потемкина, Григориполь, Владикавказ) были вынужденно оставлены и гарнизоны выведены на линию.

Основными своими целями Мансур ставил борьбу с рабством, феодалами, кровной местью, и в целом, искоренению горских адатов, противоречащих мусульманским законам.

Движение Мансура, распространившись среди кабардинцев и закубанцев, быстро охватило весь Северный Кавказ. После нескольких удачных походов, а главное - после победы 30 сентября 1790 года генерала Германа над турко-горским отрядом турецкого паши Батал-бея на берегу Кубани, силы Мансура были истощены и он с последними отрядами укрылся в занятой турками Анапе. 22 июня 1791 года, во время штурма и взятия российскими войсками Анапы, от разрыва снаряда на Мансура обрушилась стена. Когда Мансура нашли российске военные, он был без сознания, но не выпускал саблю из рук и солдатам пришлось отрубить ему пальцы на руке, чтобы забрать эту саблю. Таким образом, в бессознательном состоянии раненный Мансур был пленён. Под усиленной охраной имам был отправлен в Санкт-Петербург. Весть о пленении вождя горцев взбудоражила столицу. Его пожелала видеть сама императрица. Легендарного чеченца доставили в Царское Село.
Было обеденное время, когда Мансура привезли к резиденции Екатерины II. Желающих увидеть знаменитого горца было много. Появился Потемкин. Наслишанная о красоте молодого человека Екатерина объявила, что хочет поближе познакомиться с пленником. Зная слабости императрицы, Потемкин не мог допустить этой встречи. "Матушка, он вам всю обедню испортит. Взгляните на него лучше из окна", - посоветовал он.
"Обаяние этого загадочного человека было так велико, что все верили в его чары, и приближенные Екатерины Великой отговорили ее от личной беседы с ним", - подтверждает и историк Г. Прозрителев.
Придворный А. В. Храповицкий, секретарь императрицы, наблюдал и записывал все, что происходило при дворе. События того дня, когда имам появился в Царском Селе, он внесет в свой дневник: "6 июля 1791 года привезли в Царское Село Шейха Мансура, взятого в Анапе: ему 23 года, и с 17 лет начал проказничать, сделал смуту, и нам он стоит до 30 тысяч войска. После обеда водили его близ колоннады, и Государыня изволила его видеть".
Кавказца-пленника водили возле дворцовой колоннады, а из окон на него смотрели сотни любопытных глаз. Императрица не могла отойти от окна: у нее защемило сердце при виде благородного красавца со спокойными манерами и горделивой походкой.
Шейх Мансур был готов принять все, что ему предначертал Аллах. На суде Мансуру предлагали в обмен на свободу признать свою борьбу "злодейством по принуждению", но Мансур категорически отвечал, что если он сможет вырваться на свободу, то примется за борьбу с ещё большей силой. Из Петербурга 15 октября 1791 года Шейха отвезли в Шлиссербургскую крепость, где он и умер (по другим данным - в Соловецком монастыре) 13 апреля 1794 года. Страшные тюремные условия, тоска по воле сделали свое дело: Мансур заболел быстротекущей чахоткой и скоропостижно скончался. Тело его было ночью погребено на Преображенской горе.
После смерти Екатерины II и Павла I в пору правления Александра 1, делегация горцев прибыла в Санкт-Петербург добиваться аудиенции у царя. Объяснив цель своего визита, горцы попросили царя помиловать Шейха Мансура. Александр I захотел узнать подробнее об этой личности. Горцы стали рассказывать о легендарном Шейхе. Царь встал и дослушал рассказ до конца стоя. Когда же один из приближенных спросил, почему он встал, говорят, царь ответил: "Я не мог сидя слушать о таком человеке".
Но императору не чем было обрадовать горцев. Он сообщил им, что Шейх Мансур умер 13 апреля 1794 года. Горцам показали надгробную плиту на кладбище узников Шлиссельбургской крепости.

Так закончилась жизнь великого чеченца, отданная святому делу борьбы за независимость народов Кавказа.

Шейх Мансур. "Басурманский зверь" или Герой Кавказа? С каких позиций бы не рассматривали историю Мансура, Шейх несомненно остается крупной исторической личностью. Достаточно указать только на тот факт, что на него перед отправкой в Соловецкую тюрьму, пожелала лично взглянуть сама империатрица Екатерина.

Шейх Мансур - "басурманский зверь" или итальянский авантюрист?

Имя "Мансур" означает Победоносный. Шейх Мансур (Ушурма) происходил из тейпа (рода) "элистанжи". Этот тейп проживал в Веденском районе села Хаттуни, откуда переселился в Алды, рядом с нынешним Грозным. Мансур родился в 1765 г.(?). Учил Коран под началом дагестанского муллы. В детстве, рассказывают, слышал мистические голоса, призывавшие его объединить горцев в единый народ для борьбы с "неверными", что на Кавказе всегда означало Россию. А еще говорят, что Мансур - татарин Казембек, который изучал теологию в Бухаре.

Существует историческая байка, согласно которой Мансур - не кто иной, как итальянский авантюрист Джованни Батиста Боэтти.

Существует и весьма занимательный исторический анекдот. Якобы профессор Туринского университета Оттино обнаружил мемуары вожака горцев.

Оказывается, Мансур - не кто иной, как итальянский авантюрист Джованни Батиста Боэтти, уроженец Монферата, где его отец служил простым нотариусом. До того как попасть на Восток, Джованни изучал медицинские науки, служил в армии, состоял в доминиканском монашеском ордене. Молодой человек мечтал о жизни, наполненной приключениями. Он уговорил настоятеля монастыря отправить его миссионером на Восток. По дороге монах остановился в Венеции, где его арестовали за излишнее усердие в проповеди против девиц легкого поведения. Проповедь закончилась дракой с сутенерами. Путаны утверждали, что монах разразился гневной моралью потому, что не хотел платить за удовольствие. Боэтти бежал из венецианской тюрьмы, чтобы угодить в тюремные застенки на Кипре за "недобрые отзывы о пророке Мухаммеде". Чудом Джованни удалось бежать от янычар. Затем он долго путешествовал по восточным странам. Изучал местные обычаи и языки. "Через горы Дагестана он пробрался в Персию, - утверждает достопочтенный профессор Оттино, - оттуда в Багдад, где выучил на память весь Коран не хуже самого хорошего муфтия". Затем судьба забросила Боэтти в Петербург, где он встретился с Потемкиным, чтобы предложить вельможе план захвата Константинополя. Фаворит императрицы отказался от услуг подозрительного итальянца. Тогда Джованни вернулся на Кавказ и поднял зеленое знамя газавата (войны против "неверных").

В 1785-м русский карательный отряд во главе с полковником Пиери сжег аул Алды. Горская месть не заставила себя долго ждать. Когда русский отряд приближался к реке Сунже, чеченцы неожиданно напали на него и почти поголовно вырезали. Погиб и полковник Пиери. Только нескольким русским удалось уйти, в их числе был ординарец Пиери - молодой Петр Багратион. После этой победы Мансур пошел на Кизляр. Но русские части смогли его остановить. (Дмитрий Жвания . Русские броски на Кавказ. Час Пик (Санкт-Петербург). 29.09.1999. )

Тем не менее, как пишет Д.Жвания, "шесть лет Мансур терзал войска ее императорского величества. Но в 1791-м он угодил-таки в русский плен. Его привезли в Петербург. Говорят, Екатерина захотела посмотреть на "басурманского зверя". "Победоносного" доставили в Царское Село, где тогда находился Двор, и заставили ходить взад-вперед под окнами Екатерининского дворца, из которых на него взирала просвещенная императрица. Затем Мансура сослали в Соловецкий монастырь, где он и почил в бозе ."

Та же история в изложении журнала "Русский Дом" (Л.Д. , Шейх Мансур: миф и человек. Интернет-версия журнала "Русский Дом" №1, 1997. ) выглядит менее героически: "Но вот Мансур решает оставить в покое турок и по наущению то ли своих ближайших сподвижников, то ли сил и вовсе находившихся далеко за пределами Кавказа, перебирается в российские пределы. Здесь его проповеди и воинственные призывы находят наиболее благодатную почву среди весьма склонных к архаичной героике и исламскому мистицизму чеченцев. В опоре на них задумывает он создать единое горское воинство. Активность Мансура простиралась от Кизляра близ Каспия до Анапы на Черном море. Но все понапрасну! Не перевелись тогда еще богатыри на Руси! В Анапской крепости, взятой штурмом в 1791 г. генералом Гудовичем, он и был пленен.

Пленника привезли в Царское село, где тогда находился двор. Рассказывают, что его специально водили около дворцовой колоннады взад и вперед под окнами, чтобы на него могла полюбоваться матушка Екатерина. Далее путь нашего героя лежал в Соловецкий монастырь, туда, где успокаивались духом многие гордецы. Отсюда 15 сентября 1798 года он направил и последнее письмо с просьбой о прощении своему престарелому отцу. Подписано оно именем "Джованни Батисты Боэтти, проповедника" .

Шейх Мансур - горский герой, бил русских и в Соловках никогда не сидел...

"Шейх Мансур задался трудной, но благородной целью: на принципах демократического Ислама объединить все горские народы Кавказа в единое государство, в царство пророка. Боязнь объединения горских народов Кавказа в единое государство было главной причиной обеспокоенности русского командования. Были разосланы прокламации, с угрозами и требованием не верить проповедям "лжепророка". Но когда это не возымело успеха, генералом П. С. Потемкиным была послана в Чечню военная экспедиция для разгрома чеченских селений по реке Сунжа вокруг аула Алды и захвата Шейха Мансура. Отряд полковника Де Пиери был отправлен в Чечню для выполнения этой задачи...

Русский карательный отряд, разграбив село, сжег его, убив оставшихся в селе несколько человек. Возвращавшегося после карательной операции полковника Де Пиери в засаде ждали чеченцы во главе с Мансуром, которые полностью уничтожили столь многочисленное войско неприятеля...

После этого Шейх Мансур одерживал еще ряд блистательных побед над русскими. Для координации своих действий с турецкими войсками в 1790 г. он перебирается в Анапу. 8 июня 1791 года войска генерала Гудовича переходят в наступление. 22 июня после яростного штурма Анапа была взята русскими войсками. После неудачной попытки взорвать погреб с порохом, раненого Шейха Мансура взяли в плен. 13 апреля 1794 года заключенный в Шлиссельбургскую крепость Шейх Мансур скончался". (Ильяс Мусаев . История национально-освободительного движения чеченского народа. Ч.1. "Islamic IDEL-URAL", 15.03.04 г. )

Легенда о двойнике шейха Мансура в Соловках

Рассказывают, что в журнале "Русская мысль" за 1884 год была статья "Авантюрист XVIII века", в которой повествуется о похождениях на Кавказе некоего итальянца Жана-Батиста Боэтти, выдававшего себя за пророка Мансура, умершего якобы в Соловецком монастыре. Именно отсюда якобы и пошла легенда о Соловецкой судьбе шейха. На самом деле, Мансур после ареста был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где и скончался на четыре года раньше его итальянского двойника. Шейх был тайно похоронен на Преображенской горе недалеко от города, а в журнале опубликована фальшивка. Так был ли шейх Мансур узником Соловков?

Или Ушурма (1760 г. - 13 апреля 1794 г.) - руководитель народно-освободительного движения горцев Северного Кавказа 1785-1791 годов. Уроженцу чеченского села Алды из тейпа Элистанжи во второй половине XVIII было суждено метеором взлететь в историю Чечни и Северного Кавказа, чтобы навсегда остаться примером для подражания горцев.

Имам Шамиль на вопрос, кого он считает примером для подражания, называл имя шейха Мансура. Академик М. Покровский в 1923 году называл его первым революционером Кавказа. Десять лет активной борьбы против продвижения на юг российской армии сделали его героем романов, диссертаций, научных статей, песен и стихов.

С приходом к власти нынешнего главы Чечни Рамзана Кадырова началась эпоха забвения шейха Мансура.

После захвата крепости Анапа в 1791 году захваченный в плен раненый шейх был переведен в Петербург для представления российской императрице Екатерине II. К 5 октября 1791 года, он уже был переведен в Шлиссельбургскую крепость, которая к тому времени имела славу самой ужасной тюрьмы Российской империи для высокопоставленных особ. По приказу Тайной канцелярии был установлен "безвыходной" режим, то есть шейху нельзя было покидать камеру в нижней части крепости, куда никогда не проникал дневной свет.

24 февраля 1794 году в переписке коменданта крепости отмечается, что Мансур заболел, и полтора месяца спустя жизнь его завершилась в казематах крепости.

В скупых документах, сохранившихся в российском архиве древних актов, отмечалось, что шейх заболел в феврале 1794 года и уже "13 апреля пополудни в два часа" дня скончался от туберкулеза. Из Петербурга поступило распоряжение захоронить шейха тайно на кладбище острова без указания имени и места погребения.

О том, что шейх Мансур скончался, на родине в Чечне могли только догадываться, но когда и как это произошло, они не знали. Потомкам до сих пор неизвестно, где могила шейха.

Нынешняя чеченская власть боится его имени, его популярности.

Тем не менее, в Чечне его помнили во все времена. Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР одним из своих последних актов перед развалом республики в 1990 году принял решение назвать аэропорт Грозный именем шейха Мансура. Позднее власти Ичкерии в честь него назвали главную площадь Грозного, улицы, скверы в разных частях республики.

Только вот с приходом к власти нынешнего главы Чечни Рамзана Кадырова началась эпоха забвения шейха Мансура. Первым делом изменили название аэропорта в 2000 году, вернув ему непонятное имя "Северный", хотя в Чечне не было аэропорта "Южный". В 2007 году аэропорт вновь изменили, и дали имя "Грозный". С улиц Грозного исчезли улицы и скверы в честь Мансура. Улицы и мемориальная доска в его честь остались в Хасавюрте (республика Дагестан).

Его имя фальшиво умалчивается, хотя в самом обществе никаких изменений не наблюдается в отношении этой исторической личности. Имя "Мансур" остается востребованным среди молодых родителей, книги или статьи о нем нарасхват у населения, о нем слагают песни и пишут стихи, его выдуманный портрет, написанный в 90-х годах ХХ века, можно увидеть во многих домах, на машинах и т.д.

Вот только нынешняя чеченская власть боится его имени, его популярности. Боится, что его авторитет все еще способен затмить тех, кого нынешняя власть возвела в ранг новых героев Чечни.

Шейха Мансура не надо стыдиться властям в Грозном, им следовало бы им гордиться так же, как это делает весь чеченский народ и другие народы Северного Кавказа.