Языковая реформа Карамзина. Суть, плюсы и минусы языковой реформы Карамзина

Так называемая реформа литературного языка, проведённая Карамзиным, выразилась не в том, что он издал какие-то указы и изменил нормы языка, а в том, что он сам стал писать свои про­изведения по-новому и помещать в своих альманахах переводные произведения, также написанные новым литературным языком. Читатели знакомились с этими книгами и усваивали новые прин­ципы литературной речи.

Карамзин считал, что Россия должна пойти по пути цивили­зованной Европы. Европейские языки были направлены на наи­более точное выражение светских понятий, в русском этого не было. Чтобы выразить по-русски многообразие понятий и прояв­лений человеческой души, надо было развивать русский язык, создавать новую речевую культуру, преодолевать разрыв между литературой и жизнью: «писать, как говорят» и «говорить, как пишут».Карамзин взял за основу не церковнославянский язык, а раз­говорную речь образованного общества (то есть то, что именова­лось «средним штилем»). Писатель подбирал слова для обозна­чения новых понятий (например, слово «чувствительность»), вводил в литературу просторечие (но не грубое просторечие) и стремился к изяществу стиля.

Просвещённый вкус, разумные понятия и чувства должны были, по мысли Карамзина, служить делу создания новой куль­туры.

«Счастье есть дело судьбы, ума и характера». Н.М.Карамзин. (По одному из произведений русской литературы.) Откуда берётся счастье? Ангелы ли его приносят с небес, на земле ли оно рождается, в душе ли человеческой? Или счастье есть во всём что...

Стиль Лафонтена в России был введен Сумароковым, а затем русифицирован Хемницером. Но в конце XVIII и в первые годы XIX века все буквально помешались на сочинении басен. Каждый, кто умел срифмовать две строки, пускался писать басни. Даже Жуковский, совершенно...

1. Новое!

   Николай Михайлович Карамзин становится родоначальником сентиментализма в России. Сын помещика Симбирской губер­нии, в юности он служит в гвардии, откуда увольняется в чине поручика. Путешествует по Европе, а в 1791 году, поселившись в Москве, становится...

2. Новое!

   Положительные тенденции сентиментальной прозы нашли выражение и в тех прозаических произведениях автора «Бедной Лизы», которые он помещал в «Вестнике Европы». Значительный историко-литературный интерес представляет неоконченный роман «Рыцарь нашего времени»,...

3. Новое!

   В 1795 г. А. И. Мусин-Пушкин нашел «Слово о полку Игореве». Одним из свидетельств усилившегося в России во второй половине XVIII в. интереса к национальной старине была «Древняя российская вивлиофика», издававшаяся Н. И. Новиковым и содержавшая публикации...

Именно в этом направлении - установив пропорции славянизмов в литературном языке и твердо регламентировав нормы их сочетаемости с русизмами, Ломоносов и осуществил реформу литературного языка в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» - самом позднем по времени нормативном акте русского классицизма (этот труд Ломоносова предположительно датируется 1758-м г.), окончательно закрепив тем самым твердые и ясные представления о законах словесного искусства.

В своей стилевой реформе Ломоносов руководствовался важнейшими задачами литературной теории классицизма - необходимостью разграничения литературных стилей и установления прочных жанрово-стилевых соответствий - и объективной языковой данностью первой половины XVIII в. в России. Это была ситуация своеобразного двуязычия, поскольку все это время в России существовали параллельно две разновидности книжного письменного языка. Одна из них - традиция древнерусской книжности, богослужебная литература на церковнославянском языке (в XVIII в. его называли «славенским» в противоположность «российскому» - русскому), который, хотя и был близко родствен русскому, все же являлся другим языком. Вторая - традиция деловой повседневной письменности, несравненно более близкая живому разговорному русскому языку, но имевшая отчетливый канцелярский характер - это был письменный язык официальных деловых бумаг, переписки и документов.

Ни та, ни другая традиция не могла соответствовать запросам, предъявляемым к языку изящной словесности. И, осуществляя стилевую реформу, Ломоносов исходил из главного: многовековое русское двуязычие, функционирование славенского языка древней книжности наряду с живым русским разговорным языком привело к очень глубокой и органичной ассимиляции большого количества славянизмов этим последним. Ср., например, славянизмы «враг», «храбрый» вместо русизмов «ворог», «хоробрый», «нужда» вместо «нужа», «надежда» вместо «надежа» и др. Очень частой была и такая ситуация, когда славянизм не вытеснял русизма, но оставался в русском языке со своим самостоятельным значением: «страна» - «сторона», «невежда - невежа», «горящий» - «горячий», «истина» - «правда», «изгнать» - «выгнать» и т. д. . Поэтому Ломоносов, обосновывая нормы литературного стиля новой русской письменности и, следовательно, исходя из данности именно живого современного ему русского языка, положил в основу своей реформы именно эту, «славенороссийскую» языковую общность.

Все слова русского языка он разделил на три группы. К первой он отнес слова, «которые у древних славян и ныне у россиян употребительны, например: бог, слава, рука, ныне, почитаю» (474), то есть общие для церковно-славянского и русского языков, по содержанию и форме не отличающиеся. Ко второй - «кои хотя обще употребляются мало, а особливо в разговорах, однако всем грамотным людям вразумительны, например: отверзаю, господень, насажденный, взываю» (474) - то есть слова, практически ушедшие из разговорного обихода, но обычные в церковно-славянской письменной традиции. Обветшавшие и непонятные архаизмы («обаваю, рясны, овогда, свене») Ломоносов из этой группы исключил. Наконец, в третью группу вошли исконно русские слова, «которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например: говорю, ручей, которой, пока, лишь» (474). И для этой группы тоже было исключение: «презренные слова, которых ни в каком штиле употребить не пристойно» (474). Примеров таких слов Ломоносов не приводит, но из контекста других его работ ясно, что здесь он имеет в виду не столько ненормативную лексику, сколько грубые просторечные вульгаризмы типа «раскорячиться» или «пупырь».

На основе этого деления лексического состава русского языка на три генетических пласта Ломоносов и предлагает свою теорию стилей: «высокого, посредственного [среднего или простого] и низкого», причем перечисляет и жанры, которым тот или иной стиль более всего приличествует. Высокий стиль предполагает использование славено-российских слов и допускает включение церковнославянизмов, не утративших своей семантической актуальности. Это стиль героической поэмы, оды, ораторской речи. Средний стиль формируется на основе славенороссийской лексики, но допускает включение «речений славенских, в высоком штиле употребительных, однако с великою осторожностью, чтобы слог не казался надутым» и «низких слов; однако остерегаться, чтобы не опуститься в подлость» (475). Средний стиль - стиль всех прозаических театральных пьес, стихотворных посланий, сатир, эклог и элегий, а также научной и художественной прозы. Низкий стиль основан на исконно русской лексике, из него вообще исключаются церковнославянизмы, но допустимо употребление слов, общих для церковнославянского и русского языков; допускается и использование «простонародных низких слов» (475). Это стиль эпиграммы, песни, комедии, эпистолярной и повествовательной бытовой прозы.

Таким образом, очевидно, что реформа литературного языка осуществлена Ломоносовым с явной ориентацией на средний стиль: именно слова, общие для русского и церковно-славянского языков и не имеющие поэтому жесткой закрепленности за высоким или низким стилем, находятся в центре всей системы: в той или иной пропорции славенороссийская лексика входит во все три стиля. Отсечение языковых крайностей - безнадежно устаревших славянизмов и грубого вульгарного просторечия тоже свидетельствует о том, что в теоретическом плане Ломоносов ориентировался именно на усреднение стилевой нормы нового русского литературного языка, хотя эта ориентация и пришла в определенное противоречие с его жанрово-стилевой поэтической практикой.

Как литератор и поэт, Ломоносов в своих торжественных одах дал блистательный образец именно высокого литературного стиля. Его лирика (анакреонтические оды) и сатирико-эпиграмматическая поэзия не имели такого влияния на последующий литературный процесс. Однако в своей теоретической ориентации на среднестилевую литературную норму Ломоносов оказался столь же прозорлив, как и в реформе стихосложения: это в высшей степени продуктивное направление русского литературного развития.

И, конечно, совершенно не случайно то обстоятельство, что вскоре вслед за этим заключительным нормативным актом русского классицизма начала бурно развиваться русская художественная проза (1760-1780 гг.), а на исходе века именно эту линию ломоносовской стилевой реформы подхватил Карамзин, создавший классическую стилевую норму для русской литературы XIX в. Но прежде, чем это случилось, русская литература XVIII в. проделала короткий в хронологическом, но необыкновенно насыщенный в эстетическом отношении путь формирования и развития своей жанровой системы, у истоков которого лежит первый регламентированный жанр новой русской словесности - жанр сатиры, нашедший свое воплощение в творчестве А. Д. Кантемира.

Об этом подробнее см.: Купреянова Е. Н. К вопросу о классицизме // XVIII век. Вып. 4. М.; Л., 1959. С. 5-44; Серман И.З. Русский классицизм: Поэзия. Драма. Сатира. Л., 1973. С. 5-25; Курилов А. С. О сущности понятия «классицизм» и характере литературно-художественного развития в эпоху классицизма// Русский и западноевропейский классицизм. Проза. М., 1982.
Здесь и далее термин «идеологический» употребляется для обозначения совокупности идей, формирующих духовно-интеллектуальную картину мира и представление о сути переживаемой исторической эпохи в массовом и индивидуальном эстетическом сознании XVIII в.
Литературные манифесты западноевропейских классицистов. М., 1980. С. 425-426.
Там же. С. 432.
Там же. С. 433.
Подробнее см.: Лихачев Д. С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982 (гл. «Сады классицизма». С. 83-95).
Литературные манифесты западноевропейских классицистов. С. 432,434.
Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. М, 1953. Т. 1. С. 41.
Тредиаковский В. К. Избранные произведения. М.; Л., 1963. С. 336. Далее тексты Тредиаковского цитируются по этому изданию с указанием страницы в скобках.
Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. Л., 1956. С. 57.
Прокопович Феофан. Сочинения. М; Л., 1961. С. 214.
Ломоносов М.В. Избранные произведения. Л., 1986. С. 465. Далее тексты теоретико-литературных работ Ломоносова цитируются по этому изданию с указанием страницы в скобках.
Сумароков А. П. Избранные произведения. Л., 1957. С. 113,119,121,124. Далее текст «Двух эпистол...» цитируется по этому изданию с указанием страницы в скобках.
См. подробнее: Винокур Г. О. Доклад о Ломоносове II Вопросы литературы. 1997. Май-июнь. С. 319-320.

Был прежде всего законодателем. Он установил нормы литературного языка и ввел новую систему стихосложения, которая, несмотря на многочисленные революционные попытки ее ниспровергнуть, по-прежнему управляет большей частью русской поэзии. Церковно-славянский перестал быть языком светской литературы еще до Ломоносова, но русский литературный язык по-прежнему находился в состоянии неупорядоченного хаоса. Он свободно черпал из запасов старшего языка, ибо, чтобы стать литературным, не мог обойтись без его богатого абстрактного и интеллектуального словаря и сложного синтаксиса, который церковно-славянский взял у греческого. Но слияние русского и славянского элемента было неполным и неустановившимся. Задачей Ломоносова стало найти modus vivendi (условия существования) для обоих и придать новому литературному языку окончательную форму.

Ломоносов ученый, поэт, реформатор русского литературного языка

Лингвистическая реформа Ломоносова заключается в его практике поэта и прозаика и в его сочинениях, включающих Риторику , Российскую грамматику и замечательную статью Предисловие о пользе книг церковных в российском языке . Здесь Ломоносов взял все лучшее из огромного лексического и грамматического богатства церковно-славянского, в известной мере повторив то, что сделали с западными языками ученые-гуманисты , обогатившие французский, итальянский и английский языки, вливая в них латинскую кровь. Ломоносовское решение этой задачи впоследствии подверглось изменениям, но заложенная им основа сохранилась, и русский язык Ломоносова значительно ближе к нашему, чем к языку его ближайших предшественников. Важной чертой его языкового законодательства является его учение – характерное для классицизма – о трех стилях поэтического языка : высоком, среднем и низком. Отличались они между собой главным образом по количеству славянизмов. Когда для одного и того же понятия существуют два слова – славянское и русское, – то для высокого стиля следует предпочесть славянское, в то время как для низкого следует употреблять только разговорные выражения.

Михаил Васильевич Ломоносов

Язык Ломоносова, без сомнения, устарел. Прежде всего это произошло в результате развития языка разговорного: нередко именно самые смелые ломоносовские народные речения и кажутся нам наиболее устаревшими. Славянские дубликаты русских слов тоже постепенно были отброшены, хотя в поэзии они надолго пережили падение классицизма. Но более всего устарел ломоносовский синтаксис. К тому же из-за того, что Ломоносов, как и Кантемир , иногда применяет свободу в расположении слов, которая впоследствии была отменена, его синтаксис носит следы чрезмерного влияния латинских и немецких конструкций. Отсюда его приверженность к чрезмерно длинным периодам, и характерная манера – кончать предложение глаголом. Тем не менее значение его как законодателя и фактического основателя нового русского литературного языка не может быть переоценено.

Реформой любого языка, в том числе и русского, являются официальные изменения, произведенные в языке и закрепленные в специальных документах.

О том, что заставляет язык изменяться и закреплять эти изменения документально, мы говорили в статье «Что заставляет язык изменяться?» . В этой же статье мы рассказали о первой реформе русского языка – реформе Петра I. Это была реформа кириллического алфавита: Пётр I собственноручно изменил и утвердил новую азбуку и шрифт, якобы для упрощения русского языка. Он убрал 5 букв и изменил начертание еще нескольких. Начертания букв были округлены и упрощены, а реформированный шрифт получил название гражданского шрифта. В нём впервые устанавливаются прописные (большие) и строчные (малые) буквы.

Реформы Михаила Ломоносова

Следующие реформы русского литературного языка и системы стихосложения XVIII в. были сделаны Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Он был автором научной русской грамматики (1755). В этой книге он описал богатства и возможности русского языка. Именно здесь он высказал известную похвалу русскому языку: «Карл пятый, римский император, говаривал, что ишпанским с богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятельми, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».
Грамматика Ломоносова была издана 14 раз и легла в основу курса русской грамматики Барсова (1771), ученика Ломоносова.

Реформа стихосложения

В 1739 г. М.В. Ломоносов написал «Письмо о правилах российского стихотворства», в котором сформулировал принципы нового стихосложения на русском языке. Он утверждал, что вместо того, чтобы культивировать стихи, написанные по заимствованным из других языков схемам, необходимо использовать возможности русского языка (полемика относилась к В. Тредиаковскому и А. Сумарокову). Подробнее о Реформе стихосложения Ломоносова можно прочитать .

Реформа Н.М. Карамзина

Языковая реформа Карамзина заключалась прежде всего в том, что, отвергая архаизированный высокий стиль и бытовое просторечие низкого («теория трёх штилей» М.В. Ломоносова), Карамзин ориентировался на единый для всех литературных жанров «средний» слог, т.е. писать так, как говоришь.
Карамзин и его сподвижники стремились организовать русский литературный язык по подобию языков Западной Европы, т. е. поставить литературный язык в такое же отношение к разговорной речи, какое имеет место в западноевропейских странах (в основном они ориентировались на французский язык). Принципиальная установка делалась на устную речь, т. е. на естественное употребление, а не на искусственные книжные нормы.
«Приятность слога» объявляется отличительной чертой нового этапа русской литературы, а задача «истинных писателей» – показать, как надобно выражать приятно даже обыкновенные мысли. Вкус Карамзин понимает как «некоторое эстетическое чувство, нужное для любителей литературы». Но апелляция к вкусу предполагает установку на употребление, а не на правила. Важным факторов признаются заимствования как явление в языке вполне естественное и неизбежное. Карамзин даже призывал писателей к заимствованиям иностранных слов и оборотов или к созданию по аналогии с ними новых русских слов. Многие неологизмы Карамзина вполне удачны (промышленность, чувствительность, трогательный, благотворительность, влюблённость, достопримечательность и др.) и употребляются в современном языке.

Реформа русской орфографии 1918 года

К началу XX в. встал вопрос об упрощении русского правописания. В 1904 г. Академия наук образовала специальную Орфографическую комиссию, которая должна была заняться этим вопросом. Но окончательный проект реформы был составлен только в 1912 г. Дело двигалось очень медленно. За необходимость реформы высказался и Всероссийский съезд преподавателей русского языка и словесности, происходивший в декабре 1916 г.-январе 1917 г. в Москве: съезд признал скорейшую реформу правописания в том направлении, какое она получила в трудах Орфографической комиссии при Академии наук, настоятельно необходимой в интересах русской школы и всей русской культуры и постановил возбудить соответствующие ходатайства перед Академией наук, министерством и комиссией по народному образованию в Государственной думе. И только 23 декабря 1917 г. Народный комиссариат просвещения издал декрет о введении нового правописания. В декрете говорилось: «В целях облегчения широким народным массам усвоения русской грамоты, поднятия общего образования и освобождения школы от ненужной и непроизводительной траты времени и труда при изучении правил правописания, предлагается всем, без изъятия, государственным и правительственным учреждениям и школам в кратчайший срок осуществить переход к новому правописанию».

Из письма устранены буквы ѣ, ѳ, i, ъ (сохранено в середине слов или, по другим данным, заменено на апостроф). В родительном падеже единственного числа прилагательных, местоимений, числительных мужского и среднего рода стало писаться ого, его (вместо аго, яго). В именительном-винительном падеже множественного числа прилагательных без ударения - ый, ий (вместо ой, ей). Слово её всегда пишется как её (даже тогда, когда оно писалось ея). Пишется они, одни (вместо онѣ, однѣ). Одно написание - ые и ие для именительного-винительного множественного числа всех родов.

Отрывок из документа «Постановления совещания при Академии наук под председательством акад. А.А. Шахматова по вопросу об упрощении русского правописания, принятые 11 мая 1917 г.»

1. Исключить букву ѣ (ять) с последовательной заменой ее через е (колено, вера, семя, в избе, кроме).
Некогда буквы ѣ и е означали в древнецерковнославянском и древнерусском письме два разных звука. Но звуки эти в русском языке с течением времени совпали с произношением. Это повело к их смешению, обнаруживающемуся уже в древних русских памятниках; в некоторых памятниках ѣ стало вытесняться буквой е систематически.
2. Исключить букву ѳ (фита) с заменою её через ф (Фома, Афанасий, фимиам, кафедра).
Буква ѳ соответствует греческой букве, которая в древнегреческом языке означала особенный звук, отличный от звука ф, но с течением времени этот звук перешел в ф. Это повело к произношению буквы ѳ как ф. С таким произношением ѳ заимствована и в древнерусский язык. В древнерусских памятниках находим написания: Федор, Федосий, Мефимоны и т.д. Буква ѳ исключается потому, что различение букв ѳ и ф на письме для не знакомых с греческим языком представляется весьма затруднительным.
3. Исключить букву ъ в конце слов и частей сложных слов (хлеб, посол, меч, пять куч, контр-адмирал, но сохранить ее в середине слов в значении отделительного знака (съемка, разъяснять, адъютант).
Буква ъ означала некогда особый звук, произносившийся как краткий гласный неполного образования. С течением времени звук ъ исчез в одних положениях и перешел в о в других. Слова дъно, съна, дъва, гънати, съказъка, съдорово стали произноситься и писаться как дно, сна, два, гнати, сказка, сдорово (здорово). Равным образом отпал ъ в конце слов, но здесь он сохранялся на письме и с течением времени получил значение знака твердости после согласной.
Буква ъ в конце слова исключается как излишняя, ибо согласная, не сопровождающаяся буквой ъ, произносится во всяком случае твердо.
4. Исключить букву i с заменою ее через и (учение, Россия, пиявка, Иоанн, высокий).
Различное употребление букв и и i, обозначающих один звук (ср. мир и мiр), «совершенно условно, и без одной из них можно бы очень хорошо обойтись»
5. Признать желательным, но не обязательным употребление буквы ё.
6. Писать приставки из, воз, вз, раз, роз, низ, без, чрез, через перед гласными и звонкими согласными с з, но заменять з буквой с перед глухими согласными, в том числе и перед с (извините, воззвание, взыскать, разумно, низвергнуть, безвольный, чрезвычайно, исправить, ниспосланный, бесполезно, чересполосица, чересседельник).
7. Писать в родительном падеже прилагательных, причастий и местоимений ого, его вм. аго, яго (доброго, пятого, которого, синего, свежего).
8. Писать в именительном и винительном падеже множественного числа женского и среднего рода прилагательных, причастий и местоимений ые, ие вм. ыя, ия (добрые, старые, скорые, синие).
9. Писать они вместо онѣ в именительном падеже множественного числа женского рода.
10. Писать в женском роде одни, одних, одним, одними вместо однѣ, однѣхъ, однѣмъ, однЂми.
11. Писать в родительном падеже единственного числа личного местоимения женского рода её (или ее) вместо ея.
12. При переносе слов ограничиться следующими правилами:
Согласная (одна или последняя в группе согласных) непосредственно перед гласной не должна быть отделяема от этой гласной. Равным образом группу согласных в начале слов не отделять от гласной. Буква й перед согласной не должна быть отделяема от предшествующей гласной. Также конечная согласная, конечное й и группа согласных в конце слов не могут быть отделены от предыдущей гласной. При переносе слов, имеющих приставки, нельзя переносить в следующую строку согласную в конце приставки, если эта согласная находится перед согласной, например, надлежит делить: под-ходить, а не по-дходить, раз-вязать, а не ра-звязать.
13. Допустить слитное и раздельное написание в наречиях, составленных из сложных существительных, прилагательных и числительных с предлогами (встороне и в стороне, втечение и в течение, сверху и с верху, вдвое и в двое.

Положительные стороны реформы

Реформа сократила количество орфографических правил, не имевших опоры в произношении, например, различие родов во множественном числе или необходимость заучивания длинного списка слов, пишущихсячерез «ять». Реформа привела к некоторой экономии при письме и типографском наборе, исключив Ъ на конце слов (пооценкам Л. В. Успенского, текст в новой орфографии становится примерно на 1/30 короче).
Реформа устранила из русского алфавита пары полностью омофоничных графем (ять и Е, фита и Ф, И и I), приблизив алфавит к реальной фонологической системе русского языка.
Конечно, были и критики реформы. А воплощение реформы в жизнь всегда вызывает трудности, т.к. многие люди достаточно консервативны, к тому же угодить всем одинаково невозможно.
Однако эта реформа просуществовала до 1956 г., т.е. до следующей реформы. Но между этими реформами была орфографическая дискуссия 1929-1930 гг. Об этом и поговорим.

Орфографическая дискуссия 1929-1930 годов

К 1930 г. было разработано несколько независимых проектов реформы орфографии. По инициативе Главнауки НКП РСФСР в составе комиссии по реформе орфографии была организована в ноябре 1929 г. подкомиссия по разработке вопроса о латинизации русского алфавита. Подкомиссия завершила работу в январе 1930 г. Итоговый документ подписали все её члены, кроме А. М. Пешковского, видимо, не посчитавшего латинизацию русского языка правильной мерой. Секретарь ЦК Сталин секретным «Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «О латинизации» предложил Главнауке прекратить разработку этого вопроса. В 1931 г. Сталин запретил всякую «реформу» и «дискуссию» о «реформе» русского алфавита.
В ноябре 1929 г. при Главнауке была создана Орфографическая комиссия под руководством ученого секретаря этого управления Г. К. Костенко. В «Проекте Главнауки о новом правописании» (1930 г.) указывалось: «Реформа правописания – вопрос не простой техники письма. Это проблема классовая и политическая... Только пролетарская революция не на словах, а на деле создала подлинно благоприятные условия для осуществления упрощенного правописания». В 1964 г. были опубликованы «Предложения по усовершенствованию русской орфографии». Решения проектов 1930 и 1960 гг. полностью или частично совпадали.

Общие положения:

не писать ь после шипящих согласных;
оставить в качестве разделительного знака только ь, соответственно писать: сьел, подьезд, сьезд, обьяснить, обьявление, подьем и т.д.;
после шипящих под ударением писать о, без ударения – е, т.е., например: жолтый, чорный – желтеть, чернеть; бережот – гложет; течот – вытечет; отражонный – выраженный, испечонный – выпеченный и т.д.;
компонент пол- всегда писать через дефис, т.е. не только пол-огурца, пол-литра, но и пол-часа, пол-года, пол-метра и под. (Это предложение было повторено и в проекте нового Свода правил 2000 г).
В обоих проектах предусматривалось изменение в употреблении ы и и после ц. Но в проекте 1930 г. не только после ц, но и после ж и ш предлагалось писать ы: цырк, соцыализм, революцыя; жырный, пишыте и т.д. Проект 1964 г. предусматривал после ц всегда и: циган, ципленок; отци, улици, бледнолиций и т.д.
В обоих проектах предлагалось в разных позициях отменить написание двойных согласных. Особенно радикальным был в этом отношении проект 1930 г., оставлявший "право" на двойные согласные только на стыке приставки и корня, а также в словах жужжать, ссора, спасся, сросся; среди примеров: деревяный, соломеный, взволнованый, руский, Одеса, искуство, комисия, комунист, класовый, опозиция, Ана, тона, Мюлер. Предложения 1964 г. предусматривали отмену двойных согласных только в иноязычных по происхождению словах с оговоркой: «Удвоенные согласные пишутся только в словах: ванна, гамма, сумма (список слов еще не окончательный)».
В обоих проектах содержался пункт об изменении в написании частиц. В проекте 1930 г. предлагалось распространить дефисное написание на частицы бы, ли, же, а в проекте 1964 г. – установить раздельное написание для -то, -либо, -нибудь; кое- в местоименных словах (кто то, кто нибудь и т.д.).
О реально принятых изменениях информация не найдена.

Реформа 1956 года

Эта реформа касалась в основном изменения орфографии. Было изменено:
итти > идти, притти > прийти, вытти, выду, выдь > выйти, выйду, выйди.
Уменьшено число слов с цы в корне (по сравнению с дореволюционной орфографией убраны цыбик, цыновка, цырюльник, цынга,цыфирь, панцырь). Слово цыновка попадается в книгах, остальные слова взяты из Грота. Цыбик, панцырь, цынга есть у Ушакова, но у него цифирь и цирюльник (кроме статьи «Альмавива»). У Даля также есть слово цыркать, в списке исключений 1956 года его нет, но оно возвращено в список реформой Лопатина (есть в словарях Ефремовой и Лопатина и в своде 2007 года).
Изменена постановка о/ё после шипящих и ц: шопот > шёпот, жолудь > жёлудь, жолоб > жёлоб, чорт > чёрт, но ключём >ключом (оставлено Ильичём для В. И. Ленина), ежёвый > ежовый, ручёнка > ручонка, щолкать> щёлкать, шпринцова́ть > шпринцевать, Клоцов > Клоцев.
Изменены некоторые дефисные написания:
то-есть > то есть, -же > же, -ли > ли, -бы(? - надо проверить) > бы, как-то: ...(? - надо проверить) > как то: ...;
во время > вовремя, до чиста > дочиста, из-под тишка? > исподтишка, слишкомь > с лишком, действительно-самостоятельная> действительно самостоятельная, о-бокь > о бок, за́-городь > за город, до тла > дотла, и того > итого, на лицо > налицо, заграницей > за границей, в виду того, чтл> ввиду, и так > итак;
жили были > жили-были, на-ка-сь > на-кась, полу-лог > полулог, не-священник > несвященник, во-всю >вовсю, во-своя́си > восвояси, кино-аппарат и кино-оператор > киноаппарат и кинооператор, борт-проводник >бортпроводник, Пном-Пень > Пномпень, беф-строганов > бефстроганов, прежде-будущее и т.п. > преждебудущее и т.п. (ср. преждевременное).
зарянка (Ушаков) > зорянка (БОШ, Ожегов, Розенталь; у Лопатина снова зарянка), снигирь (Ушаков) > снегирь (БОШ), ладон > ладан (уже у Ушакова), подрости > подрасти, ведряный > ведренный, клиэнт > клиент, не при чём (Ушаков) > ни при чём (БОШ), поррей > порей, приданное > приданое.
Буквенные аббревиатуры только без точек: С.С.С.Р. > СССР (уже у Ушакова).
Больше не допускаются сокращения на гласную или двойную согласную.
в отличие от..., например стали выделяться запятыми.
В БОШ по сравнению со словарём Ушакова убраны слова ихний (осталось в словаре Ожегова), ложить, эстоль, мерять, нема и др., произносительные варианты глиссёр, издавна́, клеи́ть, блея́ть, акушер и др. Вариантов везть, несть и т.п. нет уже у Ушакова (Из Википедии).

Проект реформы орфографии 1964 года

В 1963 г. была создана Комиссия по усовершенствованию русской орфографии «для ликвидации «противоречий, неоправданных исключений, трудно объяснимых правил» правописания». Комиссия исходила из того, что русское письмо не нуждается в революционном преобразовании, надо лишь избавить его от всего противоречивого, двойственного, устарелого, без нужды отягощающего память пишущего. Главная цель – облегчить усвоение орфографии учащимися.
С 1962 г. обсуждение проекта велось главным образом в профессиональной периодике (в журналах «Русский язык в школе», «Вопросы культуры речи» и в «Учительской газете». Было множество откликов – позитивных и критических. Развернулась бурная дискуссия. К концу 1964 г. дискуссия в печати прекратилась, проведение проекта в жизнь закончилось на специальном заседании отделения литературы и языка президиума Академии наук СССР.

Проект реформы 1973 года

Созданная Комиссия утверждала: «Мы идём по пути упрощения, устранения несогласованностей, орфографических трудностей. На рабочих заседаниях обсуждаем предложения проекта 1964 г. и решаем, принять их полностью, частично или оставить в силе правила 1956 г.». Этот проект так и остался проектом.

Реформа Лопатина

В 1988 г. в Институте русского языка АН СССР создана орфографическая лаборатория (в настоящее время комиссию возглавляет В. В. Лопатин).
В 2000 г. комиссия издала орфографический словарь на 160000 слов, в основном отражающий текущие написания. В 2006 г. комиссия подготовила свод новых правил, вышедший в 2007 г. ограниченным тиражом. Правила более полны, чем правила 1956 г., из-за чего и более сложны. В частности, правила написания о/ё после шипящих занимают 6 страниц, а правила написания двойного н – 9 страниц. Представители МГУ выступили с критикой новых правил.
Затем комиссия отказалась от многих своих идей по реформе, в том числе такой удачной, как написание ъ между частями сложносокращённого слова перед е, ё, ю, я (инъяз вместо иняз).

Несостоявшаяся реформа 2009 года

В 2009 г. был составлен список, в основном, орфоэпических изменений (йогу́рт, до́говор и т. д.), который так и не был принят из-за негативной реакции общественности. Непринятая реформа широко обсуждалась в СМИ.
Всё началось с того, что 1 сентября вступил в силу Приказ Минобрнауки России об утверждении списка грамматик, словарей и справочников.

Но подано это было подано как «вступление в силу новых норм русского языка». Слова «реформа языка» вызвали взрыв негодования в обществе. В Интернете даже начался сбор подписей в адрес министра А. А. Фурсенко с призывом отменить «новые нормы». Общество протестовало против «реформы языка», тогда как ничего нового после приказа Минобрнауки с нормами русского языка не произошло. Как допускались только в разговорной речи варианты «черное кофе» и «дОговор», так они допускаются только в разговорной речи и после 1 сентября. Как признавалось предпочтительным в строгом литературном употреблении черный кофе и договОр, так и признается сейчас. Вариант йогУрт, оказавшийся в списке «нововведений», всё так же продолжает выходить из употребления. А написание Интернет с прописной буквы при самостоятельном употреблении – единственно возможный вариант и до, и после 1 сентября.
Почему-то люди уверены, что если язык меняется, то только в худшую сторону, а норма – это раз и навсегда установленные правила. Но это, конечно же, не так.