Финал воронежского сражения. Освобождение хлевенского района

Главная

Краткие содержания

38-я армия.

1941 год от рождества Христова

7 июля началась Киевская оборонительная операция войск Юго-Западного фронта. Целью операции было отражение наступления германских войск на киевском направлении. (41)

С 8 июля 1941 г. Управление 8-го мехкорпуса находилось в г. Нежине, а в середине июля было расформировано. 12-я танковая дивизия (в/ч 6116), 34-я танковая дивизия (в/ч 8379) и 7-я моторизованная Черниговская дважды Краснознамённая, ордена Трудового Красного Знамени дивизия имени М.В.Фрунзе (в/ч 7100) стали отдельными. (6) (16) (17) (18)

8-й механизированный корпус (в/ч 5247) (6) (16) (17) (18)
Командир корпуса генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев.
Заместитель по политической части бригадный комиссар Николай Кириллович Попель (3.06.40-30.08.41, 30.08 вышел из окружения).
Помощник командира корпуса по технической части М. Ф. Горчаков.
Начальник штаба корпуса полковник Федор Григорьевич Катков (после отпуска с 8.7.41 находился в управлении корпуса),
Вр.и.о. начальника штаба корпуса подполковник Александр Васильевич Цинченко (врио на 06.1941 г.).
Начальник оперативного отдела штаба корпуса подполковник Павел Николаевич Шмырев.
Старший помощник начальника оперативного отдела штаба корпуса Пётр Алексеевич Смахтин.
Начальник разведывательного отдела штаба корпуса подполковник Авраам Михайлович Лосев.
Начальник отдела связи корпуса полковник Сергей Николаевич Кокорин.
Начальник строевого отдела штаба корпуса майор Александр Григорьевич Авраменко.
Начальник отдела тыла штаба корпуса майор Александр Васильевич Цинченко.
Начальник артиллерии корпуса полковник Михаил Степанович Чистяков.
Начальник штаба артиллерии корпуса майор Александр Михайлович Елизаров.
Начальник артиллерийского снабжения майор Валерий Прокофьевич Демченко.
Начальник автотранспортной службы корпуса майор Григорий Антонович Зиберов.
Начальник инженерной службы корпуса полковник Емельян Иванович Кулинич.
Начальник химической службы корпуса майор Тимофей Мартынович Цыганенко.
Начальник автотракторного снабжения корпуса капитан Андрей Григорьевич Захаров.
Заместитель начальника отдела политпропаганды корпуса старший батальонный комиссар Ефрем Яковлевич Вишман (20.06.41-30.08.41 ).
Военный прокурор корпуса Матов. (6) (16) (17) (18)

Корпусные части 8-го мк: (6) (16) (17) (18)
— 2-й мотоциклетный полк (в/ч 5620)
Командир полка майор Василий Фёдорович Трубицкий.
Заместитель командира полка по строевой части капитан Абибулла Мустафаев.
Помощник командира полка по снабжению капитан Григорий Сергеевич Истомин.
Начальник штаба полка капитан Филипп Фёдорович Кузнецов.
— 192-й отдельный батальон связи (в/ч 5302)
Командир батальона полковник Владимир Александрович Ткаченко.
— 45-й отдельный мотоинженерный батальон (в/ч 5527)
Командир батальона капитан Валерий Алексеевич Куропятник.
— 108-я отдельная корпусная авиаэскадрилья (в/ч 1927) (6) (16) (17) (18)

** Рябышев Дмитрий Иванович. Во время Приграничного сражения в июне-июле 1941 г. командовал 8-м механизированным корпусом, участвовал в контрударе 8-го мехкорпуса в районе городов Луцком, Дубно и Бродами. С 22 июля по 15 августа 1941 г. командующий войсками 38-й армии, с 30 августа по 5 октября - командующий войсками Южного фронта, с 22 октября — командующий войсками 57-й армии. (1) (2) (3) (4) (5) (6) **

Генеральный штаб

Начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков.
Начальник Генерального штаба 23 июля 1941 года издал директиву «Военному Совету Юго-Западного фронта о формировании управлений пяти армий, танковых и кавалерийских дивизий». Директивой предусматривалось расформировать управления механизированных корпусов и переформировать их в управления армий – 37-й, 38-й, 39-й, 40-й и 41-й.

ВОЕННОМУ СОВЕТУ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

О ФОРМИРОВАНИИ УПРАВЛЕНИЙ ПЯТИ АРМИЙ, ТАНКОВЫХ И КАВАЛЕРИЙСКИХ ДИВИЗИЙ

Формирование пяти армейских управлений путём постепенного переформирования корпусных управлений утверждается. Армейским управлениям присвоить № 37, 38, 39, 40, 41.

Управления механизированных корпусов расформировать, а личный состав и матчасть обратить на укомплектование танковых дивизий и формируемых армейских управлений.

Все танковые дивизии переформировать и содержать в составе:

— управление дивизии, штат № 010/44, 109 чел.
— рота управления, штат № 010/45, 123 чел.
— разведывательный батальон, штат № 010/46, 304 чел.
— танковый полк (в дивизии два), штат № 010/47, 742 чел.
— мотострелковый полк, штат № 010/48, 2512 чел.
— артполк ПТО дивизии, штат № 010/49, 892 чел.
— артиллерийско-зенитный дивизион, штат, № 010/50, 300 чел.
— ремонтно-восстановительная рота, штат № 010/51, 241 чел.
— автотранспортный батальон, штат № 010/52, 243 чел.
— военная прокуратура, штат № 04/117, 6 чел.
— полевая почтовая станция, штат № 014/38-А 15 чел.
— полевая касса госбанка, штат № 014/16, 3 чел.
Всего в дивизии 6232 чел. Штаты танковой дивизии высылаются почтой.

Моторизованные дивизии переформировать в стрелковые дивизии оп штатам № 04/400-04/418,024/609,014/38-Б, 04/16. Артполки, кроме 152-мм дивизиона, — на конной тяге. Дивизии временно формировать с одним артполком.
Стрелковым дивизиям постепенно выделять танковые роты. Нумерацию частей в танковых и стрелковых дивизиях сохранить старую.
3-ю и 14-ю кавалерийские дивизии переформировать в четыре кавдивизии и содержать по штатам в составе:

3-я кавдивизия — управление кд по штату № 07/3, численностью 85 чел. и 93 лошади, 34,60 и 99-й кавполки по штатам № 07/4, численностью 940 человек и 1018 лоша-дей каждый, 8-й бронетанковый эскадрон по штату № 07/5, численностью 34 чел.;
14-я кавдивизия — управление кд по штату № 07/3, численностью 85 чел., 31,76,92-й кавполки по штатам № 07/3, численностью 940 чел. и 1018 лошадей каждый, 6-й бронетанковый эскадрон по штату № 07/5, численностью 34 чел.;
19-я кавдивизия — управление кд по штату № 07/3, численностью 85 чел., 25,27 и 29-й кавполки по штатам № 07/4, численностью 940 чел. и 1018 лошадей каждый, 7-й бронетанковый эскадрон по штату № 07/5, численностью 34 чел.;
22-я кавдивизия — управление кд по штату № 07/3, численностью 85 чел. и 93 лошади, 28,30 и 26-й кавполки по штатам № 07/4, численностью 940 человек и 1018 лошадей каждый, 9-й бронетанковый эскадрон по штату № 07/5, численностью 34 человека.
Всего 2939 человек и 3147 лошадей в каждой кд.

Сформировать:

а) пять армейских полков связи за № 28, 30, 63, 64 и 65 по штату № 014/44;
б) десять телеграфно-строительных рот за № 645, 646, 647, 648, 649, 650, 651, 652, 653, 654 по штату № 014/709;
в) пять кабельно-шестовых рот за № 444, 445, 446, 447, 448 по штату № 014/942;
г) пять линейных батальонов связи за № 406, 407, 409, 410 и 411 по штату № 014/707. На укомплектование перечисленных частей связи обратить личный состав, автотранспорт и матчасть батальонов связи механизированных и стрелковых корпусов.

Моторизованные инженерные батальоны мехкорпусов, саперные батальоны стрелковых корпусов оставить в существующих штатах, доукомплектовав личным составом и матчастью, и использовать распоряжением Военного совета фронта как инженерные части РГК.
Моторизованные понтонно-мостовые батальоны танковых дивизий сосредоточить в тылу фронта и переформировать их в отдельные понтонно-мостовые батальоны РГК по штату № 012/12. Дообеспечение понтонно-мостовых батальонов парками Н2П будет произведено в августе-сентябре 1941 г.
Мотоциклетные полки мехкорпусов переформировать в отдельные мотоциклетные батальоны из расчета 1 батальон на армию в составе двух мотоциклетных рот, применительно к штату № 010/31, и взвода бронемашин в составе 5 бронемашин.
10. Излишки личного состава и материальной части переформированных частей обратить на укомплектование частей фронта.

Все оргмероприятия проводить без ущерба [для] боеготовности войск фронта. Исполнение донесите в Генштаб.

ЖУКОВ
№ 4/1293/орг. (7) (8) (9)
7/ ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 3408. Д. 15. Л. 272-275. Подлинник.
8/ Русский архив: Великая Отечественная. Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1941 г. Т.23(12-1). Москва. ТЕРРА. 1998.

Юго-Западный фронт

Начальник штаба фронта генерал-лейтенант Максим Алексеевич Пуркаев.

В соответствии с Директивой Начальника Генерального штаба от 23 июля 1941 года «Военному Совету Юго-Западного фронта о формировании управлений пяти армий, танковых и кавалерийских дивизий» в ходе боевых действий началось расформирование управлений механизированных корпусов и формирование их в управления армий – 37-й, 38-й, 39-й, 40-й и 41-й. (7) (8) (9)

Управление 38-й армии формировалось в г. Нежине на основе управления 8-го механизированного корпуса.

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос.
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков (не ранее 28.06.1941 — 21.09.1941, пленён).
Начальник штаба фронта генерал-лейтенант Максим Алексеевич Пуркаев (22.06.1941 – 28 июля 1941).

Командный пункт фронта находился в местечке Бровары к северу от города Киева.

Помощник командующего по автобронетанковым войскам генерал-майор танковых войск В. Т. Вольский.

Боевые действия фронта:

25 июля директива Генерального штаба командующим Юго-западным фронтом и Киевским Особым военным округом о полном подчинении округа со всеми его снабженческими органами фронту. (Архив МО СССР, ф. 131, оп. 1133358, д. 5, л. 226). Все управления и службы обязаны были выполнять указания соответствующих фронтовых начальников. (Краснознамённый Киевский. С. 171) (10) (11) (12)

В соответствии с Директивой Начальника Генерального штаба от 23 июля 1941 года «Военному Совету Юго-Западного фронта о формировании управлений пяти армий, танковых и кавалерийских дивизий» в ходе боевых действий формировались:
— управление 37-й армии,
— управление 38-й армии,
— управление 39-й армии,
— управление 40-й армии,
— управление 41-й армии.

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-лейтенант Д. И. Рябышев (22 июля - 15 августа 1941).
Член Военного совета армии
Начальник штаба армии

Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Максим Алексеевич Пуркаев (22.06.1941 – 28 июля 1941).

В последних числах июля значительная часть германской 1-й танковой группы начала продвигаться на юг с целью окружить войска советских 6-й и 12-й армий, которые вели бои значительно западнее реки Днепр. (6)

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос.
1-й заместитель командующего войсками фронта генерал-лейтенант Ф. С. Иванов.
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков (29.06.1941 — 21.09.1941).
Начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков (с 29 июля по 20 сентября 1941).

Советские пехотинцы в атаке.

Государственный Комитет Обороны

Председатель комитета Иосиф Виссарионович Сталин.

Постановление ГКО «О мероприятиях по развитию добычи и переработки нефти в восточных районах СССР и Туркмении». (13, История Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Москва, 1961. Т. 2. С. 628)

Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков)

Генеральный секретарь И. В. Сталин.

Верховный Совет СССР

Председатель Президиума Михаил Иванович Калинин.

Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталин был назначен народным комиссаром обороны. (14, Советский Союз в годы Великой Отечественной войны. С. 56)

Совет Народных Комиссаров СССР

Председатель СНК И. В. Сталин.

Народный комиссариат иностранных дел СССР

Народный комиссар В. М. Молотов.

Польша (республика)
Подписание правительствами СССР и Польши соглашения о взаимной помощи в войне против Германии и формировании на территории СССР польских воинских частей. (13, История Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. М., 1961. Т. 2. С. 628)

США (республика)
Прибытие в Москву для переговоров с Советским правительством советника президента США Г. Гопкинса. (13, История Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. М., 1961. Т. 2. С. 628)

Ставка Верховного Командования Красной Армии

Председатель Ставки И. В. Сталин.

Директива Ставки о создании Резервного фронта. (13, История Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. М., 1961. Т. 2. С. 628)
30 июля Начальник Генерального штата Красной Армии генерал армии Г. К. Жуков назначен командующим войсками Резервного фронта.

30 июля фашистское командование отдало приказ о переходе к обороне с целью пополнения войск и устранения угрозы флангам. Вынужденный переход группы армий «Центр» к обороне на московском направлении был серьёзным успехом советских войск. Он свидетельствовал о возросшей силе сопротивления. Темпы продвижения противника значительно снизились. Если в первые дни войны гитлеровцы наступали с темпом в среднем до 30 км в сутки, то к концу июля темп их продвижения составлял всего 6-7 км в сутки. Увеличились потери фашистов в живой силе и боевой технике. Только авиация Юго-Западного фронта к 12 июля 1941 г. уничтожила 404 самолёта врага, из них бомбардировщиков - 146, истребителей - 244, разведывательных - 14. Сбито в воздушных боях 382 самолёта. За первые 13 дней Великой Отечественной войны войска группы армий «Юг» в боях с Красной Армией потеряли 40 процентов танков. Таких потерь за короткий срок гитлеровская Германская армия ранее не имела.

Главное Командование Юго-Западного направления

Главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. М. Будённый.

Юго-Западный фронт

Командный пункт фронта находился в местечке Бровары к северу от города Киева.

Боевые действия фронта:
Командование германской группы армий «Юг» 30 и 31 июля нанесло удары силами своей 6-й армии и 2-й танковой группы по войскам 37-й и 26-й советских армий, а затем 5-й советской и в направлении «Группы войск Понеделина» (6-я и 12-я армии) Южного фронта.

Военный совет Юго-Западного фронта принимает меры для разрядки угрожающей обстановки. Чтобы задержать продвижение германцев, он сосредоточивает усилия войск на организации и ведении упорной обороны, осуществлении контратак и контрударов. Благодаря этому замысел врага в отношении Киева не достиг цели. (15, Краснознамённый Киевский. С. 200)

26-я армия

1 августа германские танковые и пехотные моторизованные дивизии германской 1-й танковой группы завершили окружение наших войск в районе села Подвысокого, северо-восточнее г. Умани. Положение окружённых войск оказалось тяжёлым. Не было боеприпасов, горючего, продовольствия, в дивизиях оставалось по 1000–1500 бойцов.

Южнее г. Киева, по р. Днепр, оборонялись войска 26-й армии, удерживая каневский плацдарм (у г. Канева). Далее на юг по реке Днепр сражались полки 196-й, 116-й стрелковых, 212-й моторизованной дивизий (плацдарм у г. Черкассы), которые подчинялись непосредственно командующему войсками Юго-Западного фронта, затем были переделы 38-й армии (26). (6)

Здесь, на правом берегу р. Днепр, развернулись упорные бои. Войска советской 26-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко героически отражали яростные атаки германской 1-й танковой группы, которую поддерживали крупные силы авиации. (6)

Киевская, Черниговская и Полтавские области. Карта 1938 года.

38-я армия

Воспоминания Д. И. Рябышева.
Левый берег реки Днепр от г. Черкасс до г. Днепропетровска протяжённостью около 300-от километров оказался открытым. Предстояло срочно его прикрыть, чтобы не допустить беспрепятственного вторжения противника на территорию слева от р. Днепр. Оборону этого участка до г. Кременчуга Ставка Верховного Главнокомандования 3 августа поручила 38-й армии. Её управление, не закончив укомплектования, выступило из г. Нежина в г. Черкассы. Армии передали находившиеся на правобережье и ранее подчинённые непосредственно Юго-Западному фронту две стрелковые дивизии - 196-ю, командир дивизии генерал-майор Константин Ефимович Куликов, 116-ю сд, командир дивизии полковник Яков Фёдорович Еремёнко и 212-ю моторизованную дивизию, командир дивизии полковник Василий Владимирович Бардадин. Вначале в 38-ю армию были включены лишь эти соединения. Затем ей передали 97-ю сд, 4-ю вдбр и оборонявшиеся на левобережье 37-ю кд, 169, 199, 300, 304-ю сд. [с. 67] (6)

Состав 38-й армии 3 августа 1941 г.:
— Управление армии (6)

Воспоминания Д. И. Рябышева.
116-я дивизия имела 17 000 воинов и вооружение по штату, в боях ещё не участвовала. В 196-й сд после ожесточённых боёв осталось менее 1500 воинов (5 стрелковых и пулемётных рот и 5 артиллерийских батарей). Она имела 12 разнокалиберных орудий и 38 станковых пулемётов. 212-я моторизованная дивизия в приграничном сражении потеряла более половины воинов и всю артиллерию, исключая четыре пушки.
Стремясь поскорее ознакомиться с обстановкой в полосе 38-й армии, я выехал в г. Черкассы на легковой машине в сопровождении адъютанта и трёх автоматчиков.
В пути мы встретили немало бойцов, шедших в тыл в потоке беженцев и среди гражданских повозок. Они шагали группами и в одиночку, некоторые были ранены. Это были воины частей 6-й и 12-й армий, участники многочисленных и жестоких боёв. Потеряв своих командиров, они отходили по собственному разумению. Добравшись до Черкасс, я приказал немедленно установить заградительные посты на переправах, чтобы останавливать и возвращать в строй беспорядочно отходящих красноармейцев.
Местные власти и учреждения из города Черкассы [с. 67] уже эвакуировались, водопровод, электростанция не работали, но почта, телеграф, телефон оставались в полной исправности, весь их персонал был на месте и работал чётко. (6)

Силами четырёх дивизий германцы продолжают попытки прорвать оборону Киевского укрепрайона с юга. 4-6 августа бои достигают наибольшего напряжения. Противник вводит в бой новые силы. Атаки следуют одна за другой. Воины 64-го ск (147-й и 175-й стрелковых дивизий), 1-го и 28-го отдельных батальонов, 538-го и 555-го артиллерийских противотанковых дивизионов ведут наземный бой. Удары с воздуха наносят 19-я и 62-я бомбардировочные дивизии. В небе сражаются летчики 14, 15 и 36-й истребительных дивизий. (31, Краснознамённый Киевский. С. 190)
Одна группировка противника продолжала наступать вдоль шоссе Васильков - Киев. Одновременно другая группировка наступала на город Канев, пытаясь сломить сопротивление 26-й армии и выйти к городу Киеву с юго-востока. (31, Краснознаменный Киевский. С. 190)

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-лейтенант Д. И. Рябышев (23 июля - 15 августа 1941). (6)
Начальник политического отдела 38-й армии бригадный комиссар И. С. Калядин. (6)
Временно исполняющий обязанности начальника штаба 38-й армии полковник М. И. Потапов. (6)
Отдел связи штаба и батальон связи были пополнены за счет специалистов города Черкассы. (6)

4 августа 1941 г. на основании Директивы Генерального штаба от 22 июля 1941 года в составе Юго-Западного фронта сформирована 38-я армия. Полевое управление армии образовано на базе штаба 8-го механизированного корпуса. В состав армии вошли 47-я горнострелковая дивизия, 169-я, 199-я, 300-я и 304-я стрелковые дивизии, танковые, артиллерийские и другие соединения и части. (1, Советская военная энциклопедия / под ред. А. А. Гречко. - Москва: Воениздат, 1976. - Т. 8. - 690 с. - (в 8-ми т). - 105 000 экз. Статья «Тридцать восьмая армия». С. 111-112.)

47-я Краснознамённая горно-стрелковая дивизия имени И. В. Сталина (это наименование дивизии с 16.07.1940 г.).
Командир дивизии полковник Гринченко Тимофей Устинович (08.10.1938 - 01.10.1941).
Начальник штаба дивизии майор Каверин (сентябрь 1941)
Военный комиссар дивизии
** Указы Президиума Верховного Совета СССР от 16 и 20 июля 1941 года «О введении института военных комиссаров». **
Военный комиссар штаба 47-й сд старший политрук Мазуров (сентябрь 1941)
Начальник 4-го отделения штаба 47-й сд интендант 3-го ранга И. Зернушкин (сентябрь 1941)

Состав дивизии:
Управление дивизии
148-й горнострелковый полк
334-й горнострелковый полк
353-й горнострелковый полк
145-й горнострелковый полк (до 28.12.1941)
559-й артиллерийский полк
113-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
499-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
136-й кавалерийский эскадрон
102-й сапёрный батальон
214-й отдельный батальон связи
58-й артиллерийский парковый дивизион
98-й медико-санитарный батальон
158-я автотранспортная рота
124-я полевая хлебопекарня
204-я полевая почтовая станция
228-я полевая касса Госбанка.

Дивизия сформирована в июне 1922 года в Грузии. 47-я горнострелковая Краснознамённая дивизия имени И. В. Сталина до сентября находилась в тылу, в действующей армии с 20 сентября 1941 года. (Сайт Архивы России. УПРАВЛЕНИЯ СТРЕЛКОВЫХ ДИВИЗИЙ. http://guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=121&sid=92104#refid92037)

169-я стрелковая дивизия
Командир дивизии подполковник Зелинский Николай Николаевич (04.08.1941 – 01.10.1941).
Дивизия участвовала в боях у г. Днепропетровска и г. Полтавы.

Состав дивизии:
Управление дивизии
434-й стрелковый полк
556-й стрелковый полк
680-й стрелковый полк
307-й артиллерийский полк
342-й гаубичный артиллерийский полк (до 19.11.1941)
160-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
152-я разведывательная рота (152 разведывательный батальон)
171-й сапёрный батальон
159-й отдельный батальон связи (416 отдельная рота связи)
258-й медико-санитарный батальон
83-я отдельная рота химзащиты
100-я автотранспортная рота (100 автотранспортный батальон)
350-я полевая хлебопекарня (94 полевой автохлебозавод)
171-й дивизионный ветеринарный лазарет
75-я дивизионная артиллерийская мастерская
459-я полевая почтовая станция
355-я полевая касса Госбанка.

199-я стрелковая дивизия
Командир дивизии полковник Алексеев Александр Николаевич (04.04.1941 по 06.08.1941, (предан суду).
Командир дивизии комбриг Аверин Дмитрий Васильевич (06.08.1941 по 10.01.1942)
199-я сд после боёв в Ново-Мирополя 6 июля 1941 г. понесла большие потери, восстановлена в составе фронта, за счёт других войск, в том числе 47-й танковой дивизии и передана в 38-ю армию.

Состав дивизии:
Управление дивизии
492-й стрелковый полк
584-й стрелковый полк
617-й стрелковый полк
500-й лёгкий артиллерийский полк
465-й гаубичный артиллерийский полк
124-й отдельный противотанковый дивизион
187-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион
257-й разведывательный батальон
335-й отдельный сапёрный батальон
569-й отдельный батальон связи
2-й медико-санитарный батальон
285-й автотранспортный батальон
178-я отдельная рота химической защиты
269-я полевая хлебопекарня
32-й дивизионный ветеринарный лазарет
6-я полевая артиллерийская мастерская
705-я полевая почтовая станция
591-я полевая касса Госбанка.

300-я стрелковая дивизия
Командир дивизии полковник Кузнецов Павел Ионович (10.07. — 01.10.1941, ранен?).

Состав дивизии:
Управление дивизии
1049-й стрелковый полк
1051-й стрелковый полк
1053-й стрелковый полк
822-й артиллерийский полк;
336-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион;
416-я отдельная зенитная батарея (581 отдельный зенитно-артиллерийский дивизион);
355-я отдельная разведывательная рота;
591-й отдельный сапёрный батальон;
756-й отдельный батальон связи (282 отдельная рота связи);
340-й отдельный медико-санитарный батальон;
389-я отдельная рота химической защиты;
726-я отдельная автотранспортная рота;
382-я полевая хлебопекарня;
643-й дивизионный ветеринарный лазарет;
972-я полевая почтовая станция;
856-я полевая касса Госбанка.

Боевое крещение дивизия получила летом 1941 года на Юго-Западном фронте, вступив в бой 10 августа на левом берегу Днепра.(19)

** Кузнецов Павел Ионович. С началом Великой Отечественной войны в июле 1941 года полковник Кузнецов назначен командиром 300-й стрелковой дивизии, формировавшейся в Харьковском ВО в г. Краснограде. 300-я сд была включена в состав Юго-Западного фронта и с 10 августа в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. 31 августа противник переправился через реку Днепр на участке Калиберда, Остров Молдаван, после чего полки дивизии вынуждены были отходить к реке Северский Донец. На 19 сентября они прикрывали харьковское направление, находясь в 120 км западнее Харькова. В конце сентября 300-я стрелковая дивизия в составе оперативной группы 38-й армии вела наступательные бои, имея задачу отбросить противника к Полтаве. (20) **

26-я армия

Четыре дивизии германцев продолжали попытки прорвать оборону Киевского укрепрайона с юга. 4, 5, 6 августа бои имели наибольшее напряжение. Противник вводил в бой новые силы. Атаки следовали одна за другой. Воины 64-го ск (147-й и 175-й стрелковых дивизий), 1-го и 28-го отдельных батальонов, 538-го и 555-го артиллерийских противотанковых дивизионов вели наземный бой. Удары с воздуха по врагу наносили 19-я и 62-я бомбардировочные дивизии. В небе с германскими летчиками сражались лётчики 14, 15 и 36-й истребительных дивизий. (31, Краснознамённый Киевский. С. 190)
Одна группировка противника продолжала наступать вдоль шоссе Васильков - Киев. Другая группировка наступала на город Канев, пытаясь сломить сопротивление войск 26-й армии и выйти к городу Киеву с юго-востока. (31, Краснознамённый Киевский. С. 190)

38-я армия

3, 4, 5 августа 1941 г. управление 38-я армии совершало марш в г. Черкассы. 5 августа командующий войсками армии генерал-лейтенант Д. И. Рябышев находился в г. Черкассы. (6)

Воспоминания Д. И. Рябышева.
Дата неизвестна. «По указанию командования 38-й армии в Черкассах был организован пункт сбора вышедших из окружения бойцов, командиров, потерявших связь со своими частями. Они тщательно опрашивались, проходили санитарную обработку, обмундировывались, затем направлялись на пополнение и формирование частей. В течение двух дней был сформирован семитысячный сводный мотострелковый полк, командиром которого был назначен мой брат майор Илья Иванович Рябышев. Этот полк сразу же составил резерв армии. Так людьми пополнялась 38-я армия.» (6)

Состав армии с 4.08.1941 г.:
— Полевое управление армии (1)
— 196-я сд с 3.8.41, командир дивизии генерал-майор Константин Ефимович Куликов (6)
— 116-я сд с 3.8.41, командир дивизии полковник Яков Фёдорович Еремёнко (6)
— 212-я мд с 3.8.41, командир дивизии полковник Василий Владимирович Бардадин (6)
— 47-я горнострелковая дивизия (1)
— 169-я стрелковая дивизия (1)
— 199-я стрелковая дивизия (1)
— 300-я стрелковая дивизия (1)
— 304-я стрелковая дивизия (1)
— танковые, артиллерийские и другие соединения и части. (1)

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос (22.06.1941 — 20.09.1941, погиб).
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков (не ранее 28.06.1941 — 21.09.1941, пленён).
Член Военного совета фронта, секретарь ЦК КП (б) Украины М. А. Бурмистенко (6.08.1941 - 20.09.1941, погиб).
Начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков (29.07.1941- 20.09.1941, погиб).

26-я армия

Четыре дивизии германцев пытались прорвать оборону Киевского укрепрайона с юга. 6 августа бои достигли наибольшего напряжения. Противник вводил в бой новые силы. Атаки следавали одна за другой, но отражались с потерями для врага. Воины 64-го ск (147-й и 175-й стрелковых дивизий), 1-го и 28-го отдельных батальонов, 538-го и 555-го артиллерийских противотанковых дивизионов вели наземный бой. Удары с воздуха наносили 19-я и 62-я бомбардировочные дивизии. В воздухе сражались лётчики 14, 15 и 36-й истребительных дивизий. (31. Краснознамённый Киевский. С. 190)
Одна группировка противника продолжала наступать вдоль шоссе Васильков - Киев. Другая группировка наступала на город Канев, пытаясь сломить сопротивление 26-й армии и выйти к городу Киеву с юго-востока. (31. Краснознамённый Киевский. С. 190)

37-я армия
Оборона города Киева.

Защитникам Киева 7 августа стало известно, что Верховный главнокомандующий Вооружёнными силами 3-й Германской империи А. Гитлер приказал своим командующим войсками, во что бы то ни стало, 8 августа овладеть городом и провести на Крещатике (главная улица города) военный парад. Командиры, политработники, партийные активисты направились в подразделения. Состоялись короткие митинги, собрания. Бойцы поклялись отразить новое наступление противника.

Командование Юго-Западного фронта получило приказ Ставки принять все возможные меры для защиты Киева. Военный совет передаёт в распоряжение коменданта Киевского укрепрайона 3-й воздушно-десантный корпус, командир корпуса генерал-майор В. А. Глазунов, состоявший из 5, 6 и 212-й воздушно-десантных бригад.

В целях объединения усилий войск, оборонявших город, создаётся 37-я армия. В её состав включаются 147, 175, 206, 284, 295-я стрелковые дивизии и все части Киевского УРа. Общая численность защитников города достигает 86 000 человек.

Штаб обороны города и горком Коммунистической партии (большевиков) Украины (КП(б)У) принимают срочные меры по усилению южного сектора обороны. Сюда перебрасывается дополнительно 7 батальонов народного ополчения. Теперь их здесь стало 15. (30, Краснознамённый Киевский. С. 192-193)

37-я армия
Оборона города Киева.

8 августа германским войскам удалось продвинуться в глубину Киевского укреплённого района, выйти на северо-восточную окраину Жулян и к Голосеевскому лесу, к Мышеловке, Пирогово. В бой вступили отряды народного ополчения Московского, Печерского, Сталинского и Шевченковского районов, 3-й воздушно-десантный корпус в составе: 212-я воздушно-десантная бригада, командир бригады полковник И. И. Затевахин, 6-я воздушно-десантная бригада, командир бригады полковник В. Г. Жолудев, 5-я воздушно-десантная бригада, командир бригады Герой Советского Союза полковник А. И. Родимцев, а также бронетанковый полк Киевского танко-технического училища. (27, Краснознамённый Киевский. С. 193)

26-я армия

Активная оборона советской 26-й армии, затем контрудар наших войск из района северо-западнее г. Черкассы в направлении г. Звенигородки, нанесённый хотя и с опозданием (7 августа), способствовали выходу из окружения части сил советских 6-й и 12-й армий. Они выходили небольшими группами. [с. 66] (6)

38-я армия

После завершения формирования 38-я армия заняла оборону на реке Днепр в районе города Черкассы. (1)
С 8 августа 1941 года 38-я армия приняла участие в обороне города Киева (7 июля - 26 сентября). (1)

Воспоминания С. П. Иванова.
Затем я попросил Н. Я. Прихидько кратко ознакомить меня с наиболее знаменательными событиями боевого пути 38-й армии. В одной беседе, конечно, всего он поведать не мог, но в дальнейшем мы постоянно обменивались с ним сведениями: я ему рассказал многое о 13-й армии, а он мне — о 38-й. Эта армия была сформирована в начале августа 1941 года. Ею последовательно командовали такие испытанные военачальники, как генералы Д. И. Рябышев, Н. В. Фекленко и В. В. Цыганов. После сформирования объединение заняло [с. 190] оборону в районе Черкасс и с 8 августа участвовало в Киевской операции, отличившись при обороне Киева и Кременчуга. Под ударами превосходящих сил 1-й танковой группы генерала Клейста, а затем 6-й и 17-й полевых армий 38-я вынуждена была отходить. (36)

37-я армия
Оборона города Киева.

Ожесточённые бои шли в районе сельскохозяйственного института. Здесь в ночь с 8 на 9 августа бойцы 2-й воздушно-десантной бригады 2-го воздушно-десантного корпуса предприняли дерзкую контратаку. Они ворвались на позиции врага и завязали рукопашную схватку. Гитлеровцы не устояли. Они отошли с занимаемых позиций.
С утра бой вспыхнул с новой силой. Командиры и красноармейцы 2-й и 5-й воздушно-десантных бригад, 284-й стрелковой дивизии совместно с ополченцами штурмом овладели зданием сельскохозяйственного института, уничтожив вражеский гарнизон. (28, Краснознамённый Киевский. С. 194)
9 августа германские войска ещё продвинулись в глубину Киевского укреплённого района и вышли на северо-восточную окраину Жулян и овладели Голосеевским лесом, Мышеловкой, Пирогово. Отряды народного ополчения Московского, Печерского, Сталинского и Шевченковского районов, 3-й воздушно-десантный корпус в составе: 212-я воздушно-десантная бригада, 6-я воздушно-десантная бригада, 5-я воздушно-десантная бригада, а также бронетанковый полк Киевского танко-технического училища вели ожесточённые бои.
Для уничтожения противника, вклинившегося в оборону советских войск, комендант Киевского укреплённого района полковник Г. Е. Чернов (вступил в должность 19 июля) вместе с комиссаром И. Ф. Евдокимовым организуют контратаку силами 175-й и 206-й стрелковых дивизий в направлении Гатное, Хотов. В результате противник был отброшен на рубеж Юровка, Гатное, южная окраина Жулян. (27, Краснознамённый Киевский. С. 193)

37-я армия
Оборона города Киева.

38-я армия

С 10 августа 300-я сд

37-я армия
Оборона города Киева.

В целях разгрома противника 37-я армия силами четырех дивизий и 3-го воздушно-десантного корпуса предпринимает контрудар. После залпов наших прославленных реактивных миномётов «катюш» и артиллерии пехотинцы с криками «ура» дружно пошли в атаку. Удар был неожиданным и стремительным. Немцы дрогнули и в панике начали отходить на юг. Преследуя врага, советские войска армии 11 августа освободили Теремки, Мышеловку. (28, Краснознамённый Киевский. С. 194)

26-я армия

26-я армия , 6-й ск, 196-я сд. Дивизия занимала рубеж населённых пунктов Межиречи, Воробьёвка, Сахновка, расположенных на реке Рось в 20-25 километрах юго-восточнее города Корсуни.
Рассказ начальника штаба 196-й сд майора В. М. Шатилова. Комиссар дивизии Дмитрий Степанович Чечельницкий попросил меня выступить перед разведчиками. Собралось человек двадцать, не больше. Беседа приняла неожиданный для меня оборот, вышла за рамки обстановки на нашем участке фронта. Мои слушатели интересовались боями под Смоленском и Ленинградом, расспрашивали о недавней миссии в Москву личного представителя президента США Г. Гопкинса, о том, объявит ли Америка войну Гитлеру. На многие вопросы я не смог ответить, ибо знал не больше слушателей. Когда зашла речь о США, я сказал, что, возможно, американское правительство и выступит против Германии на стороне Советского Союза, но полагаться мы сейчас должны не на американского дядюшку, а на самих себя. Надо во что бы то ни стало выстоять, остановить фашистов, показать свою силу. Ни американцы, ни англичане, несмотря на заверения Рузвельта и Черчилля, слабым помогать не станут. (25, Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко… — Москва: Воениздат, 1987. (Военные мемуары. 196-я сд))

Шатилов В. М. Фото сделано не в 1941 г., позднее.

38-я армия

11 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

37-я армии
Оборона города Киева.

Контрудар 37-й армии с целью выбить противника
из Киевского укреплённого района.

12-14 августа бои шли за Тарасовку, Чабаны, Новоселки, Пирогово. (28, Краснознамённый Киевский. С. 194)

26-я армия

Командующий армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко.

6-й стрелковый корпус (…, 196-я стрелковые дивизии) – командир корпуса генерал-майор И. И. Алексеев.

196-я стрелковая дивизия

Начальник артиллерии полковник Иосиф Иосифович Самсоненко.

Рассказ В. М. Шатилова, майора, начальника штаба 196-й сд.
Во второй половине дня 12 августа штаб 196-я сд получил шифровку из штаба 26-й армии. Генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко и полковник Варенников сообщали, что 26-я армия отошла за реку Днепр, что мост через реку в г. Каневе взорван. Поскольку 196-я дивизия выполнила главную задачу - обеспечила отход 26-й армии за р. Днепр, нам было приказано самостоятельно выходить в район г. Черкасс и поступить в распоряжение командования 38-й армии.
От Межиречей до г. Черкассы 60 километров на юго-восток: два перехода. Путь наш лежал через Софиевку, Будище, Дахновку.
В ночь с 12 на 13 августа 196-я сд отходила двумя дорогами. Главные силы - по основной, с покрытием, дороге: Межиречи - Софиевка - Мошны - Будище. 884-й стрелковый полк следовал по просёлкам через сёла Драбовка, Белозерье также на Будище. Он прикрывал правый фланг дивизии.
С начала войны 196-я сд не получала пополнения. В стрелковых полках осталось по две-три стрелковые роты, по одной-две пулемётные, по три-четыре полковых орудия.
Правда, слева и справа небольшими группами выходили к реке Днепр остатки разбитых в боях 227-й и 264-й стрелковых дивизий. (Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко… — Москва: Воениздат, 1987. (Военные мемуары. 196-я сд))

38-я армия

Воспоминания Д. И. Рябышева.
Дата неизвестна. После того как войска 26-й армии, оставив Ржищев и Канев, отошли на левый берег Днепра, гитлеровцы начали активизировать свои действия против нашего плацдарма у города Черкассы. Их первые попытки с ходу прорвать оборону войск 38-й армии успеха не имели. После небольшой паузы, подтянув резервы, артиллерию и танки, немецко-фашистские войска снова атаковали правый фланг армии. Противнику удалось прорвать первую линию обороны на участке 116-й стрелковой дивизии, но контратакой сводного мотострелкового армейского резервного полка враг был отброшен в исходное положение. (6)

12 августа 300-я сд

37-я армия
Оборона города Киева.

Контрудар 37-й армии с целью выбить противника
из Киевского укреплённого района.

12-14 августа бои шли за Тарасовку, Чабаны, Новоселки, Пирогово. Войскам армии противостояли 44, 71 и 299-я германские пехотные дивизии. (28, Краснознамённый Киевский. С. 194)

Группа Понеделина (6-я и 12-я армии)

Командиры и красноармейцы, которые не смогли выйти из окружения, оказывали сопротивление врагу вплоть до 13 августа. (6)

38-я армия

13 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

Главное Командование Юго-Западного направления

Главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. М. Будённый.

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос.
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков.

Штаб фронта располагался в небольшом местечке Бровары, севернее г. Киева, по дороге на г. Чернигов (11.7-24.8) (29, Архив МО СССР, ф. 229, оп. 161, д. 242 (карта).

37-я армия.
Оборона города Киева.

Контрудар 37-й армии с целью выбить противника
из Киевского укреплённого района.

К 14 августа войска армии освободили Тарасовку, Чабаны, Новоселки, Пирогово. В ходе контрудара были разгромлены 44, 71 и 299-я германские пехотные дивизии. (28, Краснознамённый Киевский. С. 194)

26-я армия

Командующий войсками армии генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко.
6-й стрелковый корпус (…, 196-я стрелковые дивизии) – командир корпуса генерал-майор И. И. Алексеев.
196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор Константин Ефимович Куликов.

Начальник оперативного отделения штаба майор Михаил Иванович Карташов.
Помощник начальника оперативного отделения штаба лейтенант Пётр Сергеевич Сорока.
Начальник артиллерии дивизии полковник Иосиф Иосифович Самсоненко.
Начальник политотдела дивизии старший батальонный комиссар П. А. Даровский.
Заместитель начальника отдела политической пропаганды старший батальонный комиссар Фёдор Яковлевич Сурмилов.

Начальник инженерной службы дивизии Иван Михайлович Стыков.

Состав 196-й дивизии:
Управление дивизии

893-й стрелковый полк – командир полка майор Николай Ксенофонтович Кузнецов.
(725) 25-й пушечный артиллерийский полк – командир полка майор Степан Семёнович Керженевский.

Противотанковый артиллерийский дивизион — командир дивизиона капитан Алексей Георгиевич Кондитеров.

Батальон связи дивизии.
Зенитный артиллерийский дивизион дивизии.

Рассказ В. М. Шатилова, майор, начальник штаба 196-й сд.
С 12 августа 196-я сд отходила в район г. Черкассы в распоряжение 38-й армии, отходила двумя дорогами. Главные силы - по основной, с покрытием, дороге: Межиречи - Софиевка - Мошны - Будище — Дахновка. 884-й стрелковый полк следовал по просёлкам через сёла Драбовка, Белозерье также на Будище. Он прикрывал правый фланг дивизии. (25, Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко… — Москва: Воениздат, 1987. (Военные мемуары. 196-я сд))

Промежуточный рубеж на реке Ольшанка на пути к городу Черкассы.
Бой 196-й стрелковой дивизии у села Моршанки Киевской области и отход
к городу Черкассы Киевской области.

На рассвете части вышли к реке Олышанка - новому промежуточному рубежу. Здесь снова предстоял бой, здесь снова мы должны отразить танковые атаки противника, не пустить фашистов к реке Днепру, к городу Черкассам.

Здесь, на реке Ольшанка, нам требовалось стоять насмерть. Надеяться не на кого. Если фашисты сомнут дивизию, они ворвутся в г. Черкассы, взорвут переправы, перекроют последний путь на левый берег. Этого допустить нельзя.

Задача предельно ясна, и командиры, политработники, коммунисты довели ее до каждого красноармейца. И опять я убедился в могучем влиянии партийного слова. Оно вдохнуло в людей силы, которых, казалось, уже и нет. И опять, как и прежде, после четырёх-пяти часов работы, работы со сжатыми зубами, берег реки перерезали окопы в полный профиль, опять орудия надели зелёный маскарадный костюм и глядели своими жерлами туда, откуда следовало ожидать фашистов. (с. 84)

Я осмотрел позиции двух полков и не сделал замечаний: всё было сделано так, как подсказывал нам опыт войны. Да, война научила нас вгрызаться в землю, прикрываться её надежной грудью.

Хорошо поработали саперы. Так или иначе, дороги, ведущие на г. Черкассы, начинались у моста через р. Олышанку, и это облегчало задачу, подсказывало, где установить минные поля. Особенно плотно сапёры начинили минами дорогу из села Драбовка в направлении села Мошны , по которой, как предполагалось, пойдет противник. Эта дорога была покрыта гравием и почти не раскисла после дождя.

Бой в тот день начался необычно. В высоком полуденном небе появилась группа бомбардировщиков «юнкерсов» - до десятка машин в сопровождении звена самолетов-истребителей «мессершмиттов». Не долетая до р. Ольшанки, они рванулись вниз и пошли бреющим полётом. Тотчас же последовало несколько взрывов, слившихся и один продолжительный грохот. Лётчики бомбили мост через реку Ольшанку. Фашисты рассчитывали запереть нашу 196-ю стрелковую дивизию на левом берегу р. Олышанки и здесь разгромить её силами 57-й германской дивизии вермахта (сухопутных войск – прим. Абросимова Н.А.). Но гитлеровцы и на этот раз просчитались. Во-первых, к тому времени части 196-й стрелковой дивизии уже переправились через реку Ольшанку, а во-вторых, несмотря на все старания, мост фашистам разрушить не удалось. Три раза они делали заходы на него, сбросили, по всей видимости, не менее полсотни бомб, а мост стоял точно заколдованный.

Красноармейцы посмеивались над незадачливыми фашистскими пилотами:
— А ещё асы!
— В белый свет как в копеечку.
— За такую бомбёжку кормить не стоит. Дармоеды!

Только окончилась бомбежка, как прискакал посыльный от капитана Тараканова. Он сообщил, что до трёх рот немцев на мотоциклах прорвались через боевые порядки разведбатальона и направились в сторону села Мошны . Действительно, примерно через полчаса показалась колонна мотоциклистов. Фашисты ехали осторожно. Остановятся, постоят минуту-другую, осмотрят местность, затем делают бросок на километр-полтора и снова всё повторяют в той же последовательности.

«Посбивали мы с вас спесь, сволочи. Поняли теперь, что это не Бельгия или Люксембург. Здесь и пулю можно получить», — подумалось мне, когда я глядел на осторожничавших мотоциклистов. Не доезжая до реки, мотоциклисты повернули обратно и скрылись в лесу. На смену им из леса показалась колонна танков. За ними наступала пехота. (с. 85)

Мы с Константином Ефимовичем Куликовым и Иосифом Иосифовичем Самсоненко были на КП. Генерал-майор К. Е. Куликов, разглядывая в бинокль вражескую колонну, спросил начальника артиллерии полковника И. И. Самсоненко :
- Иосиф Иосифович, как пушкари, выстоят? Не сомнут их немцы?
- Там, товарищ генерал, тринадцать орудий. Все поставлены на прямую наводку. Отобьются.

И как бы в подтверждение оптимистичных прогнозов начальника артиллерии пушкари дали залп, причем довольно меткий. Снаряды угодили в первые четыре машины и вывели их из строя. Это тем не менее не обескуражило фашистов. Они развернулись и продолжили атаку.

Бой сложился для дивизии довольно тяжело и драматично. Силы наши были на исходе, приходилось экономить снаряды и стрелять лишь наверняка, ибо на каждое орудие оставалось не более чем по пять - десять снарядов. Спасла нас нерешительность противника. После того как загорелись от артогня ещё пять машин, фашисты увели танки в лес. Если бы они этого не сделали, то их оставшиеся боевые машины наверняка ворвались бы на мост и захватили его: снаряды у нас к тому времени уже кончились. Когда же гитлеровцы, подтянув резервы, снова нас атаковали, по приказу полковника И. И. Самсоненко на батареи уже доставили НЗ (неприкосновенный запас). Он расходовал свой последний запас, но другого выхода не было. И это нас спасло, позволило отбить и третью атаку танков. В тот день были минуты, когда думалось, что наступает катастрофа, что всё летит в тартарары, что река Олышанка станет бессловесным свидетелем гибели 196-й стрелковой дивизии. Но героизм и мужество наших людей выручили и сейчас. Низкий, земной им поклон за это!А случилось вот что. До роты немецкой пехоты прорвались к мосту и захватили его. Наше подразделение вынуждено было отойти. В этот критический момент командир стрелкового полка Кобжев поднял один из своих батальонов в контратаку. Удар пришёлся во фланг фашистскому подразделению. Контратаковали наши бойцы отчаянно, вид их был страшен, и это парализовало волю противника. Гитлеровцы побежали, а ведь взятие моста обошлось им очень дорого. Правильно говорится, что смелость города берет. И не только. Она подавляет психику противника, обезоруживает его, делает слабым.

Фашисты после этой неудачи отошли и больше в тот день атак не предпринимали. А нам как раз это и требовалось. (с. 86)

В те дни в дивизионной многотиражке были напечатаны стихи поэта-красноармейца. В них были такие строки:
Запомнят фашисты село Межиречи,
Где Рось укрывает ветла.
Немецкие танки горели, как свечи,
Сжигала их ярость дотла.

Но не только село на тихой реки Роси немцы будут вспоминать со страхом и проклятием. Так же они будут вспоминать и село Мошны на берегу другой украинской реки - Олышанки. Здесь они тоже получили хороший урок.

Когда мы подвели итоги боя, то от души порадовались успеху. Части дивизии уничтожили 23 танка, несколько бронетранспортёров и мотоциклов, больше 200 солдат и офицеров противника. Эти фашисты уже не напьются днепровской воды, уже не пройдут в глубь Украины.

Вечером по приказанию командира 196-й сд генерал-майора К. Е. Куликова мы связались со штабом 38-й армии, в оперативное подчинение которой распоряжением командования Юго-Западного фронта была накануне передана наша дивизия. Оттуда последовало приказание отвести дивизию на черкасский плацдарм в район села Елизаветовки. Там она поступала в резерв армии.

Отходу, если он проводится организованно, всегда предшествует тщательная рекогносцировка местности. Группа командиров разведывает предстоящий маршрут движения, определяет промежуточные рубежи обороны. Помимо штабных командиров в рекогносцировочную группу включаются представители частей. Не на карте, а на местности они получают маршрут предстоящего марша, участок обороны на промежуточном рубеже. Не изменили мы этому правилу и на этот раз. Возглавил рекогносцировочную группу я. Со мной выехали начальник инженерной службы дивизии, командир из оперативного отделения и командиры полков .

Полуторка бежала быстро, вчерашний дождь спрессовал дорожную пыль, и теперь большак стал ровным, словно стол. В километрах десяти от р. Олышанки начался лес, и дорога нырнула в него. Нас окружила густая настороженная тишина. День был безветренный, и листва могучих дубов и кленов замерла в какой-то сладкой дремоте. Мы, непонятно почему, сразу перешли в разговоре на шёпот, будто боялись нечаянно спугнуть лесной покой.

Было около шести вечера, но солнце ещё пекло, и хотелось пить. Шофёр остановил машину у журчащего из-под камня родника, и все принялись утолять жажду из чудотворного источника. Прозрачная студеная вода была приятна на вкус, и чем больше мы её пили, тем больше хотелось. (с. 87)

Добрый вечер, товарищи командиры!
Эти слова прозвучали совершенно неожиданно, и все мы разом оторвались от родника.
Перед нами появился невесть откуда всадник. Его борода, длинная и косматая, была под стать длиннющей гриве и такому же длинному хвосту коня, на котором он восседал. На первый взгляд всадника можно было принять за глубокого старика. На самом же деле горящие глаза и задорная улыбка свидетельствовали о его молодости.
Мы взаимно представились. Бородач оказался секретарём Черкасского райкома партии, звали его Сергеем Наумовичем Полехой . На мой вопрос, к чему эта борода, Полеха, вмиг посуровевший, ответил:
- Фашист со дня на день придёт в наши места. В лесу временно придётся поселиться. Партизанить будем. Вот такие дела.

Коммунисты г. Черкассы очень серьёзно готовились к партизанской войне. После того как в речи И. В. Сталина 3 июля 1941 года прозвучал призыв ко всем патриотам, оставшимся на временно оккупированной врагом нашей земле, подняться на борьбу против фашистских оккупантов, райком партии, несмотря на то что линия фронта была ещё далеко, не сбрасывал со счетов худший вариант, а именно то, что война может прийти сюда и перекинуться за р. Днепр, начал исподволь готовить базу для будущих партизанских отрядов: в лесах создавались запасы оружия, боеприпасов, продовольствия. Партийный и советский актив распределялся по отрядам. В лесах проводились учения и занятия. Будущие партизаны учились стрелять, обращаться с минами, подрывать мосты и дороги, оборудовали наблюдательные пункты, отрабатывали системы связи и сигнализации. В последние дни, когда фронт приближался к городу, когда через г. Черкассы на восточный берег р. Днепра текла огромная масса войск - целые части, группы солдат, вышедшие из вражеского окружения, - партизаны во главе с «дедом», как в шутку называли они Полеху, обеспечивали переправу через реку. Они работали на паромах и лодочных станциях, мобилизовали все имевшиеся в городе лодки и катера. Партизаны позаботились об организации медицинской помощи раненым и о том, чтобы накормить военнослужащих. Словом, забот у райкома и его секретаря было достаточно.

Расставаясь у лесного родника, Полеха крепко пожал нам руки и с печальной ноткой в голосе сказал:
- Пейте досыта нашей лесной водички, товарищи (88) командиры. Как знать, может, и не придётся ещё раз прикоснуться к этому родничку.

К счастью, он ошибся, довелось мне побывать в этих местах. Довелось спустя четверть века. В 1966 году, объезжая места былых боёв, в которых участвовала 196-я стрелковая дивизия, я побывал в Черкассах и нашёл живым и здравствующим Сергея Наумовича. Полеха узнал меня, порадовался встрече, и снова мы побывали у лесного родника. Напились студёной воды, вспомнили сорок первый год. Сергей Наумович рассказал мне о своём партизанском житье-бытье, о том, как они жили два года, пока не вернулась в г. Черкассы Красная Армия. Я вспоминал, как уходили за р. Днепр, вспоминал товарищей, которые навсегда остались на его правом берегу… (с. 89) (Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко… — Москва: Воениздат, 1987. (Военные мемуары. 196-я сд))

38-я армия

14 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

Главное Командование Юго-Западного направления

Главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. М. Будённый.
Штаб Юго-Западного направления в г. Полтаве. (6)

Юго-Западный фронт

Штаб фронта располагался в небольшом местечке Бровары, севернее Киева, по дороге на Чернигов.

В полосе Юго-Западного фронта южнее города Киева ожесточённые бои в середине августа (8-15 августа) проходили в районах городов Триполье и Ржищев, где соединения 64-го стрелкового корпуса 26-й армии удерживали плацдармы, а также на плацдармах в районе городов Канева и Черкасс, где частью сил вели бои 26-я и 38-я армии. 15 августа они также отошли за Днепр и заняли оборону от Триполья до Черкасс. (Д. Ф. Григорович. Киев — город-герой. С. 68)

Командование Южного фронта

Командующий войсками фронта генерал-лейтенант Д. И. Рябышев.

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-лейтенант Д. И. Рябышев (23 июля - 15 августа1941).
Член Военного совета армии.
Начальник штаба армии полковник Потапов.
Генерал-лейтенант Д. И. Рябышев 15 августа 1941 года назначен командующим войсками Южного фронта. (В. М. Шатилов. А до Берлина было так далеко… С. 113)

38-я армия

Командующим войсками армии 15 августа 1941 года назначен генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.
Член Военного совета армии.
И.о. начальника штаба армии полковник М. И. Потапов. (6) (В. М. Шатилов. А до Берлина было так далеко… С. 113)

Армия вела бои на реке Днепр.
15 августа армия отошла за реку Днепр и заняла оборону от … до г. Черкассы. (32, Д. Ф. Григорович. Киев — город-герой. С. 68)
38-я армия, получив на усиление 196-ю стрелковую дивизию из 26-й армии, 297-ю, 300-ю стрелковые и 37-ю кавалерийскую дивизию из резерва Главнокомандующего Юго-Западным направлением, частью сил удерживала черкасский плацдарм, остальными – обороняла левый берег реки Днепр на фронте село Москаленки, город Кременчуг, село Переволочная. (

15 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

В состав 38-й армии на Черкасском плацдарме входили две стрелковые дивизии – 116, 196, 212-я моторизованная дивизия, 4-я воздушно-десантная бригада и сводный полк, созданный из вышедших из окружения командиров и солдат различных родов войск: в нём были артиллеристы и пехотинцы, лётчики и танкисты, народ обстрелянный и бывалый. (В. М. Шатилов. А до Берлина было так далеко… С. 113)

НА ЧЕРКАССКОМ ПЛАЦДАРМЕ

Задача дивизий 38-й армии, находившихся на Черкасском плацдарме, состояла в том, что им предстояло приковать к себе ударную группировку германцев, выиграть время, необходимое, чтобы подтянуть к реке Днепр войска из глубинных районов Советского Союза. (25)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.
Заместитель командира дивизии по политической части – начальник отдела политической пропаганды старший батальонный комиссар Дмитрий Степанович Чечельницкий.
Начальник штаба дивизии майор Василий Митрофанович Шатилов.

Сосед 116-я стрелковая дивизия. Штаб в селе Русская Поляна.
Задача дивизии на Черкасском плацдарме: дивизии предстояло приковать к себе ударную группировку немцев, выиграть время, необходимое, чтобы подтянуть к реке Днепр войска из глубинных районов страны.

Рассказ В. М. Шатилова, начальника штаба 96-й сд.
Черкасский плацдарм.
Участок земли на правом берегу Днепра глубиной от 8 до 20 километров и шириной 20-25 километров, получивший у военных название черкасского плацдарма, был одним из живописнейших уголков Украины. Во всяком случае, прошагав и проехав сотни и сотни вёрст от Днепропетровска до Рахн и от Рахн до Черкасс, я не встречал мест столь очаровательных. Царственные сосновые леса под Черкассами сменялись дубовыми рощами и перелесками. Поля здесь не так раздольны, как в степных районах Украины, но зато необычайно плодородны. «Посадишь оглоблю, вырастет тарантас» - эти шутливые слова, несомненно, сказаны про здешние места.

По обеим сторонам дороги, по которой отходила дивизия к новому рубежу, росла высоченная кукуруза и тучная пшеница. Села утопали в садах. Да и в самих Черкассах ничего не было от города: ни городского шума, ни дыма фабричных труб, ни уличной сутолоки. Это был на добрый десяток километров, вытянувшийся по днепровскому берегу вишнёвый и яблоневый сад. Стояла середина августа, и из каждого двора тянулись на улицу усыпанные чёрными переспевшими ягодами вишнёвые ветки. Никто их не срывал, люди покинули город.

Оборона Черкасс - этого уютного городка, служившего до войны местом отдыха киевлян, - приобрела в те дни если не стратегическое, то, во всяком случае, оперативное значение. Дело в том, что левый берег Днепра был оголён, сюда ещё не подошли свежие дивизии, которые могли преградить путь фашистским войскам в глубь Левобережной Украины, к его главному индустриальному району - Донбассу. Здесь, у Черкасс, 38-й армии , которой была передана 196-я дивизия, предстояло приковать к себе ударную группировку немцев, выиграть время, необходимое, чтобы подтянуть к Днепру войска из глубинных районов страны.

В состав армии на плацдарме входили три стрелковые дивизии, 4-я воздушно-десантная бригада и сводный полк, созданный из вышедших из окружения солдат и офицеров различных родов войск: в нём были артиллеристы и пехотинцы, лётчики и танкисты, народ обстрелянный и бывалый. Только одна 116-я дивизия была полностью укомплектована, другие же, как и наша, серьёзно потрёпаны в боях. Когда я докладывал в штабе армии о том, с какими силами мы подошли к Черкассам, мне вначале не поверили: из 17 тысяч личного состава осталось менее 1,5 тысячи (всего 5 стрелковых и пулемётных рот, 3 миномётные и 5 артиллерийских батарей). Мы имели 38 станковых пулемётов, 4 противотанковых орудия, 4 76-мм и столько же 122-мм пушек. Всё остальное - и людей, и оружие - потеряли в тяжелых боях под Медвином, Корсунью, Бараньим Полем.

Согласно приказу командарма генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Рябышева дивизия заняла оборону северо-западнее Черкасс, своим правым флангом упираясь в Днепр, а левым стыкуясь со 116-й дивизией на берегу Ирдыни - притока великой украинской реки Днепр. Штаб дивизии расположился в лесу, неподалеку от села Свидовок. Высоко над головой шумели сосны, а звук шагов заглушался на мягком ковре сосновых игл.

Заняли мы здания дома отдыха, одного из многих в этом лесу. Совсем недавно здесь отдыхали рабочие киевского «Арсенала» и других предприятий, дышали целебным воздухом, настоянным на лесных ароматах и днепровских водах. Не трудно было представить, как гуляли в этом зелёном мире счастливые люди, наслаждались покоем, пели песни, говорили друг другу красивые слова. Все это, казалось, было когда-то очень и очень давно. Теперь и лес, и эти свежевыкрашенные уютные домики принимали людей в защитного цвета военной форме.

«Черкассы не сдавать, оборонять до последней возможности. На восточный берег отсюда дороги нет» - так гласил приказ. Его категоричность свидетельствовала об исключительной серьёзности положения, о важности, которую придавало командование обороне этого маленького районного городка в сотне вёрст от г. Киева.

И этой ответственностью благодаря умело поставленной партийно-политической работе проникался каждый командир и красноармеец. За двое суток, которые дал нам противник на подготовку оборонительных рубежей, несмотря на малочисленность личного состава, была проделана колоссальная работа. Перед передним краем установлены минные поля, дороги перегорожены завалами. Поразили меня и те дни любовь наших советских людей к родной природе, забота о её сохранности. В то горькое время нельзя было точно предугадать, как станут развиваться события, удастся ли отстоять Черкассы или придётся под напором врага уйти за Днепр. И тем не менее красноармейцы и командиры относились к лесу, ко всему, что их окружало, с бережливостью истинных хозяев.

Я оказался свидетелем такой сцены. Сапёры устраивали завал на дороге из села Будище в Свидовок.
- Ты соображаешь? - отчитывал пожилой красноармеец своего товарища помоложе. - На такую красотищу замахиваешься! Иль не жаль дерева? Ведь оно годов 50 росло, до неба вымахало, каждого прохожего радовало. А ты на него с топором! Голова твоя - два уха. Иль рухляди мало. Вон сосенка засыхает. Её и под корень. Все равно гибель. А эту оставь. Не смей рубить.
- А чего её жалеть. Немец не пожалеет. Начнется обстрел, только щепки полетят, - оправдывался солдат, собравшийся было срубить отливавшую золотом, поднявшую свою зелёную шапку над лесом сосну.
- Ты же не фашист. Ты русский человек и обязан бережливо относиться к дереву. Ты здесь не гость. Вот что я тебе скажу. А немец как пришёл, так и уйдет. Нам же жить. Порубим лес по глупости да сгоряча, а после локотки станем кусать. Порубить - дело не хитрое. Раз-два махнул топором - и нет дерева. Вырастить же его - для этого, почитай, надобна жизнь…

Надо было договориться о взаимодействии с соседней 116-й дивизией, и я по указанию генерала Куликова и с разрешения начальника штаба 38-й армии полковника Потапова выехал в село Русская Поляна, где находился КП нашей соседки. 116-я стрелковая дивизия ещё не участвовала в боях, что сразу бросалось в глаза. Штаб располагался в лесу, в палаточном городке. В палатках - походные кровати, раскладные стулья и столы, телефоны, электрическое освещение. Ко всему прочему посыпанные песком дорожки! Как все это напоминало нашу лагерную жизнь под Днепропетровском и как далеко это ушло в прошлое! «Война быстро смоет лагерный лоск, заставит отказаться от привычных удобств», - подумалось мне. Я смотрел на моих коллег из соединения, с которым нам надлежало оборонять Черкассы, не то чтобы с сожалением. Нет. Я смотрел на них как человек, прошедший тяжёлый путь, который им ещё надлежало пройти, как человек, приобретший бесценный опыт, который им ещё предстояло получить в жестоких боях.

Между прочим, участие в войне дает людям возможность взглянуть на себя как бы со стороны, увидеть, что каждый из них стоит и что может. Командир 116-й стрелковой дивизии полковник Еременко не прошёл фронтовую школу, и мне показалось, что у него много фанаберии, он часто становится в позу, озабочен тем, чтобы окружающие понимали его значимость. Разговаривал он со мной, как, впрочем, и с командирами своего штаба, с чувством явного превосходства. Когда я сообщил ему о численности нашей дивизии, он пренебрежительно бросил:
- И это называется дивизией! Как же мы будем взаимодействовать? Ведь вас немец в одночасье сомнет.
- Ничего. Думаю, ваша дивизия поможет. Ведь у вас - сила!
- Конечно. Семнадцать тысяч молодцов!
Разумеется, вера командира в своих людей - вещь необходимая и превосходная, но когда уверенность переходит в самоуверенность - это плохо. Мне показалось, что комдив слишком самоуверен. Но я, понятно, об этом никому не сказал, даже не намекнул. Я всегда придерживался и придерживаюсь принципа: не судить скорым судом человека. Поспешный суд - ошибочный суд.
Несколько иное впечатление производил начальник штаба дивизии полковник Николай Иванович Краснобаев. Его характер мало соответствовал фамилии. Говорил он медленно, монотонно. В отличие от комдива, энергичного, подтянутого, самоуверенного, он выглядел несколько рыхлым, мешковатым. Однако это было первое впечатление. В действительности же Краснобаев был распорядителен, быстро схватывал суть проблемы, хорошо знал дело. Мы детально с ним обговорили вопросы взаимодействия, связи между штабами. На прощание Краснобаев накормил нас превосходным обедом и познакомил с командирами штаба.
Когда я вернулся на КП, генерал Куликов уже имел довольно полную информацию о противнике. На плацдарм наступали шесть фашистских дивизий, довольно боеспособных, не очень-то потрепанных в боях. Среди соединений вермахта, нацеленных на г. Черкассы, была и наша старая знакомая - 57-я германская пехотная дивизия. Облегчало нашу задачу то, что танковые силы 1-й германской танковой группы под командованием генерал-фельдмаршала Клейста были направлены на город Кременчуг. Если бы фашисты ударили своим танковым кулаком на город Черкассы, катастрофа была бы неминуема, долго бы мы не продержались. (сс. 89-93)

116-я стрелковая дивизия

Ирдыни

212-я моторизованная дивизия

в состав 38-й армии ещё не прибыла.

Воспоминания Д. И. Рябышева.
На Черкасском плацдарме для обороны г. Черкассы «Были созданы ещё два оборонительных рубежа, а совместно с инженерными частями 38-й армии - 37-м понтонно-мостовым батальоном майора Я. А. Березина и 42-м механизированным инженерным батальоном капитана Г. Н. Зайцева построен трёхкилометровый понтонный мост через Днепр. По этому мосту удалось вывезти до 20 тысяч черкасчан и граждан, эвакуированных из приграничных районов страны. По мосту переправили тысячи голов скота и другое ценное имущество. А по железной дороге отправили на восток тысячи вагонов и платформ с промышленным оборудованием. Жители Черкасс, в основном комсомольцы и коммунисты, вступили в истребительные батальоны. Они находились в постоянной боевой готовности, охраняли мосты, промышленные и военные объекты, помогали уничтожать воздушные десанты и диверсионные группы [с. 68] врага. На Черкасщине было создано 8 партизанских отрядов и десятки диверсионных групп.» (6)

38-я армия

16 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.

Коль скоро зашла речь о командарме, скажу о нём несколько слов. Дмитрий Иванович Рябышев - ровесник века. Человек он физически крепкий, очень уравновешенный. Человек без нервов - вот точное определение генерала Рябышева. От него всегда исходила спокойная уверенность, и люди, окружавшие его, никогда, даже в самой драматической ситуации, не теряли головы и присутствия духа. Самое доброе воспоминание оставил у меня и у всех моих однополчан Дмитрий Иванович Рябышев. Он недавно скончался в Ростове-на-Дону.
- Осмотри, майор, мосты и подступы к ним. Наверняка фашисты попытаются отрезать нас от воды, зажать на плацдарме, не дать в случае чего уйти на левый берег. Ну а наша задача - сорвать то, что задумал противник, не допустить его к переправам. Задача, я думаю, яснее ясного. А?
Это «А?» звучало в устах Рябышева не по-генеральски, но как-то настраивало на доверие к нему. Работалось с ним приятно и просто.
Взяв с собой капитана Трунова и ещё нескольких штабных командиров, мы поехали по опустевшим, вымершим Черкассам. Проехали весь город из конца в конец и не встретили ни души.
Железнодорожный мост , к которому мы подъехали, производил довольно внушительное впечатление. Он протянулся более чем на километр, соединив оба берега. Неторопливо бежала внизу, омывая его чугунные опоры, серая днепровская вода. Под мостом хлопотали сапёры, закладывая взрывчатку. Дикие, не вяжущиеся со здравым смыслом законы у войны. Мне подумалось, каким праздником для жителей этого городка было сооружение моста. Железная дорога открыла для них дверь в большой и светлый мир. По ней уезжали молодые люди в города учиться, строить гидростанции, заводы, шахты. Вечерами на перроне вокзала к приходу столичных экспрессов собиралась молодежь, звучала музыка, юные романтики мечтали о том часе, когда такие же голубые экспрессы увезут их в далёкие края. И вот теперь сапёры деловито начиняли пролёты моста толом, чтобы по приказу командования он взлетел в воздух и пропал разом многолетний труд проектировщиков, инженеров, строителей. Это не укладывалось в голове, но было реальностью. Мы знали одно: если уйдём за Днепр, то этот и другие два моста - деревянный и наплавной - разрушим своими руками, несмотря на острую жалость, сжимающую сердце. Так необходимо. Врагу по мостам пути нет и не будет.
Гитлеровцы, конечно, отлично знали о существовании мостов через Днепр, но не спешили их разрушить. Во всяком случае, фашистская авиация ударов по мостам в Черкассах не наносила. По всему было видно, что гитлеровцы намереваются захватить их в целости и сохранности, чтобы использовать для переправы на левый днепровский берег.
Мы осмотрели и другие два моста и к возвращению на КП имели на руках чёткую схему подъездов к каждому из мостов, сделанную дивизионным топографом. Я люблю наглядность, схема как бы освещает местность, помогает лучше оцепить её с точки зрения тактики, «выжать» все скрытые потенции в интересах боя.
Схема нам потребовалась в тот же день и сослужила добрую службу… (сс. 93-94)

16 августа, рано утром, в расположении противника в районе, где шоссе Смела - Черкассы пересекает реку Ирдынь, поднялась непонятная орудийная стрельба. Со стороны противника на этом шоссе появился танк, вокруг которого рвались снаряды. Танк на большой скорости двигался в нашу сторону. Эту картину наблюдали командиры и красноармейцы из частей 116-й стрелковой дивизии, которая держала здесь оборону. Нашим командирам стало ясно, что фашисты ведут огонь по уходящему от них танку. Чтобы помочь ему оторваться от гитлеровцев, дивизионная артиллерия открыла огонь по врагу. Тем временем танк приблизился к реке, и экипаж, видя, что мост через неё взорван, остановил танк, поспешно выбрался из него и бросился в воду. Все члены экипажа вплавь благополучно преодолели реку. С группой танкистов на советском среднем танке Т-34 после тяжёлых оборонительных боёв юго-восточнее г. Умани из окружения в районе с. Подвысокое вырвался начальник штаба 6-й армии комбриг Н. П. Иванов. На командном пункте 38-й армии комбриг рассказал командованию 38-й армии, что после того как командование 6-й и 12-й армий пришло к выводу, что основной массой окружённых войск из-за недостатка боевой техники, боеприпасов, горючего и - продовольствия организованно пробиться из окружения невозможно, поскольку противник превосходит их в силах, было принято решение рассредоточиться и выходить из окружения небольшими группами. (6)

212-я моторизованная дивизия
Командир дивизии полковник Василий Владимирович Бардадин. (25)

4-я воздушно-десантная бригада 16 августа ещё не прибыла в состав 38-й армии. (6) (25)

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

17 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

17 августа противник нанёс сильный удар по частям, оборонявшим Черкасский плацдарм, и начал теснить их к городу Черкассы. Войска 196-й, 116-й стрелковых дивизия и 212-й моторизованной дивизии оказали упорное сопротивление. (Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.
Штаб дивизии у села Свидовки.

Рассказ В. М. Шатилова, начальника штаба 196-й сд.

Начало обороны 196-й стрелковой дивизии на Черкасском плацдарме.

Майор Карташов был встревожен и озабочен. (94)
«Кажется, началось» - такими словами встретил меня Михаил Иванович на КП дивизии. Из его дальнейшего доклада выяснилось, что фашисты дважды в районе села Свидовок атаковали наши подразделения силами до роты. Поддерживали атаку пехоты шесть танков. Обе атаки отбиты. По предположению Карташова, это была разведка боем. Немцам хотелось выяснить расположение наших батарей, нащупать слабые места в обороне, определить стыки частей.
- Дураков нашли, - иронизировал Карташов. - Теперь наши стали соображать. Молчок, и точка. Ничего не узнали фрицы. Так что следует ждать новых атак.
То обстоятельство, что противник предпринял разведку боем в районе села Свидовок, расположенного неподалёку от Днепра, подтверждало предположение командарма Д. И. Рябышева: немцы попытаются отрезать нас от переправ, расчленить и уничтожить наши соединения. На правом фланге фашисты пока молчали, но и здесь обозначилась их ударная группировка. Начальник разведки доложил мне, что в этот район по ночам гитлеровцы подтягивают пехоту, артиллерию и танки.
Комдив, когда я сообщил ему данные разведки, приказал не спускать с противника глаз, фиксировать каждый его манёвр, повышенное внимание уделить флангам.
Ночь я провёл на НП в районе Сосновки. Дел, как обычно, было много, и только перед рассветом удалось выкроить часа два для сна. В тёплые летние ночи всегда старался спать на дворе. Сон на свежем воздухе быстро восстанавливает силы. Поспишь часа два-три, а встанешь - голова свежая и чувствуешь, будто в тебя влили живительный бальзам.
Когда проснулся, солнце уже подсыпало золото в зелёные шапки сосен и сравнительно редкий лес был разграфлен тенями, как ученическая тетрадь. Где-то старательно работал дятел, и его методичные «тук-тук-тук» подчеркивали утренний покой.
Вскоре с неба донёсся прерывистый гул. Я стал вглядываться в утреннюю голубизну и заметил «раму». Немецкий разведчик медленно парил над нашим передним краем. Он совсем обнаглел, зная, что «ястребков» у нас нет.
Покружив, «рама» улетела восвояси.
— Докладывать пошел, - сказал полковник Самсоненко, кивнув в сторону тающего вдали фашистского самолёта. - Скоро грянет музыка.
Самсоненко, отлично знающий нравы фашистов, и на (с. 95) этот раз оказался прав. На горизонте появились танки с чёрными крестами на броне.
- Один, второй, третий… - не отрываясь от бинокля, считал Самсоненко. - Ну чистая прорва. Лупцуем, лупцуем, а они куют и куют. И откуда металл берут?
- Может, фанеру в ход пустили? - заметил кто-то.
- Если б фанеру, тогда б не горевали. Поставили б одну пушечку и все продырявили разом.

Впереди НП расположилась батарея лейтенанта Седова. Самсоненко вызвал его на связь и спросил:
- Лейтенант, видишь танки? Что собираешься делать?
- Подпущу малость и буду бить.
- Ну-ну! Только не зарывайся, не упусти момента.
- Есть, не упустить!

Я знал этого совсем молодого отважного лейтенанта, не унывающего в самых трудных переделках.
Как бы улавливая то, о чём я думаю, Иосиф Иосифович, положив трубку, сказал:
- На смертный бой идет, а весел. Между прочим, бой выигрывают весёлые люди. Угрюмые проигрывают. Как считаешь, почему?
Я не ответил. Да и что, собственно, было отвечать? Пуля не разбирается, ей безразлично, весёлый у тебя характер или нет. Лёгкие сердцем люди, наверное, просто немного удачливее.
Танковая атака между тем развивалась, и было не до посторонних разговоров.
- Седов, а Седов? Почему молчишь, почему не стреляешь? - кричал в телефонную трубку Самсоненко.
А Седов выжидал. Когда вражеские машины, развернувшись на ходу, подошли приблизительно на 200 метров, три седовских орудия заговорили. Один танк загорелся. В ответ немцы открыли неистовую стрельбу по обнаружившей себя батарее. Снаряд, попавший в её расположение, ранил командира расчёта, наповал сразил двух подносчиков снарядов, повредил орудие. Но два оставшихся продолжали стрелять и вынудили танки прекратить атаку и отойти. Откатилась под сильным ружейно-пулемётным огнём и следовавшая под прикрытием боевых машин пехота.
Не прошло и получаса, как последовала новая, ещё более яростная и мощная атака. Было ясно, что под таким натиском нам не устоять, и поэтому, отбиваясь, наши подразделения начали отход. Это было сделано с разрешения командира дивизии. Я всё время держал генерала Куликова в курсе того, как развёртывался бой, и, когда обозначилось (96) подавляющее превосходство противника, комдив приказал мне во что бы то ни стало сберечь людей.
- Смотри, Василий Митрофанович, ты отвечаешь головой за то, чтобы сберечь наших людей.
- Тогда надо отходить.
- Отходи.
- Но ведь тогда придется оставить деревни Дахновка и Свидовок.
- Ничего. Отойди к Сосновке. А ночью мы вернём деревни. Ночью немцы танки применять не станут.
В тот день мы попятились к Черкассам на четыре километра. И это дало возможность сохранить боеспособность подразделений.
Когда бой затих, мы дали людям отдых, накормили их. Такова уж доля штабного командира: когда солдаты спят, он бодрствует, готовится к завтрашнему бою. Когда же бой разгорается, ему и подавно спать некогда. Вот он и спит урывками, используя для этого малюсенькие «окна» между неотложными заботами. (сс. 94-97)

116-я стрелковая дивизия
Командир дивизии полковник Яков Филиппович Еременко. (25)
Начальник штаба дивизии полковник Николай Иванович Краснобаев. (25)
— Согласно приказу командарма-38 генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Рябышева 116-я сд справа (севернее) имела соседа 196-ю сд. Правый фланг дивизии находился на р. Ирдыни, где стыковался с левым флангом 196-й сд. (25)
— 196-я сд занимала оборону северо-западнее г. Черкассы, своим правым флангом упираясь в реку Днепр, а левым стыкуясь со 116-й дивизией на берегу р. Ирдыни - притока великой украинской реки Днепр. (25)
— Для личного состава 116-й сд это были первые бои.
— 17 августа противник нанёс сильный удар по частям, оборонявшим Черкасский плацдарм, и начал теснить их к городу Черкассы. Войска 116-й стрелковой дивизии оказали упорное сопротивление. (33, Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202)
— Дивизия занимала село Русская Поляна. (25)
— 17 августа, утром, противник нанёс удар у села Русской Поляны на участке обороны 116-й дивизии. Грохот артиллерийской стрельбы не прекращался до темноты. Из штаба-38 мы несколько раз запрашивали по телефону командный пункт соединения о ходе боя. Начальник штаба полка полковник Николай Иванович Краснобаев, оказавшийся на редкость [с. 71] малоразговорчивым, не оправдывающим своей фамилии человеком, всякий раз докладывал, что полки ведут оборонительный бой. На вопрос, где командир дивизии, всякий раз отвечал: в войсках. В вечернем донесении об изменениях обстановки и потерях не указывалось. Командир дивизии так и не позвонил командарму-38, хотя я этого требовал. (6)
— 116-я сд понесла значительные потери в личном составе и технике. Удержать полностью оборонительный рубеж не удалось. Германцы кое-где ворвались в нашу первую траншею, захватили Дахновку. (6)

212-я моторизованная дивизия
Командир дивизии полковник Василий Владимирович Бардадин. (25)
— 17 августа противник нанёс сильный удар по частям, оборонявшим Черкасский плацдарм, и начал теснить их к городу Черкассы. Войска 212-й стрелковой дивизии оказали упорное сопротивление. (33, Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202)

4-я воздушно-десантная бригада 17 августа ещё не прибыла в состав 38-й армии. (6) (25)

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.
18 августа соединения 38-й армии оборонялись на рубеже: 196-я сд - от дома лесника северо-восточнее Секирны до Створа; 116-я сд - от восточного берега болота Ирдынь до Вергунов; 212-я мотодивизия - от Вергунов (иск.) до Красной Слободы, на левом берегу р. Днепр: 37-я кавалерийская дивизия, которой командовал полковник Г. М. Ройтенберг, занимала острова Литвин, Сетилянский, Сибирь и береговую полосу до Максимовки; 297-я сд полковника Г. А. Афанасьева - от Максимовки до г. Кременчуга; 300-я сд полковника П. И. Кузнецова занимала участок между реками Псёл и Ворскла у Переволочной. (6)

Наступление противника на Черкасский плацдарм.

18 августа противник продолжал наносить удары по частям, оборонявшим Черкасский плацдарм. Разгорелись ожесточённые бои. Войска 196, 116 и 212-й стрелковых дивизий неоднократно проводили контратаки, некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. (Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202-203)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.
Штаб дивизии у села Свидовки.

196-я сд оборонялась на рубеже от дома лесника северо-восточнее Секирны до Створа. (6) Правый фланг упирался в р. Днепр. Слева 116-я сд. (6)

Той ночью, после первого боя под Черкассами, мы подготовили контратаку с задачей отбить оставленную нами днём деревню Дахновка. Атака проводилась силами трёх батальонов. Главную задачу выполнял батальон капитана Ираклия Георгиевича Чанчавадзе, который должен был ударить по фашистам с тыла. Не случайно наш выбор пал на этого командира и его батальон. Примечательный человек этот Чанчавадзе. Грузин-горец, он был очень красив. Статный, черноволосый, крепкий, каждый мускул в нём буквально играл. Энергия била у капитана через край. Он создан для действия, ни минуты не мог сидеть без дела. Ираклий Георгиевич считался в дивизии лучшим наездником, был чемпионом по стрельбе, фехтованию, вольной борьбе. За всё это, а главное, за честность, душевность командиры и красноармейцы искренне любили и уважали своего комбата и даже где-то в душе ему завидовали, готовы были идти на ним, что называется, в огонь и в воду.

Капитан Чанчавадзе справился с порученным ему заданием на все сто процентов. Ещё затемно бойцы батальона зашли в тыл врага западнее деревни, а как только начала заниматься утренняя заря, в небо взвились три зелёные ракеты и все три подразделения ударили одновременно. Атака для гитлеровцев была совершенно неожиданной, и они в беспорядке отошли, оставив много оружия и боеприпасов.

Однако шок у фашистов продолжался недолго. Вскоре они опомнились и довольно значительными силами навалились на наши батальоны. Бой длился с утра до позднего вечера. Дахновку беспрерывно обстреливала немецкая артиллерия, от прямых попаданий загорелось несколько домов, огонь перекинулся на соседние хаты. Кругом бушевало пламя, гремели взрывы, выли мины и свистели пули. Немецкие атаки шли волнами, одна сменяла другую. Если люди не выдумали ад, то он, по сравнению с тем, что было наяву, выглядел детской забавой.

Ко всему прочему несколько раз Дахновку принималась бомбить фашистская авиация, и земля дрожала от взрывов бомб. Однако ничто не могло сломить сопротивления бойцов трёх, не побоюсь этого слова, героических батальонов. Они целый день удерживали деревню, отбили все атаки фашистов.

Хуже шли дела на участке 212-й стрелковой дивизии. Здесь противник довольно основательно потеснил её части и близко подошёл к деревянному мосту через Днепр. Оставила село Русская Поляна, отойдя на три - пять километров, и 116-я стрелковая дивизия. Плацдарм заметно уменьшился, да и трудно было ожидать другого, ведь фашисты создали многократное превосходство в силах. Против нашей ослабленной дивизии они бросили два довольно полнокровных соединения - 57-ю и 94-ю германские пехотные дивизии; на фронте, обороняемом 212-й дивизией, наступали два соединения вермахта (вооружённых сил Германии) - 125-я и 227-я германские пехотные дивизии. (сс. 97-98)

18 августа, 38-й армия. На Черкасском плацдарме, на правом западном берегу р. Днепр 116-я сд оборонялась на рубеже от восточного берега болота Ирдынь до Вергунов. Справа 196-я сд, слева 212-я мд. (6)

18 августа, 38-й армия. На Черкасском плацдарме, на правом западном берегу р. Днепр 212-я мотодивизия оборонялась на рубеже от Вергунов (иск.) до Красной Слободы. Справа 116-я сд, левый фланг упирался в р. Днепр. (6)

37-я кавалерийская дивизия , командир дивизии полковник Г. М. Ройтенберг, занимала острова Литвин, Сетилянский, Сибирь и береговую полосу до Максимовки. Правый фланг упирался в р. Днепр, слева 297-я сд. (6)

18 августа, 38-й армия. На левом берегу р. Днепр 297-я сд , командир дивизии полковник Г. А. Афанасьев, готовила оборону на рубеже от Максимовки до г. Кременчуга. Справа 37-я кд, слева 300-я сд. (6)

18 августа, 38-й армия. На левом берегу р. Днепр 300-я сд , командир дивизии полковник П. И. Кузнецов, занимала участок между реками Псёл и Ворскла у Переволочной. Справа 297-я сд, слева … (6)

18 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

4-я воздушно-десантная бригада 18 августа ещё не прибыла в состав 38-й армии. (6) (25)

Советский автомобиль ГАЗ-АА. Пгт. Прохоровка. Музей 3-е ратное поле России. 1.12.2012 г.

Противотанковая пушка 53К (45-мм) образца 1937 года. Пгт. Прохоровка. Музей 3-е ратное поле России. 1.12.2012 г.

Противотанковая пушка ЗИС-2 (57-мм) образца 1940 года. Пгт. Прохоровка. Музей бронетанковой техники. 17.09.2017 г.

Гаубица М-30 «Матушка» (122-мм) образца 1938 года. Пгт. Прохоровка. Музей бронетанковой техники. 17.09.2017 г.

Гаубица М-30 «Матушка» (122-мм) образца 1938 года. Музей-диорама «Огненная дуга». 3.08.2013 г.

Полковая пушка. Г. Белгород. Музей-диорама «Огненная дуга». 3.08.2013 г.

Пулемёт системы Максим. Г. Белгород. Музей-диорама «Огненная дуга». 3.08.2013 г.

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

19 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

Наступление противника.

19 августа противник продолжал теснить части оборонявшие Черкасский плацдарм к городу Черкассы. Разгорелись ожесточенные бои. Войска 196, 116 и 212-й стрелковых дивизий неоднократно проводили контратаки. (Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202-203)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.
Штаб дивизии у села Свидовки.
Штаб дивизии в городе Черкассы с 19.08.1941. Наблюдательный пункт штаба дивизии в селе Сосновка с 19.08.1941.

Рассказ В. М. Шатилова, нш 196-й сд.

19 августа по распоряжению командующего войсками Южного фронта генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева штаб 196-й стрелковой дивизии передислоцировался в г. Черкассы, заняв там помещение городской почты. В селе Сосновка нам было приказано оставить оперативную группу, здесь же оборудовать НП. Хотя генерал Рябышев не объяснил причины, всё было ясно. Дело в том, что штаб и все службы управления 38-й армии находились на восточном берегу Днепра и командарму необходим был негромоздкий орган управления, который бы осуществлял руководство оборонявшими город соединениями. Поскольку штаб нашей дивизии считался самым опытным, выбор командарма пал на него. Своим негласным заместителем по руководству войсками на плацдарме он сделал генерал-майора К. Е. Куликова, я (начальник штаба 196-й сд майор В. М. Шатилов – прим. Абросимова Н.А.) же стал оператором командарма, исполняя одновременно и обязанности начальника штаба дивизии, то есть, иначе говоря, сел в два кресла. С генералом К. Е. Куликовым на НП в селе Сосновка мы находились поочередно. Если генерал Д. И. Рябышев уезжал с КП армии, там немедленно появлялся Константин Ефимович. С прибытием командарма наш комдив возвращался в Сосновку, я же спешил в Черкассы, в штаб дивизии. Один из нас всегда был у генерала Рябышева под рукой. (с. 93)

4-я воздушно-десантная бригада днём 19 августа ещё не прибыла в состав 38-й армии. (6) (25)
В ночь на 20 августа на правый берег Днепра прибыли переданные в состав 38-й армии наполовину поредевшая 97-я стрелковая дивизия полковника Ф. В. Мальцева и 4-я воздушно-десантная бригада под командованием майора Ф. Д. Овчинникова, имевшая 2592 воина. Командарм два полка 97-й сд поставил в оборону у западной окраины Змагайловки, 4-ю вдбр расположил у Сосновки, уплотнив боевой порядок 116-й сд и 212-й мд. Получив подкрепление, командарм решил атаковать противника с целью восстановления рубежа обороны, который 38-я армия занимала до 16 августа. В штабе-38 подготовили все необходимые документы, направили их в соединения, проконтролировали подготовку войск к действиям. (6)

97-я стрелковая дивизия
В ночь на 20 августа на правый берег Днепра прибыли переданные в состав 38-й армии наполовину поредевшая 97-я стрелковая дивизия полковника Ф. В. Мальцева и 4-я воздушно-десантная бригада под командованием майора Ф. Д. Овчинникова, имевшая 2592 воина. Командарм два полка 97-й сд поставил в оборону у западной окраины Змагайловки, 4-ю вдбр расположил у Сосновки, уплотнив боевой порядок 116-й сд и 212-й мд. Получив подкрепление, командарм решил атаковать противника с целью восстановления рубежа обороны, который 38-я армия занимала до 16 августа. В штабе-38 подготовили все необходимые документы, направили их в соединения, проконтролировали подготовку войск к действиям. (6)

Главное командование Юго-Западного направления

Главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. М. Будённый.
Член Военного совета направления Н. С. Хрущев.
Начальник штаба направления генерал А. П. Покровский.

Командование Южного фронта

Командующий войсками фронта генерал-лейтенант Д. И. Рябышев (15.08- 1941).

Штаб фронта …
Командующий войсками находился в г. Черкассы (в здании городской почты).
Штаб 196-й сд в г. Черкассы (в здании городской почты) исполнял обязанности оперативной группы командующего фронтом.

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

Штаб армии …

38-я армия частью войск удерживала черкасский плацдарм, остальными – обороняла левый берег реки Днепр на фронте село Москаленки, город Кременчуг, село Переволочная. (34, Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202)

20 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

20 августа 97-я сд , командир дивизии полковник Мальцев Фёдор Васильевич (01.07.1941 — 27.12.1941), 6-го ск 26-й армии ЮЗФ обороняла Каневский плацдарм (у г. Канева), была выведена с плацдарма и передислоцирована в район г. Черкассы. (21)

20 августа 1941 г. 97-я сд , командир дивизии полковник Мальцев Фёдор Васильевич, 6-го ск 26-й армии снята с передовой, и передана в 38-ю армию для усиления Черкасского направления, где также находилась в резерве, доукомплектовывалась и пополнялась. (21) (22) (23) (24)

20 августа, утром, после короткой артподготовки пехота 97-й сд, 212-й сд, 116-й сд и 4-й вдбр дружно атаковала вражеские позиции, выбила варваров из с. Дахновки и траншей севернее её, затем продвинулась на четыре километра северо-западнее и закрепилась. Должен сказать, что этого успеха добились мы нелегко. В тяжёлых боях части 116-й сд и 4-й вдбр понесли большие потери. (6) (35)

Наступление противника на Черкасский плацдарм.

20 августа противник продолжал теснить части оборонявшие Черкасский плацдарм к городу Черкассы. Ожесточённые бои продолжались. Войска 196, 116 и 212-й стрелковых дивизий неоднократно проводили контратаки. (Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202-203)

Рассказ В. М. Шатилова.

Оценивая создавшуюся обстановку, генерал-лейтенант Д. И. Рябышев попросил у главкома войск Юго-Западного направления Маршала Советского Союза Семёна Михайловича Будённого разрешения, пока не поздно, отвести войска на восточный берег и оставить город Черкассы. Вместе с командармом на КП Юго-Западного фронта выезжал командир 196-й стрелковой дивизии генерал Куликов, и он по возвращении доверительно рассказал мне о состоявшемся разговоре.

Выслушав Рябышева, Семён Михайлович Будённый, очень озабоченный, осунувшийся от бессонных ночей, сказал:
- Я вас понимаю, но решает такие вопросы Москва. Сейчас доложу Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину.

Правительственный телефон работал чётко, и вскоре И. В. Сталин был на проводе. С. М. Будённый предельно кратко доложил обстановку под г. Черкассами, сказал, что часть армии Рябышева находится под угрозой окружения и потому, чтобы спасти её, следует немедленно переправиться через Днепр. Сталин долго молчал, затем ответил:

Вы, товарищ Будённый, смотрите на г. Черкассы со своей точки зрения. Вы забываете, что оставить сейчас Черкассы - это равносильно тому, что открыть немцам ворота (98) в Донбасс. Этого делать ни в коем случае не следует. Укрепим оборону по Днепру, тогда и подумаем о Черкассах. А теперь город надо отстоять. Вы меня поняли?

В кабинете было тихо, и каждое слово Сталина звучало отчётливо. Кончив разговор, главком развёл руками - дескать, ничего не поделаешь и поступать следует, как приказал Сталин.

По возвращении в Черкассы генерал Рябышев собрал командиров соединений и отдельных частей. Совещание проходило в нашем штабе. Зал городской почты был довольно просторный, лучшего места для подобных совещаний не было.

На обратном пути от главкома командарм хорошо продумал, как выполнить задачу, поставленную Ставкой, и пришел на совещание уже с готовым решением. Суть решения состояла в том, чтобы предпринимать малыми силами частные контратаки, неглубоко вклиниваться в оборону противника и тем самым сбивать его с толку, не дать ему организовать планомерный штурм наших позиций. Первую контратаку Рябышев назначил на предстоящую ночь, в ноль-ноль часов. От двух дивизий для атаки выделялось по одному полку, а от третьей, 196-й, - батальон.

Часа за два до атаки наши разведчики привели на КП армии немецкого офицера. «Язык» оказался ценным. В сумке офицера был найден секретный приказ гитлеровского штаба, в котором войскам ставилась задача разгромить черкасскую группировку Красной Армии, форсировать Днепр и развивать наступление на восток. Мы тотчас же направили «языка» в штаб армии. Как вовремя генерал Рябышев спланировал ночные вылазки! Они могут - нет, не могут, а непременно должны! - перепутать карты немцев.

В одиннадцать часов, за час до атаки, проверив по телефону готовность выделенных частей и подразделений, я зашёл к командарму. Рябышев, как обычно, был спокоен, и я вновь подумал, что этому человеку не откажешь в выдержке, он умел скрывать свои чувства за внешней невозмутимостью.

Перед командармом лежала раскрытая топографическая карта Черкасс и окрестностей города, на ней чётко был обозначен наш передний край: он выглядел подковой, которая упиралась концами в Днепр.
- А, начштаба… - сказал Рябышев, заметив меня. - Что докладывают из дивизий?
- Атака состоится точно в назначенное время. (с. 99)
- Как говорится, утопающий хватается за соломинку. Может быть, атака и будет соломинкой, которая поможет нам выстоять.

Когда стрелки часов на какое-то мгновение застыли на цифре «12», в открытое окно домика возле городской почты, где находился КП командующего, ворвался артиллерийский грохот, перемешанный с трескотнёй пулемётов и автоматов. Рябышев прислушался на минуту, заметил:

Люблю, майор, ночной бой. Это у меня ещё с гражданской. Ты бы видел, какой страх наводили наши ночные рейды на мамонтовцев или Шкуро. Ворвёшься, бывало, с хлопцами в село. Беляки после вечерней попойки ещё нежатся в постелях, а мы как снег на голову. Они мечутся, не знают, куда бежать, что делать. Красотища! Пленные нам говорили: «Воюете не по правилам». Смешно - «не по правилам». Какие правила на войне? Кто победил, тот правильно и воюет. Ведь так?

Атака всюду прошла успешно. Командиры дивизий доложили на КП, что атаковавшие подразделения ворвались в первую линию траншей противника и выбили его оттуда. Потери мы понесли минимальные, и объяснялось это, прежде всего, внезапностью. Немцы не ожидали ночной атаки, и началась паника, когда наши воины ворвались в окопы и стали уничтожать их огнём, штыками, прикладами.

Как начальник штаба 196-й стрелковой дивизии, я с особым пристрастием следил за развитием атаки в районе Дахновки. Поработали бойцы неплохо. До роты недосчитал противник этой ночью. Достались нам и трофеи: четыре миномёта, шесть пулемётов, до полусотни автоматов и карабинов. Были и пленные. По приказанию Рябышева их доставили па КП. Мы накоротке допросили их, но ничего нового не узнали. Насмерть перепуганные, потерявшие от страха человеческий облик, пленные гитлеровцы бормотали что-то бессвязное, говорили, что на войну против русских их насильно погнал Гитлер, что скоро Гитлеру капут. Нас же интересовали планы гитлеровского командования, а об этом они ничего не знали. Пришлось отправить пленных на левый берег, и я заметил, что их лица осветил лучик надежды. «Может, этот русский офицер вовсе не собирается нас расстреливать, а отправит в лагерь для военнопленных. Как бы это было хорошо - выжить в такой войне» - вот о чём, как мне показалось, думали немецкие солдаты, для которых здесь, под г. Черкассами, война уже окончилась. (сс. 98-100)

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

21 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

Наступление противника на Черкасский плацдарм.

21 августа противник продолжал теснить части оборонявшие Черкасский плацдарм. К исходу дня ему удалось пробиться к окраине города Черкассы. Командование приняло решение в ночь с 21 на 22 августа отвести войска на левый берег реки Днепр. Важные промышленные объекты города и мосты были взорваны. (34, Краснознамённый Киевский. 1979. С. 202-203)

Рассказ В. М. Шатилова.
Штаб 196-й сд в г. Черкассы (в здании городской почты).
НП 196-й сд в селе Сосновка на черкасском плацдарме, здесь работала оперативная группа штаба 196-й сд.

Ночная атака, как мы и предполагали, могла лишь оттянуть час немецкого штурма, а не сорвать его, ведь пере- (100) -вес в силах, притом значительный перевес, был по-прежнему на стороне противника. Как нам стало известно, начало наступления гитлеровцы планировали на восемь утра, но вынуждены были перенести его на два часа - на десять ноль-ноль. В течение сорока минут они вели мощную артиллерийскую подготовку, которая не причинила нам существенного урона: почему-то орудия били по центру города, где войск не было. Гораздо больше неприятностей доставили самолёты – бомбардировщики «юнкерсы», обрабатывавшие наши позиции на флангах.

Когда орудия стихли и бомбёжка прекратилась, одновременно на флангах фашисты начали штурм. В атаку устремились ударные батальоны, поддерживаемые танками. На участке 212-й стрелковой дивизии, командир дивизии полковник Бардадин, врагу удалось выйти на окраину города и овладеть кирпичным заводом. Противник потеснил и нашу 196-ю дивизию. Создавалось критическое положение: враг, развивая успех, мог выйти к мостам, и тогда поражение защитников города было бы предрешено. Требовалось внести в ход боя перелом, вырвать у противника инициативу. И командарм принял решение: всем ответственным командирам оперативной группы немедленно выехать в соединения, поднять людей в контратаки, отбить противника на исходные позиции или же остановить его дальнейшее продвижение.

Я выехал в 212-ю дивизию к полковнику Василию Владимировичу Бардадину.
Его командный пункт находился рядом с кирпичным заводом, на возвышенности. Отсюда были хорошо видны боевые порядки. Наших бойцов от фашистов отделяло кукурузное поле. Высоченные стебли не препятствовали огню, не служили укрытием от него. Они лишь позволяли более или менее скрытно атаковать.
Полковник Бардадин был кадровым командиром. Волевое, энергичное лицо, немногословность, предельная чёткость в разговоре, решительность - всё это внушало к нему доверие и уважение. Комдив уже собирался в один из полков, и я присоединился к нему.
- Всё готово? - спросил Бардадин командира полка, когда мы, скрываясь в кукурузе, в сопровождении адъютанта, к которому полковник обращался на «ты» (как мне сказали, этот командир с одним кубиком в петлице, в прошлом сержант из разведбата, дважды спасал полковнику жизнь), пробрались на полковой КП.
- Готово, товарищ полковник.
- Ну что ж, идёмте, товарищ майор. Сегодня - мы солдаты. (101)

Спустя минут десять, когда взвились и рассыпались на множество малюсеньких звёздочек три красные ракеты, мы с полковником шли в цепи атакующих. Бардадин шёл чуть впереди, размахивая пистолетом и крича: «Вперёд, товарищи! Смерть фашистам!» Стебли кукурузы били по лицу, путались в ногах. В воздухе бушевал свинцовый шквал, пули, словно коса, срезали уже пожелтевшие листья. А Бардадин был невозмутим и всем своим поведением показывал бойцам, что он презирает опасность, не боится летящих на него смертей. Великое дело - пример командира. Весь полк мгновенно узнал, что в цепи идёт сам комдив, и это делало людей сильнее и бесстрашнее.

Противник дрогнул и начал поспешно отходить. Я видел, как, бросив станковый пулемет, улепётывали двое фашистов, страх гнал их подальше от наступающих русских, которых не берут и пули. Две деревни лежали на нашем пути, и в обеих мы не дали фашистам закрепиться. На моих глазах разъярённый гитлеровский офицер расстрелял троих солдат, в панике бежавших от наших бойцов. Но даже такие крутые меры не помогли. Лишь введя свежие резервы, гитлеровцы сумели остановить полк. Дело было сделано, попытка фашистов отрезать наши подразделения от переправ и на этот раз провалилась.

Над городом опустилась тревожная августовская ночь. Темноту изредка разрезали разноцветные линии трассирующих пуль, в небе вспыхивали ракеты, ясно было, что противоборствующие стороны готовятся с рассветом снова начать бой.

Уходящий день был тяжёлый, люди устали. Казалось, что тут уж не до ужина, не до писем, не до чего. И, тем не менее, как только умолк грохот боя, жизнь пошла своим чередом: подъехали походные кухни, застучали солдатские котелки и кружки, люди сели за письма, чистили оружие и чинили одежду.

Велико умение человека приспосабливаться к любым обстоятельствам, жить, несмотря на все неудобства и превратности военного быта.

Поздним вечером поступил условный сигнал «Молния». По нему мы были обязаны вскрыть совершенно секретный пакет, в котором лежал приказ на отход на левый берег Днепра. Я тотчас же передал этот сигнал командирам соединений. Все они точно выполнили предписание и стали готовиться к отходу. Наша 196-я дивизия и 4-я воздушно-десантная бригада переправлялись по железнодорожному мосту, 212-я дивизия - по деревянному, а 116-я дивизия - по наплавному. (102)

Всё шло чётко, люди знали, что и как делать. Только полковника Еременко подвела самоуверенность. Пакет он держал не при себе, как предписывалось, а сдал в секретную часть штаба, находившуюся на восточном берегу. Получив сигнал, он пытался связаться с командиром, ведавшим секретным делопроизводством, но того не оказалось на месте. Дорогое время шло, что делать дальше, было не ясно. Хорошо, что полковник Краснобаев сообразил позвонить в опергруппу и справиться, что им надлежит делать. Переговоры по таким строго секретным делам по телефону вести нельзя, и я по приказанию генерала Рябышева поспешил в штаб дивизии. Как будто войск под Черкассами было немного, но когда все эти части двинулись в сторону мостов, то, как говорится, стало ни пройти, ни проехать. Мы с превеликим трудом, рискуя поминутно врезаться в столб, дерево или оказаться в кювете, прорвались сквозь поток отходящих подразделений и прибыли в штаб 116-й стрелковой дивизии. Ещё каких-то час-полтора, и наша помощь была бы бесполезна, ведь поднять полнокровную дивизию со всем её разнохарактерным хозяйством - дело чрезвычайно сложное и громоздкое, требующее времени. Еременко чувствовал себя виноватым и, стараясь искупить свою вину, показал завидную расторопность.
В течение ночи ни одного человека, ни одной машины, ни одного пулемёта не осталось на правом берегу - всё было эвакуировано через Днепр. На рассвете 22 августа три мощных взрыва разбудили ничего не подозревавших гитлеровцев: мосты через реку Днепр в городе Черкассы взлетели на воздух. (сс. 100-103)

В ночь с 21 на 22 августа советским войскам, находившимся на Черкасском плацдарме, поступил приказ: эвакуироваться на левый берег, занять позиции, за собой разрушить все переправы. Деревянный мост сожгли, железнодорожный обстреляли и взорвали три пролёта из 11.

Главное командование Юго-Западного направления

Главнокомандующий войсками ЮЗН Маршал Советского Союза С. М. Будённый.
Член Военного совета ЮЗН Н. С. Хрущев.
Начальник штаба ЮЗН генерал А. П. Покровский.

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос.
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков.

Начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков.
Штаб фронта располагался в небольшом местечке Бровары, севернее Киева, по дороге на Чернигов.

38-я армия

Командующий восками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.
Член Военного совета армии.
Начальник штаба армии генерал-майор В. М. Симоволоков.

С 22 августа 1941 г. по 14 декабря 1943 г. г. Черкассы был оккупирован фашистскими войсками 3-й Германской империи. (41) (42)

— 97-я сд
— 34-я кавалерийская дивизия , командир дивизии полковник А. А. Гречко.

НА ОСТРОВЕ КОРОЛЕВИЦ

Состав дивизии:
Управление дивизии.
863-й стрелковый полк – командир полка майор Головин.
884-й стрелковый полк – командир полка майор Н. Г. Третьяк.

739-й гаубичный артиллерийский полк – командир полка майор А. Д. Георгибиани.
Одним из дивизионов командовал капитан Иван Григорьевич Козлов.

Нам было приказано также расформировать гаубичный артиллерийский полк, передав людей и орудия пушечному полку. (С. 104)
Разведывательный батальон дивизии — командир батальона капитан Тараканов.
Инженерно-сапёрный батальон дивизии.
Батальон связи дивизии.

Оборонительный рубеж.

Рассказ В. М. Шатилова, майора, нш 196-й сд.
196-я стрелковая дивизия, как и предписывалось приказом командарма-38, после отхода за реку Днепр сосредоточилась в районе населённого пункта Первомайское. С группой офицеров я уходил из города Черкассы последним. На наших глазах сапёры взорвали железнодорожный мост, по которому переправлялась дивизия. Надо отдать им должное: они сработали отлично, из десяти пролётов взорвали девять.
Железнодорожный мост был взорван в пять утра, в шесть в щепы разнесло наплавной, а в семь взлетели обломки деревянного. Мы в это время из окопа на высоком днепровском берегу наблюдали за городом, над которым медлен- (стр. 103) -но, нехотя всходило уже по-осеннему нежаркое солнце. Черкассы были пусты, не появлялся и противник.
Лишь часам к восьми на той стороне Днепра показались первые небольшие группы от трех до пяти человек, по-видимому разведчики. Шли они крадучись, прижимаясь к стенам домов, делали короткие перебежки, но вскоре, убедившись, что части Красной Армии оставили город, осмелели. Немецкая артиллерия открыла огонь по расположению наших войск на левом берегу реки. Мы шли в Первомайское уже под аккомпанемент разрывов. Правда, немцы стреляли неприцельно, больше для острастки, чем по делу, и мы почти не обращали внимания на их «музыку».
В Первомайском штаб дивизии уже функционировал. Рассредоточившись по хатам, его отделения занимались своими текущими делами. Поступило сообщение о прибытии пополнения, и требовалось в спешном порядке распределить по полкам тысячу красноармейцев и командиров маршевого батальона. Нам было приказано также расформировать гаубичный артиллерийский полк, передав людей и орудия пушечному полку. Забот было много, и я активно включился в работу. (стр. 104)

— 22 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры (у Переволочной). (19) (20)

22 августа 1941 года, примерно в 15:00, германцы вошли в г. Черкассы сразу же начали размещаться в самых красивых зданиях города.

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

23 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

196-я стрелковая дивизия
Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.
Заместитель командира дивизии по политической части – начальник отдела политической пропаганды старший батальонный комиссар Д. С. Чечельницкий.
Начальник штаба дивизии майор В. М. Шатилов.
Начальник оперативного отделения штаба майор М. И. Карташов.
Начальник артиллерии дивизии полковник И. И. Самсоненко.
Начальник разведки дивизии капитан Н. З. Трунов.
Начальник инженерной службы дивизии И. М. Стыков.
Инструктор политотдела дивизии старший политрук В. П. Качалов.
Штаб дивизии в селе Первомайское.

Состав дивизии:
Управление дивизии.
863-й стрелковый полк – командир полка майор Головин.
884-й стрелковый полк – командир полка майор Н. Г. Третьяк.
893-й стрелковый полк – командир полка майор Н. К. Кузнецов.
(725) 25-й пушечный артиллерийский полк – командир полка майор С. С. Керженевский.
Одним из дивизионов командовал майор Василий Васильевич Кириллов.
Разведывательный батальон дивизии — командир батальона капитан Тараканов.
Инженерно-сапёрный батальон дивизии.
Батальон связи дивизии.
Численность дивизии 1500 человек. Прибыло пополнение 1000 человек в маршевом батальоне.

Оборонительный рубеж.

Рассказ В. М. Шатилова.
Не успели мы разбросать пополнение по частям, как последовал приказ штаба армии сформировать стрелковый батальон, подчинить ему одну батарею и минометную роту и направить на усиление 116-й стрелковой дивизии на остров Королевиц.
Не от хорошей жизни командование армии снова «раздевало» нас, еще не успев «одеть». Ведь половину пополнения пришлось направить в этот батальон. Снова роты и батареи оставались неукомплектованными. Подчеркиваю еще раз, что иного выхода у командования армии в тот момент не существовало. На острове создалась критическая обстановка, и надо было принимать экстренные меры.
Остров Королевиц лежит напротив Черкасс, вернее, чуть-чуть севернее их. Он образован новым и старым руслом Днепра. Когда-то река, не доходя до города, делала поворот на восток, образуя нечто вроде подковы. Со временем Днепр пробил себе новую дорогу, которая пролегла у самого города. Так вот, участок земли шириной в четыре километра и длиной в пять между «стариком», как горожане называли старое русло, и новым течением реки и стал островом, носящим монархическое название Королевиц.
По плану командования армии после отхода за Днепр оборону на левом берегу реки в ее основном русле должна (с. 104)
была обеспечить 116-я дивизия полковника Я. Ф. Еременко. Но как я уже говорил, части дивизии с отходом замешкались. На войне вакуум образуется редко, наши оплошности, как правило, противник незамедлительно использовал в своих интересах. Так произошло и на этот раз.
Словом, 116-я стрелковая дивизия не успела занять оборону на основном русле, и фашисты, обнаружив, что на острове никого нет, переправились на него.
Командарм-38 генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко приказал полковнику Еременко очистить остров от противника, сбросив немцев в реку. Вначале комдив пытался своими силами выполнить поставленную задачу, но потерпел неудачу: гитлеровские подразделения на острове поддерживала артиллерия из района Черкасс.
На помощь Еременко командование армии бросило батальон 97-й стрелковой дивизии и 4-ю воздушно-десантную бригаду, но и прибытие подкрепления не внесло перелома: фашисты на острове с каждым часом закреплялись все прочнее. (с. 105)

Юго-Западный фронт

Командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос.
Член Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков.
Член Военного совета фронта, секретарь ЦК КП (б) Украины М. А. Бурмистенко.
Начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков.
Штаб фронта располагался в небольшом местечке Бровары, севернее Киева, по дороге на Чернигов (11.7-24.8) (Архив МО СССР, ф. 229, оп. 161, д. 242 (карта).
24 августа штаб фронта перемещается в … .

38-я армия

Командующий войсками армии генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко.

24 августа 300-я сд , командир дивизии полковник Павел Ионович Кузнецов, в составе 38-й армии вела оборонительные бои по левому берегу реки Днепр от устья реки Псёл до устья реки Ворскла у местечка Озеры. (19) (20)

Правый фланг 38-й армии. Бои на левобережье реки Днепр у города Черкассы.

Рассказ В. М. Шатилова.

Бои 116-й стрелковой дивизии на острове Королевиц.

24 августа 116-я стрелковая дивизия полковника Еременко вновь штурмовала немецкие позиции. Весь день не утихал бой, атаки следовали одна за другой. Фашистов удалось потеснить метров на пятьсот. Большего наши, однако, добиться не смогли. И вот теперь на помощь спешил батальон нашей, 196-й стрелковой дивизии. Хотя подразделение передавалось в подчинение полковника Еременко, комдив решил не оставлять его без присмотра, и я вместе с Алексеем Бери, Иваном Красницким и Василием Качановым отправился на остров.

До острова мы добрались довольно быстро, быстро нашли и командный пункт полковника Еременко. Нашим проводником был сержант-связист, который со своим отделением прокладывал телефонную связь между КП дивизии и КП полков. Ориентируясь по телефонному кабелю, который тянулся вдоль тропинки, сержант привел нас в небольшое село. В хате, стоявшей на отшибе, и находился КП полковника Еременко. Окна хаты глядели в густую зеленую заросль, хата была замаскирована и сверху, и снизу. Сапёры, на мой взгляд, явно перестарались: наводя камуфляж, они забыли о главном, о том, что с КП должны быть хорошо видны боевые порядки, в противном случае управлять действиями частей придется вслепую, лишь по телефону, но ведь телефон не может заменить визуального наблюдения.

Я поначалу даже засомневался, что это и есть командный пункт, откуда осуществляется управление соединени- (с. 105) -ем, по мои сомнения рассеял лейтенант, должно быть адъютант Еременко, который встретил нас возле хаты.
- Так точно, это и есть КП командира дивизии, - сказал он, отвечая на мой вопрос, по адресу ли мы пришли.
Яков Филиппович Еременко встретил нас любезно, ввел меня в обстановку, а она, судя по его рассказу, была неутешительной. Фашисты занимали более половины острова и уже успели хорошо окопаться. Противник сумел переправить сюда не только пехотные подразделения, но и артиллерию - до двух дивизионов. Все орудия он поставил на прямую наводку.

Еременко проинформировал меня о том, что завтра утром 116-я стрелковая дивизия будет снова атаковать противника с задачей сбросить его в Днепр. В боевых порядках дивизии наш батальон должен был действовать на её левом фланге. Узнав, что почти половину батальона составляют солдаты из пополнения, ещё не побывавшие под огнем, комдив расстроился. В эти дни он до конца понял, что такое боевой опыт, почувствовал, что человек, прошедший испытание огнём, стоит двух, а то и трех новобранцев. Полковник Еременко приказал под покровом ночной темноты подтянуть артиллерию ближе к боевым порядкам подразделений, которые утром пойдут в атаку, а орудия прямой наводки выкатить непосредственно в цепи атакующих. Полковник сокрушался, что командование армии не может помочь ему «огоньком». «Фашисты смолят нас почем зря из дальнобойных. А подавить их батареи нечем». Мы посочувствовали ему, но ведь от сочувствия мало проку, им не заменишь пушек, которых у нас тогда было мало.

Формально мы не подчинялись комдиву, не командовали и батальоном, но не хотелось быть сторонними наблюдателями, и потому я сказал полковнику, чтобы он рассчитывал на нас, что мы проконтролируем действия батальона и сделаем все зависящее, чтобы он выполнил поставленную задачу. К этому времени сапёры уже оборудовали запасной НП батальона, туда мы и направились. Отсюда поддерживалась устойчивая связь и с комбатом, и с генералом Куликовым, и даже со штабом 38-й армии. Мы понимали, что к островку под г. Черкассами сейчас приковано внимание армейского командования.

Проверив готовность батальона к завтрашнему бою и убедившись, что комбат сделал все необходимое, в первом часу ночи мы улеглись на соломе и тотчас же заснули мертвым сном. Я проснулся, когда часы показывали четыре. Дабы не мешать другим, тихо вылез из блиндажа на (с. 106)

свежий воздух. Ночь стояла звездная, тихая. В бинокль, с которым никогда не расставался, стал вглядываться в темень, туда, где находились наши окопы. Оттуда доносились приглушенные звуки, там бойцы уже просыпались и готовились к предстоящему бою. О чем они думают, эти вологодские и вятские парни, перед своим первым в жизни боем? Мне было известно, что солдаты маршевого батальона призваны из этих мест. По своему опыту знал, какое нравственное напряжение, точнее, нравственные муки испытывает человек накануне первого боя. Ему кажется - даже не кажется, а он абсолютно уверен, - что его непременно убьют, что рассвет, который скоро наступит, будет последним в его жизни. И этот страх парализует волю, делает человека беззащитным. Так или иначе, всё это испытывает, видимо, каждый фронтовик, и важно, чтобы это состояние прошло быстрее и не так болезненно. Что для этого надо? Я задал мысленно себе этот вопрос и тут же на него ответил. Надо, чтобы перед первым боем рядом с новичком был опытный, прошедший огонь войны человек. И мне захотелось сейчас же, сию же минуту оказаться среди солдат, впервые сегодняшним утром идущих в атаку. Нет, конечно, я не считал себя героем, которого можно взять за образец, но мне не раз приходилось ходить в атаку, ну хотя бы несколько дней назад, вместе с полковником Бардадиным. Там, под г. Черкассами, воздух был начинен свинцом, казалось, со всех сторон на нас летели сотни смертей. И тем не менее, мы живые и невредимые. Нет, не каждая пуля убивает, не каждый идущий в атаку обречен. Надо верить в свою звезду и не робеть.

Примерно это я говорил красноармейцам, обходя минут через двадцать траншеи и блиндажи в сопровождении комбата. Я говорил им и о том, что в атаке главное - быстрее добежать до врага и прикончить его. Не прикончишь ты его, он прикончит тебя. Все предельно просто, как и вся солдатская наука. Разумеется, я говорил это, между прочим, не превращая душевный разговор в беседу. Когда до начала атаки остается два часа, не до продолжительных бесед. Здесь важнее простое товарищеское слово. Оно поможет идти в бой с лёгким сердцем. Пойдешь с тяжёлой думой, с робостью - считай, что все пропало.

Однако надо было возвращаться на НП. Начальнику штаба дивизии лишь в чрезвычайных обстоятельствах можно идти в цепи атакующих. У него другие задачи: на войне каждый делает своё дело, образно говоря, каждый играет на своем инструменте. Только в этом случае звучит стройно (с. 107) оркестр и приходит победа. Хотя скажу честно: в тот момент мне очень не хотелось уходить, очень хотелось остаться с бойцами. Правда, успокаивало то, что рядом с необстрелянными воинами в атаку пойдут опытные командиры и красноармейцы, коммунисты и комсомольцы, которых мы умело распределили по подразделениям.

На НП вернулся вовремя. Солнце уже взошло и разгоняло висевшие над островком клочья тумана, приползшего с реки Днепра. Вскоре ударили наши орудия. К сожалению, голос их был не особенно впечатляющ: артиллерии у нас было не густо. Из-за реки ответили немецкие дальнобойки. Дуэль продолжалась недолго. Внезапно все смолкло. В небе вспыхнула гроздь ракет, извещая о начале атаки.

Коммунисты, вперёд! - донеслось до нас. Потом другие голоса повторили призыв.

На бруствере окопа появилась одна фигура - командира, затем другая, третья… И вот уже образовалась цепь. Она быстро росла, все быстрее и быстрее устремлялась к немецким окопам.

По атакующим ударили пулеметы, часто начали рваться мины. Тем не менее, атакующие упрямо шли вперёд. Из тех троих, что первыми, как я заметил, выскочили из окопа, шёл уже один, двое других, скошенные пулями, остались неподвижно лежать на ещё не просохшей от тумана земле. Но на их место уже встали другие…

До траншей врага оставалось 50, 40, 30 метров… Ещё рывок - и вот наши бойцы уже в немецких траншеях, орудуют штыками, прикладами, лопатами, чем ни попадя. Ещё раз убедились мы, что пуще смерти фашисты боятся рукопашной. Из окопов в беспорядке выскочили около сотни солдат и ринулись к леску, расположенному в западной части острова Королевица. Все это, конечно, не входило в расчеты немецкого командования. На помощь немецкой пехоте, выбитой из окопов нашей контратакой, пришла артиллерия и авиация. Из районов Сосновки, Дахновки и пригорода г. Черкассы по батальону открыли огонь более десятка орудий и миномётов. В небе появились бомбардировщики «юнкерсы» и основательно обработали первую линию окопов, где теперь хозяйничали наши бойцы. Не успели улететь фашистские бомбардировщики, как гитлеровская пехота поднялась в контратаку. Фашисты, видимо, имели строжайший приказ: удержать занимаемые позиции любой ценой.

Решительно были настроены и наши люди. Они понимали, какой оборот могут принять события, если не сбросить немцев в Днепр. Фашисты подтянут на остров подкрепле- (с. 108) -ние, форсируют старое русло, что труда большого не составит, и устремятся в глубь Левобережной Украины. Тогда потеряет всякое значение оборона по Днепру, на создание которой уже затрачено столько усилий. Накал и ожесточение боя нарастали. Никто не хотел уступать, и картина напоминала перетягивание каната: то брала наша сторона, то сторона противника.

Часто зуммерил телефон, и дежурный связист, подавая мне трубку, говорил: «Вас, товарищ майор, спрашивает Первый», «У аппарата Второй». И генерал Куликов, то есть Первый, и генерал-майор В. М. Симоволоков (начальник штаба 38-й армии), то есть Второй, интересовались, как идут дела. Чувствовалось, что командование с нетерпением ждет, когда же мы, наконец, выйдем к Днепру, очистим остров от гитлеровцев.

Пользуясь случаем, я передавал наверх просьбу «подбросить огоньку», на что следовал ответ: «Доложу командующему», хотя у командующего не было в резерве артиллерии и помочь он нам не мог.

Примерно в километре от нового русла стоял военный городок. Здесь в казармах когда-то жили солдаты уланского полка. Бойцы батальона выбили оттуда гитлеровцев, но те не примирились с потерей важного опорного пункта и настойчиво контратаковали, пытаясь вновь овладеть казармами. Комбат позвонил мне и просил доложить командованию о необходимости подавить фашистские батареи в Черкассах, которые, как он выразился, «утюжат и не дают носа высунуть». Я позвонил генералу Куликову и в который раз услышал горькое, «доложу командующему». Положение тем временем усложнилось, при артиллерийской поддержке немецкая пехота поднялась в новую контратаку и стала обходить батальон с тыла.

Можете ударить по немецким батареям? - спросил я по телефону начальника артиллерии 116-й стрелковой дивизии.
- «Огурцы» на исходе, но постараемся хотя бы припугнуть, - ответил мне незнакомый собеседник. С «богом войны» дивизии полковника Еременко я никогда не встречался.

Через несколько минут наши орудия открыли огонь, но он не достиг нужных результатов. Это была скорее не артиллерийская, а, как шутили остряки, моральная поддержка. После этого фашистские артиллеристы стали с ещё большей яростью обстреливать казармы.
Непостижимо, как бойцы героического батальона дер- (109) -жались, и не только держались, но и сумели за день продвинуться вперёд!

На другой день бой разгорелся с новой силой.

В течение ночи немцы подтянули на остров свежие силы. До утра над рекой стоял гул моторов. Когда же в ночном небе вспыхивали ракеты, они выхватывали на тёмной днепровской воде лодки и плоты с солдатами и техникой. Наши орудия и минометы изредка били по переправе, но огонь этот был больше символический, нанести существенного ущерба, а тем более сорвать переброску войск противника он не мог.

Полковник Еременко засыпал штаб армии просьбами поддержать утреннюю атаку артогнём и авиацией. Что касается воздушной поддержки, то в ней ему сразу же отказали. «Птиц» в распоряжении армейского командования не было. А вот «дынями» и «огурцами» обещали помочь. Однако в самый последний момент выяснилось, что и артиллерийской поддержки не будет и что 116-я стрелковая дивизия должна полностью полагаться на собственные силы. Расстроенный и обескураженный, Яков Филиппович: позвонил мне и сказал, что переносит начало атаки с восьми на десять утра. «Ну как тут воевать, майор Шатилов?»

Понять его было нетрудно. И всё же атака началась успешно. Этот успех обеспечили огромное мужество и высокий боевой настрой наших красноармейцев и командиров. Вновь не выдержали фашисты штыкового удара и покатились. Еще бы одно усилие - до Днепра оставалось каких-то 100, 150 метров, - и задача была бы решена. Но эти 100-150 метров надо было пройти по голой и ровной, как стол, местности. Фашисты поставили здесь плотную огневую завесу. Попытаться сделать рывок значило погубить людей, и комбат распорядился прекратить атаку и окопаться.

Василий Митрофанович, прошу разрешить мне пойти в цепь, возглавить атаку.- Передо мной стоял инструктор политотдела дивизии старший политрук В. П. Качалов, которого комиссар Чечельницкий направил вместе со мной обеспечивать действия батальона на Королевице. Вид у старшего политрука был решительный, глаза горели. - Ведь всего каких-то 100-150 метров, и мы их утопим, гадов, в Днепре.
- Не могу, Василий Павлович, позволить я тебе такого. Ты погляди, как лупит немец. Там же живого места нет. Ну, пойдешь ты, и людей погубишь, и себя под монастырь подведешь. Спросит меня комиссар: куда дел Кача- (с. 110) -нова? Почему разрешил ему идти в атаку? Что я скажу? Занимайся лучше своей политработой.
- Сейчас главная политработа - там, - ответил старший политрук, показывая на днепровский берег, туда, где залегли наши цепи.
- И все равно позволить тебе не могу. Ты не рядовой боец, даже не политработник батальона. Ты представитель дивизии. Хочешь идти, звони Чечельницкому, - сказал я, показывая на телефон и давая понять, что разговор окончен.

Так же решительно напирали на меня политрук Деканов и старший лейтенант Косолапов. Они не просили - требовали, чтобы я послал их в атакующие подразделения. Но и им пришлось отказать.

Вот видите, - сказал я командирам, - мне бы тоже хотелось довести дело до конца и утопить фашистов в Днепре, а надо отправляться. Только что позвонил генерал Куликов с КП дивизии и приказал немедленно прибыть туда.

Мы вышли перед заходом солнца, двигались по той же проторенной тропке, по которой пришли. На землю опускались лиловые тени сумерек. Низины заполнял лёгкий туман. Бой затухал.

Тихо беседуя, мы поднялись на небольшой бугорок, и этот бугорок чуть не стал нашей братской могилой. Длинная пулемётная очередь прошила воздух, пули просвистели над самыми головами. Мы разом упали, соображая, откуда стреляют. Не обнаружив вражеского пулемётчика, зигзагами - десять шагов вперед и вправо, десять вперёд и влево и опять камнем вниз - преодолели бугорок, живыми и невредимыми скрылись в лощинке. Теперь фашистскому пулемётчику уже нас не достать. Впереди было пшеничное поле, и мы пошли напрямик, держа направление на «старика», который протекал, как мы знали, за этим полем. Идти было трудно, темнота наступила быстро, и мои спутники поминутно спотыкались и проклинали темень, фашистов и пшеницу, которая путалась под ногами. Остановились и с моего разрешения закурили. Я с наслаждением затянулся дымком «Беломора», оказавшегося у хозяйственного старшего политрука Качанова. Но это была моя вторая непростительная ошибка. Нельзя, находясь рядом с противником, демаскировать себя, тем более ночью. Наш перекур прекратился, едва начавшись. Неожиданно в воздухе что-то загрохотало, ударило пламя и взрывной волной всех нас разбросало в разные стороны. (с. 111)

Когда я очнулся, то увидел над собой чёрное звёздное небо и вначале не мог понять, где я и что со мной, почему лежу на спине и почему глядят на меня эти ночные далёкие звёзды. Совершенно не чувствовал ни боли, ни страха. Быстро придя в себя, я начал припоминать и анализировать случившееся. Так, всё ясно. Я контужен, причина контузии - взрыв бризантного снаряда. Хорошо, что он грохнул немного впереди нас, если б не перелёт, тогда бы все мы, во всяком случае ваш покорный слуга, надолго или, быть может, навсегда отвоевались.

Попытался подняться, но ноги были словно ватные. Подбежали Качанов, Деканов и Косолапов, отделавшиеся лёгким испугом, помогли мне встать. Постепенно разошёлся, только страшно болела голова, и глухой шум стоял в ушах.

В санбат, и никаких разговоров, - распорядилась, осмотрев меня, военврач третьего ранга, молодая и миловидная женщина, из новеньких.
- Дорогая медицина, - взмолился я. - Контузия - не ранение. Её время лечит. Так что прошу, умоляю оставить в строю. Не до госпиталя, когда кругом такое творится.

Медицина, вначале непреклонная, суровая, вняла моим мольбам и сказала:
- Поступайте, как знаете. А для контузии лучший врач - время. Это вы верно сказали. Но ещё и крепкие нервы. Значит, по возможности меньше нервничайте и больше спите.
Я обещал так и поступать, хотя врач не хуже меня знала, что не до сна командиру на войне…

И все же контузия на три дня приковала меня к постели, точнее - к охапке соломы в ветхом сарае на восточной окраине Мельников. Я несколько раз принимался за дела, но начиналась такая острая головная боль, что, тотчас же, приходилось ложиться, и начальник оперативного отделения, мой заместитель майор Карташов, взваливал всю работу на свои плечи, оставляя меня один на один с контузией. И всё же постепенно головные боли отступали, шум в ушах проходил. На четвёртые сутки я уже хоть и не в полную силу, но включился в работу штаба. (с. 112)

В оккупированном г. Черкассы.
До 22 июня 1941 г. в городе 35-40 % жителей были евреями. В городе были кварталы, где жили евреи, были школы с преподаванием на еврейском языке и суд с производством дел на еврейском языке. Сразу после захвата г. Черкассы власти 3-й Германской империи расстреляли 300 еврейских жителей района Сосновка возле р. Днепр. А затем в течение всего периода оккупации людей расстреливали в противотанковом рву на проспекте Химиков. В августе всех евреев германцы переписали и приказали им носить белые повязки со звездой Давида. Первое гетто для евреев германцы сделали на углу улиц Шолом Алейхема (Гагарина) и Куйбышевой (Замковый спуск); здание оградили колючей проволокой, жителей никуда не выпускали. Евреев из гетто выгоняли на «грязные» работы: уборка улиц, очистка сгоревших домов, расчистка железнодорожных путей и другие. Работали они по 12 часов практически бесплатно. Второе гетто германцы сделали на месте тогдашнего общежития ДОКа.

В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. - М.: Наука, 1974. - 568 с.

Книга посвящена описанию боевого пути одного из старейших объединений Советской Армии - 38-й (двух формирований), участвовавшей во многих крупнейших сражениях Великой Отечественной войны с августа 1941 г. на Юго-Западном фронте и до освобождения Чехословакии в мае 1945 г. Армия принимала участие в разгроме немецко-фашистских войск под Воронежем, на Курской дуге, в форсировании Днепра, освобождении Киева, Правобережной и западных областей Украины, Польши, Чехословакии.

Глава четвертая

ТРУДНОЕ ЛЕТО

1. Неудача под Харьковом

Страницы 108-133

Была в разгаре весна 1942 г. И снова 38-й армии предстояло наступление. Правда, директивой фронта от 10 апреля ей было приказано перейти к обороне, а завоеванный ею старо-салтовский плацдарм за Сев. Донцом вместе с находившимися на нем войсками (четырьмя стрелковыми дивизиями, кавкорпусом и мотострелковой бригадой со средствами усиления) передать новому соседу справа — 28-й армии. Но 28 апреля последовал новый приказ, согласно которому 38-й армии ставилась задача на наступление. В связи с этим ей возвращалась южная половина названного плацдарма. Армия усиливалась тремя стрелковыми дивизиями, тремя танковыми бригадами и артиллерией.

Юго-Западный фронт готовился к нанесению удара, ставшего известным под названием Харьковской наступательной операции 1942 г. и завершившегося крупной неудачей наших войск. Поскольку в целом операция и причины ее серьезного неуспеха уже освещены в целом ряде воспоминаний советских военных деятелей 1 , целесообразно в настоящей работе отметить лишь отдельные стороны этого вопроса.

Прежде всего - вкратце об обстановке того времени.

В результате разгрома гитлеровцев под Москвой и последовавшего за ним общего наступления Красной армии противник был значительно ослаблен. Тем не менее он все еще представлял собой грозную силу и предпринимал все меры для дальнейшего ее наращивания. В период относительно затишья, обусловленного переходом сторон к обороне, фашистское командование значительно пополнило и усилило свои войска. Как известно, к маю 1942 г. оно сосредоточило на советско-германском фронте 6,2 млн солдат и офицеров, около 43 тыс. артиллерийских орудий и минометов, почти 3230 танков и штурмовых орудий, до 3,4 тыс. самолетов 2 .

Враг по-прежнему ставил своей целью разгром Советского Союза и для этого стремился вновь захватить инициативу ведения военных действий. Учитывая, однако, возросшую мощь Красной Армии, он не решился имевшимися у него силами возобновить наступление по всему огромному фронту от Балтики до Черного моря. Теперь его замысел состоял в том, чтобы осуществить одну за другой крупные наступательные операции и в ходе их добиться осуществления своей конечной цели.

Летняя кампания 1942 г., задачи которой, как они были определены гитлеровским командованием, состояли в том, чтобы несколькими последовательными ударами на южном крыле фронта окружить и уничтожить действовавшие там советские войска, прорваться к Волге и Кавказу, отрезав тем самым центральные районы страны от юга. Вслед за достижением успеха на этом участке фронта, по расчетам фашистских руководителей, предполагалось нанести мощные удары на западном и северо-западном стратегических направлениях с целью овладения Москвой и Ленинградом.

Советскому командованию эти планы врага не были известны. Предполагалось, что противник готовится, как и осенью 1941 г., нанести главный удар на Москву и лишь вспомогательный на юге. Соответственно этой оценке наиболее мощная группировка советских войск была сосредоточена на московском стратегическом направлении. Крупные силы были выделены также вновь образованному Брянскому фронту. Что касается Юго-Западного и Южного фронтов, то они не получили значительного усиления, так как имевшиеся у них войска считались достаточными не только для отражения предполагаемого вспомогательного удара гитлеровцев, но и для его упреждения.

Именно такую точку зрения высказывало и в конце концов отстояло командование Юго-Западного направления. Предложенный им и утвержденный Ставкой план предусматривал проведение операции с целью освобождения Харькова и прилегающего к нему индустриального района, разгрома находившейся там вражеской группировки и срыва наступательных замыслов противника на данном участке фронта.

Этот план, как известно, исходил из ошибочной оценки возможностей для наступательных действий наших войск под Харьковом. Если наличие у них двух значительных плацдармов на правом берегу Сев. Донца — старо-салтовского в полосе 38-й армии и барвенковского в полосе 6-й армии, действительно, являлось благоприятным фактором для развертывания войск на флангах харьковской группировки врага, то представления командования о соотношении сил не соответствовали фактическому положению.

Так считалось, что противостоявшая немецкая 6-я армия насчитывала к началу мая 12 пехотных и одну танковую дивизии, хотя на самом деле их было соответственно 15 и 2, да кроме того на подходе находились еще две дивизии. Более того, не удалось вскрыть сосредоточение крупной группировки врага против 57-й и 9-й армий Южного фронта, которые должны были обеспечить левый фланг Юго-Западного фронта от возможных контрударов.

Между тем этой группировке отводилась важная роль в вышеупомянутых планах противника. Готовясь к крупному летнему наступлению на южном крыле советско-германского фронта, гитлеровское командование наметило предварительно провести несколько операций для улучшения своих исходных позиций. Первой из них должна была стать наступательная операция под условным названием «Фридерикус I», целью которой являлась ликвидация так называемого изюм-барвенковского выступа, занятого нашей 6-й армией. Для этого намечалось нанести двусторонний удар в направлении Изюма. С северо-запада должна была наступать немецкая 6-я армия, а с юга, из районов Славянска и Краматорска, — армейская группа «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии).

К этому следует добавить, что Юго-Западный и Южный фронты, вместе взятые, не только не имели превосходства в силах и средствах, но и уступали врагу, в частности, в количестве артиллерии и боевых самолетов. Правда, Юго-Западный фронт насчитывал людей в полтора раза, а танков в два с лишним раза больше, чем немецкая 6-я армия. Но зато 57-я и 9-я армии Южного фронта уступали противостоявшей им группе «Клейст» как в численности личного состава, так и особенно в количестве орудий (более чем в полтора раза), танков (почти в пять раз) и самолетов.

Недооценка противника наложила свой отпечаток прежде всего на планирование и подготовку Харьковской наступательной операции Юго-Западного фронта. Тот факт, что его левый шланг оказался необеспеченным, сыграл трагическую роль для нашей 6-й армии.

Дело в том, что план наступательной операции Юго-Западного фронта, как и замысел противника, также предусматривал двусторонний удар по сходящимся направлениям, но из районов северо-восточнее и юго-западнее Харькова. Главный удар с задачей обхода города с юга наносила 6-я армия как раз с того изюм-барвенковского выступа, срезать которые готовились превосходящие силы врага. Это означало, что продвигаясь вперед, войска ударной группировки фронта «сами лезли в мешок, в пасть к врагу» 3.

Такое развитие событий резко ухудшало обстановку и в полосе действий северной ударной группировки. Этому способствовал также целый ряд других существенных причин.

Так, здесь основная роль была отведена 28-й армии, которая в связи с этим получила часть сил 38-й армии и северную половину старо-салтовского плацдарма. Оттуда ей и надлежало нанести удар по врагу, прорвать его оборону на участке в 15 км по фронту и обеспечить ввод подвижной группы, предназначавшейся для обхода Харькова с севера. Между тем управление 28-й армии было только что сформировано, не успело изучить ни данную местность, ни противостоящего врага, а потому и не смогло действовать с должной эффективностью, особенно в начале операции.

Южнее 28-й армии должна была наступать 38-я. Ей приказывалось прорвать оборону противника на 26-километровом фронте и овладеть рубежом Лебединка, Зарожное, Пятницкое, а затем, продолжая продвигаться вперед, совместно с правофланговыми частями 6-й армии замкнуть с востока кольцо вокруг чугуевской группировки врага и разгромить ее. В дальнейшем 38-й армии предстояло участвовать в наступлении на Харьков.

Нельзя не отметить, что она для действий на фронте протяженностью почти вдвое большем, чем у 28-й армии, имела сил и средств гораздо меньше. В результате у правого соседа при прорыве обороны гитлеровцев на одну стрелковую дивизию приходилось 2,5 км фронта, а у 38-й армии — 6,5 км. Количество орудий и минометов на 1 км фронта составляло в 28-й армии в среднем 59,5 единиц, в 38-й — 18,7, танков — соответственно 12 и 5 4 .

Наконец, 38-я армия лишь 28 апреля получила задачу на наступление. Таким образом, она начала подготовку к нему на 18 суток позже остальных войск обеих ударных группировок фронта.

Следовательно, если южной ударной группировке грозили внезапные удары превосходящих сил противника во фланг и в тыл, то на действия северной отрицательно повлияло как это обстоятельство, так и все перечисленное выше.

Но горечь неудачи была еще впереди. Пока же быстро приближался день 12 мая 1942 г. , когда должна была начаться Харьковская наступательная операция. Все сопутствовавшие ей неблагоприятные факторы еще не давали о себе знать. Напротив, господствовавшая оценка соотношения сил внушала уверенность в успехе.

38-я армия, как и все войска фронта, готовилась к наступлению в обстановке высокого морально-политического подъема, царившего среди ее личного состава. Соединения и части пополнялись людьми, вооружением и боеприпасами. Разностороннюю партийно-политическую работу умело направляли Военный совет армии и ее политотдел, возглавляемый бригадным комиссаром И. С. Калядиным. Командиры и политработники, партийные организации частей подразделений в основу своей деятельности среди личного состава положили воспитание высокого наступательного порыва, мужества и отваги в борьбе с врагом.

Последовавшие за этим дни, недели, месяцы ожесточенных боев как нельзя лучше показали, что умелая организация партийно-политеческой работы в войсках 38-й армии внесла огромный вклад в укрепление их боеспособности. Она способствовала росту воинского мастерства, уменью преодолевать сопротивление в дни наступления, а когда обстановка потребовала перехода к обороне - стойко, самоотверженно противостоять натиску врага.

Боевой дух воинов армии ярко проявился уже в канун наступления, вечером 11 мая, когда на митингах личного состава было зачитано обращение Военного совета фронта. В нем сообщалось о предстоящей операции. С большим воодушевлением был встречен призыв разгромить противника и освободить родной Харьков. Тогда же в частях и подразделениях состоялись партийные и комсомольские собрания, на которых было решено направить коммунистов и комсомольцев на решающие участки боев.

В течение ночи войска заняли исходное положение для атаки. По решению командарма генерала К. С. Москаленко, на правом фланге ударной группировки армии развернулись 226-я и несколько южнее 124-я стрелковые дивизии. Они получили участки прорыва протяженностью соответственно 4,5 и 6 км. За стыком этих соединений для наращивания удара и развития прорыва расположился второй эшелон армии — два полка 81-й стрелковой дивизии и 132-я танковая бригада. На левом фланге этой ударной группировки изготовилась к наступлению на 15-километровом участке 300-я стрелковая дивизия с полком 81-й стрелковой дивизии, без танков. На остальном фронте протяженностью 74 км должны были действовать батальон 300-й и 199-я и 304-я стрелковые дивизии с задачей сковывать силы противника. Такое оперативное построение соответствовало общему замыслу операции и ограниченным возможностям армии.

Для огневого обеспечения прорыва на правом фланге была создана артиллерийская группа. Ею руководили начальник артиллерии армии генерал Б. П. Лашин и его штаб во главе с полковником М. И. Горбуновым. Всего вместе с артиллерией соединений насчитывалось 485 орудий и минометов. Три выше названные бригады, входившие в состав еще не полностью сформированного 22-го танкового корпуса, имели 125 боевых машин.

Выше уже отмечалось, что 38-я армия имела значительно меньшие плотности артиллерии и танков, чем 6-я и 28-я армии. Так обстояло дело и с авиационным обеспечением, которое должны были осуществлять восемь авиаполков, насчитывавших 100 самолетов (49 истребителей, 37 бомбардировщиков, 10 штурмовиков и 4 разведчика).

Сил было недостаточно. Правда, к началу наступления считалось, что правофланговой группе войск 38-й армии противостояла лишь 291-я пехотная дивизия. Однако на самом деле здесь противник имел в резерве еще и две танковые дивизии — 3-ю и 23-ю а также недавно прибывшую 71-ю пехотную дивизию, и они были готовы в любой момент нанести контрудар. Но все это выяснилось уже в ходе операции.

12 мая в 6 часов 30 минут началась часовая артиллерийская подготовка. Танки выдвинулись в подготовленные саперами проходы в минных полях и промежутки боевых порядков пехоты.

А вот и сигнальные ракеты. Начинается атака. Танки с десантами автоматчиков на броне врываются в расположение гитлеровцев. Огнем и гусеницами они громят врага, уничтожают его пулеметы, минометы, пушки. Наши автоматчики растекаются по окопам и ходам сообщения противника.

Уже в эти первые часы наступления выяснилось, что нашим артиллеристам не удалось разрушить огневую систему противника. Ожили многие из его огневых точек. Введя в бой резервы, гитлеровцы стали контратаковать. Теперь начала давать себя знать нехватка танков у наших войск. Поэтому их продвижение до полудня составило лишь от 1 до 3 км.

Наиболее успешно наступала правофланговая 226-я стрелковая дивизия (командир — генерал А. В. Горбатов, военком — полковой комиссар И. С. Горбенко, начальник штаба — майор П. В. Бойко). Ее артиллерия под командованием полковника В. М. Лихачева умело поддерживала огнем стрелковые полки как во время преодоления ими р. Бол. Бабка, так и при атаке вражеских опорных пунктов.

Решительно действовала в боевых порядках дивизии 36-я танковая бригада (командир — полковник Т. И. Танасчишин, военком— старший батальонный комиссар Д. Л. Черненко). Ее первый танковый батальон во главе с капитаном М. Д. Шестаковым без потерь переправился через Бол. Бабку и стремительно обошел высоту 199,0 — ключевой опорный пункт врага, запиравший подступы к с. Непокрытое.

В бою за это село гитлеровцы использовали свыше 30 орудий, десятки минометов и батальон пехоты.

Но исход схватки решило появление наших танков в тылу обороняющихся. Головной шла боевая машина комбата. Ее вел отважный комсомолец — горняк из г. Антрацита старший сержант Поликарп Перепелица. На предельной скорости он внезапно прорвался на западную окраину села. Танк с тыла обрушился на вражескую тяжелую (155-мм) батарею, которая вела огонь, и с ходу раздавил ее гусеницами. Гитлеровцы успели развернуть находившееся вблизи орудие и бронебойно-термитными снарядами зажгли танк.

При этом был убит Перепелица. Шестаков не успел выбраться через люк и вступил в бой с расчетом орудия. Но вражеская пуля сразила и его. Оба героя посмертно были удостоены высоких правительственных наград. Капитану Михаилу Денисовичу Шестакову, уроженцу с. Унеча Крупского района Минской области, Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза 5 .

Тяжелая утрата не остановила танкистов. Они с новой силой атаковали фашистский гарнизон. Например, комсомолец-москвич лейтенант Евгений Федосеев уничтожил два противотанковых орудия и большое количество пехоты противника, поджег склады боеприпасов и горючего. В ходе атаки он был ранен, но не покинул поля боя. За этот подвиг лейтенант Федосеев удостоен ордена Красного Знамени 6 .

В ходе ожесточенного боя батальон вынудил гитлеровцев побросать пушки, боеприпасы и начать беспорядочный отход. Но далеко они не ушли. Только пленными противник потерял здесь до 300 солдати офицеров.

Этот успех способствовал продвижению 985-го стрелкового полка майора П. Ф. Осинцева, а за ним и других частей 226-й стрелковой дивизии. К вечеру вслед за танкистами капитана Шестакова они ворвались в Непокрытое, овладев важным узлом сопротивления. К ночи 226-я стрелковая дивизия при поддержке танков продвинулась вперед на 10 км. Это позволило ей расширить прорыв в сторону флангов.

Тем временем 124-я стрелковая дивизия (командир — полковник А. К. Берестов, военком — полковой комиссар И. Н. Богатиков) при поддержке 13-й танковой бригады (командир — подполковник И. Т. Климчук, военком — батальонный комиссар П. И. Горев), наступая на юго-запад, форсировала р. Бол. Бабка.

Здесь умело взаимодействовал с танками 781-й стрелковый полк (командир — майор И. Ф. Безуглый, военком — батальонный комиссар Н. А. Берестовой, начальник штаба — капитан П. М. Логвин). Так, бойцы одного из его батальонов под командованием капитана П. П. Воропаева, продвигаясь вперед, скрытно подползали к огневым точкам врага и меткими бросками гранат уничтожали гитлеровцев. При этом особенно отличились сержант И. А. Пухляков, взводы младших лейтенантов А. А. Бабенко и Н. Ф. Рассохи.

В результате энергичных ударов с севера и востока 124-й дивизии вскоре удалось разбить гитлеровцев на высотах и в их опорном пункте Песчаное. К юго-востоку от него наступающие встретили еще более мощный опорный пункт Бол. Бабка, прикрытый рекой этого же наименования. Здесь противник оказал исключительно упорное сопротивление. Но оно было сломлено. Эту задачу выполнили введенные командармом в бой два полка 81-й стрелковой дивизии (командир — полковник Ф. А. Пименов, военком — старший батальонный комиссар И. Л. Басин, начальник штаба — подполковник П. А. Новичков). После ожесточенной схватки с. Бол. Бабка во второй половине дня было освобождено.

В первый же день наступления было установлено, что атакующим войскам правого фланга 38-й армии противостояли не только 294-я пехотная дивизия, но и недавно выдвинутый сюда один из полков 71-й пехотной дивизии. Из захваченных в Песчаном документов выяснилось также, что противник, зная о готовившемся нашими войсками наступлении, старательно к нему подготовился. Гарнизоны опорных пунктов были усилены людьми, артиллерией, минометами и инженерными подразделениями.

Но вскоре оказалось, что и это не все. Рассчитывая силами гарнизонов удержать тактическую зону обороны, вражеское командование одновременно готовилось нанести контрудар, подтянув для этого из Харькова еще два полка 71-й и один полк 44-й пехотных, а также 3-ю и 23-ю танковые дивизии.

Вначале они нацеливались против 28-й армии. Но поскольку у северной ударной группировки Юго-Западного фронта в первый день наступления обозначился успех в полосе 38-й армии, то сюда и направил противник свои основные контрусилия. Впрочем, ему пришлось вновь внести коррективы в свой план. В течение 13 мая , пока он завершал сосредоточение своих резервов, не только 38-я армия продвинулась еще на 6 км, но и 28-я, усилив натиск, овладела дер. Терновая и повернула часть своих сил на юго-запад.

В связи с этим враг во второй половине того же дня нанес с двух сторон - из районов Приволье и Зарожное - сильный контрудар в направлении Старого Салтова, т. е. в стыке 38-и и 28-й армий. Противник бросил в бой 370 танков с пехотой при поддержке авиации.

Несмотря на многократное численное превосходство противника воины 38-й армии оказали ему стойкое сопротивление. Примером тому могут служить героические действия бойцов и командиров 124-й стрелковой дивизии. Ее позиции были атакованы с юга 80фашистскими танками с пехотой. Но наши воины не дрогнули. Наиболее значительный урон врагу нанесли бронебойщики 622-го стрелкового полка майора В. А. Мамонтова и батареи 46-го артиллерийского полка майора Ф. Г. Степащенко. Они подбили 12 вражеских танков.

При этом особо отличился наводчик орудия Иван Кавун. На его счету уже было десять подбитых танков. Теперь же ему пришлось вступить в бой сразу с шестью. Большой опыт и зоркий глаз помогли и на этот раз. И. Кавун умело выбирал наиболее подходящий момент. Как только вражеский танк начинал выползать из оврага или воронки, показывая днище, либо поворачивался бортом к нашему орудию, — немедленно следовал меткий выстрел, и фашистская машина вспыхивала словно факел. Четыре танка один за другим вывел из строя в этом бою И. Кавун.

Но силы были неравны, враг прорвался через боевые порядки дивизии. Ее 622-й и 781-й полки были вынуждены вести бой в окружении южнее с. Песчаное 7 . На помощь к ним подоспела 133-я танковая бригада (командир — подполковник Н. М. Бубнов, военком — полковой комиссар С. Ф. Завороткин, начальник штаба — подполковник М. К. Шапошников). Окружение было прорвано. Но жестокий бой не утихал. Наши части несли потери, однако и врагу нанесли тяжелый урон, уничтожив 32 танка.

Вскоре гитлеровцы возобновили атаки. Тогда начальник артиллерии дивизии подполковник В. Г. Воскресенский срочно выдвинул все имевшиеся пушечные батареи на открытые огневые позиции. И снова запылали фашистские танки.

В связи с резким ухудшением обстановки командующий фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко усилил 38-ю армию за счет резерва 28-й армии. В распоряжение генерала К. С. Москаленко были переданы 162-я стрелковая дивизия (командир — полковник М. И. Матвеев, военком — старший батальонный комиссар В. И. Бойцов, начальник штаба — полковник Н. Н. Затевахин) и 6-я гвардейская танковая бригада (командир — подполковник М. К. Скуба, военком —старший батальонный комиссар М. Г. Жуков).

Последнюю, как и все остальные танковые бригады командарм бросил в бой на правом фланге, в стыке с 28-й армией. Они вступили в единоборство с контратакующим врагом. И хотя соотношение сил было не в нашу пользу, противник вновь потерял 75 танков.

14 мая , на третий день операции, лишь неатакованные части 28-й армии смогли продвинуться вперед. При поддержке авиации, переброшенной командованием фронта из полосы 6-й армии, они достигли вражеского тылового рубежа обороны, проходившего по р. Харьков, но ввести здесь в прорыв 3-й гвардейский кавалерийский корпус не удалось. Правда, стык 38-й и 28-й армий теперь был укреплен, однако обороняющиеся части по-прежнему уступали врагу в силах и средствах.

Вследствие этого обстановка продолжала осложняться, особенно на правом фланге 38-й армии.

Упорные бои с оперативными резервами противника продолжались и в последующие два дня. К исходу 16 мая положение вновь ухудшилось. 28-я и 38-я армии, которые за первые три дня операции продвинулись вперед на 20—25 км, теперь были отброшены за р. Большая Бабка и перешли к обороне.

Еще более грозную опасность принесли следующие дни. 17 мая противник, перехватив инициативу, приступил к операции «Фридерикус I». Начали ее гитлеровцы с наступления со стороны Славянска на север силами армейской группы «Клейст». Их удар под основание барвенковского плацдарма пришелся по войскам 9-й армии Южного фронта, в полосе которой врагу к тому времени удалось сосредоточить до 11 дивизий. Используя многократное превосходство в численности людей, в артиллерии и танках, эта группировка в тот же день прорвала оборону 9-й армии и устремилась на север, в глубокий тыл нашей наступавшей 6-й армии и прикрывавшей ее слева 57-й армии.

Тяжелый для наших войск исход этих событий достаточно известен. Здесь следует лишь напомнить, что к 22 мая противнику удалось замкнуть кольцо вокруг 6-й и 57-й армий. Вместе с тем нельзя не отметить, что это произошло в районе южнее Балаклеи.

Дело в том, что противник, как свидетельствовал позднее генерал-фельдмаршал Паулюс, рассчитывал замкнуть кольцо несколько дальше к востоку, чтобы «полностью овладеть местностью западнее реки Сев. Донец юго-восточнее Харькова для последующего наступления через эту реку на восток» 8 . В соответствии с такой целью и планировалось нанесение двухстороннего удара в направлении Изюма. Полное осуществление этого замысла позволяло противнику действительно захватить значительную часть правого берега Сев. Донца к югу от занятого им Чугуевского плацдарма.

Более того, и к северу от него вражеское командование стремилось достичь такого же результата. Подтверждением этому могут служить действия танковой группировки немецкой 6-и армии. Начиная с 8 и вплоть до 21 мая она превосходящими силами теснина к востоку правофланговые войска Юго-Западного фронта, явно пытаясь сбросить их со старо-салтовского плацдарма.

Но если соединениям армейской группы «Клейст», действовавшим с юга удалось в основном выполнить поставленную им задачу, то танковая группировка армии Паулюса не смогла добиться всех своих целей. Наши войска сохранили на правом берегу реки два плацдарма. Одним из них был старо-салтовский, удержанный в ходе ожесточенных боев с 13 по 21 мая, другим — излучина Сев. Донца южнее населенного пункта Савинцы, отбитая у противника в последующие дни, уже после окружения им 6-й и 57-й армий.

Немалая заслуга в этом принадлежит38-йармии. Начиная с 17 мая события в ее полосе развивались следующим образом.

Армия, как и ее соседи, продолжала обороняться, хотя ей еще ставились задачи наступательного характера. Основное содержание боевых приказов фронта в тот момент сводилось к тому, чтобы сковать, а затем и разгромить 3-ю и 23-ю танковые дивизии врага, не допустив их в направлении Изюма, навстречу наступавшей с юга группе «Клейст».

Ни 17—18 мая , ни в последующие два дня значительно ослабленным правофланговым войскам 38-й армии не удалось перехватить инициативу. Под усиливающимся натиском врага они медленно, с боями отходили и 20 мая оказались примерно на тех же позициях, с которых 12 мая пошли в наступление. Но именно здесь им удалось закрепиться и стойкой обороной остановить дальнейшее продвижение противника.

Между тем вражеские 3-я и 23-я танковые и 71-я пехотная дивизии имели задачу продвигаться навстречу группе «Клейст», чтобы совместно с нею завершить окружение части сил Юго-Западного и Южного фронтов. Если сопоставить это с упорными попытками войск немецкой 6-й армии прорваться на стыке наших 8-й и 38-й армий, то нетрудно догадаться, что в случае осуществления данного замысла враг мог ринуться к Изюму по тылам последней, и она, как и значительная часть сил 9-й армии, также оказалась бы в окружении.

Таким образом, остановив противника и удержав старо-салтовский плацдарм, правофланговые войска Юго-Западного фронта не только устранили возникшую для них опасность окружения, но и сорвали вражескую попытку нанесения двухстороннего удара на изюм, в результате. В результате вышедшие 19 мая к этому городу с юга соединения группы «Клейст» не получили поддержки с севера и не смогли прорваться на левый берег Сев Донца.

Все это, несомненно, и заставило вражеское командование внести изменения в свой первоначальный замысел. Группа «Клейст» была повернута на запад. Пройдя правым берегом Сев. Донца по тылам 57-й армии и форсировав р. Берека, она вновь нанесет удар на север, теперь уже в направлении населенных пунктов Чепель, Волобуевка, Гусаровка. Захват их должен был отрезать и войска нашей 6-и армии. Но для полного их окружения противнику нужно было и здесь нанести удар с севера.

Вот почему была изменена задача вражеской танковой группировки, действовавшей до тех пор против правофланговых войск Юго-Западного фронта. 21 мая она была также перенацелена на новое направление и получила приказ повернуть на Балаклею и из района западнее этого города наступать навстречу группе «Клейст».

В тот же день 3-я и 23-я танковые дивизии противника были выведены из боя в полосе правофланговых войск Юго-Западного фронта и приступили к выполнению новой задачи. 22 мая они находились уже в районе Балаклеи. К тому времени соединения группы «Клейст» успели овладеть Чепелем, Волобуевкой и Гусаровкой. Поэтому танковой группировке 6-й армии Паулюса оставалось только форсировать Сев. Донец и, пройдя всего лишь от 10 до 25 км, соединиться с войсками, наступавшими с юга, что она и сделала в тот же день.

Не следует полагать, будто бы ничего не делалось, чтобы воспрепятствовать окружению наших 6-й и 57-й армий. Но предпринимавшиеся в этом отношении усилия не увенчались успехом, так как были запоздалыми. А это, в свою очередь, явилось следствием уже упоминавшейся ошибочной оценки командованием Юго-Западного направления сил и намерений противника.

Не дали нужного результата и предпринятые в последующие дни меры по освобождению окруженных армий. Правда, значительное число их личного состава вырвалось из вражеского кольца при содействии наших войск, в том числе и соединений 38-й армии, наносивших удары извне.

Уже днем 22 мая генерал К. С. Москаленко прибыл в левофланговую группу войск, возглавляемую его заместителем генералом Г. И. Шерстюком, и поставил ей задачу ударом из района Савинцы на Чепель деблокировать окруженных. При этом имелось в виду, что наступление начнут частью сил все стрелковые дивизии, составлявшие эту группу, совместно с переданными ей 242-й стрелковой дивизией и 114-й танковой бригадой, а затем оно будет поддержано войсками, прорывающимися изнутри вражеского кольца, и резервами фронта — 3-й и 15-й танковыми бригадами.

Однако последние не успели подойти своевременно, а собственных сил в группе войск генерала Г. И. Шерстюка оказалось недостаточно.

И все же на этом участке был достигнут немалый успех. Тщательно подготовившись, группа генерала Г. И. Шерстюка переправилась в районе Савинцы через Сев. Донец и внезапным ударом овладела населенным пунктом Чепель. Дальнейшее ее продвижение было остановлено контратаками двух вражеских дивизий — 384-й пехотной и 14 танковой. Героически сражавшимся воинам 242-й стрелковой дивизии полковника А. М. Кошкина, 114 танковой бригады подполковника И. В. Куриленко (с 28 мая майора В. П. Карпова) и других наших частей не удалось сразу сломить сопротивление противника. Но и он не сумел отбросить за Сев. Донец группу генерала Г. И. Шерстюка, стойко оборонявшую занятую ею в районе Чепеля излучину реки.

Упорные бои продолжались здесь в течение нескольких дней. Советские воины были воодушевлены единым стремлением во что бы то ни стало освободить окруженных и ради этой цели действовали с величайшей самоотверженностью, не жалея своей крови и самой жизни.

И вот — первый успех: 28мая наши части прорвали созданный противником внешний фронт окружения. Силы их были невелики, а потому и пробитая ими брешь оказалась небольшой. Впереди же находился еще и внутренний фронт окружения. Сил становилось все меньше. И все неимоверные усилия во имя освобождения окруженных, возможно, оказались бы тщетными, если бы они не совпали с очередной попыткой последних вырваться из вражеского кольца.

Дело в том, что соединения 38-й армии пробили во внешнем фронте врага брешь в направлении Волобуевки, куда именно в тот момент с боем прорвалось через внутренний фронт значительное количество частей из состава окруженных войск. Их совместными действиями руководили член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров и начальник штаба 6-й армии генерал-майор А. Г. Батюня. Выход в район Волобуевки дался окруженным нелегко. И без того ослабевшие предшествующими тяжелыми боями, они при прорыве внутреннего фронта вновь понесли значительные потери, и теперь не имели достаточных сил для дальнейшей борьбы с врагом.

Но, к счастью, им и не пришлось пробиваться через внешний фронт окружения, так как он был разорван наступавшими навстречу войсками 38-й армии. В результате на этом участке вышло из вражеского кольца значительное количество наших частей с общей численностью личного состава до 22 тыс. бойцов и командиров.

Неудачи войск Юго-Западного фронта в мае 1942 г. резко ухудшили обстановку на юге страны. Они ослабили наши силы здесь в тот самый момент, когда враг готовился к своему большому летнему наступлению, рассчитанному на прорыв к Волге и на Кавказ.

И все же нельзя не видеть, что противник понес тогда в районе Харькова значительные потери, которые вынудили его отложить на некоторое время это наступление. До его начала гитлеровцам пришлось провести несколько частных операций. В ходе их немецко-фашистское командование стремилось улучшить оперативное положение своих войск. Поскольку эту задачу не удалось полностью выполнить операцией «Фридерикус I», то враг предпринял вторую попытку под кодовым названием «Вильгельм», а когда и она не дала всех ожидаемых результатов, была проведена и третья — «Фридерикус II». Две последние были рассчитаны на то, чтобы быстро прорвать оборону, продвинуться к р. Оскол и создать на ее восточном берегу выгодные оперативные плацдармы для последующего большого наступления.

Главный удар в операции «Вильгельм» оказался нацеленным против 38-й армии, оборонявшейся на купянском направлении. Для его нанесения предназначался 3-й моторизованный корпус, который должен был наступать по обеим сторонам железной дороги, идущей из Харькова на Купянск. Кроме того, противник подготовил два обеспечивающих удара. Один из них намечалось нанести также на Купянск, но из района Балаклеи, другой — из Печенеги на Великий Бурлук.

Угроза на купянском направлении стала очевидной командованию фронта еще до начала вражеского наступления. Поэтому здесь был предпринят ряд мер по усилению обороны.

Полоса 38-й армии была уменьшена со 100 до 60 км за счет передачи 28-й армии старо-салтовского плацдарма. Вместе с ним к правому соседу перешли оборонявшиеся там три стрелковые дивизии — 124, 226 и 300-я. Взамен же 38-я армия получила четыре — 162, 242, 277 и 278-ю. Все это позволило разместить две дивизии в глубине обороны — 162-ю на отсечной позиции по южному берегу излучины р. Великий Бурлук, а 242-ю — на второй полосе, проходившей от Ново-Николаевки до Волосской Балаклейки.

Удвоилось число танковых бригад, подчиненных 22-му танковому корпусу. В конце мая поступили еще три танковые и две мотострелковые бригады, три артиллерийских и гвардейский минометный полки. Левым соседом стала 9-я армия, которой тогда командовал генерал В. Н. Гордов, а с 18 июня — генерал Д. Н. Никишев.

Войска 38-й армии продолжали совершенствовать оборону. Военно-строительные части при активном участии местного населения возводили тыловой рубеж по восточному берегу р. Оскол и купянский обвод западнее города и железнодорожного узла. Армия со всей своей боевой техникой зарылась в землю.

Общая плотность артиллерии в ее полосе, как и при переходе в наступление 12 мая, достигла 19 орудий и минометов на 1 км фронта, в том числе от 3 до 6 противотанковых пушек. Почти во всех дивизиях было создано по два противотанковых района, прикрытых минными полями. Здесь на прямую наводку были поставлены не только полковые и противотанковые пушки, но и более мощные орудия. Оборонявшиеся на наиболее ответственном направлении по обестороны железной дороги 277-я и 278-я дивизия были усилены шестью из десяти пушечных артиллерийских полков РГК, приданных армии.

Для создания артиллерийского противотанкового резерва сил не хватило, но этот пробел в ходе боев был восполнен выдвижением на купянский оборонительный обвод 1-й истребительной дивизии ПТО из резерва фронта. Стрелковые подразделения оборудовали огневые позиции для расчетов противотанковых ружей и подготовили группы бойцов, специально обученных метанию по танкам.

Времени на подготовку к отражению нового вражеского удара оказалось мало. Уже 10 июня противник начал операцию «Вильгельм».

В 4: часа утра, после 45-минутной артиллерийской подготовки и при поддержке массированных ударов авиации, гитлеровцы атаковали позиции войск 38-й армии. По правому ее флангу и стыку с 28-йармией наносили удар семь дивизий, из них три танковые и одна моторизованная. Наиболее массированным он был, как и предполагалось, вдоль железной дороги и большака, в стыке 277-й и 278-й стрелковых дивизий.

Правофланговые полки под командованием майоров М. И. Петрова и Д. А. Подобеды до конца использовали возможности противотанковых опорных пунктов, а когда они иссякли, отошли за р. Великий Бурлук под прикрытием 133-й танковой бригады подполковника Н. М. Бубнова.

Командир 277-й стрелковой дивизии полковник В. Г. Чернов, военком старший батальонный комиссар С. Е. Жариков и начальник штаба подполковник Н. В. Лукьянов предпринимали все меры для использования огня артиллерии и средств пехоты против вражеских танков. Однако превосходство огня и сил врага было многократным. Даже лучше других усиленный артиллерией левофланговый 852-й стрелковый полк майора Д. Т. Филатова, приняв на себя тяжелый удар танков, начал отход вдоль железной дороги на восток, обнажив фланг соседей.

Более успешно выдержала удар танков и других средств врага 278-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Д. П. Монахов, военком — старший батальонный комиссар А. А. Колобовников, начальник штаба — подполковник Г. И. Синицын). Она оборонялась в районе Волхов Яр, Богодаровка, Ново-Степановка, имея на правом фланге 853-й стрелковый полк майора Р. Л. Стурова, на левом — 855-й под командованием майора А. З. Федорова, а между ними 851-й, возглавляемый майором А. И. Доколиным. Всеих подразделения сражались стойко, с высокой огневой активностью.

Особенно искусно действовали воины 851-го стрелкового полка, на боевые порядки которого наступали главные силы немецкой 44-й пехотной дивизии. Командиры батальонов старшие лейтенанты И. П. Гойкин, Д. Н. Лещинский и А. Н. Старковский сумели и под бомбежкой авиации обеспечить живучесть своих огневых средств благодаря прежде всего правильной расстановке людей и хорошему использованию укреплений. Умелым воином проявил себя и младший лейтенант К. Т. Першин, заменивший во время боя тяжело раненого комбата Старковского. Он организовал эффективный фланкирующий и кинжальный огонь своих «максимов», позволивший отразить подряд шесть вражеских атак и уничтожить при этом более 200 гитлеровцев.

Здесь добилась серьезного успеха и 168-я танковая бригада майора В. Г. Королева. Только ее 1-й батальон под командованием капитана М. М. Анисимова в течение 10 июня уничтожил на дороге у Граково 30 танков и 18 орудий врага 9 .

Всего в первый день боев воины армии сожгли и подбили около 60 фашистских танков из 150, участвовавших в атаках. Когда 20 танков врага прорвалось с запада к ст. Булацеловка, навстречу им ринулась 133-я танковая бригада. Здесь отличилась рота тяжелых танков «КВ» под командованием коммуниста старшего лейтенанта И. И. Королькова. Участвуя в боях с первого дня войны и приобретя большой опыт танковых атак и меткой стрельбы, он неустанно передавал его своим подчиненным. Слаженно и умело действовавшая рота и на этот раз била врага без промаха. Противник был отброшен от Булацеловки. При этом Иван Иванович Корольков уничтожил 8 фашистских танков 10 , а экипаж командира другой танковой роты старшего лейтенанта И. Д. Данилова —7 11 .

К исходу 10 июня противнику все же удалось занять междуречье Сев. Донца и Великого Бурлука. Пришлось командарму выдвинуть из своего резерва 162-ю стрелковую дивизию полковника М. И. Матвеева, подчинив ей 168-ю танковую бригаду.

Кроме того, было решено нанести на рассвете 11 июня контрудар от Булацеловки на запад вдоль железной дороги силами группы войск в составе 22-го танкового корпуса, двух стрелковых дивизий и двух танковых бригад во главе с новым начальником автобронетанковых войск армии генералом Н. А. Новиковым. К сожалению, это намерение не удалось осуществить должным образом, так как ночью прошел сильный дождь, дороги размокли, и войска вступили в бой неодновременно.

Противник же в то утро начал форсирование р. Вел. Бурлук, создавая тем самым угрозу обхода правого фланга 38-й армии и изоляции ее от правого соседа.

В сложной обстановке ожесточенного сражения командующий фронтом усилил 38-ю армию 9-й гвардейской стрелковой дивизией (командир — генерал А. П. Белобородов, военком — полковой комиссар М. В. Бронников, начальник штаба — полковник А. И. Витевский). Сформированная в Сибири и именовавшаяся тогда 78-й стрелковой дивизией, она уже в битве под Москвой проявила величайший героизм и боевое мастерство. Коренным сибиряком был и ее командир Афанасий Павлантьевич Белобородов. 16-летним подростком он вступил в отряд иркутских партизан, а затем добровольцем пошел в Красную Армию, вырос в крупного военачальника. Перед войной он руководил боевой подготовкой войск Дальневосточного фронта, а когда вступил в командование дивизией, с успехом использовал свой большой опыт для достижения ее отличной выучки и сколоченности. Высокой боеспособности соединения в немалой степени содействовала всесторонняя и вдумчивая партийно-политическая работа, организованная полковым комиссаром М. В. Бронниковым, начальником политотдела батальонным комиссаром В. А. Усковым и его помощником по комсомолу старшим политруком Н. И. Москаленко, политработниками полков.

Гвардейцы не уронили своей славы и в 38-й армии. 11 июня дивизия с ходу вступила в бой, сменив 277-ю. Южнее с. Средний Бурлук ее части остановили продвижение врага и отбросили его пехоту и танки за р. Великий Бурлук. Противник вновь попытался прорваться, введя в бой 45 танков, но успеха не добился. Во второй половине дня он предпринял новое наступление на позиции дивизии, теперь уже силами до 100 танков и штурмовых орудий.

При отражении этой атаки успешно действовал 28-й гвардейский артиллерийский полк под командованием подполковника Ф. М. Осипычева. Здесь в составе одного из орудийных расчетов храбро сражался Федор Андрианович Полетаев, позднее прославившийся активным участием в итальянском движении Сопротивления и посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, ставший национальным героем Италии.

О стойкости и мастерстве гвардейцев-артиллеристов можно судить по тому, что уже в первом бою они сожгли и подбили 42 танка. Три из них уничтожило орудие гвардии сержанта Ивана Молоконова. Успешно громили врага расчеты Павла Жука, Федора Козлитина, Геннадия Серебрякова. Гвардейцы стояли насмерть и не пропустили фашистские танки 12 .

Важное значение имело хорошо поставленное управление частями дивизии и их тесное взаимодействие. Так, стрелковые подразделения умело прикрывали артиллерийские позиции от огня автоматчиков, десантированных танками врага.

Особенно четко взаимодействовала пехота с артиллеристами в 31-м гвардейском стрелковом полку майора И. Н. Романова. Его 3-й батальон под командованием старшего лейтенанта С. С. Воробьева не отступил ни на шаг. Здесь не подпускал врага к огневым позициям артиллерии взвод противотанковых ружей младшего лейтенанта Г. Ф. Маслюка, подбивший 6 танков, а его, в свою очередь, прикрывали пулеметчики и гранатометчики.

Пример стойкости гвардейцев ободрял и соседей. Ни 162-я стрелковая дивизия, ни 22-я мотострелковая бригада (командир — полковник К. И. Овчаренко, военком — старший батальонный комиссар П. И. Никитин, начальник штаба — майор Н. К. Володин), сражавшиеся у с. Аркадиевка при поддержке 648-го пушечного артиллерийского полка майора В. М. Бачманова и 156-й танковой бригады (командир — полковник Г. С. Соколов, военком — старший батальонный комиссар А. Г. Гетман), не пропустили гитлеровцев через р. Великий Бурлук.

Итак, прорваться на Купянск лобовым танковым тараном гитлеровцы не смогли. Тогда они стали обходить город с севера, сосредоточив свой удар в направлении ст. Гусинка, пос. Двуречная. В связи с этим был предпринят контрудар на юг вдоль р. Великий Бурлук силами 22-го танкового корпуса, который и в дальнейшем действовал здесь же против левого фланга вражеского 3-го моторизованного корпуса.

В ходе контрудара врагу был нанесен серьезный урон. Только 168-я танковая бригада в течение 11 и 12 июня подбила и сожгла 57 вражеских танков. А всего за две недели боев на этом направлении она при содействии артиллерии и минометов уничтожила 91 танк, 8 самолетов, 36 орудий, свыше 2 тыс. солдат и офицеров противника 13 . Только на счету танка комсомольца лейтенанта А. Г. Савостьянова было 5 разбитых фашистских танков и столько же автомашин, до 50 убитых гитлеровцев 14 .

13—14 июня героическими усилиями войска армии сорвали операцию «Вильгельм». Враг был остановлен на рубеже, проходившем по р. Вел. Бурлук до Ново-Николаевки и далее через ст. Булацеловку до Богодаровки, а 81-я стрелковая дивизия удержала плацдарм за Сев. Донцом южнее с. Савинцы. И это вопреки огромному превосходству противника в силах и средствах, и несмотря на то, что группировка и пехотные дивизии врага имели непрерывную поддержку своей авиации, господствовавшей в воздухе и совершавшей в среднем ежедневно по 1500—1800 самолетовылетов.

Следует отметить, что и в условиях подавляющего превосходства воздушных сил противника наша авиация оказала большую помощь войскам армии. Ее воины с уважением и благодарностью говорили об отважных летчиках 512-го истребительного авиаполка лейтенантах Петре Дзюбе, Геннадии Дубенке, Василии Сироштане, старшем политруке Г. Я. Кузнецове, старших лейтенантах В. Н. Макарове и И. П. Моторном, неизменно выходивших победителями из воздушных схваток с врагом.

Мужественно и самоотверженно действовали и другие авиаполки, в том числе 282-й (командир — майор А. В. Минаев, военком—батальонный комиссар И. С. Попандопула, начальник штаба — майор В. И. Титов). К 10 июня 1942 г. на его боевом счету с начала войны было уже 3800 самолетовылетов, 55 уничтоженных вражеских самолетов, 36 танков, 266 автомашин с грузами и пехотой. Лучшими мастерами воздушных боев здесь были летчики майор А. И. Буколов, лейтенанты Б. И. Коровкин, В. А. Орешин, И. В. Шмелев и многие другие. Примером для личного состава полка был его командир Алексей Васильевич Минаев, совершивший к тому времени 30 боевых вылетов 15 .

Характер авиационного обеспечения армии в последующие дни существенно изменился: из восьми приданных ей авиаполков семь были по распоряжению фронта переданы 13 июня 2-й воздушной армии для централизованного использования. Одновременно 81-я стрелковая дивизия была переподчинена 9-й армии, а 277-я выведена в резерв фронта.

Таким образом, боевой состав 38-й армии уменьшился. Но и в этих условиях ее задача по-прежнему заключалась в том, чтобы стойко удерживать свои позиции.

2. Отход к Дону

Надо было готовиться к отражению нового наступления врага, наращивать глубину обороны, особенно перед Купянском. Вот почему командование армии еще к утру 13 июня заблаговременно разместило в укреплениях второй полосы, на участке от с. Гусинка до Нурово, часть своих резервов, включая артиллерийские. Параллельно этому рубежу была укреплена промежуточная позиция на линии Ново-Николаевка, ст. Булацеловка, Ново-Степановка.

Соответственно эшелонировались и огневые позиции артиллерии усиления (до пятнадцати полков РГК). Она расположилась в основном в противотанковых опорных районах, прикрытых минными полями. На тыловом рубеже армии по р. Оскол был развернут 52-й полевой укрепленный район под командованием генерала Н. М. Пожарского, имевший шесть артиллерийско-пулеметных батальонов.

Серьезные задачи были возложены на инженерные войска армии. Прежде всего требовалось минировать танкоопасные направления как на переднем крае, так и в глубине обороны. Большую сноровку и мужество в этом деле проявил ранее отличившийся в районе старо-салтовского плацдарма 530-й стрелковый саперный батальон. Его командир майор Г. В. Свешников и молодой энергичный начальник штаба старший лейтенант Б. Г. Корушкин не покидали переправ и танкоопасных участков обороны, руководя их минированием.

Действовала здесь и 16-я инженерная бригада РГК спецназначения. Ее личный состав во главе с подполковником М. Ф. Иоффе, его заместителем майором В. К. Харченко, командирами батальонов капитанами А. В. Ванякиным, А. А. Голубем, Б. М. Козловым и Д. С. Кривозубом многое сделал для создания заграждений, а позднее и для разрушения коммуникаций. Удачным был и опыт применения собак — истребителей танков. Специально обученные, они вскоре у ст. Староверовка подорвали 6 вражеских танков.

В инженерном оборудовании оборонительных рубежей большую помощь армии оказала 21-я саперная бригада под командованием половника И. И. Габера, входившая тогда в 7-ю саперную армию.

Мосты и переправы для сообщения войск с тылом через р. Оскол строили отдельные инженерные батальоны: 516-й «А» капитана Н. А. Шаповалова — у пос. Двуречная, 516-й «В» капитана С. Д. Науменко — у Купянска, 56-й майора С. Ф. Мозгова — у ст. Купянск-Узловой. Здесь исключительное упорство и неутомимость в работе проявили молодые командиры капитаны Ф. А. Козлов и Б. В. Кузьмин, старшие лейтенанты В. В. Колосов и Т. М. Саламахин.

Инициативно и со знанием дела руководили этими частями заместитель командующего армией по инженерным войскам полковник Е. И. Кулинич и его штаб во главе с подполковником П. М. Пузыревским.

Так в канун первой годовщины начала Великой Отечественной войны армия готовилась к новым испытаниям. Ее войска все глубже зарывались в землю, тщательнее маскировали позиции. Напряженно работали в эти дни политорганы и парторганизации. Они не только не скрывали от воинов трудностей обстановки, но, напротив, подчеркивали возросшую угрозу со стороны противника. И именно этим добивались еще большей боеготовности частей и подразделений. На собраниях и в беседах критически разбирали недавние бои, популяризировали их героев.

Работники политотделов армии и соединений большую часть времени находились на переднем крае, помогая командирам в укреплении порядка, дисциплины и организованности, в организации разведки и повышении бдительности, в ускорении работ по оборудованию огневых позиций и укрытий. Они участвовали в обучении истребителей вражеских танков, заботились о ремонте вооружения, пополнении боеприпасами.

Снова главным в партийно-политической работе стал призыв к стойкости в обороне. И воины армии, хорошо понимавшие, что враг готовит новый удар, готовы были сорвать его замыслы.

Гитлеровцы возобновили наступление на рассвете 22 июня . Новая операция «Фридерикус II» имела ту же цель, которой враг не достиг в операции «Вильгельм», — захват плацдармов на р. Оскол. Только на этот раз, кроме 6-й полевой армии, в наступлении участвовала и часть сил 1-й танковой армии. Всего в составе атакующих насчитывалось тринадцать дивизий. Из них шесть действовали против 28-й и 9-й армий, а остальные, включая три танковые и одну моторизованную, нанесли удар по правому флангу и центру оперативного построения 38-й армии. Вспомогательный удар силой трех пехотных дивизий с танками наносился из района Балаклея в направлении Савинцы, Кунье.

На правом фланге их встретили гвардейцы генерала А. П. Белобородова. Они вступили в тяжелый бой с двумя вражескими дивизиями, поддерживаемыми сотней танков. Неравная схватка длилась несколько часов, и лишь к полудню врагу удалось потеснить наши части на 1—4 км и преодолеть р. Великий Бурлук.

На помощь дивизии генерала Белобородова пришла 6-я гвардейская танковая бригада подполковника М. К. Скубы из группы войск генерала В. Д. Крюченкина. При ее содействии правофланговый 22-й гвардейский стрелковый полк во главе с полковником Н. Г. Докучаевым предпринял решительные контратаки из района Ново-Николаевки в направлении Ивановки и далее на юг. В результате части двух полков 297-й пехотной дивизии были отброшены на западный берег р. Великий Бурлук.

Южнее натиску гитлеровцев противостояли 162-я стрелковая дивизия, 22-я мотострелковая, 168-я и 156-я танковые бригады. В течение семи часов отбивали они атаки врага, нанося ему ощутимый урон. Здесь особо отличился командир 2-го батальона 156-й танковой бригады старший лейтенант И. Ф. Селедцов. Только экипаж его машины подбил восемь вражеских танков и два противотанковых орудия, уничтожил роту гитлеровцев. Отважному командиру, погибшему в этом бою, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза 16 .

Встретив стойкое сопротивление вражеское командование бросило на этот участок крупные силы авиации, обрушившие на наши части целую серию непрерывных бомбовых ударов. Только после этого гитлеровцам удалось пробить брешь в стыке 162-й стрелковой дивизии и 168-й танковой бригады. Войдя в прорыв, они вынудили к отходу все правофланговые соединения армии и оттеснили на промежуточный рубеж обороны 278-ю стрелковую дивизию, а часть ее сил окружили. Этот успех достался врагу дорогой ценой. Он потерял здесь 57 танков и большое количество живой силы.

В этот день совершил подвиг командир батальона 851-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии младший лейтенант К. Т. Першин. В критический момент он и находившиеся вместе с ним пятеро бойцов оказались отрезанными на наблюдательном пункте. Организовав оборону, комбат и сам лег у пулемета. Огонь его «максима» буквально косил цепи гитлеровцев. Отбросив атакующих, он ринулся на прорыв и увлек за собой весь свой маленький отряд. Расчищая себе дорогу огнем автоматов и гранатами, комбат с пятью бойцами пробился к своим. Все они были по заслугам награждены. Константину Тимофеевичу Першину Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза 17 .

В последующие дин войска армии сражались в еще более трудных условиях.

Особенно тяжело пришлось 9-й гвардейской стрелковой дивизии, когда противник обошел ее опорные пункты сначала в с. Гусинка. а затем в с. Самборовка. Но гвардейцы и в такой обстановке не дрогнули. В боях в районе этих населенных пунктов отличился 18-й гвардейский стрелковый полк полковника Д. С. Кондратенко. Высокое мужество и упорство в борьбе с врагом проявил батальон майора Н. С. Гальпина, минометная рота лейтенанта И. И. Крука, автоматчики старшего лейтенанта И. А. Медкова и младшего лейтенанта А. В. Бурдакова 18 .

Долго сдерживали противника на рубеже восточнее Ново-Ннколаевка, Волосская Балаклеевка 162-я и 242-я стрелковые дивизии. Они стойко сражались и после того как танковые колонны гитлеровцев создали угрозу их флангам. Но вот последовал удар врага с юга, из района с. Савинцы на Староверовку. Возникла опасность отсечения основных сил армии западнее Купянска.

В этих условиях командарм был вынужден отдать приказ на отвод войск. В течение двух ночей — на 24 и 25 июня основные силы армии отошли за р. Оскол. На правом берегу севернее Двуречной была оставлена лишь дивизия генерала Белобородова.

Отход войск прикрывали 1-я истребительная противотанковая (командир — генерал П. А. Фирсов, военком — полковой комиссар И. П. Беляев, начальник штаба — полковник А. Ф. Васильев) и вновь переданная в армию из резерва фронта 277-я стрелковая дивизии, действовавшие на купянском оборонительном рубеже. Их задача была чрезвычайно трудной. Противник непрерывно атаковал превосходящими силами танков и пехоты при поддержке авиации. Но воины обоих прикрывающих соединений стояли насмерть.

Так, батарея политрука Н. М. Гордеева за один день уничтожила до 15 вражеских танков и 8 автомашин с пехотой. Весь ее личный состав пал в бою, но не пропустил фашистов. За этот подвиг политруку Н. М. Гордееву и командиру огневого взвода старшему сержанту С. И. Медведеву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза 19 .

Выполнив свою задачу, 277-я стрелковая и 1-я истребительная противотанковая дивизии в ночь на 25 июня оставили г. Купянск и тоже переправились на восточный берег р. Оскол.

Ворвавшийся вскоре в город противник попытался с ходу преодолеть реку. Он был встречен организованным огнем войск армии с восточного берега. В течение суток гитлеровцы прилагали отчаянные усилия для организации переправы, но успеха не имели.

Одновременно они непрерывно атаковали 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, оборонявшуюся на рубеже речушки Нижне-Двуречная в стыке 38-й и 28-й армии.

Командованию дивизии и ее частей пришлось расчетливо расходовать каждый снаряд. Однако и в этих условиях гвардейцы в течение двух суток успешно отбивали все атаки врага, после чего отошли на восточный берег Нижне-Двуречной.

Большую помощь им оказал 51-й гвардейский минометный полк (командир — майор А. Д. Никонов-Шаванов, военком — батальонный комиссар Н. И. Грибовский). Огневые смерчи «катюш» буквально испепеляли гитлеровцев, рвавшихся к позициям стрелковых частей. Метко разила врага и артиллерия дивизии. Только батареи старшего лейтенанта К. Ф. Панкратова и капитана С. П. Кузнецова из 18-го гвардейского стрелкового полка за два дня подбили шесть фашистских танков 20 .

Так провалились намерения гитлеровцев. Им не удалось ни рассечь, ни уничтожить войска 38-й армии западнее Купянска, ни захватить на р. Оскол исходные плацдармы. Операция «Фридерикус II», как и предыдущая, не достигла намеченных целей. И лишь через десять суток войска армии отошли от рубежа р. Оскол. Да и то лишь потому, что противник обошел их с севера уже в период своего большого летнего наступления.

Это было 7 июля . К тому времени враг превосходящими силами прорвал оборону смежных крыльев Юго-Западного и Брянского фронтов и после ожесточенного сражения проник к верховьям Дона и к Воронежу. В числе войск, оказавшихся в тяжелом положении, была и 28-я армия, которой с 4 июля командовал генерал В. Д. Крюченкин. Ее дивизии, обойденные врагом с севера еще 2-3 июля , отошли с рубежа р. Оскол за речку Черная Калитва.

В связи с этим Ставка была вынуждена 6 июля принять решение оботводе остальных войск Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов с р. Оскол на заранее оборудованный рубеж Чупринин, Нов.Астрахань, Попасная. Соответствующий приказ фронта в ночь на 7 июля получила и 38-яармия.

Задача оставить на р. Оскол части прикрытия, а главные силы отвести на 35—40км и занять ими часть фронтового тылового рубежа от Нагольной до Белокурякино была выполнена войсками армии в течение суток. Здесь ее дивизии уплотнили оборону только что прибывшего 118-го полевого укрепленного района (комендант — полковник А. Г. Яцун, начальник штаба — майор В. Н. Порфирьев).

К тому времени обстановка еще более обострилась. Немецко-фашистское командование, стремясь окружить войска Юго-Западного фронта, нанесли сходящиеся удары из района Воронежа на Россошъ, Кантемировку и с рубежа Артемовск, Славянск в общем направлении на Миллерово. 8 июля колонны 40-го танкового и 8-го армейского корпусов врага, наступавшие от Россоши в сторону Кантемировки, увеличили разрыв между 28-й и 38-й армиями. Создалась реальная угроза выхода противника на тылы последней. Командарм счел необходимым отвести войска на рубеж р. Айдар, но так как командование фронта с этим не согласилось 21 , он выдвинул на линию Кантемировка, Ровеньки заслон из частей 304-й, 9-й гвардейской и 199-й стрелковых дивизий и 3-й танковой бригады.

В течение 8 и 9 июля армия отражала атаки 51-го армейского корпуса. А в ночь на 10 июля в связи с еще более возросшей угрозой отсечения ее войск от тылов до приказу командарма начала отходить сначала на промежуточный рубеж в верховье р. Деркул (северо-западнее Чертково), а затем на линию железной дороги между Кантемировкой и Миллерово. И хотя она была уже обойдена гитлеровцами с северо-востока, ее воины продолжали героически сражаться.

Но во второй половине 11 июля , когда фашистские танки прорвались на тылы дивизий, пришлось опять отходить, теперь уже на рубеж р. Калитва.

При этом часть сил 38-й и соседней слева 9-й армий все же оказались отрезанными от своих войск в районе севернее Миллерово. Случилось это потому, что 1-я танковая армия врага вышла в район южнее названного города, и спешившие на выручку 9-й и 38-й армий войска 24-й армии из резерва Южного фронта, уже не смогли к ним пробиться. И все же 15 июля части, которым грозило окружение, прорвались через боевые порядки противника, а вскоре они вместе с остальными войсками армии вышли к Дону. Вспоминая трудное лето 1942 г., бывший командующий 38-й армией Маршал Советского Союза К. С. Москаленко писал: «... Наш отход не был стихийным, неорганизованным. Отходили не группы воинов, а батальоны, полки, дивизии, т. е. армия, управляемая командирами и штабами, поддерживавшими между собой связь. Армия вышла из многодневных неравных боев в большой излучине Дона в составе всех своих восьми стрелковых дивизий и других частей, ослабленных в результате значительных потерь, но сохранивших боеспособность и готовность выполнять боевые задачи...Думы жгли душу. Но чувства бессилия или обреченности не было и в помине. Жила, как и прежде, твердая, непоколебимая вера в разгром врага, в нашу победу» 22 .

***

Остался позади тяжелый, но славный путь. С первого дня своего существования 38-я армия почти непрерывно вела бои на одном из важнейших направлений. Она с честью прошла через все суровые испытания первого периода войны, внеся свой вклад в срыв захватнических планов врага. Тысячи ее воинов за подвиги в борьбе с сильным и коварным противником были удостоены высоких правительственных наград.

Десятки соединений и частей, в разное время входивших в ее состав, за проявленный ими массовый героизм, были преобразованы в гвардейские. Среди них — кавалерийский корпус, две кавалерийские и десять стрелковых дивизий, пять танковых и мотострелковых бригад и столько же артиллерийских полков. В войсках армии сражались будущие Маршалы Советского Союза А. А. Гречко и К. С. Москаленко, маршал инженерных войск В. К. Харченко, генералы армии А. П. Белобородов, А. В. Горбатов, С. П. Иванов, В. Г. Куликов, генерал-полковники В. С. Архипов, Е. М. Горбатюк, А. Н. Инаури, В. М. Крамар, В. М. Лихачев, О. А. Лосик, Н. А. Новиков, Н. П. Пухов, генерал-лейтенанты А. Ф. Васильев, Н. К. Володин, В. Г. Воскресенский, И. Д. Зайцев, М. И. Горбунов, Н. В. Игнатов, М. Ф. Иоффе, Ф. В. Камков, И. Ф. Кириченко, П. П. Корзун, В. Д. Крюченкин, Е. И. Кулинич, С. П. Меркулов, А. И. Нестеренко, С. М. Рогачевский, Д. И. Рябышев, З. К. Слюсаренко, Г. Е. Стогний, Г. А. Тер-Гаспарян, И. В. Хазов, М. К. Шапошников.

1. См. Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969, стр. 394—399; К. С. Москаленко. На юго-западном направлении. М., 1973, стр. 168—207.

2. См. «Великая Отечественная война Советского Союза. 1941—1945. Краткая история». М., 1970, стр. 157.

3. К. С. Москаленко. На юго-западном направлении, стр. 196.

4. См. «Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны», вып. 5. М., 1951, стр. 18—19.

5. Архив МО СССР, ф. 33, оп. 793756, д. 54, лл. 309—310; д. 37, л. 307.

6. Там же, оп. 682525, д. 155, л. 253.

7. А. В. Тузов. В огне войны. М., 1970, стр. 38—40.

8. «Совершенно секретно! Только для командования». М., 1967, стр. 3.

9. Архив МО СССР, ф. 33, оп. 682524, д. 990, л. 83.

10. Там же, оп. 793756, д. 23, л. 254.

11. Там же, оп. 682524, д. 990, л. 27.

12. Архив МО СССР, ф. 393, оп. 8989, д. 5, л. 106.

13. Архив МО СССР, ф. (22 тк), оп. 516314, д. 34, л. 35.

14. Там же, ф. 33, оп. 682525, д. 156, л. 117.

15. Там же, ф. 33, оп. 682524, д. 983, л. 53.

16. Архив МО СССР, ф. 33, оп. 793756, д. 42, л. 323.

17. Архив МО СССР, ф. 33. оп. 793756, д. 36, лл. 502—504.

18. Там же, ф. 1066, оп. 1, д. 14, лл. 1—2.

19. Там же, ф. 33, оп. 793756, д. 11, л. 220; д. 31, л. 9.

20. Там же, ф. 1066, оп. 1, д. 93, лл. 5—6, 8, 17.

21. Архив МО СССР, ф. 229, оп. 161, д. 793, л. 376.

22. К. С. Москаленко.На юго-западном направлении. М., 1973, стр. 258.

В ходе наступления под Сталинградом и дальнейшего его развития советские войска отбросили противника от Волги до Дона. К исходу 12 января войска Воронежского фронта (генерал-лейтенант, с 19.01.1943 г. генерал-полковник Ф.И. Голиков) в составе 38, 60-й и 40-й общевойсковых. 3-й танковой и 2-й воздушной армий, 18-го отдельного стрелкового. 4-го танкового и 7-го кавалерийского корпусов занимали рубеж Козинка, Подгорное, река Воронеж и далее по левому берегу Дона до Новой Калитвы. 20 км западнее Кантемировки, удерживая плацдармы на правом берегу Дона в районах 1-е Сторожевое и Щучье.

Северо-западнее Воронежского фронта действовала 13-я армия (генерал-майор, с 14.02.1943 г. генерал-лейтенант Н.П. Пухов) Брянского фронта, а южнее - 6-я армия (генерал-лейтенант Ф.М. Харитонов) Юго-Западного фронта. Всего в составе группировки советских войск на Верхнем Дону с учётом части сил Брянского и Юго-Западного фронтов имелось 398 тысяч человек, 6160 орудий и миномётов. 1060 танков и САУ. 208 боевых самолётов. Ей противостояли основные силы немецко-фашистской группы армий «Б» (генералполковник, с 1.02.1943 г. генерал -фельдмаршал М. Вейхс): 2-я немецкая. 2-я венгерская армии, часть сил 8-й итальянской армии, поддерживаемые авиацией командования ВВС «Дон» и частью сил 4-го воздушного флота. - всего 430 тысяч человек, 3350 орудий и миномётов, 360 танков и штурмовых орудий, около 300 боевых самолётов. Более двух третей неприятельских сил и все его танки действовали перел Воронежским фронтом.

Оборонительные позиции перед левым крылом Брянского фронта и перед Воронежским фронтом противник совершенствовал в течение шести месяцев. Тактическая зона обороны состояла из двух полос. Глубина основной полосы достигала 6-8 км. Наиболее развита оборона была непосредственно в районе города Воронеж и перед сторожевским и щучьинеким плацдармами. Другая полоса обороны была подготовлена на удалении 12-20 км от переднего края основной полосы и состояла из одной, местами из двух прерывистых траншей, окопов и отдельных опорных пунктов, оборудованных на господствующих высотах и в населённых пунктах.

Перед 6-й армией Юго-Западного фронта войска противника, ослабленные в ходе декабрьских боёв, не успели создать прочной обороны. Она состояла только из одной оборонительной полосы. Кроме того, советские войска на этом направлении занимали выгодное положение, позволявшее нанести глубокий охватывающий удар во фланг и тыл группировке врага, оборонявшейся на Дону, южнее Воронежа. Моральное состояние противника после разгрома под Сталинградом резко упало. Дезертирство, например, в венгерской армии приняло значительные размеры. Иногда сдавались в плен не только отдельные группы солдат, но и целые подразделения.

По замыслу операции войска Воронежского фронта во взаимодействии с фланговыми армиями Брянского и Юго-Западного фронтов вначале должны были последовательно разгромить острогожско-россошанскую и воронежско-касторненскую группировки врага и, используя образовавшуюся в его обороне брешь, нанести удары на Харьков, а затем на Полтаву. Операция готовилась около трех недель. Координацию действий фронтов осуществляли прибывшие в их расположение представители Ставки ВГК - генерал армии Г.К. Жуков и генерал-полковник A.M. Василевский.

Командование Воронежского фронта приняло смелое решение: за счёт ослабления второстепенных участков создать мощные ударные группировки в полосе наступления 40-н и 3-й танковой армий. Такое решение основывалось на подробных разведданных о положении вражеских войск. В результате принятых мер по маскировке и дезинформации, противник до последнего момента не подозревал о готовившемся широком наступлении советских войск. Но, несмотря на интенсивную и напряжённую подготовку, некоторые мероприятия не удалось завершить в установленные сроки. К началу операции не прибыли из резерва Ставки 4-й танковый корпус, лыжно-стрелковые бригады, некоторые другие соединения и части. В войсках имелось по одному-два боекомплекта боеприпасов вместо трёх - трёх с половиной, предусмотренных планом. В связи с этим для обеспечения 3-й танковой армии пришлось использовать часть материальных средств Юго-Западного фронта.

Острогожско-Россошанская операция началась на рассвете 13 января после артиллерийской подготовки наступлением войск первого эшелона 40-й армии (генерал-лейтенант К.С. Москаленко) со сторожевского плацдарма при поддержке 2-й воздушной армии (генерал-майор авиации К.Н. Смирнов). Главная полоса обороны противника была прорвана на 10-километровом участке. Вражеское командование, израсходовав в течение дня свои тактические резервы, начало перебрасывать сюда часть сит из оперативного резерва с юга.

С утра 14 января советские войска развернули наступление ещё с двух направлений: со щучьинского плацдарма - 18-й и 18-й отдельный стрелковые корпуса; из района населенных пунктов Кантемировка, Талы - 3-я танковая армия (генерал-майор П.С. Рыбалко) и 7-й кавалерийский корпус Воронежского фронта. В тот же день в наступление перешла и 6-я армия Юго-Западного фронта. К исходу 15 января войска 40-й и 3-й танковой армий прорвали оборону врага на всю тактическую глубину и разгромили его четыре дивизии. 18-му стрелковому корпусу не удалось полностью преодолеть вторую полосу вражеской обороны. Противник успел занять её своими резервами и задержал продвижение частей корпуса. Но привлечение резервов противника к участку прорыва 18-го стрелкового корпуса ослабило его оборону, и ударная группировка фронта фланговым ударом успешно выполнила поставленную задачу.

Главные силы 40-й армии и 15-й танковый корпус 3-й танковой армии, развивая наступление по сходящимся направлениям на Алексеевку. вышли к исходу 18 января в район Иловское, Алексеевка и завершили таким образом окружение всей острогожско-россошанской группировки врага.

В этот же период 12-й танковый корпус, наступавший от Россоши на Каменку, вышел в район Карпенково где установил связь с частями 18-го отдельного стрелкового корпуса. К этому времени эти части, преодолев сопротивление резервов противника, вели бои в 8 км северо-восточнее Карпенково. К 19 января советские войска окружили в районе Алексеевка, Валуйки, Россошь крупную группировку противника (13 дивизий) и расчленили её на две крупные изолированные одна от другой части. Первая из них (острогож-ско-алексеевская), состоявшая из остатков пяти дивизий, была окружена в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково. При этом три дивизии из этой группы были блокированы нашими войсками в Острогожске, где образовался самостоятельный очаг окружения. Вторая (россошанская) группа, в которой насчитывалось до восьми дивизий, оказалась в районе Сагуны, Россошь, Старая Калитва. К моменту завершения окружения противника было уже пленено около 52 тысяч человек и примерно столько же убито и ранено. В период с 19 по 27 января группировки врага были ликвидированы. В ходе Острогожско-Россошанской операции было разгромлено 15 дивизий и нанесено тяжёлое поражение ещё 6 дивизиям противника, что резко изменило соотношение сил в пользу советских войск. От врага были очищены важные в оперативном отношении железнодорожные участки Лиски - Канте-мировка и Лиски - Валуйки. Войска Воронежского фронта продвинулись на 140 км, создали угрозу тылу воронежско-касторненской группировки противник! и благоприятные условия для наступления на харьковском направлении. Это вынудило немецкое командование начать отвод войск с восточной части воронежского выступа. Чтобы предотвратить их отход из района Воронежа, командующий Воронежским фронтом, по согласованию со Ставкой, решил без оперативной паузы начать Воронежско-Касторненскую операцию, которая проводилась с 24 января по 17 февраля 1943 г.

Замысел операции предусматривал окружение противника в районе Воронежа ударами по сходящимся направлениям на Касторное: с севера - 13-й армии (генерал-майор Н.П. Пухов) и юга - 40-й армии, с одновременным рассечением вражеской группировки встречными ударами: с северо-востока - 38-й армии (генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов) и юго-востока - 60-й армии (генерал-лейтенант И.Д. Черняховский) в общем направлении на Нижнюю Ведугу.

24 января 40-я армия Воронежского фронта, усиленная 4-м танковым корпусом, неожиданно для противника перешла в наступление в общем направлении на Касторное. Наибольшего успеха добился 4-й танковый корпус, который к исходу дня прорвался в расположение врага на глубину до 16 км, 25 января в результате удачного манёвра корпус овладел районным центром Горшечное, но вынужден был остановиться, так как из-за снежных заносов не подошли автозаправщики и танки оказались без горючего. Опасаясь окружения войск в районе Воронежа, немецкое командование начало их отвод за Дон. Передовые части 60-й армии перешли к преследованию противника и 25 января освободили Воронеж.

В тот же день начала наступать 38-я армия. Чтобы задержать советские войска, продвигающиеся к Касторному. немецкое командование перебросило в район Горшечное два пехотных полка, ранее выведенных из боевых порядков с рубежа реки Дон. Одновременно противник ускорил отвод войск, находившихся западнее Воронежа.

26 января, как и предусматриваюсь планом, в наступление перешли войска 13-й армии Брянского фронта, которые за день продвинулись на 6-7 км. 4-й танковый корпус 40-й армии, заправившись горючим, которое ему доставили самолётами, возобновил с рассветом 27 января преследование врага.

К исходу 28 января войска 13-й и 38-й армий и 4-го танкового корпуса вышли в район Касторное. а стрелковые соединения 40-й армии - в район Горшечное и перерезали основные пути отхода воронежско-касторненской группировки противника. В это же время главные силы 13-й армии начали развивать наступление в западном направлении. 29 января войска 13. 38-й и 40-й армий заняли Касторное и юго-восточнее его окружили до девяти вражеских дивизий противника. Однако в результате начавшейся подготовки к проведению Харьковской наступательной операции, с внутреннего фронта окружения было снято более половины войск. Борьбу с окруженной группировкой противника, продолжавшей действовать компактно, вели только часть сил 38-й и 40-й армий, а с 7 февраля - только 38-й армии. В результате противник смог прорвать кольцо окружения и начал продвижение тремя группировками в направлении Тим, Обояиь. 9 февраля остатки семи вражеских дивизий соединились в районе Солнцева и к 17 февраля вышли к Обояни.

Сильные удары советских войск, нанесённые на острогожском и касторненском направлениях, привели к разгрому группировки противника на Верхнем Дону и к образованию в его обороне слабо прикрываемой войсками 400-километровой бреши от Ливен до Купянска. Это создало условия для развития наступления на курском и харьковском направлениях. Ещё 21 января A.M. Василевский и военный совет Воронежского фронта представили в Ставку соображения о дальнейших действиях на этих направлениях. Ставка согласилась с их предложениями и 23 января поставила фронтам задачу на дальнейшее наступление с целью разгрома немецкой группы армий «Б» и освобождения харьковского промышленного района. 2 февраля началась Харьковская наступательная операция, продолжавшаяся до 3 марта.

Главный удар по-прежнему наносили войска Воронежского фронта, имея задачу завершить разгром группы армий «Б», овладеть Курском. Харьковом, на 15- 20-й день выйти на рубеж Курск. Ракитное. Грайворон. Богодухов. Валки.

2-3 февраля войска Воронежского фронта возобновили наступление, сломили сопротивление противника, овладели Курском (8 февраля), Белгородом (9 февраля), Харьковом (16 февраля). С середины февраля вследствие больших потерь, понесённых в предыдущих боях, перебоев в снабжении и снижения активности авиации из-за большой удалённости аэродромов темпы наступления начали снижаться. Фронт не располагал также резервами. Несмотря на это, в первых числах марта Ставка и фронтовое командование, ошибочно оценив обстановку, потребовали решительного наступления к Днепру. Однако с выходом передовых соединений на подступы к Сумам и Полтаве обстановка южнее Харькова резко ухудшилась. Крупная контрударная группировка войск противника создала угрозу прорыва из полосы Юго-Западного фронта во фланг и тыл Воронежского фронта. Стало ясно, что в условиях весенней распутицы без надёжной авиационной поддержки наступление следует приостановить. Войска перешли к обороне на достигнутом к 3 марта рубеже восточнее линии Рыльск, Суджа, Лебедин, Змиев, сосредоточив усилия на отражении контрнаступления врата. 13-я армия Брянского фронта овладела городами Фатеж (7 февраля), Малоархангельск (23 февраля) и закрепилась северо-западнее реки Свапа.

В Воронежско-Харьковской операции боевые действия велись 50 суток на глубину 360-520 км со среднесуточным темпом наступления 7-10 км. Советские войска нанесли группе армий «Б» тяжёлое поражение: 2-я венгерская и 8-я итальянская армии были почти полностью уничтожены; 2-я немецкая армия потеряла основную часть боевой техники. Было разгромлено 26 дивизий врага, взято в плен 86 тысяч солдат и офицеров. Советские войска освободили от оккупантов значительные территории, ряд крупных административных и промышленных центров - Воронеж, Курск, Белгород, Харьков.

Эта операция явилась примером подготовки и проведения последовательных по фронту и глубине фронтовых наступательных операций без оперативных пауз. В пей использовались наиболее эффективные и решительные способы разгрома противника: рассечение его группировок, окружение и уничтожение их по частям. Операция характерна проведением крупных перегруппировок войск в условиях бездорожья, достижением внезапности наступления, чётким взаимодействием видов Вооружённых сил и родов войск. Потери советских войск в операции составили: безвозвратные - около 55,5 тысячи человек, санитарные - свыше 98 тысяч человек.

Однако закрепить достигнутый успех не удалось. Немецкое командование, сосредоточив в районе юго-западнее Харькова мощную группировку в составе 4-й немецкой танковой армии и оперативной группы «Кемпф», 4 марта нанесло контрудар по войскам Воронежского фронта. В результате неудачи в Харьковской оборонительной операции были оставлены Харьков и Белгород. Войска Воронежского фронта, отойдя с боями на 100-150 км, остановили противника на рубеже Краснополье, Белгород, река Северский Донец до Чутуева, образовав южный фас так называемого курского выступа.

Разгром гитлеровских войск на Верхнем Дону

Разгром главных сил группы армий «Б», оборонявшейся на Верхнем Дону, был последовательно осуществлен войсками Воронежского фронта - командующий генерал Ф. И. Голиков - во взаимодействии с фланговыми армиями Брянского и Юго-Западного фронтов в ходе Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций.

К концу декабря 1942 г. войска фронта (38, 60, 40-я армии, 18-й отдельный стрелковый корпус, 2-я воздушная армия) действовали в полосе от железной дороги Елец - Касторное до Новой Калитвы, сохраняя плацдармы на правом берегу Дона в районах 1-е Сторожевое и Щучье. В составе фронта насчитывалось 18 стрелковых дивизий, 5 стрелковых и 9 танковых бригад. 2-я воздушная армия имела немногим более 200 боевых самолетов.

Северо-западнее Воронежского фронта от реки Кшень до железной дороги Елец - Касторное действовала 13-я армия Брянского фронта, а южнее, на участке от Новой Калитвы до Марковки, закреплялась после наступательных боев 6-я армия Юго-Западного фронта.

Курское и харьковское направления прикрывали основные силы группы армий «Б» - 2-я немецкая, 2-я венгерская армии, а также часть сил 8-й итальянской армии. 13-й армии Брянского, войскам Воронежского и 6-й армии Юго-Западного фронтов противостояло около 30 вражеских дивизий, имевших свыше 300 танков и штурмовых орудий. С воздуха их поддерживала авиация командования ВВС «Дон», а также часть сил 4-го воздушного флота и командования ВВС «Восток» - всего около 300 самолетов. Более двух третей неприятельских сил и все танки действовали в полосе Воронежского фронта. Пехотные дивизии насчитывали: немецкие - более 11 тыс. человек, венгерские - в среднем 12 тыс., итальянские - от 10 до 16 тыс. человек. Оборона противника была развита в инженерном отношении лишь в тактической зоне, в оперативной глубине заблаговременно подготовленных рубежей не было. Наиболее слабым ее звеном был южный участок, где действовала 6-я армия Юго-Западного фронта. Здесь вражеские войска, ослабленные в ходе декабрьских боев, не успели подготовить местность к обороне. Советские войска на этом направлении занимали выгодное оперативное положение, позволявшее нанести глубокий охватывающий удар во фланг и тыл группе армий «Б» и добиться ее решительного поражения.

Моральное состояние войск противника после поражения под Сталинградом резко упало. Дезертирство, например, в частях венгерской армии приняло довольно значительные размеры. Имели место случаи, когда в плен сдавались не только отдельные группы солдат, но и целые подразделения.

Замысел операции по разгрому противника на Верхнем Дону вызревал постепенно. Предложения о ее проведении поступили в Ставку Верховного Главнокомандования от Генерального штаба и командования Воронежского фронта. Окончательно вопрос об операции решился лишь 21 декабря, так как до этого времени внимание Ставки было сосредоточено на подготовке наступления в районе Среднего Дона. В этот день Верховный Главнокомандующий поставил командующему Воронежским фронтом задачу - подготовить и провести операцию с целью разгрома вражеских войск в районе Острогожск, Каменка, Россошь и очистить от них железнодорожный участок Лиски - Кантемировка. Операцию планировалось осуществить совместно с 6-й армией Юго-Западного фронта. Ставка усилила Воронежский фронт, передав ему из своего резерва 3-ю танковую армию (два танковых корпуса, отдельная танковая бригада и две стрелковые дивизии), 7-й кавалерийский корпус, три стрелковые дивизии со средствами усиления, а также 4-й танковый корпус.

Всего к середине января в составе войск фронта было более 243 тыс. солдат и офицеров, около 4 тыс. орудий и минометов калибром 76 мм и выше, 909 танков и 208 самолетов.

Для оказания помощи в подготовке операции в Воронежский фронт прибыли представители Ставки ВГК - заместитель Верховного Главнокомандующего генерал Г. К. Жуков и начальник Генерального штаба генерал А. М. Василевский. Вместе с командованием фронта они разработали план предстоящей операции.

Удары советских войск против южного крыла группы армий «Б» должны были развиваться по трем сходящимся направлениям. На россошанском направлении с плацдарма на реке Дон в районе 1-е Сторожевое наносила удар 40-я армия под командованием генерала К. С. Москаленко, южнее Новой Калитвы переходила в наступление 3-я танковая армия генерала П. С. Рыбалко. В районе Алексеевки фланговым соединениям этих армий предстояло завершить окружение острогожско-россошанской группировки противника. По замыслу операции из 22 вражеских дивизий, находившихся на этом направлении, около двух третей попадали в окружение.

Чтобы быстрее уничтожить окруженного противника, с плацдарма в районе Щучье наносился рассекающий удар силами 18-го отдельного стрелкового корпуса под командованием генерала П. М. Зыкова. Действия войск Воронежского фронта обеспечивались с юга наступлением 7-го кавалерийского корпуса и 6-й армии Юго-Западного фронта.

Операция планировалась на глубину 140 км, темпы наступления должны были составить: для стрелковых соединений - 15-20 км, для танковых - 35 км в сутки.

Командование Воронежского фронта пошло на смелое решение - за счет ослабления второстепенных участков фронта создать мощные ударные группировки на направлениях главных ударов 40-й и 3-й танковой армий. Такое решение основывалось на исчерпывающих разведывательных данных о положении противника. Прорыв намечалось осуществить на трех участках, ширина которых колебалась от 8-10 до 16 км. Плотность артиллерии на участках прорыва достигала 50-100 орудий и минометов, а танков непосредственной поддержки пехоты - 10-12 единиц на километр фронта. В тех условиях эти плотности обеспечивали успешный прорыв очаговой вражеской обороны и развитие наступления в глубину.

Непосредственная подготовка операции проводилась в ограниченные сроки - около трех недель. Наиболее трудной задачей явилась внутрифронтовая перегруппировка, охватившая все армии. До 40 процентов соединений и частей совершили марши на расстояние 100-175 км.

Сжатые сроки подготовки к наступлению обусловили интенсивность партийно-политической работы в войсках. При этом особое внимание обращалось на расстановку политсостава в соответствии с решаемыми задачами. Так, политотдел 40-й армии на участке главного удара создал оперативную группу политработников, усилил партийные организации передовых частей коммунистами, переведенными из подразделений тыла. Сюда же направлялись наиболее опытные секретари партийных и комсомольских организаций.

В ноябре - декабре 1942 г. в 40-й армии в ряды партии вступили 2138 лучших бойцов и командиров, которые значительно укрепили партийные организации подразделений. К январю 1943 г. 32 процента личного состава подразделений, которым предстояло штурмовать вражеские позиции, составляли коммунисты и комсомольцы. А к началу наступления 60 процентов состава первичных партийных и комсомольских организаций передовых частей находились в атакующих подразделениях.

Достойный вклад в подготовку войск к проведению Острогожско-Россошанской операции внес многотысячный коллектив агитаторов Воронежского фронта. Агитационно-массовая работа была направлена на разъяснение воинам боевых задач, воспитание у них уверенности в своих силах, пропаганду боевых традиций частей и соединений, опыта боев под Сталинградом, повышение личной ответственности каждого бойца за освобождение родной земли. Учитывая особенности операции, которая проводилась с решительной целью окружения и уничтожения противника в условиях снежной зимы, командиры и политработники особое внимание уделяли литанию и экипировке воинов, стараясь укрепить их физические силы.

Подготовка к наступлению проводилась в строжайшей тайне, с использованием различных форм маскировки и дезинформации. Об умелом проведении этих мероприятий свидетельствует тот факт, что противник до последнего момента не подозревал о готовившихся широких наступательных действиях советских войск на этом направлении. Командир 3-й альпийской итальянской дивизии генерал Геканьо позднее признавал: «О состоянии русских войск, о боевом составе, о качестве их обороны мы были очень плохо осведомлены, вернее, мы ничего не знали. Мы не предполагали, что русские готовят наступление, и поэтому не обращали особого внимания на эти важные вопросы». Об этом свидетельствуют и донесения начальника штаба 2-й венгерской армии генерала Ковача. В одном из них говорилось: «В создавшейся обстановке я не считаю возможным, что на данном этапе боевых действий противник начнет крупные операции против венгерской армии».

Добиться внезапности наступления войск Воронежского фронта помогло и то, что немецко-фашистское командование переоценило мощь своей обороны на Верхнем Дону и недооценило возможности Советской армии. Оно было уверено, что наступление под Сталинградом и на Северном Кавказе истощило резервы советского командования и в ближайшие месяцы советские войска будут не в состоянии предпринять крупные наступательные операции на других участках фронта.

Подготовка к операции проходила под неослабным контролем представителей Ставки, находившихся в войсках Воронежского фронта. О характере и масштабе их работы дает представление одно из донесений, которые они ежедневно направляли Верховному Главнокомандующему:

1. Сегодня закончили по всем направлениям отработку с командармами, командирами корпусов, дивизий и бригад всех оперативно-тактических решений и плана действий. Лучше других и наиболее грамотно оказались отработанными решения и план действий у товарища Москаленко. В худшую сторону выделяется щучьенское направление - корпус Зыкова. По действиям армии Рыбалко - пришлось направление главного удара сместить западнее ж. д. Кантемировка - Россошь, чтобы не преодолевать танками полотна ж. д. и избежать здесь подготовленных отсечных позиций противника... вдоль ж. д.

Действия Рыбалко увязаны с действиями Харитонова и корпуса Зыкова. По увязке действий с Харитоновым договорились с тов. Ватутиным, что Харитонов начнет одновременно с Рыбалко действия, нанося главный удар правым флангом армии с ближайшей задачей выйти на р. Айдар; в дальнейшем тов. Харитонов обязан действовать левее 7 кк, выдвинуться и обеспечить за собой ж. д. Уразово - Старобельск. 7 кк с лыжными бригадами поставлена задача захватить Валуйки и Уразово и обеспечить за собой эти ж. д. узлы.

Главные силы 3 та обязаны захватить Алексеевку, отрезать пути отхода противнику и обеспечить себя с запада, соединившись в районе Алексеевка, Острогожск с подвижными войсками 40 Аи тем завершить окружение войск противника в известном Вам районе.

Подробный план действий армий Филиппова, изображенный на карте, будет передан Вам через Бокова...

Константинов Михайлов».

Несмотря на то что подготовка к наступлению осуществлялась с большим напряжением, некоторые мероприятия завершить в установленные сроки не удалось. Например, к началу операции не прибыли из резерва Ставки 4-й танковый корпус, лыжно-стрелковые бригады, некоторые другие соединения и части. В войсках имелось 1-2 боекомплекта боеприпасов вместо 3-3,5, предусмотренных планом. В связи с этим для обеспечения 3-й танковой армии пришлось использовать часть материальных средств Юго-Западного фронта.

На основе опыта предшествующих операций было установлено, что в ряде случаев противник, не выдерживая огневых ударов советской артиллерии, заранее или с началом артиллерийской подготовки атаки отводил свою пехоту с переднего края. Это приводило к напрасной трате боеприпасов и неудачам при прорыве вражеской обороны. В декабре 1942 г. Верховный Главнокомандующий писал командующим фронтами:

«...Так как немцы знают о наших “М-30”я (тяжелые реактивные снаряды, обладавшие большой разрушительной силой взрыва), взрывающих весь передний край обороны, они усвоили следующую тактику: оставляют на переднем крае только охранение, а сам передний край обороны относят в глубину... Этой тактике немцев мы должны противопоставлять свою контртактику, а она заключается в том, что нам нужно раньше, чем перейти в наступление, делать боевую разведку с целью вскрытия переднего края обороны, и надо во что бы то ни стало добраться до переднего края обороны противника, провести ряд активных разведок, взять пленных и через них все узнать, с тем чтобы напрасно не израсходовать боеприпасы. Разведку провести боем, отдельными батальонами за два дня до начала операции».

Эти указания были учтены.

Наступление войск Воронежского фронта началось 12 января боем передовых батальонов в районе сторожевского плацдарма. Их успех на следующий день развили главные силы 40-й армии. 14 января в операцию включились 3-я танковая армия и 18-й отдельный стрелковый корпус, а также 6-я армия Юго-Западного фронта.

К исходу 15 января войска 40-й и 3-й танковой армий прорвали оборону противника на всю тактическую глубину и разгромили его четыре дивизии. 18-му стрелковому корпусу не удалось с ходу прорвать вторую полосу обороны. Гитлеровцы заняли ее резервами и, оказав организованное сопротивление, задержали продвижение частей корпуса. Однако отвлечение резервов противника в полосу наступления 18-го корпуса способствовало развитию успеха, достигнутого главными ударными группировками.

16 января войска фронта начали охватывать острогожско-россошанскую группировку противника. Спустя два дня соединения 40-й и 3-й танковой армий вышли в район Алексеевки и завершили окружение 13 вражеских дивизий. В то же время 18-й стрелковый корпус с севера, 12-й танковый корпус 3-й танковой армии с юга встречными ударами в общем направлении на Карпенково расчленили группировку противника на две части: одна (пять дивизий) находилась в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково, а другая (восемь дивизий) - севернее и северо-восточнее Россоши. Одновременно создавался и внешний фронт окружения. На севере он был образован правофланговыми соединениями 40-й армии на удалении 40-50 км от окруженных дивизий врага, на юге - 7-м кавалерийским корпусом генерала С. В. Соколова, соединения которого к утру 19 января овладели важным железнодорожным узлом Валуйки. К этому же времени 6-я армия, отбрасывая арьергарды противника, вышла на реку Айдар.

К моменту завершения окружения советские войска взяли в плен около 52 тыс. вражеских солдат и офицеров. Почти столько же противник потерял убитыми и ранеными.

Бои по разгрому войск, окруженных в районе Острогожска и северо-восточнее Алексеевки, проходили с 19 по 24 января. Ликвидация россошанской группировки продолжалась до 27 января. Значительную помощь в разгроме острогожско-россошанской группировки врага оказали соединения 2-й воздушной армии.

Таким образом, за 15 дней наступления войска Воронежского фронта полностью выполнили поставленную перед ними задачу. В ходе операции они разгромили более 15 вражеских дивизий, 6 дивизиям нанесли тяжелое поражение, взяли в плен свыше 86 тыс. солдат и офицеров противника.

После разгрома острогожско-россошанской группировки противника соотношение сил резко изменилось в пользу Воронежского фронта. В результате операции от противника были очищены важные в оперативном отношении железнодорожные участки Лиски - Кантемировка и Лиски - Валуйки. Они сыграли большую роль при обеспечении войск Воронежского и Юго-Западного фронтов в последующем развитии наступления на харьковском направлении и в Донбассе.

Значительную помощь наступавшим войскам оказывали местное население и партизаны. Успех советских войск был возможен благодаря всемерной поддержке населения районов, на территории которых велись бои. Советские люди не жалели для своей армии ни продовольствия, ни теплых вещей, окружая заботой и вниманием воинов-освободителей. Жители городов и сел участвовали в укреплении оборонительных рубежей и дорожных работах, ухаживали за ранеными, вносили в фонд обороны свои средства. Освобождая города и поселки, советские воины в свою очередь помогали восстанавливать разрушенное хозяйство, щедро делились с колхозами, совхозами, МТС и промышленными предприятиями трофейным имуществом, ремонтировали школы, учреждения культуры, больницы. Белгородские партизаны помогали вылавливать прорывавшиеся из окружения группы врага.

В результате Острогожско-Россошанской операции положение противника резко ухудшилось. Его воронежская группировка была глубоко охвачена с юга, а на харьковском направлении, между Воронежем и Кантемировкой, образовалась более чем 250-километровая брешь. Обстановка диктовала необходимость ускоренной подготовки новых операций, так как противник мог начать отвод войск из района Воронежа и одновременно выдвинуть резервы на реку Оскол для стабилизации линии фронта.

Представитель Ставки ВГК А. М. Василевский вместе с командующим Воронежским фронтом Ф. И. Голиковым представили Верховному Главнокомандующему соображения о нанесении новых ударов по врагу. Они предлагали силами Воронежского и Брянского фронтов разгромить находившуюся в воронежском выступе 2-ю немецкую армию и очистить от противника железнодорожную линию Елец - Касторное - Валуйки. Операцию намечалось осуществить с 24 по 30 января 1943 г. Далее предлагалось без какой-либо паузы развернуть наступление войск левого крыла Брянского и Воронежского фронтов на курском и харьковском направлениях. 19 января Ставка утвердила предложенный план и фронты приступили к непосредственной подготовке операции.

К этому времени на воронежском направлении находились до десяти: дивизий 2-й немецкой армии и две отошедшие в ее полосу венгерские дивизии. Наиболее сильная оборона у противника была в районе Воронежа и северо-западнее его. На южном фасе выступа инженерных сооружений врагу создать не удалось. К тому же здесь действовали остатки различных соединений противника, разгромленных в ходе Острогожско-Россошанской операции. Поэтому наибольший успех в предстоящей операции ожидался именно на этом участке.

Замысел Воронежско-Касторненской наступательной операции заключался в том, чтобы ударами с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить ее основные силы и освободить район Воронеж, Касторное. Главные удары в общем направлении на Касторное наносили: с севера, из района юго-восточнее Ливны, - 13-я армия (Брянский фронт) под командованием генерала Н. П. Пухова, а с юга, из района Роговатое, Шаталовка, - 40-я армия Воронежского фронта. Обе армии, соединившись у Касторное, должны были завершить окружение вражеской группировки и одновременно выдвижением части сил на реку Тим создать внешний фронт окружения. Вспомогательные удары с целью рассечь окруженную группировку и ускорить ее уничтожение наносили 38-я и 60-я армии, действовавшие на правом крыле Воронежского фронта.

24 января неожиданно для противника 40-я армия перешла в наступление. Наибольшего успеха добился действовавший в ее составе 4-й танковый корпус, который к концу дня прорвался в расположение врага на глубину до 16 км. В результате удачного маневра корпус 25 января овладел районным центром Горшечное. Однако дальнейшее продвижение на Касторное в этот день развития не получило: танки оказались без горючего, так как из-за снежных заносов не подошли автоцистерны.

Удар с юга на Горшечное вынудил немецко-фашистское командование приступить к отводу своих войск из района Воронежа. Отход противника был сразу же обнаружен разведкой 60-й армии, передовые части которой в ночь на 25 января перешли к его преследованию. Разгромив арьергарды противника, они к рассвету полностью освободили Воронеж. В этот же день в сражение включились войска ударных группировок 60-й и 38-й армий.

Чтобы задержать наступление советских войск, продвигавшихся к Касторное, немецко-фашистское командование перебросило в район Горшечное два пехотных полка, ранее выведенных из боевых порядков с рубежа реки Дон. Одновременно противник принял меры к ускорению отвода войск, находившихся западнее Воронежа.

26 января, как и было предусмотрено планом, в наступление перешли войска 13-й армии, которые за день продвинулись на глубину 6-7 км. 4-й танковый корпус 40-й армии, заправившись горючим, которое ему доставили самолетами, с рассветом 27 января возобновил преследование.

28 января танковые части 40-й и 13-й армий ворвались на окраины Касторное. Вскоре к ним подошли стрелковые соединения. Сопротивление врага было сломлено, а город освобожден от противника. С занятием Касторное основные пути отхода 2-й немецкой армии были перехвачены. В район Касторное, Горшечное устремились части девяти вражеских дивизий. Они предпринимали отчаянные попытки пробиться на запад.

В завершении разгрома воронежско-касторненской группировки противника участвовали соединения 40, 38 и 60-й армий. В особенно сложном положении оказалась 40-я армия, которая должна была 28-31 января продолжать уничтожение окруженной группировки противника и одновременно выдвигаться на рубеж развертывания для нанесения с 1 февраля нового удара на белгородском направлении. Положение этой армии осложнялось еще тем, что из-за недостатка сил сплошного фронта окружения вражеской группировки с юго-запада не было. Здесь имелись промежутки, не занятые советскими войсками. Так, на 50-километровом фронте от Касторное до Старого Оскола сильно ослабленная в предыдущих боях 25-я гвардейская стрелковая дивизия не могла активно противодействовать отходу противника на запад.

К 29 января крупные силы врага прорвались в район Горшечное, Старый Оскол, откуда в начале февраля начали пробиваться на запад, неся большие потери. К середине февраля этой группировке все же удалось ускользнуть от разгрома и присоединиться к своим войскам западнее Обояни.

Выход части сил вражеской группировки из окружения в значительной степени обусловливался явной недооценкой командованием Воронежского фронта возможностей противника. Поэтому на вероятные направления прорыва его соединений было выделено очень мало войск. К тому же во фронте и в армиях имели место недочеты в управлении войсками, не удалось наладить взаимодействие между армиями, выполнявшими задачи по разгрому группировки противника.

Несмотря на эти недостатки, советские войска ликвидировали воронежский выступ врага, освободили плодородные земли большей части Воронежской и Курской областей, разгромили основные силы 2-й немецкой армии и 3-го венгерского корпуса.

Оценивая события тех дней, гитлеровский генерал Бутлар впоследствии писал: «Итог, который немецкому командованию пришлось подвести на этом участке фронта в конце января 1943 года, был поистине ужасным. За 14 дней русского наступления группа армий “Б” была почти полностью разгромлена. 2-я армия оказалась сильно потрепанной. К тому же она потеряла во время прорыва основную массу своей боевой техники. 2-я венгерская армия была почти полностью уничтожена, из 8-й [итальянской] армии спастись удалось лишь некоторым частям корпуса альпийских стрелков... Из числа немецких войск, действовавших в полосе 8-й итальянской армии, остались лишь потрепанные остатки нескольких немецких дивизий, которым удалось спастись за рекой Оскол. Связь с группой армий “Центр” и с группой армий “Дон” была потеряна, стыки находились под угрозой».

Успехи советских войск в Воронежско-Касторненской операции, завершившей разгром основных сил группы армий «Б», во многом объясняются высоким моральным духом личного состава. Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, боевая задача была выполнена. Политорганы, партийные и комсомольские организации сумели создать в войсках обстановку взаимопомощи, товарищеской поддержки, что обеспечило высокий наступательный порыв в течение всей операции. Как всегда, на самых опасных и ответственных участках находились коммунисты и комсомольцы. Личным примером, пламенным призывом они увлекали воинов на подвиги.

Таким образом, успешным осуществлением Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций был достигнут крупный стратегический успех. Немецко-фашистская группа армий «Б» была сильно ослаблена. Остатки ее войск отходили на запад. В обороне противника образовалась слабо прикрытая войсками 400-километровая брешь от Ливны до Купянска. Создались благоприятные условия для развития наступления советских войск на курском и харьковском направлениях.

Острогожско-Россошанская операция стала удачным началом по "отламыванию" пошатнувшегося после Сталинграда фронта противника. Продвижение на Запад 40-й армии вновь привело к охвату фланга оборонявшихся на Дону южнее Воронежа войск противника. Уже 20 января представитель Ставки ВГК А.М.Василевский дал указание командующим Воронежским и Брянским фронтами о подготовке и проведении новой наступательной операции.

В ней должны были принять участие 38, 60-я и 40 армии Воронежского фронта и 13 армия Брянского фронта. Теперь "отламывать" предполагалось фланг 2-й армии, выдвинувшейся к Воронежу в июле 1942 года. Уже 20 января Воронежский фронт начал перегруппировку сил для новой операции. Образование крупной бреши в построении группы армий "Б" также создавало благоприятные условия для развития наступления на Харьков.

За 15 дней, которые длилась Острогожско-Россошанская операция, советские войска продвинулись на 140 км на запад и освободили железнодорожный участок Лиски - Кантемировка, улучшив снабжение войск на южном секторе фронта. Овладение станцией Валуйки вырвало из рук противника рокаду Касторное - Ворошиловград, лишив его тем самым возможности маневрировать резервами вдоль фронта.

С 13 по 27 января было взято в плен 86 тысяч солдат и офицеров противника, что вполне сопоставимо с числом пленных, захваченных под Сталинградом. Венгерская армия потерпела самое крупное поражение за всю её историю.

Всего в районе Воронежа, протяжением около 300 км, оборонялось до двенадцати дивизий из состава 2-й немецкой армии и отошедшего в её полосу 3-го армейского корпуса 2-й венгерской армии, разгромленной в ходе предыдущей операции. Общая численность этих войск достигала 125 тыс. солдат и офицеров, 1100 орудий (в том числе 500 противотанковых), около 1000 миномётов и 65 танков.

В создавшейся обстановке командующие Воронежским и Брянским фронтами получили задачу на подготовку и проведение Воронежско-Касторненской операции, соображения по которой 18 января были представлены командующим Воронежского фронта в Ставку ВГК. Замысел этой операции заключался в том, чтобы ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить её основные силы, освободить важный в оперативном отношении район Воронеж-Касторное. Начало наступления намечалось на 24-26 января.

Командующий Воронежским фронтом (генерал-полковник Ф.И.Голиков)) решил осуществить прорыв обороны противника на трёх участках: на правом фланге 38-й армии, на левом фланге 60-й армии (на правом берегу Дона) и на участке 40-й армии. Главный удар предполагалось осуществить 40-й армией (генерал К.С.Москаленко) из района Роговатое, Шаталовка в направлении на Касторное. Армия Москаленко должна была во взаимодействии с 13-й армией Брянского фронта (генерала Н.П.Пухова), наносившей удар на Касторное с севера, окружить и уничтожить воронежско-касторненскую группировку немецких войск.

38-я армия генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова должна была наступать из района Тирбуны-2 главными силами на Ниж. Ведуга и одной дивизией на Касторное. 60-я армия генерал-майора И.Д.Черняховского должна была нанести удар из района Яблочное, главными силами на Ниж. Ведугу и одной дивизией вдоль правого берега Дона на Латное.

Наиболее сложной была задача 13-й армии генерал-майора Н.П.Пухова. По решению командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта М.А.Рейтера она наносила удар между реками Кшень и Олым. После прорыва обороны противника силами первого эшелона армия должна была развивать наступление на Касторное, где соединиться с войсками Воронежского фронта и совместно с ними завершить окружение воронежско-касторненской группировки противника. Второй эшелон получил задачу выдвинуться на р.Тим с целью создания здесь внешнего фронта окружения. Сложность задачи заключалась в наступлении на строившуюся несколько месяцев оборону немецких соединений, не разбавленных союзниками.

Всего для участия в операции из состава обоих фронтов привлекалось в общей сложности двадцать семь стрелковых дивизий, семь стрелковых бригад, два танковых корпуса, восемь отдельных танковых бригад, три отдельных танковых полка и два отдельных танковых батальона. Пассивность противника позволяла из этого количества сил и средств сосредоточить на избранных направлениях 72% стрелковых войск, 90% артиллерийских средств и все 100% танковых войск. Начало наступления командующими фронтами устанавливалось: для 40-й армии - 24 января, для 60-й армии - 25 января, для 38-й и 13-й армий - 26 января 1943 года.

Своеобразной традицией зимы 1942-1943 годов стала плохая погода, затруднившую артиллерийскую подготовку и лишившая советские войска поддержки с воздуха. С утра 24 января бушевала метель, видимость была крайне ограниченной. В надежде на то, что метель несколько утихнет, начало артиллерийской подготовки с предрассветных часов перенесли на 12 часов дня. Однако метель не унималась, и независимо от погоды было решено начать артиллерийскую подготовку в 12.30. Положение в полосе 40-й армии спасал тот факт, что на оборудование обороны у немцев не хватило времени. Одновременно с пехотой начал наступление 4-й танковый корпус, с трудом пробивавшийся через снежные заносы. За день корпус смог преодолеть только 16 км вместо запланированных 35 км. Стрелковые дивизии 40-й армии только в отдельных местах смогли продвинуться на 3-6 км.

Совсем неудачно сложился этот день в полосе 60-й армии. Здесь 24 января в наступление должны были перейти две дивизии (против Воронежского плацдарма немцев), чтобы не дать врагу возможность отвести свои дивизии за Дон. Однако, к 14.15, когда началась отложенная из-за метели артподготовка, 323-я пехотная дивизия немцев уже начала отход. Артподготовка продолжалась час и двадцать минут, но подавить оборону противника не удалось. Немцы сумели отразить все атаки советских войск. К исходу 24 января немцы полностью оставили город Воронеж и отступили за Дон. Попытки 100-й и 121-й сд форсировать Дон 25 января на плечах врага, также успехом не увенчались. Немецкая 75-я пехотная дивизия прочно оседлала этот рубеж, да и сил в двух советских дивизиях было явно недостаточно.

На следующий день удачное решение принял командир 4-го танкового корпуса А.Г.Кравченко. Проанализировав данные разведки, он удачно выбрал направление следующего удара. Благодаря этому корпусу удалось неожиданно прорваться к Горшечному и с ходу ворваться в этот населённый пункт. Далее по плану корпус Кравченко должен был наступать на Касторное, но из-за глубокого снега машины с горючим застряли в пути, а продолжение операции было возможно только после дозаправки.

С 25 января перешли в наступление и главные силы 60-й армии на правом берегу Дона. После часовой артподготовки в 10 часов утра две стрелковые дивизии левого фланга армии при поддержке двух танковых бригад атаковали Семидесятское и Кочетовку. 183-я стрелковая дивизия и 129-я танковая бригада 40-й армии возобновили свои попытки овладеть Синими Липягами. Но немцы вели свою оборону очень активно, постоянно контратакуя при поддержке танков. Кроме того, уже в первой половине дня стали подходить части 323-й пехотной дивизии, вытесненные из Воронежа, которые активно включились в бой. В связи с этим командование армии решило ускорить переброску на направление главного удара 303-ю сд и 104-ю сбр с левого берега Дона, но они могли подойти не раньше 27 января.

В 8.08 26 января долго остававшийся пассивным участок фронта 13-й армии Брянского фронта осветился огненными шлейфами с визгом проносящихся над заснеженными позициями снарядов "катюш". Вслед за залпом РС загрохотала артиллерия. В 8.55 на позиции немцев обрушились бомбы самолётов 15-й воздушной армии. Пока штурмовики и бомбардировщики перепахивали позиции артиллерии и передний край обороны немцев, танки с десантом автоматчиков начали проходить через боевые позиции пехоты. К исходу 26 января оборона противника была прорвана наступающими на глубину 6-7 км, что соответствовало задаче первого дня наступления.

В тот же день войска 40-й армии продвинулись ещё на 10 км. Однако у противника за спиной ещё оставался 60-километровый коридор для выхода из-под угрозы окружения на запад. Быстро замкнуть кольцо окружения можно было только подвижными соединениями. В течение 26 января 4-му танковому корпусу горючее доставлялось в район Горшечного самолётами У-2. Благодаря этому с утра 27 января корпус А.Г.Кравченко перешёл в наступление из района Горшечного в направлении на Касторное. К исходу дня передовой отряд корпуса вышел на южные подступы к Касторному. Одновременно корпусом были перехвачены пути отхода противника на юго-запад. Следовавшая по пятам 4-го танкового корпуса 25-я гвардейская стрелковая дивизия 27 января вышла в Горшечное и заняла перекрёстки дорог в этом районе.

Тем временем с севера кольцо окружения постепенно смыкал Брянский фронт. К исходу 27 января 13-я армия преодолела оборону противника на глубину до 20 км, расширив прорыв до 25 км. Активное участие в боевых действиях приняла авиация Брянского фронта, выполнившая 457 самолёто-вылетов. 28 января к Касторному вышли с севера 118-я танковая бригада 13-й армии, с востока - 180 танковая бригада 38-й армии, а к южной окраине города подошли части 4-го танкового корпуса генерала Кравченко. Совместными усилиями войск двух фронтов к утру 29 января была захвачена большая часть города. Трофеями советских войск стало большое количество автомашин с различным имуществом.

Задача окончательного уничтожения окружённых соединений 7 и 13 армейских корпусов 2-й немецкой армии и остатков венгерской 2-й армии возлагалась на 38-ю армию. Тем временем перераспределение основных сил на внешний фронт окружения позволяло 40-й и 60-й армиям быстрыми темпами наступать на запад. К исходу 8 февраля войска 60-й армии, продвинувшись с рубежа реки Тим на 80 км, овладели крупным узлом обороны противника и крупным железнодорожным узлом - городом Курском.

Войска 40-й армии, продвинувшись на 90 км, завязали бои за Белгород и к 9 февраля полностью очистили его от противника. Преследуя пробившиеся из окружения остатки немецких войск, 38-я армия к 16 февраля вышла к Обояни и охватила город с трёх сторон. В ночь на 18 февраля под угрозой окружения гарнизон Обояни покинул город, взорвав мост через Псёл. Далее войска продолжили продвижение, занимая районы, которые вскоре получат название Курской дуги.

Основным результатом Воронежско-Касторненской операции было проламывание в построении группы армий "Б" широкой бреши, через которую войска Брянского и Воронежского фронтов развернули наступление в западном направлении, проводившееся стремительно, чуть ли не в маршевых колоннах. Её подготовка на Воронежском фронте была осуществлена в крайне ограниченные сроки - всего за четверо суток, так как была спланирована с опорой на сложившуюся в результате Острогожско-Россошанской операции линию фронта.

Воронежское сражение, начавшееся 28 июня 1942 года и продолжавшееся до завершения Воронежско-Касторненской операции в начале февраля 1943 года имело огромное значение в последующем для разгрома немецко-фашистских войск, так как позволило образовать Курский выступ, на котором враг "сломал себе зубы" и больше никогда до окончания войны не имел стратегической инициативы.

Провал планов гитлеровского командования в районе Воронежа вынуждены были признать немецкие генералы Типпельскирх, Гудериан, Дерр и другие, которые в своих мемуарах отмечают, что в результате ожесточённого сопротивления Советской Армии под Воронежем, задачу по окружению и уничтожению советских войск на Юго-Западном направлении выполнить не удалось.

Как писал немецкий генерал К.Типпельскирх: "Русские, чтобы обеспечить положение своих войск на юге, оказывали постоянное давление на позиции немцев в районе Воронежа и севернее. Летом и осенью 1942 года в этих районах шли тяжёлые бои, которые потребовали большого напряжения сил немецких дивизий, не позволив осуществить переброску войск в интересах наступающих армий, а в район Воронежа даже заставили немецкое командование спешно перебросить из-под Сталинграда одну дивизию".

Так что Воронеж, не получив официального признания как "город-герой", в сердцах воронежцев всех поколений остаётся навечно Городом-Героем.

Разделы