Кто такие тунгусы и откуда произошли. Вся правда о тунгусах и их истории

Эвенки - коренной народ Российской Федерации. Cамоназвание - эвенкил, ставшее официальным этнонимом в 1931 году, старое название – тунгусы. Отдельные группы эвенков были известны как орочены, бирары, манегры, солоны.

Название "тунгус" известно русским еще с XVI века, а самоназвание "орочен" в Приамурье ("орочел" - на Охотском побережье) и "эвен" - в Приангарье известно с XVII века

Язык

Эвенкийский язык принадлежит к северной (тунгусской) подгруппе тунгусо-маньчжурской группы алтайской языковой семьи. Выделяется три группы диалектов: северная, южная и восточная. Каждый диалект подразделяется на говоры. Широкое расселения эвенков определяет деление языка на диалектные группы: северную, южную и восточную, а контакты с соседними народами способствовали заимствованию из языков бурят, якутов, бурят, самодийцев и других.

Историческое имя эвенков - тунгусы - закреплено в ряде топонимов: Нижняя Тунгуска и Подкаменная Тунгуска. По названию последней назван и знаменитый Тунгусский метеорит.

От эвенков русские землепроходцы заимствовали географические названия: Алдан ("Алдун": каменистые берега), Енисей (Ионесси: большая вода), Лена (Елю-Енэ: большая река), Могоча (золотое дно или холм), Олёкма (Олоохунай - беличья), Сахалин (Сахалян-улла: от прежнего названия Амура - Черная река), Чита (глина).

Грамотность среди коренного населения Байкало-Патомского нагорья вплоть до начала ХХ века была явлением редким. Только на крупных стойбищах встречались грамотные люди. В данном случае речь идет о "русской" грамотности, поскольку наиболее сильное культурно-экономическое влияние на эвенков оказывало именно русское население. Низкий уровень грамотности объяснялся тем, что эвенки не имели возможности обучать своих детей в русских школах из-за большой удаленности школ от стоянок, иногда до 200 километров. А отдавать детей в школы-интернаты у эвенков было не принято. Поэтому первоочередными задачами советского правительства были объявлены ликвидация безграмотности и общий подъем культурного уровня коренного населения.

Антропологический облик

По антропологическому типу среди эвенков и эвенов выделяются три основных группы: байкальский тип (эвенки Прибайкалья, северной Якутии и Северного Забайкалья), катангский тип (эвенки бассейна Енисея и Таза), центральноазиатский тип (южные группы). Эти типы, выделенные и описанные советским антропологом Левиным, являются результатом межкультурных контактов пра-тунгусского и собственно тунгусского населения и сложных этногенетических процессов, приведших к формированию различных групп эвенков. Так, по мнению исследователя, к наиболее древнему палеоазиатскому населению восходит байкальский антропологический тип, характерный, в частности, для эвенков севера Читинской области, что косвенно свидетельствует о нахождении очага образования эвенкийского этноса в зоне, прилегающей к Байкалу.

В целом, с точки зрения физической антропологии эвенки относятся к байкальскому варианту континентальной расы большой монголоидной расы.

Эвенки имеют ярко выраженные монголоидные черты, при некоторой ослабленности пигментации, что соответствует байкальскому антропологическому типу североазиатской расы. Он имеет значительную древность. Территория его формирования - таежные районы юга Восточной Сибири и северного Прибайкалья. У южных групп эвенков наблюдается примесь центральноазиатского типа, что объясняется их контактами с тюрками и монголами.

Численность населения и география проживания

Эвенки проживают на обширной территории от левобережья Енисея на Западе до Охотского моря на Востоке в границах Иркутской, Амурской и Сахалинской областей, республик Якутии и Бурятии, Забайкальского, Красноярского и Хабаровского краев. Южная граница расселения проходит по левобережью Амура и Ангаре. Небольшие группы эвенков проживают также в Томской и Тюменской областях.

В России наибольшие группы эвенков проживают в Эвенкийском районе Красноярского края (до 2006 года Эвенкийский автономный округ), Анабарском, Жиганском и Оленекском улусах Якутии, Баунтовском эвенкийском районе Бурятии, а также ряде сельских поселений в Иркутской области, Бурятии и Якутии.

Численность эвенков к моменту их вхождения в состав России в XVII веке была явно занижена и оценивалась приблизительно в 36 тысяч человек. Наиболее точные данные об их численности дала перепись 1897 года - 64 500, при этом родным языком считали тунгусский 34471 человек, остальные - русский (20500, 31.8%), якутский, бурятский и другие языки.

По итогам переписи 2002 года, в Российской Федерации проживали 35527 эвенков. Из них около половины (18232) жили в Якутии, в Красноярском крае (4,6 тысячи, в том числе 3,8 тысячи в Эвенкийском районе), в Бурятии (2,6 тысячи), Приамурье (1,5 тысячи), Забайкалье (1,5 тысячи), Приангарье и Предбайкалье (1,4 тысячи).

На этой гигантской территории они нигде не составляют большинства населения, живут в одних поселениях вместе с русскими, якутами и другими народами. Таким образом, при сравнительно небольшой численности и значительной территории расселения площадью около 7 млн. кв.км. эвенки являются народом с одной из самых низких плотностей населения в мире.

Живут эвенки также в Монголии и на северо-востоке Китая.

В Китае к эвенкийским административно-территориальным образованиям относятся Орочонский и Эвенкийский автономные хошуны во Внутренней Монголии и несколько национальных волостей и сомонов во Внутренней Монголии и Хэйлунцзяне.

В Китае эвенки представлены 4 этнолингвистическими группами, которые объединены в 2 официальные национальности (эвенки и орочоны), проживающих в Эвенкийском автономном хошуне автономного района Внутренняя Монголия и в соседней провинции Хэйлунцзян (уезд Нэхэ):

Численность эвенков Китая на 2000 год составила 30505 человек, из них 88,8% проживали в Хулун-Буире. Небольшая группа собственно эвенков (около 400 человек) проживает в деревне Аолугуя (уезд Гэньхэ), сами себя они называют "йэкэ", китайцы - yakute, так как они возводили себя к якутам.

Численность орочонов (буквально "оленеводы") по переписи 2000 годасоставила 8196 человек, из них 44,54% живет во Внутренней Монголии, 51,52% - в провинции Хэйлунцзян, 1,2% - в провинции Ляонин. Около половины говорят на диалекте эвенкийского языка (иногда рассматриваемом как отдельный язык), остальные только по-китайски.

Хамниганы - сильно монголизированная группа, говорит на монгольском языке (хамниганском и на хамниганском -старо-барагском) диалекте эвенкийского языка. Эти, так называемые маньчжурские хамниганы, эмигрировали из России в Китай в течение нескольких лет после революции 1917 года, около 2500 человек живет в Старобаргутском хошуне.

Солоны переселились (вместе с даурами) из бассейна реки Зея в 1656 году в бассейн реки Нуньцзян, а затем, в 1732 частью переселились дальше на запад, в бассейн реки Хайлар, где теперь образован Эвенкийский автономный хошун с 9733 эвенками (по данным в 2000 года). Говорят на солонском диалекте, иногда рассматриваемом как отдельный язык.

В Монголии эвенки представлены только хамниганами численностью до 3 тысяч человек, проживающими в Селенгинском аймаке.

История

Расхождения во взглядах о происхождении эвенков преимущественно связаны с определением границ ареала первоначального этапа этногенеза, его последующих этапов и направлений миграции.

Известна и популярна точка зрения русского антрополога и этнографа С.М.Широкогорова о южном происхождении тунгусов в среднем течении рек Хуанхэ и Янцзы. Эта теория о восточно-сибирской прародине эвенков предлагает в качестве непосредственных предков эвенков рассматривать забайкальский народ увань, который, согласно китайским хроникам (V-VII века н.э.), обитал в горной тайге к северо-востоку от Баргузина и Селенги. Но собственно увани не были аборигенами Забайкалья, а представляли собой группу горно-степных кочевников-скотоводов, пришедшую сюда от восточных отрогов Большого Хингана во 2 половине I тысячелетия н.э.

Другие исследователи полагают, что расселение древних тунгусов происходило из районов Прибайкалья, Забайкалья и верхнего Приамурья. Согласно этой теории, эвенки сложились на основе смешения аборигенов Восточной Сибири с тунгусскими племенами, пришедшими из Прибайкалья и Забайкалья. К прототунгусской общности относят глазковскую археологическую культуру монголоидных древнетунгусских племен бронзового века (XVIII-XIII века до н.э), распространенную в Прибайкалье, Приангарье, в верховьях Лены и в низовьях Селенги. Сторонники такого автохтонного происхождения относят ранние этапы этногенеза эвенков к неолиту (Окладников, 1950) или, по крайней мере, к бронзовому веку (Золотарев, 1934, 1939; Ксенофонтов, 1937; Окладников, 1941, 1950, 1955, 1968; Василевич, 1946, 1957, 1969; Залкинд, 1947; Токарев, 1958; Чебоксаров, 1965).

Археологические и лингвистические исследования последних лет позволяют проследить некоторую преемственность антропологического типа и материальной культуры вплоть до периода финального палеолита – неолита, тем самым, приоткрыть завесу тайны относительно предполагаемой прародины эвенкийского этноса.

В эпоху неолита и бронзового века происходит расселение пра-тунгусского этноса по современной территории обитания. Согласно концепции Г.М.Василевича, культура пра-тунгусов сформировалась в период неолита в горно-гольцовых районах Восточных Саян и реки Селенги. В неолитическое время появляются и получают развитие такие характерные элементы тунгусской культуры, как деревянная колыбель, горшки-дымокуры, М-образный лук, широкие гнутые скользящие лыжи, кафтан с нагрудником. Этот элемент древней одежды был одним из основных аргументов, которые использовал А.П.Окладников для доказательства автохтонного байкальского происхождения эвенков. А.П.Окладников интерпретировал находки в глазковских неолитических погребениях Прибайкалья как украшения пра-тунгусского костюма, хорошо известного по этнографическим данным.

В настоящее время представляется наиболее вероятным, что предполагаемым центром формирования эвенкийского этноса была территория Забайкалья, из которого позже шло распространение в районы Прибайкалья и Приамурья в конце I - начале II тысячелетия н.э. В пользу расположения прародины эвенков к востоку от озера Байкал говорит и то, что по мнению лингвистов, в эвенкийском языке практически не наблюдается следов взаимодействия с языками западных соседей - хантов, селькупов, кетов. Но такое взаимодействие было бы неизбежным, если бы центр этногенеза эвенков располагался в Прибайкалье. Влияние же монгольского языка затронуло лишь отдельные группы южных эвенков и является сравнительно поздним.

Несмотря на существующие разные подходы к решению вопроса о раннем генезисе эвенкийского этноса, подавляющее большинство исследователей связывают его происхождение с озером Байкал, Прибайкальем и Забайкальем.

В финале неолита часть пра-тунгусов мигрировала на территорию Приамурья, где они стали основным элементом в формировании этнических культур чжурчженей и манчжур. В это же время пра-тунгусские племена расселились на запад и на восток от озера Байкал.

Дальнейшее расселение тунгусоязычного населения по территории Восточной Сибири произошло позднее и относится, скорее, к догуннскому периоду. По мнению Л.П.Хлобыстина (Л.П.Хлобыстин. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М.1987) представляется правильным сопоставлять расселение древних тунгусов с распространением усть-мильской археологической культуры и культур, в происхождении которых она приняла участие.

В процессе расселения по просторам Сибири тунгусы сталкивались с местными племенами и, в конечном счете, ассимилировали их.

Во II тысячелетии н.э. эвенки были рассечены продвижением на север якутов . В результате восточные эвенки образовали этнос эвенов. Западные же эвенки (тунгусы) до прихода русских в XVII веке жили по рекам Ангара, Вилюй, Витим, Енисей, Верхняя Лена, Амур (орочоны) а также на побережье Байкала.

А.Н.Радищев писал в описании Тобольского наместничества следующие строки о тунгусах: "Ниже в восточной части, по берегам Кеная и Тима, другой, столь же дикий, народ, но видом стройнее и опрятнее, известной под именем тунгусов. У сего народа существует странный обычай угощать приежжаго или паче приятеля тем, что лутчее есть в доме, изготовляя в то же время лук и стрелы на умерщвление того, который худо ответствовать будет приветствию угощающаго".

В результате жизни в различных природных зонах, контактов с другими народами у эвенков складывались различные хозяйственные уклады. Так особенности этнического формирования тунгусов привели к тому, что для них характерны три антропологических типа, а также три различных хозяйственно-культурных группы: оленеводы, скотоводы и рыболовы. У части тунгусов древнейшие формы хозяйство охота, и рыболовство дополнялось оленеводством и скотоводством. Таким образом, сформировались группы тунгусов, различающихся формой ведения хозяйства. Исследователь Сибири XVIII века И.Г.Георги выделил три группы тунгусов - пеших, оленных и конных.

Традиционные занятия

Основой хозяйства эвенков было сочетание трех видов деятельности: охоты, оленеводства, рыболовства, которые тесно связаны и взаимно дополняли друг друга. Весной эвенки подходили к рекам Сибири и до осени промышляли рыболовством, осенью уходили вглубь тайги, и в течение всей зимы занимались охотничьим промыслом.

Для каларских и тунгиро-олекминских эвенков традиционными формами хозяйствования оставались охота и оленеводство. Они вели мобильный образ жизни, в летний период, откочевывая в высокие горы Сибири, в верховья рек, где были достаточные ресурсы промысловых животных и пищи для оленей, а ветер отгонял гнус. В зимний период эвенки со стадами спускались в долины рек, где было меньше снега, и располагались места зимней охоты.

Вплоть до XIX века эвенков охотились при помощи лука и стрел. В XIX веке важнейшим охотничьим оружием стало кремневое ружье. Из охотничьего инвентаря следует отметить такие предметы, как пальма - палка с широколезвенным ножом, поняга - деревянная доска на лямках для переноски тяжестей за плечами, нарта-волокуша. Охотились эвенки в специальной промысловой одежде, передвигались на лыжах, обычно без палок. Обязательно присутствовала собака.

Охота производилась преимущественно в одиночку. Группой в два-три человека охотились на крупного зверя, когда надо было гнать его на стрелка, а также на переходах через речки мелких парнокопытных, когда те переходили на новые места. На охоте тунгусы пользовались луками, рогатиной и устанавливали самострелы и петли, использовались также засады на водопойных тропах и лодки. Для выслеживания зверя охотники маскировались, накидывая на себя шкуру с головы оленя, а иногда целую. Бродячие охотники добывали рыбу с помощью лука и остроги. Зимой старики кололи рыбу через лунки, а летом рыбаки занимались лучением с лодки.

Основная охота была на мясного зверя, пушного били попутно. Охота имела двойное значение: она давала пищу, материал для одежды и жилища, кроме того, она приносила продукт, обладающий высокой стоимостью при обмене.

Оленеводство в хозяйственном комплексе эвенков играло подсобную роль. Олени, в основном, использовались как транспортное средство. На них эвенки совершали перекочевку внутри тайги Сибири к месту зимнего промысла и обратно, к месту летней стоянки. Важенок доили. Оленей очень берегли и старались не забивать на мясо.

Рыболовство было в основном летним промыслом, хотя эвенки знали также и зимний подледный лов. Ловили при помощи "морд", сетей, били острогой, сохранялся архаический способ охоты на рыбу с помощью лука и стрел. Лодки изготавливали из дерева, гребли обычно одним веслом с широкой лопастью.

Охота и рыболовство эвенков определяли рацион питания. Мясо и рыбу ели в свежем, вареном или жареном виде и заготавливали впрок - вялили, сушили, летом пили оленье молоко. От русских, эвенки научились готовить мучные изделия - лепешки, заменявшие хлеб. Все необходимое для жизни в тайге эвенки делали сами. Из оленьих шкур изготавливали тонкую замшу "ровдугу". Кузнечное дело было известно каждому эвенку, но существовали и кузнецы - профессионалы.

К мужским занятиям относились изготовление изделий из дерева, кости и металла, а также изготовление лодки-берестянки (бересту шили женщины), лодки-долбленки и нарт. Женщины выделывали шкуры, шили из них одежду, обувь, покрышки для чума, предметы домашнего обихода. Они обрабатывали бересту и шили из нее посуду, а также "тиски" - берестяные полотнища для чумов и для лодок-берестянок. Мужчины умели украшать узорами деревянные, костяные и металлические вещи, женщины - ровдугу, бересту и меха. На женщинах лежали обязанности ухода за детьми и приготовление пищи.

Сейчас традиционные виды деятельности во многом утратили свою актуальность. Сегодня приоритет отдан оленеводству и охоте.

Жилища

Охотники-эвенки, ведущие подвижный образ жизни, жили в легких переносных жилищах - чумах или дю. Стационарный зимний тип жилища эвенков Сибири, характерный для полуоседлых эвенков-охотников и рыболовов - голомо пирамидальной или усеченно-пирамидальной формы.

Летним постоянным жилищем охотникам и рыболовам служило корьевое четырехугольное жилище из жердей или бревен с двускатной крышей. Южные эвенки, скотоводы-кочевники Забайкалья жили в переносных юртах бурятского и монгольского типа.

Были распространены летние и зимние шалаши, покрытые корой. Как правило, в большинстве случаев, использовалась лиственничная кора. В качестве покрытия конического шалаша могла использоваться береста и сено.

Зимние шалаши строились из досок в форме многогранной пирамиды, покрытой землей, войлоком, нюками, сшитыми из оленьих шкур или ровдуги.

Как правило, остов шалашей при перекочевках, перевозился эвенками с одного места на другое. Эвенкийский шалаш строился из 25 шестов. В готовом виде он имел в диаметре 2 метра, в высоту 2-3 метра. Остов переносного шалаша покрывался сверху специальными покрышками. Покрышки, сшитые из кусочков бересты, назывались тисками, сшитые же из оленьих шкур, ровдуги или рыбьих кож - нюками. В прошлом внутри шалашей эвенки устраивали очаг. В конце XIX и начале XX века устанавливали железную печь, для дымоходной трубы с левой стороны стойки переднего фасада оставляли отверстие.

Использовались также и срубы с двухскатной крышей, покрытые корой.

В настоящее время большинство эвенков живет в современных типовых срубных домах. Традиционные жилища используются только на промыслах.

Одежда

Верхняя одежда эвенков в Сибири отличалась большим многообразием. Основным материалом для эвенкийской одежды служит шкура северного оленя - серо-коричновего цвета, белого цвета с темным, реже - белого цвета. Применяли также кожу лося. Для отделки использовали также белую шкуру оленя и белый камус.

Интересно отметить, что одежда коренного населения соответствует климатогеографическим особенностям местности - подтверждение тому "фраки". Определенное место жительства, разные климатические условия Сибири, а также различные виды их хозяйственной деятельности наложили свой отпечаток на своеобразие традиционного костюма. Для народов севера Сибири была характерна двойная меховая одежда глухого покроя.

Одежда эвенков одинаковая для мужчин и женщин. Мужская и женская одежда эвенков различалась лишь по форме нагрудника: нижний конец мужского нагрудника был в виде острого мыса, а у женского - прямого.

Одежда была распашная и именовалась в литературе обычно "фраком". Одежда эвенков кроилась также из одной целой шкуры, но со сходящимися полами и с двумя узкими прямоугольными клиньями, вшитыми на спине от пояса вниз до подола, таким образом, что центральная часть шкуры покрывала спину, а боковые части шкуры представляли собою узкие полки. В верхней части шкуры эвенки делали вертикальные надрезы-проймы для вшивания рукавов, на плечах располагали швы. С этой одеждой обязательно надевали специальный нагрудник, защищавший грудь и живот от холода. Шили одежду из ровдуги и оленьих шкур мехом наружу. Рукава делали узкие, с узкими проймами и ластовицами, с обшлагами и пришивными рукавицами. Подол одежды эвенки сзади выкраивали мысом, и он был длиннее, чем перед. По подолу одежды, пополам вниз от пояса, на спинке от плеча вдоль проймы рукава пришивали длинную бахрому из козьей шерсти, по которой скатывалась дождевая вода. Одежду украшали мозаикой из меховых полосок, бисером и полосками из окрашенной ровдуги и тканей.

Самой распространенной верхней зимней одеждой у всех групп эвенков была так называемая "парка" (порхы, порга), шившаяся из оленьих шкур мехом наружу, как и у народов Севера Сибири. Носили ее как мужчины, так и женщины. Она была короткой, с прямыми сходящимися полами, завязывающимися на завязки, с отдельно выкроенной спинкой в талию, поэтому же покрою эвенки делали одежду из ровдуги и сукна.

У забайкальских эвенков, кроме описанной выше парки, была еще женская верхняя одежда, шитая из ровдуги, бумажных и шелковых тканей, в виде кафтана с прямым разрезом спереди, со сходящимися полами, со спинкой, кроенной в талию, боковые полотнища ее в поясной части имели надрезы и были собраны в мелкие сборки. Воротник отложной. Украшение одежды эвенков состояло из аппликации матерчатыми полосками и пуговицами.

Покрой этой одежды так называемый "монгольский", то есть, стан одежды, кроенный из одного полотнища, перекинутого через плечи, был прямоспинный, расширяющийся книзу, левая пола покрывала правую, воротник стоячий. Рукава, широкие в пройме суживались к обшлагу особого покроя с выступом, закрывающим тыльную часть кисти руки. Женская одежда эвенков была отрезная и по поясу собиралась в сборки, представляя собой как бы кофту с юбкой, причем спинка одежды замужней женщины имела покрой в талию, обусловленный закругленной формой пройм, в то время как в девичьей одежде эта же часть одежды была покроя кимоно, т. е. перед, спинка и часть рукавов выкраивались из одного полотнища ткани, сложенной поперек вдвое.

Обувью для эвенков служили олочи из кожи, сукна или ровдуги летом и оленьего меха зимой. Самой же распространенной обувью эвенков являлись и являются унты, от эвенкийского " унта" обувь, или иное название "торбасы", меховая обувь у народов Севера и Сибири.

В суровых условиях севера Сибири наряд эвенков обязательно включал варежки, украшенные по желанию мастерицы.

Головным убором эвенкийских женщин является капор. Детский и женский капор украшался лентами, завязывающимися под подбородком.

Украшения, декор

Практическое использование одежды эвенков не мешало украшать ее шариками и кружками из мамонтовой кости, бисером, бусами. На старинной одежде и бытовых предметах народов Крайнего Севера обязательно встречается бисер. Одежда, сумки украшались росписью и вышивкой, подшейным волосом оленя или полоской бисера по контуру росписи, что подчеркивало силуэт. Если использовалась вышивка, то, как правило, располагалась она по швам и краям одежды, чтобы мешать проникновению злых духов в одежду.

Меховая парка не имела никаких украшений, одежду из сукна эвенки украшали аппликацией в виде полосок ткани и рядов медных пуговиц, ворот парки был большей частью круглый на вздержке или же к нему пришивали отложной воротник. Парка с воротником была распространена у эвенков с истоков Подкаменной и Нижней Тунгусок, реки Лены, у Илимских озеро Томпоко, у Чумиканских и у Забайкальских эвенков. Зимой шею и голову обматывали длинным шарфом из хвостов пушных зверей, либо одевался "нэл".

Много фантазии и изобретательности вносили эвенкийки в украшение традиционных нагрудников нэл, являющихся важной как конструктивной, так и декоративной частью тунгусского костюма. Он служит для защиты груди и горла от мороза и ветра, надевается под кафтан, на шею и свисает до самого живота. Особой красотой отличается женский нагрудник. Он широкий вверху шире, чем внизу, закрывает по ширине всю грудь и имеет резко выраженный вырез горловины. Суконная аппликация и бисерная вышивка у ворота и на поясной части образуют геометрические симметричные фигуры, оканчивающиеся цветными акцентами не груди. В колорите эвенков вышивки бисером преобладают гармонически сочетающиеся цвета - белый, голубой, золотистый, розовый. Между белыми, золотистыми и голубыми полосами бисера прокладываются более узкие черные, оттеняющие и разделяющие их. Следует отметить, что нагрудник как часть тунгусской одежды уходит в глубокую древность - в I тысячелетие до н.э.

Эвенкийский орнамент строго ясен по структуре и по форме, сложен и по своей композиции. Он состоит из простейших полос, дуг или арок, кругов, чередующихся квадратов, прямоугольников, зигзага, крестообразных фигур. Разнообразие применяемых при орнаментации материалов, различная расцветка кожи, меха, бисера, тканей тщательно обогащают этот, простой, на первый взгляд, орнамент и придают украшаемым предметам весьма нарядную внешность.

В своем искусстве эвенкийские мастерицы издавна широко применяли цветные сукна, ровдугу, тонко выделанную оленью кожу в виде замши, мех оленя, лося, белки, соболя, олений волос, свои собственные красители и цветные нитки, выделанные из оленьих сухожилий. Короткий легкий кафтан, плотно облегающий фигуру, нагрудник, пояс, унты, наголенники, шапки, рукавицы обильно украшаются бисером, вышиваются оленьим волосом и цветными нитками, инкрустируются кусочками меха, полосками кожи и материи различной окраски, покрываются плетениями из ремешков, аппликацией из кусочков цветной ткани и оловянными бляшками. Украшение носит чисто конструктивный характер: все эти обрамления борта, подола, обшлагов, основных швов одежды, выпушки, кантики подчеркивают собой конструкцию вещи и создают богатейшую фактуру.

Из кусочков меха мастерицы составляют узоры на нагрудниках, спинках кафтанов, торбасах и ковриках. Общим способом для украшения всяких меховых вещей является комбинирование полос белого и темного меха. Иногда полосы того иди другого цвета по одному краю вырезают зубчиками, и на этот край нашивают полосы другого цвета.

Особенно интересны "кумаланы" или коврики, специфические тунгусские произведения искусства. "Кумаланы" имеют, как хозяйственное назначение, ими покрывают вьюки при транспортировке на оленях, укрывают вещи, их подстилают в чумах, так и ритуальное - шаманские коврики, необходимые в семейных обрядах эвенков. "Кумаланы" эвенки шьют из двух или четырех шкур лобовины оленя или лося. На окантовку и детали идут кусочки меха рыси, лисицы, медведя. Размеры "кумаланов" имеют от 60-80 сантиметров в ширину до 130-170 сантиметров в длину. Из ровдуги эвенкийские мастерицы искусно вырезали узоры для унтов, кафтанов, рукавиц, кисетов, а также для вьючных сумок, недоуздков и других предметов оленьей упряжи. Все ровдужные предметы эвенков орнаментировались жгутиковыми прямыми швами с белым подшейным волосом оленя, обметанным сухожильной ниткой. Пространство между этими жгутиками-швами окрашивали красной, бурой, черной краской.

Кумалан настолько отражает национальные особенности эвенков, что даже на флаге эвенкийского национального округа он находит себе место, имеет вид восьмилучевого солнца.

Орнамент в одежде эвенков обладал определенной сакральной силой, внушающей владельцу данной вещи чувство уверенности и неуязвимости, силу и мужество. Так, например, изображение солнца или орнамента паук означали благопожелание и имели охранительную функцию. В орнаменте эвенкийских изделий часто используется образ солнца. Техника исполнения и декора - меховая мозаика, вышивка бисером.

Семантику декора определил культ природы Сибири. Круги с точкой в центре и без нее в виде розеток на одежде - это астральные знаки, символы космоса: солнце, звезды, структура мира. Треугольный орнамент - символ женского пола, связан с идеей и культом плодородия, заботой о продолжении человеческого рода, укрепления могущества общины.

Следует заметить, что верования северных народов Сибири не позволяли изображать людей, животных и птиц анатомически точно. Потому и существует длинный ряд символов и аллегорий, который сегодня можно читать, получая определенную информацию в результате расшифровки.

Современное положение

Сильнейший удар по традиционному стилю жизни эвенков Забайкалья, как и многих других аборигенных народов Сибири, был нанесен в 1920-30 годах. Всеобщая коллективизация и насильственное изменение хозяйственного уклада, проводимые Советской властью привели к тому, что этот самобытный этнос оказался на грани исчезновения. В северных районах Забайкалья произошли сложные социально-экономические изменения, связанные, прежде всего, со строительством Байкало-Амурской магистрали. Значительно изменилась демографическая ситуация. В местах традиционного проживания эвенков Забайкалья сегодня проживает значительное количество представителей других национальностей.

Коренное население во многом отошло от традиционного хозяйственного уклада, восприняв образ жизни, типичный для современной промышленной цивилизации.

На сегодняшний день наблюдается устойчивая тенденция к снижению естественного прироста численности забайкальских эвенков, которые ныне составляют всего 2,5% от общего населения трех северных районов Читинской области.

Важнейшей проблемой эвенков остается проблема отсутствия должного правового регулирования - статуса малочисленных аборигенных народов Сибири. В настоящее время правовую базу образуют федеральные законы: "Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации", "О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации", "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации" и "О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации".

Наряду с федеральным законодательством в целом ряде субъектов Российской Федерации были приняты собственные правовые акты, так же призванные регулировать права коренных народов и режим природопользования: "О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера в Хабаровском крае" (1998); "О правовом статусе эвенкийских сельских Советов народных депутатов на территории Бурятской ССР" (1991); закон республики Саха "О кочевой родовой общине малочисленных народов Севера" (1992). Однако, в отличие от многих других субъектов Российской Федерации, в Забайкалье до сих пор отсутствует свое законодательство, определяющее правовой статус эвенков, определяющее границы земель традиционного природопользования, охрану территорий историко-культурного назначения, а также священных мест эвенков. Не урегулированными остаются жизненно важные для эвенков вопросы, связанные с использованием охотничьих и пастбищных угодий, выделением родовых земель.

Тунгусами до революции называли в России несколько народов тунгусо-маньчжурской группы: эвенков, эвенов, орочей, негидальцев и т.д. Жили они оленеводческим и охотничьим бытом, продавали пушнину и другие продукты своего хозяйства русским купцам и американским контрабандистам.

Революция и тунгусы

Революция 1917 года поначалу почти не внесла перемен в жизнь тунгусов на севере Дальнего Востока. Их территории лишь номинально подчинялись разным правительствам, сменявшим здесь друг друга, а отсутствие реальной внешней границы позволяло захаживать сюда американцам и обеспечивало тунгусам сбыт своих промыслов.

Изменения начались с ликвидацией в конце 1922 года Дальневосточной Республики и включением побережья Охотского моря в состав РСФСР. Большевики, присланные сюда из центра, не имели понятия о быте тунгусов и не желали считаться с их особенностями. Большевики повели борьбу с американской контрабандой, закрыли морское побережье и запретили местным жителям свободно торговать продукцией своих хозяйств, обязав их сдавать её как продналог. За неподчинение отбирались оленьи стада. Вожди и шаманы арестовывались как «буржуи». Неповиновение привело к случаям расправ с населением.

Чаша терпения у тунгусов лопнула. В мае 1924 года они поднялись на восстание под руководством Павла Карамзина и Михаила Артемьева (якута по национальности). Аборигены Севера носили русские имена и фамилии. Карамзин принадлежал к традиционной туземной знати и сумел получить некоторое образование ещё в старое время, что придавало ему большой вес в глазах соплеменников.

Артемьев был активным участником гражданской войны, способствуя сначала установлению советской власти в Якутии. В 1920 году он был председателем Амгинского ревкома. Но он разочаровался в политике большевиков, и в 1922 году примкнул к якутским антисоветским повстанцам, которые в 1923 году пытались поддержать неудачно закончившийся поход на Якутск бывшего колчаковского генерала Анатолия Пепеляева.

Провозглашение независимости

10 мая 1924 года восставшие овладели посёлком Нелькан в верховьях реки Маи (ныне север Хабаровского края) и сделали его своей временной столицей. В июне в Нелькане собрался Съезд нельканских, аянских, охотских и мальмаканских тунгусов и якутов. Он избрал Временное Центральное Тунгусское Национальное Управление.

6 июня 1924 года после восемнадцатичасового боя повстанцы овладели важным местным портом Аян. Он стал столицей мятежного края. В июле там состоялся Всетунгусский съезд Охотского побережья. В нём участвовали представители разных местных национальностей. Таким образом, «тунгусский» имел у них не этнический, а больше территориальный смысл.

В соответствии с признававшимся большевиками на словах «правом каждой нации на самоопределение», Съезд провозгласил образование независимой Тунгусской Народной Республики. Он объявил о суверенитете населяющих её народов и об их исключительном праве на земли, воды и природные богатства края. Был принят бело-зелёно-чёрный государственный флаг Тунгусской республики. Белый цвет символизировал в нём снег, зелёный – тайгу, чёрный – землю.

Вожди движения составили обращение к Лиге наций и мировому сообществу. В нём они просили «могучих защитников мелких национальностей в мировом масштабе» о помощи «отсталым от мирового прогресса» народностям против «общего врага мирового национализма – русского коммунизма».

Миролюбие повстанцев

Восставшие изначально надеялись на то, что сам факт их справедливого возмущения побудит советскую власть пойти на переговоры с ними и удовлетворить их требования. Взамен тунгусы были согласны отказаться от независимости. Их программой-минимум было включение северного Приохотья в состав Якутской АССР. Повстанцам представлялось, что якутские власти, хоть и советские, позволят им вести традиционное хозяйство и свободную торговлю через морские гавани Охотского моря.

Тунгусы всячески демонстрировали своё миролюбие. Сдававшихся в плен красноармейцев и чекистов отпускали на свободу. Они не сделали попыток расширить восстание за пределы региона, например, в ту же Якутию, где многие были готовы с оружием в руках выступить против советской власти. Вместо этого Главное Национальное Тунгусское Управление обратилось к ЦИК СССР с предупреждением, что в случае вторжения советских войск через границы Тунгусии или через морское побережье, «мы, тунгусская нация, как поголовно восставшая из-за нетерпимой политики большевиков, должны будем оказать вооружённое сопротивление… Вся ответственность за пролитую безвинную кровь перед историей и общественным мнением падёт на вас как на высший орган советской власти».

Компромисс

В Москве не сразу, но оценили, что недовольство народов Севера может быть использовано зарубежными кругами для отторжения этих территорий от СССР. Сталин направил председателю комиссии ЦК ВКП(б) по подавлению мятежа Карлу Байкалову инструкцию. В ней он указывал на необходимость мирной ликвидации восстания, «применяя военную силу лишь там, где это будет диктоваться необходимостью».

В январе 1925 года делегация ЦИК Якутской АССР и Якутского обкома партии присутствовала на Втором Всетунгусском съезде в Аяне. Там стороны попытались договориться, но обещания прибывших большевиков были сочтены повстанцами ненадёжными. Тем не менее, контакты, перемежавшиеся отдельными военными стычками, продолжались. Из-за условий местности подавить восстание чисто военным путём было для большевиков очень трудно. Поэтому, когда в мае 1925 года дело дошло до второго раунда переговоров, они не поскупились на обещания.

Между властями в Якутске и вождями повстанцев было достигнуто соглашение, по которому все коммунисты, виновные в насилиях над туземцами, снимались с должностей. Тунгусам было предоставлено право самоуправления, с них снимался продналог, было обещано рассмотреть вопрос об их включении в состав Якутской АССР. Всем руководителям и участникам восстания гарантировалась полная амнистия. В соответствии с достигнутыми договорённостями, 9 мая 1925 года разоружился отряд Артемьева, а 18 июля сложил орудие отряд Карамзина.

Финал Тунгусской республики

Советизация края после этого происходила медленно и осторожно. Ещё два года де-факто, хотя и в составе РСФСР, существовала Тунгусская республика. При этом центральное управление ею осуществлялось из Якутска, хотя вхождение её территории в состав Якутской АССР так и не было оформлено. К более жёсткой политике большевики перешли только после того, как тунгусы в конце 1927 года поддержали выступление части коммунистов Якутии, направленное на изменение статуса Якутской республики с автономной на союзную. В 1928 году это выступление было подавлено, а вожди сепаратистов были на этот раз подвергнуты репрессиям. Среди расстрелянных был и Артемьев.

Эвенки (самоназвание эвэнкил, ставшее официальным этнонимом в 1931 году; старое название – тунгусы от якут. тоҥ уус) – коренной народ Российской Федерации (Восточная Сибирь). Живут также в Монголии и на северо-востоке Китая. Отдельные группы эвенков были известны как орочены, бирары, манегры, солоны. Язык – эвенкийский, принадлежит к тунгусо-маньчжурской группе алтайской языковой семьи. Выделяется три группы диалектов: северная, южная и восточная. Каждый диалект подразделяется на говоры.

География

Живут от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге: в Якутии (14,43 тыс. чел.), Эвенкии (3,48 тыс. чел.), Дудинском районе Таймырского АО, Туруханском районе Красноярского края (4,34 тыс. чел.), Иркутской области (1,37 тыс. чел.), Читинской области (1,27 тыс. чел.), Бурятии (1,68 тыс. чел.), Амурской области (1,62 тыс. чел.), Хабаровском крае (3,7 тыс. чел.), Сахалинской области (138 чел.), а также на северо-востоке Китая (20 тыс. чел., отроги хребта Хинган) и в Монголии (около озера Буир-Нур и верховья реки Иро).

Язык

Говорят на эвенкийском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи. Диалекты делятся на группы: северный – к северу от нижней Тунгуски и нижнего Витима, южный – к югу от нижней Тунгуски и нижнего Витима и восточный – к востоку от Витима и Лены. Распространены также русский (свободно владеют 55,7 % Эвенков, считают родным – 28,3 %), якутский и бурятский языки.

Эвенкийский язык, наряду с маньчжурским и якутским, относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи.

В свою очередь тунгусо-маньчжурская языковая семья – это нечто промежуточное между монгольской (к ней принадлежат монголы) и тюркской языковой семьей (куда, например, относятся тувинцы, хотя многие не воспринимают тувинцев как тюрок (таких как татар, уйгур, казахов или турок), т.к. тувинцы не исповедуют ислам, а являются частично шаманистами, как якуты и эвенки, а частью буддистами, как маньчжуры и монголы, При этом надо отметить, что маньчжуры также частью исповедуют буддизм). Эвенки очень близки к маньчжурам, но в отличие от них не создали знаменитых государственных образований. И в этом они похожи на близких им якутов.

Эвенки, как в России, так в Китае и Монголии, приспособили с помощью ученых соответствующих стран для записи своего языка систему письменности, принятую у титульных народов данных государств. В России эвенки используют кириллический алфавит, в Монголии – старомонгольскую письменность, а в Китае – старомонгольскую письменность и иероглифы. Но и это произошло недавно, в XX веке. Поэтому в нижеследующих выдержках материала китайского иновещания говорится, что у эвенков нет письменности.

Название

Пожалуй, это звучит странно, но даже само название эвенкийского народа овеяно духом мифов и сомнений. Так, со времени освоения русскими обширных территорий, занимаемых эвенками, до 1931 г. было принято называть этот народ (а заодно и родственных им эвенов) общим словом «тунгусы». При этом происхождение слова «тунгус» до сих пор остается неясным – то ли оно происходит от тунгусского слова «кунгу», означающего «короткую шубу из оленьих шкур, сшитую шерстью вверх», то ли от монгольского «тунг» – «лесные», то ли от якутского «тонг уос» – «люди с мерзлыми губами», т.е. говорящие на непонятном языке. Так или иначе, но название «тунгус» по отношению к эвенкам до сих пор используется рядом исследователей, что вносит путаницу в и без того запутанную историю эвенкийского народа.

Одно из самых распространенных самоназваний этого народа – эвэнки (также эвэнкил) – в 1931 г. было признано официальным и прибрело более привычную для русского слуха форму «эвенки». Происхождение слова «эвэнки» еще загадочнее, чем «тунгусы». Одни ученые утверждают, что оно происходит от названия древнего забайкальского племени «увань» (также «гувань», «гюй»), от которого якобы ведут свои корни современные эвенки. Другие и вовсе разводят руками, отказываясь от попыток трактовки этого термина и указывая лишь, что он возник около двух тысяч лет назад.

Еще одно весьма распространенное самоназвание эвенков – «орочон» (также «орочён»), буквально означающее «человек, владеющий оленем», «оленный» человек. Именно так называли себя эвенки-оленеводы на обширной территории от Забайкалья до Зейско-Учурского района; однако некоторые из современных амурских эвенков предпочитают название «эвэнки», а слово «орочон» считают всего на всего прозвищем. Помимо этих названий, среди различных групп эвенков бытовали также самоназвания «манегры» («кумарчены»), «илэ» (эвенки Верхней Лены и Подкаменной Тунгуски), «килен» (эвенки от Лены до Сахалина), «бирары» («бирарчены» – т.е. живущие вдоль рек), «хундысал» (т.е. «хозяева собак» – так называли себя безоленные эвенки Нижней Тунгуски), «солоны» и многие другие, часто совпадавшие с названиями отдельных эвенкийских родов.

При этом далеко не все эвенки были оленеводами (например, манегры, проживавшие на юге Забайкалья и Приамурья, также разводили лошадей), а некоторые эвенки и вовсе были пешими или оседлыми и занимались только охотой и рыболовством. В общем, вплоть до 20 века эвенки не были единым, целостным народом, а скорее представляли собой ряд отдельных племенных групп, обитавших порой на огромном расстоянии друг от друга. И все же при этом их связывало очень многое – единый язык, обычаи и верования, – что позволяет говорить об общих корнях всех эвенков. Но где же лежат эти корни?

История

II тыс. до н.э. — I тыс. н.э. – заселение человеком долины Нижней Тунгуски. Стоянки древних людей неолита эпохи бронзы и железного века в среднем течении Подкаменной Тунгуски.

XII в. – начало расселения тунгусов по Восточной Сибири: от побережья Охотского моря на востоке до Обско-Иртышского междуречья на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья на юге.

Среди северных народностей не только российского Севера, но и всего арктического побережья, эвенки – самая многочисленная языковая группа: на

территории России их проживает более 26000 человек, по различным источникам, столько же в Монголии и Маньчжурии.

Наименование «эвенки» с созданием Эвенкийского округа прочно вошло в социальный, политический и языковой обиход. Доктор исторических наук В.А. Туголуков дал образное объяснение наименованию «тунгусы» – идущие поперек хребтов.

Тунгусы с древнейших времен расселились от берегов Тихого океана до Оби. Их образ жизни вносил изменения в наименование родов не только по географическим признакам, но, чаще, бытовым. Эвенки, живущие по берегам Охотского моря, именовались эвенами или, чаще, ламутами от слова «лама» – море. Забайкальские эвенки именовались мурченами, ибо они в основном занимались коневодством, а не оленеводством. А наименование коня – «мур». Эвенки-оленеводы, расселившиеся в междуречье трех Тунгусок (Верхняя, Подкаменная, или Средняя, и Нижняя) и Ангары называли себя ороченами – оленными тунгусами. И все они разговаривали и разговаривают на едином тунгусо-маньчжурском языке.

Большинство историков-тунгусоведов считают прародиной эвенков Забайкалье и Приамурье. Во многих источниках утверждается, что они были вытеснены более воинственными степняками в начале Х в. Однако существует еще одна точка зрения. В китайских хрониках упоминается, что еще за 4000 лет до того, как эвенки были вытеснены, китайцы знали о народе, сильнейшем среди «северных и восточных иноземцев». И эти китайские хроники свидетельствуют о совпадениях по многим признакам того древнего народа – сушеней – с более поздним, известным нам как тунгусы.

1581-1583 гг. – первое упоминание о тунгусах как народности в описании Сибирского царства. Первые землепроходцы, исследователи, путешественники высоко отзывались о тунгусах: «услужливы без раболепства, горды и смелы». Харитон Лаптев, обследовавший берега Ледовитого океана между Обью и Оленеком, писал:

«Мужеством и человечеством, и смыслом тунгусы всех кочующих в юртах проживающих превосходят». Ссыльный декабрист В. Кюхельбеккер называл тунгусов «сибирскими аристократами», а первый енисейский губернатор А. Степанов писал: «их костюмы напоминают камзолы испанских грандов…» Но нельзя забывать, что первые русские землепроходцы отмечали также, что «копейца и рогатины у них каменные и костяные», что нет у них железной посуды, и «чай варят в деревянных чанах раскаленными камнями, а мясо только на угольях пекут…» И еще: «иголок железных нет и одежду шьют и обувь костяными иглами и оленьими жилками».

Вторая половина XVI в. – проникновение русских промышленников и охотников в бассейны рек Таза, Турухана и устье Енисея. Соседство двух разных культур было взаимопроникающим. Русские обучались навыкам охоты, выживания в северных условиях, вынуждены были принимать нормы морали и общежития аборигенов, тем более что пришлые поселенцы брали в жены местных женщин, создавали смешанные семьи.

Постепенно племена эвенков были вытеснены якутами, русскими и бурятами с части своей территории и переселились в Северный Китай. В позапрошлом веке Эвенки появились на нижнем Амуре и Сахалине. К тому времени народ был частично ассимилирован русскими, якутами, монголами и бурятами, даурами, маньчжурами и китайцами. К концу XIX века общая численность эвенков составляла 63 тысячи человек. Согласно данным переписи 1926-1927 годов в СССР их проживало 17,5 тысяч. В 1930 году Илимпийский, Байкитский и Тунгусо-Чунский национальные

районы были объединены в Эвенкийский национальный округ. По данным переписи 2002 года на территории России проживает 35 тысяч эвенков.

Быт эвенков

Основное занятие «пеших» эвенков – охота. Ведётся она в основном на крупного зверя оленя, лося, косулю, медведя, однако, пушная охота на более мелких животных (белку, песца) также распространена. Охота ведётся обычно с осени по весну, группами по два-три человека. Эвенки-оленеводы использовали животных при езде верхом (в том числе и для охоты) и под вьюк, доили. После окончания охотничьего сезона несколько эвенкийских семей обычно объединялись и перекочёвывали в другое место. У некоторых групп были известны нарты различных типов, которые были заимствованы у ненцев и якутов. Эвенки разводили не только оленей, но и лошадей, верблюдов, овец. В некоторых местах была распространена охота на тюленя и рыболовство. Традиционными занятиями эвенков была обработка шкур, бересты, кузнечество, в том числе на заказ. В Забайкалье и Приамурье эвенки даже переходили к оседлому земледелию и разведению крупного рогатого скота. В 1930-х годах начали создаваться оленеводческие кооперативы, а вместе с ними и стационарные посёлки. В конце прошлого века эвенки стали образовывать родовые общины.

Пища, жилье и одежда

Традиционной пищей эвенков являются мясо и рыба. В зависимости от рода занятий эвенки также употребляют в пищу ягоды, грибы, а осёдлые – овощи, выращиваемые на собственных огородах. Основной напиток – чай, иногда с оленьим молоком или солью. Национальное жилище эвенков – чум (дю). Он состоит из конического остова из жердей, покрытых шкурами (зимой) или берестой (летом). В центре располагался очаг,а над ним – горизонтальная жердь, на которую подвешивался котёл. В то же время у различных племён в качестве жилища использовались полуземлянки, юрты различных типов и даже заимствованные у русских срубные строения.

Традиционная одежда эвенков: суконные натазники, ноговицы, кафтан из оленьей шкуры, под который надевался специальный нагрудник. Женский нагрудник отличался бисерным украшением и имел прямой нижний край. Мужчины носили пояс с ножом в ножнах, женщины – с игольницей, трутницей и кисетом. Одежда украшалась мехом, бахромой, вышивкой, металлическими бляшками, бисером. Общины эвенков обычно состоят из нескольких родственных семей, насчитывающих от 15 до 150 человек. До прошлого века сохранялся обычай, согласно которому охотник должен был отдавать часть добычи сородичам. Для эвенков характерна малая семья, хотя раньше в некоторых племенах было распространено многожёнство.

Верования и фольклор

Сохранялись культы духов, промысловые и родовые культы, шаманизм. Существовали элементы Медвежьего праздника – обряды, связанные с разделкой туши убитого медведя, поеданием его мяса, захоронением костей. Христианизация Эвенков проводилась с 17 века. В Забайкалье и Приамурье было сильно влияние буддизма. Фольклор включал песни-импровизации, мифологический и исторический эпос, сказки о животных, исторические и бытовые предания и др. Эпос исполнялся

речитативом, часто в исполнении принимали участие слушатели, повторяя отдельные строки за сказителем. Отдельные группы Эвенков имели своих эпических героев (сонинг). Постоянные герои – комические персонажи были также у бытовых рассказов. Из музыкальных инструментов известны варган, охотничий лук и др., из танцев – хоровод (хейро, сэдьо), исполнявшийся под песенную импровизацию. Игры носили характер состязаний в борьбе, стрельбе, беге и др. Были развиты художественная резьба по кости и дереву, обработка металла (мужчины), вышивка бисером, у восточных Эвенков – шёлком, аппликация мехом и тканью, тиснение по бересте (женщины).

Эвенки Китая

Хотя в России обычно считают, что эвенки живут в российской Сибири, на сопредельной территории Китая они представлены четырьмя этнолингвистическими группами, общая численность которых превосходит численность эвенков в России: 39 534 против 38 396. Эти группы объединены в две официальные национальности, проживающие в Эвенкийском автономном хошуне автономного района Внутренняя Монголия и в соседней провинции Хэйлунцзян (уезд Нэхэ):

• орочоны (буквально «оленеводы», кит. упр. 鄂伦春, пиньинь: Èlúnchūn Zú) – 8196 человек по переписи 2000 года, 44,54 % живёт во Внутренней Монголии, а 51,52 % – в провинции Хэйлунцзян, 1,2 % – в провинции Ляонин. Около половины говорят на орочонском диалекте эвенкийского языка, иногда рассматриваемом как отдельный язык; остальные только по-китайски. В настоящее время в Китае оленеводы-эвенки являются очень малой этнической группой, численностью всего около двухсот человек. Они говорят на диалекте северо-тунгусского языка. Существование их традиционной культуры находится под большой угрозой.
• эвенки (кит. упр. 鄂温克族, пиньинь: Èwēnkè Zú) – 30 505 на 2000 год, 88,8 % в Хулун-Буире, в том числе:
• небольшая группа собственно эвенков – около 400 человек в деревне Аолугуя (уезд Гэньхэ), которых сейчас перемещают в пригород уездного центра; сами себя они называют «йэкэ», китайцы – якутэ, так как они возводили себя к якутам. Согласно финскому алтаисту Юхе Янхунену, эта единственная этническая группа в Китае, занимающаяся оленеводством;

• хамниганы – сильно монголизированная группа, которая говорит на монгольских языках – собственно хамниганском и на хамниганском (старо-барагском) диалекте эвенкийского языка. Эти так называемые маньчжурские хамниганы эмигрировали из России в Китай в течение нескольких лет после Октябрьской революции; около 2500 человек живёт в Старобаргутском хошуне;
• солоны – они вместе с даурами переселились из бассейна реки Зея в 1656 году в бассейн реки Нуньцзян, а затем в 1732 частью отправились дальше на запад, в бассейн реки Хайлар, где позже был образован Эвенкийский автономный хошун с 9733 эвенками. Говорят на солонском диалекте, иногда рассматриваемом как отдельный язык.

Поскольку как хамнинганы, так и «якуты-эвенки» весьма малочисленны (около 2000 первых и, вероятно, около 200 вторых), подавляющее большинство лиц, приписанных в Китае к эвенкийской национальности, являются солонами. Численность солонов оценивалась в 7200 в 1957 г, 18 000 в 1982, и 25000 в 1990.

Великие люди эвенкийского народа

ГАУДА

Агуда (Агудай) – наиболее известная историческая личность ранней истории тунгусов, вождь тунгусо-язычных племен Приамурья, создавший могущественное государство Айсин Гурун. В начале второго тысячелетия тунгусы, которых китайцы называли Нюйчжи (чжуличжи) – чжурчжени, прекратили господство киданей (монгольские племена). В 1115 году Агуда объявил себя императором, создав империю Айсин Гурун (Аньчун Гурун) – Золотая Империя (кит. «Цзинь»). В 1119 году Агуда решил начать войну с Китаем и в том же году чжурчжени взяли Кайфын – столицу Китая того времени. Победа тунгусов-чжурчженей под предводительством Агуды была одержана числом в 200 тыс. воинов против миллионного китайского войска. Империя Айсин Гурун просуществовала более 100 лет до начала расцвета монгольской империи Чингис-Хана.

Бомбогор

Бомбогор – вождь союза эвенкийский родов в Приамурье в борьбе с маньчжурскими завоевателями в XVII в. Под предводительством Бомбогора эвенки, солоны и дауры противостояли маньчжурам династии Цин в середине 1630-х гг. Под его знаменами собирались до 6 тыс. воинов, сражавшихся несколько лет с регулярной маньчжурской армией. Лишь спустя 5 лет маньчжуры смогли пленить Бомбогора и подавить сопротивление эвенков. Бомбогор был схвачен маньчжурами в 1640 г., свезён в столицу маньчжурского императора – г. Мукден и там казнён. С гибелью Бомбогора эвенки и все народы Приамурья на территории Китая оказались подчинены императору и династии Цин.

Немтушкин А.Н.

Немтушкин Алитет Николаевич – известный эвенкийский писатель, поэт. Родился в 1939 г. в стойбище Иришки Катангского района Иркутской области в семье охотника, воспитывался в школах-интернатах и бабушкой Огдо-Евдокией Ивановной Немтушкиной. В 1957 году окончил Ербогачёнскую среднюю школу, в 1961 году Ленинградский Педагогический институт имени Герцена.

После учёбы Алитет Николаевич приезжает работать в Эвенкию корреспондентом газеты «Красноярский рабочий». В 1961 году становится редактором Эвенкийского радио и работает в журналистике более 20 лет. Его первая книга – сборник стихов «Тымани агиду» (Утро в тайге) вышла, когда Алитет Николаевич был ещё студентом в 1960 году. С тех пор из под пера Немтушкина вышло более 20-ти книг, которые были изданы в Красноярске, Ленинграде, Москве, Якутске. Стихи и проза Немтушкина переведены на десятки языков народов бывшего СССР и социалистических стран.

Самыми значительными и популярными произведениями Алитета Немтушкина являются стихотворные сборники «Костры моих предков», «Дыхание земли», прозаические книги «Мне снятся небесные олени», «Следопыты на оленях», «Дорога в нижний мир», «Самэлкил – Метки на оленьем ухе» и др. В 1986 году А. Немтушкин избирался ответственным секретарем Красноярской писательской организации; в 1990 году удостаивается звания «Заслуженный работник культуры»; в 1992 году награждается Государственной премией Российской Федерации в области литературы; член Союза писателей с 1969 года.

Чапогир О.В.

Известный композитор, автор и исполнитель множества эвенкийских песен. Олег Васильевич Чапогир родился в 1952 году в поселке Кислокан Илимпийского района Красноярского края в семье охотников-эвенков. С детских лет он слышал народные напевы от своей матери и других эвенков, что вместе с природным даром позднее повлияло на его жизненный выбор.

После окончания восьми классов Туринской средней школы, Олег Васильевич поступил в Норильское музыкальное училище по классу народных инструментов северного отделения. Получив диплом, в 1974 году будущий композитор вернулся в родную Эвенкию, где он и начал творить свои произведения. Работал в Илимпийском районном отделе культуры, в художественной мастерской, в окружном научно-методическом центре.

О таланте и деятельности Олега Чапогира прекрасно поведала Г.В. Шакирзянова: «Произведения более раннего периода, написанные им сразу после окончания училища, посвящены в основном молодежной тематике, в них — неудержимый ритм и четкий пульс времени. Песенные произведения позднего периода несут в себе отпечаток глубокого вдумчивого отношения к народной поэзии, к своим историческим корням, что заметно отличает композиторское искусство Олега Чапогира от творчества других композиторов Эвенкии. Свое вдохновение Олег Чапогир черпал не только в неповторимой по своей красоте таежной природе, но и в стихах наших знаменитых эвенкийских поэтов А. Немтушкина и Н. Оёгира». Олег Чапогир является автором более 200 песен и мелодий. Он выпустил восемь альбомов с песнями об эвенках и Севере.

Атласов И.М.

Атласов Иван Михайлович – известный общественный деятель, один из современных лидеров эвенков, Председатель Совета Старейшин эвенкийского народа России. Иван Михайлович родился в 1939 г. в Эжанском наслеге усть-Майского района Якутии в семье охотника-эвенка. С малых лет трудился наравне с взрослыми, познав тяготы военного времени. Закончил 7-летнюю Эжанскую школу, среднюю школу в Усть-Мае. Закончил в 1965 г. Якутский государственный университет по специальности «инженер промышленно-гражданского строительства», оставшись преподавать на том же факультете. С 1969 г. трудился в министерстве ЖКХ ЯАССР, затем заместителем директора Якутгорпищеторга. С 1976 г. до пенсии работал в Якутагропромстрое, построил крупнейшие торговые и складские здания того времени.

С конца 80-х гг. XX в. является одним из основателей общественного движения коренных малочисленных народов в Якутии. В течение нескольких лет возглавлял Ассоциацию эвенков Республики Саха, в 2009 г. избран Председателем Совета Старейшин эвенкийского народа России. Инициатор ряда законодательных актов республиканского значения, направленных на поддержку коренных народов, активный защитник окружающей среды и законных прав малочисленных этносов.

Тунгус.

Едва переправившись через Енисей, русские встретились с одним из наиболее широко распространенных племен горной тайги и лесотундры - с тунгусами. Им принадлежала особая и важная роль в истории Сибири и соседних с ней стран Азии. Они создали свою собственную оригинальную культуру.

Тунгусы, как называли в XVII в. предков современных эвенков, эвенов и негидальцев, являются основным ядром всех народов, объединяемых в тунгусо-маньчжурскую лингвистическую группу.

Название «тунгус» известно русским с XVI в., а самоназвание «орочен» в Приамурье75 («орочел» - на Охотском побережье и «эвен» - в Приангарье76) известно с XVII в. К моменту первоначального соприкосновения с русскими тунгусы освоили почти всю сибирскую горную тайгу от Енисея до Охотского моря, часть лесотундры и тундры к западу от Лены.

О глубокой древности расселения тунгусов по енисейской тайге свидетельствует тунгусское происхождение названия Енисей, которое существовало еще до XVII в.77 Позаимствовав это название, самоеды (ненцы) только лишь добавили к нему обозначение «ям» - «большая река» (Ензя-ям).

Кроме того, три четверти названий рек в бассейнах Подкаменной и Нижней Тунгусок, которые по-эвенкийски называются Катангами, также имеют тунгусское происхождение.

Река Сым в XVII в. записана эвенкийским названием Чиромбу. Название Турухан также эвенкийское. Группы тунгусоязычных племен обитали в Нижнем и Среднем Приамурье, где они смешивались с местными аборигенами. Замечательно, что еще в XVII - XVIII вв. у ряда тунгусоязычных групп сохранились пережитки древнего дооленеводческого уклада их предков, пеших охотников и рыболовов тайги, не имевших оленей.

Охота производилась преимущественно в одиночку. Группой в два-три человека охотились на крупного зверя, когда надо было гнать его на стрелка, а также на переходах через речки мелких парнокопытных, когда те переходили на новые места. Основная охота была на мясного зверя, пушного били попутно.

Первая охота кормила, поэтому и отношение к ней было особое. Рассказы об удачливых охотниках, которые хватали на бегу зверя за ногу или, заколов медведя, перебрасывали его через голову и кололи другого, распространялись далеко по тайге. Про такого охотника сказания говорят, что он «четвероногому зверю не даст мимо пробежать, крылатой птице не даст над ним пролететь».

Мясной зверь нужен был для существования, а пушной - для обмена и получения отсутствовавших у них предметов, без которых можно было и обойтись, а также для уплаты дани бурятам (Приангарье), монголам (Забайкалье) и якутам (Лена). Мясо, как и излишки рыбы, вялили на солнце и сушили над огнем, чтобы потом превратить их в муку.

На охоте тунгусы пользовались луками, рогатиной и устанавливали самострелы и петли. За зверем гонялись или били его на водопойных тропах из засады на деревьях и в лодках. Для выслеживания зверя маскировались, накидывая на себя шкуру с головы оленя, а иногда из целую. Всякого рода деревянные ловушки, связанные с полусидячим образом жизни, были для них не характерны (пасти заимствовали группы озерных эвенков, которые вели сидячий образ жизни).

Бродячие охотники добывали рыбу с помощью лука и остроги. Зимой старики кололи рыбу через лунки, а летом рыбаки занимались лучением с лодки. На небольших речках устраивали запоры и устанавливали в них корыта и «морды». В рыбалке участвовало много мужчин.

Пешие тунгусы, попавшие в озерные районы (Забайкалье, Байкал, озера к западу от верховий Вилюя), на большие реки (Енисей, Ангара, Лена, Олёкма, Амур) и на реки охотского побережья, богатые рыбой, оседали и начинали заниматься рыболовством, не оставляя охоту. Но эти тунгусы составляли лишь небольшую часть, и их образ жизни не мог быть характерным для всех.

В горной же тайге рыболовство имело такое же значение, как и собирательство: рыбой лакомились, как и ягодами, в определенные сезоны. Поэтому ни в сказаниях, ни в преданиях, ни в народном календаре рыболовство и оленеводство не получили своего отражения.

Домашние занятия всех тунгусов делились на мужские и женские.

К мужским относились изготовление изделий из дерева, кости и металла, а также изготовление лодки-берестянки (бересту шили женщины), лодки-долбленки и нарт.

Женщины выделывали шкуры, шили, из них одежду, обувь, покрышки для чума, предметы домашнего обихода. Они обрабатывали бересту и шили из нее посуду, а также «тиски» - берестяные полотнища для чумов и для лодок-берестянок. Мужчины умели украшать узорами деревянные, костяные и металлические вещи, женщины - ровдугу, бересту и меха. На женщинах лежали обязанности ухода за детьми и приготовление пищи.

Охотники жили в конусообразных жилищах, остов которых был покрыт корой лиственницы и полотнищами, сшитыми из бересты ровдуги (чум-дю). По сказаниям, у восточных эвенков более древним жилищем, характерным для быта жены, был чум-чорама, в котором дымовое отверстие зимой служило и входом.

Как говорят более поздние предания, традиция выхода через дымовое отверстие сохранилась только во время военных столкновений, когда герой выскакивает через него из чума. В местах, где тунгусы жили поблизости от скотоводов и коневодов, с которыми они были чаще во враждебных отношениях, рядом с конусообразным жилищем ставили свайное жилище. В нем помещались члены семьи во время отсутствия охотника. Они втягивали наверх бревно-лесенку, защищая себя от нападения врагов, которые часто выкрадывали жен и детей охотников.

Бродячий образ жизни и охота оказали влияние на характер и многие стороны жизни тунгусов. Они обусловили любовь к новым местам и легкость передвижения и расселения, развили наблюдательность, умение ориентироваться в чужой местности, выносливость, смелость и силу, без которых нельзя было передвигаться в горной местности.

С охотой связана привычка ничего не накапливать, поэтому у тунгусов не было войн с захватнической целью. В сказаниях подчеркивается, что жене не нужно брать одежды, когда она направляется в места мужа, - он легко добудет зверя для одежды. После победы над врагом победители не брали никакого имущества. Это же отмечается арабскими источниками X (Гардизи) и XII вв. (Марвази) у охотников с правых притоков Ангары, где проходила дорога из земли киргизской в курыканскую.78

Тунгусы.

Бродячий образ жизни отразился и на костюме, который должен был быть легким, не стесняющим движений и быстро просыхающим. Поэтому он был составным (кафтан с нагрудником, покрывающим грудь, натазники с ноговицами и унты). Любую часть его можно было отдельно просушить у костра. Пищей было то, что добывал охотник (мясо птиц и диких зверей). Для общественной организации были характерны парные объединения частей родов и больших семей, дожившие у алданских и среднеамурских эвенков до XX в.79

В парных объединениях семей господствовали родовые традиции и родовые институты. Первым законом была экзогамия, поэтому, согласно преданиям, при встрече двух человек сначала спрашивали о месте рождения, о имени, о происхождении и имени отца.

Брак был обменным, также женились на женщинах, выданных в качестве виры после победы над противниками. Были случаи, когда женились на женщинах противника, взятых после столкновения.

У всех охотников восточной тайги существовал крепкий запрет на браки их женщин с западными врагами, конными металлургами. «Когда это было, чтобы житель тайги выдал женщину за врага Чулуро Сэлэргуна», - говорится в сказаниях.80

Расселение по тайге отдельными семьями заставляло молодых людей пускаться в далекие путешествия, чтобы найти себе «сотрапезника», «друга» из чужого рода или другого племени.

Например, по сказаниям, охотники из Верхнего Приамурья находили себе жен на востоке у разных племен: у сивиров и киданей, а также у других аборигенов, живших у моря.

Вторым законом была взаимопомощь как между членами одного рода, так и между семьями, находящимися в отношениях свойства. Человек, взявший себе жену, брал на себя обязанность защищать брата и отца жены, если на них нападет враг.

В каждом парном объединении, по преданиям, выделялся самый сильный, смелый охотник - гатакта, который мог своей добычей прокормить всю группу. Если он удовлетворял всем требованиям (был умен, находчив, имел жизненный опыт), то зо время столкновения он становился военным вождем (сонингом, иничоном, куривоном).

Кроме того, в каждом объединении был один или два шамана. Назначение шамана - лечить больных, узнавать, кто «убил» человека, когда тот умер естественной смертью (естественная смерть представлялась всегда как насильственная: умершего человека якобы убил член другого рода). Шаман указывал на убийцу, и отряд мужчин шел мстить: требовалось убить только одного человека, члена рода, указанного шаманом. «Убивать» людей мог и шаман, он «съедал» души врагов. И такой случай тоже приводил к военному столкновению.

В сказаниях говорится также о религиозных представлениях тунгусов. Упоминаются духи - хозяева мест и дома. Есть представление о слове, как о чем-то живом, имеющем духа - мухун (мухулкэн турэн), который может сделать все, что пожелает произнесший слово.

Кузнец, он же изготовитель луков, жил один на равных расстояниях от семей рода, «посредине» объединения. Он изготовлял луки, стрелы, мечи, броню и металлические украшения по заказу. Во время его работы заказчик добывал ему питание. Подростки и старики выполняли роль сторожей, которые, сидя на деревьях или на скале, следили за подходом врага, когда могли ожидать, что он придет.

Войны между такими объединениями были частыми, поэтому предания о столкновениях сохранились почти у всех групп эвенков в большом количестве. Причин для этого было немало. Наиболее частыми причинами были невыдача просватанной девицы, отказ в сватовстве или убийство свата; совсем редкими причинами были ссора, оскорбление и порча шаманского костюма.

О сражениях ради захвата имущества упоминают только самые поздние предания, которые возникли в XIX в.

Наиболее древней формой борьбы был поединок двух сонингов. После этого шел бой между отрядами лучников и мечников. За поединком двух сонингов, по преданиям сымских эвенков, наблюдали все воины. Иногда они помогали своему сонингу; например, в одном из преданий говорится: «Поставили мечи сонингов Нары и Шинтавуля. Меч Нары воткнули в землю крепче. Сонинги с определенного расстояния побежали к мечам. Пока Нара выдергивал из земли меч, Шинтавуль выхватил меч, рубанул его по руке».

Частые стычки привели к выработке целого ряда правил: женщин, детей и стариков не убивали, бой могли вести только мужчины, случайно попавшие под стрелу старики и женщины вызывали досаду.

Победители должны были взять на свое попечение женщин и детей, если все мужчины противников перебиты.

Уходя, они оставляли на своем пути метки на деревьях, чтобы мститель в будущем мог найти их.

Сонинги, состарившись, старались найти способы, чтобы быть убитыми своими противниками. Некоторые из них даже передавали врагам свои стрелы, а другие предлагали съесть сердце, чтобы сила и ловкость перешла на них. «Меня убейте, сердце мое съешьте. Съев мое сердце, станете сильными, подобно мне, и никто вас не убьет», - говорит сонинг Шинтавуль.

Перед тем как начать поединок или столкновение, необходимо было предупредить противника, затем раздразнить его обидными словами или жестами, чтобы вызвать злобу.

Перед началом сражения отрядов пускали специальную стрелу, объявляющую войну, и выкрикивали слова, значение которых давно уже забыто («Химилгэк! Хавун!»). [см., например, сказку "Бои у Чадобца"]

Некоторые из восточных тунгусов, по преданиям, перед поединком менялись стрелами и договаривались о расстоянии для стрельбы друг в друга. Увертывались от пущенной стрелы по-разному. Западные тунгусы отскакивали от пущенной стрелы, восточные - ловили ее серединкой лука. Было характерным такое заявление воинов перед поединком: «Если я должен тебя убить, то убью без сожаления. Если я должен быть убитым, то умру, не прося пощады».

Эта традиция относилась и к бою между отрядами, когда они перед боем предлагали биться до тех пор, пока всех не перебьют. По преданиям западных тунгусов, запрещалось убивать раненого противника, не закрыв его открытые глаза. На лежащего надо было что-либо набросить и тогда уже убивать.

При столкновении отрядов назначалось место боя на реке. Один отряд помещался на высоком берегу, другой - на низком. Отряды перед боем разводили костры. В преданиях, отразивших более поздние столкновения, говорится, что отряды перед боем устраивали защиту в виде изгороди из нарт, покрытых меховыми коврами, а для удобства боя стволы всех деревьев на площадке, где шел бой, очищались от коры (это наблюдалось у потомков ангарских тунгусов). Площадку окапывали валом (баргузинские и баунтовские тунгусы) или окружали изгородью (амгунско-охотские). В середине площади, защищенной оградой, оставались семьи.

И, наконец, согласно преданиям, когда нападение совершалось на стойбище одного хозяйства, то, завидев приближающегося врага, мужчина с берестой в руке прыгал в реку и отпускал там бересту, а сам под водой выплывал в противоположную сторону и выжидал, сидя в кустах. Зимой мужчина с семьей откочевывал, прорубая на своем пути лед и маскируя проруби. Противник, преследуя беглеца, попадал в прорубь. Иногда, уходя от противника, вешали на пень кафтан и шапку, и сами сворачивали в другую сторону.

Женщины, уведенные победителями, зная, что оставшиеся мужчины придут им на выручку, ночью перерезали тетивы луков у врагов, дырявили их лодки, «убегали под снегом», прятались в дуплах, в пустотах каменных осыпей, на сучьях деревьев. Они вешали на деревьях сухую обувь и еду для мужчин, которые придут им на выручку. Многое из приведенного здесь перекликается со случаями, записанными в русских письменных источниках XVII в.

Предания рассказывают и о приамурских соседях пеших тунгусов - сивирах и киданях, по языку близких тунгусам. Они жили в деревянных айгурских домах с несколькими покоями, но рядом с домом имели чорамовый чум (с выходом через дымовое отверстие) и свайное жилище для женщин.

Они тоже были охотниками горной тайги, но имели коней, а некоторые из них содержали для мяса и оленей, которые только летом жили недалеко от стойбищ, спасаясь от гнуса у дымокуров. Оленей доили. Некоторые охотники сивиры имели и верховых оленей, которых эвенки обычно убивали, принимая за диких.

Между эвенками, сивирами и киданями существовали контакты, тогда как браки с западными конными племенами, употреблявшими металл, запрещались для всех охотников. Охотник, женившись на девице киданей или сивиров, проводил в ее семье года два, затем отправлялся с женой в свои места. Жена всегда вела к мужу караван оленей. Таким образом, пеший охотник становился оленным. У себя он часто ставил два чума: для себя - конусообразный и для жены - чорамовый (по конструкции яранговый).

Предания, сохранившиеся у потомков древних ангарско-прибайкальских тунгусов, рассказывают о нападениях на них племени корендо (возможно, курыкан), жившего около Байкала и уводившего в плен эвенков. Делая пленниц женами, они оставляли их жить на пути от корендо к тунгусам. След тунгусского названия этого народа остался в названии одного из верхних притоков ангарской Ии - Корендо.

Следующей группой, с которой имели взаимоотношения ангарские тунгусы, были енисейцы: кеты, асаны, котты (в преданиях дяндри, няндри, нгамэндри; дяндри по-кетски «люди»).

Жили они рядом с тунгусами. Об этом свидетельствует и топонимика. А на севере находились низкорослые чури, "которые снимали шкуру с оленя чулком, были охотниками и рыболовами, держали много собак и ели собачье мясо. От связей с ними у потомков ангарских тунгусов осталось в языке много слов и грамматических элементов. От них же остались следы культа ворона, некоторые детали предметов в материальной культуре, ряд общих сюжетов в фольклоре и общая топонимика.

Бродячий образ жизни охотников-тунгусов еще на пешей стадии привел их к расселению вниз по Ангаре–Енисею и по Лене из Приангарья–Прибайкалья. Расселение это происходило до появления суффикса «ки» в самоназвании «эвенки» (термин «эвен» у потомков ангарских тунгусов сохранился еще в XIX в., а у сымских был в памяти в 1930 г.).

Уходя на север, они унесли с собой наименование «ламуты» или «ламкан ~ намкан», буквально «прибайкалец», позже - «приморец». А название самого Байкала - Ламу было перенесено на Ледовитый океан и Охотское море. В низовья Лены и на Охотское побережье было унесено наименование родов: «Шалган» - «пеший», «Шаман» (в якутской огласовке «Самай»), «Баякшин» (на Индигирке и Охоте в XVII в.).81

Исключительное значение в жизни тунгусов имело возникновение оленеводства, вызвавшее распространение оленеводов по тайге.

Верхнеамурские тунгусы, осваивавшие местность Оро (выше Албазина), издавна назывались «орочены» (т.е. жители Оро). Согласно легендам, часть их приручила дикого оленя и научила его стоять у костров, спасаясь от таежного гнуса. Таким образом, как рассказывают сказания, олени стали полудомашними. Летом они жили около человека, а на зиму уходили в глубь лесов.

Эти сказания распространены в среде эвенков и эвенов из рода Эджен, на восток от линии Алдан–Учур–Селемджа. Однако данные языка показывают, что верховая езда у тунгусов возникла под влиянием скотоводческих монгольских племен.

Так, «седло» в эвенкийском языке - эмэгин, в эвенском - эмгун, в монгольском - эмэгэл, эмэл. «Обшивка седла», «седло, зашитое в мешки», «мешки» в эвенкийском языке - комдан, хомдан, ком, в монгольском языке хом - «потник под седлом верблюда». «Коврик под необшитое седло» в эвенкийском языке - тэнинэ, в монгольском языке тэн - «потник». «Метка» у эвенков - хим ~ им, в монгольском языке - им. «Холостить» в обоих языках - акта.

Оленеводы могли кочевать только в горной части Приамурья, так как географические условия долины Амура непригодны для оленеводства. Олени, вытаптывая моховые пастбища, переходили дальше по отрогам Хингана, Яблонового и Станового хребтов на новые пастбища, за ними должны были идти и их хозяева.

Таким образом, расположение горных цепей определило направление расселения оленных групп тунгусов - орочен. Оленеводы вступали во взаимные браки с пешими охотниками - эвенками и эвенами (ламкан-намканами) и передавали им оленей. Это также отражено в сказаниях эвенов.

Одни из орочен вышли на Сахалин и, сохранив оленеводство, вошли в состав ороков.

Другие, выйдя на Амур через Амгунь и утеряв оленей, перешли на Анюй и дальше на Тумнин. Здесь они вошли в состав орочей.82

Распространяясь по отрогам Верхоянского хребта, оленеводы дошли до Лены и в тундре перешли ее.

Якуты в XIII в. столкнулись на Лене уже с оленными тунгусами. Если оленные группы расселились по бассейну Средней Лены задолго до прихода русских в Сибирь, то на Оленек и в бассейны всех трех Тунгусок оленеводы проникли незадолго до прихода русских. Здесь, как и на севере, оленные тунгусы были сначала врагами (булэшэл) коренных.

Распространение оленных тунгусов на запад от Оленека и Вилюя отразилось в преданиях: среди этих эвенков в начале нашего века еще были в памяти два периода - время чангитов-людоедов и время войн, когда появились олени. Приход оленеводов внес в этнографический комплекс и язык коренных эвенков немало черт, характерных для тунгусов Среднего Приамурья.

Если пешие охотники передвигались пешком даже в тех случаях, когда у них были олени, на которых перевозили только домашний скарб (детей в колыбелях переносили матери), то оленные передвигались на оленях верхом или на нарте.

Такую нарту у якутских торговцев видел И. Идее в XVII в. Рисунок этой нарты и посадка на ней те же, что у эвенков Южной Якутии в наше время. Поскольку эта ездовая нарта у них низкая и короткая, на двух и трех парах дугообразных копыльев, можно думать, что она была заимствована тунгусами от собаководов-аборигенов и приспособлена для оленей.

В Забайкалье, где тунгусы соприкасались с монголами и бурятами, в языках которых суффикс «чен» образует имя деятеля, появилось название «мурчен» («коневод»), наряду с этим название «орочен» приняло здесь значение «оленевод». Под влиянием степных скотоводов-монголов группы тунгусов орочены, видимо, и перешли от пешего образа жизни к скотоводству. Это следует из лексики, относящейся к нему.

У монголов тунгусы познакомились с тканями, которые первоначально употреблялись только для орнаментировки ровдужной одежды, с горячей перековкой металла и с таким инструментом, как кузнечные меха. Став скотоводами, забайкальские тунгусы начали охотиться на конях и утеряли «понягу» - заспинную дощечку и лыжи.

От южных соседей орочены заимствовали кожаный чехол, который натягивали на каркас во время переправы через речки, и переправлялись в кожаной лодке. По степям они совершали постоянные перекочевки с летников на зимники. Под влиянием соседей - монголов и бурят эти тунгусы в степях Приамурья стали заниматься облавной охотой на коз, когда выезжало от 50 до 200 чел. Они окружали табуны коз и били их стрелами. К мясной пище скотоводы добавляли рыбную и растительную. Из высушенных клубней сараны делали муку. Как и монголы, они приготовляли из кобыльего квашеного молока вино - араку. Из коровьего молока делали творог и сыры.

Скотоводство стало толчком для расселения тунгусов на юг по степным местам. Продолжая сохранять свои первоначальные самоназвания - «эвенки» и «орочены», они получили новые названия - «онгкоры», «солоны», «хамниганы».

Движение тунгусских племен из Забайкалья на восток привело к большим переменам в населении низовьев Амура, вероятно, начавшимся еще до организации государства чжурчженей. В состав аборигенных племен здесь постепенно вливались представители разных родов тунгусов-эвенков (Эджен, Самар, Килен).

Пришельцы утратили оленей, усвоили от аборигенов Нижнего Амура оседлый образ жизни и многие элементы их культуры, но сохранили основу языка, некоторые элементы религии и основные предметы общетунгусской культуры - конусообразный чум на промысле, лыжи, лодку-берестянку, обувь, некоторые элементы кафтана с нагрудником, уцелевшего в качестве ритуальной одежды, и колыбель.

Таким образом, к моменту первоначального соприкосновения с русскими тунгусы, рассеянные на огромных пространствах Сибири, сохраняя в той или иной мере исходную общность языка и культуры, делились на ряд групп, отличавшихся особенностями хозяйства и быта. Что же касается их социального строя, то все тунгусы не выходили за пределы патриархально-родовых отношений.

Примечания

75 Du Hа1de. Description geographique, historique, chronologique, politique et physique de l"Empire de la chine et dela Tartaru chinoise. Paris, 1735, t. IV, pp. 64-68.

76 Колониальная политика Московского государства в Якутии в XVII в. Л., 1936, стр. 95.

77 Г.Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937, стр. 184; т. И, 1941, стр. 39.

78 Сб. «Материалы по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору», Л., 1936, стр. 41-44;

А. П. Окладников. Восточная Сибирь в IX-XII веках. «Очерки истории СССР», М-Л., 1958, стр. 461-479;

Marvazi. China on the Turks and India. Translation von Minorsky. London, 1942;

В.В. Бартольд, Киргизы. Фрунзе, 1927.

79 S. Shirokogoroff. Social organization of the northern Tungus. Shanghai, 1929.

80 Исторический фольклор эвенков. Л., 1966; Сб. «Материалы по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору», Л., 1936.

81 Г.М. Василевич. 1) Очерки диалектов эвенкийского языка. Л., 1948;

2) Этнографические наблюдения и лингвистические записи А.Л. Чекановского. Сб. «А.Л. Чекановский», Иркутск, 1962;

3) Этноним саман → самай у народов Сибири. «Советская этнография», № 3, 1965.

82 Г.М. Василевич. 1) Самоназвание орочен, его происхождение и распространение. «Известия Сибирского отделения АН СССР», серия общественных наук, № 3, 1963;

2) Типы оленеводства у тунгусов в связи с проблемой расселения их по тайге. Доклад на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук, М., 1964.

История Сибири с древнейших времен до наших дней в пяти томах.
Том первый. Древняя Сибирь. "Наука", ленинградское отделение. Ленинград, 1968.
Глава восьмая (п. 6). Народы Сибири перед присоединением к Русскому государству, стр.395-402

Здесь электронная версия текста перепечатывается с сайта

tvsh2004.narod.ru/history/tungusy0.html

Эвенки - один из немногих современных народов, сумевших построить и сохранить на протяжении тысяч лет гармоничную систему сосуществования человека и природы. Этническая история и этногенез эвенков и других тунгусо-маньчжурских народов до настоящего времени остается одной из дискуссионных проблем российской этнографии. Наряду с известной теорией о южном происхождении тунгусов, наибольшее распространение получили гипотезы о восточносибирской прародине. Большинство исследователей связывают этногенез тунгусов с Прибайкальем и Забайкальем. Согласно этой концепции, культура прототунгусов сформировалась в период неолита в горных районах Восточных Саян и реки Селенги. В неолитическое время появляются и получают развитие такие характерные элементы тунгусской культуры, как деревянная колыбель3, горшки-дымокуры, М-образный лук, широкие гнутые скользящие лыжи, кафтан с нагрудником. Этот элемент древней одежды был одним из основных аргументов, которые использовали археологи для доказательства автохтонного байкальского происхождения эвенков. В финале неолита часть прототунгусов начала мигрировать на территорию Приамурья, где они стали основным элементом в формировании этнических культур мохэ, а затем - чжурчженей и манчжуров6. В это же время прототунгусские племена расселились на восток, северо-восток, запад и северо-запад от озера Байкал.

Глазковцы – реконструкция В.Д. Запорожской

Позднее антропологические, археологические и лингвистические исследования ввели в научный оборот новые данные относительно предполагаемой прародины эвенкийского этноса. Некоторые археологические9, лингвистические10 и антропологические исследования предполагают, что вероятным центром формирования эвенкийского этноса была территория Забайкалья, из которого позже шло распространение в районы Прибайкалья и Приамурья в конце I - начале II тысячелетия н.э.

Исторические традиции прототунгусской эпохи находят отражение и в эвенкийском фольклоре. Наиболее распространенным сюжетом эвенкийских нимнгаканов является сюжет об одиноком пешем охотнике – изобретателе лука и охотнике на лося, стремящемся навстречу восходящему солнцу. В соответствии с сюжетами и сведениями эвенкийских сказаний можно в общих чертах предположить основные направления миграции древних тунгусов. Зародившись в горно-таежной местности, под описание которой, в целом, подходят горные районы Прибайкалья, предки эвенков в своей массе двигались в восточном направлении. Восточное направление путешествий героев эвенкийских эпических произведений в целом соответствует выводам ученых о перемещении предков эвенков из Прибайкалья и, далее, Забайкалья в Приамурье, Приморье и Северный Китай, где сформировались многие народы, относимые ныне к тунгусо-маньчжурской группе. О контактах тунгусов на востоке в период неолита свидетельствуют и древнекитайские летописи. Еще В.Я. Бичуриным обнаружены свидетельства древнекитайской истории о контактах с южными тунгусами за «2200 л. до Рождества Христова».

Встречая другие племена и народы, тунгусы освоили коневодство и оленеводство, изобрели уникальную культуру лесных кочевников. От ранней тунгусской общности появились многие современные народы Сибири и Дальнего Востока - эвенки, эвены, негидальцы, нанайцы, ульчи и мн. др. В начале I тыс. н.э. тунгусы создали могущественные государства на территории Северного Китая и Маньчжурии – «Бохай» и «Цзинь» (Айсин Гурун). Следы этнокультурных контактов тунгусов обнаруживаются в культуре многих крупных народов.

Чжурчжени в походе, гравюра

Карта империи Айсин Гурун

К моменту появления русских первопроходцев наибольшая часть территории Восточной Сибири принадлежала эвенкам и родственным им народам. Вся эта огромная территория была поделена между родами в соответствии с традициями кочевого охотничьего хозяйства, когда человек являлся своеобразной частью природной цепи. С началом эпохи существования в составе России, образ жизни основной части эвенков существенно не изменился. Преференции государства для оседлых народов16 снизили ареал распространения эвенкийского хозяйственного типа. Некоторые группы эвенков со временем сменили кочевой образ жизни и перешли к скотоводству и оседлому образу жизни.

Известные события истории эвенков в эпоху присоединения Сибири связаны с именами предводителей крупных эвенкийских родов, проживавших на смежных территориях с Китаем и Монголией. Так, род эвенкийского князя Гантимура, перешедшего с территорий Китая под российское подданство, длительное время осуществлял защиту границ Российской империи в Забайкалье.

Тунгусский казачий полк

В XVII в. эвенки и солоны, проживавшие на территории Китая, под предводительством Бомбогора противостояли маньчжурским завоевателям. В Китайской истории широко известно имя Хайланьчи - предводителя эвенков, выдающегося полководца эпохи династии Цин. Войско Хайланьчи, основу которого составляли эвенки и солоны, на протяжении четырех десятков лет защищало интересы Китая на западных и юго-западных границах империи.

Следующий этап истории эвенков связан с эпохой промышленного освоения Сибири. Процесс освоения Сибири существенно изменил как ареал распространения эвенков, эвенкийского культурного комплекса, так и их историческую роль на карте современного мира.

Карта расселения эвенкийских родов в средние века

В истории эвенков в силу объективных и субъективных причин, достаточно белых пятен. Ярким примером являются события 1924-1925 гг., когда практически все мужское население тунгусов Охотского побережья и ближайших территорий Якутии в возрасте от 15 до 75 лет взялись за оружие против кровавого террора Советской власти, прокладывавшей дорогу к коммунизму путем проб и ошибок, а в данном случае неспособности и нежелания понять специфику жизни кочевников тайги.

Флаг самопровозглашенной Тунгусской республики

На сегодня на всей обширной территории Восточной Сибири, некогда принадлежавшей эвенкам, не находится и небольшой автономной административно-территориальной единицы, где были бы созданы необходимые условия для сохранения и дальнейшего развития этнокультурного комплекса эвенков.

Эвенки - конец XIX в.

За всю многотысячелетнюю историю существования тунгусской охотничьей кочевой цивилизации не исчез ни один вид фауны или флоры. Теперь угроза исчезновения нависла над самим эвенкийским народом, когда теряется традиционный этнический культурный комплекс, сужается ареал традиционного хозяйствования и вместе с ним многих элементов культуры.

День Оленевода в с. Иенгра (Южная Якутия)

Вместе с тем, в последние годы наблюдается существенный рост этнического самосознания у молодого поколения, что позволяет надеяться, что история великого тунгусского этноса не закончится последней страницей в эпоху всемирной глобализации.

Эвенкийский хоровод «Дэвэ» в школе с. Петропавловск Усть-Майского района

1. Рычков Ю.Г. Кочевники Сибирской тайги (этноэкологическая грань проблемы сохранения биоразнообразия) // Природа. 1995. N 1. – с. 58.
2. С.М. Широкогоров и др.
3. Василевич Г.М. К проблеме этногенеза тунгусо-маньчжуров (по материалам изучения колыбелей) // Известия Сибирского отделения академии наук. 1963а, Отдельный оттиск. – С. 57–61.
4. Василевич Г.М. Тунгусский кафтан (к истории его развития и распространения). Сб. МАЭ, т. XVIII, 1959. – С. 122-178.
5. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Ч. III. – М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1955. – 374 с.
6. Окладников А.П., Запорожская В.Д. Петроглифы Забайкалья. Л., 1969-1970.-Ч. 1,2.
7. Там же.
8. Хлобыстин Л.П. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. – 472 с.
9. Бурыкин А.А. Судьба прибайкальской теории этногенеза тунгусов в свете новых археологических и этнографических данных // Интеграция археологических и этнографических исследований. – / Отв. ред. А.Г. Селезнев, С.С. Тихонов,Н.А. Томилов. – М.; Омск: Изд-во Омск. педагогическ. ун-та, 1999. – С.44-46.
10. Левин М.Г. Антропологические типы Сибири и Дальнего Востока // СЭ, 1950. № 2. – С. 53–64.
11. Варламов А. Н. Исторический процесс миграций древних тунгусов в эпических традициях восточных эвенков // Типы героических сказаний эвенков: памятники этнической культуры коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 2008. Т. 20. С. 208-227.
12. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 2. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951. – 335 с.
13. Воробьев М.В. Чжурчжени и государство Цзинь. – М.: Наука, 1975. – 448 с.
14. Саввинов Л.В. Исторический контекст современной этнополитики в Сибири // Известия Алтайского государственного университета, 2008, С. 209-213.
15. Некоторые группы эвенков, издавна контактировавшие с монгольскими народами, познакомились со скотоводством в первых вв. н.э.
16. Гантимур - тунгусский князь XVIII в., родоначальник многочисленного российского княжеского рода Гантимуровых. Гантимур был родственником китайского императора, имея четвёртый по значимости в империи чин цзолина. Позднее перешел с людьми своего рода на территорию России и стал основателем тунгусского казачества. Был пожалован императором Алексеем Михайловичем титулом князя и дворянина.
17. На основе этого эвенкийского воинского формирования позднее был образован тунгусский казачий полк.
18. Бомбогор – вождь союза эвенкийских и солонских родов, объединившихся в борьбе с маньчжурскими завоевателями. Под предводительством Бомбогора эвенки выставляли до 6 тыс. воинов и вели борьбу на протяжении нескольких лет. В 1640 г. Бомбогор был схвачен маньчжурами и казнен.
19. Главную тревогу вызывает состояние основного, этнообразующего культурного элемента – языка эвенков. Никакие образовательные меры не смогут полноценно вернуть язык при отсутствии сферы его применения.