Ногайцы к какому народу относятся. "народы россии"

Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»

Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.

~~~~~~~~~~~

«Лица России». Ногайцы. «Как сплести нагайку», 2011

Общие сведения

НОГ‘АЙЦЫ, ногъай (самоназвание), народ в Российской Федерации. Численность 75 тыс. человек. Основная область расселения Ногайцев в пределах территории Дагестана (28 тыс.), Чечни (6,9 тыс.) и Ставропольского края. По данным Переписи населения 2002 года численность ногайцев, проживающих на территории России, составляет 91 тысячу человек, по данным переписи 2010г. - 103 тыс. 660 человек.

Субэтнические группы: караногайцы (Дагестан), ачикулакские и кумские Ногайцы (Ставрополье), кубанские Ногайцы (Карачаево-Черкесия) и астраханские Ногайцы (Астраханская область). Живут также в Турции, Румынии и других странах. Говорят на ногайском языке тюркской группы алтайской семьи, имеющем два диалекта: караногайский и кубанский. Литературный язык на основе караногайского диалекта и ногайского говора. Письменность с 18 века до 1928 на основе арабской графики, с 1928 - на латинской, с 1938 - русской графики. Верующие Ногайцы - мусульмане-сунниты.

Возникновение этнонима "Ногайцы" и формирование ядра ногайского народа связаны с именем золотоордынского хана Ногая (13 век). Более широкое распространение этноним получает при хане Едигее (конец 14 - начало 15 века) и его преемниках, когда создаётся Ногайская Орда как самостоятельное государство. Первые сведения о появлении Ногайцев в северокавказских степях, в том числе низовьях Терека и Сулака, относятся к концу 15 века. Во 2-й половине 16 века после распада Ногайской Орды и образования двух улусов - Большие и Малые Ногаи - северокавказские степи становятся основным районом обитания Ногайцев. Восточные районы Северного Кавказа были освоены выходцами из Малой Ногайской Орды, а низовья Сулака и Терека - из Большой Ногайской Орды. В конце 17 века значительная часть Ногайцев с низовьев Терека и Сулака откочевала в Моздокскую степь, положив начало группе северо-восточных Ногайцев, известных под именем караногайцев.

После включения Ногайцев в состав России государственные образования были ликвидированы. В дальнейшем административно-территориальная принадлежность Ногайской степи неоднократно изменялась. С 1957 она разделена административно-территориальными границами между Дагестаном, Чечнёй и Ставропольским краем.

Цикл аудиолекций «Народы России» — Ногайцы

Традиционные занятия Ногайцев - кочевое и отгонное скотоводство (овцы, козы, крупный рогатый скот), коневодство, верблюдоводство. Наряду со скотоводством Ногайцы в незначительной степени занимались земледелием (просо, овёс, пшеница), бахчеводством и садоводством. Разводили также домашнюю птицу (кур, гусей, уток). К числу древних традиционных занятий Ногайцев следует отнести охоту и рыболовство (зайцы, сайгаки, лисы и др.; сельдь, усач, осётр, лосось и др.).

Из ремёсел наиболее развиты были изготовление сукна, обработка кожи, овчины, дерева, производство войлока, из которого делали бурки, сапоги, головные уборы, ковры-арбабаши. Через Ногайские степи проходили важнейшие на Восточном Кавказе торговые пути, в том числе Великий Шёлковый путь, что обусловило значительную роль торговли у Ногайцев.

Характерный тип поселений Ногайцев - кочевые аулы: весенне-летние, летне-осенние (яйлак и язлав) и зимние (къыслав); при этом зимники (у кубанских Ногайцев со 2-й половины 18 века, у остальных Ногайцев с середины 19 века) превращались в оседлые постоянные поселения (юрт, аул, шахар, къала).

Традиционные жилища - кибитка (юрта) и дом (уьй), которые приспособлены соответственно к кочевому и оседлому образу жизни; более древним жилищем Ногайцев следует считать юрты.

Ногайская юрта - большая (термэ) и малая, переносная (отав) - представляла собой типичную для кочевых народов кибитку круглой в плане формы. Оседлые Ногайцы жили в полуземлянках (ерме къазы) и наземных турлучных и саманных домах с пологой двускатной крышей. Дом имел кухню-сени (аятюй) и спальни (ичюй); по мере женитьбы сыновей к дому пристраивали новые комнаты. Для обогрева юрты в холодное время и приготовления пищи использовали открытый очаг; здесь же стоял треножник. В стационарных жилищах были пристенные камины; в начале 20 века появляются железные печи.

Традиционная мужская одежда состояла из нательной рубахи туникообразного покроя, штанов с широким шагом, верхней рубахи, куртки-безрукавки (къыспа), кафтана (еленъ), бешмета и черкески (у богатых), бурки (ямышы), обуви из шкур, сафьяна, хрома, папахи, шляпы из войлока, ткани, меха (борьк), поясного ремня. Зимой надевали шубы из овчины (бедные) или из волчьих, лисьих, беличьих шкур и каракуля (богатые). Мужскую одежду дополняли оружие и воинские доспехи: лук и стрелы, топор, копьё, латы, шлем, щит, кольчуга, кинжал, шашка, а с середины 17 века огнестрельное оружие: ружьё и пистолеты различных видов.

Женский костюм по покрою близок к мужскому; он включал платье-рубаху (ич коьйлек), различные типы платьев (зыбын, къаптал и др.), шубы (тон), шапочки из меха или ткани, платки, косынки, обувь из шерсти, кожи, сафьяна, а также пояса и различные виды украшений. В настоящее время молодое и среднее поколение женщин носит городскую, старшее, особенно сельские,- нередко традиционную одежду.

Традиционная пища - мясо-молочные, мучные и рыбные блюда: бесбармак (мясо с лапшой), къувырдакъ (жареное мясо с луком), шашлык, къазы, толтырма (колбасы), къазан боьрек (пельмени), инъкал (род галушек), балыкъ сорпа (уха), каши, различные виды сыров, пирогов, яичниц и т.д. Употребляются напитки: ногъай шай (ногайский чай), йоурт, кумыс, айран, буза, сербет сув и др.

В 19 веке существовали две формы семьи: большая (патриархальная) и малая. Быт большой, в меньшей степени малой семьи был строго регламентирован. Взаимоотношения строились на нормах адата (обычного права) и шариата (система мусульманского права), что способствовало сохранению авторитарной структуры семьи, неполноправию женщины и младших мужчин.

Развит фольклор: богатырские поэмы (Ахмед сын Айсыла, Копланлы батыр, Эдиге, Мамай, Манаша, Аманхор и др.), обрядовая поэзия (родильные, свадебные, трудовые и другие песни, песни-оплакивания), лирические дестаны (Боз йигит, Козы-Корпеш, Боян Слу и др.), казацкие песни (къазакъ йырлары), сказки, легенды, анекдоты, пословицы, поговорки, загадки.

Большое развитие получили музыкальный фольклор, хореография, а также народные игры и спортивные состязания (борьба, скачки и др.). Разработан народный календарь, развиты народная медицина и ветеринария. Сохранялись элементы традиционных верований, связанные с культами природы.

М.-Р.А. Ибрагимов

Очерки

Не имей золотую палку, а имей богатырскую душу

Вне всякого сомнения, свадьба - это один из самых важных моментов в жизни двух человек. Прежде всего тех двоих, кто вступает в брак. Но не менее важной является свадьба и для их родителей, а также и для всех родственников, как со стороны жениха, так и со стороны невесты.

Как выглядит свадьба у ногайцев? Об этом мы и собираемся рассказать, но сначала сделаем акцент на том, что путь к свадьбе начинается… задолго до самой свадьбы.

У ногайцев брачный возраст (вплоть до века и даже позже) колебался в таких пределах: для девушек - от 13 до 15 лет, а для юношей - от 15 до 25 лет. Брачный возраст зависел, прежде всего, от имущественного положения семьи.

Было распространено и сватовство малолетних детей: то есть сватовство в колыбели и даже в утробе.

Непременным условием заключения брака была уплата калыма. Сам калым рассматривался как компенсация за рабочие руки. Он выплачивался главным образом крупным рогатым скотом, а с развитием товаро-денежных отношений и деньгами. Калым составлял 40 голов крупного рогатого скота.

За разведенную или за вдову платили лишь половину. Когда рождалась девочка, односельчане, поздравляя главу семьи, говорили такие слова: «Цена девочки 40 быков, да принесут вам пользу 40 голов скота».

С течением времени размеры калыма несколько сократились, видоизменился и его состав. Величина калыма во многом зависела от социального, материального положения сторон и также от личных качеств невесты. Сверх калыма жених также был должен платить махар - определенную сумму денег.

Никогда не начинали разговор с главного

Свадебный церемониал включал в себя несколько этапов. Первый этап - сватовство. Функции свата осуществлял чаще всего отец, а также старший брат жениха или дядя по отцу или матери. Женщины в качестве свахи обычно не выступали. Исключение иногда делали для вдовых женщин.

Следует иметь в виду, что дипломатическое умение сватов решало многое, если не всё. Сваты никогда не начинали разговор с главного. Они мирно беседовали о мирных вещах: о погоде, урожае… Женская половина готовила угощение. Девушка (будущая невеста) в это время сидела в другой комнате и не показывалась.

После угощения старший сват излагал цель прихода, но не говорил без надобности о достоинствах жениха. Речь обычно велась о семье жениха. Если члены семьи невесты были недостаточно осведомлены о семье жениха, то сватам в этот день могли отказать. Могли перенести сообщение об итогах сватовства на другую дату. А за это время сторона девушки наводила справки о семье жениха.

Как только договоренность сторон была достигнута, так сразу же объявлялась сумма калыма. С этого момента девушка считалось просватанной, и о ней говорили: «нышан салынган кыз» (отмеченная девушка).

Что происходило дальше? За скотом, включенным в состав калыма, приезжали сваты со стороны невесты. Полученный калым обычно оставался у отца невесты. Если невеста была сиротой, то калым получал родственник, а при его отсутствии - опекун.

Согласие давалось не сразу

Даже если семья невесты была готова положительно ответить на предложение сватов, то всё равно согласие на брак давалось не сразу. Свата в этом случае угощали калмыцким чаем и очень вежливо провожали.

Через 7-10 дней он повторял свой визит, но и в этот раз возвращался ни с чем. Только во время третьего визита, который наносился через неделю, сват получал положительный или отрицательный ответ.

Второй этап открывался официальной помолвкой. Она происходила либо в воскресенье, либо в среду. В обеих семьях собирались самые близкие семье родственники. Во время помолвки сваты приносили в подарок невесте, как правило, головной платок, реже - серьги. Сваты должны были договориться о величине калыма, о дате малой свадьбы и решить другие вопросы.

С этого дня обе стороны называли друг друга «куда» (обращение к мужчинам), «кудагай» (к - женщинам).

Третий этап состоял из малой свадьбы. В это время происходила передача калыма в дом невесты, а также подарков для женской родни невесты. После помолвки жених мог посещать невесту. Эти свидания устраивали жены братьев невесты.

Перед свадьбой семья отправляла дочь - невесту в сопровождении снохи и подруги навестить родственников. Это была как бы процедура прощания, во время которой родственники приглашались на большую свадьбу.

Свадьбу чаще всего устраивали осенью или весной. Прежде чем назначить число, ногайцы обращались к своим астрологам, которые по расположению планеты «сафар-юлдыз» определяли наиболее благополучные дни для бракосочетания. В назначенный день семьи (каждая отдельно) созывали своих родственников. Для новобрачных ставили новую юрту или кибитку - дар отца невесты.

В добрый семейный путь!

У невесты гостей сажают за накрытые холодными закусками столы. Звучит старинная свадебная мелодия, и родственники выводят из дома молодых. И начинается традиционное застолье с выборами тамады, его помощников, тостами, здравицами, пожеланиями.

Тамада на свадьбе предоставляет слово одному из самых почитаемых стариков. Он берет обеими руками «сербетсув» - чашу со сладкой водой и произносит буквально следующие слова: «В этой чаше - сладкая вода, ею у ногайцев угощают тех, кому желают плодородия, богатой и сладкой жизни. Пусть же, дорогие молодожены, вам сопутствует хотя бы часть тех пожеланий, которые были высказаны до меня и будут высказаны после меня теми, кто, как я, держал или будет держать в руках такую чашу.

Сделайте по глотку из этой чаши! Добрый семейный вам путь!» - с этими словами говорящий подносит чашу молодым.

Ее принимает жених, делает глоток и передает невесте. Сложность процедуры заключается в том, что к рукавам костюма жениха прикреплены несколько платков, и ему надо не задеть ничего на столе и не замочить их в чаше.

Тамада объявляет начало свадебных танцев, но они продолжаются недолго. Невесту снова уводят в дом, сажают на пуховую подушку в одной из комнат и требуют у родственников жениха выкуп за невесту. По очень древней традиции этот выкуп платится песнями, танцами, стихами. Если наблюдать со стороны, то это напоминает поэтическое состязание.

В чём смысл свадьбы? Конечно, она важна сама по себе - как праздник, который запоминается на всю жизнь. Но, пожалуй, главный смысл свадьбы в том, что создаётся новая семья. А через какое-то время после свадьбы рождаются дети. То есть жизнь продолжается!

Обряды, связанные с рождением ребенка

Рождение ребенка ногайцы воспринимали как радостное, торжественное событие.

Рожать женщина уходила в дом своих родителей и оставалась там до тех пор, пока ребенку не исполнялось 40 дней. Муж в течение этого времени не имел права посещать жену.

Очень важным моментом, сопровождавшимся целым рядом религиозно-материнских обрядов, было торжественное укладывание ребенка в люльку «бесик». Происходило это через неделю после рождения.

В этот день собирались близкие родственницы, которым хозяева дома устраивали богатое угощение. Гости приносили подарки ребенку и бабке. Когда все были в сборе, одна из родственниц приносила младенца в столовую семьи и передавала его в руки старшей женщины, которая торжественно укладывала его в люльку. Причем два раза намеренно неправильно. Совершая этот обряд, она каждый раз обращалась к присутствующим: «Правильно ли я кладу?» Те отвечали: «нет». Наконец, в третий раз она укладывала ребенка так, как надо.

После этого одна из женщин, которая специально держала в руках маленькую кошку, тут же клала её на грудь ребенка. Смысл этого действия в том, что ребёнок должен спать много и спокойно, как кошка.

На этих же торжествах ребенку давали имя. Происходило это тоже в торжественной форме. Имя, заранее одобренное семейным советом, громко произносили прямо в ухо самого ребенка.

У ногайцев молодая мать не имела право качать своего ребенка в люльке, держать его на руках при старших - эти обязанности выполняли старшие женщины или девочки подростки. Колыбельные песни обычно пела бабушка.

После шести месяцев или года ребенку впервые стригли волосы. Для этого его везли к деду или к дяде по матери.

Как все исповедующие ислам, ногайцы делали своим сыновьям обрезание. Обычно это осуществлялась в возрасте от двух до восьми лет. Для этой процедуры семья приглашала муллу.

Детей воспитывали в строгости, беспрекословном послушании, уважении к старшим. Мальчиков с раннего возраста приучали к труду по дому. Девочек учили кроить, шить и вышивать.

Светского образования дети не получали. Зато в каждом ауле была примечетская школа, где учили читать Коран. Особое место уделялось физической подготовке мальчиков.

В вечерние часы дети слушали традиционную музыку, обычно в исполнении деда. Песни деда об удальцах-батырах воспитывали в ребятах храбрость.

Характер народа - в пословицах

Про храбрость ногайцев, которая воспитывается с детства, мы уже знаем. А какие ещё черты характера им свойственны? Чтобы ответить на этот вопрос, надо почитать пословицы. Чем они хороши? Прежде всего тем, что по ним можно узнать многое о народе, о его характере, уме, воображении.

Вот на первый взгляд совершенно обычная ногайская пословица: «Красота человека - одежда, красота дерева - листья».

Прямой смысл пословицы понятен, но есть еще и скрытый. В пословице содержится намёк (указание) на то, что одежка, даже самая красивая, - вещь эфемерная, проходящая. Она, как листья, которые опадают…

Ногайская пословица утверждает, точнее говоря, советует: «В доме друга говори сидя, а в доме недруга - стоя». Спрашивается, почему? А дело в том, что в доме друга человек чувствует себя защищённым, он может расслабиться, отдохнуть. А в доме недруга - надо всё время быть начеку, надо быть готовым к различным поворотам событий.

По мнению известного историка и этнографа Рамазана Керейтова, развивающего в своих трудах многие идеи этнографической педагогики (этнопедагогики), людей воспитывают не только малые фольклорные жанры (пословицы, поговорки, загадки), но и большие. Например, цикл поэм «Сорок ногайских богатырей» воспитывает оптимизм, гордость за родной народ и его землю, призывает защищать родной очаг.

Значительную воспитательную нагрузку несет ногайская героическая поэма «Эдиге». Напомним, что Эдиге - это историческая личность, основатель и глава государства ногайцев - Ногайской Орды. В поэме он описан следующим образом: «Эдиге такой человек: вся его одежда белая, но он свою белую одежду никогда не пачкает. Не положив что-нибудь под себя, на землю не сядет. Если же у него ничего не будет, он под себя положит свой кнут или плеть… Такой он чистоплотный».

В ногайской поэме (дестане) «Шора батыр» - ее главный герой Шора перед уходом из дома советуется в первую очередь с отцом Нариком, а затем уже с остальными членами семьи. Самое главное для Шоры - это благословение отца.

Активно воспитывают человека сказки. Без нравоучений, без нудных советов сказка учит самому главному: как правильно ориентироваться в этом мире, который не всегда бывает добреньким. Давайте послушаем одну ногайскую сказку. А потом решим, стоит ли нам её мотать на ус.

Хромая-то нога не виновата

Жил в старину на свете бедный старик. Было у него четыре сына. Умер старик, и досталось от него четырем сыновьям наследство — беленький козленок. Славный был козленок, да захромал как-то на заднюю ножку. Братья пожалели его, смазали ногу мазью и перевязали тряпочкой.

Но всякое наследство надо делить. Стали братья между собой делиться. Здоровую заднюю ногу решено было отдать старшему, две передние ноги - двум средним, а хромую заднюю ножку - младшему брату. Поделили козленка и начали его растить. Кормили травкой, поили свежей водицей да айраном, а по вечерам укладывали спать в тепле - у очага.

Вот однажды, когда лежал беленький козленок у очага, выпал оттуда уголек. Загорелась тряпочка на ноге козленка. Подпрыгнул козленок от боли, заметался, .выбежал из сакли и поскакал в поле.

— А в поле стояли стога, и козленок, прыгая вокруг них, поджег те стога.

Стога принадлежали хану. Рассердился хан. Велел узнать, кто поджег сено, назначил суд и призвал к себе всех четырех братьев.

— Возместите мне убытки, не то брошу вас в темницу.

— Да, да, заплатите, а не то вас всех бросят в темницу, - в один голос подхватили ханские судьи.

— За эти стога, милостивый хан, мы платить не должны, — ответили три старших брата. — Правда, козленок нам всем достался от отца в наследство. Но мы его уже между собой поделили. Задняя нога, на которой загорелась тряпочка, — это имущество младшего брата. Ему и платить!

— Мне все равно, кто заплатит, — согласился хан. — Пусть платит младший.

И все ханские судьи согласно закивали головой:

Пусть платит младший. Мудрому хану все равно!

«Где мне, бедняку, тягаться с ханом! - подумал младший брат. - Придется, видно, платить». И, не сказав больше ни слова, покинул ханский дворец. По дороге встретился ему старик нищий.

Куда ты идешь, сын мой, и почему так печален? - спросил старик.

Рассказал младший брат о беде, что нежданно упала на его голову.

Э, сынок! Напрасно ты согласился платить! Главный ответчик не ты, а три твоих старших брата. Почему? Я отвечу тебе… Если бы у вашего козленка была только одна нога - хромая, хозяином которой считаешься ты, козленок не смог бы ускакать в поле и ты потушил бы тряпочку. Козленка привели к ханским стогам три здоровых ноги. А хозяева их - твои старшие братья.

Вернулся вне себя от радости младший брат в ханский дворец и закричал:

О, хан мой! Суд был неправильный! Верно, твои стога загорелись от хромой ноги нашего козленка. Но ведь нога эта не сама в поле пришла? Ее принесли три здоровых ноги! А хозяева этих трех ног - мои старшие братья.

Созвал хан вновь своих судей, велел заново судить. И пришлось старшим братьям платить долю наравне с младшим. Хромая-то нога не виновата.

Замечательная сказка: и смешная, и поучительная. Каждый, кто её прослушает, обязательно наберётся ума-разума.

Есть ещё у ногайского народа пословицы, которые называются «акыл уьйретуьв» (назидания). Если обычные пословицы допускают какой-то спор или сомнение, то к назиданиям надо просто прислушиваться, надо им следовать. Они не подведут.

Вот, что советуют делать мудрые ногайцы.

Верь не тому, что сказано, а тому, что пришло на ум. (По-ногайски: «Айтканга ынынма, акылынъа келсе ынын».)

Если твое золотое седло трет спину коня, то сними его с коня и брось в огонь.

И, наконец, последнее: «Советуйся не с тем, кто плачет, а с тем, кто смеется».

Смысл, опять-таки, абсолютно понятен: если человек умеет правильно радоваться жизни, то плохого он не посоветует!

Под этническим названием «ногайцы» известна часть населения Северного Кавказа, Дагестана и Астраханской области, говорящая на одном из тюркских языков. Ногайский язык относится к кипчакской группе тюркских языков, составляя вместе с языками казахским и каракалпакским кипчако-ногайскую подгруппу.

Ногайский народ, задолго до возникновения этнонима «ногъай», исторически складывался из различных племен и народов. Согласно исследованиям Т.А.Трофимовой, «население степной полосы до нашествия татар состояло из различных тюркских племен – огузских, печенежских и половецких, известных по восточным источникам под именем кипчаков, по западным – куманов». По А.И. Сикалиеву, в состав ногайцев вошли представители угорских и печенежских племен, а также хазары, булгары, кипчаки. При этом процесс складывания ногайцев, как и многих других народов, шел путем миграции, расселения, а также завоевания одних этнических групп другими.

Судя по этнонимам, этническую основу народа составили древние тюркские племена, обитавшие на просторах Прииртышья, Северо-Западной Монголии, Дешт-и-Кипчака, Средней Азии, Северного Кавказа. Это подтверждается родовыми и племенными названиями, бытующими у ногайцев и в настоящее время. Среди множества родов и племен, вокруг которых консолидировались другие, самыми распространенными были уйгуры, уйсуны, найманы, керейты, кипчаки, дурмены, катаганы, кунгураты, мангыты, кенегесы, канглы, асы, булгары и другие, история которых уходит в глубокую древность.

Одними из самых древних являются уйсуни, восходящие к древним европеоидным усуням, которые в V- IV веках до нашей эры входили в конфедерацию протогуннских племен. Как отдельный род со своим знаком – тамгой они сохранились у ногайцев и многие ногайцы носят фамилию Усуновы.

Компонентом, принявшим участие в этногенезе ногайцев, является древнее племя канглы, отождествляемое с племенем кангуй. Канглы говорили на тюркском языке. Их владения охватывали огромную территорию в Средней Азии с центром на нижней и средней Сырдарье или в Хорезме. Впоследствии канглы, как и усуни, были завоеваны хуннами и вместе с ними дошли до восточных пределов Европы, а затем приняли участие в образовании различных народов, в том числе ногайцев, среди которых они и сейчас известны как «канглы».

Особенно важную роль в этногенезе сыграли кипчаки. Вокруг них консолидировались все остальные, вошедшие в состав ногайцев, племена. Есть основания полагать, что кипчаки были «организующей политической основой новой общности», в данном случае ногайцев, у которых существует фамилия Купчаковы. В VIII – IX веках кипчаки двинулись от Иртыша к западу и заняли огромную территорию, которая стала называться Дешт-и- Кипчак.

Монгольское нашествие повлияло на расселение кипчаков в южнорусских степях и на Северном Кавказе. Многие племена откочевали с ранее занимаемых территорий, а «степи от Урала до Дуная служили для кочевок остатков половцев и предшествовавших им тюркских племен, объединявшихся с частью кипчаков под общим названием ногаев. Заметное место в составе ногайцев заняли найманы. По Рашид ад Дину, они имели свое государство в верховьях Иртыша по соседству с керейтами и киргизами. С VI по XI века найманы вместе с уйгурами составляли государство тогуз-огузов. Усиление монголов, их нападения на соседние государства не миновали найманов. В результате многолетних войн их государство ослабло, и в 1218 году было окончательно разгромлено объединенными силами монголов. После этого этнические группы найманов, вовлеченные в орбиту монгольских завоеваний, расселились в разных областях огромной территории Золотой Орды и приняли участие в образовании многих народов.

Керейты уже в домонгольскую эпоху насчитывали множество племен и создали свое государство, которое занимало также часть современной Монголии. В пору своего возвышения Чингисхан нашел союзника в лице керейтского Ванхана. Но впоследствии он обрушился на керейтское государство и подчинил его себе. Образование и распад Золотой Орды способствовали миграции керейтов, вошедших в состав ногайцев.

Заметную роль в этногенезе ногайцев сыграли древние конгираты, распавшиеся на несколько родов. Они жили в районе современного Улан – Батора, вошли в состав Золотой Орды, в период ее распада участвовали в формировании казахов, узбеков, каракалпаков, ногайцев, оставили после себя много топонимов

В состав ногайцев вошли представители населения древнебулгарского государства – асы и булгары. Потомки асов подразделяются на «шимишли - ас», «дорт – уллу - ас», «кара - ас», «акъ - ас», «култы - ас», имеют родовые тамги и, в отличие от многих экзогамных фамилий, эндогамные.

Как видим, в формировании ногайцев участвовали самые различные племена. Некоторые из них известны и до нашей эры, многие имели государства. В разные эпохи они входили в состав Хуннского союза, тюркских каганатов, булгаро-хазарских объединений.

Большие миграции различных племен вызвали политические события, связанные с образованием и распадом Золотой Орды. На развалинах Золотой Орды, наряду с Узбекским, Астраханским, Казанским, Сибирским, Крымским ханствами возникла Ногайская Орда, куда вошли различные племена и роды, ставшие ее основой. Среди этих групп по численности и влиянию первое место, пожалуй, занимали кипчаки.

Кипчаки в составе тюркоязычных племен оказались под властью золотоордынских ханов уже в XIII веке, о чем пишет Г.А. Федоров-Тарасов: «Процесс смешения кочевников Дешт-и-Кипчака и сложения новых кочевых образований, начавшийся в XIII веке, получил свое завершение в XV веке. И, действительно, в XV веке нет половцев – кипчаков в старом смысле. В большой орде кочуют «татары», в Астраханских степях население также называется «татарами», в восточной части Золотой Орды известны казахи, узбеки и мангыты – ногайцы».

В VIII – IX вв. между Волгой и Яиком обитали печенеги. В IX в. их стали теснить торки. В конце IX века под ударами печенежского племенного союза распался Хазарский каганат. Однако и печенеги недолго удерживались в степных районах юга России. Под натиском славян, торков и половцев, печенеги перекочевали в низовья Дуная. В XII – XIII веках остатки печенегов слились с половцами, а затем и с монголо-татарами.

Первые подробные сведения о половцах – кипчаках Северного Кавказа сообщил З.В.Анчабадзе, изучив грузинские летописи того времени. В результате анализа этих летописей он пришел к выводу, что во второй половине XI века кипчаки уже обитали на Северном Кавказе, и это изменило его прежнюю этническую карту. «Центральное Предкавказье, - отмечает З.В. Анчабадзе, - не было единственным местом расселения кипчаков на территории Северного Кавказа в XI – XII вв. Определенная часть их обитала и в Приморском Дагестане. Эту часть кипчаков автор грузинской анонимной истории XII в., подробно описавший царствование своего современника Давида Строителя (1089 – 1125 г.г.), называет «дербентскими кипчаками». В дальнейшем через Дарьяльский проход часть половцев из Центрального Предкавказья переселилась в Грузию. В конце первой четверти XII в. на военной службе у грузинского царя находилось 40 тысяч воинов-кипчаков, а 5 тысяч отборных солдат составляли личную гвардию Давида Строителя. Переселение кипчаков в Грузию продолжалось и в XIII в.

Источники позволяют составить некоторое представление о социально- экономическом строе кипчаков южнорусских степей и Северного Кавказа того времени. Общество четко делилось на богатых и бедных. По мнению С.А.Плетневой, «родовой строй отмирал, в его недрах, прикрытый древними обычаями, зарождался феодализм».

Первым, кто объединил кипчакские земли в одно государство, был хан Кончак. Однако, уже при Юрии Кончаковиче это государство вновь возвращается к аморфному состоянию, что облегчило его завоевание татаро-монголами.

О внешнем облике кипчаков З.В.Анчабадзе пишет: «В грузинских летописях нет прямых указаний по этому поводу, но некоторые косвенные данные позволяют допустить предположение, что кипчаки (или определенная часть их) отличались европеоидными, а не монголоидными чертами. Дело в том, что ни один грузинский автор, в том числе и историк Давид Строитель, подробно описывающий кипчаков на основании личного знакомства с ними, ничего не говорит об их монголоизме».

Как было сказано выше, при сыне Кончака Юрии половецкое государство распалось. Разрозненные эфемерные кочевые союзы половцев не смогли устоять против татаро-монгольского нашествия в XIII в. «Монголы, - пишет исследователь Г.А.Федоров-Давыдов, - оказались сильнее половцев своей дисциплиной, единством власти, отсутствием в момент завоевания розни в среде кочевой аристократии».

Татаро-монгольское нашествие на Кавказ и на Русь перекроило прежнюю этническую карту. В 1220 – 1223 годах армия Джебея и Субедея вторглась в Грузию и затем оказалась на Северном Кавказе и Дагестане. Русская летопись сообщает: «И мы слышахом яко многы страны попленища ясы, обезы, касоги и половец безбожный множество губища и иных загнаша и тако гумроша убиваемы гневом божьим и пречистыя его матере». Первое нашествие монголов на Северный Кавказ завершилось разгромом алан и половцев, но монголы не утвердили своего господства над краем. Дальнейшее завоевание Северного Кавказа происходило одновременно с покорением южнорусских земель.

Нашествие монголов на Северный Кавказ повело к полному завоеванию половецких земель. Лишь небольшая часть половцев с ханом Котяном успели убежать в Венгрию. Венгерские кипчаки бесследно исчезли в стране лишь во времена турецкого господства (1541 – 1699 г.г.).

В период господства монголов в степях исчезают крупные объединения половцев. Начиная со второй половины XIII века русская летопись не упоминает ни одного имени половецкого хана. В самом начале борьбы половцев против монголов в Дешт-и-Кипчаке началось смешение родоплеменных объединений. Победители дошли до того, что начали именовать половцев «татарами». Под этим именем монголы подразумевали не только кипчаков–половцев, но и булгар, маджар, буртасов и другие крупные этнические подразделения, говорившие на тюркских языках.

Кавказские половцы выступали связующим звеном между населением Золотой Орды и Северного Кавказа. Эта связь не прекратилась и после распада Золотой Орды. Половецкие традиции в дальнейшем продолжили ногайцы, которые начали формироваться как самостоятельный народ уже в недрах монгольской государственности в период деятельности Ногая. При нем в его улусные земли входили и плодородные районы Причерноморья и Предкавказских степей. По всей вероятности, с того времени началось распространение этнонима «ногай» и среди половцев, кочевавших на Северном Кавказе.

Ногайская орда образовалась, как мы уже отмечали, на развалинах Золотой Орды одновременно с татарскими ханствами – Казанским, Астраханским, Крымским и Сибирским. Центром Орды стал город Сарайчик (Сарайджук), находившийся в низовьях реки Яик.

До XIV века термин «ногайцы» был неизвестен. Термин «ногай» и «Ногайская орда» как собирательное имя для всего тюркско-монгольского населения мангытского юрта возникло, по-видимому, лишь в 20 –е годы XIV века. В западноевропейской литературе этот термин появился в 1517 году в «Трактате о двух Сарматиях» Матвея Меховского, а в восточной литературе – у турецкого историка Джаниаби (умер в 1590 году), называвшего Едигея «главой поколения ногайцев». Сами же ногайцы в своих грамотах обычно называли себя мангитами, а свое государство «Мангитским юртом». Название «ногайцы» очевидно, было дано им другими народами, или, быть может, приближенными хана Тохтамыша, давшего эту кличку самому Едигею. Позднее название «ногай» закрепилось и за его улусными людьми.

«Мангытский юрт» Едигея, отделившийся от Золотой орды в 1391 году, уже тогда был одним из значительных патриархально – феодальных объединений. Приемником Едигея (умер в 1420 году) в Мангитском юрте стал его сын Газий, объявленный бием по завещанию отца. Улус мангитов в начале XV века находился между реками Эмбой и Яиком, а затем при Нураддине (1426 – 1440-е г.г.) его владения значительно расширились за счет близлежащей к Волге территории.

В самостоятельное государство ногайская орда окончательно оформилась в 40-х годах XVI века. В это время она занимала сравнительно большую территорию от Волги до Иртыша и от берегов Каспийского и Аральского морей до лесной зоны на севере. Орда делилась на ряд улусов, возглавлявшихся мурзами, часто лишь номинально подчинявшихся князю.

В XVI веке Ногайская орда граничила на северо-западе с Казанским ханством по рекам Самаре, Кенили и Кенилчику. Иногда границы ее владений доходили до города Казани. В Казанском ханстве существовали «мангитские места», от которых ногайские феодалы получали «мангитский доход». Князь Исмаил в 1556 году сообщал, что им «из Казани шло годовое сто батман меду, да девят шуб», что он с казанцев «имал по сто рублей денег». Владения ногайцев доходили и до Камы. Башкиры и остяки, жившие у реки Уфы, также платили дань ногайским феодалам.

На северо-востоке Ногайская орда граничила с Сибирским ханством, кочуя «под Тюмень, против Ивака».

Во второй половине XVI века ногайцы кочевали у низовьев Сырдарьи, у берегов Аральского моря, у Каракума, Барсункума и у северо-восточных берегов Каспийского моря. «Власть ногайских владетелей простиралась и на некоторые тюрхменские улусы». Князь Тин-Ахмет в 1564 году писал Ивану IV, что «тюркмен словет улус, и они люди мои». Позже он сообщал: «Туркменский улус от отца и от прадеда моих улус мой».

Западная граница Ногайской орды до самого ее распада оставалась на Волге от устья реки Самары до Астрахани. От других татарских ханств Ногайская Орда отличалась не столько размерами территории, сколько многочисленностью улусных людей: 300 –350 тысяч населения и могла выставлять около 200 тысяч воинских людей.

В 30-х годах XVII века в Поволжье появились калмыки, которые до этого кочевали в Сибири на Тоболе и Ишиме. Появление калмыков в самом разгаре польско-шведской интервенции, бессилие ногайского правителя оказать сопротивление калмыкам вынудили Большие Ногаи в 1606 году перекочевать на другой берег Волги, где они попали под влияние Крымского хана и из «друга» Московского государства превратились в его «недруга», что явилось началом той большой трагедии, последним актом которой явилась потеря ногайцами своего права на дальнейшее существование как государства.

Уже с 1608 года наметилось новое направление калмыцкого наступления – на юго-запад в районы ногайских кочевий. Ограничившись вначале бассейном реки Эмбы, в 1613 году калмыки впервые переходят через реку Яик и направляются к Волге. Необходимость продвигаться в направлении Эмба – Яик – Волга диктовалась для калмыков тем, что к тому времени их сильно потеснил монгольский хан Алтан-хан. Он заставил калмыков платить тяжелую дань не только себе, но и своему союзнику – китайскому императору. В 1630 году Урлюк-тайша бился с «подвластными государю» ногайцами и русскими стрельцами в двух днях пути от Астрахани. В 1633 году пришел с большим войском под Астрахань и бился с русскими войсками сын Урлюка Дайчин –тайша.

Калмыков привлекали привольные кочевки за Волгой, к тому же они не находили больше на разоренном ими левом берегу достаточно военной добычи, ибо многие ногайские племена, спасаясь от калмыцких набегов, ушли на правый берег. По отношению к ногайцам калмыцкие тайши вели себя чрезвычайно агрессивно. Источники свидетельствуют, что калмыцкие тайши распространили свое господство на все «улусы Большой Орды какие на сем пути встречала, а именно, поколение... китай, кипчак» мангит, едисан. Тогда самостоятельность Ногайской орды «исчезла и существование верховных князей быть перестало, а аймаки оставили в управлении своих мурз. Из аймаков ногайских одни оставались некоторое время под властью владетелей калмыцких, другие нашли убежище в Дагестане у кумыкских (владетелей); третьи нашли убежище в Кабарде; четвертые – Буджаке, иначе называемую Белгородью и Аккерманом, подвергали себя господству ханов крымских и кочевали в Бессарабии; другие составляли орды буджацкие и едисанские управляемого одним из султанов Гиреев». Но когда калмыки стали «простирать кочевье свое от правого берега Волги к Кубани», то пребывание в этой стране ногайцев стало невозможным и они «искали убежище в гористых местах на левой стороне Кубани».

Под давлением калмыцких феодалов зимой 1671 г. 15000 джетысанских кибиток во главе со своими мурзами ушли под Астрахань. Однако уже 12 апреля того же года Ямгурчей «с горскими чеченами и крымцами пришел под Астрахань и напал на тех джетысанских татар», а затем «забрали и увели их с собою в горы и под Крымскую власть на Кубань (перевели), причем захватили несколько и астраханских юртовских татар».

Калмыки не оставляли в покое и ногайцев, кочевавших «близ Кабарды при реке Терек». В 1672 г. собрав большое калмыцкое войско, Аюк-хан совершил нападение на Малых Нагаев и принудил их возвратиться в Российское подданство и обложил данью «с каждой семьи в год по кумачу». В конце XVII века многие ногайские племена Большой Орды, не желая подчиняться калмыцкому тайше, ушли с Волги на Кубань. В 1696 году «Большой Ногай под предводительством главных мурз Джакшат мурзы и Агаш мурзы ушли с Волги на Кубань, захватя с собою некоторую часть джетысан и джемойлуков...».

Политические события XVII века привели к тому, что значительная часть ногайцев принуждена была оставить исконную территорию своих кочевий - степи Поволжья и Предкавказья и переселиться в горы.

Находясь постоянно под угрозой Крымских ханов с одной стороны, и натиска калмыцких феодалов, с другой, ногайцы беспрестанно кочевали от Волги до Кубани, от Кубани до Днепра и Бессарабии и обратно. Трудно проследить за всеми этими движениями. В первой половине XVIII века джетысанцы и джембойлуковцы несколько раз совершали перекочевки с Волги на Кубань и обратно. В 1715 году Кубанский Бакта Гирей Султан со своим войском пришел на Волгу под Астрахань и «всех джетысан и джембойлуков забрал к себе на Кубань». Буквально через два года, в 1717 году джетысанские и джембойлуковские ногайцы вновь приводятся на Волгу.

В 1723 году во время междоусобиц у калмыков ногайцы покидают Волгу и переселяются на Кубань, откуда в 1728 году джетысанские ногайцы переводятся «через Крым за Перекоп, для того, чтоб калмыки их не взяли к себе или б они сами к ним не ушли».

В 1738 году еще 700 ногайских кибиток ушло от калмыцкой опеки на Кубань, однако их заставляли возвращаться на прежние места. В результате всех переселений северокавказские ногайцы в конце XVIII столетия разделялись на три большие группы: прикаспийские (так называемые - караногайцы), кочевавшие в основном в кизлярских степях, бештаугорские, которые по словам С. Броневского «частью кочуют, частью живут домами около бештовских гор по рекам Тансык, Джегате, Барсуклы, по Малый и Большой Янкулакг, Калаузе и Карамыке» и прикубанские, которые кочевали от Кабарды до Керченского пролива.

Кроме того, на кумыкской плоскости проживало около 2000 ногайских кибиток, находившихся в «подданстве у Аксаевских князей», не менее 5000 кибиток было «живущих между черкесами». Если к ним причислить ногайцев кочующих на Молочных водах и в Бессарабии, то общая численность ногайцев составит более 30 000 кибиток.

Крымские ханы с давних пор стремились к расширению своих владений в направлении Северного Кавказа. Им удалось подчинить себе ногайцев, кочевавших между Азовским морем и Кубанью.

Особое положение в Крымском ханстве занимали ногайцы, кочевавшие к северу от Перекопа на огромной территории от Дуная до Кубани. Будучи кочевниками-скотоводами и населяя пограничные районы, ногайцы многократно меняли свое подданство, пока, наконец, не вошли в состав Крымского ханства.

Как уже было отмечено, в начале XVIII века продолжали существовать такие политические образования как Едисанская орда, Буджакская орда, Джембойлуковская орда и Кубанская орда, находившиеся под властью Крымского хана. Каждая из этих орд сохраняла самостоятельное управление и в свою очередь делилась на мелкие аульные общины.

Территорию ногайских орд можно определить сугубо ориентировочно по относительной давности обитания на ней основной массы подвластного тому или иному сераскиру, мурзе населения исходя из направления и места кочеваний по временам года. В середине XVIII века ногайцы занимали следующую территорию: буджакские ногайцы располагались в «Буджакской степи» между реками Дунаем и Днестром, Черным морем и Молдавией; едисанские ногайцы - от реки Днестра до Днепра, по Бугу и границам Польши; джембойлуковцы - на равнинной части земель между реками Днепром, Доном и границами России до Азова; кубанские ногайцы - между Азовским морем и реками Кубанью, Ейю и Боспорским проливом.

После завоевания Крыма Россией и расселения казаков по Дону и Черноморскому побережью Малые Ногаи были вынуждены откочевать на запад от Дона и занять предкавказские степи.

Таким образом, в результате смешения различных племен и народов и миграций формируются две группы ногайцев: караногайцы, проживающие сегодня на территории Дагестана и Чечни, и акногайцы (кубанские ногайцы), расселенные на территории Карачаево-Черкесии и Ставропольского края.

1. Анчабадзе З.В. Кипчаки Северного Кавказа по данным Грузинской Летописи. XI – XIV вв. // О происхождении балкарцев и карачаевцев. - Нальчик, 1960.

2. Керейтов Р.Х. Ногайцы. Особенности этнической истории и бытовой культуры. – Ставрополь, 2009.

3. Кочекаев Б. Социально – экономическое и политическое развитие ногайского общества. – Алма-Ата, 1973.

4. Плетнева С.А. Половецкая земля. - М., 1975.

5. Сикалиев А.И-М. Древнетюркские письменные памятники и ногайцы.- СЭ. – 1970.- № 4.

6. Трофимова Т.А. Этногенез татар Поволжья в свете данных антропологии. – М. – Л., 1949.

7. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.

Их предками были тюрко-монгольские племена, входившие в состав населения улуса золотоордынского темника Ногая. В самом конце XIII века этот улус выделился из Золотой Орды в самостоятельное государство, занимавшее огромную территорию от Иртыша до Дуная. Жители улуса могущественного темника стали именовать себя «людьми ногайского улуса».

Ногай одерживает победу над Тохтой на берегах Дона

В XV веке Ногайская Орда распалась на Большую и Малую Орду. Примерно тогда же в русских документах появился и этноним «ногайцы».

На протяжении веков ногайцы были ударной силой крымской орды и основными противниками запорожских казаков. Впрочем, борьба Русского государства против кочевников, безусловно, закончилась бы победой намного раньше, если бы за ногайцами не стояла поддержка могущественной Османской империи.

В 1783 году, после успешного окончания очередной русско-турецкой войны, Екатерина II издала манифест, упразднявший государственность причерноморских орд, а им самим предписывалось переселиться в Зауралье. Это вызвало волнения среди ногайцев, и на их подавление был направлен легендарный полководец Суворов. 1 октября 1783 года русские войска атаковали главный лагерь кочевников. Согласно свидетельству очевидца, «ногайцы резались со злобой и гибли массами. В бессильной ярости они сами истребляли свои драгоценности, убивали своих детей, резали женщин, чтобы те не попали в плен». Впрочем, для тех ногайцев, кто не принял участие в восстании, было устроено грандиозное пиршество, на котором было съедено 100 быков, 800 баранов и выпито 500 ведер водки. Некоторых ногайских князей Суворов покорил исключительно силой обаяния своей личности, а с одним из них даже сделался побратимом.

К 1812 году все Северное Причерноморье окончательно вошло в состав России. Всем желающим было позволено переселиться в Турцию. Остатки ногайских орд были переведены на оседлый образ жизни.

Оставшиеся в России ногайцы не ошиблись в выборе. Современник Пушкина, российский офицер, писатель и просветитель ногайского народа Султан Казы-Гирей убежденно писал: «Россия стала моим вторым отечеством, из пользы России только и может истечь благо моего родного края».

Действительно, ногайцы сохранились как народ только в России. Их общая численность сегодня составляет около 90 тыс. человек.

Ногайцы бережно хранят свои национальные традиции. В их основе лежит одно общее качество, которое ногайцы называют «адемшилик», что в переводе означает «человечность».

В воспитании для мужчин у ногайцев первостепенное значение имела военная подготовка. Основными статьями воинской этики считались следующие: нельзя нападать на врага спящего, связанного, безоружного; нельзя убивать просящего пощады; слабому противнику надо дать право первого выстрела или удара; богатырь сам должен выйти из трудного положения (плена, заточения и т.д.).

Но, наряду с воинской доблестью, высоко ценилось и образование. Старинная ногайская поговорка гласит: «У мужчин есть два искусства: одно — застрелить и свалить врага, другое — открыть и прочитать книгу».

В разговоре ногайцы придерживаются определенного этикета. Младшие никогда не называют старших по имени. Совершенно недопустимым считается говорить с усмешкой, высокомерно, говорить и пристально смотреть собеседнику в глаза или разглядывать детали его одежды. Не разрешается разговаривать, скрестив руки на груди или подбоченившись. Если двое говорят о чем-то своем и в это время к ним приближается третий, то он должен после рукопожатия спросить разрешения присоединиться к ним.

Женская речь изобилует различного рода благопожеланиями. Но и проклятья в своей речи употребляют исключительно женщины.

Если же мужчина хочет сказать что-нибудь, что нарушает общественное приличие, то он предварительно должен произнести этикетную фразу: «Мне очень стыдно, но я скажу».

Когда нам нечего делать, мы играем в города, а ногайцы — в песни. Вот бытовая зарисовка исследователя ХIХ века Мошкова: «10 пар сидели вокруг хаты. Первый парень справа должен пропеть своей девушке какую-нибудь песню, подходящую ей в лучшем свете. Затем встает со своего места, приподнимая девушку одной рукой и поддерживая другой, и делает с ней полный оборот на месте и отпускает ее. В это время начинает второй. Так все до первого, а он снова. Если кто-нибудь из парней не сумеет спеть песню, то он должен вместо себя назначить другого. И так всю ночь».

Интересно, многие ли смогут выиграть у ногайца песенное состязание?

Глухов М. С .
Ногай, ногаи и ногайцы.

В самом деле, Ногайская Орда как государственное образование возникла в конце ХIV - начале ХV вв. Создавалась она напряженной деятельностью не менее великого темника, чем Ногай, темника из мангытов Идегея. Вот и спрашивается: кто уже помнил умершего почти 100 лет назад Ногая и почему орда не взяла себе название по имени еще живого тогда лидера - Идегея ? Ведь Идегей - гордость ногайского и татарского народов и теперь. О нем сложился народный эпос, от него берут начало все известные в истории ногайские беклярибеки. Почему бы им не взять в качестве самоназвания этноним «идегейцы»? Звучало бы не менее эффектно.

ногайцами

См. также

• Идегей [Текст] : татарский народный эпос : пер. с татар. С. Липкина / науч. ред. М. А. Усманов. - Казань: Татар. кн. изд-во, 1990. - 256 с.

Ссылки

• Глухов, Максим Степанович // Википедия
• Нагайбаки // Википедия
• Кряшены // Википедия
• Ногайцы // Википедия

Это межэтническое сословие, некогда довольно многочисленное и, пожалуй, самое энергичное в тюркском мире, оставило свой знак не только в названии города Казани. Казы-ногаи основали Астрахань (первоначально - Казы-Тархан), украинский ныне город Черкассы (при закладке - Казбет). Первостроителями Старочеркасска (после раздоров на Дону, ставшей столицей донских казаков (теперь большая станица), также являлись черкасы, а при основании это поселение называлось Ахас, или Акас. Ногайскими крепостями прежде были Аккерман (ныне Белгород-на-Днестре), Каракерман (ныне Очаков)... Азовское море, по берегам которого жили ногайцы, они называли по-своему Азак-дингез, или просто Азау (в свое время был даже ногайский поэт-рыцарь Досмамбет, который с открытой гордостью называл себя Азаулы, т. е. Азовским). Они же дали новое название Тавриде - Крым...

Эти и другие «очевидные невероятности » будут раскрыты нами ниже по ходу изложения. Но уже сейчас необходимо дать пояснение вводимому нами в научный оборот понятию «межэтническое сословие ». Здесь мы подразумеваем н о г а е в, и очень хотелось бы, чтобы читатели обратили внимание на это. Ибо в литературе наблюдается отождествление термина «ногаи» с этнонимом «ногайцы», из-за чего возникают многие недоразумения.

Насколько мне известно, до сих пор никто из исследователей татаро-ногайской проблематики как-то не обращал внимания на весьма существенное различие между этими двумя словами. К сожалению, большой грех и за мной: в книге «Судьба гвардейцев Сеюмбеки», где много говорится о ногаях и ногайцах, я тоже, видимо, не смог четко разграничить эти понятия. Тогда, правда, и цели были другие. Для исправления этого досадного упущения я позволю себе остановиться на следующих моментах.

Считается, что этноним «ногайцы » появился в годы возникновения Большой Ногайской Орды* 1 как самостоятельного государства (середина ХV в). С этим можно согласиться, тем более первое упоминание о них в письменных источниках относится именно к началу XVI века* 2 . Кроме того, восточные авторы того времени, например, Джаннаби (ум. 1590 г.) считали «главой поколения ногайцев » Идегея* 3 .

Но вот специалисты по народоведению до сих пор утверждают, что этноним этот происходит от имени Ногая - влиятельнейшего человека во всей Евразии второй половины XIII века. Так склонен был думать еще Н. М. Карамзин. Но его «Историю государства Российского » специалисты все же относили и относят к сфере беллетристики. В отечественной исторической же литературе, если не ошибаюсь, такое мнение утвердилось, пожалуй, после публикации Н. А. Фирсова «Положение инородцев в северо-восточной России в Московском государстве » (Казань, 1866). На с. 19 своей работы он прямо утверждал: «Название «ногаи» - от имени их предводителя Ногая » (ум. 1300 г.).

Однако это мнение еще в 1877 году вызвало достаточно обоснованное сомнение со стороны профессора Новороссийского (г. Одесса) университета Г. И. Перетятковича, который, опираясь на собственные наблюдения и опросы, писал: «... У башкирцев сохранилось предание, будто они некогда со своими соплеменниками - ногайцами составляли один народ под именем ногаев. Кроме того, у самих ногайцев до сих пор существует предание о своем отечестве - Великой Татарии, о своем родоначальнике - У з б е к е (разбивка моя - М. Г.), о том хане, под предводительством которого они двинулись к Волге » (Поволжье в ХV и ХVI веках. - СПб., 1877, с. 124).

Как видим, не все в этом вопросе так просто и ясно. Но однажды произведенное Фирсовым отождествление термина «ногаи» и этнонима «ногайцы» было принято большинством историков. Во всяком случае, я не встречал в специальной литературе никого, кроме Перетятковича, кто усомнился бы в правомерности такого отождествления.

Проблема усложняется тем, что против фирсовской точки зрения не возражают современные исследователи этногенеза ногайского народа И. Х. Калмыков, Р. Х. Керейтов и А. И. Сикалиев. Поскольку они сами ногайцы и авторы основного академического труда об этом народе (см.: Ногайцы. - Черкесск, 1988), интересующий меня вопрос, вроде бы, уже должен был снят с повестки дня. Но представьте себе, хотя и уважаемый мной академик М. А. Усманов подтверждает всю ту же фирсовскую гипотезу: «Ногаи - тюркоязычная народность, относящаяся к кыпчакской группе, сложившаяся в ХIV-ХV вв. в результате смешения различных тюркских племен (половцев и преимущественно мангытов и кунгратов) на южной части Орды, на территории бывшего владения темника Ногая, к имени которого и восходит данный этноним » (Комментарий 639 к кн.: Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. - М., 1988, с. 342), с таким завершением своих изысканий в этой области, соглашаться не хотелось бы.

Однажды, в ходе подготовки книги «Tatarica. Энциклопедия » (1997), я встретился у себя на дому с большим знатоком ногайского фольклора и истории З. А. Саитовым из поселка Терекли-Мектеб, что в Дагестане, который почти убедил меня в том, что они, ногайцы, под своим нынешним этническим названием существовали еще до татаро-монгольского нашествия. И у Саитова были свои, довольно-таки убедительные доводы.

Он утверждал, например, что ногайцы в сущности - половцы. Говорил, что они, т. е. ногайцы, как и другие народы, сопротивлялись завоевателям и никак не хотели ассимилироваться с татаро-монголами. Возражений не могло быть. Он считал, что ногайцы к моменту татаро-монгольского завоевания уже не были абсолютно все скотоводами-кочевниками, а в значительной части уже вели оседлый образ жизни и занимались земледелием и т. д. и т. п. Но пришло время задать один вопрос:

Значит, Вы никак не связываете этноним «ногаец » с именем Ногая?

Почему же... Ногай как личность - довольно известная в истории фигура,- смутился мой собеседник. - Возможно, он покорил и... Но мы - прямые потомки половецких племен!

Я, понимая его, постарался смягчить постановку вопроса:

Да, конечно, половцы - это обобщенное название тюркских племен, живших на просторах Северного Кавказа, в низовьях Волги и Дона задолго до нашествия татаро-монгол. Это название летописное, данное со стороны. Среди половцев могли быть куманы, кипчаки, ногайцы или еще какие-то племена. В то же время ни вы, ни я, ни кто-либо другой не может утверждать, что этноним «ногаец » существовал задолго до татаро-монгольского завоевания и является изначально природным самоназванием народа. Тем более, в исторических источниках нет на это никаких указаний. Стало быть...

Саитов молчал. Чувствовалось: я ничем не переубеждаю его, разве что только смущаю человека. И мне и самому стало неловко. Хотел сразу загладить обоюдное смущение, а чем и как?..

Но визит самобытного ученого из Дагестана совсем неожиданно внес существенные коррективы в порядок моих мыслей, хотя все-таки не сбил с взятого мной курса рассуждений. Да, он читал мою «Судьбу гвардейцев Сеюмбеки », принял ее хорошо, а вот как считал казанских татар за прямых наследников Золотой Орды, так и считает. Большого родства с ними ногайцев не видит до сих пор. А я в своей книге, не отрицая прямую связь казанцев с ордынцами, пытался искать родство и с современными ногайцами - потомками половцев. Выходит, зря старался...

Все, довольно,- сказали бы после этого все нормальные люди. Однако читатели, должно быть, не забыли о том, что я - сам ногайбек, и, стало быть,- «вовсе не смотрю на других князей ». Но есть Бог, который над нами. По Его подсказке, очевидно, я в свое время обратил внимание на появившееся в печати, правда, весьма робкое и непоследовательное, замечание М. Гайнутдинова (см: Крестовый поход с Востока. - «Идель », 1991, № 8-9), которое мне теперь, после встречи с Саитовым, хотелось бы несколько расширить и прокомментировать.

Так вот: Гайнутдинов тоже сомневался в том, что название ногайского народа идет от имени темника Ногая. В своей публикации он делает весьма уместное предостережение насчет того, что связывать этноним «ногайцы» «напрямую только с именем Ногая (как зачинателя движения) и его улуса было бы сильным упрощением » (Указ. работа, с. 77). Под «движением» М. Гайнутдинов имел в виду появление отдельных общностей людей, «которые, официально не выйдя из состава Золотой Орды, перестали подчиняться центру и встали на путь независимости » (Там же). В то же время автор статьи считал, что инициатором движения народов Золотой Орды за независимость был Ногай, а участников этого движения «стали называть ногайцами » (Там же).

На характеристике Ногая как исторической личности мы еще остановимся, здесь же ограничимся простым несогласием с Гайнутдиновым насчет того, что со второй половины XIII века начинается какое-то «движение народов за независимость », хотя сам факт наличия сепаратизма в улусах Золотой Орды отрицать не возможно. Да и вы, дорогие читатели, наверное, не станете причислять Ногая к когорте революционеров и инициаторов национально-освободительного движения. Мы ведь знаем, что не только Ногай, но и Александр Македонский был великим полководцем, и все же «стульев не ломал ».

Нас пока волнует другое: откуда все-таки появился этноним «ногайцы »? Вот и Р. Х. Керейтов - один из авторов уже упомянутой книги «Ногайцы» после ее выхода начал сомневаться. «По мнению многих ученых, - пишет он в «Половецкой луне» (№ 1, 1992, с. 24-25),- название Ногайской Орде дано по имени хана Ногая. Но это вызывает споры. И, наверное, они правомерны ». Чувствуете? Стало теплее...

В самом деле, Ногайская Орда как государственное образование возникла в конце ХIV - начале ХV вв. Создавалась она напряженной деятельностью не менее великого темника, чем Ногай, темника из мангытов Идегея. Вот и спрашивается: кто уже помнил умершего почти 100 лет назад Ногая и почему орда не взяла себе название по имени еще живого тогда лидера - Идегея? Ведь Идегей - гордость ногайского и татарского народов и теперь. О нем сложился народный эпос, от него берут начало все известные в истории ногайские беклярибеки. Почему бы им не взять в качестве самоназвания этноним «идегейцы»? Звучало бы не менее эффектно.

Специалисты по народоведению разработали критерии для классификации происхождения различных этнонимов. Так, в советском атласе народов мира выделялись 1600 названий. Сейчас с уверенностью можно утверждать: бытует их гораздо больше, т. к. мелкие народности в атласе не находили отражения, а у некоторых народов существует по нескольку этнонимов. Уже в ходе демократических преобразований в России вновь заявили о себе как народностях нагайбаки, бесермены, себеры и др. И все имеющиеся этнонимы по способу и времени образования специалистами подразделяются на три разряда.

Первый. Древнейшие этнонимы, образованные, как правило, от названий местности плюс слово «люди» на том или ином родоплеменном языке. К ним можно отнести этнонимы, связанные с развитием самосознания и началом обособления различных племенных групп. В них чаще всего выражается идея деления людей на «своих» и «чужих».

Ко второму разряду можно условно отнести этнонимы, образованные по хозяйственно-культурным типам образа жизни, а также связанные с социально-экономическим положением различных групп людей. К этому разряду относятся, например, названия, отражающие основные занятия населения, основу его существования и условия проживания.

Третий разряд. Это - этнонимы «манифестационного характера, возникающие в основном в зрелый феодальный период ». К таковым до последнего времени относили «узбеков» - якобы по имени золотоордынского хана Узбека, «ногайцев» - будто бы от темника Ногая. И, пожалуй, все. Считалось, что перенесение имени феодала или династии на народ характерно временам военной демократии. Или они превращались в самоназвание «вследствие сознательного выбора и получали распространение в результате политического выбора ».

О каком «сознательном политическом выборе » можно вести речь применительно, скажем, к узбекам или ногаям ХIV-ХV веков, когда никаких средств массовой информации и в помине не было. Отсутствие политической культуры - это беда даже наших дней.

Ведь очевидно же: золотоордынский хан Узбек (время правления 1312-1342 гг.) из Сарая не давал никакого повода для переименования среднеазиатских сартов в узбеков, а «своего » более авторитетного Узбека в Самарканде никогда не было. Кроме того, я склонен думать, что и сараевский хан был узбеком только по социальному положению и, скорее всего, «узбек » - это один из титулов хана, ибо настоящее его имя - Гиазетдин, а полное - Гиазетдин-Султан Мухаммед-Узбек .

То же самое можно сказать и относительно происхождения этнонима «ногайцы ». Ведь темник, известный по литературе как Ногай-эмир, имел еще и свое природное имя - Акказ (по другим источникам - Оккас или Ваккас), а по церковным записям как христианин он значился под именем Иесу * 4 .

Следовательно, и в данном случае мы вправе утверждать, что нарицательное «ногай» (некоторые авторы по орфоэпическому признаку соотносят это слово с монгольским обозначением собаки, другие - с древне-тюркским «зелень ») закрепилось за темником Иесу опять-таки из-за его реального социального происхождения. Думается, никто не будет оспаривать того широко известного факта, что темник в молодости своей был ногером Сартака, а затем и самого могущественного хана Берке. Ногер (вост. огласовка: нокер, нукер) - это дружинник. Формировались же все ханские дружины на ранних стадиях развития Джучиева улуса* 5 по давней традиции исключительно из нойонов-кераитов (по юго-западной огласовке - гераитов).

Нойонами в монгольском обществе называли представителей высшей аристократии из второстепенных племен. И со времен Чингисхана нойон - это наследственный титул военачальников и улусных князей* 6 . С разрастанием монгольской империи, когда население ее западных и северо-западных улусов состояло уже в основном из тюрок, нойонами становились и представители других тюркских племен. А кераитов же (этноним до последнего времени сохранялся как родоплеменное название среди башкир, казахов, кара-калпаков и ногайцев в формах керей - кирей, герей - гирей и др.) с началом завоевательных походов Чингисхана отождествляли обычно с татарами* 7 . Между тем следует помнить, что и отец Ногая по имени Татар, и его дед Бувал были прямыми потомками Чингисхана. Исходя из этого, Ногай имел естественное право занимать ханский трон в Золотой Орде. Но не занимал. Потому, что еще и до Бувала, который сам был седьмым сыном Джучи, очередь престолонаследия просто не доходила. Кроме того, видимо, в правовых установках «чингисовой ясы » были какие-то примечания и исключения, о которых мы не знаем. Знаем только, что Акказ Татаринов с юных лет был приписан ногером к хану Батыю, но уже при нем находился на особом положении бахатур-нойона, в европейских походах конца 1230-х годов командовал левым крылом войск. Исследователи к этому довольно интересному случаю специально еще не обращались. И сделать некоторые логические предположения в соответствующем месте наших дальнейших рассуждений, думается, будет уместным.

Официально нареченные имена в средневековом полуязыческом обществе, очевидно, не были очень популярными. Что же касается высокопоставленных лиц, то при обращении к ним их никогда и не называли по имени. Темуджин, например, оставался Темуджином разве только для своей матери, а для всех остальных он был Чингисханом. Так и Гиазетдин, начавший строить в Золотой Орде мечети, для окружающих мог быть только «высокочтимым Узбек-ханом ».

Такой обычай имел самое широкое распространение. В обыденной жизни тюркских народов даже сейчас старших по возрасту или положению людей почти никогда не называют по имени не только при обращении, но даже при упоминании его в третьем лице. Обычно употребляются при этом такие термины, как ходжа, хуҗя, үзе, ага, бий, бэк и др. А ведь эти термины ни что иное, как утратившие ныне социальную значимость титулы. Бывают даже случаи, когда говорящий не знает нареченного имени человека, к которому обращается или о ком говорит, хотя вроде бы уже давно с ним знакомы. Для него он просто «хуҗя » или «ага », и только. И эти жизненные наблюдения тоже о чем-то говорят...

Хотя мы четко представляем, что титул передается наследственно, а звание присваивается только определенному лицу, в силу его общественного положения, образования и личных заслуг, один и тот же термин мог нести разную смысловую нагрузку. Иногда это зависело даже от того, как, в каком порядке применялся сам термин: без имени собственного, перед именем или после него. Например, в золотоордынском обществе были и такие титулы-звания, как: батыр-нойон, мерген-нойон, бильге-нойон. Так называли немногих людей, и они определяли характер заслуг этих людей. В данном случае это: батыр из батыров, самый меткий стрелок, аристократ ума (мудрец). Понятно, что эти отличительные признаки человека не передавались по наследству. А сын нойона-кераита (а позже и не обязательно кераита) наследственно становился ногером (нокером, нукером, ногаем, нугаем и т. п.)

«Но и из этого в Азии наблюдается много исключений , - пишет об этом М. Д. Каратеев, - ибо названия наследственных титулов в известных случаях применяются также и в качестве персональных званий, и наоборот, иногда звание передается по наследству, превращаясь, таким образом, в титул. Кроме того, некоторые титулы меняют свое значение в зависимости от того, в какой форме они связаны с собственным именем носителя » (Указ. работа, с. 243). Можно бы добавить к сказанному, что титулы и звания подчас вытесняют и сами имена собственные...

Значение слова «узбек » кажется достаточно прозрачным уже в первом приближении, однако, это далеко не так. Историческая наука вплоть до начала ХХ века не знала такого народа. Нынешние узбеки, относимые по языку к тюркскому миру, как отмечалось, еще совсем недавно назывались сартами. Ясно одно: слово это состоит из двух частей - бек (варианты: бей - бий, бай - бой) - родоплеменной князь, хозяин, человек аристократического происхождения, а «уз », видимо, некогда усеченный, восходит к тюркскому слову «узень » - низкий берег реки, впадина, низменность. Вспомним хотя бы реки Большой и Малый Узени в Прикаспийской низменности, пересыхающий каждое лето Узбой и город Узген (Узгенд), расположенный в том же регионе. В былые времена там кочевала часть сартов, которых и называли иногда «кочевыми узбеками ».

Возможно, некоторое отношение к появлению этнонима «узбек » имеют и слова усунь (название одного из древнейших народов Центральной Азии), уйсун (племя, принявшее самое активное участие в формировании современных ногайцев), уйсу (тат. - низина, впадина) и даже уздень - в золотоордынском прошлом сословная категория у некоторых горских народов Серного Кавказа.

Немалый интерес в контексте со сказанным представляет отношение узбеков к этнической истории татар. В письменных источниках зафиксирован факт проживания в конце XIV века каких-то «узбекских храбрецов » в степях между Доном и Днепром. Последняя река называлась тогда по-тюркски Узи, а «узбекские храбрецы» - это, по-видимому, люди, подвластные татарскому царевичу Куюрчак-оглану, примкнувшему к небезызвестному «потрясателю мира» Тамерлану (Тимуру) во время его карательной экспедиции против золотоордынского хана Тохтамыша* 8 .

В приднепровском улусе Куюрчак-оглана, вероятно, жили тогда и остатки т. н. «аккасовых татар». В источнике «узбекские храбрецы » определены как воины-татары, в 1370-х годах оказавшиеся в армии Тимура вместе с их предводителем Идегеем. Но воины Идегея, как мы знаем, - это часть тех «аккасовых татар », которые после ухода с исторической сцены эмира Аккаса Татаринова были переселены ханом Тохтой за Волгу.

Более четко судьба этих «узбеков » вырисовывается в связи деятельностью татарского царевича Абульхаира (ок. 1412-69) - правителя улуса северо-западного крыла Синей Орды, в начале 1430-х годов с помощью местной знати и ногайских мурз, захватившего власть в Сибирском ханстве. При описании похода Абульхаира на Хорезм (1431) современники называют его «царем узбекским », а по отношению к подданным «царя» употребляют словосочетания «войско узбеков », «народ и улус узбекский » (Тизенгаузен В. Г . Указ. работа, с. 171, 176). В самой же Средней Азии под узбеками подразумевали кочевое население восточной части Золотой Орды, в состав которого входили кипчаки, мангиты, каракалпаки, найманы, канглы, дулаты, кераиты (кереи), алчины и др. тюркские племена.

Узбекский союз Абульхаира, представлявший собой, по словам Хафиза аль-Ташкенди, военно-политическое объединение «различных народов и племен » к середине 1440-х годов занимал обширную территорию от восточных склонов Алатау до устья Сыр-Дарьи (Тизенгаузен В. Г. Указ. работа, с. 198). Понятно, что такой союз не мог быть особенно прочным, а сам Абульхаир нажил достаточно врагов, и после его смерти «в улусе узбекском начались междоусобия, всякий, кто только мог, уходил, ища безопасности к Гирей-султану и Джанибек-султану . Вследствие этого, последние значительно усилились. Так как сперва они сами, а потом большая часть собравшихся около них людей (ок. двухсот тысяч - М. Г.), одно время были беглецами, ушедшими от своих и скитавшимися без приюта, то их называли узбеками-казаками»* 9 (Вельяминов-Зернов В. В. Указ. работа, ч. II, с. 152).

Но,- что особенно интересно в контексте изложения темы,- в среде довольно значительной части населения той же территории, подконтрольной Абульхаиру, еще при его жизни возникла идея возродить былую «мощь Мангитского юрта времен Идегея » (см.: Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. - Саранск, 1960, с. 226-269). После гибели героя этот юрт начал постепенно хиреть, но еще при силе были прямые наследники Идегея. Его сын - Нуратдин, чтобы «обосновать» претензии на ведущие роли в узбекском союзе, разработал свою версию генеалогии отца, являющегося якобы потомком известного среднеазиатского богослова Ходжи-Ахмета Ясави, который в свою очередь будто бы приходился родственником самого пророка Мухаммеда.

Конкретные шаги к обособлению Мангитского юрта в узбекском союзе племен предпринял внук Идегея - Ваккас (Аккас), бывший старшим эмиром у Абульхаира. В 1447 году на курултае представителей Мангитского юрта с участием именитых мурз других племен он был официально провозглашен беклярибеком Ногайским. Понятно, слабеющий Абульхаир не мог простить такого сепаратизма. Через некоторое время Ваккас был убит, но место беклярибека при поддержке племенных вождей очень скоро занял его брат Аббас, который проявил твердую решимость отстоять независимость своих соплеменников и примкнувших к мангитам части кипчаков, найманов, кунгратов, минов, кераитов и других племен.

Заметив, что Ногайскую орду образовали практически родовые кланы одних и тех же племен, частью вошедших позднее в Казахский султанат, скажем: остальное население развалившегося окончательно узбекского союза разбрелось по кишлакам и городам Средней Азии, но не исчезло бесследно. И что удивительно - этническое название «узбек » всплыло почти триста лет спустя и стало закрепляться за одним из наиболее крупных народов Средней Азии только к началу ХХ века, т. е. более чем через 600 лет после смерти Гиазетдина Узбек-хана!

Стоит ли говорить о том, что этот новый этноним никакого отношения к имени золотоордынского хана, кстати, при своем рождении - крещеного, не имеет. Известно, родители Узбека и его знаменитый дед Менгу Темир-хан были христианами, да и сам он женился на дочери византийского императора Андроника Младшего. И этот факт сам по себе говорит о том, что имя, или один из титулов золотоордынского хана, не могли стать самоназванием современного мусульманского народа.

Сказанное об узбеках вполне согласуется с научными критериями образования этнонимов и, думается, принципиально применимо и к этнониму «ногайбек »- так называется одна из этнографических групп крещеных татар.

Логично предположить также, что получившему при хане Берке (Беркае) высшее воинское звание темника Аккасу уже не пристало носить такое «простое» природное имя. Надо полагать, он не мог кичиться перед ханом, ставшим неожиданно для всех поклонником ислама, и своим христианским именем Иесу, хотя оно было знакомо и весьма почитаемо среди грамотных мусульман (по-Корану, Иса - Иосиф). Но в памяти народной оно не закрепилось за легендарным темником Аккасом. И, вполне очевидно, еще вот почему.

К высокому положению в Золотой Орде более подходило титульное прозвище Аккаса - Ногай, восходящее, как мы уже знаем, к сословному термину «ногер ». Вместе с тем в исторической литературе можно встретить термин «аккасовы татары », например, в работах уже упомянутого нами И. Г. Перетятковича, но никогда не встретишь, казалось бы, равнозначный ему - «ногаевы татары ». В первом случае речь идет о людях Аккаса, его ногерах - это понятно. И так их называли только люди со стороны и некоторые историки прошлого. А «ногаевых татар » как-будто вовсе не существовало, хотя в истории они имели место. Как же так?

Чтобы ответить на этот вопрос необходимо знать: во-первых, общественную психологию ногера; во-вторых, закономерности образования названий различных групп ногайских татар. Я не оговорился: именно «ногайских татар », а не «ногаевых », потому что первые - это суть ногеры, а вторые могли быть кем угодно. И это не мое нововведение. Термин «ногайские татары» часто употребляется, например, в названной работе Н. И. Веселовского.

Ногаи (в сословном, а не этническом понимании этого слова) как «люди длинной воли » (это выражение позаимствовано мной у Л. Н. Гумилева) никогда не боготворили смертных, хотя и глубоко чтили своих предков. Они, как отмечалось, «вовсе не смотрели на князя », ибо каждый из них сам себе был и князем, и судьей. Старший по чину для него, пусть даже будет сам темник Аккас, только тогда старший, когда ведет в поход. Ногай в походе для ногеров был авторитетом, а в мирное время он для них - просто ногай или ногер, каковым было его окружение. В этом суть межличностных отношений в военно-демократическом обществе. Эти традиции будут восприняты потом в казачьей вольнице. Так могли ли такие люди называть себя «ногайцами »? Ни за что! Аккасовцами, если хотите, в определенный отрезок времени могли. В том смысле, что они люди (ногеры) из дружины или отряда Аккаса (Аккас кешеляре). Именно так, и никак по-другому.

Если современный этноним «ногайцы» в том значении, в каком он понимается русскими, перевести на ногайский или татарский язык, то это звучало бы буквально так: «ногайшылар » или «ногайчылар ». Но самоназвание современных (именно современных, потому что в былые времена они самоопределялись только как мангиты, найманы и т. д.) ногайцев - ногайлар. Так же зовут их татары и другие родственные народы. Что касается термина «ногайские татары » (по-тюркски: ногайлы татарлар - так часто называют татар Нижнего Поволжья), то он и сейчас в ходу. «Ногайлинскими » (ногайскими) называют всех татар, в т. ч. и ногайцев, алтайские тюрки.

И вот самое главное. В те годы, когда какая-то часть золотоордынского населения начала осознавать себя «ногайцами » в этническом понимании этого слова, она, эта часть, уже исповедовала мусульманскую религию. А Ногай (он же - Акказ, Ваккас, Оккас; он же - Иесу), как мы помним, был христианином. Стоит ли комментировать этот чрезвычайно важный момент?

Да, Л. Н. Гумилев и некоторые другие считали Ногая «скрытым мусульманином ». Но откуда это взято? Вопрос не праздный, и ответить на него следовало бы. Тем более: не доверять сказанному великим Гумилевым у меня нет никаких оснований. Вполне возможно, что он видел какие-то бумаги, касающиеся устойчивости веры Ногая (скажем, доносы соглядатаев на имя римского папы или константинопольского патриарха), но я не берусь искать такие «документы». Поскольку скрытые убеждения человека никакими документами доказать невозможно (чужая душа - потемки), я буду исходить из нижеследующих соображений.

Год и место рождения Ногая не установлены. Хронологические рамки его жизни - 1256-1299 гг., определенные М. Гайнутдиновым («Идель », 1991, № 8-9, с. 73) не могут соответствовать действительности. Ведь известно, что он уже при Батые (ум. 1255 г.) имел свой улус между Доном и Днепром, а во время царствования хана Беркая (ум. 1266 г.) становится и полновластным хозяином не только Крыма, но и всего северного и северо-западного Причерноморья. Исходя из этих фактов, но главное - опираясь на сведения о том, что Ногай участвовал в смотре войск Батыя на Дунае еще в 1241 году («Мирас», 1996, № 3, с. 96), с определенной степенью точности можно сказать, что он родился примерно в начале 20-х годов ХIII века. Возможно, несколько раньше, поскольку во многих источниках подчеркивается его преклонный возраст накануне смерти (28 сентября 1299 года). Его отец по имени Татар (так по родословным записям) пришел в христианский Крым в авангарде войск Субедея после знаменитого сражения на Калке (1223 г.). Сам Татар по вере, пожалуй, был несторианином* 10 .

Акказ (в различных источниках - Аккас, Оккас, Ваккас), будучи сыном Татара-несторианина, как мы уже знаем, принадлежал к высшей аристократии (нойонству) из кераитов. «Племена кераитов были одними из культурных племен в пределах Монголии » (Гордеев А. А. История казаков. Часть 1. - М., 1992, с. 55). С давних пор владели письменностью, основанной на древне-уйгурской графике. И с самого момента возвышения Темуджина (Чингисхана) занимали привилегированное положение во всех улусах Великой империи. Мало того, приход к власти самого Темуджина также во многом определялся его близостью к кераитам. Мать его была кераиткой, а отец андой (побратимом) главы могущественного тогда союза кераитских племен Ван-хана* 11 .

Чтобы сохранить свое выгодное положение в обществе, нойоны из кераитов из поколения в поколение давали детям должное образование и воспитание. Поэтому вполне понятно, что и наш Акказ-ногай получил от родителей все, чтобы не затеряться в жизни.

Помните, характеризуя Ногая как «зачинателя движения за независимость», М. Гайнутдинов не довел это определение до логического конца? Так вот в той же статье «Крестовый поход с Востока» он вводит в научный оборот термин «ногайство», очевидно, понимая под этим некое «движение». Между тем ногайство - это весь комплекс образа жизни степных аристократов, сердцевиной которого были традиции.

Еще сам Чингисхан придавал большое значение преданиям рода и завещал своим наследникам бережно хранить эти традиции, идущие от кераитов. Персидский историк Рашид-ад-дин, служивший в 1240-1257 гг. летописцем монгольского императорского двора, отмечал: «Обычай монголов таков, что они хранят родословие предков и учат и наставляют в (знании) родословия каждого появляющегося на свет ребенка... Каждому народившемуся дитяти отец и мать объясняют предания о роде (кабилэ) и родословной » (Сборник летописей . Том 1, кн. 2. - М. -Л., 1952, с. 13 и 29).

При организации своего государства Чингисхан широко использовал издавна существовавший среди кераитов «институт нукерства для того, чтобы сорганизовать правильную систему вассалитета, обязанного военной службой » (Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. - Л., 1934, с. 104). После восшествия на престол он сразу же распорядился увеличить свою личную гвардию до 10 тысяч человек. Лицам, выбранным в состав гвардии, вменялось прибыть в ставку хана со своими доспехами и лошадьми. Подразделения гвардии комплектовались преимущественно сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также некоторыми способными, смекалистыми и «крепкого телосложения » людьми из свободных аратов (Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Том 1. - М. -Л., 1941, с. 168).

Сотники, тысячники и темники назначались, а позже - выбирались из владетельных феодалов, имевших определенное количество земли и зависимых людей, обладавших также практическим военным опытом,- первоначально преимущественно из кераитов. Поскольку звания сотника, тысячника и темника были наследственными, а носящие их получали общий титул «нойон », то и весь институт нукерства (ногерства) оказывается в руках кераитов (см.: Владимирцов Б. Я. Указ. работа, с. 104).

Из сказанного следует: темник Акказ, более известный под своим титульным именем Ногай, никогда не был и не мог быть «зачинателем движения» подвластных ему различных родоплеменных объединений и этнических групп. Будучи наследственным нойоном из кераитов, прямым потомком Чингисхана, он хорошо знал и помнил наказ своего великого предка «всегда беречь как память о нем десятитысячный корпус его кешкетинов » (Козин С. А. Указ. работа, с. 173) и гордился своим положением. Стыдиться своей принадлежности к христианскому миру Ногаю не было никаких причин.

Женился он на высокопоставленной особе - дочери византийского императора Михаила Палеолога Ефросинье, которая как известно, отличалась религиозной ортодоксальностью и в супружестве веры своей не меняла. Правда, есть сведения, что Ефросинья стала женой не Ногая, а золотоордынского хана Тулабуги (царст. 1287-1290 гг.). Это по «Родословию монгольских и татарских ханов », данному в качестве приложения к книге В. В. Вельяминова-Зернова «Исследование о Касимовских царях и царевичах » в двух частях (СПб., 1863-64). Там же указано, что жену Ногая звали Ириной, которая тоже была дочерью императора Михаила Палеолога. Кому дать предпочтенье, Ефросинье или Ирине, читатель пусть решит сам, я же склонен верить историку Михаила Палеолога - Пакамеру (1242-1308).

Ведь наибольшего могущества и славы Ногай достигает в начале 70-х годов ХIII в., когда, укрепив на золотоордынском троне своего выдвиженца - христианина Менку Темира (Минтемира), сам устремляется на запад и юго-запад, к стенам Константинополя. Именно в это время, пишет Пакамер, византийский император предлагает «баловню судьбы »- Ногаю в жены свою дочь Ефросинью и тем спасает столицу от разгрома «валахами». (Цит.:Успенский Ф. Византийские историки о монголах и египетских мамлюках. - «Византийский временник », т. ХХIV, 1926, с. 348). Определяя значение договоренности императора с Ногаем, Пакамер далее отмечает: «Они дружбой достигли таких выгод, какие едва ли бы могли приобрести случайностями войны » (Там же, с. 349).

Как и подобает христианину, Ногай не был многоженцем. Он женился на Ефросинье уже после смерти своей первой супруги, от которой он имел сына Чокана. Видимо, он любил и вторую, Богом данную, жену. Не случайно же он позволял ей содержать при дворе странствующих монахов, блаженных и других богоугодных людей. Единственную дочь он назвал Анной, которая вышла замуж за великого князя Федора Ростиславича (Ярославского). Но жизнь ее оказалась короткой. Умерла в 1289 году и все же успела, видимо, оставить отцу внука (в названном родословии, приложенном к книге В. В. Вельяминова-Зернова внуки Ногая не указаны). Интересен факт, что Федор Ростиславич и его супруга Анна Иесовна были причислены к лику святых Русской православной церкви* 12 . Образ Анны запечатлен в ряду житийных икон XIV в., хранящихся ныне в Ярославском музее-заповеднике («Родина », 1997, № 3-4).

По сведениям ногайского писателя Исы Капаева, внук Ногая на какое-то время был посажен великим князем (царем) в Тырнове (Дунайская Болгария). Вполне возможно, однако известный историк Э. Хара-Даван уверенно утверждает: царский трон в православном Тырнове в течение двух лет - в 1299-1301 гг. - занимал сын Ногая - Чокан, он же - зять болгарского царя Юрия Тертера* 13 .

Здесь, пожалуй, следует сказать, что период татарского господства на Балканах (1241-1301 гг.) вообще освещен слабо. Поэтому и приходится в данном случае часто употреблять вводные слова «видимо», «возможно» и т. д. А современными болгарскими историками этот вопрос стыдливо замалчивается. Это и понятно: татарское иго здесь было заглушено еще более тяжким многовековым турецким господством. Кроме того, уж очень легко отдали сыновья Асеня власть выборному из бояр Юрию Тертеру, который, впрочем, сам был из половецкого рода. Последний породнился с Ногаем, но и этим не спас себя от участи изгоя...

Говоря о средневековых татаро-болгарских отношениях, приходиться ссылаться только на уже упомянутого византийца Пакамера и еще, пожалуй, на единственного исследователя нашей тематики из болгар Николу Никова* 14 .

Но нам, думается, уже достаточно аргументов в пользу истинного христианина Иесу Татаринова, т. е. темника из кераитов Акказа. Пока он ходил в силе, сажал на золотоордынский престол только преданных ему христиан. С архиепископом Сарайским и Переяславским Феогностом, который был владыкой всех христиан Золотой Орды со времен создания там православного епископства в 1261 г* 15 . Ногай умел ладить. А это имело большое значение в то время, ибо Феогност был племянником самого Батыя и часто использовался в качестве чрезвычайного посла в христианские страны. Есть сведения, что епископ Сарайский и Переяславский участвовал Лионском соборе 1274 года, а там, как мы знаем, стоял вопрос о воссоединении всех христианских церквей.

В связи с этим я вспоминаю строки из только что названной книги «За други своя ...», изданной в наши дни по благословению архиепископа Екатеринодарского и Кубанского Исидора. Понимая, что будет длинновато, я тем не менее, процитирую два абзаца: «... Победа татаро-монголов, если вдуматься, была весьма относительной. В первое же десятилетие Батыева нашествия происходит обратное «завоевание» русскими монгол. Завоевание культурное. Иначе и быть не могло, ведь монгольская речь (письменного языка у них не было) состояла всего из нескольких слов, а входившие в состав Орды печенеги (впоследствии называвшиеся ногаями) были настолько дики, что не умели различать весну от осени и год отсчитывали с начала вырастания травы. Не мудрено поэтому, что монголы перенимали культуру и язык русских, усваивая новые для себя обычаи. Но что еще важнее, многие из них с приходом на Русь стали креститься в православную веру. Не случайно в ставке хана буквально с первых лет образования Орды был выстроен православный храм. Сын Батыя Сартак и его жена стали христианами (здесь авторам все-таки следовало отметить, что последняя была дочерью «приснопамятного святого Земли Русской» Александра Невского - М. Г .), а племянника завоевателя рукоположили в епископа.

Даже когда монгольская правящая элита повернулась лицом к Магомету и приняла ислам (с середины XIV в., примерно с этого момента, по мнению великого евразийца Г. В. Вернадского, и начинается закат Золотой Орды - М. Г.), она по-прежнему относилась с почтением к православному духовенству. Пример - исцеление жены хана Джанибека Тайдулы святителем Алексием. Христиане считают, что именно в ее честь недалеко от Москвы был построен город Тула (само название топонима происходит от сокращенного - Тайдула), где супруга властителя Золотой Орды, которая изначально была христианкой, доживала свои последние годы. Вот почему в продолжение всего периода татаро-монгольского ига русский православный митрополит пользовался в Золотой Орде гораздо большим авторитетом, а следовательно и властью, чем все князья вместе взятые .» (Указ. работа, с. 31).

Оторопеть можно! В приведенном отрывке все заключенное в скобки, кроме специально оговоренного мною, принадлежит авторам книги - иеродиакону Андрею (А. М. Гнеденко) и священнику Вячеславу (В. М. Гнеденко). Малограмотность авторов как историков очевидна уже из приведенного отрывка: печенеги = ногаи, «название топонима »- от Тайдулы и т. п. Книга буквально нашпигована такими нелепостями и несуразностями, и ее вообще можно было бы проигнорировать. Но ведь сама книга издана не где-нибудь, а в Москве, и не кем-нибудь, а солидным международным фондом! Отпечатана на первоклассной бумаге тиражом 50 тыс. экземпляров и рекомендована в качестве учебного пособия! Невероятно!

Но главное вот в чем: «монгольская речь... состояла всего из нескольких слов », а «печенеги... были настолько дики, что не умели различать весну от осени » и т. п. Отбросим в этом случае деликатный научный спор. И по-житейски, чисто по-человечески спросим друг-друга:

А как же этот племянник Батыя - Феогност - без всякого осознания принял такое звучное церковное имя? Как можно было усвоить сложнейшие христианские догмы и философские категории, имея в своем лексиконе всего «несколько слов»?

Однако я подхожу к процитированному как историограф и вовсе не собираюсь судиться c кем-то, а просто еще раз спрашиваю: каким образом столь «ограниченные» люди в считанные дни и месяцы смогли усвоить сложнейшие теологические догмы православия, а некоторые из них даже стали владыками христианских душ? Э-эх, горе-пастыри! Нет на них бича Божьего, бича ногайского (наказание нагайкой часто сравнивали именно с этим, наказаньем Божьим)...

Последним ставленником Ногая был Тохта (царст. 1290-1312 гг.), женатый по протекции своего эмира на дочери византийского императора Андроника Старшего - Марии. Вот от этой-то христианской пары и родился будущий хан Узбек (царст. 1312-1342 гг.), женившийся по примеру отца на Балыни - дочери византийского императора Андроника Младшего. Что случилось потом, не знаю. Но Узбек-хан, взяв себе, мусульманское имя Гиазетдин-Мухаммед, начал строить в Сарае мечети...

Все эти подробности о Ногае, конечно, не могли знать тюркские родоплеменные объединения междуречья Волги и Урала, когда пришли к осознанию необходимости сплотиться в единую народность под общим государственным началом. О Ногае ничего не сказал в своей книге «О роде князей Юсуповых» даже самый образованный потомок Идегея - князь Николай Борисович Юсупов. А надо полагать, у него были все возможности и громадные средства, чтобы узнать все о своем славном роде (как ни говори, дом Юсуповых был богатейшим не только в России, но и по всей Европе). И, может быть, он знал всю правду, но не стал отбрасывать легендарное. Ведь выдумка Нурадина, например, о чуть ли не божественном происхождении предков Идегея, князю Юсупову в его общественном положении помешать не могла. А простые люди начала ХV века? Если бы они даже имели какие-то сведения о Ногае как о своем знаменитом предке, то и тогда ни за что не стали бы называть свое молодое государство Большой Ногайской Ордой. А, впрочем, они его так и не называли. Родина для них, большой Отчий дом как назывался Мангитским юртом , так и оставался до полного разорения. « Большая Ногайская...» - так было угодно историкам и политикам. Не забывайте: Идегей и его сподвижники были к тому времени мусульманами. И довольно строгими в отношении христиан.

Но нам обо всем этом надо было сказать, чтобы основательно подкрепить свою точку зрения: этноним «ногайцы » не имеет ничего общего с титульным именем «Ногай », не связан он и со словом «нойон ». Каково же исходное значение этнонима? - вопрос, ответ на который придется пока отложить.

Христианское прошлое ногаев (в данном случае и ногайцев) * 16 ни у кого не вызывает сомнений. Оно внедрялось в их сознание в разных условиях, при различных исторических ситуациях, встречаясь на своем пути к человеческим душам и с преградами, и с благоприятствующими обстоятельствами. Нужна ли была степняку религия и в какой форме - такой вопрос самим человеком (понятно, и ногайцем) никогда не ставился. Но его понятия и убеждения исподволь видоизменялись в зависимости от пространственно-временных отношений, расширяя или сужая духовные потребности. В ходе изменения образа жизни что-то из приобретенного, в т. ч. и в духовной сфере, утрачивалось, деградировало. Ведь развитие не обязательно имеет положительное значение.

Вот с таким опытом развития и вступили татаро-монголы в Восточную Европу. Это было в 1223 году. Их нельзя было назвать варварами в греко-римском понимании этого слова. Кто знает, может быть, они, выходцы из востока, привнесли в тогдашний западный образ жизни новые понятия и представления, по гуманистической значимости и ценности ничуть не уступающие евроцентристским. Хотя, надо признать, ни первые, ни вторые не могут быть приоритетными, и друг друга стоят...

Первые, с кем столкнулись тогда татаро-монголы, переступив, подчеркиваю: порог Железных ворот (Дербента), были, должно быть, северокавказские половцы и остатки хазаро-болгарских племен. Здесь мы говорим: «должно быть », ибо период 1223-1237 гг., т. е. канун решительного наступления центрально-азиатских завоевателей на запад, до сих пор освещен в нашей исторической литературе очень слабо. И во всех случаях, касающихся этого темного периода, речь может идти только на уровне предположений. Так, до сих пор не понятно: куда девались завоеватели после битвы на Калке? Если были разгромлены, все же исключено их абсолютное физическое уничтожение. Если вышли победителями, то ради чего? Чтобы бесследно исчезнуть на долгие годы? Ушли к себе на родину? Да, может быть. Но не все же! Иначе, зачем было воевать и побеждать? Кто убил в 1223 году татарских послов-несториан - половцы, фанагорийские болгары-мусульмане или православные русские? Каким образом небольшим отрядам войск Субедея без особого шума удалось закрепиться в халкедонитском Крыму?...

Наиболее достоверные письменные источники, запечатлевшие период деятельности первых владетелей Крыма после татаро-монгольского завоевания, принадлежат уже упомянутому Пакамеру и Никифору Григоре. Так вот, Пакамер отмечал, что войско Ногая состояло в основном из «валахов». Мы же в свою очередь заметим: валахами в тот период византийские историки называли предков молдаван, русинов, румын, а также торков - христианизированных к тому времени печенегов и половцев. Кроме них в Ногайскую армию безусловно, призывались урумы (отатарившиеся по языку греки), армяне (длительное время бывшими самыми верными союзниками татаро-монгол), а с 70-х годов XIII века - и поселившиеся в Крыму итальянцы («сурожские гости »- генуэзцы и венецианцы). Так что «татарской ордой» назвать эту армию можно разве лишь с большими оговорками. Поддерживать же дисциплину в ней едва ли было возможно только благодаря преданности одних ногеров. Значит, была какая-то цементирующая сила. Религия?

Не сказал бы, что она была единой для всего населения региона. Ведь под властью Ногая во второй половине XIII в. оказались не только причерноморские степи, населенные остатками печенежских и огузских племен, и полиэтнический Крым, но и дунайские болгары, практически все народы, жившие к югу от Карпат, южнорусские княжества.

Сам Акказ - ногай, будучи несторианином, чувствовал из-за указанных обстоятельств (убийство татарских послов и ортодоксальность местного духовенства) неприязнь со стороны православной Руси и недоверие Константинополя, хотя и был зятем византийского императора, а дочь его - Анна (ум. в 1289 г.) с благословения константинопольского патриарха состояла в супружестве с ярославским князем Федором Ростиславичем* 17 .

Натянутыми стали и отношения и с золотоордынским центром - Сараем, который вовсе не был заинтересован в усилении улусного эмира и разорении из-за его несанкционированных набегов северо-восточных русских княжеств. Появились признаки непослушания со стороны венгерского короля Белы. В этих условиях необходимо было задействовать какую-то «третью силу». Чтобы понять, о чем идет речь, мы опять вынуждены будем сделать небольшое отступление.

Практически все, кто когда-либо писал о Джучиевом улусе, или Золотой Орде, отмечали, что территория этого государственного образования простиралась от отрогов Алтая - на востоке до Дуная - на западе, низовий Камы - на севере и Арала - на юге. Если не вдаваться в исторические подробности, то в целом здесь нет большого греха. В указанных пределах с 40-х годов XIII века до распада Золотой Орды и в самом деле верховодили именно татаро-монголы. Да, но только с 40-х годов...

Но ведь Ногай, которого мы привыкли считать просто эмиром из кераитов или же «всего лишь» честолюбивым темником, сам был джучидом со всеми вытекающими из такого родословия правами. То, что он не принадлежал к дому Батыя, большого значения не имело. Чингисхан отводил западные территории создаваемой им Великой империи вовсе не Батыю, а Джучи, которому еще предстояло завоевать эти земли.

А первым до Крыма и берегов Дуная дошел, если и не отец Ногая - Татар, то его дед джучид Тевал - это уж точно! Батый же, который появился в Восточной Европе только в 1237 году, и тем более его сыновья и внуки, к дележу крымского пирога и северного Причерноморья уже опоздали. Здесь полноправными по Чингисхановой ясе были представители дома Тевала. И это не просто слова.

Вспомним в этой связи: докуда дошли татаро-монголы в Европе? Совершенно верно: по линии Вена - Загреб - Сплит до берегов Адриатического моря. После получения известия из Каракорума о смерти Угедея в декабре 1241 года Батый выводит войска без всяких предварительных условий из Центральной Европы и спешит на Курултай для избрания нового императора. В то же время левое крыло войск завоевателей под началом Ногая остается на юго-востоке Европы, в Болгарии и Валахии (Молдове), т. е. в наиболее сложном по ситуации регионе, где закрепиться было куда труднее, чем в центре Европы. Отчего бы это?

Все дело в том, что к тому времени юго-восток Европы уже был «своим» для татаро-монгол. Во всяком случае, Субедей-багатур и Джэбэ-нойон в 1223г. делали глубокий рейд из Персии в Причерноморье не ради забавы. Эта была разведка боем. И после таких рейдов татаро-монголы на вновь «открытых» им землях оставляли широкую агентуру в лице купцов, бродячих монахов, информаторов, курьеров и т. д. Эта сеть резентуры заранее готовила почву для освоения и основательного завоевания того края, куда забросила монгола военно-походная судьба. Об этом подробно рассказывается в книге военного историка Э. Хара-Давана «Чингисхан как полководец и его наследие » (М., 1995, «ДИ-ДИК»).

Таким образом, можно считать, что наряду с Крымом северо-западное побережье Черного моря первоначально было освоено домом Тевала сразу после 1223 года. Вот этот чрезвычайно важный момент почему-то не учитывали те, кто отводил Ногаю второстепенную роль в Золотой Орде и смотрел на него всего лишь как на «баловня судьбы ».

Судьба судьбой, а в средневековых политических играх были свои правила. По решению Курултая 1241 года все Причерноморье и прилегающие страны были отданы Ногаю, и здесь сформировалась независимая от Батыева дома своя «Ногайская орда », разноплеменная по этническому составу, но практически монотеистская по мировоззрению.

Посмотрите, какая геополитическая ситуация складывалась в Евразии со второй половины XIII века. Сарай вовсе не был центром татаро-монгольской империи и подчинялся Каракоруму, а позже Ханбалыку (Пекину), так же, как и Самарканд, Кафа (Феодосия), Хорасан, Тебриз и другие улусные центры. Сарай не был столицей даже по отношению к ставке Ногая - Кафе, поскольку правитель Тавриды вполне на законном основании абсолютно не считался с золотоордынскими ханами и, будучи среди татаро-монгол пионером освоения европейских земель сам решал вопрос о том, кого сажать на трон. Это только из северорусских земель все дороги вели тогда к Сараю. А Галиция, Волынь, Тырново и даже Византия и Венгрия с тревогой посматривали только на Крымский шлях.

Ногай был уверенным в своей политике еще потому, что опирался на поддержку своего родственника Хулагу, который после Желтого крестового похода (1258 г.) на Ближний Восток осел в Тебризе, и находил понимание у старейшины чингизидов - императора Хубилая, недовольного в то время заигрыванием Беркая и его сторонников в Золотой Орде с мусульманами. Чтобы еще более укрепить свое положение, Ногай, оказавшийся под сильным влиянием сторонников Лионской унии, настроений, ориентированных на запад, повернулся лицом к Римскому папе.

Здесь имеется в виду соглашение, принятое на II Лионском соборе (1274 г.), по которому всем христианским церквам (в т. ч. и несторианской), признавшим главенство Римского папы, разрешалось вести богослужение на местных языках на основе традиционных культов. И оно, такое богослужение, как мы видели выше и еще раз убедимся ниже, реально проводилось в улусах Золотой Орды. Это примерно на десяток лет обеспечивает согласие в Ногаевом улусе, поддержку Рима, экономическую помощь со стороны генуэзских и венецианских купцов, которым Ногай в том же 1274 году отдает в распоряжение портовые города Южного Крыма.

Но этим он значительно осложняет отношения с северо-восточными русскими княжествами, а после смерти Менку Темира в 1280 году и с правящими кругами Сарая. В то же время несторианские священники, вдруг вспомнив события почти полувековой давности (убийство русскими татарских послов-несториан в 1223 году), снова начали отказывать православным в церковном причастии, хотя католиков к евхаристии допускали* 18 . Только благодаря развитой способности предугадывать события, Ногаю удается поддерживать связи с Ханбалыком, минуя Сарай, и в своих интересах наладить довольно тесные контакты христиан запада с христианами Дальнего Востока и Центральной Азии. Именно его стараниями и при его посредничестве был организован взаимный обмен посольствами между империей династии Юаней, с одной стороны, и Священным Римом - с другой. И именно в годы правления Ногая появились первые сдвиги во взаимопонимании между Востоком и Западом.

Как известно, Плано Карпини (1245 г.) и Вильгельм Рубрук (1246 г.), посланные на восток для сбора информации о татаро-монголах, не принесли утешительных для Европы известий и способствовали только распространению на западе «черной легенды » о них и нагнетанию страха перед татаро-монголами. Но вот установленные дружеские отношения с генуэзскими и венецианскими купцами, среди которых были известные путешественники Марко Поло и Бальдо Дориа, имели свои положительные последствия. Дориа, например, считается одним из первых итальянских поселенцев в крымской Кафе и, видимо, он, будучи в Дамаске, впервые ознакомил знаменитого тогда географа, сирийца аль-Омари с положением в Золотой Орде и был его советчиком по части описания стран не только Аппениского, но и Крымского (тогда Херсонеса Таврического) полуостровов, а так же земель, прилегающих к Черному морю с севера. (См.: Марков С. Н . Земной круг. - М., 1976, с. 51)

Кстати, большинство придворных ученых в средние века и значительно позже, например, только что упомянутый аль-Омари, составляли свои трактаты не на основе собственных наблюдений и материалов, собранных во время личных путешествий, а на основе рассказов бывалых купцов, допросов военнопленных, донесений миссионеров и т. д. Отсюда произвольные толкования многих событий того времени, в которых нелегко разобраться и современным историкам.

А Марко Поло, посланный в Китай с поручениями склонить Хубилая к сотрудничеству с католической церковью, прожив в Ханбалыке с 1271 по 1295 годы, в сущности, сам превратился в «посла великого хана в Индокитай, Индию, Персию и христианские королевства Запада » (Там же, с. 584). Позже он напишет книгу о христианстве в Центральной Азии, и, в частности, о взаимоотношениях Чингисхана с «попом Иваном »* 19 . Его отчеты и книги уже в то время способствовали объективной оценке положения дел в Центральной Азии и на Дальнем Востоке.

Примерно в те же годы, в 1278-м, вполне возможно по предложению Ногая, Хубилай послал в Рим двух уйгурских монахов-несториан - Саума и Маркоса. Они жили в окрестностях Ханбалыка, прославились праведниками и были весьма чтимы европейцами, проживавшими в Китае. Их путь пролегал по суше, через Кашгар и Талас. Некоторое время они провели в городах Средней Азии, Персии. Побывали в Багдаде, где один из уйгуров - Маркос получил патриаршее звание. Саума же в сопровождении сменяющихся носильщиков и толмачей, получая от местных правителей новые охранные грамоты (с послами великого хана из династии Юаней тогда считались все), двинулся дальше.

Подробности этого длительного путешествия уйгурского странника изложены в сочинении анонимного сирийского автора (видимо, несторианина по вере) - современника Саумы - «История мар Ябалаха III и раббан Саумы » (М. -Л., 1958). Для нас же важно подчеркнуть, что Европа узнала о татаро-монголах правду из уст посланника Великой империи, одного из наиболее уважаемых и авторитетных представителей восточного христианства Саума, словам которого внимали византийский император Андроник II папа Римский Николай IV, французский король Филипп Красивый, английский король Эдуард I. Оказалось: не так уж страшен черт, как его малюют: с татарами можно договориться и жить дружно.

Не владея ханским троном в Сарае, не оформляя свою независимость от Джучиева улуса официально, Ногай, тем не менее, был фактическим правителем всей западной и юго-западной части Золотой Орды, имея ставку в Крыму. Кстати, таким же образом, независимо от Сарая, на востоке Джучиева улуса жили сыновья и внуки Орда-Ичена, образовав свою Синюю орду, а территория, непосредственно подвластная дому Батыя, тогда называлась Белой ордой (по русским источникам, она же - Золотая Орда). От решений Ногая зависели как судьбы самих ханов, так и правителей примыкавших к Золотой Орде вассальных государств.

Но нельзя сказать того же самого по отношению к множеству беков и мурз, которые его окружали и чутко следили за его самочувствием. Особенности ногайства, точнее - института ногерства, были таковы, что обиженный тысячник и даже сотник, не говоря уже о норадынах (прямых наследниках темника), мог вызвать его, своего предводителя, на принародное единоборство на майдане. Стареющий Ногай хорошо понимал это, постоянно шел на уступки родовым кланам ногеров. Не знавший осечки в многочисленных сражениях, Ногай дряхлел, а генуэзские купцы, на откуп которых были отданы города Крыма, тем временем богатели и постепенно отбивались из-под рук сюзерена. Простые увещевания уже не помогали, опять пришлось прибегнуть к силе.

В 1298 году Ногай посылает в Кафу своих «верных» людей с предупреждением. Власть денег берет посланников в свой хитросплетенный оборот, и в одном из шумных застолий их убивают. В ответ на это Ногай устраивает страшный погром в крымских городах, европейцы бегут из полуострова. Это наносит непоправимый вред отношениям Ногая с западными союзниками, что в свою очередь изменяет соотношение сил в затяжных междоусобицах как внутри самой Орды, так и в зависимых от нее русских княжествах. Появились серьезные конфликты в отношениях с Тохтой, который давно поджидал удобного момента для укрощения строптивого эмира. Да и «свои мурзы теперь вовсе не смотрели на князя » (Перетяткович Г. И. Указ. работа, с. 129). Ногай оказался в изоляции и «тихо почил» (по некоторым сведениям,- в бою, как и подобает ногеру) в причерноморских степях.

Это не могло не отражаться на прочности единства его орды, которая продолжала вести кочевой образ жизни, и оседлого населения городов Крыма и Северного Причерноморья. И вскоре после смерти Ногая (1299 г.) его орда размежевалась на отдельные кочевья (коши) : Джедикульскую, Буджакскую, Джедисанскую и др.

1 Большая Ногайская Орда (со 2-й пол. XVI в. - Ногаи Большие ) - гос. образ-е, возник. в конце ХIV в. как результат независимой политики темника Золотой Орды Идегея, стремивш. опереться на старинные татарские роды ногаев . В междуречье Волги и Урала оно просуществ. до 30-х гг. XVII в., когда в результате участившихся стихийных бедствий (засухи и падежа скота) и начав. экспансии джунгаров (калмыков) значит. часть населения перебралась на правобережье Волги, Сев. Причерноморье и Северный Кавказ, где соединились с остатками населения Казыевского улуса , а большей же частью закрепилась на прежних местах обитания, постепенно «отатарилась» и «обашкирилась». Част. вошли в состав киргиз-кайсаков (казахов). Но и наиболее стойкие ногаи под натиском обстоятельств во главе с последними представ. дома Идегея, в конце концов, приняло рос. подданство (князья Юсуповы и Урусовы и т. д ) - (см.:М. Г. - КРЛ, с. 76).

2 Матвей Меховский . Трактат «о двух Сарматиях»,1517.

3 См.: Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. - СПб, 1884, с. 456.

4 См.: Веселовский Н. И . Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время. - Петроград, 1922.

5 Джучиев улус - территория в Азии и Вост. Европе от отрогов Алтая до Дуная, отведенная по завоевательным планам Чингисхана своему сыну Джучи (ум. в 1227 г.). На этой территории в 40-х гг. XIII в. возникли сначала два самостоятельных государственных образования (крыла) - левое - Кок Урда (Синяя Орда) включала в себя нижнее течение Сыр-Дарьи с центром в Сыгнаке, и правое - все остальные земли с центром в Сарае - Ак Урда (Белая Орда), которая в свою очередь в конце XIII в. подразделялась на две относительно самостоятельные территории с полит. центрами в Северном Причерноморье (правил Ногай ) и в Поволжье (подчинялся непосредственно Сараю). Со 2-й пол. XIV в. по всей территории Д. у. в результате междоусобной борьбы и выхода из подчинения Сараю и Сыгнаку недовольных политикой центров беков, темников и мурз начали появляться более мелкие удельные улусы - Тогайский, Наровчатский, Булгарский, Хорезмийский, Шибанский и др. При хане Тохтамыше все они были объединены в Большую Орду , однако при этом сумел сохранить самостоятельность Самарканд. Территориально в Большую Орду входил и «Русский улус » (см.: Урыс олысы ), но он всегда был на особом положении: сохранял автономию, старые княжеские династии и православие. Летописи эти изменения в названиях обычно не отражали, а весь Д. у. в истор. литературе (с XVII в.) именовали Золотой Ордой . Окончательно распалась в начале ХVI в., когда несколько раньше (при Иване III) обрела полную независимость Сев. -Вост. Русь и из состава Большой Орды выделились самос. Большая Ногайская Орда и ханства: Крымское, Казанское, Астраханское и Сибирское, а также под протекторатом Москвы - Касимовское ханство. - Лит.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение, М. -Л., 1950; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. - Саранск, 1960 (см.:М. Г. - КРЛ, с. 142).

6 Каратеев М. Д. Мусульманские титулы и звания. - в сб. «Арабески истории ». - М., 1994, с. 241-242.

7 Например, мать Чингисхана Л. Н. Гумилев считает кераиткой и в то же время очень многие историки ее называют татаркой. Интересно отметить в связи с этим, что отца Ногая звали Татаром. (см.: приложение к кн. В. В. Вельяминова-Зернова «Исследование о Касимовских царях и царевичах. Части I и II. - CПб., 1863-64). Прежде слово «кераит » (возможно, в форме «керчин » - от санскрит.: «кер » - гора и кит.: «чин » - человек) служило самоназванием народа некогда могущественного христианского Кераитского государства в Центральной Азии, покоренного Чингисханом в самом конце ХII века (Подр. об этом см.: Сандаг Ш. Образование единого монгольского государства и Чингисхан. - В сб.: Татаро-монголы в Азии и Европе. - М., 1970, с. 22-45; Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. - Л., 1934, с. 104; Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Т. 1. - М. -Л., 1941, с. 108; и др.). И этот же этноним, на наш взгляд, в несколько деформированном виде как реликт исторической памяти служит самоназванием одной из групп современных татар-кряшен (букв.:керэшен). Во всяком случае, современный этнолог Д. М. Исхаков утверждает, что кераиты дошли до низовий Камы и их потомки поныне живут в восточных районах Татарстана.

8 Подр. см.: Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. - С-Пб., 1884.

9 Речь идет о тюркских племенах (кереях, найманах, мангитах и др.), известных под общим названием киргиз-кайсаков (казаков; совр.: казахи), которые, объединившись, к 1470-м гг. основали Казакский (Казахский) султанат.

10 См. об этом в главе о христианстве среди тюрок.

11 См.: Сандаг Ш. Образование единого монгольского государства и Чингисхан. - В сб.: «Татаро-монголы в Азии и Европе ». - М., 1970, с. 22-45.

12 См.: Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. - М.,1978.

13 См.: «Мирас », 1996, № 3, с. 98.

14 См. его небольшую статью в «Ежегоднике Софийского университета » за 1920г.

15 См. об этом: Полный православный богословский энциклопедический словарь. Том II. - М., «Возрождение», 1992; Сб. «За други своя, или все о казачестве » М., Международный фонд славянской письменности и культуры, 1993, с. 31.

16 По сведениям писателя Исы Капаева, была известна даже икона Ногайской Божьей Матери, которая покровительствовала всему населению региона. С какими думами преклонялись перед этим образом наши далекие предки?

Из средневекового памятника тюркской письменности, известного под названием «Соdex Cumanicus» (1303 г.), составленного, видимо, выходцами из Аппенин и поселившимися в Крыму, мы узнаем как звучала молитва «Отче наш» на староногайском (половецком) языке: «Атамыз, ким коктэ Сэн, алгышлы болсун Сэнин атын! Канлыкын кэлсин! Болсун Сэнин тилэмэгин, нацик кин коктэ, алай йэрдэ! Кундэге итмэкимизни бизгэ бугун бэргил! Дагы йазыкларымызны бизгэ бошаткыл, нэцик биз бошатырбыс бизгэ йаман эткэнлэргэ! Дагы йэкнин сынамакына бизни курмагыл! База барца йамандан кутгаргыл! Амен .» Что это значит на других языках, христиане знают. С соблюдением всех канонов молитва «Отче наш » переведена почти на все языки мира.

17 Обстоятельства женитьбы Федора на дочери Ногая нашли отражение в Симоновской летописи (1277) допускали.

18 См.: Гумилев Л. Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. - М.,»Экопрос»,1994, с. 429.

19 Предводителем кераитов Ван-ханом. - См.: «Арабески» истории. Вып. 2- М., 1995.

В старинной ногайской песне-здравице есть простые и трогательные слова:

Пусть дом этот будет счастлив и богат.

Достаток его прибудет.

Пусть по верблюженку вам народят

Все восемь ваших верблюдиц.

Пусть изобилье пошлет вам творец.

Пусть будут возы от поклажи тяжки.

Рождаются пусть у ваших овец

Только двойняшки.

Пусть будет угодно ему и сподручно

Устроить все так, чтоб сбылася мечта,

Чтобы счастливо на пастбищах тучных

Паслись все четыре вида скота.

Далеко не каждый знает сейчас, что эта песня-заклинание (как и многие другие, воспевающие не только кормилицу степь, но и «истоки горного холодного ручья», «ущелье, где дует ветер с высот», горы, что «седыми снегами одеты») несколько веков распевались ногайцами, которые долго и в полном достатке проживали па Средней Кубани, на обоих ее берегах - высоком правом и низменном левом, до самой реки Лабы и подошвы лесистых Черных гор.

Сегодня их лишь изредка встретишь в городах и селениях Краснодарского края. Однако часть этого почти 75-тысячного народа живет по-соседству - в Карачаево-Черкесской Республике и Ставропольском крае. Причем, корни многих ногайских фамилий уходят в наши места, в некогда многолюдную и деятельную среду «кубанских татар».

Общие сведения о ногайцах выглядят так: «НОГАЙЦЫ (самоназвание - ногай) - старейшие жители северокавказских степей. Корни ногайского этноса уходят в Золотую Орду. Этноним ногайцев происходит от имени одного из военнс-политических деятелей этого государства - хана Ногая, который при хане Берке отделился от Золотой Орды и сформировал самостоятельное политическое объединение - Ногайскую Орду. В конце XIV века в нее входил ряд крупных племен, кочевавших на обширной территории степей Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Приазовья. В этногенезе ногайцев принимал участие ряд монгольских и тюркских племен, обитавших на просторах Прииртышья, Казахстана, Средней Азии. В процессе формирования ногайского этноса важную роль играли половцы (кипчаки, куманы), язык которых составил основу ногайского. Основным видом хозяйственной деятельности ногайцев было кочевое скотоводство. Ногайский этнос - важный элемент мировой кочевой цивилизации. По вероисповеданию ногайцы - мусульмане, вынесли эту религию из Золотой Орды.

С XVIII века ногайцами управляли специально созданные приставства, которые сохраняли и уважали их родовые традиции. В 1860-х годах после окончания Крымской войны значительная часть ногайцев, особенно из Приазовья, эмигрировала в Турцию. Часть уехавших затем возвратилась обратно. В 1864 году реэмигранты основали крупнейший в центральной части Северного Кавказа ногайский аул Канглы.

Ногайский язык относится к кипчакской ветви тюркских языков. В деловой переписке ногайцы длительное время пользовались арабским письмом. Собственная грамматическая система была создана лишь в XX столетии. В 1928 году ногайский просветитель А.-Х. Ш. Джанибеков, одно время работавший учителем школы в ауле Ачикулак, создал ногайскую письменность на основе латинской графики, в 1938 ногайский литературный язык был переведен на русский алфавит. Из среды ногайцев вышли ученые, литераторы, общественные деятели.

По переписи 1989 года в СССР проживало 75180 ногайцев, из них в РСФСР - 73703. Советская демографическая статистика неправильно относила ногайцев к народностям Дагестана, под рубрикой, которых они проходили во Всесоюзных переписях. В Дагестане проживает лишь около трети ногайского этноса, остальные - в ряде районов Ставропольского края, Карачаево-Черкесии и Шелковском районе Чечни.

Территориальная разобщенность ногайского этноса затрудняет развитие ногайской культуры. Центрами изучения ногайского языка, истории, этнографии, культуры являются Черкесск и Махачкала. В этих городах издается литература на ногайском языке, ведутся радио- и телепередачи... Создано общество возрождения и развития ногайской культуры «Бирлик». (В Черкесске уже пятый год издается общественно-политический и художественно-литературный ногайский журнал «Половецкая луна»,- В. В.). Ногайская проблема является одной из сложных этносоциальных проблем Северного Кавказа. В настоящее время ее реальное решение возможно лишь на принципах экстерриториальности, так как выдвигаемые некоторыми руководителями «Бирлика» программы создания той или иной формы ногайской территориальной автономии затрагивают интересы Дагестана, Ставропольского края и Чечни».

В новейшей научной разработке проводится мысль, что конкретно на Кубани предки ногайцев кочевали «по крайней мере, со времен гуннов. Дело в том, что в составе гуннов было племя уйсун, относимое исследователями к догуннской эпохе. У современных ногайцев уйсуны носят фамилию Исупов. Этноним сирак бытует также в составе нынешних ногайцев и своим названием восходит к одноименному племени сарматской эпохи, обитавшему на берегах Кубани. Среди ногайцев распространено племя «Къобаншылар», то есть Кубанские, со своей оригинальной тамгой, и носят они фамилию Кубанов...» Все это подчеркивает глубокие корни ногайцев на Северо-Западном Кавказе, питавшиеся ранней тюрко-язычной средой, включавшей кроме гуннов еще и древних болгар, хазар, печенегов (канглы), гузов и т. п.

Впоследствии, не позднее XVI века, правобережье Кубани (от устий до начала верховий), а также равнинное междуречье Кубани и Лабы были населены родо-племенными подразделениями ногайцев. Вплоть до конца XVIII столетия они плотно входили в орбиту военно-политических действий и интересов грабительской по своей сути политики и практики Крымского ханства и стоявшей за ним султанской Турции По многочисленным свидетельствам западноевропейских, турецких путешественников и российских научно-документальных источников ногайцы кочевали, в частности, в низовьях Лабы, вдоль Урупа и обоих Зеленчуков, соседствуя с адыгейскими племенами, бесленеевцами, абазинами и восточно-славянским населением казачьих станиц и крепостных слобод.

В истории их предков (еще со времен Золотой Орды!) было немало страниц, озаренных пожарами, окрапленных кровью невинных жертв и отмеченных слезами и плачами никем не считанного количества людей разных народов и племен, осиротевших, захваченных в плен и проданных на чужбину ногайскими мурзами и султанами, их безжалостным, неукротимо воинственным окружением.

Сменялись поколения, но, как и прежде, честолюбие ногайских вожаков жаждало славы, а конные толпы «рядовых» стремились вслед в надежде добычи. Много претерпело от ногайцев и нарождающееся с конца XVIII века черноморское и линейное казачество. Но глубоко, однако, неверно списывать (как это не раз делали дореволюционные историки) именно не счет «народов тюркского происхождения, принявших ислам, глубокую рознь между славяно-русами и кавказскими горцами».

Напротив, кубанским ногайцам вместе с черкесами, абазинами и другими обитателями местных берегов приходилось не раз вести жестокую и героическую борьбу с войсками крымского хана и турецкого султана в Закубанском крае. И когда в последний раз в 1790 году 30-тысячная турецкая армия была разгромлена российскими войсками в прибрежье Верхней Кубани, - под русскими знаменами сражались и кавказские ополчения, в том числе ногайский отряд, предводительствуемый подполковником Мансуровым, чей «род» населял земли между Зеленчуком и правобережьем Урупа, соседствуя в первой трети XIX века с владениями еще одного ногайского деятеля - российского офицера, писателя и просветителя - Султана Казы-Гирея, чьи произведения публиковал в своем «Современнике» и высоко оценивал А. С. Пушкин.

Султан Казы-Гирей из станицы Прочноокопской (где он командовал линейным казачьим полком) убежденно писал в своих «Записках» наместнику Кавказа: «Россия стала моим вторым отечеством, не менее родным, и ея пользы не менее драгоценными, тем более, что из пользы России только может истечь благо моего родного края». Он ставил вопрос о разработке местных природных богатств и развитии торговли на Кубани. По его мнению, прежде всего надо было бы образовать особый аул на берегах Лабы, который стал бы экономическим, общественным и культурным центром, притягательным для кавказской молодежи. Со временем он стал бы выполнять функции города (в сущности, это предвидение города Майкопа!). Казы-Гирей выражал озабоченность, что «закубаппы» мало ценят свою землю и предлагал меры по «возбуждению» у них интереса к промышленной разработке природных богатств, вынашивая мысль о постепенном вовлечении местного хозяйства в общероссийскую экономическую жизнь.

Подобный путь нелегкого прозрения истинных перспектив своего народа проделали и многие другие ногайские современники. Недавно стали известны некоторые страницы биографии «закубанского богатыря Измаила Алиева - князя мангатовских ногайцев», «жизнь и смерть» которого были описаны неким безымянным его другом - русским офицером, служившим в «Прочно-Окопской крепости». Он опубликовал свои мемуары анонимно в виде «отрывка из письма» от 1 мая 1829 года в «Московском телеграфе» (1829 год, № 12).

Жил Измаил Алиев в одном из аулов за Кубанью, в семи верстах от укрепления Прочный Окоп. Имея незаурядную внешность и природное «благопристойство», князь отличался необыкновенной физической силой и изумительной храбростью. «Слава о нем гремела по обоим берегам Кубани, по обеим сторонам Кубанской Линии. Сперва он был опаснейшим и злейшим неприятелем русских, но потом перешел на их сторону, переселился ближе к Прочному Окопу и верно служил России», вызывая восхищение кавказских деятелей российской армии и военно-гражданской администрации.

Апогей его верной службы - 1827-1829 годы, когда он и познакомился, сдружился со своим неизвестным по имени биографом. В ту пору, когда решалась судьба Черноморского побережья, освобождаемого от вековой оккупации Турции, анапский паша - Гасан напрасно звал Измаила на свою сторону, в ряды тех закубанских феодальных владетелей, что тайно присягали Османскому султану против русских. Измаил Алиев не изменил России, и «в походах за Кубань неотлучно находился при генерале А. А. Вельяминове», который был правой рукой грозного «наместника» Кавказа генерала А. П. Ермолова.

По окончании зимней компании 1828 года ногайский князь был представлен к наградам - золотой медали и к чину штабс-капитана. Эти знаки военного мужества не застали Измаила в живых: 17 апреля 1829 года, проведывая тяжело больного ногайского князя Каплана в его ауле (современное село Капланово в Новокубанском районе), И. Алиев бросился спасать своего похищенного отрядом из 20 немирных чер кесов узденя Иги-Темира и его семью. Он отправился в погоню всего с 8-мю ногайцами. На «речке Синюх» (Синюха) состоялся неравный бой. Похитители были наголову разбиты, но и Измаил сложил голову и был похоронен на следующий день. Велика была для ногайцев потеря этого высоко просвещенного (он хорошо читал и писал по-тюркски, знал арабский язык, прекрасно разбирался в законах шариата) деятеля твердой и честной российской ориентации. Недаром старинная ногайская поговорка, оценивая героев прошлого, гласит:

«У мужчин есть два искусства: Одно - застрелить и свалить врага, Другое - открыть и прочитать книгу...»

Однако на фоне этих благородных примеров было много и иных происшествий, взаимных претензий и вражды, кровавых раздоров между теми, кто населял и считал своею Кубанскую землю. Чем ближе шло к закату Крымское ханство, тем сильнее становилось его давление на ногайские кочевища, в которых ханы видели мощный резерв противодействия российскому закреплению на Кавказе. Известный российский историк В. Н. Татищев, в бытность в ту пору астраханским губернатором, в своей официальной переписке неоднократно сообщал, что ногайцы, вместе с иными «юртовскими татарами», часто уходят на Кубань и в Крым. Перемещения эти происходили «от разных причин».

Тогда у кубанских ногайцев насчитывалось около 62000 «казанов», то есть семей, кормящихся из одного котла. Это значит, общая численность народа на Кубани достигала многих сотен тысяч, создавая немалые трудности и помехи проведению российской политики на Северо-Западном Кавказе. Уже упоминавшийся В. Н. Татищев упорно предлагал (в том числе и императрице Елизавете Петровне в 1743 году) перечень разнообразных мероприятий с целью «удержания» ногайцев «от побегов на Кубань», объясняя задачу возвращения их с Кубани «в немалую пользу нашу». Однако вольнолюбивые степняки плохо поддавались «державному приручению».

Наконец, в недрах властительного Санкт-Петербурга родилась и воплотилась в указе Екатерины II идея переселения ногайцев из Прикубанья в далекие приуральские степи. Воплощение ее в жизнь было возложено на выдающегося русского полководца А. В. Суворова. В ход пошли переговоры, взаимные заверения в миролюбии и дружбе... Царские власти не чурались откровенного подкупа феодальной верхушки, задабривая ее пирами и дарами. К примеру, во время сбора 9 июля 1783 года, устроенного А. В. Суворовым по поводу присоединения Крыма к России, русский полководец собрал 6000 ногайцев, которым разъяснил: отныне все владения Крымского ханства, включая степное Кубано-Донское междуречье, находятся в подданстве России. Для присутствующей ногайской знати было устроено грандиозное многодневное пиршество, на котором, как свидетельствует источник, было съедено 100 быков, 800 баранов и выпито 500 ведер водки. Этот пир несколько позднее был запечатлен и в русской живописи (А. Ф. Морозов).

Притом, сам А. В. Суворов в своих политических маневрах исходил из достаточно предвзятого отношения, к «кубанским татарам» - ногайцам, которые отличаются-де «всегдашним непостоянством, легкомыслены, лакомы, лживы, не верны и пьяны...» Подобная характеристика оправдывала эти лукавые воздействия на вожаков народа, и сулила как будто скорый и прочный успех. Ногайцы, действительно, частью двинулись по указанному властями маршруту в североприкаспийские степи. Но трудно примириться с потерей той земли, что для нескольких уже поколений была родной кормилицей! Активно усердствовали к тому же и турецкие агенты, с новой силой развернувшие агитацию среди ногайцев, причем, теперь уже и против Крымского хана, подпавшего под зависимость России. Результаты не замедлили сказаться. Уже к началу 1780-х годов до 130 семейств «Касаевских ногайцев» на турецких суднах переправились в Румынию. Вслед за ними буджакские ногайцы (18000 человек) перешли на сторону Турции и откочевали к Аккерману. А оставшиеся на Кубани ногайцы, без ведома крымского хана, избрали себе сераскира и стали готовиться к «отложению» от Крыма.

Было спровоцировано нападение на Ейскую крепость. И тогда оказался отброшен обычный суворовский девиз.- «благомудрое великодушие более полезно, чем стремглавый меч»!

1 октября 1783 года в Закубанье, между реками Лабой и Урупом, в районе заброшенного старинного городища (Кременчук) состоялось сражение между ногайцами и войсками Суворова. Говоря словами самого военачальника, произошла «полная рубка татар». Одновременно, страшное поражение с фланга реки Кубани нанес отряд генерал-майора Леонтьева. По мнению историков, в долинах Урупа и Лабы ногайцы потеряли тогда только убитыми свыше 7000 человек. А сколько раненых и искалеченных, захваченных в плен?!

Аналогичные «репрезалии» против ногайцев предпринимались и позже. Достаточно вспомнить рапорт генерала П. Текелли 1789 года, сообщавший о новой экспедиции против ногайцев, «поселившихся в окружности Анапы, особенно ногайских татар, живущих близ моря, так же и прочих народов, обитающих от реки Лабы и далее». А «нарочито жестокие» действия другого генерала - Портнягина - вызвали возмущение даже среди его сослуживцев, обвинявших военачальника в «преступлениях и несправедливости» и требовавших преданию его военно-полевому суду.

Потрясенные обрушившимися несчастиями, горем и страхом, ногайцы Кубани стали массово и неудержимо переселяться в Турцию, а частью перекочевали вглубь лесистых предгорий, к адыгам и абазинам. Уже к рубежу XIX века, как подтверждают очевидцы, «Кубанский край от Кавказской линии до Азовского моря весь остался безлюден...» Тогда же запустели и «закубанские равнины», воспетые А. С. Пушкиным.

Но уходили не все. В начале прошлого столетия ситуация несколько изменилась в связи с наметившейся ориентацией части ногайцев на Россию. Ее придерживались наиболее дальновидные вожаки и деятели из числа ногайцев Средней Кубани, такие, как называвшиеся выше Султан Казы-Гирей, Измаил Алиев и другие. В 1828-1829 годах на верность России присягнули «закубанских ногайских владельцев с подданными и крестьянами» 64 аула, состоявших из 1089 семей (3325 душ обоего пола). Присягу, в частности, принесли султаны Батар-Гирей, Селим-Гирей, княжна Айша Камыкаева, мурза Теспим Асламбеков, калмурза Алагыр-Мурзи, каплан Карамурзин и их родственники. Среди присягнувших было 108 семей «ногайских мурз и простого народа, бежавших в прошлом 1828 году от Кубани» в горы и возвратившихся вновь с изъявлением миролюбия и «совместничества». В итоге, проживавшие «по левому берегу реки Кубань, от устья реки Малый Зеленчук до устья реки Уруп», оказались прочно в подданстве Российского государства. Приближался мирный период истории!...

Но молох вражды еще не исчерпал себя... В ходе длительных военных действий в Закубанье вплоть до середины XIX века ногайцы оказались разорваны: немалая часть нашла мир и оседлость в границах нынешней Карачаево-Черкесии и прилегающих с севера районов (интересно, что степь к востоку от Низовий Урупа называется до сего дня черкесами «Казма губга», что по-ногайски обозначает - обрабатываемое поле, то есть территория, где обитали ногайцы - оседлые земледельцы), а большая, поддаваясь посулам райской жизни в единоверной чужбине, ушла в Турцию. Очевидцы рассказывали: «Расставание с родиной и соседями-русскими носило драматический характер. В ногайских селениях раздавался плач женщин и детей. На кладбищах происходили потрясающие сцены прощания с родными могилами. Когда русские уговаривали остаться, ногайцы со слезами отвечали: «Нельзя - все идут, грех оставаться».

Один из серьезнейших исследователей этнографии и истории ногайцев подчеркивает: «Ногайские поэты тех годин всенародного бедствия, как это видно из дошедших до пас литературных и фольклорных произведений, обращались с пламенными стихами к родному народу, призывая его не покидать родные края, не верить лживым речам своих мурз, князей и турецких султанов. Но тщетно!...» (А. И.-М. Сикалиев-Шейхалиев).

Таков грустный удел «круговой поруки», что губила народ, лишала его достойного будущего...

Испить свою долю в родных местах решились немногие (подобно, например, ногайцам аула Капланова, что находился напротив станицы Прочноокопской, на другом берегу Кубани). А те (как считается, около 700000 ногайцев в общем счете), что в разное время покинули Закубанье и иные места ногайского обитания на Северном Кавказе, затерялись, растворились на «Туретчине», где сегодня собственно ногайцев - лишь маленькие группки.

Но и оставшиеся в Отечестве еще много раз по настоянию властей меняли места обитания: то сселяясь вместе, то «прорежаясь» представителями других народов. Итог получился плачевным: современные ногайцы, с трудом сохранившие историко-культурное единство, оказались разорваны границами четырех субъектов Российской Федерации (Ставропольский край, Карачаево-Черкесия, Дагестан, Чечня), а на Кубани (в Краснодарском крае) их проживает всего несколько тысяч человек. Даже историческое название раздольного Предкавказья - «Ногайская степь» - стало стираться из памяти насаждением странного термина - «Черные земли».

Так сурово распорядилась история с многочисленным и мужественным народом, приобщенным (через своих тюркоязычных предков и непосредственно) ко многим достижениям и событиям мировой культуры и истории. Новейшие изыскания не оставляют сомнений в наличии у ногайцев, в том числе кубанских, письменности и письменного языка в XIV - начале XX века, что опровергает некоторые традиционные представления. Письменность базировалась на основе арабской графики, общей для всех мусульман. Сохранившаяся в архивных делах Посольского приказа обширная дипломатическая переписка великих князей Московской Руси с ногайскими ханами и мурзами XV-XVII веков дает яркие образцы того, что «ногайские грамоты писались обыкновенно на своем языке и оне для государя переводились толмачем в Посольском приказе» (Г. Перетяткович). Письменность обслуживала и внутриордынское делопроизводство ногайских ханств. Ногайские рукописи начала XX века свидетельствуют, что в прошлом существовали исторические сочинения «Тарихи ногай» («История ногайцев») и «Таварихи-и-ногай» («Ногайские летописи»). Это подтверждается и мнением первых в России,историко-этнографических обзоров «ногайских татар» в первой половине XIX века. Есть сведения, что ногайские феодалы Кубани имели писаную «конституцию», защищавшую их интересы...

Стоит ли удивляться огромной тяге к национально-культурному возрождению современных ногайцев - потомков народа многочисленного, широко расселенного, носителя самобытной культуры?!

И вот уже несколько раз за последние годы собираются представительные общенародные съезды ногайцев, обсуждающие злободневные проблемы своего бытия в обозримом будущем. Рецепты выхода из национального кризиса рождаются трудно, даже мучительно. Но залогом того, что насущные проблемы будут решены, является вся долгая и поучительная судьба народа, заметной долей своей истории связанная со Средней Кубанью, население которой должно знать и помнить об исторически недавних своих земляках.

Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала. 1993.

Калмыков И. X., Керейтов Р. X., Сикалиев А. И. Ногайцы. Историко-этнографический очерк. Черкесск. 1988.

Керейтов Р. X. К истории некоторых ногайских фамилий. Черкесск. 1994.

Керейтов Р. X. О пребывании ногайцев на Средней Кубани и некоторых аспектах изучения этого вопроса // Материалы заседания, посвященного 30-летию научно-творческой, педагогической и общественной деятельности школы академика В. Б. Виноградова. Армавир. 1994. С. 26-27.

Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. I. Черкесск. 1967.

Очерки истории Ставропольского края. Т. I, II. Ставрополь. 1986. 1987.

Половецкая луна. Общественно-литературный журнал. Черкесск. 1991, 1992, 1993, 1994.

Сикалиев (Шейхалиев) А. И.-М. Ногайский героический эпос. Черкесск. 1994.

Феофилактова Т. М. На военных дорогах Кубани (вторая половина XVIII века). Краснодар. 1992.