Основателем психологического направления в языкознании является. Лингвистический энциклопедический словарь
ПСИХОЛОГИЗМ В ЯЗЫКОЗНАНИИ, совокупность познавательных установок, идей и методов лингвистического исследования, предполагающих необходимость или, как минимум, важность и целесообразность обращения к человеческой психике (и, соответственно, к результатам изучающей ее дисциплины психологии) для описания языка и объяснения его функционирования.
Говорить о каком-либо особом психологическом направлении в истории лингвистики вряд ли возможно, однако психологизм был свойствен многим лингвистическим школам, часто значительно различавшимся в других отношениях. Можно считать, что развитие науки о языке во второй половине 19 начале 20 вв. шло под знаком психологизма, который разделялся большинством ученых. Утверждение в первой четверти 20 в. в качестве господствующей научной парадигмы структурализма привело к достаточно радикальному отказу от психологизма, однако в настоящее время психологизм вновь получил широкое распространение, находя отражение как в особой дисциплине психолингвистике, так и в ряде современных семантических и типологических концепций, хотя, разумеется, современные представления об отношении лингвистики и психологии по сравнению с 19 в. существенно изменились и стали более утонченными.
Неосознанный психологизм был присущ науке о языке с самого ее возникновения (см. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ), поскольку она всегда в той или иной мере основывалась на интуиции носителей языка, тесно связанной с психолингвистическим механизмом человека. Однако собственно психологические концепции в языкознании складываются лишь в середине 19 в., приходя на смену, с одной стороны, теоретическим построениям, основанным на представлениях о «духе языка» и «духе народа», которые не могли быть строго определены и описаны, а с другой стороны довольно примитивной форме естественнонаучного подхода, прямо уподоблявшей язык живому организму. Становление психологизма было связано с интенсивным развитием во второй половине 19 в. психологии, превратившейся в это время из чисто умозрительной науки в экспериментальную; некоторые видные психологи того времени, в частности В.Вундт, живо интересовались вопросами языка.
Одним из первых теоретиков психологизма в языкознании был Х.Штейнталь. Во многом основывавшийся на идеях В. фон Гумбольдта, он, однако, вместо «человеческой духовной силы» выдвигал на первый план коллективную психологию, понимая язык как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков», а языкознание как «психологию народов». Штейнталь, как и другие представители психологии того времени, спорил с уже архаичными для середины 19 в. идеями логицистов, восходившими к Грамматике Пор-Рояля , подчеркивая, что категории логики являются общими для всех людей, тогда как психология способна вскрывать особенности коллективного «духа народа», определяющего специфику языка. Штейнталь утверждал, что язык есть мышление, но в отличие от предметного мышления, основанного на представлениях, языковое мышление опирается на так называемую «внутреннюю форму языка» (понятие, введенное В. фон Гумбольдтом), определенным образом организующую человеческие представления и специфичную для каждого народа и языка. Анализ языка при этом рассматривался как способ получения данных о психологии того или иного народа и об особенностях его культуры. Эти идеи Штейнталь связывал с господствовавшими на протяжении большей части 19 в. (и не только в лингвистике) идеями стадиальности: на ранних этапах развития языков их внутренняя форма совершенствовалась и усложнялась, достигнув наибольшего богатства в санскрите и древнегреческом, а в современных языках происходит ее регресс, отражаемый и в упрощении внешней, морфологической формы.
Взгляды Штейнталя получили развитие в современной ему русской науке у А.А.Потебни, И.П.Минаева и др. Минаев выдвигал гипотезы о неслучайных связях между строем языка и культурой соответствующего народа, например, между структурой семитского корня и монотеизмом семитских религий (со множеством оговорок подобного рода идеи развиваются с конца 1970-х годов А.Вежбицкой). Более развернутую концепцию языка, основанную на установках психологизма, предложил А.А.Потебня (см. также ХАРЬКОВСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА; ГУМБОЛЬДТИАНСТВО), также споривший с концепциями логицистов. В его работах много места отводилось вопросу об ассоциативных связях между звучанием и значением слова и др. Сохранял он и понимание языка как «психологии народа». Однако у Потебни уже заметен отказ от стадиальных схем, а также приспособление многих понятий гумбольдтовской традиции к анализу конкретного языкового материала. Например, глобальное понятие внутренней формы языка превратилось в более узкое и конкретное понятие внутренней формы слова, т.е. его ближайшего этимологического значения. Идеи Потебни были весьма влиятельными в отечественной науке.
Новый этап развития психологизма в языкознании связан с господствовавшим в лингвистике с 1880-х по 1910-е годы младограмматизмом. Наиболее четкое отражение он нашел в книге Г.Пауля Принципы истории языка (1880). Младограмматики полностью отказались от стадиальных идей и от «духа народа» в любом его понимании, перейдя в объяснении языковых фактов от коллективной к индивидуальной психологии; это отражало и эволюцию психологии того времени, обратившейся к экспериментальному исследованию индивидуальной психики. По мнению Пауля, «на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов» (формула, терминологически зафиксированная в понятии идиолекта индивидуальной разновидности языка, «диалекта индивида», а немецкий, латинский и др. языки лишь абстракции лингвистической науки. Каждая языковая единица, каждое наблюдаемое языковое явление имеет свой психический коррелят, все в языке связывается между собой через ассоциации. Разными группами представлений образуется психический организм, находящийся у каждого индивида «в состоянии непрестанного изменения». Историческое развитие происходит лишь внутри психических организмов. Изменение языка это лишь метафора; однако принятый в языковом коллективе узус нивелирует различия психических организмов и закрепляет изменения.
Психологизм был присущ и лингвистам конца 19 начала 20 вв., спорившим с младограмматиками и искавшим новых путей. Н.В.Крушевский закономерности развития языка связывал с влиянием психических ассоциаций по сходству и по смежности (см . КАЗАНСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) И.А.Бодуэн де Куртенэ в своих ранних работах рассматривал язык всецело как психическое явление (позже также и как социальное); фонему и морфему он понимал как психические сущности, устойчивые представления носителей языка (см . ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) В Курсе общей лингвистики Ф. де Соссюра еще отчасти сохраняются элементы психологизма: он указывал, что «языковые знаки психичны по своей сущности; ассоциации, скрепленные коллективным согласием и в своей совокупности составляющие язык, суть реальности, локализующиеся в мозгу». Однако его знаковая теория языка и идея о том, что «в языке нет ничего, кроме различий», уже знаменовали отход от психологизма; характерна произведенная им внутри Курса замена явно психичного термина «акустический образ» на нейтральный термин «означающее».
Последующий переход к структурной лингвистике был связан с решительным отходом от психологизма, провозглашением автономии лингвистики от других наук о человеке, включая психологию, и выработкой собственно лингвистической методики, не опиравшейся на психические ассоциации и интуицию. Это было связано с общей тенденцией структурной лингвистики к рассмотрению своего объекта извне, по образцу естественных наук. Наиболее четко такой подход выявился в фонологии. Типично, например, высказывание Р.Якобсона: «Мы продолжаем разыскивать эквиваленты фонем в сознании говорящего. Как это ни странно, лингвисты, занимающиеся изучением фонемы, больше всего любят подискутировать на тему о способе ее существования. Они, таким образом, бьются над вопросом, ответ на который, естественно, выходит за рамки лингвистики». Об отказе от психологизма см . СТРУКТУРАЛИЗМ; ПРАЖСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КРУЖОК; МОСКОВСКАЯ ФОНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА. В то же время на некоторые направления структурализма оказали влияние близкие по духу направления современной им психологии. См . БИХЕВИОРИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ
Лишь немногие лингвисты 19201950-х годов не отказывались от психологизма, в их числе Э.Сепир и К.Бюлер (последний был одновременно психологом). Сепир подчеркивал необходимость союза лингвистов с психологами и изучал вопрос о психологической реальности фонем. С психологизмом связана и гипотеза лингвистической относительности Б.Уорфа.
На рубеже 19501960-х годов вопрос о связи между лингвистикой и психологией вновь поставил Н.Хомский, заявивший о том, что главная задача науки о языке это моделирование деятельности носителя языка. В книге Язык и мышление (1968) он прямо определил лингвистику как «особую ветвь психологии познания». Согласно Хомскому, лингвистика может много дать для выяснения процессов, связанных с умственной деятельностью человека. Однако Хомский в большей степени декларировал, нежели разрабатывал подобные идеи, сосредоточившись на построении формальной моделей синтаксиса; более того, реально его деятельность как раз во многом способствовала укреплению автономии лингвистики, а некоторые новейшие формы бытования психологизма в языкознании родились в прямой полемике с его взглядами.
Тем не менее для разных направлений лингвистики второй половины 20 в. характерно возвращение к психологизму и к обращению для объяснения устройства и функционирования языка к сведениям об устройстве человеческой психики. Характерно изменение точки зрения такого лингвиста, как Р.Якобсон, в 19601970-е годы обратившегося к проблемам, которые он ранее решительно выводил «за рамки лингвистики». Такое возвращение к психологизму многообразно и не составляет какого-то единства, скорее можно говорить, как и в отношении второй половины 19 начала 20 вв., о некоторых общих чертах современного этапа развития науки о языке. Предпринимаются попытки непосредственного изучения речевых механизмов мозга, начатые еще в 1940-е годы школой А.Р.Лурия; с другой стороны, в современных исследованиях по семантике, прагматике, изучению языковых картин мира активно учитывается языковая интуиция, строятся некоторые гипотезы о закономерностях человеческой психики и о специфике их отражения в различных языках; такой подход отражается и в современных типологических исследованиях. Разумеется, все это происходит на новом уровне развития науки, и, в частности, вряд ли кто-нибудь из лингвистов в настоящее время готов считать науку о языке своего рода «заложницей» психологии.
Штейнталя. Значение лингвистического психологизма.
Лингвистическая концепция Г. Штейнталя
Психологическое направление возникло как реакция на традиционный логицизм и формализм, с одной стороны, и натурализм (биологизм), с другой стороны. Психологическая школа относила языкознание к разряду наук психо- логических и объясняла явление языка понятиями психологии. Наиболее вид- ным сторонником психологического направления был последователь Гум- больдта профессор Берлинского университета Герман Штейнталь (1823–1899). Отрицая лингвистический биологизм Шлейхера и логический грамматизм Бек- кера, Г. Штейнталь развил учение о языке как деятельности индивида и отра- жении народной психологии.
Наиболее интересной работой Г. Штейнталя, с точки зрения ознакомле- ния с сущностью его концепции, является «Грамматика, логика и психология (их принципы и их взаимоотношения)» (1855). Язык определяется им в этой ра- боте как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движе- ний, состояний и отношений посредством артикулируемых звуков» .
Языкознание, по Г. Штейнталю, относится к числу психологических на- ук, поскольку «речь – это духовная деятельность … подобно тому, как к психо- логии относится учение о мышлении и воле, т.е. о возникновении мыслей и во- левых импульсов» [там же, с. 129].Он определяет языкознание как психологию народов: «… язык является предметом психологического наблюдения не только как любая другая деятельность души – доказательство его возникновения, его сущности вообще, его положения в развитии и деятельности духа образует своеобразный и существенный раздел психологии. При изложении вопросов, связанных с языком и грамматикой вообще и с действительностью различных языков, мы постоянно находились в границах психологии. Мы не выходим за ее пределы и при переходе к вопросам различия языков …» [там же, с. 132].
Внимание было сосредоточено на индивидуальном акте речи – акте, по его мнению, целиком психическом. Все, что есть психического в развитии представлений, совершается внутри отдельной психики по общим законам ин-
дивидуальной психологии. Штейнталь полагал, что «даже простые звуки, арти- куляции обусловливаются духовным началом; как таковые, они могут быть подвергнуты чисто психологическому наблюдению» [там же, с. 129]. Тем са- мым Г. Штейнталь подчеркивает, что предметом языкознания является язык как объект психологического наблюдения.
Штейнталь считает, что основа единства и индивидуальности языков за- ложена в единстве и своеобразии народного духа. Предметом языкознания он объявляет язык вообще, куда он включает речь (говорение), речевую способ- ность (способность говорить), языковой материал и какой-либо конкретный язык (отдельный язык) как конкретную реализацию речевой способности [там же, с. 127].
Основным и определяющим, по Г. Штейнталю, оказывается взаимодейст-
вие индивидуальной речи и индивидуального мышления.
Все внимание Г. Штейнталя сосредоточивается на индивидуальном акте речи, который он рассматривает как явление психическое. Штейнталь изучает явления индивидуальной психологии, выражающейся во внутренней форме языка, которая становится доступной наблюдению через его внешнюю форму, главным образом через звуковую сторону языка. Рассматривая язык как инди- видуально-психическое образование, Штейнталь писал: «Мы должны ясно раз- личать три момента, действующие при говорении: органическую механику, психическую механику и подлежащее выражению понятийное или мировоз- зренческое содержание. Цель речи есть представление и отображение содержа- ния с помощью психической и органической механики. Мы можем представить себе органическую механику в виде органа, психическую механику в виде ор- ганиста, содержания – в виде композитора»
Г. Штейнталь пытается постичь «законы душевной жизни» в разного ро- да коллективах (в нациях, в политических, социальных и религиозных общи- нах) и установить связи типов языка с типами мышления и духовной жизнью народов. Согласно Г. Штейнталю, языкознание должно опираться не только на психологию индивида, изучая его речи, но и на психологию народов, изучая их языки.
Психологической основой лингвистического учения Г. Штейнталя явля- ется ассоциативная психология Иогана Фридриха Герберта (1776–1841), кото- рый всю деятельность человеческого сознания сводит к отношениям представ-
лений, к механизму психических ассоциаций. В соответствии с этой теорией образование представлений совершенно механическим образом управляется психическими законами ассимиляции (то есть объединение и закрепление тож- дественных или близких представлений путем уподобления одного явления другому), апперцепции (определяемость нового восприятия массой уже имею- щихся в сознании представлений, то есть зависимость восприятия от предшест- вующего индивидуального опыта), ассоциации (установление различного рода связей между представлениями по сходству, смежности, противопоставлению).
Исходя из этих законов, Г. Штейнталь пытался объяснить образование и развитие языка и мышления у индивида. По его мнению, те же законы вызвали происхождение и развитие языка в человеческом обществе. При таком психо- логическом и индивидуалистическом подходе к языку оставлялась без внима- ния его общественная сущность, и нельзя было выяснить взаимоотношение ин- дивида и общества.
Г. Штейнталь так же отрывает образование представлений от мышления, утверждая, что «категории языка и логики несовместимы и так же мало могут соотноситься друг с другом, как понятия круга и красного».
Последователи Штейнталя
Влияние работ Штейнталя можно обнаружить у Потебни, Пауля, Бодуэна де Куртенэ. Но у них, ввиду наличия глубоких исторических и теоретических положений в области языкознания, психологизм менее ощутим. В подчеркну- том виде «приверженцем психологизма был Д. Н. Овсянико-Куликовский. Он все явления языка объяснял как результат психической деятельности человека» .
По мнению немецкого психолога Вильгельма Вундта (1832–1920), речь представляет собой вербализацию невербальной мысленной картины и основа- на не только на ассоциациях как на непроизвольном связывании слов, но и на апперцепции как на произвольном внимании. Основные его работы, связанные с языком: «О целях и путях народной психологии» (1888), «Психология наро- дов в 10 томах (1–2 тома – Язык)» (1900), «История языкознания и психология» (1901), «Элементы психологии народов»» (1912).
«Выступая против индивидуализма, он исключает из сферы интересов психологии народов все, что имеет сугубо индивидуальный характер, – исто-
рию, литературу. Объектом психологии народов должны быть продукты обще-
го духовного развития – язык, мифы, обычаи …» .
В отличие от Г. Шгейнталя Вундт не считает язык непосредственным вы- ражением «народного духа» (положение, восходящее к Гумбольдту), а отмечает его социальный характер и определяет как «общезначимый продукт коллек- тивной духовной деятельности в процессе развития человеческого общества».
Вундт рассматривает звуковой язык как разновидность языка жестов и стремится раскрыть первоначальную сущность слова как звукового жеста и обосновать свою теорию происхождения языка как результат эволюции выра- жательных движений .
Идеи Вундта нашли отражение в работах некоторых представителей не-
огумбольдтианства и антропологической лингвистики.
Александр Афанасьевич Потебня (1835–1891) – первый представитель психологизма в российской лингвистике. Он, развивая идею Гумбольдта о том, что понимание одновременно является и непониманием (недопониманием), представил «непонимание» не только как обязательное отклонение от мысли, идущей от сообщающегося, а как «понимание по-своему», как творческую ра- боту слушающего: «… каждый понимает слово по-своему, но внешняя форма слова проникнута объективной мыслью, независимой от понимания отдельных лиц» . Потебня считает, что возбуждение извне – лишь повод для по- явления своих мыслей.
Потебня отвергает учение Шлейхера о языке как живом организме и рез- ко выступает против всеобщей логической грамматики. Языки различаются между собой не только звуковой стороной, как обычно утверждали логицисты, но и всем строем мысли, выражающимся в них. А. А. Потебня подчеркивает специфичность логических и языковых категорий. Он считает, что грамматиче- ские категории и формы не совпадают с логическими категориями: во-первых, их гораздо больше, а во-вторых, они различаются от языка к языку .
Отмечая тесную связь языка с мышлением, он подчеркивает, что мышле- ние создается и получает свое выражение только с помощью языка и на его ос- нове. Однако, как и Штейнталь, указывает на несовпадение языка с мыслью. В работе «Мысль и язык» Потебня пытается проследить механизм объективиро- вания чувственных данных индивидуальной психической жизни как процесса последовательных форм человеческого познания. В этой работе он выступает
как последователь идей Гумбольдта и развивает их с позиций психологизма. Также как и Гумбольдт, он пишет, что поэзия и проза, искусство и наука обре- тают жизнь в языке и обусловлены языком.
Потебня отождествляет речь и высказывание и рассматривает слово лишь в речи. «Действительная жизнь слова, по его мнению, совершается в речи, по- скольку в действительности реально нам дана только речь. Значение слова реа- лизуется, по Потебне, только в речи. Изолированное слово мертво, не функцио- нирует, не обнаруживает ни своих лексических, ни тем более формальных свойств, потому что их не имеет» .
Особое место в учении Потебни занимает понятие внутренней формы слова. Рассматривая этот вопрос, ученый пишет: «Внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представ- ляется человеку его собственная мысль. Этим только можно объяснить, почему в одном и том же языке может быть много слов для обозначения одного и того же предмета и, наоборот, одно слово, совершенно согласно с требованиями языка, может обозначать предметы разнородные» .
Лингвистический психологизм не представляет собой замкнутой группы ученых, объединенных внутренним единством. Психологическое истолкование фактов языка было свойственно не только Г. Штейнталю, А. А. Потебне, но и младограмматикам, представителям Казанской, Московской лингвистических школ и ряду ученых, таких например, как А. Марти, Л. Гардинер, К. Бюлер, широко привлекавших в своих исследованиях психологический фактор.
Значение лингвистического психологизма
Лингвистический психологизм в Европе развился из одной составной части учения В. Гумбольдта, а именно из его индивидуализма. Ведь конкрет- ным единством обладает лишь индивид.
Главная заслуга психологической концепции языка в том, что она поста-
вила вопрос о соотношении языка и мышления, речи и мысли.
«Главный недостаток психологической концепции – преувеличение роли представлений и преуменьшение роли понятий. Психологизм игнорирует спе- цифику языка как общественного явления» .
Психологизм победил в борьбе против биологизма Шлейхера и логициз-
ма. Но психологизм определяет язык только как орудие мысли и средство вы-
ражения сознания. Язык как средство общения и воздействия, как орудие куль- туры, вопросы происхождения и развития языка не могут быть истолкованы представителями лингвистического психологизма. Они под силу только языко- знанию как своеобразной науке, изучающей язык как в общественном, так и в индивидуальном аспекте. В лингвистическом психологизме, возникшем как от- рицание натурализма и логицизма, в последующем выделяются такие разно- видности, которые будут сочетать психологизм с изучением других сторон языка, речевой деятельности и мышления.
Основными школами лингвистического психологизма являются этнолин- гвистика, психологическая социология языка, семантический психологизм, психологический структурализм, психология речи и психолингвистика. Их от- личия в известной степени опираются на различные психологические учения.
Основная
1. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкозна- ния: Учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. С. Ф. Гончаренко. – Гл. 5. – Разд. 4. – М.: Издательский центр «Акаде- мия», 2003. – С. 332-372.
2. Ахунзянов Э.М. Общее языкознание. – Казань: Изд-во Казанского универ-
ситета, 1981. – С. 32-35.
3. Левицкий Ю.А., Боронникова Н.В. История лингвистических учений.
Учеб. пособие. – Гл. 7. – М.: Высшая школа, 2005. – С. 133-136.
Дополнительная
4. Березин Ф.М. Русское языкознание конца XIX – начала XX века. – М.,
1976. – С. 9-71.
5. Вундт В. Проблемы психологии народов (Извлечения) // В.А.Звегинцев.
История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. –
М.: Просвещение, 1964. – С. 170-174.
6. Потебня А.А. Мысль и язык // В.А. Звегинцев. История языкознания XIX
– XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.: Просвещение, 1964,
1977. – С. 136-142.
7. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике // В. А. Звегинцев. Исто-
рия языкознания XIX – XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.:
Просвещение, 1964, 1977. – С. 142-169.
8. Потебня А.А. Психология поэтического и прозаического мышления (Сущность слова; язык как система) // Хрестоматия по истории русского языкознания. 2-е изд., испр. – М., 1977. – С. 221-236.
9. Штейнталь Г. Грамматика, логика и психология (их принципы и их взаимоотношения) // В.А.Звегинцев. История языкознания XIX и XX ве- ков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.: Просвещение, 1964. – С. 127-
Домашнее задание
1. Как определяется слово в работах А. А. Потебни?
2. Какие положения теории В. Гумбольдта ставятся под сомнение в работах
А. А. Потебни?
Вопросы для подготовки к экзаменам
1. Дайте определение психологическому направлению в языкознании.
2. Назовите имена основных представителей психологического направления в языкознании.
3. Что является психологической основой лингвистического учения Германа
Штейнталя?
4. В чем главная заслуга психологической концепции языка?
5. В чем главный недостаток психологической концепции?
6. Назовите основные школы лингвистического психологизма.
Темы рефератов
1. Психологическое направление в языкознании.
2. Герман Штейнталь – представитель психологического направления в языкознании.
3. Современная зарубежная психолингвистика о речевой деятельности.
Выдающийся отечественный представитель психологизма – А.А.Потебня (1835-1891) – профессор Харьковского университета, член-корреспондент АН России, лауреат многих наград за филологические труды, признанный заруб. и отечеств. авторитет. [Лингв. психологизм ощущается в трактовке Потебней сущности языка, которая видится ему в непрерывной духовной дея-ти. Язык появл. как результат духовной дея-ти человека, как воплощение духовной жизни в языке и далее существует как непрерывная дея-ть по совершенствованию форм, обновлению, развитию, как непрерывное словесное творчество. В связи с этим интерес исследователя должен быть сосредоточен не на застывших готовых языковых конструкциях, а на функционировании языка. Изолированное слово мертво, оно не обнаруживает всех своих качеств. Только в речи оно приобретает свой истинный (только один) смысл, соответствующий данному акту мысли. Т.о., каждый акт речи индивидуален и неповторим, как индивидуальна и неповторима психическая дея-ть человека. Содержание речи субъективно, понимание тоже, т.к. мысли говорящего и слушающего различны. Потебня, т.о., разделяет точку зрения Гумбольдта о том, что «всякое понимание есть непонимание». При этом Потебня развивает мысль Гумбольдта, у которого эта фраза означает отклонение от мысли говорящего. Потебня считает, что это не отклонение, а понимание по-своему, привнесение слушающим в высказываемую мысль своего опыта, восприятия мира, психологических особенностей, творчества и т.д. Услышанное для слушающего – не способ передачи мысли от 1 человека к другому, а повод для появления своих мыслей. «Говорить значит не передавать свою мысль другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли». Психологизм ощущается в трактовке Потебни проблемы языка и мышления. В отличие от Гумбольдта, Потебня разводит эти понятия. Это разные вещи в онтологическом плане (по происхождению). Язык возникает на базе достаточно развитого мышления, явлением духовной жизни, предшествующим языку. На опред. этапе они неизбежно и объективно получают воплощение в языковой форме; возникнув, язык оказывает влияние на духовную дея-ть. Язык и мышление различны и по своему функционированию. «Область языка далеко не совпадает с областью мысли», например, в творческой дея-ти большое место занимает бессловесное общение. Вместе с тем только в слове мысль получает свое место в системе человеческих знаний. «Бессловесное» мышление базируется на мышлении, ассоциируемом со словом.] В лингвистической теории Потебни центральное место занимает учение о внутренней форме слова . По мнению Потебни, внутренняя форма слова является тем механизмом, при помощи которого происходит соединение языкового значения и языковой формы. Под внутр. формой Потебня понимает первоначальное, этимологическое значение слова, воплощение в слове нашего представления об объекте, обозначенном в этом слове. Поскольку языкоз. – непрерывная дея-ть, то на это первоначальное значение, внутреннюю форму слова, накладываются новые смыслы. Слово получает дальнейшее значение. Этимолог. значение забывается, хотя и остается в слове. На слово наслаивается кроме дальнейшего значения и субъективное впечатление. Однако, первопричиной воплощения того или иного значения в данной форме остается его этимолог. значение, т.е. внутр. форма. % в названиях ягод «черника», «голубика» явно просматривается внутр. форма «черный», «голубой», которая отражает наше представление об этих ягодах. Оно и явл. этимолог. значением этих слов, хотя сейчас мы можем и не считать цвет их главным признаком. Тем более, что он чаще всего забывается, утрачивается. % «брусника» - «красный». Внутр. форма слова явл. основой, на которой происходит соединение функции и значения в языке. Значит. место в его теории занимает учение о предложении . Эволюция предлож. также связана с эвол. психич. дея-ти. Ранний этап псих. дея-ти характеризуется конкретностью восприятия =>первичными предл. были именные конструкции (не моя печаль), глагол появ. позже. По этой же логике развивались и части речи: сначала появ. сущ., которые отражали предметное мышление, затем прил., которые отражали признаки и качество объектов, что было важно для практ. дея-ти, потом появ. глагол как отражение действий и процессов.
Еще одно важное направление в области изучения языка появляется в ХIХ веке – психологическое. Наиболее известные его представители – немецкие ученые Г. Штейнталь (1823-1899), В.М. Вунд (1832-1920) и русский ученый А.А. Потебня (1835-1891). Концепция Г. Штейнталя базируется на ассоциативной психологии, на основании которой он пытается объяснить и происхождение языка, и законы его развития. Безусловным достоинством этой концепции является обращение к индивидуальной психологии, индивидуальному акту речи, к попыткам установить связи между типом языка, типом мышления и типом духовной культуры народа. Касаясь вопросов философии языка, Александр Афанасьевич Потебня уделял много внимания положению о языке как о деятельности, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка. С этим связывался его интерес к проблеме речи и ее роли в жизни языка, а также к проблемам художественного творчества в его отношении к языку. Одним из первых он указал на необходимость изучать явления языка в их взаимосвязи, способствуя формированию понятия языковой системы. В своем главном грамматическом труде «Из записок по русской грамматике» ученый следующим образом представлял себе структуру языкознания: фонетика и учение о значении, учение о значении, в свою очередь распадается на учение о значении в тесном смысле, то есть семантику, и на учение о грамматических формах. В учение о значении в тесном смысле включались лексикология и словообразование, а в учение о грамматических формах – морфология и синтаксис. Каждую лингвистическую дисциплину А.А. Потебня предлагал рассматривать с синхронической и с диахронической точек зрения. В центре его внимания находились вопросы, связанные с происхождением словообразовательных и фразообразовательных единиц. В своей теории происхождения частей речи А.А. Потебня подразделял все первообразные корнесловы на две группы: качественные и указательные. На основе указательных сформировались не только местоимения, но также и флексии, благодаря которым корнесловы стали различаться и возникли части речи. Осмысление процессов, связанных с происхождением частей речи, проводилось А.А. Потебней и в синтаксическом плане. Первобытные причастия выполняли функции простых предложений, совмещая в себе функции подлежащего и сказуемого. Появление первых существительных и первых глаголов позволило создавать двусоставные предложения. Опираясь на факты истории славянских языков, ученый пришел к выводу о том, что на первых порах в древних языках господствовала тенденция именного предложения, которое в дальнейшем отступает на второй план, более частотным становится глагольное предложение.
«В учении Потебни было развито другое известное положение В. Гумбольдта – «всякое понимание есть непонимание, всякое согласие в мыслях – вместе несогласие». Это положение тесно связно с теорией индивидуальной психологии, утверждавшей субъективность содержания и различие мыслей говорящего и слушающего. На восприятие одного и того же предмета говорящим и слушающим влияют самые различные внешние условия; это приводит к тому, что у собеседников образ предмета вызывает различные ассоциации. Речь здесь идет не о «непонимании» в собственном смысле слова. Потебня, восприняв идею Гумбольдта, разумел под «непониманием» не только обязательное отклонение от мысли, идущей от сообщающего, а «понимание по-своему» как творческую работу слушающего, как то новое, что он творчески привносит. Возбуждение извне – лишь повод для появления нового. Потебня особо подчеркивает это: «Люди… понимают друг друга не таким образом, что действительно передают один другому знаки предметов… и не тем, что взаимно заставляют себя производить одно и то же понятие, а тем, что затрагивают друг в друге то же звено в цепи чувственных представлений и понятий… вследствие чего в каждом восстают соответствующие, но не те же понятия» (Потебня, Мысль и язык, с. 36). Например, вещь, обозначаемая словом стол , заключает в себе несколько признаков. Эти признаки являются совокупностью тех впечатлений, которые человек получал от столов, виденных ранее. Следовательно, они зависят от его зрения и осязания, которые у каждого человека различны, а также от воспоминаний о прошлом, опять-таки индивидуально различных. Все это и вызывает известное «непонимание» при передаче мысли, ибо «говорить, значит, не передавать свою мысль другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли» (Потебня, Из лекций по теории словесности, 130-131) (Березин Ф.М. История лингвистических учений. – М., 1984, с.71).
В интерпретации А.А. Потебни связь языка и мышления выглядит следующим образом: прежде всего, существуют объекты мышления – предметы и вещи объективной действительности. Объекты мышления включают в себя и взаимоотношения между предметами объективного мира, существующего вне субъекта, и связи, находящиеся во взаимодействии с субъектом. Все это влияет на органы чувств и является причиной возникновения процесса мышления, а также образов и понятий как результатов мышления. Развитие взаимоотношений между мышлением и языком определяется у ученого как движение от дословесного мышления образами через образное мышление, ассоциированное со словом, до мышления с помощью понятий. Огромная роль в этом процессе принадлежит слову, посредством которого совершается переход образа предмета в понятие о предмете. Способствуя переходу образа в понятие, по мере того как мысль посредством слова идеализируется и освобождается от подавляющего ее влияния непосредственных чувственных восприятий, слово постепенно лишается своей образности. Ученый исходил из того, что в слове есть «два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем назвать ближайшим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак; другое – субъективное содержание, в котором признаков может быть множество» (Мысль и язык, с. 83). Одинаковое в содержании слова есть его ближайшее значение, благодаря которому люди понимают друг друга. Дальнейшее значение носит личностный характер. В повседневном общении люди обычно имеют дело только с ближайшим значением слова. Потебня полагал, что слово приобретает смысл лишь в предложении и потому имеет только одно значение. Любое синтаксическое изменение функции слова, любое изменение контекста означает возникновение нового значения, то есть нового слова.
В лингвистической концепции А.А. Потебни немаловажное значение имеет его теория грамматической формы. Ученый исходил из того, что грамматические категории и части речи следует рассматривать как рубрики, по которым классифицируются наши представления как раздельные акты мысли, производящие такую классификацию. Грамматические формы могут выражаться не только формальными элементами, но и его синтаксическими связями. Понимание грамматической формы как синтеза семантических и синтаксических элементов выгодно отличало учение Потебни от других, современных ему лингвистических теорий. В работе «Мысль и язык» ученый подробно останавливается на семантической и синтаксической характеристике частей речи. Он считает их динамическими категориями, которые прошли в своем развитии несколько этапов. Первообразное слово не имело грамматических категорий имени и глагола, оно обозначало только один признак и было ближе всего к причастию. Затем из первобытного причастного слова выделились категории существительного и прилагательного. Глагол, по мнению ученого, изображает признак во времени его возникновения с точки зрения действующего лица. Взаимная связь имени и глагола объясняется их одновременным возникновением. При анализе членов предложения – подлежащего, сказуемого, дополнения, обстоятельства – А.А. Потебня подробно разбирает различные синтаксические отношения, четко различая частеречные функции и члены предложения. Эволюция синтаксиса исследовалась ученым с особым вниманием, так как именно здесь ученый находил устойчивую связь с развитием основным форм мышления. Основная тенденция в развитии синтаксиса, по мнению ученого, - это тенденция замещения именного предиката глагольным.
В. Вундт не считал язык непосредственным выразителем духа народа, подчеркивал его социальный характер, определял его как продукт общественной деятельности людей.
Еще одно важное направление в области изучения языка появляется в ХIХ веке - психологическое. Наиболее известные его представители - немецкий ученый Г. Штайнталь (1823-1899) и русский ученый А.А. Потебня (1835-1891). Концепция Г. Штайнталя базируется на ассоциативной психологии, на основании которой он пытается объяснить и происхождение языка, и законы его развития. Безусловным достоинством этой концепции является обращение к индивидуальной психологии, индивидуальному акту речи, к попыткам установить связи между типом языка, типом мышления и типом духовной культуры народа. Касаясь вопросов философии языка, Александр Афанасьевич Потебня уделял много внимания положению о языке как о деятельности, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка. С этим связывался его интерес к проблеме речи и ее роли в жизни языка, а также к проблемам художественного творчества в его отношении к языку. Одним из первых он указал на необходимость изучать явления языка в их взаимосвязи, способствуя формированию понятия языковой системы. В своем главном грамматическом труде «Из записок по русской грамматике» ученый следующим образом представлял себе структуру языкознания: фонетика и учение о значении, учение о значении, в свою очередь распадается на учение о значении в тесном смысле, то есть семантику, и на учение о грамматических формах. В учение о значении в тесном смысле включались лексикология и словообразование, а в учение о грамматических формах - морфология и синтаксис. Каждую лингвистическую дисциплину А.А. Потебня предлагал рассматривать с синхронической и с диахронической точек зрения. В центре его внимания находились вопросы, связанные с происхождением словообразовательных и фразообразовательных единиц. В своей теории происхождения частей речи А.А. Потебня подразделял все первообразные корнесловы на две группы: качественные и указательные. На основе указательных сформировались не только местоимения, но также и флексии, благодаря которым корнесловы стали различаться и возникли части речи. Герман Штайнталь в своей книге «Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения» (1855) строго определил границы языкознания и логики и одновременно обосновал тесные связи между языкознанием и психологией. Более подробно последняя проблема разобрана в его «Введении в психологию и языкознание» (изд. 2-е, 1881). В других своих работах Герман Штайнталь способствовал популяризации типологической классификации языков, разработанной Гумбольдтом. Это - «Происхождение языка» (изд. 4-е, 1888), «Классификация языков как развитие языковой идеи» (1850), «Характеристика важнейших типов языкового строя языка» (1860), «Положения В. Гумбольдта по философии языка» (1848).