Современные проблемы науки и образования.

1

В статье анализируется языковое значение как знаковое составляющее в когнитивной сущности человеческой жизни. Особый интерес статьи представляет содержательный аспект лингвокультурной предопределенности языкового значения. Значению как знаковому составляющему в настоящее время отводится роль центральной позиции в когнитивной сущности человеческой жизни. В процессе развития лингвистической мысли важнейшая лингвистическая категория «значение» получала различные интерпретации, исследовалась в самых разнообразных аспектах, претерпевала значительные изменения в сущностном своем понимании. Современная концепция лингвистического значения включает в себя все многообразие его проявления, в том числе и лингвокультурный смысл человеческой жизни. Предлагаемая авторами статьи теория опирается на концепцию культурологической компоненты, которая понимается как культурно-ценностная информация, заключенная в рамках языковой единицы.

культура

лингвокультурный мир

значение

лингвистическое значение.

1. Аванесова Г. А., Купцова И. А. Коды культуры: сущность и назначение // Социально-гуманитарные знания. – 2008. – № 1. – С. 30–33.

2. Бергер П., Лукманн Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. – М.: Медиум, 1995. – С. 85–89.

3. Битокова С. Х. Парадигмальность метафоры как когнитивного механизма (на материале кабардинского, русского и английского языков): Автореф. дис. … докт. филол. наук. – М., 2009. – С. 17.

4. Кудакова Е. Е. Интерсубъективность и диалог: Опыт экзистенциально-феноменологической характеристики отношения Я-Другой: Автореф. дис. … канд. философ. наук. – Ростов-на-Дону, 2002. – С.14–15.

5. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. – М.: Языки русской культуры, 1999. – С. 217–219.

6. Майстренко В. И. Социально-философский анализ воспитания как культурного феномена: Автореф. дис. … канд. философ. наук. – Ростов-на-Дону, 2009. – 24 с.

7. Прохоров Ю. Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. – М.: Педагогика-Пресс, 1996. – 237 с.

Введение

Во второй половине XX столетия языковые особенности лингвокультурной общности становятся лингвистической мишенью для разнонаправленных семиотических исследовательских потоков. Значение представляет собой одно из центральных понятий в лингвистике, исследуемых в самых разнообразных аспектах - начиная от формального языковедческого анализа и заканчивая более широкими изысканиями в области социальной семиотики (Апресян Ю. Д. 1999, Арутюнова Н. Д. 1988, Васильев Л. Г. 1999). В соответствии с данными исследованиями значение «размещается» не в конкретном тексте, а проистекает из взаимно конструктивных отношений между текстами и уровнями контекста (локального и глобального). Указанные отношения маркируют не только национальную идентичность представителей лингвокультурной общности, но и своеобразие интерпретации объективной действительности, выявляемое в рамках данной общности.

Лингвистическое моделирование и интерпретация лингвистического значения принадлежат к наиболее частотным видам человеческой деятельности. Человек как «объясняющее» разумное существо делает заключения относительно объективной реальности, культурных ситуаций и о себе самом, таким образом, производя концепции о мире, в котором живет и интегральной частью которого является.

Культурную революцию, произошедшую в прошлом столетии, наиболее оптимальным образом можно охарактеризовать как дезинтеграцию связей, которые традиционно объединяли людей и определенные социокультурные сообщества. Можно говорить об исчезновении традиционной системы ценностей. Как представляется, не является совпадением тот факт, что вопрос идентичности - в том числе и лингвокультурной - предстает одной из наиболее обсуждаемых в 1980-1990 гг. языковедческих проблем (Богин Г. И. 1999, Вежбицкая А. 1996, Герд А. С. 2001, Гришаева Л. И. 2007). В указанных разновекторных тенденциях находит отражение затянувшийся кризис концепции лингвистического значения, функционирующего в готовом виде и обладающего относительной речевой стабильностью. Значение начинает рассматриваться во всем многообразии своего проявления как лингвокультурный смысл человеческой жизни.

Культурные феномены характеризуются с интерсубъективной точки зрения . Они задействуют когнитивное сознание более чем одного субъекта культуры. Культурные символы передаются представителям социокультурной общности посредством их объединения друг с другом через определенное содержание значений. Интерсубъективность предстает решающим фактором того, что значения приобретают материальные измерения, начинают существовать в материальной форме вне когнитивного сознания представителей лингвокультурной общности .

Однако интерсубъективный характер лингвистического значения не означает, что оно является универсальным понятием для всех людей и во все времена. Различные карты значений не обладают в каждой культуре аналогичным весом. Каждая подобная карта манифестирует позицию и точку зрения лингвокультурной общности, которая ее породила. Организация мира значений конструирует повседневную жизнь целых лингвокультурных сообществ, концептов их языковой самоидентичности.

В связи с этим в лингвистической науке актуализируются исследования, направленные на анализ языка как практического сознания представителей лингвокультурной общности (Берестнев Г. И. 2000, Жоль К. К. 1990, Кись Г. 2002).

Возможно, в связи со сложностью строения языка, многие лингвистические теории предприняли попытку его рассмотрения в одномерном измерении. Наиболее распространенный взгляд на язык в современной лингвистике заключается в его репрезентации как инструмента, посредством которого говорящий инициирует различные сообщения .

В лингвистике признается, что язык - это не только средство, которое задействуется в процессе передачи сообщения, но и имманентная лингвокультурная характеристика собеседников . Язык рождается в процессе взаимодействия собеседников, т.е. предстает практическим и интерсубъективным сознанием. Язык и реализуемые через язык значения «схватывают» объективную реальность и ее культурологическую составляющую.

Ю. М. Лотман в этой связи признает функциональный дуализм текстов в системе культуры . В культурном измерении общества тексты служат для адекватной передачи уже существующих значений и порождения новых значений. Первая функция реализуется наиболее оптимальным способом, когда коды говорящего и слушающего совпадают и, следовательно, когда тексты обладают максимальной степенью однозначности, недвусмысленности. Вторая функция проистекает из многоголосия.

В этом отношении текст перестает быть пассивным связующим звеном в передаче некоторой постоянной информации между вводом (адресантом) и выводом (адресатом). Ю. Лотман отмечает, что именно вторая функция текстов предстает наиболее плодотворной для изучения пространства культуры . Место фокусирования на процессе передачи значений, данная функция проливает свет на понимание процесса порождения значения как в интра-, так и интерментальном плане.

Анализ второй функции выявляет главную структурную характеристику текста, его внутреннюю гетерогенность, которая отражает соответствующую характеристику национального языка. Порождаемое текстом значение становится продуктом не только текстовой эволюции, но и, в значительной степени, взаимодействия между языковыми структурами, которое в замкнутом мире текстов является активным культурным фактором, работающей семиотической системой.

Язык централизованным способом участвует в формировании лингвокультурной концепции реальности. Он функционирует во всех сферах и уровнях лингвокультурного сообщества - от наиболее простых до самых сложных. Он определяет условия лингвокультурной активности и самоопределяется условиями этой активности. Выступая таковым, язык одновременно предстает производителем, инструментом и продуктом значения.

Таким образом, язык является активным элементом взаимодействия людей, устанавливая ограничения на значения, определяя жизнь представителей лингвокультурного сообщества посредством сортировки речевых фактов, участвующих в номинациях объектов реальности. Производство нового в языке соотносится с тем, что уже существует в языковой материи: моделирование нового значения взаимосвязано с уже существующими значениями. П. Бергер и Т. Лукман подчеркивают тот факт, что люди видят реальность через те категории, которые использует каждая культура, чтобы сделать возможным восприятие реальности. В данном отношении символические системы занимают центральную позицию. Язык производит ярлыки для объектов, которые являются значимыми в каждой культуре . Наряду с различным язык порождает подобное.

Кроме того, что язык налагает ограничения на речевую активность говорящей личности, он представляет собой производящую систему, в рамках которой порождаются новые категории и новое видение культурной действительности. Центральную роль в данном процессе играет метафора, которая является лингвистическим образом, который производит значения через аналогию, посредством объяснения или интерпретации одной сущности через другую. В лингвокультурологическом измерении языка метафора рассматривается в качестве фундаментального средства означивания объектов реальной действительности. В метафоре предварительно неизвестное объясняется через моделирование параллели между этим неизвестным и тем, что уже знакомо . Новая лингвокультурная реалия получает означивание через «старый» словарный фонд языка.

Итак, лингвокультурный мир значений не состоит из отчетливо выделяемых объектов, но представляет собой сочетание гибридов, которые в диахроническом плане меняют свою форму выражения. В данном отношении значения являются не столько завершенными продуктами, сколько производством изменений, определяемым множеством факторов. Однако в темпоральной перспективе обнаруживается тенденция стабилизации значения.

Рецензенты:

Китанина Э. А., доктор филологических наук, профессор кафедры теоретической и прикладной коммуникативистики ГОУ ВПО Ростовского государственного экономического университета «РИНХ», г. Ростов-на-Дону.

Кудряшов И. А., доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и теории языка ПИ ЮФУ, г. Ростов-на-Дону.

Библиографическая ссылка

Локтионова Н.М., Кузьминова И.А. ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ МИР ЗНАЧЕНИЙ // Современные проблемы науки и образования. – 2013. – № 1.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=7746 (дата обращения: 27.02.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Лекция 3 Концептуально-понятийный аппарат лингвокультурологии. Специфика лингвокультурной общности

План лекции:

1Культурное пространство и лингвокультурная общность как объект лингвокультуроведения;

2 Основные понятия и языковые сущности лингвокультурологии (лингвокультурема, культурный текст, субкультура, лингвокультурная парадигма, культурные семы, культурные концепты, культурные традиции, культурное пространство).

3 Специфика лингвокультурной общности

Культурное пространство и лингвокультурная общность как объект лингвокультуроведения

В качестве объекта лингвокультуроведения (термин В.П. Фурмановой), как науки о взаимосвязи языка и культуры рассматривается специфика лингвокультурной общности. Общностью называют «любой человеческий коллектив, характеризующийся регулярным и частым взаимодействием с помощью единого комплекса речевых знаков и отличающийся от других коллективов значительными расхождениями в употреблении языка» (Гампери, 1975). Лингвокультурной общности присущ не только язык, но и определенная социальная организация и культура. Следовательно, лингвокультурная общность может быть выделена на основе языковых, культурных и социологических признаков. Специфика лингвокультурной общности устанавливается посредством сопоставления языковых феноменов, культурных и социальных коррелятов.

Для обозначения различий вводится термин «дивергенция». В результате сравнения лингвокультурных общностей можно выявить лингво-, социо- и этнокультурные дивергенции, которые обнаруживаются на основе контрастивного описания. Лингвокультурные дивергенции – это средства национально-культурной номинации. В качестве единиц, несущих различия, выступают слова-реалии, топонимы, антропонимы, этнонимы и т.д. Что касается социо- и этнокультурных дивергенций, то к ним относятся средства национально-культурной ориентации: социальные и этнические индикаторы, нормы и правила поведения, культурные традиции. Лингво-, социо- и этнокультурные дивергенции свидетельствуют о том, что специфика лингвокультурной общности отражается в фоновых знаниях.

Основные понятия и языковые сущности лингвокультурологии (лингвокультурема, культурный текст, субкультура, лингвокультурная парадигма, культурные семы, культурные концепты, культурные традиции, культурное пространство)

Категориальный аппарат лингвокультурологии – это набор основополагающих понятий, которые характеризуют в совокупности модель лингвокультурной реальности. Данный аппарат анализирует проблему взаимосвязи языка и культуры в их динамике.

Лингвокультурема – термин, введенный В.В. Воробьевым. При изучении взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры как комплексной проблемы оказывается целесообразным выделение особой единицы, синтезирующей в себе оба коррелирующих феномена. Лингвокультурема включает в себя сегменты не только языка (языкового значения), но и культуры (внеязыкового культурного смысла), репрезентируемые соответствующим знаком.

Лингвокультурема как комплексная межуровневая единица представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного и предметного) содержания. Это единица более «глубокая» по своей сути, чем слово. Лингвокультурема вбирает в себя языковое представление и неразрывно связанную с ним «внеязыковую, культурную среду»(ситуацию, реалию), – устойчивую сеть ассоциаций, границы которой зыбки и подвижны.

Глубина представления, связанного со словом, то есть содержание лингвокультуремы находится в прямой связи с лингвокультурологической компетенцией носителей языка – знание идеальным говорящим–слушающем всей системы культурных ценностей, выраженных в языке. Незнание «культурного ореола» слова оставляет реципиента на языковом уровне, не позволяет проникнуть в глубокую сеть культурных ассоциаций, то есть в смысл высказывания, текста как отражения культурного феномена.

Степень понимания содержания реалий и концептов культуры (например, в общении носителя данного языка и представителя других языков и культур) в значительной степени зависит от степени совпадения их лингвокультурологических компетенций. Для иностранца, плохо знающего русскую культуру, представление о хороводе может ограничиться собственно языковым содержанием («хоровод как народная игра, движение людей по кругу с пением и пляской»). Сравним у В.И. Даля: «круг, улица, собранье сельских девок и молодежи обоего пола, на вольном воздухе, для пляски с песнями. Весенние хороводы водят от первых теплых дней, от Пасхи и Троицы; летом страда, не до хороводов, а осенние от Спожинок, Успенья, до Рождества, до Покрова …». Таким образом, погружение слова-знака в культурную среду приводит к постепенному формированию лингвокультуремы с различного рода ассоциациями, выходящими за пределы обычной языковой дефиниции.

Субкультура – второстепенная, подчиненная культурная система (молодежная субкультура и т.п.).

Лингвокультурная парадигма – это совокупность языковых форм, отражающих этнически, социально, исторически, научно и т.д. детерминированные категории мировоззрения. Лингвокультурная парадигма объединяет концепты, категориальные слова, прецендентные имена культуры и т.д. Языковые формы – это основа парадигмы, которая как бы «прошита» значимыми представлениями.

Культурные семы – более мелкие и более универсальные, чем слово, семантические единицы, семантические признаки. Например, у слов «самовар», «лапти», «щи» можно выделить такие культурные семы: лапти – крестьянская обувь, плетенная из лыка; самовар – сосуд с топкой внутри, для чаепития русских; щи – кушанье из рубленой капусты, пища русских.

Культурные концепты – имена абстрактных понятий, поэтому культурная информация здесь прикрепляется к сигнификату, т.е.понятийному ядру. Понятие «концепт», введенное в лингвистику Д.С. Лихачевым, обозначает «сгусток культуры в сознании человека», «пучок» представлений, знаний, ассоциаций, переживаний, сопровождающих слово. Концепты, понимаемые как опорные ячейки культуры в ментальном мире человека, могут быть использованы как опорные элементы для сопоставления менталитетов, а также культурных и ценностных доминант. Ключевыми концептами русской культуры являются концепты «душа», «судьба», «тоска». Ключевыми концептами американской культуры являются “challenge”, “privacy”, efficiency” и др.

Культурные традиции – совокупность наиболее ценных элементов социального и культурного наследия.

Культурное пространство – форма существования культуры в сознании ее представителей. Культурное пространство соотносимо с когнитивным пространством (индивидуальным и коллективным), т.к. оно формируется совокупностью всех индивидуальных и коллективных пространств всех представителей данной культурно-национальной общности. Например, русское культурное пространство, английское культурное пространство и т.д.

Специфика лингвокультурной общности

a. Фоновые знания и их формы (вербальная и невербальная).

b. Структура фоновых знаний: вербальный, вербально-этикетный, ритуально-этикетный компоненты.

Культурно-нац. своеобразие фразеологизмов служит объектом изучения сопоставительно-идиоэтнич. направления, кот. исходит в основном из отслеживания в плане выражения фразеологизмов, близких по значению, различия в составе слов-компонентов, особенно культурно-маркированных.

В р/я концепт «далеко» фразеологически воплощается втакие образы как учерта на рогах (на куличках), куда Макар телят не гонял, за тридевять земель. «Далеко» - неосвоенное челом простр-во + в рус. ментальности этот концепт связан с «чужим» простр-м, где обитает нечистая сила. Лингвокультурология – ориентирована на человеч. , а точнее на культурный фактор в яз-ке и на языковой фактор в челе. Значит, ЛХКдостояние собственно антропологич. парадигмы науки о челе, центром притяжения когорого явл-ся феномен К. Культура – своеобразная историч. память народа. И язык, благодаря его культурной функц. , хранит ее, обеспечивая диплог поколении не только из прошлого в настоящее, но и из настоящего в будущее. Постулат о культурно-концептуальной соотносительности. Система язык. значении соотносится в интерпретированном режиме с культурной компетенцией носителей языка. Осбую роль в трансляции К-нац. самосознания народа играет фразеологич. состав яз. Идиома бить баклуши. Баклуши – безэквивалентная, нац. -маркированная лексика, в значен. Слова запечатлен предмет К. Валять дурака, плевать в потолок, считать ворон. Фраз-зм обрет роль культ-ых стереотипов. Обозначение безделия через образы активного труда, но неплодотворит. Действия стан-ся стереотипным антиподом указанной К. установки. Наличие «-» коннотации. «Навязывание» языком К-нац. Самосознания. Фр. сочетания:Девичья память, женская логика. У бабы волос долон, а ум короток: закрепленная в пословице обыденная философия р. народа. В языке закрепляются и фразеологируются именно те образные выражения, которые ассоциируются с К-нац. эталонами, стереотипами и которые при употреблении в речи воспроизводят характ. менталитет. Моделей, отражающих соврем. ментелитет той или иной лингвокультурн. общности пока не сущ-т. Репертуар культурно-значимых ориентиров иногда даже противоречив. Муж в дому, что глава/крест на церкви. Муж голова, а жена-шея. Большинство ед-ц фразеологич. св-ва обладает К-нац. своеобразием. Характерная д/мифа трихотомич. модель стр-ры космоса предст-ой концепции белый свет, быть на седьмом небе, провалиться в тартарары, мир земной, мир подземный и мир подземный.

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме 32. Фразеология как проявление лингвокультурной общности носителей языка:

1. Предмет фразеологии как науки. Понятие фразеологизма, его признаки, соотношение с другими единицами языка. Классификация ФЕ по семантической слитности.
2. КОММУНИКАТИВНАЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ НОСИТЕЛЯ ЯЗЫКА
3. 20. Фразеология и её отражение в словарях русского языка. Специфика фразеологических единиц в аспекте культуры речи. Окказиональные преобразования устойчивых словосочетаний.
4. 2. Роль русского языка в современном мире. Статус русского языка как государственного языка Российской Федерации, языка межнационального и международного общения.
5. 17 Фразеология как раздел языкознания. Фразеологизм, его основные признаки. Классификация фразеологических единиц.

Следует сказать, что проблема соотношения языка и пове­дения интересна не только в плане их взаимовлияния, но и с точки зрения национальной специфики речевого и неречевого поведения носителей различных культур. Одним из возможных путей изучения национально-специфических особенностей соот­ношения мышления, культуры, поведения и языка являются межкультурные (межъязыковые) сопоставления различных ас­пектов культуры, вербального и невербального поведения но­сителей языка.

Рассматривая речевые ситуации, Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров подразделяют их на стандартные и вариабель­ные [Верещагин, Костомаров 1976, 139]. Оба вида речевых си­туаций тесно связаны с невербальным поведением. Описание речевых ситуаций всех видов, в том числе таких, в которых используются невербальные языки, дает богатый материал для сопоставления культур, учета их национальной специфики, не­обходимого для правильной организации общения носителей разных культур и обеспечения понимания ими друг друга.

Так, например, принятый в русской культуре жест проща­ния не совпадает с английскими и итальянскими жестами этого значения. У нас и за рубежом по-разному останавливают так­си или попутную машину, по-разному принимают гостей, отме­чают праздники, по-разному и в различных ситуациях улыба­ются и т. д. Жесты одной культуры, не имеющие эквивалента в другой культуре, интерпретируются носителями последней, как правило, неверно и часто противоположно их значению. Ино­странца, хорошо говорящего на чужом языке, можно узнать по «акценту» в его жестовом языке, если он не знает как жестов- символов, несущих определенную смысловую нагрузку, так и некоммуникативных жестов, также обладающих спецификой в разных культурах [Верещагин, Костомаров 1976, 148, 150]. Интерес к национальной специфике языка жестов и так назы­ваемого повседневного (рутинного) поведения, коррелированно­го с культурой лингвокультурной общности, с ее обычаями, привычками, этическими, нравственными нормами, нашел выражение в разнообразных описаниях и межкультурных сопо­ставлениях невербального аспекта культуры [Бгажноков 1978; Национально-культурная специфика речевого поведения 1977; Овчинников 1971; Папп 1964; Якобсон 1970].

Разумеется, формы и нормы поведения не только не совпа­дают в разных культурах, но и изменяются внутри одной локальной культуры в процессе ее развития. Нетрудно предста­вить ситуацию, когда носитель некоторой лингвокультурной общности оказывается не в состоянии понять не только слова, реалии, но и поведенческие нормы, относящиеся к предшествовавшему этапу исторического развития его народа .

Богатый материал для изучения национально-культурной специфики вербального и невербального поведения некоторой лингвокультурной общности предоставляют литература и ис­кусство.

Формы поведения, его ритм, тонус и общий характер нахо­дят своеобразное, но обязательное отражение в сценическом поведении, типичном для данной эпохи. Театральные критики отмечают, что Гамлетам нашего времени чужды патетическая приподнятость речи и аффектированность жеста, присущие теа­тру прошлого. По свидетельству В. Г. Белинского, знаменитый русский актер П. Мочалов так играл одну из сцен шекспиров­ской пьесы: «Вдруг Мочалов одним львиным прыжком, подобно молнии, со скамеечки перелетает на середину сцены и, затопав­ши ногами и замахавши руками, оглашает театр взрывом ад­ского хохота…». Гамлет Мочалова неистово хохотал, дико сто­нал и бегал по сцене, «подобно вырвавшемуся из клетки льву» [Белинский 1948, 47]. Рисунок ролей современных актеров, играющих Гамлета, отмечен сдержанностью и психологической нюансировкой, близкими нам, но не знакомыми ни эпохе В. Шекспира, ни первой половине XIX в., когда играл Мочалов [Хализев 1979, 55]. В этом случае, по-видимому, происходит процесс, аналогичный художественному переводу, где критери­ем адекватности можно считать достижение эстетического воздействия, равного или близкого воздействию текста оригинала (текста на ИЯ). Театр, стремясь к созданию эффекта, на ко­торый рассчитывал автор пьесы, «переводит» язык поведения в соответствии с современным стилем поведения и поведенчески­ми нормами. Существует мнение, что чем удаленнее в истори­ческом времени и культурном «пространстве» спектакль от пьесы, тем больше у режиссера художественных и нравствен­ных оснований для разнообразных перестроек [Хализев 1979, 55-56].

Наличие культурного «пространства» между переводной пьесой и спектаклем нередко становится предпосылкой весьма существенных изменений оригинала в процессе сценической редакции и постановки. Целью таких изменений может быть стремление сократить дистанцию между культурологическими полями, а также стремление к достижению того же нравствен­но-эстетического (эмоционально-эстетического) впечатления, которое присуще тексту на ИЯ. Культурологическая дистанция обусловлена в этом случае двумя причинами: во-первых, на­ционально-культурным фоном, в котором действуют персонажи, обладающие определенным своебразием по сравнению с культурологическими навыками аудитории; во-вторых, нацио­нальной спецификой построения пьесы и театральной традици­ей, в которой она написана. Известно, например, что казахский зритель традиционно относится к театру как к представлению- действию, при восприятии же психологических драм, построен­ных на «зонах молчания», на подтексте, такой зритель испытывает определенные трудности. Большинству казахской ауди­тории трудно адекватно воспринять, например, пьесы А. П. Че­хова [Бокеев, 1979]. Литовская драматургия характеризуется склонностью к интеллектуальности, философскому диспуту, откровенно условной театральной манере [Грушас 1979]. В такой ситуации труднее воспринимаются пьесы другой культуры, на­сыщенные национальными реалиями, подробно изображающие быт, исследующие проблемы повседневной жизни. Известны случаи, когда драматург, работая с переводчиками своей пьесы на другие языки, создает различные варианты одной и той же пьесы с учетом национально-культурной специфики, соответ­ствующей лингвокультурной общности. Киргизская пьеса «Дуэль» М. Байджиева имеет два варианта: один - для кир­гизского зрителя, другой - для зрителя, чье восприятие сфор­мировано широким контекстом русского языка и культуры. В зависимости от ориентации на того или иного реципиента в пьесе предусмотрены эквивалентные замены и культурологиче­ские варианты, начиная от бытовых деталей и кончая двумя различными финалами пьесы [Ганиев 1979].

Лекция 5

В учебниках по лингвокультурологии основные понятия этой формирующейся науки не упорядочены и не систематизированы. Различные авторы предлагают различные списки основных понятий науки о культуре и языке. Бывает, что одно и то же явление именуется у разных авторов по-разному. Систематизируем список понятий лингвокультурологии, предлагаемых В.А. Масловой.

Первая группа включает первичные понятия – понятия базового уровня, опираясь на которые можно перейти к понятиям более высокого уровня.

Вторая группа содержит понятия, представляющие собой объединения единиц первой группы.

Третья группа объединяет понятия, актуальные для жизни социума, для роли человека в нём.

Четвёртая группа включает в себя понятия, больше связанные с культурой.

Рассмотрим эти понятия.

І группа

Культурные семы – ядерные семантические признаки в лексическом значении слов, несущие культурную информацию. Например, у слова лапти можно выделить культурные семы: «плетёные из лыка», «крестьянская обувь». Значение слова самовар включает семы «сосуд с топкой», «для чаепития русских». У слова щи выделяются культурные семы«кушанье из рубленой капусты», «пища русских».

Культурными коннотациями В.Н. Телия называет неядерные семы вторичных лексических значений, развивающиеся у одного и того же слова (понятия) в различных культурах. Например, собака у русских ассоциируется с верностью, преданностью, неприхотливостью (фразеологизмы собачья верность, собачья преданность, собачья жизнь ). У белорусов собака коннотирует негативные признаки: ушица ў собачую скуру означает «стать негодным, ленивым человеком». У киргизов собака – бранное слово, похожее на русское свинья.

Культурные коннотации свойственны не только метафорическим, но и символическим значениям. В слове кровь русское сознание сформировало коннотации: 1) символ жизненных сил (фразеологизмы пить кровь, до последней капли крови ); 2) символ родства (фразеологизмы родная кровь, кровь от крови );

3) символ здоровья (фразеологизм кровь с молоком ); 4) символ эмоций (фразеологизмы кровь бросилась в голову, кровь стынет ).

Культурные коннотации по сути являются культурным кодом. При этом из денотата вычленяются отдельные признаки, образ которых предстаёт во внутренней форме слова с переносной семантикой. Коннотации основаны на ассоциациях, идущих от слова, поэтому одно и то же животное выступает эталоном разных качеств в разных культурах. Иногда коннотации могут быть основаны и на реальных свойствах предметов: ихтиозавр (об отсталом человеке), телёнок (о тихом, ласковом человеке), талмуд (об утомительном чтении), винегрет (о всякой смеси). Иногда коннотации рассматривают как оценочный ореол. Например, голубые глаза для киргизов – самые некрасивые, а коровьи глаза – самые красивые.

Культурный фон – характеристика номинативных единиц (слов и фразеологизмов), обозначающих явления социальной жизни и исторические события: пропал как швед под Полтавой, красно-коричневые (о национал-патриотах России), оранжевая революция, бело-голубые.

К культурному фону примыкают прецедентные имена (термин В. Красных): 1) имена героев известных художественных текстов (Тарас Бульба, Обломов ); 2) имена, связанные с известными ситуациями (Иван Сусанин, дед Талаш ); 3) значимые имена в человеческой культуре (учёные М.В. Ломоносов, Д.И. Менделеев, К.А. Тимирязев, В.И. Вернадский, В.В. Виноградов, А.Н. Колмогоров ; писатели и поэты А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, М. Шолохов, А.И. Солженицын, И. Бродский ; художники Андрей Рублёв, И.Е. Репин, В. Васнецов, М. Врубель ; композиторы М.И. Глинка, П.И. Чайковский, Д. Шостакович, А. Шнитке).

Культурные концепты – имена абстрактных понятий. Культурная информация прикрепляется в них к сигнификату (понятию о предмете). Ключевыми концептами культуры называют ядерные единицы картины мира, обладающие экзистенциальной (имеющей отношение к существованию человека) значимостью. К ним относят СОВЕСТЬ, СУДЬБА, ВОЛЯ, ДОЛЯ, ГРЕХ, ЗАКОН, СВОБОДА, ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, РОДИНА. В.В. Воробьёв предложил для близкого понятия термин лингвокультурема (совокупность языкового знака, его содержания и культурного смысла).

ІІ группа

Лингвокультурная парадигма – языковая форма, отражающая категории мировоззрения (ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО).

Культурное пространство (= культурный фонд) – форма существования культуры в сознании её представителей: русское / английское когнитивное пространство. Культурный фонд – кругозор в области национальной и мировой культуры, которым обладает типичный представитель культуры; совокупность базовых единиц конкретной культуры.

Менталитет – способ восприятия и понимания действительности; внутренняя организация ментальности; «склад ума и души» народа; психо-лингво-интеллект народа; глубинная структура сознания, зависящая от социокультурных, языковых, географических и других факторов (В.А. Маслова); совокупность оценок (З.Д. Попова). Он проявляется на уровне языковой, наивной картины мира, отражённой в мифах, религиозных воззрениях и т.д.

Языковая картина мира (ЯКМ) – совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности. Она уже, чем когнитивная. В языке названо только то, что имело для народа коммуникативную значимость, ценность. ЯКМ выражается в семантическом пространстве языка. Она создаётся лексемами, фразеологизмами, лакунами, частотными средствами языка, образными средствами, фоносемантикой, риторическими стратегиями, стратегиями оценки и интерпретации текстов.

ІІІ группа

Языковая личность – внутреннее свойство личности, отражающееего языковую и коммуникативную компетенцию (знания, умения, навыки) и их реализацию в порождении, восприятии и понимании текстов (Е. Селиванова). Ю. Караулов выделяет 3 уровня языковой личности: вербально-семантический (слова), тезаурусный (понятия) и мотивационно-прагматический (деятельностно-коммуникативные потребности).

Лингвокультурная общность – группа людей с одинаковыми языковыми и культурными привычками.

Субкультура – второстепенная, подчинённая культурная система (например, молодёжная).

Этнос – исторически сложившаяся биосоциальная общность, характеризующаяся общностью происхождения, психологии, языка и культуры. Это нечто вроде особого биологического вида, исчезновение которого обеднит биогенофонд Земли.

ІV группа

Культурные установки – идеальные требования к достойной личности. Они вырабатываются в зависимости от исторического пути народа. Об установках писал Н.О. Лосский в книге «Характер русского народа» (1957). Среди позитивных и негативных установок русского человека он называет коллективизм, бескорыстие, духовность, фетишизацию государственной власти, патриотизм, максимализм, жалостливость, жестокость и т.д.

Культурные ценности – то, что люди считают важным, чего им не хватает в жизни. Выделяются такие ценности: абсолютные, общественные, личностные, ценности биологического выживания. Система ценностей народа выражается в языке.

Культурные традиции – коллективный опыт народа, наиболее ценные элементы социального наследия.

Культурный процесс – взаимодействие элементов культуры.

Культурная универсалия – сходные для всех культур элементы. Это концептуальные (связанные с сущностью концепта КУЛЬТУРА) универсалии: наличие языка, изготовление орудий труда, сексуальные запреты, мифы, танцы. К культурным универсалиям относятся также общие категории мышления: акциональность (связь любого предмета с действием), предметность (отнесённость любых признаков или действий к предмету), компаративность (отношения «что-то как что-то»), посессивность (отношения принадлежности), идентификационность (отношения «что-то является чем-то»).