Великая отечественная - под водой. Ледяные объятия Севера

Щ-402

Щ-402 (ст. лейтенант Н.Г.Столбов) встре­тила начало войны на слипе мурманского за­вода наркомата рыбной промышленности. 10 июля лодка направилась к мысу Нордкин, и уже спустя четверо суток ее командир сооб­щил, что боевой счет бригады подводных ло­док СФ открыт- «402-я» потопила на рейде Хоннингсвога крупный транспорт. Хотя в по­следующие дни Столбов упустил нескольких потенциальных объектов для атаки, по воз­вращении в Полярное 24 июля его встречали как триумфатора. Лишь после войны из доку­ментов противника выяснилось, что взорва­лась только одна из двух выпущенных лод­кой торпед, да и то при ударе о скалу, в то время как цель - германский пароход «Ханау» - осталась невредима. По всей вероят­ности, причиной промаха стало нарушение ре­жима хода торпед, выпущенных с дистанции 14-15 кбт. Тем не менее, Щ-402 сразу оказа­лась у командования на хорошем счету, что впоследствии не раз помогло Столбову в сложных ситуациях.

Так, например, во втором походе (7 - 16.8.1941) в Варангер-фьорд командиру дваж­ды не удавалось выйти в атаку на герман­ские эсминцы, причем в первом случае (утром 10 августа, спустя несколько часов после по­топления в устье Кольского залива нашего сторожевого корабля «Туман») немцы сами едва не расстреляли находившуюся в надвод­ном положении «щуку». 15-го Столбов обна­ружил, что через захлопку газоотвода дизеля внутрь лодки попадает вода и без разреше­ния решил вернуться в базу. В довершение ко всему при возвращении штурман допустил ошибку в счислении в 29 миль, в результате чего лодка чуть было не попала под обстрел собственных дозоров и береговых батарей. Данный случай даже попал в директиву на­чальника Политуправления ВМФ И.В.Рогова, но все обошлось без последствий. В период с 24.8 по 10.9.1941 субмарина действовала у Нордкапа, где совершила три безрезультат­ных торпедных атаки. 7-8 сентября «щука» попала в сильный шторм. Из-за выплескива­ния электролита аккумуляторную батарею замкнуло на корпус. И в этот раз Столбов вер­нулся в базу досрочно, хотя на других лодках в таких ситуациях ограничивались тщатель­ной промывкой и щелочением ям. Командиру снова попеняли, но оргвыводов не сделали. 3 - 28.10.1941 Щ-402 оперировала в Лоппском море - так в обиходе наши подводники именовали обширный залив между острова­ми Сере, Лоппа и Фуглё на западном участке немецкой прибрежной коммуникации. После нескольких попыток Столбову удалось выйти в торпедную атаку, и, стреляя в упор новым «английским» (то есть залповым, с времен­ным интервалом) методом, разнести в щепки норвежский каботажный пароход «Вестераален» (682 брт). К сожалению, военного груза на судне не было, а все 60 погибших (экипаж и пассажиры) являлись людьми сугубо граж­данскими. Четвертый поход - в район Конгс-фьорда (13.11 -6.12.1941) - оказался безре­зультатным. Конвой противника удалось обна­ружить лишь однажды, да и то на очень боль­шой дистанции. После ремонта Щ-402 вновь вышла в море (21.2 - 14.3.1942). 27 февраля лодка дважды скрытно атаковала конвои, при­чем во втором случае ей удалось уничтожить немецкий сторожевой корабль «Вандал» (по­гибли 24 члена экипажа). Вечером 3 марта «щука» напала на два тральщика, которые на деле оказались охотниками за подлодками. В результате часового преследования на Щ-402 обрушились 42 глубинные бомбы, жестоко по­трепавшие легкий корпус. Спустя трое суток субмарина получила задачу перейти на пози­цию прикрытия союзного каравана, но, когда вечером 10 марта она прибыла в заданный район, выяснилось, что соляра на корабле почти не осталось - он вытек в море через лопнувшие швы топливно-балластных цис­терн. После передачи 13 марта топлива и мас­ла с К-21 Щ-402 прибыла в базу, а 3 апреля пришло известие, что лодка награждена ор­деном Красного Знамени.

После ремонта и смены аккумуляторной батареи Щ-402 ушла на позицию севернее о.Кильдин для охоты на вражеские субмари­ны (4 - 7.5.1942). Уже на второй день похо­да при всплытии для осмотра горизонта лод­ка столкнулась с крупной дрейфующей льди­ной, отчего пострадали зенитный перископ и антенны. Не выполнив задачи, корабль вер­нулся в базу. Последовавшие затем два вы­хода на коммуникации (29.5-15.6.1942 в район Варде и 21 -26.7.1942 в Варангер-фьорд) также оказались безуспешными. Стол­бов трижды (2.6, 22.7 и 25.7) выходил в ата­ки, но из-за большой дистанции ни разу не попал в цель (впрочем, в годы войны все эти атаки считались удачными).

11 августа подлодка вышла в десятый бое­вой поход и через двое суток прибыла на позицию. В ночь на 14-е, когда она осуществ­ляла зарядку батарей, вахтенный централь­ного поста старшина 2-й статьи Алексеев при­нял из 5-го отсека сообщение, что там ощущается сильный запах кислоты. Зная, что во­дорода в ямах 2 и 3-го отсека скопилось не­много, Алексеев, с разрешения вахтенного ко­мандира лейтенанта Захарова, в нарушение всех инструкций, переключил вдувной венти­лятор с аккумуляторных ям на вентиляцию 5-го отсека. Алексеев не учел, что при окон­чании зарядки водород выделяется особен­но интенсивно, и когда спустя 28 минут он по­пробовал вновь переключиться на вентиля­цию ям, случайная искра вызвала объемный взрыв. Мощная взрывная волна выгнула пе­реборки, повредила магистрали различных систем и сдвинула с мест многие приборы и механизмы. Дверь между центральным пос­том и 3-м отсеком заклинило. В район ава­рии попытались попасть через 1-й отсек. Его верхний люк удалось отдраить, но от притока свежего воздуха возобновился пожар. Стало ясно, что все 19 членов экипажа, находившие­ся в двух отсеках, погибли. В их числе ока­зались Столбов, военком Н.А.Долгополов, по­мощник К.Н.Сорокин и штурман А.Я.Семенов. Командование лодкой принял на себя меха­ник капитан-лейтенант А.Д.Большаков, кото­рый сумел запустить дизели и, ориентируясь по магнитному компасу, привести лодку в базу. Комиссия, расследовавшая причины аварии, пришла к выводу, что происшествие на Щ-402 стало результатом грубого нарушения правил эксплуатации, технической безграмотности и халатного выполнения экипажем своих слу­жебных обязанностей.

Новым командиром «щуки» стал капитан-лейтенант А.М.Каутский, бывший ранее по­мощником на Щ-421 (в этой должности уча­ствовал лишь в последнем походе лодки). Бо­евое крещение обновленного экипажа состоя­лось в январе (17.1 - 3.2.1943), причем поход обеспечивал комдив Колышкин. Лодке дваж­ды удавалось выйти в атаку в надводном по­ложении, но в условиях шторма и полярной ночи торпеды прошли мимо. Обе атаки немцы зафиксировали, но их попытки нанести ответ­ный удар также не увенчались успехом. Вес­ной (10 - 26.3.1943 и 7- 23.5.1943) субма­рина дважды патрулировала в районе Варде. Противник несколько раз атаковал «щуку», трижды лодка касалась минрепов. В атаку Ка­утскому удалось выйти лишь раз - 20 марта.

Через 1,5 минуты после выпуска трех торпед с дистанции 8-10 кбт гидроакустик услы­шал два взрыва, которыми, как стало извест­но из данных агентурной разведки, были по­топлены два транспорта с мукой и строймате­риалами. Хотя иностранные исследователи до сих пор не комментируют результаты этой ата­ки, возможность потопления двух судов при стрельбе по одному вызывает большие сомне­ния. Тем не менее, 25 июля Щ-402 была удос­тоена звания гвардейской, став, таким обра­зом, единственной «щукой» - обладательни­цей двух высших боевых наград. Следующий (2.9 - 5.10.1943) поход субмарины в Карское море в район восточнее м.Желания не принес встреч с противником. После прибытия в По­лярное лодка стала в средний ремонт, по оцен­кам специалистов, «ее материальная часть пришла в исключительную ветхость». Усилия­ми рабочих и личного состава к лету следую­щего года Щ-402 удалось ввести в строй. К тому времени командование БПЛ и СФ пере­шло к использованию подводных лодок по ме­тоду «нависающей завесы», суть которого за­ключалась в развертывании субмарин морис­тее линии минных заграждений и наведении их на конвои по данным воздушной разведки. Очевидно, что Щ-402 - единственная боеспо­собная «щука»-для этого мало подходила: ее 11,5-узловой «парадный» ход на практике был еще меньше из-за изношенности дизелей и снятия волнорезных щитков торпедных ап­паратов. Участие лодки в операции «РВ-5» (поход 10 - 26.7.1944) свелось к семи безус­пешным попыткам выйти на перехват конво­ев, скорость которых каждый раз оказывалась выше. Несмотря на это, вечером 17 сентября 402-я вышла в свой последний - 16-й - бо­евой поход. Утром 21 сентября торпедоносец «Бостон» 36-го минно-торпедного полка ВВС СФ вылетел на «свободную охоту» в район за­паднее острова Магерё. Не дойдя до района поиска, под берегом у мыса Слетнес стрелок-радист обнаружил рубку подводной лодки. Ко­мандир экипажа капитан Протас, не раздумы­вая, описал широкий боевой разворот и сбро­сил торпеду, которая мгновенно поразила цель. При проявке заряженной в фотокинопулемет пленки специалисты штаба ВВС и БПЛ в один голос заявили, что на снимках, сделанных за секунды до попадания, запечатлена «щука». В последовавшем разбирательстве выясни­лось, что в штабе авиаполка был грубо нару­шен порядок постановки боевой задачи, в ре­зультате чего летчик не был уведомлен о зап­рещении атак любых подводных лодок в райо­не между Варде и м.Нордкин. Но тут возника­ет вопрос: с какой целью лодка находилась в позиционном положении на расстоянии всего пары миль от побережья противника в свет­лое время суток в условиях хорошей видимо­сти? Поскольку Каутский не выходил на связь с сообщением о боевых повреждениях или аварии, остается предположить, что причиной этого стала грубая навигационная ошибка либо... «Бостон» атаковал все-таки немецкую подводную лодку, а Щ-402 погибла в другое время совсем по иной причине. Не так давно при поисках потопленного в районе Гамвика немецкого транспорта «Куритиба» частная норвежская компания обнаружила на дне ос­тов субмарины. Поскольку где-то в этом райо­не погибли также Щ-401, К-2 и С-55, оконча­тельная идентификация находки возможна лишь после глубоководного водолазного об­следования.

Заложена 4 декабря 1934 года в Ленинграде на заводе №-189 под обозначением Щ-314, заводской №-254. 28 июня 1935 года спущена на воду. 29 сентября 1936 года вошла в состав Краснознаменного Балтийского флота. 16 мая 1937 года присвоено обозначение Щ-402. 28 мая 1937 года начался переход на Север по Беломоро-Балтийскому каналу. 30 июня 1937 года вошла в состав Северного флота. 22 июня 1941 года встретила под командованием старшего лейтенанта (впоследствии капитан-лейтенант, капитан 3 ранга) Н.И.Столбова в составе 3-го дивизиона Бригады подводных лодок в Полярном. 11 июля заняла позицию в районе Порсангер-фьорда, но, не обнаружив противника, 14 июля проникла на рейд порта Хоннингсвог и атаковала там транспорт. 15 и 16 июля командир отказывался от атак одиночно идущих транспортов, подозревая, что это суда-ловушки. 16 августа досрочно возвратилась в базу, так как, по мнению командира, она не могла находиться в моер из-за пропуска воды через заклепку газоотвода дизеля. При этом при подходе к берегу оказалось, что подлодка имеет невязку своего места в 29 миль и вместо м.Кильдин-восточный оказалась у м.Шарапова, что могло привести к обстрелу ее артиллерией береговой обороны. При осмотре Щ-402 в базе пришли к выводу, что она вполне могла находиться с такой неисправностью на позиции, и это был просто повод для досрочного возвращения с моря. В приказе командующего флотом командир ПЛ арестован на 10 суток с исполнением своих обязанностей, а военкому старшему политруку А.Б.Кочергину объявлен строгий выговор. 27 августа на Щ-402 назначен новый военный комиссар политрук Н.А.Долгополов. 10 сентября вновь досрочно возвратилась в базу, но на этот раз из-за расплескивания электролита.

3 марта 1942 года после атаки корабля ПЛО подверглась преследованию и получила повреждения от близких разрывов глубинных бомб, в том числе топливно-балластных цистерн. Для предотвращения возникновения демаскирующего следа из-за утечки топлива, его из балластных цистерн продули за борт. 10 марта в 22.11 из-за ошибки в замерах наличия соляра в основных топливных цистернах осталась без хода в 3- милях от м.Нордкап. 11 марта в 02.10 на помощь Щ-402 направлена Д-3, находившаяся в 40-60 милях северо-западнее ее, а в 18.45 из Полярного полным ходом надводным ходом вышла К-21, для сокращения времени перехода ей назначили маршрут всего в 25 милях от побережья противника. В 06.47 Щ-402, находясь в 22 милях от берега, успешно запустила дизеля на масле, разбавленном керосином, и ходом 4 узла начала движение в базу. 12 марта в 13.00 К-21 прибыла в район, но Щ-402 не обнаружила и начала ее поиск в квадрате со стороной в 40 миль. 13 марта в 05.45 кончилось масло, подводная лодка легла в дрейф. Получив уточненные данные о месте аварийной подлодки, вновь легла в дрейф. Получив уточненные данные о месте аварийной подлодки, в 11.53 К-21 обнаружила на дистанции 40-50 кб силует подлодки, которой оказалась Щ-402. В 12.45 началась передача 8 тонн топлива и 120 литров масла. В 13.43 передача топлива завершилась, и обе подлодки, проведя поочередно дифферентовки, направилась в базу. 3 апреля награждена орденом Красного Знамени.

5 мая, несмотря на запрет командира, вахтенный офицер подвсплыл на глубину 7 метров, и Щ-402 столкнулась с льдиной. В результате этого происшествия был поломан зенитный перископ и срезаны антенные стойки, ПЛ вернулась в базу. 14 августа из-за нарушения правил вентилирования АБ в Тана-фьорде произошел взрыв во 2-м и 3-м отсеках. Из находившихся в носовой части подводной лодки уцелел лишь один торпедист в 1-м отсеке, которого смогли извлечь на верхнюю палубу только через люк: дверь из 4-го отсека в 3-й заклинило, во втором отсеке бушевал пожар. Всего погибло 19 человек, в том числе: командир, военком, помощник командира и штурман. ПЛ возвратилась в базу под командованием командира БЧ-5 капитан-лейтенанта А.Д.Большакова. 14 августа командиром назначен капитан-лейтенант (впоследствии капитан 3 ранга) А.М.Каутский.

25 июля 1943 года присвоено звание «Гвардейская». В августе развертывалась к востоку от м.Желания для прикрытия арктических коммуникаций. В апреле 1944 года получила на вооружение ГЛС «Дракон-129». 17 сентября вышла в море для действий на коммуникациях противника. 17 сентября 1944 года Щ-402 вышла в свой последний-16-й-боевой поход. Утром 21 сентября торпедоносец «Бостон» 36-го минно-торпедного полка ВВС Северного флота вылетел на «свободную охоту» в район севернее острова Магере. Не дойдя до района поиска, под берегом у поселка Гамвик стрелок-радист обнаружил рубку подводной лодки. Командир экипажа капитан Протас, не раздумывая, описал широкий боевой разворот и сбросил торпеду, которая мгновенно поразила цель. При проявке заряженной в фотокинопулемет пленки специалисты штаба ВВС и БПЛ в один голос заявили, что на снимках, cделанных за секунды до попадания, запечатлена Щ-402. Произведенный сразу вслед за этим событием вызов на связь подводных лодок показал, что Щ-402 действительно не отвечает. В последовавшем разбирательстве выяснилось, что в штабе авиаполка был грубо нарушен порядок постановки боевой задачи, в результате чего летчик не был уведомлен о запрещении атак любых подводных лодок в районе между Варде и м.Нордкин.

После всего выше сказанного в истории гибели Щ-402 можно ставить точку, но хотелось бы взглянуть на ситуацию непредвзято, и становится ясно, что утвердившаяся версия гибели Щ-402 выглядит далеко не так убедительно, как это казалось штабу Северного флота.

Судя по описаниям, сделанным Протасом фотоснимков (не сохранились), получается, что подводная лодка находилась в в промежуточном между погруженным и позиционным положении. Если предположить, что подводная лодка выскочила на поверхность при движении на перископной глубине, то непонятно, почему вахта ничего не предприняла для того, чтобы загнать подводную лодку на глубину за тот довольно значительный промежуток времени, что самолет ее наблюдал? Ведь ПЛ находилась в зоне видимости с немецких береговых батарей при достаточно хороших погодных условиях. Во-вторых, почему ПЛ не имела хода? На Щ-402 имелся стабилизатор глубины без хода (система «Спрут»), но в случае его выхода из строя подводная лодка вряд ли самостоятельно выскочила бы на поверхность – ее плавучесть была бы близка к нулю, и не приобрела бы положительного значения. Выскакивание на поверхность, наоборот, более вероятно при наблюдении в перископ на ходу, если ошибся рулевой на горизонтальных рулях. Но объект, запечетленный на снимках, находился в дрейфе и перископов не поднимал. С учетом того, что береговые батареи по нему не стреляли, а сам объект не пытался выйти из зоны наблюдения, остается предположить, что это был норвежский рыболовный бот. Наши летчики не впервые докладывали об атаках вражеских подводных лодок, которых на самом деле в этом районе в это время и быть не могло. Главное же заключается в том, что Щ-402 посылалась командованием отнюдь не в район Гамвимка, а в район Конгс - фьорда, где раннее пропало без вести несколько наших подлодок. Расстояние между названными географическими пунктами - около 35 миль – слишком велико, чтобы списать его на штурманскую ошибку при прибытии на позицию, ведь у экипажа было почти двое суток с хорошей видимостью, в течении которых они легко могли уточнить свое положение по береговым ориентирам. Подводным лодкам разрешалось заходить на чужие позиции в случае преследования вражеского конвоя, но последние данные о конвоях направлялись на лодки вечером 19-го, и с того времени их командиры были обязаны производить поиск самостоятельно в пределах своих позиций. Видимо в этот момент Щ-402 и подорвалась на противолодочном минном заграждении NW-30, скрытно выставленном противником летом 1943 года.

Подводная лодка Щ-402 стала последней погибшей подводной лодкой Северного флота.

Срок боевой службы – 39 месяцев (22.06.41 г.-21.09.44 г.). 16 боевых походов (232 суток). 14 торпедных атак, в результате которых потоплены 1 судно и 1 корабль.

Морским Собранием г.Херсона (председатель капитан 1 ранга запаса Н.И.Срибный) для увековечивания памяти погибших подводников ВМФ было принято решение об установке памятной доски А.М.Каутскому на доме, где он жил. Инициатором и создателем памятной доски был ветеран-подводник ВМФ капитан 2 ранга в отставке В.М.Голубев.

26 октября 2010 года в 10 часов на ул.Подпольной в г.Херсоне на доме, где родился и проживал с 1906 по 1928 года капитан 3 ранга Александр Моисеевич Каутский, в присутствии ветеранов ВМФ России и Украины, председателя Морского Собрания Н.И.Срибного, председателя Российского культурного Центра в Херсоне Н.Е.Батаровой, Настоятеля Свято-Николаевского Морского Собора отца Василия (который впоследствии и освятил Памятную доску), СМИ г.Херсона была установлена Памятная доска.

По просьбе ветеранов-подводников Херсона мною была создана «Книга памяти подводников ВМФ, уроженцев Херсона и области, погибших в годы Великой Отечественной войны 1941-1945», которая и была издана к этому времени. Презентация книги состоялась в этот же день в Краеведческом музее г.Херсона.

Почти 60 лет прошло с начала Великой Отечественной войны, и тем не менее Центральный военно-морской музей, который каждый месяц публикует перечень морских памятных дат, неизменно отмечает 25 июля 1943 года, когда было присвоено гвардейское почетное наименование Краснознаменным подводным лодкам Щ-402 и М-172 и подводной лодке Щ-422 Северного флота.

Героизм и трагедия в великой той войне тесно переплелись. Все три лодки погибли в боевых походах, заслужив вечную память. Обстоятельства гибели подлодок редко бывают известны точно, но как погибла Щ-402, было установлено в тот же день - ее торпедировал свой самолет.

Подводная лодка «Щ-314» (будущая «Щ-402», заводской номер 254) на ходовых испытаниях. Весна - осень 1936 г.

Объединенный Совет ветеранов-подводников ВМФ внес полную ясность в этот непростой факт. В книгах председателя комиссии ОСВП ВМФ по увековечению памяти подводников “Подводник, чье имя присвоено библиотеке” (1996 г.) и “Эта “щука” была первой почти во всем” (1998 г.) даны ответы по всем вопросам, касающимся этого события, но до сих пор находятся авторы, которые вводят читателя в заблуждение.

Впервые в открытой печати о трагедии написал знаменитый советский подводник И.А.Колышкин в книге “В глубинах полярных морей” через 20 лет после войны. Еще через несколько лет известный писатель В.С.Пикуль изложил печальный факт в свойственной ему эмоциональной манере в книге “Реквием каравану РQ-17”.

Командир 4-го ДПЛ капитан 3 ранга Н.И. Морозов и командир
«Щ-402» старший лейтенант Н.Г. Столбов. Полярный, лето 1941 г.

“Хваленые асы Германии совсем не умели отличать корабли противника от своих, топя их столь жестоко, что, если оставался в живых хоть один человек из команды, то и тогда Редер с ядом говорил Герингу: “Большое спасибо от флота, рейхсмаршал!”. Примерно такое же положение сложилось и на флоте США, немало американских кораблей и моряков погибли под бомбами и торпедами своих самолетов. К великому прискорбию, на Северном флоте в конце войны по халатности штаба авиаполка была потоплена гвардейская подлодка Щ-402 (командир капитан 3 ранга А.М. Каутский)”.

Чрезвычайное происшествие было упомянуто, но как и, главное, почему это произошло, известно не было, и недоброжелатели нашего подводного флота пошли на выдумку всяких небылиц.

Гвардейская Краснознаменная Щ-402 - один из самых заслуженных кораблей Северного флота. Под командованием Н.Г. Столбова она 14 июля открыла боевой счет подводников в Великой Отечественной войне, о чем сообщила сводка Совинформбюро, и эта победа была первой победой подводников Северного флота за его историю. Щ-402 совершила 3 боевых похода в финскую кампанию и 16 боевых походов в войне с немецкими фашистами, потопив 12 кораблей и судов. С августа 1942 года лодкой командовал капитан-лейтенант, позднее - капитан 3 ранга А.М.Каутский, награжденный за боевые заслуги тремя орденами Красного Знамени. “Экипаж “щуки”, - говорится в военно-историческом очерке о Северном флоте, - “отличался исключительной сплоченностью, крепкой морской дружбой и храбростью, активностью в поиске врага и точностью атак”.

Журнал “Морской сборник”, открывая к 30-летию Победы рубрику “Корабли Великой Отечественной”, первые два очерка посвятил Гвардейским и Краснознаменным подводным лодкам Д-3 и Щ-402.

“На Северном флоте”, - отметил Герой Советского союза вице-адмирал Г.И.Щедрин, - Щ-402 погибла последней, зато первой она была почти во всем”. За всю историю Советского флота только 4 корабля стали Гвардейскими и Краснознаменными. В их числе -402”.

Командный состав «Щ-402». Сидят (слева направо): помощник командира гвардии старший лейтенант А.А. Телегин, командир лодки гвардии капитан 3 ранга А.М. Каутский, командир БЧ-5 гвардии инженер-капитан 3 ранга В.В. Коновалов; стоят: командир БЧ-2-3 гвардии старший лейтенант А.Н. Красильщиков, старший военфельдшер лейтенант медицинской службы М.В. Балашков и командир БЧ-1 гвардии капитан-лейтенант Д.К. Гелевер. Полярный, июль 1943 г.

Смешать с грязью такой корабль и его командира недобросовестным критиканам было очень заманчиво. Для них главным в славной истории Щ-402 встал вопрос, как погибла лодка. Документы трактовались тенденциозно при этом создавались сенсационные сюжеты. Писали, что какой-то дежурный по какому-то штабу просто забыл сказать летчику, где находятся наши лодки и что атаки лодок вообще запрещены, что летчик дважды облетел лодку, давая ей опознавательные сигналы, и только после этого сбросил торпеду. Подразумевалось и даже подчеркивалось, что подводники потеряли бдительность, “прошляпили” и не успели погрузиться. Придумали даже следственную комиссии, которая, якобы, утверждала, что на лодке была плохая организация службы...

Одновременно добавляли, что летчика за ошибку винить нельзя, а для убедительности сочиняли историю о его смерти. Сначала мурманский автор В.Сорокажердьев поведал читателям о том, что летчик “капитан Протасов”, узнав, что потопил свой корабль, от горя застрелился. В других “трудах” рассказывали о том, что летчик, вылетев на новое задание, утопил два транспорта противника, а на третий спикировал в горящем самолете “ в честь реабилитации”.

Как не удивительно, запутывание и дезинформация читателей имеют место и после опубликования документальных исследований трагедии. В издании 1999 года “Потеря корабельного состава Северного флота и гражданских ведомств на Северном морском театре в период Великой Отечественной войны”, в целом весьма объективном. А.Голубев, к сожалению, даст картину гибели “Щ-402” в сорокажердьевском варианте: “Лодка находилась в позиционном положении. Экипаж самолета оповещения о нахождении в этом районе нашей подводной лодки не имел, не смотря на приказание штаба Северного флота, запрещающего атаку подводных лодок в этом районе. После проявления пленки и выяснения, что потоплена наша лодка, капитан Протасов застрелился”.

Читатель не знает, хорошо ли, правильно ли что лодка находилась в позиционном положении, но, поскольку это привело к трагедии, вполне может подумать, что это плохо. В лучшем случае читатель согласится с мнением писателя П.В.Боженко (“Субмарины на войне”, 1996 год): “Почему опытный подводник Каутский находился на поверхности вблизи вражеского порта, осталось неясным”.

Зато читатель будет уверен, что летчик, по чьей-то вине не получивший оповещения, выпустил торпеду правильно и, безусловно, заслуживает сочувствия.

И невдомек читателю, что все было совсем наоборот.

“Щ-402” находилась в назначенном ей районе действия и вела поиск противника рекомендованным командованием способом - в позиционном положении, когда на поверхности видна только рубка лодки, и без хода, чтобы экономить энергию для торпедной атаки. Отдельно назначались свои районы действий и для других сил ударной авиации и надводных кораблей. Районы эти строго разграничивались, и капитан Протас (а не Протасов) получил приказа лететь в район действий ударной авиации, находившейся на большом удалении, чем район действия подлодок. Именно потому, что по условиям обстановки, сложившейся на Северном флоте в 1944 году, наши самолеты пролетали над районами действий подлодок, командование запретило авиации атаки любых (любых!) подводных лодок в этих районах. Поэтому слова “летчик не имел оповещения” не просто неточность: летчик и не должен был иметь никакого оповещения. Больше того, обнаружив лодку, “в этом районе”, летчик должен был, не меняя курс и скорость, пролететь мимо. Дело в том, что наша авиация на Севере имела в 1944 году полное превосходство в воздухе: 740 самолетов против 136 немецких.

Создались условия для организации оперативного и тактического взаимодействия подводных лодок, авиации (раведывательной и ударной) и надводных кораблей (торпедных катеров) против конвоев врага, к чему командование флотом стремилось всю войну. С января по сентябрь 1944 года было проведено 7 операций разнородных сил под кодовым наименованием “РВ”. Подводные лодки стали действовать группами в одном районе с самолетами-разведчиками и при получении от них (или от берегового командного пункта) сведений о конвое выходили по нему в атаку, что обеспечивало нанесение максимальных потерь фашистам.

Чтобы избежать роковых случайностей, всем силам флота во время операций запрещались атаки любых подводных лодок. Все детали взаимодействий отрабатывались на тактических учениях. Особое внимание уделялось в учебе опознанию самолетов и быстрой связи с ними. Для обмена опытом подводники и авиаторы проезжали друг к другу, а в открытых письмах через газету высказывались четко: “Будем совершенствовать и отрабатывать практику тактического взаимодействия”. И цель была достигнута. Несколько раз удавались последовательные удары лодок, торпедоносцев и катеров по одному и тому же конвою, а однажды - одновременный удар самолетов и катеров по конвою в Варашеф-фиорде.

При таком характере действий встречи наших лодок со своими самолетами были частыми, а с самолетами противника, даже у его берега, менее вероятными. Поэтому подлодки, имея возможность, вследствие своей меньшей заметности обнаружить самолет раньше, чем он мог обнаружить лодку, не спешили погружаться, а старались самолет опознать. Если сразу опознать самолет не удавалось, лодка срочно погружалась. Если надежно было видно, что самолет свой, лодка не прерывала поиск, оставаясь в надводном положении.

Все это зафиксировано в архивных документах, в книгах и воспоминаниях североморских командиров-подводников Г.И.Щедрина, Г.Ф.Макаренкова, З.М.Арвапова, Ф.В.Константинова, Н.Т.Зиновьева и других. В отчетах командиров подлодок о боевых походах, хранящихся в ЦВМА в Гатчине (фонд 767, опись 2, дело 198, листы 252-299) таких примеров много. Только в трех походах командиры К.М.Колосов (“С-51”), Г.К.Васильев (“С-15”) и П.П.Нечаев (“С-103”) отметили 14 случаев, когда они не погружались в видимости самолета, так как “обнаруженные самолеты - наши разведчики” (лист 299). В отчете командира Щ-402 А.М.Каутского за поход в июле (лист 253) говорилось, что 12 июля в 0.55 и в 6.15 обнаружены самолеты (тип не опознан, уклонились срочным погружением”, а 20 июля в 17.00 обнаружен самолет типа “Бостон” и “от самолета не погружались”.

В книге “На борту С-56 (Владивосток. 1982 г.) Щедрин писал: “Раньше достаточно было короткого доклада: “Самолет!”. и лодка немедленно погружалась... Дважды видели самолеты, и оба раза сигнальщики доложили: “Наши”, и мы не прерывали зарядку, экономили время”. Вот так: даже зарядку аккумуляторной батареи подводники не прерывали в видимости самолета!

Рассказывая о Щ-402, Г.И.Щедрин уточнял: “все мы- подводники, отлично знали силуэты своих самолетов, летчики знали силуэты подлодок. И так давно взаимодействовали друг с другом, что мы, обнаружив их, не погружались, а они, увидев нас, не меняли курс. Им было запрещено атаковать подводные лодки. Этот приказ был широко известен на флоте... Щ-402 видела самолет, опознала его и спокойно продолжала вести наблюдение, так как самолет не менял курса и скорость. Когда на Щ-402 увидели, что самолет выходит в атаку по ней, то с мостика отдали приказ: “Срочное погружение!”, однако погрузиться не успели!.

За всю войну на Севере достоверно известен только один факт потопления нашей лодки авиацией противника.

Почему же гвардейско-краснознаменный экипаж, 39 месяцев успешно уклонявшийся от самолетов, подлодок и надводных кораблей врага, от его бомб, торпед, мин и даже артиллерийских снарядов, не успел погрузиться от своего самолета? Именно потому, что это был свой самолет, который при отличной видимости пролетел мимо, а потом вдруг вернулся...

В оперативной сводке штаба ВВС Северного флота об этом сказано так: “21 сентября 1944 года в 06.42 на траверсе мыса Гамвик, 10 км на Север, одной торпедой летчик капитан Протас с дистанции 600 м, высота 30 м, атаковал подводную лодку в позиционном положении, ход незначительный. Получив сообщение от экипажа, развернулся и торпедировал. Подлодка погрузиться не успела. Экипаж наблюдал сильный взрыв. При втором заходе на месте подлодки видели дым и огромное круглое пятно. По докладу экипажа и на основании дешифровки фотоснимка подводная лодка потоплена. На снимке видна рубка нашей подлодки типа “Щ”. Находящаяся в том районе подводная лодка на запросы не отвечает. Вероятно, потоплена наша подлодка. Погода: высота облаков 600-1500 м, видимость 10-20 километров”.

Когда на практически неподвижную цель с расстояния 600 м идет авиационная торпеда, погрузиться или уклониться невозможно. Не было плохой организации службы на подводной лодке, было непредсказуемое поведение летчика, нарушившего боевой приказ. Он не долетел до назначенного ему района действий и атаковал подводную лодку, хотя атаки лодок были запрещены. Он с дистанции пистолетного выстрела не сумел опознать свой корабль, хотя в штабе по фотоснимку это сделали сразу. Это тем более трудно объяснить, что Протас был заместителем командира эскадрильи, летал достаточно много, в том числе 15 и 16 сентября. Он должен был учить подчиненных, в том числе взаимодействию с подлодками...

Дальнейшая его судьба такова. 27 сентября Протас снова пошел на задание. Самолет с задания не вернулся. Весь экипаж погиб, кроме Протаса, который оказался в плену у немцев. Личное оружие, опять же в нарушение боевого приказа, он в полет над вражеской территорией не взял и сопротивления фашистам не оказал, хотя ранений и контузии не имел, что известно из его же объяснительной записки. После возвращения из плена он был направлен в авиацию Черноморского флота, но в апреле 1946 года исключен из партии, понижен в должности и вскоре уволен из ВМФ.

А как действовали подводники после трагедии Щ-402? Так же, как и Щ-402 в своем последнем походе! После суровой оценки командующего Северным флотом адмирала А.Г.Головко: “Вследствие отсутствия должной организации боевой работы минно-торпедной авиадивизии и отсутствия должного контроля за выполнением указаний со стороны штаба ВВС имел место случай потопления самолетом “Бостон” подводной лодки Щ-402 (ЦВМА, Ф.767, о.2, д.56, д.18) положение о запрете атак любых подлодок во время операций разнородных сил усиления нее. В операции “Вест” по разгрому гитлеровцев в Заполярье в октябре- ноябре 1944 года действовали 14 подводных лодок, потерь не было. А у врага потери были. Только один пример.

20 октября в районе Нордкин (вблизи места гибели “Щ-402”) около 6 часов утра (Щ-402 погибла в 6.42...) подводная лодка “В-4” под командованием Героя Советского Союза Я.К.Иосселиани (однокашника и друга погибшего командира “Щ-402” А.Каутского), находясь у вражеского берега в позиционном положении без хода (так же вела поиск 21 сентября “Щ-402”!), обнаружила конвой противника и успешно его атаковала со стороны берега. На лодку было сброшено 38 бомб, но она ушла от преследования. Война на Севере заканчивалась, но подводники по-прежнему шли на риск, не щадя себя, ради нашей Победы. И этот риск был оправдан.

Объединенный Совет ветеранов-подводников внес полную ясность в историю Гвардейской Краснознаменной подводной лодки Щ-402, что дает возможность в дальнейшем избежать всяких кривотолков и искажений.

Тип: Подводная лодка, Вторая мировая война
Страна: СССР, 1936
Масштаб 1:100
Кол-во листов: 22xА4
Автор разработки: В. Москотельников

Щ-402 - советская дизель-электрическая торпедная подводная лодка проекта Щ - «Щука». Была заложена 4 декабря 1934 года на Балтийском заводе № 189 в Ленинграде, 1 октября 1936 года вошла в состав кораблей Краснознамённого Балтийского флота под номером Щ-314. В мае 1937 года была зачислена в состав 2-го дивизиона бригады подводных лодок Северного флота под номером Щ-402, вышла из Ленинграда, прошла по Беломорско-Балтийскому каналу и в сентябре 1937 года прибыла в порт города Полярный. В феврале 1938 года совместно с подводными лодками Щ-404, Д-3, эсминцем «Карл Либкнехт», ледокольными пароходами «Мурман», «Таймыр» и судном «Мурманец» принимала участие в операции по спасению советской научно-исследовательской арктической станции «Северный полюс-1», в условиях шторма и полярной ночи выполняя задачи по обеспечению радиосвязи между ледоколами и базой Северного флота. С 22 апреля 1939 года совместно с подводными лодками Д-2, Щ-403 и Щ-404 находясь в Северном море обеспечивала радиосвязью беспосадочный перелёт из Москвы в Ванкувер самолёта «Москва» под управлением В.К. Коккинаки. Участвовала в советско-финляндской войне, совершив 3 боевых патрулирования у норвежского побережья между Вардё и мысом Нордкин. 22 июня 1941 года была включена в состав 3-го дивизиона бригады подводных лодок Северного флота. Во время первого боевого похода 14 июля 1941 года Щ-402 проникла в Порсангерфиорд и с дистанции 14-15 кабельтовых торпедировала стоявший на якоре в порту Хоннингсвог немецкий пароход «Ханау» водоизмещением 3 тысячи тонн, первой из подводных лодок Северного флота успешно атаковав транспорт противника. В годы войны лодка совершила ещё 15 боевых походов, потопила немецкий сторожевой корабль NM01 «Vandale» и каботажный пароход «Вестераален» водоизмещением 682 тонны. За боевые подвиги 25 июля 1943 года удостоена звания Гвардейской, награждена орденом Красного Знамени. 21 сентября 1944 года в 6 часов 42 минуты экипаж самолёта-торпедоносца «Бостон» 36-го минно-торпедного авиационного полка Северного флота атаковал и потопил надводный объект торпедой. После анализа снимков фотопулемёта был сделан вывод, что он принял находившуюся в море в надводном состоянии Щ-402 за лодку противника и, в нарушение приказа, запрещавшего авиации атаковать любые подводные лодки, с дистанции 600 метров сбросил торпеду, в результате взрыва которой та затонула. По всей видимости, экипаж лодки, осуществляющей поиск противника в позиционном положении, опознал приближающийся самолет как советский и не счел необходимым погружаться, что и привело к трагическому результату.
Модель несложная. Порадовала исключительно частая шпация и столь же частое сегментирование подводной обшивки. Печать темная, сочная, без разнотона, что тоже приятно. Сборочных рисунков достаточно много для такой небольшой модели. Все вместе выглядит приятно, при этом не очень дорого.

Сообщение Совинформбюро было по обыкновению кратким: «Энская подводная лодка Северного флота под командованием старшего лейтенанта Столбова проникла в фашистскую гавань и атаковала транспорт водоизмещением в 6 тыс. тонн. Торпедист Мельников двумя торпедами взорвал вражеское судно. Подводная лодка благополучно возвратилась на свою базу». Этот первый боевой успех Северного флота в Великой Отечественной войне выпал на долю экипажа подводной лодки Щ-402, которая 14 июля 1941 года проникла в Порсангерфьорд и уничтожила транспортное судно противника. Почин был сделан. Но «четыреста второй» предстояло ещё множество сложнейших походов, и каждый требовал от экипажа максимальной отдачи духовных и физических сил, отваги, мужества и находчивости.

Зима 1942 года была на исходе. Но только по календарю: стояли сильные морозы, море непрестанно штормило. То и дело налетали плотные снежные заряды.

«Четыреста вторая» под командованием капитан-лейтенанта Николая Столбова вот уже несколько дней бороздила Баренцево море на вероятных путях следования вражеских транспортов.

Шторм всё усиливался. «Щуку» бросало из стороны в сторону так, что указатель кренометра ходил по шкале от упора до упора. Люди на мостике выбивались из сил. Видя, что обычное время между сменами вахт – четыре часа – в такой обстановке им не выдержать, Столбов приказал сменяться каждые два часа. Промокшие, закоченевшие от холода рулевые-сигнальщики и вахтенный офицер опускались внутрь лодки и, посидев пару часов у электрической грелки, вновь поднимались на мостик, чтобы сменить товарищей.

На четвёртый день, после полудня,

Щ-402 пришла в район северо-западнее Варангерфьорда – к перекрестью дорог вражеских конвоев. Столбов принял решение погрузиться, дать передышку экипажу, а затем уже начать активный поиск.

Когда ночью лодка всплыла, подводники подивились полному штилю, что в Баренцевом море бывает крайне редко. Однако тревожную эту тишину за добрую примету не посчитали. Ведь в такую погоду не только враг, но и субмарина – словно на ладони.

1 – антенна шумопеленгатора; 2 – швартовный шпиль; 3 – носовые се-теотводы; 4 – радиоантенна; 5 – леерное ограждение; 6 – центральное носовое орудие; 7 – зенитный перископ; 8 – главный магнитный компас; 9 – репитер гирокомпаса; 10 – командирский перископ; 11 – пулемёт Максима; 12 – откидной фальшборт; 13-45-мм кормовое орудие; 14 – поручень; 15 – отверстия для стока воды и выпуска воздуха; 16 – антенная стойка; 17 – кормовые сетеотводы; 18 – флагшток; 19 – флаг корабля-орденоносца; 20 – нижний кильватерный огонь; 21 – якорный клюз; 22 – якорь Холла; 23 – фальшкиль (с твёрдым балластом); 24 – дейдвуд; 25 – гребной вал; 26 – кронштейн гребного вала; 27 – мортира кронштейна; 28 – гребной винт; 29 – кронштейн; 30 – вертикальный руль; 31 – дверь в надстройку; 32 – спасательный круг; 33 – рубочный люк; 34 – киповые планки; 35 – ограждение носового горизонтального руля; 36 – носовые горизонтальные рули; 37 – трос; 38, 43 – откидной лист над клапанами вентиляции; 39 – откидной лист над входным люком; 40 – откидная решётка над аккумуляторами и рымом; 41 – носовой сигнальный буй; 42 – откидной лист над кранцами; 44 – откидная решётка над кормовыми аккумуляторами и рымом; 45 – откидная решётка над глушителями; 46 – откидной лист; 47 – кнехт; 48 – отверстия для стока воды и выхода воздуха; 49 – ограждение гребных винтов и кормовых горизонтальных рулей; 50 – талреп; 51 – кормовые горизонтальные рули; 52 – сигнальная мачта; 53 – верхний кильватерный огонь; 54 – рында; 55 – крышка кормовых торпедных аппаратов; 56 – топовый огонь; 57 – обтекатель зенитного перископа; 58 – бортовые отличительные огни; 59 – крышка носовых торпедных аппаратов; 60 – гюйсшток; 61 – ниша гака

К счастью, ночь прошла спокойно и «щука» получила возможность полностью зарядить аккумуляторную батарею, «набить» воздух высокого давления и тщательно провентилировать отсеки. Как только забрезжил рассвет, лодка погрузилась на перископную глубину и начала поиск.

Капитан-лейтенант Столбов – в центральном посту. Время от времени он поднимает перископ и, прильнув к окуляру, осматривает горизонт, затем со вздохом складывает рукоятки перископа и опускает его. Горизонт чист. Это значит, что надо ждать.

Когда командир в очередной раз поднял перископ, все находившиеся в центральном посту заметили, как напряглись его ладони, сжимавшие рукоятки. На сей раз Столбов долго не отрывался от окуляра, чуть-чуть подворачивая перископ то вправо, то влево.

Наконец, словно чувствуя устремлённые на него взгляды, он отрывисто бросил:

–Транспорты в охранении тральщиков и катеров. Боевая тревога! Торпедная атака!

И тут же глухую тишину отсеков огласили трели звонков.

Лодка, увеличив скорость, пошла на сближение. Столбов вновь поднимает перископ. Транспорт теперь виден совсем хорошо, его громада всё ближе и ближе подходит к залповому пеленгу.

–Носовые аппараты товсь! – командует капитан-лейтенант.

Высокий чёрный форштевень транспорта наползает на вертикальную нить в окуляре перископа.

–Пли! – крикнул Столбов, рубанув рукой воздух.

И все в лодке ощутили, как вздрогнула «щука», освободившись от смертоносных снарядов.

–Торпеды вышли! – доложил из первого отсека старший лейтенант Захаров.

Опасные мгновения. Облегчённую носовую часть «щуки» потянуло к поверхности. Того и гляди над водой покажутся нос и рубка. Но боцман Николай Добродумов бдительно следил за пузырьком дифферентометра. Умело и энергично действуя горизонтальными рулями, он сумел удержать субмарину на глубине.

А тем временем стрелка командирского секундомера бесстрастно бежала по циферблату. И начинало казаться, что уже пора бы прогреметь взрыву. Люди во всех отсеках замерли, вслушиваясь…

Два мощных взрыва один за другим отдались в корпусе «щуки» звенящим гулом. Победа!

Столбов, как только торпеды устремились к цели, начал послезалповое маневрирование, чтобы уклониться от преследования. Он предпочёл отвести лодку, насколько позволяли глубины, ближе к берегу, резонно рассчитывая, что там «щуку» вряд ли будут искать. Пока что его предположения сбывались.

–Боцман, всплывать под перископ! -последовала новая команда.

Медленно поползла вверх стальная труба. Едва из шахты показалась нижняя головка перископа, Столбов тут же откинул рукоятки и ещё на подъёме развернул его в направлении взрывов.

Картина, которую Столбов увидел на поверхности, обрадовала его: огромный транспорт тонул, разламываясь пополам.

Между тем преследования почему-то не было. Правда, корабли противника сбросили несколько глубинных бомб неподалёку от торпедированного транспорта – на авось. Вскоре акустик доложил, что шумы винтов вражеских кораблей не прослушиваются. Помощник командира Константин Сорокин весёлым голосом скомандовал из центрального поста:

–От мест по боевой тревоге отойти! Свободным от вахты обедать!

Обед по случаю торпедной атаки прошёл с большим подъёмом, никто не жаловался на отсутствие аппетита. Но не успели ещё на камбузе помыть посуду, как акустик Васильев услышал шумы. Вахтенный офицер Захаров вызвал командира в центральный пост.

«Четыреста вторая» повернула навстречу шумам, и минут через двадцать капитан-лейтенант увидел в перископ конвой противника: шесть транспортов с охранением.

Эта торпедная атака по времени была значительно короче предыдущей. Дело в том, что конвой шёл встречным курсом и самый крупный транспорт оказался ближайшим к лодке, на идеальном курсовом угле атаки.

– Атака как в учебнике, – пошутил капитан-лейтенант, поглядывая на секундомер.

Едва старшина группы торпедистов доложил в центральный пост, что носовой двухторпедный залп изготовлен, как оттуда скомандовали: «Товсь!». И почти сразу же: «Пли!»

Торпедисты рванули на себя спусковые рычаги. Сжатый воздух с мощным шипением толкнул торпеды вперёд. И опять томительное ожидание: «Попали или нет?!», и бурная радость, когда до лодки донеслись глухие взрывы торпед.

–Боцман, ныряй на пятьдесят метров! -приказал Столбов.

Добродумов энергично переложил рули, а затем, нервно постукивая пальцами по стеклу глубиномера, будто от этого скорость погружения лодки могла возрасти, стал докладывать:

–Глубина 25 метров… 30… 35…

На этом его доклады оборвались. Первые взрывы бомб сотрясли корпус «щуки», когда глубиномер показывал 37 метров.

И тут началось! Вражеские корабли с ожесточением преследовали «четыреста вторую». От близких взрывов в отсеках лопались лампочки, вылетали предохранители на подстанциях. Сорвало кингстон уравнительной цистерны, и в неё хлынула забортная вода. Это было опаснее всего: теперь лодка могла провалиться в морскую пучину на такую глубину, где её корпус не выдержит давления.

В этот момент судьба лодки и экипажа полностью зависела от расторопности и самоотверженности трюмных. Вахтенный трюмный Ванганов молниеносно юркнул под настил центрального поста, кое-как протиснулся между помпой и воздушными магистралями и, нырнув в ледяную воду, быстро устранил повреждение. Поступление забортной воды прекратилось.

В бомбёжке временами наступали такие паузы, что казалось попытки гитлеровцев уничтожить лодку закончились. Но спустя некоторое время близкие разрывы глубинных бомб возобновлялись. От каждого из них корпус «щуки» содрогался, из центрального поста после новой серии разрывов поступала команда: «Осмотреться в отсеках!»

Лодка продолжала поиск. На рассвете 3 марта акустик доложил: «Правый борт, курсовой сорок: шум винтов!»

Столбов припал к окуляру перископа. Спустя некоторое время он ясно различил очертания двух немецких тральщиков, занимающихся контрольным тралением.

Быстро сделав необходимые расчёты, командир атаковал один из них. Через несколько десятков секунд выпущенные торпеды достигли цели и последовал сильный взрыв.

Едва Столбов убедился в удачном завершении атаки, как акустик доложил:

–Корабль противника повернул на нас. Расстояние уменьшается!

Не прошло и пяти минут, как рванула поблизости первая глубинная бомба. За ней вторая, третья, ещё две…

Уцелевший тральщик, видимо, довольно точно нащупал местонахождение «щуки». Совсем рядом фохнул взрыв такой силы, что в лодке многие не удержались на ногах.

Капитан-лейтенант понял, что обычным маневрированием избавиться от преследования вряд ли удастся. И в эту трудную минуту Столбов нашёл единственный выход, как сбить с толку фашистских акустиков и оторваться от преследования. Суть состояла в следующем. Когда над «четыреста второй» рвались глубинные бомбы, командир приказывал давать самый полный ход. В это время там, наверху, акустики всё равно ничего не слышали. Но как только наступала тишина, электромоторы стопорились и лодка двигалась по инерции. И так каждый раз. Взрыв: «Полный вперёд!» Затих гул взрывов: «Стоп моторы!»

Наконец после многих часов преследования бомбёжка прекратилась. Вражеский тральщик потерял «щуку».

С наступлением темноты Столбов приказал всплыть и осмотреть корабль. И тут выяснилось, что корпус лодки получил пробоины в районе топливных цистерн, из которых вытек почти весь запас соляра: его оставалось только на частичную зарядку аккумуляторов. Положение осложнялось тем, что расстояние до базы превышало 300 миль, а до берега, занятого гитлеровцами, не насчитывалось и двадцати.

Всю ночь «четыреста вторая» дрейфовала, а утром из штаба флота радировали, что к лодке направлена помощь. Теперь оставалось только ждать… Лишённая хода и возможности погружаться, советская подводная лодка могла быть каждую минуту обнаружена и атакована кораблями и самолётами противника. Поэтому в полную боевую готовность привели торпедные аппараты и артиллерию, экипажу раздали личное оружие. На всякий случай Щ-402 была подготовлена к взрыву.

В этот тяжёлый час инженер-механик Большаков со старшинами Степаненко и Кукушкиным не теряли времени даром. Они решили использовать смесь масла и керосина из оставшихся торпед. И дизель, пару раз чихнув, заработал на этом «ерше».

Всю ночь «щука» шла к родным берегам. Переждав светлую часть дня в полной боевой готовности, «четыреста вторая» с наступлением сумерек продолжила путь. Но топлива хватило только до полуночи. Лодка опять легла в дрейф… Долгожданная помощь пришла с рассветом. Боевой поход завершился благополучно.

На долю «четыреста второй» выпала исключительная судьба. В годы Великой Отечественной войны она совершила 16 боевых походов, потопила вражескую субмарину и 9 транспортов общим водоизмещением свыше 50 тыс. т, нескольким транспортам нанесла серьёзные повреждения. Эта подводная лодка, завоевавшая высшие корабельные отличия, была первой, открывшей боевой счёт североморских подводников, и стала последней из погибших в Заполярье. Это произошло 21 сентября 1944 года.

СУБМАРИНЫ ТИПА «Щ»

В Советском флоте периода Великой Отечественной войны самыми многочисленными были подводные лодки типа «Щ». Создавались они в конце 1920-х – начале 1930-х годов и предназначались для действий в прибрежных районах и внутренних морях. Первые лодки водоизмещением 580 – 700 т несли шесть торпед в аппаратах (четыре в носовых и две в кормовых) и четыре запасных. В носовой и кормовой частях мостика было установлено два 45-мм зенитных полуавтомата. Два дизеля по 600 л. с. сообщали лодке надводную скорость до 12 уз. Под водой лодка шла на двух электромоторах по 400 л. с. со скоростью около 8 уз. (в течение одного часа).

Эти субмарины послужили основой для создания ряда других серий подводных лодок типа «Щ». Так, в 1932 году специально для Тихоокеанского флота разработали лодки V серии, которые можно было перевозить в разобранном виде по железной дороге. На них устанавливались более мощные дизели по 800 л. с., позволявшие увеличить скорость надводного хода до 14 уз. В дальнейшем строились более совершенные лодки типа «Щ» серий V-бис, V-бис 2, X и Х-бис. Они эксплуатировались на всех флотах.

Подводная лодка, о которой шла речь в этом очерке, была заложена в декабре 1934 года. 1 октября 1936 года в торжественной обстановке на ней был поднят Военно-морской флаг. С этого дня под номером Щ-14 она вошла в состав боевых кораблей Краснознамённого Балтийского флота.

В мае 1937 года с неё сняли механизмы и вооружение и поставили в плавучий док: лодку готовили к переходу в Баренцево море. В сентябре «щука» (теперь уже с бортовым номером 402) прибыла в молодой город Полярный.

Трудно приходилось морякам-балтийцам в море Баренца. Метеорологическая обстановка и навигационные условия таили в себе много неизвестного. Частые и сильные штормы, снежные заряды и иные специфические заполярные трудности и невзгоды закаляли характеры и волю моряков-подводников, способствовали повышению их боевой выучки. Первым большим достижением экипажа стало оперативное погружение и всплытие при волне в 6 баллов.

В ту пору при такой сильной волне ни на каком другом флоте подводники не отрабатывали это упражнение. Зимой 1937/38 года экипажу Щ-402 довелось выполнять важное правительственное задание. Тогда весь мир восторженно следил за героическим дрейфом на ледяном поле первой в истории полярной станции «Северный полюс». Имена советских исследователей Арктики – И.Д. Папанина, П.П. Ширшова, Г.К. Фёдорова и Э.Т. Кренкеля – не сходили с газетных страниц. Когда льдина с папанинцами, как их тогда называли, начала разламываться, и четверо отважных полярников оказались в угрожающем положении, для их спасения в Северный Ледовитый океан была выслана экспедиция специального назначения. В её состав, помимо ледокольных пароходов «Таймыр» и «Мурман», входили подводные лодки Л-3, Щ-404 и Щ-402.

19 февраля станция СП-1 была эвакуирована ледоколами. Подводные лодки выполнили поставленную им задачу, поддерживая надёжную связь «Таймыра» и «Мурмана» с радиоцентром Северного флота.

Североморские подводные лодки всё дальше и дальше проникали в Ледовитый океан. С 16 декабря 1938 года по 16 января 1939 года экипаж «четыреста второй» находился в автономном плавании. Три четверти времени похода протекали в тяжёлых условиях. И моряки с честью выдержали экзамен на морскую зрелость, вернувшись на свою базу без единой поломки.

22 апреля 1939 года «четыреста вторая» совместно с другими подводными лодками Северного флота вышла на выполнение правительственного задания по обеспечению радиосвязи с самолётом В.К. Коккинаки, совершавшим перелёт через Атлантику в Соединённые Штаты Америки. Поход был очень сложным для субмарин, курс пролегал вдоль норвежского побережья, пересекал Норвежское море. После того, как их миссия была закончена, лодки, развернувшись в Северном море, возвратились к родным берегам.

Во время финской кампании, в суровую зиму 1939/40 года, «четыреста вторая», наряду с другими кораблями Северного флота, несла многотрудную дозорную службу. Действия подводных лодок затруднялись сорокаградусным морозом. Корпуса обмерзали, лодки получали дополнительную положительную плавучесть, мешавшую срочному погружению. Под тяжестью льда рвались антенны, ломались леерные стойки. Обмерзала оптика перископов. Выходило из строя оружие – пушки превращались в ледяные глыбы, у торпед замерзала вода в вырезах вертушек инерционных ударников, застывала смазка.

Во время несения дозора подводникам-североморцам неоднократно приходилось встречаться с немецкими судами-разведчиками, появлявшимися вблизи советских территориальных вод.

Великая Отечественная война стала решающей проверкой воинского мастерства экипажа североморской «щуки». За боевые подвиги в годы войны «четыреста вторая» была удостоена гвардейского звания и ор дена Красного Знамени.

Окраска модели

Красят модель в следующие цвета: надводный борт корпуса, надстройку и вооружение – в серо-зелёный; подводную часть корпуса и палубу – в чёрный; бортовой номер и ватерлинию – в белый.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПОЛУТОРАКОРПУСНОЙ ДВУХВАЛЬНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ Щ-402

Длина наибольшая,м…. . . ……….. 58,75
Ширина наибольшая, м ……………… 6,1
Осадка средняя, м. …. . …………. 4,3
Водоизмещение, т. .. . . . . . . . . . . . 590/707,8
Глубина погружения рабочая, м ………….. 90,0
Скорость полного хода, узлов …………. 13,6/8,7
Дальность плавания, миль …………… 6500/108
Мощность, л. с.:

дизелей …………… 2Х800
электромоторов ………… 2Х400
Экипаж, чел. ………………. 40
Вооружение: 4 носовых и 2 кормовых 533-мм торпедных аппарата (запасных торпед - 10);