Антиохийская богословская школа. Христианская наука (iii в.)

Александрийское и антиохийское богословие

Термины»антиохийский»,«александрийский» - условные, технические. Они служат для обозначения оттенков в богословствовании церковных писателей IV?V вв. Эти писатели, при коренном тождестве своей догматической позиции, имели все же в своем богословствовании некоторые особенности, обусловленные или личными их качествами, или местными традициями и мощными влияниями пройденной школы. По этим особенностям издавна они делились на две группы: александрийцев и»восточных», или - по принятой школьной терминологии - антиохийцев. Различие между ними в своей основе сводится к различию в их природном характере. Александрийцы были глубокими мистиками, антиохийцы - людьми трезвого рассудка. Те жили религиозным чувством, эти - научными интересами. Те любили созерцать в христианстве его таинственную, непостижимую сторону и трепетно ощущали в нем все высшее, духовное, божественное, ощущали так, что и не думали доказывать его рационально, находя полное удовлетворение в своем глубоком религиозном чувстве. Эти, наоборот, сосредоточивались не на таинственном и сокровенном, а на внешнем исторически данном содержании христианства и центр тяжести своих изысканий полагали в доказывании непостижимых тайн религии и в выработке точных и определенных богословских формул. В этом смысле тонкие различия между теми и другими сказываются во всех видах церковной письменности. Александрийцы в экзегетике держались таинственного смысла Писания, в апологетике посвящали много внимания теории о таинственных воздействиях Логоса в мире языческом, в полемике опирались на мистико–сотериологическую идею обожения, в истории отмечали супранатуральные факторы, управляющие ее движением (Евсевий Кесарийский). Антиохийцы же предпочитали в экзегетике буквально–историческое понимание (не разрешая истории в аллегорию), в апологетике и полемике сосредоточивались главным образом на своих диалектических доказательствах, в истории не поднимались выше рамок эмпирической действительности. В общем александрийцы всегда были богаче антиохийцев религиозным чувством, но уступали им в научной рефлексии и в точности своей терминологии. Наоборот, антиохийцы по образованности были всегда выше александрийцев, но уступали им по глубине проникновения в возвышенные догматы христианства.

Указанное различие между александрийцами и антиохийцами, между мистиками и людьми трезвой науки, сказывалось как в богословии их, так и в аскетике. Александрийцы, следуя своим глубоким религиозным стремлениям, без всяких рациональных околичностей прямо созерцали во Христе Бога. Это было жизненным исповеданием их сотериологического упования - спасение (обожение) может подать только Бог. Эта идея составляла для них все. Для них не важны были рассуждения о том, как выразить и объяснить отношение ее к идее единобожия или как представить себе таинственное единство во Христе. Их живое религиозное чувство просто созерцало во Христе это совершенно непостижимое, недоведомое, но и совершенно неделимое единство. И они с ужасом отвращались даже от самой мысли о попытке как?либо отделять Христа от человечества или созерцать Его как человека. Они всегда видели в Нем Бога во плоти,«одно естество Бога воплощенное». Это воззрение много говорило сердцу человека, и в этом причина его жизненности, но оно, к сожалению, мало давало места всесторонней рассудочной обработке догмата. Подхватив идею, подсказанную сердцем, идею расплывчатую, неопределенную, как самый голос сердца, и приняв ее за точную формулу, неумеренные сторонники этого воззрения всегда могли впасть в крайность и кончить заблуждением, что действительно и случилось с монофизитами. Во всяком случае, впрочем, воззрение это весьма возвышенно. Удерживаемое в должных пределах, оно составило самую светлую и привлекательную сторону в воззрениях александрийцев и примыкающих к ним писателей (св. Григорий Богослов, св. Григорий Нисский). - Соответственно возвышенному характеру богословия александрийцев и аскетика их была в высшей степени одухотворенной. Мистические состояния, созерцательность выдвигались в ней на первый план, и даже в области практики подвижнической центр тяжести сосредоточивался на внутреннем подвиге борьбы с помыслами.

Иного типа было богословие антиохийцев. Оно чуждо было возвышенных мистических полетов александрийцев. Элемент рассуждений в нем преобладал по преимуществу. В поте лица своего антиохийцы трудились над решением разных проблем, связанных с рациональным обоснованием христианских догматов. Их трудам мы обязаны целым рядом точных формул, которые со времени Халкидонского Собора вошли во всеобщее употребление как вполне удовлетворяющие интересам научной формулировки догматов. К сожалению, некоторые антиохийцы позволяли себе слишком увлекаться задачей рационального выяснения догматов и увлекаться в такой степени, что во имя логической последовательности в своих построениях готовы были пожертвовать и верой в Божество Христа (Арий), и единством Его существа (Несторий). - Насколько мистической стороне христианства антиохийцы не давали достаточного раскрытия, настолько и в аскетике чуждались всякой созерцательности. Аскетика их была внешняя, практическая, моралистическая; это - аскетика суровых подвигов плоти (св. Ефрем Сирин) или деятельных христианских добродетелей (св. Иоанн Златоуст). Антиохийцы были не»созерцателями», а»практиками»по преимуществу.

Влияние на массы антиохийцев или александрийцев обусловливалось личными склонностями каждого и лишь отчасти местными традициями. Мистики усвояли идеи александрийские, люди здравого смысла - антиохийские. В таком порядке каждый держался известного любимого отца и соответственно тому делал различие между своими авторитетами. Но в эпоху Юстиниана, после возникших христологических споров, таким положением вещей удовлетвориться уже было нельзя, особенно при стремлении найти общие и обязательные для всех авторитеты. Сам собой возник поэтому вопрос о сравнительной оценке»отцов». Еще во время несторианских споров раздавались авторитетные голоса против некоторых из антиохийских»отцов»(Феодора Мопсуестийского, Диодора Тарсийского). Подозрение в несторианстве тогда было наброшено даже на самых выдающихся из»восточных»(блаж. Феодорита). В эпоху Юстиниана идея выделения общепризнанных авторитетов получила свое осуществление. Результаты получились вполне определенные. После спора о трех главах антиохийские отцы должны были отступить на задний план. Лишь светлый облик великого Златоуста заменил собой померкшую плеяду»восточных». Александрийцы же и примыкающие к ним писатели получили преобладание. Значение их тем более возросло, что некоторые из них допустили или усвоили точную антиохиискую терминологию и, таким образом, отдали должное и прямым научным потребностям. Волновавшие Византию споры лишь немного затронули александрийское богословие. Осуждение Оригена, основателя александрийской школы, не могло серьезно коснуться его, ибо представители его уже в IV в. отрешились от многих или от всех крайностей оригенизма. Лишь монофизитство со своим уродливым извращением александрийских идей подорвало отчасти - например, в учении об обожении - уважение к александрийскому богословию, но только лишь отчасти. В общем оно сохранило преобладающее значение, и александрийские отцы остались главными авторитетами в византийском богословии.

АНТИОХИЙСКАЯ ШКОЛА, направление богословской мысли в Антиохии. Существовала на протяжении 4-5 веков и развивалась параллельно Александрийской школе, а иногда и ей в противовес. Различие школ прослеживается по двум основным моментам: в экзегетическом методе и христологическом учении. Основатель Антиохийской школы - епископ Лукиан, вокруг которого сформировалась группа учеников, в том числе несколько будущих представителей арианства (сам Арий, Евсевий Никомидийский и др.).

Расцвет школы относится к концу 4-5 веков (Диодор Тарсийский, Иоанн Златоуст, Феодор Мопсуестийский и Феодорит Кирский). Удар по репутации школы нанесло развитие Несторием и его сторонниками (смотри Несторианство) некоторых аспектов христологического учения Антиохийской школы - вплоть до непризнания термина «Богородица». Несторианство было осуждено на 3-м Вселенском соборе (431 год), что в дальнейшем повлекло за собой преобладание александрийского направления в православном богословии. Впервые синтез христологических посылок двух школ осуществился в «Томосе» папы Льва Великого (449 год), ставшем одним из главным источников вероопределения, принятого на 4-м Вселенском соборе в Халкидоне (451 год). Благодаря этому вероопределению наиболее ценные аспекты антиохийской христологии были органично включены в православную догматику.

Экзегеза Антиохийской школы исходила из принципа, что текст должен быть объяснён «из самого себя». В противоположность приоритету духовного смысла у Оригена и у некоторых других александрийских церковных писателей, оттеняющих «вневременное» и «вечное» в Священном Писании, Антиохийская школа стремилась заострить внимание на историческом подходе. Земная жизнь Христа и её человеческие реалии занимали важное место в их богословских рассуждениях. Отсюда у некоторых антиохийцев (Диодора Тарсийского, Феодора Мопсуестийского) стремление к соблюдению «симметрии» в христологии, то есть равных пропорций соотношения двух природ во Христе - божественной и человеческой. Они особо подчёркивали, что Словом Божиим является человек по имени Иисус. Крайние выводы из этого тезиса вплотную приблизили некоторых из них (в частности, Феодора и Нестория) к признанию двух субъектов во Христе, то есть к христологическому дуализму.

Лит.: Schaublin С. Untersuchungen zu Methode und Herkunft der antiochenischen Exegese. Koln, 1974; Drijvers Н.J. W. History and religion in late antique Syria. Aldershot, 1994; Сидоров А. И. Блаженный Феодорит Кирский - архипастырь, монах, богослов: Его значение в истории древнехристианской Церкви и православного богословия // Феодорит, епископ Кирский. История боголюбцев. М., 1996. С. 3-136; он же. Богословские школы древней церкви // Православная энциклопедия. М., 2002. Т. 5; Сагарда А. И., Сидоров А. И. Антиохийская богословская школа и ее представители: Этан становления// Уч. западной Российского православного университета. 1998. Вып. 3.

Страница 1 из 12

АНТИОХИЙСКАЯ ШКОЛА БОГОСЛОВИЯ – в узком смысле – сеть христианских церковных учебных заведений (аскетериев) в г. Антиохии, расцвет которых приходится на вторую половину IV – первую половину V в.; а в широком смысле – плеяда выдающихся восточных богословов в конце III – начале IV в., развивавших, в противовес александрийской школе, известной как «огласительная» (катехизическая), рационалистические приемы христианской экзегезы (толкования Священного Писания). Если александрийцы тяготели к мистическому и аллегорическому толкованию Библии, хотели перевести христианство на язык философии, то антиохийцы отличались трезвым рассудочным, буквалистским подходом и разъясняли смысл Священного Писания, опираясь на историю, логику и грамматику. В антиохийской школе нашло свое выражение богословское направление, которое в течение IV и V вв. имело сильное влияние на ход догматических движений, раскрытие и обоснование церковного учения. Антиохийское направление в своих основных началах проведено было последовательнее, чем александрийское. В антиохийской школе окончательно раскрылись те положительные и отрицательные стороны, которые обнаружились в ней (в противоположность александрийской школе) при самом ее возникновении: строго научный грамматически-исторический метод в экзегетике и нерасположение к чистому умозрению вследствие применения аристотелевского диалектического метода и вообще господства аристотелевской философии. Богословы антиохийского направления предпочитали ясность понимания в догматике, сочетали исследования Священного Писания с практическим уважением к содержанию Библии. В нравах, языке, воззрениях на природу и людей у жителей Сирийского плоскогорья (с Антиохией в качестве центра) долго хранилось много такого, что сближало I в. с IV и V вв. и давало возможность уразуметь прошлое при помощи настоящего. Сирийское плоскогорье было родственно и близко к той географической среде, в которой жил и действовал Иисус и в которой явились первые записи о Его жизни и деяниях. Поэтому антиохийская школа богословия сильна своей экзегетикой. Работа по толкованию Священного Писания заставляет быть внимательным ко всем оттенкам в выражении мыслей его авторов, ценить каждую подробность, учитывать малейший штрих. Читать через строку, притягивать свидетельства разбираемого автора в одну сторону становится для исследователя нравственно невозможным. Умственная трезвость при этом является не добродетелью, а элементарной обязанностью. При таких условиях в книгах Библии (особенно Нового Завета) антиохийцы вычитывали не совсем то, что находили там александрийцы. Если последним Библия говорила только о Боге, то первые не проходили мимо того, что в Евангелиях говорится о человеке-Иисусе. Если александрийцы акцентировали проблему единства Божества при множественности лиц, то антиохийцы боролись с тенденцией слить эти лица воедино. Когда поднялись христологические споры, то александрийцы склонны были доводить свои заключения до поглощения двух природ Богочеловека в одном естестве. Антиохийцы в борьбе с этим направлением, наоборот, останавливались на человеческих свойствах Иисуса, засвидетельствованных в Писании, и подчеркивали разделенность естеств в Нем до полного их обособления.

Антиохийская школа . Эта школа обнимает собою ряд выдающихся церковных писателей, которые защищали дело христианской религии против язычников, иудеев и еретиков, и выдавались научным объяснением Священного Писания. В противоположность мистически-аллегорическим стремлениям александрийцев члены этой школы отличались трезвым рассудочным направлением, ясным изложением последовательного хода развития божественного откровения и исторически-грамматическим объяснением Св. Писания и сочетанием исследования с практическим уважением к содержанию Библии. Эта школа, вследствие оказанных ею великих услуг в области экзегетики, но справедливости называется «антиохийской школой экзегетов». Своим происхождением она обязана антиохийскому пресвитеру Лукиану и его современнику Дорофею.

В начале IV века и во время борьбы против гностиков, ариан и оригенистов она получила свое высокое развитие благодаря ряду высоко одаренных и диалектически способных лиц, а в борьбе против аполлинариан и остатков ариан достигла процветания благодаря деятельности таких писателей и богословов, как авва Диодор, его ученик Иоанн Златоуст , Феодор, впоследствии епископ мопсуестский, Полихроний и, наконец, Феодорит кирский. Своего влияния школа достигла благодаря противодействию произвольно буквальному пониманию иудеев-гностиков, а также и отвержению оригеновской иносказательности. Но в ее слишком резком отделении двух естеств во Христе, чрезмерном выставлении человеческого и разумного элемента в Откровении, в слишком рабской привязанности к букве и историческому элементу, заключались и зародыши ее упадка, вследствие чего в ее именно недрах зародились несторианство и пелагианство (см. Феодор мопсуестский).

Сначала она выступает перед вами просто, как школа в широком смысле этого слова, в которой под духовным влиянием Лукиана и Дорофея следовал ряд научно образованных лиц; но со времени Диодора, впоследствии епископа тарсийского, она приняла формальный характер учебного заведения, с определенным учебным уставом и преимущественно монашеским направлением, основой и средоточием богословских наук оставалось в ней Священное Писание . Сократ свидетельствует об Иоанне Златоусте, Феодоре и Максиме, впоследствии епископе селевкийском в Исаврии, что они посещали монастырскую школу (ἀσκητήριον ) Диодора и Картерия в Антиохии. Сам Диодор имел превосходного учителя в лице антиохийского учителя Флавиана. Феодорит был товарищем Нестория в монастыре Евтропия; монастырских заведений и школ в Антиохии и на прилегающих к городу горах было несколько, и многие молодые антиохийцы искали себе умственного и нравственного образования в антиохийских школах этих благочестивых иноков. Златоуст увещевает родителей посылать своих детей в эти школы и не лишать их этого воспитания в уединении: «пусть они побольше пробудут там, даже от 10 до 20 лет, пока не достигнут духовной и нравственной зрелости и твердости характера, потому что чем более они получат школьных упражнений, тем более приобретут силы в вере, науке и добродетели». Такие школы он называет аскетериями, монастырями, диатрибами, гимназиями. Из этих свидетельств обнаруживается неосновательность того мнения, что об антиохийской школе можно говорить лишь в более широком смысле этого слова, причем она представляла собою будто бы лишь особое богословское направление без связной последовательности учащих, а не непрерывный ряд учителей с формальными заведениями. Это пожалуй еще можно сказать по отношению к первому периоду экзегетической школы, но совершенно не применимо к периоду ее процветания. До Диодора и Феодорита мы имеем непрерывный ряд учителей, стоящих как в умственной, так и внешней связи между собою, но также и устроенные по общему плану заведения и учреждения, которые, хотя и находясь в различных местностях, все однако были в Сирии и особенно в Антиохии и ее окрестностях, одушевлены были одним и тем же духом, имели одну и ту же организацию. Господствующий в сирийских школах со времени Лукиана дух был так силен, что он налагал печать антиохийского образования и метода даже и на прибывших совне учителей, как, например, на Евстафия, бывшего родом из Сида в Памфилии, бывшего епископом севастийским в Армении, и таких учеников, как св. Кирилл иерусалимский. Ход развития антиохийских экзегетических школ в своих начатках совпадал с начатками развития христианских школ вообще. Распорядок наук в отдельных аскетериях и гимназиях был в общих чертах тот же самый, как и в одноименных же позднейших школах в Александрии, Едессе, Низибии и в «Виварие» Кассиодора. Чтение, письмо и размышление были средствами к усвоению библейского содержания. Лукиан, родом из Самосаты в Сирии, получил свое библейско-богословское образование в школе Макария в Едессе, где издавна процветала христианская наука, и в основанной Оригеном школе в Кесарии и вместе с тем соединил все, что давали для научной обработки Библии Сирия, Александрия и Палестина.

В истории антиохийской школы можно различать следующие периоды: 1) основание и развитие антиохийской экзегетической школы от Лукиана до Диодора (290–370 г.), когда учителями были Лукиан, пресвитер антиохийский, мученик (ум. в 311 г.); Дорофей, пресвитер антиохийский, современник Лукиана, по свидетельству Евсевия (Ц. И., 7, 32), превосходный ученый и знаток еврейского языка. К ним примыкает множество арианских и полуарианских учителей, которые считали себя учениками Лукиана; между ними были: Евсевий никомидийский, Астерий, Марий, Феогоний, Леонтий, Евномий, Феодор ираклийский во Фракии и Евсевий емесский. Из других православных учителей были: Евстафий сидский из Памфилии (с 325 г. епископ антиохийский; ум. в 360 г.), который в своем рассуждении «о пророчественном духе против Оригена» в самых резких выражениях ратовал против чрезмерной аллегории и оспаривания библейских фактов Ветхого Завета; Мелетий, с 360 г. патриарх антиохийский, учитель св. Иоанна Златоуста, и Флавиан с 381, г. учитель антиохийский, учитель Диодора и Феодора. 2) Время процветания антиохийской экзегетической школы от Диодора до Феодорита, с 370 до 450 г., с непрерывным рядом учителей, во главе которых стоял Диодор, ученик Флавиана и Сильвана тарсийского, начальник аскетерии в Антиохии, в 378 г. епископ тарсийский в Киликии. Его всестороннее образование, его аскетический образ жизни, острый ум делали его истинным основателем экзегетической школы в теснейшем смысле этого слова (см. о нем особо). Выдающимся сотрудником Диодора в антиохийской церкви был Евагрий с 373 года, великий друг и покровитель бл. Иеронима. С 388 по 392 г. он сделался на место Павлина епископом антиохийским. Иоанн, родившийся в 347 г. в Антиохии и за свое блистательное красноречие названный «Златоустым» в прекрасной гармонии соединял веру и любовь, науку и практическое христианство, разум и глубокое благочестие. Так как он исследует смысл Св. Писания всеми доступными способами и, благодаря глубокому пониманию, устанавливает в нем высшую связь, но он одинаково велик, как экзегет и как оратор, хотя в своей деятельности имел больше значения для нравственности, чем для догматики. Феодор антиохийский, сотоварищ Иоанна Златоуста по учению у ритора Ливания, у Мелетия, Картерия и Диодора, в то же время воспитанник Флавиана, с 392 г. епископ мопсуестский (ум. в конце 427 года), неустойчивый в своем характере, как и в своем призвании, отличаясь талантом и всесторонней ученостью, однако не был всесторонним учителем, а скорее красноречивым и многоглаголивым оратором. Своими догматическими заблуждениями он, одновременно с своим противником Оригеном, навлек на себя осуждение со стороны Церкви; но, как полемист против ариан, евномиан, аполлинариан и оригенистов, он не лишен важных заслуг. Он установил определенные правила касательно растяжимости буквального и прообразовательного смысла и совершенно отверг иносказательную аллегорию, полагая, что для назидания достаточно буквального смысла и духовного значения. Руководством к отысканию буквального смысла для него служит история, грамматика, текст и контекст. Несториане почитали его, как преимущественно своего «экзегета», и подвергали анафеме всякого, кто не признавал его авторитета. Его брат Полихроний, получивший подобное же образование и с 410 по 430 г. бывший епископом апомейским на Оронте, и его ученик Феодорит, с 438 г. епископ кирский в Сирии, избегли его крайностей и по своей преданности вере, благочестию и методу примыкали к Златоусту и написали самые дельные комментарии, которые одинаково чужды крайностей, как исключительно аллегорического, так и исключительно исторического истолкования. Исидор Пелусиот , пустынник и настоятель отшельников у Пелусия в Египте (ум. 434 г.), делал извлечения из творений св. Иоанна Златоуста и в своих многочисленных письмах, из которых до нас дошло более 2 тыс. в 5 книгах, свел герменевтические принципы школы к определенной форме и, как компилятор, уже свидетельствует о начавшемся упадке школы. Но своим упадком школа была обязана преимущественно Несторию, с 428 г. патриарху константинопольскому (ум. в 440 г.), который, как ученик Феодора монсуестского, будучи более оратором, чем экзегетом, формально преподавал и твердо настаивал на учении о двух ипостасях во Христе, так что собор ефесский 43І года подверг его анафеме, как еретика. Его приверженцы, не имея себе защиты в греко-римской империи, бежали в провинции персидской монархии, где несторианство по политическим причинам пользовалось благоволением и распространялось хитростью и насилием. Знаменитая школа для образования персидских христиан и священников в Едессе в Месопотамии с 431 г. находилась под руководством несторианских учителей; когда эта школа после разных превратностей в 489 г. была разрушена императором Зеноном, то центром распространения несторианства в Персии сделалась Низибия, куда бежали еретические учителя. Эта школа обнаружила богатую литературную деятельность, систематизируя догматическое учение и библейские принципы, и процветала до позднейшего периода средних веков. 3) Третий период отмечает собою упадок антиохийской экзегетической школы вследствие несторианских споров и смут, произведенных монофизитами. Тут так же можно назвать несколько православных учителей, хотя и уступающих прежним в самобытности, глубине и производительности, каковы были: Марк, Нил (ум. ок. 450 г.), Виктор, Кассиан – все ученики Иоанна Златоуста. Посвященный Златоустом ок. 400 г., в сан диакона, Кассиан был монахом и священником в южной Галлии (ум. ок. 431 г.) и писал на латинском языке. Виктор составил комментарий на евангелие от Марка. Прокл, патриарх константинопольский (ум. ок. 447 г.), писал беседы и послания. Василий (ок. 500 г.), епископ иренопольский в Киликии, примыкает к Диодору и Феодору. Несторианин Косма, вследствие своих путешествий в Индию получивший название Индикоплевста, жил ок. 540 года и в экзегетическом и библейском богословии следовал Феодору. Другие ученики Феодора мопсуестского, многочисленные сирийские несториане экзегеты и писатели, перечислены у Ассемани. Все антиохийские экзегеты писали на греческом языке; сирийского же и еврейского или совсем не знали, или знали неудовлетворительно и пользовались экзаплами Оригена лишь для объяснения текста и то не в критическом, а только в экзегетическом интересе, как своего рода лексиконом. Только несториане в Персии стали пользоваться сирским языком, который был как церковным, так и придворным языком. Уже Ива, Кума и Проб переводили в Едессе творения Диодора и Феодора на сирский язык, на каковом еще и доселе сохранились некоторые из их творений. С упадком антиохийской экзегетической школы заканчиваются самостоятельные исследования экзегетики. Последующие поколения более или менее черпали из богатого родника – антиохийских источников, с которыми бл. Августин познакомил и латинских отцев. Труды антиохийских отцов вообще имели большое значение для, разумения Св. Писания. Их строгая, историко-грамматическая экзегетика составляла прямую противоположность произвольным мистикоаллегорическим истолкованиям Оригена и его учеников. Когда Ориген находил в буквальном смысле часто невозможное, противоречивое и нечто недостойное Бога, то антиохийцы выдвигали положение, что каждое место Св. Писания прежде всего должно быть понимаемо в своем буквальном смысле. Заслуга антиохийцев в области экзегетики есть безусловна и относительна. Они построяли экзегетическую науку, с одной стороны, на объективных принципах и фактически применяли ее с помощью надлежащих научных средств в беседах и комментариях, с другой стороны, боролись против чрезмерности и произвола оригеновского толкования, указывая непригодность и опасность этого способа. Если Ориген своим исполинским трудом – Экзаплами – и своими комментариями положил начало научной экзегетике, то он все-таки не достиг предположенной цели, потому что не исходил из правильных герменевтических принципов и правил и не делал надлежащего употребления пособий при объяснении. Этой цели суждено было достигнуть антиохийцам, которые умело воспользовались результатами предшествующего времени и пользовались толкованием по здоровым принципам. Беседы св. Иоанна Златоуста, комментарии Феодора «на 12 малых пророков и послания ап. Павла», фрагменты Полихрония «на Даниила, Иезекииля и Иова» и особенно комментарии Феодорита кирского на все времена сохранят свое образцовое значение, хотя бы некоторые из их объяснений, рассматриваемые при свете исследований нового времени и оказались несостоятельными.

См. Кihn, Die Веdeutung d. Аnt. Schule, 1865; (Его же статья в Кirchenlexicon Оetzer u. Welte, 2 изд. I, 951 и сл.) Рh. Неrgenröthen , Die Аntioch. Schule, 1866 и др. Из русских исследований капитальный труд проф. Н. Н. Глубоковского о Федорите Кирском представляет богатый материал для изучения методов и учения Антиохийской школы.

Часть 2. Антиохийская богословская школа.

Священное предание относит возникновение антиохийской богословской школы к деятельности апостола Павла. Именно в Антиохии последователи Иисуса Христа «впервые начали называться христианами» (Деян. 11:19-30) .
Антиохийская школа не представляла собой единого образовательного учреждения с преемственностью руководителей, поэтому ее история прослеживается сравнительно нечетко. Многие представители данной школы после смерти были прославлены в лике святых. Другие не менее знаменитые деятели христианской церкви сначала были причислены к лику святых, но после обнаружения у них некоторых еретических мыслей, деканонизированы и посмертно отлучены о церкви. Третьи при жизни были объявлены еретиками и осуждены соборными постановлениями.
Деятельность школы принято делить на два исторических периода. Первый период (290 - 370 гг.) - от основания школы пресвитерами Дорофеем (†ок. 290 г.) и св. Лукианом († 312); Лукиан, также, был одним из первых ее преподавателей и руководителей . Кроме преподавания святой Лукиан занимался богословскими трудами. В частности он исправил греческий перевод Септуагинты: исправленный им полный греческий текст Библии был спрятан в стене и найден при святом Константине Великом .
Считается, что именно Лукиан причастен к созданию арианской доктрины предвечного создания Слова и его обитания в теле человека, так как сам Арий и его единомышленники охотно называли себя солукианистами. Однако, несмотря на это, св. Лукиана не постигла участь Оригена: он жил в мире с Церковью, и умер мученической смертью . Тем не менее, авторитет школы в первый период был весьма низок.
Расцвет школы приходится на второй период ее существования (370 - 450 гг.) , под руководством Диодора Тарсийского , когда она приняла формальный характер учебного заведения, с определенным учебным уставом и преимущественно монашеским направлением жизни . Его учениками были такие известнейшие богословы как: свт. Иоанн Златоуст, блж. Феодорит Кирский, и Феодор Мопсуетский .
Св. Василий Великий не только активно проповедовал Слово Божие, но и активно боролся с ересями, в частности с арианством. В его сочинении «Против Евномия» рассматриваются и опровергаются апологии арианства, а так же указывается на внутренние противоречия в этом учении. В труде «О Святом Духе к Амфилохию, епископу Иконийскому» доказывается Божественное достоинство Сына и Святого Духа с Отцом. Так же следует отметить его экзегетические труды:
- «Беседы на Шестоднев»;
- толкования на некоторые псалмы, которые святитель изъяснял в трояком смысле: буквальном, нравственном и таинственном .
Не менее известный представитель школы - блаженный Феодорит Кирский - боролся с ересью монофизитов, против которой составил множество сочинений. Кроме того он известен своими трудами:
- толкования на псалмы, «Песнь песней», пророков и послания апостола Павла;
- апологетический труд «Врачевание эллинских недугов»;
- «Историю боголюбцев» - повествование о тридцати подвижниках;
- «Свод еретических басней» - пять книг, излагающих лжеучения современных ему еретиков .
Феодор Мопсуетский написал немало экзегетических трудов, из которых наиболее известны «Тайные речи» - рассуждения о воплощении Иисуса Христа, и трактат «О законоположении». Против еретиков Феодор написал два больших сочинения:
- «О воплощении Господа» против ересей Ария, Евномия и Апполонария из 15-ти книг;
- 25 книг против Евномия в защиту Василия Великого;
- «Против Юлиана Отступника»,
- «Против персидской Магии» .
Феодор Мопсуетский, как его учитель Диодор, считается основоположником несторианской ереси. Их взгляды пытались толковать в свою пользу еретики-монифизиты, из-за чего Феодор вместе с Феодоритом Кирским был посмертно осужден IV Вселенским собором.
Выдающимся сотрудником Диодора в антиохийской церкви был Евагрий, после которого - при Константинопольском патриархе Нестории - школа стала приходить в упадок. Несторий будучи учеником Феодора Мопсуестского формально учил о двух ипостасях во Христе, за что был анафематствован Эфесским собором в 431г. .