Древняя Русь: ремесла, их виды, развитие. Что на руси делали с мылом, которым омывали покойника

Одежда должна была быть легкой и свободной, чтобы не мешать размашистым движениям при косьбе. Рубаха идеально подходила под эти требования. Шили ее из холста или ситца, чаще всего не подпоясывали. Женщины в большинстве губерний не надевали сверху и сарафан, а выходили на поле в одной длинной рубашке. Уборка сена почиталась чистой и праздничной работой. Все весенние гуляния и обряды плодородия подготавливали эту счастливую, но трудную для крестьян пору.

Явиться к такой работе в будничной, тем более грязной одежде считалось недопустимым. К почве, рождающей благо для крестьянина, следовало относиться с почтением. Особенно важно учитывать это было для женщин. Ведь женщина обладала особой связью с матерью-землей. Вот откуда пошла специальная рубаха для сенокоса – покосница. Ее подол (традиционно его считали близким к земной энергии) расшивали древними плодородными орнаментами. Так, на подолице появлялись орепей (ромб с точкой – символ засеянного поля), ерга (знак солнца с загнутыми краями), рожаница (символическое орнаментальное изображение женщины). Цвет ткани преимущественно выбирали белый, но иногда и крестьянки носили и красные рубахи, символизировавшие близость к солнцу.

Считалось, что мыло, которым омывали покойника перед похоронами, собирает в себе всю негативную энергию и болезни, которым болел человек. Большинство людей, после процедуры омывания, мыло просто выбрасывали. Зачастую, его закапывали в землю. Но некоторые люди мыло не выбрасывали, а хранили на протяжении многих лет.

Что делали с мылом, которым омывали покойника

Еще во времена древней Руси считалось, что мыло, которым омывали покойника, подходит для магических обрядов. После похорон, все ведьмы и колдуны собирали остатки мыла. С его помощью можно было навести смертельную порчу или, наоборот, вылечить от смертельного заболевания. Мыло помогало справиться с разными болезнями, например, уменьшало опухоль. Колдуны, помогая человеку выздороветь или наводя порчу, использовали разное мыло. Если им омывался покойник-мужчина, то такой кусок подходил исключительно мужчине, если покойник-женщина, то мыло применялось только для женщин.

Также в магии применялось мыло после покойника и для других целей, например, снятие цыганского приворота и избавления от проклятий. Мыло после покойника впитывало в себя мертвую энергетику. Она помогала остановить нежелательное явление. Часто мыло после покойника использовали женщины, мужья которых сильно пили и не хотели избавляться от пагубной привычки. Мылом, которым омывали покойника, натирали натирали деревянный забор. Когда оставался маленький кусочек, его отправляли в глубокую яму с водой. Зачастую, использовали какие-либо ямы или водоемы неподалеку от кладбища. Естественно, каждая процедура сопровождалась определенными заговорами. Также существовал и другой вариант использования мыла. Им стирали нижнее бельё мужчины, который злоупотреблял алкоголем.

Мыло после омывания покойника ещё использовалось в качестве домашней медицины. Жены давали такое мыло для умывания злым мужьям, чтобы они становились добрее. А молодые девушки мыли мылом руки, чтобы кожа оставалась всегда такой же гладкой и не дрябла. Каждая процедура выполнялась с определенными заговорами.

Считается, что на Руси в официальных документах термин «пошибание» (изнасилование) впервые упоминается в Новогородско-Готском соглашении 1189 года, заключенном между русскими и немецкими купцами. Якобы именно у немцев русичи и позаимствовали систему наказаний за бесчестие.

«Церковный Устав Ярослава», церковный нормативный правовой акт XI века, определял размер финансовой контрибуции, накладываемой на насильника, – от одной до пяти гривен золота или серебра. Размер «пошлины» зависел от того, «чьих будет» девица – за боярскую дочку, к примеру, штрафовали по максимуму. Отдельная статья в уставе касалась кары за групповое изнасилование – виновных дополнительно штрафовали на 6 гривен серебром. В обоих случаях вершить дело о наказании должен был князь.

Более серьезным штрафом наказывались за насилие над высокопоставленными девушками (женщинами) и по «Русской Правде» Ярослава Мудрого. Такие дела рассматривали духовная и светская инстанции. Желание жениться на обесчещенной в качестве смягчающего обстоятельства во внимание не принималось, напротив, по церковным и светским понятиям такой зять был неподходящим.

Хуже всего в этом плане положение было у рабынь, надругательство над которыми на Руси грехом не считалось. Хотя в документах упоминается, что если та жаловалась церковному суду, то насильника могли обязать дать невольнице свободу и заплатить в княжескую казну штраф от одной до 15 гривен.

Горе было тому, кто покусился на честь дамы из благородной семьи в XII – XIII веках – собрание законов «Мерило праведное» гласило: за «пошибание» жены или «дчери» надо платить по 40 гривен – и князю, и пострадавшей стороне. Аналогичная «контрибуция», к слову, в те времена накладывалась и на убийц. Поруганная честь боярской жены или дочери стоила уже по 500 гривен – тоже князю и самой жертве. Вдобавок церковный суд приказывал насильнику жениться на девушке и в течение двух лет поститься. А если срамец противился, половину имущества у него отбирали и отдавали обесчещенной.

Среди крестьян наказание за изнасилование было чаще всего во власти их владельца. Когда между князьями на Руси происходили междоусобные столкновения, что случалось довольно часто, количество изнасилований резко увеличивалось, и наказывать в такой ситуации кого бы то ни было, понятное дело, не представлялось возможным.

Проверенные не одним поколением приметы, обряды и суеверия, многие из которых благополучно дожили до наших дней

Наши предки не меньше нас стремились к финансовому благополучию. Для привлечения и удержания в доме денег на Руси не только много и упорно работали, но и строго следовали приметам и проводили специальные обряды, часть из которых дожила до наших дней. Особенно популярны были последние у крестьян, которые только на чудо и могли надеяться: сколько бы они ни работали, дома их богаче не становились. А вот мистические обряды, говорят, иногда помогали вытащить семейство из нужды. В крайнем случае - дарили надежду.

К столу и венику - с уважением

Веник, основной инструмент для поддержания чистоты, непременно должен стоять метелкой вверх, а не вниз, - чтобы достаток не «выметался» из дома. Причем веник должен быть только один - за этим следили строго, если приносили новый, то старый в ту же минуту выбрасывался или сжигался.

На Руси никогда не подметали после захода солнца дом - чтобы не проститься с удачей и благополучием.

«Запрет» на свист в доме действует и сегодня: считается, свистящий рискует остаться самому и оставить всю семью без финансов.

Помимо веника, очень «уважали» обеденный стол. Этот предмет имел для наших предков особое, почти сакральное значение: стол - для вкушения пищи всей семьей, и ни для каких иных целей. На столе строго запрещено было сидеть - это могло привести к бедности, «прогнать» еду из дома.

До наших дней дожили и поверья, связанные с долгами. На Руси никогда не давали деньги в долг после захода солнца: вместе с уходящим светилом из дома могли уйти навсегда и семейные накопления. Кроме того, ни деньги, ни что-либо иное не передавали через порог, - это могло принести не только бедность, но и другие несчастья. И вообще, деньги, как считали славяне, лучше не передавать из рук в руки, а положить на любую поверхность - за исключением обеденного стола. Да хоть на пол - все лучше, чем в руки.

Что посеешь, то и пожнешь

Когда мы насыпаем корм птицам, вешаем зимой крошки, - это не просто забота о живой природе, а тоже отголоски древних поверий. На Руси всегда было принято подкармливать «божьих пташек» - рассыпая крошки, люди приманивали удачу и богатство. Такое же происхождение и у обычая осыпать во время свадьбы молодоженов зернами и семенами - это сулило новой семье достаток.

Где клад запрятан

Когда-то наши предки «сеяли» деньги, чтобы их приумножить. Для этого выходили в поле - непременно ночью - держа в руках решето с мелкими монетами. Их разбрасывали, имитируя процесс посева зерна, и произносили заговоры, прося об изобилии в доме.

Если в доме имелась хоть одна золотая или серебряная миска (это уже относится, скорее, не к крестьянам, а к более состоятельным сословиям), из нее старались почаще умываться. Это должно было сохранить молодость, красоту и достаток.

Ученый-этнограф Михаил Забылин в своей книге «Русский народ, его обычаи, предания, суеверия и поэзия» подробно описывал суеверия, связанные с поиском кладов. Наши предки верили: если ночью непременно увидишь над местом, где зарыт клад, огоньки - вроде светлячков или горящей свечи. Как только увидишь знак - нужно быстро ударить по этому огоньку и сказать: «Аминь, аминь, рассыпься!». Если все сделано правильно - тут же покажется клад. Это может быть сундук или горшок с золотыми монетами, котел, наполненный драгоценными украшениями...

Невероятной популярностью пользовался праздник Ивана Купала - главным образом потому, что в эту ночь можно было отыскать клад. В книге Александра Минха «Народные обычаи, суеверия, предрассудки и обряды крестьян Саратовской губернии» описан процесс поиска купальского клада. Желающие обогатиться брали свечи «от покойников» (те самые, что раздают пришедшим проводить усопшего в последний путь) и направлялись с ними туда, где, по их предположению, мог быть зарыт клад. С помощью ладаницы окуривали место трижды по кругу, затем зажигали от ладана свечу. Над свечой следовало немного подержать инструмент - лопаты, ломы. Затем принимались копать. Но никакие усилия не могли помочь, если не иметь при себе мистическую разрыв-траву (по мнению большинства историков, больше других на эту роль претендует папоротник).

На деньги и на удачу

На Руси знали очень много специальных «денежных» заговоров, которыми сопровождались те или иные магические действия. Они сохранились еще с языческих времен и в некоторых деревнях существуют и по сей день. Самое распространенное действие связано с осиной: нужно осенью, когда опадают листья, подойти к дереву и, произнося магический заговор, изо всех сил трясти ствол, стараясь, чтобы на землю упало как можно больше листьев.

При себе наши предки часто носили или имели в доме особые предметы, которые, как считалось, привлекают деньги и удачу. Деньги приманивали подковы, бубенцы из лошадиной сбруи, булавки. Такие предметы нужно было или постоянно носить при себе, или укреплять над дверью.

Для приманивания денег славяне часто использовали кошек. Животное тщательно вычесывали. Полученную шерсть смешивали с горячим воском и помещали в маленький мешочек, сшитый из ткани красного цвета. Этот талисман следует носить при себе так, чтобы никто не видел.

И, наконец, очень популярный и простой обряд, который ничто не мешает повторить и сегодня: вдруг сработает? Заметив в небе молодой месяц, нужно достать из кармана или кошелька все деньги и показать ему.

На Руси считалось, что новорожденный все ещё принадлежит чуждому миру. Придя в мир людей, он нуждается в очеловечивании, «доделывании», подобно некоему материалу, из которого нужно вылепить, «сотворить» человека.

Обрезание пуповины

Пуповину, согласно древней русской акушерской традиции, нужно отрезать на определенном расстоянии от живота, например, в некоторых районах было принято расстояние в три пальца. Существовало поверье, что если пуповину у новорожденной девочки отрезать ближе, то, став взрослой, она будет ветреной... Отрезали пуповину на каком-нибудь твердом предмете: мальчику на дубовой плахе, чтобы был крепок, или на топорище, чтобы лучше владел топором, или на книге, чтобы грамотным был. Девочке пуповину отрезали на ольховой плахе, чтобы трудолюбивой была. Пуповину перевязывали льном, прядевом, материнскими волосами. Затем мать прятала пуповину где-нибудь во дворе. Когда ребенку исполнялось 5-6 лет, он должен был развязать пуповину сам, что говорило об его умственных способностях. Если же ребенок не смог развязать пуповины до 6 лет, то считался глупым, «безнадежным».

Захоронение плаценты

Выход плаценты, детского места, последа, рассматривался как вторые роды, при этом ребенок оставался среди людей, а плацента возвращалась в иной мир. Совершался обряд погребения: детское место обмывали, «одевали» (заворачивали в чистую тряпку), снабжали продуктами и закапывали обычно в том месте, где произошли роды. Для того чтобы еще рождались дети, место захоронения осыпали зерном, поливали. Так, погребение обеспечивало новое рождение, поддерживало непрерывный обмен между предками и потомками, нелюдьми и людьми.

Обмывание

Во время ритуального обмывания новорожденный отделялся от того мира, откуда появился: с него смывали чуждость, чтобы затем «вылепить» человека. В севернорусских районах обмывание происходило в бане: ребенка распаривали, доводили его мягкость до предела, после чего повитуха гладила младенцу головку, стараясь сделать ее круглее, сжимала ноздри, чтобы они не были слишком широкими и плоскими. После купания ребенка заворачивали в старую, грязную рубаху отца. Ведь именно старые и поношенные вещи олицетворяли преемственность поколений, передачу ценностей от старшего к младшему. Так, во время заворачивания, одевания ребенок приобщался к культурной сфере, наделялся человеческими признаками.

Имянаречение

По окончании родов повитуха отправлялась к священнику договариваться о крестинах. Только в исключительных случаях, когда ребенок был очень слаб, и ему грозила смерть, церковь разрешала повитухе самой совершать обряд крещения и давать младенцу имя. Ребенка обычно называли именем святого, день памяти которого был ближайшим «наперед», или же ребенка называли в честь умершего или живого родственника: мальчиков, к примеру, часто называли именем деда. Имя обуславливало не только поведение человека, но и его физическое состояние. Распространены представления о том, что если ребенок слаб и болеет, следует изменить его имя, хотя вообще имя не принято было менять.

Передача ребенка крестным родителям

Крестные родители выкупали младенца у повитухи, после чего вместе с новорожденным отправлялись в церковь. Путь в церковь представлялся опасным, так как ребенок в период между рождением и крещением считался особенно уязвимым: он уже выделен из сферы чужого, но еще не окончательно включен в мир людей. По дороге в церковь кумовья должны соблюдать ряд предписаний: идти быстро, не оборачиваться, не разговаривать, не мочиться и т.д. Акт крещения уподоблялся рождению, то есть во время крестин происходило «настоящее» рождение. Поэтому большое значение придавалось дню крестин, времени суток, положению тела ребенка и особенностям его поведения во время крещения. Среди подарков, которые крестные готовили новорожденному, обязательными были крестик, пояс и рубаха. Именно эти предметы отличают человека (своего, крещеного, живого) от нелюдей (чужих).

Получение доли

Важное условие жизни человека – обретение доли (части) жизненной силы из общего запаса, который распределялся между всеми людьми. С одной стороны, доля каждого предопределена свыше, а с другой, доля не только дается, но и берется, и человек сам кузнец своего счастья. На наличие или отсутствие доли у младенца указывали многие приметы: если ребенок родится лицом вниз – скоро умрет; если с длинными волосами на руках, на ногах или в «сорочке» - будет счастлив; с перевитой пуповиной - будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, - счастливы.

Зачастую доля воплощалась в главном блюде крестинного обеда – каше. На крестины приглашались все главы семей в деревне, и каждый уносил с собой после обеда немного каши для своих детей. Так каждый ребенок селения получал свою часть каши, свою долю после очередного перераспределения.

"Доделывание" ребенка

Предполагалось, что ребенок рождается «сырым», поэтому в некоторых областях все новорожденные подвергались «доделыванию», «допеканию»: ребенка сажали на лопату и клали в печь, подобно хлебу, или имитировали такое сажание. Больных и слабых детей «перераживали», «переделывали»: мать становилась на место происходивших родов и до трех раз протаскивала ребенка через ворот своей сорочки сверху вниз. Также больных младенцев протаскивали через дупло, расщепленное дерево и другие отверстия (например, хомут), символизирующие вход в иной мир, куда ребенок временно возвращался, чтобы вновь родиться.