Каково историческое значение битвы при молодях 1582. К моему стыду, я ничего про эту битву не знал…

"Битва при Молодя́х или Молоди́нская битва — крупное сражение, произошедшее между 29 июля и 2 августа 1572 года в 50 вёрстах южнее Москвы, в котором сошлись в бою русские войска под предводительством воеводы князя Михаила Воротынского и армия крымского хана Девлета I Гирея, включавшая помимо собственно крымских войск турецкие и ногайские отряды. Несмотря на двукратное численное превосходство, 120-тысячная крымская армия была обращена в бегство и почти полностью перебита.

В 1570г в Крыму взяла верх военная партия. Россию опустошали голод и чума. Царская армия потерпела поражения под Ревелем и Москвой. Русская столица казалась татарам легкой добычей. Ее старые укрепления были уничтожены пожаром, а новые, наспех возведенные, не могли полностью их заменить. Военные неудачи поколебали русское владычество в Поволжье и Прикаспии. Ногайская орда окончательно порвала вассальные отношения с Москвой и примкнула к антирусской коалиции. Покоренные народы Поволжья пришли в движение и попытались сбросить власть царя.

Союзниками Крыма выступили многие адыгейские князья с Северного Кавказа. За спиной крымцев стояла крупнейшая в Европе военная держава — Османская империя. В такой ситуации хан надеялся отторгнуть от России Среднее и Нижнее Поволжье, сжечь и разграбить Москву. Султан направил в Крым специальную миссию для участия в походе на Русь.

В ожидании нового нашествия русские к маю 1572 г. собрали на южной границе около 12 000 дворян, 2035 стрельцов и 3800 казаков. Вместе с ополчениями северных городов армия насчитывала немногим более 20 000, а с боевыми холопами — более 30 000 воинов. На стороне татар был численный перевес. Во вторжении участвовало от 40 000 до 50 000 всадников из состава Крымской, Большой и Малой ногайских орд.

Хан имел в своем распоряжении турецкую артиллерию.

Русское командование расположило основные силы под Коломной, надежно прикрыв подходы к Москве со стороны Рязани. Но оно учло также возможность повторного вторжения татар с юго-запада, из района Угры. На этот случай командование выдвинуло на крайний правый фланг в Калугу воеводу князя Дмитрия Хворостинина с передовым полком. Вопреки традиции передовой полк по численности превосходил полки правой и левой руки. Хворостинину был придан подвижный речной отряд для обороны переправ через Оку.

Татары вторглись на Русь 23 июля 1572 г. Их подвижная конница устремилась к Туле и на третий день попыталась перейти Оку выше Серпухова, но была отбита от переправ русским сторожевым полком. Тем временем хан со всей ордой вышел к главным серпуховским переправам через Оку. Русские воеводы ждали противника за Окой на хорошо укрепленных позициях.

Натолкнувшись на прочную оборону русских, хан возобновил атаку в районе Сенькина брода выше Серпухова. В ночь на 28 июля ногайская конница разогнала две сотни дворян, охранявших брод, и захватила переправы. Развивая наступление, ногайцы за ночь ушли далеко на север. Под утро к месту переправы татар подоспел Хворостинин с передовым полком. Но, столкнувшись с главными силами татар, он уклонился от боя. Вскоре полк правой руки попытался перехватить татар в верхнем течении реки Нары, но был отброшен прочь. Хан Девлет-Гирей вышел в тыл русской армии и по серпуховской дороге стал беспрепятственно продвигаться к Москве. Татарскими арьергардами командовали сыновья хана с многочисленной отборной конницей.

Передовой полк следовал за царевичами, выжидая благоприятного момента. Когда такой момент наступил, воевода Хворостинин обрушился на татар. Бой произошел в районе села Молоди, в 45 верстах от Москвы. Татары не выдержали удара и бежали.
Хворостинин «домчал» сторожевой полк татар до ханской ставки. Чтобы поправить положение, Девлет-Гирей вынужден был бросить на помощь сыновьям 12 000 крымских и ногайских всадников. Сражение разрасталось, и главный воевода Воротынский в ожидании татар приказал установить подвижную крепость — «гуляй-город» близ Молодей. Ратники укрылись за стенами крепости, изготовившись к бою.

Троекратное превосходство сил противника вынудило Хворостинина отступить. Но при этом он осуществил блестящий маневр. Его полк, отступая, увлек татар к стенам «гуляй-города». Залпы русских пушек, стрелявших в упор, внесли опустошение в ряды татарской конницы и заставили ее повернуть вспять.

Поражение при Молодях вынудило Девлет-Гирея приостановить наступление на Москву.
В течение дня татары простояли за Пахрой, ожидая подхода русских. Но те не возобновили атак. Тогда татары повернули вспять от Пахры к Молодям. Воеводы добились бесспорного успеха, вынудив хана отойти от Москвы и принять бой на избранной ими позиции.

Центром русских оборонительных позиций служил холм, на вершине которого стоял «гуляй-город», окруженный наспех вырытыми рвами. За стенами города укрылся большой полк. Остальные полки прикрывали его тыл и фланги, оставаясь вне укреплений. У подножия холма, за речкой Рожай, стояли 3000 стрельцов, чтобы поддержать воевод «на пищалях».

Татары быстро преодолели расстояние от Пахры до Рожая и всей массой обрушились на русские позиции. Стрельцы полегли на поле боя все до единого, но засевшие в «гуляй-городе» воины отбили атаки конницы сильной пушечной и ружейной пальбой.
Обеспокоенный неудачей, главный татарский воевода Дивей-мурза выехал на разведку и приблизился вплотную к русским позициям. Здесь его захватили в плен «резвые» дети боярские.

Кровопролитное сражение продолжалось до самого вечера 30 июля. Потери татар были исключительно велики. Погибли предводитель ногайской конницы Теребердей-мурза и трое знатных крымских мурз. Не добившись успеха, хан прекратил атаки и в течение двух дней приводил в порядок свою расстроенную армию.

В сражении русские одержали победу, но успех грозил обернуться неудачей. Когда поредевшие полки укрылись в «гуляй-городе», запасы продовольствия у них быстро иссякли, и в армии «учал быти голод людям и лошадем великой».

После двухдневного затишья Девлет-Гирей 2 августа возобновил штурм «гуляй-города», направив к нему все свои конные и пешие полки. Атакой руководили ханские сыновья, получившие приказ во что бы то ни стало «выбить» у русских Дивей-мурзу. Невзирая на потери, татары упорно пытались опрокинуть неустойчивые стены «гуляй-города», «изымалися у города за стену руками, и тут многих татар побили и руки пообсекли бесчисленно много». К концу дня, когда натиск татар начал ослабевать, русские предприняли смелый маневр, который и решил исход сражения. Воевода Михаил Воротынский с полками покинул «гуляй-город» и, продвигаясь по дну лощины позади укреплений, скрытно вышел в тыл татарам.

Оборона «гуляй-города» была поручена князю Дмитрию Хворостинину, в распоряжение которого поступили вся артиллерия и немногочисленный отряд немецких наемников.

По условленному сигналу Хворостинин дал залп изо всех орудий, затем «вылез» из крепости и напал на врага. В тот же самый момент с тыла на татар обрушились полки Воротынского. Татары не выдержали внезапного удара и бросились бежать.
Множество их было перебито и взято в плен. В числе убитых были сын хана Девлет-Гирея и его внук. В руки воевод попало много знатных крымских и ногайских мурз.

На другой день после победы русские продолжали преследование неприятеля и разгромили арьергарды, оставленные ханом на Оке и насчитывающие до 5000 всадников. Согласно укоренившейся традиции, славу победы над татарами всецело приписывают главному воеводе князю Михаилу Воротынскому. Курбский хвалил его, но в сдержанных выражениях: «Муж крепки и мужественой, в полкоустроениях зело искусни». Князь отличился под стенами Казани, но крупных самостоятельных побед у него не было.

Назначение Воротынского главнокомандующим связано было прежде всего с местническими законами — знатностью воеводы. Подлинным героем сражения при Молодях, кажется, был молодой опричный воевода князь Дмитрий Хворостинин, формально занимавший пост второго воеводы передового полка. На его исключительные заслуги в войнах с татарами указывал осведомленный современник Джильс Флетчер. За два года до битвы при Молодях Хворостинин нанес сильное поражение крымцам под Рязанью. Но в полной мере его военный талант раскрылся во время войны с татарами в 1572 г. Именно Хворостинин разгромил татарские арьергарды 28 июля, а затем принял на себя командование «гуляй-городом» во время решающего сражения 2 августа.

Сражение при Молодях 1572 г. относится к числу значительнейших событий военной истории XVI в. Разгромив в открытом поле татарскую орду, Русь нанесла сокрушительный удар по военному могуществу Крыма. Гибель отборной турецкой армии под Астраханью в 1569 г. и разгром Крымской орды под Москвой в 1572 г. положили предел турецко-татарской экспансии в Восточной Европе.

Победа объединенной земско-опричной армии над татарами была блестящей.

Руслан Григорьевич Скрынников - профессор Санкт-Петербургского университета, написал около 40 книг. Большая часть из них посвящена ключевым проблемам, драматическим событиям истории Московского царства.. Секрет успеха ученого с мировым именем кроется не только в глубоком проникновении в исторический материал, но и в ярком образном стиле изложения. В своей книге автор переосмысливает утвердившиеся взгляды на историю России IX - XVII веков.

При создании поста были использованы фото военно-исторической реконструкции Фестиваль «Молодинская битва»

Битва при Молодях — из одного ряда с Куликовской битвой, Полтавой и Сталинградом. Но это знают немногие.

Осенью 1571 года казаки выжгли сухую траву на огромных пространствах Дикого поля, не оставив подножного корма для татарских коней, и поход был отложен «до новой травы». Естественный рубеж обороны - реку Оку укрепили на 50 верст по берегу: набили два частокола 1,5 м высотой, между ними насыпали землю, сделали щели для стрельбы, напротив переправ поставили пушки. Не было главного — людей для всех этих позиций. Русь была чрезвычайно обессилена, ратников наскребали с миру по нитке, царь даже где-то нанял немцев. Войсковая роспись сохранила точные сведения: «Всего людей 20 034, кроме Мишки с казаками». «Мишка», атаман Михаил Черкашенин, привел с Дона 3000 отборных бойцов; пришли 1000 украинских казаков с пищалями; 1000 волжских казаков снарядили за свой счет купцы Строгановы. В общем, удалось собрать 25 000 бойцов против 120 000 сабель противника. Команду приняли лучшие полководцы — князья Михаил Воротынский (глава пограничной стражи), Иван Шереметев и опричный воевода Дмитрий Хворостинин. Обговорили действия при разном развитии событий: «партизанить» из засад, отбивать пленных, прикрывая переправы казаками и вятичами на стругах. Дело было гораздо серьезнее обычного набега: казну эвакуировали в Новгород, туда перенес свою резиденцию и царь. Главный узел обороны устроили на переправе под Серпуховом. Полки Воротынского, Шереметева и наемники немца Фаренсбаха выкопали рвы, поставили плетни из хвороста, у самого брода собрали гуляй-город на колесном ходу.
Гуляй-город: русское подвижное полевое укрытие XVI века из щитов размером со стену избы, сделанных из дубовых досок в полбревна. Щиты с бойницами для стрельбы скреплялись деревянными/железными/веревочными связями, для огнеупорности обмазывались глиной; перевозились в град-обозе специальным воеводой; из них собирали различные укрепления: стены, башни, штурмовые сооружения. В бою применялись отдельные щиты или «острожки» из нескольких щитов, укрывшиеся за ними стрельцы/пушкари двигались в сторону противника летом на колесах, зимой на полозьях. Гуляй-город ставили кругом или в линию фронтом от 2 до 10 км, оставляя между щитами промежутки в 3 м для отхода войск под их защиту. Для развертывания гуляй-города желательна равнинная местность, но у Молодей он стоял на холме и был большим, т. к. вмещал 8255 стрельцов плюс казаков Черкашенина.

Главную роль в бою при Молодях сыграло огнестрельное оружие, и его было много, в XVI веке русские превосходили в этом многие другие армии. Еще в 1514 году в смоленском сражении у них было 2000 больших и малых пищалей, «чего еще никогда ни один человек не слыхивал». Ручными пищалями были вооружены все стрельцы и казаки. Конницу хорошо уничтожали 7-ствольные пушки залпового огня («сороки»). Были в войске и стрелки из лука, успешно выбивавшие не защищенных броней степняков. Делая до 20 выстрелов в минуту, они давали возможность перезарядить огнестрельное оружие. В обороне гуляй-города применялись длинно-древковые копья, метательные копья (сулицы), рогатины с секировидным лезвием.
…В июле 1572 года с юга на Русь пошла черная туча. Наступил один из самых критических моментов в истории нашей Родины.

Битва при Молодях

Последним рубежом на пути татар к Москве была Ока. Обойдя стороной сильную тульскую крепость, 27 июля орда подошла к переправе, наткнулась на крепкую оборону и весь день суетилась, якобы готовя форсирование. Ночью, оставив 2000 человек, которые шумели и жгли множество костров, Девлет-Гирей увел татар и, смеясь над глупостью урусов, пересек Оку у села Дракино, был встречен полком воеводы Одоевского, в тяжелейшем ночном бою разбил его, понеся при этом большие потери.

28 июля: ногайцы Теребердей-мурзы форсировали Сенькин брод выше Серпухова, который охраняли всего 200 бойцов Ивана Шуйского. В неравном бою они нанесли врагу большой урон, почти все пали, а ногайская конница «потекла» на московский берег; дойдя до реки Пахры у нынешнего Подольска, перерезала все дороги на север, стала ждать татар. Обойдя русских с двух сторон, орда объединилась и по Серпуховской дороге двинулась на Москву. Воротынский снял войска с береговых позиций и рванулся следом. Казалось, повторяется прошлогодняя история, но сейчас не стали сломя голову мчаться к столице, ведь в прошлому году, даже опередив крымцев, не смогли предотвратить ее поджога. Единственный шанс на успех был в том, чтобы развернуть орду для сражения, не пустив ее на беззащитный город.
29 июля: 120-тысячное войско — это очень много народу. Орда сильно растянулась: в то время как ее авангард стоял на Пахре, арьергард под командой ханских сыновей лишь подходил к селу Молоди в 15 км позади. По их пятам шел 5-тысячный отряд казаков и «детей боярских» (военное сословие) во главе с Хворостининым — и здесь он нанес удар. Казаки, в яростном бою изрубив арьергард, врезались в основные силы татар. Удивившись такой наглости, те стали разворачиваться для атаки. Но это тебе не степной простор: в лесных, частично топких местах орда не могла нападать всей массой, со всех сторон. Ханские сынки бежали в ставку отца, для устранения помехи он выделил им еще 12000 сабель. Все это отнимало время, а казаки, мастера разборок с всегда численно превосходящим врагом, рубили все и вся — и произошло то, что было нужно. Такое бывает, когда наступают на хвост змее: шипя, она поворачивается зубами к обидчику. Не дойдя до Москвы всего 35 верст, Девлет-Гирей из опасения за свой тыл развернул все войско! Оказавшись лицом к лицу со всей ордой, хворостининцы «все вдруг» развернулись и бросились прочь. Крымцы рванулись в погоню, но у Молодей неожиданно наткнулись на препятствие. Здесь стояли русские. И не просто стояли: обманутые на Оке, поспешая за конницей, они уже выбрали удобное место на холме, прикрытом рекой Рожайкой, укрепились и развернули гуляй-город, в котором изготовились к бою полк Воротынского и казаки Черкашенина. Хворостинин применил против врага казачий тактический прием «вентерь»: быстрым маневром уйдя своим отрядом вправо, он подвел разогнавшихся татар под убийственный огонь гуляй-города. Из бойниц ударили пушки, пищали, поверх укрепления хлынул ливень стрел. Первые ряды степняков были выкошены полностью.

Картечь пробивала широкие бреши в сплошной стене набегающей конницы, каждая пуля валила одну, а то и несколько жертв. Атакующие смешались. В этот момент из-за гуляй-города выскочили и ударили в пики казачьи сотни, тут же пустив в ход сабли. Изрубив первые ряды начавшего приходить в себя противника, казаки развернулись и мигом скрылись за дощатым укрытием. С гиканьем рванувшаяся за ними лава степняков снова попала под залп успевшего перезарядиться гуляй-города. За минуты понеся огромные потери, враг откатился на безопасное расстояние и стал приходить в себя. Четкого представления того, что происходит, ни у кого не было. Главный крымский военачальник, второе лицо в ханстве Дивей-мурза, решив лично разобраться на месте, приблизился к гуляй-городу и был взят в плен. В растянувшейся по дороге огромной орде царила неимоверная сумятица, совершенно неизбежная в таких условиях. Торопясь уничтожить неведомо откуда взявшееся препятствие, подходившие по дороге конные тысячи одна за другой попадали в жестокую мясорубку, обильно поливая русскую землю своей кровью, и лишь наступившая ночь остановила эту бойню.
Утром 30 июля враг увидел, что попал в капкан. Позади были прочные стены Москвы с ее пушками, обратный путь в степь загородила хрупкая на вид, но жестоко бьющая преграда. Теперь уж думалось не о покорении Руси, а о том, как бы выбраться живыми. День прошел в попытках сбить стоящих на пути русских: крымцы осыпали гуляй-город стрелами, шли в верховые атаки, надеясь прорваться в оставленные для прохода русской конницы щели, и тут же умирали на мгновенно выраставшем частоколе копий, под ливнем стрел и пуль. Поредевшие ряды казаков бросались в контратаки, давая своим время на перезарядку оружия, и опять отходили под прикрытие щитов и «огневого боя». В безуспешных атаках были убиты предводитель ногайцев Теребердей и трое его мурз. Это была затяжная битва, к которой незваные гости не были готовы. Сильные против мирных жителей, десятеро против одного, сейчас они сами крепко «влетели». Кровь лилась весь день, но вечером гуляй-город все так же стоял на своем месте. Было ясно, что русские скорее умрут, чем дадут хищникам уйти.
31 июля Девлет-Гирей начал решающий штурм. Обрушившись всей массой, татары ценой огромных потерь сбили с позиций защитников флангов, но конница опять не смогла взять гуляй-город. И тогда хан приказал всем спешиться и атаковать в пешем строю вместе с янычарами. Захватчики лезли на холм саранчой, устилая его трупами; прекрасно понимая, что спасают свою шкуру, дрались, как бешеные. Накал битвы достиг высочайшего напряжения: подступив к дощатым стенам гуляй-города, нападавшие рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить, «и тут много татар побили и рук поотсекли бесчисленно много». Устав рубить и колоть, изможденные защитники держались на ногах лишь яростью, а врагу приходилось карабкаться через завалы из трупов. Он понес такой урон, что сутки приходил в себя.

1 августа атак не было, но и положение защитников было критическим. Полегли все 3000 московских стрельцов, прикрывавших подножие холма и фланги. От конницы осталась едва половина. В гуляй-городе было огромное число раненых. В погоню за врагом русские взяли лишь оружие, бросив обоз с припасами, и теперь были блокированы без воды, еды и фуража. Выкопанные колодцы остались сухими, «в полках был голод великий людям и лошадям», ели павших коней, чтобы хоть как-то держаться. Следует признать, что наравне с русскими лишения терпели немцы, но тоже не роптали, а продолжали отчаянно драться. В сумерках Воротынский скрытно вывел оставшуюся конницу, по лощине обошел вражеский лагерь и затаился; в гуляй-городе остались стрельцы, пушкари и немцы. На рассвете 2 августа крымцы и янычары опять пошли в пешую атаку, крича и завывая. Их подпустили и ударили в упор из всех стволов, защитники с криком выскочили в контратаку и завязали жестокую сечу. В самый ее разгар в тыл врага ударила конница Воротынского. Не выдержав двойного удара, завоеватели побежали, бросая оружие. Их гнали и рубили, не беря пленных. Повезло одетым в богатые одежды («много мурз живых поймали»): их вязали для обмена на своих. Во время преследования большинство крымцев перебили еще до реки, плывущих били со стругов баграми, веслами, обагряя Оку кровью. Прошерстив прибрежные камыши, выловили прячущихся там самых хитрых и утопили тут же. 5-тысячный отряд, охранявший переправу, перебили до последнего человека: вятичи из стругов стрелами, стрельцы с берега пулями. Хан с телохранителями ушел на тот берег.

Такого разгрома Крымское ханство не знало, при Молодях было уничтожено почти все его боеспособное мужское население — 110 000 захватчиков. И не только простых воинов: под русскими саблями полегли сын, внук, зять Девлет-Гирея, большинство мурз, все янычары. Домой вернулось не более 10 000 «покорителей Руси». Отправившиеся по чужую шерсть сами оказались стрижеными. Русского мужика в очередной раз «достали».

Сражение стало поворотной точкой в противостоянии Руси и Крымского ханства, последней крупной битвой со Степью. Эта оборона не имеет аналогов в истории военного искусства: русские не преградили врагу путь к столице, а угрозой с тыла навязали ему сражение еще до подхода к ней, втянули его в мясорубку, смогли продержаться и истощить его силы, а потом в нужный момент нанесли решающий удар. Здесь было все: умелое использование инженерных сооружений и рельефа местности, эффективное применение огнестрельного оружия, точный выбор времени для обходного маневра и решающего удара. Ключевую роль в битве сыграл гуляй-город; это было выдающееся применение мобильной крепости.
Военная мощь давнего врага была подорвана, и он уже не смог восстановить прежние силы. Да, разрозненные кочевники еще долго осложняли жизнь на окраинах, но походов за рабами в глубь Руси больше не было. Самая мощная держава того века, Османская империя, удар вынесла, однако, потеряв на русских границах за три года 30 000 янычар и всю огромную армию своего вассала, от планов завоевания Руси отказалась. Разоренная набегами, стихийными бедствиями и внутренними врагами, воюющая на два фронта Русь выстояла в крайне критической ситуации. Пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, началось освоение богатых черноземных земель. Победа русского оружия имела огромное значение и для Европы: и так отступая под ударами турок, та вряд ли устояла бы, увеличься натиск хоть ненамного. Русь в очередной раз спасла тех, кто всегда делал ей только зло.

May 28th, 2013

26 июля 1572 года началась Молодейская битва, в которой русские войска нанесли сокрушительное поражение шестикратно превосходящим силам Крымского ханства.

Вряд ли пассажиры подмосковной электрички, проезжая станцию Колхозная, что в 30 км от мкад (между Подольском и Чеховым), смогут ответить на вопрос, чем знаменито это место. Они будут удивлены, узнав, что 430 лет назад на окрестных полях решалась судьба России. Речь идет о прогремевшей тут летом 1572 года битве у села Молоди. По своему значению некоторые историки приравнивают ее к битве на Куликовом поле.

Сейчас это трудно представить, но в XVI веке подмосковная Ока была суровым российским пограничьем. В период правления крымского хана Девлет-Гирея (1551-1577) борьба россии со степными набегами достигает апогея. С его именем связан ряд крупных походов. Во время одного из них была сожжена Москва (1571).

Давлет Гирей. 14-й хан Крымского ханства. В 1571 году один из походов, осуществлённый его 40-тысячным войском при поддержке Османской империи и в согласовании с Польшей, закончился сожжением Москвы, за что Девлет I получил прозвище Taht Alğan – Взявший Трон.

Крымское ханство, отколовшееся в 1427 году от распадающейся под нашими ударами Золотой Орды, было для Руси злейшим врагом: с конца XV столетия крымские татары, которых сейчас пытаются представить жертвами русского геноцида, совершали постоянные набеги на Русское Царство. Почти ежегодно они разоряли то одну, то другую область Руси, угоняя в плен женщин и детей, которых крымские евреи перепродавали в Стамбул.

Самым же опасным и разорительным стал набег, совершённый крымцами в 1571 году. Целью этого набега стала сама Москва: в мае 1571 года крымский хан Давлет Гирей c 40-тысячной армией, обойдя с помощью перебежчиков, посланных изменником князем Мстиславским, засечные линии на южных окраинах Русского царства, крымское войско переправившись вброд через Угру, вышло во фланг русской армии, насчитывавшей не более 6000 человек. Сторожевой отряд русских был разгромлен крымцами, которые устремились к русской столице.

3 июня 1571 года крымские войска разорили незащищенные слободы и деревни вокруг Москвы, а затем подожгли предместья столицы. Благодаря сильному ветру огонь быстро распространился по городу. Гонимые пожаром горожане и беженцы бросились к северным воротам столицы. В воротах и узких улочках возникла давка, люди «в три ряда шли по головам один другого, и верхние давили тех, кто были под ними». Земское войско, вместо того, чтобы дать бой крымцам в поле или на окраинах города, стало уходить к центру Москвы и, смешавшись с беженцами, утратило порядок; воевода князь Бельский погиб во время пожара, задохнувшись в погребе своего дома. В течение трех часов Москва выгорела дотла. На другой день татары и ногайцы ушли по рязанской дороге в степь. Кроме Москвы Помимо Москвы крымский хан разорил центральные области и вырезал 36 русских городов. В результате этого набега было перебито до 80 тысяч русских людей, а около 60 тысяч было уведено в плен. Население же Москвы сократилось со 100 до 30 тысяч человек.

Крымско-татарский всадник

Давлет Гирей был уверен, что Русь уже не оправится от такого удара и сама сможет стать лёгкой добычей. Поэтому в следующем 1572 году он решил повторить поход. Для этого похода Давлет Гирей смог собрать 120-тысячное войско, включавшее 80 тысяч крымцев и ногайцев, 33 тысячи турок и 7 тысяч турецких янычар. Существование русского государства и самого русского народа повисло на волоске.

Этим самым волоском по счастью оказался князь Михаил Иванович Воротынский, который был главой пограничной стражи в Коломне и Серпухове. Под его началом были объединены опричные и земские войска. Кроме них к силам Воротынского примкнул посланный царём отряд из семи тысяч немецких наёмников, а также подоспевшие на помощь донские казаки. Общая численность войск под командованием князя Воротынского составила 20 034 человека.

Момент для нападения был удачен. Русское государство находилось в критической изоляции и вело борьбу сразу с тремя сильными соседями (Швецией, Речью посполитой и Крымским ханством). Ситуация была - хуже некуда. Вначале 1572 года Иван Грозный эвакуировал столицу. На сотнях возов из Кремля в Новгород были отправлены казна, архивы, высшая знать, в том числе семейство царя.

Гуляй-город

Москва могла стать добычей гиреев

Собираясь в поход на Москву, Девлет-Гирей уже поставил более крупную цель - завоевать всю Россию. Глава государства, как мы уже говорили, перебазировался в Новгород. А в сгоревшей от прошлого набега Москве не имелось крупных соединений. Единственной силой, прикрывавшей опустевшую столицу с юга, по линии Оки, была 60-тысячная армия во главе с князем Михаилом Воротынским. На помощь ему пришла тысяча донских казаков с атаманом Мишкой Черкашениным. Также в армии Воротынского находился посланный сюда царем 7-тысячный отряд немецких наемников.

У Серпухова он оборудовал главную позицию, укрепив ее “гуляй-городом” - подвижной крепостью из телег, на которые ставились деревянные щиты с прорезями для стрельбы.
Против нее хан выставил для отвлечения 2-тысячный отряд. Главные же силы в ночь на 27 июля форсировали Оку в двух слабо защищенных местах: у Сенкиного брода и у села Дракино.

У Сенкиного брода переправился 20-тысячный авангард Мурзы Теребердея. На его пути оказалась лишь небольшая застава из 200 воинов. Они не отступили и геройски погибли, воскресив знаменитый в истории подвиг трехсот спартанцев. В бою у Дракина отряд знаменитого полководца Дивей-Мурзы разбил полк воеводы Никиты Одоевского. После этого хан устремился к Москве. Тогда воротынский снял войска с береговой линии и двинулся вдогонку.

Впереди мчался конный полк молодого князя Дмитрия Хворостинина. В его авангарде были и донские казаки - опытные бойцы степей. Тем временем головные части ханского войска подходили к реке Пахре. Задние - к селу Молоди. Тут и настиг их Хворостинин. Он бесстрашно атаковал крымский арьергард и нанес ему поражение. Этот сильный неожиданный удар вынудил Девлет-Гирея остановить прорыв к Москве. Опасаясь за свой тыл, хан повернул назад, чтобы сокрушить идущую следом армию Воротынского. Без ее разгрома правитель Крыма не мог достичь поставленных целей. Зачарованный мечтой о покорении Москвы, хан отбросил обычную тактику своей армии (набег-отход) и втянулся в масштабное сражение.

Пару дней в районе от Пахры до Молодей шли маневренные стычки. В них Девлет-Гирей прощупывал позиции Воротынского, опасаясь подхода войск из Москвы. Когда выяснилось, что русской армии ждать помощи неоткуда, хан 31 июля атаковал ее базовый лагерь, оборудованный у речки Рожай, близ Молодей.

26 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и стало переправляться через неё в двух местах – у впадения в неё реки Лопасни по Сенькиному броду, и выше Серпухова по течению. Первое место переправы охранял небольшой сторожевой полк «детей боярских» под командованием Ивана Шуйского, состоявший всего из 200 воинов. На него обрушился многотысячный ногайский авангард крымско-турецкого войска под командованием Теребердей-мурзы. Отряд не обратился в бегство, а вступил в неравный бой, но был рассеян, успев, однако, нанести большой урон крымцам. После этого отряд Теребердей-мурзы достиг окрестностей современного Подольска у реки Пахры и, перерезав все дороги, ведущие в Москву, остановился в ожидании главных сил.

Основные позиции русских войск находились у Серпухова. Здесь же находился и наш средневековый танк Гуляй-город , вооружённый пушками и затинными пищалями, отличавшимися от обычных ручниц наличием крюков, которые зацеплялись за крепостную стену с целью уменьшения отдачи при выстреле. Пищаль уступала в скорострельности лукам крымских татар, но имела преимущество в пробивной силе: если стрела застревала в теле первого же незащищённого воина и довольно редко пробивала кольчугу, то пищальная пуля пробивала двоих незащищённых воинов, застревая лишь в третьем. Кроме того, она легко пробивала и рыцарские доспехи.

В качестве отвлекающего манёвра Давлет Гирей послал против Серпухова двухтысячный отряд, а сам с основными силами переправился через Оку в более отдалённом месте у села Дракино, где столкнулся с полком воеводы Никиты Романовича Одоевского, который в тяжелейшем сражении был разбит. После этого, основное войско двинулось на Москву, а Воротынский, сняв войска с береговых позиций, двинулся ему вдогонку. Это была рискованная тактика, так как вся надежда возлагалась на то, что вцепившись в хвост татарскому войску, русские заставят хана развернуться для сражения и не идти на беззащитную Москву. Однако альтернативой было обгонять хана по боковому пути, что имело мало шансов на успех. К тому же был опыт предыдущего года, когда воевода Иван Бельский успел прибыть в Москву до крымцев, однако не смог предотвратить её поджога.

Крымское войско изрядно растянулось и в то время как его передовые части достигли реки Пахры, арьергард лишь подходил к селу Молоди, расположенному в 15 верстах от неё. Именно здесь он был настигнут передовым отрядом русских войск под руководством молодого опричного воеводы князя Дмитрия Хворостинина. 29 июля состоялся ожесточённый бой, в результате которого крымский арьергард был практически уничтожен.
После этого произошло то, на что надеялся Воротынский. Узнав о разгроме арьергарда и опасаясь за свой тыл, Давлет Гирей развернул своё войско. К этому времени уже был развёрнут гуляй-город вблизи Молодей в удобном месте, расположенном на холме и прикрытом рекой Рожаей. Отряд Хворостинина оказался один на один со всей крымской армией, но, правильно оценив обстановку, молодой воевода не растерялся и мнимым отступлением заманил противника к гуляй-городу. Быстрым манёвром вправо уведя своих воинов в сторону, подвёл врага под убийственный артиллерийско-пищальный огонь – «многих татар побили».

В гуляй-городе находился большой полк под командованием самого Воротынского, а также подоспевшие казаки атамана Черкашенина. Началась затяжная битва, к которой крымское войско было не готово. В одной из безуспешных атак на гуляй-город был убит Теребердей-мурза.

После ряда небольших стычек 31 июля Давлет Гирей начал решающий штурм гуляй-города, но он был отбит. Его войско понесло большие потери убитыми и пленными. В числе последних оказался и советник крымского хана Дивей-мурза. В результате крупных потерь татары отступили.

На следующий день атаки прекратились, но положение осажденного лагеря стало критическим. Там было много раненых, кончалось продовольствие. 2 августа правитель Крыма решил наконец покончить с “гуляй-городом” и бросил против него основные силы. Наступила кульминация битвы. Ожидая победы, хан не считался с потерями.

Московские стерльцы

2 августа Давлет Гирей вновь послал своё войско на штурм.. В тяжёлой борьбе погибли до 3 тысяч русских стрельцов, защищавших подножие холма у Рожайки, понесла серьёзные потери и русская конница, оборонявшая фланги. Но приступ был отбит – крымская конница не смогла взять укреплённую позицию. В бою был убит ногайский хан, погибли трое мурз. И тогда крымский хан принял неожиданное решение – он приказал коннице спешиться и атаковать гуляй-город в пешем строю совместно с янычарами. Лезущие татары и турки устилали холм трупами, а хан бросал всё новые силы. Подступив к дощатым стенам гуляй-города, нападавшие рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить, «и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много».

Однако конница не могла взять укрепления. Тут нужно было иметь много пехоты. И тогда Девлет-Гирей в запале прибегнул к нехарактерному для крымцев приему. Хан велел всадникам сойти с коней и вместе с янычарами идти на приступ в пешем строю. Это был риск. Крымское войско лишалось главного козыря - высокой маневренности.

Уже под вечер, воспользовавшись тем, что враг сосредоточился на одной стороне холма и увлёкся атаками, Воротынский предпринял смелый манёвр. Дождавшись, когда главные силы крымцев и янычар втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, он незаметно вывел большой полк из укрепления, провёл его лощиной и ударил в тыл татарам. Одновременно, сопровождаемые мощными залпами пушек, из-за стен гуляй-города сделали вылазку и воины Хворостинина.

Крымские воины, не привыкшие биться в пешем строю с кавалерией, не выдержали двойного удара. Вспыхнувшая паника низвела лучших конников империи до положения толпы, бросившейся спасаться от всадников Воротынского. Многие погибли, так и не сев на коней. Среди них были - сын, внук и зять Девлет-Гирея. К ночи побоище стихло. Собрав остатки разбитого войска, хан начал отход. Так завершилась великая многодневная битва на просторах от Оки до Пахры.

Во время преследования пеших крымцев до переправы через Оку было перебито большинство бежавших, а также ещё один 5-тысячный крымский арьергард, оставленный на охрану переправы. В Крым возвратилось не более 10 тысяч воинов.

Потерпев поражение в Битве при Молодях, Крымское ханство потеряло при этом почти всё мужское население. Однако предпринять поход в Крым чтобы добить зверя в его логове, Русь, ослабленная предыдущим набегом и Ливонской войной, тогда не смогла.

Вена или все-таки Молоди?

Это была последняя крупнейшая битва Руси со степью. Удар при Молодях потряс крымскую мощь. По некоторым данным, домой, в Крым, вернулось всего 20 тысяч воинов (из янычар не спасся никто).

А теперь немного об истории с географией. Известно, что крайней точкой, где было остановлено османское наступление в Европе, считается Вена. На самом же деле, пальма первенства принадлежит подмосковному селу Молоди. Вена тогда находилась в 150 км от границ османской империи. Тогда как Молоди - примерно в 800 км. Именно у стен российской столицы, при Молодях, был отражен наиболее дальний и грандиозный поход войск османской империи в глубь Европы.

Сопоставимое по значению с битвами на Куликовом поле (1380) или Пуатье (732) сражение при Молодях до сих пор остается малоизвестным событием и почти не упоминается в числе знаменитых побед русского оружия.

Вспомним еще эпизоды из славной военной истории России: какну и давайте не забудем Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Положение страны было отчаянным. Повторение похода крымцев грозило России гибелью и распадом.

В 1572 г. Девлет-Гирей, собрав, по подсчетам разных историков, от 40 000 до 100 000 воинов вышел к русским границам с твердым намерением довершить начатое в прошлом году дело до конца. А в распоряжении Ивана IV оставалось не столь уж много сил.

Русское военное командование объединило земскую и опричную рати. «Большим» (т. е. главным) государевым воеводой назначили князя Михаила Воротынского. В передовом полку вторым воеводой шел князь Дмитрий Хворостинин.

На него пришлась главная тяжесть битвы, состоявшейся у деревни Молоди. Тогда и пришел звездный час воеводы Хворостинина.

Именно он становится главным помощником Воротынского, а не первый воевода передового полка, князь Андрей Петрович Хованский. Именно Дмитрию Ивановичу дают наиболее ответственные поручения, надеясь на его опыт и искусство.

Именно его имя ставят русские летописи рядом с именем Воротынского, повествуя о великой победе, хотя в объединенной опрично-земской армии числилось несколько воевод более высокого ранга.

Русская армия уступала противнику по численности в несколько раз и насчитывала немногим более 20 000 человек. Когда татары переходили через Оку недалеко от Серпухова, Хворостинин не имел достаточно сил, чтобы сорвать переправу.

Из передового полка, объединившего около 4,5 тысячи дворян, казаков, иностранных наемников и стрельцов, ему подчинялось всего лишь 950 бойцов. Он отступил, однако затем передовой полк с Хованским и Хворостининым во главе нагнал стремительно идущего к Москве неприятеля и нанес ряд чувствительных ударов по обозу и арьергардным отрядам Девлет-Гирея.

Роль центра русской позиции сыграл «гуляй-город», развернутый на холме у речки Рожай. Подобную тактику старомосковские воеводы в те времена часто применяли против татар, превосходивших их по численности. «Гуляй-город» представлял собой крепость из толстых деревянных щитов, перевозившихся на телегах.В случае опасности ее собирали воедино с необыкновенной быстротой.

У Молодей в «гуляй-город» засел целый полк, самый сильный во всей русской армии. Другие полки прикрывали его с флангов и тыла, а заслон из стрельцов выдвинут был вперед. Обороной деревянной крепости руководил Хворостинин. В войске было полным-полно воевод выше его рангом, но на самое ответственное и самое опасное место Воротынский поставил именно его.

О чем это говорит? Выдающиеся способности Дмитрия Ивановича к тому времени стали очевидны для военной элиты России. А когда надо было победить или погибнуть, смотрели не на знатность, а на воинский талант. На Молодях как раз наступил такой «момент истины» — как для всей военной системы московского государства, так и лично для князя Хворостинина.

При первом штурме русской позиции татарская конница разметала стрельцов, но у «гуляй-города» встретила плотный ружейно-пушечный огонь и понесла страшные потери. Русская дворянская кавалерия удачно контратаковала по флангам. Повторные атаки также не принесли успеха Девлет-Гирею.

Мало того, попал в плен крупный татарский военачальник Дивей-мурза, погибло несколько знатных командиров… Вечером 30 июля попытки штурмовать «гуляй-город» прекратились. Однако, по словам немца-опричника Генриха Штадена, современника и, по всей видимости, участника молодинской битвы, положение русских полков также было тяжелым. Над осажденными в «гуляй-городе» нависла угроза голода.

До 2 августа крымцы приводили в порядок растрепанное войско, подсчитывали потери, сосредотачивались для нового удара. Затем началось очередное наступление на «гуляй-город». Татары шли вперед с отчаянной храбростью, не боясь потерь и упорно преодолевая огневой шквал со стороны русских полков.

Смельчаки прыгали на деревянные щиты, пытаясь повалить их, забраться внутрь, открыть дорогу для стремительной конной атаки. Бойцы Хворостинина во множестве отсекали им руки саблями и топорами. Бой шел с невиданным ожесточением. Упорная оборона «гуляй-города» раз за разом приносила русским успех…

Пользуясь удачным моментом, Воротынский зашел Девлет-Гирею в тыл с основными силами. Пока совершался этот маневр, сравнительно небольшой отряд под командой князя Хворостинина продолжал сдерживать натиск атакующих в «гуляй-городе». Вечером, когда напор крымцев ослаб, Хворостинин открыл огонь изо всех орудий и пошел на вылазку с отрядом немецких наемников ротмистра Юрия Францбека.

Он многим рисковал: если бы Воротынский не успел вовремя обрушиться на татар с тыла, вылазка могла стоить Дмитрию Ивановичу жизни, а всей русской армии — проигранной битвы. Но Воротынский в нужное время поддержал контратаку Хворостинина. Зажатые с двух сторон, татары потерпели сокрушительное поражение и обратились в бегство.

В страшной сече полегла родня Девлет-Гирея, нашли свою смерть многие мурзы и прочая татарская знать. К тому же хан получил известия о подходе главных сил русских. Орда отступила. Русские воеводы организовали преследование и разгром отдельных отрядов.

В исторической литературе не раз высказывалось мнение, согласно которому победа в молодинской битве была достигнута в основном усилиями Хворостинина. Известный советский историк Руслан Скрынников выразил это мнение в наиболее четкой форме:

«Согласно укоренившейся традиции славу победы над татарами приписывают обычно главному воеводе князю М.И. Воротынскому. Подобное мнение кажется неверным. Назначение Воротынского главнокомандующим объясняется отнюдь не особыми военными дарованиями или заслугами удельного князя, а в первую очередь его знатностью.

Подлинным героем сражения при деревне Молоди был не он, а молодой опричный воевода князь Д.И. Хворостинин…»

Другой специалист по военной истории, Вадим Каргалов, осторожно поддержал эту точку зрения:

«…Даже если это преувеличение, важная роль опричного воеводы Хворостинина… несомненна. Военный авторитет его необычайно высок. Он выдвигается в первый ряд русских полководцев…». Трудно определить, насколько верно подобное мнение. С одной стороны, Михаил Воротынский — опытный военачальник.

Помимо молодинской битвы на его счету несколько других значительных заслуг. Он удачно действовал во время осады и штурма Казани в 1552 г.; на протяжении нескольких лет возглавлял всю оборону юга России; в 1571 г. разработал «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе», который считается первым воинским уставом в нашей стране.

По свидетельству современника, князь Воротынский был «муж крепкий и мужественный, в полкоустроениях зело искусный».

Он намного превосходил Хворостинина знатностью рода и богатством. От этого, собственно, и пострадал: через год после победы, одержанной совместно с Хворостининым, он попал в опалу, был обвинен в колдовстве. Воротынский гордо отрицал свою вину и умер от пыток.

По предположениям некоторым историков, царя Ивана IV беспокоило растущее влияние и авторитет Воротынского, иные считают, что князь допустил какое-то служебное нарушение…

С другой стороны, в ходе битвы у Молодей на Дмитрия Хворостинина действительно возложены были самые сложные задачи; их отличное исполнение в конечном счете и привело к разгрому Девлет-Гирея. Видимо, правильным было бы считать обоих военачальников в равной степени творцами победы.

Продолжение службы после опричнины

Руины замка в Пайде (Вейсенштейне)

Опричная военная машина утратила доверие царя после сожжения Москвы крымцами. Она быстрыми темпами расформировывалась. Со второй половины 1571 г. опричные воеводы отправляются в походы в одних полках с земскими и даже у них под командой. А значит, Дмитрию Ивановичу предстояло вновь столкнуться с конкуренцией со стороны более знатных аристократов.

Теперь ему предстояло сталкиваться в больших местнических разбирательствах со многими великими родами титулованной знати. В 1572 г., пока Хворостинин по изложенным выше причинам ходил в низких воеводских чинах, ему это не грозило. Но как только он начнет получать самые скромные повышения по службе, эта угроза немедленно реализуется.

Дмитрий Иванович — один из «рекордсменов» по части местнических дел. За период между 1573-м и началом 1590-х гг. его имя связано с 22 местническими тяжбами! В среднем выходит примерно по одно разбирательству каждые 8 месяцев…

Ученым не известна точная дата отмены опричнины. Возможно, это был процесс, разделенный на несколько стадий. Опричное войско, как уже говорилось, перестало выполнять самостоятельные задачи уже в 1571 г. Тогда же правительство принялось возвращать владельцам поместья и вотчины, переведенные несколькими годами ранее в опричнину. Во второй половине 1572 г. вышел указ, запрещавший поминать опричные порядки. Таким образом, теперь к опричным временам стали относиться крайне отрицательно…

В результате на протяжении нескольких лет Хворостинину давали относительно невысокие должности. В 1573-1574 гг. на него была наложена опала. Хворостинин не смог дойти до отрядов восставшей на казанских землях «луговой черемисы» из-за «снегов великих», то ли просто опоздал к месту сбора войск.

Иван IV снял его с командования, обрядил его в женское платье и заставил молоть муку, — дескать, не полководец этот Хворостинин, а сущая баба! Не вспомнил государь, как «баба» защищала Москву у Молодей с последней горстью боеспособных войск… Тогда же Дмитрий Иванович проиграл местническое дело с князем Ф.М.Троекуровым, в 1577-1579 гг. Хворостинины понесли жесточайшее поражение в местническом деле с Бутурлиными.

Самого князя Дмитрия за упорство в отстаивании интересов рода на неделю отправили в тюрьму и взыскали с него в пользу Ф.А. Бутурлина огромный по тем временам штраф — 150 рублей.

Между 1573 и 1578 гг. карьера князя «замерзает». Дмитрий Иванович участвовал в дюжине походов. Его отправляли то на юг, против крымцев, то на ливонский фронт. Он видел победы русской армии — взятие Пайды и Кеси (Вендена), видел и поражение под Колыванью, потерю той же Кеси, неудачную попытку вернуть эту крепость… Сам удачно действовал против татар под Воскресенском.

Но на протяжении всего этого периода ему ни разу не дали командовать не то что отдельной ратью, а хотя бы полком. Хворостинина все время расписывали вторым воеводой. В худшем случае — вторым в сторожевом полку, который был «честию ниже» прочих, в лучшем случае — в полку правой руки.

Летом 1578 г. дело дошло до обидной несправедливости. Хворостинина первый раз за много лет назначили командовать сторожевым полком. Не столь уж великое назначение! Он участвовал в счастливом взятии ливонской крепости Полчев. Но из-за нового местнического спора — с князем М.В. Тюфякиным, который не пожелал быть под Хворостининым вторым воеводой, Дмитрий Иванович был отправлен из победоносной армии в Москву…

Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло. Вскоре половина воевод этой рати переместничается, и армия потерпит страшное поражение под Кесью, при очередной попытке возвратить город. Четверо наших воевод погибли, еще четверо оказались в плену, другие с позором бежали. А русские артиллеристы в отчаянии, не желая сдаваться, повесились на пушках, которые некому стало защищать от неприятеля.

Бог уберег Дмитрия Ивановича от этой беды.

Лишь в самом конце 70-х — начале 80-х он сделал скромный шажок наверх. Отчасти это связано с напряженной военной деятельностью, которую Хворостинин вел в тот период. Это был крайне несчастливый для русского оружия период. Русские армии понесли ряд поражений от шведских и польских войск, пали наши крепости Полоцк, Сокол, Великие Луки, Заволочье, Холм, Старая Русса, Нарва, Ивангород, Ям, Копорье.

Страна истощила людские и материальные ресурсы в бесконечной Ливонской войне. Отчасти же царь вынужден был понемногу продвигать нелюбимого военачальника: командный состав русской армии понес в эти годы чудовищные потери, выбыли из строя десятки полководцев.

Кем-то надо было затыкать дыры, постоянно возникавшие в русской обороне, и тут Дмитрий Иванович пришелся как никогда кстати. Как при Молодях. Когда надо было защищать гуляй-город от таранных ударов татарской конницы.

Хворостинин поднимается до положения второго воеводы в большом полку, т. е. основного помощника при главнокомандующем. В этой должности он был записан в разряде летом 1580 г., когда русская армия стояла у Ржевы Владимировой, защищая западные земли России от войск Стефана Батория, только что взявшего крепость Заволочье.

Дмитрий Иванович был повышен до первого воеводы передового полка. Затем, в январе 1581 г., его переводят первым воеводой в Новгород Великий, а это уже на порядок более высокий пост.

В том же 1580 г. князя поставили воеводой в Тарусу.

Весной 1581 г. большая русская армия выступила из Можайска на литовские земли. Она осуществила глубокий рейд и потрепала польско-литовские отряды. Разрядная запись рассказывает об этом походе следующее:

«Воеводы ходили… под Дубровну, да к Орши, и у Орши посады пожгли, и под Копысью и под Шкловым. Из Шклова вылазили литовские люди. И на том деле убили воеводу Романа Дмитриевича Бутурлина… И у Могилева посады пожгли и много товаров поимали и людей побили и много полону поимали и сами вышли со всеми людьми на Смоленеск, дал Бог, здорова».

На фоне общего трагического положения на Ливонском фронте эта операция выглядит большим успехом.

Наградой для командного состава стали золотые монеты от государя.

Руины замка в Пылтсамаа (Оберпален)

В начале 80-х Дмитрия Ивановича несколько раз отправляли на юг, для обороны русских городов от крымцев. Но его основная «боевая работа» совершалась все-таки на Ливонском театре военных действий. Московское государство почти утратило способность давать отпор. Шведы развивают успешное наступление, постепенно захватывая старинные новгородские земли.

Победа над шведами

Основная статья: Битва под Лялицами

В 1581 году в решающее наступление против русских перешли шведы, возглавляемые известным полководцем Понтусом Делагарди. Закрепившись в Нарве и Ивангороде, они захватили пограничные крепости Ям (28 сентября 1581 года) и Копорье (14 октября 1581 года) с уездами.

Однако в феврале 1582 года передовой полк русской рати под командованием Дмитрия Хворостинина и думного дворянина Михаила Безнина у села Лялицы в Водской пятине атаковал начавшие новое наступление шведские войска. Как пишет Разрядная книга,

«Божиею милостию и Пречистые Богородицы молением свейских людей побили и языки многие поимали. И было дело: наперед передовому полку — князю Дмитрию Ивановичу Хворостинину да думному дворенину Михаилу Ондреевичу Безнину, — и пособил им большой полк, а иные воеводы к бою не поспели. И государь послал к воеводам с золотыми».

Потерпев поражение, противник вынужден был поспешно отойти в Нарву. После громких успехов шведов на заключительном этапе Ливонской войны именно их неудача под Лялицами и последующая безуспешная осада Орешка послужили психологическим переломом и вынудили шведов подписать Плюсское перемирие.

Как пишет Руслан Скрынников, в операции под Лялицами также участвовал отряд атамана Ермака, который под началом Хворостинина смог многому у него научиться.

Ивангород и Нарва

В 1582 году Хворостинин вновь второй воевода в Калуге в передовом полку. Зимой в качестве второго воеводы у Ивана Воротынского послан в Муром для похода против взбунтовавшихся луговых черемис и казанских татар.

В 1583 году Хворостинин, опять побывавший вторым воеводой передового полка на южной украине, отправился на черемис. На сей раз Хворостинин по рангу поставлен в командовании наравне с более родовитыми военачальниками.

Военная служба при Фёдоре Иоанновиче и Борисе Годунове

После смерти Ивана Грозного в марте 1584 года на престол взошёл его сын Фёдор Иоаннович, правивший с помощью Бориса Годунова. Отношение при дворе к Хворостинину стало благосклонным, он был пожалован в бояре и назначен государевым наместником в Рязани, с поручением охранять всю приграничную линию.

Повышение по службе, обретение богатых земельных владений, а также боярского чина (который был нечастым даже у более знатных аристократов) являлись долгожданным личным триумфом Хворостинина. Отныне его ценят и жалуют при дворе, он участвует в заседаниях Боярской думы и присутствует на государственных приёмах зарубежных послов (например, в 1585 году наряду с другими боярами Дмитрий Иванович «в большой лавке сидел» при приёме посла Речи Посполитой Льва Сапеги).

И хотя такое положение после многолетней службы было справедливым, не последнюю роль сыграли личные связи: дочь Хворостинина Авдотья была замужем за Степаном Годуновым и Годуновы опирались на Хворостининых против своих соперников Шуйских.

Став главной фигурой в организации обороны степных окраин Русского государства, Хворостинин смог отразить набеги крымских татар и нагайцев в 1585 и в 1586 году. В 1583 году с удачно расположенным войском Хворостинина не рискнуло сразиться 40-тысячное крымское войско и отступило.

С 1585 по 1589 г. Дмитрий Иванович постоянно занимается одним делом: налаживанием надежной охраны городов, поставленных в лесостепной полосе России, на беспокойных южных рубежах. За это время ни крымцы, ни ногайцы ни разу не смогли прорваться к центральным областям или даже создать серьезную угрозу прорыва.

Россия жила в те годы предчувствием новых больших войн с западными соседями. Большого столкновения с Речью Посполитой — Польско-Литовским государством — в Москве не хотели. Конфликт с нею вновь привел бы к затяжной тяжелой борьбе: пересечение самых прямых интересов двух великих держав Восточной Европы на границе между русским Смоленском и литовским Полоцком неизменно наполняло войны между ними невиданным ожесточением и упорством.

В Шведском королевстве видели менее серьезного противника. Да и не была конфигурация восточных рубежей жизненно важной проблемой для Стокгольма. Проблема состояла в том, что шведской короной владел Юхан III, а польской… его сын Сигизмунд. И отец ждал от своего отпрыска широкой военной поддержки. А сын мог запросить таковую у отца — в случае серьезных осложнений с Московским государством.

Спасение русской дипломатии состояло лишь в одном: давным-давно польские монархи утратили значение истинных правителей страны. Важнейшие дела решала магнатерия, опиравшаяся на многочисленную и своевольную шляхту. А они не желали нового столкновения с Россией. Поэтому, когда срок русско-шведского перемирия истек, два давних недруга нашей страны не сумели объединиться.

Разразилась война за русские города и земли, потерянные Московским государством еще при Иване Грозном. Наша армия действовала в целом удачно и смогла вернуть многое из утраченного. Именно тогда Хворостинин выиграл последнее свое большое сражение.

Из-за неспокойствия на шведской границе Хворостинин в 1587 году был отозван с юга в Великий Новгород. Истекал срок Плюсского перемирия и назревала очередная русско-шведская война, которую Швеция надеялась выиграть в союзе с Речью Посполитой. Военные действия против «свейского короля Ягана» начались в январе 1590 года с целью вернуть России утраченный доступ к Балтийскому морю.

Хворостинин, считавшийся в силу своего наступательного стиля лучшим полководцем, был назначен командующим передового полка, игравшего главную роль, хотя формальными главами войска во избежание местнических споров были назначены Фёдор Мстиславский и Андрей Трубецкой.

Взяв Ям, передовой полк Хворостинина разбил близ Ивангорода 4-тысячное (по другим данным, 20-тысячное) шведское войско под началом генерала Густава Банера и заставил его отступить к Раковору, оставив русским все пушки и припасы.

Несколько месяцев спустя военные действия затихли. Плотная блокада Нарвы, и особенно сокрушительное действие нашей артиллерии, привели шведский гарнизон в отчаянное положение. Остатки полевого шведского корпуса, разбитого у Ивангорода, не могли помочь осажденным, поскольку этому препятствовал сильный русский отряд, выставленный в «заслон». Там-то и действовал князь Хворостинин.

В результате было заключено перемирие, выгодное для русской стороны: у шведов оставалась Нарва, но они отдавали, помимо уже захваченного нашими воеводами Яма, также Ивангород и Копорье.

На этом война еще не закончилась. Дальнейшее ее развитие привело только к горшему для шведов результату: в 1595 г., когда заключался Тявзинский мир между Россией и Швецией, они должны были присоединить к потерянным ранее городам еще и Корелу с уездом…

Однако Дмитрий Иванович об окончательной победе России уже не узнал. Его служба завершилась в феврале 1590 г., когда под Нарвой было заключено первое перемирие.

Старый воевода устал от нескончаемых военных трудов и принял монашеский постриг в Троице-Сергиевой обители. Старость и недуги одолевали его тело, изношенное в походах и сражениях. Ивангородская победа стала «прощальным поклоном» московского «командарма». 7 августа 1590 г. Дмитрия Ивановича Хворостинина не стало.

ИАЦ

В преддверии большой войны

Османская империя, одно из самых крупных и мощных государств Европы и Азии в XVI веке, продолжало расширение своего влияния и захват земель. Однако амбиции турок были оспорены решимостью Ивана Грозного, захватившего в 1552 году Казань, а затем и Астраханское ханство – союзников и опору Османской империи на востоке.

Укрепление Руси мешало экономико-политическому доминированию турок, что повлекло за собой вторжение в Москву вассала Османской империи, крымского хана Девлета I. Тем временем шла Ливонская война, сильно обескровившая русские войска, и, воспользовавшись слабостью противника, Девлет сжег Москву – сгорело все, кроме каменного кремля.

Помимо этого, ханом было разорено множество городов на обратном пути. Гибель тысяч людей, начавшиеся на русских землях голод и эпидемии подталкивали Девлета к мыслям о полном подчинении Руси, и он начал готовиться к масштабному военному походу. Тем временем, Иван Грозный скрывался от наступавших турок в монастыре в Белоозере, заслужив титул «бегуна и хороняки».

При поддержке Османской империи, выделившей татарам несколько тысяч янычар, крымскому хану удалось собрать многотысячное войско, по разным оценкам, насчитывающее от сорока, до, как свидетельствует Новгородская летопись, ста двадцати тысяч воинов: «приехал царь Крымской к Москве, а с ним силы его 100 тысяч и двадцать». В то же время Иван Грозный перевез казну в Новгород, а сам спешно поехал в Москву, чтобы дать указания по отражению атаки татар. Вернувшись в Москву к середине июня 1571 года, царь предложил хану военный союз в обмен на Астрахань, однако договор не состоялся. Как писал немец-опричник Генрих Штаден, участвовавший в битве при Молодях, «Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю». Русские земли уже были заранее распределены между крымскими военачальниками.

Тогда Иваном Грозным был назначен воевода, Михаил Воротынский, участвовавший уже в казанских походах, под командованием которого была всего лишь двадцатитысячная армия. Сам же Грозный уехал обратно в Новгород с десятитысячной армией.

27 июля 1572 года татарские войска перешли через Оку и неумолимо приближались к Москве по серпуховской дороге. Но чрезмерно большая армия хана очень сильно растянулась. Через день крымский арьергард был встречен отрядом князя Хворостинина при деревне Молоди в 45 верстах от Москвы, и, таким образом, войска Девлата, атакованные с тыла, вынуждены были отступить от первопрестольного града, чтобы дать отпор небольшому отряду, напавшему на них сзади. Воины Хворостинина были вооружены пищалями, благодаря чему побили издали множество татар, уничтожив практически весь арьергард. Но это было только начало.