Почему Моторин не переехал в Коми? Иван Моторин — самый богатый чиновник Чувашии.
Знаменитая семья московских колокололитейных мастеров Моториных оставила многочисленные памятники своего литейного мастерства, относящиеся к 1687-1750 гг . Наиболее выдающимся из семьи Моториных был, конечно, Иван Моторин, отливший знаменитый , непревзойдённый образец русского и мирового колокольного искусства.
Первые сведения об Иване Моторике относятся к 1687 г., когда он работал вместе со своим братом Дмитрием, совладельцем колокололитейного завода, уже опытным мастером, имеющим своих учеников. Если предположить, что в это время ему было по меньшей мере 25-30 лет, то приблизительно можно считать годом его рождения 1660 г.
Из сохранившихся колоколов работы Ивана Моторина первые относятся к 1692 г. В Старой Руссе на колокольне Старо-Преображенского монастыря большой колокол имеет надпись: «Лета 7200 (1692 г.) вылит сей колокол при державе великих государей царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея великия и малыя и белые России самодержцев… весом 120 п. 8 ф. …лил сей колокол мастер Моторин».
В московской церкви Троицы, расположенной на Берсеневской набережной, сохранился колокол с такой надписью: «Лета 7204 (1696 г.) сентября в первый день… лил сей колокол мастер Иван Моторин, а весу в нём 200 пуд». (1 пуд = 16, 38 кг) В Троице-Сергиевой Лавре имеется разбитый колокол, называемый «Бараном». Надпись на нём гласит, что «весу в нём 161 пуд. Лил сей колокол мастер Иван Моторин». В 1726 г. Екатерина I поручила Ивану Моторику отлить колокол весом в 200 пудов для колокольни Петропавловского собора в Петербурге. Перед исполнением этого заказа Иван Моторин составил подробную смету - «ведомость» - на расходы, связанные с отливкой колокола, в которой приводится ряд интересных данных, относящихся к производству такого рода работ.
Смета была принята, и 12 июня 1726 г. «определено на Петропавловскую колокольню колокол вылить в Москве мастеру Ивану Моторику в двести пуд на своём заводе и с своими припасами токмо медь и олово казённые». Иван Моторин изготавливал колокола для многих церквей Москвы и других городов. В 1732 г. он отлил главный колокол весом в 1000 пудов для колокольни Киево-Печерской лавры. Москва и её окрестности, Старая Русса, Петербург, Новгород, Киев - вот области, на которые, по неполным дошедшим до нас сведениям, распространялись отливки с завода, принадлежавшего Ивану Моторину. Он неоднократно выезжал в Петербург для наладки литейных работ в Петербургском арсенале.
До наших дней сохранилось документальное подтверждение лишь об одной пушке, отлитой Моториным, - пушке трёхдюймового калибра, весом 19 пудов 30 фунтов, с изображением на казённой части российского герба, а под ним «1701» с надписью: «Лил колокольны мастер Иван Моторин». Но в действительности Иван Моторин сыграл значительную роль и в создании русской артиллерии. В 1701-1705 гг., то есть после первого Нарвского похода, когда русское войско в бою со шведами потерпело поражение, Пётр I приказал собрать по церквам и монастырям все старые колокола и спешно перелить их в пушки.
Для работы на московском Пушечном дворе были мобилизованы все имевшиеся в Московском государстве литейные мастера, которые не покладая рук день и ночь работали, создавая заново войсковую артиллерию. В одном лишь 1701 г. на заводах страны было изготовлено более 300 орудий - «такой изрядной артиллерии в столь короткое время… нигде не делали». Иван Моторин, помимо того, что он был «артиллерийских и колокольных дел мастер», то есть работал на Пушечном дворе, имел свой собственный колокольный завод, на котором с успехом можно было отливать также и пушки, поскольку технология формовки пушек схожа с технологией формовки колоколов.
Использовал опыт и материальные средства колокольного завода Ивана Моторина.расплавленной меди из всех четырёх печей и принять во внимание, что из четвертой печи было выпущено в «прибыльные печуры» около 3000 пудов меди, то получится, что отливка колокола продолжалась не более 25 минут. А это говорит об исключительно удачно приготовленной и обожжённой форме колокола, свидетельствующей о высоком мастерстве колокольных мастеров Моториных.
В самом деле, в форму поступало не менее 8 тонн расплавленной меди в минуту - скорость заливки исключительная, и, судя по чистоте внешней поверхности колокола, по чёткости украшений и надписей, можно сказать, что форма блестяще выдержала сверхтяжёлые условия заливки. Царь-колокол представляет собою единственную в своём роде отливку как по своей величине, так и по красоте форм и особенно по изумительному изяществу отделки. Исключительное впечатление оставляют барельефы, изображающие царя Алексея Михайловича, императрицу Анну Иоанновну, а также детали украшений по верхнему и нижнему фризам - поясам колокола.
Колокол, отлитый отцом и сыном Моториными, имеет следующие надписи: «Блаженныя и вечно достойныя памяти великого гдря цря и великого князя Алексея Михаиловича вся великия и малыя и белыя России самодержца повелением, к первособранной цркви Простыя Бцы честаного и славного ея Успения, слит был великий колокол осм тысящ пуд меди в себе содержащий, в лето от создания мира 7162, от Рождества же по плоти Бго Слова 1654 года и из места сего благовестить начал в лето мироздания 7176, Христова Рождества 1668 и благовестил до лета мироздания 7208, рождества же Гдня 1701 года в которое мера июня 19 дня от великого в Кремле бывшего пожара повреждён, до 7239 лета от начала мира, а от Христова в мир Рождества 1731 пребыл безгласен».
«Благочестивейшая и самодержавнейшая великая грни императрицы Анны Иоанновны, самодержицы всея России повелением, во славу Бога в Троице славимого и в честь Пртыя Богоматери, к первособранной церкви славного ея Успения лит сей колокол из меди прежднего осми пуд колокола, пожаром повреждённого, с прибавлением материи двух тысящ пуд, от создания мира 7241 от Ржств же по плоти Бга Си 1733, а благополучно ея в. царствования в четвёртое лето». «Лил сей колокол Российский мастер Иван Фёдоров он Моторин с сном своим Михаилом Моториным». Наши древние колокольные мастера - и безымянный мастер времён Алексея Михайловича, и Иван и Михаил Моторины - уже в совершенстве владели всеми основными приёмами колокололитейного искусства. Дальнейшее развитие колокололитейного производства в России до XIX в. включительно не внесло сколько-нибудь существенных изменений в разработанные ими методы.
Дальнейшая судьба Царь-колокола, отлитого Моториными, словно подтверждает, что он родился под «несчастливой звездой». Ему не пришлось выполнить своё назначение: менее чем два года спустя после отливки, во время большого пожара 9 мая 1737 г., истребившего значительную часть Москвы, загорелся амбар, построенный над ямой, в которой находился колокол, освобождённый от формы и болвана, но ещё не поднятый наверх. Горящие брёвна стали падать на колокол, который сильно раскалился, и собравшиеся на пожар москвичи, желая спасти колокол, стали поливать его водою, в результате чего он дал трещину и от него отлетел значительный кусок (около 700 пудов).
Как было сказано выше, Иван Моторин «учинил две модели для подъёму Успенского большого колокола», которые были отосланы в Петербург для утверждения. Неизвестно, по каким причинам отказались от проекта Ивана Моторина, но уже в 1735-1737 гг. велись оживлённая переписка и обсуждение новых проектов о поднятии Царь-колокола из ямы, причём двое из соискателей - Л. Шамшуренков и матрос Хитрой - добились ссуды на изготовление моделей подъёмного механизма. Но после пожара 29 мая 1737 г., во время которого колокол был повреждён, эти проекты сами собой отпали.
В дальнейшем было ещё несколько неосуществлённых попыток поднять разбитый колокол (при Екатерине II и при Павле). При Александре I яму расчистили, обшили досками, обнесли перилами, устроили лестницу, по которой можно было спускаться в яму, для осмотра колокола. Наконец через сто лет после отливки колокола, в 1836 г., он был извлечён из ямы и поставлен на восьмиугольный гранитный пьедестал возле Ивановской колокольни. Этот подъём был произведён по проекту известного строителя Исаакиевского собора архитектора Монферана.
Подъём был осуществлён в два приёма: сначала при помощи 20 воротов колокол был поднят из ямы, после чего последнюю прикрыли прочным бревенчатым помостом, на который поставили тележку (полозья на катках) и опустили на неё колокол. Затем тележка с колоколом по наклонному помосту была передвинута к пьедесталу, на котором колокол и был окончательно утверждён. Михаил Иванович Моторин умер в 1750 г. Работы И. Ф. и М. И. Моториных, особенно первого из них, имеют исключительное значение в истории русского литейного производства. Деятельность И. Ф. Моторина охватывает период с 1687 по 1735 г. и в том числе всё царствование Петра I.
Отливка 113 пушек шести и трёхдюймового калибра, то есть «полковой» и «полевой» артиллерии, на собственном заводе и частично за свой счёт является большим вкладом в оборонную мощь России. (Заметим, что в Полтавской битве со стороны русских участвовало 37 орудий полковой и 32 орудия полевой артиллерии.) В работе по отливке Царь-колокола особенно ярко сказался высокий уровень русского литейного искусства: «знаменитый» французский академик Жермень, сначала отказавшийся от переговоров об отливке колокола в 200 тонн весом, сочтя подобное предложение шуткой (величайшие за рубежом колокола весят: китайский 55 тонн, японский в Киото - 63 тонны), после повторного предложения составил и прислал чертежи этого колокола. При проверке в Академии наук оказалось, что вместо - 12 000 пудов колокол, отлитый по чертежам Жерменя, будет весить всего лишь 4125 пудов 23 фунта, то есть автор обнаружил полное незнание того дела, за которое хотел было взяться. Царь-колокол, отлитый И. Ф. Моториным по своим чертежам, весит 12 327 пудов 19 фунтов - совпадение расчётных предположений (12 000 пудов) с действительностью, поразительное для того времени. Отливка Царь-колокола является единственной и неповторимой в практике мирового литейного производства.
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)Иван Фёдорович Моторин (также Маторин ; ок. - 17 августа ) - русский литейщик, колокольных и артиллерийских дел мастер. Среди прочего, под его руководством был отлит знаменитый Царь-колокол .
Биография
Иван Моторин родился в семье московского литейного мастера Фёдора Моторина , имевшего собственное литейное предприятие. На нём Иван овладел навыками и опытом литейного дела. В 1690-х годах он был уже известным мастером-литейщиком и владел в Пушкарской слободе Земляного города разросшимся литейным заводом, унаследованным от отца. По заказам, поступавшим от различных московских церквей и монастырей, на заводе отливались колокола разной величины и веса.
В году императрица Анна Иоанновна подписала указ, согласно которому главный колокол Руси - Успенский большой колокол, пострадавший в результате пожара 1701 года, следовало перелить с добавлением к нему ещё 2000 пудов. Эта задача была поручена Ивану Моторину, подготовившему для нового Царь-колокола проект и смету, и его сыну Михаилу Моторину . Литьё нового колокола началось в 1734 году и было связано с немалыми бюрократическими и техническими трудностями. В августе 1735 года Иван Моторин, руководивший работами, скончался. Его дело продолжил сын Михаил. Работы по изготовлению Царь-колокола были завершены в ноябре того же года.
См. также
Напишите отзыв о статье "Моторин, Иван Фёдорович"
Литература
- Портнов М. "Царь-пушка и Царь-колокол", "Московский рабочий", М., 1990г
- Боголюбов А. Н. Творцы техники и градостроители Москвы (до начала ХХв.) Московские учебники, 2002
Отрывок, характеризующий Моторин, Иван Фёдорович
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
Основателем династии был Федор Дмитриевич Моторин (1630 - 1688). Принят на московский Пушечный двор в 1651 году. В 1654 году совместно с Александром Григорьевым
вылил колокол для звонницы Софийского собора в Новгороде весом 1000 пудов. Поездка в Новгород спасла обоим мастерам жизнь, так как в Москве в это время буйствовала чума и многие литейщики погибли. В 1656 году Федор Моторин вновь вместе с Александром Григорьевым отливает в Иверском монастыре на Валдае 69-пудовый колокол. Затем следуют поездки мастера в Смоленск (1668 год), в Саввино-Сторожевский
(1672 год) и Троице-Сергиев
(1684 год) монастыри, где он отливает ряд колоколов, не дошедших до наших дней. С 1660-х годов, уже будучи высокооплачиваемым мастером, Федор Дмитриевич начал приобретать земельные участки и строения в Пушкарской слободе, на Большой Сретенской и Сергиевской улицах. Это были преимущественно постройки колокольных мастеров "со всяким колокольным заводом и подъемными снастями и с колокольными образцами". В результате этих приобретений в Москве возник первый частный колокололитейный завод, владельцем которого с 1686 года значился Федор Моторин.
Еще в начале XX века в московских церквях Симеона Столпника на Поварской, Гребневской Божией Матери , Архангела Гавриила на Чистом пруду, в Даниловом монастыре и многих других можно было видеть и слышать колокола Федора Моторина, которые навсегда замолчали в 1930-х годах. До нашего времени сохранилось всего несколько колоколов. Два из них можно услышать во время звонов на колокольнях Новодевичьего монастыря и собора Василия Блаженного.
Иван Моторин, с 1690 года уже знаменитый литейщик, отливал колокола для многих церквей Москвы и других городов. В Старой Руссе на колокольне Старо - Преображенского монастыря сохранился 120-пудовый благовестник 1692 года. К этому же году относится колокол из церкви Иоанна Богослова
в Бронниках, что за Тверскими воротами. В 1696 году был отлит колокол для церкви Троицы на Берсеневской
набережной, весом в 200 пудов. К 1690-м годам относятся колокола для церквей Рождества Богородицы в Путинках и Косьмы и Дамиана
в Садовниках. В 1710-1720 года мастер отливает колокола для Чудова монастыря, а в 1727 году - набор из 10 моторинских колоколов украшает Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге. В 1731 году Иван Моторин из поврежденных во время пожара колоколов церкви Архангела Гавриила на Чистом пруду отливает новые колокола для часов на Троицкой башне московского Кремля. В 1732 году мастер отлил главный колокол Киево-Печерской Лавры, весом 1000 пудов.
Иван Федорович сыграл значительную роль в создании материальной части русской артиллерии. С 1701 до 1705 года, после первого Нарвского похода, неудачного для русской армии, Петр I приказал собрать по церквам и монастырям старые колокола и срочно перелить их в пушки. Пушечный двор работал круглосуточно. Петр I использовал опыт и технические возможности колокольного завода Ивана Моторина. К первому и второму Нарвским походам на заводе Ивана Федоровича было отлито 130 медных пушек калибром шести и трех дюймовых. Сохранилось единственное документальное подтверждение об одной пушке, отлитой Моториным, весом 19 пудов 30 фунтов, с изображением на казенной части российского герба, а под ним надпись: "Лил колокольный мастер Иван Моторин".
Кроме пушек, по указу Петра I мастером были отлиты за это время колокола для Успенского собора Московского Кремля: "Воскресный" - весом 3.400 пудов и "Великопостный" - весом 800 пудов, а также "Набатный" колокол - весом 152 пуда для Набатной башни Кремля. Венцом деятельности Ивана Моторина и его сына Михаила стала отливка Царь-колокола в Кремле.
Сведения о Дмитрии Федоровиче Моторине очень скудные и известен он благодаря уникальному "прорезному" колоколу 1687 года из церкви Покрова села Медведково. На колоколе следующая надпись: "Лета 7125 ноября 23 царственные большие печати и царственных великих посольских оберегатель ближний боярин и наместник Новгородский князь Василий Васильевич Голицын приложил сей колокол в подмосковной своей вотчине к церкви Покрову Пресвятые Богородицы весу в нем 4 пуд 27 фун и сему неотъемлимо. Лил сей колокол Дмитрий Моторин". Хранится этот колокол в музее-заповеднике "Коломенское".
составитель материала - Юлия Москвичева
Родоначальником знаменитой династии колокололитейщиков Моториных, известной тремя поколениями выдающихся мастеров, был Федор Дмитриевич Моторин (1630-е-1688). На Пушечный двор он был принят в том же 1651 году, что и Александр Григорьев . Возможно, оба мастера были дружны, так как несколько раз они отливали колокола вместе: в Новгороде в 1654 году (1000-пудовый колокол для Софийской звонницы) и в 1656 году на Валдае в Иверском монастыре по заказу патриарха Никона. Федор Моторин и после этого часто был командирован Пушечным двором для отливки колоколов на местах: в Саввино-Сторожевский (1672) и Троице-Сергиев (1684) монастыри. Эти работы мастера до наших дней не сохранились.
В 1670-е годы Федор Моторин был ведущим литейщиком Пушечного двора, однако не только руководил работами, но и сам лил колокола для московских церквей и монастырей. К сожалению, все они были уничтожены в 1930-е годы.
Помимо таланта искусного литейщика, Федор Моторин обладал еще и предпринимательской жилкой: именно он открыл в 1686 году первый частный колокольный завод. Кроме его сыновей Дмитрия и Ивана достоверно известен только один ученик Моторина-старшего - Иван Князев.
Сохранилось пять колоколов работы Федора Моторина. 52-х пудовый колокол (852кг) сейчас находится в музее "Коломенское". Колокола Даниловский (1678г.) и Новый (200 пудов, т.е. больше 3 т, 1679г.) висят на Иване Великом в Московском Кремле (Даниловский колокол не звонит уже более ста лет: он разбит, имеет вертикальную трещину, а колокол Новый звонит при каждом кремлевском богослужении). 104-х пудовый (1.7 т) колокол, отлитый Федором Моториным в 1683 году для Церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы на Большой Лубянке, после ее сноса в 1924 году был передан в Покровский собор на Рву (более известный как Василий Блаженный) , где сейчас является его вторым колоколом по весу. И последний - 540-пудовый (около 9 т) колокол, отлитый для Новодевичьего монастыря, исправно звонит там и сейчас.
За год до смерти Федор Моторин передал завод сыновьям Дмитрию и Ивану.
Дмитрий Федорович Моторин (? -1696), пожалуй, известен меньше других из моторинской династии. Вместе с братом Иваном был он совладельцем колокольного завода в Пушкарях, унаследованного от отца, а также с 1686 по 1696 год работал на Пушечном дворе в качестве колокольного мастера. Сведений о его работах сохранилось очень мало. Лишь один колокол работы Дмитрия Моторина дошел до наших дней: это небольшой колокол 4-х пудов 27 фунтов (76.6 кг) весом с необычным декором (навершие колокола выполнено в виде головы человека, верхняя часть прорезная, украшенная львиными головами и орнаментом) . Колокол был отлит в 1687 году по заказу В.В. Голицына, сейчас он находится в музее "Коломенское".
Из двух братьев Моториных более известным был Иван (1660-е-1735). В 1690-е годы он был уже зрелым мастером и отливал колокола для московских церквей и монастырей. Из этих работ сохранился только колокол, отлитый им в 1692 году для церкви Иоанна Богослова в Бронной слободе, сейчас он находится на звоннице Покровского собора на Рву, куда был передан в 1990 году из Новодевичьего монастыря (в монастырь колокол попал в 1925 году) . На звоннице Покровского собора колокола отца и сына Моториных висят рядом…
В 1701 году после тяжелых потерь в артиллерии под Нарвой Петр I приказал использовать завод Моторина для отливки пушек. У Ивана все получилось почти как у Андрея Чохова, только в отличие от Чохова, Ивану Моторину пришлось осваивать пушечное литье после колокольного... Помогал ему в этом опытный пушечник Мартьян Осипов. За год (!) царский заказ был успешно выполнен. Скорее всего, таких высот, как Чохов, Иван Моторин в литье пушек не достиг, но 113 шести- и трехфунтовых пушек моторинской работы участвовало в последующих Нарвских походах.
В 1702 году Иван Моторин отлил 3233-х пудовый (почти 53 т) Воскресный колокол (есть основания полагать, что при этом он перелил Старый Успенский колокол Чохова, отлитый в 1600 году и, предположительно, разбившийся при пожаре 1701 года) . Этот колокол впоследствии был перелит мастером Слизовым в 1761 году, а затем Яковом Завьяловым и Русиновым в 1817-1819 годах в Большой Успенский колокол - ныне действующий Баговестник Московского Кремля. (До 1702 года Воскресным колоколом Кремля считался 998-пудовый колокол Емельяна Данилова, отлитый в 1652 году, затем его стали называть Вседневным) . Через два года, в 1704 году, Иван Моторин отлил Великопостный или Семисотный колокол весом 798 пудов (13 т). Этот колокол и сегодня находится на Успенской звоннице Московского Кремля.
В 1712 году завод Моторина сгорел и был восстановлен только через два года. В 1710-е-1720-е годы Иван Моторин много работал, но от этого времени сохранился только Набатный колокол весом 108 пудов (1.8 т), тот самый, который был наказан за призыв к "чумному бунту", с 1821 года колокол находится в Оружейной палате Московского Кремля.
В 1730 году мастер отлил Новгородский колокол для Ивана Великого весом 420 пудов (почти 6.9 т). Он и сегодня находится там на нижнем ярусе звона. В 1731-ом Иван Моторин отлил часовые колокола на Троицкую башню Московского Кремля, а в 1732 году - Успенский колокол в 1000 пудов для Киево-Печерской лавры (не сохранился) . В это же время он вместе с сыном Михаилом готовился перелить Большой Успенский колокол работы Александра Григорьева, разбившийся в 1701 году. Но завершить эту работу мастер не успел: в августе 1735 года Иван Моторин умер.
Отливал колокол-гигант, названный Царем-колоколом, Михаил Моторин - представитель третьего и последнего поколения моторинской династии. Лил Михаил Моторин и другие колокола, но имя его прославил именно 12000-пудовый (около 200 т) Царь-колокол, отлитый им в 1735 году, всего через несколько месяцев после смерти отца. Об отливке Царя-колокола подробно рассказано на отдельной странице сайта. "Царь" пострадал в пожаре 1737 года, находясь еще в литейной яме, и поэтому никогда не звонил. Сейчас он украшает Ивановскую площадь Московского Кремля как замечательный памятник всем русским литейщикам.
Светлана НАРОЖНАЯ
Июнь 2004г.
Источники: