Были ситуации, о которых вы не докладывали в ЦУП.

Спасти жизнь орбитальной станции: история одного подвига

«Медленно, ощупывая пустую, холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах... Так, наверное, мог бы начинаться фантастический и страшный триллер.

Но этот «триллер» – не плод писательской фантазии. Это - реальная страница истории покорения космического пространства. Это - одна из наиболее значимых технических побед нашей отрасли.

Впервые в мире корабль «Союз» успешно состыковался с неработающим объектом на орбите. Космонавтам буквально за считанные дни удалось реанимировать «умершую» станцию. Благодаря высокому профессионализму и самоотверженности экипажа корабля - Владимира Джанибекова и Виктора Савиных - российская космонавтика смогла еще раз доказать всему миру, что невозможное возможно.

Итак, начнем по порядку.

«Двое в противогазах»- это космонавты Владимир Александрович Джанибеков и Виктор Петрович Савиных.

Станция, наполненная космическим холодом,- это «Салют-7».

Эпизод – двое космонавтов спасают жизнь орбитальной станции.

Модифицированная орбитальная станция «Салют-7» рассчитывалась на более длительный период эксплуатации (до 5 лет), чем ее предшественники. На станции был увеличен объём внутреннего обитаемого пространства, улучшены бытовые условия для экипажа, установлены дополнительные солнечные батареи. Для ВнеКД на «Салюте-7» начали применять усовершенствованные скафандры Орлан, в которых можно было работать в открытом космосе до 6,5 часов.

На орбиту «Салют-7» была выведена 19 апреля 1982 года ракетой-носителем «Протон». До 1984 года на станции постоянно работали экипажи. Последняя долговременная экспедиция покинула «Салют-7» в октябре 1984 года. В тот момент станция была в работоспособном состоянии. Однако через некоторое время связь с «Салют-7» была потеряна.

«Станция замолчала, погасла, потеряв интерес к жизни - почти как человека, "Салют" постигла депрессия ».

Виктор Савиных и Владимир Джанибеков во время предполетной подготовки.

12 февраля 1985 года обнаружилась неисправность в одном из блоков командной радиолинии станции, через который проходили радиокоманды из ЦУПа и информация со станции на Землю. Анализ состояния бортовых систем показал, что произошло автоматическое переключение на второй передатчик. С Земли выдали команду о возобновлении действия первого передатчика. Команда была принята, и станция ушла на очередной виток. Но на следующем сеансе связи информации со станции уже не было вовсе.

«Таким образом, мы оказались в полном неведении, что же происходит на борту "Салюта", невозможно было получать телеметрические данные о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь нельзя было по сигналам станционных радиосредств контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс, исключалась возможность использования аппаратуры и двигателей ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, исчезла способность следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Что произошло? В каком состоянии станция? Оставалось только гадать: взрыв, разгерметизация из-за попадания метеорита или, может быть, пожар.. .»

Для выяснения причин «молчания» станции руководство отрасли приняло решение отправить на «Салют» экипаж.

Однако не все было так просто. Снарядить экспедицию – это одно, но ведь, как уже говорилось, станция была в неуправляемом режиме. Как осуществить сближение и стыковку с тем, что сейчас назвали бы «космическим мусором» или «станцией-зомби»?

Выход был один –ручная стыковка.

Такой опыт был у Владимира Джанибекова, к тому времени уже совершившего 4 космических полета.

«Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность, весьма были… кстати в предстоящем полном неизвестности полете ».

Вторым в команде спасателей «Салюта-7» стал Виктор Савиных, отправившийся во второй космический полет. «Союз Т-13» был доработан специально для этой миссии - вместо демонтированного штатного кресла третьего космонавта в полет взяли дополнительные запасы воды, поскольку неизвестно было, в каком состоянии находятся системы водообеспечения станции.

«Союз Т-13» с командиром Джанибековым и бортинженером Савиных стартовал с Байконура 6 июня 1985 года.

Стартовал в неизвестность.

«Джанибеков коротко докладывал: "Пошли, пошли! Идет нормально, машина идет устойчиво. Идет очень жестко.

Небольшие колебания, поперечные... Есть отделение первой ступени, вторая работает мягче, небольшое покачивание... Есть отделение второй ступени... Двигатель работает устойчиво, мягко. На борту порядок! Работает третья ступень, очень устойчиво... Объект отделился от носителя, вышли на орбиту" ».

Через двое суток, 8 июня, корабль сблизился со станцией. Экипаж уже в 02 часа 40 минут начал подготовку оборудования и приборов для проведения сближения и стыковки.

В 11 часов утра Джанибеков и Савиных увидели станцию.

Из записи В.А. Джанибекова в бортовом журнале: "Станция очень яркая. Сначала ее не было видно, но потом она начала разгораться. Красная-красная, в десяток раз ярче, чем Юпитер. Она отходит в сторону, дальность 7,2 км, скорость 12,8 м/сек... Дальность 4,4 км, скорость 7,8 м/сек... Расхождение 1,5 км… "

С первого раза состыковаться не удалось. Все дальнейшие операции по сближению Джанибеков и Савиных проводили в полностью ручном режиме и, таким образом, практически доказали принципиальную возможность обеспечения близкого подведения активного корабля типа «Союз» к любому объекту в космосе.

Переговоры экипажа с Землей:

«В.А. Джанибеков: "Расстояние 200 метров, включаем двигатели на разгон. Сближение идет с небольшой скоростью, в пределах 1,5 м/сек. Скорость вращения станции в пределах нормы, она практически застабилизировалась. Вот мы зависаем над ней, разворачиваемся... Ну вот, сейчас мы будем немножко мучиться потому, что по солнышку у нас не все хорошо... Вот изображение улучшилось. Кресты совмещены. Рассогласование корабля и станции в допуске... Нормально идет управление, гашу скорость... ждем касания..."

В.П. Савиных: "Есть касание. Есть мехзахват".

Земля: "Молодцы, ребята. Все вас поздравляют..." »

Стыковка прошла благополучно.

Но при подходе "Союза Т-13" к станции в ЦУПе заметили, что не работала система ориентации солнечных батарей, а это влекло за собой отключение системы энергопитания станции.

Можно ли находиться экипажу внутри станции - не знал никто.

И никто не знал, что на самом деле произошло на «Салюте». Космонавтам предстояло это выяснить. Джанибеков и Савиных вошли на станцию, температура на которой в это время была около 7 градусов. Очевидно, что в таких условиях проводить ремонтные работы было практически невозможно. Необходимо было восстановить работоспособность солнечных батарей.

«Для восстановления батарей надо было подключить солнечные батареи к шинам системы энергопитания. Для этого необходимо подать напряжение, а напряжения нет. Замкнутый круг.

Подать напряжение от корабля можно, но если в электрических цепях станции окажется неисправность, которая выведет из строя систему электропитания корабля, то его спуск и возвращение на Землю становятся невозможными.

Поэтому нам предстоял долгий, кропотливый труд. Путем прозвонок мы определили и исключили из дальнейших работ неисправные химические батареи. Их, к счастью, оказалось не так уж и много - две из восьми, появилась надежда, что остальные батареи воспримут заряд, если их подключить напрямую к солнечным батареям. Мы подготовили к подключению все необходимые кабели. В толстенном стволе кабелей мы нашли нужный разъем к которому подстыковали, сделанный нами кабель. Пришлось голыми руками, в холоде скручивать электрические жилы этого кабеля и изолировать скрутки изолентой. Шестнадцать проводов необходимо было соединить.

Они работали, не считаясь со временем. В шапках и варежках, которые связали мама и жена Виктора Савиных. Отогревали замерзшие руки и ноги подогретыми консервными банками. Станция постепенно начала оживать…

А в сентябре к Джанибекову и Савиных на борту присоединились Владимир Васютин, Георгий Гречко и Александр Волков. 19 сентября космический корабль «Союз Т-14» состыковался с космической станций «Салют-7». Гречко вернулся на Землю вместе с Джанибековым в космическом корабле «Союз Т-13» 26 сентября 1985 года.

Станция «Салют-7» проработала после этого на орбите еще 6 лет.

За 9 лет эксплуатации на станции «Салют-7» работали 6 основных экипажей и 5 экспедиций посещения. В состав экспедиций посещения входили первые космонавты Франции и Индии. Всего на станции работали: 21 космонавт, три космонавта по два раза и один трижды.

К станции летали 11 пилотируемых кораблей «Союз Т», 12 грузовых кораблей «Прогресс» и 3 грузовых корабля серии «Космос».

Из станции «Салют-7» было осуществлено 13 выходов в открытый космос, общей продолжительностью 48 часов 33 мин.

Станцию, которую первоначально планировали вывести на орбиту под названием «Салют-8», впоследствии переименовали в «Мир». Савиных работал на «Мире» несколько месяцев в 1988 году.

После исторической миссии на «Союзе Т-13» Джанибеков в космос больше не летал.

«Сегодняшний космос - это наши чисто практические заботы и тревоги, связанные с погодой на планете людей, урожайностью наших полей и пастбищ, изучением природных ресурсов, охраной окружающей среды. Проблемы Мирового океана, навигация, картографирование, дальняя радио - и телевизионная связь, производство сверхчистых веществ и уникальных материалов - все это и много другое напрямую связано с космосом. Он стал для нас рабочей площадкой, лабораторией и цехом.

Космос - это работа, и, прямо надо сказать, работа не из легких. Особо достается в первые дни. В космическом доме много дел, поэтому программа полета получается гибкой: если накапливаются какие-то неотложные заботы, то согласовываем с Землей изменение программы.

Что касается эмоционального фона, то он не снимается, но отходит на второй план, на первом - действие. Собранность, сосредоточенность - необходимые условия для любой ответственной работы ».

В российской истории покорения космоса много подвигов. Полет Джанибекова и Савиных – один из них.

Дважды Герои Советского Союза летчики-космонавты Владимир Александрович Джанибеков и Виктор Петрович Савиных сегодня особое внимание уделяют воспитанию подрастающего поколения.

Об этом говорил Владимир Джанибеков в одном из своих интервью: «По моим расчетам, только детей, интересующихся космонавтикой и космосом, в России сотни тысяч. Молодежь очень активно интересуется космической тематикой, технологиями, космической философией. Многие мечтают о космосе с детства. Я вам прямо скажу - наши дети хотят лететь на Марс… Этому процессу нельзя мешать. Ему нужно только помогать.

Мы должны воспитывать свое будущее».

Добавим – воспитывать на примерах таких подвигов, как тот, который совершили вы, Владимир Александрович и Виктор Петрович!

Пресс-служба Мемориального музея космонавтики (по материалам из разных источников)

Орбитальная космическая станция «Cалют-7» перестала отвечать на сигналы из ЦУПа. 11 февраля 1985 года в 9 часов 23 минуты по московскому времени станция, на которой к тому времени уже полгода не было людей, вышла из-под контроля и постепенно приближалась к Земле. Под угрозой были человеческие жизни и репутация советской космонавтики.

На «Салют-7» было решено отправить экипаж в составе Владимира Джанибекова и Виктора Савиных - самых опытных на тот момент действующих космонавтов, на кандидатуре которых настоял лично Алексей Леонов.

Владимир Джанибеков родился в 1942 году в селе Искандер Казахской ССР (ныне Узбекистан). Джан, как называли его друзья, — самый опытный советский летчик-космонавт, совершивший с 1978 по 1985 год четыре полета в космос в качестве командира корабля и имевший опыт ручной стыковки. На момент полета к «Салюту-7» был уже дважды награжден званием Героя СССР. Из своего четвертого полета Джанибеков вернулся в июле 1984-го, поэтому в начале 1985-го у него имелись медицинские ограничения на продолжительность нового полета.

Виктор Савиных родился в 1940 году в деревне Березкины Кировской области. К 1985 году участвовал в одном космическом полете под командованием Джанибекова в качестве бортинженера, был награжден званием Героя СССР.

Экипаж космического корабля "Союз Т-13" Владимир Джанибеков (слева) и Виктор Савиных (справа) перед стартом. РИА Новости. Александр Моклецов

Руководивший полетом с Земли космонавт Валерий Рюмин очень точно описал сложившуюся ситуацию: космонавтам на корабле «Союз-Т» нужно было состыковаться фактически с 20-тонным булыжником, который «Салют-7» представлял собой на тот момент.

Ничего подобного история космонавтики еще не знала. Было также неизвестно, что именно произошло на станции и в каком она состоянии — можно ли ее восстановить или хотя бы сдвинуть с орбиты, чтобы управлять падением.

В Советском Союзе о ситуации с «Салютом-7» знали только специалисты. А мировые СМИ в феврале сообщили о том, что над головой землян крутится огромная неуправляемая советская станция, которая в любой момент может упасть где угодно — в Америке, Европе или Японии. Подобный прецедент уже был: в 1979 году из-за ошибок в управлении на Землю упала американская орбитальная станция «Скайлэб». Часть обломков позже нашли в Западной Австралии.

«Вместе нам предстояло шагнуть в неизвестность», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

«Мы начали усиленные тренировки. Оттачивалась техника пилотирования, чтобы достичь поистине ювелирной точности. Режим за режимом, стыковка за стыковкой. Инструкторы придумывали все новые и новые трудности, изобретали отказы различных приборов и систем, вводя различные угловые скорости вращения станции по всем осям. Раз в две недели мы летали на космодром «Байконур» и работали на доработанном под эту программу тренажере «бивни», прилетали в Москву, выполняли тренировки в гидробассейне, отрабатывали выход в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей. Поначалу были ошибки. Потом их становилось все меньше и меньше. Мы научились летать на тренажерах с новыми приборами, по новой методике, в новых условиях. Когда стало ясно, что наши навыки и знания позволят осуществить намеченное, было принято решение о старте», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

Особенная экспедиция требовала и специальной подготовки космического корабля «Союз-Т»: освободили вес, убрав ненужное оборудование, добавили емкости для воды и продовольствия, а также для горючего, которое позволит осуществлять маневры ручной стыковки. На иллюминатор был установлен прибор ночного видения и лазерный дальномер, чтобы космонавты могли сами отслеживать подход к станции.

Космонавты Владимир Джанибеков (справа) и Виктор Савиных (слева) тренируются на модели корабля "Союз-Т" РИА Новости. Александр Моклецов

У советских космонавтов на подготовку было всего три месяца. Шестого июня 1985 года экспедиция стартовала с космодрома Байконур под «несчастливым» номером 13.

«В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13». Программой полета корабля предусматривается проведение совместных работ с орбитальной станцией «Салют-7». В настоящее время станция, находящаяся на околоземной орбите более трех лет, совершает полет в законсервированном состоянии. Бортовые системы корабля работают нормально, самочувствие экипажа хорошее. Космонавты В. Джанибеков и В. Савиных приступили к выполнению программы полета».

Проблемы начались практически сразу. Из-за ошибки на Земле вместо блока очистки атмосферы был подключен блок, вырабатывающий кислород. В результате давление в корабле стало расти, возникла угроза пожара. К счастью, космонавты смогли вовремя заметить ошибку и переподключить блоки. Восьмого июня в 11 часов по московскому времени Джанибеков и Савиных увидели «Салют-7» в иллюминаторе.

Запись в бортовом журнале:

В. Джанибеков: «Станция очень яркая. Сначала ее не было видно, но потом она начала разгораться. Красная-красная, в десяток раз ярче, чем Юпитер. Она отходит в сторону, дальность 7,2 км, скорость 12,8 м/сек... Дальность 4,4 км, скорость 7,8 м/сек... Расхождение полтора километра».

В. Савиных: «Мы идем не в графике... Станция уже в стороне, далеко... Нам надо переходить в ручной режим...».

«С виду спокойнее, чем на тренировках, Володя действовал ручками управления корабля. Наша задача — идти в графике движения, который позволит догнать станцию и не врезаться в нее. Командир каждые тридцать секунд по дальномеру должен замерять расстояние до станции, а я делал расчет скорости, сравнивая с графиком. В руке — секундомер, перед глазами — панель управления, контроль расхода топлива. Очень хочется посмотреть на станцию, но ее заслоняет в иллюминаторе плечо Володи. Станция ориентирована на нас боком. Очень ярко высвечена, как будто она высечена из алюминия с желтой добавкой. Панели крутятся? Подойдем поближе, посмотрим.

Дальность 3,170 км, скорость 4,5 м/сек... Сближение идет устойчиво... Все время видим Солнце сбоку... Расстояние 2240 метров, скорость 6 м/сек. Идем в графике. Какая же она яркая!.. Расстояние 1865 метров, 1640 метров. Цвет станции до сих пор остается серебряным... 1280 метров. Пока трудно сказать по панелям, вращаются они или нет, потому что Солнце все время подсвечивает с нашей стороны. Идем на сближение. 980 метров, скорость 5 м/сек. В этот момент я не выдержал: “Начинай, гаси скорость”. В. Джанибеков спокойно передает на Землю: “Гашу скорость”. Нетерпение нарастает. И я, словно не слыша его ответ, продолжаю твердить: “Гаси, гаси скорость”», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

В этот момент космонавты поняли, что станция развернута к кораблю нерабочим стыковочным узлом. Нужно было совершить облет станции. Вручную. Маневр просчитывал Савиных, Земля помогала с координатами.

Из бортового журнала:

В. Джанибеков: «Расстояние 200 метров, включаем двигатели на разгон. Сближение идет с небольшой скоростью, в пределах 1,5 м/сек. Скорость вращения станции в пределах нормы, она практически застабилизировалась. Вот мы зависаем над ней, разворачиваемся... Ну вот, сейчас мы будем немножко мучиться потому, что по солнышку у нас не все хорошо... Вот изображение улучшилось. Кресты совмещены. Рассогласование корабля и станции в допуске... Нормально идет управление, гашу скорость... ждем касания...»

В. Савиных: «Есть касание. Есть мехзахват».

«Мы могли посмотреть друг на друга. Не радовались, потому что этому чувству в наших душах уже не было места. Напряжение, усталость, боязнь сделать что-то не так, когда уже ничего нельзя исправить — все смешалось. Мы молча сидели в своих креслах, а соленый пот стекал по разгоряченным лицам», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

«А чего там сложного? Я умею это делать, это мое ремесло. Вот мне сложно уголь добывать: я когда в шахту спустился — однажды меня погрузили ребята в Луганской области — мне страшно там стало. Здесь герои настоящие работают, вкалывают! А я к этому всю жизнь шел, я об этом мечтал!» — Владимир Джанибеков.

Восьмое июня 1985 года вошло в историю пилотируемой космонавтики. Однако для экипажа экспедиции основная работа только начиналась. Самое страшное, что могло случиться с «Салютом» — его разгерметизация. Кислорода, который был в распоряжении «Союза», не хватило бы на всю станцию, и работа на ней была бы невозможна. После нескольких волнительных минут открывания люков выяснилось, что станция герметична.

Из бортового журнала:

Земля: «Первое ощущение? Температура какая?»

В. Джанибеков: «Колотун, братцы!»

Система ориентации солнечных батарей на «Салюте-7» оказалась неисправна, станция была полностью обесточена. Температура воздуха была ниже минус пяти. Замерзшая вода разорвала трубы, стены были покрыты инеем.

«Подплыл к столу, там нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и при них — таблетки с солевыми добавками. Это хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, стал изучать обстановку», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

«Я представил себе глубокий погреб где-то в пустыне Каракум ночью: сухо, холодно. Я из тех краев и знаю, что такое сухой холод. И абсолютная гробовая тишина. До того тихо, что слышно, как кровь струится по жилам», — Владимир Джанибеков.

Из сообщения Телеграфного агентства Советского Союза:

«Сегодня, 8 июня 1985 года, в 12 часов 50 минут московского времени осуществлена стыковка космического корабля “Союз Т-13” с орбитальной станцией “Салют-7”. После проверки герметичности стыковочного узла космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных перешли в помещение станции. В соответствии с программой полета экипаж проводит проверку состояния бортовых систем и оборудования станции. Самочувствие Джанибекова и Савиных хорошее».

Первым делом космонавты открыли иллюминаторы на станции и развернули ее к Солнцу с помощью двигателей «Союза». Земля разрешила космонавтам работать на «Салюте» не больше восьми часов в сутки с перерывами и только по одному: другой должен был оставаться на корабле и оттуда контролировать напарника. Разогреть еду на станции не представлялось возможным: чай и кофе сначала грели под мышкой, затем — под лампой освещения на корабле. Воду приходилось экономить, о душе — только мечтать.

Из бортового журнала:

Земля: «Володя, а вот если плюнуть, замерзнет или нет?»

В. Джанибеков: «Немедленно делаю. Плюнул. И замерзло. В течение трех секунд».

Земля: «Это ты прямо на иллюминатор или куда?»

В. Джанибеков: «Нет, на термоплату. Вот тут резина замерзла. Она стал как камень твердая».

Земля: «Это нас не воодушевляет».

В. Джанибеков: «А нас — тем более...»

Десятого июня космонавты вышли в телеэфир. В ЦУПе предусмотрительно попросили их «дыхнуть» и остались довольны — пара изо рта не было видно.

На время эфира Савиных и Джанибекову пришлось снять теплые полосатые шапочки, взятые из дома. На Земле по-прежнему сообщалось, что полет проходит в штатном режиме.

В этот же день космонавты смогли подключить аккумуляторы станции, соединив их напрямую с солнечными батареями: голыми руками скручивали электрические провода и обматывали их изолентой. И так 16 раз. На следующий день включили часть освещения, подключили регенераторы воздуха, разогрели консервы и хлеб. Станция начала оживать. Лед растаял, что принесло космонавтам новые проблемы: что делать с водой?

«Я как-то раз засунул руку за панель и замер: рука по локоть в воде!.. Пошли в ход тряпки. А где их взять? Начали раздирать одежду: сначала белье, потом костюмы. Достаю упаковку Светланы Евгеньевны Савицкой (Вторая женщина-космонавт работала на станции в 1982 году. - Прим. РИА). Светочка, извини, пожалуйста! Я бы вернул тебе вот этот красивый наряд, но вынужден был использовать его не по назначению. Когда пришел «грузовик» с огромным количеством вафельных полотенец, это был большой подарок!» — Владимир Джанибеков.

Летчики-космонавты СССР Виктор Петрович Савиных (слева) и Владимир Александрович Джанибеков во время тренировки в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина в Звездном городке. РИА Новости. Александр Моклецов

«Грузовик» — корабль «Прогресс-24» — пристыковался 23 июня. Привез оборудование, запасы воды и топлива, а также несколько номеров газеты «Правда». О ресурсах можно было больше не беспокоиться. Космонавты начали готовиться к выходу в открытый космос и установке дополнительных секций солнечных батарей: те, что были на станции, за годы нахождения на орбите потеряли свою эффективность под ударами микрометеоритов. Второго августа Владимир Джанибеков и Виктор Савиных осуществили эту операцию. При этом снова не обошлось без проблем: при развертывании батарей заел трос.

«Начал откидывать лебедку, она не снимается с фиксатора. Нужно было выдернуть шпильку, которая крепит фиксатор. Шпилька не выдергивается. Подошел Володя, тоже подергал за веревку, которая привязана к фиксатору. Затем эта веревка оборвалась. Земля посоветовала резким откидыванием лебедки срезать шпильку. В бассейне это получалось. Здесь после двух ударов с основной солнечной батареи посыпались элементы. Не помогла и «кочерга». Решили работать без фиксации, раскрыли ручки, но лебедка не вращается. Володя занял мое место, попробовал, но безрезультатно. В это время у нас уплыла «кочерга» и дополнительный поручень. Видимо, пока менялись местами, они расфиксировались. Ситуация сложная. Возвращаться назад нельзя—нужна наращенная батарея. Поняли, что дело не в лебедке — трос приварился к лиркам, в которых он был уложен. Володя отошел подальше к люку с наконечником в руке, а я остался у лебедки. Он резко дергал, а я пытался сдвинуть трос с места. После нескольких рывков трос пошел. Ура!» - Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».

Помимо восстановления станции, космонавты занимались на «Салюте» и научной работой: проводили эксперименты, вели наблюдения, выращивали хлопок и перец. Так прошло 100 суток, которые врачи отвели Владимиру Джанибекову на экспедицию. 18 сентября к станции причалил «Союз Т-14» с Георгием Гречко, Владимиром Васютиным и Александром Волковым на борту.

26 сентября Владимир Джанибеков и Георгий Гречко вернулись на Землю. Савиных, Васютин и Волков продолжили работу на орбите.

На Земле, уже после возвращения Савиных, месяц решали: наградить космонавтов или наказать — те не всегда действовали строго по инструкции и в соответствии с командами ЦУПа. Но в итоге Виктору Савиных вручили вторую звезду Героя, а Джанибекову присвоили звание генерал-майора авиации. Расследование инцидента установило, что связь с «Салютом-7» была потеряна из-за несовершенства системы энергообеспечения станции.

РИА Новости благодарит за помощь в подготовке материала журналиста, автора идеи фильма «Салют-7» Алексея Самолётова.

В статье использованы фрагменты интервью с космонавтами Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных для документального фильма «Битва за «Салют». Космический детектив».

И ещё:

А вы знали что...

В 1985 году космонавты Джанибеков и Савиных реанимировали обесточенную орбитальную станцию "Салют-7". До сих пор этот полет считается самым сложным в истории космонавтики. Было нарушено энергоснабжение станции, она не выходила на связь. Для ремонта были посланы Джанибеков и Савиных на корабле «Союз Т-13». Пристыковались, взялись за ремонт. Ремонт происходил примерно так: вынимался какой-то блок, проверялся тестером, нормальные возвращались на место, неисправные заменялись. И вот, после замены очередного блока, Джанибеков отчетливо услышал за спиной спокойный голос: "Здорово, отцы!".

Первая мысль у него была: "Все, песец, прощай, космонавтика - у меня поехала крыша". Потом заметил, что и у Савиных побелел нос. Это несколько успокоило - сразу у двоих крыши поехать не могли. Ме-едленно обернулись (ну блин, кто там еще мог находиться-то, кроме них?!) и начали истерично ржать.

Предыдущий экипаж оставил в видеомагнитофоне кассету с "Белым солнцем пустыни". Пока станция была обесточена, видик спал, а как запитался - так и проснулся. Как раз на том самом месте, когда красноармеец Сухов подходит к аксакалам. В ЦУПе началась тихая паника, когда там заслышали истеричный хохот космонавтов, а те еще долго не могли внятно доложить обстановку.

Давным-давно, в Советском Союзе, было кино про героев, после которого хотелось совершать подвиги. Посмотрев фильм «Офицеры», мальчишки шли в военные училища, «В бой идут одни «старики» и «Экипаж» пополняли ряды тех, кто мечтал о профессии летчика, а после картины «Щит и меч» молодежь рвалась в разведчики.

Потом наступило странное время, когда героев не стало, если не считать за таких воров в законе и валютных проституток.

Они добрались до космоса

А потом герои вернулись, но уже какими-то не такими. Оказалось, что подлинные победители в войне – это «штрафники», идущие в бой под дулом пистолетов вечно пьяных офицеров НКВД. Сражались, оказывается, не за Родину, а за некую девочку, которая любит мыться в ванной посреди Сталинградской битвы, а сражали врага не оружием, а черенками от лопат и чудотворными паучками.

Изменились не только герои войны. Жизнь актера и поэта Владимира Высоцкого усилиями кинотворцов превратилась в наркотический трип на фоне финансовых махинаций. Каким-то чудом уцелел герой хоккея Валерий Харламов, который в кино – невидаль – забивал канадцам клюшкой, а не силой телекинеза или молитвы.

И, наконец, добрались и до космоса. Оно и понятно: советская космическая программа легко даст пару-тройку сотен готовых сценариев для полнометражных лент на любой вкус. Драма, трагедия, лирика, борьба человека с самим собой и с техникой - ничего и придумывать не надо, только снимай.

Позор на фоне отличных спецэффектов

Картина «Салют-7» с точки зрения спецэффектов и показа космоса хороша. Так у нас космос еще не показывали. И если бы это было нечто абстрактное, вроде , то на абсурдность сюжетных поворотов можно было бы закрыть глаза.

Но фильм-то снят о конкретном подвиге советских космонавтов. Причем космонавтов вполне конкретных и узнаваемых. И, хотя авторы поменяли фамилии некоторых персонажей, любой, кто знаком с историей советской космической программы, точно знает, о ком идет речь.

Потому что женщина, которая занимается сваркой на орбите, – это Светлана Савицкая, и никого другого на это место поставить нельзя. А руководитель полетов – это Валерий Рюмин, тем более что Александр Самойленко, играющий его в кино, внешне похож на прототипа. И космонавты Федоров и Алехин в кино – это Владимир Джанибеков и Виктор Савиных в жизни, и других в эти обстоятельства поместить никак нельзя.

Подчеркиваем это особенно, потому что то, что со всеми этими людьми творится в фильме «Салют-7», - это, как говаривал председатель домкома Швондер, какой-то позор.

«Аполлон-13»: прибыльное чувство гордости

Классикой героического кино о космосе, основанного на реальных событиях, является фильм «Аполлон-13» (*). Картина режиссера Рона Ховарда, снятая в 1995 году, рассказывает об аварии американского космического корабля «Аполлон-13» на пути к Луне, происшедшей в 1970 году. Три астронавта, чья жизнь висела на волоске, героически выпутались из почти безнадежной ситуации, вернувшись на Землю живыми.

Это подвиг, которым Америка по праву гордится. В основу фильма об этом легла книга «Потерянная Луна», написанная Джеймсом Ловеллом и Джеффри Клугером. Джеймс Ловелл был командиром «Аполлона-13», то есть непосредственным участником событий. Когда зашла речь о написании сценария, Ловелл был приглашен в соавторы.

В итоге Ловелл решил, что Том Хэнкс сыграл его неправдоподобно. Был в фильме и ряд несостыковок, которые бросаются в глаза только специалистам, но в целом создатели не уклонились от реальной истории событий. При бюджете в 62 миллиона долларов картина собрала в прокате более 355 миллионов и была выдвинута на «Оскар» в девяти номинациях (правда, удостоена была лишь двух наград).

Эта со всех сторон успешная картина насквозь пропитана уважением к людям, работающим в американской космической программе, членам их семей, да и в целом к стране. И выясняется, что можно вызывать чувство гордости и при этом зарабатывать прибыль на сборах.

Операция «Кувалда»

Об операции по спасению «Салюта-7» тоже написана книга, которая называется «Записки с мертвой станции». Ее автор - Виктор Савиных, бортинженер корабля «Союз Т-13», непосредственный участник событий. Но создатели фильма «Салют-7» не взяли Савиных ни в соавторы сценария, ни даже в консультанты. Очевидно, чтобы космонавт не мешал высокому полету их фантазии.

Я ни на что не намекаю, но предыдущая работа режиссера Клима Шипенко называлась «Как поднять миллион. Исповедь Z@drota». Грешен, в течение фильма это название мне постоянно лезло в голову. Авторам фильма не хватило того, что было у создателей «Аполлона-13»: уважения к героям и своей стране. Потому что с теми, кого уважаешь, так поступать нельзя.

Помните легендарного космонавта Льва Андропова из «Армагеддона»? В «Салюте-7» его дух незримо присутствует. Ну а как еще объяснить то, что ключевым моментом ремонта станции и спасения космонавтов становятся удары кувалдой?

Виктор Савиных, весьма сдержанный в интервью, говорил, что против этого эпизода возражал категорически. Но авторы ничего менять не захотели. Чудо советской конструкторской мысли, космическая станция «Салют-7», которой в середине восьмидесятых не было аналогов в мире, ремонтируется кувалдой. Гордость за страну и космонавтов? Нет? Странно.

Не хватало только медведя с балалайкой

Тогда, наверное, патриотизм укрепит космонавт, смачно закуривающий на аварийной станции при помощи открытого огня зажигалки? Ну а где курево, там и выпивка: герои космоса с удовольствием употребляют «для сугреву» припасенную водочку.

Все время ожидается медведь с балалайкой: он выглядел недостающим звеном в этой цепи. Медведь так и не появился. Зато появился таракан, с которым космонавты подружились. Разумеется, на космических станциях проводят опыты на насекомых, но этот явно не был лабораторным. Судя по всему, он просто пробрался на борт корабля перед стартом.

Герметичность, стерильность - подобных вещей в реалиях этого фильма не существует. Сигареты, выпивка, ремонтная кувалда и тараканы на космическом корабле наверняка понравятся американским зрителям.

Но даже представить себе страшно, что сделали бы с режиссером Роном Ховардом американцы, если бы в «Аполлоне-13» астронавты стреляли бы из кольта, жарили барбекю в кабине и дружили со скунсом, который случайно попал в корабль, летящий на Луну.

Космос как анархия

Вы думаете, этим все ограничивается? Если бы. Вот истеричная жена космонавта, заявляющая, что он променял семью на космос. Вообще-то люди годами готовятся к поступлению в отряд космонавтов, потом еще годы ждут полета и порой не дожидаются. Супруга вроде бы должна была знать, что для мужа это дело всей жизни. Но авторам кино о таких мелочах думать недосуг.

«Салют-7» прошелся по всем заметным персонажам. Космонавт Светлана после сварки в космосе сдуру пропарывает себе скафандр, и ее приходится срочно спасать от гибели. Сами понимаете, «женщина в космосе – к беде», как бы говорят нам сценаристы.

Космонавт Владимир Федоров спасает Светлану, но его посещают видения. На Земле он сообщает, что видел ангелов, и его логичным образом исключают из отряда космонавтов. Два героя, летящие спасать станцию «Салют-7», дружат, но ругаются. Командир, выпивая, заявляет бортинженеру: «Да ты вообще не космонавт! Инженер в скафандре!» Интересно, авторам что-то рассказывали про совместимость в экипажах?

Командир корабля в исполнении Владимира Вдовиченкова - настоящий анархист. Он игнорирует команды с Земли, действует по своему усмотрению и про дисциплину, кажется, вообще не слышал. Да и что может знать о воинской дисциплине полковник авиации?

Инженер, которого играет Павел Деревянко, кажется более адекватным, но только до поры до времени. В какой-то момент ему мерещится, что прилетели американцы, и он в истерике пытается открыть люк в открытый космос и, когда командир ему мешает, бьет товарища по голове огнетушителем. Высокие отношения!

И еще: благодаря фильму «Салют-7» мы узнали, что выход в открытый космос не является технологически сложной операцией, для которой нужно время на подготовку. Советские космонавты ходят туда, словно в туалет. Нам этого не показали, но, возможно, они там еще и перекуривают.

Почему Валерий Рюмин не станет Джином Кранцем

Вернемся к «Аполлону-13». В фильме есть персонаж по имени Джин Кранц, которого играет Эд Харрис. Джин Кранц – это реальный человек, руководитель полетов НАСА. Согласно результатам одного из опросов, американцы поставили его на второе место среди героев космоса, как вымышленных, так и настоящих. Столь высокая оценка дана была за то, что четкие, спокойные действия Кранца и его команды, которые вовремя подсказывали астронавтам необходимые операции, позволили спасти экипаж «Аполлона-13». Именно такого уверенного и знающего руководителя и сыграл Эд Харрис, номинированный на «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана.

В фильме «Салют-7» тоже есть руководитель полетов, прототипом которого стал Валерий Рюмин, летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза. Но нашим Джином Кранцем после фильма он не станет, и это не вина актера Александра Самойленко.

Сценаристы превратили руководителя полетов не в профессионала, а в рефлексирующего нытика, который не понимает, зачем посылает людей на орбиту, постоянно теряется, паникует, и не знает, что делать. А в ключевой момент руководитель полетов разносит стулом стекло и тоже начинает стучать кувалдой – по наземному макету станции.

Команда руководителя полетов ему под стать: люди бегают, всплескивают руками, сокрушаются, но ни одного толкового совета космонавтам на орбите дать не могут. А ведь в реальности спасение «Салюта-7», как и спасение «Аполлона-13», было бы невозможно без труда десятков и сотен специалистов на Земле, которые упорно искали способы решения нештатных ситуаций на станции. Вот их всех, рядовых героев советского космоса, авторы картины умножили на ноль.

Все это исповедь…

Про советских генералов и сотрудников КГБ, которые, очевидно, олицетворяют власть, даже говорить не хочется: всю картину они страстно выражают желание сбить станцию, чтобы она не досталась американцам. И гибель экипажа их в этом желании не останавливает.

Такой вот фильм о подвиге советских космонавтов, каким его видят современные мастера кино. Настоящий космический «Штрафбат», в котором космонавты рискуют своими жизнями «ради куска железа», как говорит об этом руководитель полетов, и только потому, что власти СССР страшно боятся попадания своих секретов в руки американцев.

Почувствуйте разницу между «Аполлоном-13» и «Салютом-7». В одном случае - кино про подвиг, а во втором - «исповедь z@drota@».

Как Владимир Джанибеков и Виктор Савиных оживили мертвую станцию

В июне 1985 года в космосе происходили драматические события, о чем подавляющее число землян и не подозревало. О них в художественной интерпретации рассказывает фильм «Салют-7», который вскоре увидят зрители. Фильм, повторим, игровой, а не документальный. А как все было на самом деле? Расскажем об этом, используя рассекреченные подробности, а также пояснения участника тех событий летчика-космонавта Владимира Джанибекова. Человека с твердым характером, одаренного природой многими талантами, замечательного художника, ученого и надежного товарища. Такие люди — гордость страны.

Жарким летним днем 1985-го они улетали в тревожную неизвестность. Еще никому из космонавтов не приходилось прежде решать столь сложную, сопряженную с огромным риском задачу, которая стояла перед этим экипажем. Владимир Джанибеков, самый опытный звездоплаватель Советского Союза, четырежды до этого летавший в космос, и Виктор Савиных, высококлассный специалист по оптоэлектронным приборам, имевший опыт длительной работы на околоземной орбите, отправились к безжизненной, погибавшей орбитальной станции «Салют-7». Почти четыре месяца она не отвечала на запросы Центра управления полетами. Никто не знал, что именно произошло с 20-тонной махиной, вращавшейся на расстоянии 280 км от Земли...

«Когда мы наконец-то перешли в рабочий отсек орбитальной станции, — рассказывал мне несколько дней назад Владимир Александрович, — подтвердились худшие опасения. Темно, холодно, температура ниже нуля. В свете фонариков видна изморозь на иллюминаторах. Вода замерзла. Модули систем обеспечения газового состава и жизнеобеспечения не работают. Молчат вентиляторы, которые обычно крутятся постоянно, перемешивая воздух в отсеках, чтобы в невесомости он не застаивался и выдыхаемый углекислый газ не скапливался возле лица».

Метеорит? Пожар? Все могло быть...

Станция второго поколения «Салют-7» была выведена на орбиту в апреле 1982-го и отличалась от предыдущих увеличенным герметичным объемом (82,5 кубометра) и комфортными условиями для жизни и работы. За два года после запуска в звездном доме работали 15 советских космонавтов и двое зарубежных. В октябре 1984-го, завершив рекордную в то время 237-суточную вахту, «Салют-7» покинул очередной экипаж — Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Олег Атьков. Они законсервировали станцию, подготовили ее к полету в автоматическом режиме и вернулись на Землю. Следующий экипаж должен был прибыть на орбиту 15 мая 1985-го.

Все системы станции работали нормально, ничто не предвещало беды. Но за несколько месяцев до отправки майской экспедиции произошел вроде бы небольшой технический сбой. 12 февраля в ходе контрольного сеанса связи обнаружилась неисправность одного блока. Через него передавались по радио команды с Земли, а в обратном направлении шла информация с «Салюта-7» в ЦУП. Еще до этого контрольного сеанса автоматика переключила командную радиолинию на резервный передатчик. Масштабной аварии, скорее всего, можно было избежать, по секрету рассказывал мне на Байконуре знакомый конструктор, если бы оператор в ЦУПе не проявил излишней инициативы.

По правилам при таком сбое надо было вызвать специалистов, отвечающих за работу аппаратуры командной радиолинии. Обычная практика: анализ, поиск оптимального решения, рекомендации: Однако оператор, недооценив опасность, сам передал на станцию команду, означавшую возвращение радиолинии на первый передатчик. Станция в это время как раз покидала зону связи. А на следующем витке «Салют-7» оказался в параличе — не принимал информацию с Земли и не отвечал ЦУПу.

Это ли переключение привело к катастрофе, а может быть, в станцию попал метеорит, или возник пожар, или что-то еще? Как узнать? Появилось предложение отправить на «Салют-7» космонавтов. Хотя сомнений хватало. Каким образом долететь до станции и приблизиться к ней, когда там не работает бортовая аппаратура? Возможно ли состыковаться, если «Салют» вращается, не поддается ориентации и стабилизации? Опасность велика, а уж о том, чтобы пройти членам экипажа внутрь орбитального комплекса, и говорить не стоит. Тем не менее решение об отправке непланового экипажа было принято.

Владимир Джанибеков ранее дважды прилетал на «Салют-7», причем из второй экспедиции вернулся всего 10 месяцев назад. На полное восстановление требуется хотя бы год, а лучше выдерживать двухлетний интервал между полетами. Но для оживления мертвой станции требовались высочайшая квалификация и опыт работы на орбите, в том числе опыт выходов в открытый космос, проведения стыковок. Кандидатура Джанибекова была наилучшей. Теперь все зависело от вердикта медиков. Они, проведя дополнительные обследования, разрешили ему полет, но не более чем на 100 суток.

На подготовку экипажа и переоборудование корабля ушло менее трех месяцев. Это рекордные сроки, которые в нынешних условиях кажутся просто невероятными.

«Корабль требовалось модернизировать, — вспоминает сегодня Джанибеков. — Убрать третье кресло, в нем не было необходимости. Кроме того, предстояло заменить автоматическую систему сближения. Решено было использовать новый тогда прибор — лазерный дальномер. Он напоминает большой бинокль. Только здесь оптическим является один окуляр, а в другом устанавливался лазер. Дальномер требуется разместить возле бокового иллюминатора. Из-за этого меняется вся схема полета. Кораблю предстояло приближаться к станции не штатным образом, не стыковочным узлом вперед, а лететь боком. Это необычно. Мы много тренировались, к полету готовились тщательно, понимая, что работать придется в очень тяжелых условиях. Отрабатывали новые методики, совершенствовали технику пилотирования, добиваясь четкого выполнения операций в самых сложных ситуациях».

«Соленый пот стекал по разгоряченным лицам...»

Старт был намечен на 6 июня. Мне, репортеру «Труда», выпало присутствовать при том запуске. Накануне на космодроме госкомиссия утвердила дату, а также составы экипажей. Когда члены комиссии покинули зал, я забрал на память со стола оставленный кем-то листок бумаги. На нем размашистым почерком были написано в столбик: «Станция некооперируемая, неуправляемая, неориентированная». Сплошные «не». Но написать правду в газетном репортаже я не мог — эти сведения были секретными.

На Байконуре чувствовалось необычное напряжение. «Оптимисты оценивают шансы как 50 на 50», — поделился один из специалистов, с которым мы возвращались в гостиницу «Центральная». Но генеральный конструктор НПО «Энергия» академик Валентин Петрович Глушко, руководители Центра подготовки космонавтов и специалисты верили в успех. И оказались правы!

Запуск прошел гладко. В сообщении ТАСС ни слова не говорилось о драматической ситуации на «Салюте-7»: обычный запуск, предусмотрены совместные работы со станцией, системы корабля работают нормально:

Через двое суток корабль «Союз Т-13» («несчастливый» номер!) благодаря блес-тящей работе баллистиков приблизился к «Салюту-7» на 10-11 км. «Станция уже хорошо была видна в виде яркой звезды», — продолжает рассказ Джанибеков.

Начиная с четырех километров космонавты перешли на ручной режим. Командир, работая ручками управления, плавно подводил корабль к стыковочному узлу. Савиных быстро рассчитывал параметры движения — расстояние, скорость, отклонение. «Салют-7» вращался, но не быстро. Космонавты работали с феноменальной слаженностью и профессионализмом. Филигранно подошли к «Салюту-7» на 200 м, зависли. «Мы совершили облет орбитальной станции, чтобы посмотреть, нет ли внешних повреждений», — уточняет мой собеседник.

Развернули корабль стыковочным узлом вперед и тихонько-тихонько начали причаливать. Командир теперь смотрел не вбок, через иллюминатор, а вперед, прямо по курсу — через перископ, специальный космический визир (ВСК). Напряженнейшие секунды. И вот есть касание, есть механический захват!

«Мы могли посмотреть друг на друга, — вспоминал позже в своей книге Виктор Савиных. — Не радовались, потому что этому чувству в наших душах уже не было места. Напряжение, усталость, боязнь сделать что-то не так, когда уже ничего нельзя исправить, — все смешалось. Мы молча сидели в своих креслах, а соленый пот стекал по разгоряченным лицам...»

Но расслабляться было нельзя. После проверки герметичности переходного отсека и стыковочного узла космонавты открыли люки и осторожно перешли в «Салют-7». На вопрос ЦУПа о температуре Джанибеков ответил коротко: «Колотун, братцы!» Люк в главный, рабочий отсек космонавты пока не открывали.

«Нам нужно было выяснить, не опасна ли атмосфера в рабочем отсеке, — объясняет мне Владимир Александрович. — Используя клапан выравнивания давления, мы прокачивали воздух, чтобы определить, нет ли в нем аммиака, угарного, углекислого газа. Все оказалось нормально. И тогда мы надели противогазы, открыли люк:»

При осмотре рабочего отсека космонавты, сняв противогазы, обнаружили, что из-за разрядки аккумуляторных батарей, отсутствия электроэнергии промерзло все — вода, пища, приборы, агрегаты, механизмы. Резиновые фрагменты стали каменными. Клапаны на баках с водой не открывались.

ЦУП не разрешал им работать вместе, опасаясь, что при интенсивных физических нагрузках в условиях невесомости может появиться чрезмерная концентрация углекислого газа возле лица. А тогда есть риск потерять сознание, отключиться. Поэтому один должен был наблюдать за другим на расстоянии. Специалист в ЦУПе рассказывал мне, что в наиболее ответственные моменты космонавты обмахивали бортжурналом, словно веером, работающего товарища и себя, перемешивая воздух.

Холод адский. Врачи из ЦУПа настойчиво напоминали, что нужно принимать аскорбиновую кислоту и ноотропил. Космонавты работали с утра до вечера, превозмогая усталость. Прозванивали аккумуляторные батареи. Устранили неисправность, из-за которой начались неприятности на станции. Проверяли кабели, находили нужные разъемы. Тяжелее всего было скручивать голыми руками при минусовой температуре электрические оголенные проводки, изолировать их.

Только через двое суток первую батарею удалось поставить на заряд. К вечеру впервые разогрели консервы и хлеб. На следующий день с помощью теплых консервов отогревали Джанибекову потерявшие от холода чувствительность ноги:

Баллада о горячем чае

На четвертые сутки ЦУП попросил, во-первых, включить камеру бортового телевидения, во-вторых, чтобы космонавты сняли на короткое время теплые шапки. По общесоюзным телеканалам надо было показать народу благополучную картинку из космоса... Только 16 июня, на 9-е сутки после стыковки, на станции заметно потеплело, хотя температура была еще существенно ниже 15 градусов. Аккумуляторы наконец-то подключили напрямую к солнечным батареям. Но блок подогрева в системе регенерации водного конденсата по-прежнему не работал — так проморозился.

«А в длительном многосуточном холоде очень хотелось горячего чая, — говорит Владимир Александрович. — Выручила смекалка. Я вспомнил, какое тепло дают осветительные лампы, используемые при кино- и телесъемках. На „Салюте-7“ такой комплект был. Мы взяли пустой кофр, положили в него пакеты с чаем, в которые была налита вода, укрепили в верхней части кофра осветительные лампы и подсоединили шнур к электросети. Так получали „нештатный“ горячий чай...»

Потихоньку оживляли, обживали станцию. А 23 июня, через 17 дней после перехода космонавтов на «Салют-7», к станции пристыковался грузовик «Прогресс-24». Он доставил запасы воды и другие необходимые грузы. Самое трудное было уже позади. Позже Джанибеков и Савиных вышли в открытый космос и установили дополнительные панели солнечных батарей. Мертвая станция ожила.

Экипаж в этой беспрецедентно тяжелой ситуации победил. За подвиг, совершенный в космосе, Виктора Савиных наградили второй Золотой звездой Героя. Владимир Джанибеков уже был дважды Героем, поэтому ему вручили орден.

Их подвиг вписал славную страницу в историю космонавтики, продемонстрировал силу человеческого духа, умение побеждать в самых трудных ситуациях. Вот таких берут в космонавты:

Штрихи к портрету

Картины Владимира Джанибекова выставлены в Музее космонавтики. Иллюстрировал он и научно-фантастическую книгу космонавта Юрия Глазкова «Черное безмолвие». Автор эскизов для ряда советских и американских марок на космическую тему.

В США Джанибеков прошел подготовку и получил сертификат пилота аппаратов легче воздуха с допуском к испытательным полетам. В 1991-1998 годах он предпринял несколько попыток совершить кругосветный беспосадочный перелет на воздушном шаре в составе американо-российского экипажа.

В ходе его третьего полета вместе с Александром Иванченковым и французом Жаном-Лу Кретьеном на корабле «Союз Т-6» произошел сбой в автоматической системе стыковки. Джанибеков взял управление на себя и причалил корабль к орбитальной станции вручную. Владимир Джанибеков — единственный летчик-космонавт СССР 1-го класса. Соответствующий знак был вручен только один раз.

12 февраля 1985 года Центр управления полетами потерял связь с орбитальной станцией «Салют-7». На тот момент станция совершала полет в автоматическом режиме.

Что именно произошло на борту, с Земли установить не представлялось возможным. Исключили только возможность полного разрушения станции: с помощью оптических средств системы противоракетной обороны «Салют-7» воспринимался как цельный объект.

Выведенная на орбиту в апреле 1982 года станция «Салют-7» была последним словом конструкторской мысли своего времени. Она представляла собой второе поколение проекта «Долговременная орбитальная станция» (ДОС). Эксплуатационный ресурс «Салюта-7» был рассчитан на 5 лет: ни один орбитальный комплекс до этого не разрабатывался для использования в течение столь длительного срока.

В начале восьмидесятых Советский Союз за счет орбитальных станций стремительно отыгрывался за отставание в космической программе, возникшее после проигранной «лунной гонки». Американцы плотно застряли в программе «Спейс Шаттл», которая не обеспечивала нахождение на орбите в течение продолжительного времени. В октябре 1984 года экипаж третьей основной экспедиции «Салюта-7» в составе Леонида Кизима, Владимира Соловьева и Олега Атькова довел рекорд продолжительности одного космического полета до фантастических по тем временам 237 суток.

И вот теперь, за два года до истечения планового ресурса, станция превратилась в груду мертвого металла, несущегося по орбите. Вся пилотируемая программа СССР оказалась под угрозой срыва.

Экспедиция на мертвую станцию

Среди специалистов было немало тех, кто считал ситуацию неразрешимой и предлагал смириться со случившимся. Но большинство поддержало другой вариант: отправить на «Салют-7» спасательную экспедицию.

Ничего подобного история космонавтики не знала. Экипажу предстояло отправиться к мертвой станции, не подающей сигналов, которая к тому же хаотично вращается в пространстве. Нужно было состыковаться с ней и установить, возможно ли восстановление работоспособности.

Риск был колоссальным: космонавты могли столкнуться с неуправляемой станцией, могли, состыковавшись, застрять на ней навсегда, могли отравиться продуктами горения, если на «Салюте-7» был пожар.

Для подобной миссии нужна была специальная подготовка, но время для нее было крайне ограниченным. Баллистики предполагали, что «Салют-7» будет медленно снижаться и примерно через полгода сойдет с орбиты. Тогда к потере станции добавится ее неконтролируемое падение: возможно, на один из крупных городов или даже на АЭС.

Лучшие из лучших

Бортинженера для экспедиции выбрали сразу. Виктор Савиных имел за плечами 20 лет работы в ЦКБ экспериментального машиностроения, бывшем ОКБ-1 Сергея Королева. Непосредственным руководителем Савиных был один из основоположников отечественной космонавтики Борис Раушенбах. Отдел Виктора Савиных занимался разработкой систем управления космических кораблей, оптических приборов для кораблей «Союз» и станции «Салют». В отряде космонавтов не было человека, который знал «Салют-7» лучше.

Виктор Савиных. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

С командиром экипажа было сложнее. Ему предстояло в ручном режиме состыковаться, как говорили впоследствии эксперты, с булыжником.

Бортинженер проводил тренировки с несколькими потенциальными кандидатами, хотя имя главного претендента было известно. Дважды Герой Советского Союза, полковник Владимир Джанибеков имел за плечами четыре космических полета и репутацию человека, который способен в экстремальных ситуациях принимать единственно верное решение.

Но Джанибеков вернулся с орбиты только в июле 1984 года и должен был пройти медицинскую комиссию на предмет возможного участия в новом полете. Когда медики дали Джанибекову добро на экспедицию продолжительностью не более 100 суток, стало ясно, что экипаж сформирован.

Владимир Джанибеков. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Как указ по борьбе с алкоголизмом помешал проводам космонавтов

Суеверным людям в космосе делать нечего, но и те, кто отвергает мистику, наверняка поежились бы, узнав, что в самую сложную в истории космонавтики экспедицию придется лететь на корабле под номером «13».

«Союз Т-13» прошел специальное переоборудование. Были демонтированы кресло третьего космонавта и система автоматического сближения, бесполезная в данном случае. На боковой иллюминатор был установлен лазерный дальномер, предназначенный для ручной стыковки. За счёт освободившегося места были взяты дополнительные запасы топлива и воды, установлены дополнительные регенераторы очистки воздуха, позволявшие увеличить длительность автономного полета.

Запуск «Союза Т-13» назначили на 6 июня 1985 года. Перед отлетом на космодром Байконур должны были состояться традиционные проводы, и здесь произошла анекдотичная ситуация, вовсе не соответствующая серьезности предстоящей миссии.

Виктор Савиных в своей книге «Записки с мертвой станции» описал случившееся так: «В то утро оба экипажа (основной и дублирующий — прим. Ред.) пришли с семьями в столовую, на столе стоят бутылки с шампанским, а провожающих нет. Мы не понимали, что происходит. Потом вспомнили, что с 1 июня вышел указ о борьбе с алкоголизмом. Было 25 мая. Военные выполнили этот указ досрочно. Мы сели завтракать, никто не заходит... затем пришел А. Леонов , который сообщил, что все начальство ждет на выходе из профилактория и мы опаздываем на аэродром».

Экипаж космического корабля «Союз Т-13»: Владимир Джанибеков (слева) и Виктор Савиных (справа) перед стартом. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Стыковка при помощи ПРО

6 июня 1985 года в 10:39 по московскому времени «Союз Т-13» стартовал с Байконура. О запуске в советской прессе сообщали, однако о том, что речь идет об уникальной миссии, не было ни слова. Лишь спустя несколько недель журналисты начнут понемногу рассказывать советскому народу о том, что этот полет, мягко говоря, необычный.

8 июня была запланирована стыковка с «Салютом-7». Впервые в истории наведение космического корабля на объект обеспечивалось средствами советской противоракетной обороны (ПРО). Понятно, что в середине восьмидесятых и этот факт для прессы не предназначался.

Джанибеков и Савиных успешно состыковали «Союз Т-13» со станцией. «Мы могли посмотреть друг на друга. Не радовались, потому что этому чувству в наших душах уже не было места. Напряжение, усталость, боязнь сделать что-то не так, когда уже ничего нельзя исправить, — все смешалось. Мы молча сидели в своих креслах, а соленый пот стекал по разгоряченным лицам», — вспоминал бортинженер первые минуты после стыковки.

«Опыт ручного управления у меня имелся. Не получилась бы стыковка — все грустно покачали бы головой и разошлись. По расчетной траектории через два-три дня „Салют“ упал бы в Индийский или Тихий океан. А мы бы с Виктором спустились на Землю», — спокойно рассказывал о происшедшем невозмутимый Владимир Джанибеков.

«Колотун, братцы!»

Но это было только начало. Когда «Союз Т-13» приблизился к станции, космонавты обратили внимание на то, что не работала система ориентации солнечных батарей, а это влекло за собой отключение системы энергопитания «Салюта-7».

«Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах... Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию „Салют-7“, которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции, где-то посреди бесконечного космоса...» — так писал Виктор Савиных в предисловии к книге «Записки с мертвой станции».

В день, когда Джанибеков и Савиных зашли в «Салют-7», командир бросил реплику, которую оперативно убрали из всех отчетов: «Колотун, братцы!»

Станция не была разгерметизирована, и атмосфера ее не была отравлена угарным газом, чего опасались в ЦУПе. Но «Салют-7» полностью замерз. Температура внутри станции была не выше 4 градусов тепла.

Экипаж космического корабля «Союз Т-13». Владимир Джанибеков (справа) и Виктор Савиных. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Шапки в космосе, или Откуда появился Лев Андропов

Первую ночь «Памиры» — такой позывной был у экипажа «Союза Т-13» — провели не на станции, а в своем корабле. А в ЦУПе инженеры ломали головы над тем, какие меры по реанимации «Салюта-7» можно предпринять немедленно. Было очевидно, что долго в таких условиях экипаж работать не сможет.

И снова рядом с драмой соседствует анекдот. Жена Виктора Савиных перед полетом связала мужу и его товарищу по экипажу пуховые шапки, не догадываясь, насколько они придутся кстати. Фото космонавтов в этих шапках облетят весь мир и войдут в историю. А много лет спустя создатели американского блокбастера «Армагеддон», вдохновившись этими фотографиями, придумают образ разваливающейся российской станции и вечно пьяного русского космонавта Льва Андропова в шапке-ушанке.

В июне 1985 года было не до анекдотов. В комбинезонах, шапках и варежках космонавты по очереди работали на борту «Салюта-7», страхуя друг друга и пытаясь запустить «умершие» системы. Когда становилось особенно холодно, грелись при помощи самогреющихся банок с консервированными продуктами.

Плевок замерзал за три секунды

Записи переговоров с Землей зафиксировали и такой факт: в первые дни работы на «Салюте-7» Джанибекова попросили... плюнуть, чтобы проверить, замерзнет ли слюна. Командир экипажа плюнул и доложил: слюна замерзла в течение трех секунд.

На четвертый день полета при помощи двигателей «Союза» удалось развернуть солнечные батареи к Солнцу. Долго и кропотливо разбирались с химическими батареями, без которых нельзя было начать зарядку солнечных. 11 июня удалось зарядить пять блоков батарей и подключить часть систем станции. Это был ключевой момент: если бы батареи не ожили, «Салют-7» пришлось бы покинуть.

12 июня Джанибеков и Савиных провели первый телерепортаж с борта «Салюта-7». Поскольку для советской общественности полет оставался «плановым», а не аварийно-спасательным, космонавтов попросили на время эфира снять шапки. После окончания сеанса связи экипаж снова утеплился.

Между нами тает лед...

По узлу, по агрегату, космонавты возвращали станцию к жизни. И в благодарность за это «Салют-7» едва их не убил.

По признанию Виктора Савиных, самый страшный момент случился тогда, когда начал таять лед на борту. В условиях невесомости вся станция покрылась тонкой пленкой воды. В любой момент могло произойти короткое замыкание, а вслед за этим пожар.

О такой проблеме на Земле не подумали, и средствами для уборки воды (то есть банальными тряпками) экипаж не обеспечили. Пришлось пустить в дело все, что хорошо впитывало влагу, разорвать на лоскуты даже комбинезоны.

«Объем работы был большой, конечно. Электронных блоков около тысячи и кабелей три с половиной тонны. Из-за того, что долго не работали вентиляторы, скопился углекислый газ. Приходилось часто прерываться и размахивать чем-нибудь, чтобы разогнать воздух. Но справлялись. А когда тяжело становилось, то шутили и дружно матерились», — признавался Джанибеков.

«Салют» реанимирован

23 июня 1985 года, благодаря проведенным работам, к «Салюту-7» смог пристыковаться грузовой корабль «Прогресс-24». Грузовик доставил дополнительные запасы воды и топлива, оборудование для замены вышедшего из строя и для предстоящего выхода в космос.

Экипаж не только продолжал ремонтные работы, но и начал проводить научные эксперименты. 2 августа Джанибеков и Савиных осуществили выход в открытый космос продолжительностью 5 часов, во время которого были установлены дополнительные солнечные батареи и оборудование для проведения экспериментов.

После этого стало окончательно ясно, что «Салют-7» спасен. 18 сентября 1985 года к «Салюту-7» пристыковался корабль «Союз Т-14» с экипажем в составе Владимира Васютина, Георгия Гречко и Александра Волкова. Предполагалось, что Джанибеков, отработавший на орбите разрешенные врачами 100 дней, вместе с Гречко вернется на Землю, а Савиных продолжит длительную экспедицию вместе с Васютиным и Волковым.

Члены основного экипажа космического корабля «Союз Т-14» (слева направо): бортинженер Георгий Гречко, космонавт-исследователь Александр Волков, командир корабля Владимир Васютин. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Трижды Герой — космонавт? Не положено

Джанибеков и Гречко действительно вернулись на Землю 26 сентября. А вот экспедиция Савиных, Васютина и Волкова закончилась гораздо раньше запланированного. Почему — это отдельная история, к спасению «Салюта-7» прямого отношения не имеющая. Желающие легко могут узнать, почему усилия Джанибекова и Савиных во многом пошли насмарку, а Советский Союз так и не запустил в космос первый полностью женский экипаж.

За уникальную операцию по спасению космической станции Виктор Савиных получил вторую звезду Героя Советского Союза. А вот Владимир Джанибеков трижды Героем не стал: по сложившейся традиции космонавтам больше двух звезд Героя не давали, и даже с учетом уникальности полета исключения не сделали. Командира экспедиции удостоили ордена Ленина и присвоили ему звание генерал-майора.

Космическая кувалда, или Чего не было на самом деле

Что касается истории о планировавшемся американцами захвате «Салюта-7» при помощи космического корабля «Челленджер», то Джанибеков и Савиных относятся к ней скептически. Да, есть данные, что такая идея действительно была в НАСА, но решить эту задачу было чрезвычайно сложно. «Поймать» двадцатитонный «Салют», демонтировать с него солнечные батареи и приборы, закрепить и спустить на Землю — такая миссия выглядит нереально даже в глазах тех, кто совершил невозможное, спасая мертвую станцию.

И последнее: об отношении реальных героев к тем, которых зрители видят в картине, посвященной этой истории. Люди, хотя бы на любительском уровне интересовавшиеся космонавтикой, сразу поймут, что некоторые вещи придуманы исключительно ради потехи несведущей аудитории.

«Категорически был против эпизода, где космонавт кувалдой чинит солнечный датчик. Высказал свое мнение, но эпизод в фильме все-таки остался. Не хочу никого и ничего критиковать. Скажу только: на съемки меня не пригласили», — рассказал в интервью «Российской газете» Виктор Савиных.

Ну что ж, россиянам не привыкать к вольной трактовке реальных подвигов от отечественных кинотворцов. Но не стоит и забывать о том, как было на самом деле.