Их справедливо считают элитой Военно-морского флота и отправляют на самые рискованные операции. И они никогда не подводят, говоря «там, где мы, - там победа». Сегодня морпехи отмечают профессиональный праздник, а мы решили вспомнить подвиги героев в черных беретах.

Он получил Героя России, когда ему было 25. Морской пехотинец Черноморского флота Владимир Карпушенко в разгар второй чеченской кампании проходил службу в районе конфликта.

С сентября 1999 по февраль 2000 года, командуя разведывательной ротой, он участвовал в 60-ти боевых операциях.

В канун нового, 2000 года, после гибели группы морских пехотинцев лейтенанта Юрия Курягина капитан Карпушенко получил задачу выявить местонахождение боевиков, орудующих в районе села Харачой. После двухдневного рейда, 2 января, разведгруппе Карпушенко удалось их обнаружить.

Бандиты занимались укреплением новых позиций, отлучаясь в ближайшее село за едой.

В один из таких отъездов Карпушенко и его бойцы заняли оставленные укрепления. Возвращавшихся боевиков морпехи встретили мощным огнем из автоматов.

В считанные минуты бандиты были уничтожены…

На место боя спешно прибывали боевики, но бойцы Карпушенко, по-хозяйски занявшие вражеский рубеж, и не думали отступать. Молодой офицер командовал боем, грамотно организовав оборону, — в тот день все предпринятые противником атаки закончились поражением.

В 1995 году гвардии полковник Евгений Кочешков командовал группировкой морских пехотинцев в Чечне.

10 января, сразу после прибытия в район конфликта, его подразделение направили в Грозный, где в то время шли ожесточенные бои. Морские пехотинцы Кочешкова, сменив в центре города отряд десантников, понесший серьезные потери, выбивали боевиков из полуразрушенных зданий на подступах к президентскому дворцу.

Непрекращающийся, тяжелый бой длился несколько дней. После каждой неудачной попытки вернуть занятые морпехами рубежи боевики предпринимали новую, еще более ожесточенную попытку.

Все атаки заканчивались рукопашными схватками…

19 января бойцы сумели взять президентский дворец, удерживая его до подхода танков федеральных сил.

Командирский талант, хладнокровие, выдержка и ответственность полковника Кочешкова давали силу и уверенность подчиненным.

В этой операции ни один боец не пропал без вести, не попал в плен. Ни один из 18 погибших не был оставлен на поле боя.

В августе 1995 года Евгению Кочешкову было присвоено звание Героя России.

В начале января 1995 года старший лейтенант Виктор Вдовкин был направлен в командировку в Чечню на должность начальника штаба батальона морской пехоты 61-й отдельной бригады Северного флота.

Офицер возглавил штурмовую группу при взятии бывшего здания Совета министров в Грозном. Оно было важным узлом обороны боевиков, практически неприступной крепостью…

После тяжелых уличных боев штурмовой отряд все же сумел ворваться в здание и закрепиться на первом этаже. Но бой продолжался, озлобленные дудаевцы неоднократно пытались вернуть контроль над объектом, предпринимая несколько контратак.

Во время одной из них Виктор Вдовкин был ранен, но продолжал руководить боем.

После нескольких попыток штурма сепаратисты смогли отрезать группу Вдовкина от основных сил. Стоит ли говорить, что положение морпехов оказалось крайне тяжелым. Но они не сдавались. Старший лейтенант организовал оборону рубежа, продолжая отбивать нападения противника.

Этот кромешный ад продолжался четыре дня.

Группа Вдовкина без еды и воды сражалась с боевиками, нанося им ощутимые потери. Во время разведки позиций дудаевцев Вдовкин получил еще одно ранение и контузию. Сослуживцы вынесли командира с поля боя в бессознательном состоянии, а после прорыва к основным силам эвакуировали в госпиталь.

В мае 1995 года Виктор Вдовкин получил «Золотую Звезду» Героя.

Капитан Андрей Гущин о первой чеченской знает не понаслышке. В 1995 во время командировки в район конфликта морской пехотинец служил заместителем командира батальона.

Уличные бои в Грозном, штурм здания Совета министров Чечни стали страницами его военной биографии. Андрей Гущин возглавил третий по счету отряд, которому была поставлена задача отбить у боевиков здание Совета министров — первым двум группам сделать этого не удалось.

На этот раз ареной действия стало само сооружение, куда внезапной атакой ворвались морские пехотинцы. В течение пяти дней бойцы Гущина вели ожесточенный бой, удерживая контроль над зданием.

Боевики, хорошо знавшие местность, атаковали со всех сторон. Случалось, что они появлялись даже из канализационных люков.

Капитан умело организовал оборону, поддерживал и наставлял сослуживцев и хладнокровно руководил боем — это позволило не только удержать здание, но и сохранить жизнь большинству бойцов. А им пришлось нелегко: у многих сдавали нервы, сказывалась усталость многодневного непрекращающегося боя, притуплялась бдительность…

В критический момент Гущин сделал то, чего враг не ожидал никак, — внезапным броском он повел своих бойцов в атаку. Это был рискованный и отчаянный шаг, который решил исход боя.

Дудаевцы понесли колоссальные потери, а оставшиеся в живых — отступили.

В этой тяжелой схватке Андрей Гущен был ранен несколько раз. Новость о присвоении ему высшей государственной награды застала героя в госпитале. Это случилось в феврале 1995 года.

В январе 1995 года Евгений Колесников в составе сводного батальона морской пехоты Балтийского флота прибыл в Чеченскую республику. Служить в горячей точке офицеру было не впервой — до этого был Афганистан, принесший орден Красной Звезда и медаль «За отвагу». И вот, Чечня.

Имевшему боевой опыт офицеру поручили самую сложную задачу — очистить от боевиков и снайперов дома, затрудняющие взятие президентского дворца в Грозном. Отряд Колесникова, продвигаясь с боями в центр города, отбил у дудаевцев здание детского сада — опорного пункта их обороны. Несколько дней морские пехотинцы отбивали яростные атаки бандитов, держали оборону и шли вперед, нанося боевикам многочисленные потери.

17 января, когда группа Колесникова шла на штурм очередного здания, дудаевцы открыли огонь из пулеметов. Морпехи, прижавшись к земле, укрылись от огня — атака была сорвана.

Простреливался каждый метр земли. Ждать было нельзя — ценой промедления могла стать гибель группы.

Тогда Колесников поднялся с земли и повел бойцов в атаку. Через мгновение пулеметная очередь прошила его грудь. Офицер погиб, но его сослуживцы сумели выбить боевиков из здания и установить над ним свой контроль.

После многочасовой схватки за тело командира морские пехотинцы унесли его с поля боя, не отдав на поругание боевикам.

В мае 1995 года за мужество и героизм Евгению Колесникову посмертно присвоили звание Героя России.

Несмотря на то, что нас ориентировали на возможную отправку в Чечню, в глубине души многие надеялись, что этого не случится. Очень уж далек Кольский полуостров от места предполагаемой выброски. Кроме того, на Северном Флоте, и в том числе на базе «Спутник», были твердо убеждены: Морскую Пехоту некорректно использовать на неморском направлении. Однако все оказалось иначе.

7 января, в день Рождества Христова, когда мы уже сидели за праздничными столами, нас подняли по тревоге. Командование объяснило поставленную задачу. Дальше время пошло на часы и минуты. Отдав распоряжения личному составу, я рванул домой собирать вещи. Чтобы успокоить жену – бросил в сумку самоучитель по английскому. На душе скребли кошки.

Перелет до Моздока, бросок в аэропорт Северный 13 января 1995 года (явная не стыковка по данным botter 10 января ПДР уже вела бои, см. - 3 дшр и пдр 876 одшб, 276 мсп и 173 ооСпН на ул. Мира - пр. Керен), и вот Морская Пехота Северного флота вошла в Грозный. В сводном батальоне МП СФ, который прибыл в Чечню, не оказалось штатного разведывательного подразделения, и моя парашютно-десантная рота, как одна из подготовленных, стала выполнять его функции. Это означало находиться на переднем крае, иногда на рубеже, контролируемом боевиками. С первых же дней нам пришлось расстаться со своим «фирменным» знаком отличия – черными беретами с «крабами». Именно по ним били снайперы боевиков, для которых мы стали первоочередной мишенью, выделяли нас среди других подразделений федеральных войск.

Рота получила 5 винтовок ВСС «Винторез», оснащенных ночными прицелами, причем на одной стоял лазерный. Для ведения ночное разведки выдавали несколько биноклей БН-2. Станцию ближней разведки СБР-3 мы практически не использовали, так как в городских условиях она оказалась беспомощной.

Согласно плану командования наш отдельный десантно-штурмовой батальон отдельной бригады Морской Пехоты Северного Флота (61-й ОБРМП СФ) после перехода через реку Сунжу должен был войти в южные кварталы Грозного. По косвенным признакам становилось понятно направление главного удара – площадь Минутка. Как сообщала разведка, она являла довольно мощный укрепленный район: помимо вырытых окопов, заминированных проходов каждый дом представлял собой огневую точку – дот.

Выйдя в намеченый район сосредоточения, к обувной фабрике, мы выставили наблюдательный пост (НП) и организовали круглосуточное наблюдение за площадью и прилегающими кварталами. Часть жилого массива, в основном частный сектор, еще не взяли под контроль федеральные войска, и оттуда в любой момент могли подойти отряды боевиков. Как правило, просачиваясь через сады и огороды, духи накапливались в разрушенных домах, откуда по ночам обстреливали наши позиции.

Однажды, прибыв в расположение НП, я увидел труп солдата-мотострелка из роты, которая находилась в одном здании с постом. Как объяснили бойцы, ночью он вылез из здания на разделявшую нас с противником дорогу и выстрелил из гранатомета. В темноте разобраться трудно – солдаты из его же роты приняли парня за духа и отрыли по нему огонь.

Подготовка к штурму

Монах (позывной в Чечне командира парашютно-десантной роты МП СФ майора О. Дьяченко.)

Журнал «Солдат удачи» 01-1999

Фильм об этих событиях «Всем смертям назло»

Январь 1995 года. Бои в центре Грозного в самом разгаре. Разведгруппа морской пехоты под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Полковникова принимает боевую вахту.

Морской пехотинец подполковник Игорь Борисевич был среди тех командиров, которые вели своих солдат на штурм Грозного в январе 1995 года. В то время он был командиром взвода. Ему выпало участвовать в боях за центр города и брать дудаевский дворец. Его правда – это правда бойца. И сегодня мы ее услышим.

ПОХОЖЕ, БЕЗ НАС ТАМ НЕ ОБОЙДУТСЯ...

В 1994 году мне, выпускни­ку ЛенВОКУ, довелось по распределе­нию попасть в морскую пехоту. Я был очень горд этим, так как считал и до сих пор считаю, что в морскую пехоту берут лучших. Для меня хорошая военная карьера была важна, ведь я потомственный военный. Мой отец воевал в Афганистане, и мне всегда хотелось быть не хуже его.

Распределили меня в 61-ю бригаду морской пехоты Северного флота, что базируется в поселке Спутник. Прибыв в Заполярье, я был назначен на первичную офицерскую должность – командира взвода десантно-штурмовой роты 876-го отдельного десантно-штурмового батальона. Подразделение было сокращенного состава. Помимо меня во взводе – пятнадцать человек, все срочники (служба по контракту тогда только зачиналась). Нормальные были ребята, подготовленные. По возрасту некоторые сержанты были моими одногодками, а кто-то даже старше. Несмотря на это, меня восприняли, как командира. В морской пехоте дисциплина всегда была на высоте. На фоне стремительно разлагавшейся армии это радовало. Также радовало то, что бригада постоянно занималась боевой подготовкой не номинально, а как положено – «по полной схеме». Стрельбы, тактические занятия - все проходило в полном объеме, на боеприпасах и топливе не экономили. Каждый боец имел за плечами шесть прыжков с парашютом, мог владеть любым оружием взвода, пользоваться связью. Взаимозаменяемость была полная.

Между тем события в стране развивались стремительно. Их можно было охарактеризовать одним словом - «Чечня». Глядя на экран телевизора, несложно было предположить, что последует дальше. В какой-то момент среди моих сослуживцев возникла мысль:

Похоже, ребята, без нас там не обойдутся.

Схожее мнение было и у нашего командования. Война еще не началась, а у нас резко увеличили время на боевую подготовку, стрельбы, тактику и т.д. И точно, едва на Кавказе началась пальба, наше подразделение довели до штатов военного времени. А это верный признак – скоро в бой.

В конце ноября 1994-го мой взвод, так же, как и все остальные, был пополнен, мне добавили пятнадцать матросов. Некомплект во флоте тогда был страшный, поэтому народ наскребали, где только можно: на кораблях, на подводных лодках. Понятное дело, матросы были абсолютно необученными, автомат только на присяге и держали. За месяц их предстояло «насобачить» как следует, ведь завтра с этими людьми в бой! Разу­меется, за месяц всему не научишь, но что могли успеть, то сделали.

Между тем сообщения о войне в Чечне по телевизору и в газетах стали совсем мрачными. Неудачный новогодний штурм Грозного, гибель Майкопской бригады – все это не добавляло оптимиз­ма. С другой стороны, мы были военными людьми, Мы слишком долго готовились к войне, и потому внутри был какой-то особый азарт, сродни охотничье­му. Как говорит армейская при­сказка – «если не можешь чего-то избежать, то сумей получить от этого удовольствие».

ДЫХАНИЕ ВОЙНЫ

…7 января 1995 года началось. Нас подняли по тревоге. Маршем выдвинулись на аэродром Корзуново. С него на Ан-12 перелетели на более крупный аэро­дром, а уже оттуда на Ил-76 направи­лись в Моздок. На аэродроме Моздока наш батальон разделили. Спустя три часа после прилета 1-ю роту посадили в вертолеты и отправили в Грозный, сто­ять на блокпостах. Для оставшихся двух рот война дала отсрочку.

Остальную часть батальона на машинах перебросили в аэропорт Северный. Здесь дыхание войны уже чувствован ось вовсю. Повсюду полно разношерстных войск, хаос, суета, пос­тоянное движение. Все здание аэро­порта было разбито, повсюду копоть от пожаров, пробоины от снарядов, на летном поле – разбитые дудаевские самолеты (с их помощью чеченцы пла­нировали бомбить Ставрополь и Мин­воды). Ни днем, ни ночью не прекра­щалась канонада. Бои за Грозный были в самом разгаре.

На Северном мы узнали, что наш батальон введен в состав группиров­ки генерала Льва Рохлина. Ее костяк составляли части, базировавшиеся в Волгограде. За два дня, проведенные в аэропорту, мы поближе познакоми­лись со своими соседями по группировке. Особенно запомнилось обще­ние с волгоградскими разведчиками. Они были настоящими профи. И досталось им в дни новогодних боев по полной. В первом составе выкоси­ло всех командиров – кто ранен, кто убит.

Разведчики нас неплохо поднатас­кали. Дело в том, что морская пехота до Чечни в боевых действиях не учас­твовала чуть ли не со времен Великой Отечественной. Ни в Афган, ни в Таджикистан, ни в Закавказье морпехов не посылали. И уж тем более мор­ская пехота не участвовала в штурме городов. У нас и темы-то такой нет. Мы должны захватывать вражеские побережья, создавать плацдармы или оборонять свой берег. Поэтому любой боевой опыт для нас был крайне важен. Разведчики-волгоградцы объясняли самое элементарное, что каса­лось боевых действий: откуда ждать опасностей, как штурмовать здания, как передвигаться по улице, как дейс­твовать ночью.

БОЙЦЫ В ГОРЯЩИХ БУШЛА­ТАХ ВЫПРЫГИВАЛИ ИЗ ОКОН И СНОВА БРОСАЛИСЬ В БОЙ...

Через два дня и для нас настал час «Ч». Приготовили оружие, снаряже­ние, получили «бэка» (боекомплект). Командирам выдали карты - старень­кие, конечно, но в принципе достаточ­но подробные. Что характерно, перед тем как ввести наш батальон в бой, генерал Рохлин поставил задачи лично каждому командиру роты.

Двинулись в город. Впечатление, что и говорить - ошарашивающее. Ста­линград на снимках в книгах о Великой Отечественной - это одно. Но когда видишь такую картину разрушенно­го города своими глазами, становится мрачно. Обгорелые панельные дома, остатки разбитой техники, повсюду трупы.

Насчет своего будущего мы особых иллюзий не испытывали. Дело в том, что принцип войны в городе предус­матривает поэтапное продвижение. Сначала идет первая рота, она берет под контроль первый квартал, затем через ее боевые порядки проходит вторая, она берет под контроль, напри­мер, следующий квартал. А уж третья и вовсе оказывается в самой глубине вражеской обороны, лицом к лицу с противником.

Первый бой. Помню его до мело­чей. Самых мельчайших мелочей. Моему взводу предстояло взять Г-образный двухэтажный дом у стади­она. Там с одной стороны была раз­вязка дорог, с другой - обширный частный сектор, Дом господствовал над местностью, в нем на втором этаже засело какое-то количество боевиков. Я разделил взвод на три группы - огневую, захвата и резерв­ную. Здесь немного растерялся – где, в какой группе мне, как командиру, находиться? В военном училище нам четко объясняли: командир обязан руководить боем, а не участвовать непосредственно в нем. У коман­дира должны быть бинокль, карта и пистолет с одним патроном, чтобы застрелиться (шутка, конечно). Но, когда дошло до реального дела, все оказалось не так просто, Все верно, я должен руководить боем. Однако, если я отправ­ляю людей на смерть, могу ли быть в стороне? И как потом пос­мотрят на меня мои под­чиненные? На счастье, у меня были очень толковые сержанты. Группу захвата повел мой замкомвзвода – сержант Иван Антуфьев.

Бой оказался крайне напряженным. Боевики «шмаляли» очень плот­но. Под этим огнем нашим предстояло перебежать через дорогу. Стали действо­вать так – огневая группа подавляет вражеский огонь, в это время дорогу пересекают один-два бойца группы захвата. Мы били по окнам и проломам из всех стволов, буквально – шкваль­ный огонь. Не важно куда, глав­ное, чтобы противник не мог головы высунуть. Тем временем мои ребята из группы захвата перебрались на другую сторону дороги.

Мои матросы сумели ворваться на второй этаж. Дом к тому време­ни горел, и бойцы оказались между пожаром и боевиками. Как между молотом и наковальней... С одной стороны летят пули, с другой - под­жаривает огонь!

Никогда не забуду картину – бойцы в горящих бушлатах выпрыгива­ют из окон второго этажа на снег, тушат на себе огонь, а затем снова бросаются в бой!!!

Остервенение в том бою дошло до крайности – стрельба велась с дис­танции в семь метров, почти в упор. С одной стороны помещения чеченцы, с другой – наши. Нужно было что-то срочно предпринять, так как противник держался упорно. Мы сообразили, как разрешить создавшуюся ситуацию. Через соседний подъезд саперы про­тащили несколько мощных кумулятивных зарядов КЗ-4. Ими обложили снизу проход, соединявший обе части зда­ния, и подорвали. На этом бой закон­чился – кому-то из боевиков удалось сбежать, кого-то привалило. На разва­линах на поверхности обнаружили тела троих, а уж ниже, под развалинами, кто его знает, сколько их там было?

Тогда с радостью для себя отме­тил, что мой первый бой окончился без потерь. Для любого командира это главная мысль - не потерять людей! А вот в других взводах потери были. Наш батальон тогда прошел почти все «достопримечательности» Грозного: Главпочтамт, Кукольный театр, здание Совмина. Особенно туго пришлось второй роте, которой командовал капи­тан Шуляк. Она брала Совмин, Дуда­евцы цеплялись за это здание изо всех сил. Что и говорить - там была просто мясорубка.

К ДВОРЦУ ДУДАЕВА МЫ ВЫШЛИ СЛУЧАЙНО...

Да и помимо Совмина потерь было достаточно. Иногда просто по глупости. В одну из ночей наша рота выдвигалась вдоль улицы к очередному захватываемому объекту. Неожидан­но колонна встала – то ли заблудились, то ли еще что-то. Сер­жанты (к счастью, моих там не было) собрались посовещаться. Это, наверное, заметил вражес­кий корректиров­щик. Как бы то ни было, вражес­кая мина из мино­мета упала как раз туда, где совещались сержанты. Взрывом кого убило, кого ранило, А ведь можно было этого избежать.

Хотя, на войне никогда не угада­ешь, как все повернется. Случай здесь – это все. Например, дворец Дудаева наше подразделение взяло, с одной стороны, совершенно случайно! Хотя, с другой стороны, и не совсем... Чтобы все стало ясно, расскажу по порядку.

За дудаевский дворец с самого начала развернулась жестокая борьба. Площадь перед ним вся была усеяна трупами, остатками техники, непода­леку – несколько вкопанных в землю танков, ряды траншеи, баррикады. Громадное здание было все изуродова­но огнем нашей артиллерии, но ожи­далось, что за дворец развернется столь же нешуточная борьба, как и за здание Совмина.

Когда наш батальон пробился к центру Грозного, комбат полков­ник Борис Сокушев назначил меня командиром разведгруппы. Вместе со мной – одиннадцать человек. Нашей задачей было выйти к полуразрушен­ному зданию гостиницы «Кавказ» и «протащить» за собой нашу роту. То есть, если в «Кавказе» не будет обна­ружен противник, туда должна была выйти рота, а уже оттуда начать наступ­ление на дворец.

К тому времени к центру вышло много частей, поэтому перед выходом выяснилось, что мы не одни такие: также к «Кавказу» должны были идти схожие развед­группы от воздушных десантников и мотострелков.

Они «вытаскивали» свои подразде­ления. Все три подразделения должны были идти до «Кавказа» по общему маршруту, а затем разойтись в разные стороны, каждое – на свой рубеж.

После часа ночи двинулись. Ходить ночью по городу Грозному, по нейтральной полосе, среди разрушенных домов – занятие не для слабонервных. Постоянна взлетают осветительные ракеты, в воздухе носятся сотни трас­серов. Любое неосторожное движение, любой шум, и по твою душу приле­тит столько, что мало не покажется. Двигаться приходилось буквально на ощупь, вжимаясь в остатки стен, где бегом, где ползком. Ничего не стоит потерять в такой обстановке ориенти­ровку и забрести к противнику.

Наконец вышли к зданию, кото­рое, как считали, было искомым «Кавказом». Только это оказалось не так: гостиница-то вроде кирпичная, а здесь – сплошь железобетон. Где же мы тогда? Собрались втроем – коман­диры десантников, мотострелков и я. Накрылись плащ-палаткой, подсве­тили фонариком карту, стали держать совет – где мы? Тут к нам подползает один из бойцов и говорит:

Похоже, «Кавказ» слева.

Тут неподалеку взлетела очеред­ная осветительная ракета, и точно - в ее свете видим, что «Кавказ» слева, за площадью. А мы находимся прямо под стенами дворца! Выходит, наши груп­пы сумели пройти к нему, не встретив никакого сопротивления. Точно так же сюда могут пройти и более крупные подразделения. На часах - три ночи, до рассвета еще есть время. Свя­зались со штабом, передали о своем «открытии». Оттуда дали команду – раз­ведгруппам десан­тников и мотост­релков вернуться на исходную. Мне же со своими развед­чиками приказали «следовать» к приле­гающему к площади зданию, в котором держал оборону десантно-штурмовой бата­льон морской пехоты, такой же как наш, только с Балтики. Мы двинулись было, но тут выяснилось, что с батальоном балтийцев нет радиосвязи. Их невоз­можно предупредить о нашем подходе. Балтийцы сидят в глухой обороне. По ним из темноты постоянно лупят снай­перы, они постоянно ждут атаки. И тут мы. Что они будут делать?.. Обидно, если замочат свои же - морпехи.

В очередной раз выручил русский мат. Когда моя разведгруппа подош­ла к балтийцам то сначала мы с ними «переорались». Разговор получился примерно такой:

Балтика! Е..!!! Не стреляй!

А вы кто, б...?!!

Мы – со «Спутника, нах..!!!

Пока орали, договорились, что один из нас выйдет к ним. Как в кино – один и без оружия. «Одним из нас» стал я. Прекрасно осознавал, что на меня в тот момент был нацелен не один деся­ток стволов, и каждый шаг мог стать заключительным в моей недолгой био­графии. Но обошлось. Навстречу мне вышел один из офицеров-балтийцев. Поговорили, я объяснил обстановку Моим разведчикам разрешили пройти.

«СПУТНИК», МОРСКАЯ ПЕХОТА-95»

Балтийцы напоили нас компотом. При этом по зданию постоянно били вражеские снайперы, засевшие в руи­нах зданий, окружавших дворцовую площадь. Пока пили компот, одного из балтийских матросов убил снайпер. Прямо при нас. Пуля попала точно в голову. Но к тому времени мы уже вся­кого насмотрелись. Мозг переставал фиксировать происходящее как тра­гедию. Только отмечал все, что проис­ходит, и заставлял действовать тело на уровне инстинктов. Пригнись! Отпол­зи! Спрячься!

Между тем войска вокруг двор­ца пришли в движение. Все вокруг зашевелилось. В 5.00 мы с балтийцами двинулись в сторону дворца. Скрытно подошли к стене здания. Внутри никакого движения. Пер­вым внутрь вошел полковник Чернов с четырьмя бойцами. За ним пошел я со своей группой.

Внутри, прямо у входа, наткну­лись на хвостовую часть от разорвав­шейся ракеты. Противника нигде не было видно, только на полу валялось до десятка трупов. Обыскали все зда­ние – никого. Видимо, боевики ушли через подземные ходы, которыми изо­биловало здание дворца.

Нужно было обозначить, что мы захватили здание. Я отправил за фла­гом старшину Геннадия Азарычева, В тот момент начало светлеть, активи­зировались снайперы. Несмотря на их стрельбу старшина перебежал к бал­тийцам, и вскоре вернулся с Андреевским флагом. Хотели поднять его над крышей, но лестничные пролеты были разрушены артиллерийским огнем на уровне шестого этажа. Пришлось выве­сить флаг через окно.

Мне тогда захотелось оставить во взятом дворце что-то свое, Я стянул с себя тельняшку и повесил на арматурину, торчавшую над центральным входом дворца – там были огромные дверные проемы. У этого тельника была своя история – в нем мой отец воевал еще в Афганистане. Теперь он развевался в Грозном, над бывшей резиденцией Дудаева. Рядом мы с ребятами нацарапали надпись: «Спутник». Морская пехота-95».

В тот момент поче­му-то казалось, что все - войне конец. Но это было обманчи­вое чувство. Все только начиналось...

ИХ ГОТОВИЛИ ЛЮДИ, ЗНАЮЩИЕ СВОЕ ДЕЛО...

Следующие двое суток наша рота находилась в гостинице «Кавказ». Под ней тоже было много подземных ходов. Неожиданно оттуда стали появлять­ся боевики. Вылезет такой деятель из норы, пальнет пару раз туда-сюда, и – скорее обратно. Когда наши саперы подорвали подземные ходы, нападения прекратились.

После взятия дворца бои продол­жились с нараставшей силой. День за днем мы продвигались вперед, очищая огромное скопище разрушенных руин от противника. Наша задача была одна и та же – всегда быть впереди. Берем штурмом здание, передаем его Внут­ренним войскам или мотострелкам,идем дальше. И так день за днем.

Были и приятные моменты. Например, баня. Нас каждую неделю вывозили в Северный, где находилась наша база. Там мылись, получали новенькое, не ношенное еще обмундирование. Надо сказать, что командование флота заботилось о нас лучше некуда. По сравнению с осталь­ными войсками мы жили вполне вольготно. Раз в две недели командующий Север­ным флотом пригонял на Северный свой самолет, набитый всем необходи­мым. У нас было лучшее питание – вплоть до крас­ной рыбы каждый день, лучшее снабжение бое­припасами и оружием. Хотите «горки» - получи­те, хотите новые снайпер­ские винтовки – пожалуй­ста. Только воюйте, как положено морпехам! Мы и воевали - как положено.

День ото дня станови­лось действовать сложнее. Теперь мы и противник достаточно хорошо изу­чили тактику друг друга. У чеченцев преобладала клас­сическая партизанская так­тика – наскок-отход. Они действовали небольшими группами, по три-пять чело­век. Часть группы проводила демонстративные действия, замани­вала наших бойцов в огневые ловушки. Выскакивали, беспорядочно палили и быстро отходили. Главное было навести побольше шума. Огонь обычно был не прицельный. Многие боевики стреляли из автоматов со снятыми прикладами или из самодельных пистолетов-пуле­метов «Борз». Если наши начинали преследование, то попадали под огонь снайперов или пулеметов.

Нужно справедливо отметить, что у противника была очень хорошая под­готовка. Чувствовалось, что его готовили очень профессиональные военные, хорошо знавшие свое дело. Например, мы столкнулись с тем, что многие бое­вики носили солдатские шинели совет­ского образца. Дело в том, что у тех шинелей была специальная пропитка, делавшая их ночью незаметными в приборы ночного видения. У шинелей российского образца такой пропитки не было. Значит, это кто-то знал и учел, и этот «кто-то» был весьма компетентен. Нашей сильной стороной было тех­ническое преимущество. Особенно это сказывалось в ночных боях. Поэтому мы старались навязывать противнику ночные боевые действия.

ДОЛИ СЕКУНДЫ

Иногда война преподносила очень неприятные сюрпризы, В один из дней я находился у блокпоста моего взвода. Уже наступили сумерки. Мы с коман­диром соседнего взвода старшим лейте­нантом Женей Чубриковым стояли под прикрытием железобетонного забора и о чем-то беседовали. Неожиданно через забор перепрыгивают пятеро и бегут к нам. На всех «афганки», и в руках автоматы. Кто такие?! На левом рука­ве у каждого белая повязка. Несмотря на сумерки, я сумел рассмотреть, что черты лииа у неожиданных гостей были явно кавказские.

Вы тут че делаете? Отвечаем;

Мы тут стоим.

А «федералы» где?

Бывают в жизни моменты, когда счет идет не на секунды, а на их считан­ные доли. Кто быстрее, как в паршивом американском фильме «про ковбоев».

В тот раз быстрее оказались мы. Женя вскинул автомат и с трех метров одной очередью положил троих. Остав­шиеся в живых двое метнулись было к забору. Но с блокпоста успели увидеть происходящее. Кто-то из пулемета вса­дил в убегавших порцию свинца. Что сказать – в тот раз крупно повезло нам и крупно не повезло им,

КРОВЬ БЫЛА НЕЕСТЕСТВЕННО ЯРКОЙ...

В другой раз нам повезло меньше. Наша рота оказалась под сильнейшим минометным обстрелом. В городе миномет – штука подлая. Где он скрывается в этих каменных джунглях – поди угадай; откуда-то работает с закрытой позиции, и нам его не видно. А он нас посредством корректировщика «видит».

В тот день мы двигались вдоль улицы с задачей взять под контроль господствующее над местностью зда­ние – панельную «свечку». Улица – хуже не придумаешь – как тоннель. С одной стороны – высокий забор, с другой – частный сектор. Еще запомнилось, что она была замощена булыжником.

Наверняка все заранее было при­стреляно. Место для засады – идеальное. Мы в эту засаду и угодили.

Неожиданно со всех сторон начали рваться мины. Вой, разрывы, горелый дым, во все стороны летят осколки и битый булыжник. Видимо, вражеский корректировщик сидел как раз в той «свечке», которую мы должны были взять. Мы у него были как на ладони,

Почти сразу же пошли раненые. В моем взводе ранило двоих матро­сов. К счастью, не тяжело. В осталь­ных взводах хуже. Мы залегли –головы не поднять. Рядом со мной упал замкомандира роты старший лейтенант Праслов. Смотрю – ранен. Причем рана – хуже не придумаешь. Ему здоровенный, с палец толщиной осколок вошел под ягодицу и перебил артерию. Я стал оказывать ему помощь. Кровь хле­щет фонтаном, неестественно яркая и горячая.

Чтобы раненный в артерию не истек кровью, нужно наложить жгут. Но как его накладывать, если артерия проходит глубоко внутри?! Я перевязы­вал Праслова ватно-марлевым и повяз­ками. Они тут же набухали кровью. Это был не вариант. Тогда я использовал упаковку от повязки – она сделана из плотного, не пропускающего воздух материала. Наложил ее на рану и плот­но-плотно замотал. После этого пота­щил раненого из-под обстрела. Метров сто пятьдесят полз под огнем, волоча его за собой. На счастье, мне повстре­чались мотострелки. Они дали мне БМП, на ней мы эвакуировали Прасло­ва в тыл. Как выяснилось - очень вов­ремя. Еще немного - и уже не откачали бы. Праслов выжил, так что на моем счету есть одна спасенная жизнь, Быть может, это где-то зачтется...

Для меня та командировка закон­чилась неожиданно. Я не был ранен, но по неосторожности сломал руку, после чего был направлен в госпиталь. Моя рота пробыла в Грозном до 8 марта 1995 года.

После возвращения домой, в Спут­ник, выяснилось, что самое трудное впереди. Если на войне меня постоян­но охватывало чувство боевого настроя, что-то вроде постоянной эйфории, то здесь этого не было. Неожиданно нава­лилась жуткая опустошенность. Все мрачные воспоминания разом пришли на ум. Постоянно донимала память о погибших товарищах. Особенно тяже­ло приходилось, когда проходили похо­роны, когда приезжали родители пав­ших.

Мне тогда как командиру повезло. В Гроз­ном у меня было ранено только два бойца (те, что попали под минометный обстрел), да и то легко. Без малейшего хвастовства могу сказать – за ту коман­дировку в Чечню я не потерял ни одно­го своего бойца убитым. Ни одна мать не скажет, что я не уберег ее сына.

(Журнал «Солдат удачи», записал А. Мусалов)

Морская пехота в чеченском конфликте

На вопросы «Красной Звезды» отвечает генерал-лейтенант Иван Скуратов.

Иван Сидорович, о моряках, морских пехотинцах, которым выпало наводить конституционный порядок в Чечне, написано и рассказано немало. Нам известно, что многие из них представлены к наградам. Многие уже награждены. В частности, девятерым морским пехотинцам- полковнику Александру Дарковичу, майорам Андрею Гущину и Евгению Ко-лесникову (посмертно), капитанам Виктору Шуляку и Дмитрию Пол-ковникову, старшему прапорщику Григорию Замышляку, старшим лейтенантам Виктору Вдовкину и Сергею Фирсову (посмертно), лейтенанту Владимиру Боровикову (посмертно) присвоено высокое звание Героя Российской Федерации. Но все-таки ни наградные листы, ни скупые строки приказов не расскажут читателю того, что знаете о них вы,"непосредственный участник тех событий, кстати, тоже недавно награжденный именным оружием. Итак, что прежде всего хотел бы сказать о морпе-хах генерал-полковник Иван Скуратов?

Прежде всего я категорически не согласен с утверждениями, что в Чечню отправили «мальчиков для битья». И думаю, меня в этом поддержит большинство офицеров - морских пехотинцев - участников боевых действий. Находясь в самом пекле боев, морские пехотинцы ни разу не отступили, не оставили ни одного рубежа, дома, подъезда, высоты.

И это при том, что в ходе подготовки подразделений морской пехоты перед отправкой в Чечню нам пришлось столкнуться со многими проблемами. Так, например, при укомплектовании батальонов Северного и Балтийского флотов личный состав собирался более чем из 50 воинских частей, а 165-й полк морской пехоты Тихоокеанского флота доукомплектовывался в короткий фок военнослужащими из более чем 100 береговых кораблей и частей. На их подготовку нам отвели слишком мало времени...

Нее этом ли причина того, что морская пехота в ходе боев понесла немалые потери?

За 4 месяца боевых действий погибли 100 морских пехотинцев. Горько, хотя и говорят: мол, война есть война. Важно ведь еще, чтобы нелепых потерь не было. У морских пехотинцев, я считаю, такое не случалось.

Между тем действовать нам пришлось, что называется, на главных направлениях: сражаться на подступах к президентскому дворцу, зданию Совмина, гостинице «Кавказ», телеграфу... И всюду морпехов отличали мужество, героизм. Причем независимо от званий и должностей. И меня, откровенно говоря, возмущают публикации в некоторых средствах массовой информации о якобы имевшихся случаях пьянства среди офицеров морской пехоты. Дескать, офицеры пили, матросы за них воевали. Все это не соответствует действительности. Вот лишь несколько штрихов к портрету молодого офицера-командира десантно-штур-мовой роты отдельной бригады морской пехоты Северного флота капитана Виктора Шуляка, которому Указом Президента РФ от 17 апреля присвоено звание Героя России. С ходу вступив в бой на подступах к зданию Совмина в Грозном, рота капитана Шуляка встретила ожесточенное сопротивление превосходящих сил противника. Тем не менее морские пехотинцы пробились в здание, где им также пришлось драться за каждое помещение. И всюду командир роты был примером для подчиненных - в рукопашной схватке, лично уничтожив несколько боевиков, в огневом поединке, подавив 3 пулеметных расчета. Дважды раненый, истекая кровью, он продолжал руководить боем. Как, по вашему, способны на такое пьяницы, какими иной раз пытаются нас представить?

Говорю об этом не для того, чтобы поддержать честь мундира, хотя она мне, конечно, дорога. Больно за людей, которых незаслуженно обижают иные ретивые «летописцы» этой войны. Офицеры высоко ценят такое понятие, как честь морского пехотинца. И не хотелось бы, чтобы свои же средства массовой информации пытались бросить тень на кого-то из тех, кто высоко несет ее.

Трем морским пехотинцам с "Тихоокеанского флота пришлось узнать, что такое плен. Один из них, мичман, погиб. Другой военнослужащий, матрос, через два месяца был передан нам местными жителями одного из чеченских сел. Еще один, офицер, в настоящее время продолжает находиться в плену. Мы неоднократно пытались обменять его на пленных дудаевцев, однако пока безрезультатно. По имеющимся сведениям, он жив, и мы будем делать все от нас зависящее, чтобы вызволить его из плена.

В прессе было немало нелестных слов не только о российских военнослужащих, но и о нашем оружии...

Тут тоже нельзя быть категоричным. Как показала война, от некоторых образцов оружия нам действительно надо отказываться. Так, например, боевая машина управления командира батальона создана на базе БТР-60. Устаревшего, работающего на бензине, с двумя двигателями. Эта машина не способна угнаться за нашими же БТР-80, отстает на марше и держит колонну. Много нареканий у морских пехотинцев, как, впрочем, и у представителей Сухопутных войск, к средствам связи. Нужны малогабаритные, легкие, закрытые, чтобы противник не мог входить в наши сети, устройства. И обеспечить ими необходимо военнослужащих до командира отделения включительно.

Не совсем, на мой взгляд, продумана экипировка морских пехотинцев. Только один бронежилет, например, весит около 13 килограммов. А ведь, кроме него, каждый военнослужащий несет на себе боезапас, питание, оружие. С таким бы «багажом» да разработчиков на марш-бросок... Каска - образца сороковых годов. Так что и тут специалистам есть над чем подумать.

Но в целом наша техника показала себя с самой лучшей стороны.

Разного рода «правозащитники» буквально упиваются сегодня «фактами» карательных действий войск в Чечне, мародерства со стороны военнослужащих. Ваши подчиненные довольно часто первыми входили в населенные пункты. И что же, действительно вели себя как оккупанты?

Я не имею сведений о каких-либо жалобах местного населения на морских пехотинцев. Я сам неоднократно встречался с мирными жителями Чечни, беседовал с ними и всегда слышал лишь теплые, добрые слова в адрес своих подчиненных. Чеченцы рассказывали о своей далеко не сладкой жизни при Дудаеве, благодарили за оказанную помощь - морские пехотинцы делились с ними пищей, медикамента-"и, раздавали теплые вещи. Нет у меня сведений и о случаях мародерства со стороны морских пехотинцев.

Входе боев за Грозный, в других °"ерациях морским пехотинцам пришлось решать, скажем так, не совсем свойственные им задачи...

А для кого из военных, предназначение которых - защищать Отчизну от внешнего врага, участие в этой войне было естественным? Все мы действовали в условиях выполнения армией новых функций, продиктованных новыми реалиями, угрозой целостности государства. Действительно, главное предназначение морской пехоты - морской десант. В то же время именно морские пехотинцы обеспечивают оборону с суши собственных военно-морских баз. Так что с точки зрения боевой подготовки особых неожиданностей участие в разрешении чеченского конфликта нам не принесло. Ведь организация противодесантной обороны требует умения вести бой и в городских кварталах, и в районе причалов, пирсов, портовых сооружений...

Более того, в Грозном морским пехотинцам приходилось действовать штурмовыми группами и отрядами, которые последовательно овладевали зданиями и кварталами, порой не имея соседей справа и слева, а то и вовсе изолированно. Такие действия в чем-то идентичны штурмовым действиям морского десанта по овладению побережьем, портом, без соседей, а порой без поддержки штатной боевой техники и артиллерии, которая может и не быть выса-женной по каким-либо причинам на берег.

То есть я хочу сказать, что в принципе в военном отношении морские пехотинцы готовы и к решению таких задач, какие им пришлось решать в Чечне, вести боевые действия в городе. Другое дело, что из-за неукомплектованности частей, о чем говорилось выше, у нас были некоторые проблемы с боевым слаживанием, управлением сборных формирований.

А как проходила психологическая адаптация морских пехотинцев в боевых условиях? Они пришли на войну мальчишками, а уходят...

На войне полностью меняется психология человека. Каждый, кто побывал там, прошу простить за высокопарные слова, начинает ценить свою жизнь. Я спрашивал у матросов и сержантов, чтобы они порекомендовали тем, кто придет им на смену. Мне отвечали: «На этой войне необходимы прекрасная физическая подготовка и умение быстро и точно стрелять». Конечно, перечень качеств, необходимых воину в боевой обстановке, тем более столь противоречивой, какая была в Чечне, должен быть шире. Кстати, многие из этих качеств - мужество, благородство, взаимовыручка и т. д. - ярко проявились в действиях солдат и офицеров. И все же суть, мне кажется схвачена верно. Пожалуй, только на войне понимаешь всю актуальность избитого постулата о том, что учиться военному делу надо настоящим образом.

Товарищ генерал-полковник, некоторые части морской пехоты еще находятся в Чечне. Планируется ли направить туда новые подразделения?

В конце марта из Чечни были выведены десантно-штурмовые батальоны Северного и Балтийского флотов. В настоящее время там продолжает оставаться полк морской пехоты Тихоокеанского флота. Кстати, именно этот полк на первом этапе боевых действий успешно удерживал два плацдарма на левом берегу реки Сунжа, воспрещая прорыв боевиков с правобережной части Грозного. Недавно полк получил пополнение.

Что же касается направления туда новых подразделений... Надеюсь, и дай Бог, чтобы так и было, что этого не потребуется.

Иван Сидорович, вы не только военачальник, но и военный ученый. Вопрос, может быть, прозвучит для обывателя не совсем тактично, и тем не менее: как обогатила ваши знания война?

Жизнь еще раз подтвердила, что морская пехота - это особый, унифицированный род войск не только Военно-Морского Флота, но и Вооруженных Сил России. И отношение к ней со стороны всех соответствующих структур должно быть бережным. Части и соединения морской пехоты должны быть даже в мирное время развернуты по полным масштабам и полностью бое-готовыми. Тогда не придется экстренно, в спешке комплектовать морскую пехоту неподготовленными военнослужащими, снимая их с кораблей и обеспечивающих береговых частей, как это было вначале чеченских событий.

Этот опыт, увы, не нов, но после Великой Отечественной войны о нем позабыли. Надеюсь, что по завершении операции в Чечне в отношении морской пехоты эти выводы будут воплощены на практике.

Коль уж вы затронули этот, вижу, больной для вас вопрос, то давайте и расскажем откровенно, что представляет собой сегодня этот, как вы выразились, особый, унифицированный род войск.

Морская пехота, как род войск, является компонентом каждого из четырех наших флотов. На Тихоокеанском флоте имеется дивизия морской пехоты, а на Северном, Балтийском и Черноморском флотах - по одной бригаде. При нынешней численности морской пехоты ее соединения занимаются в основном тем, что охраняют самих себя. Да и те, кто попадает в морпехи, далеко не всегда блещут интеллектом и отменным здоровьем. Боевая подготовка сокращена до минимума. Катастрофическое недо-финансирование приводит к задержкам ремонта и строительства десантных кораблей.

При такой ситуации, конечно, служить очень тяжело. Основная нагрузка возлагается на офицеров, и в первую очередь на командиров рот и взводов. Ведь им приходится трудиться по 14 часов в сутки, на них держится вся боевая подготовка морской пехоты.

В общем, проблем даже у морских пехотинцев немало, и решить их нужно как можно скорее.

Показать источник

Тем более возрастает их роль во время боевых действий в горячих точках, когда четко проявляется, кто способен лишь на показуху и красивые отчеты для высоких штабов, а кто действительно способен решать боевые задачи в любых условиях. Морская пехота в Чечне показала, что по праву носит прозвище «черная смерть».

Морская пехота - гордость России уже 300 лет

Этот текст «Военпро» хотел бы посвятить бойцам морской пехоты России. Отряды морпехов значительно выделяются на фоне остальных отрядов российской армии. Знаменитая гордость всех флотов России, от Северного до Тихоокеанского. Бойцы, принимавшие участие во всех боевых операциях новейшей российской истории. Отряды в Чечне войск своими бесстрашными действиями действительно заслужили почёт и уважение среди собратьев-солдат всех родов. И это не какое-то исключение.

Видео о морской пехоте в Чечне

Морская пехота в бою на протяжении всей истории существования проявляла первоклассную боевую подготовку в сочетании с лучшими человеческими качествами. Даже Георгий Константинович Жуков - великий Маршал сухопутных войск времен Второй Мировой Войны - крайне лестно отзывался о морских пехотинцах и их вкладе в победу над врагом.

Враги называли русских морпехов «Чёрной тучей», а бойцы других российских подразделений - жемчужиной флота. Морпехи воевали в Великую Отечественную Войну, в Дагестане и Чечне. Бойцы защищали Москву и штурмовали Грозный. На фоне общего кризиса и неподготовленности регулярных войск к ведению боевых действий в подобных условиях, морская пехота в Чечне стала по-настоящему спасительным соединением для российской армии.

Чеченские конфликты стали тяжелым ударом для российской армии. Великолепно подготовленные боевики Дудаева, отлично знакомые с географией будущих театров военных действий, имеющая в осведомителях и разведчиках практически каждого чеченца или чеченку… террористические формирования стали серьёзнейшим противником для регулярной российской армии. Стало понятно, что одними регулярными соединениями не обойтись.

Кстати, вам будет интересно посмотреть видео о морпехах в Чечне:

И в Чечню спешно начали собирать спецподразделения - десантников, ГРУ, морпехов Балтики… Но, несмотря на всю спешность формирования и скомканность подготовки, в Чечню отправлялись отнюдь не «зелёные» мальчики для битья, а полностью подготовленные профессионалы, готовые отправиться в самое пекло ради победы и ради восстановления конституционного порядка на чеченской земле.

На долю морской пехоты в Чечне выпало немало тягот - постоянные бои, потери, лишения. Но . Не сдались они и в Чечне. За обе чеченские кампании ни одно подразделение чёрных беретов не оставило своих рубежей - ни одного дома, улицы, населённого пункта или сопки. Ни один морпех ни разу не просил ни пощады ни милости даже глядя смерти в лицо.

Около ста бойцов навеки остались лежать в чеченской земле. Но они никогда не будут забыты -память о них вечно будет жить в сердцах их сослуживцев и родных. Этот текст «Военпро» также посвящает всем погибшим морпехам России, не дожившим до этого дня.

Специально для чёрных беретов, их друзей и родных на сайте «Военпро» есть огромное количество . Купив вещь с символикой морской пехоты, вы напомните окружающим о геройстве ребят, отдавших самое дорогое во имя победы России и российского оружия. Это может быть нечто весьма значительное, например , а может быть простой мелочью - либо другим сувениром - это совершенно неважно. Важна лишь неугасающая память о павших героях.

Январь 1995 года вписан в историю морской пехоты России отдельной главой. В этот кровавый январь происходил штурм Грозного - столицы Чечни, неприступной крепости террористов. Боевики по приказу своих главарей были готовы защищать Грозный до последнего патрона. Командование, понимая всю сложность операции, бросает морпехов - элиту чеченского корпуса - в эпицентр событий. На морскую пехоту в Грозном был возложен штурм правительственных зданий и «Зеленого квартала» - района, примыкающего к президентскому дворцу.

Бойцыморской пехоты в Грозном в ходе боёв проявляли беспримерное мужество и отвагу. Сформированные сугубо из добровольцев штурмовые группы мужественно и решительно бросались на дудаевские позиции и выбивали оттуда боевиков практически без потерь. Биться приходилось за каждый подъезд, за каждый этаж. Познавшие горечь потерь, морпехи не желали ни сдавать позиции, ни ослаблять натиск. В конечном итоге сила духа и подготовка морпехов сыграли свою роль. проявила свои лучшие качества и умения, благодаря которым дворец и «Зеленый квартал» были зачищены от боевиков и взяты 19 января 1995 года. Символично, что Андреевский флаг над дворцом поднял именно морпех, морпех Балтийского флота.

Офицеры морской пехоты в Грозном стали основными кузнецами победы. Великолепно командуя личным составом, а иногда и вызывая огонь на себя, они поддерживали огонь в сердцах своих бойцов, заставляли верить в победу даже в самых тяжёлых ситуациях. За взятие дворца и прилегающих кварталов разу трое офицеров морской пехоты получили звание Героя Российской Федерации - исключительный случай в военной истории России.

Герои морской пехоты в Чечне

Подполковник Даркович А.В. получил награду за грамотное командование штурмовыми группами и высочайший героизм, проявленный в ходе одной из самых яростных контратак боевиков - подполковник вызвал огонь на себя, предотвратив окружение группы.

Гвардии капитан Полковников Д.А с отрядом под покровом ночи атаковал боевиков, находящихся в одном из наиболее укреплённых зданий, и заставил их отступить. Отбивая атаку за атакой, будучи контуженным, капитан продолжал командовать отрядом. Он и его соединение больше не отступили из этого здания, проявив беспримерную смелость и уничтожив большое количество боевиков.

Капитан Вдовкин В.В. проявил исключительное мужество и героизм в ходе взятия здания Совета Министров. Умело организовав наступление и преодолевая ожесточённое сопротивление превосходящих сил противника, капитан лично уничтожил 18 боевиков, а также подавил 3 огневые точки. Имена этих людей навечно останутся в летописи морской пехоты, напоминая о героизме бойцов морской пехоты в бою, принявших на себя основной удар в минуты величайшей опасности.

Видео морской пехоты в Чечне

В интернете находится огромное количество видео морской пехоты. Подготовка пехотинцев, их быт, участие в боевых действиях - всё это запечатлено на видео и может стать настоящей энциклопедией для всех, кто интересуется жизнью и славными победами и традициями морской пехоты России. Подготовка морпехов не вызывает сомнений - это настоящие патриоты и профессионалы. Кадры показательных выступлений также запечатлены на видео морской пехоты А видео штурма Грозного и кадры с места событий позволят окунуться в атмосферу января 1995 и прочувствовать весь тот ужас, который выпал на долю морской пехоты в Грозном.

На сайте «Военпро» вы найдете огромное количество товаров для бойцов морской пехоты. Флаги подразделений, , другие предметы одежды… каждый морпех сможет найти здесь что-нибудь для себя и своих друзей-сослуживцев.