Слово «отечество» означало у древних землю отцов, terra patria. Отечеством каждого человека была та часть земли, которую освятила его домашняя или национальная религия, та земля, где были погребены останки его предков и где жили их души. Малым отечеством было небольшое огороженное пространство земли, принадлежащее семье, где находились могилы и очаг; большим отечеством была гражданская община со своим пританеем, своими героями, священной оградой и всей территорией, границы которой наметила религия. «Священная земля отечества», говорили греки. И это было не праздное слово: земля эта была действительно священна для людей, потому что здесь жили их боги. Государство, гражданская община, отечество - эти слова не были отвлеченными понятиями, как у наших современников, это было целое, состоящее из местных богов, ежедневного культа и господствовавших над душою верований.

Этим объясняется патриотизм древних, то сильное чувство, которое было для них высшею добродетелью и к которому примыкали все другие добродетели. С отечеством соединялось все, что могло быть самого дорогого для человека. В нем находил он свое благосостояние, свою безопасность, свое право, свою веру, своего бога. Теряя его, он терял все. Было почти невозможно, чтобы частная выгода расходилась с выгодой общественной. Платон говорит: «Отечество нас рождает, вскармливает и воспитывает», а Софокл: «Отечество нас сохраняет».

Такое отечество являлось для человека не только местом жительства. Пусть он покинет эти святые стены, переступит священные границы области, и для него нет более ни религии, ни какого бы то ни было общественного союза.

Всюду за пределами своего отечества он вне правильной жизни, вне закона; всюду за пределами отечества он лишен богов, лишен духовной жизни. Только в своем отечестве он чувствует в себе достоинство человека и имеет свои обязанности; только здесь он может быть человеческой личностью.

Отечество привязывает человека к себе священными узами; любить его надо, как любят религию, повиноваться ему надо, как повинуются богу. «Нужно отдаться ему всецело, все вложить в него, все посвятить ему». Любить его нужно в славе и в унижении, в процветании и в несчастии; любить его и за благодеяния и за суровость. Сократ, осужденный отечеством несправедливо на смерть, любит его, тем не менее, так же сильно. Его нужно любить, как любил Авраам своего Господа, до готовности принести ему в жертву собственного сына. Главное же, нужно уметь умереть за отечество. Грек или римлянин не умирают из преданности к одному человеку или из чувства чести, но за отечество он отдает свою жизнь, потому что нападение на отечество есть нападение на религию; и здесь человек действительно борется за свои алтари, за свои очаги, pro aris et focis, потому что, если неприятель овладевал городом, то алтари его бывали низвергнуты, очаги погашены, могилы осквернены, боги истреблены, и культ уничтожен. Любовь к отечеству - это благочестие древних.

Изгнание было не только запрещением пребывать в городе и удалением за пределы отечества, оно было в то же время и запрещением культа; оно заключало в себе то, что современные народы называют отлучением от церкви. Изгнать человека значило, по принятой у римлян формуле, отлучить его от огня и воды. Под огнем тут надо понимать огонь жертвоприношений, а под водою - очистительную воду. Изгнание ставило человека, следовательно, вне религии. В Спарте также, если человек был лишен прав гражданина, то его отлучали от огня. Афинский поэт влагает в уста одного из своих действующих лиц ужасную формулу, поражающую изгнанника: «Пусть он бежит, - гласил приговор, - и пусть никогда не приблизится он к храмам, пусть никто из граждан не заговорит с ним и не примет его к себе в дом; пусть никто не дозволит ему участвовать в молитвах и жертвоприношениях, пусть никто не даст ему очистительной воды». Каждый дом осквернялся от его присутствия. Человек, принявший изгнанника, становился нечистым от соприкосновения с ним. «Тот, кто будет с ним есть или пить, или кто прикоснется к нему, - говорилось в законе, - должен будет очиститься». Под гнетом этого отлучения изгнанник не мог принимать участия ни в какой религиозной церемонии, для него не было более ни культа, ни священных обедов, ни молитв; он был лишен своей части в религиозном наследии.

Надо принять во внимание, что для древних бог не был вездесущ. Если у них была какая-то смутная идея о божестве всей вселенной, то не это божество считали они своим провидением, не к нему обращались они с молитвами. Богами каждого человека были те боги, которые жили в его доме, в его городе, в его области. Изгнанник, оставляя за собою отечество, оставлял также и своих богов. Он не находил нигде религии, которая бы могла его утешить и взять под свою защиту; он не чувствовал более попечительного провидения над собою, у него было отнято счастье молитвы. От него было удалено все, что могло удовлетворить потребностям его души.

Религия была тем источником, из которого вытекали права гражданские и политические; все это терял изгнанник, теряя свое отечество. Исключенный из культа гражданской общины, он лишался в то же время также своего домашнего культа и должен был погасить свой очаг. Он не имел более права собственности на свое имущество, все его имущество и земля отбирались в пользу богов или государства. Не имея более культа, он не имел более семьи; он переставал быть супругом и отцом. Его сыновья не находились более под его властью; его жена не была более его женой и могла выбрать себе немедленно другого супруга. Взгляните на Регула, попавшего в плен к врагам; римский закон уподобляет его изгнаннику. Когда сенат спрашивает его мнения, он отказывается высказывать его, потому что изгнанник не может быть более сенатором; когда и жена и дети спешат к нему, он отталкивает их объятия, потому что у изгнанника нет более ни жены ни детей.

Таким образом, изгнанник вместе с потерей религии гражданской общины и прав гражданина терял также и домашнюю религию и семью. У него не было более ни очага, ни жены, ни детей. После смерти он не мог быть погребен ни на земле гражданской общины, ни в могиле своих предков, потому что он сделался чужим.

Нет ничего удивительного, что древние республики почти всегда допускали виновных спасаться от смерти бегством. Изгнание не представлялось казнью более легкою, чем смерть. Римские юристы называли его самым тяжелым наказанием.

Муниципальный дух

То, что мы узнали до сих пор о древних учреждениях, особенно же о древних верованиях, может дать нам понятие о том глубоком различии, какое существовало всегда между двумя гражданскими общинами. Пусть они находились даже совсем близко, рядом друг с другом, все же они составляли всегда два совершенно разные общества, и между ними лежало нечто большее, чем расстояние, разделяющее теперь два города, большее, чем границы, разделяющие два государства; у них были разные боги, разные религиозные

обряды, разные молитвы. Участвовать в культе гражданской общины было запрещено члену соседней общины. Верили, что боги отвергали поклонение всякого, кто только не был их согражданином.

Правда, эти древние верования постепенно с течением времени смягчились и видоизменились, но они были в полной силе в эпоху, когда складывались общества, и отпечаток этих верований остался на них навсегда.

Легко понятны следующие две вещи: во-первых, подобная собственная религия, присущая каждому городу в отдельности, должна была установить сильный и почти непоколебимый строй; и в самом деле, поразительно, как долго существовал этот общественный строй, несмотря на свои недостатки и на всю возможность распадения. Во-вторых, эта самая религия должна была сделать на многие века совершенно невозможным установление другой социальной формы, кроме гражданской общины.

Каждая гражданская община, в силу требования самой религии, должна была являться совершенно независимой. Каждая гражданская община должна была иметь свои особые законы, так как у каждой была своя религия, а законы проистекали из религии. Каждая должна была иметь свое высшее правосудие, и не могло быть суда выше суда гражданской общины. Каждая должна была иметь свои религиозные празднества и свой календарь; месяцы года не могли быть одни и те же в двух городах, так как у каждого были свои особые религиозные священнодействия. У каждой гражданской общины были свои денежные знаки; вначале монеты обозначались обыкновенно религиозными эмблемами. У каждой была своя мера и вес. Ничего общего не допускалось между двумя общинами. Разграничение было так глубоко, что с трудом можно было представить себе даже возможность брака между жителями двух различных городов. Такой союз всегда казался странным и долгое время считался даже незаконным. Законодательство Рима и Афин видимо противилось признать его. Почти повсюду дети, рожденные от такого брака, считались в числе незаконных и были лишены прав гражданства. Для того, чтобы брак между жителями двух городов был законным, должен был необходимо существовать особый договор между этими городами (jus connubii, е́πιγαμ iα ).

Кругом территории каждой гражданской общины шла черта священных границ, это была граница ее национальной религии и владений ее богов. По ту сторону границы царили иные боги и совершались обряды иного культа.

Наиболее яркой характерной чертой истории Греции и Италии до римского завоевания является раздробленность, доведенная до крайних пределов, и дух обособленности каждой гражданской общины. Греции никогда не удавалось образовать единого государства; ни латинские, ни этрусские города, ни самнитские трибы никогда не могли сложиться в плотное целое. Неискоренимую раздробленность греков приписывали географическим свойствам их страны и говорили, что горы, прорезывающие страну во всех направлениях, установили естественные границы между различными областями; но между Фивами и Платеей, между Аргосом и Спартой, между Сибарисом и Кротоном гор не было. Их не было и между городами Лациума, и между двумя городами Этрурии. Физические свойства страны оказывают некоторое влияние на историю народов, но влияние верований несравненно более могущественно. Нечто более непроходимое, чем горы, лежало между областями Греции и Италии; то были священные границы, то было различие культов; то была преграда, которую воздвигала гражданская община между своими богами и чужими. Она запрещала чужеземцу входить в храмы своих городских божеств, она требовала, чтобы ее боги ненавидели чужеземцев и боролись против них.

На этом основании древние не могли не только установить, но и вообразить себе иную организацию, кроме гражданской общины. Ни греки, ни италийцы, ни даже сами римляне очень долгое время не могли прийти к мысли, чтобы несколько городов могли соединиться вместе и жить на равных правах под одним управлением. Между двумя гражданскими общинами мог быть союз, временное соглашение в виду представляющейся выгоды или для избежания опасности; но это не было полным соединением, потому что религия делала из каждого города отдельное целое, которое не могло входить в состав никакого другого. Обособленность была законом гражданской общины.

Каким же образом при тех верованиях и религиозных обычаях, которые мы видели, могли бы соединиться несколько городов для образования одного государства? Человеческая ассоциация понималась и казалась правильной только в том случае, если она была основана на религиозном базисе. Символом этой ассоциации должна была являться совершаемая сообща священная трапеза. Несколько тысяч граждан могли еще, пожалуй, в крайности, собраться вокруг одного пританея, читать вместе молитвы и вкушать сообща священные яства. Но попробуйте-ка, при подобных обычаях, сделать одно государство из всей Греции! Каким образом можно совершать священные обеды и все те религиозные обряды, при которых обязательно должны присутствовать все граждане? Где будет помещен пританей? Как совершать обряд годичного очищения граждан? Что станется с неприкосновенными границами, которые отделяли некогда навеки область гражданской общины от всей прочей территории? Что станется с местным культом, с божествами города, с героями каждой области? На земле Афин погребен герой Эдип, относящийся враждебно к Фивам. Как же соединить вместе в одном культе и под одним управлением религию Афин и религию Фив?

Когда эти верования ослабели (а ослабели они лишь весьма поздно в умах народа), то уж не время было устанавливать новые государственные формы. Разделенность и обособленность были освящены уже привычкой, выгодой, укреплены застарелой злобой, воспоминаниями о прежней борьбе. К прежнему не было уже возврата.

Каждый город сильно дорожил своей автономией, - так называл он совокупное целое, под которым подразумевалось его право, его культ, его управление - вся его независимость религиозная и политическая.

Легче было для одной гражданской общины подчинить себе другую, чем присоединить ее к себе. Победой можно было сделать из всех жителей данного города такое же количество рабов, но она была бессильна сделать их согражданами победителей. Слить две гражданские общины в одно государство, слить народ-победитель с народом побежденным и объединить их под одним управлением - вот факт, который никогда не встречается у древних, за одним единственным исключением, о котором мы будем говорить позже. Если Спарта завоевывает Мессену, то не затем, чтобы сделать из мессенцев и спартанцев один народ; она изгоняет или обращает в рабство побежденных и берет себе их земли. Так же поступают и Афины по отношению к Саламину, Эгине, Мелосу.

Никому никогда не приходила в голову мысль дать побежденным возможность войти в гражданскую общину победителей. У гражданской общины были свои боги, свои гимны, свои праздники, свои законы, которые являлись для нее драгоценным наследием предков; и она остерегалась делиться ими с побежденными. Она не имела даже права на это: могли ли допустить афиняне, чтобы жители Эгины входили в храм Афины Паллады? чтобы они чтили культом Тезея? принимали участие в священных обедах? чтобы они в качестве пританов поддерживали священный огонь на общественном очаге? Религия запрещала это. И потому побежденный народ острова Эгины не мог образовать одного государства с народом афинским. Имея различных богов, афиняне и эгиняне не могли иметь ни одних и тех же законов, ни тех же самых властей.

Но не могли ли афиняне, оставив, по крайней мере, в целости завоеванный город, послать в его стены своих властей для управления? Подобный факт противоречил бы абсолютно принципам древних: управлять гражданской общиной мог только человек, бывший ее членом. В самом деле, должностное лицо, стоящее во главе гражданской общины, должно было являться религиозным главою, и его главною обязанностью было совершение жертвоприношений от лица всей гражданской общины. Поэтому чужеземец, не имевший права совершать жертвоприношения, не мог быть и правительственным лицом. Не отправляя никаких религиозных обязанностей, он не имел в глазах людей и никакой законной власти.

Спарта пыталась ставить в городах своих гармостов, но лица эти не были правителями; они не судили и не появлялись на народных собраниях. Не имея никакой законной связи с населением городов, они не могли в них долго удержаться.

В результате выходило, что каждому победителю предоставлялось одно из двух: или разрушить завоеванный город и занять его территорию, или оставить ему его полную независимость; среднего не было. Или гражданская община переставала существовать, или она оставалась

суверенным государством. Имея свой культ, она должна была иметь и свое управление; только лишаясь одного, она теряла другое, и тогда прекращалось самое ее существование.

Эта полная и безусловная независимость древней гражданской общины могла прекратиться только тогда, когда исчезли окончательно те верования, на которых она была основана; лишь после того, как видоизменились понятия и несколько революций пронеслось над античным миром, только тогда могло появиться и осуществиться представление о более обширном государстве, управляющемся другими законами. Но для этого люди должны были найти иные принципы и иную общественную связь, чем это было в древние века.

Введение:
Вопрос об отношении материального и духовного, земного и небесного занимал умы христианских мыслителей на протяжении всей истории Церкви. Сейчас он стоит особенно остро в связи с попыткой современных православных христиан осознать, как именно нужно относиться к своей земной Родине. На просторах интернета вновь и вновь вспыхивают богословские дискуссии между теми, кто называет себя "уранополитами " и теми, кто называет себя "патриотами". В этой теме мы попробуем разобраться, какая точка зрения является истинной. Начнем с терминологии.

Этимология слова "патриотизм" и определения понятий:

Этимология:

Слово "патриотизм" происходит от англ. patriotism «патриотизм» (c 1726 г.), из patriot (c добавлением -ism), далее из patriōta, из др.-греч. πατριώτης «земляк, соотечественник», далее от πατήρ «отец» . Русск. патриотизм заимств. через франц. patriotisme.

Определения:
Патриотизм - любовь к отчизне
Толковый словарь Даля. — 1863—1866

Патриот - Человек, горячо любящий свое отечество и народ, старающийся быть им полезным.
Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910.

Отечество - страна, где родился данный человек и к гражданам которой он принадлежит.
Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935-1940.

Обоснование Патриотизма в Священном Писании:

1. Пятая заповедь

Согласно Пространному Катехизису святителя Филарета Московского, утвержденному Святейшим Правительствующим Синодом, в пятой заповеди под наименованием «родители» следует понимать всех, кто бывает для нас вместо родителей. Вместо родителей для нас являются: 1) государственная власть и Отечество, потому что государство есть великое семейство, в котором мы все - дети нашего Отечества ...
Далее святитель Филарет определяет, насколько сильно мы должны любить Родину:" Наша любовь к Отечеству должна простираться до готовности положить за него жизнь свою" . Это он подтверждает словами Евангелия: " Нет больше той любви, как если кто по-ложит душу свою за друзей сво-их" (Ин. 15,13) .
2. 1 Тим. 5,8
В том случае, если мы Отечество для нас есть великое семейство, то к нему применимы слова апостола Павла: " Если же кто о сво-их и особен-но о домашних не печет-ся, тот отрекся от веры и хуже неверного" (1 Тим. 5,8).
3. Апостол Павел - патриот
Апостол воспринимал иудеев своими братьями и готов был умереть за них: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян" (Рим. 9,3-4). В том случае, если государство, как пишет свт. Филарет, - великое семейство, а его жители - братья, можно сказать, что апостол Павел был готов умереть за Родину, но не за Римскую Империю, а за находящийся под ее игом Израиль.

Обоснование Патриотизма в трудах святых отцов:

Святой Раноапостольный Косьма Этолийский:

"Чада мои любимые во Христе, сохраняйте муже-ственно и бесстрашно нашу священную веру и язык наших предков , так как оба этих понятия - суть нашей любимой Родины и без них нация наша погиб-нет . Братья, не отчаивайтесь. Божественное Провиде-ние хочет однажды ниспослать нашим душам небес-ное спасение, чтобы воодушевить нас на освобожде-ние от того жалкого состояния, в котором мы сейчас пребываем". (О. Александр (Носевич). Равноапостольный Косма Этолийский: Издательский Дом "Святая Гора", 2009. c.270).

Исходя из цитаты, для святого Родиной была греческая нация с ее языком и верой.

Святитель Нектарий Эгинский:

"Посему надлежит вам и в деле всей жизни вашей явить себя достойными питомцами семинарии, истинными служителями Церкви и оправданий ее, испытанными борцами за Отечество . Выходя из школы, вы вступаете на поприще духовной брани, в которой должны подвизаться и победить. Разразилась жестокая битва, и вам предстоит сражаться с многочисленными и влиятельными врагами Отечества . Ибо эллинский мир наводнен проникающими повсюду инославными миссионерами, а материалистический дух века сего стремится искоренить всякое понятие о правде и истине, добре и благочестии - все, с чем неразрывно связаны идеалы и духовная жизнь человека, истинное его счастье. Немало явилось и чудестранных претендентов на земли, издревле нами унаследованные, на земли , где испокон веков жил и трудился на благо человеческой цивилизации род эллинов. Ныне враги эти уже не столь опрометчивы, как прежде, но куда более расчетливы в злоумышлениях и действиях своих. Враги многочисленны, но бесценное достояние наше, вера и Отечество, - все, что есть у человека самого дорогого , - обязывает нас мужественно и самоотверженно встать на защиту его от покушений и передать потомкам, могущим сохранить унаследованное". ( Димитракопулос Софоклис "Нектарий Пентапольский - святой наших дней. Саратов, Издательство Саратовской митрополии, с. 175)
"Ныне Отчизна и Церковь более чем всегда нуждаются в мужах, преданных началам Креста, мужах неутомимых и живущих не для себя, но для народа и Церкви . На вас, возлюбленные ученики, взирают школа и народ, а Церковь наша ждет от вас патриотических усилий , утверждения делом и словом первооснов истины, первооснов справедливости, законов отеческих и церковных ". (Там же, с.179)
Святитель Нектарий сохраняет понимание "Родины" Косьмы Этолийского, добавляя к нему "земли". Равноапостольный Косьма не говорил об этом, потому что в его время Греция находилась под турецким игом и ее земли ей не принадлежали.

Святитель Филарет Московский:

"Добрая была мысль, посвятить храм Богу на месте, где столь многия тысячи подвизавшихся за Веру, Царя и Отечество положили временную жизнь, в надежде восприять вечную. Те из них, которые принесли себя в жертву, в чистой преданности Богу, Царю и Отечеству , достойны мученическаго венца, и потому достойны участия в церковной почести, которая издревле воздавалась Мученикам, посвящением Богу храмов над их гробами. Если же некоторыя из сих, оставляя тело, понесли на себе некоторыя тяготы грехов, некоторыя нечистоты страстей, и, к своему облегчению и очищению, требуют силы церковных молитв и безкровной жертвы, за них приносимой: то, за свой подвиг, паче других усопших достойны они получить сию помощь". (Слово по освящении храма святаго праведнаго Филарета в Спасобородинском монастыре, при обновлении сей новоучрежденной обители. http://azbyka.ru/?otechnik/Filaret_Moskovskij/slova_1=146)
"Не минута нечаянности сближает пред нами, слушатели, память безсмертнаго Михаила с памятию безсмертнаго Маккавея. Церковь предварила сей союз их своим желанием и предчувствием: Промысл оправдал ея желание событием. Вы помните оный благознаменитый день веры и любви к отечеству , когда подвигнутая опасностию его Церковь взывала к вам, именитые Россияне , пред сим самым алтарем, «да воздвигнет из вас Господь новых Маккавеев», и кто, кроме Провидения, или управил желание Церкви к предопределенному событию, или устроил событие по ея мольбе? " (Св. Филарет Московский. Слово пред погребением тела светлейшаго князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова Смоленскаго. http://azbyka.ru/?otechnik/Filaret_Moskovskij/slova_1=6)

Святитель Феофан Затворник:

"...Таковы непреложные суды правды Божией! Итак, какой есть народ «хотяй живот, любяй дни видети благи:—Уклонися от зла, и сотвори благо» (Пс.33,13. 15). Бегай роскоши и всех чувственных наслаждений, удаляйся любостяжания и неправедных прибытков, будь смиренномудр и правдолюбив, возлюби Бога всем сердцем твоим, и святой вере Его будь предан всею душою. Господь не сокрыл, что особенно привлекает гнев Его, и основания судов Своих изобразил в слове Своем для того именно, чтоб все последующие роды видели, какими путями ходить должно и каких уклоняться. Итак, вот к чему обязывает нас наша любовь к отечеству! Вот чем можем мы засвидетельствовать искренность своего ему благожелания и готовность содействовать общему его благу! Благодарным исповеданием милостей к нам Божиих, преданностью Его премудрой и святой воле и ревностным исполнением Его заповедей. Господь благословил нас в прошедшем: не будем прогневлять Его своими беззакониями, и Он не оставит милости Своей от нас и на будущее. Исповедаемся же Ему в благодарении и, всецело предав себя в Его волю, возобновим решительное намерение жить свято и неуклонно по спасительным Его заповедям. «Приидите, братья, в знаменитый день сей, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу, Спасителю нашему: предварим лице Его во исповедании. Яко Той есть Бог наш: Той сотвори нас, а не мы: мы же людие Его и овцы пажити Его» (Пс.94,1. 2. 7; 78, 13). Но при сем, слыша глас, призывающий к закону Божию, не ожесточим сердец наших; не дадим в себе места беззакониям. Любя отечество в Господе , «возненавидим злая: и Господь сохранит души наша и из всякой руки грешничи избавит нас» (Пс.96, 10). Аминь.

Святитель Игнатий Брянчанинов:

"Благочестивые слушатели! Господь наш Иисус Христос сказал: «Больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15. 13). Такую весомую любовь явил жизнию своею, доказал смертию своею почивший раб Божий, воин Константин: он положил душу свою за Веру, Царя и Отечество . Ныне он безмолвствует во гробе; но самое молчание его есть громкая, живая, убедительнейшая проповедь о вечной любви". ("Речь при отпевании капитана I ранга К. Г. Попандопуло" 4 марта 1858)
В данном случае святитель разделяет слова из Катехизиса святителя Филарета о том, что положить душу за Отечество - есть исполнение заповеди любви. Кроме того, он добавляет к этому также Царя.
Сам святитель в одном из писем признавался, что любит Отечество: "... сказанное мною сказано от искренней любви к Вам и от любви к дорогому Отечеству , которое жалею - жалею! (Письмо 11).

Праведный Иоанн Кронштадтский:

"Помните, что Отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества небесного, потому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить , чтобы наследовать жизнь вечную там. Отче наш, говорим мы, иже еси на небесех. Видите, где пребывает во всей славе вечной Отец наш, Господь Бог? На небесах, там и Отечество наше. Кто верен Богу, тот верен и царю".
Эта цитата отлично показывает, что патриотизм не противоречит уранополитизму, что можно отдать жизнь за земное отечество ради Царствия Небесного, служить царю ради Бога.
Праведный Иоанн заботился о проблемах государства, в частности его волновало положение военно-морского флота: "Теперь приказано отпустить сто миллионов на постройку подобных панцирей (Речь идет о кораблях - А.М.); а способных офицеров нет как и нет, а главное - охоты к делу, патриотизма да религии в будущих моряках не предвидится, и морские будущие чудовища опять обречены будут на истребление. Господа, извините, но послушайте болящего за флот постороннего человека. Приготовьте сначала любящих Россию и Бога и преданных всем сердцем делу офицеров, как в Германии и Англии". (http://www.ornin.narod.ru/dnevnik/o_rossii.htm)

Священномученик Иоанн Восторгов:

«Безумные и слепые! Но почему же тогда исключать любовь к родным, к своему народу и своему отечеству? Разве это не люди? Разве они исключены из области проявлений и приложения альтруизма? Почему же нужно запрещать патриотизм? Дают жалкий и лживый ответ: "Патриотизм есть человеконенавистничество". Но разве, в самом деле, патриотизм есть ненависть ко всем народам, кроме своего? Разве Спаситель, плакавший о родном Иерусалиме, не любил всех людей? Разве апостол Павел, любивший такою крепкою любовью народ свой, был человеконенавистником? Разве преподобный Сергий, горячий русский патриот, как великий христианин, был чужд духа любви? Послушайте голоса природы и здравого разума; он говорит вам, что нельзя любить человечество, понятие отвлечённое: человечества нет, есть отдельные люди, которых мы любим; что нельзя любить того, кого мы знаем и с кем живём, так же, как и того, кого мы не видели никогда и не знаем ». (http://lib.eparhia-saratov.ru/books/noauthor/russiaprayer/1.html)

Равноапостольный Николай Японский:

«Наказывает Бог Россию, то есть отступил от неё, потому что она отступила от Него... Без Бога, без нравственности, без патриотизма народ не может самостоятельно существовать . ...гнилой труп она по нравственности, в грязного скота почти вся превратилась, не только над патриотизмом, но над всяким напоминанием о нём издевается. Мерзкая, проклятая, оскотинившаяся интеллигенция в ад тянет и простой, грубый и невежественный народ... Душа стонет, сердце разорваться готово» . (Дневники святителя Николая Японского (1870-1911 гг.) 3 (16) июля 1905. Воскресенье. http://blagozvon.ucoz.ru/_ld/3/337_dnevn.htm#t9)

Преподобный Паисий Святогорец:

"Безразличие к Богу приводит к безразличию ко всему остальному, приводит к распаду. Вера в Бога - великое дело. Человек служит Богу, а затем любит своих родителей, свой дом, своих родных, свою работу, свою деревню, свою область, свое государство, свою Родину. Тот, кто не любит Бога, своей семьи, тот не любит ничего. И естественно, что Родины своей он не любит, потому что Родина - это большая семья. Я хочу сказать, что все начинается с этого. Человек не верит в Бога и не считается потом ни с родителями, ни с семьей, ни с деревней, ни с Родиной. Вот это как раз и хотят сейчас разложить, для чего и насаждают это состояние расхлябанности". (Старец Паисий Святогорец. Том 2.Слова. Духовное пробуждение.)
Удивительно, что хотя старец Паисий не читал Катехизис святителя Филарета, он также считал, что Родина - большая семья.
Очень много патриотических высказываний старец Паисий делал, когда вспоминал о войне:
"Я не призываю бросаться в опасные приключения, но надо же, брат ты мой, иметь и маленечко героизма! С какой отвагой встречали герои смерть во время войны! Один монах, бывший вместе с Кондилисом (Кондилис был патриот, герой ), рассказывал мне, когда во время малоазиатской войны греки высаживали морской десант возле Константинополя, Кондилис находился на корабле и, лишь увидев Константинополь издали, стал вести себя как сумасшедший. "А ну, ребята, - кричал он, - умирать так умирать! Что сегодня, что завтра! Умирать - так молодцами, эй, ребята! Умрем героями за Родину ! " Он даже не мог дотерпеть, пока корабль пристанет к суше. От напряжения, от сильного желания он не заметил, что корабль еще не дошел до берега, - прыгнул и упал в море. Так в нем все горело! Плавать он не умел: другие побежали, вытащили его из воды". (Там же)

Патриотизм в Социальной концепции РПЦ:

Христианский патриотизм одновременно проявляется по отношению к нации как этнической общности и как общности граждан государства. Православный христианин призван любить свое отечество, имеющее территориальное измерение, и своих братьев по крови, живущих по всему миру. Такая любовь является одним из способов исполнения заповеди Божией о любви к ближнему, что включает любовь к своей семье, соплеменникам и согражданам.
Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание. Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры — православный народ.
П.4. В то же время национальные чувства могут стать причиной греховных явлений, таких как агрессивный национализм, ксенофобия, национальная исключительность, межэтническая вражда. В своем крайнем выражении эти явления нередко приводят к ограничению прав личностей и народов, войнам и иным проявлениям насилия. Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания.
Противостоя таким греховным явлениям, Православная Церковь осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.

Таким образом, сравнивая обоснование патриотизма в Библии в соответствии с Катехизисом, высказываниями святых отцов с Социальной концепцией, мы видим, что она ни в чем не противоречит православному пониманию патриотизма, утверждая необходимость любви к Родине, но при этом не нарушая слов апостола Павла о том, что во Христе нет ни Еллина ни Иудея (Кол. 3,11).

Патриотизм в высказываниях Святейшего Патриарха Кирилла:

"Необходимо развивать у молодых людей здоровые патриотические чувства не только на уровне эмоций, но на уровне соответствующего мировоззрения... Необходимо помнить, что патриотизм предполагает любовь к своему народу и активное участие в делах государства. Мы должны поддерживать свою страну".

"Вспоминая подвиг жизни святителя Иова, начинаешь понимать, что такое настоящий патриотизм. Иногда, обращаясь к людям церковным говорят: вам не должно быть патриотами, потому что вы должны любить всех. Мы отвечаем: не может любить людей тот, кто не любит свое отечество . И святитель Иов, который душу свою положил за пасту свою за народ свой, за страну свою, являет нам прекрасный образец такого христианского патриотизма".

Видео: Патриарх Кирилл о патриотизме и национализме

Заключение:
Православный патриотизм существует и является неотъемлемой частью православного христианства, поскольку в его основе лежит заповедь любви к ближнему. Православный патриотизм имеет обоснование в Священном Писании и Священном Предании, Социальной концепции РПЦ и высказываниях Священноначалия. При этом, все эти четыре выражения православного патриотического исповедания не противоречат друг другу, а лишь дополняют. Таким образом, православный человек обязан быть патриотом, но истинно-православным патриотом, для которого патриотизм выражается в первую очередь в любви к ближним, покорности властям, честном труде и готовности защищать Родину. Любые попытки очернить слово "патриотизм", православных патриотов из Священноначалия и других патриотов-христиан, являются содействием внутрицерковному разделению, попыткой (пускай неосознанной) подорвать одну из основ православной веры. Православные должны бороться не с патриотизмом, а за правильное его понимание и воплощение в жизнь. Патриотизм никак не противоречит уранополитизму, напротив, он является неотъемлемой его частью, поскольку, как невозможно любить Бога, ненавидя ближнего (1 Ин. 2,9), невозможно любить Небесное Царство, презирая земное Отечество.

=Bonus=
Архимандрит Рафаил Карелин о патриотизме:

"В слово патриотизм люди влагают неодинаковое содержание и смысл. Естественно любить своих родителей, свой родной дом, свое отечество, но главное любить по-христиански. Любовь к своему народу не должна быть ограничением той любви, которую Господь заповедовал иметь к каждому человеку как своему ближнему, независимо от национальных и других различий. Каждый народ входит в общую семью человечества, в семью нашего прародителя Адама, поэтому люди разной национальностей по крови родственны друг другу. Гуманизм говорит об абстрактной любви к человечеству, где люди сливаются в какое-то аморфное пятно, и ради этой абстракции считают себя вправе прибегать к насилию и жестокости над реальным человеком. Либералы вообще спекулируют словом "любовь"; для них любовь это солидарность в общем грехе. Какие особенности христианской любви? - Она конкретна; она начинается с тех, кто находится рядом с нами. Люди, с которыми мы имеем контакт - это школа нашей любви; затем, христианская любовь справедлива, она не наделяет тех, кого мы любим, какими либо привилегиями. Поэтому любовь для христианина не может противостоять нравственности, напротив, она является вершиной нравственности. Здесь надо быть осторожным, чтобы естественный патриотизм не перешел бы в жестокий национализм или в гордое самозваное мессианство. Надо помнить, что события, происходящие вокруг нас, это не только воля отдельных личностей, но воплощение и реализация добра и зла, накопляемого человечеством, то есть отражение на земле некоего духовного плана. Поэтому христианский патриотизм это борьба за нравственность и духовность народа, другими словами патриотизм - это церковность, через которую начинается преображение человека, а через человека - преображение истории. Нравственность - это ключ к замку истории, который нельзя разбить ударом лома. Сама любовь, если она правильна и не подчинена страсти, подскажет человеку, как поступать ему в конкретных случаях." (

А, м. patriote, нем. Patriot <гр. patriotes земляк. 1. Человек, рассматриваемый в отношении его принадлежности к родине, отечеству; обычно с дополнительным оценочным моментом: ревнитель о пользе отечества, верный сын отечества. Бирж. 133.… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

ПАТРИОТ - (греч.). Человек, горячо любящий свое отечество и народ, старающийся быть им полезным. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ПАТРИОТ греч. patriotes, от patra, patria, отечество. Человек, горячо любящий… … Словарь иностранных слов русского языка

патриот - отчизнолюбец Словарь русских синонимов. патриот отчизнолюбец (устар.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011 … Словарь синонимов

Патриот - (Калининград,Россия) Категория отеля: 3 звездочный отель Адрес: Улица Озерная 25А, Калининград … Каталог отелей

ПАТРИОТ - ПАТРИОТ, патриота, муж. (греч. patriotes земляк). Человек, преданный своему народу, любящий свое отечество, готовый на жертвы и совершающий подвиги во имя интересов своей родины. Советские патриоты зорко охраняют границы родной страны. Большевики … Толковый словарь Ушакова

ПАТРИОТ - ПАТРИОТ, патриотка, любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник. Патриотизм муж. любовь к отчизне. Патриотический, отчизненный, отечественый, полный любви к отчизне. Патримониальный, отеческий, отний, отчий,… … Толковый словарь Даля

ПАТРИОТ - ПАТРИОТ, а, муж. 1. Человек, проникнутый патриотизмом. Истинный п. 2. перен., чего. Человек, преданный интересам какого н. дела, глубоко привязанный к чему н. П. своего завода. | жен. патриотка, и. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю.… … Толковый словарь Ожегова

ПАТРИОТ - «ПАТРИОТ» (The Patriot), США, Columbia Tristar, 2000, 164 мин. Историческая драма. Роланд Эммерих и Дин Девлин, режиссер и продюсер, представляют собой сложившуюся команду производителей блокбастеров (Звездные врата, Годзилла, День… … Энциклопедия кино

патриот - ПАТРИОТ, а, м. Зубрила. Из шк … Словарь русского арго

Патриот - Некоторые люди не заботятся ни о славе, ни о бедствиях отечества, его историю знают только со времени кн. Потёмкина, имеют некоторое понятие о статистике только той губернии, в которой находятся их поместия; со всем тем почитают себя патриотами,… … Википедия

патриот - великий патриот истинный патриот настоящий патриот пламенный патриот подлинный патриот страстный патриот … Словарь русской идиоматики

Книги

• Патриот , Рубанов Андрей Викторович. Андрей Рубанов - автор книг "Сажайте, и вырастет", "Стыдные подвиги", "Психодел", "Готовься к войне" и других. Финалист премий" Национальный бестселлер" и"Большая книга" . Главный герой… Купить за 614 руб
• Патриот , Рубанов, Андрей Викторович. Андрей Рубанов - автор книг "Сажайте, и вырастет", "Стыдные подвиги", "Психодел", "Готовься к войне" и других. Финалист премий "Национальный бестселлер" и "Большая книга" . Главный герой…

ПАТРИОТ ударение, формы слова

патриот

патрио́т,

патрио́ты,

патрио́та,

патрио́тов,

патрио́ту,

патрио́там,

патрио́та,

патрио́тов,

патрио́том,

патрио́тами,

патрио́те,

патрио́тах

+ ПАТРИОТ - Т.Ф. Ефремова Новый словарь русского языка. Толково- словообразовательный

ПАТРИОТ это

патриот

патрио ́т

1) Тот, кто любит свое отечество, предан своему народу, готов на жертвы и подвиги во имя интересов своей Родины.

2) разг. Тот, кто предан чему-л., горячо любит что-л.

+ ПАТРИОТ - С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова Толковый словарь русского языка

ПАТРИОТ это

патриот

ПАТРИО́Т, -а, м.

1. Человек, проникнутый ~измом. Истинный п.

2. перен. , чего. Человек, преданный интересам какого-н. дела, глубоко привязанный к чему-н. П. своего завода.

| ж. ~ка , -и.

+ ПАТРИОТ - Словарь иностранных слов

ПАТРИОТ это

ПАТРИОТ

а, м., одуш

1. Человек, одушевленный патриотизмом. Подлинный п.

2. перен. , чего. Человек, преданный интересам какого-нибудь дела, горячо любящий что-нибудь П. горо-да. П. завода. Патриотка - женщина-п..

+ ПАТРИОТ - Малый академический словарь русского языка

ПАТРИОТ это

патриот

А, м.

Тот, кто любит свое отечество, предан своему народу, родине.

Джемма воскликнула, что если б Эмиль чувствовал себя патриотом и желал посвятить

все силы свои освобождению Италии, - то, конечно, для такого высокого и священного дела можно пожертвовать обеспеченной будущностью. Тургенев, Вешние воды.

Впервые слово «патриот» появилось в период французской революции 1789-1793 гг. Патриотами тогда называли себя борцы за народное дело, защитники республики в противовес изменникам, предателям родины из лагеря монархистов. М. Калинин, О коммунистическом воспитании.

|| перен. ; чего.

Тот, кто предан чему-л., горячо любит что-л.

Патриот Ленинграда. Патриот своего завода.

Родных кораблей патриоты, Со львиной отвагой в груди - Гвардейцы советского флота Всегда и везде впереди! Лебедев-Кумач, Морская гвардия.

Уже ко второму месяцу боевой работы они {летчики} все --- стали патриотами своего дела. Симонов, От Черного до Баренцева моря.

{От греч. πατριώτης - земляк, соотечественник}

+ ПАТРИОТ - Сборный словарь иностранных слов русского языка

ПАТРИОТ это

патриот

ПАТРИОТ

(греч.). Человек, горячо любящий свое отечество и народ, старающийся быть им полезным.

Политические термины нельзя назвать идеологически нейтральными, они, напротив, чаще всего являются инструментом актуальной политической борьбы или выражением существующей в обществе системы властных отношений. T&P изучили работы крупнейших современных исследователей политической истории, чтобы выяснить, что те или иные термины означали в разное время и что за ними стоит сейчас.

Слово «патриот» происходит от римского patriota («соотечественник), которое, в свою очередь, происходит от греческого πατρίς («отечество»).

С 1720-х годов в английской политической риторике появляется термин «патриотизм», который с самого начала связывался с «общим благом», но вместе с тем имел характер оппозиционности по отношению к правительству. На протяжении второй половины XVIII века радикалы и консерваторы в британском парламенте боролись за право использовать патриотическую риторику. Политический контекст понятия «патриот» постоянно меняляся на протяжении всего XVIII столетия, а вместе с ним и значение термина. Так в программной статье британского консерватизма «The Patriot» 1774 года литературный критик и публицист Сэмюэл Джонсон выступает с резкой критикой патриотов.

Хью Каннингэм подробно разбирает смысловые скачки, которые претерпевало понятие «патриот» в Англии в XVIII веке. В 1725 году внутри партии Вигов возникает оппозиционная группа, назвавшая себя Патриотической партией, которая впоследствии объединила некоторое число депутатов из обеих партий - Либеральной и Консервативной. Ее деятельность была направлена против коррумпированного главы правительства, неофициально названного первым премьер-министром, Роберта Уолпола. Представители внефракционной партии называли себя «патриотами», чтобы показать, что они заботились об общем благе, пытаясь, таким образом, легитимировать свою оппозиционность.

Аргументом в пользу оппозиционеров служило большое количество придворных ставленников в парламенте, которые, по их мнению, угрожали свободам граждан страны, перенося власть из парламента в министерства. Идеологию партии в 1720-30-х годах философ и государственный деятель Генри Сент-Джон Болингброк в ряде публицистических работ, в частности, в послании «The Patriot King», адресованном Принцу Уэльскому.

«Любовь к отечеству» была одним из ключевых понятий для мыслителей Просвещения. Философы противопоставляли верность стране верности церкви или монарху»

Как отмечает Каннингэм, идея Болингброка, которая идет от древнегреческих представлений о всеобщем благе, усвоенных через труды Макиавелли, состоит в том, что избежать деградации и коррупции можно только путем сохранения баланса между демократией, аристократией и тиранией (в британском контексте - между королем, Палатой лордов и Палатой общин). Особенную роль должен был играть король, потому что он стоит над партиями, а также является гарантом процветания страны, поддерживая коммерческое сословие. Болингброк был известным консерватором и якобитом, однако многие его идеи впоследствии повлияли на мыслителей просвещения и идеологов Американской революции. Он выступал за существование систематической оппозиции правительству во избежание придворной олигархии. Патриотическая партия боролась с тиранией, поэтому с понятием «патриот» начинают ассоциироваться оппозиционность по отношению к правительству, ко двору, а также к монарху, который наступает на гражданские свободы. Впоследствии именно эта идея патриотизма использовалась американскими колонистами в борьбе за независимость.

«Любовь к отечеству» была одним из ключевых понятий для мыслителей Просвещения. Философы противопоставляли верность стране верности церкви или монарху. Они считали, что клерикалы не должны преподавать в публичных школах, потому что их «отечество» находится на небесах. Еще в XVII веке Жан де Лабрюэр писал, что не бывает отечества с деспотизмом. Эту мысль продолжил в знаменитой Энциклопедии 1765 года Луи де Жокур. Отечество не может сочетаться с деспотизмом, потому что в основе нравственного блага лежит любовь к отечеству. Благодаря этому чувству гражданин предпочитает всеобщее благо личному интересу. При условии свободного от тирании государства гражданин чувствует себя частью содружества равноправных соотечественников.

Патриотизм рассматривался философами, в основном, как одна из благодетелей. Монтескье в «Духе законов» писал, что всеобщее благо основывается на любви к закону и любви к отечеству. В предисловии к «Духу законов» в 1757 он вносит ясность: любовь к отечеству - это любовь к равенству, то есть не христианская и не нравственная добродетель, а политическая. В то время как двигателем монархии является честь, двигателем республики является политическая (гражданская) благодетель.

В 1774 году Сэмюэл Джонсон опубликовал эссе «The Patriot», в котором он описывает и критикует расхожие для того времени представления о том, кто такой патриот. Первая черта, которую он выделяет, это оппозиция двору. Также патриот часто выражает свою любовь к народу как единому гомогенному сообществу, что, по мнению Джонсона, неправильно, так как существует гетерогенная масса из богатых и бедных, привилегированных и низших сословий, и нужно ясно понимать, к какой части народа патриот обращается. Если он обращается не к высшим сословиям, которые обязаны регулировать низшие, а напрямую к бедным и непросвещенным, которых легко обмануть, то такой патриотизм нельзя назвать любовью к своей стране. Патриот печется о правах и постоянно напоминает народу о праве защиты от посягательств на то, что им по праву принадлежит. Джонсон осуждает расточительные обещания прав и свобод в угоду сиюминутным политическим целям - например, чтобы пройти в парламент. Настоящий патриот понимает, что нельзя безоговорочно подчиняться воле избирателя, потому что мнение толпы изменчиво.

Статья Джонсона была написана перед выборами в Парламент 1774 года. Из статьи видно, что рассуждения Джонсона не имеют абстрактно-теоретический характер, а прямо связаны с актуальным политическим контекстом. Джонсон упоминает в тексте радикала Джона Уилкса, выступавшего с резкой критикой правительства и Георга III, а также боровшегося за более демократичное представительство в Парламенте. В 1774 году начинаются первые попытки американских колонистов борьбы за независимость. Уилкс выступал за независимость Американских колоний, о чем упоминается и в тексте Джонсона, который отзывается презрительно о патриотах, ставящих под сомнение власть государства над территорией.

Таким образом, к 1770-м в Англии годам формируется новая коннотация концепта «патриот». Патриот - политический деятель или журналист, борющийся за демократические реформы, выступающий против тирании монарха и за независимость Американских колоний. Важная роль здесь принадлежит Джону Уилксу, который в своей политической борьбе активно использовал риторику «любви к отечеству» и оправдывал демократические преобразования древней либеральной традицией в Англии.

Джонсон все же пытается «очистить» значение термина «патриот» от нежелательных ассоциаций с радикалами, отмечая, что существуют все же «истинные патриоты». Уже в 1775 году, после победы Уилкса в выборах, Джонсон делает свое знаменитое изречение, возможно, самое известное англоязычное высказывание о патриотизме: «Патриотизм - последнее прибежище негодяя». Под негодяем подразумевался Джон Уилкс и его сторонники. Сам Джонсон был наиболее известен в качестве составителя «Словаря английского языка». В издании 1775 года он добавил к дефиниции патриота в словаре новый контекст: «Ироническое прозвище того, кто стремится сеять раздор внутри парламента». К 1775 году консерваторы проиграли лингвистическую войну радикальным либералам, им проще было отказаться от этого понятия вовсе. Сторонник реформ Джон Картрайт писал в 1782 году, что по-настоящему патриотом должен считаться не тот, кто противостоит испорченному министерству, а тот, кто стремится к восстановлению поруганных прав и радикальному преобразованию государственной системы, после которого будет ликвидирована тирания Георга III.

В начале 1790-х годов радикальная газета «The Patriot» выступает против деспотического произвола королевской власти. Если тирания угрожает свободам граждан, то свободные англичане должны встать в оппозицию под знаменем той либеральной традиции, которая была присуща Английскому государству с глубокой древности. По всей стране появляются «патриотические общества» и «патриотические клубы», выступающие против наступления на права и свободы. Во время борьбы американских колонистов за независимость, радикальная патриотическая риторика использовалась в борьбе с британским монархом. Идеологи движения за независимость и отцы-основатели США называли себя «патриотами».

Во время Великой французской революции патриотическая риторика была одним из ключевых инструментов политической пропаганды. Один из самых известных лозунгов революции - «Отечество в опасности!»

Современный ученый Питер Кэмпбелл различает идеологию и риторику. Идеология - это набор принципов, способных мотивировать людей на какие-либо действия. Риторика - это стратегия построения речи, направленная на достижение нужных целей. По мнению Кэмпбелла, патриотизм 1750-1760-х годов еще не оформился в качестве идеологии оппозиции во Франции, поэтому патриотами могли называться люди с диаметрально противоположными взглядами на государственное устройство. К 1770-м годам становится очевидно, что античный республиканский идеал, когда представительская власть находится в руках привилегированного сословия, невозможен. Во время Великой французской революции патриотическая риторика была одним из ключевых инструментов политической пропаганды (один из самых известных лозунгов революции - «Отечество в опасности!»). «Любовь к отечеству» интерпретировалась как борьба за внесословную нацию с равными правами. В 1892 году был сформирован парижский батальон «патриотов 1789 года». В доказательство разницы в политической риторике Франции до революции и после, Кэмпбелл приводит пример из аббата де Вери: после революции уже нельзя было сказать «служу королю» - говорили «служу государству».

На протяжении двадцати двух лет войны с Францией, с 1793-го по 1815-й, либеральный патриотический язык активно использовался официальной английской пропагандой для достижения нужных задач. После прихода к власти Наполеона английское правительство призывало общество защищать свободу нации (нацию свободных людей), которой угрожает самовольный тиран (слово, особенно неприятное для английского слуха). Таким образом, правительство одновременно играло на связи либерализма с патриотизмом и, в то же время, старалось привить лоялистское употребление этого термина, когда быть патриотом означало защищать государство перед лицом захватчика. Страх перед иностранным захватчиком становится важным средством аккумуляции официального патриотического языка. Главный итог военных лет - сдвиг в сторону лоялисткого употребления слова «патриотизм» в Англии.

М. Одесский и Д. Фельдман отмечают, что вплоть до конца XVIII века термин «патриот» не был обиходным в России. Его потребление маркировало знакомство с просветительской литературой. Однако в царствование Павла I этот термин уже стараются избегать из-за ассоциаций с якобинским террором времени Французской революции. Для декабристов патриотизм был не только частью революционной риторики, но и частью националистического дискурса. Другими словами, осуждалось как верноподданство в противоположность служению отечеству, так и предательство придворной элиты по отношению к национальной самобытности русской культуры.

При Николае I, пишут М. Одесский и Д. Фельдман, концепт «патриотизм» с помощью теории официальной народности приравнивается к концепту верноподданства. Служить отечеству означало служить государю-самодержцу. Либеральной политической мысли Европы противопоставлялась национальная самобытность России, выраженная через понятие «народность». Устаревшая к тому времени в европейском контексте религиозная концепция власти, оправдывающая абсолютизм, получает новое оправдание в «истинной вере» - православии. Идеология официального патриотизма скоро начинает вызывать отторжение у интеллектуальной элиты российского общества. Для характеристики поверхностного, показного восхваления национальной самобытности придумывается термин «квасной патриотизм». Понятие «патриотизм» практически полностью теряет либеральные и революционные коннотации и становится негативно окрашенным для либеральных интеллектуалов.

Появление термина «интеллигенция», по мнению М.П. Одесского и Д.М. Фельдмана, с самого начала связывалось с оппозиционностью официальному патриотизму»

Каннингэм считает, что вопреки распространенному мнению патриотизм в радикально-демократическом понимании продолжал существовать в языке и в XIX веке. Еще один контекст этого понятия приходит в 1830-е годы во время чарстистского движения рабочего класса. Теперь радикалы считают истинными патриотами тех, кто выступает против социального рабства. В центре этого контекста - фундаментальная идея того, что после английской индустриальной революции парламент перестал говорить от лица народа и, следовательно, представлять его интересы, как это было завещано в конституции. Однако и этот контекст быстро ушел из политического языка радикалов Великобритании, и со второй половины 1840-х годов патриотизм все меньше связывается с оппозицией правительству.

Во Франции, однако, ситуация была другая, так как революционные традиции и революционная риторика там постоянно актуализировались на протяжении XIX века. Так в 1868 году Гюстав Флобер пишет Жорж Санд: «Патриоты не простят мне этой книги, равно как и реакционеры!». В 1871 году, во время Парижской коммуны, он писал своей племяннице Каролине: «Коммунар и коммунист Кордом в одиночке. Его жена хлопочет об его освобождении и обещает, что он эмигрирует в Америку. Третьего дня взяли также и других патриотов».

С 1870-х годов патриотизм в Великобритании резко переходит на сторону правоконсервативной империалистической риторики. Одной из самых важных характеристик демократического патриотического дискурса был его интернационализм - патриоты разных стран считали друг друга единомышленниками в борьбе против реакционной деспотической власти. Во второй половине XIX века патриотизм радикалов воплотился в интернациональном рабочем движении, а также в поддержке Севера в Гражданской войне США. В то же время патриотизм радикалов переместил фокус с внутренней политики на внешнюю.

В 1877-78-х годах в британской политической риторике появляется совершенно новая разновидность патриотизма - «джингоизм». Название происходит от одной из патриотических песен тех лет, распеваемых в лондонских пабах, с негативными высказываниями о России. Ключевым моментом здесь послужил так называемый «Восточный вопрос»: стоит ли поддержать Оттоманскую империю ради национальных интересов в ущерб интересам Российской империи. Джингоизм с самого начала связывался с так называемой «консервативной русофобией» (существовала и «левая русофобия», характеризовавшаяся беспокойством по поводу реакционной политики Российской империи).

Усилиями организации Worksmen’s Peace Association и Peace Society удалось предотвратить военное вмешательство Великобритании. Тем не менее волна джингоизма на некоторое время захватила публичную политику Великобритании, вызвав беспокойство в либеральных и демократических кругах. Патриотизм теперь ассоциировался с милитаристской политикой, осуществляемой премьер-министром Бенджамином Дизраэли, а либералы и социалисты потерпели поражение в борьбе за патриотическую риторику. С этого времени - не только в Англии - утверждается консервативный патриотизм, ставший важным инструментом империалистической политики.

В России в эпоху Александра III негативная окраска термина «патриотизм» только усиливается. Появление термина «интеллигенция», по мнению М.П. Одесского и Д.М. Фельдмана, с самого начала связывалось с оппозиционностью официальному патриотизму. Иронически именуемый либеральной интеллигенцией «казенным патриотизмом», этот вид патриотизма с последней трети XIX века означал крайне агрессивную, ксенофобскую риторику, направленную против любого инакомыслия. Если правительство притесняло враждебные группы с помощью законодательства и репрессий, финансируемая правительством «патриотическая» интеллигенция выступала с крайне агрессивной риторикой в печати. Так законодательно закрепленное конфессиональное неравенство, главным образом, по отношению к российским евреям, в среде «казенных патриотов» выливалось в агрессивный антисемитизм, инициирующий погромы.

Термин «патриотизм» в контексте советской журналистики 1970-80-х годов обретает ярко выраженную шовинистическую, этнонационалистическую окраску

М.П. Одесский и Д.М. Фельдман также подробно рассматривают идеологему «патриот» в истории Советского государства. Во время Гражданской войны большевистской пропагандой использовался видоизмененный лозунг Великой французской революции: «Социалистическое отечество в опасности!». Прибавка слова «социалистическое» означала скрытый риторический маневр: рожденное Октябрьской революцией «отечество» мирового социалистического движения находится в прямой опасности военной интервенции. Так соединялись консервативное и леворадикальное понятия о патриотизме.

В 1930-е годы вместе с концепцией «построения социализма в отдельно взятой стране» такое соединение национального и интернационального только усиливается. Кульминация этой идеологической конструкции стала национализация сталинской политики в послевоенный период. 24 мая 1945 года Сталин объявляет о «руководящей роли» русского народа в СССР. Таким образом, Советское государство вернулось к концепции консервативного патриотизма эпохи дореволюционной России с ярко выраженными чертами этнического национализма и агрессивной милитаристской риторикой. Именно это имеет в виду Джордж Оруэлл, который в известном эссе «Заметки о национализме» современную форму национализма называет «коммунизмом», сравнивая его с британским «джингоизмом» XIX века. В том смысле, в котором «русофилы» и «попутчики» считают СССР родиной всех социалистов и, следовательно, должны безоговорочно поддерживать любые внешнеполитические шаги Советского Союза, чего бы они ни стоили другим государствам.

В среде советской интеллигенции эпохи «оттепели» прослеживается возвращение либерального патриотического дискурса XIX века. Вновь возникает противопоставление «верноподданнической» модели патриотизма и идеи служения отечеству, а не государству. Когда эпоха «оттепели» сменилась эпохой «застоя», интеллигенция развилась два лагеря: «национально-патриотический» и «либеральный». Их противостояние резко усилилось в эпоху «перестройки».

Термин «патриотизм» в контексте советской журналистики 1970-80-х годов обретает ярко выраженную шовинистическую, этнонационалистическую окраску. В то же время М.П. Одесский и Д.М.Фельдман отмечают, что «верноподданнические» и ксенофобские традиции, которые высмеивались либеральной интеллигенцией эпохи «перестройки», были отнюдь не очевидны, а большинством термин патриотизм воспринимался в первую очередь с точки зрения любви к отечеству и готовности защищать свою страну перед иностранным захватчиком. Подобно тому, как когда-то радикальная оппозиция в Англии проиграла консерватизму борьбу за использование патриотической риторики, перестроечная либеральная интеллигенция проиграла самостоятельно отказалась от другого патриотического дискурса, употребляя термин «патриотизм» в самом знакомом ей значении - шовинистическом.

Пример современного употребления:

«Лингвострановедческие наблюдения. Я вот давно заметил, что местные фашисты любят называть себя патриотами, а чужих патриотов - фашистами».