Затем, после сдачи Хотина (где оставлен австрийский гарнизон), отряд Салтыкова назначен был для прикрытия со стороны Бендер левого крыла Украинской армии, расположившейся между Прутом и Днестром. Когда же турки ушли от Рябой Могилы, то войска наши заняли зимние квартиры, частью в Бессарабии, частью в Молдавии. Принц Кобургский передвинулся к западу для сближения с русскими войсками в Трансильвании . 17 декабря пал Очаков , и главная армия после этого расположилась на зимовку между Бугом и Днестром. Действия генерала Текели были успешны: он неоднократно разгонял скопища татар и горцев, угрожая в то же время Анапе и Суджук-кале.

Вступление Австрии в войну

Основная статья: Австро-турецкая война (1787-1791)

Что касается союзников России, то кампания 1788 года была для них несчастлива: турки вторглись в австрийские пределы и после одержанных ими побед при Мегадии и Слатине Иосиф II согласился на трёхмесячное перемирие, которое визирь предложил ему, узнав о падении Хотина и опасаясь, что Румянцев и принц Кобургский двинутся в тыл турецкой армии.

Кампания 1789 года

По предначертанному для кампании 1789 году плану Румянцеву указано наступать к Нижнему Дунаю, за которым сосредоточивались главные силы турок; Ласси должен был вторгнуться в Сербию, Потёмкин - овладеть Бендерами и Акерманом. Но к весне Украинская армия доведена была лишь до 35 тыс., что Румянцев признавал недостаточным для решительных действий; Екатеринославская армия всё ещё оставалась на зимних квартирах, а сам Потёмкин жил в Петербурге; австрийские войска Ласси были по-прежнему разбросаны по границе; корпус же принца Кобургского находился в северо-западной Молдавии.

Между тем визирь ещё в начале марта выслал на левый берег Нижнего Дуная два отряда, численностью в 30 тыс. человек, рассчитывая разбить порознь принца Кобургского и передовые русские войска и овладеть Яссами, для поддержки же помянутых отрядов выдвинут был к Галацу 10-тысячный резерв. Расчёт визиря не оправдался: принц Кобургский успел отступить в Трансильванию, а высланная Румянцевым навстречу туркам дивизия генерала Дерфельдена нанесла туркам троекратное поражение: 7 апреля - у Бырлада, 10-го у Максимени и 20-го - у Галаца. Вскоре Румянцев был заменён князем Репниным , и обе русские армии соединены в одну, Южную, под начальством Потёмкина. По прибытии к ней, в начале мая, он разделил свои войска на 5 дивизий; из них 1-я и 2-я только в конце июня собрались у Ольвиополя; 3-я, Суворова, стояла у Фальчи ; 4-я, князя Репнина - у Казнешти; 5-я, Гудовича - у Очакова и Кинбурна.

Между тем Потёмкин подвигался вперёд крайне медленно и только около 20 августа подошёл к Бендерам, куда притянул и значительную часть находившихся в Молдавии русских войск.

Тогда визирь снова перешёл в наступление, думая воспользоваться ослаблением русских сил в княжестве . Собрав до 100 тыс. человек войска, он в конце августа перешёл Дунай и двинулся к реке Рымник , но здесь 11 сентября потерпел совершенный разгром от войск Суворова и принца Кобургского. За несколько же дней перед тем другой турецкий отряд был разбит на реке Салча князем Репниным. Победа Рымникская была настолько решительна, что союзники могли бы беспрепятственно перейти Дунай; но Потёмкин, удовлетворившись ею, продолжал стоять у Бендер и только приказал Гудовичу овладеть укреплениями Гаджи-бей и Аккерман . Когда это было исполнено, то 3 ноября наконец сдались и Бендеры , чем кампания была закончена.

Со стороны австрийцев главная армия в течение лета ничего не предпринимала и только 1 сентября перешла Дунай и осадила Белград, который 24 сентября сдался; в октябре были взяты ещё некоторые укреплённые пункты в Сербии, а в начале ноября принц Кобургский занял Бухарест. Несмотря, однако, на ряд тяжёлых ударов, султан решился продолжать войну, так как Пруссия и Англия обнадёживали его поддержкой. Прусский король, встревоженный успехами России и Австрии, заключил в январе 1797 года договор с Портой, которым гарантировал неприкосновенность её владений; кроме того, он выставил на русских и австрийских границах многочисленную армию и в то же время подстрекал шведов, поляков и венгров к враждебным действиям.

Кампания 1790 года

На Кавказе турецкий корпус Батал-паши, высадившийся у Анапы , двинулся в Кабарду , но 30 сентября был разбит генералом Германом ; а русский отряд генерала Розена подавил восстание горцев.

Кампания 1791 года

Тогда визирь вступил с Репниным в переговоры о мире, но османские уполномоченные всячески затягивали их, и только новое поражение оттоманского флота у

После окончания русско-турецкой войны 1768–1774 гг. противостояние Турции и России не прекратилось, но перешло на дипломатический фронт. Умелые усилия русских дипломатов привели к тому, что в 1783 г. крымский хан Шагин-Гирей отказался от престола и передал Крым под руку российской императрицы. Это известие было с негодованием встречено в Турции, которая начала готовиться к новой войне. Турки, воспользовавшись помощью западноевропейских инструкторов, значительно усилили мощь основных крепостей, воссоздали сильный флот, реорганизовали и заново обучили армию.

Русско-турецкая война 1787-1791 гг. была развязана Турцией в целях возвращения Крыма. Опираясь на дипломатическую и военную поддержку Франции, Англии и Швеции, турецкий султан Селим III стал требовать возвращения Крыма, признания Грузии своим вассалом, досмотра российских торговых судов, проходящих через черноморские проливы. Получив отказ, 13 августа 1787 г. он объявил войну России. 21 августа 1787 г., еще до получения в Петербурге известия об объявлении войны, турецкий флот напал на русские сторожевые корабли у Кинбурна. 1 октября 1787 г. турецкий десант высадился на Кинбурнской косе, но был атакован и уничтожен корпусом А.В. Суворова.

Русские войска действовали в составе двух армий, объединенных под общим командованием генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина. Победы генерал-аншефа А.В. Суворова под Кинбурном (1787 г.), Фокшанами и на реке Рымник (1789 г.), взятие крепости Измаила (1790 г.), а также морские победы контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова в Керченском сражении и у острова Тендра (1790 г.) ослабили турецкую армию и флот. Поражения в Мачинском сражении и в морском сражении при Калиакрии в 1791 г. вынудили Турцию заключить мир. Он подтвердил присоединение к России Крыма, установил новую русско-турецкую границу - по реке Днестр, а на Кавказе - по реке Кубань.
Осада Очакова

24-25 мая 1788 г. русская Екатеринославская армия генерала-фельдмаршала Г.А. Потемкина выступила к имевшей важное стратегическое положение турецкой крепости Ачи-Кале (русское название Очаков), расположенной на северо-западном берегу Днепровско-Бугского лимана. Еще до ее прибытия к этой крепости 7 июня и 16-17 июня 1788 г. русская гребная флотилия под командованием адмирала К.Г. Нассау-Зигена нанесла в лимане два тяжелых поражения турецкому флоту, прикрывавшему Ачи-Кале с моря. Потеряв 7 линейных кораблей, 2 фрегата и несколько вспомогательных судов, противник не пытался больше препятствовать действиям русского флота и войск под Очаковым.

1 июля 1788 г. главные силы Екатеринославской армии подошли к турецкой крепости и расположившись лагерем в 3,5 км от Ачи-Кале, на берегу Днепра, приступили к установке осадных батарей. Бомбардировка крепости началась 18 июля 1788 г. и продолжалась до самого штурма в декабре этого года. Дважды, 18 августа и в ночь на 5 сентября 1788 г. осажденный турецкий гарнизон совершал вылазки из города, но был отбит и с потерями отступил обратно в крепость (во время вылазки 18 июля 1788 г. был ранен генерал-майор М.И. Кутузов). Более успешной была вылазка 12 ноября 1788 г., во время которой турки пытались разрушить брешь-батарею на левом фланге. Русские понесли большие потери, среди убитых был генерал-майор С.П. Максимович. После этой диверсии, продемонстрировавшей готовность осажденных биться до конца, Г.А. Потемкин приказал начать подготовку к штурму крепости. Она несколько затянулась из-за снежной бури, начавшейся 14 ноября и продолжавшейся до 28 ноября 1788 г. Лишь 1 декабря 1788 г. в 7 ч. утра при 23-градусном морозе русские войска пошли на штурм. Он продолжался всего 1 ч. 45 мин., несмотря на ожесточенное сопротивление противника. Из 13-тыс. турецкого гарнизона в плен сдалось лишь 4 тыс. чел. во главе с комендантом трехбунчужным пашой Хуссейном (в числе пленных было три двухбунчужных паши и 448 офицеров). Во время штурма погибло 8700 турок, в т.ч. 283 офицера. Еще 1140 чел. из очаковского гарнизона, взятые в плен ранеными, умерли в госпиталях и лазаретах. В числе трофеев были 323 орудия и 180 знамен. Русские потеряли убитыми 1 генерала (генерал-майор С.А. Волконский), 1 бригадира (И.П. Горич), 3 штаб-офицера, 25 обер-офицеров, 936 солдат. Ранено было около 5 тыс. чел.

В награду за взятие Очакова Г.А. Потемкин получил орден Св. Георгия 1-й ст., осыпанную бриллиантами шпагу и 60 тыс. руб. Золотыми медалями были награждены офицеры его армии, солдаты, участвовавшие во взятии турецкой крепости, получили серебряные медали на георгиевской ленте для ношения в петлице.
Сражение на реке Рымник

Рымник – река в Валахии (на территории современной Румынии), на правом берегу которой произошло сражение между русско-австрийскими и турецкими войсками.

В начале сентября 1789 г. турецкая армия под командованием великого визиря Юсуф-паши (около 100 тыс. чел., при 80 орудиях) развернула наступление на австрийский корпус принца Ф.И. Саксен-Кобургского (18 тыс. чел., при 43 орудиях), находившемся в районе Фокшан. Узнав о турецком наступлении, находившийся в Бырладе генерал-аншеф А.В. Суворов с отрядом в 7 тыс. человек совершил быстрый марш и, пройдя за 2,5 суток 100 км, соединился с союзниками накануне подхода турецких войск. На рассвете 11 сентября 1789 г. русско-австрийская армия атаковала турок, многократно превосходивших противника численностью и находившуюся в четырех лагерях. Турецкие войска не ожидали столь смелого и быстрого наступления союзных русско-австрийских войск и оказались не готовы к сражению. Сначала русский войска, наступавшие на правом фланге, в ожесточенном бою захватили турецкий лагерь Тырго-Кукли. Затем русские двинулись к главному лагерю Юсуф-паши. В это время австрийские войска, наступавшие левее, отбили атаку конного отряда турок. Отбив еще несколько турецких атак, русские и австрийцы соединились для штурма основного турецкого лагеря, расположенного возле леса Крынгу-Мейлор. Оценив диспозицию и укрепления турок, Суворов принял решение атаковать лагерь кавалерией, поддержанной пехотой. Кавалерия прорвала турецкую оборону, а пехота штыковым ударом обратила янычар в бегство.

В сражении при Рымнике турецкие войска потеряли около 15–20 тыс. чел. (10 тыс. чел. убитыми), всю артиллерию и обоз. Русские и австрийские войска потеряли около 700 чел.
Штурм Измаила

Находившаяся на левом берегу Килийского рукава р. Дунай турецкая крепость Измаил (турецкое название Ордукалеси — «армейская крепость») к началу русско-турецкой войны 1787–1791 гг. была реконструирована европейскими военными инженерами Де-Лафит-Клаве и Рихтером. Линия построенных ими укреплений протянулась на 6 км и включали в себя вал высотой 6–8 м, ров глубиной 6–10 м и шириной 12 м, 7 земляных и каменных бастионов. Внутреннее пространство крепости было спланировано с учетом долговременной обороны каждого каменного строения. Турецкий гарнизон насчитывал 35 тыс. чел., при 265 орудиях. Командовал им сераскир Айдос Мехмет-паша.

В ноябре 1790 г. Измаил был осажден русскими войсками под командованием генерал-поручика И.В. Гудовича (31 тыс. чел, св. 500 орудий). Но осада была неудачной. На военном совете, созванном 26 ноября 1790 г. генерал-поручиком А.Н. Самойловым, сменившим Гудовича, было принято решение снять осаду и отойти на зимние квартиры. Еще до этого решения, 25 ноября 1790 г., главнокомандующий объединенной Южной армией Г.А. Потемкин приказал находившемуся под Галацем генерал-аншефу Суворову немедленно выехать к Измаилу и принять командование находящимися там войсками.

2 декабря 1790 г. Суворов прибыл к войскам и начал деятельную подготовку к штурму. 7 декабря им было отправлено официальное письмо командованию турецкого гарнизона с требованием сдаться. К письму была приложена собственноручная записка Суворова: «Сераскиру, старшинам и всему обществу: я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля; первые мои выстрелы уже неволя, штурм – смерть, чего оставляю вам на рассмотрение». Русскому офицеру, доставившему эти предложения, был передан ответ Айдоса Мехмет-паши: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

На военном совете 9 декабря 1790 г. Суворов назначил штурм на 11 декабря, разделив свои войска на 3 отряда по 3 колонны в каждом. Отряд генерала П.С. Потемкина должен был штурмовать западный фас крепости, отряд генерала А.Н. Самойлова – восточный фас, а отряд генерала О.М. Дерибаса, высаженный с кораблей Диманской военной флотилии, – южные укрепления, прикрывавшие город со стороны Дуная. В тот же день началось двухдневная бомбардировка Измаила. 11 декабря 1790 г. в 5 часов 30 минут утра русские войска пошли на штурм крепости.

Первыми в 6 часов утра на вал крепости взобрались егеря из 2-1 колонны генерала Ласси. Следом гренадеры 1-й колонны генерала Львова захватили Хотинские ворота и распахнули их для кавалерии. 3-я колонна генерала Мекноба штурмовала часть северного бастиона, но глубина рва и высота вала были столь велики, что приготовленные одиннадцатиметровые лестницы пришлось под огнем противника связывать по две штуки. В тяжелый бой вступила и 6-я колонна генерала М.И. Кутузова, которую контратаковали турки. Однако Кутузов лично увлек свою пехоту в атаку и сумел овладеть измаильскими укреплениями.

Укрепления крепости пали к 8 часам утра, но бои в городе продолжались до 16 часов дня. Внутри Измаила находилось много каменных построек, каждая из которых представляла собой мини-крепость. Турки защищались отчаянно, и Суворову пришлось бросить в бой за город все резервы, а также 20 легких орудий, чтобы картечью очистить улицы от оборонявшихся.

Во время штурма и в уличных боях турки потеряли 26 тыс. человек убитыми и 9 тыс. пленными, русские – 4 тыс. чел. убитыми и 6 тыс. чел. ранеными. Первым русским комендантом Измаила был назначен генерал-майор М.И. Кутузов.

В честь победы для офицеров-участников штурма был выпущен особый золотой крест «За отменную храбрость», а нижние чины получили специальную серебряную медаль «За отменную храбрость при взятии Измаила».
Морское сражение у острова Тендра

25 августа 1790 г. Черноморский флот (37 кораблей, фрегатов и прочих судов) под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова вышел в море для поиска неприятеля. Через три дня, 28 августа, на подходе к Днепровско-Бугскому лиману, были обнаружены турецкие суда, стоявшие на якоре между островом Тендра и Гаджибеем. Противник насчитывал 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 23 разнородных судна. Увидев русских, турецкие суда, несмотря на превосходство в силах, стали спешно рубить канаты и в беспорядке отходить к Дунаю.

Адмирал Ушаков сходу, не меняя походного построения своего флота, атаковал противника, а в линейное построение выстроил корабли только на подходе к туркам. При этом он вывел из линии три фрегата для обеспечения маневренного резерва на случай перемены ветра и возможной при этом вражеской атаки с двух сторон. Бой продолжался несколько часов и под мощным огнем русских кораблей турецкий флот пришел в расстройство. Неприятельские корабли обратились в бегство. А русский флот до самого позднего вечера преследовал турок, пока темнота и усилившийся ветер не вынудили его прекратить погоню и встать на якорь.

На рассвете 29 августа неожиданно оказалось, что турецкие корабли находятся в непосредственной близости от русских. Ф.Ф. Ушаков отдал команду преследовать противника. Турецкий 66-пушечный линейный корабль «Мелеки Бахри» («Владыка морей»), потеряв командира, сдался без боя. Затем огнем русских корабельных пушек был поражен и взорван 74-пушечный флагман «Капудание». Вместе с «Капудание» на дно ушли около 700 человек команды и казна турецкого флота. Пожар и взрыв огромного адмиральского корабля, гибель сотен людей у всех на виду произвели потрясающее впечатление и окончательно сломили турок. И только усилившийся порывистый ветер, переменивший к тому же направление, не позволил русским окончательно уничтожить врага. Но в результате победы у Тендры было обеспечено господствующее положение русского флота в северо-восточной части Черного моря.
Морское сражение у мыса Калиакрия

31 июля 1791 г. Черноморский флот под командованием контр-адмирал Ф.Ф. Ушаков в составе 16 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 бомбардирских кораблей, 17 крейсерских судов, 1 брандера и репетичного судна (всего 980 орудий) на подходе к мысу Калиакрия (черноморское побережье Болгарии) обнаружил стоявший на якоре турецкие корабли. Турецкий флот под руководством капудан-паши Хусейна состоял из 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 более мелких судов (всего 1800 орудий).

Ф.Ф. Ушаков решил дать генеральное морское сражение, отрезав турецкие корабли от прикрывающих их береговых батарей и оттеснив турок в открытое море. Несмотря на мощный огонь береговых батарей, русские корабли прошли между берегом и турецкими судами, а затем атаковали неприятеля с короткой дистанции. Турки отчаянно сопротивлялись, но выдержать огонь русских не смогли и начали беспорядочное бегство. Весь турецкий флот разбросало по морю, и в итоге погибло 28 судов, в том числе 1 линейный корабль, 4 фрегата, 3 бригантины и 21 канонерская шлюпка. Все уцелевшие линейные корабли и фрегаты имели серьезные повреждения. Сведений о потерях турецких моряков в этом сражении нет. С русской стороны было убито 17 матросов, ранено 3 офицера и 25 матроса.
***

В результате победы при Калиакрии русский флот завоевал полное господство на Черном море, а Россия окончательно утвердилась в качестве влиятельной черноморской державы. Разгром турецкого флота в сражении у мыса Калиакрия во многом способствовал окончательному поражению Турции в войне с Россией. 29 декабря 1791 г. в Яссах был подписан мирный договор, по которому Россия закрепила за собой Крым, все северное побережье Черного моря и свободу прохода через Черноморские проливы.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.bestreferat.ru

В надежде на поддержку Англии и Пруссии турецкое правительство в июле 1787 предъявило России ультиматум, требуя возврата Крыма, отказа от главенства над Грузией и права досмотра проходящих через Дарданеллы русских судов. Екатерина II отклонила эти требования, и 12 августа 1787 султан объявил ей войну. Вместе с Россией против турок выступила и союзная ей Австрия.

Просчитавшись в надежде остановить русско-турецкую войну 1787-1791 руками шведов, британцы и пруссаки открыли мощное дипломатическое давление на Россию и Австрию. Прусский король двинул к границе сильную армию и стал содействовать видам польской «патриотической партии», которая начала спешно создавать сильную армию, односторонне нарушив все прежние международные договоры. Глава лондонского правительства, Питт Младший , призывал двинуть британский флот в Балтику, но парламент отклонил этот план. Пруссия и Англия собрали (1790) так называемый мирный конгресс в Рейхенбахе, где большинство западноевропейских государств стали выражать горячее сочувствие к угнетавшим балканских христиан османам и брались без самих России и Австрии выработать условия прекращения ими турецкой войны.

Австрийцы, воевавшие против турок без Суворова очень неудачно, поддались этому пропагандистскому наскоку и, бросив Россию, заключили мир с султаном на условиях невыгодного Белградского соглашения 1739 г. Но Екатерина II заявила, что не допустит постороннего вмешательства в свою политику. Русско-турецкая война 1787-1791 продолжилась. В 1790 султан решил перенести главный военный театр на Кубань и в Крым. 40-тысячная турецкая армия Батал-паши высадилась у Анапы, пробуя прорваться в единоверную магометанскую Кабарду. Большой флот османского морского главнокомандующего Хусейна направился к Крыму с многочисленным десантом. Но 8 июля 1790 адмирал Ушаков нанёс Хусейну сильный урон в Керченском проливе и заставил его повернуть назад. Войско Батал‑паши к сентябрю 1790 разгромил генерал Гудович.

Русские сорвали попытки турецкого наступления и сами двинулись к Дунаю. В конце августа Ушаков нанёс Хусейну ещё одно поражение – при Тендре (устья Дуная) ­– и взял под контроль низовья реки. Сухопутная армия Потёмкина заняла здесь же крепости Килию, Тульчу, Исакчу. Дальнейший путь ей преградил считавшийся неприступным Измаил со своими необычайно мощными укреплениями и 35-тысячным гарнизоном. Руководить штурмом Измаила прибыл А. В. Суворов. 11 декабря 1790 он атаковал турецкую твердыню, имея меньше солдат (31 тысячу), чем там находилось! После страшного 6‑часового боя русские овладели Измаилом, потеряв 4 тысячи убитыми и 6 тысяч ранеными, перебив 26 тысяч солдат противника и пленив остальных.

Александр Васильевич Суворов. Портрет работы Д. Левицкого, ок. 1786

В 1791 Потёмкина сменил в главнокомандовании решительный Репнин. Двинувшись за Дунай, он с 30 тысячами солдат разбил 80‑тысячное полчище Юсуф‑паши у Мачина в Добрудже. Месяц спустя Ушаков разгромил вдвое превосходную эскадру Хусейна близ мыса Калиакрии (у Варны). Русский флот грозил теперь самому Стамбулу, и устрашённый этим султан Селим III дал распоряжение начать мирные переговоры.

Россия уже вовлеклась к тому времени в польский кризис (который вскоре повлёк за собой Второй и Третий разделы Речи Посполитой). Занятая им Екатерина II выставила туркам сравнительно лёгкие мирные условия. В декабре русско-турецкую войну 1787-1791 завершил Ясский мир . Турки уступили по нему императрице последний оставшийся у них участок Северного Причерноморья (от устья Южного Буга до низовьев Днестра) и окончательно признали присоединение к России Крымского ханства. Результаты войны оказались куда скромнее первоначальных замыслов Екатерины и Потёмкина, но их греческий проект был химеричен с самого начала. С учётом поведения пошедшей на сепаратный мир Австрии и отвлечения сил России на Швецию и поляков исход русско-турецкой войны 1787-1791 можно считать довольно благоприятным. Суворовские же победы, одержанные в эту войну, заслуживают того, чтобы о них помнили века.

Великая Екатерина. Рожденная править Соротокина Нина Матвеевна

Вторая Турецкая война (1787–1791 гг.)

Еще 1780 году Елизавета изменила курс внешней политики. Ранее союзником России была Пруссия, теперь она стала ориентироваться на Австрию. Каждое из этих государств претендовало на новые земли и не желало усиления союзников, равно как и противников. Это законы дипломатии.

В 1779 году у Екатерины родился второй внук Константин. Повторюсь, у него была греческая кормилица, даже для детских игр ему подбирали мальчиков из греков – играй, а заодно учи язык. По замыслу Екатерины Константин должен был окончить дело Петра Великого – установить господство на Черном море, а также осуществить планы Великой бабушки – освободить страждущих от гнета турок христиан. Правда, освобождать будет тоже бабушка, она же создаст на освобожденных землях новое государство Дакию, в которую войдут Молдавия, Волахия и Бессарабия. А там, сморишь, и Константинополь будет взят, а на престол посажен новый государь – великий князь Константин Павлович. Турки владеют Константинополем без малого 350 лет, владеют незаконно, и пора прекратить это безобразие. Планы эти были вполне серьезны. Недаром во время путешествия с Екатериной в 1787 году австрийский император Иосиф II от изумления открыл рот, когда увидел надпись над аркой где-то в Крыму: «Вперед в Византию».

Интрига для осуществления этого плана начала завязываться еще в 1781 году, когда Екатерина заключила тайный договор с Иосифом II. Безбородко, именно в это время началась его блестящая карьера, строчил докладные записки, Потемкин подкидывал новые идеи. И вот уже два императора, Екатерина и Иосиф, делят шкуру неубитого медведя. Австрийский император затребовал много земель, он хотел «округлить свою империю», а для этого ему было мало Белграда, Хотина, твердых, принадлежащих Венеции земель и т. д., он еще хотел отщипнуть могучий кусок от существующей только на бумаге Дакии. Екатерина на этом фоне выглядела почти бессребреницей, она претендовала только на Очаков и один-два острова в греческом архипелаге для безопасности нашей торговли, но главной задачей считала целую и неделимую Дакию.

В общем, пока не договорились, обиженный Иосиф написал Екатерине, что, пожалуй, сейчас рано воевать с Турцией, пока надо все спорные вопросы снимать мирным путем. Союзника в этом огромном предприятии Екатерина пока не нашла и решила довести до конца уже начатое дело – решить вопрос с Крымом. Как уже говорилось, Крым стал провинцией России. Из-за этого и началась 2-я война с турками.

Османской империи не понравилась демонстрация России своей силы – речь идет о путешествии императрицы в Новороссийский край. Об этом говорила вся Европа. В Стамбуле все началось по заранее установленному трафарету. Русского посланника Булгакова пригласили в Диван на заседание. Первый раз просто поговорили, а во второй раз выставили требования: вернуть Крым Турции и отказаться от условий Кючук-Кайнарджийского мира.

Турки не стали ждать от России ответа на свой запрос, и 13 августа 1787 года Порта объявила России войну. Булгакова отправили в заключение в Семибашенный замок и сразу же турецкий флот, стоящий у Очакова, напал на нашу крепость Кинбург. В крепость прибыл А.В. Суворов. На следующий день турки возобновили артиллерийский обстрел, после которого высадили на берег 5 000 отборных янычар. Суворов повел свой отряд в бой. Ему удалось разбить янычар, мало кто из нападающих достиг кораблей. Суворов был ранен, но не покинул поля битвы.

Императрица сильно нервничала, Потемкин остался в Новороссии, она считала, что ей не с кем посоветоваться. 12 сентября 1787 года она подписала Манифест о войне. Храповицкий в дневнике обозначил настроение государыни в этот день коротким словом: «Плакали».

Иосиф II после некоторых колебаний примкнул в России. Греческий проект еще не выветрился из головы австрийского императора, и он надеялся вместе с Екатериной на раздел Турции. Ни Россия, ни Турция не были готовы к войне, поэтому первый год воевали мало, больше готовились к будущим сражениям. Главнокомандующим русской армии был назначен Потемкин, боевой генерал Румянцев уже выполнял на войне вспомогательную роль.

Д.Ф. Масловский, признанный авторитет в делах военной стратегии, писал о Потемкине: «Командуя войсками всего южного пограничного пространства, созданными им военными поселениями, начальствуя им же возрожденным краем, заведуя иррегулярными войсками и, наконец, управляя почти 14 лет делами Военной коллегии, Потемкин является главнокомандующим по праву, безусловно незаменимым при тогдашних обстоятельствах и вполне ответственным перед историей за последствия его специально-военной и административной деятельности в период от конца 1-й и до начала 2-й турецкой войны». Так-то оно так, но в начальный период военных действий дела наши шли из рук вон плохо. Н.И. Павловский не военный стратег, он блестящий историк, но в своей оценке очень точен: «Кажется, менее всего Потемкин Таврический прославился в качестве полководца… Если бы его не окружали блестящие полководцы, среди которых первенствовали А.С. Суворов и П.А. Румянцев, если бы князя Таврического не поддерживала и не воодушевляла императрица, когда тот пребывал в растерянности, то ход военных действий мог принять совсем другой оборот».

После победы Суворова у Кинбурна пошли неудачи. Потемкин большие надежды возлагал на русский флот. Он направил его на разведку и поиск турецких судов, но случился шторм, который очень потрепал наши корабли. Один фрегат пропал без вести, другой с сорванными мачтами был отнесен к турецким границам и захвачен неприятелем. Остальные корабли с порванными парусами с трудом вернулись в севастопольскую бухту.

Неудача ли первой экспедиции или застарелые болезни тому виной, но Потемкин впал в жуткую депрессию. В письмах он жаловался Екатерине, что «спазмы мучили», что он «в слабости большой», тут же сообщал, что флота практически нет, и добавлял философски: «Бог бьет, а не турки». Ответ императрицы: «Молю Бога, чтоб дал тебе силы и здоровья и унял ипохондрию. Проклятое оборонительное состояние. Я его не люблю. Старайся поскорее оборотить в наступательное: тогда тебе, да и всем нам легче будет». Потемкин не внял советам, он все видел в черном свете и даже предлагал оставить крымский полуостров, то есть увести оттуда наши войска «для сосредоточия сил».

Вот этого Екатерина уже никак не могла принять, в письмах она тверда, уверена в себе: «…ты нетерпелив, как пятилетний ребенок, между тем как дела, порученные тебе в сие время, требуют непоколебимого терпения». Да и куда девать флот севастопольский? – удивляется императрица. «Прошу ободриться и подумать, что бодрый дух и неудачу покрыть может». Но «бодрый дух» явно оставил Потемкина, от него иногда неделями не было никаких вестей. Потом он собирался с духом для очередного послания: «Хочу в уединении и неизвестности кончить жизнь, которая, я думаю, не продлится». Князь просил отставки и передачи полномочий Румянцеву. Но армия Румянцева в Бессарабии тоже находилась в плачевном состоянии. Что оставалось делать Екатерине? Отставки Потемкину она не дала и продолжала бодрые увещевания: «…Ничего хуже не можешь делать, как лишить меня и империю низложением твоих достоинств человека самонужного, способного, верного, да при том и лучшего друга».

Уговорила-таки Потемкина, а тут и болезнь несколько отступила. Князь решил овладеть Очаковым, и началась долгая длительная изнурительная осада. Потемкин осторожничал, тянул дело, все ждал особо благоприятных условий. Сам он лез в самое пекло и не раз подвергал свою жизнь опасности. Но для главнокомандующего личная храбрость совсем не главное. Потемкин появился под Очаковым в сентябре 1788 года, Екатерина рассчитывала, что к ноябрю крепость будет взята, но конца осады не было видно.

Отголоски греческого проекта мешали императрице спать. Как думалось-то? Сейчас самое время поднять православный мир средиземноморья против Турции, раньше не получилось, сейчас получится. Только надо в помощь им повторить победу русского флота в Чесменской битве. Для этого нужна была самая малость – отправить балтийский флот в Средиземное море, но этой фантастической идее не дано было сбыться. Балтийский флот понадобился непосредственно на месте, Швеция объявила войну России.

Теперь Россия вела войну на два фронта. В декабре 1788 года Очаков с очень большими потерями был взят. Победу, по общему мнению, обеспечил Суворов, но он был ранен в бою и в последнем штурме не участвовал. Вся слава досталась Потемкину. Екатерина была в восторге. В честь победы при Очакове была выбита медаль, Потемкину она пожаловала осыпанный алмазами фельдмаршальский жезл, наградила его орденом св. Георгия 1-й степени, еще были подарки денежные – всего не перечесть. Екатерина ждала, что «друг сердечный» тут же примчится в Петербург, но Потемкин в столицу не поехал, а направился в Яссы, потом в Бендеры. Там князь устроил себе роскошную жизнь. «Зимние квартиры» были уготовлены и армии.

К удивлению императрицы Потемкин опять попросил отставки, ссылаясь на то, что «успокоить дух пора». Он не боялся работы – «бдения на нескольких тысячах верстах границ», не боялся неприятеля, но остерегался своих внутренних врагов. «Злодеи, коих я презираю, но боюсь их умыслов; сия шайка людей неблагодарных, не мыслящая, кроме своих выгод и покою, ни о чем, вооруженные коварством, делают мне пакости образами. Нет клеветы, чтобы они на меня не возводили». Потемкин явно несамокритичен. Опиши «злодей» один день князя Таврического в Яссах или Бендерах, вот тебе и клевета. Императрица и на этот раз не дала Потемкину отставку.

Война со Швецией окончилась победой русских. На южном фронте воевали своим чередом. Вторая турецкая война прочно связана с именем великого полководца А. В. Суворова (1729–1800 гг.). Он начал службу капралом в Семилетней войне, а дослужился до генералиссимуса. Суворов гениальный стратег и автор работ по военной теории: «Полковые учреждения» и «Наука побеждать». У Суворова была собственная тактика ведения боя – наступательная, свой взгляд на воспитание солдат. Суворов не только опередил свое время, многие его военные заповеди дожили до наших дней. За всю свою жизнь Суворов не проиграл ни одного сражения. При дворе он был человеком вредным, едким, но Екатерина II прощала ему любые чудачества.

Еще до заключения мира со шведами в сентябре 1789 года Суворов одержал победу при Рымнике. В битве участвовали и австрийские войска, но весь план битвы был разработан Суворовым. Отношения Потемкина и Суворова в общем можно назвать хорошими. На фронте все бывает, особенно при эксцентричности характеров этих двух героев, но Потемкин очень ценил военные и человеческие качества нашего великого полководца. Именно он добился, чтобы императрица добавила к фамилии Суворов – Рымнинский и пожаловала ему титул графа. Екатерина писала Потемкину: «Графу Суворову хотя целая телега с бриллиантами уже накладена, однако кавалерия Егория Большого креста по твоей просьбе посылаю: он того достоин».

В том же 1789 году Потемкин без боя взял Анкерман и Бендеры. «Нет ласки, мой друг, которой бы я не хотела сказать вам, – пишет Екатерина. – Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека». Во время войны тон писем императрицы к Потемкину очень теплый, в них слышится отзвук прежних любовных отношений. Во всех вопросах, касающихся военных действий, Екатерина всегда принимала сторону Потемкина. Она верила ему безгранично, исполняя не только его желания, но и капризы. Она не дала ему отставку, потому что князь действительно был болен, кроме того, императрица лучше самого Потемкина знала, что ему нужно. Подчиняясь его требованию, она таки дала согласие на объединение Украинской армии, которой командовал Румянцев, с Екатеринославской армией Потемкина, поставив последнего во главе объединенных сил. Румянцев очутился не у дел. Можно представить обиду и негодование заслуженного полководца, который мог дать грамотную оценку нашим неудачам в турецкой войне. Конечно, он во всем винил Потемкина, часто и несправедливо, но князь не желал слышать никакой критики. Он откровенно называл ее клеветой и искренне сам в это верил. Как часто люди не видят себя со стороны и не могут оценить себя справедливо и беспристрастно. Что оставалось делать Румянцеву-Задунайскогму? Он писал императрице жалобные письма, просил отставки, а Екатерина отмахивалась от него, как от докучливой мухи.

А Потемкин вел беспечную и веселую жизнь в Бендерах. Кто прилепил к нему это понятие – гарем? Видно, сама жизнь. Вот рассказ молодого Ришелье, названного впоследствии Эммануилом Осиповичем. Речь идет о дюке Ришелье – основателе Одессы, который оставил Францию еще до Великой революции, желая послужить в русских войсках. Чтобы принять участие в штурме Измаила в 1790 году, Ришелье должен был получить разрешение Потемкина. Штаб стоял тогда в Бендерах. Потемкин принял Ришелье в огромной, залитом светом свечей, комнате. В ней было полно офицеров, а на диване под огромным балдахином сидело шесть дам-красавиц. Рядом, естественно, Потемкин в халате.

А вот описание этой же залы в Бендерах князя Ланжерона: «Князь во время моего отсутствия велел уничтожить одну из зал дома, где жил, и построил на том месте киоск, где были расточены богатства двух частей света, чтобы прельстить красавицу, которую он желал покорить. Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой и убранном лентами и цветами, сидел князь в изысканном домашнем туалете рядом с предметом своего поклонения, среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде». Но оставим эту тему, о безумной роскоши Потемкина и его неуемной любви к слабому полу можно рассказывать бесконечно.

После взятия Бендер путь на Константинополь был открыт, но Екатерина решила – пора заключать мир. Пруссия грозила России войной, верный союзник Иосиф II был болен (он умер 9 февраля 1790 года). «Постарайся, друг мой, сделать полезный мир с турками, – пишет императрица Потемкину, – тогда хлопоты многие исчезнут, и будем почтительны: после нынешней твоей компании ожидать можем».

В феврале 1791 года Потемкин поехал в Петербург. Это был его последний приезд в столицу. У него уже не было сил сражаться, доказывать, интриговать. Он был болен и всерьез говорил о монастыре. Последним широким жестом, щедрым подарком Екатерине был устроенный им апрельский бал в только что отстроенном Таврическом дворце. Все, что могла внушить князю его экзотическая фантазия, любовь к роскоши и показухе, было пущено в ход для устройства этого праздника. Петербуржцы не могли забыть о нем многие годы и пересказывали друг другу подробности этого бала. Во время пиршества Потемкин сам стоял за креслом государыни и прислуживал ей, подчеркивая – он слуга императрицы на веки вечные, но это более походило на поминки по прошлому.

24 июля 1791 года Потемкин направился в действующую армию. В дороге он почувствовал себя очень плохо, с трудом добрался до Ясс. Врачи назвали его болезнь перемежающейся лихорадкой. Была высокая температура, полный упадок сил, иногда больной терял сознание и бредил. Он велел вести себя в город Николаев, он считал его «здоровым местом». Потемкина перенесли в «постельную» коляску. Ехали медленно, но уже на следующий день князь вдруг приказал вынести его на воздух, «чтоб не дали ему в коляске жизнь кончить». Его вынесли, положили на землю. Здесь в степи Потемкин и умер. Это случилось 5 октября 1791 года. Курьер донес до дворца скорбную весть только 12 октября. Императрице стало так плохо, что врачи были вынуждены сделать кровопускание.

1790 год ознаменовался победой адмирала Ушакова на море и взятием крепости Измаил. Осада Измаила началась в сентябре. Крепость была великолепно защищена артиллерией, да и гарнизон был огромный – около 35 тысяч человек. 10 декабря крепость Измаил была взята русскими войсками.

29 декабря 1791 года в Яссах (через два с половиной месяца после кончины Потемкина) был заключен мир с турками. Русскую сторону представлял Безбородько. Был подтвержден Кючук-Кайнарджийский мир, признано присоединение Крыма, Россия приобрела территорию между Бугом и Днепром, где со временем был построен замечательный город Одесса.