Татары и русская культура. История татар

К середине XV века Золотая Орда была разделена на три отдельных государства: Казанское ханство (созданное в 1445г.), Крымское ханство (1449г.) и оставшуюся часть Золотой Орды, имевшую своим центром Сарай на Нижней Волге и известную как Большая Орда. К востоку от Волги в первой половине XV века появилось несколько других государств: Тюменское ханство в Западной Сибири, Ногайская орда, Казахское ханство (ранее именовавшееся Киргизским) и Узбекское ханство. Население каждого из них представляло собой смесь монгольских правящих родов с местными тюркскими племенами, которые сами были смесью тюрков с тюркизированными иранцами.

С падением Монгольской империи тюркский (татарский) элемент Золотой Орды вышел на передний план. Русские летописи и иные документы даже в монгольский период использовали термин "татары". Поэтому, как и в предыдущем томе "Россия в средние века", мы должны назвать правящий народ Золотой Орды и наследующих ей ханств "татарами", а не "монголами".

Используя раздоры среди татар, великий князь московский Василий II около 1452г. фактически освободился от татарского сюзеренитета и прекратил выплату регулярной дани. Более того, ему удалось привлечь несколько групп татар в свои владения. И в 1480 г., в правление великого князя Ивана III, Москва стала юридически независимой.

Угроза нападения со стороны татар, однако, не миновала. Даже после окончательного распада Золотой Орды (1502 г.) ее наследники, Казанское и Крымское ханства, были способны создать сильную армию. Крымские ханы с 1475 г. были вассалами турецкого султана, что в определенной мере ограничивало их власть, но в то же время обеспечивало им при необходимости поддержку могущественной Османской империи.

Татарские набеги беспокоили как Восточную Русь, так и южную часть Западной Руси, т.е. как Московию, так и Украину (последняя находилась в это время под властью Литвы и Польши).

Если бы великие князья московские и короли Польши (великие князья литовские) объединили свои силы, они могли бы устранить опасность, подчинив себе как Казань, так и Крым. Вместо этого правительства Восточной и Западной Руси враждовали друг с другом, и каждое искало поддержки у татар.

В последней четверти XV века Польша и Литва заключили союз с Золотой Ордой против Московии. Иван III ответил союзом с крымским ханом Менгли-Гиреем.

В правление Василия III (1505-1533 гг.) ханы Крыма перешли на польско-литовскую сторону и совершили множество опустошительных набегов на Русь.

Казанские татары также постоянно доставляли Москве беспокойство. Как Иван III, так и Василий III пытались решить эту проблему, заключая соглашения с правящими казанскими ханами и с их помощью обеспечивая правление тех, кто был дружественен Москве. Эта политика была успешна лишь частично и непродолжительное время. Существовала сильная прокрымская и антимосковская партия среди влиятельных казанских вельмож, которая взяла дела в свои руки в конце 1530-х г. И набега казанских татар на Русь возобновились при сильной поддержке крымских ханов.

II

К середине XVI века для московских государственных деятелей стало ясно, что формальная политическая независимость Московии от татарских царей (как именовались на Руси ханы) не могла обеспечить и не обеспечила безопасность русских людей. Союз татар с Польшей угрожал самому существованию Московского государства.

Не только правительство, но и народ в целом понимали, что следует предпринять эффективные усилия, чтобы установить контроль над татарскими ханствами. Как Иван III, так и Василий III попытались сделать казанских ханов вассалами великого князя московского. Эти попытки провалились. Московским правителям оставалось лишь раз и навсегда завоевать Казань. Это было сделано в правление сына Василия III Ивана IV (ставшего царем в 1547 г.).

В 1552 г. Казань была взята штурмом, и ханство было включено в "царство Московское и всея Руси". Четырьмя годами позже к Москве было присоединено Астраханское ханство.

Весь бассейн Волга находился теперь в руках русских. На соседние народы и племена эти завоевания произвели колоссальное впечатление. Многие кабардинские князья на Северном Кавказе дали клятву верности русскому царю. В Ногайской орде, которая контролировала территорию между Нижней Волгой и Аральским морем, взял власть род, дружественно настроенный к русским. В 1555 г. в Москве появились посланники сибирского хана Ядигара, чтобы выразить готовность их властителя стать вассалом царя Ивана IV.

На реализацию огромного потенциала русской победы потребовалось много времени. Хотя степная зона была разделена на две части русским завоеванием Казани и Астрахани, борьба России со степными народами не была завершена. Крымские татары продолжали контролировать русские пограничные земли в течении всего XVII века (Крым был аннексирован Россией лишь в 1783 г., при Екатерине II).Однако при рассмотрении произошедшего в целом, события 1550-хгг. оказались главным поворотным пунктом в русско-татарских отношениях. Они заложили основание Русской евразийской империи. На новой фазе политического объединения Евразии московские цари выступили в роли наследников Чингисхана, только монголы в свое время начали свое нашествие на Русь с востока и двигались на запад, русская же экспансия шла в противоположном направлении, с запада на восток.

С геополитической точки зрения русское царство базировалось на восстановлении политического единства территории Монгольской империи. Только на этот раз центром объединения была Москва, а не Каракорум. По словам князя Трубецкого, Российская империя может быть названа наследием Чингисхана.

В продолжительном процессе строительства своего государства русские полагались не только на вооруженную силу. Когда им приходилось защищаться или не было иного пути достижения целей, они сражались, но искали и другие способы добиться своего - пытались, например, привлечь на свою сторону татар и иные восточные народы и племена, заполучить их правителей в качестве вассалов или же пригласить их на царскую службу.

Эта политика периодически терпела неудачи и приносила обратные ожидаемым результаты, но по своей сути она оказалась весьма дальновидной. Это не распространилось только на крымских татар (поддерживаемых Турцией). Отчаянная борьба с ними продолжалась на протяжении всего XVII столетия. После распада Золотой Орды оставался только один независимый татарский властитель, поэтому меньшие ханы и вельможи с достаточной легкостью приносили клятву верности русскому царю.

В большинстве ханств этого периода хан не был автократическим правителем. Он зависел от могущественных аристократических родов. Москва старалась установить дружбу с влиятельными родами, чтобы привлечь их на свою сторону и создать в ханствах, где правители были настроены по отношению к России агрессивно, прорусскую партию. Эффективно действующим побудительным мотивов часто становились богатые подарки (в большинстве своем меха) потенциальным друзьям среди татарских вельмож.

В некоторых из многоплеменных ханств, подобных Казанскому и Сибирскому, татары составляли высший слои, правящий местным племенами угро-финского или иного этнического происхождение. Для этих подчиненных племен не имело большого значения, должны ли они платить ясак (дань, обычно мехами) татарскому хану монгольского происхождения (потомку Чингисхана) или же царю.

Золотая Орда была первоначально известна как Белая Орда. В качестве наследника хана этой орды московский правитель стал теперь "белым ханом" или "Белым царем" для своих татарских и монгольских вассалов.

Эти вассальные ханы, мурзы (князья) и народы, подобные ногайцам (и позднее калмыкам), которые принимая царский сюзеренитет оставались в своих прежних владениях на периферии Московии, всегда оказывались последовательными и надежными союзника" но все они в то или иное время в значительной мере поддерживали русских. Наиболее верными периферийными вассалами царя были кабардинцы на Северном Кавказе.

Что же касается татар, то наибольшую помощь Москве оказывали те, что поселились в самой Московии. Они в конце концов стали органической частью того, что мы можем назвать российским содружеством.

Наиболее важной из этих татарских групп была группа, находившаяся под предводительством сына хана Улуг-Махаммеда, Касима, называемого русскими царевичем (сыном хана). В конце 1452 г. или в начале 1453 г. великий князь Василий II Московский даровал ему город Городец-на-Оке, который стал столицей нового ханства под опекой Москвы - ханства Касимова (именовавшегося русскими Касимовским царством). Другие татарские князья, перешедшие на московскую сторону, также получили в качестве владений или бенефициев города вокруг Москвы.

После завоевания Казани казанские татары и подчиненные им народы, подобные башкирам, чувашам и черемисам (мари), стали подданными царя либо (некоторые, после временного сопротивления) пошли к нему на службу. Князья (мурзы) в каждом случае получали статус русских дворян. Они составляли другой важный элемент татарских (и связанных с ними) служилых людей.

Царь не вмешивался в религиозные верования татарских (и позднее калмыцких) вассалов и подданных. Русским казалось естественным, что восточные народы должны унаследовать свою собственную веру - будь то ислам или буддизм. Характерное заявление относительно собственной политики терпимости по отношению к исламу было сделано царем Иваном IV турецкому султану в 1570 г.

"Наш государь, - сказал его посланник И.П. Новосильцев, - не враг ислама. Его вассал царь Саин-Булат правит в Касимове; царевич Кай-була - в Юрьеве; Ибак - в Сурожском стане; ногайские князья - в Романове. Все они свободно воздают дань Мухаммеду в своих мечетях".

В этих словах мы ощущаем осознание царем Иваном IV евразийской природы его империи.

Кроме вассальной зависимости, другим путем поступления татар на царскую службу было самостоятельное перемещение их в Московию. В большинстве подобных случаев вновь прибывший охотно переходил в русскую православную веру и, если он принадлежал к дворянству, был принят согласно его положению. Его потомки быстро принимали русские традиции и образ жизни.

Согласно вычислениям Н.П. Загоскина, 156 русских дворянских семей были татарского или иного восточного происхождения. Среди них выделялись в XVI и XVII столетиях Вельяминовы-Зерновы, Сабуровы и Годуновы.

По московскому порядку, татарские цари и царевичи занимали высокое положение и обладали преимуществом в дворцовых ритуалах, вне зависимости от того, оставались ли они мусульманами или крестились. После крещения они могли даже претендовать на московский трон.

В 1573 г. вышеупомянутый Саин-Булат, царь Касимова, решил принять христианство (получив при этом имя Симеона) и поэтому должен был уйти с трона Касимова. Два года спустя Иван IV назвал Симеона великим князем московским, а себя - его вассалом в качестве удельного князя. Симеон носил титул царя (как бывший царь Касимова). Решение Ивана IV изменилось в 1576г.; он вновь принял трон московский и сделал царя Симеона великим князем тверским.

В ситуации с царем Симеоном в Московии характерно, что впоследствии, после смерти царя Федора в 1598 г., он был одним из кандидатов на трон. Правда, занял его тогда Борис Годунов (русский боярин татарского происхождения).

Рассмотрев все это, есть много оснований утверждать, что татары, став частью русского государства и общества, принимали активное участие в создании Русской евразийской империи.

К середине XVII века система мусульманских татарских анклавов в Московии исчерпала себя. В конце августа 1653 г. тогдашний царевич Касимова Сеид Бурган (сын царя Арслана) перешел в христианство, возможно при некотором давлении со стороны царя Алексея и патриарха Никона. Он получил христианское имя Василий. В противовес прежней традиции он продолжал возглавлять ханство Касимова, хотя большинство его подданных оставались мусульманами. Василий умер около 1679 г. После его смерти царством Касимовским номинально правила его мать, царица Фатима (вдова Арслана). Когда она умерла (ок. 1681 г.), царство перестало существовать, и город Касимов с его районом был переведен под русскую администрацию Касимовские татары получили разрешение оставаться мусульманами.

Даже после 1653 г., в период правления царя Алексея Михайловича, татарские царевичи - теперь уже лишь крещеные - продолжали занимать почетное место при царском дворе, но они утеряли свою значимость в армии и администрации.

Среди периферийных народов на юго-востоке и востоке следует специально упомянуть о черкесах на Северном Кавказе. Князья их западной ветви, адыгейцев, которые жили вблизи Черного моря, попали под сюзеренитет крымского хана и турецкого султана. Но князья восточной ветви - кабардинцы, жившие в горной местности, в 1557 г. присягнули на верность царю Ивану IV. С этого момента большинство кабардинцев последовательно поддерживало Москву против крымских татар и, в XVII веке, - против калмыков. В 1561 г. царь Иван, первая жена которого умерла в 1560 г., женился на кабардинской княжне. Ее братья и некоторые другие родственники пошли на царскую службу. Они именовались князьями Черкасскими (черкас - старорусское имя черкесов), и многие из них стали выдающимися московскими военачальниками и государственными деятелями.

III

Московская политика подготовила почву для юго-восточной экспансии русского государства. Государственная политика переселения в XVI веке сопровождалась перемещением как из Восточной, так и из Западной России на юг, в степную зону. людей пограничья, известных как казаки (в русском используется термин "казак", в украинском - "козак").

Казаки были организованы в военные содружества, также называемые "войском". Несколько подобных военных коммун появилось в XVI веке: "выше днепровских порогов" - (Запорожье), сообщество украинских казаков ; донская казачья армия; яикские и терекские армии (последняя - на Северном Кавказе). Они располагались в долинах рек, поскольку там были менее доступны для татар. Их армии были организованы традиционным для степных народов образом:

подразделения из десяти (десяток), ста (сотня) и тысячи (тысяча) человек; тысячное подразделение было известно как полк.

Казаки оказались незаменимыми союзниками как для Московии, так и для Польши в борьбе против татар и Турции. Время от времени запорожские и донские казаки предпринимали дерзкие морские набеги на турецкие города, расположенные на побережье Черного моря.

Казаки вели себя независимо и не всегда согласовывали свои действия с Москвой и Польшей. Когда казацкая морская экспедиция организовывалась в мирный период, она создавала неудобства и для московитского, и для польского правительств, что вело к конфликту между казаками и царем или сеймам (польским парламентом).

Как польское, так и московское правительства пытались держать казаков под своим контролем. Польский король, Стефан Баторий, попытался ограничить деятельность казаков, сделав их регулярной пограничной службой, верной ему и находящейся под командой назначенных им офицеров. Это было началом института "реестровых" казаков на польской службе.

Московское правительство признавало донскую и иные восточно-русские казацкие армии как отдельные государства до 1614 г., когда донские казаки признали вассальную зависимость от царя.

В то же время, однако, Москва формировала внутри своих границ иные казацкие соединения из тех, кто прямо соглашался пойти на царскую службу. Эти группы организовывались по казацкому типу внутри каждого соединения, но находились под командованием московских армейских командиров. Эти "служилые казаки" играли важную роль в защите южных границ Московии, равно как и в русском завоевании Сибири.

Реки, вдоль которых селились свободные казаки, изобиловали рыбой. В ранний период рыболовство было главной ветвью казацкой экономики. Позднее для донских казаков приобрело важное значение коневодство. Военные трофеи были другим важным доходом казацких армий. До конца XVII века земля на Дону не возделывалась.

Распространение русского сельского хозяйства на восток и юг стало возможным лишь после завоевания Казани.

Первоначальным побудительным мотивом русского проникновения в Сибирь был поток мехов и выгоды от торговли мехом. Сначала колонизация шла медленно, но к середине XVII века позиции русских в Сибири стали достаточно устойчивыми. К этому времени большое значение в Сибири приобрели поиск залежей железа и иных металлов и их обработка и плавление.

Даже после завоевания Казани, когда для русской сельскохозяйственной колонизации открылось Поволжье, проникновение переселенцев из сердца Московии на юг, в степную зону, в значительной степени сдерживалось сопротивлением крымских татар. Борьба Московии с ними продолжалась в течении всего XVII столетия. Крымское ханство было само по себе грозной военной силой, и когда это требовалось, хан обращался к помощи своего сюзерена, османского султана. Более того, татары пользовались московскими конфликтами с Польшей. Поляки охотно шли на союз с ханом, надеясь что его поддержка поможет им взять верх над Москвой.

Крымские татары совершали набеги на московские южные границы почти каждый год. 1586-1574 гг. в этом отношении оказались особенно тяжелыми для России.

В 1569 г. турки при поддержке крымских татар начали амбициозную кампанию против Астрахани. Их грандиозные планы однако, провалились.

Турки не повторили свой поход на Астрахань. Татары, которые лишь наполовину поддерживали эту кампанию, оказались более опасными для России, нежели турки. Летом 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей с сильной армией подошел к Москве. Ему не удалось захватить Кремль, но он сумел спалить весь посад. Девлет-Гирей повторил свой набег в следующем году, но в этот раз русские были более бдительны и отразили нападение татар.

Между 1572 и 1584 гг. (дата смерти царя Ивана IV) татары и ногайцы ежегодно совершали набеги на пограничные московские провинции, но меньшими силами, нежели в ходе кампании Девлет-Гирея 1571 и 1572 гг. В правление царя Федора заботами Бориса Годунова рубежи Москвы были укреплены, и нападения татар постепенно прекратились. После 1591 г. татарских рейдов почти не было.

Ситуация изменилась в Смутное время. Крым заключил союз с Польшей. Ногайцы также не преминули поживиться за счет Московии. Восстановление порядка в России в 1613 г. и избрание на трон Михаила Романова привели к установлению более мирных отношений между Москвой и Крымом. Между 1618 и 1630 гг. крупных татарских набегов на московские владения не было.

Новый кризис возник во время Смоленской войны между Москвой и Польшей (1632-1634 гг.). Крымский хан вновь выступил на стороне Польши. В 1637 г. донские казаки захватили Азов, что чуть не привело к полномасштабной войне между Москвой и Турцией. Но Москва уступила, и казакам пришлось в 1642 г. оставить Азов.

Татарские набеги на Московию продолжались до конца 1640-х гг. Очередная смена декораций пришлась на начало в 1648г. украинской войны с Польшей. Глава запорожских казаков гетман Богдан Хмельницкий заключил союз с крымским ханом. В течение нескольких лет татары были вовлечены в казацко-польскую войну.

После объединения Украины с Москвой в 1654 г. татары вновь изменили свою политику и стали на сторону Польши и сочувствующих ей казаков. В 1676 г. казаки под управлением гетмана Дорошенко стали вассалами турецкого султана. Последовала война между Москвой и Турцией, поддержанной крымскими татарами (1676-1682 гг.).

С помощью "левобережных" казаков, которые оставались верны объединению, Москве удалось сдержать турецкий натиск. Но в результате войны большая часть "правобережной" Украины (теперь разделенной между Польшей и Турцией) была разорена.

В 1686 г. между Москвой и Польшей был заключен союз. В 1687 г. и в 1689 г. Москва и левобережные казаки предприняли две кампании против Крыма. Кампании были неудачными, но они показали, что баланс власти смещается и теперь татарам придется занять оборонительные позиции.

Ущерб, нанесенный русскому народу постоянными татарскими набегами в XVI и XVII веках был огромен. Каждое вторжение сопровождалось грабежами и поджогами крестьянских деревень и дворянских имений, и толпы пленников - мужчин, женщин и детей - угонялись в Крым. Некоторых пленников татары оставляли у себя в качестве рабов. За других просили у русского правительства выкуп. Большинство продавалось в Каффе и на других невольничьих рынках для вывоза за границу. Османское правительство и турецкие купцы охотно покупали русских пленников.

Захват пленных составлял главную цель татарских набегов. Общее число пленных, уведенных татарами из Московии в XVI и XVII столетиях, может быть оценено лишь приблизительно. Источники содержат цифры относительно многих походов, но нам не известно, все ли они надежны.

Может показаться, что в XVI веке (до 1591 г.) татары захватили большее число московитов, нежели в XVII веке. Объяснением тому может быть укрепление русской системы обороны и ее лучшая организация в XVII веке.

Согласно исчисленьям Новосельского, общее число пленников, захваченных татарами в Московии в течение первой половины XVII века, не могло быть менее 150 или 200 тысяч человек. Сам Новосельский признает, что это - минимальное количество. Поскольку цифровые данные в источниках недостаточно полны, мы можем предположить, что реально общее число больше. Татарские набеги на Украину были еще более опустошительными, чем на Москву (где защита была лучше организована).

Работорговля обеспечивала татарам значительный доход. Крымский хан после каждого рейда оставлял часть пленников себе, как правило, это составляло от 5 до 10 % захваченных. В 1640-х гг. хан Ислам-Гирей получал свою долю не живым товаром, а деньгами - 10 золотых монет (8 московских рублей) за человека.

Цены на рабов менялись в зависимости от количества захваченных в каждом набеге и покупательского спроса. Средняя стоимость хорошего пленника (сильного и здорового) составляла 50 золотых монет (40 рублей). Размеры выкупа, требуемого за пленников, превышали рыночную стоимость рабов и часто были непомерными.

В 1640 г. татары привели в резиденцию московских посланников в Крыму И. Фустова и И. Ломакина несколько недавно захваченных пленных с целью выкупа. Посланники выкупили некоторых из них, в том числе двух крестьян, за которых они заплатили 80 рублей за каждого. За сына боярского И. Жукова татары потребовали выкуп в 500 рублей. Когда посланники отказались заплатить эту сумму, татары начали пытать Жукова. Чтобы спасти его, посланники предложили 180 рублей наличными, а Жуков поклялся доплатить по возвращении домой (предположительно, посланники гарантировали уплату).

В 1644 г. новые московские посланцы в Крыму заплатили 100 рублей выкупа за пушкаря Е. Прибыткова, который поклялся добавить еще 600 рублей.

Московское правительство почти каждый год должно было тратить значительные средства на выкуп пленников. Например, в 1644 г. траты на эти цели составили 8500 рублей; в следующем году - 7357 рублей. Эти суммы составили лишь часть татарского дохода от выкупа пленников, поскольку во многих случаях пленники должны были платить татарам сверх правительственных взносов. В XVII веке правительство ввело специальный налог на покрытие собственных расходов по сделкам о выкупе, так называемые полоняничмые деньги.

Общая сумма дохода татар, получаемая со сделок по выкупу и торговли пленниками, должна была достигать в первой половине XVII столетия многих миллионов рублей.

Необходимость быть всегда готовым к татарским набегам заставляла московское правительство мобилизовывать каждое лето (в это время обычно приходили татары) значительную часть дворянской армии к югу от Оки. В стратегических точках воздвигались крепости, становившиеся опорой линий оборонительных укреплений. Все это требовало денег и рабочих рук.

Одновременно с организацией обороны против татар Москва старалась предотвратить их набеги дипломатическими путями, в частности, преподнося крымскому хану и вельможам значительные подарки (поминки), что почти становилось постоянной данью. Каждое московское посольство к хану (обычно каждые два года посылали двух человек) везло дорогие подарки, в большинстве своем сибирские меха.

В период с 1613 г. по 1650 г. общая сумма таких подарков составляла от 7000 до 25000 рублей в зависимости от политической ситуации.

ТАТАРЫ, татарлар (самоназвание), народ в России (второй по численности после русских), основное население Республики Татарстан .

По данным Переписи населения 2002 года, в России живет 5 млн 558 тыс. татар . Живут в Республике Татарстан (2 млн человек), Башкирии (991 тыс. человек), Удмуртии, Мордовии, Марийской Республике, Чувашии, а также в областях Волго-Уральского региона, Западной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Проживают в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Туркмении, Азербайджане, Украине, Литве, Латвии и Эстонии. По данным Переписи 2010 года в России живут 5310649 татар.

История этнонима

Впервые этноним "татары" появился среди монгольских и тюркских племен в 6-9 веках, но закрепился как общий этноним лишь во второй половине 19-начале 20 века.

В 13 веке в составе монголов, создавших Золотую Орду, находились покоренные ими племена, в том числе тюрки, называвшиеся татарами. В 13-14 веках численно преобладавшие в Золотой Орде кыпчаки ассимилировали все остальные тюрко-монгольские племена, но усвоили этноним "татары". Так же называли население этого государства европейские народы, русские и некоторые среднеазиатские народы.

В ханствах, образовавшихся после распада Золотой Орды, татарами именовали себя знатные слои кыпчакско-ногайского происхождения. Именно они сыграли главную роль в распространении этнонима. Однако среди татар в 16 веке он воспринимался как уничижительный, а вплоть до второй половины 19 века бытовали другие самоназвания: месельман, казанлы, болгар, мишэр, типтэр, нагайбек и другие - у волго-уральских и нугай, карагаш, юрт, татарлы и другие - у астраханских татар. Кроме месельман, все они являлись местными самоназваниями. Процесс национальной консолидации привел к выбору объединяющего всех самоназвания. Ко времени переписи 1926 года большинство татар называли себя татарами. В последние годы небольшое количество в Татарстане и других регионах Поволжья именуют себя булгары или волжские булгары.

Язык

Язык татар относится к кыпчакско-булгарской подгруппе кыпчакской группы тюркской ветви алтайской языковой семьи и имеет три основных диалекта: западный (мишарский), средний (казанско-татарский) и восточный (сибирско-татарский). Литературная норма сформировалась на основе казанско-татарского диалекта при участии мишарского. Письменность на основе кириллической графики.

Религия

Большинство верующих татар - мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба . Население бывшей Волжской Булгарии было мусульманским с 10 века и оставалось таковым в составе Орды, в силу этого выделяясь среди соседних народов. Затем, уже после вхождения татар в состав московского государства, их этническое самосознание еще сильнее переплелось с религиозным. Часть татар даже определяли свою национальную принадлежность как "меселман", т.е. мусульмане. При этом у них сохранялись (и отчасти сохраняются по сей день) элементы древней доисламской календарной обрядности.

Традиционные занятия

В основе традиционного хозяйства волго-уральских татар в 19 - начале 20 века было пашенное земледелие. Выращивали озимую рожь, овес, ячмень, чечевицу, просо, полбу, лен, коноплю. Также занимались огородничеством, бахчеводством. Пастбищно-стойловое животноводство некоторыми чертами напоминало кочевое. Например, лошади в отдельных районах целый год паслись на подножном корму. Охотой всерьез занимались только мишари. Высокого уровня развития достигали ремесленное и мануфактурное производство (ювелирное дело, валяльно-войлочное, скорняжное, ткацкое и золотошвейное), работали кожевенные и суконнные заводы, была развита торговля.

Национальный костюм

Мужчин и женщин состоял из шаровар с широким шагом и рубашки, на которую надевалась безрукавка, часто расшитая. Женский костюм татар отличался обилием украшений из серебра, раковин каури, стекляруса. Верхней одеждой служил казакин, а зимой - стеганый бешмет или шуба. На голове мужчины носили тюбетейку, а поверх нее меховую шапку или шляпу из войлока. Женщины носили расшитую бархатную шапочку и платок. Традиционная обувь татар - кожаные ичиги на мягкой подошве, поверх которых надевали галоши.

Источники: Народы России: Атлас культур и религий/ отв.ред. В.А. Тишков, А.В. Журавский, О.Е. Казьмина. - М.: ИПЦ "Дизайн. Информация. Картография", 2008.

Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. Редкол.: О.Ю.Артемова, С.А.Арутюнов, А.Н.Кожановский, В.М.Макаревич (зам. гл. ред.), В.А.Попов, П.И.Пучков (зам. гл. ред.), Г.Ю.Ситнянский. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998, — 928 с.: ил. — ISBN 5-85270-155-6

Из статьи Петра Знаменского про казанских татар:

Казанский татаринъ строенъ, хорошо и крепко сложенъ, силенъ и здоровъ. Черты монгольскаго происхождения у него большею частью едва заметны въ нъ которомъ расширении личного овала, въ слегка выдавшихся скулахъ, въ небольшомъ сужени разрыва глазъ, въ длинныхъ, несколько отстающихъ отъ головы ушахъ, въ толщине и короткости шеи; сюда же можно отчасти отнести и то, что у него редко растетъ большая и густая борода. Такое видоизменение монгольскаго типа у казанскихъ татаръ можно объяснить не иначе, какъ именно слияниемъ татарской народности съ тюркскими и разными финскими народностями бывшаго булгарскаго царства, потому что примесь къ татарской крови другой народной крови, русской, издавна была устранена взаимнымъ религиознымъ отчуждениемъ русскихъ и татаръ. Сами татары называютъ себя иногда булгарами (булгарлыкъ), ставя себя такимъ образомъ въ самую непосредственную связь съ этой исчезнувшей народностью. Изредка встречающееся между ними типы башкирские и черкесские очевидно случайнаго происхождешя и въ массе не заметны.

Въ Казанской губернии татары (мусульмане и крещеные вместе) составляютъ самую многолюдную инородческую группу, простирающуюся до 772,700 душъ обоего пола, что составляетъ более 31°/0 всего населешя губернии (русские составляютъ менее 40°/0), и распространены по всему ея пространству, за исключениемъ уездовъ Ядринскаго и Козьмодемьянскаго, васеленныхъ чувашами и черемисами. Самое густое татарское населеше находится на северо-востоке и на юге губернии, преимущественно по левую сторону Волги. При первомъ своемъ разселении въ этой местности татары очевидно не забирались глубоко въ леса, по правую сторону Волги и на cевepе по левую, где жили инородцы финскаго племени, и по привычке жить на открытыхъ луговыхъ местностахъ главной своей массой разселились на востокъ отъ Волги, имея ее впереди себя оградою отъ нападений съ запада, а затемъ, когда началась русская колонизащя казанскаго края, занимавшая везде берега рекъ и главныя дороги местности, должны были уступить эти места русским и потесниться на северо-востокъ, а также направо и налево отъ волжскихъ береговъ на юге. Юго-восточныя поселения казанскихъ татаръ неразрывно сливаются съ поселениями симбирскихъ татаръ, составляющихъ одно племя съ казанскими.

Татарский язык
Говоры татар (татарский язык)
Заказанский (Высокогорский, Мамадышский, Лаишевский, Балтасинский районы Татарстана)

Тарханский (Буинский, Тетюшский районы Татарстана)
Левобережный - Горный (левобережье Волги Татарстана, Урмарский район Чувашии)
Кряшенские говоры (Татарстан, Башкортостан см. Кряшены)
Ногайбакский (Челябинская область)
Мензелинский (Агрызский, Бугульминский, Заинский, Азнакаевский, Мензелинский, Сармановский, Бавлинский, Муслюмовский, Альметьевский, Актанышский районы Татарстана; Удмуртия; Альшеевский, Бижбулякский, Благоварский, Бураевский, Белебеевский, Дюртюлинский, Илишевский, Кармаскалинский, Краснокамский, Кушнаренковский, Миякинский, Мелеузовский, Стерлибашевский, Стерлитамакский, Туймазинский, Федоровский, Чекмагушевский, Чишминский, Шаранский, Янаульский районы Башкортостана)
Бураевский (Бураевский, Калтасинский, Балтачевский, Янаульский, Татышлинский, Мишкинский, Караидельский районы Башкортостана)
Касимовский (Рязанская область см. Касимовские татары)
Нократский (Кировская область, Удмуртия)
Пермский (Пермская область)
Златоустовский (Салаватский, Кигинский, Дуванский, Белокатайский районы Башкортостана)
Красноуфимский (Свердловская область)
Ичкинский (Курганская область)
Бугурусланский (Бугурусланский район Оренбургской области)
Турбаслинский (Иглинский и Нуримановский районы Башкортостана)
Тепекинский (Гафурийский,Стерлитамакский районы Башкортостана)
Сафакульский (Курганская область)
Астраханский (Казанские татары Астраханской области)

История Казанских татар

Во́лжская Булга́рия (Волжская Болгария, Волго-Камская Булгария, Серебряная Булгария, тат. Идел Болгары, чуваш. Атӑлçи́ Пӑлха́р) — государство, существовавшее в X—XIII веках в среднем Поволжье и бассейне Камы.
Одна из орд, состоявшая преимущественно из кутригурских племён, под началом Котрага двинулась с территории Великой Булгарии на север и, обосновалась (VII—VIII века) в районе средней Волги и Камы, где впоследствии было образовано государство Волжская Булгария.
Эта легенда не подтверждается археологическими данными. Булгары пришли из Хазарии в конце VIII века. Вторая большая волна переселения из Хазарии произошла в начале X века.
В начале X века булгарский балтавар Алмуш принял ислам ханифидского толка под именем Джафар ибн Абдаллах, о чём свидетельствуют серебряные монеты, отчеканенные в Булгарии. Монеты выпускались в Болгаре и Суваре на протяжении всего X века, последняя из них датируется 387 годом по мусульманскому календарю (997/998 гг.).
В 922 году балтавар в поисках военной поддержки против хазар, правители которых исповедовали иудаизм, приглашает посольство из Багдада, официально объявляет ислам ханифидского толка в качестве государственной религии и принимает титул эмира.

казанские татары, татарлар

Однако «люди» (подчиненное племя, клан) Саван (śśuvanä... "титул, получаемый человеком на две ступени ниже хакана = тюрк. ябгу") во главе с "царем Вирагом" (видимо, это венгерское имя (как и Алмуш), означает "цветок", распространено в Венгрии) вероятно, выразили недовольство по этому поводу («отказали»), в результате аристократия болгар разделилась на две партии (вторую возглавил "царь Аскал"). После угроз со стороны Алмуша (поразить мечом), первая партия тоже подчинилась. Очевидно, "Царь" Вираг с титулом Саван был вторым человеком (вторая ступень ниже хакана) в Волжской Болгарии после балтавара Алмуша (первая ступень ниже хакана). Кроме того, известно, что у "царя Алмуша" со своим племенем было "четыре подчиненных царя" со своими подчиненными племенами, что соответствует структуре государства и имени Булгары - "пять племен".

Древние Булгары

Указанные события и факты были описаны в записках участника багдадского посольства на Волгу Ахмеда Ибн Фадлана.
После Алмуша правил его сын Микаил ибн Джагфар, а затем внук Абдуллах ибн Микаил.
В 965, после падения Хазарского каганата, ранее вассальная ему Булгария стала полностью независимой, но и она стала жертвой восточного похода киевского князя Святослава Игоревича в те годы (964—969).
В 985 Киевский князь Владимир в союзе с торками провёл военный поход на Булгарию и заключил с ней мирный договор.

самые известные современные татары

Ранняя история Казанских татар
После завоевания в 1236 году Волжской Булгарии монголами и ряда булгарских восстаний 1237 и 1240 годов Волжская Булгария входит в состав Золотой Орды. Позже после распада Золотой Орды и возникновения на её месте ряда независимых ханств, на булгарских землях образуется Казанское ханство. В результате консолидации части булгар с другим кыпчакским, а также отчасти финно-угорским населением края формируется народ казанских татар.

Казанские татары

Каза́нское ха́нство (тат. Казан Ханлыгы, Qazan Xanlığı, قازان خانليغى‎) — феодальное государство в Среднем Поволжье (1438—1552), образовавшееся в результате распада Золотой Орды на территории Казанского улуса. Главный город — Казань. Основателем династии казанских ханов был Улуг-Мухаммед (правил в 1438—1445).
Казанское ханство обособилось на территории Казанского улуса (бывшая территория Волжской Болгарии). В период своего расцвета (во второй половине XV в.) территория Казанского ханства доходила на западе до бассейна реки Сура, на востоке — до реки Белая, на севере — до Верхнего Прикамья, на юге — до Самарской Луки.

Административное устройство
Казанское ханство состояло из четырёх даруг (округов) — Алатской, Арской, Галицкой, Зюрейской. Позднее к ним добавилась пятая даруга — Ногайская. Даруги делились на улусы, объединявшие земли нескольких поселений.
Крупными городами были Казань (Казан), Алат, Арча, Болгар, Джукетау, Кашан, Иске-Казань, Зюри, Лаеш и Тетюши.
В 1552 г. царь Иван ІV захватил Казань и присоединил территории ханства к Русскому царству.

Формирование казанских татар

В XV—XVI веках происходит формирование казанских татар. Казанские татары, как наиболее многочисленные и имевшие более развитую экономику и культуру, к концу XIX века сложились в буржуазную нацию.
Основная масса казанских татар занималась земледелием, сильно развито среди казанских татар было ювелирное искусство, происходившее от булгарского, а также кожевенное, деревообрабатывающее ремесла и многие другие.
Значительная часть татар была занята в различных кустарно-ремесленных производствах. Материальная культура татар, складывавшаяся в течение длительного времени из элементов культуры булгар и местных племён, испытала также влияние культур народов Средней Азии и других регионов, а с конца XVI века — русской культуры.

[Казанские и оренбургские татары ]
С того времени, как Казанское царство российскою силою побеждено и к российскому государству присовокуплено, рассеялись многие татара в продолжение сей войны, а остальные переселились от части толпами в непобежденные тогда ещё татарские области: вот по чему и сделано было в казанском царстве гораздо больше перемен, нежели в прочих завоеванных местах…
При сем [российском] правлении многие казанские татара, с дозволения оного, перешли с прежних своих мест на жилище в другие страны, которые показались им привольнее: вот по чему и умножилось число рассеянных станиц и селений сих татар в пограничных с Казанскою губерниях, а именно в Оренбургской, Тобольской, а от части также в Воронежской, и в некоторых других… однако они в житейских своих обрядах вере сообразны казанским татарам: почему и не примену, говоря об оных, и на сих ссылаться.
Оренбургских казанских татар отнюдь не должно смешивать с перекочевавшими в сию [Оренбургскую] губернию ордами, как то с киргизцами, а от части и уфскими татарами. Прямые оренбургские татара живут в Оренбурге т по крепостям оренбургской линии по реке Урале частию рассеяно, а частию в особливых слободах, в собственных слободах и городке Каргале на реке Сакмаре, в 18 верстах от Оренбурга… Уфские городские и деревенские татара суть древние древние беглецы казанские, и они многолюдны. В Оренбургской исешской провинции ведется уже с лишком сто лет селение, состоящее из некоторых деревень, и прозывается по Ичкинскому ручью…
Все оренбургские казанские татара числом превосходят настоящих казанских, да и прочих, в рассеянии живущих, наберется не меньше, как и казанских. Казанские татары получили свое название от главного города Казани… В прочем, по собственным преданиям, не особливого колена, но произошли от оставшихся тут [в Казани] на поселении разных поколений ратоборцов и от привлеченных в Казань иностранцов, а особливо ногайских татар, которые все чрез соединение свое в единое общество составили особый народ.
(автор: Миллер Карл Вильгельм. «Описание всех в Российском государстве обитающих народов,..» Часть вторая. О народах татарского племени. С-П, 1776 г. Пер. с немецкого).

Культура казанских татар

Свадебные обряды казанских татар

У казанских татар были своеобразные способы приобретения невесты, как остаток глубокой старины в Поволжье. Как способы приобретения невесты, так и свадебные обычаи казанских татар представляют резкие отличия от обычаев и обрядов прочих их соплеменников и имеют большое сходство с обрядами соседних инородцев (чуваш, черемис, мордвы и вотяков), что указывает на близкое их соседство с древнейших времен и взаимное влияние. У казанских татар существовали три способа приобретения невесты: 1) Похищение путём насильственным, то есть против воли как самой девушки, так и её родных;
2) Добровольный уход девушки из родительского дома к жениху — по обоюдному с ним согласию, но без ведома и согласия родителей сторон;
3) В порядке обыкновенного сватовства, по воле и предварительному соглашению родителей сторон. Все эти способы практикуются и у прочих народов Поволжья.

Погребальный обряд казанских татар
Множество фактов похоронных обрядов казанских татар показывают полную преемственность от булгар, на сегодня большинство обрядов казанских татар связаны с их мусульманской религией.
Местоположение. Городские некрополи Золотой Орды располагались в черте города, как и могильники периода Казанского ханства. Кладбища казанских татар XVIII-ХIХ вв. располагались вне деревень, недалеко от селений, по возможности — за речкой.
Надмогильные сооружения. Из описаний этнографов следует, что казанские татары имели обычай сажать на могиле одно или несколько деревьев. Могилы почти всегда обносились изгородью, иногда на могилу ставили камень, делали небольшие срубы без крыши, в которые сажали березки и ставили камни, иногда ставили памятники в виде столбов.
Способ захоронения. Для булгар всех периодов характерен обряд ингумации (трупоположения). Булгар-язычников хоронили головой на запад, на спине, с руками, расположенными вдоль тела. Отличительной особенностью могильников Х-ХI вв. является период становления нового обряда в Волжской Булгарии, отсюда отсутствие строгого единообразия в отдельных деталях ритуала, в частности, в положении тела, рук и лица погребенных. Наряду с соблюдением кыблы, в абсолютном большинстве случаев встречаются отдельные захоронения лицом вверх или даже на север. Встречаются захоронения умерших на правом боку. Особенно разнообразно в этот период положение рук. Для некрополей XII—XIII вв. характерна унификация деталей обряда: строгое соблюдение кыблы, ориентация лица к Мекке, единообразное положение покойника с легким поворотом на правый бок, с правой рукой, вытянутой вдоль корпуса, и левой, слегка согнутой и положенной на таз. В среднем, 90 % погребений дают это устойчивое сочетание признаков против 40-50 % в ранних могильниках. В золотоордынский период все захоронения совершены по обряду ингумации, тело вытянуто на спине, иногда с поворотом на правый бок, головой на запад, лицом к югу. В период Казанского ханства погребальный обряд не меняется. По описаниям этнографов, покойника опускали в могилу, затем укладывали в боковой подбой, лицом к Мекке. Отверстие закладывалось кирпичами или досками. Распространение ислама среди волжских булгар уже в домонгольское время очень четко проявилось в обряде булгар ХII-XIII вв., в период Золотой Орды, а позднее и в погребальном обряде казанских татар.

Национальная одежда казанских татар

Одежда мужчин и женщин состояла из шаровар с широким шагом и рубашки (у женщин дополнялась вышитым нагрудником), на которую надевался безрукавный камзол. Верхней одеждой служили казакин, а зимой — стёганый бешмет или шуба. Головной убор мужчин — тюбетейка, а поверх неё — полусферическая шапка на меху или войлочная шляпа; у женщин — вышитая бархатная шапочка (калфак) и платок. Традиционная обувь — кожаные ичиги с мягкой подошвой, вне дома на них надевали кожаные калоши. Для костюма женщин было характерно обилие металлических украшений.

Антропологические типы казанских татар

Наиболее значительными в области антропологии казанских татар являются исследования Т. А. Трофимовой, проведенные в 1929—1932 годах. В частности, в 1932 году совместно с Г. Ф. Дебецом она проводит широкие исследования в Татарстане. В Арском районе обследованы 160 татар, в Елабужском районе — 146 татар, в Чистопольском районе — 109 татар. Антропологические исследования выявлили у казанских татар наличие четырёх основных антропологических типов: понтийского, светлого европеоидного, сублапоноидного, монголоидного.

Указанные типы имеют следующие характеристики:
Понтийский тип — характеризуется мезокефалией, темной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпуклой спинкой носа, с опущенным кончиком и основанием, значительным ростом бороды. Рост средний с тенденцией к повышению.
Светлый европеоидный тип — характеризуется суббрахикефалией, светлой пигментацией волос и глаз, средним или высоким переносьем с прямой спинкой носа, среднеразвитой бородой, средним ростом. Целый ряд морфологических особенностей — строение носа, размеры лица, пигментация и ряд других — сближает этот тип с понтийским.
Сублапоноидный тип (волго-камский) — характеризуется мезо-суббрахикефалией, смешанной пигментацией волос и глаз, широким и низким переносьем, слабым ростом бороды и невысоким, среднешироким лицом с тенденцией к уплощенности. Довольно часто встречается складка века при слабом развитии эпикантуса.
Монголоидный тип (южно-сибирский) — характеризуется брахикефалией, темными оттенками волос и глаз, широким и уплощенным лицом и низким переносьем, часто встречающимся эпикантусом и слабым развитием бороды. Рост, в европеоидном масштабе, средний.

Теория этногенеза казанских татар
Существуют несколько теорий этногенеза татар.
В научной литературе наиболее подробно описаны три из них:
булгаро-татарская теория
татаро-монгольская теория
тюрко-татарская теория.

Булгаро-татарская теория

В рамках теории булгаро-татарского происхождения татар ключевым моментом этногенеза татарского народа считается период существования Волжской Булгарии, когда у булгарского этноса, начавшегося складываться в Среднем Поволжье и Приуралье начиная с VIII века, сформировались основные этнокультурные особенности современных татар. По мнению сторонников теории, последующие периоды (период существования Золотой Орды, Казанского Ханства, русский период) не оказали значительных влияний на язык и культуру булгаро-татарского народа, причем, в период Казанского Ханства, булгарский («булгаро-казанский») этнос упрочил этнокультурные особенности, характерные для домонгольского периода и сохранил их (вместе с самоназванием «булгары») до 20-х годов XX века.

Теория татаро-монгольского происхождения
В рамках теории татаро-монгольского происхождения татар ключевым моментом этногенеза считается переселение в Восточную Европу кочевых татаро-монгольских племен. Смешавшись с кипчаками и приняв в период Золотой Орды ислам, эти племена создали основу татарского этноса, его культуры и государственности. Как правило, сторонники теории склонны либо преуменьшать, либо отрицать значение Волжской Булгарии в истории казанских татар.
Истоки возникновения теории татаро-монгольского происхождения татар следует искать у западноевропейских исследователей. Правда в понимание этнонима татар они включали население всех государств Чингизидов, в том числе и население Джучиева улуса, считая их потомками монголо-татарских завоевателей. Русские ученые, имея более широкое представление об империи Джучи, то есть о Золотой Орде, и называя всех золотоордынцев татарами, также в свою очередь считали их потомками монголо-татарских завоевателей. И неслучайно в числе прочего ссылались на так называемую «Казанскую историю», достоверность которой впрочем, вызывает серьёзное сомнение и в которой происхождение Казанских татар некий безымянный русский летописец выводит от татар Золотой Орды, обосновывая, таким образом, необходимость и справедливость завоевания Казанской земли Московским государством: «начаша збиратися ко царю…от различных стран; ото Златыя Орды, от Астрахани, и от Азова и от Крыма. И нача изнемогати во время то и Великая Орда усиляти Золотая, и укреплятися вместо Золотыя Орды Казань — новая Орда…». О величии основанных монгольскими и золотоордынскими ханами держав, говорится в сказаниях о Чингис-Хане, Аксак-Тимуре, эпосе об Идегее.

мечеть и медресе в Ново-Татарской слободе, Казань

Тюрко-татарская теория
Тюрко-татарская концепция происхождения татар развивается в работах Г. С. Губайдуллина, А. Н. Курата, Н. А. Баскакова, Ш. Ф. Мухамедьярова, Р. Г. Кузеева, М. А. Усманова, Р. Г. Фахрутдинова, А. Г. Мухамадиева, Н. Давлета, Д. М. Исхакова, Ю. Шамильоглу и др. Сторонники данной теории считают, что она наилучшим образом отражает довольно сложную внутреннюю структуру татарского этноса (характерную, впрочем, для всех крупных этносов), соединяет в себе лучшие достижения других теорий. Первоначально теория развивалась зарубежными авторами. Кроме того, встречается мнение, что одним из первых на сложный характер этногенеза, не сводимый к одному предку, указал М. Г. Сафаргалиев в 1951 году. После того, как в конце 1980-х гг. потерял актуальность негласный запрет на публикацию работ, выходящих за рамки решений сессии АН СССР 1946 года, а также перестали использоваться обвинения в «немарксизме» многокомпонентного подхода к этногенезу, данная теория была пополнена множеством отечественных публикаций.
Сторонники теории выделяют несколько этапов формирования этноса.
Этап образования основных этнических компонентов (середина VI — середина XIII вв.). Отмечается важная роль Волжской Булгарии, Хазарского каганата и кипчакско-кимакских государственных объединений в этногенезе татарского народа. На данном этапе произошло образование основных компонентов, объединившихся на следующем этапе. Велика роль Волжской Булгарии, заложившей исламскую традицию, городскую культуру и письменность на основе арабской графики (после Х века), сменившая наиболее древнюю письменность — тюркскую рунику. Этническое самосознание оставалось локальным.
Этап средневековой татарской этнополитической общности (середина XIII — первая четверть XV вв.).

татарские националисты, Азатлык, истиные татары

КAЗАНСКИE ТАТАРЫ
Петр Васильевич Знаменский

Въ эпоху нашествия монголо-татаръ булгарское владычество въ Волжсво-Камскомъ крае сменилось владычествомъ татарскимъ. Въ конце 20-хъ и въ 30-хъ годахъ XIII столетия татары завладели всею булгарсвою землею и сделались здесь господствующимъ народомъ, но въ то же время, как это всегда бываетъ при поворенш народа более цивилизованнаго народомъ менее цивилизованнымъ, должны были сами повериться цивинизации побежденнаго ими древняго, богатаго и хорошо организованнаго царства, заимствовали у него оседлость, городовой бытъ, торговую предпримчивость, магометанство и разныя черты народнаго характера, что не мало способствовало смягчешю ихъ прежнихъ степных нравов. Постепенное слияние победителей съ побежденными путемъ взаимяыхъ браковъ съ течешемъ времени повело здесь въ образовашю даже особой и сильной татарсвой расы, значительно отличающейся отъ татарсвихъ группъ другихъ местностей России.

Татары мусульмане везде, и въ самой Казани, живутъ отдельно отъ русскихъ. Русские сами оттолкнули ихъ отъ себя съ самаго же начала по завоевании Казанскаго царства изъ релипозныхъ видовъ. Вследствие этого въ татарскихъ селетяхъ доселе сохраняется своеобразный полувосточный бытъ. Татарская деревня имеетъ въ себе что-то дикое. Дома, построенные большею частью безъ порядка, прячутся внутри двора, а на улицу выходятъ заборы да сараи; такой характеръ расположешя жилищъ встречается даже въ селенияхъ, расположенныхъ уже по плану. Изъ-подъ запертыхъ воротъ и по улице множество злыхъ собакъ, поднимающихъ неистовый лай при появлении въ деревне новаго лица, а по ночамъ оглашающихъ окрестность дикимъ воемъ. Среди селения на небольшой площади стоитъ деревянная мечеть, минаретъ которой возвышается надъ всеми обывательскими постройками. Где-нибудь въ сторон отъ селения раскинуто унылое кладбище (мазарки), уставленное вместо крестовъ деревянными столбиками, небольшими срубами и каменными плитами, подъ которыми и лежать правоверные покойники въ ожидании будущей жизни, где русские будутъ ихъ рабами. Татарския слободы въ самой Казани, по характеру построекъ и расположенно улицъ, въ настоящее время уже совсемъ похожи на остальныя части города. Отличие ихъ составляютъ разве мечети вместо церквей, некоторая восточная своеобразность въ покраски домовъ, множество собакъ, постоянно запертыя ворота и закрытая занавесками окна съ банками бальзамина, любимаго татарскаго цветка.

По расположению своему татарские дома въ общихъ частяхъ сходны съ русскими. Каждый порядочный, не бедный деревенский домъ разделяется на две части, переднюю жилую и заднюю рабочую или черную, между которыми расположены обширныя сени. Жилая изба, кроме того, въ свою очередь разделяется перегородкой на два отделения, мужское и женское, съ особыми для каждаго дверями. Двери отворяются не въ cеhи, какъ у русскихъ домовъ, а внутрь избы. Женское отделеше составляетъ необходимую принадлежность татарскаго жилища; даже въ маленькой лачуге, которую никавъ нельзя разгородить надвое, для жены хозяина непременно отделяется по крайней мере небольшой уголъ за печью, закрытый занавеской, где она и скрывается отъ глазъ постороннихъ мужчинъ. Печь, какъ и у русскихъ, помещается при входе въ избу; въ нее вмазанъ. котелъ для приготовлешя пищи, а у многихъ онъ же служитъ и для стирки белья. На печи или за нею стоятъ жестяные или медные кумганы—кувшины съ узкими горлышками и длинными носами, употребляемые для релипозныхъ омовений, одинъ для мужа, другой для жены, потому что изъ одной посудины омываться имъ запрещено закономъ. За печью можно всегда найти большой медный тазъ, тоже для омовений, и два полотенца, одно для рукъ, другое для ногъ. Передняя стена избы занята широкими нарами для спанья, так что чего-нибудь въ роде русскаго передняго угла въ татарскомъ доме найти нельзя. Столъ, занимаюпцй у насъ этотъ почетный уголъ, у татаръ ставится сбоку, у бокового окна избы. На нарахъ разбросаны мягюе пуховики, перины, только у бедняковъ заменяемый войлоками, и подушки — видно, что татаринъ любитъ поспать мягко и удобно, а не на свернутомъ въ жесткий комъ полушубке, какъ русский. Въ большей части избъ есть самовары и ярко расписанная чайная посуда, помещающаяся обыкновенно на самомъ видномъ месте. Къ числу особенностей татарской утвари относятся еще красные или зеленые сундуки,—у зажиточныхъ ихъ бываетъ по нескольку штукъ. обитыхъ цветно-раскрашенной жестью,—и ковры или по крайней мере цыновки, которыми устланы полы.к

Вследствие затворничества татарской женщины женихъ не видитъ своей невесты до брака или по крайней мири предполагается, что не видитъ. Поэтому помолвка устраивается ихъ родителями или при посредствй свахъ; эти же представители сторонъ условливаются и о количестве калыма. После помолвки женихъ не ходить къ невесте, а посылаетъ ей только подарки изъ предметовъ женскаго наряда; при этомъ стоимость даримыхъ вещей берется имъ не на свой счетъ, а вычитается изъ следующаго невесте калыма. Дней за семь до свадьбы начинаются свадебные пиры, на которые гости поочередно собираются то въ доме жениха, то въ доме невесты, и порознь—въ одинъ день мужчины, въ другой женщины, все съ разными подарками. Последний пиръ, после котораго совершается и брачный обрядъ, бываетъ при участш мужчинъ въ доме невесты. Ни женихъ, ни невеста на немъ не присутствуют, первый ожидаетъ его окончания за дверью, а невеста скрывается въ спальне, приготовленной для брачной ночи. После пира, поевши съ хлебомъ меду и топленаго масла—обрядоваго кушанья, гости кладуть на скатерть деньги въ подарокъ невесте, которыя и относятся къ ней въ спальню. После этого мулла, непременный гость этого пира, приступаетъ къ совершению брачнаго обряда.

Брачный обрядъ вовсе не похожъ на релипозное священнодействие. Религиознаго здесь только и есть, что чтение I главы Корана, брачная молитва, имеющая значенiе обыкновенной молитвы при начатии и совершении всякаго вообще дела, и произнесение брачной хутбы,—славословия Богу, установившему бракъ и сказавшему: „берите столько женъ, сколько вамъ угодно, —две, три, четыре". Существенную же сторону обряда составляет засвидЪтелъствование чисто гражданскаго договора сторонъ о количестве калыма, при чемъ мулла играетъ роль не священнослужителя, а простого нотариуса. Брачныв вопросы предлагаются не брачующимся, а ихъ родителямъ или другимъ представителямъ ихъ семействъ; отца невесты мулла спрашиваетъ, согласенъ ли онъ выдать дочь за NN и за такой-то калымъ, а отца жениха—согласенъ ли. взять ее за этотъ калымъ въ жены сыну. Засвидетельствованный такимъ образомъ контрактъ вручается стороне невесты. Уже но совершении всего обряда зовутъ жениха. Сваха отводитъ его въ спальню, гдЬ молодыхъ и запираютъ дня на 3 или на 4, чтобы привыкли другъ къ другу.

Поели брака молодая не вдругъ переселяется въ домъ мужа, а остается на годъ и больше въ своей семъе. Мужъ ходитъ къ ней, какъ гость, а между тймъ устраиваетъ у себя къ ея приему все, что нужно для семейной жизни.

Магометанское многоженство къ татарами не привилось, до всей вероятности вследствие экономическаго затруднетя содержать нисколько женъ вмести и вследствие неизбежных при полигамии семейныхъ раздоровъ.

Только очень немногие имеютъ по две жены, и то другая жена берется, когда первая устарела; при молодой жене она делается обыкновенно главной хозяйкой дома.

татарская кухня

Женщина, какъ известно, унижена даже въ религиозномъ воззрении ислама, какъ существо низшей породы. Она совсемъ почти освобождена отъ исполнешя религиозныхъ обрядовъ, въ мечеть не ходитъ, разве только изредка подъ старость, не знаетъ даже, что будетъ съ ней на томъ свете, потому что пророкъ не открылъ этого, занявшись описашемъ блаженства правоверныхъ въ раю съ какими-то другими женщинами или дивами, гуриями, при которыхъ земныя жены очевидно уже лишния. Въ семейной жизни она полная собственность мужа, существо совершенно передъ нимъ безправное, которое онъ можетъ прогнать отъ себя по первому капризу. Все ея помышлешя сосредоточиваются поэтому на томъ, чтобы удержать за собой его любовь, на украшеши себя белилами, румянами, нарядами, на удовлетворении его чувственнымъ инстинктамъ и т.п. Обращеше съ женою принято гордое, презрительное и суровое; оказать ей ласку при людяхъ считается предосудительными

Какъ во всемъ нагометантскомъ мире, у татаръ существуетъ до известной степени затворничество женщинъ. Чемъ татаринъ богаче, темъ более укрываетъ свою жену. Въ быту беднаго, рабочаго люда, какъ городского, такъ и сельскаго, такое укрывательство женщины, разумеется, невозможно; но и бедная женщина этого класса при встрече съ мужчиною обязана закрыть, свое лицо или по крайней мере отвернуться отъ него при разговоре,—исключение допускается только при встрече съ русскими, предъ которыми, какъ передъ кяфирами, пожалуй, не стоитъ укрываться. Более либеральные городские татары въ настоящее время дозволяютъ своимъ женамъ уже открыто являться къ русскимь въ гости, на публичныя собрания, прогулки и въ театръ. Но еще не очень давно въ театре для татаръ нарочно были устроены особыя ложи, закрытая занавесками, за которыми и скрывались богатыя татарки. Следы этого укрывательства теперь обнаруживаются иногда разве въ томъ, что татарки помещаются въ глубине ложи, а переднюю часть ея занимають ихъ мужья; въ этомъ, впрочемъ, можетъ выражаться также и высокое главенство мужской половины семьи; когда татарское семейство куда-нибудь идетъ или гуляетъ, мужчина тоже идетъ всегда впереди, а сзади его семенитъ его жена, окруженная своими татарчатами, не смея съ нимъ поравняться, а темъ более обогнать его.

Господствующая пища татаръ—все мучнистое и масляное, особенно въ достаточныхъ семействахъ, где въ болыпомъ количестве потребляются разнято рода сдобныя и слоения печенья, пельмени, жирныя лапши, густыя сливки (каймакъ) и т.п. У простолюдпновъ обычнымъ блюдомъ служатъ: толканъ или болтушка, сваренная изъ муки и воды съ солью, салма изъ шариковъ теста въ воде, гречневыя лепешки на скоромномъ масле; для вкуса салма и толканъ иногда подбеливаются молокомъ. Въ праздники на столе является похлебка съ мясомъ и жаркое изъ баранины или конины. Мяса татары употребляютъ вообще не много, потому что оно для нихъ дорого. Животное, назначающееся въ пищу, должно быть заколото непременно татариномъ и съ известной молитвой; отъ того татары не могутъ пользоваться припасами обыкновеннаго мясного рынка и по обыкновенной цене. Важнымъ подспорьемъ могло бы для нихъ служить дозволенное у нихъ въ пищу мясо лошадей, но оно мало ими употребляется, потому что, будучи добываемо обыкновенно отъ старыхъ, уже никуда негодныхъ лошадей, очень жестко и невкусно, а колоть для него здоровыхъ жеребятъ и молодыхъ лошадей—дорого. Самымъ употребительнымъ и, можно сказать, национальнымъ мясомъ служить у татаръ баранина. Мясо свиней, такъ употребительное въ русскихъ деревняхъ, положительно запрещено Кораномъ и составляетъ для татаръ предметь такого же отвращетя, какъ для русскихъ кобылятина.

генерал Дмитрий Карбышев

Другое запрещете Корана относительно вина соблюдается далеко не такъ строго, какъ можно было бы думать, особенно среди рабочаго класса въ городахъ и между поселянами, живущими смежно съ русскими деревнями, въ которыхъ кабакъ составляетъ, какъ известно, необходимую принадлежность. Более совестливые татары маскируютъ свое противлете заповеди пророка у потреб лешемъ, вместо водки, какихъ-нибудь настоекъ, бальзама и сладкой водки. Совершенно безгрйш-ными напитками считаются чай и пиво и потребляются татарами въ неимоверныхъ количествахъ. Городские татары любятъ пить пиво, а также и чай особенно въ трактирахъ и харчевняхъ, въ чемъ, можетъ быть, выражается известная страсть восточныхъ жителей къ кофейнямъ. Въ Казани есть несколько специально татарскихъ трактировъ и харчевенъ, где всегда можно встретить и чайничающихъ и подвыпившихъ приятелей-татаръ. Какой-нибудь татарский виртуозъ или несколько такихь играютъ въ углу на скрипкахъ, изображая со слуха и совершенно на татарский ладъ какую-нибудь польку или казачка, а у столиковъ надъ опороженной посудой сидятъ подвыпившие пары друзей и, близко уставившись другъ къ другу физиономиями, вытаращивъ другъ на друга красные глаза, стараясь одинъ другого перекричать, чувствительно распеваютъ какую-то плаксивую и блажную песню. не имеющую по характеру ни малейшаго отношения къ тутъ же режущей ухо скрипичной польке. Скрипка почему то успела сделаться любимымъ инструментомъ татаръ и даже другихъ инородцевъ Казанской губернш. Национальный характеръ татаръ живее и восприимчивее русскаго. Татаринъ боекъ, смышленъ и предприимчивъ, общителенъ, словоохотливъ, гостя задушитъ чаемъ и едой, но въ то же время плутоватъ, хвастливъ и лживъ, любитъ надуть, особенно русскихъ, обидчивъ и горячъ, любитъ судиться, при всей предприимчивости и ловкости ленивъ и неустойчивь. въ деле труда систематическая). Чернорабочий татаринъ берется за дело сначала очень горячо и проворно и кажется гораздо лучше и выгоднее работника русскаго, который вначале обыкновенно долгое время только еще раскачивается и прилаживается къ работе, а дела делаетъ мало; но потомъ татаринъ начинаетъ быстро слабить и въ силахъ и въ ретивости, когда русские только лишь войдетъ въ полную силу своей работы, и общие результаты всего количества сделаннаго дела оказываются чаще въ пользу последняго, а не перваго. Въ земледельческомъ труде, который именно требуетъ не столько проворства, сколько терпения и настойчивости, татары стоять ниже не только русскихъ, но и другихъ инородцевъ Казанскаго края, такъ что даже возбуждаютъ противъ себя общия насмешки. Татарское поле всегда хуже другихъ; точно также запущены и другия статьи ихъ сельскаго хозяйства. Во многихъ селетяхъ татары даже вовсе бросили земледелие и сдаютъ землю русскимъ, чувашамъ и вотякамъ. По своему характеру, татаринъ любитъ нажить копейку какимъ-нибудь более легкимъ способомъ: мелкою торговлею, барышничествомъ, даже просто мошенничествомъ. Торговля составляетъ какъ будто его природное призвание — это истый потомокъ древнихъ булгаръ. Еще мальчишкой онъ ходитъ он улицамъ Казани, роясь въ кучахъ мусора по дворамъ, отыскивая мослы и тряпье для продажи на заводахъ, или продавая куски мыла, спички, апельсины и лимоны. Для казанскаго края, по торговли и маклачеству, татары почти то же, что для западнаго края евреи. Они занимаются всякого рода продажей и перепродажей, отъ продажи халатовъ и стараго платья до крупной торговли чаемъ, отъ бродячаго торга белилами, румянами, бусами и всякой дребеденью по татарскимъ деревнямъ до весьма солидныхъ торговыхъ делъ съ Бухарою, Персией и Китаем. Крупные торговцы ведутъ свои дела довольно ращонально и честно, но большинство крепко держится ретивыхъ приемовъ надувательства, обморачиванья покупателей честнымъ видомъ, фальшивой амбициозностъю, клятвами и запрашиваньями вчетверо и впятеро противъ настоящей цены товара. Кроме торговли, татары занимаются еще кожевеннымъ промысломъ, который тоже унаследовали после булгаръ, мыловарениемъ, приготовлениемъ войлочныхъ изделий; выделкой мочала, промыслами тележнымъ и бондарнымъ. Въ Казанской губернии имъ привадлежитъ более 1/3 всехъ фабрикъ и заводовъ. Множество рукъ занято извозомъ; въ числЬ извозчиковъ (преимущественно ломовыхъ) и ямщиковъ всей губернш татары составляютъ целую половину. Они любятъ и хорошо держатъ своихъ лошадей. Татарсшя лошади и ямщики считаются лучшими въ край. Вследствие дурного состояния земледелия по татарскимъ деревнямъ тысячи поселянъ отправляются ежегодно на разные отхожие промыслы по окрестнымъ приволжскимъ городамъ и на Волгу. Въ Казани бедные татары берутъ на себя труды дворниковъ, носильшиковъ на пристаняхъ, караульщиковъ, поденщиковъ и водовозовъ; друпе просто пускаются въ нищество, чрезвычайно развитое особенно между женскою половиною татарскаго населения, или даже въ воровство и конокрадство.

Старо-Татарская слобода, Казань , улица Насыри

По вероисповеданию татары все магометане за исключениемъ небольшого числа,—до 42,660 человекъ, крещеныхъ въ православие, и отличаются горячею и крепкою приверженностью къ исламу. Последний лежитъ въ основъ всего ихъ миросозерцания и всего нравственнаго склада и составляетъ главное отличие самой ихъ народности, которая какъ ими самими, такъ и русскими мыслится не иначе, какъ именно въ религиозной форме. Инородцы, совращенные въ мусульманство, вместе съ тем и отатариваются. Принять магометанство значитъ „пойти въ татары". Магометанство, исповедуемое ими, суннитскаго толка и не представляетъ собою никакихъ особенностей противъ общей системы этого толка ни въ вероучении, ни въ обрядахъ: у татаръ те же догматы, те же пятикратные намазы, посты (ураза), праздники (байрамъ) и проч., какъ и у всехъ другихъ мусульманъ-суннитовъ. Татары большею частию весьма набожны, даже фанатичны и крепко держатся исполнения обрядовъ своей веры. Каждое дело начинается и оканчивается у нихъ краткою молитвою: „Бисмилляги ррахмани ррахимъ", во имя Бога милостиваго, милосердаго. Намазы аккуратно совершаются почти всеми татарами, за исключешемъ разве чернорабочаго люда или какихъ-нибудь либераловъ интеллигентовъ, даже во время путешествия, наиримеръ, на пароходе на Волге. Для определения кыблы (стороны, где лежитъ Мекка и куда нужно обращаться въ молитве лицомъ) богатые татары нарочно носятъ при себе маленькие компасы. Во время самаго главнаго и долгаго поста Рамазана, продолжающагося цйлый месяцъ, даже чернорабочие ежедневно ничего не едятъ и не пьютъ въ течение всего дня до самой ночи, несмотря на то, что страшно страдаютъ отъ этого воздержания при работе, особенно отъ жажды, когда этотъ переходящий постъ случается въ летние жары. Поймавъ какого-нибудь грешника въ нарушении Рамазана, татары мажутъ ему лицо сажей и подчасъ жестоко его колотятъ. Между благочестивыми людьми въ большомъ уважении хаджъ, путешествия въ Мекку, откуда паломники или хаджи возвращаются съ разными святынями, священными четками, амулетами, талисманами, чудесными росказнями о каабе, висящемъ на воздухе камне или гробе пророка и т. п. и затемъ всю жизнь пользуются особеннымъ уважениемъ между своими единоверцами.

Важнейппе праздники татаръ общие для всехъ исповедниковъ ислама, — это Байрамъ въ честь дарования Корана, предваряемый постомъ Рамазаномъ, и Курбанъ-Байрамъ черезъ 2 месяца после перваго въ честь.жертвоприношения Авраама,—оба переходящие. По местамъ между простыми татарами въ деревняхъ сохранились разные общественныя и частныя, семейные курманы—жертвоприношешя языческаго еще происхождетя, но весьма мало. Остатки стараго язычества въ большомъ количестве и чистоте уцелели главнымъ образомъ между татарами старокрещеными, у некрещеныхъ старая народная вера почти везде уже целикомъ вытеснена магометанствомъ. Изъ древнихъ народныхъ праздниковъ между ними сохранились только два праздника, сабанъ и джиинъ.

Низшее образование (грамотность) впрочемъ значительно распространено между всеми татарами, не исключая женщинъ. Оно получается въ школахъ при мечетяхъ, низшихъ—мектебахъ и повыше — медресахъ. Каждый мулла занимается обучешемъ малъчиковъ своего прихода, а его жена учитъ обыкновенно девочекъ (за что величается устабикой—сударыней мастерицей). Кроме того, многия дети обучаются у своихъ отцовъ и матерей. За обучете въ школе полагается очень небольшая плата (хаиръ) или деньгами, — копейки по 2, 3, 5, много 10 въ неделю или же мясомъ, молокомъ, мукой, овсомъ и др. продуктами. Мулла учитъ бедныхъ детей и безъ всякаго хаира, даромъ, потому что это считается чрезвычайно душеспасителънымъ трудомъ. Ученье совершается во всехъ школахъ только зимой, съ начала ноября по 1 число мая каждый день, кроме недельнаго — пятницы, по утрамъ, часовъ съ 6 или съ разсветомъ. Начальный курсъ грамотности въ мектебахъ состоитъ въ изучении букваря съ складами, съ необходимыми молитвами (ниаты) и сорока обязанностями мусульманина (кялиматы) которое продолжается года 2 и более вследствие крайне несовершенныхъ, самыхъ первобытныхъ приемовъ преподавания, затемъ въ чтении нараспевъ избранныхъ местъ Корана или седьмой части Корана, Гавтиака, какъ называется эта книга, и самого Корана, что продолжается отъ 3 до 7 летъ, безъ всякаго понимания читаемаго, потому что Коранъ читается на арабскомъ языке. Въ то же время читаются или, точнее, заучиваются наизусть некоторыя татарския книжки нравственно-религиознаго содержания: Бядуамъ (объ обязанностяхъ закона), Бакырганъ (нравственная поэма), книга объ Юсуфе (Иосифе прекрасномъ) и др. Этимъ и оканчивается обучеше всехъ девочекъ и большей части мальчиковъ. Для дальнейшаго образования мальчики поступаютъ въ медресы.

Медреса строится обыкновенно при мечети на пожертвования более достаточныхъ татаръ и содержится на сборныя суммы. Пожертвование на медресу считается однимъ изъ самыхъ богоугодныхъ делъ. По внешнему устройству, медреса представляетъ более или менее обширную избу съ несколько возвьшеннымъ поломъ; между поломъ и порогомъ оставляется яма, незастланная досками, въ которой снимаются калоши, совершаются омовешя, ссылается съ полу весь соръ, сосредоточиваются вообще весь школьный хламъ и грязь. По стенамъ на полу стоятъ перегородки или ширмы, образуя кругомъ нечто въ роде шкафовъ, въ которыхъ помещаются ученики со всемъ своимъ имуществомъ; на стене каждаго такого отделения висятъ одежда и полки съ книгами, а на полу располагаются постели, сундуки, посуда, съестные припасы и проч. Ученики (шакирды), кроме приходящихъ, постоянно должны находиться въ медресе; домой ихъ отпускаютъ только на пятницу отъ вечера четверга до утра субботы. Поэтому они здесь и учатся и ведутъ все свое хозяйство. Такъ какъ женщины въ медресы не допускаются, то мальчики сами по очереди должны для себя и стряпать, и мыть белье, и зашивать разныя дыры, и чинить себе обувь, что отнимаетъ у нихъ не мало времени отъ ученья. Все шакирды должны служить образцомъ аккуратнаго соблюдешя всехъ намазовъ, омовений и постовъ, и вообще все воспитание ихъ основано на строго религиозныхъ началахъ. Ученье происходить утромъ, часовъ съ 6 до 10 и 11; все юношество при этомъ разсаживается съ поджатыми подъ себя ногами по полу и начинаетъ жалобнымъ обрядовьшъ речитативомъ распевать свои уроки по Корану и др. книгамъ или писать, держа бумагу на левой ладони надъ приподнятымъ коленомъ. Въ четвергъ происходить поверка всехъ успехов за неделю и расправа съ неуспешными учениками, какъ это делалось въ нашихъ старыхъ шкодахъ по субботамъ; неуспешныхъ наказываютъ сажаниемъ подъ полъ или розгами. Летомъ ученики распускаются по домамъ; мнопе изъ нихъ пускаются въ это время въ мелочную торговлю, продаютъ лимоны и апельсины, для чего уезжаютъ даже въ Нижний, а некоторые расходятся по киргизскимъ ауламъ читать Коранъ, чемъ тоже добываютъ себе деньги.

Замечательно, что вся теперешняя мусульманская образованность Казани обязана своимъ процветаниемъ русскому правительству и поднялась не ранее начала XIX столетия. До этого времени татарское население края находилось въ самомъ темномъ невежестве относительно своей веры. Учителя были редки, потому что образовывать ихъ можно было только черезъ посылку молодыхъ людей въ отдаленные края Востока, въ Бухару или Стамбулъ; оттуда же добывались и все нужныя книги. Вь 1802 г., по воле императора Александра I, вследствие просьбы татаръ заведена была, наконецъ, первая татарская типограф1я въ Казани при гимназии, и въ течение всего трехь летъ успела напечатать 11,000 татарскихъ азбукъ, 7,000 экз. Гавтиака, 3,000 Корана и до 10,200 другихъ книгъ религиознаго содержашя. После этого грамотность начала живо распространяться между татарами, и печатныя книги стали расходиться въ громадномъ количестве. Съ 1813 года, когда въ Казани открылась деятельность Библейскаго Общества, татарская типография еще более усилила свою издательскую работу прямо въ противодействие Обществу. Въ конце 1828 года она примкнула къ богатой университетской типографии, и университетъ, помимо собственнаго своего ведома, сделался какимъ-то центромъ религиозной мусульманской цивилизации чуть не для всего татарскаго населения Империи, потому что магометанския книги изъ его типографии чрезъ татарскихъ книгопродавцевъ, чрезъ нижегородскую и ирбитскую ярмарки стали расходиться по всемъ концамъ России, где только есть магометане,—въ Сибирь, Крымъ, на Кавказъ, въ Хиву и Бухару. Количество этихъ изданий достигаетъ изумительныхъ размеровъ и далеко превышаетъ количество русскихъ изданий той же типографии. По сведениямъ за 1855—1864 гг., она издала за эти 10 летъ до 1,084,320 экземпляровъ магометанскихъ книгъ, въ томъ числе 147,600 Гавтиака, 90,000 Корана и т. д. Къ этому нужно еще присовокупить то же громадное количество Корановъ, разныхъ мелкихъ книгъ и брошюръ, вышедшихъ изъ частныхъ татарскихъ и др. типографий. Число всехъ изданш доходитъ до 2,000,000 экземпляровъ въ годъ. Все эти издания продаются по чрезвычайно дешевой цене.

Не мудрено, что, благодаря своимъ многочисленнымъ школам и печати, татарское населеше въ настоящее время почти сплошь все грамотное и съ презрениемъ смотритъ на русскихъ крестьянъ, страдающихъ безграмотностью, да кстати уже и на всю русскую образованность вообще. Между татарами существуетъ крепкое убеждение, что мусульманскимъ книгамъ нетъ конца, а русскимъ книгамъ есть конецъ, и что когда pyccкиe дочитаются до этого конца, то обратятся уже къ мусульманскимъ книгамъ и сами сделаются мусульманами. По своей привычке къ книге, татаринъ довольно легко выучивается и русской грамоте, какъ это замечено въ полкахъ: солдаты изъ татаръ скорее делаются грамотными, чемъ pyccsie. Любопытно, что въ университетской типографии татары считались всегда одними изъ лучшихъ работников для местныхъ ученыхъ журналовъ университета и духовной академии.

Татары представляютъ собою вообще самую крепкую из народностей восточнаго инородческаго края, неподдающуюся никакимъ влияниямъ со стороны народности госдодствующей. Къ русскимъ они относятся съ крайнею подозрительностш, опасаясь съ ихъ стороны всякихъ попытокъ къ обращению татаръ въ христианство и русскому ихъ обучению. Триста летъ живутъ они вместе съ русскими и подъ русскою властью и не только не русеютъ, какъ друие инородцы, но еще сами развиваютъ съ своей стороны огромное влияние на соседнихъ инородцевъ, обращая ихъ въ магометанство и постепенно отатаривая. Отъ русскихъ они живутъ особнякомъ; многие, особенно женщины, вовсе не знаютъ русскаго языка, даже боятся его, несмотря на то, что не могутъ не нуждаться въ его изучении на каждомъ шагу. Конечно, въ этомъ много виноваты сами русские вследствие своего крайне отталкивающаго отношения къ нимъ, отъ котораго татарина не спасаетъ даже обращение къ христианству. “Татарская лопатка, собака"—самыя частыя клички для татаръ изъ устъ русскаго человека, которыя можно слышать постоянно. Простонародье считаетъ ихъ какими-то погаными существами и скорее дастъ въ своей посуде пищу собаке, чемъ татарину. Отъ этого татары часто являются къ русскимъ на работу съ своей посудой, зная напередъ, что иначе имъ не изъ чего будетъ даже напиться воды. Разумеется, и сами они то же не остаются у русскихъ въ долгу, напримеръ, не считаютъ грехомъ надуть, обокрасть или исколотить ихъ при случае, и то же въ свою очередь зовутъ ихъ собаками, кяфирами (неверными), чукынганами (свиньями) и т. п. Нельзя, впрочемъ, при этомъ упускать изъ внимания и того, что такия отношения сформировались у русскихъ только къ татарамъ; къ другимъ инородцамъ русский относится довольно снисходительно, допуская насчетъ ихъ только добродушныя шуточки и прибауточки. Очевидно, татаринъ ему прямо антипатиченъ. Причинъ этой антипатии можно найти достаточно въ истории всехъ ихъ взаимныхъ отношений; много ихъ и теперь, и едва-ли не главная причина заключается въ самой крепости татарской народности. Татаринъ искренно гордится и своимъ происхождешемъ, и образовашемъ, и моральными качествами, и религией, за которую онъ стоитъ крепко до фанатизма, и всемъ вообще своимъ, презирая русскаго не менее, чемъ тотъ его.

Сенная мечеть в Старо-Татарской слободе

Татарская интелигенция относится къ русскимъ, конечно, нисколько терпимее. Она отлично говоритъ по русски и не стесняется посылать свое молодое поколение учиться въ русскихъ учебныхъ заведенияхъ, мужскихъ и женскихъ гимназияхъ, въ университете. Некоторые молодые люди получаютъ даже заграничное образование, и не въ одномъ Стамбуле или Каире, но и въ Париже. Более широкое образование неизбежно сопровождается ослаблениемъ религиознаго фанатизма и даже самой религиозности поклонниковъ пророка, но это вовее не способствует сближению ихъ съ христианскимъ миросозерцаниемъ и русской народностью. Релипозная рознь съ русскимъ народом съ избыткомъ заменяется у нихъ рознью националистической. Татаринъ неизменно остается татариномъ при всякомъ образовании, преданнымъ своей народности и въ той или другой степени горячимъ сепаратистомъ. Во имя национализма эти интелигенты крепко стоятъ и за свою национальную религию, безъ которой не мыслимы сплоченность и крепость нации. Они усердно участвуютъ въ строении мечетей, въ поддержке при нихъ конфессиональныхъ школъ, развитии религиозной мусульманской литературы, книжной торговли, пропаганды ислама и татаризации соседнихъ инородцевъ, черемисъ, вотяковъ, чувашъ, въ разныхъ петицияхъ и постановленияхъ мусульманскихъ съездовъ въ пользу ислама, объ его автономномъ положении въ Pocciи, объ автономии мусульманской цензуры и печати, о воспрещении деятельности миссионеровъ среди татаръ и свободе мусульманской пропаганды, о прекращении какихъ-то религиозныхъ гонений на мусульманъ и проч.

принятие ислама в древнем Булгаре

Въ последние 20—30 летъ въ татарскомъ мире заметно особенно оживленное движение, направленное къ возрождению ислама и крепко приправленное идеями панисламизма. Исламъ собирается съ силами на упорную борьбу съ христианской цивилизацией повсюду, где онъ существуетъ, и началъ везде заботиться объ исправлении недочетовъ своего стариннаго выстоявшагося уклада и развитии своихъ образовательныхъ средствъ. Движение это распространилось и на татарское Поволжье. Старозаветные муллы и учители постепенно заменяются новыми прогрессивнаго и националистическаго направления. Направлеше это заметно проникаетъ даже въ народныя массы. Открываются новыя медресы, въ которыхъ хотя и остается старое конфессиональное образование, но уже восполняется новыми светскими и научными элементими, изучениемъ физики, математики, химии, европейскихъ языковъ. Новыя веяния отражаются и на старыхъ мектебахъ и медресахъ, расширяются ихъ программы до размера русскихъ начальныхъ школъ и вводятся новые лучппе методы преподавания. Но замечательно, что русское влияние на образование во всехъ этихъ школахъ старательно устраняется. Отъ надзора чиновъ министерства народнаго просвещения они ревниво охраняются; русские классы при нихъ не прививаются и не пользуются сочувствиемъ татаръ; правительственная школы среди магометанъ распространяются крайне медленно.

После издания манифеста 17 октября 1905 г. описываемое движение въ среде русскихъ татаръ усилилось въ высшей степени и во время последовавшаго затемъ государстоеннаго разстройства отъ войны и, такъ называемаго, освободительнаго движения успело организоваться до такой степени, что съ нимъ приходится очень серьезно считаться не только православной церкви, но и государству. О какомъ нибудь обрусении татаръ теперь пока не можетъ быть и речи. Христианская миссия въ среде магометанства совершенно парализована. Православной церкви приходится, по крайней мере на время, отказаться отъ всякой наступательной борьбы съ исламомъ и ограничиться борьбой лишь оборонительной, спасая отъ мусульманской пропаганды и отступничества отъ православия хоть то небольшое число своихъ чад, какое она успела приобрести въ течение прежняго долгаго времени, при более благоприятных обстоятельствахъ.

Христианское просвещение очень туго прививалось къ татарамъ и въ прежнее время, гораздо менее, чемъ ко всемъ другимъ инородцамъ въ России, исповедывавшимъ языческия веры. Татарская вера, какъ зовутъ у насъ магометанство, твердо выдерживала все напоры на нее христианской миссии, поступившись русской вере, только самымъ малымъ числомъ своихъ исповедниковъ. Самыми важными эпохами христианской миссии въ среде казанскихъ инородцевъ были: время перваго утверждена между ними русскаго владычества во второй половини XVI в. и затемъ въ XVIII в. время царствования императрицы Елизаветы. Первые святые деятели христианской миссии, знаменитые казанские чудотворцы XVI в., Гурий, Варсонофий и Германъ, оставили после себя целыя селения такъ называемыхъ старокрещеныхъ инородцевъ, въ томъ числи не мало и татарскихъ селений. Исламъ тогда еще не былъ такъ силенъ между татарами, переживавшими еще периодъ двоеверия, борьбы с магометанствомъ старыхъ языческихъ верований. Къ сожалению, дело миссии остановилось тогда только на первоначальномъ обращении этихъ старокрещеныхъ къ христианству; св. казанские чудотворцы, при всехъ своихъ усилияхъ, не успели сообщить этой массе обращенныхъ ими христианскаго просвещения, а преемники ихъ не поддержали ихъ благого начала. Уже въ начале XVIII в. духовное и гражданское правительства снова обратили внимание на инородцевъ, заговорили объ ихъ крещении и, главное, о заведении между ними школъ съ миссионерскимъ характеромъ. Въ 1740-хъ годахъ такия школы действительно были заведены въ Свияжске, Елабуге и Царевококшайске, потомъ въ 1753 г. изъ нихъ возникла большая центральная школа въ самой Казани. Но и теперь не школе привелось стоять на первомъ плане въ решении инородческаго вопроса, а опять-таки только миссии. Въ 1740 г. въ Свияжске, при Богородицкомь монастыре, учреждена была новокрещенская контора, обратившая все свое внимаше на одно крещение инородцевъ въ какъ можно большемъ числе. О томъ же более всего хлопоталъ энергично содействовавший ей казанский apxiepeй, считающийся просветителемъ казанскаго края, Лука Конашевичъ. Благочестивое царствование императрицы Елизаветы, какъ нельзя более, способствовало начавшемуся тогда миссионерами, можно сказать, поголовному крещению инородцевъ. Съ 1741 по 1756 годъ крещено было до 430,000 душъ разныхъ инородцевъ, получившихъ съ техъ поръ название новокрещеныхъ. Татары крестились реже всехъ. Во все это время изъ нихъ окрещено было всего какихъ нибудь 8000, да и те готовы были при первомъ удобномъ случае отпасть отъ церкви и воротиться къ своей прежней татарской вере. Своимъ упорствомъ противъ всехъ усилий миссионеровъ и властей татары навлекли на себя даже настоящее гонение, о бедствияхъ котораго хранятся у нихъ озлобленныя предания даже доселе. Епископъ Лука насильно бралъ ихъ детей въ свои школы, ломалъ ихъ мечети, построилъ две церкви въ ихъ слободе въ Казани и учредилъ въ эти церкви крестные ходы, въ селе Успенскомъ разобралъ остатки уважавшихся татарами булгарскихъ сооружений и изъ развалинъ ихъ устроил церковь, монастырскie погреба и проч. Правительство съ своей стороны, назначая для крещеныхъ разяыя льготы, противъ ислама принимало репрессивныя миры, запрещало строить новыя мечети, ломало некоторыя старыя, отягчало упорныхъ магометан увеличениемъ сборовъ и повинностей и переселениями на другия места. Результатомъ всехъ этихъ меръ было страшное озлобление всей остальной массы татарскаго населения, которое доходило до того, что въ 1756 г. само правительство сочло необходимымъ умерить свою ревность о вере и немедленно перевести епископа Луку въ другую епархию. Волнения, возбужденныя въ инородческомъ мipе, долго не улегались после этого и еще въ 1770-хъ годахъ горько отозвались для русскихъ въ Пугачевщине.

древние надгробные камни (Кара пулат, Болгар)

При императрице Екатерине II новокрещенская контора была наконецъ закрыта (въ 1764 г.). Въ то же время, подъ влияниемъ модной тогда идеи о веротерпимости, уничтоженъ былъ сборъ податей съ некрещеныхъ инородцевъ за крещеныхъ, дано самое широкое дозволеше строить татарамъ мечети, а духовенству запрещено вмешиваться въ какия бы то ни было дела объ иноверцахъ и ихъ молитвенныхъ домахъ и посылать къ нимъ проповедниковъ миссионеровъ. Въ последние годы царствования Екатерина устроила для магометанъ даже особыя средоточия для ихъ релипознаго управлетя въ лице двухъ муфиевъ, одного въ Уфе, другого въ Крыму, и такимъ образомъ дала магометанству особую и законную религиозную организацию. Кроме того, въ Петербурге отпечатанъ былъ Коранъ въ количестве 3,000 экземпляровъ для разсылки по губерниямъ, населеннымъ татарами. Христианская миссия между инородцами была окончательно подорвана, а къ концу XVIII в. закрылись и новокрещенския школы,—единственный источникъ для просвещения новокрещеныхъ. Между темъ магометанство оживилось и развило съ своей стороны сильную пропаганду среди обратившихся татаръ, снова привлекая ихъ на свою сторону, и кроме того, среди другихъ инородцевъ, исповедовавшихъ шаманство, киргизовъ и башкиръ. Пошли толки, что само правительство стоитъ за татарскую веру, скоро будетъ само на свой счетъ строитъ татарамъ мечети и что вышелъ указъ, дозволяющий новокрещенымъ снова возращаться въ исламъ. Заведение татарской типографии въ начале XIX столетия окончательно упрочило положение магометанства въ Pocciи, усиливъ его школы и развивъ грамотность въ среде его исповедников. Результаты всего этого не замедлили обнаружиться и обнаружились именно черезъ столько времени, сколько было нужно для того, чтобы подросло молодое поколение, воспитавшееся въ новыхъ школахъ.

Въ 1802 и 1803 гг. начались отпадения крещеныхъ татаръ. Обезпокоенное этимъ правительство стало предпринимать меры къ ихъ христианскому просвещению. Въ 1802 г. вышелъ указъ о переводе на инородческие языки краткихъ катехизисовъ и более нужныхъ молитвъ. Библейское общество затемъ стало распространять на этихъ языкахъ переводы св. писания. Казанский apxieпиcкoпъ Амвросий Протасовъ предлагалъ было перевести на эти языки и богослужебныя книги, но мысль эта тогда не нашла себе сочувствия. При духовно-учебныхъ заведенияхъ въ епархияхъ съ инородческимъ населениемъ стали открывать классы местных инородческихъ языковъ, потому что въ духовенстве, знающем эти языки, была крайняя нужда. Но дело миссии до того уже было запущено, что его долго нельзя было поправить. Въ царствование Александра I и Николая I производилось множество делъ объ отпаденияхъ въ Казанской и соседних eпapxiяхъ, и все больше о татарах. Съ 1827 г. началось первое массовое отпадение крещеныхъ татаръ въ магометанство. Поданы были на Высочайшее имя прошения о возвращении въ исламъ отъ 138 деревень; въ прошенияхъ этихъ татары объясняли, что ихъ предки всегда были мусульманег что они попали въ христианство, неизвестно какъ и когда, но вовсе не обучены христианской вере и нисколько ея не знаютъ, въ подтверждение просьбы ссылались на указъ 1764 года о закрытии новокрещенской конторы, крестившей ихъ насильно. Ссылка эта не оправдывается смысломъ самого указа 1764 г., но хорошо показываетъ, съ какого времени и по какому поводу магометанство начало поднимать голову после ударовъ Елизаветинскаго царствования. За этимъ отпадениемъ крещеныхъ татаръ последовалъ рядъ другихъ. Для ослабления этих отпадений начальство принимало разныа меры, телесныя наказания, ссылки, расторжение браковъ крещеныхъ съ некрещеными, принудительное крещение детей въ отпадавшихъ семьяхъ и проч. Въ 1830 г. въ казанской eпapxiи вновь учрежденыя миссионеры, но безъ всякой пользы. Въ 1847 г. при казанской академии, по Высочайшеву повелению, предпринятъ былъ татарский переводъ священныхъ и богослужебныхъ книгъ, но языкомъ для этихъ переводовъ, равно какъ и для обучешя въ школахъ, былъ принатъ, къ несчастью, языкъ не живой народный, а книжный, понятный только образованнымъ татарам. Самое большое отпадение татаръ произошло въ 1866 г., въ эпоху реформъ Александра II.

моление в Древнем Булгаре Казанские татары

При всехъ этих отпаденияхъ везде повторялась одна и та же история: разносился слухъ о некоемъ царскомъ указе, будто бы дозволявшемъ отступничество, подавались о возвращении къ старой вере прошения на Высочайшее имя, а въ ожидании ихъ результатовъ отступники выкидывали взъ домовъ своихъ образа, сбрасывали съ себя пояса, надавали на головы тюбетейки и отправлялись вместо церкви въ мечеть. Начальство принималось судить ихъ, таскало въ консистории для увещания, секло, переселяло въ русския селения, даже ссылало въ Сибирь; но дальше этихъ чисто внешнихъ меръ не простиралось, да и не могло простираться. Местное духовенство оказывалось совершенно не подготовленнымъ къ просвещению татарской паствы, потому что не знало ни ея языка, ни ея старыхъ магометанскихъ верований. Каждый разъ, кавъ въ консистории требовались способные люди для увещания отпавшихъ, въ епархии не находилось ни одного священника, который бы зналъ татарский языкъ и магометанское вероучение. Духовная школа, погрузившись въ изучеше латыни и въ опровержение древнихъ еретиковъ Византийской империи, не сообщала никакого понятия о томъ, что у нея было подъ носомъ, о местныхъ инородческихъ языкахъ и веровашяхъ.

Замечательно, что отпадения обнаружились главнымъ образомъ между татарами новокрещеными, а не старокрещеными. Причина понятна: хотя и те и другие присоединены были къ церкви одинаково внешнимъ только образомъ, но отъ присоединешя последнихъ прошло уже три столетия, что не могло не укрепить въ нихъ по крайней мере привычки числиться христианами. На самомъ деле и ихъ нельзя назвать вполне христианами; это какое-то особое межеумочное, хотя и весьма интересное племя, представляющее въ своихъ убежденияхъ и привычкахъ какую-то смесь христианства съ магометанствомъ и язычествомъ и стоющее специалънаго изучения этнографовъ и историковъ. Ихъ остается теперь очень немного. Это остатки татаръ древняго времени, когда татарский народъ, принявъ магометанство, не разстался еще и съ старыми языческими верованиями и переживалъ свой периодъ двоеверия. Христианство, въ которое они были крещены казанскими чудотворцами, составило между ними третью веру, надобно сказать, самую слабую. Эту смесь трехъ веръ они и сохранили, какъ любопытный памятникъ старины, по некоторымъ глухимъ местамъ почти целикомъ дотянувшей до насъ свое существоваше еще отъ XVI в., и какъ печальное свидетельство слабости на нихъ русскаго влияния.

водяная - су анасы

Христианство привилось къ старокрещенымъ только въ очень слабой степени. Личность Спасителя известна имъ изъ однихъ магометанскихъ источниковъ, какъ личность одного изъ пророковъ. Догматы о Его божестве, о Троице, о воплощении, подъ влияниемъ магометанскаго монотеизма, положительно ими отвергаются и служатъ постояннымъ соблазномъ относительно христианства, равно какъ христианское иконопочитание, отождествляемое ими съ языческимъ идолопоклонствомъ. Въ то же время они во всей силе исповедуютъ символъ ислама: „Нетъ Бога, кроме Бога; Магометъ пророкъ Его". Только некоторые, более близкие къ христианству, считаютъ Магомета просто святымъ. Почитание татарскихъ святыхъ развито у нихъ почти въ одинаковой степени, какъ и между коренными мусульманами. Верования касательно будущей жизни и загробнаго суда остались тоже чисто магометанския. Множество кораническихъ легендъ о пророкахъ Адаме, Аврааме, Иосифе, Моисее и проч. и о самомъ Maгoмeте, его нравственныхъ качествахъ, пророчествахъ и чудесахъ составляютъ такую же распространенную между старокрещеными массу религиозныхъ знаний, какую для русскаго простонародья составляютъ апокрифическия легенды, созданныя на библейской основе что прямо показываетъ, что коренымъ источникомъ религиознаго миросозерцания для нихъ служила не Библия, а именно Коранъ. Къ обрядамъ церкви старокрещеный равнодушенъ: въ церковь не ходитъ, а если когда и явится въ нее, то не молится; домашней молитвы тоже не совершаете, разве въ присутствии русскихъ, а если и молится иногда, то по-татарски, поднимая руки кверху и читая татарския молитвы, что называется у нихъ „творить аминь"; передъ началомъ дела или предъ приемомъ пищи, вместо „Господи помилуй", говоритъ „бисмилля"; постовъ не соблюдаетъ ни татарскихъ, ни русскихъ; исповедь и причастие принимаются только по необходимости, передъ свадьбой да передъ смертью. Результатомъ этого колебательнаго состояния между разными верами необходимо долженъ былъ явиться у старокрещеныхъ религиозный индифферентизмъ; между ними постоянно можно слышать известное разсуждеше, что и ту и эту веру Богъ далъ, что всякий по своей вере и спасается, и что даже еще неизвестно, которая вера лучше.

Вследтвие крайней слабости русскаго влияния на татаръ, магометанство оказалось гораздо сильнее въ деле истребления остатковъ язычества, чемъ христианство, отъ того они составляютъ теперь почти исключительную принадлежность однихъ старокрещеныхъ. Сильнее христианскаго влияние его оказалось и вообще на образование татаръ. Въ то время, какъ магометанство заводило повсюду свои школы, всех почти своихъ исповедниковъ выучило читать книги, дало чрезъ это сильную опору для национальной религии и истребляло старыя суеверия, крещеные татары но крайней мере до конца 1860-хъ годовъ, до распространения между ними школъ братства св. Гурия, оставались въ самомъ темномъ невежестве, не имея у себя ни школъ, ни учителей. Если некоторые изъ нихъ и принимались учиться, напримеръ, для лучшаго ведения торговыхъ делъ, то обращались за этимъ прямо въ татарския школы, къ мулламъ, где и теряли последние проблески христианства. Православное духовенство, съ своей стороны, никакъ не могло конкурировать съ муллами, потому что это были учителя чисто народные, а оно не владело даже татарскимъ языкомъ. Отъ русскаго населения и подавно нельзя было ожидать какого-нибудь религиознаго влiянiя; разве только иногда какой-нибудь раскольнический ревнитель вздумаетъ потолковать съ татариномъ о двуперстии или седми просфорахъ на литургии, но это, разумеется, очень мало просвещало старокрещенаго человека, не имевшаго ровно никакого интереса къ непонятному для него христианскому богослужению. Къ тому же русские сами оттолкнули отъ себя своихъ татарскихъ единоверцевъ, относясь къ нимъ съ такимъ же национальнымъ омерзениемъ, какъ и къ некрещенымъ татарамъ. Замечательно, что браки между русскими и крещеными татарами и теперь еще довольно редки и считаются даже унизительными для русскихъ, какъ для парней, такъ и для девицъ. Очень естественно, что крещеные постоянно должны были тяготеть не к русскимъ, а к своимъ некрещенымъ единоплеменникамъ, искать себе нравственной нищи не въ христианстве, а въ незабытомъ ими исламе. Понятно, какъ сильно должна была действовать на нихъ магометанская пропаганда, надобно сказать — очень энергичная и обладающая большими средствами въ родномъ языке, во множестве муллъ, мечетей и школ.

одежда казанских татар

После издания манифеста о свободе совести 17 октября 1905 года въ крещено-татарскомъ населении начался новый периодъ отступничества отъ церкви. Татарская пропаганда ислама усилилась до крайняго напряжения, хотя это и отрицаютъ татарския газеты, представляя магометанство религией самой миролюбивой и отвращающейся отъ всякаго прозелитизма, не то, что православие, всегда жестоко преследовавшее правоверныхъ. Требуя чрезъ своихъ заправилъ недопущения въ свои селения православныхъ миссионеровъ, которые и сами не зяглядываютъ туда из-за серьезныхъ опасений даже за самую свою жизнь („секимъ башка"), магометанство насылаетъ на крещенския и языческия инородческия селенния толпы своихъ муллъ, шакирдовъ и простыхъ ревнителей - проповедниковъ ислама, которые шныряютъ здесь по роднымъ и знакомымъ домамъ и базарамъ, употребляя всякия средства для склонения населения въ магометанство, клеветы на русскую веру, обманныя уверения съ ссылками на царский манифестъ, что царь приказалъ всехъ инородцевъ приводить въ магометанство и самъ скоро перейдетъ въ него, что въ России будутъ только две веры — русская и татарская, что кто не хочетъ быть въ русской вере, такъ скорее бы переходилъ въ магометанство, а то скоро насильно крестить будутъ и проч.
Более богатые и влиятельные магометане и отступники привлекаютъ крещеныхъ къ отступничеству лаской, материалъными выгодами и помощью. Набравъ въ крещенскомъ селении десятка два—три соблазненныхъ, спешатъ поскорее устроить въ немъ мечеть и школу, хотя бы прямо противъ закона и вопреки желанию местнаго крещенскаго населения, составляющаго большинство жителей. Где большинство и сила на стороне отступниковъ, твердымъ въ православии обывателямъ житья нетъ отъ всяческихъ обидъ, насмешекъ, притеснений, придирокъ и проч., такъ что, покрепившись, сколько хватаетъ терпения, они поневоле и сами переходятъ въ исламъ. Крестившимся вновь татарамъ уже и вовсе нельзя оставаться въ татарскихъ или отступническихъ селенияхъ, изъ-за опасения за самую жизнь, и приходится куда нибудь переселяться. Пропаганда ислама въ последнее время принимаетъ слишкомъ уже смелый и даже насильственный характеръ.

Делаетъ свое пропагаторское дело и мусульманская литература, оживившаяся и тоже чрезвычайно осмелевшая после манифеста 1905 года о свободе совести. Въ семи казанскихъ татарскихъ газетахъ и въ десяткахъ тысячъ книгъ и брошюръ, издаваемыхъ въ Казани, вероисповедный вопросъ, похвалы исламу, преувеличенныя известия объ его успехахъ и порицания христианству занимаютъ очень большое место. Издания эти продаются по самой дешевой цене на всехъ сельскихъ базарахъ и въ татарскихъ книжныхъ лавкахъ, где бываютъ инородцы. Замечательно, что религиозныхъ книгъ и брошюръ на инородческихъ языкахъ русскаго издания ни на одномъ такомъ деревенскомъ базаре найти нельзя. Важнымъ недостаткомъ книжной пропаганды ислама было то, что татарския издания печатались исключительно однимъ арабскимъ алфавитомъ, котораго крещеные татары и др. инородцы не знаютъ; печатать свои книги более распространеннымъ русскимъ алфавитомъ татары считали даже грехомъ. Теперь этотъ грехъ они решились принять на свою душу и стали печатать нужныя для пропаганды книги или вместе съ русскимъ переводомъ или однимъ русскимъ шрифтомъ. Издания такого рода выпускаются ими очевидно для назидания крещеныхъ, знающихъ только русскую азбуку. Въ 1906 г. изъ казанской типографии братьевъ Каримовыхъ выпущена была замечательная брошюра на татарскомъ языке съ русской транскрипщей „Ислямъ дени” (Вероучеше ислама); она разобрана свящ. С. Багинымъ (миссионеромъ) въ Правосл. Собеседнике 1909 г.

музей Габдуллы Тукая, Тукай-Кырлай

На заглавномъ листе говорится, что брошюра эта напечатана на основании Высочайшаго манифеста о свободе веры отъ 17 окт. 1905 года. Первые листы заключаютъ въ себе убедительное воззвание къ крещенымъ татарамъ о возвращении въ прежнюю родную веру ихъ отцовъ и дедовъ. „Эта книга для старинныхъ сродниковъ нашихъ, въ прежнее время силою выведенныхъ изъ вероучешя ислама, о возлюбленной вере которыхъ говоритъ эта книга. Этимъ сродникамъ нашимъ не дали возможности жить въ исламе: силою гнали въ церковь, силою ставили въ ихъ домахъ иконы, силою заставляли праздновать пасху, въ праздникъ красныхъ яицъ попы силою входили въ ихъ домы" и т. д. Описывается, какия насилия они претерпевали, какимъ мучениямъ, — плетямъ, ссылке въ Сибирь, на каторгу, они подвергались за то, что и после перечисления своего въ хрисианство не забывали вероучешя ислама и оставались ему верными.
Въ день всеобщего суда они выступятъ съ светлыми лицами впереди всехъ мусульманъ и самихъ пророковъ. Спросятъ народы: „что это за мусульмане съ светлыми лицами". Тогда ангелы ответятъ: „Они въ мipe за веру перенесли великия притеснения" и проч. Затемъ, на случай возвращения крещеныхъ въ свою народную старую веру, даются наставления о томъ, какъ имъ поступать при постройке себе мечети и школы, о приглашении шакирда для научения вере, муллы и т. п. Содержание брошюры состоитъ въ изложении вероучения и обрядовъ ислама. Между крещеными, какъ и следовало ожидать, она получила широкое распространение, хотя и содержится лодъ болыпимъ секретомъ. Въ той же типографии и очевидно съ тою же целью пропаганды ислама на русскомъ и татарскомъ языке напечатаны манифестъ 17 окт. 1905 г. и положешя комитета министровъ 17 апреля 1905 г, и совсемъ готовыя формы прошений на имя губернатора о переходе въ исламъ, въ которыхъ просителямъ остается вписать только свои имена.

Среди татарскаго населения доселе держится еще память о прежнемъ величии татарскаго царства и вера въ его будущее возстановлеше. Boзcтaнoвлeнiя этого оно ждетъ отъ содействия султана, который пользуется у него благоговейнымъ уважениемъ, какъ единый царь правоверныхъ во всемъ мipе. Мусульманския симпатии тянутъ татаръ не къ Питеру или Москве, а къ Мекке, Каиру и Стамбулу, —этимъ священнымъ городамъ ислама. Объ нихъ ходятъ разныя чудесныя легенды, какъ у нашего простонародья о св. местахъ. Со взятиемъ кяпирами Стамбула поверья связываютъ кончину мира. Турки въ воображении татарскаго простонародья до личнаго его знакомства съ ними, когда ихъ проводили въ минувшую войну 1877 года чрезъ Казанскую губернию пленниками, представлялись въ виде ангеловъ исполинскихъ размеровъ, какъ рисуетъ ангеловъ Коранъ. Пленниковъ, несмотря на ихъ обыкновенный чедовеческий образъ, по татарскимъ деревнямъ все-таки встречали съ необыкновеннымъ энтузиазмомъ, какъ подобаетъ встречать старшихъ братьевъ по исламу.

Въ крымскую войну татары, какъ известно, проявили очень неприятную холодность къ своему отечеству. Рекруты ихъ, при содействии богачей, бегали отъ военной службы въ такомъ большомъ числе, что, напримеръ, по одному Мамадышскому уезду насчитано было до 200 беглыхъ. Вообще татары говорили тогда, что сражаться противъ единоверныхъ турокъ имъ запрещаетъ совесть. По всему казанскому краю распространилась тогда уверенность, что скоро явится султанъ и освободитъ ихъ отъ власти русскихъ. По заключении мира, когда крымские татары стали переселяться въ Турцию, несколько семействъ изъ казанскихъ татаръ тоже изъявили желание последовать ихъ примеру. Черезъ 20 летъ те же явления повторились и въ течение войны 1877 г. Русскимъ крестьянамъ и священникамъ по местамъ приходилось слышать весьма откровенныя похвальбы и предостережешя со стороны татаръ, что скороде „султанъ придетъ, русскихъ кунчать станетъ". Людей, пришедшихся имъ по душе, они успокоивали: „ты хорошъ человекъ, — мы тебя тихонько резать будемъ". Слышно было и о случаяхъ измены татарскихъ солдатъ въ армии. Въ татарскихъ домахъ везде можно было встретить портреты султана и его генераловъ. Въ продолжение затянувшихся переговоровъ о мире после войны по татарскимъ деревнямъ распространялись упорные слухи, что султанъ требовалъ отъ царя отдать ему всехъ мусульманъ-татаръ, а царь, чтобы уклониться отъ этого требования, распорядился поскорее крестить всехъ татаръ: „потомъ молъ скажу султану, что это не ваши, а наши люди". Слухи эти имели не маловажное значение въ последовавшемъ затемъ татарскомъ волнении въ разныхъ местахъ Казанской, Симбирской и Самарской губерний.

Какъ на грехъ, къ этому времени подоспели некоторыя распоряжения местной духовной и гражданской администрации, которыя, помимо воли самихъ властей, подтверждали эти слухи въ глазахъ подозрительныхъ и возбужденныхъ уже татаръ. Самарское епархиальное начальство распорядилось произвести более правильную приписку крещеныхъ татаръ по приходамъ; это невинное распоряжение некрещеные приняли на свой счетъ, такъ какъ мнопе изъ нихъ живутъ вместе съ крещеными, и заволновались, думая, что ихъ хотятъ насильно присоединять къ церкви. Въ то же время казанская администрация разослала по сельскимъ полицейскимъ властямъ циркуляры съ приказами о наблюдении, между прочимъ, чистоты около церквей, о мерахъ предосторожности противъ пожаровъ, повешении на высокихъ зданияхъ набатныхъ колоколовъ и т. д. Правила эти татары тоже растолковали въ смысле своихъ упрямыхъ подозрений, такъ какъ русския селения въ циркуляре не были отделены особой оговоркой отъ татарскихъ мусульманскихъ; заговорили о томъ, что ихъ хотятъ заставить вешать на мечетяхъ колокола и заботиться о церквахъ, иначе сказать, насильно крестить. Самое слово— циркуляръ переводили по своему: церкви (ляръ—окончание множественнаго числа), затемъ, не слушая самой бумаги, по одному ея названию уверялись, что дело идетъ въ ней действительно о церквахъ. Волнение было прекращено обычными мерами и очень скоро, но оно сильно и надолго повредило русскому делу во всехъ взволнованныхъ местностяхъ.

Такое же волнение по всему татарскому миру возбудила въ 1897 г. общая перепись населения империи, встретившая сильное пpoтиводествie среди татаръ и породившая разныя нелепыя подозрения касательно религиозныхъ насилий со стороны правительства. Было и еще несколько татарскихъ волнений въ разное время, въ разныхъ местностяхъ и по разнымъ случаямъ (наприм. изъ-за введения въ татарския школы русскаго языка) менее общаго характера.

Непрерывно продолжалось и то общее тяготение мусульманъ къ Стамбулу и султану турецкому, какое замечалось во время нашихъ прежнихъ войнъ съ Турцией. Въ мирное время оно не могло обнаруживаться съ такою откровенностью, какъ тогда, но въ татарскомъ народе и въ среде отатарившихся инородцевъ не переставали ходить безпокойные толки о силе Турции и ея значении для правоверныхъ. По татарскимъ газетамъ, чтение которыхъ значительно распространено даже среди татарскаго простонародья, татары съ болыпимъ интересомъ следили и следятъ за всеми событиями, совершающимися въ Турции и Персии. Особенно большую сенсацию произвело между ними известие о сосредоточении въ 1907 г. турецкихъ войскъ на Кавказской границе. Въ татарскихъ селенияхъ и селенияхъ отатаренныхъ инородцевъ и теперь ходятъ слухи, что турки скоро победятъ русскихъ и завоюют Poccию, после чего заставятъ всехъ принимать магометанскую виру. По другимъ слухамъ, сами татары скоро отделятся отъ России и будутъ выбирать себе царя.

Усилившееся въ последнее время паломничество молодыхъ татаръ въ Стамбулъ за наукой и ближайшее знакомство ихъ съ Турцией подействовали на нихъ далеко не въ пользу Турции и султана. Они воочию увидели здесь явные признаки разложения Турецкой империи и упадокъ силы султана и убедились въ томъ, что онъ никакъ не можетъ сделаться какимъ-нибудь общимъ панисламистскимъ падишахомъ. Къ этому присоединилось еще близкое знакомство ихъ съ младотурками, къ которымъ они охотно присоединялись партийнымъ образомъ. Самая наука Стамбула оказалась далеко ниже науки Каира съ ея европейскими знаниями и светскимъ направлениемъ. Въ последнее время молодежь и стала направляться больше въ Каиръ, чемъ въ Стамбулъ. По возвращении оттуда эти молодые люди стали распространять новую науку и дома; учебныя заведения новаго типа въ Казани привлекаютъ теперь массу учениковъ,—видно, что они пришлись по душе молодому татарскому поколению. Новое дижение не противъ ислама, какъ необходимаго националистическаго элемента жизни, но оно, конечно, должно значительно ослаблять старое узко-религиозное направление этой жизни. Старое, отживающее поколение татар съ его фанатичными муллами и старометодными медресами заметно отстаетъ и стушевывается предъ новыми требованиями века. Отстаетъ отъ новаго течения жизни и самый панисламизмъ въ его первоначальной форме вместе съ своимъ инициаторомъ и вождемъ Гаспринскимъ; его идеалъ объединения всехъ мусульманъ около Стамбула и общаго падишаха начинаетъ заменяться у новаго поколения другими, более либеральными идеалами.

Новые люди почти поголовно крайняго леваго направления политическихъ взглядовъ. Какъ и панисламисты, они крепко стоятъ за самостоятельность мусульманской национальности и за всемирное братское единение всехъ ея племенъ, но уже не около единаго падишаха и подъ единой государственной властью, а при посредстве лишь одной религии и единой мусульманской культуры и въ форме свободной федерации этихъ родственныхъ племенъ, какъ особыхъ государственныхъ единицъ, съ сохранениемъ за каждой изъ нихъ полной самостоятельности и всяческихъ свободъ. Какъ подобное движение должно отозваться на жизни государств, среди которыхъ живутъ мусульмане въ подданстве, ограничатся ли они однимъ стремлениемъ къ приобретению ceбе лишь известной степени автономии, или же идеальная пока ихъ федерация, постепенно развиваясь и окрепнувъ, проявит рядъ активныхъ выступлений къ приобретению полной государственной самостоятельности для своихъ членовъ, угадать напередъ не возможно. Но предусмотрительная политика Англии давно уже зорко присматривается какъ къ старому, такъ и новому движению мусульманъ у себя въ Индии.

Источник информации и фото:
Команда Кочующие.
Татарские народные говоры. Баязитова Ф.С., Хайрутдинова Т.Х.- Казань.: Магариф, 2008 г.,
Петр Знаменский. Казанские татары.
http://kitap.net.ru/
Гайнутдин Ахмаров. Свадебные обряды казанских татар.
Косач Г. Г. Татарстан: религия и национальность в массовом сознании // Каариайнен К., Фурман Д. Е. (отв. редакторы).
Сайт Википедия.
Происхождение казанских татар: Материалы сессии Отделения истории и философии Академии Наук СССР, организованной совместно с институтом языка, литературы и истории Казанского филиала Академии Наук СССР, 25-26 апреля 1946 г. в Москве. Казань: Татгосиздат, 1948, С.4.
Татары. — М.: Наука, 2001. — 43 с.
Указанная летопись, известна ещё как «Казанский летописец» или «История о Казанском царстве».
Казанская история. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954, С.53.
Губайдуллин Г. С. К вопросу о происхождении татар // ВНОТ. Казань, 1928, № 8.
http://artcyclopedia.ru/

В VIII веке на Средней Волге и в Прикамье возникло государство, жители которого называли себя булгарами. Долгое время эта страна мирно соседствовала с Русью. Татарстан – такое название носит республика, расположенная сейчас на месте Волжской Булгарии.

Но не все жители Казани и соседних с ней городов согласны с этнонимом «татары». Многие люди, помня свое историческое наследие, считают себя булгарами – потомками древнего народа, основавшего не одно государство.

Кто такие булгары?

О происхождении булгар (болгар – зависит от произношения) среди ученых до сих пор ведутся споры. Одни этнографы и историки причисляют этих людей к потомкам тюркоязычных племен Центральной Азии. Другие специалисты не сомневаются, что булгары были ираноязычным народом и обитали в исторической области, которую греки называли Бактрия. А сами жители этих мест, расположенных западнее горной системы Гиндукуш, именовали свою страну Балхара, так некоторые ученые и объясняют возникновение этнонима.

Эпоха великого переселения народов привела в движение многие племена, в том числе и булгар. В поисках лучших земель они отправились на запад. В IV веке этот народ поселился в степях Северного Причерноморья, заняв также земли Северного Кавказа вплоть до Каспия. Жизнь булгар была неспокойной, они периодически подвергались нападениям то гуннов, то аваров, то различных тюркоязычных племен.

Как и многие другие народы, чьи земли граничили с супердержавой того времени – Византийской империей – булгары вынуждены были выстраивать с могучим соседом дипломатические отношения. Даже их легендарный правитель хан Кубрат (605-665 гг.) воспитывался в Константинополе. Византийцы часто вынуждали глав соседних государств отдавать им своих наследников, чтобы держать их при императорском дворе как заложников, а заодно и прививать будущим правителям собственные духовные ценности.

В истории каждого народа есть личность, чьи решения определяют судьбу целой страны. Для булгар таким человеком был хан Кубрат. В 632 году он основал государство, которое византийцы назвали Великой Болгарией. По мнению одних исследователей, ее территории охватывали Восточное Приазовье и Кубань, другие специалисты полагают, что земли булгар простирались от Южного Буга до Ставропольской возвышенности.

Впрочем, после смерти легендарного основателя государство распалось, разделенное его сыновьями. Старший из них, которого звали Батбаян, остался в Приазовье с частью народа. Его Брат Котраг увел своих людей в донские степи. Другая группа булгар, возглавляемая Альцеком, после долгих странствий поселилась в районе итальянской Равенны.

Под предводительством третьего сына хана Кубрата, которого звали Аспарух, часть народа перебралась на Дунай. Они и основали современную Болгарию, впоследствии испытав сильное влияние местных славянских племен. Как и многие союзники Византии, болгары приняли христианство. Произошло это в 865 году.

Волжская Булгария

Оставшиеся в Приазовье булгары столкнулись с частыми набегами воинственных хазар. В поисках нового пристанища они перебрались на территорию современного Татарстана. Волжская Булгария была основана во второй половине VIII века.

Для своего времени это было передовое государство. Булгары стали первым из европейских народов, освоившим технологию изготовления стали и выплавки чугуна. А слава местных мастеров кожевенного дела распространилась до Ирана и Центральной Азии. Уже в IX веке, укрепившись на новых землях, эти люди стали строить каменные дворцы.

Благодаря удачному расположению булгары наладили торговлю с Русью, Скандинавией, Прибалтикой, Византией. Товары транспортировались, в основном, по Волге. Установили булгары экономические связи и с восточными соседями. Сюда регулярно прибывали караваны из Китая, Индии и Персии.

В 922 году официальной религией Волжской Булгарии стал ислам, распространившийся на эти земли вместе с проповедниками из Багдадского халифата. Так получилось, что дунайские булгары объявили себя христианами, а волжские – мусульманами. Некогда единый народ разделила религия.

Первой столицей государства был город Булгар, а в XII веке официальным центром страны стал Биляр. Казань, основанная в 1005 году, тогда еще не имела столичного статуса.

В XIII веке Волжскую Булгарию захватили монголы. Когда-то мощное и независимое государство превратилось в одну из провинций Золотой Орды. С этого момента началось постепенное вытеснение этнонима «булгары».

Казанское ханство

После распада Золотой Орды у булгар появилась надежда снова обрести государственность. В 1438 году на территории современного Татарстана был образован Булгарский вилаят, который на Руси называли Казанским ханством. Но во главе этого государства встали уже не булгары, а потомки легендарного завоевателя Чингисхана. Один из ордынских ханов, которого звали Улуг-Мухаммед (Улу-Мухаммед), вместе со своим войском захватил Казань и основал там правящую династию.

Во второй половине XV века Казанское ханство занимало всю Среднюю Волгу и бассейн реки Камы, включая в себя земли башкиров, чувашей, мордвы, черемисов и вотяков. Помимо Казани здесь было много крупных городов: Булгар, Алат, Кашан, Арча, Джукетау, Зюри, Иске-Казань, Тетюши и Лаеш. А общая численность населения превышала 400 тысяч человек.

Этноним «булгары» стал постепенно забываться, люди чаще называли себя «казанлы» (казанцы) или просто по религиозному признаку – мусульмане. Возможно, аристократическая верхушка ханства, не принадлежавшая к булгарам, была заинтересована в том, чтобы их подданные поскорее забыли о своей национальной принадлежности, обычаях и традициях.

В XVI веке Казань начала ощущать усилившееся влияние Москвы. Русские князья неоднократно пытались посадить на престол соседнего государства лояльного им человека. После многочисленных распрей, военных стычек и политических интриг в 1552 году ханство было захвачено войсками царя Иоанна IV Васильевича Грозного. Казань официально вошла в состав Руси. С этого момента этноним «булгары» окончательно был утрачен.

Кто такие татары?

Татары – тюркоязычный народ, живущий преимущественно в России, Казахстане и Средней Азии. Впервые так себя называть стали представители некоторых маньчжурско-монгольских племен, кочевавших в районе Байкала в VI-IX веках. Понятно, что к булгарам эти люди не имели абсолютно никакого отношения. Они присоединились к завоевательным походам Чингисхана. Именно поэтому русские называли ордынцев монголо-татарами.

Впоследствии этноним «татары» распространился на многие народы, часто не имеющие между собой ничего общего. Так стали именовать некоторые этносы, ранее входившие в состав Золотой Орды. Поэтому возник исторический парадокс: потомков булгар, завоеванных монголами в XIIIвеке, сейчас называют именем их захватчиков.

Как показали генетические исследования, казанские, крымские, астраханские и сибирские татары – представители разных народностей. Они не имеют общих предков, и их этногенез происходил независимо друг от друга. Этот факт может объяснить, почему языки, например, казанских и астраханских татар так сильно различаются между собой, что люди банально не понимают друг друга.

При обследовании казанских татар ученые-генетики обнаружили их несомненное родство с жителями Восточной Европы и Средиземноморья. А вклад в этногенез населения современного Татарстана выходцев из Центральной Азии составляет всего 1-6% (в зависимости от района). Все-таки среди булгар случались смешанные браки с ордынцами, хотя и довольно редко.

Многие коренные жители современной Казани не согласны с тем, что их называют татарами. Не удивительно. Ведь это почти то же самое, если бы русских перепутали с немцами.

9 января 1724 года в Архангельске произошел занимательный случай. На празд-новании именин секретаря Архангелогородской губернской канцелярии при-сутствовал правнук хана Кучума — сибирский царевич Василий Алексеевич. Услышав, как императора величают большим, то есть полным, титулом, в том числе и «царем Сибирским», он не утерпел и крикнул: «Это я и есть царь Си-бирский». Дело в Петербурге замяли, так как слова были сказаны при «такой компании, в которой изветчики и ответчик были все шумны» (то есть пьяны). После этого сибирских царевичей стали именовать только князьями. Хотя до этого на протяжении трех столетий все потомки Чингисхана в России име-но-вались царевичами и царями, если до выезда занимали тот или иной пре-стол. А за 10 лет до этого Петр отказал служилым людям мусульманского веро-испо-ведания во включении их в наро-ждаю-щееся дворянство, переведя их в ста-тус государственных крестьян. В правление Петра I закрепился миро-воззрен-ческий слом. Отношение к иному, непра-вославному, резко изменилось в нега-тивную сторону. А что же было до этого, в XVI-XVII веках?

Существует расхожая фраза: «Потри любого русского и получишь татарина». Понятно, что она далека от действительности. Но вклад татар, точнее сказать тюркских народов, в русскую культуру значителен. Многие высказывают мне-ние, что все носители фамилий с тюркскими корнями имели своими предками татар, забывая при этом, что процесс имятворчества достаточно сложен. Мож-но привести в пример православ-ного крестьянина XVI века, зафикси-рован-ного в писцовых книгах с име-нем Шигалей, и мусульман Семена, Ивана, Алек-сандра.

Многие ранние генеалогии леген-дарны и не могут быть подтверждены архив-ными данными. Это, скажем, случай с историком Карамзиным, происходящим якобы от некоего Кара-мирзы (Черного мирзы). Но тюрк-ское происхождение части русского дворянства подтверждается: это князья Юсуповы, Урусовы, Тени-шевы, Енгалычевы. В XVII веке вчерашний татарин при крещении мог стать Ивашкой Петровым и дать начало русскому дворянскому роду татарского про-исхождения — Петровым.

Но почему «вчерашний татарин»? Дело в том, что в России XVI-XVII веков этническая принадлежность была вторична и определялась по веро-испо-веда-нию. Если мусульманин — значит, татарин, хотя это мог быть сарт (оседлое население Средней Азии), грузин, араб, турок. Православный — значит, рус-ский. Язычник — мордвин, черемис и другие. Со сменой веры менялась и этни-ческая принадлежность. При этом полноценным подданным москов-ского госу-даря мог быть исключительно православный человек, остальные находи-лись на положении «полуподданных» и в документах назывались инозем-цами. Хотя законодательно они практически ничем не отличались. Мы можем выде-лить только два значительных отличия: первое — неправослав-ный не имел права держать в домашнем услужении православного, дабы не создавать пред-посылок для «порухи право-славия» (смены веры), что было тягчайшим пре-ступлением; второе — неправославные служилые люди не могли стать членами государева двора, то есть имели ограниченные карь-ерные возможности. Одна-ко при смене вероисповедания многие из них полу-чали значительные служеб-ные и экономические преимущества.

Когда количество подобных «полу-под-данных» стало значительным в Русском государстве? Традиционно мы связываем это со стремительным продвижением на Восток — от взятия Казани до выхода к Тихому океану.

Предпосылки для интеграции мусуль-манского и языческого населения в жизнь Московского царства были заложены еще в Киевский период. Древняя Русь отличалась этнической и религиоз-ной веротерпимостью. Для верховной власти было важнее, чтобы ее под-дан-ные, независимо от вероиспо-ведания, хорошо выполняли возло-женные на них государственные повинности: слу-жилые люди — несли военную службу, податное насе-ление — уплачивало налоги.

Нерусское население жило анклавами в окружении русских людей или же за-ни-мало значительные массивы на окраинах государства, как в Меще-ре (северо-восток современной Рязанской области и Республика Мордовия). Наиболее известным образованием было так называемое Касимовское царство (город Касимов Рязанской области), где с середины XV по XVII век фикси-руются та-тар--ские цари и царевичи. При этом в местах компактного прожива-ния «полу-подданных», в особенности если эти территории были значи-тель-но удалены от центра и слабо освоены русским населением, существовала опреде-ленная автономия в судопроизводстве. О касимовском царе Ураз-Мухаммеде восточ-ный автор говорил: «Он пра-вой рукой действовал по шариату, а левой рукой — согласно высочайшему указу государя Бориса Федоровича-хана  То есть Годунова. , бил кнутом воров, разбойников и неблагоче-стивых». В других местах тюркское и язы-ческое население по своим законам судили их старейшины, сотники, голо-вы и хафизы (абызы в русских документах). Хафизами первоначально назы-вали тех, кто знал наизусть весь Коран. Позднее же хафиз, или абыз, — это просто грамот-ный человек. Они были учителями, выполняли культовые обряды.

Но вернемся к судопроизводству. Так решалось большинство гражданских и уго-ловных дел. Но если стороны не могли примириться или дело касалось жителей других сел или уездов, то истцы шли к назначаемым из Москвы вое-водам. Постепенно значение воеводского суда возрастало. Само местное насе-ление било челом, чтобы его судили воеводы, а не по селам. Долгое время даже на воеводском суде сохранялись судебные поединки, а шертование (прине-се-ние присяги мусульманином или язычником) приравнивалось к кре-стоцелова-нию православного человека. Так, на рубеже XVI-XVII веков шерто-вавший на осину мордвин Темниковского уезда становился победителем в су-дебном разбира-тель-стве с русским крестьянином. А упавший с осины (разно-вид-ность судеб-но-го поединка у мордвы), безусловно, проигрывал дело. Покляв-шийся своей душой мордвин не был умален по отноше-нию к совер-шив-шему анало-гич-ный обряд православному.

Подобное положение дел в настоящее время наиболее хорошо исследовано на примере Мещеры. Так происхо-дило и на иных присоединенных или завое-ванных территориях. Для этого, однако, требовалось одно существенное усло-вие: местное население должно быть лояльным по отношению к Москве. В про-тив-ном случае власти прибегали к жестким репрессивным мерам. Но да-же на территории Казанского ханства, где неоднократно поднимались восста-ния, мы можем наблюдать более чем крупные поместья знатных татар, сохра-нив-ших верность исламу, подобно мещерским мирзам и князьям. Получается, что репрессивные меры опять-таки применялись выборочно.

После присоединения новых территорий требовалось заручиться поддержкой местной родоплеменной верхушки, а также приучить коренное население обра-щаться со своими проблемами к русской администрации. Для этого новые местные власти настоятельно требовали от коренного населения регулярно посещать уездный город и сообщать обо всех своих трудностях, а также доно-сить о возможных изменах своих соплеменников и рассказывать о ситуации на пограничье и территории сопредельных государств. Определенным стиму-лом для местного населения были награждения сукном и деньгами, а также угощение для местной верхушки и ценных информаторов от имени москов-ского царя или же воеводы. Подобная практика изве-стна в Сибири конца XVI — первой половины XVII века и Астрахани второй половины XVI — начала XVII века. Для этих целей в города специально привозили запасы еды и питья.

В наказах и грамотах воеводам сибир-ских городов регулярно встречается фор-мулировка «и во всем им Сибирские земли людем ласка и привет держати и приводити их ко государеву жалованью ласкою, ни в чем их не жесточить, чтоб их не отогнать». Другое дело, что благие намерения центральных властей зачастую разбивались о человеческую жадность. Именно злоупотребления на местах, и далеко не обязательно воевод (это могли быть рядовые стрельцы, толмачи и казаки), приводили к волнениям среди местного населения. Нужно помнить, что Сибирь осваивали более чем специфические люди, подчас ссыль-ные преступники. И тем же самым воеводам было очень трудно держать их в своем послушании.

К середине XVI века система управления неправославным населением во мно-гом была уже отработана. В Москве уже 100 лет жили Чингисиды (татарские цари и царевичи, потомки Чингисхана). В Россию регулярно выезжала знать из Ногайской Орды, Казани и Крыма. Татар было много в русской армии, да и во взятии самой Казани служи-лые татары московского государя прини-мали самое непосредственное участие. В татарских военных подразделениях было если не обязательно, то по крайней мере желательно присутствие абызов, которые на Коране могли принимать шерть (присягу) у служилых татар. От-дель--ные абызы в местах компактного проживания мусульман, возможно, вы-пол---няли функцию привлеченных служителей в воеводских приказных из-бах: принимали шерть, в том числе и на суде, прикладывали руку (ставили подпись) на официальных документах вместо своих неграмот-ных едино-вер-цев. Без на-личия Корана и абыза принять шерть было невозможно. В России про-дол--жали функционировать мечети. Инте-ресно, произноси-лось ли во время хутбы — пятничной молитвы, где упоминается имя правителя, — имя москов-ского государя?

В XVI-XVII веках татары проживали на территории большинства уездов Рус-ского государства, где имелось поместное землевладение. Суще-ствовали уезды — Шацкий (Мещера), Романовский, Ярославский, Новго-род-ский и не-ко--торые другие, — где их было по-нас тоящему много. На других территориях их было несколько меньше.

Как происходило движение Москвы на Восток? Захват Казани в 1552 году и Астра-хани в 1556 году были заранее спланированы и продуманы. Но по-сто-ян-но возникавшие новые обстоятельства приводили к некоторым кор-ректи-ров-кам. По-ви димому, первоначально планировалось только введение русско-го протектората с сохранением подконтрольных мусульманских правителей. Если бы процесс протекал мирно, эти два ханства, Казанское и Астраханское, могли существовать еще как минимум полвека. Захват Сибири не планиро-вал-ся. Это была полная неожидан-ность для Москвы. Возможно, кажущаяся лег-кость выхода за Уральские горы и рисовавшиеся в головах сказочные богат-ства подтолкнули правительство начать колонизацию этих территорий. При этом началом присоединения Сибирского ханства следует считать не дату похода Ермака — 1582 год, а начало строительства русских городов — 1586 год, когда была заложена русская крепость Тюмень. А завер-шился этот процесс толь-ко в 1598 году с окончательным разгромом сибирского хана Кучума. И вновь Москва стремилась опе-реться на местную элиту. Но до-го-вориться с Кучумом, как позднее и с его потомками, не получилось. Проект по созданию зависимых национальных объединений на территории Сибири также провалился.

Во взаимодействии с вновь присо-единенными народами встречалось и непо-ни-мание особенностей психологии местных жителей. С 80-х годов XVI века Москва начинает использовать институт аманатов (заложников). Эта практика отраба-тывалась в Астрахани, где мирзы из Большой Ногайской Орды отдавали в город своих детей, тем самым хоть как-то гарантируя свою лояльность. В Си-бири же это рабо-тало далеко не всегда. Подчас, привыкшие к свободной коче-вой (или полукочевой) жизни, заложники в условиях замкнутого пространства впадали в депрессию и накладывали на себя руки.

Часто взятие Казани интерпрети-руется как крестовый поход. Но пра-вомер-но ли его считать таковым? Последние исследования показывают, что для большин-ства участников этих событий это была простая рутинная борьба государств за превосходство в регионе. Внутри русской правящей элиты по от-ноше-нию к покоренным мусульманам наметилось определенное разно-гласие. Одни пред-ла-гали царю, чтобы он «до конца выгубил бы воинство бусорман-ское». В свою очередь, противники такой политики предлагали опереться на предста-ви-телей национальных элит. Решения о покоренных территориях принима-лись при цар-ском дворе непросто, а сторонников насильственной христианиза-ции было меньшинство. Они проиграли. Впрочем, ставка, сде-ланная на ме-стную элиту, не все-гда себя оправдывала. Уже в 1554 го-ду ряд представителей казанской зна-ти переходят на сторону восстав-ших. После этого последовали репрессии.

Политики бескомпромиссной хри-стианизации не было ни в Астрахани, ни в Си---бири, ни в Мещере вплоть до 1680-х годов. Даже указ 1681 года лишал мирз и татар низовых городов (междуречье Оки и Волги), поместий и вотчин, в которых проживали православные крестьяне. Но оставал-ся выбор: потерять землю и крестьян, но сохранить веру — или же сохра-нить землю и православ-ных кре-стьян, но отказаться от ислама. Крещение или смерть — так вопрос никогда не ставился. На протяжении XVI-XVII веков мы видим постоян-ные напоминания центральных властей о недопустимости насиль-ственных креще-ний. Этот акт должен быть добровольным и осо-знанным, а ни в коем случае не «от нужи». Конечно же, случались и злоупотребления на местах. Отдельные протопопы в середине XVII века стремились обратить татар в православие не проповедью, а вымучивали согласие в тюрьме, а порой и под пыткой.

Бывали и отдельные случаи, вызван-ные политической целесообразно-стью: к при-меру, крещение пленен-ных казанских царей. Приняв православие, они уже не могли стать знаменем для мусульман региона в борьбе за политическую независи-мость. Но в целом государство XVI-XVII веков требовало искренно-сти и добровольности при принятии православия.

Веротерпимость, существовавшая в государстве длительное время, в опреде-лен---ной мере подчеркивала связь с Чингисханом и его идеями. Принцип тер-пимого отношения к иноверцам закреплен и в верховном законе монголов — Ясе. Среди первых Чингисидов можно увидеть язычников, буддистов, христиан несторианского толка, мусульман. Папский легат Антонио Поссевино искренне недоумевал: как христиан-ский царь может терпеть в своем государстве невер-ных? Иван же Грозный отвечал ему, что неверные делятся на своих, внутрен-них, и чужих.

Вопрос о взаимном культурном влиянии довольно сложен. Безусловно, русские переселенцы не могли выжить на новом месте, не заимствуя навыки коренных жителей. Их знания климатических особенностей, особенностей местной фло-ры и фауны были бесценны. Однако со временем наблюдается обратный про-цесс. Коренные народы заимствуют инструменты у русских. Народы Сибири пытаются приучить к более активному возделыванию хлеба — главной сель-ско---хозяйственной культуре и долгое время основе экономики Русского госу-дар--ства. Стоимость сибирского меха, собираемого в виде дани — ясака, оста-ва-лась значительно ниже стоимости хлеба, необходимого для прокорма слу-жи-лых людей и ружников (людей, работавших на государство за фиксиро-ван-ную плату зерном). Только значительное развитие пашенного земледелия позволило Сибири перестать быть убыточной территорией.

Первые десятилетия после покорения Сибири затраты Москвы на освоение но-вых земель были значительно больше налоговых поступлений оттуда. Даль-нейшие продвижения на Восток после разгрома Кучума отчасти были вызваны потребностью найти территории, пригодные для земледелия. Это, в свою оче--редь, еще более усложняло полиэтническую картину государства.

Что касается прямого влияния ислама на русскую культуру в XVI-XVII веках, то в настоящее время это одна из наименее разработанных тем. Русский чело-век давно познакомился с изысканными изделиями восточ-ных мастеров, по-кры-тых замысловатыми узорами. Стеклянная и керамическая посуда, оружие, ткани, ковры (паласы) привозились купцами и послами в качестве диплома-ти-ческих даров. Со временем русские мастера стали копировать отдель-ные во-сточ-ные образцы, в частности доспехи, и помещали на них кора-нические надписи (скорее из подражания), рассматривая их как элемент декора. Подоб-ные надписи мы можем наблюдать даже на цар-ских инсигниях (знаках власти), таких как походный шлем Ивана Грозного. Другие регалии: держава, жезл (посох), саадак (футляр для лука и стрел), бармы царя Алексея Михайловича — специально были заказаны стамбульским мастерам. Известны случаи, когда холодное оружие, привезенное с Востока и сделанное специально для хри-сти-ан-ского потребителя, на клинке имело выгравированное изобра-же---ние креста и одновременно прославляющую Бога надпись на арабском языке. Однако до сих пор до конца не выяснено, воспринималось ли это как надписи или же только как причудливый узор. На Востоке закупали и украшения для царских и церковных одежд.

А вот в массовом обращении исламское (восточное) культурное влияние про-следить значительно сложнее. Конечно же, в обращении находились предметы, позаим-ствованные на Востоке, такие как кумганы — сосуды для воды с длин-ным носиком. Восточные языки подарили нам такие слова, как «колпак», «кол-чан», «халат», «сундук» и другие. Но в целом археологические раскопки памят-ни-ков XVI-XVII веков за пределами Москвы нечасто обнаруживают предметы восточного происхождения или их подражания. Это же относит-ся и к археоло-гическим изысканиям на территории двора касимовских царей и царевичей в городе Касимове этого периода.

Русские и казанские предметы быта XVI века типологически похожи. Так, в от-четах археологических раскопок города Казани регулярно отмечается керамика русского типа. Одним из объяснений может быть большое количе-ство русских по происхожде-нию ремесленников. В Касимове, по данным XVII ве--ка, на Чин-ги-си-дов работали исключительно русские мастера. Это не означает, что они не могли изготавливать изделия, ту же одежду, обувь и отдельные предметы утвари, по восточному образцу. Не до конца понятны и различия между рус-ской и татар-ской одеждой. Сигизмунд Герберштейн в «Записках о Московии» пишет: «Одежда их и телесное убранство у всех оди-наковы… при этом христи-ане носят узелки, которыми застегивается грудь, на правой стороне, а татары, одежда которых очень похожа, — на левой». Подобное заявление, однако, сле-дует принимать с долей осторожности: для имперского посла экзотичными были наряды как первых, так и вторых. На гравюрах, сопровождающих издание «Записок о Московии» Герберштейна, одежды татар изображаются несколько более короткими.

Однако последние археологические изыскания позволяют нащупать отдельные точки культурного влияния. Во время раскопок на терри-тории Спасо-Преобра--женского мужского монастыря, находящегося на территории Казан-ского крем-ля, было обнаружено православное каменное надгробие. Украшаю-щий его рель--еф явно восходит к восточным образцам. Близкие аналогии в оформлении можно увидеть в декоре мусуль-манских надгробий эпохи Казан-ского ханства и во второй половине XVI века в Закавказье. Надгробные камни с раститель-ным орнаментом с более простыми формами встречаются в Москве и Подмо-сковье. В частности, надгробие князя Воротынского в Троице-Сергиевом мона-стыре, поновленное в 20-30-е годы XVII века.

Можно привести обратный пример, когда русская архитектура влияла на вкусы тюркского населения. Вдова хивинского царевича Авган-Мухаммеда ибн Араб-Мухаммеда, сибирская царевна, перевезла тело супруга из Москвы в Касимов. На старом посадском кладбище она построила для него текие (мавзолей). Зда-ние имеет вид типичного богатого русского дома: построено из красного кир-пича, украшено изразцами и наличниками. Однако это единичный пример. Другие сохранившиеся в Касимове текие (середины XVI и рубежа XVIII-XIX ве-ков) имеют типичные восточные черты. Возможно, в случае с хивинским царе-вичем свою роль сыграло долгое проживание в столи-це, где возникли свои представления о красоте и престижности. Через несколько десятилетий в мос-ков-ском Златоустовском монастыре был построен родовой склеп сибир-ских царевичей, не сохранившийся до на-стоя-щего времени. Судя по всему, склеп выглядел как увеличенная копия палатки, в которой был похоронен каси-мов-ский царевич Яков Васильевич, кстати местночти-мый святой. А его склеп по ар-хитек-ту-ре напоминал несколько видоиз-ме-ненное мусульманское текие. Таким образом, мы видим, что заимствования происходили со сто-роны носителей как православ-ной культуры, так и ислама.

Исламский мир подарил нам несколь-ко православных святых. Однако их исто-рия подчас более чем темна. Так, некто Турсас (Сергий), плененный войсками Ивана Грозного в Казани в 1552 году, родич астраханской царицы, постригся в Кожеозерском монастыре с именем Серапион в 1556 или же 1566 году. Позд-нее он стал настоятелем монастыря. Бросается в глаза тот факт, что монастырь имел земли в Каргопольском уезде, в Турча-совском стане. Сравните с именем святого — Турсас. Этот факт может свидетельствовать о частичном искажении данных о святом его агиографом. Интересно другое. Ику-Турсо — морское бо-же-ство в карело-финской мифологии, сын бога-громовержца Укко. Созвуч-ность имени святого, названия стана, где находился монастырь, и финского божества явно неслучайны. Здесь смешалось сразу несколько традиций.

Таким образом, мы наблюдаем картину взаимного влияния русской (право-слав-ной) культуры и куль-туры народов ислама, постепенного взаимопроник-новения и обогаще-ния. Можно ли говорить о рели-гиозном мире? До конца XVII века — пожалуй, да. Хотя, конечно же, время от времени происходили отдельные трения, но они скорее носили эконо-мическую, нежели рели-гиоз-ную природу, хотя и рядились под последнюю. Это были чаще всего обвинения в религиозных пресле-дованиях и осквернении через запрещенные (табуиро-ванные) продукты (чаще всего конина), призванные изменить социальный статус человека в лучшую сторону. Подобные обвинения чаще всего встреча-ются от холопов татар, стремящихся получить таким образом свободу. В Мос-кве это прекрасно понимали, однако выну-ждены были лавировать и делать поправку на то, что Россия офици-ально считалась христианским (православ-ным) царством. Но при этом русский царь являлся и государем для носителей иных религий.

Перелом наметился в начале XVII ве-ка. Его причины до конца не установ-ле-ны. Отмечены отдельные акции против носителей ислама, проводи-мые патри-ар-хом Филаретом (в том числе сокращение прерогатив касимовского царевича и романов-ских мирз). В середине века их проводили сторонники Никона и «бо-го-любцы» (члены кружка ревнителей благочестия, собравшиеся вокруг духов-ни-ка молодого царя Алексея Михайловича Стефана Вонифатьева). При па-три-архе Иоакиме церковь смогла добиться от государства проведения отдельных ограничительных мер. Но только при Петре они оконча-тельно сложились в определенную государственную политику. С прежней веротерпи-мостью было покончено. На ее место пришла унификация. Скорее всего, здесь можно гово-рить о европейском влиянии. В Кремле живо интере-совались евро-пейскими рели-гиоз-ными известиями. Подобные сведения регулярно фикси-руются в пер-вой русской рукописной газете «Куранты», создаваемой специаль-но для ца-ря и его ближайшего окруже-ния. Поэтому, пожалуй, мы не погре-шим против истины, когда скажем, что отказ от веротерпимости следует рассма-тривать в общем русле пет-ров-ских преобразований.