Города участвующие в куликовской битве. Куликовская битва (кратко)

Предыстория

Соотношение и развёртывание сил

Выступление русского войска на Куликовскую битву (Старинная миниатюра).

Русское войско

Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа. Из Москвы в Коломну выступило ядро русского войска тремя частями по трём дорогам. Отдельно шёл двор самого Дмитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки подручных белозёрских, ярославских и ростовских князей.

Участие в общерусском сборе приняли представители почти всех земель Северо-Восточной Руси. Помимо подручных князей, прибыли войска из Суздальского , Тверского и Смоленского великих княжеств. Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Дмитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич - полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский; передовой полк составили коломенцы.

Получивший большую известность, благодаря житию Сергия Радонежского , эпизод с благословением войска Сергием в ранних источниках о Куликовской битве не упоминается . Существует также версия (В. А. Кучкин), согласно которой рассказ Жития о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем относится не к Куликовской битве, а к битве на реке Воже (1378 г.) и связан в «Сказании о Мамаевом побоище» и других поздних текстах с Куликовской битвой уже впоследствии, как с более масштабным событием .

Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Дмитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при Джанибеке . Мамай рассчитывал на объединение усилий с великим князем литовским Ягайло и Олегом Рязанским против Москвы, при этом он рассчитывал на то, что Дмитрий не рискнёт выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на её северном берегу, как уже делал это в и 1379 годах . Соединение сил союзников на южном берегу Оки планировалось на 14 сентября.

Однако, Дмитрий, осознавая опасность такого объединения, 26 августа стремительно вывел войско на устье Лопасни , осуществил переправу через Оку в рязанские пределы. Следует заметить, что Дмитрий повёл войско к Дону не по кратчайшему маршруту, а по дуге западнее центральных районов Рязанского княжества, приказал, чтобы ни один волос не упал с головы рязанца, «Задонщина» упоминает в числе погибших на Куликовом поле 70 рязанских бояр, а в 1382 году , когда Дмитрий и Владимир уедут на север собирать войска против Тохтамыша, Олег Рязанский покажет тому броды на Оке, а суздальские князья вообще выступят на стороне ордынцев. Решение о переходе Оки стало неожиданным не только для Мамая. В русских городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть:

Русские города посылают воинов в Москву. Деталь ярославской иконы «Сергий Радонежский с житием».

На пути к Дону, в урочище Березуй, к русскому войску присоединились полки литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Андрей был наместником Дмитрия во Пскове, а Дмитрий - в Переяславле-Залесском, однако, по некоторым версиям, они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского - соответственно Полоцка, Стародуба и Трубчевска. В последний момент к русскому войску присоединились новгородцы (в Новгороде в -1380 годах наместником был литовский князь Юрий Наримантович ). Полк правой руки, сформированный в Коломне во главе с Владимиром Андреевичем, выполнял затем в битве роль засадного полка, а Андрей Ольгердович в битве возглавил полк правой руки. Историк военного искусства Разин Е. А. указывает на то, что русская рать в ту эпоху состояла из пяти полков, однако, считает полк во главе с Дмитрием Ольгердовичем не частью полка правой руки, а шестым полком, частным резервом в тылу большого полка.

Русские летописи приводят следующие данные о численности русской армии: «Летописная повесть о Куликовской битве» - 100 тыс. воинов Московского княжества и 50-100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище», написанное также на основе исторического источника - 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись - 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40-70 тысяч в засадном полку). Однако следует учитывать, что цифры, приводимые в средневековых источниках, обычно крайне преувеличены. Более поздние исследователи (Е. А. Разин и др.), подсчитав общее количество населения русских земель, учтя принцип комплектования войск и время переправы русской армии (количество мостов и сам период переправы по ним), останавливались на том, что под знамёнами Дмитрия собралось 50-60 тысяч воинов (это сходится с данными «первого русского историка» В. Н. Татищева о 60 тысячах), из них лишь 20-25 тысяч - войска непосредственно Московского княжества . Значительные силы пришли с территорий, контролировавшихся Великим княжеством Литовским, но в период -1380 годов ставших союзниками Москвы (Брянск , Смоленск , Друцк , Дорогобуж , Новосиль , Таруса , Оболенск , предположительно Полоцк , Стародуб , Трубчевск). С. Б. Веселовский считал в ранних своих работах, что на Куликовом поле было около 200-400 тысяч человек, но с течением времени пришёл к мнению, что в битве русская армия могла насчитывать только 5-6 тыс. человек . По мнению А. Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6-10 тысяч человек при 6-9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников). С его точкой зрения согласны и руководители археологических экспедиций на Куликовом поле: О. В. Двуреченский и М. И. Гоняный. По их мнению, Куликовская битва была конным сражением, в котором с обеих сторон приняло участие около 5-10 тысяч человек, причём это было кратковременное сражение: около 20-30 минут вместо летописных 3 часов. В московском войске были как княжьи дворы , так и городовые полки Великого княжества Владимирского и Московского.

Войско Мамая

Критическая ситуация, в которой оказался Мамай после битвы на реке Воже и наступления Тохтамыша из-за Волги к устью Дона, заставила Мамая использовать все возможности для сбора максимальных сил. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы » . Также в числе наёмников названы мусульмане и буртасы . По одной из версий , весь центр боевого порядка ордынцев на Куликовом поле составляла наёмная генуэзская пехота, конница стояла на флангах. Встречается информация о численности генуэзцев в 4 тыс. человек и о том, что за участие в походе Мамай расплатился с ними участком крымского побережья от Судака до Балаклавы.

Битва

Место битвы

Из летописных источников известно, что сражение происходило «на Дону усть Непрядвы ». При помощи методов палеогеографии учёные установили, что «на левом берегу Непрядвы в то время находился сплошной лес». Принимая во внимание, что в описаниях битвы упоминается конница , учёные выделили безлесный участок близ слияния рек на правом берегу Непрядвы, который ограничен с одной стороны реками Доном, Непрядвой и Смолкой, а с другой - оврагами и балками, вероятно, существовавшими уже в те времена. Экспедиция оценила размер участка боевых действий в «два километра при максимальной ширине восемьсот метров». В соответствии с размерами локализованного участка пришлось скорректировать и гипотетическую численность участвующих в сражении войск. Была предложена концепция об участии в сражении конных соединений по 5-10 тысяч всадников с каждой стороны (такое количество, сохраняя способность маневрировать, могло бы разместиться на указанном участке). В московском войске это были в основном княжьи служилые люди и городовые полки .

Долгое время одной из загадок являлось отсутствие захоронений павших на поле боя. Весной 2006 года археологическая экспедиция использовала георадар новой конструкции, который выявил «шесть объектов, расположенных с запада на восток с интервалом 100-120 м» По версии учёных, это и есть захоронения погибших. Отсутствие костных останков учёные объяснили тем, что «после битвы тела погибших закапывались на небольшую глубину», а «чернозём обладает повышенной химической активностью и под действием осадков практически полностью деструктурирует тела погибших, включая кости». При этом полностью игнорируется возможность застревания в костях павших наконечников стрел и копий, а также наличия у погребённых нательных крестов, которые, при всей «агрессивности» почвы, не могли исчезнуть совершенно бесследно. Привлечённые к экспертизе сотрудники, занимающиеся судебно-медицинской идентификацией личности, подтвердили наличие праха, но «не смогли установить, является ли прах в пробах останками человека или животного». Поскольку упомянутые объекты представляют собой несколько абсолютно прямых неглубоких траншей, параллельных друг другу и длиной до 600 метров, они с такой же вероятностью могут являться следами какого-либо агротехнического мероприятия, например, внесения в почву костной муки. Примеры исторических битв с известными захоронениями показывают устройство братских могил в виде одной или нескольких компактных ям.

Отсутствие значимых находок боевого снаряжения на поле боя историки объясняют тем, что в средние века «эти вещи были безумно дорогими», поэтому после сражения все предметы были тщательно собраны. Подобное объяснение появилось в научно-популярных публикациях в середине 1980-х годов, когда в течение нескольких полевых сезонов, начиная с юбилейного 1980 года, на каноническом месте не было сделано никаких находок, хотя бы косвенно связанных с великой битвой, и этому срочно требовалось правдоподобное объяснение.

В начале 2000-х годов схема Куликовской битвы, впервые составленная и опубликованная Афремовым в середине XIX века, и после этого кочующая 150 лет из учебника в учебник без какой-либо научной критики, была уже кардинально перерисована. Вместо картины эпических масштабов с длиной фронта построения в 7-10 вёрст была локализована относительно небольшая лесная поляна, зажатая между отвершков оврагов. Длина её составила около 2 километров при ширине в несколько сот метров. Использование для сплошного обследования этой площади современных электронных металлодетекторов позволило за каждый полевой сезон собирать представительные коллекции из сотен и тысяч бесформенных металлических обломков и осколков. В советское время на этом поле велись сельскохозяйственные работы, в качестве удобрения применялась разрушающая металл аммиачная селитра . Тем не менее, археологическим экспедициям удаётся делать представляющие исторический интерес находки: втулку, основание копья , кольчужное колечко, обломок топора , части оторочки рукава или подола кольчуги , сделанные из латуни ; панцирные пластины (1 штука, аналогов не имеет), которые крепились на основе из кожаного ремешка .

Подготовка к битве

Для навязывания противнику решающей битвы в поле ещё до подхода союзных Мамаю литовцев или рязанцев, а также чтобы использовать водный рубеж для защиты собственного тыла в случае их подхода русские войска перешли на южный берег Дона и уничтожили за собой мосты.

Вечером 7 сентября русские войска были выстроены в боевые порядки. Большой полк и весь двор московского князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах стали полк правой руки под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича и полк левой руки князей Василия Ярославского и Феодора Моложского. Впереди перед большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского. В дубраву вверх по Дону был поставлен засадный полк во главе с Владимиром Андреевичем и Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским . Считается, что засадный полк стоял в дубраве рядом с полком левой руки, однако, в «Задонщине» говорится об ударе засадного полка с правой руки. О делении на полки по родам войск неизвестно.

Ход битвы

Куликовская битва. Миниатюра из летописи XVII века

Утро 8 сентября было туманным. До 11 часов, пока туман не рассеялся, войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь («перекликались ») звуками труб. Князь вновь объезжал полки, часто меняя лошадей. В 12 часов показались на Куликовом поле и татары. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов, после чего состоялся знаменитый поединок татарина Челубея (или Темир-бея) с иноком Александром Пересветом . Оба поединщика пали мёртвыми (возможно, этот эпизод, описанный только в «Сказании о Мамаевом побоище» , является легендой). Далее последовал бой сторожевого полка с татарским авангардом, возглавляемым военачальником Теляком (в ряде источников - Туляк). Дмитрий Донской сначала был в сторожевом полку , а затем встал в ряды большого полка, поменявшись одеждой и конём с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком, который затем сражался и принял смерть под знаменем великого князя.

«Сила велика татарская борзо с шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа закладше, стена у стены, каждо их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им » . Бой в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони уже не могли не ступать по трупам, так как не было чистого места. «Пешаа русскаа великаа рать, аки древеса сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело… » . В центре и на левом фланге русские были на грани прорыва своих боевых порядков, но помог частный контрудар, когда «Глеб Брянский с полками владимирским и суздальским поступи через трупы мёртвых» . «На правой стране князь Андрей Ольгердович не единою татар нападши и многих избил, но не смеяша вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати » . Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и побежал к Непрядве, татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка.

Владимир Андреевич, командовавший засадным полком, предлагал нанести удар раньше, но воевода Боброк удерживал его, а когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы ордынцев стал решающим. Татарская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство.

Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший издали за ходом сражения, бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. У татар отсутствовали резервы, чтобы попытаться повлиять на исход боя или хотя бы прикрыть отступление, поэтому всё татарское войско побежало с поля битвы.

Засадный полк преследовал татар до реки Красивой Мечи 50 вёрст , «избив » их «бесчисленное множество ». Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной берёзой в бессознательном состоянии .

Оценки потерь

Летописцы сильно преувеличивают число погибших ордынцев, доводя его до 800 тыс. (что соответствует оценке всего войска Мамая) и даже до 1,5 млн человек. «Задонщина» говорит о бегстве Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве.

Ордынцам при виде удара засадного полка приписывается фраза «молодые с нами бились, а доблии (лучшие, старшие) сохранились» . Сразу после битвы была поставлена задача пересчитать, «сколько у нас воевод нет и сколько молодых (служилых) людей». Московский боярин Михаил Александрович сделал печальный доклад о гибели более 500 бояр (40 московских, 40-50 серпуховских , 20 коломенских, 20 переяславских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских , 50 нижегородских, 40 муромских , 30-34 ростовских, 20-23 дмитровских, 60-70 можайских , 30-60 звенигородских , 15 углицких, 20 галицких, 13-30 новгородских, 30 литовских, 70 рязанских), «а молодым людям (младшим дружинникам) и счёта нет; но только знаем, погибло у нас дружины всей 253 тысячи, а осталось у нас дружины 50 (40) тысяч». Также погибло 12 белозёрских и двое тарусских князей, среди погибших упоминаются Семён Михайлович и Дмитрий Монастырёв, о гибели которых известно также соответственно в битве на р. Пьяне в 1377 году и битве на р. Воже в 1378 году . В общей сложности погибло около 60 % всего командного состава русского войска. Е. А. Разин полагал, что в Куликовской битве со стороны русского войска погибло ок.25-30 тысяч человек. А. Н. Кирпичников сделал осторожное предположение, что в сражении могло погибнуть около 800 бояр и 5-8 тысяч человек. А.Булычёв на основе исследования аналогичных сражений в средневековой Европе сделал предположение, что русское войско могло потерять около трети всех воинов.

После битвы

Наличие в русском войске сурожан в качестве проводников даёт основание предполагать о намерении командования русской рати осуществить поход вглубь степей, в которых кочевали татары. Но победу на Куликовом поле не удалось закрепить полным разгромом Золотой Орды. Для этого не было ещё достаточных сил. Учтя большие потери русской рати и опасность похода вглубь степей с небольшими силами, командование приняло решение возвратиться в Москву

Когда обозы, в которых повезли домой и многочисленных раненых воинов, отстали от главного войска, литовцы князя Ягайло добивали беззащитных раненых . Основные силы Ягайла в день битвы находились всего в 35-40 км западнее Куликова поля. С временем похода Ягайла связывают потерю своего прежнего удела Дмитрием Ольгердовичем (удел был передан Ягайлом его младшему брату Дмитрию-Корибуту).

Некоторые рязанцы в отсутствие своего князя, выдвинувшегося со своим войском на юг, также грабили обозы, возвращающиеся в Москву с Куликова поля через Рязанскую землю . Однако, уже в 1381 году Олег Рязанский признал себя «младшим братом» и заключил с Дмитрием антиордынский договор, аналогичный московско-тверскому договору 1375 года , и обещал вернуть захваченных после Куликовской битвы пленных .

Последствия

В результате разгрома основных сил Орды её военному и политическому господству был нанесён серьёзный удар. В полосу затяжного кризиса вступил другой внешнеполитический противник Московского великого княжества - Великое княжество Литовское. «Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путем и к их освобождению от чужеземного господства»

Для самой Орды поражение Мамаевого войска способствовало её консолидации «под властью единого правителя хана Тохтамыша » . Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь снова изгоном идти на Русь, но был разбит Тохтамышем. После Куликовской битвы Орда много раз совершала набеги (Крымская Орда и при Иване Грозном сожгла Москву в 1571 году), но не решалась на битву с русскими в открытом поле . В частности, Москва была сожжена ордынцами спустя два года после битвы и была вынуждена возобновить выплату дани .

Память

С 9 по 16 сентября хоронили убитых; на общей могиле воздвигнута была церковь, давно уже не существующая. Церковь узаконила совершать по убиенным поминовение в Дмитриеву родительскую субботу , «пока стоит Россия».

Народ радовался победе и прозвал Дмитрия Донским , а Владимира Донским или Храбрым (по другой версии, великий московский князь Дмитрий Иванович получил почётное наименование Донской лишь при Иване Грозном ).

История изучения

Первым исследователем Куликова поля стал Степан Дмитриевич Нечаев (1792-1860). Коллекция сделанных им находок легла в основу Музея Куликовской битвы .

Историческая оценка

Историческая оценка значения Куликовской битвы неоднозначна. Можно выделить следующие основные точки зрения:

• Согласно традиционной точке зрения, восходящей к Карамзину , Куликовская битва являлась первым шагом к освобождению русских земель от ордынской зависимости.
• Сторонники православного подхода, вслед за неизвестным автором Сказания о Мамаевом побоище , видят в Куликовской битве противостояние христианской Руси степным иноверцам.
• Крупнейший русский историк XIX века С. М. Соловьёв полагал, что Куликовская битва, остановившая очередное нашествие из Азии, имела то же значение для Восточной Европы, которое имели битва на Каталаунских полях 451 года и битва при Пуатье 732 года для Западной Европы.
• Евразийский подход Гумилёва и его последователей видит в Мамае (в войске которого сражались крымские генуэзцы) представителя торговых и политических интересов враждебной Европы; московские же войска объективно выступили на защиту законного властителя Золотой Орды Тохтамыша . В такой трактовке Куликовская битва предстаёт всего лишь промежуточным этапом борьбы за власть внутри Золотой Орды, и вся предшествующая историографическая традиция полностью перечёркивается.

Объективно развитием идей Гумилёва являются построения ряда современных писателей (Набиев Р. Ф., 2001, 2010; Звягин 2010; В. Егоров 2011), утверждающих, что Куликовской битвы в её традиционном виде вообще не было. На самом деле, согласно реконструкциям этих авторов, московские войска принимали участие в весеннем походе Тохтамыш-хана (наряду с войсками иных княжеств и стран) и понесли в ходе боевых действий значительные потери. Носители этих взглядов игнорируют западноевропейские известия о Куликовской битве и утверждают, что «легенда» о ней является всего лишь результатом переосмысления событий идеологами растущего Московского государства и слабеющего Крымского ханства, а упоминания о битве якобы географчески соответствуют распространению влияния царской власти и РПЦ. Утверждают также, перелицовывая известные из летописей известия о событиях 1382 года, что Тохтамыш неоднократно поощрял Дмитрия за преданность и даже вернул на трон, несмотря на восстание против него москвичей.

• Некоторые современные историки, отнюдь не разделяющие взгляды Гумилёва , всё-таки согласны с тем, что значение битвы сильно преувеличено в историографической традиции. В реалиях 1380 года ещё не могла идти речь об освобождении русских земель от власти Золотой Орды. Задачи московского правительства были гораздо более скромными: изменить в свою пользу расклад сил в регионе и возвыситься среди других русских княжеств, используя в своих интересах затяжной внутриполитический конфликт в Орде.

См. также

Примечания

Научная и публицистическая литература

• Ашурков В. Н. На поле Куликовом. - Тула: Приокское кн. изд-во, 1980. - 135 с.
• Буганов В. И. Куликовская битва. - М .: Педагогика, 1985. - 112 с. - (Ученые - школьнику).
• Гумилёв, Л. Н. Эхо Куликовской битвы // Огонёк . - 1980. - № 36. - С. 16-17.
• Дегтярев А. Я., Дубов И. В. От Калки до Угры. - Л. : Детская литература, 1980. - 159 с.
• Журавель А. В. Аки молниа в день дождя. В 2-х книгах. - М .: Русская панорама, Русское историческое общество , 2010. - Т. 1-2. - 2000 экз. - ISBN 978-5-93165-177-4 , ISBN 978-5-93165-178-1 , ISBN 978-5-93165-179-8
• Задонщина ; Летописная повесть о Куликовской битве ; Сказание о Мамаевом побоище // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. - СПб. : Наука, 1999. - Т. 6: XIV – середина XV века. - 583 с.
• Звягин Ю. Ю. Загадки поля Куликова . - М .: Вече, 2010. - Т. 368. - (Тайны Земли Русской). - 5000 экз. - ISBN ISBN 978-5-9533-4527-9
• Каргалов В. В. Куликовская битва. - М .: Воениздат , 1985. - 126 с. - (Героическое прошлое нашей Родины).
• Каргалов В. В. Конец ордынского ига. - М .: Наука, 1985. - 152 с. - (Страницы истории нашей Родины).
• Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. - М .: Изд-во ДОСААФ СССР, 1989. - 334 с.
• Карнацевич В. Л. 100 знаменитых сражений. - Харьков, 2004.
• Карышковский П. О. Куликовская битва. - М .: Госполитиздат, 1955. - 64 с.
• Кирпичников А. Н . Куликовская битва / Под ред. акад. Б. А. Рыбакова ; Институт археологии АН СССР. - Л. : Наука . Ленингр. отд-ние, 1980. - 124 с.
• Кузьмин А. Г. Куликовская битва и нашествие Тохтамыша. Их последствия // Портал «Слово» .
• Куликовская битва: (К 585-летней годовщине) // Календарь знаменательных и памятных дат по Тульской области на 1965 год. - Тула, 1965. - С. 54-56. - Библиогр.: 7 назв.
• Куликовская битва: Сб. ст. под ред. Л. Г. Бескровного . - М .: Наука, 1980. - 320 с.
• Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. Мат-лы юбилейной науч. конференции: Сб. ст. под ред. Б. А. Рыбакова . - М .: Изд-во Моск. ун-та, 1983. - 312 с.
• Куликовская битва в истории России: Сб. ст. - Тула: Левша, 2006. - 256 с.
• Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. - Минск, 2005.
• Митяев А. В. Ветры Куликова поля. - М .: Детская литература, 1986. - 319 с.
• Памятники Куликовского цикла / ИРИ РАН ; Гл. ред. ак. РАН Б. А. Рыбаков , ред. д.и.н. В. А. Кучкин . - СПб. : Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1998. - 410 с. - 1500 экз. - ISBN 5-86789-033-3
• Петров А. Е. Куликово поле в исторической памяти: формирование и эволюция представлений о месте куликовской битвы 1380 г // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . - 2003. - № 3 (13). - С. 22-30.
• Петров А. Е.

Из русских князей не хотел соединяться с Москвой один потомок Святослава Черниговского — Олег Рязанский: более других князей русских он был напуган татарами.

Еше недавно княжество его подвергалось страшному опустошению от незначительного отряда татар, а теперь Мамай стоит на границах с громадным войском, которого пограничная Рязань будет первою добычею в случае сопротивления.

Не надеясь, чтоб и Димитрий Московский дерзнул выйти против татар, Олег послал сказать ему о движениях Мамая, а сам спешил войти в переговоры с последним и с Ягайлом Литовским. Очевидно, что Олег и Ягайло рассуждали так: «Как скоро князь Димитрий услышит о нашествии Мамая и о нашем союзе с ним, то убежит из Москвы в дальние места, или в Великий Новгород, или на Двину, а мы сядем в Москве и во Владимире; и когда хан придет, то мы его встретим с большими дарами и упросим, чтоб возвратился домой, а сами с его согласия разделим Московское княжество на две части — одну к Вильне, а другую к Рязани и возьмем на них ярлыки и для потомства нашего».

Но Дмитрий не думал бежать ни в Новгород Великий, ни на Двину, а назначил всем полкам собираться в Коломну к 15 августа.

План Дмитрия Иоанновича был прост и ясен — упредить неприятеля на Оке, первым занять этот важнейший стратегический рубеж, не дав Мамаю преодолеть его. Лишь две сильные крепости защищали тогда южную границу Московского княжества: Серпухов и Коломна. Выбор последней в качестве места сосредоточения войска был очевиден. Коломна располагалась на наиболее вероятном направлении главного удара Мамая.

О самом Мамае в Москве имелись пока еще очень туманные сведения. Не ясны были ни его намерения, ни численность и точное местонахождение его войска, ни то, с кем в союзе он выступает. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», на военном совете в Москве было принято решение выслать в Поле дальний дозор, «крепкую сторожу» — отборных великокняжеских оружничих Родиона Ржевского, Андрея Волосатого, Василия Тупика, Якова Ослябятьева и «иных крепких юношей» — всего числом семьдесят человек. Им было велено «ехати близ орды до Быстрая Сосны... языка добывать, дабы истинно слышамо царева хотения». Предприятие это требовало отчаянной смелости и поистине нечеловеческой ловкости. Горстке удальцов предстояло захватить не просто пленного, а обязательно приближенного Мамая, способного поведать о планах своего повелителя. Для этого надо было проникнуть сквозь плотную завесу татарских разъездов, в открытой степи пробраться в самую гущу Мамаева войска. Не теряя ни минуты, «сторожа» спешно ускакала на юг и затерялась в безбрежных просторах Дикого Поля. Мамай двигался по степи на запад, рассчитывая на встречу с войсками Ягайло, который тоже выступил в поход. Сторожевые дозоры, высланные Дмитрием Иоанновичем в степь, на Красивую Мечу, на Быструю Сосну доносили о продвижении противника, который, по-видимому, еще не выбрал направления главного удара.

Вернувшись из Троицы, великий князь Дмитрий Иоаннович немедля собрался в поход. Пора было выдвигать пришедшие в Москву рати к Коломне, месту сбора всего русского войска. О том, как провожали воинов в поход, повествует «Сказание о Мамаевом побоище».

Другие источники Куликовского цикла позволяют с редкостной для русского средневековья, почти уникальной полнотой определить последовательность сбора войска, его состав, район мобилизации, построение и численность. По призыву разосланных во все концы страны гонцов с грамотами сбор войска, объявленный на 15 августа 1380 года в Коломне, фактически начался еще раньше, в Москве. В середине августа в дополнение к, по-видимому, уже съехавшимся московским «воям» туда прибыли во главе своих отрядов князья Белозерские (Федор Романович и Семен Михайлович), Андрей Кемский (удел в районе реки Кеми к северу от Белого озера), Глеб Карголомский (село Карголома в трех километрах к юго-востоку от Белоозера), Андожские (или Андомские; волость Андога на реке Суде к югу от Белого озера), Ярославские (Андрей Ярославский и Роман Прозоровский; село Прозорово на реке Редьме, впадающей в Мологу), Лев Курбский (село Курба в 25 км от Ярославля), а также Дмитрий Ростовский. Никоновская летопись добавляет к этому списку посланца великого тверского князя Ивана Всеволодовича Холмского, князя Владимира Андреевича Серпуховско-Боровского, устюжских князей и других, не названных по именам военачальников.

Карта первых мобилизованных контингентов обнаруживает характерную «звездчатую» систему их сбора. Вассальные дружины из городов и сел съезжались в стольный город под стяг своего князя. Из областных столиц собранные «вой» двигались в Москву. Белозерско-ярославские и ростовский отряды прибыли в столицу, пройдя расстояние 150-600 км. Учитывая короткие сроки сбора и то, что путь дальних «воев» занял не менее 7-10 дней, они проходили в сутки 60-85 км, что в 2-3 раза превышало обычную норму дневного перехода. Такой темп марша соответствовал срочности сбора. Как сообщалось в мобилизационной грамоте: «Вы бы чяса того лезли воедин день и нощь, а других бы есте грамот не дожидалися».

Ранним утром августовского дня, на который был назначен выход войска из Москвы, великий князь Дмитрий Иоаннович, другие князья и воеводы с семьями собрались под белокаменными сводами главной московской святыни, Успенского собора. Площадь вокруг храма, улицы и закоулки кремля — все свободные пространства были запружены воинами, уходившими в поход, и провожающими их москвичами. Дмитрий Иоаннович прежде всего помолился перед образом Спаса, призывая Господа помочь русскому воинству, даровать ему победу. Затем великий князь преклонил колена перед чудотворной иконой Божьей Матери, написанной святым митрополитом Петром.

В храме перед иконами среди близких людей этот сильный, суровый, подчас крутой человек не скрывал слез. Чувство, испытанное им в Троице, не оставляло его. Помолившись Богородице, Дмитрий вошел в жертвенник алтаря собора, туда, где в каменной гробнице-раке покоились мощи митрополита Петра, чудотворца Московского. «Святитель Петр, — говорил князь, — по милости Божией ты непрестанно чудодействуешь. Ныне пришло для тебя время молиться за нас общему владыке, царю, милостивому Спасу. Ныне ведь ополчились на меня супостаты поганые и на град твой Москву крепко вооружаются. Тебя ведь Господь показал роду нашему и зажег тебя, светлую свечу и поставил на подсвечнике высоком, чтобы светить всей земле Русской. И тебе подобает ныне о нас грешных молиться, чтобы не пришла на нас смертная опасность и сила грешников нас не погубила. Ты ведь страж наш крепкий от вражеских нападений, потому что мы твоя паства».

Память этого святителя особо чтили в Москве. Помолившись в Успенском соборе, великий князь пошел в соседний Архангельский храм. Михаил Архангел, предводитель небесного воинства, победитель темных сил, почитался на Руси символом воинской мощи и доблести. Уходя на брань, и князья, и простые ратники непременно молились перед его образом. Перед походом не мог не поклониться «небесному воеводе» и великий князь Дмитрий Иоаннович. Помнил он и о другом святом Михаиле, о князе Черниговском, мученике за веру, убитом в Орде за отказ перед встречей с Батыем исполнить унизительный для христианина обряд очищения и поклонения изображению Чингисхана.

Как говорится в Основной редакции «Сказания»: «...князь же великий Дмитрий Иоаннович с братом своим, с князем Владимиром Андреевичем пошел в церковь небесного воеводы архистратига Михаила и преклонялся перед святым образом его».

Московский Архангельский собор был своеобразным памятником праведнику. Освящение храма состоялось 20 сентября 1333 года, как раз в день памяти Михаила Черниговского и погибшего вместе с ним его боярина Федора. Теперь, много лет спустя, когда русское войско шло на бой с Мамаевой Ордой, память о мучениках взывала к подвигу самопожертвования. В Архангельском соборе Дмитрий Иоаннович поклонился гробам своих предков, московских князей, похороненных здесь: Ивана Калиты, Симеона Гордого, Ивана Красного. Их неусыпными многолетними трудами Москва возвысилась силой и богатством над остальными русскими княжествами. Завет пращуров — хранить и умножать «отчину» — вошел в кровь и плоть их потомка, Дмитрия Иоанновича. Выступая как защитник всей Русской земли, он тем не менее всегда помнил, что прежде всего он московский князь. Для него битва с Ордой стала таким же исполнением родового долга, каким был для его предков мир с ней.

Он говорил перед гробницами со слезами: «Истинные хранители, русские князья, поборники православной веры христианской, прародители наши! Если имеете смелость просить Христа, то ныне помолитесь о нашем унынии, потому что ныне приключилось великое нашествие на нас, детей ваших. И ныне сражайтесь вместе с нами». И вышел из церкви.

Из тихого полумрака собора Дмитрий вышел на площадь, пронизанную ослепительным солнечным светом, заполненную людьми. Здесь уже стоял его боевой конь. Наступила горькая минута прощания. Послышался женский плач. Великая княгиня Евдокия, обняв мужа, рыдала. Плакали супруга Владимира Андреевича Елена (в православном крещении Мария, в монашестве Евпраксия), жены князей, воевод, простых ратников, предчувствуя раннее вдовство, сиротство детей. Сам Дмитрий Иоаннович удержался от слез лишь «народа ради». Последними словами, сказанными им перед разлукой Евдокии, были слова апостола Павла: «Аще Бог по нас, то кто на ны!» («Если Бог за нас, то кто против нас!»).

Расставшись с нежной супругой, Димитрий подъехал к войскам и громко сказал: «Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за Землю Русскую!»

«Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, государь, великий князь!» — восторженно отвечали ему из рядов. С высоты терема княгини провожали уходящее войско. Тогда рядом с Успенским и Архангельским соборами из массы разнообразных зданий выделялся «златоверхий терем» великого князя Дмитрия (Донского). Самой красивой частью деревянного дворца были выходившие на Москву-реку Набережные сени: спускавшиеся от них лестницы к рундукам придавали терему живописный вид. Хотя и построенный из дерева, великокняжеский дворец представлял собой великолепное для своего времени здание, соответствующее высокому статусу московских князей и их столицы.

Полки представляли величественное зрелище. Их доспехи и оружие ярко блистали на утреннем солнце. Кольчатые железные брони или стальные панцири из блях, шлемы с остроконечными верхушками, продолговатые щиты, окрашенные в красный цвет, тугие луки и колчаны со стрелами, острые копья, частью кривые булатные сабли, частью прямые составляли вооружение и снаряжение русских воинов. Над их рядами во множестве развевались знамена или стяги на высоких древках, а поднятые вверх копья имели подобие целого леса. Князья и воеводы отличались наиболее нарядными, большею частью позлащенными доспехами, а также яркими, наброшенными поверх них плащами.

Из кремля, по «Сказанию о Мамаевом побоише», войско выходило тремя воротами: Никольскими, Фроловскими (Спасскими) и Тимофеевскими (Константиноеленинскими). В их белокаменных арках священники благословляли ратников иконами и крестами, окропляли святой водой. Воинство, покидавшее Москву, было велико. Даже по самым скромным подсчетам, его численность превышала 10-15 тысяч. К тому же каждый всадник имел не по одной лошади. Если же учесть еще и необходимые в дальнем походе обозы, то становится очевидным, что провести всю эту массу через узкие улицы московского посада было непросто. Да и на открытой местности такое войско, сведенное в одну колонну, растянулось бы на десятки верст. Это могло значительно усложнить управление им и резко замедлить скорость движения.

Поэтому вполне достоверным представляется сообщение «Сказания о Мамаевом побоище» о том, что рать Дмитрия Иоанно- вича уходила из Москвы тремя колоннами. Сегодня можно лишь приблизительно представить себе маршруты движения войска. В древнейшей летописной повести о Куликовском походе не содержится практически никаких подробностей этого марша. В ней говорится только о том, что Дмитрий Иоаннович «поиде вборзе с Москвы, хотя боронити своея отчины и прииде на Коломну». Несколько больше сведений содержится в более позднем «Сказании о Мамаевом побоище». Если сопоставить их с данными, увы, скупыми и приблизительными, о топографии города и его окрестностей в конце XIV века, можно примерно представить себе, как шли ратники на Куликово поле.

Полки, выходившие из кремля через Никольские и Фроловские ворота, попадали в Загородье — район, занимавший верхнюю часть нынешнего Китайгородского холма, где пролегают улицы Никольская и Ильинка. Здесь в древности начиналась дорога на Переяславль-Залесский. Но ратникам надо было сворачивать южнее, чтобы вдоль кремлевской стены или где-нибудь далее спуститься под крутую в те времена гору в долину Москвы-реки и выйти на пути, ведущие в Коломну.

Прямо на коломенскую дорогу можно было попасть через Тимофеевские ворота Кремля. За белокаменной стеной простиралась небольшая болотистая низина, а чуть далее начинался Великий посад. Это был давно, еще с домонгольских времен обжитый район. Во второй половине XIV века Великий посад занимал уже весь южный склон и подножие Китайгородского холма, от современной Варварки до Москвы-реки. Впоследствии, после того как на Красной площади и Васильевском спуске выстроили торговые ряды, за этой местностью утвердилось название, по которому мы знаем ее сегодня, — Зарядье.

Великий посад в XIV веке был не самым престижным районом Москвы. Он не имел тогда надежных укреплений. Во время осад Москвы Ольгердом в 1368 и 1370 годах посады сначала были выжжены самими защитниками города, а затем то, что от них еще оставалось, разорили литовцы. Жителям приходилось покидать свои дома и пережидать лихую пору за прочными кремлевскими стенами. Страдал Великий посад, расположенный на береговой низине Москвы-реки, и от наводнений, но всякий раз после бедствий отстраивался вновь. Местность привлекала людей своей близостью к ядру города — кремлю и к реке — основной транспортной артерии Московского княжества; важнейшему звену системы международных торговых путей. Ремесленники и торговцы составляли большинство населения Великого посада. Здесь жили кузнецы и литейщики, ювелиры и кожевники, сапожники и гончары. Технология многих производств требовала большого расхода воды. В то же время всякое связанное с огнем ремесло в деревянном городе было чрезвычайно пожароопасным. Вот и селились мастера поближе к Москве-реке, невзирая ни на ее капризы, ни на беззащитность своих дворов в случае нападения врага.

Великий посад был тогда сплошь деревянным. Ни одного каменного строения того времени в этом районе нам неизвестно. Дворы, на которых жил посадский люд, состояли из жилых изб и хозяйственных строений. Почти в каждой усадьбе был еще и огород. Многие жители держали разнообразный скот. Он пасся неподалеку на москворецких лугах.

Главной улицей предместья издревле считалась Великая, или Большая. Она тянулась от Тимофеевских ворот кремля параллельно Москве-реке, по линии позднейшего Мокринского переулка. Примерно на середине улицы стояла с давних времен церковь Николы Мокрого, покровителя путешествующих по водам. Московская пристань находилась совсем рядом, и каждый, кто прибывал в город рекой или отправлялся в путь речным путем, не мог не зайти в Николо-Мокринский храм, чтобы помолиться.

По сообщению «Сказания о Мамаевом побоище», великий князь московский Дмитрий Иоаннович взял с собой в поход на Куликово поле десять купцов, торговавших с Крымом. Согласно «Сказанию», это были Василий Капица, Исидор Олферев, Костянтин, Козма Ковырь, Онтон Елбузин, Михаил Саларев, Тимофей Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Ших.

Не только в качестве добрых воинов понадобились гости-сурожане Дмитрию Иоанновичу. Купцы, под контролем которых находилась торговля с Причерноморьем, прекрасно знали все пути на юг, весь театр будущих военных действий. Торговцы проникали в такие места, куда заказана была дорога кому-либо другому. Поскольку русские войска шли к Дону, а именно по Дону пролегал торговый путь в Сурож (ныне Судак в Крыму), сурожане являлись идеальными разведчиками. И в Орде, и в итальянских колониях Крыма они имели обширные связи, многочисленные каналы информации. Их осведомленность была очень нужна Дмитрию Иоанновичу.

Проводники, разведчики, финансовые советники, кредиторы, дипломатические агенты — гости-сурожане могли выступать во всех этих качествах. По «Сказанию о Мамаевом побоище», Дмитрий Иоаннович отводил им и такую роль: купцы должны были «поведати в далних землях» о событиях похода. Выражаясь современным языком, московский князь предпринял умелую акцию по созданию благоприятного для себя международного общественного мнения. Поход против «безбожного Мамая», несомненно, должен был высоко поднять его престиж во всем христианском мире. Гостям-сурожанам отводилась особая роль в этом деле.

За посадом дорога лежала через Кулишки. Она шла примерно по линии современного Солянского проезда и улицы Солянки, оставляя справа мокрый москворецкий луг, а слева — холмистое урочище Глинищи. Это была уже почти сельская местность: заливные и нагорные луга с остатками соснового бора, овражки, ручейки, болотца. Жилая застройка располагалась здесь лишь отдельными островками вокруг нескольких храмов. Тогда уже существовала деревянная церковь Всех святых на Кулишках. Ее великолепное кирпичное здание, построенное в XVII веке, и сегодня украшает Славянскую площадь столицы.

Далее при дороге стоял храм Параскевы Пятницы на Кулишках. Впоследствии бок о бок с ним была выстроена церковь Кира и Иоанна. В 1694 году оба храма соединили в один. В середине следующего столетия его каменное здание, пострадавшее от пожара, было разобрано. Освяшение нового храма во имя Кира и Иоанна, возведенного видным зодчим К. И. Бланком в ознаменование восшествия на престол Екатерины II, состоялось в 1768 году. Это была одна из красивейших московских церквей, редкий образец позднего барокко. В 1930-х годах храм закрыли, а затем разрушили.

На развилке современных Яузской и Николоямской улиц недавно установленный закладной крест предполагаемого памятника Дмитрию Донскому напоминает о том, что в 1380 году в этих местах проходило навстречу Мамаю русское воинство. Невдалеке отсюда начинались две большие дороги на Коломну: Болвановская и Брашевская. По этой Болвановской дороге, согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», в августе 1380 года шли ратники князей Белозерских: «Урядно убо видети, войско их». Отважные князья стремились навстречу славе Руси, где пали как герои.

По соседней, Брашевской дороге двинулся к Коломне князь Владимир Андреевич Серпуховской со своей дружиной. Путь этот пролегал чуть южнее. Начинаясь у Болвановья, на левом берегу Москвы-реки, он через несколько десятков верст переходил на берег правый и шел на Коломну через городок Брашеву и одноименную волость.

За Крутицами на том же левом, возвышенном берегу Москвы-реки лежало Симоново с двумя недавно основанными монастырями. Надо думать, их братия с особенным чувством и особым усердием молилась в те дни о победе. Рождественский и Успенский монастыри на Симонове в последние годы превратились в центры духовного сопротивления чужеземному владычеству. Симоновский игумен Федор во всех испытаниях оставался верен пути своего учителя и родного дяди Сергия Радонежского.

Предание гласит, что здесь, в благодатном бору, Дмитрий Иоаннович устроил своему войску, вышедшему в поход на Мамая, отдых после утомительного дневного перехода. Ночь была тихой и ясной. Из бездонной черноты неба сквозь кроны вековых сосен на спяших ратников взирали далекие звезды. Сон не шел к великому князю. Дмитрий не мог прогнать тяжелые думы и тревожные сомнения. О них он забывал в дневных заботах и трудах среди своего войска, но они вновь воскресали в ночном одиночестве. На пороге судьбы, когда ценой поступков и решений становилась победа или погибель, когда ответственность за всех ложилась на плечи одного, неуверенность и страх невольно вкрадываются даже в души неустрашимых и привыкших властвовать. Силясь побороть в себе эту гнетущую слабость, Дмитрий Иоаннович молился, вспоминая благословение, полученное от Сергия, и пророчество старца. Постепенно душевное смятение уходило. Внезапно что-то заставило князя открыть глаза. В ночной вышине среди торжественного сияния звезд он увидел светлый лик, паривший над мачтовой сосной. Дмитрий узнал икону святого Николая. Икона укрепила князя верой и надеждой и «сия вся угреша (т. е. согрела) сердце его!» С тех пор урочище, где произошло это чудесное явление, стало зваться Угрешей. Дмитрий Иоаннович дал обет по возвращении из похода с победой основать на этом месте монашескую обитель. Обещанное Богу было исполнено вскоре. Так получил свое начало знаменитый Николо-Угрешский монастырь.

Это предание, казалось бы, не подтверждается историческими источниками. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», Дмитрий Иоаннович шел на Коломну Котловской дорогой, пролегавшей в стороне от Угреши. Учтем, однако, что русская рать двигалась тремя путями в сравнительно неширокой полосе, на расстоянии 10-15 верст между колоннами. Дмитрий Иоаннович мог перемещаться с дороги на дорогу, наблюдая за движением войск. Вскоре за Угрешей Брашевская дорога переходит с левого берега на правый, в районе Боровского кургана, где князь Владимир Андреевич перешел с войском на правый берег. Далее рать Владимира Андреевича на Коломну шла правым берегом.

В то время как дружины князей Белозерских и Владимира Андреевича выступили из Москвы по Болвановской и Брашевской дорогам, третья колонна под водительством самого великого князя Дмитрия Иоанновича двинулась на Коломну иным путем. Выйдя из Тимофеевских ворот кремля, ратники сразу же поворачивали к Москве-реке. Они проходили по деревянному мосту, настланному на плотах и колебавшемуся при движении людей, коней, повозок. Такие мосты назывались живыми. Их наводили после паводков каждую весну.

Старая дорога на село Котел, по которой шел с войском на Коломну Дмитрий Иоаннович, пролегала по восточному Заречью. Великая княгиня Евдокия, провожая взглядом с высоты кремлевских теремов уходившую рать, видела «конечным зрением» своего князя «грядуща лугом подле Москвы-реки».

Все безотрывно смотрели туда, где по обоим берегам Москвы-реки нескончаемыми потоками текли и текли уходящие полки. Каждая женщина старалась высмотреть в людской гуще своих близких, каждая понимала, что проводила их на смертный бой. От этого разрывалось сердце, холодела душа. Плач стоял над крыльцом кремлевского златоверхого терема.

Великая княгиня в слезах молила Господа сподобить ее вновь увидеть своего государя, просила о даровании победы: «Не сотвори, Господи, яко же прежде сего за мало лет велика брань была русским князем на Калках с погаными половци с агаряны. И ныне избави, Господи, погыбнути оставшему христианству...» Молилась Евдокия и о малолетних своих сыновьях Василии и Юрии, о возвращении живым и невредимым их отца, о продолжении рода княжеского: «То и земля их спасется, а они в векы царствують». Рыдания и молитвы раздавались тогда по всей Москве. И в теремах, и на убогих дворах, и во всех храмах. Вместе с войском, казалось, уходила из города и сама жизнь. Москва замерла в тревожном ожидании.

Когда великокняжеское войско ушло на Коломну, Москва не осталась без защиты. Несмотря на то что в будущей битве с несметными полчищами Мамая каждый ратник был на счету, Дмитрий Иоаннович пошел на ослабление своих главных сил и оставил в столице многочисленный гарнизон под началом нескольких воевод. Общее же командование обороной города великий князь, согласно летописному сообщению, поручил боярину Федору Андреевичу Свибло. Это был один из опытнейших московских воевод, строитель белокаменного кремля.

Иное настроение царило в войске. На брань шли как на пир: «Грядут русские сынове успешно, яко медвяныа чяши пити и сьтеблиа виннаго ясти, хотять себе чести добыти и славнаго имени». Война была для многих выступивших в тот поход образом жизни, потехой молодецкой, а ратная доблесть, слава и честь — смыслом существования. И ко всему этому теперь добавился и иной, высший смысл. Воины шли испить чашу жертвенную, пострадать за отечество и веру, умереть за Русь, чтобы она осталась жива.

В Москве временно оставался также воевода великого князя Тимофей Васильевич Вельяминов, один из героев битвы на Воже. Он должен был продолжить сбор ратей, прибывавших из отдаленных мест в столицу, завершить формирование городского ополчения, а затем с этими силами выступить вдогонку войску Дмитрия Иоанновича. Если бы обстановка вдруг изменилась и враг неожиданно появился у стен Москвы, воины Тимофея Вельяминова встали бы на защиту столицы.

Все дальше по дороге на Котел удалялось от города войско Дмитрия Иоанновича. Вот уже скрылись белокаменные стены и башни, потухли купола соборов. Уже проехали запустевший Даниловский монастырь, основанный святым Даниилом Александровичем с церковью святого Даниила Столпника. За селом Даниловским поднялись наверх к селу Котел, стоящему на одной из Поклонных гор, где открывался вид на Москву. Дальше были села Ногашинское, Коломенское, которые принадлежали князю Андрею Иоанновичу. Древняя Коломенская дорога в более поздние времена имела другое название — Шубинская.

Дорога проходила через стан Маковец на реке Северке и заканчивалась в Коломне. В том, что Дмитрий Иоаннович повел основные силы русского войска именно этим путем, был серьезный стратегический расчет. Из трех дорог, соединявших Москву и Коломну, Шубинская являлась кратчайшей и самой удобной. Двигаясь по ней, не надо было, как на Брашевке, совершать переправу через широкую и полноводную в те времена Москву-реку, преодолевать топкие, болотистые заливные луга, форсировать овраги многочисленных москворецких притоков. Шубинская дорога проходила по ровной, сухой, слабопересеченной местности. Не было здесь ни обширных болот, ни дремучих чащоб. За этим хлебородным, давно освоенным и обжитым краем впоследствии утвердилось историческое название Польщина.

Движение главных сил русского воинства по Шубинской дороге, самой западной из трех, диктовалось и военной обстановкой, которая по-прежнему была не до конца ясной. Дмитрию Иоанновичу и его воеводам приходилось считаться с опасностью неожиданного прорыва Мамая через рубеж Оки не у Коломны, а где-нибудь выше по течению — у Каширы или у Серпухова. С этого же юго-западного направления мог внезапно появиться и Ягайло. В обоих случаях русское войско оказывалось в крайне сложном положении. Противник мог отрезать его от Москвы или даже атаковать в момент, когда оно находилось на марше и было рассредоточено по трем дорогам. Татары не раз доказывали свою способность действовать быстро, внезапно, заставать врага врасплох.

В 1380 году Дмитрий Иоаннович был более предусмотрителен. Даже в самом начале похода, не сблизившись еще с неприятелем, он принял все меры предосторожности и всегда оставался начеку: идя на Коломну, великий князь держал свои главные силы на правом, наиболее угрожаемом фланге, откуда можно было ожидать удара. Прорвись Мамай или Ягайло через рубеж Оки западнее Коломны — и сильная русская рать свернула бы с Шубинской дороги направо, быстро заступив путь неприятелю, став надежным щитом для Москвы и всего остального войска. Однако попытки прорыва тогда не последовало. И Мамай, и Ягайло были еще далеко и не спешили переходить к решительным действиям. Все три колонны русского войска, вышедшие из Москвы, к середине августа благополучно достигли Коломны. Здесь же сосредоточились рати, направлявшиеся к месту общего сбора, минуя стольный град. Полки из Владимира и Юрьева-Польского, Костромы и Переяславля-Залесского возглавляли воеводы великого князя. Рати из Мещерского, Муромского, Брянского и Елецкого княжеств прибыли под водительством своих князей. Ближайшие и ответственнейшие задачи военной кампании были выполнены: войска собраны, южная граница прикрыта. Это вселяло надежду на успех похода. Новгородский хронограф так определяет силы трех отрядов: с Владимиром Андреевичем шло 30 тысяч, с Белозерскими князьями — 25 тысяч, с великим князем — 50 тысяч воинов. Общее число воинов, двинувшихся из Москвы в поход против Мамая, по этому свидетельству несколько превышала 100 тысяч человек.

Въезд великого князя в Коломну был торжествен. Воеводы, князья, множество ратных людей встречали Дмитрия Иоанновича еще на дальних подступах к городу, на берегу речки Северки. Отсюда процессия двинулась к городским воротам, где великого князя уже ждало все коломенское духовенство с крестами и иконами. Епископ Герасим отслужил молебен и осенил воинов крестом.

Движение армии в Коломну, где уже дожидались другие отряды, заняло около четырех дней. Войско, нагруженное обозом, подбирая встретившиеся по дороге части, проходило примерно 25 км в день.

Общевойсковое походное построение армии произошло в Коломне, на Девичьем поле. «Князь же великий, выехав на высокое место з братом своим, с князем Владимером Андреевичем, видяще множество людей урядных и възрадовашяся, и урядиша кое-муждо плъку въеводу».

На Девичьем поле все русское войско было разделено на пять полков. Один из них назывался сторожевым. В походе он должен был выполнять задачу авангарда армии, а в сражении — ее боевого охранения. Первым воеводой сторожевого полка при «уряжении» стал предводитель коломенской рати Микула Васильевич Вельяминов. Сын последнего московского тысяцкого, брат казненного Ивана Вельяминова оставался в чести и доверии у Дмитрия Иоанновича. С великим князем Микулу Васильевича связывали и родственные, и дружеские отношения. Они были женаты, как мы знаем, на сестрах, дочерях суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Согласно «Задоншине», первую весть о нашествии Мамая Дмитрий Иоаннович получил на пиру от Микулы Вельяминова.

В сторожевой полк вошли также рати из Владимира и Юрьева- Польского под водительством великокняжеского воеводы Тимофея Валуевича. (О Тимофее Васильевиче Акатьевиче, по прозвищу Валуй, сообщает и летописная повесть о Куликовском походе.) Костромичи же прибыли к Коломне под началом великокняжеского воеводы Ивана Родионовича из московского рода Квашниных. Они, вероятно, тоже были включены в сторожевой полк. Его ряды пополнили и переяславцы. Их привел воевода Андрей Иванович Серкизов, сын крещеного выходца из Орды (владельца села Черкизова, ныне района современной Москвы).

Первую линию построения русского войска в будущем сражении должен был составить передовой полк. В «Сказании о Мамаевом побоище» его военачальниками указаны «Дмитрий и Иван Всеволожи» (Всеволодовичи).

Главные силы русского воинства были сведены в большой (великий) полк В сражении ему отводилось место в центре боевой линии. По обычаю он находился под рукой самого великого князя. Большой полк состоял из испытанных воинов великокняжеского двора — бояр, дворян, детей боярских, вольных слуг. В него должно было входить и московское пешее городовое ополчение. Сюда же Дмитрий Иоаннович присоединил рати князей Белозерских. Вторым по значению, после большого полка, считался полк правой руки. Водительствовать им было доверено двоюродному брату и ближайшему сподвижнику Дмитрия Иоанновича, Владимиру Андреевичу Серпуховскому. В полку правой руки состояли воеводы удельного князя Данило Белоус и Константин Кононович, а также князья Федор Елецкий, Юрий Мещерский, Андрей Муромский. К себе Владимир Андреевич взял и ярославских князей. Наконец, полк левой руки, фланг русской боевой линии, был поручен Глебу Брянскому. Этого князя иногда отождествляют с Глебом Друцким, чей небольшой удел входил в великое княжество Литовское. Ожидался подход дружин и других владетелей литовского княжеского дома — Андрея Полоцкого и Дмитрия Трубчевского.

По данным распространенной редакции «Сказания о Мамаевом побоище», в Коломне в те же дни к русскому воинству присоединились «мужи новгородцы» во главе с шестью посадниками. «Все люди нарядны, пансири, доспехи давали з города», — замечает повествование. Действительно, рать Великого Новгорода обычно составлялась из ополчений пяти городских «концов», которые возглавляли пять военачальников. Шестой осуществлял общее командование. Вооружение для воинов частью выдавалось из городских арсеналов — «з города».

В Коломенском походном построении «мужики новгородские» занимали место в полку левой руки. Участие новгородцев в Куликовской битве историками оспаривалось, но ныне убедительно доказано С. Н. Азбелевым. Он прояснил реальные подробности новгородской помощи. Так, новгородский контингент, если верить распространенной редакции «Сказания», возглавляли шесть командиров, что соответствовало принятой во второй половине XIV века практике отправке в поход новгородской рати, выставляемой пятью городскими концами, иногда под общим руководством степенного посадника. К тому же имена двух посланных на Дон военачальников удалось опознать как достоверные. Далее, новгородские посадники упомянуты в списке боярских потерь на Куликовом поле, воспроизведенном «Сказанием» и «Задоншиной». Этот факт проверяется записью о павших в битве новгородцах, которая сохранилась в рукописном синодике XVI века новгородской Борисоглебской церкви (в Плотниках).

Известный исследователь новгородской древности В. Л. Янин в свое время обратил внимание на рукописный синодик церкви Бориса и Глеба в Плотниках, составленный, видимо, после 1456 года. В нем, в частности, говорится: «Покои, Господи... на Дону избиеных братии нашей при велицем князе Дмитреи Иоанновичи». Историк считает эту запись «в высшей степени любопытным свидетельством участия новгородцев в Куликовской битве». Памятником победы на Дону традиционно почитается храм святого Дмитрия Солунского на Славковой улице в Новгороде.

Новгородская сила откликнулась на призыв Москвы о помощи не случайно. Как раз в год Куликовской битвы великий князь Дмитрий перезаключил с новгородцами союзный договор о совместной борьбе с врагами Московской Руси. Эти обязательства северный союзник Москвы как в 1375, так и в 1380 году, видимо, точно выполнил. Характерно, что сообщение о битве па Дону приведено новгородским летописцем в подчеркнуто торжественном тоне, как общерусское свершение.

Кстати, мы здесь можем сказать, что участие нижегородцев в Куликовской битве также оспаривается некоторыми историками советского периода, академиком Б. Л. Рыбаковым и историками настоящего времени. Они объясняют это тем, что Нижний Новгород не мог послать свои полки на битву, так как сам был разрушен в то время. Но полки мог послать Городец как самый крупный город после Нижнего Новгорода. Более детальное изучение Куликовской битвы обнаруживает участие в ней нижегородцев. В основной редакции «Сказания» и «Повести о Куликовской битве» говорится о павших боярах нижегородских. Кроме того, в списках В. Н. Ундольского, И. Ф. Хворостина и Е. И. Забелина основной редакции указано количество павших на Куликовом поле бояр-нижегородцев. Об участии нижегородцев в битве пишут в своих трудах историки В. Н. Татищев, Н. М. Карамзин, А. Д. Нечволодов.

Коломенский смотр был не просто военным парадом, впечатляющим, укрепляющим воинский дух зрелищем. Он стал важнейшим организационным мероприятием, которое значительно повысило боеспособность русского войска. Как единое целое армия, по сути дела, и была сформирована во время смотра на Девичьем поле. До этого огромная вооруженная масса, собравшаяся в Коломне со всех концов раздробленной Руси, представляла собой смесь местных ратей разной численности, разного качества единой структуры и системы командования. Каждый отряд держался обособленно.

Между тем точных сведений о противнике, его намерениях и планах Дмитрий Иоаннович ожидал, пожалуй, с большим нетерпением, чем подхода новых ратей. Вслед исчезнувшей первой «стороже» он посылает вторую: Климента Полянина, Ивана Святослава Всеславича, Григория Судокова и «иных с ними». Всего более трех десятков воинов. Им было строго предписано во что бы то ни стало и как можно быстрее взять «языка», разведать противника и вернуться назад.

Однако ожидать еще много дней, пока новая «сторожа» выполнит задачу, великому князю не пришлось. По дороге в Поле разведчики встретили Василия Тупика, которого уже и не чаяли видеть в живых. Он возвращался не с пустыми руками, вез с собой «языка» «царева двора», «сановитого мужа». На допросе знатный татарин сообщил Дмитрию Иоанновичу важнейшие сведения: Мамай не изменил своих планов идти на Русь, в союзе с ним выступает не только великий князь Аитовский, но и Олег Рязанский, тем не менее «не спешит бо царь того ради итти — осени ожидает».

Литовское войско продолжало свое движение для соединения с Мамаем. Однако Ягайло направлять свою армию вместо Оки к Дону явно не торопился. На соединение с Мамаем выступило не грозное многочисленное литовско-русское войско, а сравнительно небольшие отряды вооруженных людей, с трудом собранных и думавших больше о том, как уклониться от битвы. С таким воинством и в такой обстановке Ягайле не приходилось и думать о смелых и решительных действиях. Он долго собирался в поход, продвигался медленно, с оглядкой, на ощупь. Понимая недостаточность своих сил, он постарался переложить основную тяжесть войны на союзника, Мамая. Сам же готов был довольствоваться захватом союзных Москве княжеств в верховьях Оки. Через их территорию и направилось на соединение с татарами войско Ягайлы.

Олег Рязанский, до последнего момента надеявшийся, что великий князь уйдет от ордынских полчищ на Двину или Новгород Великий, «устрашися и возтрепета зело».

Тем временем к великому князю в Коломну прибыли послы Мамая. Древнейший и наиболее достоверный источник, «Летописная повесть», пишет, что в Коломну приехали послы от Мамая и предъявили великому князю московскому категорическое требование — возобновить выплату дани Мамаевой Орде и впредь «давать выход», «како было при Чанибеке цари, а не по своему докончанию». Согласиться на это значило полностью покориться Мамаю. Имя хана Джанибека (Чанибека) не случайно прозвучало в ультиматуме. При этом правителе дань, собиравшаяся с русских земель в пользу Орды, достигала наивысших размеров. Кроме того, согласие московского князя выплачивать узурпатору Мамаю такой же «выход», какой брал с Руси полноправный Чингисид Джанибек, фактически означало признание безродного темника законным ханом.

Прием в Коломне татарских послов должен был породить у Мамая впечатление, что московский князь колеблется, что еще остается возможность успешного дипломатического давления на него, не прибегая к силе оружия. Тем самым Дмитрий Иоаннович рассчитывал оттянуть срок вторжения, выиграть время для подготовки отпора.

Перед этой силой Дмитрий Иоаннович не дрогнул. Он не разорвал в клочья ханскую грамоту, как сделает это ровно через сто лет его правнук Иван III, не приказал казнить послов или с позором отослать их восвояси. Дмитрий принял в Коломне ордынское посольство с почетом и вступил с ним в переговоры. Он даже пошел на огромную уступку, согласившись возобновить выплату дани, прерванную после «розмирья» с Мамаем. Однако дальнейшее показало: это был лишь тактический ход. Условия соглашения, выдвинутые московским князем, оказались заведомо неприемлемыми для Орды.

Дмитрий Иоаннович готов был «дать выход», но не в размерах, установленных при Джанибеке, а всего лишь «по христианской силе» и прежнему «докончанию». Здесь, вероятно, имелся в виду договор («докончание»), заключенный московским князем во время поездки в Орду в 1371 году, по которому предусматривалась выплата весьма умеренной дани. Слова же «по христианской силе» и вовсе звучали как: «Дам столько, сколько сам сочту нужным». Условия Москвы не сулили, таким образом, Мамаю ни столь необходимых ему денег, ни признания статуса законного хана, ни славы покорителя Руси. В той ситуации они звучали попросту оскорбительно, издевательски.

Московский князь не думал смиряться перед Мамаем. Он и не властен был в этом. Войско, решившее победить или умереть, Русская земля, поднявшаяся в небывалом порыве на недругов, восприняли бы отступление как отступничество. Однако долг христианского смирения и миролюбия предписывал Дмитрию Иоанновичу до последней возможности избегать кровопролития и не отвергать с ходу переговоры.

Отвергнув ультиматум, он продолжал вести дипломатическую игру. Вослед выехавшим из Коломны послам Мамая великий князь отправил в стан противника собственное посольство. В «Сказании о Мамаевом побоище» есть эпизод, в котором повествуется о миссии Захарии Тютчева. Этот «избранный юноша» в сопровождении двух толмачей, знавших «язык половецкий», был послан Дмитрием Иоанновичем к Мамаю. Он вез богатые подарки, «много злата», дабы задобрить ордынского правителя. Добравшись до Рязани, Захария проведал о союзе Олега с Мамаем и литовским князем и тотчас же направил в Москву скорого вестника.

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА - сра-же-ние объ-е-ди-нён-ных войск кня-жеств Северо-Восточной Ру-си под пред-во-ди-тель-ст-вом великого князя вла-ди-мир-ско-го и князя мо-с-ков-ско-го Дмит-рия Ива-но-ви-ча про-тив войск Ма-мае-вой Ор-ды.

Со-стоя-лась 8 сентября 1380 года. Основные при-чи-ны, при-вед-шие к по-хо-ду на русское кня-же-ст-ва войск Ма-мая : мно-го-лет-няя за-держ-ка вы-пла-ты ор-дын-ско-го вы-хо-да , стрем-ле-ние вос-ста-но-вить его объ-ём в том же раз-ме-ре, в ка-ком он со-би-рал-ся при ха-не Джа-ни-бе-ке ; же-ла-ние взять ре-ванш за по-бе-ду моск. войск и их со-юз-ни-ков в бит-ве на реке Во-жа над эми-ром Бе-ги-чем (11 августа 1378 года).

Предыстория

Для это-го Ма-май ор-га-ни-зо-вал круп-но-мас-штаб-ный по-ход, пре-ж-де все-го про-тив пра-ви-те-лей Вла-ди-мир-ско-го ве-ли-ко-го кня-же-ст-ва и Московского княжества. В нём долж-ны бы-ли при-нять уча-стие за-ви-си-мое от Ор-ды на-се-ле-ние её улу-сов и вой-ска со-юз-ни-ков, на-хо-див-ших-ся с ней в вас-саль-ных и дан-ни-че-ских от-но-ше-ни-ях. В свя-зи с этим в 1-й половине 1380 года Ма-май за-клю-чил сою-зы с ли-товским князем Ягай-ло, а ле-том - с великим князем ря-зан-ским Оле-гом Ива-но-ви-чем, опа-сав-ши-ми-ся уси-ле-ния ав-то-ри-те-та и вла-сти великого князя вла-ди-мир-ско-го Дмит-рия Ива-но-ви-ча.

Мар-шру-ты войск. В на-ча-ле ле-та 1380 года Ма-май на-чал мед-лен-ное дви-же-ние из сво-ей ко-че-вой став-ки в ни-зовь-ях реки Дон к его вер-ховь-ям, ожи-дая там к на-ча-лу осе-ни встре-тить вой-ска со-юз-ни-ков для со-вме-ст-но-го по-хо-да на зем-ли Северо-Восточной Ру-си. В на-ча-ле августа 1380 года Ма-май дос-тиг устья реки Во-ро-неж.

Со-глас-но современным ис-сле-до-ва-ни-ям, чис-лен-ность ор-дын-ско-го вой-ска не пре-вы-ша-ла 30 тысяч человек. Не под-твер-жда-ют-ся дан-ные позд-них русских ле-то-пи-сей, со-глас-но ко-торым оно вклю-ча-ло в се-бя от-ря-ды (в том числе на-ём-ные) чер-ке-сов (ады-гов), ясов (дон-ских аланов), бур-та-сов, ар-мян и пред-ста-ви-те-лей ря-да др. на-ро-дов пра-во-бе-ре-жья Вол-ги и Северного Кав-ка-за; на-ём-ни-ков-«фря-гов» из Кры-ма.

По-ход ор-дын-ских войск на Русь стал для великого князя вла-ди-мир-ско-го Дмит-рия Ива-но-ви-ча пол-ной не-ожи-дан-но-стью, так как ещё ле-том 1379 года на-ме-ти-лось за-ми-ре-ние сто-рон (Ма-май вы-дал яр-лык и про-пус-тил че-рез свои зем-ли московского кан-ди-да-та на ми-тро-по-лию Ми-тяя). Уз-нав в кон-це ию-ля - на-ча-ле ав-гу-ста о вы-сту-п-ле-нии про-тив-ни-ка, великий князь от-пра-вил-ся в Мо-ск-ву, где в августе 1380 года на-чал со-би-рать пол-ки. На его при-зыв от-клик-ну-лись бли-жай-шие род-ст-вен-ни-ки - бо-ров-ско-сер-пу-хов-ский князь Вла-ди-мир Ан-д-рее-вич Храб-рый и кня-зья Бе-ло-зер-ские, пра-ви-те-ли Прон-ско-го, Та-рус-ско-го и Обо-лен-ско-го кня-жеств; слу-жи-лые ли-товского кня-зья Ге-ди-ми-но-ви-чи - Ан-д-рей Оль-гер-до-вич и Дмит-рий Оль-гер-до-вич вме-сте со свои-ми дру-жи-на-ми, вы-ехав-ши-ми на служ-бу в Мо-ск-ву из По-лоц-ка, Друц-ка, Пско-ва, Труб-чев-ска и Брян-ска в 1378-1379 годах, во-ен-но-слу-жи-лая знать го-ро-дов Вла-ди-мир-ско-го великого княжества [Дмит-ро-ва, Пе-ре-яс-лав-ля, Юрь-е-ва (Поль-ско-го), Ко-ст-ро-мы, Уг-ли-ча и других]. Од-на-ко во-енные си-лы большей части русских зе-мель по раз-ным при-чи-нам не при-ня-ли уча-стие в по-хо-де (Нов-го-род-ская рес-пуб-ли-ка, Твер-ское, Ни-же-го-род-ское и Ря-зан-ское ве-ли-кие княжествава и другие). По современным ис-сле-до-ва-ни-ям, русские вой-ска мог-ли на-счи-ты-вать около 15-20 тысяч человек (тра-ди-ци-он-но в ис-то-рио-гра-фии ука-зы-ва-лась чис-лен-ность 50-60 тысяч человек).

Об-щее ко-ман-до-ва-ние осу-ще-ст-в-лял князь Дмит-рий Ива-но-вич. Под-чи-ня-ясь ему, свои-ми пол-ка-ми ру-ко-во-ди-ли кня-зья-со-юз-ни-ки, тер-ри-то-ри-аль-ны-ми опол-че-ния-ми - слу-жи-лые кня-зья и московские боя-ре-вое-во-ды. 15 августа русские вой-ска со-бра-лись на Де-вичь-ем по-ле у Ко-лом-ны, 20 августа - вы-сту-пи-ли от-ту-да и на-ча-ли дви-же-ние вдоль реки Ока. Встав ла-ге-рем в устье реки Ло-пас-ня, они ожи-да-ли при-бы-тия до-пол-нительных сил, со-б-ран-ных князем Вла-ди-ми-ром Ан-д-рее-ви-чем и околь-ни-чим Т. В. Вель-я-ми-но-вым, и вес-тей от раз-вед-чи-ков, сле-див-ших за дви-же-ни-ем войск Ма-мая от реки Ти-хая Со-сна до реки Кра-си-вая Ме-ча. 26-27 августа русские вой-ска пе-ре-шли Оку и на-ча-ли дви-же-ние на юг вдоль гра-ниц с Ря-зан-ским великим княжеством. Дан-ный ма-нёвр по-зво-лил не дать со-еди-нить-ся ра-ти великого князя ря-зан-ско-го Оле-га Ива-но-ви-ча с вой-ска-ми Ма-мая. Да-лее вой-ска Дмит-рия Ива-но-ви-ча дви-га-лись по пу-ти, из-вест-но-му позд-нее как Ста-рая Дан-ков-ская до-ро-га. Она про-ле-га-ла че-рез во-до-раз-дел рек Дон и Мок-рая Та-бо-ла. В на-ча-ле сен-тяб-ря они дос-тиг-ли Бе-ре-зуя, а 6 сентября - вста-ли в устье реки Мок-рая Та-бо-ла. 7 сентября бы-ла раз-би-та ор-дын-ская раз-вед-ка, по-сле че-го Дмит-рию Ива-но-ви-чу ста-ло из-вест-но, что вой-ска Ма-мая кон-тро-ли-ру-ют Гу-си-ный брод в вер-ховь-ях реки Кра-си-вая Ме-ча, ко-то-рый на-хо-дил-ся в од-ном кон-ном пе-ре-хо-де от устья реки Не-пряд-ва.

Ди-сло-ка-ция войск

В ночь с 7 на 8 сентября русские вой-ска фор-си-ро-ва-ли р. Дон и за-ня-ли вы-год-ную по-зи-цию на Ку-ли-ко-вом по-ле, ко-то-рое на-хо-ди-лось в сев. час-ти ле-со-сте-пи Рус-ской рав-ни-ны и вклю-ча-ло в се-бя зем-ли в бас-сей-нах Верх-не-го До-на и Не-пряд-вы. Здесь ме-ж-ду бал-кой Ры-бий Верх и реки Смол-ка вста-ли русские пол-ки, за-ни-мая фронт не бо-лее 1,5 километров. Их тыл был на-дёж-но при-крыт ре-ка-ми Дон и Не-пряд-ва. Ма-маю для ата-ки был ос-тав-лен уз-кий степ-ной ко-ри-дор, ко-то-рый не да-вал ему воз-мож-но-сти при-ме-нить из-люб-лен-ную ор-дын-ца-ми так-ти-ку про-ры-ва по флан-гам, осо-бен-но с ле-вой сто-ро-ны, по-зво-ляв-шей удач-но ис-поль-зо-вать пре-иму-ще-ст-во их луч-ни-ков. В лес-ном мас-си-ве Зе-лё-ная дуб-ра-ва за ле-вым флан-гом русских войск был ос-тав-лен об-щий ре-зерв - за-сад-ный полк, ко-то-рым ко-ман-до-ва-ли князья Вла-ди-мир Ан-д-рее-вич и Д. М. Боб-рок-Во-лын-ский.

Со-став русских войск был тра-ди-цио-нен и вклю-чал три пол-ка - пол-ки пра-вой и ле-вой ру-ки, ве-ли-кий (то есть боль-шой) полк. Пе-ред ни-ми был вы-став-лен от-ряд (по-лу-чив-ший в «Ска-за-нии о Ма-мае-вом по-бои-ще» название пе-ре-до-во-го пол-ка), в ко-то-ром на-хо-дил-ся великий князь вла-ди-мир-ский Дмит-рий Ива-но-вич. Он дол-жен был кон-тро-ли-ро-вать под-ход войск про-тив-ни-ка и при-нять пер-вый удар на се-бя. Пе-ред этим от-ря-дом рас-по-ла-гал-ся не-боль-шой сто-ро-же-вой полк. На-про-тив не-го для ата-ки рас-по-ло-жи-лись ор-дын-ские вой-ска, ко-то-рые не ста-ли до-жи-дать-ся войск великого князя ли-тов-ско-го Ягай-ло, ос-та-но-вив-ших-ся в Одое-ве.

Ход сра-же-ния

Куликовской битвы на-ча-лась с по-един-ков ут-ром (с 10-11 часов) 8 сентября. По дан-ным Хро-но-гра-фа русской ре-дак-ции 1512 года, в них от-ли-чил-ся Ан-д-рей Ос-ля-бя , по дан-ным бо-лее позд-них ис-точ-ни-ков - его брат Алек-сандр Пе-ре-свет. Пос-ле это-го на-ча-лось основное сра-же-ние. В те-че-ние 2-3 ча-сов Ма-май раз-гро-мил пе-ре-до-вой от-ряд русского вой-ска и ввёл в дей-ст-вие свои основные си-лы. Великий князь Дмит-рий Ива-но-вич, про-дол-жив бит-ву в ря-дах рат-ни-ков боль-шо-го пол-ка, су-мел при-бли-зи-тель-но оце-нить си-лу и чис-лен-ность ор-дын-цев. В се-ре-ди-не дня ор-дын-цы про-рва-ли русскую обо-ро-ну на ле-вом флан-ге и вы-шли в тыл к от-сту-пав-ше-му боль-шо-му пол-ку. Великий князь Дмит-рий Ива-но-вич был ра-нен. В кри-тический мо-мент боя по-сле-до-вал вне-зап-ный удар в тыл ор-дын-цев русских рат-ни-ков за-сад-но-го пол-ка, ра-ди-каль-но из-ме-нив-ший ход Куликовской битвы. Вой-ска Ма-мая не вы-дер-жа-ли на-тис-ка и бе-жа-ли. Пре-сле-до-ва-ние про-тив-ни-ка про-дол-жа-лось до но-чи, русские вой-ска за-хва-ти-ли ла-герь ор-дын-ско-го вой-ска на реке Кра-си-вая Ме-ча.

Ито-ги

По-те-ри русских войск бы-ли зна-чи-тель-ны-ми, так как вои-ны по-гиб-ли не толь-ко от ран, но и от «тес-но-ты ве-ли-кой». По-гиб-ло мно-го лиц ко-манд-но-го со-ста-ва, в том числе бе-ло-зер-ские кня-зья Фё-дор Ро-ма-но-вич и его сын Иван Фё-до-рович, та-рус-ские кня-зья Фё-дор и Мсти-слав Юрь-е-ви-чи, ве-ли-ко-кня-же-ские боя-ре и вое-во-ды М. В. Вель-я-ми-нов, Ти-мо-фей Ва-силь-е-вич Во-луй, Ан-д-рей Ива-но-вич Сер-киз, Ми-ха-ил Ива-но-вич (Акин-фо-вич), Л. И. Мо-ро-зов, М. И. Брен-ко, Иван Алек-сан-д-ро-вич, Кон-стан-тин Ко-но-но-вич, Фё-дор Грун-ка, Се-мён Ме-лик, Алек-сандр Пе-ре-свет и другие. Не-сколь-ко дней русские. вой-ска со-би-ра-ли сво-их ра-не-ных и пав-ших, а 14 сентября от-пра-ви-лись на-зад к Ко-лом-не. По пу-ти на отдельные от-ря-ды рат-ни-ков ста-ли на-па-дать ря-зан-цы, стре-мив-шие-ся от-нять у них бо-га-тые тро-феи и взять плен-ных. В 1381 году это ста-ло пред-ме-том пе-ре-го-во-ров Дмит-рия Ива-но-ви-ча с великим князем ря-зан-ским Оле-гом Ива-но-ви-чем, ко-то-рый обя-зал-ся по до-го-во-ру ос-во-бо-дить плен-ных и вер-нуть им иму-ще-ст-во (не бы-ло вы-пол-не-но до кон-ца ря-зан-ской сто-ро-ной, во-прос об этом вновь под-ни-мал-ся в 1402 год).

По-бе-да в Куликовской битве уп-ро-чи-ла влия-ние и ав-то-ри-тет московских кня-зей (Дмит-рий Ива-но-вич по-лу-чил почетное про-зви-ще Дон-ской), по-ка-за-ла ре-аль-ную воз-мож-ность ос-во-бо-ж-де-ния русских зе-мель и кня-жеств от вла-сти «Ма-мае-вой Ор-ды», раз-гром-лен-ной ха-ном Тох-та-мы-шем в том же го-ду. Её так-тическое зна-че-ние бы-ло по-ко-леб-ле-но ра-зо-ре-ни-ем го-ро-дов Северо-Восточной Ру-си в хо-де Тох-та-мы-ша на-бе-га 1382 года, в ре-зуль-та-те ко-то-ро-го бы-ла не толь-ко во-зоб-нов-ле-на вы-пла-та ор-дын-ско-го вы-хо-да, но и со-б-ра-ны не-до-им-ки за про-шлые го-ды. Тем не ме-нее Куликовская битва име-ла важ-ные по-ли-тические по-след-ст-вия для русских зе-мель и кня-жеств. Например, опыт сов-ме-ст-но-го уча-стия в во-енных дей-ст-ви-ях спо-соб-ст-во-вал объ-еди-не-нию войск пра-ви-те-лей Северо-Восточной Ру-си в по-хо-де на Нов-го-род (1386 год) во гла-ве с великим князем Дмит-ри-ем Ива-но-ви-чем. Его пер-вен-ст-вую-щее зна-че-ние сре-ди кня-зей бы-ло за-кре-п-ле-но 2-й ду-хов-ной гра-мо-той Дмит-рия Ива-но-ви-ча Дон-ско-го (май 1389 года), со-глас-но ко-то-рой его стар-ше-му сы-ну Ва-си-лию I Дмит-рие-ви-чу был пе-ре-дан не толь-ко московский ве-ли-ко-кня-же-ский стол, но и Вла-ди-мир-ское великое кня-же-ние в ка-че-ст-ве на-сле-дуе-мой «от-чи-ны».

Ис-то-ри-че-ская па-мять

Куликовская битва на-шла от-ра-же-ние в эпо-се (ле-ген-ды о боя-ри-не За-ха-рии Тют-че-ве; бы-ли-ны «Илья Му-ро-мец и Ма-май», «Про Ма-мая без-бож-но-го»), литературных и до-ку-мен-таль-ных па-мят-ни-ках. Уже в 1380 году был со-став-лен по-мян-ник пав-ших в Куликовской битве. Его крат-кая ре-дак-ция, в ко-то-рой по-ми-на-ют-ся по-гиб-шие бе-ло-зер-ские кня-зья, московские боя-ре и вое-во-ды, из-вест-на в спи-сках Веч-ных си-но-ди-ков Ус-пен-ско-го со-бо-ра Мо-с-ков-ско-го Крем-ля с начала 1490-х годов. (Ма-зу-рин-ский спи-сок), а со ссыл-кой на них - в ря-де ле-то-пис-ных сво-дов XV-XVI веков. Бо-лее пол-ный спи-сок пав-ших, вклю-чаю-щий млад-ших вое-вод, при-ве-дён в Про-стран-ной ре-дак-ции ле-то-пис-ной по-вес-ти о Куликовской битве, из-вест-ной со 2-й половины XV века, а так-же в так называемых Со-кра-щён-ных ле-то-пис-ных сво-дах 1493 и 1495 годов. Куликовская битва от-ра-зи-лась и в «Сло-ве о жи-тьи и о пре-став-ле-нии ве-ли-ка-го кня-зя Дмит-рия Ива-но-ви-ча, ца-ря Рус-ка-го». В XV-XVI веках сло-жил-ся круг ис-точ-ни-ков о Куликовской битве, объ-еди-нён-ных не толь-ко об-щей те-мой, но и иде-ей спло-че-ния русских зе-мель для за-щи-ты от ино-зем-ных за-хват-чи-ков. Па-мят-ни-ки Ку-ли-ков-ско-го цик-ла («За-дон-щи-на», ле-то-пис-ная «По-весть о Ку-ли-ков-ской бит-ве», «Ска-за-ние о Ма-мае-вом по-бои-ще») про-дол-жи-ли литературные тра-ди-ции опи-са-ний битв в «По-вес-ти вре-мен-ных лет», «Сло-ве о пол-ку Иго-ре-ве» и др. В со-ста-ве ле-то-пис-ных сво-дов «По-весть о Ку-ли-ков-ской бит-ве» до нас дош-ла в 2 ре-дак-ци-ях: Крат-кой - «О по-бои-ще на До-ну» (соз-да-на вско-ре по-сле бит-вы, со-хра-ни-лась в Ро-гож-ском ле-то-пис-це 1-й половине 1440-х годов, Пер-вом Бе-ло-рус-ско-Ли-тов-ском сво-де середины XV века и Си-ме-о-нов-ской ле-то-пи-си нач. XVI века) и Про-стран-ной, со-став-лен-ной с ис-поль-зо-ва-ни-ем «По-вес-ти о жи-тии Алек-сан-д-ра Нев-ско-го», Крат-кой ре-дак-ции «По-вес-ти», Си-но-ди-ка, «Чте-ния о Бо-ри-се и Гле-бе». В пе-чат-ных из-да-ни-ях о Куликовской битве впер-вые упо-ми-на-лось в «Жи-тии Сер-гия Ра-до-неж-ско-го» (1642 год) и «Си-ноп-си-се» ар-химандрита Ин-но-кен-тия (Ги-зе-ля), ко-то-рый впер-вые опуб-ли-ко-вал текст «Ска-за-ния о Ма-мае-вом по-бои-ще» (1680 год).

Изу-че-ние Куликовской битвы на-ча-лось в XVIII века в тру-дах А. И. Ман-кие-ва, В. Н. Та-ти-ще-ва и князя М. М. Щер-ба-то-ва. Литературные про-из-веде-ния ей по-свя-ти-ли М. В. Ло-мо-но-сов и Г. Р. Дер-жа-вин. Уве-ко-ве-че-ние па-мя-ти о Куликовской битве на-ча-лось под влия-ни-ем Отечественной вой-ны 1812 года и воз-рос-ше-го ин-те-ре-са к про-шло-му Рос-сии по-сле вы-хо-да пер-вых то-мов «Ис-то-рии го-су-дар-ст-ва Рос-сий-ско-го» Н. М. Ка-рам-зи-на (ввёл в ис-то-рическую нау-ку по-ня-тие «Ку-ли-ков-ская бит-ва»).

Важ-ную роль в изу-че-нии и уве-ко-ве-че-нии ис-то-рич. па-мя-ти о Куликовской битве сыг-рал С. Д. Не-ча-ев, по-ло-жив-ший на-ча-ло му-зее-фи-ка-ции Ку-ли-ко-ва по-ля. В 1850 году на Крас-ном хол-ме (выс-шей точ-ке Ку-ли-ко-ва по-ля) от-крыт столп-па-мят-ник Дмит-рию Дон-ско-му (архитектор А. П. Брюл-лов, инженер А. А. Фул-лон). В 1865-1884 годах близ устья Не-пряд-вы в с. Moнастырщина воз-ве-де-на церковь Ро-ж-де-ст-ва Бо-го-ро-ди-цы, сме-нив-шая де-ревенскую цер-ковь, сто-яв-шую, по пре-да-нию, на мес-те по-гре-бе-ния русских вои-нов, пав-ших в Куликовской битве. С 1880-х годов Ку-ли-ко-во по-ле об-сле-до-ва-лось во-енными ис-то-ри-ка-ми и туль-ским ар-хео-ло-гом Н. И. Тро-иц-ким. В 1913-1917 годах не-по-да-лё-ку от стол-па-па-мят-ни-ка по-строе-на церковь Сер-гия Ра-до-неж-ско-го (архитектор А. В. Щу-сев).

В 1965 году на Крас-ном хол-ме от-крыт фи-ли-ал Туль-ско-го об-ла-ст-но-го крае-ведческого му-зея. В 1981 году по ини-циа-ти-ве ГИМ совместно с Институтом гео-гра-фии АН СССР и туль-ски-ми спе-циа-ли-ста-ми на-ча-лись меж-дис-ци-п-ли-нар-ные ис-сле-до-ва-ния по про-грам-ме «Ку-ли-ко-во по-ле. Ис-то-рия. Ланд-шафт». На Ку-ли-ко-вом по-ле об-на-ру-же-ны древнерусские го-ро-ди-ща, се-ли-ща и лет-ни-ки, бес-кур-ган-ные мо-гиль-ни-ки конца XII - середины XIV веков. В ре-зуль-та-те па-лео-поч-вен-ных и па-лео-бо-та-нических ис-сле-до-ва-ний вы-яв-ле-ны ра-нее не-из-вест-ные кон-ту-ры ланд-шаф-та и важ-ней-шие ком-му-ни-ка-ции рай-она Ку-ли-ко-ва по-ля на-чи-ная с эпо-хи го-ло-це-на. В 1996 году соз-дан Государственный во-ен-но-ис-то-рический и при-род-ный му-зей-за-по-вед-ник «Ку-ли-ко-во по-ле», в его со-став вхо-дят му-зей-но-ме-мо-ри-аль-ные комп-лек-сы в селе Мо-на-стыр-щи-на и на Крас-ном хол-ме, по-ле бит-вы с при-ле-гаю-щей тер-ри-то-ри-ей.

Дополнительная литература:

Шам-би-на-го С.К. По-вес-ти о Ма-мае-вом по-бои-ще. Санкт-Петербург, 1906 год;

«Сло-во о пол-ку Иго-ре-ве» и па-мят-ни-ки Ку-ли-ков-ско-го цик-ла. Москва; Ленинград, 1966 год;

Зи-мин А.А. «Ска-за-ние о Ма-мае-вом по-бои-ще» и «За-дон-щи-на» // Ар-хео-гра-фи-че-ский еже-год-ник за 1967 год. Москва, 1969 год;

Ку-ли-ков-ская бит-ва и подъ-ем на-цио-наль-но-го са-мо-соз-на-ния. Ленинград, 1979 год;

Ку-ли-ков-ская бит-ва. Москва, 1980 год;

Куч-кин В.А. По-бе-да на Ку-ли-ко-вом по-ле // Во-про-сы ис-то-рии. 1980 год. № 8;

Кир-пич-ни-ков А.Н. Ку-ли-ков-ская бит-ва. Ленинград, 1980 год;

Ку-ли-ков-ская бит-ва в ли-те-ра-ту-ре и ис-кус-ст-ве. Москва, 1980 год;

Ку-ли-ков-ская бит-ва в ис-то-рии и куль-ту-ре на-шей Ро-ди-ны. Москва, 1983 год;

Кар-га-лов В.В. Ко-нец ор-дын-ско-го ига. 2-е издание. Москва, 1984 год;

Ку-ли-ко-во по-ле: ма-те-риа-лы и ис-сле-до-ва-ния. Москва, 1990 год;

Изу-че-ние ис-то-ри-ко-куль-тур-но-го и при-род-но-го на-сле-дия Ку-ли-ко-ва по-ля. Москва; Ту-ла, 1999 год;

Ку-ли-ко-во по-ле: во-про-сы ис-то-ри-ко-куль-тур-но-го на-сле-дия. Ту-ла, 2000 год;

Дмит-рий Дон-ской и эпо-ха воз-ро-ж-де-ния Ру-си. Ту-ла, 2001 год;

Н. И. Тро-иц-кий и со-вре-мен-ные ис-сле-до-ва-ния ис-то-ри-ко-куль-тур-но-го на-сле-дия Цен-траль-ной Рос-сии. Ту-ла, 2002 год. Тома 1-2;

Ку-ли-ко-во по-ле. Ис-то-ри-че-ский ланд-шафт: При-ро-да. Ар-хео-ло-гия. Ис-то-рия. Ту-ла, 2003 год. Т. 1-2;

Верх-нее По-до-нье: Сборник статей Ту-ла, 2004-2008 годы. Выпуски 1-3;

Ку-ли-ко-во по-ле и Дон-ское по-бои-ще 1380 год. Москва, 2005 год;

Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

Претендовавший на власть хана, решил произвести опустошительный, набег на Русь, чтобы упрочить свое положение в Орде. Мамай не являлся чингизидом (потомком Чингисхана) и поэтому не имел прав на престол, однако могущество его достигло такой степени, что он мог сажать ханов на престол по своему выбору и править от их имени. Успешный поход вознес бы его на небывалую высоту и позволил покончить с соперниками. Мамай договорился о союзе с великим князем литовским Ягайло и великим князем рязанским Олегом . Узнав о походе Мамая, Дмитрий Иванович объявил мобилизацию сил со всех подчиненных ему и союзных княжеств. Тем самым русское войско впервые приобретало общенациональный характер, надоело русским людям жить в постоянном страхе и платить дань басурманам, более 250 лет татарское Иго держалось на Руси, хватит - решил русский люд и начались сборы со всех близ лежащих русских земель, а как уже говорилось выше возглавил все это Дмитрий Иванович, будующий "Донской" . Однако, еще в г. Дмитрий Иванович повелел учредить так называемые “разрядные книги” , куда вносились сведения о прохождении воеводами военной и иной службы, о количестве и местах формирования полков.

Русская рать (100-120 тыс. чел.) собиралась в Коломне . Оттуда войско направилось к Дону. Дмитрий спешил: разведка донесла, что войско Мамая (150-200 тыс. чел.) ждет у Воронежа литовские дружины Ягайло . Узнав о подходе русских, Мамай двинулся навстречу. Когда русские подошли по рязанской земле к Дону, воеводы заспорили: переправляться или нет, так как дальше начиналась территория Золотой Орды . В этот момент прискакал гонец от прп. Сергия Радонежского с грамотой, призывавшей Дмитрия к твердости и мужеству. Дмитрий приказал перейти Дон.

Подготовка к битве

В ночь на 8 сентября г. русские форсировали Дон и построились на Куликовом поле (совр. Тульская обл.) в устье реки Непрядвы, притоке Дона. Два полка (“правой” и “левой руки”) стали на флангах, один в центре (“большой полк”), один - впереди (“передовой полк”) и один - в засаде (“засадный полк”) на восточной окраине поля, за “зеленой дубравой” и рекой Смолкой. Засадным полком командовал двоюродный брат Дмитрия - храбрый и честный воин серпуховской князь Владимир Андреевич. При нем находился опытный воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынец, шурин князя Дмитрия Ивановича. Отступать русским было некуда: за ними находился обрыв высотой 20 м и река Непрядва. Мосты через Дон Дмитрий разрушил. Предстояло победить или умереть.

Левый фланг русского войска, на который должен был пасть основной удар татар, переходил в топкие берега Смолки. Правый фланг был так же защищен болотистыми берегами р.Непрядвы, а также тяжеловооруженной псковской и полоцкой конными дружинами. В центре большой рати были сведены все городские полки. Передовой полк составлял все же часть большого полка, задача же сторожевого полка заключалась в завязывании боя и возвращении в строй. Оба полка должны были ослабить силу вражеского удара по главным силам. За большим полком был расположен частный резерв (конница). Кроме того, из отборной конницы был создан сильный засадный полк под командованием опытных военачальников - воеводы Дмитрия Боброка-Волынского и серпуховского князя Владимира Андреевича . Этот полк выполнял задачу общего резерва и был скрытно расположен в лесу за левым флангом главных сил.

Мамай в центре своего войска поставил наемную генуэзскую тяжеловооруженную пехоту, набранную им в итальянских колониях в Крыму. Она имела тяжелые копья и наступала сомкнутым строем греческой фаланги, ее задачей было прорвать русский центр, это была сильная и хорошо обученная армия, но она сражалась не за свою землю, а за деньги, в отличии от русских витязей. На флангах Мамай сосредоточил конницу, которой ордынцы обычно сразу “охватывали” врага.

Битва

По легенде, утром 8 сентября над Куликовым полем стоял густой, непроницаемый туман, который рассеялся только к двенадцатому часу. Битва началась с поединком богатырей. С русской стороны на поединок был выставлен Александр Пересвет – монах Троице-Сергиева монастыря, до пострижения – брянский (по др. версии, любечский) боярин. Его противником оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей). Воины одновременно вонзили друг в друга копья: это предвещало большое кровопролитие и долгую битву. Едва Челубей упал из седла, ордынская конница двинулась в бой...

Историки считают, что битва началась внезапно, на рассвете. Ордынская конница обрушилась на “передовой полк” и уничтожила его, потом врубилась в “большой полк” и пробилась к черному княжескому знамени. Бренко погиб, был ранен и сам Дмитрий Иванович, сражавшийся в доспехах рядового воина, однако “большой полк” устоял. Дальнейший натиск монголо-татар в центре был задержан вводом в действие русского резерва. Мамай перенес главный удар на левый фланг и начал там теснить русские полки. Они дрогнул и попятился к Непрядве. Положение спас, вышедший из "зеленой дубравы", Засадный полк Дмитрия Баброка-Волынского и серпуховского князя Владимира Андеевича, ударил в тыл и фланг ордынской коннице и решил исход битвы. У ордынцев возникло замешательство , которым воспользовался “большой полк” - он перешел в контрнаступление. Ордынская конница обратилась в бегство и смяла копытами свою же пехоту. Мамай бросил шатер и едва спасся. Предполагают, что мамаева рать была разгромлена за четыре часа (если сражение продолжалась с одиннадцати до двух часов дня). Русские воины преследовали ее остатки до реки Красивая Меча (50 км выше Куликова поля); там же была захвачена Ставка ордынцев. Мамай успел бежать; Ягайло , узнав о его поражении, также спешно повернул обратно. Мамай вскоре был убит своим соперником ханом Тохтамышем.

После битвы

Потери обеих сторон в Куликовской битве были огромными, однако потери противника превысили русские. Убитых (и русских, и ордынцев) хоронили 8 дней. По преданию большинство павших русских воинов были захоронены на высоком берегу при слиянии Дона с Непрядвой. В сражении пали 12 русских князей, 483 боярина (60% командного состава русского войска). Князь Дмитрий Иванович, который участвовал в битве на передовой в составе Большого полка был ранен в ходе сражения, но выжил и получил в дальнейшем прозвище "Донской." В битве отличились русские богатыри - брянский боярин Александр Пересвет , ставший иноком у преподобного Сергия Радонежского и Андрей Ослябя (ослябя по-калужски - “жердь”). Народ окружил их почетом, а когда они умерли, то были похоронены в храме Старо-Симонова монастыря . Вернувшись с войском 1 октября г. в Москву, Дмитрий сразу заложил церковь Всех Святых на Кулишках и вскоре начал строительство мужского Высокопетровского монастыря в память о битве.

Куликовская битва стала крупнейшим сражением средневековья. На поле Куликовом сошлось более 100 тысяч воинов. Было нанесено сокрушительное поражение Золотой Орде. Куликовская битва вселила уверенность в возможности победы над ордынцами. Поражение на Куликовом поле ускорило процесс политического дробления Золотой Орды на улусы. Два года после победы на Куликовом поле Русь не платила ордынцам дани, что положило начало освобождению русского народа от ордынского ига, росту его самосознания и самосознания других народов, находившихся под игом ордынцев, укрепило роль Москвы как центра объединения русских земель в единое государство.

Куликовское сражение всегда являлось объектом пристального внимания и изучения в различных сферах политической, дипломатической и научной жизни русского общества XV-XX вв. Память о Куликовской битве сохранилась в исторических песнях, былинах, повестях (Задонщина, Сказание о Мамаевом побоище и др.). Согласно одному из преданий, император Петр I Алексеевич , посещая строительство шлюзов на Иван-Озере, осмотрел место Куликовской битвы и приказал заклеймить оставшиеся дубы Зеленой Дубравы, чтобы их не рубили.

В русской церковной истории победа на Куликовом поле стала со временем чествоваться одновременно с праздником Рождества Пресвятой Богородицы , отмечаемом ежегодно 8 сентября по старому стилю.

Куликовское поле сегодня

Куликово поле является уникальным мемориальным объектом, ценнейшим природно-историческим комплексом, включающим многочисленные археологические памятники, памятники архитектуры и монументального искусства, памятники природы. В районе Куликова поля обнаружено более 380 памятников археологии разных эпох. В целом, территория Куликова поля является одним из ключевых участков изучения сельского расселения в древнерусский период (подобно окрестностям Чернигова, Суздальскому ополью) и представляет уникальный археологический комплекс. Здесь выявлено 12 памятников архитектуры, в том числе 10 церквей (в основном XIX - вв.), среди которых выдающийся памятник архитектуры - церковь Сергия Радонежского, Монастырщинский Богородице-Рождественский храм близ места погребения большинства русских воинов, и другие. Как показали комплексные археолого-географические исследования, на Куликовом поле недалеко от места сражения существуют реликтовые участки степной растительности, сохранившие ковыль, и близкие к первозданным лесные массивы.

Литература

• Греков И.Б., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М. – Л., 1950
• Пушкарев Л.Н. 600 лет Куликовской битве (1380–1980). М., 1980
• Куликовская битва в литературе и искусстве. М., 1980
• Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982
• Щербаков А., Дзысь И. Куликовская Битва. 1380. М., 2001
• "Сто великих битв", М. "Вече", 2002

Использованные материалы

Первая “разрядная книга” составлялась для похода на Тверь , вторая - для борьбы с Мамаем в г. Составление “разрядных книг” в тот период успешно выполняло задачи общерусской мобилизации. Врага встречали уже не отдельные дружины, а единая армия под единым командованием, организованная в четыре полка плюс засадный полк (резерв). Западная Европа не знала тогда столь четкой военной организации.

По легенде, татары увидив "свеженьких", но очень злых русских витязей стали в ужасе выкрикивать: "Мертвые русские встают" и бежать с поля боя, это вполне вероятно, так как Засадный полк действительно появился как-будто из неоткуда

Куликовская битва – это знаменитое сражение, которое состоялось в 1380 году. Битва состоялась на южной стороне, где находился берег речки Дона, а если быть точнее – то на Куликовом поле. Именно потому и называлась эта битва – Куликовская. Точная дата сражение – 8 сентября 1380 года. Сражение было совершено между двумя противниками, один из которых был татаро-монгольский завоеватель, хан Мамай, и другой – московский князь Дмитрий.

Сражение было жестоким, но обе стороны были сильны, так как у татаро-монгольского хана было очень большое войско, хотя и у князя было не мало смелых бойцов. Такая война пошла между этими двумя противниками не зря, ведь Орда раньше была самой главной силой над всеми русскими землями.

Но когда князья почувствовали собственную силу – они решили дать отпор этим татарам, которые нагло разоряли их земли. А потому князь Дмитрий окончательно разорвал отношения с монголо-татарами. И естественно, это разозлило нового противника. Для начала князь прошелся по землям Орды, и захватил несколько городов, которые принадлежали Орде. И орда оказалась не до конца подготовленной к битве, а именно потому завоевывать города оказалось достаточно легко.

Подробнее про Куликовскую битву

Долгое время находились русские княжества под властью Золотой Орды. Произошло это по причине их разрозненности, междоусобиц в то время, когда монголы начали покушаться на Русь. Но, в начала 15 столетия сила и влияние захватчиков начали ослабевать. А Московские земли набирали мощь. На княжестве находился там Дмитрий Иванович. В дальнейшем, получит он прозвище Донской, за одержанную победу над монголами на Куликовом поле, близ Днепра, в 1380 году.

Князь Дмитрий отказался от выплаты дани, когда монголы хотели увеличить ее в размерах. Налог с покоренных земель собирали тогда монгольские наместники – баскаки. Они и донесли своему правителю об отказе в выплате. Монгольский хан Мамай, узнав о неповиновении московского князя, двинулся на русские земли со своим войском. Дмитрий, узнав об этом стал собирать рать, чтобы дать отпор захватчикам. Князь обратился к другим русским княжествам, призывая выступить их вместе с ним против Орды. Однако же, откликнулись на его призыв не многие. Приняли участие в этой битве княжества Смоленское и Владимирское. Остальные, кто промолчали, а кто и вовсе выступил на вражеской стороне.

Посетил до начала сражения Дмитрий и преподобного Сергия Радонежского, прося у него совета и благословения. И святой благословил князя и войско русское на это сражение.

Мамаево войско значительно превосходило русское по численности. Входили в него не только ордынцы. Было там и много наемников, в том числе и из русских земель. Бились на его стороне литовские, осетинские воины.

Дмитрий подошел к битве хитроумно. 7 сентября были распределены полки. Позади передового князь выставил пехоту, а по левую и правую стороны шли конные полки. И еще, прибегнул он к одной хитрости. Был спрятан в лесу засадный полк, который и помог одержать победу.

Ночью войско перебралось на правое побережье Дона. Мосты за собой они сожгли.

А на рассвете следующего дня встретились противники на знаменитом поле, находящемся возле устья рек Дона и Непрявды.

Сохранились летописные свидетельства о предварительном поединке двух сильнейших воинов обеих сторон. От русского войска выступил Пересвет, а от ордынского – Челубей. Однако, ничья сила не перевесила. Оба воина оказались равны друг другу и, нанеся один другому смертельные раны, оба замертво рухнули.

И после этого поединка, сошлись в бою русская рать и ордынская. Перевес был на стороне противника. В русской армии насчитывалось порядка 10 тысяч воинов, хотя по летописным свидетельствам – намного больше. К более меньшей сумме пришли историки, посчитавшие что такое количество народа не поместилось на довольно небольшой территории. В любом случая, противник превышал своей численностью. Но, в самый тяжелый момент для русского воинства на помощь пришел запасной полк. Он неожиданно появился из леса. Монголы, подумав, что подоспела на подмогу русским еще большая их сила, испугались и бежали с поля боя. Сам князь московский получил ранение в бою. Сражение длилось недолго – несколько часов, однако много народа полегло.

Победа в сражении на Куликовском поле осталась за русским воинством. Оно не было решающим. После него продержалось иго на Руси еще целое столетие. Сражение это было показательным. Дмитрий Донской дал понять, что вовсе не всесильна и непобедима Золотая Орда, что можно свергнуть ее власть. Однако, объединиться против нее нужно всем русским землям, что в единении их сила, а не в разрозненности.

Насчет некоторых данных об этом сражении ведутся споры среди ученых, многая информация о нем под вопросом. И касается это не только численности армий. Под сомнением стоит и само место сражения. И вымыслом летописца считают некоторые поединок Пересвета с Челубеем.

Куликовская битва и ее значение

Битва на Куликовском поле – это один из ярчайших моментов в истории России. Несмотря на указанный факт сражение войска Донского Дмитрия и орды Мамая в современной истории подвергается остракизму. По большому счету названная битва – это всего лишь фрагмент ордынских междоусобных войн.

Прежде необходимо назвать предпосылки сражения на поле Куликовом. Время, когда происходит сражение, 14 век. Из школьного курса истории помним, что Золотая орда в этот временной промежуток переживает кризис. Основными причинами кризиса стали раздробленность Орды и внутренние военные конфликты. Также немаловажную роль сыграл тот факт, что управлять Ордой стал Мамай.

В Киевской Руси тоже происходят изменения, но в отличие от Орды, в лучшую сторону. Главное, что закончился период раздробленности и главным княжеством стало Московское.

Вспомним 1378 год. Указанная дата – это первый поход Мамая на Москву, который, кстати, не увенчался победой.

1380 год. Татары утверждают новый размер дани. Дмитрий Донской игнорирует этот факт. И именно такое поведение русского князя стало поводом для сражения на Куликовом поле.

Девятый месяц 1380 года. У Донского войско составляет примерно сто воинов. У Мамая бойцов больше, но ненамного. Примерно сто пятьдесят человек. Среди татар есть и воины из литовского княжества, потому что последние заинтересованы в русских землях.

Сама битва произошла в устье рек Непрявды и Дона. В летописи можно встретить очень скудные описания такого исторического момента. Интересна битва сильнейших мужчин воюющих сторон, Челубея и Пересвета, которые бились перед началом сражения. Но стоит помнить, что не во всех документах есть упоминание об этом факте, что позволяет усомниться в том, существовали ли богатыри на самом деле.

Если говорить о самом сражении на поле Куликовом, то стоит отметить стратегический ход русской армии: выманивание конницы татар и последующий удар в тыл из засады. Таким образом татарские войска были отодвинуты к реке и почти все убиты, а которые остались живы, то пленены.

В целом анализируя Куликовскую битву с современной исторической точки зрения можно сделать вывод, что в ней достаточно много недосказанности. Реконструировать ход сражения на сегодняшний день невозможно по причине противоречивости исторических источников, о ней рассказывающих.

Каково же значение Куликовской битвы? Значение этого исторического события велико: молодое Московское княжество показало свою мощь и боеспособность. Хотя дань татарам еще долго Русь выплачивало, но битва стала толчком к дальнейшему ее избавлению от ига иноземцев.

Черепахи одни из древних животных. Точной даты их появления не установлено, но большинство ученых определяют, что им уже более 220 миллионов лет.

• Бородинская битва 1812 краткое содержание

  Крупнейшее событие Отечественной войны 1812 года произошло 26 августа в 125 километрах от Москвы. Битва на Бородинском поле одно из самых кровопролитнейших сражений XIX века.

• Созвездие Рака - доклад сообщение

  Говорят, что созвездие Рака из всего круга знаков зодиака самое незаметное, потому что его можно увидеть лишь в ясную ночь и исключительно с января по май. Оно похоже на краба (рака) с двумя клешнями

• Жизнь и творчество Василия Белова

  Василий Белов, больше известный как писатель-деревенщик, родился в Вологодской области, в селе Тимонихе. У него выходило много увлекательных романов, различных рассказов

• Совы - сообщение доклад (2, 7 класс)

  Совы относятся к отряду совообразных. Он включает в себя 2 семейства - совинные, или настоящие совы, и сипуховые. Всего в мире насчитывается 214 видов сов, относящихся к 30-ти родам.