Эрнст Рём: Чреватая страсть к мужчинам. Нежный палач Эрнст Рем (Ernst Rohm)
Мюнхен , Бавария , Третий рейх
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Биография
Ранние годы
В то время Рём вместе с членом Земельного охотничьего совета Георгом Эшерихом создавал баварское народное ополчение (нем. Einwohnerwehren ), призванное обойти ограничения численности вооружённых сил, наложенные Версальским договором . Для его обеспечения оружием и боеприпасами Рём создал огромные тайники, которых впоследствии хватило, чтобы вооружить треть созданного в 1935 году вермахта . Однако в 1921 году организация была запрещена. После этой неудачи Рём пришёл к выводу, что для захвата власти необходима поддержка широких слоёв населения. Наиболее подходящей кандидатурой для решения данной задачи оказался Гитлер.
Для обеспечения безопасности Гитлера из солдат 19-й миномётной роты Рём организовал подвижную группу. На её основе была создана служба порядка партии, впоследствии переименованная в физкультурно-спортивное отделение, а затем - и в штурмовой отряд (нем. Sturmabteilung , сокращённо СА).
Рём также искал офицеров для командирских должностей. Основу руководства СА составили выходцы из штаба 2-й морской бригады, расформированной за участие в Капповском путче , во главе с её командиром капитаном 3 ранга Германом Эрхардтом .
Практически сразу же между Рёмом и Гитлером стали возникать разногласия по вопросу целей и задач СА. Гитлер видел в штурмовых отрядах группы бойцов, готовых выполнить любое задание партийного руководства. Рём же воспринимал СА как ядро будущей революционной армии. В этом его поддерживали военные, рассматривавшие штурмовиков как резервные части .
Для того чтобы усилить своё влияние в СА, Гитлер назначил командующим отрядами Германа Геринга , а затем как противовес создал свою личную охрану, превратившуюся в дальнейшем в СС .
Пивной путч
Рём принял активное участие в Пивном путче . Во главе созданного им отряда «Рейхскригсфлагге» он захватил здание военного министерства .
После провала путча Рём был арестован, но затем выпущен на поруки. Находившийся в Ландсбергской тюрьме Гитлер назначил его руководителем подпольных штурмовых отрядов . В качестве легального прикрытия Рём создал «Фронтбан» (объединение фронтовиков) под формальным руководством генерала Людендорфа . Во главе союза Рём развернул бурную деятельность по расширению влияния национал-социалистов за пределами Баварии. Ему удалось привлечь на свою сторону бывших бойцов фрайкоров и других полувоенных формирований Северной Германии, увеличив численность СА с 2 тыс. накануне Пивного путча до 30 тыс . В некоторых случаях поводом для сближения была нетрадиционная сексуальная ориентация .
В декабре 1924 года Гитлер, выйдя из тюрьмы, поручил Рёму сформировать новые штурмовые отряды. Но тут между ними возник конфликт, который в итоге привел к разрыву отношений. Гитлер ни в коем случае не хотел допустить независимости штурмовиков, которые диктовали бы ему свою политическую волю .
В память о тяжёлых и прекрасных часах, проведённых вместе, сердечно благодарю тебя за товарищеское отношение и прошу не лишать меня твоей дружбы .
Через месяц Гитлер ответил, но не лично, а через своего секретаря:
Никакой военной организации г-н Гитлер впредь создавать не намерен. И если в своё время он и пошёл на подобный шаг, то лишь по настоянию некоторых господ, которые в итоге предали его. Сегодня же он нуждается только в охране партийных собраний, как до 1923 года .
В 1925 году Рём подал в отставку. До 1928 года он работал в области торговли и, кроме того, опубликовал свою автобиографию «История государственного изменника».
Боливия
В 1928 году Рём, который всегда считал себя солдатом, а не политиком, уехал в Боливию . До 1930 года он служил там военным советником в чине подполковника боливийской армии . За время пребывания в Южной Америке в совершенстве овладел испанским языком.
Гомосексуальные скандалы
1 апреля Рём стал начальником штаба СА, оказавшись вскоре в центре скандала. Сторонники Вальтера Штеннеса , смещённого командира штурмовиков Берлина, выражали явное недовольство назначением на руководящий пост гомосексуалиста , позорившего, по их мнению, СА. Рём также был уличён в использовании служебного положения в личных целях. Доверенные лица из числа штурмовиков находили для него сексуальных партнёров, которых Рём в дальнейшем назначал на должности в СА. Если избранник проявлял неверность или недовольство, его жестоко избивали. Встречи происходили в пивной «Братвурстглёкль». Рём открыто посещал излюбленные заведения гомосексуалов «Кляйст-казино» и «Силуэт» вместе с новым руководством штурмовых отрядов Берлина. Гитлер в ответ на поступавшую к нему информацию, компрометирующую Рёма, говорил, что примет решение, когда ему будут предоставлены доказательства.
И доказательства вскоре появились. В социал-демократической газете «Мюнхнер пост» стали печататься рассказы о похождениях Рёма и публиковаться его письма. Пытаясь найти источник утечки информации, Рём поручил журналисту Георгу Беллу встретиться с Карлом Майром, ставшим к тому времени демократом. Майр сообщил, что некоторые из деятелей НСДАП планируют физическое устранение Рёма.
И, действительно, после очередного отказа Гитлера снять Рёма со своего поста верховный судья партии Вальтер Бух задумал убийство некоторых высших руководителей СА, однако вследствие нерешительности исполнителей замысел провалился.
После того как стало известно о контактах Рёма с Майром, разразился новый скандал. Мартин Борман , зять Буха и его доверенное лицо, в ярости сказал:
«Вторая революция»
После прихода национал-социалистов к власти Рём стал планировать военную реформу. В 1933 году - министр без портфеля . Будучи командиром роты во время Первой мировой войны, он осознал, что старая прусская военная школа уже не соответствует требованиям времени. Новая армия, по его мнению, должна была комплектоваться по милицейскому принципу на основе СА. Себя же он видел во главе этой армии. Потребовав роспуска рейхсвера (армии) и создания «революционной народной милиции» под главенством СА, он вступил в конфликт с Гитлером, СС и рейхсвером.
Гибель
Рём и члены СА считали себя авангардом «национал-социалистической революции». После прихода Гитлера к власти они ожидали кардинальных перемен в жизни Германии, в том числе, привилегий для себя. Они не догадывались, что Гитлер более не нуждался в штурмовиках с их опытом уличного насилия.
Офицерский корпус требовал устранения Рёма и роспуска СА в качестве условия поддержки Гитлера. Несмотря на идейную близость, Гитлер принял решение пожертвовать Рёмом . Гитлер обвинил Рёма в заговоре и принял личное участие в его аресте (30 июня 1934). Одновременно с арестом Рёма была расстреляна без суда большая группа руководителей СА.
Через день Гитлер приказал принести Рёму в камеру свежую газету со статьей о его разоблачении и казни сторонников, и пистолет с одним патроном, надеясь, что, прочитав статью, Рём застрелится, но тот отказался или, возможно, не успел решиться. Через 10-15 минут после этого в камеру вошли бригадефюрер СС Теодор Эйке и его адъютант штурмбаннфюрер СС Михель Липперт , вооруженные пистолетами. Рём отложил газету, подошел к окну, стал лицом к двери, вскинул правую руку и крикнул «Славься, мой фюрер!», через секунду Липперт и Эйке произвели в область торса Рёма четыре выстрела (по два каждый), от которых Рём скончался на месте. В дневнике Эйке была запись, согласно которой он просто стоял в дверях камеры, а Липперт убил Рёма, выстрелив ему сначала в грудь, а затем в голову. Также, согласно тем же записям, Рём якобы крикнул не «Славься, мой Фюрер!», а «Пусть Адольф лично стреляет в меня!».
Сочинения
- Geschichte eines Hochverräters. München: Franz Eher Nachf., 1928.
- SA. und SS. // Almanach der nationalsozialistischen Revolution. Berlin: Brunnen, 1934. S. 64-71.
В культуре
- Эрнст Рём фигурирует в пьесе японского писателя Юкио Мисимы «Мой друг Гитлер », в которой ярко изображены события, непосредственно предшествовавшие гибели Рёма.
- В романе Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензак » (1943) Рём является прототипом Манфреда Проэля, главы штурмовиков.
В кино
- «Гитлер: Восхождение дьявола » / «Hitler: The Rise of Evil» (Канада , США ; ) режиссёр Кристиан Дюге , в роли Эрнста Рёма - Петер Стормаре .
Напишите отзыв о статье "Рём, Эрнст Юлиус"
Примечания
Литература
| 30x30px | Портал «Нацистская Германия » |
|---|---|
| 30px | Эрнст Рём в Викицитатнике |
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Эрнст Рём]] в Викитеке | |
| 30px | [{{localurl:Commons:Category:Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. }}?uselang=ru Эрнст Рём] на Викискладе |
- Залесский К.А. Вожди и военачальники Третьего рейха: Биографический энциклопедический словарь.. - М .: «Вече», 2000. - С. 331-332. - 576 с. - ISBN 5-7838-0550-5.
- Залесский К.А. Кто был кто в Третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь.. - М .: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2002. - С. 554-556. - 942 с. - ISBN 5-17-015753-3 (ООО «Издательство АСТ»); isbn 5-271-05091-2 (ООО «Издательство Астрель»).
- Залесский К.А. НСДАП. Власть в Третьем рейхе. - М .: Эксмо , 2005. - С. 463-466. - 672 с. - ISBN 5-699-09780-5.
- Хайнц Хёне . . - М .: ОЛМА-ПРЕСС , 2003. - 542 с. - 6000 экз. - ISBN 5-224-03843-X.
- Evans, Richard J. (2005) The Third Reich in Power ISBN 1-59420-074-2
- Fest, Joachim (2004) Inside Hitler’s Bunker: The Last Days of the Third Reich , ISBN 0-374-13577-0
- Irving, David Hitler’s War . London: Focal Point Publications. ISBN 1-872197-10-8.
- Shirer William L. The Rise and Fall of the Third Reich. - New York: Simon & Schuster, 1960. - ISBN 0-671-72869-5.
| В данной статье или разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .
Утверждения, не , могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники. |
Отрывок, характеризующий Рём, Эрнст Юлиус
И вот она, как ни в чём не бывало, пришла сегодня к нам в гости со своим маленьким сынишкой, который оказался точно таким же «одарённым» как я, и которого она дико боялась кому-то показать, чтобы не дай Бог, кто-то не увидел, что её милый малыш является таким же точно «проклятием», каким являлась, по её «показному» понятию, я... Теперь я была уверена, что ей не доставило большого удовольствия к нам приходить, но отказать она тоже не очень-то могла, по той простой причине, что её старший сын – Альгис – был приглашён на мой день рождения, и с её стороны не было ни какой серьёзной причины, чтобы его не пустить, и было бы уже чересчур невоспитанно и «не по-соседски», если бы она на это пошла. А пригласили мы её по той простой причине, что жили они от нас через три улицы, и возвращаться вечером домой её сыну пришлось бы одному, поэтому, естественно поняв, что мать будет волноваться, мы решили, что будет правильнее пригласить её также вместе с её маленьким сынишкой провести вечер за нашим праздничным столом. А она «бедная», как я теперь понимала, здесь всего лишь мучилась, ожидая возможности как можно скорее нас покинуть, и по возможности без каких-либо происшествий, как можно раньше вернуться домой...– Ты в порядке, милая? – прозвучал рядом ласковый мамин голос.
Я тут же ей как можно увереннее улыбнулась и сказала, что, конечно же, я в полном порядке. А у самой, от всего происходящего кружилась голова, и душа уже начинала «уходить в пятки», так как я видела, что ребята понемногу начинают на меня оборачиваться и, хочешь-не-хочешь, мне приходилось быстренько брать себя в руки и «установить» над своими разбушевавшимися эмоциями «железный контроль»... Я была основательно «вышиблена» из своего привычного состояния и, к большому стыду, совершенно забыла про Стеллу... Но малышка тут же постаралась о себе напомнить.
– А ты ведь говорила, что у тебя нет друзей, а их вон даже сколько?!.. – удивлённо и даже как-то чуть-чуть расстроено, спросила Стелла.
– Это не те друзья, которые настоящие. Это просто ребята, с которыми я рядом живу или с которыми вместе учусь. Они не такие, как ты. А вот ты – настоящая.
Стелла сразу же засияла... А я, «отключённо» ей улыбаясь, лихорадочно пыталась найти какой-то выход, абсолютно не зная, каким образом из этого «скользкого» положения выйти, и уже начинала нервничать, так как ни за что не хотела обижать свою лучшую подругу, но наверняка знала, что скоро моё «странное» поведение обязательно начнут замечать... И опять посыпятся глупые вопросы, на которые у меня сегодня не было ни малейшего желания отвечать.
– Ух ты, какая у вас здесь вкуснятина!!! – в восторге разглядывая праздничный стол, затараторила Стелла. – Как жалко, я уже не могу попробовать!.. А что тебе подарили сегодня? А можно мне посмотреть?.. – как обычно, из неё градом сыпались вопросы.
– Мне подарили мою любимую лошадку!.. И ещё много всего, я даже ещё не смотрела. Но я тебе обязательно всё покажу!
Стелла просто искрилась от счастья быть вместе со мной здесь, на Земле, а я всё больше терялась, никак не находя решения из создавшегося щекотливого положения.
– Как это всё красиво!.. И как же всё-таки это наверное вкусно!.. – Какая ты счастливая – есть такое!
– Ну, я тоже такого не получаю каждый день, – засмеялась я.
Бабушка за мной лукаво наблюдала, видимо от души забавляясь возникшей ситуацией, но пока не собиралась мне помогать, как всегда сперва ожидая, что же я такое предприниму сама. Но мне, наверное, от слишком бурных сегодняшних эмоций, как на зло, ничего не приходило в голову... И я уже серьёзно начинала паниковать.
– Ой, а вот и твоя бабушка! Можно я приглашу сюда свою? – радостно предложила Стелла.
– Нет!!! – сразу же мысленно чуть ли не закричала я, но обижать малышку было никак нельзя, и я, с самым счастливым видом, который в тот момент сумела изобразить, радостно сказала: – Ну, конечно же – приглашай!
И тут же, в дверях появилась всё та же самая, теперь уже хорошо мне знакомая, удивительная старушка...
– Здравствуйте, дорогие, я тут к Анне Фёдоровне шла, а попала прямо на пир. Вы уж простите за вторжение...
– Да что вы, заходите пожалуйста! Места всем хватит! – ласково предложил папа, и очень внимательно уставился прямо на меня...
Хотя на моего «гостя» или «школьного товарища» Стеллина бабушка никак не походила, но папа, видимо почувствовав в ней что-то необычное, сразу же «свалил» это «необычное» на меня, так как за всё «странное», происходящее в нашем доме, обычно отвечала я...
У меня от смущения за то, что я не могу ему сейчас ничего объяснить, покраснели даже уши... Я знала, что после, когда все гости уйдут, обязательно сразу же всё ему расскажу, но пока мне очень не хотелось встречаться с папой глазами, так как я не была привыкшая что-то от него скрывать и чувствовала себя от этого сильно «не в своей тарелке»...
– Да что с тобой опять, милая? – тихо спросила мама. – Ты прямо витаешь где-то... Может сильно устала? Хочешь полежать?
Мама по-настоящему беспокоилась, и мне было совестно говорить ей неправду. А так как правду я, к сожалению, сказать не могла (чтобы снова её не пугать), то я тут же постаралась её заверить, что у меня всё правда-правда совершенно прекрасно. А сама лихорадочно думала, что же такое всё-таки предпринять...
– А что ты так нервничаешь? – неожиданно спросила Стелла. – Это потому, что я пришла?
– Ну, что ты! – воскликнула я, но, увидев её пристальный взгляд, решила, что нечестно обманывать боевого товарища.
– Ладно, ты угадала. Просто когда я говорю с тобой, для всех остальных я выгляжу «замороженной» и это смотрится очень странно. Особенно это пугает маму... Вот я и не знаю, как выйти из такого положения, чтобы было хорошо всем...
– А что же ты мне не сказала?!.. – очень удивилась Стелла. – Я ведь хотела тебя обрадовать, а не расстроить! Я сейчас же уйду.
– Но ты ведь меня и вправду обрадовала! – искренне возразила я. – Это просто из-за них...
– А ты скоро придёшь опять? Я соскучилась... Так неинтересно одной гулять... Хорошо бабушке – она живая и может ходить куда хочет, даже к вам....
Мне стало дико жаль эту чудесную, добрейшую девчушку...
– А ты приходи когда захочешь, только когда я буду одна, тогда нам никто не сможет мешать, – искренне предложила я. – А к тебе я скоро приду, вот только кончатся праздники. Ты только подожди.
Стелла радостно улыбнулась, и снова «украсив» комнату сумасшедшими цветами и бабочками, исчезла... А мне без неё сразу стало пусто, как будто она унесла с собой частичку радости, которой был наполнен этот чудесный вечер... Я посмотрела на бабушку, ища поддержки, но она о чём-то очень увлечённо беседовала со своей гостьей и на меня никакого внимания не обращала. Всё опять вроде бы встало на свои места, и снова всё было хорошо, но я не переставала думать о Стелле, о том, как она одинока, и как несправедлива иногда почему-то бывает наша Судьба... Так, пообещав себе как можно скорее вернуться к своей верной подружке, я опять полностью «возвратилась» к своим «живым» друзьям, и только папа, очень внимательно целый вечер за мной наблюдавший, смотрел на меня удивлёнными глазами, как будто сильно стараясь понять, где же и что же такое серьёзное он со мной так обидно когда-то «проморгал»...
Когда гости уже начали расходиться по домам, «видящий» мальчик вдруг начал плакать... Когда я его спросила, что же такое случилось, он надул губки и обиженно произнёс:
– А где зе девоська?.. И миска? И бабосек нету...
Мама лишь натянуто улыбнулась в ответ, и быстренько забрав, никак не желающего с нами прощаться, второго сына, ушла домой...
Я была очень расстроена и очень счастлива одновременно!.. Это было впервые, когда я встретила другого малыша, у которого имелся похожий дар... И я дала себе слово не успокоиться, пока не удастся убедить эту «несправедливую» и несчастную маму, каким по-настоящему огромным чудом являлся её малыш... У него, как и у каждого из нас, должно было оставаться право свободного выбора, и его мама не имела права это у него отнимать... Во всяком случае, до тех пор, когда он сам начнёт что-то понимать.
Я подняла глаза и увидела папу, который стоял, оперевшись на дверной косяк, и всё это время с большим интересом за мной наблюдал. Папа подошёл и, ласково обняв меня за плечи, тихонечко произнёс:
– Ну-ка пойдём, ты расскажешь мне, за что это ты здесь так горячо воевала...
И тут же мне стало на душе очень легко и спокойно. Наконец-то он всё-всё узнает и мне больше никогда не придётся ничего от него скрывать! Он был моим лучшим другом, который, к сожалению, не знал даже половины правды о том, в чём по-настоящему заключалась моя жизнь... Это было нечестно и это было несправедливо... И я только сейчас поняла, как странно было всё это время от папы скрывать мою «вторую» жизнь только лишь потому, что маме казалось – папа не поймёт... Я должна была дать ему ещё раньше такой шанс и теперь была очень рада, что могу это сделать хотя бы сейчас...
Удобно устроившись на его любимом диване, мы говорили очень долго... И как же сильно меня обрадовало и удивило то, что, по мере того, как я рассказывала ему о своих невероятных приключениях, папино лицо всё больше и больше светлело!.. Я поняла, что вся моя «невероятная» история его не только не пугает, а наоборот, почему-то делает очень счастливым...
– Я всегда знал, что ты у меня будешь особенной, Светленькая... – когда я закончила, очень серьёзно сказал папа. – Я тобой горжусь. Могу ли я чем-то тебе помочь?
Я была настолько потрясена происшедшим, что ни с того, ни с сего, разревелась навзрыд... Папа баюкал меня в своих руках, как маленького ребёнка, тихонечко что-то нашёптывая, а я, от счастья, что он меня понял, ничего не слышала, только понимала, что все мои ненавистные «тайны» уже позади, и теперь уж точно всё будет хорошо...
Я написала об этом дне рождения потому, что он оставил в моей душе глубокий след чего-то очень важного и очень доброго, без чего мой рассказ о себе наверняка оказался бы неполным...
На следующий день всё снова казалось обычным и каждодневным, как будто и не было вчера того невероятно счастливого дня рождения...
Привычные школьные и домашние заботы почти полностью загружали отпущенные сутками часы, а что оставалось – как всегда, было моим самым любимым временем, и использовать его я старалась очень «экономно», чтобы как можно больше полезного узнать, и как можно больше «необычного» в себе и во всём окружающем отыскать...
К «одарённому» соседскому мальчику меня, естественно, не подпускали, объясняя тем, что малыш простыл, но как я чуть позже узнала от его старшего брата, мальчик чувствовал себя совершенно прекрасно, и «болел» видимо только для меня...
Было очень жаль, что его мать, которая наверняка прошла в своё время достаточно «тернистый» путь того же самого «необычного», категорически не желала принять от меня никакую помощь, и старалась всячески оградить от меня своего милого, талантливого сынишку. Но это, опять-таки, был лишь один из множества тех горьких и обидных моментов моей жизни, когда никто не нуждался в предлагаемой мною помощи, и таких «моментов» я теперь уже старалась как можно тщательнее избегать... Опять же – людям невозможно было что-то доказать, если они не хотели этого принимать. А доказывать свою правду «с огнём и мечом» я никогда не считала правильным, поэтому предпочитала оставлять всё на самотёк до того момента, когда человек придёт ко мне сам и попросит ему помочь.
От своих школьных подружек я снова чуточку отдалилась, так как в последнее время у них появились почти что постоянно одни и те же разговоры – какие мальчишки им больше всего нравятся, и как можно было бы одного или другого «заполучить»... Откровенно говоря, я никак не могла понять, чем это так сильно их тогда привлекало, что они могли безжалостно тратить на это такие дорогие нам всем свободные часы, и при том находиться в совершенно восторженном состоянии от всего, друг другу сказанного или услышанного. Видимо, я для всей этой сложной эпопеи «мальчишки-девчонки» была почему-то пока ещё совершенно и полностью не готова, за что и получила от своих подружек злое прозвище – «гордячка»... Хотя, думаю, что именно гордячкой-то я никак не была... А просто девчонок бесило, что я отказывалась от предлагаемых ими «мероприятий», по той простой причине, что меня честно это пока ещё никак не интересовало, а выбрасывать своё свободное время напрасно я не видела никакой серьёзной на то причины. Но естественно, моим школьным товарищам такое моё поведение никоим образом не нравилось, так как оно, опять же, выделяло меня из общей толпы и делало другой, не такой, как все остальные, что, по мнению ребят, было по школьному «противочеловечно»...
Вот так, опять наполовину «отверженной» школьными друзьями и подружками, проходили мои зимние дни, что меня больше уже ничуть не огорчало, так как, поволновавшись из-за наших «взаимоотношений» несколько лет, я увидела, что, в конечном итоге, в этом нет никакого смысла, так как каждый живёт так, как считает нужным, ну, а что из нас получится позже – это уже, опять же, частная проблема каждого из нас. И никто не мог меня заставить праздно тратить моё «ценное» время на пустые разговоры, когда я предпочитала его проводить, читая интереснейшие книги, гуляя по «этажам» или даже катаясь по зимним тропинкам на Пурге...
Папа, после моего честного рассказа о моих «приключениях», почему-то вдруг (к моей огромной радости!!!) перестал считать меня «малым ребёнком» и неожиданно открыл мне доступ ко всем своим раннее не разрешённым книгам, что ещё больше привязало меня к «одиночеству дома» и, совмещая такую жизнь с бабушкиными пирогами, я чувствовала себя абсолютно счастливой и уж точно никоим образом не одинокой...
Но, как это было и раньше, долго спокойно заниматься моим любимым чтением мне было явно «противопоказано», так как, уже почти что в обязательном порядке, что-то «неординарное» обязательно должно было произойти... Так и в тот вечер, когда я спокойно читала новую книжку, с наслаждением хрустя только что испечёнными вишнёвыми пирожками, неожиданно появилась взвинченно-взьерошенная Стелла и безапелляционным голосом заявила:
– Как хорошо, что я тебя нашла – ты должна сейчас же со мной пойти!..
– А что такое случилось?.. Пойти куда? – удивившись такой необычной спешке, спросила я.
– К Марии, там Дин погиб... Ну, давай же!!! – нетерпеливо крикнула подружка.
Я сразу же вспомнила маленькую, черноглазую Марию, у которой был один-единственный друг – её верный Дин...
– Уже иду! – всполошилась я и быстро кинулась за Стеллой на «этажи»...
Нас опять встретил тот же хмурый, зловещий пейзаж, на который я уже почти не обращала внимания, так как он, как и всё остальное, после стольких хождений в Нижний Астрал, стал для нас почти что привычным, насколько можно было привыкнуть к такому вообще...
Мы быстренько осмотрелись вокруг, и тут же увидели Марию...
Малышка, сгорбившись, сидела прямо на земле, совершенно поникшая, не видя и не слыша ничего вокруг, и только ласково гладила замёрзшей ладошкой мохнатое, неподвижное тело «ушедшего» друга, как бы пытаясь этим его разбудить... Суровые, и горькие, совсем не детские слёзы ручейками струились из её грустных, потухших глаз, и, вспыхивая блестящими искорками, исчезали в сухой траве, орошая её на мгновение чистым, живым дождём... Казалось, весь этот и без того уже достаточно жестокий мир стал для Марии теперь ещё более холодным и ещё более чужим... Она осталась совсем одна, такая удивительно хрупкая в своей глубокой печали, и некому больше было её ни утешить, ни приласкать, ни хотя бы просто по-дружески защитить... А рядом с ней, огромным, неподвижным бугром лежал её лучший друг, её верный Дин... Она жалась к его мягкой, мохнатой спине, бессознательно отказываясь признавать его смерть. И упорно не желала его покидать, как будто зная, что даже сейчас, после смерти, он всё ещё также верно её любил и также искренне оберегал... Ей очень не хватало его тепла, его сильной «мохнатой» поддержки, и того привычного, надёжного, «их мирка», в котором обитали только лишь они вдвоём... Но Дин молчал, упорно не желая просыпаться... А вокруг него шныряли какие-то маленькие, зубастые существа, которые так и норовили ухватить хотя бы малый кусок его волосатой «плоти»... В начале Мария ещё пыталась отгонять их палкой, но, увидев, что нападавшие не обращали на неё никакого внимания, махнула на всё рукой... Здесь так же, как и на «твёрдой» Земле, существовал «закон сильного», но когда этот сильный погибал – те, кто не могли достать его живым, теперь же с удовольствием старались наверстать упущенное, «отведав» его энергетического тела хотя бы мёртвым...
Из моей книги "Фюреры Третьего рейха"
Рем был третьим ребенком в семье высокопоставленного служащего баварской железной дороги. Он родился 28 ноября 1887 года и с самого детства отличался довольно тяжелым характером. Эрнст с малых лет недолюбливал отца, и это чувство еще больше обострилось из-за сложных отношений между родителями. Некоторые исследователи считаю, что причиной гомосексуальной ориентации Эрнста Рема стал эдипов комплекс, развившийся из постоянных семейных сцен и скандалов, свидетелем которых он был на протяжении всего детства. Кроме того, отец практически не принимал участие в его воспитании, и Рем вырос на руках у матери.
Ненависть к отцу в конечном итоге и привела Эрнста Рема в армию. Он не желал иметь ничего общего с коррумпированным и лицемерным буржуазным обществом, в котором его отец смог сделать карьеру. Единственным общественным институтом, с которым Рем мог поддерживать связи и членом которого он себя ощущал, стала королевская баварская армия. После окончания гимназии, к удивлению своих родителей Эрнст Рем пошел в юнкерское училище. Спустя несколько лет, в 1908 году он получил чин лейтенанта и был зачислен в 10-й королевский пехотный полк.
Когда началась первая мировая война, Эрнст Рем уже командовал ротой. В боях он заслужил Железный крест 1-й степени, но получил три тяжелых ранения, последнее – под Верденом, после чего не мог продолжать службу в строевых частях. Тогда его перевели на должность офицера Генштаба 12-го Баварского пехотного полка. Здесь он отличился как талантливый организатор, особенно во время отвода немецкий войск из Фландрии осенью 1918 года. Но, война была проиграна, а в Германии началась революция.
Поражение в войне и свержение Гогенцоллернов стали для Эрнста Рема личной катастрофой – смысл его жизни был раздавлен колоннами союзных войск Антанты и германских революционных матросов с красными бантами на бушлатах. Оправившись от первого потрясения, капитан Рем решил употребить свой организаторские способности и военный талант на борьбу с немецким обществом: «Я заявляю, что я не принадлежу больше к немецкому народу. Я припоминаю только, что некогда входил в состав германской армии». Даже свои мемуары, опубликованные в 1928 году, он назвал «История государственного изменника».
В конце ноября 1918 года полк, в котором служил Эрнст Рем, вернулся на родину и был расквартирован в Мюнхене. После установления в этом городе власти коммунистов весной 1919-го, Рем, переодевшись в гражданскую одежду, покинул Мюнхен и добрался до Тюрингии, где вступил в добровольческий корпус полковника Франца Ксавера фон Эппа. Как опытному генштабисту, ему было поручено вооружение и обеспечение фрайкоровцев. В конце апреля 1919 года примерно две сводные дивизии рейхсвера, состоявшие из прусских, вюттембергских и баварский частей, двинулись на «красный» Мюнхен. С юга на город наступал фрайкор Эппа в составе 380 офицеров, 221 унтер-офицера и 451 рядового, среди которых был и капитан Эрнст Рем. После окончания штурма он был назначен военным комендантом баварской столицы. Однако пробыл на этой должности Рем недолго: разместив войска в городе и наладив систему обеспечения, он вернулся в штаб фон Эппа.
28 июня 1919 года немецкая делегация подписала в Версале мирный договор. Теперь германская армия должна была состоять всего лишь из 7 пехотных и 3 кавалерийских дивизий. Эрнст Рем ненавидел республиканский строй, но вместе с фрайкором Эппа, уже генерал-майора, через несколько недель после «позора Версаля» вошел в состав 7-й Баварской пехотной дивизии. Он стал политическим советником в штабе дивизии, из которой, собственно, и состоял Мюнхенский округ, и создал при нем Отдел пропаганды и информации, который возглавил его фронтовой друг капитан Карл Майр. Именно эти два человека и создали Адольфа Гитлера.
При отделе пропаганды и информации были организованы курсы для ветеранов-фронтовиков, где бы они могли пройти переподготовку в соответствии со своими новыми задачами. Специально приглашенные преподаватели, среди которых было много известных профессоров, читали слушателям лекции по политической, военной и экономической истории Германии и Европы, а также учили основам ораторского искусства и пропаганды. По окончании курсов военные получали квалификацию «офицера-преподавателя» (не имевшую ничего общего с офицерским званием) и начинали действовать в качестве осведомителей рейхсвера, посещая собрания различных политических группировок, огромное количество которых заполонило задние комнаты мюнхенских пивных. Одним из таких осведомителей был ефрейтор Адольф Гитлер.
После ого, как Гитлер «обнаружил» Германскую рабочую партию (ДАП) слесаря Антона Дрекслера, рейхсвер начал быстро прибирать этот политической кружок к своим рукам. Эрнст Рем был убежден, что руководить политикой должны военные. Однако он прекрасно понимал, что под эгидой рейхсвера добиться объединения ультраправых реакционных союзов невозможно. Это нужно было делать не в приказном порядке, но только на добровольной основе, путем подчинения их общему политическому руководству. Рем был хорошо знаком с лидерами правых партий и знал, что они не горят желанием пожертвовать своей независимостью во имя общего дела. Поэтому, наиболее подходящей кандидатурой на роль «собирателя земель» был Гитлер, который целиков и полностью зависел от армии, старательно выполнял все поручения и указания Майра и не выказывал никаких стремлений к самостоятельности. Капитаны Рем и Майр хорошо относились к Гитлеру как начальники к подчиненному, а последний прекрасно понимал, что сможет сделать карьеру в ДАП только лишь с помощью своих покровителей в погонах.
Эрнст Рем сам вступил в нацистскую партию и получил билет № 623 и привел туда еще трех осведомителей Отдела пропаганды и информации: Эссера, Беггеля и Шюсселя, которые сразу же вошли в руководящий комитет ДАП. Эссер стал вторым по значимости после Гитлера оратором в партии, а Шюссель был назначен управляющим делами ДАП и, из-за отсутствия у будущего фюрера собственного офиса, хранил все партийные бумаги у себя в казарме.
В течении 1920 года бывший кружок Дрекслера превратился в Национал-социалистическую рабочую партию Германии (НСДАП). Приток военных обеспечил Гитлеру довольно прочное положение внутри нацистского движения, а в декабре того же года Рем и Эккарт помогли фюреру найти 60 тысяч рейхсмарок, чтобы выкупить «Фелькишер Беобахтер», обанкротившийся еженедельный листок Общества Туле – они уговорили фон Эппа предоставить партии заем из фондов рейхсвера. Однако, пока на политической сцене Мюнхена Адольф Гитлер был фигурой второго, если не третьего плана. Он смог вырваться из толпы статистов, но до исполнения главных ролей ему было пока еще очень далеко. Наряду с НСДАП капитан Рем активно занимался своим военизированным союзом «Железный кулак» и поддерживал прочные связи с ультраправыми силами в Берлине.
Когда в марте 1920 года в Берлине вспыхнул правый путч, организованный капитаном Капом, Рем и Эпп делегировали Эккарта и Гитлера в столицу в качестве наблюдателей. Позднее капитан Майр писал Капу: «Национальная рабочая партия [НСДАП – прим. автора] должна составить основу для мощного ударного отряда, на который мы уповаем. Ее программа еще несколько беспомощна, и, возможно, в ней есть пробелы, Мы дополним ее. Верно лишь, что под этим знаменем мы завоевали уже немало сторонников. С июля прошлого года я стремлюсь усилить движение. Я привлек к движению молодых людей. Движущей силой, например, стал господин Гитлер. В мюнхенской группе мы имеем свыше 2 тысяч членов, в то время как летом 1919 года не было и 100».
В середине 1920 года Адольф Гитлер поручил своему шоферу, часовщику по профессии, Эмилю Морису подбор людей для военизированной организации при НСДАП. Судимый за злостное хулиганство Морис сумел сколотить небольшие отряды «ордненов» (распорядителей), которые следили за порядком на партийных митингах. Год спустя, 3 августа 1921 года при партии был создан отдел гимнастики и спорта, переименованный 5 октября того же года в штурмовые отряды – СА. В воззвании, составленном по этому случаю, говорилось: «Национал-социалистическая партия создала в рамках своей структуры отдел спорта и гимнастики. Он особенно тесно должен сплотить молодых членов нашей партии, спаять их в железную организацию, которая будет служить всему движению в качестве тарана. В этом отделе должна воплотиться идея обороны свободного народа. Он должен защищать своей силой идейно-политическую работу вождей. Но прежде всего он должен воспитывать в сердцах нашей молодежи неукротимую волю к действию, вдалбливать и внушать ей, что не история делает людей, а люди историю, и что человек, который без сопротивления носит цепи своего рабства, заслуживает своего ярма. Кроме того отдел должен воспитывать взаимную любовь и культивировать радостное повиновение своему фюреру».
В штурмовые отряды набирали фронтовиков и деклассированные элементы, что было достаточно распространено во всех немецких политических партиях, располагавших военизированными формированиями. Созданный Рудольфом Гессом студенческий отряд СА только подтверждал это правило, поскольку полностью состоял из ветеранов первой мировой войны. Первым командиром штурмовиков стал офицер рейхсвера Клинч, один из руководителей ультраправой террористической организации «Консул» (впоследствии она влилась в СА), которого командование специально откомандировало из 2-й бригады морской пехоты в распоряжение НСДАП. Главной задачей СА был «захват улицы», то есть борьбы с политическими противниками физическими методами. В Германии начала 20-х годов практически все влиятельные политические объединения имели подобные формирования, которые состояли из сходной социальной прослойки. Партийные боевые отряды занимались охраной митингов и собраний и участвовали в уличных потасовках с представителями противоположных политических убеждений.
В 1922 году экономическое положение Веймарской Германии значительно ухудшилось, что благотворно повлияло на рост популярности нацисткой партии. Не последнюю роль в этом сыграла и бурная деятельность штурмовиков. Ряды СА значительно увеличились и окрепли после того, как правительство по требованию держав-победительниц распустило фрайкоры, и их личный состав, переместившись в Баварию, влился штурмовые отряды. Рем, уже в звании полковника, взял на себя материальное обеспечение и вооружение СА. Однако, очень скоро он был поставлен перед дилеммой: Гитлер стал все настойчивее добиваться независимости от армии, и Эрнсту Рему приходилось все чаще задумываться над тем, на чьей стороне он останется – рейхсвера или нацисткой партии. К тому времени место фон Эппа занял генерал фон Лоссов. Сперва Лоссов с недоверием относился Эрнсту Рему. Дело дошло даже до того, что генерал нанес Рему довольно тяжелое оскорбление, и тот потребовал дисциплинарного суда над собой. Но со временем они смогли найти общий язык.
Первые серьезные расхождения между Ремом и Гитлером возникли после того, как фюрер отказался участвовать в пассивном сопротивлении французским войскам, оккупировавшим в середине января 1923 года Рур. Иоахим Фест так описывал происходившие на западе Германии события: «Вступавшие в Рурскую область французские войска встречали на улицах огромные скопления людей, с неприязнью и ожесточением певших «Вахту на Рейне». На этот вызов французы ответили целым набором изощренных унижений, драконовская оккупационная юстиция налагала произвольно тяжелые наказания, многочисленные стычки умножали возмущение и той и другой стороны. В конце марта французские войска расстреляли из пулеметов демонстрации рабочих на территории завода Круппа в Эссене – было тринадцать убитых и свыше тридцати раненых. В похоронах приняло участие более полумиллиона человек, а французский военный суд приговорил хозяина фирмы и восемь его служащих, занимавших руководящие посты, к пятнадцати годам тюрьмы». Гитлер получал деньги от разведки французского Генштаба, поэтому, естественно, пытался воздержаться от прямых действий против оккупантов. Однако, Рем все же заставил его дать согласие на вступление СА в союз с крайне правыми военизированными союзами. В феврале 1923 года штурмовики вошли в блок с «Оберландом», «Имперским флагом», «Патриотическим союзом Мюнхена» и «Боевым союзом Нижняя Бавария». Это объединение получило название «Рабочее содружество боевых патриотических союзов», во главе которого встал подполковник Герман Крибель. Гитлер не смог навязать «Содружеству» свою политическую программу и практически утратил контроль над штурмовыми отрядами. Крибель и Рем начали выводить из под его подчинения штурмовиков, созданных фюрером как партийное войско, превращая его в нелегальную часть рейхсвера. И тогда Адольф Гитлер сделал «ход конем» -- он назначил командиром СА лично преданного ему знаменитого на всю Германию героя первой мировой войны Германа Геринга, против кандидатуры которого Рем не осмелился бы возражать, равно как и оспаривать его действия. Геринг был объявлен союзниками военным преступником, носил на шее высший немецкий орден «голубой крест», происходил из довольно известной семьи и был лично знаком с членами дома Гогенцоллернов; на его фоне Эрнст Рем со своими довольно скромными военными заслугами и одним Железным крестом смотрелся довольно блекло и незаметно. Кроме того, желая перестраховаться на случай дальнейших «неожиданностей» со стороны соратников и сподвижников фюрер создал личный отряд телохранителей – будущие СС.
В конце апреля 1923 года Гитлер самолично, несмотря на запрет рейхсвера, решил силой разогнать первомайскую демонстрацию мюнхенских рабочих. Штурмовики по собственной инициативе буквально разграбили армейские склады и, вооружившись до зубов, готовились устроить бойню на улицах Мюнхена. Узнав об этом, фон Лоссов немедленно вызвал с себе Рема и приказал ему вернуть все оружие в армейские арсеналы. В сопровождении офицеров штаба 7-й дивизии полковник Эрнст Рем направился в лагерь СА и на грузовиках вывез винтовки и пулеметы обратно на склады. Для Рема эта история едва не закончилась увольнением из армии. Однако между властями и нацистами после длительных переговоров было достигнуто полюбовное согласие. Командование штурмовиков подписало обязательство не предпринимать враждебных действий против рейхсвера и баварской полиции, а за это армия обязалась прочитать СА курс лекций по тактике уличных боев.
Тем временем другой политический деятель, фельдмаршал Людендорф, прославившийся тем, что в 1914 году в одиночку захватил французский форт на границе, попробовал установить свою власть над ультраправыми военизированными формированиями. По его инициативе 2 сентября 1923 года в Нюрнберге прошел слет националистических сил, «Германский день», на который собралось более 100 тысяч боевиков. На этом сборище «Содружество» и ряд других формирований объединились в «Германский союз борьбы» («Kampfbund»), во главе которого встал сам Людендорф. Так Гитлер во второй раз за восемь месяцев лишился своего лидирующего положения. И тут на помощь ему пришел Рем. После того, как 24 сентября 1923 года правительство Штрезермана официально заявило о прекращении пассивного сопротивления в Рурском районе, Эрнст Рем собрал совещание руководства «Кампфбунда», на котором Гитлер был единогласно избран лидером этого объединения. После этого Рем вышел в отставку и целиков посвятил себя подготовке грядущего государственного переворота.
27 сентября 1923 года «Фелькишер Беобахтер» начала пропагандистскую кампанию против «еврейской диктатуры Штрезермана-Секта». В опубликованной статье нацисты открыто заявляли, что жена главнокомандующего рейхсвера Доротея фон Сект – еврейка, которая самым пагубным образом влияет на своего мужа. В ответ на это фон Сект приказал командующему 7-й баварской дивизии генералу фон Лоссову закрыть газету НСДАП. Но, Эрнст Рем уговорить Лоссова встретиться с Гитлером, после чего генерал решил проигнорировать приказ главнокомандующего. Однако затем рейхсвер и баварское правительство в лице его канцлера фон Кара в последний момент отказались участвовать в перевороте. Утром второго дня мюнхенского путча на улицах города появились плакаты следующего содержания:
«Честолюбивые проходимцы с помощью обмана и измены своему слову превратили манифестацию национального возрождения в сцену отвратительного насилия. Заявления, вынужденные у меня, генерала фон Лоссова и полковника Зейсера под угрозой револьвера, недействительны и не имеют силы. Немецкая национал-социалистическая рабочая партия, а также боевые союзы «Оберланд» и «Имперский флаг» распущены.
Фон Кар»
«Пивной путч» закончился полным провалом. Из всех его участников только Рем действовал как военный, то есть сообразно поставленной задаче. Пока остальные участники переворота готовились к бесполезному маршу к Фельрхеррнхалле, он вместе с отрядами штурмовиков блокировал штаб рейсхвера и ждал дальнейших распоряжений, но их не последовало. Прибывшая на место полиция открыла по штурмовикам огонь, и, потеряв двух человек убитыми, Эрнст полковник Рем сдался. Члены «Кампфбунда», среди которых был и молодой Генрих Гиммлер, сложили оружие и разошлись по домам, а Рем был арестован. Но, несмотря на то, что мюнхенский народный суд вынес ему обвинительный вердикт, 1 апреля 1924 года Эрнста Рема выпустил на свободу.
Сразу после освобождения Рем попытался сохранить то, что осталось от штурмовых отрядов после поражения путча. Он наладил связи с находившимся в Австрии Герингом, добился, чтобы тот назначил его своим заместителем по СА, и приступил к делу. Затем отставной полковник быстро сформировал новую организацию – «Фронтбан», в уставе которой записал, что члена союза должны принести присягу верности Людендорфу и назначенным им начальником. Мюнхенская прокуратура использовало этот как зацепку, чтобы отменить освобождение Гитлера и его сообщников из крепости, как это планировалось сделать 1 октября 1924 года.
Время, проведенное в стенах Ландсбергской крепости, равно как и поражение на улицах Мюнхена в ноябре 1923 года, заставили Гитлера серьезно задуматься над дальнейшей судьбой нацистского движения. Сидя в камере, он части вспоминал слова своего погибшего друга Шойбнер-Рихтера, который буквально закрыл его своим телом от пуль полицейских: «Национальная революция не должна предшествовать взятию власти; овладение полицейским аппаратом государства является предпосылкой национальной революции. Другими словами – необходимо по крайней мере сделать попытку овладеть этим аппаратом хотя бы внешне легальным путем; при этом мы безусловно согласны, что на этот легальный путь придется вступать под более или менее сильным нелегальным давлением. Риск будет тем меньшим, чем больше выступление будет опираться на симпатию народа и чем больше оно будет производить впечатление легальности». Гитлер вышел из тюрьму в твердой уверенности, что нацистское движение имеет шанс прийти к власти только тогда, когда оно будет действовать легально, то есть участвовать в выборах, чтобы добиться парламентского большинства и сформировать правительство.
В отличии от фюрера, Эрнст Рем не извлек никаких уроков из поражения в ноябре 1923 года. Он по-прежнему оставался сторонником насильственного свержения существующего строя и считал, что штурмовики должны быть вспомогательными частями рейхсвера, полностью независимыми от партии. Он требовал от Гитлера строго размежевания между СА и НСДАП и настаивал на праве командовать своими подразделениями как частной армией. Сложность положения Гитлера состояла в том, что Рем опирался на поддержку фельдмаршала Людендорфа. Однако это не стало для фюрера слишком серьезной проблемой. Сперва он объездил пол Германии, встречаясь с местными руководителями «Фронтбана» и убеждая их отказаться от шефства Людендорфа. Он смог в значительной мере восстановить свое влияние на штурмовые отряды, но на общем собрании фюреры «Фронтбана» пришли к следующему решению: «Адольф Гитлер остается фюрером и национал-социалистического движения, тогда как Людендорф является покровителем штурмовых дружин». Этот компромисс не мог удовлетворить Гитлера, и он продолжил наступление на своего политического конкурента. Подходящим случаем для этого стали выборы рейхспрезидента после смерти Эберта в начале 1925 года. Людендорф выдвинул свою кандидатуру, которую официально вместе с другими националистическими силами поддержала и НСДАП. Но на деле Гитлер не сделал ничего для победы фельдмаршала. В первом туре Людендорф набрал на выборах менее 1 процента голосов, после чего это политическая карьера была закончена. А Гитлер со спокойной совестью приказал членам своей партии во втором туре голосовать за Гинденбурга.
Теперь очередь была за непокорным Эрнстом Ремом. По словам немецкого исследователя Феста «Рем был страстным приверженцем Гитлера, он вообще был искренним, ненавязчивым человеком, столь же непоколебимо сохранявших верность своим друзьям, как и своим взглядам. Надо полагать, что Гитлер не забыл, чем он обязан Рему с самого начала своей политической карьеры, но в то же время он видел, что времена изменились и обладавший когда-то немалым влиянием человек стал своенравным, обременительным другом, едва ли вписывавшимся в изменившиеся условия. Правда, какое-то время он еще колебался и уходил от настойчивых домогательств Рема, но затем без каких-либо угрызений совести решился на разрыв». 8 апреля 1925 года Эрнст Рем подал в отставку. Вскоре он уехал военным советником в Боливию.
После смешения Рема «Фронтбан» довольно долгое время оставался без центрального руководства. Местные группы штурмовиков были переподчинены гауляйтерам, которые получали распоряжения относительно СА непосредственно от фюрера. В течении 1925-26 годов наиболее сильные формированиями штурмовиков были созданы в Берлине (Sportverband-Groß Berlin) и Рурской области (Gausturm Ruhr). Последний благодаря бурной деятельности рурского гауляйтера отставного капитана Франца Феликса Пфеффера фон Заломона добился значительных успехов. Это сыграло решающую роль в назначении фон Пфеффера командующим штурмовиков. 1 ноября 1926 года Гитлер назначил Заломона фон Пфеффера начальником штаба СА (Obersten SA-Führer – OSAF), объединив под его командованием штурмовиков, СС, гитлерюгенд и национал-социалистский союз студентов. В помощь Пфефферу фюрер издал ряд приказов по СА (SA-Behfele – SABE), в которых определил структуру, задачи и функции штурмовых отрядов. Так, «SABE-2» от 2 ноября 1926 года гласил, что «СА являются средством для достижения цели. Цель наша состоит в победе мировоззрения, носителем которого выступает НСДАП. Политическое руководство НСДАП определяет задачи СА, которые должны привести нас к скорейшей победе нашей партии». «SABE-4» давал более подробное представление об этих задачах, разделяя функции СС и штурмовиков. СС было предписано выполнять те задания, «для которых СА не достаточно пригодны или не соответствуют их целям. Многие задания, для выполнения которых политическое руководство должно обеспечить нужный уровень дисциплины, требуют энергичных и мужественных борцов. Сюда относятся все те задания, которые подразумевают действия в одиночку, а также задания, связанные с открытым соприкосновением с противником. Так же поддержание порядка с залах собраний и на митингах, контроль на входе, распространение листовок и пропагандистских материалов, торговля газетами, расклейка афиш и объявлений, наблюдение и другие более сложные задачи. Поскольку требования к действующим индивидуально эсэсовцам выше, чем к действующим в составе отрядов штурмовикам, члены СС должны тщательно обираться из более лучшего человеческого материала». Таким образом, Гитлер изначально заложил под СА бомбу с часовым механизмом: набранные по остаточному принципу, части штурмовиков должны были сыграть свою роль в борьбе за власть и сойти с политической сцены – люмпен нужен только для того, чтобы совершить переворот, управлять государством он не способен ввиду отсутствия склонности к какому-либо организованному созидательному труду. Грабить и работать – совершенно противоположные вещи, требующие различных способностей.
В то время Рём вместе с членом Земельного охотничьего совета Георгом Эшерихом создавал айнвонервер - народное ополчение, призванное обойти ограничения численности вооружённых сил, наложенные Версальским договором . Для его обеспечения оружием и боеприпасами Рём создал огромные тайники, которых впоследствии хватило, чтобы вооружить треть созданного в году вермахта . Однако в г. айнвонервер был запрещён. После этой неудачи Рём пришёл к выводу, что для прихода к власти необходима поддержка широких слоёв населения. Наиболее подходящей кандидатурой для решения данной задачи оказался Гитлер.
Для обеспечения безопасности Гитлера из солдат 19-й миномётной роты Рём организовал подвижную группу. На её основе была создана служба порядка партии, впоследствии переименованная в физкультурно-спортивное отделение, а затем - и в штурмовой отряд (нем. Sturmabteilung , сокращённо СА).
Рём также искал офицеров для командирских должностей. Основу руководства СА составили выходцы из штаба 2-й морской бригады, расформированной за участие в Капповском путче , во главе с её командиром капитаном 3 ранга Германом Эрхардтом .
Практический сразу же между Рёмом и Гитлером стали возникать разногласия по вопросу целей и задач СА. Гитлер видел в штурмовых отрядах группы молодчиков, готовые выполнить любое задание партийного руководства. Рём же воспринимал СА как ядро будущей революционной армии. В этом его поддерживали военные власти Баварии , рассматривающие штурмовиков как резервные части. Да к тому же для последних единственными авторитетами были Рём и Эрхардт, а НСДАП они игнорировали.
Для того чтобы усилить свое влияние в СА Гитлер назначил командующим отрядами Германа Геринга , а затем как противовес создал свою личную охрану, превратившуюся в дальнейшем в СС .
Рём принял активное участие в Пивном путче , командовав отрядом, захватившим здание военного министерства. Знаменосцем этого отряда был Гиммлер .
Гитлер и Рём в августе 1933 года
После провала путча был арестован, а затем выпущен на поруки. Находящийся в Ландсбергской тюрьме Гитлер назначил его руководителем подпольных штурмовых отрядов. В качестве легального прикрытия Рём создал Фронтбан (объединение фронтовиков) под формальным руководством генерала Людендорфа . Во главе Фронтбана Рём развернул бурную деятельность по расширению влияния национал-социалистов за пределами Баварии и увеличению их численности, и ему удалось привлечь на свою сторону бывших бойцов фрайкоров и других полувоенных формирований Северной Германии, увеличив численность СА с 2 тыс. накануне Пивного путча до 30 тыс. В некоторых случаях поводом для сближения была нетрадиционная сексуальная ориентация . В частности, с будущим обергруппенфюрером СА Эдмундом Хайнесом Рём, как потом он писал в своих мемуарах , «решил познакомиться поближе».
После освобождения в декабре г. Гитлера между ним и Рёмом усилились трения, едва не переросшие в открытый конфликт и приведшие к разрыву отношений. Рём считал СА самостоятельной организацией, что категорически не устраивало Гитлера.
Литература
- Х. Хене. Черный орден СС. История охранных отрядов. М.: Олма-Пресс, 2005. ISBN 5-224-04822-2
Ссылки
Wikimedia Foundation . 2010 .
(28 ноября 1887, Мюнхен - 1 июля 1934, Мюнхен) - один из лидеров национал-социалистов и руководитель СА.
Родился в Мюнхене в семье служащего. В 1908 стал офицером. В Первую мировую войну служил на Западном фронте, был трижды ранен и награждён "Железным крестом". В 1920, сменив Карла Майра на посту начальника отдела пропаганды IV военного округа, познакомился с Гитлером и стал одним из первых членов НСДАП.
В то время Рём вместе с членом Земельного охотничьего совета Георгом Эшерихом создавал айнвонервер - баварское народное ополчение, призванное обойти ограничения численности вооружённых сил, наложенные Версальским договором. Для его обеспечения оружием и боеприпасами Рём создал огромные тайники, которых впоследствии хватило, чтобы вооружить треть созданного в 1935 году вермахта. Однако в 1921 году айнвонервер был запрещён. После этой неудачи Рём пришёл к выводу, что для прихода к власти необходима поддержка широких слоёв населения. Наиболее подходящей кандидатурой для решения данной задачи оказался Гитлер.
Для обеспечения безопасности Гитлера из солдат 19-й миномётной роты Рём организовал подвижную группу. На её основе была создана служба порядка партии, впоследствии переименованная в физкультурно-спортивное отделение, а затем - и в штурмовой отряд.
Рём также искал офицеров для командирских должностей. Основу руководства СА составили выходцы из штаба 2-й морской бригады, расформированной за участие в Капповском путче, во главе с её командиром капитаном 3 ранга Германом Эрхардтом.
Практически сразу же между Рёмом и Гитлером стали возникать разногласия по вопросу целей и задач СА. Гитлер видел в штурмовых отрядах группы бойцов, готовых выполнить любое задание партийного руководства. Рём же воспринимал СА как ядро будущей революционной армии. В этом его поддерживали военные власти Баварии, рассматривающие штурмовиков как резервные части. Да к тому же для последних единственными авторитетами были Рём и Эрхардт, а НСДАП они игнорировали.
Для того чтобы усилить свое влияние в СА Гитлер назначил командующим отрядами Германа Геринга, а затем как противовес создал свою личную охрану, превратившуюся в дальнейшем в СС. Рём принял активное участие в Пивном путче, командовав отрядом, захватившим здание военного министерства. Знаменосцем этого отряда был Гиммлер.
После освобождения в декабре 1924 г. Гитлера между ним и Рёмом усилились трения, едва не переросшие в открытый конфликт и приведшие к разрыву отношений. В 1925-1931 гг. - военный инструктор в Боливии, в чине подполковник боливийской армии.
1 апреля 1931 стал начальником штаба СА, оказавшись вскоре в центре скандала. Сторонники Вальтера Штеннеса, смещённого командира штурмовиков Берлина, выражали явное недовольство назначением на руководящий пост гомосексуалиста, позорившего, по их мнению, СА. Рём также был уличён в использовании служебного положения в личных целях. Доверенные лица из числа штурмовиков находили для него сексуальных партнёров, которых Рём в дальнейшем назначал на должности в СА. Если избранник проявлял неверность или недовольство, его жестоко избивали. Встречи происходили в пивной "Братвурстглёкль". Рём открыто посещал излюбленные заведения гомосексуалистов "Кляйст-казино" и "Силуэт" вместе с новым руководством штурмовых отрядов Берлина. Гитлер в ответ на поступавшую к нему информацию, компрометирующую Рёма, говорил, что примет решение, когда ему будут предоставлены доказательства.
После прихода нацистов к власти Рём стал планировать военную реформу. В 1933 году - министр без портфеля. Будучи командиром роты во время Первой мировой войны, он осознал, что старая прусская военная школа уже не соответствует требованиям времени. Новая армия по его мнению должна была комплектоваться по милицейскому принципу на основе СА. Себя же он видел во главе этой армии. Когда он потребовал роспуска рейхсвера (армии) и создание "революционной народной милиции" под главенством СА, он вступил в конфликт с Гитлером, СС и рейхсвером.
Этот конфликт его противники использовали против него в Ночь длинных ножей. В конце июня 1934 года Рем и его приближенные по приказу Гитлера прибыли в Бад Висзее и остановились в отеле "Ханзельбауэр". Им сказали, что здесь состоится совещание руководителей СА (охранных отрядов нацистской партии). Между тем 28 июня "Имперский союз немецких офицеров" исключил Рема из своих рядов и тем самым как бы дал согласие на его ликвидацию.
В ночь с 29 на 30 июня Гитлер вылетел в Мюнхен. Он прибыл туда в 4 часа утра. Через некоторое время в составе длинной автоколонны он отправился в Бад Висзее. Вот как вспоминал об этом эпизоде личный шофер Гитлера Эрих Кемпка: "С плетью в руках он вошел в спальню Рема. За ним следовали два охранника с пистолетами наготове. "Рем, т ы арестован",- отрывисто бросил он. Заспанный Рем пробормотал: "Хайль, мой фюрер!" - "Ты арестован!" - прорычал Гитлер снова, повернулся и вышел из комнаты".
Некоторое время Гитлер колебался, не принимая решения об окончательной судьбе бывшего соратника. Но в воскресенье, 1 июля ему удалось преодолеть неуверенность, мучившую его накануне. Он взял себя в руки и днем несколько раз подходил к окну рейхсканцелярии, показываясь толпе, которая собралась внизу стараниями Геббельса. После 12 часов дня он устроил прием в саду рейхсканцелярии для боссов фашистской партии и членов правительственного кабинета; на прием были приглашены также их жены и дети. Гитлер в бодром расположении духа беседовал с гостями, обходил их, пил чай, играл с детьми. Очевидно, в это время он и отдал приказ о ликвидации Рема, который ждал решения своей участи в тюремной камере в Штадельхайме.
Вечером, около 6 часов, в камеру Рема вошли штурмбанфюрер СС Михель Липперт и Теодор Эйке. Они положили перед Ремом свежий номер газеты "Фелькишер беобахтер", в котором сообщалось о мнимом путче и разгроме штурмовых отрядов. Рядом с газетой положили револьвер и сказали Рему, что у него есть 10 минут на размышление. После этого они вышли из камеры. Прошло 10 минут, но выстрела не было. Тогда они приказали охраннику забрать у Рема револьвер, и, когда он это сделал, Липперт и Эйке ворвались в камеру и застрелили Рема.
В Первую мировую войну служил на Западном фронте, был трижды ранен и награждён «Железным крестом».
Родился в Мюнхене в семье служащего. В 1908 стал офицером. В Первую мировую войну служил на Западном фронте, был трижды ранен и награждён «Железным крестом».
В 1920, сменив Карла Майра на посту начальника отдела пропаганды IV военного округа, познакомился с Гитлером и стал одним из первых членов НСДАП.
В то время Рём вместе с членом Земельного охотничьего совета Георгом Эшерихом создавал айнвонервер (Einwohnerwehren) - баварское народное ополчение, призванное обойти ограничения численности вооружённых сил, наложенные Версальским договором. Для его обеспечения оружием и боеприпасами Рём создал огромные тайники, которых впоследствии хватило, чтобы вооружить треть созданного в 1935 году вермахта. Однако в 1921 г. айнвонервер был запрещён. После этой неудачи Рём пришёл к выводу, что для прихода к власти необходима поддержка широких слоёв населения. Наиболее подходящей кандидатурой для решения данной задачи оказался Гитлер.
Для обеспечения безопасности Гитлера из солдат 19-й миномётной роты Рём организовал подвижную группу. На её основе была создана служба порядка партии, впоследствии переименованная в физкультурно-спортивное отделение, а затем - и в штурмовой отряд (нем. Sturmabteilung, сокращённо СА).
Рём также искал офицеров для командирских должностей. Основу руководства СА составили выходцы из штаба 2-й морской бригады, расформированной за участие в Капповском путче, во главе с её командиром капитаном 3 ранга Германом Эрхардтом.
Практически сразу же между Рёмом и Гитлером стали возникать разногласия по вопросу целей и задач СА. Гитлер видел в штурмовых отрядах группы молодчиков, готовые выполнить любое задание партийного руководства. Рём же воспринимал СА как ядро будущей революционной армии. В этом его поддерживали военные власти Баварии, рассматривающие штурмовиков как резервные части. Да к тому же для последних единственными авторитетами были Рём и Эрхардт, а НСДАП они игнорировали.
Для того чтобы усилить свое влияние в СА Гитлер назначил командующим отрядами Германа Геринга, а затем как противовес создал свою личную охрану, превратившуюся в дальнейшем в СС.
Рём принял активное участие в Пивном путче, командовав отрядом, захватившим здание военного министерства. Знаменосцем этого отряда был Гиммлер.
После провала путча был арестован, а затем выпущен на поруки. Находящийся в Ландсбергской тюрьме Гитлер назначил его руководителем подпольных штурмовых отрядов. В качестве легального прикрытия Рём создал Фронтбан (объединение фронтовиков) под формальным руководством генерала Людендорфа. Во главе Фронтбана Рём развернул бурную деятельность по расширению влияния национал-социалистов за пределами Баварии и увеличению их численности, и ему удалось привлечь на свою сторону бывших бойцов фрайкоров и других полувоенных формирований Северной Германии, увеличив численность СА с 2 тыс. накануне Пивного путча до 30 тыс. В некоторых случаях поводом для сближения была нетрадиционная сексуальная ориентация. В частности, с будущим обергруппенфюрером СА Эдмундом Хайнесом Рём, как потом он писал в своих мемуарах, «решил познакомиться поближе».
После освобождения в декабре 1924 г. Гитлера между ним и Рёмом усилились трения, едва не переросшие в открытый конфликт и приведшие к разрыву отношений. Рём считал СА самостоятельной организацией, что категорически не устраивало Гитлера.
В 1925-1931 гг. - военный инструктор в Боливии, в чине подполковник боливийской армии.
1 апреля 1931 стал начальником штаба СА, оказавшись вскоре в центре скандала. Сторонники Вальтера Штеннеса, смещённого командира штурмовиков Берлина, выражали явное недовольство назначением на руководящий пост гомосексуалиста, позорившего, по их мнению, СА. Рём также был уличён в использовании служебного положения в личных целях. Доверенные лица из числа штурмовиков находили для него сексуальных партнёров, которых Рём в дальнейшем назначал на должности в СА. Если избранник проявлял неверность или недовольство, его жестоко избивали. Встречи происходили в пивной «Братвурстглёкль». Рём открыто посещал излюбленные заведения гомосексуалистов «Кляйст-казино» и «Силуэт» вместе с новым руководством штурмовых отрядов Берлина. Гитлер в ответ на поступавшую к нему информацию, компрометирующую Рёма, говорил, что примет решение, когда ему будут предоставлены доказательства.
И доказательства вскоре появились. В социал-демократической газете «Мюнхнер пост» стали печататься рассказы о похождениях Рёма и публиковаться его письма. Пытаясь найти источник утечки информации, Рём поручил журналисту Георгу Беллу встретиться с Карлом Майром, ставшим к тому времени демократом. Майр сообщил, что некоторые из деятелей НСДАП планируют физическое устранение Рёма.
И, действительно, верховный судья партии Бух после очередного отказа Гитлера снять с поста Рёма задумал убийство некоторых высших руководителей СА, однако вследствие нерешительности исполнителей замысел провалился.
После прихода нацистов к власти Рём стал планировать военную реформу. В 1933 г. – министр без портфеля. Будучи командиром роты во время Первой мировой войны, он осознал, что старая прусская военная школа уже не соответствует требованиям времени. Новая армия по его мнению должна была комплектоваться по милицейскому принципу на основе СА. Себя же он видел во главе этой армии. Когда он потребовал роспуска рейхсвера (армии) и создание «революционной народной милиции» под главенством СА, он вступил в конфликт с Гитлером, СС и рейхсвером.
Этот конфликт его противники использовали против него в Ночь длинных ножей. Гитлер обвинил Рёма в заговоре и принял личное участие в его аресте. Через день Рём был застрелен в тюремной камере штурмбаннфюрером СС Михаэлем Липпертом после отказа совершить самоубийство.