Войска Западного Особого военного округа одними из первых испытали на себе удар наступающей группировки вермахта. Несмотря на огромные жертвы, понесенные Красной Армией в этой операции, сдержать натиск врага не удалось. Соединения и части развернутого на территории Белоруссии Западного фронта под воздействием ударов группы армий «Центр» были вынуждены отойти на восток. Тем не менее упорным сопротивлением в приграничных районах в сочетании с контрударами они нанесли ощутимый урон немецким войскам и замедлили темпы их наступления на Смоленск и Москву. Время, выигранное в результате героического сопротивления Красной Армии, дало возможность советскому командованию развернуть войска второго стратегического эшелона на рубеже рек Западная Двина, Днепр.

Войскам противника на территории Белоруссии по замыслу советского командования должны были противостоять войска Западного Особого военного округа.

Западный Особый военный округ (ЗапОВО) был образован приказом Наркома обороны СССР 11 июля 1940 года и дислоцировался на территории Белорусской ССР, а также в Смоленской области РСФСР. Численность войск округа (625 тысяч человек) и подчиненной ему части Пинской военной флотилии (2300 человек) составляла 627 300 человек (на 22 июня 1941 года. - Примеч. авт. ). В составе округа было 44 дивизии (сд - 24, кд - 2, мд - 6, тд - 12), 3 воздушно-десантных бригады, 8 укрепленных районов. Организационно войска округа под командованием генерала армии Д. Г. Павлова (член Военного совета - корпусной комиссар А. Ф. Фомин, начальник штаба - генерал-майор В. Е. Климовских) входили в 4 полевые армии, 3 из которых (3, 4, 10-я) находились вблизи государственной границы в «белостокском выступе», а 13-я армия была эшелонирована до района Минска.

3-я армия РККА (командующий - генерал-лейтенант В. И. Кузнецов, член Военного совета - армейский комиссар 2-го ранга Н. И. Бирюков, начальник штаба - генерал-майор А. К. Кондратьев) имела штаб в городе Гродно и прикрывала Западную Белоруссию, а также незначительную часть Литвы. В армию входили 4-й (27, 56, 85 сд, 152, 444 кап) стрелковый корпус генерал-майора Е. А. Егорова и 11-й (29, 33 тд, 204 мд, 16 мцп, 456 обс, 64 омиб) механизированный корпус РККА генерал-майора танковых войск Д. К. Мостовенко, а также 11-я смешанная авиационная дивизия и 7-я авиабригада. 15 июня в район расположения 3-й армии, ближе к границе из района Полоцк - Лепель - Витебск начали выдвижение войска 21-го (17, 24, 37 сд, 29, 587 кап) стрелкового корпуса под командованием генерал-майора В. Г. Борисова. Однако к началу войны в район города Лида прибыли только оперативная группа управления во главе с командиром корпуса и части 17-й стрелковой дивизии.

4-я армия РККА (командующий - генерал-майор А. А. Коробков, член Военного совета - дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков, начальник штаба - полковник Л. М. Сандалов) имела штаб в городе Кобрин и прикрывала юго-западную часть Белоруссии, взаимодействуя с войсками Киевского Особого военного округа. В армию входили 28-й (6, 42 сд, 447, 455 кап, 12 озад, 298 обс, 239 обс) стрелковый корпус генерал-майора В. С. Попова и 14-й (22, 30 тд, 205 мд, 20 мцп, 519 обс, 67 омиб) механизированный корпус РККА генерал-майора С. И. Оборина. Кроме корпусов, в составе 4-й армии находились, предположительно, 49-я и 75-я стрелковые дивизии, а также 10-я смешанная авиационная дивизия.

В центре белостокского выступа (штаб армии располагался в городе Белосток) находилось наиболее мощное объединение округа - 10-я армия РККА под командованием генерал-майора К. Д. Голубева (членом Военного совета 10-й армии был дивизионный комиссар Д. Г. Дубровский, а начальником штаба - полковник П. И. Ляпин). В состав армии входили 1-й (2, 8 сд) и 5-й (13, 86, 113 сд) стрелковые корпуса, 6-й (6, 36 кд) кавалерийский корпус, а также 6-й (4, 7 тд, 29 мд, 4 мцп, 185 обс, 41 омиб) и 13-й (25, 31 тд, 208 мд, 18 мцп, 521 обс, 77 омиб) механизированные корпуса, 155-я стрелковая дивизия и 9-я смешанная авиационная дивизия. 1-м стрелковым корпусом командовал генерал-майор А. В. Гарнов. 6-м и 13-м механизированными корпусами командовали соответственно генерал-майор М. Г. Хацкилевич и генерал-майор П. Н. Ахлюстин.

В тылу за приграничными армиями располагалось управление 13-й армии РККА под командованием генерал-лейтенанта П. М. Филатова, которая разворачивалась в составе ЗапОВО с размещением штаба в городе Новогрудок. В состав 13-й армии должны были войти 2-й (100, 161 сд, 151 кап) и 44-й (64, 108 сд, 49 кап) стрелковые корпуса генерал-майора А. Н. Ермакова и комдива В. А. Юшкевича, выдвигавшиеся на запад с 15 июня 1941 года из районов Минска и Вязьмы - Смоленска соответственно.

Кроме вышеперечисленных соединений, к границе выдвигался 47-й (55, 121, 143 сд, 462 кап, 273 обс, 47 окаэ) стрелковый корпус РККА генерал-майора С. И. Поветкина, находившийся в непосредственном подчинении командующего округом.

В резерве командующего округом находился 20-й (26, 38 тд, 210 мд, 24 мцп, 534 обс, 83 омиб) механизированный корпус РККА под командованием генерал-майора А. Г. Никитина. Штаб корпуса располагался в городе Борисов.

Основную ударную мощь советских соединений составляли танки механизированных корпусов. Танковый парк округа на 1 июня 1941 года составлял 2900 танков, в том числе новых, не бывших в эксплуатации - 470 машин, требующих среднего ремонта - 385, требующих капитального ремонта - 323. В танковом парке основу составляли легкие Т-26 различных модификаций и около 600 танков семейства БТ (402 БТ-7, 149 БТ-5, 56 БТ-2), а также 479 бронеавтомобилей (343 средних и 136 легких). 117 танков КВ и 266 Т-34 находились в 6-м и 11-м механизированных корпусах.

Состав материальной части механизированных корпусов Западного Особого военного округа на 19 июня 1941 года

* К началу боевых действий на 23 июня 1941 года в составе 11-го механизированного корпуса было 305 танков: 10 КВ, 34 Т-34, 242 БТ и Т-26, 19 ХТ-26.

** Учебно-боевой парк корпуса.

Укомплектованность мехкорпусов личным составом и техникой, а также боевая слаженность соединений находились на совершенно различных уровнях. По оценке командующего округом состояние мехкорпусов ЗапОВО к началу Великой Отечественной войны было следующим: 6-й мехкорпус - полностью отмобилизованное и подготовленное соединение; 11-й и 13-й корпуса - подготовлено по одной танковой дивизии; 14-й - две танковые дивизии подготовлены удовлетворительно, слабо подготовлены мотострелковые дивизии; 17-й и 20-й мехкорпуса - формируемые соединения, без танковой материальной части.

Стратегическая оборонительная операция в Белоруссии проводилась войсками Западного фронта при участии Пинской военной флотилии в начальный период Великой Отечественной войны, является составной частью летне-осенней кампании 1941 г. и охватывает военные события первых восемнадцати дней войны с 22 июня по 9 июля.

За последние годы в стране, в научном мире, произошли определённые перемены. Были опубликованы новые научные труды, разрабатывались и были защищены диссертации, в газетах и журналах опубликованы документы и материалы кануна и начала Великой Отечественной войны.

Все они несут различную информацию: от публикации подлинных документов, иногда даже с не снятым грифом секретности, написанных на основе документальных источников работ историков, до полных необоснованных и надуманных суждений книг и статей, и даже фальсификаций и подделок. Последнее вызывает недоумение, огорчение и опасение: публикаций, книжек, брошюр, статей, "документальных фильмов", которые исторически неправильно, с искажением освещают начальный период Великой Отечественной войны, выпускается и попадает к читателю и зрителю гораздо больше, чем опирающихся на научную основу произведений.

Особое внимание в этой связи привлекает и вынесенная нами в заголовок тема. Постараемся рассмотреть её, опираясь на последние исследования российских историков и новые данные отечественных архивов.

Автор хотел бы остановиться на следующих вопросах: "Стратегическая оборонительная операция в Белоруссии", определение её содержания, хронологических рамок, боевой и численный состав противоборствующих армий, ведение боевых действий, результаты операции, потери сторон, итоги и выводы. Данный материал будет опубликован в 5-м томе Военной Энциклопедии, разрабатываемом Энциклопедическим управлением Института военной истории, а также в готовящемся там же труде "Стратегические операции Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне. Книга I. Летне-осенняя кампания 1941 года.", 7-м номере "Военно-исторического журнала". Вашему вниманию он представляется впервые.

Стратегическая оборонительная операция в Белоруссии проводилась войсками Западного фронта при участии Пинской военной флотилии в начальный период Великой Отечественной войны, является составной частью летне-осенней кампании 1941 г. и охватывает военные события первых восемнадцати дней войны с 22 июня по 9 июля.

Целью операции являлось отражение вторжения немецко-фашистских войск на западном стратегическом направлении и создание условий для отмобилизования, развёртывания основных сил Красной Армии и перехода их в решительное контрнаступление.

Западному направлению, являвшемуся одним из главных ещё в ходе подготовки войны против СССР, а также после нападения на нашу страну, немецко-фашистское командование придавало исключительно большое значение. В "плане Барбаросса" предусматривалось основные усилия сосредоточить севернее Припятских болот. Поэтому наступлению на этом кратчайшем направлении, ведущем через Минск и Смоленск на Москву, противник придавал первостепенное значение.

Немецкое командование учитывало, что исход первых сражений во многом предопределит последующее развитие военных событий. Поэтому оно стремилось во что бы то ни стало добиться разгрома советских войск в Белоруссии, в первую очередь в белостокском выступе.

Противник сознавал, что удержание войсками Западного Особого военного округа глубоко вдавшегося на запад белостокского выступа могло затормозить действия его войск, предназначенных как для наступления в Прибалтику, так и на Украину. Находившаяся в белостокском выступе группировка советских войск могла нанести удары как во фланги, так и в тыл наступавшим немецким войскам на прибалтийском и украинском направлениях и сорвать сроки осуществления замыслов врага в самом начале войны. Немецкому командованию важно было не дать такой возможности нашим войскам. Кроме того, и это было основной причиной, оно считало, что при нанесении двух ударов по сходящимся направлениям из сувалкского выступа и из района Бреста можно окружить, а затем и уничтожить главные силы Западного Особого военного округа. Планируя быстрый разгром советских войск в Белоруссии, гитлеровцы надеялись, что, решив эту задачу, они откроют путь для беспрепятственного продвижения своих армий на Смоленск и, тем самым, достигнут важнейшего стратегического успеха на московском направлении.

Окружение и ликвидация советских войск в белостокском выступе и на минском направлении, а также развитие наступления на Смоленск и последующее его продвижение на Москву было возложено на группу армий "Центр" (командующий генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок). В её состав, помимо двух полевых армий (4-й и 9-й), были включены две танковые группы (2-я и 3-я) (пять моторизованных корпусов), т.е. столько подвижных соединений, сколько имелось в группах армий "Север" и "Юг", вместе взятых.

Группа армий "Центр" на 21 июня была развёрнута на участке в 550 км от Гольдапа до Влодавы и в своём составе имела 50 дивизий и две бригады. Всего 51 расчётная дивизия, в т.ч. 31 пехотная, 9 танковых, 6 моторизованных, 1 кавалерийская, 3 охранных и две моторизованные бригады (1-моторизованная и моторизованный полк СС "Великая Германия"). В резерве группа армий "Центр" имела 6 пехотных дивизий. Армии этой группы были усилены значительными средствами резерва главного командования сухопутных сил. Им было придано большое количество артиллерийских дивизионов, сапёрных и строительных батальонов, понтонно-мостовых парков и различных частей специального назначения. Для авиационного обеспечения действий группы армий "Центр" был выделен 2-й воздушный флот (генерал-фельдмаршал А.Кессельринг), имевший в своих авиасоединениях 1677 самолётов.

Замысел операции группы армий "Центр" состоял в том, чтобы, наступая двумя крупными ударными группировками на флангах, расколоть советские войска в Белоруссии, окружить и уничтожить их между Белостоком и Минском и в дальнейшем продвижением в район Смоленска создать предпосылки для взаимодействия подвижных войск с группой армий "Север" с целью уничтожения советских войск в Прибалтике и в районе Ленинграда.

Ударная группировка в составе 3-й танковой группы и 9-й армии была сосредоточена и развёрута в сувалкском выступе и на участке от Августова до Остроленки общим протяжением 270 км. Она имела задачу прорвать оборону советских войск к северо-западу от Гродно, стремительно продвинуться на Минск и во взаимодействии с южной ударной группировкой уничтожить советские войска между Белостоком и Минском. В дальнейшем эта ударная группировка должна была выйти в район Витебск, Полоцк и севернее с тем, чтобы не допустить сосредоточения советских войск в верхнем течении р. Зап. Двина и создать условия для последующих действий группы армий "Центр".

Ударная группировка в составе 2-й танковой группы и основных сил 4-й армии была сотредоточена и развёрнута от Остроленки на юго-восток и далее по Западному Бугу до Влодавы на участке общим протяжением 280 км. Группировка имела задачу прорвать оборону советских войск в районе Бреста, быстро продвинуться танковыми соединениями на Минск и во взаимодействии с северной ударной группировкой уничтожить советские войска к западу от Минска. В последующем, наступая на Смоленск, 2-я танковая группа и 4-я армия должны были овладеть районом Смоленска и южнее, не допустить сосредоточения советских войск в районе верхнего течения Днепра и создать тем самым условия для последующего наступления группы армий "Центр".

Общая глубина оперативного расположения немецко-фашистских войск колебалась от 15 км на вспомогательном (белостокском) направлении до 120 км на направлениях ударов группы армий "Центр". Последняя была создана с расчётом нанесения двух одновременных ударов: на сувалкско-минском и на брестско-барановическом направлениях.

Вся 3-я танковая группа (2 армейских и 2 моторизованных корпуса, в составе 5-и пехотных, 4-х танковых, 2-х моторизованных дивизий) и два армейских корпуса 9-й армии были развёрнуты против войск 11-й армии Прибалтийского Особого военного округа (до 25 июня 3-я танковая группа наступала в полосе Северо-Западного фронта и поэтому на начало операции в таблицы расчёта сил и средств не включена, а считается введённой в ходе боевых действий).

Остальные силы группы армий "Центр" были нацелены для наступления в полосе Западного Особого военного округа.

3-я и 2-я танковые группы находились на флангах группы армий "Центр", где были созданы её ударные группировки. Четыре из пяти моторизованных корпусов находились в первом эшелоне ударных группировок.

Такое развёртывание войск группы армий "Центр" соответствовало оперативным планам гитлеровского командования. В Директиве № 21 ("План Барбаросса") германского верховного командования отмечалось, что эта группа армий "должна наступать с особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее неё и расколоть силы противника в Белоруссии".

При выполнении ближайшей задачи немецкие войска группы армий "Центр" имели задачи: количество главных ударов - 3, второстепенных -1, вспомогательных - 1, глубина ближайшей задачи группы сотавляла от 130 до 350 км, дальнейшей - 670 км, ширина фронта наступления к началу операции сотавляла 550 км, фронт наступления главных группировок сотавлял до 115 км, общее количество дивизий в наступлении - 51, из них пехотных - 31, танковых - 9, моторизованных - 6, кавалерийских -1, охранных - 3, одна мотобригада и моторизованный полк СС.

Количество дивизий главной группировки составляло - 44,5, из них танковых и моторизованных - 15,5. В группировке насчитывалось 820 тысяч человек, общее количество танков и штурмовых орудий - 1765, орудий и миномётов (без 50-мм миномётов) - 14390, самолётов - 1677 (бомбардировщиков - 980, истребителей - 530, самолётов-разведчиков - 167). Средняя оперативная плотность сотавляла на 1 км фронта - 7,5 дивизий.

Конкретно по танковым группам и полевым армиям ближайшие и дальнейшие задачи были распределены следующим образом:

3-й танковой группой во взаимодействии с войсками 9-й армии прорвать оборону советских войск северо-восточнее Сувалки и, развивая наступление через Вильнюс, выйти в район Минска. Направлений главных ударов - 1, второстепенных - 1, глубина ближайшей задачи -270 км, дальнейшей 210 км, ширина фронта наступления к началу операции 35 км, фронт наступления главной группировки 35 км. Общее количество наступающих дивизий - 11, из них: пехотных - 4, танковых - 4, моторизованных - 3. Всего танков и штурмовых орудий - 955, орудий и миномётов (без 50-ти мм миномётов) - 3627, потдерживало более 600 самолётов 2-го воздушного флота. Средняя оперативная плотность составляла 5.5 дивизий на 1 км фронта, на направлении главного удара наступало более 200 танков.

9-й армии частью сил наступать вслед за 3-й танковой группой, закрепить её успех, а остальными силами наступать в направлениях Лида и Гродно с задачей расчленить и уничтожить окружённые советские войска. Ближайшая задача составляла от 130 до 190 км, дальнейшая задача - 270 км, фронт наступления к началу операции сотавлял от 32 до 60 км, общее количество дивизий в наступлении 9,5, из них пехотных -8, охранных - 1 и 1- мотобригада. Поддерживало (без 50-ти мм миномётов) - 4865 орудий.

2-й танковой группой прорвать совместно с пехотными соединениями пограничные укрепления северо-западнее и южнее Бреста и, развивая наступление в общем направлении на Кобрин, Барановичи, Минск, соединиться в районе Минска с 3-й танковой группой и завершить этим окружение основной массы войск в Белоруссии. Направлений главных ударов - 2, вспомогательных - 1, глубина ближайшей задачи до 350 км, дальнейшей - до 320 км, ширина фронта наступления к началу операции составляла до 105 км, фронт наступления главных группировок сотавлял до 75 км, общее количество дивизий в наступлении - 16,5 из них: пехотных - 7, танковых - 5, моторизованных - 3, кавалерийских - 1 и мотобригада - 1. Общее количество дивизий главной группировки - 15,5, из них танковых - 8,5. Всего танков и штурмовых орудий - 810, орудий и миномётов (без 50-мм миномётов) - 4737, поддерживало до 1000 самолёов 2-го воздушного флота. Средняя оперативная плотность составляла 5 дивизий на 1 км фронта, на направлении главного удара наступало более 170 танков.

4-й армии частью сил армейских корпусов продвигаться за моторизованными корпусами 2-й танковой группы, закрепляя их успех, а основными силами наступать в северо-восточном направлении на Белосток и Волковыск с целью расчленить советские войска в белостокском выступе и во взаимодействии с войсками 9-й армии ликвидировать их. Глубина ближайшей задачи составляла до 240 км, дальнейшей - до 290 км, ширина фронта наступления к началу операции составляла до 145 км, фронт наступления главных группировок сотавлял от 3 до 12 км, общее количество дивизий в наступлении - 13, из них: пехотных - 12, охранных - 1. Общее количество дивизий главной группировки - 14.

Непосредственно в полосе ЗапОВО (без 3-й танковой группы), действовало 39 дивизий, моторизованная бригада и моторизованный полк СС "Великая Германия", (учитывая, что бригаду и мотополк принимаем за полдивизии, то получается 40 расчётных дивизий), бригада 6-ствольных миномётов. Всего в полосе ЗапОВО было 2 полевые (4-я и 9-я) армии, 1 танковая (2-я) группа, 13 корпусов (стрелковых - 10, моторизованных - 3), 40 расчётных дивизий, в том числе: пехотных дивизий - 27, танковых - 5, моторизованных - 3, кавалерийских - 1, охрвнных - 3, моторизованных бригад - 1, моторизованный полк СС "Великая Германия". Данная группировка была развёрнута на территории Польши на участке в 470 км от г. Гольдапа до г. Влодавы и включала в себя: до 635 тыс. человек, орудий и миномётов (без 50-мм миномётов) - 10763, свыше 810 танков и штурмовых орудий. С воздуха сухопутные войска группы армий "Центр" поддерживались эскадрами 2-го воздушного флота в составе 2-го и 8-го авиакорпусов. Всего в составе 2-го воздушного флота на 22 июня имелось 1367 самолётов, из них 994 боеготовых. Сухопутным войскам группы армий "Центр" были подчинены 224 самолёта, из них 200 самолётов были боеготовыми. Всего в группе армий "Центр" в сухопутных войсках и во 2-м воздушном флоте вместе было 1611 самолётов, в т.ч. 1194 боеготовых. Для немецкого командования это направление было главным в операции "Барбаросса", и поэтому группа армий "Центр" была сильнейшей на всём Восточном фронте. Здесь было сосредоточено 40,2 % всех дивизий, развернутых от Баренцева до Чёрного моря (в том числе 42,8 % моторизованных и 52,9 % танковых) 1.

Группа армий "Центр" должна была осуществить двойной охват войск Западного округа, расположенных в белостокском выступе, ударом от Сувалок и Бреста на Минск, после чего выйти в район Смоленска и создать "предпосылки для взаимодействия крупных танковых и моторизованных сил с группой армий "Север" с целью уничтожения войск противника в Прибалтике и в районе Ленинграда" 2. Поэтому основные силы группы армий были развёрнуты на флангах. Главный удар наносился к югу от Бреста.

Согласно плану после овладения Минском, группа армий "Центр" должна была быстро выдвинуться на рубеж рек Западная Двина и Днепр от Дриссы до устья Сожа, форсировать эти водные преграды с хода и продолжать дальнейшее наступление на Смоленск. При этом на 3-ю танковую группу и 9-ю армию возлагалась задача наступать в северо-восточном направлении и овладеть полоцко-витебском районом, на 2-ю танковую группу и 4-ю армию - развивать наступление на Смоленск. После взятия Смоленска 3-я танковая группа предназначалась для совместного наступления с группой армий "Север" на Ленинградском направлении.

Против нашей 3-й армии развернулись дивизии 8-го, 20-го и части сил 42-го корпусов 9-й немецкой армии.

Против 10-й армии Западного Особого военного округа была развёрнуты большая часть дивизий 42-го корпуса 9-й армии, 7-й, 9-й корпуса и одна дивизия 13-го корпусов 4-й немецкой армии.

Против нашей 4-й армии были развернуты части 43-го корпуса 4-й немецкой армии и 2-я танковая группа (47-й, 24-й, 46-й мехкорпуса и 12-й армейский корпус). На этом участке немцы смогли добиться значительного превосходства.

Для усиления мощи первоначального удара против войск ЗапОВО, командование группы армий "Центр" сконцентрировало основную массу войск и боевой техники в первом оперативном эшелоне, который включал в себя 28 дивизий, в т.ч. пехотных - 22, танковых - 4 кавалерийская - 1, охранная - 1. На участках прорыва обороны были созданы высокие оперативные плотности войск (средняя оперативная плотность составляла около 10 км на дивизию, а на направлении главного удара до 5 - 6 км). Это позволяло противнику нанести мощный первоначальный удар и достичь значительного численного перевеса в силах и средствах над советскими войсками. Это выразилось в том, что превосходство у противника в живой силе на главном направлении было - в 6,5 раз, по количеству танков - в 1,8 раза, по количеству орудий и минометов в 3,3 раза.

Анализ показывает, что по личному составу противник превосходил советские войска в среднем в 2,5 раза, по танкам, самолетам, орудиям и минометам превосходство было на советской стороне. Однако на направлении главного удара в полосе 4-й армии превосходство немцев было подавляющим.

Во втором эшелоне группы армий "Центр" распологалось 11 дивизий, в т.ч. пехотных - 5, моторизованных - 3, танковая - 1, охранная - 1, моторизованная бригада и мотополк СС "Великая Германия".

В резерве была одна охранная дивизия. В период с 20 июня по 3 июля из резерва ОКХ планировалось перебросить ещё 6 пехотных дивизий, но они в расчёт не входят, т.к. прибудут после 22 июня, на момент подсчёта находились в пути и будут считаться как, прибывшие в ходе операции.

Западный Особый военный округ (ЗапОВО) (командующий генерал армии Д.Г.Павлов) прикрывал направление от южной границы Литовской ССР до северной границы Украины (Влодавы), имея задачу не допустить вторжения противника на территорию округа, упорной обороной укреплённых районов по линии государственной границы прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развёртывание войск округа. Для прикрытия государственной границы протяжённостью 470 км округ имел в первом эшелоне 3 армии прикрытия - 3-ю, 10-ю, и 4-ю. В тылу округа формировалась 13-я армия. Командующему округом была оперативно подчинена Пинская военная флотилия (командующий контр-адмирал Д.Д.Рогачёв). Штаб округа размещался в Минске.

В основу обороны было положено упорное удержание укрепленных районов и полевых укреплений вдоль государственной границы. Направление сосредоточения основных усилий в обороне определялось по направлениям: Сувалки, Лида; Сувалки, Белосток; с фронта: Остроленка, Малкина-Гурна на Белосток; Седлеце, Волковыск; Брест, Барановичи. По замыслу, оборона должна была носить активный характер. В случае вклинивания противника всем обороняющимся войскам и резервам надлежало быть готовыми, по указанию Главного Командования, к нанесению стремительных контр-ударов с целью разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей. Исходя из этой задачи создавалась и готовилась группировка сил и средств, оборудовалась территория округа. Были подробно разработаны варианты действий войск округа с учётом предполагаемых направлений наступления противника. Создавалась сильная наступательная группировка войск в белостокском выступе включавшая основные силы первого эшелона ЗапОВО (19 дивизий из 26, в т.ч. все танковые), готовая нанести сокрушительный ответный удар при нападении противника в соответствии с планом прикрытия государственной границы. Большая часть из них находилась в составе 10-й армии, сосредоточенной в центральной части ЗапОВО в белостокском выступе.

В плане прикрытия были тщательно разработаны 5 вариантов действий войск на случай прорыва противника через армейские районы обороны. При этом, прежде всего, согласовывались усилия механизированных корпусов с пехотой, артиллерией, с противотанковыми бригадами и авиацией по направлениям и рубежам (районам).

Непосредственно в распоряжении командования округа в качестве резервов находились 18 дивизий, (в т.ч. 12 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии), 3 воздушно-десантные бригады, 4 укреплённых района (УР), 1 артиллерийско-противотанковая бригада, 2 бригады ПВО и ряд отдельных частей.

Всего ЗапОВО в составе сухопутных войск имел 44 дивизии, (т.ч. 12 танковых, 6 моторизованных, 3 воздушно-десантных, 3 артиллерийские бригады, 8 УРов, 8 авиационных дивизий, 2 бригады ПВО и другие части). ЗапОВО можно охарактеризовать как один из сильнейших военных округов в Красной Армии. По своему составу он уступал лишь Киевскому Особому военному округу. В ЗапОВО вместе с Пинской военной флотилией насчитывалось: свыше 673 тыс. человек личного состава, свыше 14 тыс. орудий и минометов, около 2900 танков (из них 2189 исправных, в том числе 383 новых), 1909 самолётов (из них 1549 исправных). Это составляло четверть войск, сосредоточенных в западных округах. В Пинскую военную флотилию входил 31 катер, 7 мониторов, 4 канонерские лодки, авиаэскадрилья (10 самолётов), зенитный артдивизион и рота морской пехоты. Кроме того, на территории Белоруссии находились 11 погранотрядов, которые насчитывали 19519 чел. 3 Белорусского пограничного округа и полк оперативных войск НКВД. Одновременно проводилась охрана старой госграницы, где имелась пограничная зона заграждения - в ней несли службу 5 пограничных отрядов.

В первом эшелоне армий прикрытия на удалении до 50 км от государственной границы располагались 13 дивизий (12 стрелковых и 1 кавалерийская дивизия), оперативная плотность достигала 30 - 35 км на дивизию. Они распологались в районах, на удалении 15 - 40 км от границы. Остальные 13 дивизий (8 танковых, 4 моторизованных, 1 кавалерийская) находились во вторых эшелонах армий прикрытия.

Мехкорпуса, сотавлявщие второй эшелон армий прикрытия, распологались в 50 - 100 км от границы.

В резерве ЗапОВО (100 - 400 км от границы) располагались ещё 18 дивизий, из них 12 стрелковых и 4 танковые, 2 моторизованные дивизии и 4 УР на старой госгранице. Из этого числа 12 дивизий не завершили отмобилизование, а два вновь формируемых мехкорпуса были почти без танков, с малым количеством стрелкового оружия и совершенно не сколоченными.

Глубина обороны составляла: армий 50 - 75 км, округа 100 - 150 км. Средняя оперативная плотность составляла - 47 км дивизию 1-го эшелона. Оперативная плотность войск составляла 30 - 37 км на дивизию.

Войска 1-го и 2-го эшелона армий прикрытия занимали пункты постоянной дислокации. Соединения фронта были укомплектованы не полностью, хотя в абсолютных показателях превосходство в танках и самолётах было на советской стороне. Многие советские танки были устаревшими и неисправными, выпущенные ещё в 30-е годы они имели не только тонкую броню и слабое вооружение, но и малый запас моторесурса. В первые часы войны противник артиллерией и авиацией уничтожил значительное количество техники, даже не вступившей в бой. Вблизи границы немногочисленные подразделения и части занимались строительством укреплений.

Поднятые по тревоге, утром 22 июня, войска округа оказались под ударами наземных и воздушных сил противника. Передовые соединения 3-й, 10-й и 4-й армий, не успев занять предусмотренные планом оборонительные рубежи, вынуждены были вступать при выдвижении в районы прикрытия во встречные бои и сражения с ходу, разрозненно, по частям, без должного оперативного построения, под непрерывными ударами авиации противника, вести оборонительные бои на неподготовленных позициях. В результате управление войсками в значительной мере было парализовано.

Ударные группировки противника, как и было предусмотрено планом гитлеровского командования, развернули наступление на флангах белостокского выступа из районов западнее Гродно и южнее Бреста. Правый фланг 3-й армии генерала В.И.Кузнецова оказался открытым. В полосе шириной 40 км против 3-х пехотных дивизий 8-го армейского корпуса немцев вынуждена была вступить в бой одна 56-я стрелковая дивизия генерал-майора С.П.Сахнова.

Тяжёлое положение сложилось и на левом крыле Западного фронта. На брестско-барановическом направлении на 100-километровом участке, где оборонялись плохо укомплектованные и не успевшие выдвинуться из Брестской крепости 6-я, 42-я, правофланговая 49-я и левофланговая 75-я стрелковые дивизии 4-й армии генерала А.А.Коробкова, наступали 16 немецких дивизий, в том числе 5 танковых.

Не выдержав натиска превосходящих сил противника, войска 4-й армии (42-я и 6-я стрелковые дивизии) вынуждены были отходить. К исходу 22 июня Пинская военная флотилия передовым отрядом вышла в район Кобрина, но связи ни со штабом 4-й армии, ни с соединениями 28-го стрелкового корпуса установить не смогла. Противнику удалось в первый день войны на Брестско-Барановичском направлении продвинуться на 60 км и занять Кобрин.

С первых дней войны и до 20-х чисел июля, почти около месяца, находясь в полном окружении, отражали яростные атаки противника защитники Брестской крепости, где противник имел 10-кратное превосходство в силах.

Массированным налетам авиации в первый же день войны 22 июня подверглись 26 советских аэродромов, где базировались наиболее боеспособные авиационные полки. Нанеся большой урон нашей авиации, противник захватил господство в воздухе. За первый день боёв ВВС Западного фронта потеряли 738 самолётов, из них 528 самолётов на земле, что составило около 40 % самолётного парка Западного фронта или 63,7 % всех потерь авиации на советско-германском фронте за 22 июня. Узнав об этом, командующий ВВС Западного фронта, Герой Советского Союза, кавалер 2-х орденов Ленина и ордена Красного Знамени генерал-майор Иван Иванович Копец застрелился.

В течение 22 июня противник высадил в тылу Западного фронта несколько тактических воздушных десантов, которые нанесли большой урон тыловым службам, нарушили связь, коммуникации.

Ударные группировки противника к исходу первого дня продвинулся на 35 км, а на некоторых направлениях до 70 км. Создалась угроза глубокого охвата обоих крыльев Западного фронта танковыми соединениями противника. Действовавшие в центре фронта войска 10-й армии оказались под угрозой окружения.

Положение усугублялось тем, что командование фронта потеряло управление войсками. Связь с армиями и дивизиями систематически нарушалась. Боевые действия, опираясь на укрепленные районы, носили очаговый характер. Пытаясь переломить ход событий, советское командование вечером 22 июня поставило перед войсками фронта задачу: общевойсковыми армиями и механизированными корпусами при поддержке фронтовой и дальней бомбардировочной авиации нанести контрудар, к исходу 24 июня окружить и разгромить вклинившегося врага в районе Сувалки. Причём основное внимание было сосредоточено на уничтожении прорвавшихся пехотных соединений в районе Гродно с последующим наступлением во фланг сувалкинской группировки немцев.

Контрудар правого крыла Западного фронта, проведённый в соответствии с Директивой Ставки № 03, не принёс ожидаемого результата. Разбросанность выделенных соединений, втянутых в оборонительные бои, ограниченность времени на подготовку к наступательным действиям и организацию взаимодействия, отсутствие надёжных средств связи для управления - всё это не позволило в короткий срок собрать войска в единый кулак.

23 и 24 июня в районе Гродно шли кровопролитные бои, в которых обе стороны несли тяжёлые потери. После взятия Гродно немцами 24 июня командующий фронтом уточнил задачу группе Болдина (6, 11 мк, 36 кд) и 3-й армии. Им приказывалось овладеть городом и продвинуться на 70 км. Однако, эта задача не учитывала реальную обстановку. Хотя группе Болдина удалось на двое суток приковать к району Гродно значительные силы противника и нанести ему значительный урон, овладеть городом не удалось. Контрудар несколько облегчил положение 3-й армии. Наступление противника было задержано. На отдельных участках немецкие войска были отброшены назад. Однако развить успех не удалось. Командование группы армий "Центр" перебросило из резерва дополнительно два армейских корпуса и повернуло некоторые части 3-й танковой группы Г.Гота. Вражеская авиация, захватив инициативу в воздухе, непрерывно бомбила боевые порядки советских войск. Механизированные корпуса вынуждены были взрывать или сжигать на поле боя десятки подбитых танков, не имея возможности их эвакуировать, для того, чтобы они не достались врагу. Чтобы избежать окружения, 3-я армия отступила за Неман.

Не принёс заметного успеха и поспешно организованный контрудар 14-го механизированного корпуса 4-й армии на левом крыле Западного фронта. Положение 4-й армии, особенно в центре, становилось критическим. Разрыв с войсками Северо-Западного фронта на правом крыле, куда устремилась танковая группа Г.Гота, и тяжёлая обстановка на левом крыле, где отходила 4-я армия, создавали угрозу глубокого охвата всей белостокской группировки и с севера, и с юга. Командующий Западным фронтом генерал Д.Г.Павлов решил усилить 4-ю армию 47-м стрелковым корпусом, одновременно 17-й мехкорпус из резерва фронта перебрасывался на р. Щару для создания там обороны. Однако создать прочную оборону по реке не удалось. Танковые дивизии противника форсировали р. Щару и 25 июня подошли к Барановичам.

К исходу 23 июня Пинская военная флотилия была рассредоточена вдоль водных магистралей восточнее и западнее Пинска, но связи ни с кем так и не смогла установить.

Положение войск Западного фронта становилось всё более критическим. Особую тревогу вызывало северное крыло, где образовался не прикрытый разрыв в 130 км. Войска фронта не смогли задержать противника в приграничной полосе и ликвидировать его глубокие прорывы. Ударные группировки противника обошли с флангов 3-ю и 10-ю армии, создавая им реальную угрозу окружения. Под натиском врага войска вынуждены были отступать, ведя арьергардные бои.

К исходу четвёртого для войны танковые соединения группы армий "Центр" продвинулись в глубь советской территории до 200 - 250 км. В итоге более 60 фронтовых складов и баз с имуществом и вооружением, размещавшиеся в зоне от 30 до 100 км от государственной границы, были либо взорваны и сожжены, либо оставлены. Фронт потерял от 50 до 90 % созданных в мирное время запасов горючего, боеприпасов, вещевого и автобронетанкового имущества, продфуража 4. Это привело к тому, что уже в первые дни войны не хватало боевых средств и продовольствия как для обеспечения войск на фронте, так и для вновь формируемых частей и соединений.

Советские войска, сдерживая натиск врага, несли большие потери. Учитывая сложность обстановки, Ставка Главного Командования 25 июня приняла решение о создании в тылу Западного фронта оборонительного рубежа и о сосредоточении на этом рубеже группы армий Резерва Главного Командования (19, 20, 21 и 22-ю) во главе с Маршалом Советского Союза С.М.Будённым. Резервные армии получили задачу к исходу 28 июня занять и прочно удерживать оборону на линии Краслава - Дисна - Полоцкий УР - Витебск - Орша - р. Днепр до Лоева, не допустить прорыва противника. Была усилена авиация фронта. Фронт получил 2 авиационные дивизии из внутренних округов, в авиационные части и соединения до 9 июля также поступило 452 самолёта с экипажами. В интересах войск фронта был привлечён 3-й корпус дальнебомбардировочной авиации.

Ставка Главного Командования 25 июня приказала генералу армии Д.Г.Павлову срочно отвести войска из белостокского выступа на рубеж укреплённых районов старой границы. Но было уже поздно. К моменту получения директивы войска 3-й и 10-й армий уже находились в полукольце окружения. Для отступления на Минск оставался узкий коридор шириной не более 60 км между городами Скидель и Волковыск, который, находился под контролем противника.

26 - 27 июня передовые отряды 2-й и 3-й танковых групп немецких войск, нанося удары по сходящимся направлениям прорвались в предместье Минска.

Оборонительное сражение под Минском продолжалось 4 дня.

25 июня разгорелись бои в минском укрепленном районе. Здесь противник за один день потерял более 100 танков. 28 июня ударные группировки немцев прорвались к Минску и захватили город. Были отрезаны пути отступления одиннадцати советским дивизиям. Западнее Минска во вражеском кольце оказались шесть дивизий 3-й и 10-й армий, три 13-й армии, 2 - фронтового подчинения и остатки других частей и соединений фронта.

30 июня за потерю управления войсками был снят с должности генерал Д.Г.Павлов, а на его место назначен генерал-лейтенант А.И.Ерёменко. Со 2 июля командующим Западным фронтом был назначен Нарком обороны Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко.

Пинская военная флотилия за эти дни отошла на участок Лунинец, Мозырь.

3 июля танковые дивизии 3-й и 2-й танковых групп противника стремительно повели наступление на восток и северо-восток к Днепру и Западной Двине с задачей с ходу захватить мосты и переправы на этих реках. Между тем, основные силы армейских корпусов 4-й армии противника были задействованы для борьбы с советскими войсками, окружёнными западнее Минска. Здесь отрезанные от командования части, лишённые централизованного управлеия, снабжения и связи, не сложили оружия, вели упорные бои в тылу врага. Вне кольца окружения 16 обескровленных дивизий сдерживали соединения 3-й и 2-й немецких танковых группп. Поражение войск Западного фронта привело к прорыву стратегического фронта на минском направлении, где в обороне советских войск образовалась огромная брешь шириной более 400 км. Ни омандование Западного фронта, ни пять Маршалов Советского Союза (Б.М.Шапошников, Г.И.Кулик, К.Е.Ворошилов, С.К.Тимошенко и С.М.Будённый), прибывшие сюда по решению Сталина, не смогли правильно оценить обстановку и целесообразно распорядить имеющимися силами. Вслед за ними со специальным карательным заданием прибыл начальник Главного политического управления Красной армии Л.З.Мехлис.

К 4 июля Ставка ВГК передала в сотав Западного фронта ещё 4-е армии, и теперь в составе фронта стало действовать уже 7 армий. Подготовка к оборонительным действиям на рубеже рр. Зап. Двина и Днепр велась в сложных условиях. Многие соединения и части 19, 20, и 21-й армий (13 дивизий) находились лишь на подходе к фронту. К моменту выхода немецко-фашистских войск к рр. Зап. Двина и Днепр прибывшие сюда резервы не успели сосредоточиться, создать оборонительные позиции, развернуть войска в необходимый боевой порядок. В первых эшелонах армий находилось 24 дивизии. Они спешно рыли окопы, создавали противотанковые заграждения. Оборона готовилась в широких полосах: от 35 до 70 км на дивизию. При подготовке к боевым действиям отрицательно сказывалась слабая материальная и техническая обеспеченность войск. Части и соединения были не полностью укомплектованы личным составом, вооружением и боевой техникой. В дивизиях первых эшелонов армий насчитывалось только 145 танков. Фронт имел всего 3800 орудий и минометов, 501 самолёт (из которых исправными были только - 389). 5

Торопилось и верховное командование Германии, которое хотело воспользоваться благоприятной ситуацией, сложившийся на западном стратегическом направлении, и ускорить наступление на Москву. Чтобы увеличить пробивную мощь танковых войск, понёсших в первые дни войны тяжёлые потери, и ускорить их наступление, 3 июля 2-я и 3-я танковые группы были объединены в 4-ю танковую армию, которую возглавил фельдмаршал Г. фон Клюге. 4-я полевая армия была расформирована. Её пехотные соединения были переданы в состав прибывшей сюда из резерва главного штаба сухопутных войск (ОКХ) 2-й армии генерал-полковника М. фон Вейхса.

Наряду с реорганизацией, группа армий "Центр" была усилена войсками. Если к началу войны она имела свыше 50 дивизий (считая 3-ю танковую группу), то в первых числах июля - 63, из которых 28 (12 пехотных, 9 танковых, 6 моторизованных и 1 кавалерийская) наступали в первом эшелоне и 35 пехотных дивизий - во втором. В частности, из резерва ОКХ прибыло сюда 10 пехотных дивизий; 2 пехотные дивизии были переброшены из группы армий "Север", а кавалерийская бригада - из Германии 6. Превосходство врага в живой силе и боевой технике стало подавляющим.

В начале июля разгорелись упорные сражения на витебском, оршанском, могилевском и бобруйском направлениях. 4 июля Военный совет Западного фронта поставил перед войсками задачу: прочно оборонять линию Полоцкого укрепрайона, рубеж р. Зап. Двина - Сенно - Орша и далее по р. Днепр, не допустить прорыва противника.

Наибольшую угрозу для Западного фронта представляло направление Березино-Могилев, где наступали соединения 2-й танковой группы.

С 1 по 3 июля три германские танковые дивизии при поддержке авиации форсировали р. Березина на участке 80 км между г. Березино и Бобруйском и стали развивать наступление на Могилев. Гитлеровское командование рассчитывало, что, прорвав оборону на Березине, танковая группа Гудериана за один день выйдет к Днепру, после чего с ходу захватит переправы у городов Рогачёв, Могилёв и Орша. Однако, на пути к Днепру фашистские войска встретили ожесточённое сопротивление. Упорный характер приняли бои на шоссе Бобруйск - Могилёв.

Командующий Западным фронтом, чтобы отвлечь силы противника с могилевского направления, приказал 21-й армии генерала М.Г.Ефремова нанести контрудар и разгромить группировку врага в районе Бобруйска и Быхова. Перейдя в наступление, части 21-й армии форсировали Днепр, освободили города Жлобин и Рогачёв и, успешно продвигаясь к Бобруйску, вклинились в расположение противника до 30 км.

Удар советских войск в районе Бобруйска в обход могилевской группировки противника с запада встревожил командование группы армий "Центр". Для отражения наступления оно вынуждено было перебросить значительные силы - два армейских корпуса из резерва группы армий "Центр", а затем ещё две пехотные дивизии. Всего в ходе контрудара 21-я армия сковала 8 немецких пехотных дивизий и нанесла им серьёзный урон. Это заметно ослабило войска правого крыла группы армий "Центр". Обстановка на могилевском направлении, тем не менее, продолжала оставаться очень сложной.

Чтобы задержать немецкие войска и выиграть время для организации обороны, 6 июля силами 5-го и 7-го мехкорпусов был нанесён контрудар между Витебском и Оршей. В первый день наступления 5-й мехкорпус вышел в район г. Сенно, продвинувшись на 30 - 40 км. Имели успех и части 7-го мехкорпуса. Противник понёс большие потери и на этом направлении перешёл к обороне. Ожесточённые бои продолжались здесь четверо суток. Контрудар под Сенно в сочетании с контрударами войск на других участках позволил задержать наступление противника и создать к исходу 9 июля фронт обороны по линии рр. Зап. Двина и Днепр. К вечеру 9 июля соединения немецкой 4-й танковой армии подошли к этому рубежу. Их попытки с ходу захватить плацдармы на восточном берегу Днепра не увенчались успехом.

Обладая подавляющим превосходством в силах и средствах, немецко-фашистские войска группы армий "Центр", преодолели сопротивление наших передовых подразделений на могилёвском направлении и 9 июля вышли к основной линии обороны.

Во время проведения стратегической оборонительной операции в Белоруссии (22 июня - 9 июля 1941 г.) советские воины проявили высочайшее мужество на Западном фронте. Высокого звания Героя Советского Союза были удостоены 19 человек. Лётчики Западного фронта только в первый день войны совершили 8 воздушных и наземных тарана, а в последующие дни с 23 июня по 10 июля - 4 тарана в воздухе и 6 - по наземным целям.

Одна из первых стратегических оборонительных операций Красной Армии, получившая впоследствии название Белорусской, завершилась. За 18 дней войска Западного фронта потерпели сокрушительное поражение. Из 44 дивизий, первоначально входивших в состав фронта, 24 были разгромлены (стрелковых - 10, танковых - 8, механизированных - 4, кавалерийских - 2), остальные 20 дивизий потеряли от 30% до 90 % сил и средств. Фронт лишился (захвачены противником, взорваны при отступлении своими войсками, уничтожены авиацией противника и по другим причинам) 32-х складов с горючим из 45 и всех складов боеприпасов. Потери советских войск всего составляли: 417 729, а с Пинской военной флотилией - 417 780 человек. Из них: безвозвратные - 341 073 чел, санитарные - 76 717 чел.

Фронт лишился 9 427 орудий и миномётов, свыше 4 799 танков и 1 797 самолётов. Несмотря на это, лётчики Западного фронта в первый день войны уничтожили 143, а за всю оборонительную операция 708 вражеских самолётов, что составило около 40% первоначального состава 2-го воздушного флота противника. Оставив почти всю Белоруссию, войска отошли на глубину от 450 до 600 км, создалась угроза прорыва с ходу на Смоленск.

Потери немцев составили около 40 тысяч солдат и офицеров. Учитывая, что немецко-фашистские войска в начальном периоде войны потеряли свыше 100 тысяч человек, то на долю Западного фронта приходиться 40 % нанесённых противнику потерь. Генерал Ф.Гальдер ещё 4 июля, на 13-й день войны, с беспокойством отмечал, что в 3-й танковой группе в строю осталось 50 % штатного количества боевых машин. Генерал Г.Гудериан доносил, что до 12 июля 2-я танковая группа потеряла 6 тыс. человек, в т.ч. 400 офицеров - большая часть из них командиры и начальники.

Оборонительная операция в Белоруссии дала первый опыт подготовки и ведения подобных операций Великой Отечественно войны в условиях ограниченного времени, резко изменявшейся обстановки, применения больших масс танков, авиации, большого количества воздушных десантов. Сопротивлением на промежуточных рубежах, контрударами механизированных корпусов и общевойсковых соединений группе армий "Центр" был нанесён значительный урон, замедлены темпы её наступления, что дало возможность советскому командованию развернуть войска 2-го стратегического эшелона, задержавших затем на 2 месяца продвижение немецких войск в Смоленском сражении 1941 г.

Примечания

2. История второй мировой войны, 1939 - 1945. М., 1958. C. 141

3. История военного искусства: курс лекций. Т. 5. М.: Изд. Военной академии им. М.В.Фрунзе, 1958. C.24.

4. Военно-исторический журнал. 1966. № 8. C. 18, 19.

5. Центральный архив Министерства обороны РФ. Ф. 208. Оп. 256210 Д.1. Л. 17.

6. Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших ее сателлитов на советско-германском фронте за период 1941 - 1945 гг. М., 1955. Вып. 1. с. 21.

Полковник В.А.Семидетко

Наступлению в Белоруссии противник придавал первостепенное значение, по­скольку направление через Минск и Смоленск открывало ему кратчайший путь на Москву Планировалось мощным ударом прорвать оборону советских войск у Бреста и Сувалок на флангах так называемого белостоцкого выступа и стремительно развивать наступление на столицу Белоруссии - Минск. В районе этого города предполагалось окружить и уничтожить основные силы Западного фронта, что открывало беспрепятственное движение на Смоленск и далее на Москву. Против войск Западного особого военного округа (с 22 июня Западный фронт) враг сосредоточил самую мошную свою группировку - группу армий «Центр» {командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок). Она насчитывала около 635 тысяч человек, 12,5 тысячи орудий и минометов, 810 танков, около 1,7 тысячи боевых самолетов. В первом эшелоне противник имел 28 дивизий, в том числе 4 танковые, что дало ему возможность создать средние оперативные плотности около 10 км на дивизию, а на направлениях главных ударов - 5-6 километров. Это позволило врагу нанести мощный первоначальный удар и достичь значительного превосходства над со­ветскими войсками в первые дни войны.

Западный фронт, которым командовал генерал армии Д.Г. Павлов, насчитывал 671,2 тысячи человек, свыше 13 тысяч орудий и минометов, около 2,2 тысячи исправных танков, более 1,5 тысячи исправных боевых самолетов. В первом эшелоне находились 3-я (генерал-лейтенант В.И. Кузнецов), 10-я (генерал-майор К.Д. Голубев) и 4-я (генерал-майор А-А. Коробков) армии. На территории Белоруссии находились 11 пограничных отрядов Белорусского пограничного округа (генерал-лейтенант И.А. Богданов) и полк оперативных войск НКВД. В первом эшелоне армий прикрытия на удалении до 50 км от государственной границы располагалось 12 стрелковых и 1 кавалерийская дивизии, в резерве фронта (100-400 км от границы) - 12 стрелковых, 4 танковых и 2 моторизованные дивизии. Войска 1-го и 2-го эшелонов армий занимали пункты постоянной дислокации, лишь немногочисленные подразделения и части занимались строительством укреплений вблизи границы. Соединения фронта были укомплектованы не полностью, мате­риальные средства находились на складах. Оперативные плотности на фронте армий прикрытия составляли 30-37 км на дивизию.

Наступление немецко-фашистских войск началось на рассвете 22 июня после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, в ходе которого врагу удалось захватить мосты через р. Западный Буг. В результате воздушных ударов противника Западный фронт потерял на аэродромах 528 самолетов, а всего за первый день войны - 738 самолетов (около 40 % самолетного парка). Вторжение оказалось неожиданным для Красной армии. Отчасти это объясняется тем, что над командирами и командующими довлело указание центра - «не поддаваться ни на какие провокации». Бывший начальник штаба 4-и армии Л.М. Сандалов после войны писал: «…первые сообщения о боях на границе были восприняты в округе как воору­женная провокация со стороны немцев.

И лишь через 1.5 часа там убедились, что началась война». Только в шесть часов 4-я армия получила от военного совета Западного фронта задачу: «Поднять войска и действовать по-боевому».

Главный удар противник нанес силами 4-й армии и 2-й танковой группы по пра­вому флангу советской 4-й армии, прорвал ее оборону и стал развивать наступление на Барановичи: другой удар - в стык Северо-Западного и Западного фронтов, который быт слабо прикрыт. Соединения немецких 9-й армии и 3-й танковой группы, не встретив организованного сопротивления, к 10 часам утра заняли город Липск и охватили правый фланг советской 3-й армии, правофланговые соединения которой во второй половине дня начали отходить на юго-восток. Разрозненные контратаки соединений фронта ошутимых результатов не дали. К исходу 22 июня ударные группировки врага продвинулись на 20-60 км и вышли в районы Гродно и Кобрина и создали угрозу глубокого ох­вата своими танковыми соединениями войск 10-й армии, находившихся в белостокском выступе.

В течение первого дня войны противник высадил в тылу фронта несколько воздушных десантов, которые нанесли большой урон тыловым службам, нарушили коммуникации. В результате внезапного удара врага многие стрелковые дивизии первого эшелона армий прикрытия были рассечены, некоторые оказались в окружении и без связи. Управление войсками фронта было нарушено, а с армиями первого эшелона - потеряно, В ночь на 23 июня командующий фронтом Д.Г. Павлов отдал приказ перейти к обороне.

В связи с отсутствием связи и каких-либо донесе­ний из армий штаб Западного фронта, руководствуясь весьма отрывочными дан­ными, сделал ошибочный вывод о том. что 4-я армия удерживает свои рубежи на границе. По сути, командование фронта не осознавало угрозы, нависшей над войсками на брестском направлении. Его больше беспокоило положение под Гродно, где к концу дня определился глубокий охват белостокского выступа с севера.

Прибывшая из Москвы на Западный фронт комиссия во главе с заместителями наркома обороны Б.М. Шапошниковым и Г.И. Куликом выявить действитель­ное положение на фронте не смогла и недостоверной информацией ввела Генеральный штаб в заблуждение. В результате нарком обороны и начальник Генерального штаба сделали заключение, что в основном бои ведутся вблизи грани­цы, а самые крупные группировки противника - это сувалковская и люблинская, именно от их действий и будет зависеть дальнейший ход сражений.

Мощную немецкую группировку, наносившую удар из района Бреста, советское Главное Командование из-за дезориентирующих докладов штаба Западного фронта явно недооценило. Полагая, что для ответного удара сил вполне достаточно, и руководствуясь довоенным планом на случай войны с Германией, нарком обороны в 21 час 15 минут подписал соответствующую директиву. Войскам Западного фронта приказывалось во взаимодействии с Северо-Западным фронтом, сдерживая противника на варшавском напраштении. мощными контруларами во фланг и тыл уничтожить его ударную группировку и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки. Эта директива не только не соответствовала истинной обстановке, но и помешала войскам Западного фронта создать прочную оборону.

Для предстояшего контрудара в направлении Грод­но была создана конно-механизированная группа во главе с заместителем командующего войсками Запад­ного фронта генерал-лейтенантом И.В. Болдиным. Bee состав вошли соединения, изрядно потрепанные в боях и разбросанные на широком участке фронта. Так, 6-й механизированный корпус находился от района контрудара на расстоянии 60-70 км, а 36-я кавалерийская дивизия - еще дальше. Отсутствие надежного прикрытия с воздуха привело к большим потерям в военной технике, много танков выходило из строя по техническим причинам. Сказалась слабая подготовка.

Кузнецов в.и. механиков-водителей и командиров, низкое обеспечение частей ремонтными средствами. 24 июня в районе Гродно развернулось ожесточенное сражение. Группа Болдина совместно с частью сил 3-й армии добилась некоторого успеха. Ей удалось потеснить 256-ю пехотную дивизию немцев. Против советских войск, наносив­ших контрудар, фельдмаршал Бок направил основные силы 2-го воздушного флота. Немецкие самолеты непрерывно висели над полем боя, лишая части 3-й армии и группы Боллина любого маневра. Тяжелые бои под Гродно продол­жались и на следующий лень, но возможности советских танкистов быстро иссякли. Противник подтянул противотанковую и зенитную артиллерию, а также 129-ю пехотную дивизию. Тем не менее группе Болдина удалось в течение двух суток приковать к району Гродно значительные силы врага и нанести ему суще­ственный урон.

Проведенный контрудар временно облегчил общее положение 3-й армии, но вырвать инициативу у противника так и не удалось. При этом катастрофически не хватало бронетехники. Участвовавшие в боях советские танковые дивизии понесли огромные потери. Так, к исходу 24 июня в 11-м механизированном корпусе оста­лось всего 50 боеготовых машин.

Между тем немецкая 3-я танковая группа генерала Г. Гота глубоко охватила 3-ю армию Кузнецова с севера, а соединения 9-й армии генерала А. Штрауса атако­вали ее с фронта. Это вынудило советские войска, чтобы избежать окружения, отойти за р. Неман. В чрезвычайно трудных условиях оказалась и 4-я армия, которую 2-я танковая группа и основные силы 4-й армии вермахта, наступавшие от Бреста в северо-восточном направлении, рассекли на две неравные части. В этих условиях командарм Коробков, выполняя директиву фронта, начал готовить контрудар. Против полнокровных двух танковых и двух пехотных дивизий врага он сумел выставить лишь часть механизированного корпуса и остатки нескольких стрелковых соединений. В результате встречного сражения в районе Пружан наши войска были обескровлены и понесли большие потери.

К исходу 23 июня противник осуществил танко­вый прорыв на стыке Северо-Западного и Западного фронтов. Возникла реальная угроза глубокого охвата всей белостокской группировки с севера и юга. Положение войск Западного фронта стало критическим. Фельдмаршат Бок, используя никем не прикрытый разрыв в 130 км на северном крыле Западного фронта, предоставил Готу полную свободу действий. Последний направил один свой корпус на Вильнюс, а два других - на Минск и в обход города с севера для соединения со 2-й танковой группой. Главные силы немецкой 9-й армии были повернуты на юг, а 4-й - на север с целью рассечения окружаемой группировки. Над войсками Западного фронта нависла угроза полной катастрофы.

Командующий фронтом принят решение задержать наступление Гота соединениями резерва (13-я армия генерал-лейтенанта П.М. Филатова). Оборона Минского укрепленного района была поручена 44-му стрелковому корпусу (комдив В.А. Юшкевич). Продвижение немецких танковых колонн на Вильнюс задержали части 21-го стрелкового корпуса (командир генерал В.Б. Борисов). Севернее г. Лида танки Гота также наткнулись на ожесточенное сопротивление. Здесь артиллеристы 8-й противотанковой бригады уничтожили около 60 боевых машин противника. За умелое руководство боем ее командир полковник И.С. Стрельбицкий одним из первых в годы Великой Отечественной войны был награжден орденом Красного Знамени.

Только подтянув тяжелую артиллерию и используя бомбардировочную авиацию, враг смог продолжить наступление. Под удар попало управление 13-й армии, находившееся на стадии формирования. Танки противника практически смели расположение штаба армии. В результате около 50 офицеров управления пропали без вести, а штаб лишился почти всех средств связи.

Между тем положение войск Западного фронта продолжало ухудшаться. Захваченная у противника 25 июня карта с расположением его войск свидетельствовала о намерении германского командования окружить войска фронта выходом к Минску с севера и юго-запада. В этот же день с разрешения Ставки советские войска начали отходить в направлении Минского и Слуцкого укрепрайонов и к Бобруйску, однако закрепиться там не смогли. Слабо организованная разведка не обеспечила командование Западного фронта данными, не позволявшими оперативно отслеживать все передвижения врага.

Тем временем передовые части танковых групп Гота (на северном крыле) и Гуде-риана (на юге) преодолели намеченный ранее рубеж отхода советских войск. В сложившейся обстановке оборона приобретала очаговый характер. Так, в районе Барановичей части 17-го механизированного корпуса (командир генерал М.П. Петров) сумели задержать противника на три дня. В результате была сорвана попытка отрыва танковых соединений генерала Гудериана от основных сил 4-й армии фельдмаршала X. Клюге. Германское командование приняло решение ускорить продвижение 2-й танковой группы на соединение с группой генерала Гота в районе Минска. Одновременно 24-й моторизованный корпус вермахта получил задачу захватить переправы на Березине у Бобруйска.

26 июня танковые дивизии Гота подошли к Минскому укрепленному району. На следующий день на подступы к столице Белоруссии вышли передовые части Гудериана. Используя многократное численное превосходство, противник в середине дня 28 июня сумел прорваться в город. К вечеру немецкие дивизии соединились и замкнули кольцо окружения. Только основные силы 13-й армии, оборонявшей Минск, успели отойти на восток. Днем ранее пехотные дивизии 9-й и 4-й немецких армий соединились восточнее г. Белосток, отрезав пути отхода 3-й и 10-й советских армий. Окруженная группировка войск Западного фронта оказалась рассеченной на несколько частей. В «котел» попало почти одиннадцать дивизий. Несмотря на яростные атаки противника, они продолжали упорно сопротивляться и не складывали оружия, часть из них вырвалась из окружения. Лишенные централизованного управления и снабжения, они тем не менее бились до 8 июля. Это вынудило фельдмаршала Бока держать на внутреннем фронте окружения 25 дивизий, что составляло почти половину всех войск группы армий «Центр». Между тем на внешнем фронте германские войска силами восьми дивизий продолжали наступление к р. Березина.

К концу июня 1941 года противник смог продвинуться на глубину до 400 км, захватив города Гродно, Белосток, Лида, Барановичи и Минск. Войска Западного фронта понесли тяжелые потери в людях, технике и оружии. Остававшиеся вне окружения соединения вели бои в полосе шириной свыше 400 км.

Командование фронта реально осознавало создавшееся положение, возможность подвижных соединений врага форсировать р. Днепр и осуществить прорыв к Смоленску. В связи с отсутствием резервов командующий Западным фронтом Д.Г. Павлов отдал приказ организовать оборону по р. Березина силами местных гарнизонов и не закончившего формирование 4-го воздушно-десантного корпуса (генерал А.С. Жадов). К сожалению, численный состав большинства соединений, измотанных в непрерывных боях, едва достигал тысячи человек. Невоспол­нимые потери в вооружении и военной технике лишь дополняли создавшуюся ситуацию. Из состава 4-й армии был создан специальный отряд (генерал С.И. Поветкин), усиленный курсантами Бобруйского автотранспортного училища. Имея приказ: «ни под каким видом не отходить с этого рубежа», генерал Поветкин не только удержал занятые позиции, но и отбросил противника на запад к Бобруйску Тем не менее сдержать все нарастающий натиск врага было уже невозможно. Танки Гудериана стремительно дви­гались на Могилев.

В этой обстановке генерал армии Д.Г. Павлов быт отозван в Москву, отстранен от командования фрон­том, и по приговору военного трибунала расстрелян. Аналогичная участь постигла начальника штаба фрон­та В.Е. Климовских и других генералов штаба фронта. 2 июля 1941 года новым командующим Западным фронтом стал Маршал Советского Союза С.К. Тимо­шенко.

Тем временем Ставка продолжала принимать чрезвычайные меры по восстановлению стратегического фронта в Белоруссии. Еще 25 июня ее решением была образована группа армий резерва Главного Командования (Маршал Советского Союза СМ. Буденный) в количестве четырех общевойсковых армий. Первоначально предполагалось использовать ее для обороны рубежа по линии Невель, Могилев и далее по рекам Десна и Днепр до Кременчуга, и одновременно ставилась задача «быть готовым по особому указанию Главного Командования к переходу в контрнаступление». Однако стремительное продвижение противника в корне изменило намеченные планы. 27 июня Ставка поставила перед Буденным новую задачу - все внимание обратить на оборону рубежа по рекам Западная Двина и Днепр, от Краславы до Лоева. Именно здесь немецко-фашист­ские войска могли развернуть наступление на Москву. Но на пути стоял еще Смоленск. Ускоренными темпами началось строительство в его районе укреплений и концентрация свежих войск. К 1 июля, по существу, образовался новый фронт обороны, со­стоящий из 19, 20, 21-й и 22-й армий (группа армий резерва Главного Командования, Маршал Советского Союза СМ. Буденный). Непосредственно Смоленск прикрывала 16-я армия (генерал-лейтенант М.Ф. Лу­кин), части которой до начала войны были расквартированы на Украине.

Между тем, в связи с активным сопротивлением советских войск, окруженных под Минском, противник был вынужден рассредоточить соединения на глубину 400 км, причем полевые армии сильно отстали от танковых групп. Это вынудило фельдмаршала Ф. Бока провести некоторую реорганизацию войск. Так, для овладения районом Смоленска и дальнейшего наступления на Москву 3 июля была создана 4-я танковая армия (объединенные 2-я и 3-я танковые группы) во главе с управлением 4-й полевой армии Клюге. Пехотные же соединения бывшей 4-й армии объединялись с управлением 2-й армии, находившейся ранее в резерве главного командования вермахта (генерал-полковник М. Вейхс), для ликвидации окруженной минской группировки.

Попытки наступающих немецко-фашистских войск с ходу прорвать советскую оборону в междуречье Березины, Западной Двины и Днепра наткнулись на ожесточенное сопротивление. В районе г. Борисов 1-я Московская стрелковая дивизия (полковник Я.Г. Крейзер) вместе с частями местной обороны сумела остановить танки Гудериана. Полковнику Крейзеру за эти бои одному из первых на Западном фронте было присвоено звание Героя Советского Союза.

Чтобы задержать продвижение немецких войск и выиграть время для организации обороны, командующий фронтом С.К. Тимошенко принял решение силами 20-й армии нанести контрудар. Утром 6 июля 5-й и 7-й механизированные корпуса нанесли противнику встречный удар между Витебском и Оршей в районе г. Сенно. По количеству бронетехники (1,3 тыс. танков) наши войска значительно превосходили врага, но тот безраздельно господствовал в воздухе, поскольку у Западного фронта в наличии осталось лишь 253 самолета. Несмотря на эти обстоятельства, советские войска, продвинувшись в западном направлении на 30-40 км, нанесли противнику большие потери и заставили перейти его на этом направлении к обороне. Ожесточенные бои продолжались здесь четверо суток.

Контрудар под Сенно в сочетании с контрударами советских войск на других участках позволил задержать наступление врага и создать к исходу 9 июля фронт обороны на линии Западной Двины и Днепра. К вечеру 9 июля соединения немецкой 4-й танковой армии подошли к этому рубежу, но их попытки с ходу захватить плацдармы на восточном берегу Днепра успеха не имели. Наступление врага было приостановлено.

Оборонительная операция в Белоруссии закончилась отходом войск Западного фронта на глубину 450-600 км. В результате враг захватил почти всю Белоруссию.

За 18 дней войска Западного фронта потерпели тяжелое поражение. Из 44 дивизий, первоначально входивших в состав фронта, 24 погибли полностью, остальные 20 потеряли от 30 % до 90 % личного состава. Потери советских войск составили: безвозвратные - свыше 341 тысячи человек, санитарные - около 77 тысяч человек.

Фронт лишился 4,8 тысячи танков, около 9,5 тысячи орудий и минометов, около 1,8 тысячи боевых самоле­тов. Но и для врага первые же дни войны обернулись такими потерями, которых он не знал ни в одной другой кампании.

С первых минут войны германскому военномукомандованию пришлось вносить существенные коррективы в свои планы. Расчет на получасовой захват пограничных застав лишь штурмовыми группами полностью провалился. Не нашлось ни одного советского погранотряда, который не оказал бы противнику упорного сопротивления. Вооруженные только винтовками и пулеметами, пограничники стояли на смерть. Немцам пришлось вводить в бой главные силы дивизий. Так, заставу 9-го Брестского пограничного отряда (командир лейтенант А.М. Кижеватов) атаковала ударная группа 45-й пехотной дивизии, которая намеревалась с ходу захватить Брестскую крепость. Однако засевшие в развалинах казармы пограничники заставили атакующих немцев с большими потерями отступить. Подошедшие стрелковые подразделения Красной армии совместно оставшимися пограничниками не позволили врагу занять крепость, создав почти на месяц (22 июня - 20-е числа июля) в ней прочную оборону (командование - капитан И.Н. Зубачев, полковой комиссар Е.М. Фомин). Защита Брестской крепости стала символом мужества и стойкости советских воинов, сумевших в полном окружении вести длительную ожесточенную борьбу с противником, имевшего многократный численный перевес. Недовольный непредвиденной задержкой, начальник германского генерального штаба генерал-полковник Ф. Гальдер приказал провести расследование. Оно подтвердило большие потери немецких войск: 45-я дивизия вермахта за время штурма крепости лишилась 1137 человек, в том числе - 61 офицера.

Ожесточенное сопротивление войск Красной армии на промежуточных рубежах, контрудары механизированных корпусов и общевойсковых соединений нанесли значительный урон группе армий «Центр» и замедлили темпы ее наступления. Это дало возможность советскому командованию развернуть войска второго стратегического эшелона, которые задержали затем на два месяца продвижение немецко-фашистских войск в Смоленском сражении 1941 года.

"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"

Первый круг. Оборона Белоруссии, 1941

Я представлял себе войну. Но я не представлял себе войну. - х/ф «Брестская крепость»

Если вы смотрите телевизор, вы привыкли, что хорошие парни побеждают плохих. И так всегда, кроме девятичасовых новостей. – Ю. Латынина

Среди катастроф 41-42, сражение в Белоруссии стоит несколько наособицу. Это не был самый крупный котел, но это был первый опыт такого несчастья. Как это часто бывает, кошмар для современника оказывается интересен для историка. В Белоруссии начался крестный путь Отечественной войны, и все особенности кампании 41 года отразились в этой битве. Любого, кто берется за изучение Белорусской обороны, неизбежно будет глодать вопрос: «Почему?!» Чтобы ответить на этот вопрос, придется серьезно выйти за рамки описания самого сражения. Здесь, извините, я вынужден быть более серьезным и сухим, чем обычно, тема не располагает к хохмочкам, зато располагает к дискуссии.

Война – это путь обмана. Предвоенная ситуация.

Говоря о сражении в Белоруссии, неизбежно упомянешь предвоенную ситуацию. Принципиальное решение о начале войны было принято сразу после капитуляции Франции летом 40-го. Нужно отметить, что Гитлер достаточно кучеряво мыслил: "Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. Сама по себе война выиграна. Франция отпала от «британского льва». Италия сковывает британские войска. Подводная и воздушная война может решить исход войны, но это продлится год-два. Надежда Англии - Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии." (в записи Гальдера)

Именно такой ход мысли во многом и определил непонятки Сталина и советского МИД. Предполагалось, что Гитлер политик, и перед агрессией он начнет предъявлять какие-то, хотя бы и идиотские, требования. Но мысль, что на СССР будут нападать с целью вывести из войны Англию, да еще и повлиять на Америку посредством усиления таким образом Японии..., согласимся, такая идея не является тривиальной. Тема прозорливых разведчиков, которые раскрадывали немецкие планы до того, как они ложились на стол исполнителям, едва ли не из письменного стола фюрера, это уже общее место. Однако если мы обратим внимание, что же конкретно докладывала разведка, репутация ГРУ как организации-багдадского вора несколько потускнеет. Депеши ГРУ постигла судьба предсказаний Ванги: все помнят сбывшиеся прогнозы, но мало кто помнит их все. В частности, 29 декабря 1940 г. В Москву отправляется доклад следующего содержания: «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г.» В марте разведуправлением сообщается: «Начало наступления на СССР - ориентировочно 20 мая» Но позже делается прогноз: «На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.» Еще 31 мая директор ГРУ Голиков доложил следующий расклад сил Третьего Рейха: «против Англии (на всех фронтах) 122–126 дивизий, против СССР - 120–122 дивизии, резервов - 44–48 дивизий». Такая расстановка была интерпретирована как подготовка к сдерживанию РККА на случай ее вмешательства в ожидающегося «Морского льва», операцию против Англии. Смотревшие «Брестскую крепость», наверное, помнят, как Кижеватов мучается сомнениями. Постоянно появляются новые сведения: война начнется завтра, в мае, в августе, не начнется вовсе… Пограничник в фильме терзался теми же вопросами, какие в реальной жизни не давали спать политикам и военным в Москве и Минске. Нужно отметить, что этот «белый шум» не был результатом криворукости и тупости разведчиков. Немцы совершенно осознанно вели игру в этом направлении. МИД Германии либо пел песни о мире, либо вообще молчал. Мобилизация была уже проведена, и вполне разумно объяснялась идущей войной с Британией. С другой стороны. Развертывание немцы вели долго (аж с января 41-го) и в несколько волн. Мобильные соединения, безусловно указывавшие на готовящийся удар, приехали последними и были засечены с запаздыванием.

Последние сомнения были разрешены в середине июня. 14 числа публикуется знаменитое сообщение ТАСС. Общий смысл: мы боремся за мир, слухи о напряженности отношений с Германией беспочвенны. Гробовое молчание немецких дипломатов определило дальнейшие шаги. 15 июня вводится в действие план прикрытия: войска начинают выдвигаться в назначенные районы. Слишком поздно!

Здесь я вынужден сделать обширное отступление. Страна и армия мирного времени должна выполнить два основных действия, чтобы действовать в полную силу. Во-первых, должна произойти мобилизация, т.е. призыв в ряды мирных граждан. По мобилизационному плану, РККА перед войной должна была разойтись до 8 млн человек. Национальная специфика была продиктована общей бедностью страны: мобилизации из народного хозяйства подлежал кроме людей также транспорт. Очевидно, что, допустим, механизированный корпус без автомобилей и тракторов недееспособен: нечем таскать артиллерию, подвозить снаряды, возить пехоту и т.д. и т.п. Советские мехкорпуса и так были неправильно сбалансированы, реально им требовалось куда больше вспомогательной техники. Но опоздавшая мобилизация делала положение просто катастрофическим.

Для примера. Из донесения командира 33 танковой дивизии: 18 июня 1941 г. Совершенно секретно Начальнику оргмоботдела штаба ЗапОВО Процент обеспеченности 33 танковой дивизии ГСМ: Бензозаправщики....... - 7 % Водомаслозаправщики....... - 9 % (…дальше про боеприпасы – прим. П.Ч.)

Перевожу: в боевых условиях танковая дивизия уедет ровно на такую дистанцию, на какую хватит одной заправки (если она в баках уже есть, что тоже не факт, кстати). Дальше поедут 7 % техники, на которые есть заправщики, а остальные БТ и Т-26 станут очень большими железными пресс-папье. Самое обидное, что бензин как таковой вполне может и быть в природе. Только он находится в Соколке (городок под Белостоком, место расположения 33 тд), а воевать надо будет где-нибудь у Друскеникая, в 50 км на север, а то и вовсе прорываться из котла на восток (а до Минска около 200 км, между прочим). Имея налицо 7 % от положенных наливников, дивизия быстро утратит боеспособность, что и произошло в реальности. Бензозаправщики, скорее всего, где-то имелись. Только их надо было еще получить из народного хозяйства. Чего сделать просто не успели.

Второе, что должна сделать армия при сигнале о начале войны, это пройти развертывание. То есть, по-русски говоря, выйти на назначенные позиции. С развертыванием ситуация была не лучше. РККА оказалась разорвана на три не связанных эшелона. Собственно, у границы находился мизер, совершенно не достаточный для отражения наступления. Для наглядности – извольте карту расположения войск на 21 июня.

Что мы тут видим? Мы видим компактно расположенные около границы немецкие войска, и размазанную в глубину РККА. При общем перевесе в силах у немцев и качественном превосходстве, такое расположение делало разгром войск Павлова неизбежным. При этом подвижные соединения фронта вполне логично собраны в центре выступа между Гродно и Суражем, откуда можно наносить контрудары в любом направлении, но это никак не компенсирует недостатка пехоты. Допустим, в 3-й армии только один стрелковый корпус может начать бой 22 июня, другой еще едет между Молодечно и Лидой. В общем, концепция запоздавших мобилизации и развертывания как основных причин разгрома РККА, на сегодняшний день довольно распространена. На современном уровне эту тему реанимировал А. Исаев, но поднимал ее еще А.Василевский. (буквально: «Не будет ошибочным сказать, что, если бы к тем огромным усилиям партии и народа, направленным на всемерное укрепление военного потенциала страны, добавить своевременное отмобилизование и развертывание Вооруженных Сил, перевод их полностью в боевое положение в приграничных округах, военные действия развернулись бы во многом по-другому») Когда вспоминают теорию Виктора Суворова о немыслимой концентрации РККА на границе, хочется попросить ткнуть в эту мегаконцентрацию пальцем. Реально, готовься РККА к страшному освободительному походу на Европу, она бы отмахалась летом 41-го даже при всех перечисленных недостатках. По колено в собственной крови, кладя троих-четверых за одного, отступив, вероятно, до Днепра-Двины, но отмахалась бы. Беда как раз в том, что на каждую советскую стрелковую дивизию шло две-пять немецких. В этих условиях мехкорпуса могли только подпирать распадающийся на глазах фронт пехоты и пытаться отодвинуть катастрофу. На Украине мехкорпусов было больше, «панцеров» меньше, поэтому развал Юго-Западного фронта начался только в августе. Западному же округу предстояло пройти via dolorosa уже в июне.

Массовая культура сформировала образ русских вооруженных сил, как очень многочисленного монстра, который всегда имеет численное преимущество над своими противниками. Это относилось к царской армии, которую на западе называли «паровым катком» (см., например, Такман или Лиддел Харта), и такое отношение оттранслировали на РККА. Между тем, если мы все же поинтересуемся численным составом Западного округа и группы «Центр», останется только схватиться за голову. ГА «Центр» насчитывала примерно миллион двести тысяч человек. Если конкретизировать по армиям, то это, как выразился кто-то на ВИФе, сборище слонопотамов: 3-я танковая группа - 130 657 человек; 9-я армия - 382 273 человека; 4-я армия - 490 989 человек; 2-я танковая группа - 181 752 человека. Плюс части непосредственного подчинения группы армий. Западный фронт (весь) не дотягивал до 630 тысяч. Здесь кроется один из ответов на вопрос, куда подевались танки советских мехкорпусов. Их съели в основном не танки Гота и Гудериана, а пехота, артиллерия и саперы Клюге и Штрауса. Впрочем, и с танками в ЗапОВО был швах. Четыре мехкорпуса располагали в сумме 2141 штукой этих полезных аппаратов. В танковых группах Гота и Гудериана их (с САУ) имелось 3313. За обе стороны учитывается боеготовая техника. Еще хуже дело обстояло с транспортом. У меня нет данных конкретно по ЗапОВО и ГА «Центр», но известно, что на 22 июня в РККА в целом имелось порядка 270 тысяч автомобилей и тракторов, немцы располагали 600 тысячами сказанной техники. Качественно сравнивать «полуторку» и с-х тракторы с трехтонкой «опель-блитц» и спецтягачами попросту бессмысленно. В СССР пришла армия, обладающая определенным техническим преимуществом.

Что имелось у вермахта и не имелось у РККА летом 41-го – это опыт крупных маневренных операций. Хоть какой-то боевой опыт, включая сомнительной ценности аншлюс западных Белоруссии и Украины имело около четверти советских офицеров (по Кривошееву), и еще меньшая доля рядовых. В вермахте обстрелянными бойцами было несколько миллионов человек, основная часть армии. Говоря о боевом опыте, следует держать в голове не только простые цифры. Немцы до СССР провели три стратегических маневренных операции, причем в одном случае (Франция) против противника, имеющего собственные крупные подвижные соединения и пытающегося ими активно манипулировать. У русских за плечами был в лучшем случае Халхин-Гол, сражение тактического масштаба, с десятками тысяч участников на каждой стороне (но, кстати, именно по итогам Халхин-Гола обратили внимание на Жукова и лучшего командарма 41 года М. Потапова). Финляндия дала опыт, который никуда кроме самой Финляндии и приложить было нельзя, по причине очень специфического театра боевых действий. То есть, немцам было, откуда взять и более квалифицированное командование, и более боеспособных рядовых и младших офицеров.

В общем плане «Барбаросса» группе армий «Центр» отводилось решение самых амбициозных задач. Соответственно, сама она была наиболее мощной в вермахте. Изюминками «Центра» было наличие сразу двух танковых групп (другие ГА получили по одной) и полевые армии-слонопотамы. Вермахт находился на пике возможностей. Поэтому как пехотные, так и подвижные дивизии были очень хорошо укомплектованы, все они состояли из 15-17 тысяч человек с полным парком техники. Хорошее оснащение позволяло определенную роскошь. К примеру, пехотные дивизии располагали моторизованными авангардами на базе разведбатов с броневиками и артиллерией. По уровню квалификации немцы тоже не имели равных. Можно сделать категорическое утверждение. В 30-е годы немцы произвели революцию в военном деле. Любой разговор об успехах вермахта в 39-42 г.г. теряет смысл без понимания этого факта. Как западные армии, так и РККА бОльшую часть войны провели в роли догоняющих. Уровень эффективности ведения боя уравнялся на восточном фронте только летом 44-го, на западном он, похоже, не успел уравняться вообще, война раньше закончилась. Замечу, что лучшую эффективность вермахта по сравнению со всеми армиями антигитлеровской коалиции признали и наши, и западные аналитики (желающих адресую к работе Тревора Дюпуи Numbers, Predictions and War, с разбором Нормандии). Пресловутый «блицкриг» представлял собою действительно очень эффективный набор приемов. Будучи наложен на высокий средний уровень образования в стране, и мощную военную традицию, он дал ошеломительный эффект.

В заключение нужно сказать о пользующейся «остаточной популярностью» теории Виктора Суворова. Его, нужно признать, не лишенная изящества гипотеза процвела на почве всеобщей неинформированности относительно предвоенных планов РККА и общей закрытости архивов. На нынешнем уровне знания эта теория, конечно, уже не смотрится. План целиком выложен вот тут: www.rkka.ru/docs/plans/zapovo.htm , я же процитирую избранные фрагменты.

"Общие задачи войск округа по обороне госграницы: а) упорной обороной полевых укреплений по госгранице и укрепленных районов: не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа; прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание поиск округа;(…) в основу обороны войск положена упорная оборона укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей, начиная с мирного времени, для дальнейшего их развития. Оборона строится на активных действиях с развитием в глубину. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидируются контратаками войсковых и армейских резервов;"

Что все это значит. Опять глянем на карту. Если мы исходим из теории мощного освободительного похода на Варшаву и прочую Кенигсбергщину, то очевидно, что механизированные корпуса, основной инструмент глубокой операции, должны находиться где-то на краешке Белостокского выступа. Реально мы их наблюдаем строго в «дырке бублика», в районе самого Белостока. Это бессмысленно с точки зрения наступательной доктрины, но как раз подходит для контрударов: от Белостока можно попытаться парировать угрозу на любом участке выступа. Учитывая, что моторесурс у наших мехкорпусов ограничен, это решение просто разумнее некуда.

Резюмируя. В 41-м году в СССР вторглась лучшая армия мира. Сама Красная армия была очевидно слабее как количественно, так и качественно, причем положение усугублялось удачной дипломатической подготовкой неприятеля.

Поле боя

В описываемую эпоху Белоруссия выгибалась бубликом на запад. Этот изгиб образовывал выступ с цетром (и географическим, и административным) в Белостоке. Соответственно, с немецкой стороны изгибы границы обрамляют этот «балкончик» с северо-запада и юго-запада. На северном конце изгиба находится довольно крупный город Гродно. На южном краю, на самой границе – Брест. В середине основания выступа – Волковыск, узел дорог, на который в грядущем сражении оказалось завязано очень многое, дальше на восток – Новогрудок, и еще дальше – столица Белоруссии, Минск. Всё это серьезно заболоченная местность, причем на юге топи становятся такими непрохожими, что полностью отсекают Белоруссию от Украины. Дорожная сеть слабая, по сути, перехват буквально пары шоссе может иметь катастрофические последствия для защищающегося.

Вечером 21 июня произошло достаточно известное по мемуарам событие. Через Буг переплыл и сдался пограничникам немецкий солдат Альфред Лисков, не питавший бурного энтузиазма на тему похода на восток. Лисков сообщил сведения чрезвычайной важности. Нападение на СССР состоится утром 22 июня. Тем не менее, желание выгадать еще хотя бы несколько дней на запаздывающее развертывание, у Сталина оставалось. Поэтому Директива № 1 выполнена в осторожных формулировках.

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов; д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

То есть, команда «В ружье» была дана, но активных действий пока велено было не вести.

Черный день. Сектор Бреста, южная клешня

В Белоруссии даже этот осторожный приказ запоздал. В ночь на 22 июня внезапно прекратилась связь между штабом 4-й армии и округом. Своевременность обрыва проводов заставляет предположить, что автором этого события был спецназ вермахта, полк «Бранденбург». Как бы то ни было, «Директиву № 1» 4-я армия принимала уже под огнем. Наиболее скверным последствием этого обрыва было то, что в Брестской крепости оказались изолированы части двух дивизий – 6-й и 42-й. За несколько дней до этого бОльшая их часть была из крепости выведена, но дивизии оказались разрезаны «по живому», внутри находились медицинские, снабженческие, артиллерийские, инженерные и т.п. подразделения. Они вспомогательные, но без них дивизия становится ограниченно боеспособной. То есть, как модуль обороны 4-й армии эти части уже не могли быть использованы. В крепости 45 пд вермахта натолкнулась на неожиданно отчаянное и организованное сопротивление, но эпопея штурма есть отдельная большая тема, и здесь на ней подробно останавливаться нет возможности. Вокруг же крепости и в ней самой не происходило ничего хорошего. Немцы вели активный и успешный артобстрел, под прикрытием которого пехота и танки форсировали Буг. Это были части 2 танковой группы Гудериана и 4 полевой армии Штрауса, южный клин намеченных «канн», охватывавших Белостокский выступ. Что серьезно удивило немцев, сопротивление поначалу было очень слабым. Более того, первые несколько часов противниками их были почти только пограничники. Артиллерию было слышно только немецкую. У командиров вермахта даже возникло ощущение, что их заманивают в ловушку. Но это не было заманухой. Это было упреждением в развертывании. Журнал боевых действий 3 танковой дивизии резюмирует: «Впечатление о противнике равно нулю». Тем не менее, в первый день группа Гудериана забуксовала, преодолевая болотистый Буг. Лучше всего дело шло у частей, располагавших танками, оборудованными для подводного хода. Вальтер Неринг, будущий герой Висло-Одерской, заметил, что это был «великолепный спектакль, но довольно бессмысленный». Далее Неринг отмечает мужество пограничников и добавляет, что кроме них его частью почти никого пока и не встречено. Поскольку пехота Гудериана переправлялась быстрее танков, русские поначалу неправильно интерпретировали происходящее. Слона 2 танковой группы просто не приметили. Разведсводка Западного фронта за первый день числит на брестском направлении пехоту с одной-двумя танковыми дивизиями. Это была страшная ошибка. Ситуация, впрочем, смотрелась скверной даже если не знать о танках. Две стрелковые дивизии утратили боеспособность, а остальные части постепенно втягивались в бои с превосходящим противником. Павлов, которому казалось более опасным гродненское направление, повернул на юг один стрелковый и один прибывающий из резерва слабосильный механизированный корпус - 17-й.

Супостат на марше. В глубоких прорывах приходилось и бочки с бензином с собой таскать. В кадре, судя по эмблеме, танк 7 дивизии.

Черный день. Сектор Гродно, северная клешня.

Под Гродно сейчас такая каша! – Симонов, «Живые и мертвые»

3 танковая группа и 9 армия на севере действовали быстрее и успешнее. В первый день пехота 9 полевой атаковала Гродненский укрепрайон. Если оборона Брестской крепости известна каждому школьнику, то мало кто в курсе похожей драмы, которую пережили солдаты Гродненского УРа. Два пулеметных батальона полковника Иванова, составлявшие гарнизон укрепрайона, вовремя получили приказ о занятии позиций, и в два ночи уже ждали супостата, хотя вряд ли с нетерпением. К сожалению, в современной войне бетонные бункеры не могли так же бодро, как в Первую Мировую, выкашивать толпы наступающих. Тем не менее, отдельные укрепления (в частности, ДОТ № 59 мл. лейтенанта Гуся) держались под авианалетами и артобстрелами до 28 июня. То есть, организованное сопротивление длилось не меньше, чем в Бресте. Но у защитников Гродно, к сожалению, не нашлось своих Смирнова и Алиева, которые рассказали бы подробную историю их "Фермопил".

Однако мужество защитников укрепрайона не могло остановить лавину. Пехота генерала Штрауса отломила слабый северный фланг 3-й армии Кузнецова. При плотности обороны 40 км на дивизию, об эффективной обороне говорить не приходилось. Для сравнения, фронт в 40 км позже занимала 62-я армия из десятка дивизий в Сталинграде, и там всем известно как тяжко шла битва. Но в отличие от южного фланга, на севере Павлов приготовил противнику целую серию контрударов.

Первой ласточкой стал 11-й мехкорпус Мостовенко. В поход ему удалось взять только половину сил (см. выше предвоенный рапорт командира 33 танковой дивизии. Это как раз часть корпуса Мостовенко), причем из-за отсутствия связи с командованием фронта, к границе он кинулся сам, выполняя план прикрытия. Это был, видимо, первый из многочисленных контрударов Отечественной.

Эти контрудары часто подвергаются остракизму со стороны историков как плохо подготовленные, но надо признать, что они были лучшим решением, чем ожидание стопроцентной готовности. Напрашиваются аналогии с Францией в 40-м году. Потомки Наполеона в аналогичной ситуации тупили, тормозили и в итоге обретали быстрый котел и разгром. Бившая лапками советская «лягушка в сметане» уже влияла на оперативную обстановку, иногда добиваясь даже серьезных успехов. Не в этот раз. Контрудар Мостовенко увяз в массе немецкой пехоты. Из-за несовершенной штатной структуры мехкорпусов, и еще большего несовершенства ее в реальности, танки действовали без поддержки пехоты и артиллерии, и быстро выгорали в боях. За день группа Мостовенко потеряла 180 танков, но успехов не добилась. Гродно был захвачен.

Прорыв у Гродно был не самым страшным. Главная беда разразилась еще севернее, в полосе Прибалтийского фронта. Герман «Папа» Гот планировал охватить Западный фронт, наступая через полосу Прибалтийского. И преуспел в том. Непосредственно в своей полосе его 3 танковая группа встретила буквально несколько русских батальонов. Командование Прибалтийского фронта в это время было с головой поглощено борьбой против своего основного противника – ГА «Север», и на затыкание прорыва к Алитусу и дальше на Вильнюс просто не оставалось ни сил, ни времени. 3 танковая группа скользила почитай в пустоте.

Итак. Что произошло 22 июня. Немцы создали три крупных прорыва. На севере, через почти не обороняемую полосу в Прибалтике наступает Гот, на восток, чуть уклоняясь к северу. Южнее, у Гродно, наступает пехота 9 армии, на юго-восток, к Слониму. То есть, в тыл Западному фронту. На юге, обтекая Брест, строго на северо-восток к Минску через Барановичи идет Гудериан и его 2 танковая группа. Что важно, Павлов этой угрозы пока не видит, думая, что вокруг Бреста одна пехтура. 4 полевая армия играет роль «слабого центра» этой конструкции и наступает на советские войска в Белостокском выступе в лоб.

Первые пленные. Обратите внимание на обилие гражданских. Нацисты зачастую на всякий случай запихивали в лагеря для пленных вообще всех, кто чем-то не понравился.

В небесах

Борьба за господство в воздухе была проиграна ВВС КА быстро и тяжко. По большому счету, ловить там нам было нечего. Немцы имели лучшую матчасть, лучшую организацию, лучший уровень подготовки пилотов, лучшее всё. Тем не менее, неверно говорить, что авиация РККА полегла под внезапным ударом на аэродромах. Истории о летчиках, которые стоят на краю взлетки в подштанниках и уныло смотрят, как их самолеты жгут на земле, просто неверны. Немцев обычно встречала дежурная эскадрилья, и часто она сражалась вполне эффективно. Дело в другом. Техническое отставание СССР привело к худшему оборудованию аэродромов, меньшему их количеству и более вялой работе ремонтных служб. С другой стороны, советская авиация была хуже организована: авиачасти подчинялись сухопутным командармам, командующий ВВС фронта не мог массировать их на нужном участке. В результате немцы обрушивались последовательно на аэродромы разных частей и громили их поодиночке. Это и привело к массовой гибели самолетов и летчиков. Иногда на аэродромы вообще выходили сухопутные части противника. Вечером 22 июня главком ВВС фронта генерал Копец лично облетел часть своих аэродромов. Увидев своими глазами масштабы катастрофы, генерал застрелился. Вероятно, это был лучший исход, чем судьба сухопутного командования фронта.

Ремонт побитых И-15бис. Как устаревшая матчасть, так и скверная техническая оснащенность ремонтных служб были серьезной проблемой советских ВВС.

Контрудар Болдина

Вечером 22 июня Павлов должен был принять некое решение. Три прорыва требовали реакции. Гот на севере был опасен, но он действовал в полосе соседнего фронта, и до этой раны было просто далеко ехать резервам. Около Бреста была установлена только пехота с небольшим усилением танками. Оставался прорыв у Гродно. Он казался самым опасным, тем более что разведка углядела там крупные танковые части (откуда она их увидела, уже не спросишь, видимо, приняли за танки САУ поддержки пехоты). Оттуда немцы выруливали на район Волковыска, то есть в тыл 3-й армии, оттесняемой на юг, и 10-й армии, держащейся в центре. В общем, было решено наносить новый контрудар по щупальцу, тянущемуся через Гродно. У Павлова еще не был выложен на стол главный козырь: 6-й мехкорпус Михаила Хацкилевича. К этому корпусу Павлов присоединил то, что осталось от войск не преуспевшего Мостовенко, и 6-й кавалерийский корпус. Все эти силы были объединены в «группу Болдина». Болдин - это замком фронта, прибывший для командования своим импровизированным войском из полосы 10-й армии.

23 июня в район южнее Гродно стали стягиваться назначенные войска. Марш 6-го мк был тяжелым, сопровождавшимся постоянными ударами авиации. Корпус Мостовенко изнывал под ударами неприятеля, и находился не в блестящем состоянии. Контрудар группы Болдина начался со встречных боев против армии Штрауса, поэтому в самой атаке участвовали не все назначенные силы. Необходимость выдергивать подразделения для подпорки пехоты привела к тому, что собственно контрудар получился достаточно слабым. Тем не менее, удар Болдина оказался спасительным для тысяч людей, чего ни сам Болдин, ни немцы знать еще не могли.

Танки мехкорпусов были выбиты не "панцерами". Они были выбиты артиллерией и пехотой. В частности, вот этой батареей. Слева на заднем плане видны два горящих силуэта.

Здравствуйте, мы ваши палачи

4-я армия Коробкова (южный фланг фронта) откатывалась на северо-восток. Пока русские по-прежнему полагали, что на Четвертую наступает только пехота, усиленная одной танковой дивизией. Но утром 24-го числа немцы внезапно захватывают Слоним! Напомню, с северо-запада идет 9 армия от Гродно, и она уже форсировала Неман. То есть, для двух советских армий остается только узкая горловина для снабжения или хотя бы бегства. Гудериан, однако, увлекся. Направленный Павловым на юг резервный стрелковый корпус располагал некими силами для создания трудностей супостату. Передовые части 2 тгр оказались изолированы в Слониме, поскольку дорога была перехвачена. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» бодро описывает этот эпизод в стилистике «и тут я проехал мимо русских как электричка мимо нищего». Но снабженческим колоннам двух танковых дивизий, которые пожгли на дороге, было не столь весело и прикольно.
Надо сказать, битва у Слонима напоминает некоторый bordello с обеих сторон. Немцы не знают, где две их танковые дивизии и что с ними происходит, но Коробков, командир 4-й армии, тоже ни черта не понимает, вдобавок, часть обойденных русских соединений ломится на восток по немецким тылам, полевые командиры обеих сторон несколько часов орудуют в меру собственного разумения.

В этих столкновениях происходит событие огромной важности. Группа 155-й стрелковой дивизии натыкается на дороге на небольшой немецкий моторизованный отряд, видимо, штабной. Немцев частью перебили, частью выдавили с шоссе, и на трупе какого-то офицера обнаружили штабную карту. Карту переправили Павлову. Это был удар топором по темени. На направлении Брест-Слоним Павлов видел три значка «PzK». Танковые корпуса. 24, 46, 47. Здравствуйте, мы за вами. Авиаразведка дополняла – немецкие бронеколонны были замечены в Слуцке, и даже неподалеку от Минска! Страшная опасность вызвала однозначную реакцию. Павлов отправляет командирам 10-й и 3-й армий директиву следующего содержания:

«Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г. не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки - в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона - в арьергарде. 6-й механизированный корпус первый скачок - район Слоним».

Нужно сказать, что командарм-10 Голубев отдал приказ на общий отход своих войск еще до получения приказа от Павлова. Видимо, это связано с тем, что на его тылы уже выруливала даже не мото- а обычная пехота. Кузнецов, командарм-3, начал организацию отступления сразу, получив приказ. Котел мог замкнуться и раньше, но этому помешала группа Болдина со своим не очень успешным, но замедлившим продвижение супостата контрударом. Поскольку штаб Павлова уже не имел связи с войсками, организация прорыва легла на плечи армейских командиров.

Прорыв

Потеря Слонима означала перехват последнего крупного шоссе в тылу двух армий. Проселки у русских еще оставались. Но чтобы прорваться на восток, надо было форсировать несколько речек, в том числе Щару и Зельвянку. Это неглубокие и неширокие, спокойные равнинные реки, но берега их топки, пойма широкая и грязная. А мосты не факт, что могли выдержать тяжесть танков и артиллерии. Но попытаться было нужно. Благодаря ударам Болдина, немцы не сразу смогли перейти к преследованию. Армия Кузнецова сумела оторваться на несколько десятков км. 27 июня армия могла бы отступать спокойно. Но угроза нарисовалась оттуда, откуда ожидать ее было сложно. Как уже было сказано, немцы постепенно выходили на тылы находившейся в южной части котла 10-й армии. 27 числа от Слонима вперед были выброшены части 29 моторизованной дивизии. Идея была создать «наковальню» у переправ на Щаре и удержаться до подхода основных сил. Здесь немцы опять увлеклись. Все-таки два батальона, составлявшие ехавшую к Щаре группу, были слишком малочисленны для такой амбициозной задачи. Оба батальона были окружены и с трудом пробились обратно на юго-восток. Из-за общего хаоса мы даже не знаем, кто спас остатки 3-й армии. Предполагают, что в роли бога из машины выступили остатки 6-го мехкорпуса. Если так, то разгромленное соединение нанесло настоящий удар из могилы. Но 3-я армия не полагалась только на помощь соседей. Одушевленные мужеством отчаяния, остатки армии нанесли серию ударов по выстраивающимся немецким заслонам. И пробили их! Остатки 11-го мехкорпуса Мостовенко лидировали борьбу за переправы через болота и речки. Немецкая «наковальня» распалась на несколько очагов. Через широкую топкую пойму Зельвянки на восток утекали длинные колонны людей и техники. Перейдя Зельвянку, 3-я армия распалась надвое. Командование армии и остатки 11-го мехкорпуса ушли на восток, командование 4-го стр. корпуса повернули на юго-восток к Слониму, еще не зная, что тот захвачен. Соответственно сложилась и их судьба: свернувшая к Слониму колонна погибла, пошедшая с Кузнецовым и Мостовенко уцелела. Она пробилась к Новогрудку, сбив по пути еще один заслон. Без техники, с массой раненых, но живые.

Голубев со своей 10-й армией прошел не менее тяжелый путь. Генерал начал с того, что собрал остатки своих сил в компактную группу, подчинил остатки разбитого мехкорпуса Ахлюстина и провел разведку пути. Надо сказать, эта разведка оказалась настолько эффективной, что Хейдорн, немецкий исследователь истории белорусский котлов, даже предположил наличие у Голубева в котле разведывательных и связных самолетов. Шедшая «ежом» группа буквально расколола 134 пд немцев, закрывавшую путь. Утром 27 июня остатки мехкорпуса атакуют на марше другую дивизию. От Волковыска к Зельве ломилась достаточно мощная группировка с бронетехникой и даже артиллерией. Любопытно, что на крыши автомобилей русские часто вывешивали флаги со свастикой. Это должно было смущать (и часто вправду смущало) немецких авиаторов. То была дикая гонка. Прорывающиеся должны были выйти к переправам через Зельвянку и Щару прежде крупных сил немцев, и сбить заслоны раньше, чем котел обожмут как следует. По головам ходила немецкая авиация. Подбитые автомобили и танки сбрасывали с дороги. Кое-кто ушел с основной линии отступления и сумел прорваться в Пинские болота. В частности, туда углубился командир 7-й танковой дивизии Борзилов с остатками своих людей. Большая часть армии Голубева так и легла в этих боях. Немцы постоянно воздвигали на ее пути новые редуты, авиация выбивала транспорт и даже бронетехнику. Лишь немногим удалось прорваться. Среди этих немногих был и сам Голубев.

30 июня у деревни Клепачи состоялся бой отряда выходивших из окружения русских против немецкой засады. Местные жители рассказывали опросившему их уже в наше время исследователю Д.Егорову, как в ходе этого столкновения ручной гранатой был уничтожен советский танк. Взрыва боеприпасов не последовало: их не оставалось. Из подбитого танка извлекли мертвого командира 6-го мехкорпуса Михаила Хацкилевича. Так завершился боевой путь еще неделю назад мощного механизированного корпуса.

Прорыв 30 июня стал последним удачным рывком. После этого немцы зачистили Белостокский котел. Но мучения прорвавшихся через Зельвянку и Щару не кончились. Выйдя к району Новогрудка, они обнаружили, что из одного котла попали в другой.

Щара. Эти тридцатьчетверки застряли при переправе. Сначала пытались проехать по мосту слева, тот подломился, и танкисты попытались преодолеть реку по дну. Стрелки и надпись нарисовал владелец оригинального фото.

Улица Кобрина

Без страха и надежды. Штурм Минска.

Рана не здесь, а вот где!

Как ни скверно развивались события в Белостокском выступе, неприятности только начинались. Котел в выступе был «пехотным», его северной клешней была 9 полевая армия. Но оставалось еще и глубокое вклинение 3 танковой группы, шедшей практически в пустоте между потерявшими локтевую связь Западным и Северо-Западным фронтами. Закрыть эту дыру было практически нечем. Стрелковые части ЗФ пешком просто не успевали к участку прорыва. Однако незавершенное развертывание создавало своего рода незапланированные резервы. Одним из таких резервов стал 44-й стрелковый корпус. 23 июня корпус в эшелонах прошел Минск. Город в это время усердно бомбили, настолько усердно, что безо всяких уличных боев инфраструктура белорусской столицы была парализована уже 24 числа, а сам город серьезно разрушен. 44-й ск, проехав горящий Минск, создал заслон. Корпус усилили пулеметные батальоны в ДОТах на подступах к городу, но положение его было крайне шатким: соседей с флангов не было вовсе, а фронт корпуса был очень длинным.

В Минске творились ужасы. В городе скопилась масса беженцев. Из-за бомбежек не работал водопровод, не было электричества, транспорт функционировал рывками, пожары тушить не успевали. Гот не испытывал желания лезть в уличные бои. 26 июня была перерезана железная дорога на Борисов, т.е., немцы уже были восточнее. Хотя 44-й ск отбил одновременно прошедшую атаку на свои позиции, это не меняло общей поганой тенденции. На немцев пытались воздействовать авиацией, но плотно прикрывавшие армию Гота истребители не давали ей нанести достаточно тяжелые потери.

В конце дня 26 июня штаб ЗФ отправил в Ставку свое знаменитое донесение: «До 1000 танков обходят Минск с северо-запада. Противодействовать нечем.» Хотя «тысяча танков» - несколько преувеличенная оценка вышедшего к Минску корпуса, по сути верно: Минск оказался островом в бурном море обходящих его с двух сторон танковых и мотопехотных кампфгрупп. Именно там и тогда, кстати, погиб Гастелло. Те, что еще считанные дни и даже часы боролись, не давая немцам завершить окружение, бились за время. Время, необходимое для эвакуации гражданских, раненых, заводского оборудования и т.д. и т.п. Главный результат тарана Гастелло, в общем, не тот, что он кого-то на шоссе убил, а тот, что немцы проваландались на шоссе сколько-то минут, разгребая мешанину из советского самолета и своих автомобилей, и под падающий шлагбаум из Минска успело уехать больше людей.

27 числа жидкий заслон к северо-западу от Минска, наконец, развалился. Тем не менее, остатки этого заслона продолжали виснуть на панцердивизиях как собаки на штанах почтальона. 100-я стрелковая дивизия, в будущем одно из элитных соединений РККА, добилась даже довольно значимого успеха: агрессивно контратакуя, она на два дня перебила коммуникации 7 танковой дивизии, попутно завалив ветерана всех кампаний вермахта полковника Роттенбурга. Упорно не желавшие накрываться белой простыней и ползти в сторону кладбища части продержались еще сутки. Но это не могло продолжаться вечно. 28 июня в 16-00 Минск был взят. К 29 числу остатки защищавших его войск откатились от окраин разрушенного города кто на восток, кто на запад.

Тогда же завершился последний организованный Павловым контрудар. Это было столкновение в районе Лиды 21-го стрелкового корпуса с еще одним тянущимся в сторону Минска щупальцем армии Гота. Поскольку 21-й ск наступал, так получилось, строго навстречу противнику, столкновение переросло во встречное сражение, в котором все преимущества были у более маневренного немецкого корпуса.

Довольно редкая, но все же встречавшаяся в 41-м году штука - цветное фото

Котел у Новогрудка

Теперь вырисовывалось еще одно окружение, к северо-востоку от первого, и к западу от Минска. Туда попали те части, которые из-за задержки развертывания просто не успели к раздаче в Белостокском выступе, и те, кто откатился на восток во время борьбы в первом котле. Гудериан несколько подотстал, занимаясь войной против прорывающейся армии Голубева, и теперь наверстывал упущенное. 29 июня его группа установила связь с армией Гота. От большой радости немцы слегка постреляли друг друга (своя своих познаша не сразу). Однако Быстрый Хайнц был несколько разочарован: в Минск вошел не он. Поэтому Гудериан ничтоже сумняшеся бросил часть сил дальше на восток, к Борисову. Гот пребывал в легком бешенстве. Сам-то он создал прочную северную стенку котла от Лиды до Минска. А Гудериан на пространстве от Барановичей до того же Минска оставил силы совершенно недостаточные, так что теперь русские утекали через найденные дыры в сторону Припятских болот, на Слуцк и южнее. Туда же пробивались те, кто после выхода из Белостокского котла сохранил еще силы идти дальше. Причем первое время русские отходили даже не с боями, а спокойно выезжали из окружения моторизованными колоннами (авиаразведка Гота докладывала, например, о десятикилометровой колонне грузовиков). Действия Гудериана вызвали явление на сцену командующего группой армий фон Бока с кинг-сайз страпоном. Быстрому Хайнцу напомнили о его основной задаче.

Между тем в котле произошли изменения. Поскольку немецкая пехота еще топала пешком с запада, а то и вовсе дочищала Белостокский котел, у окруженцев было некоторое время на то, чтобы организовать прорыв. Возглавил эти мероприятия Василий Кузнецов, без преувеличения, наиболее сильный полководец советской стороны в белорусском сражении. Необходимость вторично пробиваться из котла не обескуражила этого командарма. Прорыв начался в ночь на 2 июля и стал блестящей операцией Кузнецова. Русские проломили заслон, воздвигнутый на их пути 17 танковой дивизией вермахта. Мало того, выходящие из окружения даже брали по дороге пленных и трофеи (sic!). Через несколько дней они пробились на восток у Рогачева. В середине июля из мешка выбрался и Мостовенко с остатками своей группы. Надо сказать, что когда мы вспоминаем массы пленных лета 41-го, не нужно забывать и о другой стороне: тысячи людей, упрямо идущих на восток по вражескому тылу, неделями питающиеся подножным кормом, ночующими на сырой земле (в буквальном смысле сырой, болота кругом) - и всё это без всякой уверенности в успехе.

Для Кузнецова это окружение не стало последним. В сентябре генерал попал в печально знаменитый Киевский котел. И тоже из него прорвался. Дальше на его пути было много окружений, но вот роль в них у Василия Ивановича была уже другая: это был, к примеру, Сталинград. А в 45-м году боги войны ухмыльнулись генералу во все зубы: его солдаты брали Рейхстаг. Но это всё в будущем, а пока...
Новогрудский котел дожил до 8 июля. В этот день в оперативном отчете группы «Центр» прозвучали слова «Бои за Белосток и Минск закончены».

Плен

Результаты

Успех сражения в Белоруссии привел немецких командующих в состояние некоторой эйфории. 3 июля начальник немецкого генштаба Гальдер записал, буквально: "Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней". Достижение действительно был очень значительным. Естественным следующим ходом немцев была эксплуатация прорыва. Две танковые группы вытянулись выводком змей в сторону Смоленска. По дороге они отбили еще один контрудар советских мехкорпусов. Маневренное сражение под Сенно и Лепелем было кратким, ожесточенным и печальным для Красной Армии. Два мехкорпуса, выскочивших навстречу наступающим, по сути, повторили судьбу бившейся о более сильного противника группы Болдина.

Всего в сражении за Белоруссию погибло и попало в плен 341 073 советских солдат и офицеров. Это очень высокие цифры, поражения в битвах на окружение позже редко давали такие тяжелые результаты. Даже крупные котлы вроде Умани или Мелитополя были значительно меньше по масштабам. Мрачный рекорд белорусских котлов превзошли, похоже, только Киев и Вязьма. Потери немецкой стороны были значительно ниже. Мне так и не удалось докопаться до каких-то точных цифр, есть только неполные данные и только за июнь (советские потери приведены также за первую декаду июля). Примерные прикидки дают около 15 тысяч погибших солдат и офицеров вермахта.

Если стрелки предпочитали тихо пробираться лесами, танкисты часто пытались вырваться из окружения на своих машинах. Транспортные колонны вермахта периодически оказывались в обществе одиноких озверевших "русиш панцеров". Фото из архива немецкого деда, фамилию которого я позабыл. БТ выскочил на колонну и ехал по ней, пока его не подбили гранатами.

Сомнительное преступление, несомненное наказание

Дмитрий Павлов не видел ни сражения у Лепеля, ни последовавшей за ним Смоленской битвы. Он был арестован 4 июля вместе с группой командиров Западного фронта, включавшей начштаба Климовских и начартиллерии Клыча. Поскольку командующий авиацией фронта застрелился, перед трибуналом предстал командир 9-й авиадивизии Черных. Генералы были после непродолжительного следствия осуждены и расстреляны. Поначалу Павлову и его группе шили предательство, но в ходе следствия версия о заговоре отпала, и в итоге осталась формулировка «проявили трусость, бездействие, нераспорядительность, допустили развал управления войсками». Сейчас, когда мы в состоянии оценить ситуацию относительно спокойно, имея на руках относительно крупный массив информации, можно сказать: Павлов не заслужил расстрела. Более того. Конкретные решения неудачливого комфронта были вполне рациональны, на том уровне информированности, который у него был. Да, он долгое время игнорировал угрозу со стороны Бреста. Но какие у него были основания вообще полагать, что там есть какая-то угроза? Как только разведка открыла действительные силы и намерения противника по трофейным картам, реакция командующего Запфронтом последовала незамедлительно и была совершенно правильной. Решение же на контрудар группой Болдина – вполне классическое. И, надо сказать, более умное, чем действия коллеги Павлова, Кирпоноса, на Юго-Западном фронте. Кроме того. Даже будь Павлов военным гением, неизбежно приходишь к выводу, что при исходном соотношении сил в полосе ЗапОВО и опоздавшем развертывании, коллапс Западного фронта был попросту неизбежен. Первый пункт в списке ответов на вопрос «кто виноват?» – противник. ГА «Центр» имела попросту больше людей, эти люди были в среднем гораздо лучше подготовлены и как минимум не хуже оснащены, чем солдаты и офицеры Западного фронта. Размазанность сил ЗапОВО в глубину сделала запрограммированное поражение запрограммированным избиением. Но не Павлов несет ответственность за эту размазанность. Решение на старт мобилизации и развертывания – не только военное, но и политическое, его не вправе принимать самовольно не только командующий фронтом на месте, но даже начальник генштаба или нарком обороны. В частности, указ о мобилизации подписывает Председатель Президиума ВС РСФСР. То есть, ошибку, серьезно усугубившую провал, допустило политическое руководство страны и лично И.В. Сталин.

Должен обозначить два тезиса: с одной стороны, вождю было крайне сложно избежать этой ошибки (противник сознательно и умело работал на то, чтобы она была допущена), с другой - допустил ошибку именно он. Зная, какое бурление говн всегда вызывает фамилия Сталина в любом контексте, прошу учесть: мое личное отношение к ИВС здесь вторично и третично. Как натуралист: пишу что вижу. В общем, можно констатировать, что Павлов пал жертвой более эмоциональной реакции, чем трезвого обдумывания ситуации. Замечу, что в дальнейшем высшее политическое руководство страны охолонуло, и аналогичных историй больше не происходило. Даже Д.Т. Козлов после катастрофы Крымского фронта в 42-м году относительно тихо и мирно поехал командовать армией, а после, не справившись и с этим, был сослан на Дальний Восток.

Руководство ВВС фронта не смогло наладить какую-то осмысленную контригру. Копец не оказался на высоте положения, но едва ли до войны это мог предсказать хоть кто-то, включая и самого Копца. В любом случае, он ответил за свои ошибки уже вечером 22 июня судье куда более серьезному, чем кто бы то ни было из людей.

Мрачные реалии Отечественной. Солдаты батальона полевой жандармерии достреливают раненого.

Почему?!

Естественно, главный вопрос состоит в том, почему РККА настолько быстро и оглушительно потерпела катастрофу, если СССР сознательно готовился к войне долгое время. Зачастую публицисты и историки, занимающиеся этим вопросом, сосредотачиваются на какой-либо одной причине. Между тем, истина в том, что РККА рухнула не по одной причине, она рухнула по всем причинам сразу. В Белоруссии 1941 г. и на советско-германском фронте вообще вермахт обладал рядом преимуществ. Это численное превосходство в людях, а также количестве и качестве транспорта. Это упреждение в мобилизации и развертывании. Это боевой опыт и в целом более качественно подготовленные вооруженные силы. В совокупности это не давало РККА шансов на успешное ведение приграничного сражения, даже будь Павлов непревзойденным стратегическим гением. При этом, РККА продемонстрировала характер, и сражалась успешнее, чем наши союзники. Нашему национальному самолюбию, безусловно, не льстит соотношение потерь ~25:1 в Белостокско-Минском котле. Но нужно понимать, что это лучшее, что смогла продемонстрировать антигитлеровская коалиция к 41-м году. Кампания во Франции (не говоря о Польше и Балканах) кончилась значительно плачевнее в смысле соотношения потерь. Притом, что союзники действовали в более выгодных стартовых условиях: несколько месяцев на Западном фронте не велось активных действий, так что об упреждении в развертывании говорить не приходилось, и армии Бенилюкса, Франции и Британии действовали даже при своем численном превосходстве.

Шок от первого удара был силен. Но к счастью, это не было последнее сражение войны.

Разрушенный броневик 20 танковой дивизии вермахта. Судя по характеру повреждений, влепили осколочно-фугсаным.

Для наглядности - довольно подробная карта операции. Вырезана из тематической "Фронтовой иллюстрации". Почему-то не показан контрудар группы Болдина, но остальное видно вполне.

Гибель фронтов Мощанский Илья Борисович

Катастрофа Западного фронта Белорусская стратегическая оборонительная операция 22 июня - 9 июля 1941 года

Катастрофа Западного фронта

Белорусская стратегическая оборонительная операция

Войска Западного Особого военного округа одними из первых испытали на себе удар наступающей группировки вермахта. Несмотря на огромные жертвы, понесенные Красной Армией в этой операции, сдержать натиск врага не удалось. Соединения и части развернутого на территории Белоруссии Западного фронта под воздействием ударов группы армий «Центр» были вынуждены отойти на восток. Тем не менее упорным сопротивлением в приграничных районах в сочетании с контрударами они нанесли ощутимый урон немецким войскам и замедлили темпы их наступления на Смоленск и Москву. Время, выигранное в результате героического сопротивления Красной Армии, дало возможность советскому командованию развернуть войска второго стратегического эшелона на рубеже рек Западная Двина, Днепр.