«Дым (Здесь некогда, могучий и прекрасный…)» Ф. Тютчев

Великие о стихах:

Поэзия — как живопись: иное произведение пленит тебя больше, если ты будешь рассматривать его вблизи, а иное — если отойдешь подальше.

Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес.

Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.

Марина Цветаева

Среди всех искусств поэзия больше других подвергается искушению заменить свою собственную своеобразную красоту украденными блестками.

Гумбольдт В.

Стихи удаются, если созданы при душевной ясности.

Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда... Как одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.

А. А. Ахматова

Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо — отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия.

И. С. Тургенев

У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума.

Г. Лихтенберг

Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа. Не свои — наши мысли заставляет поэт петь внутри нас. Повествуя нам о женщине, которую он любит, он восхитительно пробуждает у нас в душе нашу любовь и нашу скорбь. Он кудесник. Понимая его, мы становимся поэтами, как он.

Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.

Мурасаки Сикибу

Обращаюсь к русскому стихосложению. Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный, и проч.

Александр Сергеевич Пушкин

- …Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван…

Михаил Афанасьевич Булгаков. "Мастер и Маргарита"

Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.

Джон Фаулз. "Любовница французского лейтенанта"

Всякое стихотворение — это покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звёзды, из-за них и существует стихотворение.

Александр Александрович Блок

Поэты древности в отличие от современных редко создавали больше дюжины стихотворений в течение своей долгой жизни. Оно и понятно: все они были отменными магами и не любили растрачивать себя на пустяки. Поэтому за каждым поэтическим произведением тех времен непременно скрывается целая Вселенная, наполненная чудесами - нередко опасными для того, кто неосторожно разбудит задремавшие строки.

Макс Фрай. "Болтливый мертвец"

Одному из своих неуклюжих бегемотов-стихов я приделал такой райский хвостик:…

Маяковский! Ваши стихи не греют, не волнуют, не заражают!
- Мои стихи не печка, не море и не чума!

Владимир Владимирович Маяковский

Стихи - это наша внутренняя музыка, облеченная в слова, пронизанная тонкими струнами смыслов и мечтаний, а посему - гоните критиков. Они - лишь жалкие прихлебалы поэзии. Что может сказать критик о глубинах вашей души? Не пускайте туда его пошлые ощупывающие ручки. Пусть стихи будут казаться ему нелепым мычанием, хаотическим нагромождением слов. Для нас - это песня свободы от нудного рассудка, славная песня, звучащая на белоснежных склонах нашей удивительной души.

Борис Кригер. "Тысяча жизней"

Стихи - это трепет сердца, волнение души и слёзы. А слёзы есть не что иное, как чистая поэзия, отвергнувшая слово.

Фёдор Иванович Тютчев

Здесь некогда, могучий и прекрасный,
Шумел и зеленел волшебный лес, —
Не лес, а целый мир разнообразный,
Исполненный видений и чудес.

Лучи сквозили, трепетали тени;
Не умолкал в деревьях птичий гам;
Мелькали в чаще быстрые олени,
И ловчий рог взывал по временам.

На перекрестках, с речью и приветом,
Навстречу к нам, из полутьмы лесной,
Обвеянный каким-то чудным светом,
Знакомых лиц слетался целый рой.

Какая жизнь, какое обаянье,
Какой для чувств роскошный, светлый пир!
Нам чудились нездешние созданья,
Но близок был нам этот дивный мир.

И вот опять к таинственному лесу
Мы с прежнею любовью подошли.
Но где же он? Кто опустил завесу,
Спустил ее от неба до земли?

Что это? Призрак, чары ли какие?
Где мы? И верить ли глазам своим?
Здесь дым один, как пятая стихия,
Дым — безотрадный, бесконечный дым!

Кой-где насквозь торчат по обнаженным
Пожарищам уродливые пни,
И бегают по сучьям обожженным
С зловещим треском белые огни…

Нет, это сон! Нет, ветерок повеет
И дымный призрак унесет с собой…
И вот опять наш лес зазеленеет…
Все тот же лес, волшебный и родной.

Два произведения, появившиеся весной 1867 г., передают авторскую оценку творения Тургенева — романа «Дым», опубликованного несколькими неделями ранее. Содержание произведения Тютчеву не понравилось: поэт счел его излишне пессимистичным, лишенным патриотического пафоса. Первый критический отклик — эпиграмма, озаглавленная «И дым отечества нам сладок и приятен!», — апеллирует к опыту прошлого. Цитируя державинский афоризм, лирический субъект противопоставляет две концепции образа дыма — традиционную, символизирующую любовь к родине, и тургеневскую трактовку, по мнению поэта, несправедливо очерняющую российскую действительность.

Название второго стихотворения совпадает с заглавием тургеневского произведения. Содержание поэтического текста основано на развернутой антитезе, сталкивающей образы «волшебного леса» и «дымного призрака», порожденного последствиями пожара.

Содержание первой части посвящено пейзажной зарисовке лесной чащи. Лирический субъект не скупится на положительные характеристики: он определяет образ как «могучий», «прекрасный», «роскошный», «дивный», исполненный жизни, населенный разнообразными обитателями. Сравнения с миром, изобилующим чудесами, и «светлым пиром», также призваны передать авторское восхищение.

В центральном эпизоде появляется лирическое «мы»: герои признаются, что им близок и дорог таинственный лес. Неожиданные страшные перемены обескураживают людей, и смена эмоций передается чередой риторических вопросов. Герои не сразу понимают, что именно находится перед их глазами. Перебрав несколько вариантов, они находят доминанту нового пейзажа — дым, «безотрадный» и «бесконечный».

Предпоследний катрен изображает печальную картину пожарища. Покореженные пни, «обожженные сучья», «зловещий треск» огней — пейзаж не только вызывает грусть, но отталкивает, внушает неприязнь. Разум лирического «мы» протестует, отказываясь принимать отвратительные перемены и характеризуя неприглядный пейзаж как сон.

В финале «Дыма» звучит оптимистический прогноз: герой уверен, что мрачный чад развеется, как мираж, и в лесном мире вновь воцарится гармония.

Интертекстуальные связи стихотворения моделируют второй план лирической ситуации — символический. Образ лесной чащи связан с ранним тургеневским творчеством, в котором Тютчева привлекал глубокий подход к описанию природы. Дымовая завеса, заслоняющая красоту родного края, ассоциируется с идейным содержанием романа, которое поэт не счел возможным принять.

«Дым» Фёдор Тютчев

Здесь некогда, могучий и прекрасный,
Шумел и зеленел волшебный лес, -
Не лес, а целый мир разнообразный,
Исполненный видений и чудес.

Лучи сквозили, трепетали тени;
Не умолкал в деревьях птичий гам;
Мелькали в чаще быстрые олени,
И ловчий рог взывал по временам.

На перекрестках, с речью и приветом,
Навстречу к нам, из полутьмы лесной,
Обвеянный каким-то чудным светом,
Знакомых лиц слетался целый рой.

Какая жизнь, какое обаянье,
Какой для чувств роскошный, светлый пир!
Нам чудились нездешние созданья,
Но близок был нам этот дивный мир.

И вот опять к таинственному лесу
Мы с прежнею любовью подошли.
Но где же он? Кто опустил завесу,
Спустил ее от неба до земли?

Что это? Призрак, чары ли какие?
Где мы? И верить ли глазам своим?
Здесь дым один, как пятая стихия,
Дым - безотрадный, бесконечный дым!

Кой-где насквозь торчат по обнаженным
Пожарищам уродливые пни,
И бегают по сучьям обожженным
С зловещим треском белые огни…

Нет, это сон! Нет, ветерок повеет
И дымный призрак унесет с собой…
И вот опять наш лес зазеленеет…
Все тот же лес, волшебный и родной.

Анализ стихотворения Тютчева «Дым»

Два произведения, появившиеся весной 1867 г., передают авторскую оценку творения Тургенева - романа «Дым», опубликованного несколькими неделями ранее. Содержание произведения Тютчеву не понравилось: поэт счел его излишне пессимистичным, лишенным патриотического пафоса. Первый критический отклик - эпиграмма, озаглавленная «И дым отечества нам сладок и приятен!», - апеллирует к опыту прошлого. Цитируя державинский афоризм, лирический субъект противопоставляет две концепции образа дыма - традиционную, символизирующую любовь к родине, и тургеневскую трактовку, по мнению поэта, несправедливо очерняющую российскую действительность.

Название второго стихотворения совпадает с заглавием тургеневского произведения. Содержание поэтического текста основано на развернутой антитезе, сталкивающей образы «волшебного леса» и «дымного призрака», порожденного последствиями пожара.

Содержание первой части посвящено пейзажной зарисовке лесной чащи. Лирический субъект не скупится на положительные характеристики: он определяет образ как «могучий», «прекрасный», «роскошный», «дивный», исполненный жизни, населенный разнообразными обитателями. Сравнения с миром, изобилующим чудесами, и «светлым пиром», также призваны передать авторское восхищение.

В центральном эпизоде появляется лирическое «мы»: герои признаются, что им близок и дорог таинственный лес. Неожиданные страшные перемены обескураживают людей, и смена эмоций передается чередой риторических вопросов. Герои не сразу понимают, что именно находится перед их глазами. Перебрав несколько вариантов, они находят доминанту нового пейзажа - дым, «безотрадный» и «бесконечный».

Предпоследний катрен изображает печальную картину пожарища. Покореженные пни, «обожженные сучья», «зловещий треск» огней - пейзаж не только вызывает грусть, но отталкивает, внушает неприязнь. Разум лирического «мы» протестует, отказываясь принимать отвратительные перемены и характеризуя неприглядный пейзаж как сон.

В финале «Дыма» звучит оптимистический прогноз: герой уверен, что мрачный чад развеется, как мираж, и в лесном мире вновь воцарится гармония.

Интертекстуальные связи стихотворения моделируют второй план лирической ситуации - символический. Образ лесной чащи связан с ранним тургеневским творчеством, в котором Тютчева привлекал глубокий подход к описанию природы. Дымовая завеса, заслоняющая красоту родного края, ассоциируется с идейным содержанием романа, которое поэт не счел возможным принять.