Эх бескрылый человек у тебя две ножки

Воробьишко

У воробьёв совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи - пичужки скучные и обо всём говорят, как в книжках написано, а молодежь - живёт своим умом.

Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним наличником, в тёплом гнезде из пакли, моховинок и других мягких материалов. Летать он ещё не пробовал, но уже крыльями махал и всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать - что такое божий мир и годится ли он для него?

Что, что? - спрашивала его воробьиха-мама.

Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал:

Чересчур черна, чересчур!

Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался:

Чив ли я?

Мама-воробьиха одобряла его:

Чив-чив!

А Пудик глотал букашек и думал:

«Чем чванятся - червяка с ножками дали - чудо!»

И всё высовывался из гнезда, всё разглядывал.

Чадо, чадо, - беспокоилась мать, - смотри - чебурахнешься!

Чем, чем? - спрашивал Пудик.

Да не чем, а упадёшь на землю, кошка - чик! и - слопает! - объяснил отец, улетая на охоту.

Так всё и шло, а крылья расти не торопились.

Подул однажды ветер - Пудик спрашивает:

Что, что?

Ветер дунет на тебя - чирк! и сбросит на землю - кошке! - объяснила мать.

Это не понравилось Пудику, он и сказал:

А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет…

Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил - он любил объяснять всё по-своему.

Идёт мимо бани мужик, махает руками.

Чисто крылья ему оборвала кошка, - сказал Пудик, - одни косточки остались!

Это человек, они все бескрылые! - сказала воробьиха.

У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу?

Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек…

Чушь! - сказал Пудик. - Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.

Пудик не верил маме; он ещё не знал, что, если маме не верить, это плохо кончится.

Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:

Пел, пел да и вывалился из гнезда, а воробьиха за ним, а кошка - рыжая, зелёные глаза - тут как тут.

Испугался Пудик, растопырил крылья, качается на сереньких ногах и чирикает:

Честь имею, имею честь…

А воробьиха отталкивает его в сторону, перья у неё дыбом встали - страшная, храбрая, клюв раскрыла, - в глаз кошке целит.

Прочь, прочь! Лети, Пудик, лети на окно, лети…

Страх приподнял с земли воробьишку, он подпрыгнул, замахал крыльями - раз, раз, и - на окне!

Тут и мама подлетела - без хвоста, но в большой радости, села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит:

Что, что?

Ну что ж! - сказал Пудик. - Всему сразу не научишься!

А кошка сидит на земле, счищая с лапы воробьихи-ны перья, смотрит на них - рыжая, зелёные глаза - и сожалительно мяукает:

Мя-аконький такой воробушек, словно мы-ышка… Мя-увы…

И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что мама осталась без хвоста…

Про Иванушку-дурачка

РУССКАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА

Жил-был Иванушка-дурачок, собою красавец, а что ни сделает, всё у него смешно выходит, не так, как у людей.

Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке:

Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их!

А чем? - спрашивает Иванушка.

Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари - будет похлёбка!

Мужик приказывает:

Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали!

Уехал мужик с женой; Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит:

Ну вот, я гляжу за вами!

Посидели дети некоторое время на полу - запросили есть; Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в неё полмешка муки, меру картошки, разболтал всё коромыслом и думает вслух:

А кого крошить надо?

Услыхали дети - испугались:

Он, пожалуй, нас искрошит!

И тихонько убежали вон из избы.

Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок - соображает:

Как же я теперь глядеть за ними буду? Да ещё дверь надо стеречь, чтобы она не убежала!

Заглянул в кадушку и говорит:

Варись, похлёбка, а я пойду за детьми глядеть!

Снял дверь с петель, взвалил её на плечи себе и пошёл в лес; вдруг навстречу ему медведь шагает - удивился, рычит:

Эй ты, зачем дерево в лес несёшь?

Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось, - медведь сел на задние лапы и хохочет:

Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это!

И Иванушка говорит:

Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца-матери слушались, в лес не бегали!

Медведь ещё сильней смеется, так и катается по земле со смеху!

Никогда такого глупого не видал! Пойдём, я тебя жене своей покажу!

Повёл его к себе в берлогу. Иванушка идёт, дверью за сосны задевает.

Да брось ты её! - говорит медведь.

Нет, я своему слову верен: обещал сберечь, так уж устерегу.

Пришли в берлогу. Медведь говорит жене:

Гляди, Маша, какого я тебе дурачка привёл! Смехота!

А Иванушка спрашивает медведицу:

Тётя, не видала ребятишек?

Мои - дома, спят.

Ну-ка, покажи, не мои ли это?

Показала ему медведица трёх медвежат; он говорит:

Не эти, у меня двое было.

Тут и медведица видит, что он глупенький, тоже смеётся:

Да ведь у тебя человечьи дети были!

Ну да, - сказал Иванушка, - разберёшь их, маленьких-то, какие чьи!

Вот забавный! - удивилась медведица и говорит мужу:

Михайло Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живёт!

Ладно, - согласился медведь, - он хоть и человек, да уж больно безобидный!

Дала медведица Иванушке лукошко, приказывает:

Поди-ка набери малины лесной, - детишки проснутся, я их вкусненьким угощу!

Ладно, это я могу! - сказал Иванушка. - А вы дверь постерегите!

Пошёл Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идёт назад к медведям и поёт во всё горло:

Пришёл в берлогу, кричит:

Вот она, малина!

Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, - очень рады!

А Иванушка, глядя на них, говорит:

Эхма, жаль, что я не медведь, а то и у меня дети были бы.

Медведь с женой хохочут.

Ой, батюшки мои! - рычит медведь. - Да с ним жить нельзя, - со смеху помрёшь!

Вот что, - говорит Иванушка, - вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне!

А медведица просит мужа:

Миша, ты бы помог ему!

Надо помочь, - согласился медведь, - уж очень он смешной!

Пошёл медведь с Иванушкой лесными тропами, идут - разговаривают по-приятельски:

Ну и глупый же ты! - удивляется медведь, а Иванушка спрашивает его:

А ты - умный?

Не знаю.

И я не знаю. Ты - злой?

Нет. Зачем?

А по-моему - кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем.

Ишь ты, как вывел! - удивился медведь.

Вдруг - видят: сидят под кустом двое детей, уснули.

Медведь спрашивает:

Это твои, что ли?

Не знаю, - говорит Иванушка, - надо их спросить. Мои - есть хотели.

Разбудили детей, спрашивают:

Хотите есть?

Те кричат:

Давно хотим!

Ну, - сказал Иванушка, - значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне ещё надобно похлёбку варить!

Уж ладно! - сказал медведь. - Принесу!

Идёт Иванушка сзади детей, смотрит за ними, как ему приказано, а сам поёт:

Пришёл в избу, а уж хозяева из города воротились, видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, - сели они на лавку и плачут горько.

О чём плачете? - спросил Иванушка.

Тут увидали они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке:

Это чего ты наделал?

Похлёбку!

Да разве так надо?

А я почему знаю - как?

А дверь куда девалась?

Сейчас её принесут, - вот она!

Выглянули хозяева в окно, а по улице идёт медведь, дверь тащит, народ от него во все стороны бежит, на крыши лезут, на деревья; собаки испугались - завязли со страху в плетнях, под воротами; только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на медведя:

Кину в реку-у!..

Случай с Евсейкой

Однажды маленький мальчик Евсейка - очень хороший человек! - сидя на берегу моря, удил рыбу.

Это очень скучное дело, если рыба, капризничая, не клюёт. А день был жаркий; стал Евсейка со скуки дремать и - бултых! - свалился в воду.

Свалился, но ничего, не испугался и плывёт тихонько, а потом нырнул и тотчас достиг морского дна.

Сел на камень, мягко покрытый рыжими водорослями, смотрит вокруг - очень хорошо!

Ползёт не торопясь алая морская звезда, солидно ходят по камням усатые лангусты, боком-боком двигается краб; везде на камнях, точно крупные вишни, рассеяны актинии, и всюду множество всяких любопытных штук: вот цветут-качаются морские лилии, мелькают, точно мухи, быстрые креветки, вот тащится морская черепаха, и над её тяжёлым щитом играют две маленькие зелёные рыбёшки, совсем как бабочки в воздухе, и вот по белым камням везёт свою раковину рак-отшельник. Евсейка, глядя на него, даже стих вспомнил.

И вдруг, слышит, над головою у него точно кларнет запищал:

Вы кто такой?

Смотрит - над головою у него огромнейшая рыба в сизо-серебряной чешуе, выпучила глаза и, оскалив зубы, приятно улыбается, точно её уже зажарили и она лежит на блюде среди стола.

Это вы говорите? - спросил Евсей.

Удивился Евсейка и сердито спрашивает:

Как же это вы? Ведь рыбы не говорят!

А сам думает:

«Вот так раз! Немецкий я вовсе не понимаю, а рыбий язык сразу понял! Ух, какой молодчина!»

И, приосанясь, оглядывается: плавает вокруг него разноцветная игривая рыбёшка и - смеётся, разговаривает:

Глядите-ко! Вот чудище приплыло: два хвоста!

Чешуи - нет, фи!

И плавников только два!

Некоторые, побойчее, подплывают прямо к носу и дразнятся:

Хорош-хорош!

Евсейка обиделся:

«Вот нахалки! Будто не понимают, что пред ними настоящий человек…»

И хочет поймать их, а они, уплывая из-под рук, резвятся, толкают друг друга носами в бока и поют хором, дразня большого рака:

А он, свирепо шевеля усами, ворчит, вытягивая клешни:

Попадитесь-ка мне, я вам отстригу языки-то!

«Серьёзный какой», - подумал Евсейка.

Большая же рыба пристаёт к нему:

Откуда это вы взяли, что все рыбы - немые!

Папа сказал.

Что такое - папа?

Так себе… Вроде меня, только побольше, и усы у него. Если не сердится, то очень милый…

А он рыбу ест?

Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест! Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зелёное небо и солнце в нём, жёлтое, как медный поднос; подумал мальчик и сказал неправду:

Нет, он не ест рыбы, костлявая очень…

Однако - какое невежество! - обиженно вскричала рыба. - Не все же мы костлявые! Например - моё семейство…

«Надо переменить разговор», - сообразил Евсей и вежливо спрашивает:

Вы бывали у нас наверху?

Очень нужно! - сердито фыркнула рыба. - Там дышать нечем…

Зато - мухи какие…

Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо против носа да вдруг и говорит:

Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли?

«Ну, начинается! - подумал Евсейка. - Съест она меня, дура…»

И, будто бы беззаботно, ответил:

Так себе, гуляю…

Гм? - снова фыркнула рыба. - А может быть, вы - уже утопленник?

Вот ещё! - обиженно крикнул мальчик. - Нисколько даже! Я вот сейчас встану и…

Попробовал встать, а - не может: точно его тяжёлым одеялом окутали - ни поворотиться, ни пошевелиться!

«Сейчас я начну плакать», - подумал он, но тотчас же сообразил, что, плачь не плачь, в воде слёз не видно, и решил, что не стоит плакать, - может быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой неприятной истории.

А вокруг - господи! - собралось разных морских жителей - числа нет!

На ногу взбирается голотурия, похожая на плохо нарисованного поросёнка, и шипит:

Желаю с вами познакомиться поближе…

Дрожит перед носом морской пузырь, дуется, пыхтит, - укоряет Евсейку:

Хорош-хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск, ай-я-яй!

Погодите, я, может, ещё авиатором буду, - говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и, ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает:

Позвольте узнать, который час?

Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой платок; везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные шарики, одно ухо щекочет креветка, другое - тоже щупает кто-то любопытный, даже по голове путешествуют маленькие рачки, - запутались в волосах и дёргают их.

«Ой, ой, ой!» - воскликнул про себя Евсейка, стараясь смотреть на всё беззаботно и ласково, как папа, когда он виноват, а мама сердится на него.

А вокруг в воде повисли рыбы - множество! - поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:

«Дуры! - обиженно думает Евсейка. - У меня по русскому языку в прошлом году две четвёрки было…»

И делает такой вид, будто он ничего не слышит, даже хотел беззаботно посвистеть, но - оказалось - нельзя: вода лезет в рот, точно пробка.

А болтливая рыба всё спрашивает его:

Нравится вам у нас?

Нет… то есть - да, нравится… У меня дома… тоже очень хорошо, - ответил Евсей и снова испугался.

«Батюшки, что я говорю?! Вдруг она рассердится, и начнут они меня есть…»

Но вслух говорит:

Давайте как-нибудь играть, а то мне скучно…

Это очень понравилось болтливой рыбе, она засмеялась, открыв круглый рот так, что стали видны розовые жабры, виляет хвостом, блестит острыми зубами и старушечьим голосом кричит:

Это хорошо - поиграть! Это очень хорошо - поиграть!

Поплывёмте наверх! - предложил Евсей.

Зачем? - спросила рыба.

А вниз уже нельзя ведь! И там, наверху, - мухи.

Му-хи! Вы их любите?..

Евсей любил только маму, папу и мороженое, но ответил:

Ну что ж? Поплывём! - сказала рыба, перевернувшись головой вверх, а Евсей тотчас цоп её за жабры и кричит:

Я - готов!

Стойте! Вы, чудовище, слишком засунули свои лапы в жабры мне…

Как это - ничего? Порядочная рыба не может жить не дыша.

Господи! - вскричал мальчик. - Ну, что вы спорите всё? Играть так играть…

А сам думает:

«Лишь бы она меня немножко подтащила наверх, а там уже я вынырну».

Поплыла рыба, будто танцуя, и поёт во всю мочь:

Маленькие рыбёшки кружатся и хором орут: