Биография "самые знаменитые влюбленные".

Торквато Тассо - выдающийся итальянский поэт, автор известной поэмы «Освобожденный Иерусалим» - родился в Сорренто 11 марта 1544 г. в семье аристократа. Его раннее детство прошло в Салерно, куда переехал его отец, секретарь салернского князя. С 1550 г. их семья проживала в Неаполе, а Торквато был учащимся иезуитской коллегии, где блистал способностями, слыл одним из лучших. С детства в нем проявлялись такие черты, как чрезвычайное самолюбие и религиозность взглядов.

С 1554 г. Торквато жил с отцом в Риме, после смерти матери в 1556 г. - в Бергамо у бабушки и дедушки, а потом снова с отцом. В этот период он много времени посвящал изучению античных авторов, главным образом, Гомера и Вергилия . Его первые стихотворные опыты относятся к концу 50-х гг. В 1560 г. Торквато Тассо отправляется в университет Падуи, чтобы получить перспективную профессию юриста, но философия и поэзия увлекали его намного больше. В 1562 г. в Венеции выходит его поэма «Ринальдо». Уехав в начале 1564 г. учиться в Болонью, через некоторое время ее покидает и возвращается в Падую. Там он продолжает учиться, и его избирают членом Академии Этереи.

В 1565 г., по окончании университета, в его биографии наступает новый этап, связанный с Феррарой, куда он прибывает, приняв приглашение брата герцога Альфонса II Феррарского. Сочинения Тассо пользовались при дворе огромным успехом, и через какое-то время их популярность вышла за пределы родной страны. По приглашению французского короля Карла IX он находился некоторое время в Париже, был его советником, но вскоре двор стал к нему равнодушен, и Тассо вынужден был возвратиться в Феррару. Там его приняли по-прежнему тепло, в 1572 г. он снова стал придворным поэтом герцога.

В 1573 г. была написана драма «Аминта», считающаяся одним из самых известных его творений, а на протяжении 1574-1575 гг. писалась главная работа Тассо. Сам автор назвал ее «Гоффредо», но при публикации поэму снабдили более политически актуальным названием - «Освобожденный Иерусалим». Окончив работу над ней, Тассо какое-то время проводит в Риме и Пезаро, после чего снова возвращается на службу к герцогу Феррарскому и становится придворным историографом.

В этот период его жизни начинают проявляться признаки сильнейшего нервного истощения, которое впоследствии усугублялось, приобретало более тяжелые формы: меланхолия сменялась прострациями и приступами мании преследования и неконтролируемого гнева, религиозные взгляды также подверглись трансформации, приобретая более запутанный вид. В Болонье в 1575 г. его подвергли обследованию инквизиции, а врачебная комиссия в 1577 г. отстранила его от дел за то, что он накинулся на слугу с ножом.

Поэта арестовали, но вскоре он, переодевшись в чужую одежду, сбегает из герцогского дворца и направляется в Сорренто, после чего полтора года живет в Риме, Мантуе, Пезаро, Венеции, Турине. Зимой 1579 г. он возвратился в Феррару, где снова повел себя как безумный. На этот раз его отправили в лечебницу для психически больных, где ему было суждено провести 7 лет. Летом 1586 г. один из друзей поэта перевез его в Мантую, предоставил возможность работать в относительно спокойных условиях, но болезнь снова дала о себе знать.

В октябре 1587 г. Тассо предпринял удачную попытку сбежать из лечебницы, направился в Болонью, затем в Рим, жил во Флоренции; находясь в Неаполе, постригся в монахи. В последние годы жизни им была написана вторая часть «Освобожденного Иерусалима», разительно отличающаяся от первой тем, что на этот раз строго соответствовала всем канонам. Осенью 1594 г. Папа Римский пригласил его для коронации на Капитолийском холме. Но до момента наивысшей поэтической славы дожить Тассо не удалось: прибыв в Рим и обосновавшись в одном из монастырей, он скончался 25 апреля 1595 г. Похоронили его в церкви Трастевера.

Ещё ребенком он должен был расстаться с отцом, которого постигло изгнание; мать его, нежная, умная и добродетельная женщина, руководила его воспитанием. Мальчик отличался замечательными дарованиями и считался одним из лучших учеников Иезуитской коллегии, в которой воспитывался. Самолюбие его, школа развила до крайности. Религиозность в нём тоже была весьма сильна. После смерти матери Т. переселился к отцу в Рим, где усердно занимался древними писателями, особенно Вергилием и Гомером. Отец убеждал сына искать надежного мецената, способного оказать ему материальную и нравственную поддержку. Таким меценатом казался Т. Гвидобальд Урбинский. Герцог и его двор не только предавались развлечениям, но и занимались философией, поэзией, музыкой и даже математикой. Т. нашёл здесь надежного руководителя в лице Командино, философа, поклонника древности. При дворе часто велись диспуты: одни признавали лишь Гомера и Вергилия достойными имени "Поэта", другие превозносили Ариосто. Т. находил. что можно примирить оба направления. С этой целью он задумал поэму «Ринальдо», где рисуется идеальный рыцарь, руководимый честолюбием и любовью к даме. Материал взят из классических авторов; встречаются прямые заимствования из Вергилия и Ливия. Т. приобретал все большую известность и был избран секретарем венецианской академии. На досуге он хорошо изучил Платона и Аристотеля, занимался Данте и писал комментарии к «Божественной Комедии». Отец Торквато убедил сына изучать юриспруденцию, которая могла бы его обеспечить материально; но в падуанском университете Т. гораздо более занимался поэзией и философией, чем правом. В Болонье, куда он затем перешёл, он посвящал много времени диспутам и написал теоретическое рассуждение: «Discorsi sul Poema eroico».

Некоторое время он прожил в Мантуе, затем получил приглашение прибыть в Феррару (1565). Герцог Альфонс II Феррарский был блестящим прожигателем жизни, для вида покровительствовавший науке и поэзии, поскольку они расширяли ореол его славы. Поэты должны были быть, прежде всего, царедворцами. Т. приняли чрезвычайно любезно: его ученость, его поэтический талант придавали новый блеск двору. По убеждениям Альфонс II был ревностным католиком-реакционером, врагом ереси, проникавшей с севера, а по характеру — тщеславным, жестким и даже жестоким человеком. Он старался извлечь из покровительства поэту или художнику наибольшую пользу, при наименьших затратах, и был щедр лишь тогда, когда было затронуто его тщеславие. На первых порах Т. был ослеплен и очарован феррарским двором. Особенно ценили его придворные дамы, во главе которых стояли сестры герцога, Лукреция и Элеонора. Т. казалось, что он «в раю и окружен ангелами». Стихи его перечитывались и разучивались; герцог часто приглашал его к своему столу. Т. не имел соперников и без труда отодвигал на задний план менее даровитых, хотя и более угодливых поэтов, вроде Пиньи. Вскоре имя Т. сделалось известным и за пределами Италии. Карл IX, король французский, пригласил его к себе. Т. был хорошо принят в Париже и даже выступил в роли советника короля, добившись помилования осужденного на смертную казнь преступника. Однако, его смелость и порицание религиозной нетерпимости скоро охладили к нему французский двор; ему дали понять, что присутствие его излишне. Т. вернулся в Феррару, где нашёл прежний радушный прием. Он усердно принялся за выполнение плана великой поэмы, им задуманной. Зависть, интриги придворных и самонадеянность самого поэта сделали, однако, свое дело. По поводу стихотворения на смерть Варвары Австрийской, герцогини феррарской, придворные подвергли Т. жестокой критике; но герцог продолжал к нему благоволить, образованная публика была на его стороне.

Великие скорби безмолвствуют: они слезами не выражаются.

Торквато Тассо

Годы, проведенные в Пезаро (с 1557 по 1559) становятся для Тассо счастливым периодом в жизни. В 1559 году он уезжает в Венецию, а на следующий год оказывается в Падуе, где решает посвятить себя философии и углубленному изучению классики. Затем он переводится в Болонью, где приступает к работе над рыцарским романом «Ринальдо» (вышел в 1562) и первой частью своего главного сочинения - поэмы «Освобожденный Иерусалим», в которой поэт описывает битвы между христианами и мусульманами в конце Первого крестового похода. Замысел поэмы возник у Тассо в первый раз тогда, когда он побывал в бенедиктинском монастыре Бадиа ди Кава, в котором находится могила идеолога Первого крестового похода папы Урбана II.

Ещё во время пребывания в Падуе Тассо начинает писать лирику, сперва она обращена к Лукреции Бендиддио, а затем к мантуянке Лауре Пепераре (1564). Эти опыты любви вдохновили молодого поэта на стихи, которые считаются одними из самых нежных и мелодичных для своего времени. Закончив обучение, Тассо в 1565 году отправляется в Феррару, где поступает на службу к брату герцога Феррары Альфонса II кардиналу Луиджи д`Эсте. В этот период у поэта находится достаточно свободного времени, чтобы работать над своими стихами. В 1570 и 1571 он вместе с д’Эсте путешествует во Францию, но там ему становится не по себе, и он возвращается домой так быстро, насколько это возможно.

После смерти отца и некоторого пребывания в Риме и Пезаро, Тассо возвращается в Феррару на службу к Альфонсу II, где, уже в качестве дворянина, занимает должности историографа двора. Однако через некоторое время поэт начинает страдать от сильнейшего нервного истощения, которое было вызвано, скорее всего, тяжёлой, выматывающей литературной работой, сомнениями в правильности своего религиозного и литературного пути, которые возникли после завершения работы над «Освобождённым Иерусалимом» и последующей критикой своей работы. Нервозность Тассо могла быть вызвана также и критикой лучшей его работы, которая, по его собственным ожиданиям, должна была его прославить.

Нервное состояние поэта значительно ухудшилось, участились срывы. Неврастения, которая мучала Тассо, приняла более острую форму: временами он впадал в полную прострацию, временами — в беспричинную меланхолию. У него были приступы неконтролируемого гнева и мании преследования. Его религиозные убеждения стали ещё более запутанными. В 1575 в Болонье его обследовал инквизитор, а в 1577 году по решению врачебной комиссии Тассо отстранили от дел. Разгневанный поэт бежит в Сорренто, но уже через два года возвращается в Феррару. В это время он ненадолго сближается с Габриэлло Кьябрера.

В 1579 году герцог Альфонсо, которого Торквато Тассо позволил себе публично бранить, отправляет его на принудительное лечение в больницу Святой Анны, в которой поэт в итоге провёл семь лет. По всей видимости, реальной причиной, по которой герцог решил запереть Тассо в клинике, было то обстоятельство, что поэт со своими еретическими воззрениями мог растлить Казу д’Эсте, которая уже находилась под пристальным наблюдением Римской курии. Страдания Торквато Тассо усугублялись ещё и тем, что неизвестные люди против его воли издали «Освобождённый Иерусалим».

В 1586 году друг поэта Винченцо Гонцага отвёз поэта в Мантую, где он мог в относительном спокойствии работать, но довольно скоро с тем случился новый приступ болезни. В октябре 1587 года Тассо лихорадочно отбывает в Модену, затем в Болонью, и, наконец, постригается в монахи в Неаполе.

Движение может по своему действию заменить любое средство, но все лечебные средства мира не могут заменить действие движения.

Торквато Тассо

В последние годы жизни поэт пишет продолжение своего главного труда, поэму «Завоеванный Иерусалим», которая не обладает ни одним из достоинств оригинала и написана холодным, бессодержательным языком, зато с соблюдением всех религиозных и литературных норм своего времени. 25 апреля 1595 года, незадолго до того, как он должен был получить от папы корону поэта, Торквато Тассо умирает.

Торквато Тассо

Аминта: Пастораль

Перевод с итальянского в стихах М. Столярова и М. Эйхенгольца

Вступительная статья и комментарии М. Эйхенгольца

ПРЕДИСЛОВИЕ 1

Итальянское Возрождение, явившееся на смену Средневековью с его авторитарным католически-феодальным строем, носившим международный характер, по самому своему социальному существу было эпохой индивидуализма. И, в силу этого, единство средневекового мировоззрения распылилось в ярком многообразии культур расцветающих городов. Флоренция, Неаполь, Венеция, Феррара - вот носители отдельных городских культур, своеобразие и отличие коих определяется особенностями их социального состава.

Бурная, действенная буржуазно-республиканская Флоренция, видевшая в своих стенах острую классовую борьбу, завершившуюся восстанием "оборванцев", ciompi; Неаполь, оккупированный иноземцами и сочетавший испанскую монархическую деспотию с народной стихией; патрициански-неподвижная и, вместе с тем, купеческо-предпринимательская Венеция; наконец, феодально-княжеская Феррара, досужая культура которой всецело определялась и была приспособлена к потребностям аристократического двора - таково разноликое итальянское Возрождение. Нас интересует Феррара в определенный период ее жизни.

В конце июля 1573 г. в одной из летних резиденций феррарских герцогов д’Эсте, на островке Веlvedere, лежащем посреди реки По, близ Феррары, в присутствии герцога Альфонса II и его двора была представлена первый раз пастораль Торквато Тассо "Аминта".

XVI век - век расцвета Феррары, которая считалась тогда значительным культурным центром северной Италии. В истории итальянских княжеских фамилий, богатой семейными трагедиями и страшными примерами общественного произвола, род д’Эсте особенно отличался жестокостью и разнузданностью. Но - этическая неразборчивость уживалась в них с эстетической притязательностью. И почти шаблонным может показаться замечание, что рукоятка их предательского кинжала была украшена искусным мастером.

Феррарские герцоги считались покровителями искусства и науки. Они приглашали в Феррару поэтов (среди приглашенных был и Тассо), художников, скульпторов, музыкантов. Побуждения к меценатству были многообразны: это льстило их княжескому тщеславию, но это было, вместе с тем, и их потребностью в художестве. Реалист в политике, Альфонс II всю жизнь верил предсказаниям Нострадамуса, с которым он встретился во Франции; он окружал себя в равной мере алхимиками и инженерами. Грубый и мстительный, он вращался среди поэтов и ученых.

Герцогский двор отличался сказочным великолепием; вихрем развлечений стремились создать веселый праздник жизни. И если наряду с театральными представлениями и концертами увлекались состязаниями на звание "рыцаря ордена кошки", которое получал тот, кто без вреда для себя головой убивал привязанную кошку - это говорит лишь за то, что лоск аристократической культуры не мог скрыть грубых инстинктов потомков кондотьери.

В центре феррарского бомонда была красивая, одаренная разнообразными талантами женщина. Своим присутствием она смягчала неудержные страсти. В угоду ей жестокие воины щеголяли напуск. ной меланхолией и старались скрыть свою разнузданность под маской разочарованности. Одетая в тяжелые ткани, например, парчу, с вытканными изображениями птиц и животных - орлов, павлинов, тигров и леопардов, а также с вышитой эмблемой любви или латинским девизом на рукаве, - она являлась перед ними, как какое-то загадочное существо. Ее платье было аллегорично: тот или иной девиз говорил об ее убеждениях, стихотворное изречение свидетельствовало об ее минутном настроении, о том же вещал цвет ее платья, различные ленты, украшавшие ее наряд, головной убор, даже запах духов.

Облик зрителей "Аминты" частью уже выявлен. Оценка художественного значения, семо понимание пьесы Тассо, написанной нарочито для театра, в значительной степени зависит от нашего знакомства с ее зрителями.

В феррарском светском обществе успешно прививалась мечтательность, чуждая непосредственности, считавшаяся с книгой. Цдеалы феррарской знати тяготели к прошлому. Герцоги Феррары старались возводить свою родословную к средневековым рыцарям "Круглого стола". Они стремились подражать былым рыцарским обычаям. В Ферраре еще существовал орден "Золотой шпоры" и обсуждались вопросы рыцарской чести. Рыцарская поэзия находила здесь своих почитателей. Роланд, белокурая Изольда, Тристан, кудесник Мерлин были излюбленными героями феррарской знати.

Творения живших в Ферраре великих поэтов входили в круг эпической поэзии "высокого" стиля. Боярдо читал там своего "Влюбленного Роланда", а Ариосто - октавы "Неистового Роланда". В Ферраре нанисал свою рыцарскую поэму "Освобожденный Иерусалим" Торквато Тассо.

Во второй половине XVI века в Ферраре большим успехом пользовались также пасторали 2 . Успех пасторали объясняется частью увлечением феррарского общества античной поэзией: сюжет пасторали ведь был завещан Грецией. Главное, в пасторали "Аминта" воплотилась греза Тассо 3 , которая созвучала интимным пережива-

ниям феррарского аристократического общества, - греза о непосредственной любви молодых душ, близких природе. Подобное явление характерно для эпох с утонченной культурой. Переживаниям творца и зрителей или читателей "Аминты" можно найти ряд аналогий в истории мировой художественной литературы. Та же греза была в эпоху эллинизма у Лонга, изобразившего в "Дафнисе и Хлое" пламенное предчувствие любви двух пастушков, среди стад коз и овец, на вечно зеленеющих лугах Лесбоса; и позднее, в XVIII веке, на-ряду с реалистическим зеркалом времени - романом в письмах Шодерло де-Лакло "Опасные связи", отразившим всю бездушную развращенность умирающей перед Великой Революцией феодальной аристократии, мы имеем "Поля и Виргинию", идеалистический порыв Бернарден де-Сан-Пьера, отказ от холодного сладострастия своего времени.

Но само название пьесы Тассо "Аминта" пасторалью - еще не определяет ее характера. Нужно добавить, что "Аминта" - пастораль аристократического общества. "Пастораль", как литературный вид, многообразна; между средневековой пасторалью Адама де-ла Галь "Робэн и Марион", или пасторалью народного происхождения, хотя бы той, что принадлежит полународному поэту начала XVI века Леонардо Месколино, и "Аминтой" - глубокое различие. Любовь пастуха и пастушки, изображенная в "Робэн и Марион", непосредственна, но не "возвышенна". В ней есть комизм, который льстил самолюбию рыцарей, присутствовавших на представлении пьесы ("Робэн и Марион" была поставлена при неаполитанском дворе). Для пасторали Леонардо Месколино характерна непосредственная, но грубоватая чувственность: именно, пастушка, не находя различия между двумя влюбленными в нее пастухами, решается испробовать любовь обоих.

С точки зрения аристократического общества, любовь "благородных" пастухов и нимф "Аминты" -не имеет ничего общего с "грубой и комической" любовью, изображенной в пасторали народного происхождения. Сами названия - пастухи и нимфы - условны как условен и весь сельский быт пасторали. Пастух Аминта оказывается потомком богов.

Аминта - сын Сильвана,

Отцом которого был Пан, великий

Бог пастухов...

Пастухи "Аминты" беспечно проводят время, охотясь на зверей; охота же - благородное занятие в глазах феррарского светского общества. Охота для пастухов "Аминты" - не средство к добыванию жизненного пропитания, а - развлечение. Их игры - салонные игры конца XVI века.

Охарактеризованный в предыдущей главе процесс разложения ренессансной культуры под натиском феодально-католической реак­ции достигает своей высшей точки в конце XVI в. Воинствующая католическая церковь начинает в это время жестокий террор про­тив последних представителей гуманистического вольномыслия, критицизма и духа свободного научного исследования. Длинный список жертв «святейшей» инквизиции пополняется рядом славных имен выдающихся писателей, мыслителей и ученых.

В 1600 г. на костре инквизиции погибает знаменитый астроном, натурфилософ и писатель Джордано Бруно (Giordano Bruno, 1548 - 1600), горячий сторонник и последователь учения Коперника, враждебного учению церкви о сотворении мира богом. В своем трактате «О бесконечности, вселенной и мирах» (1584) Бруно рас­ширил границы картины мира, нарисованной Коперником, и учил о бесконечном количестве звездных миров. В своих стихотворениях, написанных на латинском и итальянском языках, Бруно прославлял могущество науки и бичевал различные проявления «святой ослиности», к которым он относил астрологию, схоластику, различные проявления ханжества и суеверия. В памфлете, представляющем со­бой сатирическую аллегорию, «Изгнание торжествующего зверя» (1584) Бруно осыпал ядовитыми сарказмами католическую церковь.

Бруно был также автором замечательной сатирической комедии «Подсвечник» (1582), завершающей развитие жанра ренессансной литературной комедии в Италии XVI в. Комедия обличает суеве­рие, педантизм, а также распутство и жажду наживы, царящие в зажиточных слоях неаполитанского общества.

Здесь показана целая свора ловких мошенников, переодевающихся полицейскими, чтобы легче обирать попавших к ним в руки простаков. Через всю коме­дию проходит великолепно нарисованный образ лжеученого педан­та Манфурио. Несмотря на свои реалистические достоинства, ко­медия не попала на сцену вследствие своей композиционной рыхлости.

Двумя годами раньше сожжения Бруно иезуиты объявили су­масшедшим и приговорили к пожизненному тюремному заключе­нию великого философа-утописта Томмазо Кампанеллу (Tommaso Campanella, 1568 - 1639), автора утопического романа-сатиры «Город солнца» (1602), написанного под влиянием «Государ­ства» Платона и перекликающегося со знаменитой «Утопией» То­маса Мора. В этом замечательном романе, написанном по-латыни, Кампанелла выступает противником частной собственности, пропо­ведует общность имущества, выдвигает идеи равноправия женщин и общественного воспитания детей. Кампанелле принадлежит так­же сборник итальянских стихов «Философские стихотворения» , остававшийся неизданным в Италии до 1834 г.

В этих сонетах, написанных с большим революционным подъемом, Кампанелла от­стаивал идею высокого гражданского назначения искусства («К по­этам»), выражал неутолимую жажду научных знаний («Бессмертная душа»), призывал обратиться к изучению живой книги природы вместо изучения мертвых книг и «храмов людских» («Способ философствовать»).

Длительным и жестоким преследованиям подвергся также вели­кий ученый Галилео Галилей (Galileo Galilei, 1564 - 1642), продолжатель лучших традиций культуры Ренессанса, которого инквизиция заставила отречься от учения Коперника. В отличие от идеалиста Бруно, Галилей был материалистом. Он исключил из на­учного знания все «чудесное» и «потустороннее» и объявил содержанием философии раскрытие общих законов материального мира. Галилей изгонял бога из мира природы, отводя ему роль только «первичного толчка», приводящего в движение ма­терию.

Гениальный физик, механик и астроном, один из основателей точного естествознания, Галилей был также выдающимся писате­лем. Большую часть своих научных трудов он написал на превосходном итальянском языке, живом и образном, изобилующем на­родными выражениями. Галилей был мастером полемического диалога, которым он пользовался для разоблачения своих идейных противников. Галилей тяготел к художественной литературе. Ему принадлежит набросок одной комедии, «Стихотворение в тер­цинах», написанное в манере Берни, а также «Рассуждения о поэме Тассо», в которых он дал резкую критику «Освобожденного Иеру­салима». Галилей критиковал Тассо за отступление от гуманистиче­ских традиций, за нарушение жизненной правды, за вычурность образов, главное же - за смешение светских и религиозных элемен­тов в его знаменитой поэме. Критикуя Тассо за уступки, которые он сделал католической реакции, Галилей противопоставлял ему Ариосто как подлинного поэта-гуманиста.

Сочинения Галилея о литературе положили начало итальянской научной прозе.

К этому периоду разнузданной церковной реакции относится и деятельность последнего великого поэта итальянского Возрожде­ния Торквато Тассо (Torquato Tasso, 1544 - 1595), отразивше­го с наибольшей полнотой крушение и распад гуманизма в истори­ческих условиях того времени.

Личность Тассо получила большую популярность благодаря по­этической легенде, сложившейся при его жизни и много раз разра­батывавшейся поэтами разных стран (Гёте, Байроном, Батюш­ковым). Согласно этой легенде Тассо был влюблен в принцессу Элеонору Эсте, сестру феррарского герцога Альфонсо II; возму­щенный такой дерзостью со стороны незнатного поэта, герцог ве­лел посадить его в сумасшедший дом, где Тассо провел долгие годы, подвергаясь унижениям со стороны стражей. В итоге образ Тассо стал символом гения, гонимого людьми, которые в своем ос­леплении считают его безумцем. Сейчас установлено, что несчаст­ная страсть Тассо к принцессе Элеоноре является плодом вымысла и что Тассо был действительно психически болен. Он был человек очень нервный и впечатлительный, испытывал мучительный разлад между эпикурейскими и аскетическими настроениями, боялся впасть в ересь и стать жертвой инквизиции, болезненно переживал унижения, связанные с жизнью при дворе, которая противоречила его идеалу свободной, независимой поэзии. Все это расшатало нер­вы Тассо и развило в нем манию преследования, перемежавшуюся припадками буйного помешательства. Тассо явился жертвой тех болезненных настроений, которые развились в Италии времен фео­дально-католической реакции.

Торквато Тассо родился в Сорренто в семье известного эпическо­го поэта Бернардо Тассо. Уже в детстве он проявлял большие спо­собности к поэзии, но отец, знавший по собственному опыту необеспеченность положения поэта, заставил его изучать право. Тассо учился в университетах Падуи и Болоньи, где занимался, помимо юриспруденции, богословием, философией и риторикой, изучал Ксенофонта, Аристотеля и Вергилия. Получив блестящее классическое образование, он сблизился с рядом видных гуманистов и заинтере­совался вопросами теории поэзии. Уже в юности он написал трак­тат «Рассуждения о поэтическом искусстве и, в особенности, о ге­роической поэме» (1564-1565), в котором дал обоснование собственным исканиям в области эпического жанра. В отличие от большинства итальянских теоретиков XVI в., противопоставлявших эпические поэмы в античном стиле рыцарским романам, Тассо утверждал, что рыцарский роман однороден с эпопеей. Этим он необычайно поднимал престиж средневековой рыцарской тематики, которую разрабатывали Боярдо и Ариосто; в то же время он настаивал на внесении в рыцарскую поэму классической правильности и единства действия.

Он опирался здесь на ряд попыток сочетания рыцарской тематики и классичес­кой формы, сделанных в середине XVI в. Луиджи Аламанни («Аваркида») и Бернардо Тассо («Амадис»), в противовес попытке Триссино создать чисто классическую эпопею в гомеровском стиле («Италия, освобожденная от го­тов», 1547 - 1548). Тассо решитель­но выступал против педантизма Триссино, который копировал «Илиаду», механически заменяя языческих богов ангелами и т. п. Сам он тяготел к рыцарской ро­мантике Ариосто, поддаваясь оба­янию его блестящей фантазии и изящной, легкой формы.

Под непосредственным воздей­ствием Ариосто возникла первая юношеская поэма Тассо «Ринальдо» (1562), в которой он обработал рыцарский фантастический сюжет согласно правилам классицистической поэтики. В отличие от внеш­не беспорядочной композиции поэмы Ариосто, Тассо стремится установить между частями своего произведения ясную связь. Кроме того, под влиянием изменившихся вкусов высшего итальянского общества времен феодально-католической реакции он преодолевает фривольность Ариосто, его игровое, легкомысленное отношение к серьезным темам. «Ринальдо» имел большой успех и создал имя начинающему поэту, который с этого времени начал меч­тать о создании большой национальной эпопеи, где были бы раз­работаны события мировой важности. Этот замысел, владевший поэтом в течение всей его жизни, привел его впоследствии к созда­нию «Освобожденного Иерусалима».

В 1565 г. Тассо поступил на службу к кардиналу Луиджи Эсте, которому он посвятил своего «Ринальдо», и переехал в Феррару. Здесь он окунулся в блестящую придворную жизнь, в то же время не прекращая заниматься поэзией. Он сочинил множество лириче­ских стихотворений, в которых изящная чувствительность сочета­лась с необычайной мелодичностью. В сущности подлинным призванием Тассо была лирика, несмотря на то, что в течение всей своей жизни он занимался эпической поэзией.

Мастерство лирического поэта проявилось также в знаменитой пасторальной драме Тассо «Аминта» (1573), сочиненной для поста­новки при дворе феррарского герцога Альфонсо II, к которому он перешел на службу в 1571 г. «Аминта» является шедевром пасторального жанра, столь широко распространенного в итальянской литературе XVI в.

В противоположность стремлению большинства своих предшественников к усложнению сюжетной схемы пасторали Тассо разрабатывает в «Аминте» весьма несложную фабулу, возвращаясь к античным первоисточникам - к эклогам Феокрита и Вергилия. Он изображает историю любви «благородного» пасту­ха Аминты к «благородной» и неприступной нимфе Сильвии, под­руге его детства, которая упорно отвергает его любовь и согла­шается выйти за него замуж только после того, как он сделал попытку покончить с собой из-за ложного слуха о ее гибели.

Идея «Аминты» сводится к провозглашению могущества любви и тщетности сопротивления ей. Тассо сосредоточивает внимание не на внешних положениях, а на различных оттенках любви, которые он рисует с большой психологической тонкостью. Наряду с много­численными реминисценциями из античной поэзии в пьесе рассеяно немало намеков на жизнь и нравы феррарского двора. Простота, свежесть, непосредственность поэтической манеры Тассо противоречиво сочетаются с искусственностью отражаемого им придворно­го быта. Кое-где в «Аминте» Тассо противопоставляет подлинной простоте искусственность, искреннему чувству - аристократиче­скую игру в любовь, но эти нотки тонут в типичной для пасторали XVI в. идеализации придворного быта.

Классическая простота, прозрачная ясность слова и непревзой­денная гармония стиха делают «Амииту» произведением ренессансного стиля. Но, с другой стороны, пастораль Тассо уже противостоит культуре Ренессанса своей глубокой меланхолией и отсут­ствием той бурной динамики страстей, которая была присуща всему искусству Возрождения. На ней уже лежит отпечаток своеобразного мистицизма, характерного для периода феодально-католической реакции.

Несколькими годами позже «Аминты» возник второй шедевр итальянской пасторали «Верный пастух» (1585) Джованни-Батиста Гварини (Giovanni-Battista Guarini). Эта пьеса уже выходит за пределы ренессансного стиля, знаменуя собой начало его разложения, которое в области изобразительных искусств принято называть маньеризмом. В отличие от простой фабулы «Аминты» пастораль Гварини обладает запутанной интригой. Действие развертывается в ней по трем переплетающимся сюжетным линиям (отношения трех пар влюбленных) и сочетает драматургические приемы трагедии (движущий мотив - веление судьбы) и ко­медии (недоразумения, путаницы, узнавание отцом сына, сча­стливый конец). Поэтический слог «Верного пастуха» отличается от простоты слога «Аминты» расточительной образностью, обилием внешних эффектов. Все это уже черты новой литературной эпохи.

Закончив «Аминту», Тассо целиком отдался работе над задуманной им поэмой «Освобожденный Иерусалим» , которую он завершил вчерне в 1575 г.

С разрешения герцога Тассо отправился в Рим, чтобы показать свою поэму знатокам. Последние напали на Тассо за некоторые детали поэмы и требовали ее переделки. Эта критика была воспринята самолюбивым поэтом весьма болезнен­но. Вскоре после этого его стали мучить сомнения, что в его хри­стианской эпопее слишком много чувственных, языческих элемен­тов, противоречащих ее религиозному замыслу. Заподозрив себя в ереси, Тассо добровольно отдал свою поэму на суд инквизиции, и хотя последняя оправдала его, однако сомнения поэта не рассея­лись. Тассо решил не печатать своей поэмы, пока не переработает ее. Однако в 1580 г. один почитатель его напечатал 14 песней «Ос­вобожденного Иерусалима» под названием «Готфрид», а в следую­щем году другой почитатель выпустил полное издание поэмы. Тассо протестовал и отрекся от поэмы, которая сразу после ее выхода в свет вызвала восторги одних читателей и нападки других. Недо­брожелатели Тассо в свою очередь распадались на две группы: одни осуждали поэму за ее католический дух, другие, напротив, нахо­дили в ней слишком много светских, романических мотивов.

Нападки врагов на «Освобожденный Иерусалим» усиливали мрачные, аскетические настроения, крепнувшие у Тассо с каждым годом. Под влиянием этих аскетических настроений Тассо присту­пил к решительной переработке своей поэмы, озаглавив ее вторую редакцию «Завоеванный Иерусалим» (1592). Он постарался изъять из поэмы весь ее языческий элемент, все романические мотивы; но вместе с ними из поэмы исчезли и ее художественные красоты. Главной задачей Тассо в этой второй редакции явилось поэтическое выражение богословских идей, извлеченных из сочинений блаженного Августина и Фомы Аквинского. Но эта попытка не увенчалась успехом. Превратившись в конце жизни в ортодоксального католи­ческого поэта, Тассо пережил глубокий творческий упадок. Об этом упадке свидетельствует, помимо «Завоеванного Иерусалима», также клерикальная поэма «Сотворенный мир» (1594, изд. в 1600). По­следние годы жизни Тассо скитался по Италии. Последнее приста­нище он нашел в Риме, где папа Климент VIII назначил ему пен­сию. Друзья и почитатели поэта добивались для него великой чести, которой был удостоен Петрарка - венчания лавровым вен­ком на Капитолии, но поэт умер накануне торжества.

Несмотря на отречение Тассо от «Освобожденного Иерусали­ма», отвергнутая поэтом редакция его поэмы получила широчай­шее распространение и сразу была признана одним из наиболее замечательных поэтических произведений итальянской литературы. Задача поэмы вполне гармонировала с настроениями итальянского общества времен католической реакции. Она заключалась в показе величия и могущества христианской веры путем изображения столкновения двух культур - языческой и христианской. Тема поэмы - осада и взятие крестоносцами Иерусалима - имела полити­ческую актуальность в связи с водворением в Европе турок, закры­вших итальянской торговле выход на Восток.

Поэма должна была, по замыслу Тассо, вдохнуть в его современников героический дух, необходимый для отражения экспансии турок, которое возможно было только посредством всенародной борьбы (борьбы, которая была немыслима для раздробленной Италии, обессиленной вечны­ми междоусобными распрями!). С другой стороны, изображенная в поэме борьба христиан с «неверными» ассоциировалась в созна­нии современников Тассо с происходившей в это время борьбой ка­толицизма против реформации. Таким образом, предпринятая Тас­со романтизация крестовых походов и подвигов христианских рыцарей имела вполне актуальный характер. Если предшественники Тассо в области эпического жанра во главе с Ариосто повествовали о подвигах христианских рыцарей иронически, то Тассо трактует о них серьезным тоном и дает чисто религиозную мотивировку.

Центральным персонажем поэмы является Готфрид Бульонский, стоящий во главе войска крестоносцев, которое завоевало большую часть Малой Азии и осади­ло Иерусалим, находящийся в руках «неверных». Осада Иерусалима предпринята по велению бога, сообщенному Готфриду архангелом Гавриилом. Божественное провидение руководит подвигами христиан, тогда как язычники повинуются демо­нам ада. Таким образом, борьба происходит в сущности между высшими силами, а люди являются только исполнителями их предначертаний. В течение долгого времени Готфриду не удается победить сарацин, несмотря на героизм воинов, пока, наконец, вмешательство небесных сил не обеспечивает победу христианам.

Такова сюжетная канва поэмы, в которой нетрудно заметить влияние эпической структуры «Илиады» и «Энеиды». Однако под­ражание античным эпопеям переплетается в поэме Тассо с воздей­ствием «Неистового Роланда», по образцу которого Тассо вплетает в сюжет своей поэмы многочисленные романические эпизоды. Эти эпизоды - сентиментальные, элегические и идиллические - являют­ся наиболее интересными и художественно полноценными элемен­тами поэмы. Такова во II песни поэмы трогательная история Олинда и Софронии, двух влюбленных, из которых каждый самоотвер­женно признает себя виновным в похищении образа богоматери, перенесенного по приказу султана Аладина в мечеть и чудесным образом исчезнувшего; они оба восходят на костер, чтобы спасти христиан от преследований Аладина. Такова в VII песни история бегства прекрасной сарацинки Эрминии, влюбленной в христиан­ского рыцаря Танкреда и находящей приют у пастухов, ведущих не­винную жизнь на лоне природы; как настоящая пасторальная ге­роиня, Эрминия поверяет эхо грустную историю своей любви к Танкреду. Таково в XVI песни описание волшебных садов Ар­миды, в которых рыцарь Ринальдо забывает обо всем в объятиях волшебниць1. Вот, например, описание того волшебного пояса, при помощи которого Армида чаровала влюбленного в нее рыцаря:

Притворные отказы, воздыханья,

Смущенный шепот, нежные слова,

Немые слезы, жаркие лобзанья,

И стоны страсти, слышные едва,-

Все это в раскаленном состоянье

Смешав, она посредством волшебства

Используя запретной власти силу,

В невиданный свой пояс претворила.

Образ Армиды является замечательнейшим созданием Тассо. Из волшебницы, преследующей христиан своей ненавистью, она постепенно превращается в обыкновенную женщину, побежденную своей любовью к Ринальдо. Уход Ринальдо из волшебных садов Армиды, несмотря на его страсть к ней, подчеркивает аскетическое отречение от земной любви во имя служения богу. Однако несмот­ря на то, что Ринальдо, уйдя от Армиды, исполнил свой долг, он не в силах заставить себя забыть прекрасную язычницу, так же как и она не может заставить себя возненавидеть Ринальдо. Последняя встреча Ринальдо и Армиды в пустынном месте, где несчастная Армида собирается пронзить свою грудь отравленной стрелой, а Ринальдо удерживает ее от самоубийства, признавая себя её ры­царем и рабом и умоляя ее перейти в христианство, показывает всю остроту идеологических противоречий в сознании Тассо. В столкновении христианского аскетизма с языческой чувствен­ностью побеждает в сущности последняя, и поэзия страсти полу­чает перевес над поэзией религиозного долга. Намечаемый в конце поэмы переход Армиды в христианство является своеобразной от­пиской, при помощи которой Тассо все же не удается обеспечить реальную победу христианским идеалам.

Другой пример того же компромиссного разрешения идеологи­ческих противоречий дает история отношений Танкреда и прекрас­ной сарацинской девы-воительницы Клоринды. Танкред влюбляет­ся в Клоринду точно так же, как Ринальдо влюбляется в Армиду. Однако их любовь имеет трагический исход: Танкред сражается с Клориндой у стен Иерусалима и, не узнав ее в темноте, наносит ей смертельную рану; умирающая Клоринда просит Танкреда окрестить ее перед смертью. Такая благочестивая концовка не мо­жет затенить чувственного, языческого элемента, который по суще­ству побеждает христианский в чисто художественном плане.

Изображая любовные сцены, Тассо остается в своей стихии; их сентиментальный лиризм, напоминающий поэтическую манеру «Аминты», в высшей степени соответствовал характеру поэтическо­го дарования Тассо. Когда же Тассо пытается подняться на высоты стиля героического эпоса, он вынужден форсировать звук, впадая в натянутую декламационность и аффектацию. В итоге Тассо не удалось создать настоящую христианскую героическую эпопею как в силу особенностей его дарования, так и потому, что творческие силы Италии в этот момент уже иссякли: феодально-католическая реакция не могла создать полноценной героической поэзии.

Всеми наиболее ценными сторонами своего творчества Тассо связан с традициями литературы итальянского Ренессанса, которые он оказался бессилен преодолеть и заменить новыми ценностями. В его творчестве поэзия Ренессанса дает свою последнюю яркую вспышку, перед тем как навсегда погаснуть в обстановке социаль­но-политического упадка и культурной деградации, характеризующих Италию XVII в.

Родился 11 марта 1544 в Сорренто. Его отец, филолог и поэт Бернардо Тассо, был секретарем принца Салернского. Торквато получил блестящее образование и с детства находился при дворе. В Урбино он был компаньоном юного сына герцога, в атмосфере урбинского двора проникся идеалами рыцарской чести и куртуазного поведения.

В Венеции Торквато помогал отцу готовить к публикации рыцарскую поэму Амадиджи (Amadigi , 1560), переделку испанского рыцарского романа об Амадисе Галльском, обдумывал эпические сюжеты, которые мог бы использовать сам. Однако отец отправил его изучать юриспруденцию в Падую, где юноша попал под влияние Ш.Гонзага, С.Сперони и К.Сигонио и пристрастился к философии и литературной теории. Там же начал публиковать стихи и написал фантастическую эпическую поэму Ринальдо (Rinaldo ), вышедшую в 1562. В 1565 переехал в Феррару и поступил на службу к кардиналу Луиджи д"Эсте, брату герцога Альфонсо II. После недолгой поездки в Париж в 1570–1571 Тассо стал придворным поэтом герцога Альфонсо. Его любовная лирика того времени адресована придворным дамам. За несколько недель он написал пятиактную пасторальную драму Аминта (Aminta ), которая в 1573 с большим успехом была представлена при дворе. Окрыленный автор в 1575 завершил работу над своим шедевром – эпической поэмой Освобожденный Иерусалим (Gerusalemme liberata ). Напряженная работа расстроила душевное здоровье поэта: его мучили мысли о собственной греховности, развилась мания преследования. После нескольких бурных нервных срывов его заключили в феррарский дом умалишенных – госпиталь св. Анны, где он провел семь лет. Ходила молва, будто истинная причина заточения – любовь Тассо к сестре герцога Леоноре д"Эсте. К судьбе Торквато Тассо часто обращались романтики (И.В.Гёте, Дж.Г.Байрон), а сам поэт стал символом непризнанного гения.

В периоды просветления Тассо продолжал писать лирические стихи и трактаты-диалоги о литературе и философии . В 1581 без его ведома были опубликованы Аминта и Освобожденный Иерусалим . Последний вызвал ожесточенные полемику попыткой Тассо примирить в своей концепции героической поэмы Ариосто и Вергилия .

В 1586 Тассо освободили из госпиталя-тюрьмы. В последующие годы он жил у различных покровителей, включая своего первого биографа Дж.Б.Мансо и кардиналов Пьетро и Чинтио Альдобрандини, которым посвятил Завоеванный Иерусалим – исправленную переработку Освобожденного Иерусалима. Умер 25 Тассо в Риме, в монастыре Сант Онофрио 25 апреля 1595.

Его литературное наследие, помимо упомянутых работ, включает большое число сонетов и других стихотворений, многочисленные письма, трагедию Король Торрисмондо (Torrismondo , 1587), религиозную поэму Семь дней сотворения мира (Le Sette giornate , 1594) и трактат Рассуждения о поэтическом искусстве (Discorsi dell"arte poetica , 1566).

В пасторальной драме Аминта отразилась тоска неприкаянного поколения по счастливой пастушеской жизни золотого века. Атмосфера идиллии полна смутной юношеской чувственности. Мир Аркадии, где происходит действие, далек от правдоподобия, но красота поэмы – в изображении человеческих чувств.

Освобожденный Иерусалим в 20 песнях повествует о штурме и освобождении Иерусалима христианами во время 1-го крестового похода (1099). Повествование о превратностях военной кампании перемежается эпизодами романтической любви. Тассо пытается объединить два литературных жанра: рыцарский роман и классическую эпическую поэму. Элементы сверхъестественного имеют целиком христианскую природу, а разнообразные эпизоды неразрывно связаны с основной сюжетной линией.