С л марков краткая биография. Служба в межвоенный период

    - (1878 1918) генерал лейтенант (1917). С августа 1917 начальник штаба Юго Западного фронта. За участие в вооруженном выступлении Л. Г. Корнилова арестован Временным правительством, но бежал на Дон, где участвовал в формировании Добровольческой… … Большой Энциклопедический словарь

    Белогвардейский военный деятель, генерал лейтенант (1917). Из дворян. Окончил Академию Генштаба (1904). Участвовал в русско японской войне 1904‒05, в 1908‒11 … Большая советская энциклопедия

    - (1878 1918), генерал лейтенант (1917). С мая 1917 начальник штаба Западного, с августа 1917 Юго Западного фронтов. За участие в мятеже Л. Г. Корнилова арестован Временным правительством, но бежал на Дон, где участвовал в формировании… … Энциклопедический словарь

    Сергей Леонидович Марков 1878 1918 Генеральнаго штаба генералъ лейтенантъ Сергѣй Леонидовичъ Марковъ Место рождения Российская империя, Санкт Пе … Википедия

    - (1878 1918) генерал лейтенант Генштаба. Окончил 1 й Московский кадетский корпус, Константиновское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба (1904). Участник русско японской и Первой мировой войн. Из училища вышел в Лейб… … Большая биографическая энциклопедия

    В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Марков. Марков, Сергей: Марков, Сергей Александрович (р. 1958) российский политолог, директор Института политических исследований, депутат государственной думы с 2007 года. Марков,… … Википедия

    1878 1918 Генеральнаго штаба генералъ лейтенантъ Сергѣй Леонидовичъ Марковъ Место рождения Российская империя, Санкт Пе … Википедия

25.06.1918 г. - В бою погиб белый генерал Сергей Леонидович Марков.

«Рыцарь, герой, патриот, с горячим сердцем и мятежной душой, он не жил, а горел любовью к России и бранным подвигам» , - эти слова из приказа генерала Деникина о смерти генерала Маркова, как нельзя лучше характеризуют Сергея Леонидовича. Вечная ему Память!

«Верьте, что Родина вновь будет сильной Великой, Единой и Могучей…» - генерал С.Л. Марков.

В ноябре 1916 года Маркова отзывают на преподавательскую работу в академию. На своей первой лекции он сказал офицерам-фронтовикам: "Господа! Мне впервые приходится читать лекцию в столь блестящей аудитории. Но господа офицеры! Не забудем, что, быть может, достойнейшие не здесь, а остались на проволоке!". Один из слушателей — подполковник Пермяков — вспоминал: "Лекции профессора Маркова пользовались большим успехом. Эти лекции, излагаемые в коротких и резких штрихах не профессором-теоретиком, а боевым генералом-профессором, имевшим за плечами опыт на строевых и штабных ступенях боевой деятельности, были ценнейшим вкладом для "имеющих уши — слушать". Но Маркова неумолимо тянуло на фронт. Свою последнюю лекцию он закончил словами: "Все это, господа, вздор, только сухая теория! На фронте, в окопах — вот где настоящая школа. Я ухожу на фронт, куда приглашаю и вас!".

Ген. Деникин в „Очерках Русской Смуты" писал: „Помню дни тяжелого отступления из Галиции /1915 г./, когда за войсками стихийно двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа, с женщинами, детьми, скотом и скарбом... Ген. Марков шёл в арьергарде и должен был немедленно взорвать мост через р. Стырь у которого столпилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов ещё вёл бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев." Там же ген. Деникин пишет: „Однажды я потерял совсем надежду увидеться с ним /Марковым/. В начле сент. 1915г. во время славной для дивизии первой Луцкой операции, левая колонна, которой командовал Марков, прорвала фронт австрийцев и исчезла. Австрийцы замкнули линию. Целый день не было никаких известий, Наступил вечер. Встревоженный участью 13-го полка я выехал к высокому обрыву, наблюдая противника и безмолвную даль. Вдруг издалека, из густого леса, в глубоком тылу австрийцев раздались бравурные звуки полкового марша 13-го Стрелк. полка. Отлегло от сердца. —„В такую кашу попал - говорил потом Марков - что сам черт не разберёт где мои стрелки, где австрийцы; а тут ещё ночь подходит. Решил подбодрить и собрать стрелков музыкой". Его колонна тогда разбила противника, взяла орудия, тысячи две; пленных и гнала австрийцев в беспорядке бегущих к Луцку.

А какой ваш чин?— —А как вы думаете? — ответил ген. Марков. —Поручик? — —Давненько это было. Уже и забыл. — Такой ответ заставил офицеров прибавить два чина: —Капитан? — —Бывал и капитаном. - засмеялся Марков. —Полковник? — спросили его, уже начиная подозревать что-то неладное. —Был и полковником! — —Генерал? — и даже зажмурились, уж вид-то был больно не подходяший. —А разве вы не помните, кто был в Быхове с ген. Корниловым? — —Генерал Марков? — —Я и есть!

3-го апреля, у ст. Медведовской армия должна была пересечь железную дорогу, где действовали красные бронепоезда. От этого зависела дальнейшая судьба армии. Эта операция поручается ген. Маркову. Оставив свою бригаду в одной версте от переезда, он с несколькими разведчиками едет вперед. У переезда железнодорожная будка, Марков и его разведчики входят в неё. Там три человека, один у телефона. Их разоружают и связывают. Марков посылает приказание бригаде двигаться вперёд и остановиться в шагах двухстах от железной дороги. В это время телефонный звонок, Марков берёт трубку. — „Кто говорит?" - спрашивает генерал. — „Станция Медведовская. Что, не видать кадетов?" — „Нет, - отвечает Марков, - всё тихо." На станции стоят два бронепоезда. Один из них красные предлагают прислать к переезду. — „Пришлите, товарищи. Оно будет вернее," - соглашается ген. Марков. Спешно, для встречи бронепоезда, Марков устанавливает два орудия у полотна жел. дороги. Красный бронепоезд медленно подходит к будке. Ген. Марков, сняв свою белую папаху, с гранатой в руке, выскакивает на полотно жел. дороги. — „Кто на пути?" - кричат с бронепоезда. — Не видите, что свои?" - отвечает Марков и подбежав вплотную к паровозу, бросает в топку гранату и кричит, отбегая от паровоза: — „Орудие— огонь!" Первый снаряд попадает в колёса паровоза, второй в самый паровоз. Происходит короткий бой, - команда бронепоезда, состоящая из матросов, погибает полностью... Как результат боя, дорога открыта и армия спасена. А главное -армия почувствовала, что она не разбита и может ещё одерживать победы. При этом взято 360 оруд. снарядов, около 100000 руж. патронов, пулемётные ленты, продукты питания, т.е. то, что для армии в тот момент было жизненно необходимо, запасы были все израсходованы. В армии в те дни ген. Маркова всюду встречали несмолкаемым „Ура". 7-го апреля ночью Белая армия опять пересекла жел. дорогу. Ген, Марков, бывши на переезде /ему опять была поручена эта операция/, когда последний белый боец перешёл дорогу, не удержался, и чтобы поиздеваться над красными протелефонировал им: — „Добр. армия благополучно опять перешла жел. дорогу."

Руководство Добровольческой Армии. Весна 1918 г.

Деникин и Марков

1-й Офицерский полк

Марковская полевая школа

Марковское знамя

Марковский знак

Марковские погоны

12-го июня около ст. Шаблиевка, последним снарядом с отступающего красного бронепоезда генерал Марков был смертельно ранен. Снаряд разорвался в трёх шагах от него, он упал как подкошенный, рядом лежала его знаменитая белая папаха. Его перенесли в ближайший дом. Он был без сознания. Через некоторое время, придя в себя, он спросил: „Как мост!" и узнав что он взят — успокоился, поцеловал икону, которую всегда возил с собой и. с трудом выговаривая слова, сказал: „Умираю за вас... как вы умирали за меня...благославляю вас...." Через несколько минут его не стало. Ему было только 40 лет. На утро 1-ый Кубанский Стрелковый полк, входящий в дивизию Маркова провожал останки любимого своего командира. Раздалась команда: - „Слушай! На караул!" В первый раз полк так небрежно отдавал честь своему генералу: ружья валились из рук, штыки колыхались, офицеры и казаки плакали навзрыд. /Ген. Деникин "Очерки Русс. Смуты" 3-ий том/. 13-го июня ген. Деникин отдал следующий приказ по армии: — „Русская армия понесла тяжёлую утрату: 12 июня при взятии ст. Шаблиевки пал смертельно раненый ген. С.Л. Марков. Рыцарь, герой, патриот с горячим сердцем и мятежной душой, он не жил, а горел любовью к Родине и бранным подвигам. Железные стрелки чтут подвиги его под Творильней, Журавиным, Борыньей, Перемышлем, Луцком, Чарторийском... Добровольческая армия никогда не забудет любимого генерала, водившего в бой её части в Ледяном походе. В непрерывных боях, в двух кампаниях, вражеская пуля щадила его. Слепой судьбе угодно было, чтобы великий русский патриот пал от братоубиийственной русской руки. Вечная память со славою павшему!" И второй приказ: „Для увековечения памяти первого Командира 1-го Офицерского полка, части этой впредь именоваться — 1-й ОФИЦЕРСКИЙ ГЕНЕРАЛА МАРКОВА ПОЛК.

Гроб с телом ген. Маркова был отправлен для погребения в Новочеркасск. 15-го июня весь Новочеркасск хоронил ген. Маркова. За гробом шли ген. Алексеев, Донской атаман, высшие чины Добр. армии, семья ген. Маркова: мать, жена и дети... а также 1-ый Офицерский ген. Маркова полк. Военное кладбище. Там вырытая могила. Последняя лития... и гроб опущен. Несколько залпов Офицерского Генерала Маркова полка. Ген. Алксеев, как-то тяжело поворачивая голову в сторону присутствующих, говорит своё надгробное слово /ген. Марков стал очень близким ему человеком и он полюбил его как родного сына/. Ген. Алексеев говорил о Христолюбивом воине Сергии, положившем „жизнь свою за други своя"; говорил о нём как о сыне Отечества, для которого жизнь была недорога, жила бы только Россия; говорил он о примере для всех, который дал воин Сергий...хриплым, сдавленным, прерывающимся голосом говорил ген. Алексеев. Заканчивая, он повернулся к семье покойного и, с усилием повысив голос, обратился ко всем присутствующим: — „Поклонимся же мы земно матушке убиенного, вскормившей и вспоившей верного сына России" - и упав на колени, отвесил ей земной поклон, а за ним все присутствующие. — „Поклонимся мы его жене, разделявшей с ним жизнь и благословившей его на служение Родине" - и снова земной поклон. И повернувшись к могиле, он бросил первую горсть земли на гроб. Новая свежая могила со скромным деревянным крестом, как на других могилах, появилась на Новочеркасском военном кладбище. На кресте не было никакой надписи, на нём висел лишь терновый венец. До самого конца в Добр. армии чувствовалась потеря ген. Маркова - достойного заместителя ему не нашлось. Уже в эмиграции ген. Деникин писал: „Сколько раз потом, в поисках нужного человека, на фоне безлюдья, я говорил себе: -„Нет Маркова..."-

В 2003 г. в городе Сальске Ростовской области, недалеко от места гибели генерала был сооружен первый в России памятник деятелю Белого движения - генералу Маркову. На постаменте издалека виден знак 1-го Кубанского похода - меч, проходящий сквозь терновый венец - и слова принадлежащие Маркову: «Верьте, что Родина вновь будет сильной Великой, Единой и Могучей…»

История российских революций богата на парадоксы. Одним из них было положительное отношение к февральским событиям и к Временному правительству будущих деятелей Белого движения, впоследствии клеймивших революцию и революционеров. Вниманию читателей предлагается обнаруженное в США письмо начальника штаба главнокомандующего армиями Западного фронта генерал-майора С.Л. Маркова министру-председателю Временного правительства и военному министру А.Ф. Керенскому от 15 июля 1917 г.

"Кожаный капитан"

Сергей Леонидович Марков (1878-1918) был одним из выдающихся офицеров русской армии 1 . Участник трех войн, человек большой личной храбрости, интеллектуал (его перу принадлежат труды по военной географии России и зарубежных стран, а также военно-исторические работы и документальные публикации), талантливый военный педагог, он не принадлежал к тому типу офицеров Генерального штаба, которые могут быть названы кабинетными работниками. Сохранилась яркая характеристика Маркова, относящаяся ко времени его службы начальником разведывательного отделения штаба Юго-Западного фронта в 1914 г., которая дает представление о личности этого человека: "В штабе фронта этот энергичный, слегка экспансивный, жаждавший деятельности офицер чувствовал себя... не на своем месте... Будучи по натуре человеком порыва, исключительных подвижности и энергии, немного нетерпеливым в смысле спокойного выжидания развития событий, естественно он не мог себя чувствовать даже удовлетворительно в штабе фронта, удаленном на сотню - полторы верст от боевых линий" 2 .

Особенности характера Маркова подметил генерал Н.М. Тихменев, который писал вдове генерала А.И. Деникина 25 ноября 1953 г.: "С.Л. Маркова я знал лично немного. Помнится в японскую войну, капитаном - мы звали его "кожаным капитаном", ибо с головы до ног он был одет в кожу - черная куртка, черные штаны. Затем встречал мельком в Петербурге, а потом в Ставке (Могилев). Он, признаюсь, не был мне тогда очень симпатичен: его шумливость, горячность казались мне несколько неискренними, а то, что он вечно был "как на дрожжах", не возбуждало во мне доверия... в Маркове я ошибся... он был поистине незаурядной, геройской храбрости человеком" 3 .

Впоследствии С.Л. Марков стал одним из видных деятелей Белого движения. Его идейный выбор в Гражданскую войну был обусловлен в том числе совместной боевой службой и тесными дружескими отношениями с будущим лидером Белого движения на Юге России генералом А.И. Деникиным. В годы Первой мировой войны Деникин и Марков неоднократно служили в одних штабах. С конца 1914 г. Марков служил начальником штаба 4й стрелковой бригады (затем - дивизии), которой командовал Деникин, позднее стал 2м генерал-квартирмейстером Ставки при начальнике штаба Деникине, начальником штаба главнокомандующего армиями Западного фронта при главнокомандующем Деникине и, наконец, начальником штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта при главнокомандующем Деникине. Накануне корниловского выступления, 16 августа 1917 г., Марков был произведен в генерал-лейтенанты.


"Надо спасать не революцию, а Россию"

Публикуемый документ отражает мировоззрение русской военной элиты между февральской революцией и корниловским выступлением. Тогда генштабисты критически отзывались о старом режиме и еще не разочаровались во Временном правительстве. В письме 39-летний Марков писал о том, что возлагает на А.Ф. Керенского надежды на спасение армии и страны ("Мое личное короткое знакомство с Вами убедило меня в Вашей искренности и в Вашем стремлении дать России светлое будущее"). Генерал отмечал, что выступает против возвращения старого режима ("я всей душой не желаю моей Родине возвращения кошмарного старого"). Сложно сказать, против чего конкретно протестовал Марков (он упоминает только "кошмарное распутинское владычество") и не стремился ли просто продемонстрировать Керенскому свою лояльность. Как бы то ни было, эти высказывания ставят под сомнение монархизм Маркова и его приверженность идее конституционной монархии 4 . Основное требование Маркова к Керенскому - восстановить единоначалие в армии, ограничив полномочия комитетов. По мнению генерала, нужно защищать не революцию, которая уже произошла, а гибнущую страну.

Вскоре, однако, отношение Маркова к Временному правительству радикально поменялось. Не за горами было выступление генерала Л.Г. Корнилова, которое поддержали и А.И. Деникин, и С.Л. Марков. Как отмечал сам Марков, "до 27-го августа я, во-первых, не предполагал возможности смещения генерала Корнилова, а, во-вторых, ничего не знал, что при отрешении его от должности Верховного [главнокомандующего], он выступит против Временного правительства. Мне, наоборот, давно были известны его хорошие отношения к А.Ф. Керенскому и к Б.В. Савинкову, которые, как я думал, вполне поддерживают все начинания г[енерала] Корнилова, и я твердо верил, что эти три лица пойдут по пути укрепления армии. Я знал, что программа, предложенная г енералом Корниловым, утверждена и ждал обнародования таковой, но, вместе с тем, понимал, что объявление этой программы может вызвать энергичный протест большевиков" 5 .

После неудачи корниловского выступления Марков иронично именовал Керенского "товарищем" 6 . Последовал арест и заключение сначала в Бердичеве, а позднее - в белорусском городке Быхов Могилевской губернии, расположенном неподалеку от Ставки. Оттуда Деникин, Марков и другие будущие лидеры белых в ноябре 1917 г. бежали на Дон, где возникла антибольшевистская Добровольческая армия. В ее рядах Марков получил смертельное ранение в бою 12 (25) июня 1918 г. и на следующий день скончался.

Письмо Керенскому было обнаружено нами среди бумаг военного следователя Р.Р. фон Раупаха в собрании Бахметевского архива русской и восточноевропейской истории и культуры в США. Отметим, что именно Раупах составил фиктивный документ об освобождении корниловцев, содержавшихся в Быхове (в том числе Маркова), чем способствовал их спасению в ноябре 1917 г.

Документ публикуется в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации при сохранении стилистических особенностей оригинала.


"Я знаю, что может меня ожидать..."

Копия
В собственные руки.

Начальник штаба
Главнокомандующего армиями
Западного фронта
15 июля 1917 г.
N 9238

Господин министр

Я знаю у Вас каждая минута на счету, а писем, подобных моему, - поток, но и при этих условиях я считаю своим долгом человека, любящего свою Родину, сказать Вам несколько слов.

Мое личное короткое знакомство с Вами убедило меня в Вашей искренности и в Вашем стремлении дать России светлое будущее.

Солдат по натуре, рождению и образованию, я могу судить и говорить лишь о своем военном деле. Все остальные реформы и переделки нашего государственного строя меня интересуют лишь как обыкновенного гражданина. Но армию я знаю, отдал ей свои лучшие дни, кровью близких мне людей заплатил за ее успехи, сам окровавленный выходил из боя.

Когда в начале революции в Петрограде издавались известные приказы, когда выпускалась разрушившая армию декларация, мы все, знающие русского солдата и его дух больше и ближе случайных вершителей войсковых судеб из чуждого армии элемента, солдат лишь по серой шинели, юных прапорщиков, цинично устраивающих на модных течениях свою карьеру офицеров и ничего не понимающих в военном деле рабочих, громко и честно говорили, что армия гибнет, а с ней погибнет и Россия. Нас, конечно, не слушали, нас стали обвинять в контрреволюционных замыслах, в желании восстановить кошмарное распутинское владычество. И вот теперь, когда конец почти приблизился, когда те солдаты, которые Вам кричали ура, носили Вас на руках и клялись выполнить свой долг перед Родиной и во имя красивой, но несбыточной формулы свобода, равенство и братство, как подлые трусы бежали перед призраком противника, бежали, дав погибнуть лучшим и убивая достойнейших из своей среды, Вы принимаете ряд мер по восстановлению гибнущей армии.

Меры эти, крайние с одной стороны, нивелируются общим положением дела.

Никакая армия, по своей сути, не может управляться многоголовыми учреждениями, именуемыми комитетами, комиссариатом, съездами и т.д. Ответственный перед своей совестью и Вами, как военным министром, начальник почти не может честно выполнять свой долг, отписываясь, уговаривая, ублажая полуграмотных в военном деле членов комитета, имея, как путы на ногах, быть может и очень хороших душой, но тоже несведущих, фантазирующих и претендующих на особую роль комиссаров. Все это люди, чуждые военному делу, люди минуты и главное не несущие никакой ответственности юридически. Им все подай, все расскажи, все доложи, сделай так, как они хотят, а за результаты отвечай начальник.

Больно за дело и оскорбительно для каждого из нас иметь около себя лицо, как бы следящее за каждым нашим 7 шагом.

Ведь это продолжение разрушения армии, а не созидание ее.

Проще нас всех, кому до сих пор не могут поверить, уволить, и на наше место посадить тех же комиссаров и те же комитеты вместо штабов и управлений.

Введение смертной казни для подлецов и трусов не является разрешением вопроса.

Командуя полком более 15 месяцев в течение этой войны 8 , я, имея право и основания, никого ни разу не отправил на тот свет и, тем не менее, полк держался крепко, дрался исключительно доблестно. Нужна большею частью не работа палкой, а сознание всех, что эта палка есть в руках начальника и всегда может быть пущена в дело.

Короче, начальникам должна быть возвращена власть со всеми ее прерогативами. Дисциплина - это не пустой звук, насаждать ее одними словами нельзя. Слова подействуют на умных, честных, порядочных, но ведь такие повсюду в меньшинстве.

Дисциплина - это воинское приличие, повиновение, воинская подтянутость; есть ли теперь все это налицо? Конечно нет, нет и тени.

Дисциплина разума и сердца должна проявляться начальством, но подчиненные должны всегда помнить лишь о дисциплине твердой власти.

Проводя в армии демократические начала, создают многовластие, что противно сущности военного дела. Нет и не будет армии в мире, где власть начальника парализуется комитетами. Отказаться от комитетов теперь нельзя, но они должны быть поставлены в определенные рамки с ограниченной сферой деятельности.

Широкий, доступный всем достойным путь к высшим знаниям (плох тот солдат, который не хочет быть генералом), признание в солдате такого же человека, как и каждый офицер, вот та военная демократизация, которая, не разлагая армии, внесет в нее здоровый дух.

Но ведь все это не новое и все это давно исповедовалось лучшими из военной среды.

Вот главнейшее, что я считаю своим долгом честного солдата - гражданина, а не наоборот, ибо каждый военный должен быть, прежде всего, солдатом, а потом уже гражданином, сказать Вам, г[осподин] военный министр.

Так же как и Вы, я всей душой не желаю моей Родине возвращения кошмарного старого, и так же как и Вы верю в светлое будущее великой России, но считаю, что это возможно лишь при наличии крепкой, грозной армии, а не толпы трусов и предателей.

Сейчас надо спасать не революцию, а Россию. Революция сделана, старое свергнуто, Россия же гибнет.

Отправляя Вам это письмо, я знаю, что может меня ожидать, но я предпочту скорее быть выгнанным из рядов революционной армии, чем невольно участвовать в ее дальнейшем разложении.

Трудно в наши дни оставаться честным человеком, но это единственное право, коего никакими постановлениями отнять от нас, старых и настоящих офицеров, никто не может. Это право и заставило меня написать Вам.

Искренно Вас уважающий,
готовый к услугам
Сергей Марков

Бахметевский архив русской
и восточноевропейской истории
и культуры (BAR).
Коллекция Р.Р. фон Раупаха. Box 2.
Машинописная копия.

* Публикация подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда в рамках проекта N 14-31-01258а2 "Русский офицерский корпус на изломе эпох (1914-1922 гг.)".

1. Подробнее см.: Марков и марковцы. М., 2001.
2. ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 680. Л. 43.
3. BAR. Anton & Kseniia Denikin collection. Box 32.
4. Гагкуев Р.Г. Генерал Марков // Марков и марковцы. М., 2001. С. 45.
5. BAR. Коллекция Р.Р. фон Раупаха. Box 1.
6. Гагкуев Р.Г. Генерал Марков. С. 51.
7. В документе ошибочно - вашим.
8. В 1915-1916 гг. С.Л. Марков командовал 13-м стрелковым генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича полком.

Продолжаю собирать материалы к двойному юбилею генерала Сергея Леонидовича Маркова, предстоящему в этом году. Антон Иванович Деникин, боевой друг и ближайший соратник Сергея Леонидовича по Первой Мировой войне и его непосредственный командир в Гражданскую, подметил одну странность: белые добровольцы не жаловали Маркова, пока он состоял при штабе. Считали его злым, придирчивым, грубым и несправедливо требовательным. Но стоило Маркову перейти на строевую должность - и всеобщая нелюбовь немедленно сменялась всеобщим же восхищением. "У Маркова была одна особенность , — отмечает Антон Иванович, - прямота, откровенность и резкость в обращении, с которыми он обрушивался на тех, кто, по его мнению, не проявлял достаточно знания, энергии или мужества. Отсюда — двойственность отношений: пока он был в штабе, войска относились к нему или сдержанно или даже нетерпимо (в ростовский период Добровольческой армии). Но стоило Маркову уйти в строй, и отношение к нему становилось любовным и даже восторженным. Войска обладали своей особенной психологией: они не допускали резкости и осуждения со стороны Маркова — штабного офицера; но свой Марков — в обычной короткой меховой куртке, с закинутой на затылок фуражкой, помахивающий неизменной нагайкой, в стрелковой цепи, под жарким огнем противника — мог быть сколько угодно резок, мог кричать, ругать, его слова возбуждали в одних радость, в других горечь, но всегда искреннее желание быть достойными признания своего начальника ".

Сергей Леонидович Марков

Это восторженное отношение к Маркову со стороны его младших соратников я смог сполна прочувствовать, когда обратился к замечательной книге "Марков и марковцы", изданной в рамках проекта "Белые воины". И в частности, к вошедшим в эту книгу воспоминаниям полковника-марковца Василия Ефимовича Павлова. Примечательно, что Павлов не даёт прямым текстом оценок своему командиру - образ Маркова проступает у него как-то естественно, сам собой, как в хорошей художественной литературе, через слова и поступки, которые Павлов фиксирует с фотографической точностью.

Вот один из таких красноречивых эпизодов: " Генерал Марков задержался на станции, но затем крупной рысью нагнал свой отряд. Поздоровавшись с Технической ротой, шедшей в хвосте, он перешел на шаг и сразу же завел разговор со всеми, задав несколько относящихся к моменту вопросов, и сделал вывод:


— Вы у меня и инженеры, и пехота, закаленные в боях. Вы хороший кадр для новых формирований. Будем надеяться, что, в конце концов, мы разобьем красных.


Марковцы в Ледяном Походе

И вдруг, строгий вопрос командиру роты:
— Я не вижу полковника Уральского войска?

Командир роты ответил, что полковник устал и находится в обозе.

— Мы все устали! — возразил генерал Марков, — на следующий раз передайте полковнику, чтобы он поборол свою усталость и был бы в строю вместе с другими. Обоз нашей маленькой армии, это раненые и больные. У нас не хватит сил, чтобы защищать здоровый элемент, если таковой будет находиться в обозе, — и поскакал дальше.

«Сколько бодрости, уверенности и надежд вливал он в наши души! Мы были как орлята около своего орла», — записал участник этого похода.

Впереди роты ехало несколько санитарных подвод. На одной из них ехала сестра милосердия Технической роты, Елена и пожилой офицер. Последний, увидев приближающегося генерала Маркова, слез. И что же? Генерал Марков первым приветствовал офицера и даже сказал ему: «Садитесь на подводу»! Офицеры роты были поражены: два, один за другим следовавших совершенно одинаковых случая и — разное отношение к ним? Объяснялось это весьма просто: генерал Марков не только все замечает, но он и все знает. Он знал, что штабс-капитан был в бою под Выселками ранен двумя пулями. Этот офицер отказался отправиться и армейский лазарет: «Раны пустяшные. Заживут на ходу при роте» " (конец цитаты).

Каким в данном эпизоде предстаёт перед нами командир Офицерского полка (заметим, кстати: новоиспечённый командир, несколько дней тому как получивший это назначение)? Он и наблюдательный офицер, умеющий заприметить любую мелочь и обладающий феноменальной памятью. Он и заботливый отец-командир, умеющий оказать снисхождение к тому, кто в этом действительно нуждается. Он и строгий начальник, не допускающий расхлябанности и лени, умеющий, где нужно - сурово взыскать с виновного (об этом же писал, как мы только что видели, и Деникин). Он и истинный вождь, всегда готовый подбодрить свои войска на трудном переходе, чётко объяснить им задачу, вселить уверенность.

Вот другой эпизод - на этот раз характеризующий Маркова в бою: " Генерал Марков скачками бежал по открытому месту к железной дороге, залез под бетонный переезд и встретился там с несколькими офицерами. Последние не успели даже смутиться появлением генерал Маркова, как услышали его ворчание:

Чёрт возьми! Красная сволочь, видимо, заметила мою папаху и не жалея бросает снаряды. Как бы не попало по цепи. Нужно переждать здесь несколько минут, - и сейчас же стал спокойно говорить о нашей предстоящей атаке и... о бое на улицах.

Затем он, вдруг, перешел на тему о политике, сказав, что наша политика - защита блага Родины, и что мы, как солдаты, должны вести нашу политику быстро, решительно и целесообразно.

Прошло, может быть, минут пять, как генерал Марков, заявив молчавшим офицерам: "Ну, скоро мы пошлем красным снаряда три и - в атаку!" - оставил убежище и побежал к передовым цепям Офицерского полка. Только теперь пришли в себя офицеры под мостом. Ожидали разноса, а вместо этого живая, бодрая речь и предупреждение о скорой атаке, офицеры решили, раз генерал Марков говорил о бое на улицах, следовательно, их рота атакует станицу " (конец цитаты). Вряд ли тут нужны какие-то комментарии. Разве что всплывают немедленно в памяти образы великих русских полководцев Суворова и Скобелева, да героя обороны Севастополя адмирала Нахимова. Марков, возможно, даже несколько неожиданно для своих подчинённых, оказался достойным продолжателем их традиций.

Наконец, третий эпизод , столь же яркий и красноречивый, прекрасно характеризующий не только Маркова-полководца, но и ту обстановку, в которой протекал Ледяной Поход, в которой раскрывался характер будущего героя Белой Борьбы.

" Орудийные кони едва тянут орудия. Верховные уносов от холода не в состоянии сидеть в седлах, спешиваются, но тогда останавливаются кони. С трудом, с помощью других, верховые влезают на седла. Падают от изнеможения лошади, их заменяют. Но при каждой остановке колеса орудий и зарядных ящиков вмерзают в землю; орудия сдвигают совместными усилиями лошадей и людей. У орудий уже не колеса, а какие-то сплошные ледяные диски. Неимоверно тяжело идти людям... Медленно тащится колонна.


Остановка. Генерал Марков подбегает ко 2-й роте.

Не занесло еще вас? Ничего: бывает и хуже!

Предлагает курить, вынимая пачку папирос, которую моментально разбирают.

Пустяки! Держитесь! Не впервые ведь! Все вы молодые, здоровые, сильные. Придет время, когда Родина оценит вашу службу.

Разговор перешел на черкесов покинутого аула, но... подъехал ординарец. Генерал Марков вскочил на подведенного коня и поскакал вперед " (конец цитаты).

Согласитесь: не каждый командир согласится на походе раздать свои папиросы приунывшим бойцам. Тем более в условиях, когда снабжение армии нерегулярно, а тылы и коммуникации попросту отсутствуют. Но Марков чувствует момент, когда его бойцы нуждаются в моральной поддержке. И сходит со своего командирского пьедестала, когда это нужно, превращаясь из начальника в товарища по несчастью. При этом ни на минуту не забывает ни о субординации, ни о своих обязанностях. Стоило ли удивляться восторженному отношению к нему марковцев, стоило ли удивляться, что Офицерский полк по мановению руки своего командира готов бы своротить горы?

Марков Сергей Леонидович - (7 июля 1878, Санкт-Петербургская губерния - 25 июня 1918, станица Мечетинская Кубанской области) - российский военачальник, Генерального штаба генерал-лейтенант (1917 г.). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Первопоходник.

Один из вождей Белого движения на Юге России и организаторов Добровольческой армии.

Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, орденов Святого Владимира 3-й степени и 4-й степени с мечами и бантом, орденов Святой Анны 2-й, 3-й и 4-й степеней, орденов Святого Станислава 2-й и 3-й степеней. Обладатель Георгиевского оружия.

Родился в семье офицера, потомственного дворянина Московской губернии. Брат - подпоручик 86-го Вильманстрандского полка Леонид Леонидович Марков - участвовал в русско-японской войне и умер от ран в 1904.

С. Л. Марков был женат на Марианне Павловне, урождённой княжне Путятиной, и имел двух детей - сына Леонида (родился в 1907) и дочь Марианну(родилась в 1909).

Окончил 1-й Московский кадетский корпус (1895), Константиновское артиллерийское училище (1898), Николаевскую академию Генерального штаба (1904).

После окончания академии по собственному желанию был направлен на фронт русско-японской войны. С июля 1904 служил в Управлении начальника военных сообщений, с августа находился в распоряжении генерал-квартирмейстера и состоял при штабе 1-го Сибирского армейского корпуса, с сентября был офицером Генштаба в штабе Восточного отряда Маньчжурской армии. С декабря 1904 - и.д. старшего адъютант штаба 1-го Сибирского армейского корпуса, с августа 1905 - старший адъютант этого корпуса с производством в капитаны Генерального штаба. За боевые заслуги был награждён несколькими орденами: св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», св. Станислава 3-й степени с мечами, св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, св. Станислава 2-й степени с мечами, св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. По итогам русско-японской войны написал брошюру «Ещё раз о Сандепу» (1911) и главу в коллективном исследовании «Русско-Японская война в сообщениях академии Генерального штаба» (1906).

ика штаба Варшавского военного округа. Проходил годичный ценз в качестве командира 4-й роты лейб-гвардии Финляндского полка. С января 1907 - старший адъютант штаба 16-й пехотной дивизии, с июня 1907 по январь 1908 - помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. С июня 1908 по 1911 - помощник начальника отделения в отделе генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба. С 1909 - подполковник. Преподавал тактику, военную географию и русскую военную историю в Павловском военном училище и Михайловском артиллерийском училище. Был (вместе с полковником Г. Г. Гиссером) соавтором учебника «Военная география России. Исследование отдельных театров военных действий» (1-е издание - 1909, 2-е - 1911) и учебника «Военная география иностранных государств» (1911). Участвовал в подготовке учебника «География внеевропейских стран» (1915). Издал «Записки по истории Русской армии. 1856-1891».

С 1911 - штатный преподаватель в Николаевской военной академии. Был награждён орденом св. Анны 2-й степени.

С началом Первой мировой войны переведен в действующую армию и назначен начальником разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера штаба армий Юго-Западного фронта. С сентября 1914 - начальник управления генерал-квартирмейстера. С октября 1914 - начальник штаба 19-й пехотной дивизии, участвовал в боях на Карпатах в районе Дуклинских проходов. С декабря 1914 - начальник штаба 4-й стрелковой бригады (затем - «железной» дивизии) под командованием генерала А. И. Деникина, награждён орденом св. Владимира 3-й степени, мечами к ордену св. Анны 2-й степени.

С февраля 1915 - командующий, с сентября того же года - командир 13-го стрелкового великого князя Николая Николаевича полка в этой же дивизии. «Со своим славным полком Марков шёл от одной победы к другой… Он не жил, а горел в сплошном порыве», - вспоминал А. И. Деникин.

20 апреля 1916 назначен начальником штаба 2-й Кавказской казачьей дивизии. В конце 1916 недолго преподавал общую тактику в Академии Генштаба. С 1 января 1917 - генерал для поручений при командующем 10-й армией.После февраля все мысли Маркова, как и многих других русских генералов и офицеров, были подчинены одному: как не допустить развала армии, как довести войну до победного конца. Они - русские генералы - были хорошими солдатами, но наивными в политике людьми, они не понимали, не хотели понимать, что в феврале 1917 года был перейдён Рубикон, что с отречением Государя развал армии становится неизбежным...

"Погубят армию эти депутаты и советы, а вместе с ней и Россию" - писал в своём дневнике Марков.

С 15 апреля 1917 - командующий 10-й пехотной дивизией. 12 мая 1917 переведён в Ставку и назначен 2-м генерал-квартирмейстером при Верховном главнокомандующем. С 10 июня 1917 - и. д. начальника штаба армий Западного, с 4 августа 1917 - Юго-Западного фронта, ближайший помощник генерала Деникина. Придерживался монархических политических взглядов.

Активно поддержал выступление генерала Л. Г. Корнилова. 29 августа 1917 отчислен от должности указом А. Ф. Керенского с преданием суду за мятеж и арестован в Бердичеве. Содержался в Быховской тюрьме

В ноябре 1917 бежал на Дон, одним из первых вступил в Добровольческую армию, принимал активное участие в её создании, был начальником штаба командующего добровольческими войсками, с января 1918 - начальником штаба 1-й Добровольческой дивизии. Участник Первого Кубанского (Ледяного) похода. С 12 февраля 1918 - командир 1-го Офицерского пехотного полка (им же сформированного).

С именем Маркова связано становление Белого движения на юге России и его наиболее героические этапы -1-й и 2-й Кубанские походы, в которых он в полной мере проявил свои выдающиеся способности организатора и командира. Его мужество, умение находить выход из самых тупиковых ситуаций стали легендой. "Белый витязь" - одно из прозвищ генерала Маркова в Добровольческой армии. Его часто сравнивали с "белым генералом" Михаилом Дмитриевичем Скобелевым, которого сам Сергей Леонидович очень чтил, к юбилею Скобелева он в своё время даже написал специальную брошюру.

С 22 марта 1918 - командир 1-й пехотной бригады Добровольческой армии. Особо отличился в бою в ночь со 2 на 3 апреля 1918, когда энергичные действия генерала Маркова спасли от разгрома только что лишившуюся своего погибшего командира Л. Г. Корнилова и отступавшую от Екатеринодара Добровольческую армию. По воспоминаниям современников, события развивались следующим образом:

Около 4 часов утра части Маркова стали переходить через железнодорожное полотно. Марков, захватив железнодорожную сторожку у переезда, расположив пехотные части, выслав разведчиков в станицу для атаки противника, спешно начал переправу раненых, обоза и артиллерии. Внезапно от станции отделился бронепоезд красных и пошел к переезду, где уже находился штаб вместе с генералами Алексеевым и Деникиным. Оставалось несколько метров до переезда - и тут Марков, осыпая бронепоезд нещадными словами, оставаясь верным себе: «Стой! Такой-растакой! Сволочь! Своих подавишь!», бросился на пути. Когда тот действительно остановился, Марков отскочил (по другим сведениям тут же бросил гранату), и сразу две трёхдюймовые пушки в упор выстрелили гранатами в цилиндры и колеса паровоза. Завязался горячий бой с командой бронепоезда, которая в результате была перебита, а сам бронепоезд - сожжён.

В апреле 1918 года Марков был назначен командиром 1-й отдельной пехотной бригады, а в июне, перед началом 2-го Кубанского похода - начальником 1-й пехотной дивизии. На этой должности он и погиб в бою у станции Шаблиевка 12 июня 1918 года, в самом начале 2-го Кубанского похода, когда предпоследний снаряд отходящего бронепоезда красных разорвался рядом с генералом, сидящим на коне, и смертельно ранил его. "Умираю за вас, как вы за меня", - были его последние слова.

Сергея Маркова отпевали в июне 1918 г. в Свято-Вознесенском кафедральном соборе при огромном стечении русских воинов, многие из которых не могли сдержать слез...Был смертельно ранен при взятии станции Шаблиевка в самом начале Второго Кубанского похода. Сразу же после получения известия о его смерти 1-й Офицерский полк был переименован в 1-й Офицерский генерала Маркова полк - один из четырёх «цветных» полков белой армии на юге России, развёрнутый потом в Марковскую дивизию. Сергея Маркова отпевали в июне 1918 г. в Свято-Вознесенском кафедральном соборе при огромном стечении русских воинов, многие из которых не могли сдержать слез...

В 1920 семья эмигрировала, после Второй мировой войны жила в Бельгии, а в 1950-е годы дети генерала Маркова переехали в США.

13 декабря 2003 в городе Сальске Ростовской области состоялось открытие памятника генералу Маркову - первый в России памятник деятелю белого движения. Он создан заслуженным художником России скульптором В. А. Суровцевым при поддержке московских предпринимателей и консультативной помощи историков и архивистов.