[ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ] РИЧАРД ДЖОНС

Ричард Никсон Дела в экономике настолько плохи, что при Никсоне нам не избежать экономической катастрофы?Не берусь судить. Ситуация такова, что экономическая катастрофа может произойти в любой момент, и у нас явно есть проблемы в экономике. Но никто не может сказать со

Ричард Пауэре о том, что такое фирма В своем романе «Прибыль» Ричард Пауэре (1998 р.349-350) так рисует образ шефа крупной компании, готовящегося к накачке своих подчиненных:Извлекать выгоду. Постоянно извлекать выгоду. В конце концов, извлекать выгоду. Зарабатывать на жизнь.

На протяжении четверти века (1732 - 1757) Б. Франклин издавал пользовавшийся огромной популярностью «Альманах Бедного Ричарда». Известность альманаху принесли не заметки о сельском хозяйстве и ремеслах, не другие традиционные для подобных изданий сведения, а многочисленные изречения в стихах и прозе, «вложенные» автором в уста фермера Ричарда Сондерса. Позднее они были опубликованы Франклином отдельным изданием - как памфлет «Наука Бедного Ричарда». (В России перевод книги под названием «Учение добродушного Рихарда», вышел в 1784 г.) Самому Франклину принадлежала лишь часть изречений, другие были заимствованы из европейского фольклора, из сочинений Ларошфуко, Рабле, Свифта и других писателей. Отобранные и обработанные с позиций Просвещения, изречения стали своего рода сводом жизненных правил человека нового времени. Важнейшим элементом этого нравственного кодекса был отказ от религиозности. Известная фраза «На Бога надейся, но сам не плошай» не только провозглашала новое отношение к Богу и религии, но и подчеркивала самостоятельность, активность человека. Наивысшей добродетелью, по мнению Франклина, является трудолюбие: «Усердие - мать удачи, и без труда нет добра». Об этом же и самое, пожалуй, знаменитое изречение Бедного Ричарда: «Помни, что время - это деньги». «Наука бедного Ричарда» была, безусловно, сводом практических правил жизни буржуа, высказанных с небывалой доселе открытостью. Недаром уже в XIX в. высказывания Сондерса трактовались лишь как проповедь буржуазного преуспеяния. Но в XVIII в. буржуазный пафос высказываний Франклина имел революционный характер.

Бен Франклин. Альманах бедного Ричарда
Миновали три холодных дня. Даже в полдень термометр не поднимался до нулевой отметки. Тень не переставал спрашивать себя, как выживали здесь люди без электричества, без грелок для лица и утепленного нижнего белья, до автомобилей.

Он сидел в магазинчике Хинцельмана, в котором торговали видеокассетами, приманками и рыболовной снастью, составами для выделки шкур, и рассматривал коллекцию самодельных блесен для ловли форели. Коллекция оказалась много интереснее, чем он ожидал: разноцветные мухи, рукотворные подобия жизни из перьев и ниток, а внутри каждой спрятан крючок.

Он спросил Хинцельмана.

– Взаправду? – переспросил старик.

– Взаправду, – подтвердил Тень.

– Ну, иногда они не переживали зиму, они умирали. Дырявые камины, печки и газовые плиты с плохой вентиляцией сгубили не меньше народу, чем холод. Но это были тяжелые времена, зиму и осень тогда проводили, заготавливая провизию и дрова на зиму. А хуже всего было безумие. Я по радио слышал, дескать, все это связано с солнечными светом, как зимой его всем не хватает. Мой папа говаривал, что люди просто теряли рассудок от сидения в четырех стенах – это называли зимним помешательством. Приозерью всегда доставалось меньше других, но многим городкам в округе и впрямь приходилось несладко. Когда я был маленьким, еще ходила пословица, мол, если к февралю служанка не пыталась убить тебя, значит, она совсем уж бесхребетная.

Книги сказок были на вес золота; когда не было еще библиотеки, где книги выдают на дом, ценили все, что можно читать. Когда моему дедуле брат прислал из Баварии книгу рассказов, все немцы в городе сходились в ратушу его послушать, а финны, ирландцы и все остальные заставляли все им пересказывать.

В двадцати милях отсюда к югу, в Джибуэе нашли женщину, которая бродила зимой в чем мать родила, прижимая к груди мертвого младенца, она так и не отдала его. – Раздумчиво качнув головой, Хинцельман с щелчком закрыл дверь шкафа. – Страшное дело. Хотите карточку на абонемент в видеопрокате? Рано или поздно здесь откроют «Блокбастерс», и тогда мы останемся не у дел. Но пока у нас неплохой выбор.

Тень напомнил Хинцельману, что у него нет ни телевизора, ни видеомагнитофона. Он радовался обществу старика – его воспоминаниям, байкам, усмешке, которая делала Хинцельмана похожим на гоблина. Их отношения только осложнились бы, признай Тень, что ему неуютно возле телевизора с тех самых пор, как он заговорил с ним.

Порывшись в ящике, Хинцельман извлек из него жестяную коробку – похоже, она когда то была рождественской, в таких продавали печенье или шоколадные конфеты: с крышки широко улыбался пестрый щербатый Санта Клаус с подносом бутылок кока колы в руках. Хинцельман осторожно снял крышку с коробки; внутри лежали блокнот и книжка отрывных билетов, корешки пока были пусты.

– На сколько мне вас записать?

– На сколько чего?

– Билетов на «рухлядь». Сегодня она отправится на лед, поэтому мы начали продавать билеты. Каждый билет – пять долларов, десять – за сорок, двадцать – за семьдесят пять. За один билет вы получите пять минут. Разумеется, мы не можем обещать, что она за пять минут потонет, но у того, кто лучше всего угадает время, есть шанс выиграть пятьсот долларов, а если она потонет в ваши пять минут – то и всю тысячу. Чем раньше покупаете билет, тем больше времени еще не выкуплено. Хотите посмотреть информационный листок?

– Конечно.

Хинцельман подал Тени ксерокопированную страницу. «Рухлядью» оказался старый автомобиль со снятыми мотором и бензобаком, который на зиму выкатывали на лед. По весне лед на озере начинал таять, а когда он истончался настолько, что уже не выдерживал веса машины, та падала в воду. Самой ранней датой, когда «рухлядь» затонула в озере, было двадцать седьмое февраля («Кажется, это было в девяносто восьмом. Такую зиму и зимой то назвать нельзя»), а самой поздней – первое мая («Это было в пятидесятом. Тогда казалось, что единственный способ покончить с той зимой, это вогнать ей кол в сердце»). Начало апреля – было обычным временем затопления машины, как правило, около полудня.

Все полуденные часы в апреле были уже разобраны и помечены в линованном блокноте Хинцельмана. Тень купил полчаса двадцать третьего марта с девяти до девяти тридцати утра.

– Побольше бы нам таких, как вы покупателей, – посетовал Хинцельман.

– Это в благодарность за то, что вы меня подвезли, когда я приехал в город.

– Нет, Майк, – отозвался Хинцельман, – это ради детей. – На мгновение с морщинистого лица старика исчезло привычное лукавство, он посерьезнел. – Приходите во второй половине дня, поможете спихнуть «рухлядь» на лед.

Он протянул Тени пять синих карточек, на каждой из которых старомодным стариковским почерком были записаны дата и время, потом занес те же цифры в свой блокнот.

– Хинцельман, – спросил вдруг Тень. – Вы когда нибудь слышали об орлиных камнях?

– На севере Райнландера? Нет, там Соколиная река. Нет, пожалуй, не слышал.

– А как насчет гром птиц?

– Ну, на Пятой улице была выставка макетов зениток «гром птица», но она давно закрылась. Не много от меня помощи, а?

– Не много.

– Вот что я вам скажу, почему бы вам не заглянуть в библиотеку? Там хорошие люди, хотя сейчас они, наверное, заняты распродажей книг, какую проводят на этой неделе. Я ведь вам показывал, где библиотека, так?

Тень кивнул и попрощался, стыдясь, что мысль о библиотеке не пришла в голову ему самому. Сев в пурпурную «тойоту», он поехал на юг по Главной вокруг озера до самой южной окраины городка, пока не добрался до похожего на замок здания, приютившего городскую библиотеку. В вестибюле стрелка с надписью «РАСПРОДАЖА КНИГ» указывала в подвал. Сама библиотека располагалась на первом этаже, и, потопав ногами, чтобы стряхнуть с сапог снег, он вошел внутрь.

Грозная дама с поджатыми ярко алыми губами язвительно осведомилась, что ему тут нужно.

– Наверное, читательский билет, – улыбнулся Тень. – И я хочу знать все о гром птицах.

Традиции и верования индейцев Америки уместились на одной полке в замковой башне. Выбрав несколько книг, Тень устроился за столом у окна. В четверть часа он узнал, что гром птицы были мифическими гигантскими пернатыми, которые жили на вершинах гор, приносили молнии и били крылами, чтобы вызвать гром. Существовали племена, прочел он, которые верили, что гром птицы создали весь этот мир. Полчаса перелистывания страниц не дали ничего нового, и в предметных указателях не было ни единого упоминания об орлиных камнях.

Тень как раз ставил на полку последнюю книгу, когда понял, что за ним кто то внимательно наблюдает. Кто то маленький и серьезный выглядывал из за массивного стеллажа. Когда он обернулся посмотреть, личико исчезло. Он повернулся спиной к мальчику, потом снова глянул через плечо посмотреть, не вернулся ли наблюдатель.

В кармане у него лежал серебряный доллар со Свободой. Вынув монету из кармана, он повыше поднял ее в правой руке, так чтобы мальчик хорошо ее видел. Потом спрятал ее пальцами в ладонь левой и показал обе пустые руки, поднял левую руку ко рту и кашлянул раз, давая монете выпасть из левой руки в правую.

Мальчонка удивленно поглядел на него и убежал, чтобы снова появиться несколько минут спустя, таща за собой неулыбчивую Маргерит Ольсен, которая, поглядев на Тень, подозрительно произнесла:

– Здравствуйте, мистер Айнсель. Леон сказал, что волшебством балуетесь.

– Просто небольшая престидижитация, мэм. Я ведь так вас и не поблагодарил за совет, как обогреть квартиру. Теперь у меня тепло как в печке.

– Очень хорошо. – Ледяное выражение у нее на лице и не думало оттаивать.

– Чудесная здесь библиотека, – сказал Тень.

– Здание очень красивое, но городу нужно что нибудь более целесообразное и не столь вычурное. Вы идете на распродажу внизу?

– Не собирался.

– А следовало бы. Это ради благой цели.

– Я обязательно спущусь.

– Вам нужно выйти в вестибюль и спуститься по лестнице. Рада была вас повидать, мистер Айнсель.

– Зовите меня Майк, – сказал он.

Но она промолчала, только взяла Леона за руку и увела мальчика в отдел детских книг.

– Ну, мам, – услышал Тень голосок Леона. – Это была не престижная игитация. Честное слово. Я видел, как она исчезла, а потом выпала у него из носа. Я правда видел.

Со стены сурово глядел портрет Авраама Линкольна маслом. Тень спустился по мраморной с дубовыми перилами лестнице в подвал библиотеки и, толкнув тяжелую дверь, попал в просторную комнату со столами, заложенными книгами. Не сортированные по теме или авторам книги лежали в полном беспорядке: покетбуки и книги в твердом переплете, художественная литература рядом с научно популярной, периодические издания и, энциклопедии – все бок о бок на столах, вверх или вниз корешками.

Тень неспешно побрел в глубь комнаты, где стоял стол со старинного вида томами, переплетенными в кожу, на каждом корешке стоял белой краской номер по каталогу.

– Вы первый, кто за весь день забрел в этот уголок, – сказал мужчина, сидевший возле штабеля пустых коробок, наваленных грудой мешков и небольшого открытого металлического ящика. – Народ по большей части разбирает триллеры и детские книги или дамские романы. Дженни Кертон, Даниэла Стил и все такое. – Мужчина читал «Убийство Роджера Экройда» Агаты Кристи. – Каждая книга на этом столе по пятьдесят центов, или можете взять три за доллар.

Поблагодарив его, Тень принялся рассматривать книги. Нашел «Историю» Геродота, переплетенную в облупившуюся коричневую кожу. Книга навела его на мысль о том покетбуке, который он оставил в тюрьме. Была здесь книжица под названием «Удивительные иллюзии в гостиной», в которой, похоже, могли быть фокусы с монетами. Обе книги он отнес к мужчине с ящиком для денег.

– Возьмите еще одну, все равно доллар платить, – посоветовал тот. – А заберете третью книгу, только услугу нам окажете. У нас не хватает места на полках.

Тень вернулся к переплетенным в кожу томам и, решив освободить ту, какую с наименьшей вероятностью купит кто то другой, обнаружил, что не в силах выбрать между «Распространенные заболевания мочеиспускательного тракта с рисунками доктора медицины» или «Протоколы заседаний городского совета Приозерья. 1872 1884». Он пролистал иллюстрации в медицинском трактате и решил, что в городе, вероятно, найдется мальчишка, которому эта книга может понадобиться, чтобы шокировать друзей. Поэтому он отнес «Протоколы» человеку у денежного ящика, а тот, взяв с него доллар, сложил все книги в коричневый бумажный пакет с эмблемой «Деликатесы Дейва».

Тень вышел из библиотеки. С ее ступеней открывался отличный вид на озеро, до самого дальнего берега. Он даже различил свой дом за мостом, отсюда дом выглядел совсем кукольным. У моста на льду толклись люди: четверо или пятеро мужчин выталкивали на середину белого озера темно зеленую машину.

– Двадцать третье марта, – вполголоса сказал озеру Тень. – С девяти до половины десятого утра.

Он еще задумался, услышат ли его озеро и развалюха и даже если услышат, то прислушаются ли. В этом он сомневался.

Ветер ожег лицо холодом.
Вернувшись домой, Тень обнаружил, что у здания его ждет офицер Чад Муллиган. При виде полицейской машины у Тени гулко забилось сердце, но тут он заметил, что полицейский, сидя в машине, заполняет какие то бланки.

С мешком книг под мышкой он подошел к седану.

– Распродажа в библиотеке? – спросил, опустив стекло, Муллиган.

– Да.

– Два, может, три года назад я купил у них ящик книг Роберта Ландлэма. Все собираюсь их прочесть. Моя кузина от него без ума. В последнее время я уже начал думать, что, если когда нибудь соберусь на необитаемый остров, возьму с собой ящик Роберта Ландлэма, чтобы нагнать упущенное.

– Я чем нибудь могу помочь, шеф?

– Решительно ничем, приятель. Думал, дай остановлюсь посмотрю, как ты обустраиваешься. Помнишь китайскую поговорку? Если спас человеку жизнь, ты за него в ответе. Ну, я не утверждаю, что на прошлой неделе спас тебе жизнь. Но все же решил, что надо заглянуть. Как поживает пурпурный гунтермобиль?

– Отлично, – сказал Тень. – И впрямь неплохо. Работает прекрасно.

– Рад слышать.

– Я в библиотеке видел мою соседку, – сказал Тень. – Миз Ольсен. Я не понимаю…

– Что забралось ей в зад и там сдохло?

– Если хочешь, можно сказать и так.

– Долгая история. Если прокатишься со мной, расскажу.

Тень ненадолго задумался.

– Идет, – сказал он, обошел машину, открыл дверцу и сел на пассажирское сиденье.

Муллиган поехал на север, потом вдруг погасил фары и съехал на обочину.

– Даррен Ольсен познакомился с Мардж в Стивен Пойнте они оба учились в Висконсинском университете – и привез ее домой в Приозерье. Мардж окончила факультет журналистики. Он изучал – черт, управление гостиницами, что то вроде этого. Когда они приехали, у городка просто челюсть отвисла. Это было сколько?.. Лет тринадцать четырнадцать назад. Она была такой красивой… длинные черные волосы… – Муллиган помедлил. – Даррен заправлял «Мотелем Америка» в Кэмдене, это в двадцати милях к западу отсюда. Вот только никто, похоже, не хотел останавливаться в Кэмдене, и мотель наконец закрыли. У них было двое сыновей. Сэнди в то время было одиннадцать. Младший – Леон его зовут, да? – был тогда грудным младенцем.

«Диктатор недели» углубился в биографию человека, который нравится решительно всем (кроме его сгнившего в тюрьме сына), - отца-основателя США Бенджамина Фраклина, человека, чьё лицо украшает купюру в 100 долларов, и чья жизнь породила саму Американскую мечту.

«Я - младший сын младшего сына, который в свою очередь тоже был младшим сыном младшего сына, и так на протяжении пяти поколений».

У отца Франклина было семнадцать детей от двух жён, и Бенджи был семнадцатым.

Отец Бенджамина Франклина занимался изготовлением и продажей мыла и свечей и традиционно рассчитывал передать младшему сыну своё дело, поэтому держал его при себе, с раннего возраста обучая этому нехитрому ремеслу. Однако как только Бенджамин стал тинейджером, он взбунтовался против карьеры мыловара. Отец со скрипом согласился отдать его в подмастерья к одному из старших братьев, который работал книгопечатником. Отпуская сына, он заставил его подписать контракт, обязывающий находиться в ученичестве и подчинении у брата до двадцати одного года. Ремесло печатника пришлось Бенджамину по душе, и он быстро освоился, однако и этого ему вскоре стало мало, так что он решил попробовать себя в качестве автора в газетах, набором которых занимался. Брат точно зарубил бы такую инициативу, поэтому он решил писать истории от лица вдовы средних лет по имени Silence Dogood («Молчание Творитдобро»). В тётушкиных статьях он разумно и остроумно, насколько это возможно для хлебнувшей горя вдовушки, рассуждал обо всём на свете, от чисто практических советов по здоровью до вопросов спасения души и прогрессивных взглядов на место женщин в обществе.

В семнадцать лет Бенджамину стало совсем тесно на работе брата, он овладел ремеслом печатника и провёл первые пробы пера. Так что из родного Бостона он сбежал в Филадельфию, ставшую впоследствии его родным городом. Трудолюбивый и упрямый, он быстро нашёл в новом городе работу в типографии и привлёк внимание местного чиновника, который взялся за повышение квалификации Бенджамина-печатника и отправил его на обучение в Лондон. Америка в то время была провинциальной колонией великой Британской империи, а Лондон - самым горячим мегаполисом того времени. За два года молодой Франклин как губка впитал не только тонкости печатного дела и светский этикет, но и идеи Просвещения, тягу к науке и тайным обществам.

В двадцать лет Франклин вернулся в Америку новым человеком - теперь у него была чёткая этическая и практическая система, набор принципов и правил, которых он придерживался всю оставшуюся жизнь. Он составил тринадцатиступенчатую пирамиду из добродетелей , которые нужно культивировать в себе и овладевать ими одной за другой. В 1731 году он был посвящён в свою первую масонскую ложу и за три года превратился в её Великого Мастера.

Помимо нравственной системы Франклин обрёл мастерство и знания в печатном деле, позволившие ему стать ведущим специалистом и открыть одну из трёх основных типографий в Филадельфии. На базе издательства он почти сразу организовал книжный магазин и начал выпускать собственную «Пенсильванскую газету». В неё он вкладывал массу труда, продолжая традицию юности и печатая собственные статьи от имени читателей и выдуманных авторов, часто распускающих сплетни о горожанах и смакующих кровавые истории. Это был эдакий прототип современной жёлтой прессы.

В 1738 году он стал выпускать «Альманах бедного Ричарда», ежегодный календарь с народными мудростями на каждый день, а также плакаты с лучшими афоризмами, которыми можно украсить стены. К тридцати пяти годам Франклин был одним из самых богатых и влиятельных людей в Филадельфии.
Молодой преуспевающий издатель решил попробовать повторить опыт «чайных клубов» в Англии, где джентльмены встречаются и обсуждают насущные дела и разнообразные теории, помогают друг другу духовно, морально и интеллектуально. Он нашёл и объединил одиннадцать единомышленников, каждый из которых преуспевал в своём деле и стремился к совершенствованию как себя самого, так и - совместными усилиями - всего общества. Все члены тайного общества, которое Франклин назвал «Клубом кожаных фартуков» или «Джунто», должны был по очереди готовить доклады на научные, социальные, экономические или политические темы. Собрания проходили раз в неделю, участники делились полезной для души и дела информацией, помогали друг другу знакомствами и связями. Сам Франклин, будучи печатником, благодаря «Джунто» начал получать заказы на печать избирательных бюллетеней, бланков и анкет от всех крупнейших чиновников Филадельфии. В мемуарах Франклин вспоминает, что общество просуществовало несколько десятилетий - и если начинало оно со скромной взаимопомощи и небольших общественных инициатив, то закончилось всё созданием новых законов и курированием общегосударственных проектов.

Ближе к сорока годам Франклин, обладая собственным капиталом, самым влиятельным СМИ и издательством, а главное - авторитетом и влиянием среди всех публичных фигур и представителей власти, развернул активную общественную деятельность. Процесс выглядел следующим образом. Сначала Франклин придумывает, как можно улучшить растущий провинциальный город, и пишет об этом статью. В ней он выкладывает все за и против и выдвигает предложение по решению проблемы. Таким образом он подготавливает общественность. Затем он, часто в личном порядке, обрабатывает публичных деятелей и политиков, и, заручившись их поддержкой, обращается к общественности с проектом, например, пожарного общества. Начинается по сути краудфандинг-кампания, и каждый житель, которого через газеты настоятельно убедили в том, что грядут ужасы и беды от возможных пожаров, вносит посильную лепту деньгами или же вступлением в пожарные бригады. Со временем на собранные средства строилось здание, покупалось оборудование, а Франклин или кто-то из его приближённых людей становился почётным куратором этого общества.
Таким способом он организовал не только первое пожарное общество, но и первую публичную библиотеку, в которой можно было брать книги на дом, Американское философское общество, в которое вошли учёные со всего мира, в том числе из России, высшее учебное заведение и настоящую мини-армию для отпора испанцам, французам и индейцам.

В Америке того времени подобные публичные институты могли возникать двумя путями: вертикально, то есть по приказу или с благословения Британской короны; либо же горизонтально, то есть по инициативе граждан и чиновников на местах. Франклин вывел эту горизонтальную модель на новый уровень, с одной стороны стимулируя и координируя своих соотечественников, с другой стороны получая разрешение у англичан и их наместников. Со временем местные бизнесы и организации разрослись и стали возмущаться несправедливо высокими налогами, которыми Англия и богатые владельцы земель облагали частных предпринимателей и местное правительство. Родная для Франклина Филадельфия была крупнейшим городом в штате Пенсильвания, фактически принадлежавшем зажиточному английскому семейству Пеннов, которые собирали подати и не платили налогов. Франклин и его соратники многократно поднимали вопрос равноправия, свободной торговли и послабления колониальных налогов в прессе, публичных обсуждениях, кабинетах чиновников и на судебных заседаниях. В результате такой борьбы в 1757 году Франклина отправляют в Лондон, чтобы он представлял интересы американских граждан и предпринимателей не через посредников и почту, которая шла кораблями через океан целый месяц, а в личных разговорах и на приёмах у чиновников.

Перед отплытием в Англию Франклин начал проводить эксперименты с электричеством, извлечённым из простых приспособлений. Опыты с током демонстрировались в том числе на животных и на людях. Однажды Франклин на опытах зарядом тока убил индюка (которого он, кстати, впоследствии предлагал сделать символом США вместо орла), а также чуть не погиб сам, неправильно заземлившись. Этими экспериментами он ввёл в моду множество странных развлечений, в том числе человеческие электрические хороводы, когда множество великосветских любопытствующих брались за руки и подвергались воздействию электрических зарядов. Выводы из опытов Франклин оформил в серию статей, а также подтвердил их знаменитыми экспериментами с молнией, воздушным змеем, ключом и батареей. Помимо всего прочего он также изобрёл стеклянную гармонику, для которой писали музыку современники Франклина - Моцарт и Бетховен. Его открытия завоевали ему популярность не только в Америке, но и в Европе, так что по прибытии в Лондон он был на ура встречен в высшем обществе, общался с выдающимися учёными, в числе которых был и изобретатель универсальной паровой машины Джеймс Уатт, положивший своими изобретениями начало Промышленной революции.

При том что формально у Франклина не было даже среднего образования, Оксфордский университет присудил ему докторскую степень, а английские и европейские учёные до конца жизни американского патриарха поддерживали с ним связь и сообщали обо всех значительных научных открытиях.

Однако основной миссией Франклина в Лондоне было отстаивание интересов зарождающегося американского государства, которое в глазах имперских британцев было кучкой колониальных выскочек, внезапно начавших качать права и посмевших требовать что-то у Короны. Ничего конкретного в этот приезд Франклин так и не получил, англичане обещали подумать насчёт смягчения своей политики в Америке, но всё же напомнили своим колониальным потомкам, кто в доме хозяин.

Именно тогда Франклин стал самым популярным американцем в мире. Все, начиная с учёных кругов и заканчивая представителями Короны и светским обществом, были зачарованы простым и энергичным провинциальным самородком, который начинал с должности продавца в магазине, а теперь вызывал поклоны у королевских особ. Франклин стал первым прото-американцем, на чьих биографии и костях была впоследствии выстроена американская мечта. Он шагнул из грязи в князи, всех зайцев перестрелял и на всех стульях не то что уселся, а прямо-таки улёгся. В 1762 году Франклин покинул Лондон, сделав одного из своих сыновей, Уильяма Франклина, губернатором Нью-Джерси.

В Америку Франклин вернулся ненадолго, так как вскоре после его отбытия из Англии тамошние чиновники быстро позабыли о договоренностях с колониальным представителем и начали вводить новые налоги для американцев. Например, обязали покупать и клеить марки на все официальные документы, на каждый лист. Без таких акцизных марок никакой американский документ не мог считаться легитимным, налог был встроен в сам документооборот. В 1765 году Франклина снова откомандовали в Англию, на этот раз на целых десять лет, всё с теми же целями: отстоять интересы Америки, помочь колониям дышать свободно и упразднить явления вроде таких акцизных марок. Нужно заметить, что первое время Франклин пытался сгладить отношение соотечественников к этим злосчастным маркам, утверждая, что разоряют людей не налоги, а праздность, пьянство и лень. За такие конформистские взгляды Франклина в Америке подвергли лёгкому публичному остракизму, из-за чего он отплывал в Англию с удвоенным энтузиазмом и желанием доказать свой патриотизм.

Приплыв в Англию, Франклин взялся объяснять англичанам, что с такими резкими налоговыми прихватами те потеряют очень много выгод, которые может предоставить сотрудничество на равных с колониальными предпринимателями и местными правительствами. Так как разговаривать с Короной с позиции силы у колонистов не было возможности, Франклин использовал простую схему, которая также стала краеугольным камнем демократии. Не добившись никаких уступок со стороны чиновников, он начал в частном порядке склонять на свою сторону opinion maker’ов того времени: учёных, богачей, творческую элиту и в том числе жён чиновников. После продолжительной борьбы марочные налоги всё же отменили, а Франклину, казалось, удалось убедить англичан в самостоятельности американских колоний. Но вскоре после отмены одних налогов англичане вводят ещё больше других, и в «новой Англии» поднимается волна вооружённых восстаний против «старой». Самому же Франклину устраивают публичный разнос и унижение за то, что он с помощью своих связей и газет организовал серьёзный «wikileaks» того времени: опубликовал переписку одного из губернаторов, ставленников Короны в Америке. Из неё следовало, что Англия не то что не собирается послаблять давление на колонии, но наоборот, активно закручивает гайки.

Нужно отметить, что Франклин на протяжении десятилетней дипломатической миссии в Англию не отстаивал напрямую независимость американских колоний, а всего лишь пытался сгладить противоречия между единым народом, разделённым океаном. Большую часть жизни сам Франклин считал себя англичанином, однако в конце жизни им, как и большинством американцев, завладела идея независимости Штатов. За десять лет представления колониальных интересов в сердце Британской империи Франклин завоевал в США и родной Филадельфии еще больший авторитет и уважение, ну а пока возвращался на Родину, заодно открыл течение Гольфстрим.

В Штатах Франклин первым делом встретился со своим сыном-губернатором и насмерть с ним разругался: молодой Франклин всё ещё считал себя британцем и был предан Короне, в то время как старший Франклин уже предчувствовал приближение американской независимости и верил в неё. Вскоре после этой ссоры Франклина-младшего арестовали и до конца его дней поместили в тюрьму, а отец и пальцем не пошевелил, чтобы помочь отпрыску.

В Америке Франклин и на этот раз задержался ненадолго, помог своим единомышленникам составить черновик Декларации независимости и в семьдесят лет отплыл в Европу с новым дипломатическим заданием, на этот раз выполненным вполне успешно. В это время Америка уже открыто воевала с Британией, которая на то время была самой мощной военной силой в мире. Американские войска состояли из местных отрядов самообороны, как тот, который Франклин помог организовать в Филадельфии. Большая часть оружия, пушек и амуниции была получена у той же Короны, которая и не подозревала, что это оружие в конце концов обернётся против неё же самой. Французы столетиями воевали с англичанами и к концу XVIII века были державой номер два, так что Франклин небезосновательно полагал, что Людовик XVI воспользуется ситуацией и вставит большие палки в колёса Британской империи.

Однако французы не спешили помогать и вмешиваться в войну, которую Штаты месяц за месяцем проигрывали, так что Франклину пришлось опять идти обходными путями и охмурять всё высшее общество, по одному собирая единомышленников среди французов. Несмотря на свой преклонный возраст, он пользовался бешеной популярностью у женщин (однажды на вечеринке его окружили три сотни вздыхающих француженок), которые имели влияние на своих мужей и в самых положительных тонах нашёптывали им всё, что Франклин громогласно излагал в салонах. Кроме того в 1776 году он был посвящён во французскую масонскую ложу «Общество девяти сестёр», в которой сразу занял высокое положение и в том числе проводил обряд посвящения Вольтера. Эта ложа сыграла значительную роль в деле обретения независимости США, а после того как Франклин покинул Францию, его место в качестве посла и одного из руководителей ложи занял Томас Джефферсон, впоследствии ставший третьим президентом США.

Тогда Франклин провернул следующий манёвр. Из Парижа он отправился в Англию якобы для переговоров о перемирии, что привело французов в небывалое волнение, однако на самом деле он поехал к англичанам, чтобы просто в очередной раз высказать им свой протест против их политики (может быть, поболтать о погоде, но точно ни с кем не договариваться). Вернувшись после этой поездки в Париж, Франклин получил полную поддержку со стороны французов, которым, конечно, никто не докладывал о результатах переговоров и которые боялись, чтобы англичане не опередили их в поддержке наклёвывающегося государства.

Так был составлен и подписан Версальский мирный договор 1783 года, один из трёх основополагающих документов в истории США помимо Декларации независимости и Конституции. Франклин - единственный из отцов-основателей США, который участвовал в создании всех трёх основных документов.

Несмотря на ключевую роль, которую он сыграл в обретении Америкой независимости, новоиспечённые лидеры нации встретили семидесятидевятилетнего Франклина достаточно прохладно и даже отказались оплачивать его издержки за время пребывания во Франции. Возможно, другие отцы-основатели исходили из того, что, пока они воевали и сидели в окопах, Франклин рассекал по шикарным коврам, пил изысканные вина, наслаждался компанией самых выдающихся европейских умов, да ещё и продолжал изобретать - например, придумал бифокальные линзы, и, кроме того, вёл активную масонскую деятельность. В целом, радикальный демократ Франклин не очень хорошо ладил с главным героем военной части обретения американской независимости - Джорджем Вашингтоном. Франклин выступил против того, чтобы Вашингтона наделили чрезвычайными полномочиями, настаивал на регулярных и демократических выборах и в противовес всем остальным отцам-основателям считал необходимым отмену рабства. Франклин принимал активное участие в написании конституции нового государства и сделал так, чтобы в первых её строчках основополагающие истины демократии не восходили к данному богом праву, а считались «самоочевидными» и «неотъемлемыми». «Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определёнными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью».

На церемонию подписания и принятия Конституции Франклина внесли на руках не только из-за его слабого здоровья, но и, конечно, в благодарность за всё то, что он сделал за свою жизнь для Америки. Он был самым известным американцем на протяжении десятилетий. Его обожали, несмотря ни на что, и в Англии, и во Франции, и, конечно, в самих Штатах. На его похороны в 1790 году пришли больше двадцати тысяч человек. Население Филадельфии в то время составляло всего тридцать тысяч.

БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН. ЖУРНАЛИСТ И ИЗДАТЕЛЬ

Бенджамин Франклин родился 17 января 1706 года в Бостоне. Его отец Джозайя Франклин был ремесленником, занимался производством свечей и мыла. За свою жизнь Франклин смог стать журналистом, издателем, политическим деятелем, первым иностранным членом Российской Академии Наук, ученым, дипломатом. Его портрет нанесен на стодолларовой купюре национальной резервной системы США с 1928 года. Франклин был пятнадцатым ребенком в семье, самостоятельно получал образование. Отец Франклина хотел, чтобы он пошел в школу, но его скромных сбережений хватило только на два года обучения. Свои обширные знания Бенджамину Франклину приходилось самостоятельно получать из книг. В 1727 году Бенджамин Франклин основывает собственную библиотеку в Филадельфии. Там с 1729 года по 1748 год он издает «Пенсильванскую газету». Там же с 1732 года по 1758 издается его ежегодник «Альманах бедного Ричарда». В 1731 году Бенджамин Франклин основал первую Публичную библиотеку в Америке. В 1751 году заложил начала Филадельфийской Академии, которая в последствии, стала основой Пенсильванского Университета. В 1787 году Франклин становится одним из авторов американской Конституции. Судьба Бенджамина Франклина как журналиста тесно связана с его Братом Джеймсом Франклином. В 1721 году на бостонской арене печати за право на существование боролись три газеты «The Boston News-Letter», «The American Weekly Mercury» и «The New England Courant». Издавал ее Джеймс Франклин. Практически «семейная» газета Франклинов стояла на позиции свободы слова. В одном из эссе, которое написал Бенджамин Франклин для «Новоанглийских курантов» он четко выразил свое мнение: «Без свободы мысли не может быть такой вещи, как мудрость; и нет общественной свободы без свободы слова; право каждого человека не должно нарушать или подавлять право другого человека». (1. «История мировой журналистики» Беспалова, Корнилов, Короченский, Лучинский, Станько стр.64). В 1722 году Джеймс Франклин попадает в тюрьму по обвинению в подстрекательской в клевете, все случилось из-за публичных выпадов Франклина в адрес губернатора. На месяц руководителем «Новоанглийских курантов» становится Бенджамин Франклин. В своей «Автобиоргафии» Бенджамин писал так:

«Пока брат находился в заключении, что очень меня возмущало, несмотря на наши личные нелады, я возглавлял газету и осмелился два раза высмеять в ней наших правителей. Брат мой отнесся к этому снисходительно, но кое-кто стал поглядывать на меня косо, усмотрев во мне юного умника, не гнушающегося пасквилем и сатирой. Брата выпустили на свободу, но ассамблея тут же издала очень странное постановление о том, что отныне «Джеймсу Франклину запрещается издавать газету «The New England Courant». Чтобы решить, как ему быть дальше, у нас в типографии собрались на совещание друзья. Кто-то из них предложил обойти это постановление, изменив название газеты, но брат усмотрел в этом неудобства, и был найден лучший выход: Сделать издателем газеты Бенджамина Франклина». (2. «История мировой журналистики» Беспалова, Корнилов, Короченский, Лучинский, Станько стр. 65). На тот момент Бенджамину Франклину не было и двадцати лет. Казалось бы, пост издателя открывал ему еще большие перспективы в «Новоанглийских курантах», но задержаться в основанной братом газете ему не пришлось. Сложные семейные отношения сказались на работе. Тем не менее, в этой газете Бенджамин Франклин представил на суд читателей восемь своих нравоучительных эссе. Все они издавались под пародийной маской «вдова Сайленс Дугуд». Дело в том, что, начиная писать эти письма, еще в 16 лет Бенджамин не ждал одобрения ни брата, ни отца. Автору пришлось надеть эту маску. Отец сразу же дал понять тогда еще совсем юному Бенджамину, все поэты и писатели рано или поздно становятся нищими или бродягами. Всего Бенджамин Франклина написал 16 таких писем. Они отличались едкой иронией, безжалостной сатирой на общество и его нравы и вызывали небывалый восторг у читателей. «Серия эссе под названием «бумаги вдовы Дугуд», несмотря на стилистические заимствования и определенный момент ученичества у Джона Аддисона и Ричарда Стиля, стала важным этапом формирования национальной традиции в американской эссеистике», - пишут в учебнике «История мировой журналистики». Узнав об авторстве брата, Джеймс пришел в ярость. Он выгнал Бенджамина из своей типографии. Бенджамин на корабле отправился в Нью-Йорк. Оттуда двинулся в Филадельфию. Зарекомендовав себя в лицах горожан, Бенджамин Франклин добивается спонсорства губернатора. Так и не получив финансовую поддержку и рекомендательные письма, он все же отправляется в Англию. Там он собирался закупить печатное оборудование. В его планах было открыть собственную типографию и «получать заказы от правительства английской и местной ассамблей». (3. «Бенефицианство великого Бенджамина» М. Обельченко). Несмотря на это, в Лондоне Франклин быстро находит друзей и работу. Там он активно изучает новинки типографского дела и становится настоящим поклонником английской журналистики. Вскоре в одном из пабов попутчик Франклина с корабля, переместившего его из Филадельфии в Лондон, мистер Дэнхэм, предлагает Франклину стать управляющим его бизнесом в Филадельфии. Но смерть Дэнхэма от пневмонии, которой заболел и Бенджамин, но удачно выздоровел, подкосила его планы. В Филадельфии ему опять пришлось вернуться на работу в помощники к своему бывшему хозяину, который владел типографской мастерской. В Филадельфии обычные посиделки с друзьям и Франклин преобразовал в собрание клуба, который он назвал «В Филадельфии обычные посиделки с друзьям и Франклин преобразовал в собрание клуба, который он назвал «Junto». На одном из таких собраний и родилась идея создания «Пенсильванской газеты». На паевой основе с Хью Мередитом в 1728 году Бенджамин Франклин открывает свою типографию. В этом же 1728 году типограф Сэмюэл Кеймер приступает к изданию еженедельной газеты «The Universal Instructor in All Arts And Scienes: and Penselvanya Gazette». Франклин и Мэредит выкупили разбитую в пух и прах самим Франклином под его очередной маской газету. Вскоре Франклин выкупил долю у Мередита и стал единственным владельцем газеты. Он сократил название и теперь издание именовалось «Pensylvania Gazette», 2 октября 1729 года вышел ее первый номер. Бенджамин Франклин упразднил редакционную политику Кеймера и убрал со страниц теперь уже своего издания распечатки из энциклопедий. Он поставил на их место свои эссе, отдельные ессее Аддисона и Стиля, произведения местных авторов. Особый интерес пенсильванцев вызвал новостной блок в газете Франклина, в котором публиковались материалы о местных событиях. «Франклину удалось совместить информационность и развлекательность, что соответствовало просветительской программе воспитания нравственной личности. В третьем номере «The Pensylvanya Gazette» Франклин обратился к читателям с объяснением своего понимания роли редактора и издателя: «Издавать хорошую газету совсем не так легко, как многие себе воображают. Автор, выступающий на страницах газеты (с точки зрения людей просвещенных), должен быть изрядно искушен в языках, обладать даром письменного слова и описывать вещи ясно, понятно и в нескольких словах, он должен быть сведущ в географии, в истории, посвящен в интересы коронованных особ и государств, в секреты двора, знать обычаи и традиции всех народов. Люди, обладающие подобным дарованиями, чрезвычайно редки в этой отдаленной части света». (4.«История мировой журналистики» Беспалова, Корнилов, Короченский, Лучинский, Станько стр.67) Редакторская деятельность Франклина была разумной и дальновидной. Он не только помещал в своей газете новость местные и зарубежные, но и связывал их с интересами пенсильванцев. Он сам себе писал «письма редактору», сам себе отвечал. «Пенсильванская газета» имела небывалый экономический эффект, авторы книги «История мировой журналистики» приводят такие сведения: расходные книги печатной компании Франклина за 1748 - 1765 года показывают, что свыше 60% доходов поступало от издания «Пенсельванской газеты». На рубеже 17 и 18 века население Пенсильванской колонии было многонациональным. Практически каждая народность стремилась обзавестись собственным изданием. Бенджамин Франклин, восторженный идеей, был готов выпускать в свет двуязычную газету на английском и немецком языках. На пост редактора Франклин пригласил Льюиса и Тимоти и начал издавать «Philadelphische Zeitung» - первую газету на иностранном языке в колониях. Газета просуществовала недолго, так как опередила свое время.

«Большой корпус», - говорится в «Истории мировой журналистики», - журнально-литературной продукции к началу 8 века составляли альманахи. К своему имени издатели альманахов прибавляли титул «филомат» и подчеркивали, что помещают астрологические предсказания только «для развлечения простолюдинов», прекрасно понимая, что выпуск альманахов было в первую очередь коммерчески выгодным предприятием». Со временем тематическая наполненность альманахов обогатилась, там стали появляться загадки, эссе, пословицы, стихотворные и юмористические тексты. У Бенджамина Франклина родилась новая идея - создать «Альманах Бедного Ричарда». Франклин пытался сделать этот альманах просветительским, старался внести в него занимательность и полезность. Идея Франклина удалась, спрос на альманах был огромен, «бедный Ричард» приносил ему колоссальный доход так как расходился тиражом в 10000 экземпляров. Первое издание «Альманаха Бедного Ричарда» вышло в 1733 году, хотя и было проанонсировано Франклином еще в 1732 году. Успешное издание альманаха продолжалось вплоть до 1757 года. Бенджамин Франклин создал для Ричарда вымышленную биографию. Это был совсем небогатый человек, филомант поневоле с богатым жизненным опытом. Франклин всячески поддерживал существование этого липового человека и через год опубликовал в альманахе письмо от лица Ричарда, который получил гонорар от редакции и, наконец, смог порадовать свою жену шубой. «Большой тираж альманаха обеспечивал Франклину надежный доход, что, в свою очередь, свидетельствовало о правильности выбранного пути для просветительской журналистики. Постоянный читатель франклиновского альманаха на долгие годы принял образ-маску Бедного Ричарда, от имени которого в текст альманаха аккуратно вкрапливались небольшие стихотворения, эссе, пословицы». (5. «История мировой журналистики» Беспалова, Корнилов, Короченский, Лучинский, Станько стр.71).

В 1741 году Эндрю Брэдфорд приступил к выпуску нового типа периодического издания - журнала. Его детище называлось «Америкен мэгэзин». Ровно через три дня, уловив веяния нового, к изданию своего журнала под названием «Дженерал мэгэзин» приступил и Бенджамин Франклин. Историки американской журналистики высоко оценивают новое издание Франклина. Джеймс Вуд пишет об этом так: «В еженедельной газете "Пенсилваниа газетт"... последний объявил в ноябре 1740 года о своих планах издания "Общего журнала и исторической хроники для всех английских колоний в Америке". К несчастью, Франклин предложил редакторство журнала Джону Уэббу, филадельфийскому адвокату, сыну первого в Пенсильвании типографа. И буквально вслед за этим Брэдфорд объявил о создании собственного журнала с тем же Уэббом во главе его и выпустил первый номер этого издания 13 февраля 1741 года под названием «Америкен мэгэзин, или Ежемесячный взгляд политического государства английских колоний». (Д.Вуд «Журналы в Соединенных Штатах. Их социальное и экономическое влияние»).

Франклин хотел воплотить в своем журнале идею целого склада новостей, всевозможных сведений из памфлетов, газет, политических документов. К сожалению, и издание Брэдфорда и издание Франклина не получило долгой жизни, «Америкен мэгэзин» закрылся после выпуска трех номеров, «Дженерал мэгэзин» после шести.

Своими публикациями в «Пенсильванской газете» Бенджамин Франклин не редко влиял на ход политических событий в стране. К примеру, в 1754 году он впервые поместил в своей газете карикатуру с изображением змеи, которая состоит из восьми рассеченных и не связанных между собой частей. Они символизировали восемь американских колоний, каждая часть было помечена инициалами колоний. Подпись под карикатурой была следующего содержания: «Американцы! Свобода или смерть! Объединимся или умрем!». Карикатура получила невероятный успех, практически сразу ее перепечатало множество американских газет. Считается, что именно эта публикация стала своеобразным толчком к созыву летом 1754 года общего конгресса представителей всех колоний в Северной Америке.

О Бенджамине Франклине не редко в современном обществ говорят, как о гении пиара. Со страниц своей газеты «The Pensylvania Gazzete» Франклин обращал внимание читателей к волнующим его проблемам. После отклика аудитории, начинающей искать решение этих проблем, сам Франклин начинал реализовывать свои идеи. Также Бенджамина Франклина можно по-праву называть настоящим «мастером афоризмов». В своих, казалось бы, незамысловатых изречениях он проявлял, что называется высший пилотаж. Впитывая в себя всю соль современности и одновременно отражая реальное состояние дел общества, мысли, искусства, науки и так далее его афоризмы были универсальны, легко запоминались и применялись практически ко всем сферам жизни. К примеру «Время - деньги», «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня», «Мастер находить оправдания редко бывает мастером в чем-нибудь еще», «Лень, как ржавчина разъедает быстрее, чем труд изнашивает», «Брак без любви череват любовью без брака» и так далее.

В журнале «Вокруг света» вышла статья «Бенефицианство великого Бенджамина». Автор статьи Мария Обельченко начинает рассказ о жизни одного из величайших представителей человечества с его детства. Нежаловавший мыловаренье Бенджамин был отдан в подмастерья вернувшемуся из Англии брату - печатнику Джеймсу. Так Бенджамин впервые познакомился с «кухней» типографской и журналистской деятельности. Хоть двум представителям семьи и не полагалось заниматься одним делом, Бенджамин с удовольствием помогал старшему брату, в это же время он увлекся и написанием баллад. И нашел отклик аудитории - баллады Бенджамина прекрасно раскупались и Джеймс не успевал заказывать новые произведения младшему брату. Так началась его деятельность в сфере, которую сегодня мы именуем «масс медиа». Мария Обельченко утверждает, что именно издательская деятельность Бенджамина Франклина и началась его карьера как политика и общественного деятеля. «Подписчиками его изданий стали все государственные чиновники, начиная с губернаторов и заканчивая клерками местной Ассамблеи в Филадельфии. Типография Франклина получала все заказы на изготовление бланков, бумаг и других бумажных денег». («Бенефицианство великого Бенджамина» М. Обельченко). Денежные купюры в типографии Франклина стали печататься после того, как вышла в свет статья Бенджамина о необходимости и пользе для экономики и колонистов увеличения денежной массы. Пост почтмейстера позволил Бенджамину Франклину извлечь выгоду для своих изданий, он наладил свою систему распространения и теперь его издания и типографические заказы доставлялись до получателя намного быстрее. В 42 года, нажив неплохой капитал, Бенджамин Франклин прощается с политической деятельностью и уходит в отставку. Журналистская деятельность Франклина в этот период реализуется в проекте «Poor Richard"s Almanac». Он отлично издавался и продавался, рассказывал читателям о ценности здоровья, физической подготовки, правильном питании и успехе. Жизненный опыт Бенджамина Франклина можно можно оценить в «Уроках «Школы жизни» Бенджамина Франклина». Девять уроков и заключительная фраза сегодня расцениваются чуть ли не как десять заповедей успешности. Франклин сказал: «Нет достижений без боли», «Тот врач самый лучший, что знает, что большинство лекарств - бесполезны», «Ранний отход ко сну и ранний подъем делают человека здоровым, богатым и мудрым», «Не может быть хорошей жизни там, где нет хорошего питья», «Не говорите плохое, но говорите только хорошее о каждом, кого вы знаете» и « Любой дурак может критиковать, осуждать и жаловаться, и большинство дураков именно так и поступают», «Пусть ваши глаза будут широко открытыми перед вступлением в брак, наполовину закрытыми потом», «Начинайте совещание с вином, но заканчивайте с водой», «Полный желудок делает мозг глупым», «Время - деньги», «Если Вы не хотите быть забытыми сразу после смерти, - или пишите, что-нибудь, достойное прочтения, или делайте то, что достойно записи». Главный вопрос «уроков» - Почему он прав? В работе приведена аргументация каждого из изречений Франклина, основанием аргументации являются факты раскрытые уже много лет спустя его смерти. Это еще раз доказывает, что Бенджамин Франклин на самом деле достоин звания одного из величайших представителей человечества, человек, умеющий тонко ловить суть и отражать ее в своих мыслях и работах, которые остаются в цене даже после его смерти.

Бенджамин Франклин умер в возрасте 84 лет в 1790 году. В день его похорон были приспущены флаги, моряки на кораблях по приказу капитанов звонко ударили в колокола. В свою очередь члены конгресса месяц носили на рукавах траурные повязки. На могильной плите, выполненной из мрамора, согласно воле самого Бенджамина Франклина, были выгравированы только его фамилия и дата смерти. Проститься с великим человеком пришло порядка двадцати тысяч человек.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

франклин журналист издатель

1. «История мировой журналистики» Беспалова, Корнилов, Короченский, Лучинский, Станько

2. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия

3. Свободная электронная энциклопедия Википедия

5. «10 Уроков «Школы жизни» Бенджамина Франклина»

6. Джэймс Вуд «Журналы в Соединенных Штатах. Их социальные и экономические влияния».