Дворец ольги валериановны палей в царском селе. Возвращение в Америку

Главная

По картинам

История жизни Ольги Палей

Дворец носит имя своей хозяйки Ольги Валериановны Палей - долго не признаваемой жены великого князя Павла Александровича. Об Ольге Валериановне Палей (в девичестве Карнович) написаны книги и изданы мемуары о ее жизни. Ольга Палей дочь действительного статского советника и камергера В. Г. Карновича. В двадцать лет она выходит замуж за поручика конной гвардии Эриха-Герхарда фон Пистолькорса. Их семья ведет обычную светскую жизнь: делает визиты, устраивает приемы. Ольга Валериановна умела быстро сходиться с людьми, вокруг нее образовался круг поклонников, в который стал входить и овдовевший великий князь Павел Александрович. Павел Александрович долго скрывал связь с Ольгой от своей семьи. Скрывал даже тогда, когда у них в 1876 году родился сын Владимир. Потом появились две дочери - Ирина и Натали. Все они носили фамилию Пистолькорс.

Только в 1901 году Ольга Валериановна смогла получить развод. С этого времени она и князь везде бывали вместе. Вскоре после публичного скандала император Николай II осудил дядю за недостойное поведение. И Павел Александрович со своей пассией и детьми уезжает за границу. Там они «сходятся» с баварским королем Леопольдом, и он жалует Ольге Карнович первый пышный титул - графини Гогенфельзен. В октябре 1902 года в Италии пара обвенчалась. Об этом событии узнает российский император и лишает своего дядю всех званий и должностей, а также запрещает приезжать в Россию.

История дворца

В 1911 году их прощают и разрешают вернуться на родину. В этом же году начинаются работы по возведению их нового семейного гнезда.Предшественницей дворца княгини Палей была усадьба, построенная в 1820-е годы для статского советника И. Д. Черткова. В 1839 году усадьба отошла к вдове генерал-лейтенанта Пашкова, в связи с этим и переулок стал именоваться Пашковским. С 1868 по 1910 год домом владела жена сенатора Н. М. Половцева и ее наследники.

В 1911 году старый дом разбирают и к 1914 году строят ныне существующее здание в стиле раннего французского классицизма. Дворец представлял собой сложное трехэтажное здание. Первый этаж был парадным, на втором располагались жилые комнаты, на третьем, мансардном этаже были комнаты для прислуги. Внутренняя отделка и мебель изготавливались на заказ во Франции, в подражание Версальскому дворцу. Дом имел все самые современные коммуникации: собственную электростанцию и водопровод.

Начало 20 века в истории семьи Палей

Первая мировая война, начавшаяся в 1914 году, резко изменила ход жизни страны и семьи Романовых. Павел Александрович с сыном Владимиром уходят на войну, а Ольга Валериановна размещает в одном из корпусов своего дворца лазарет для раненых. Жертвует крупные суммы госпиталям, активно оказывает помощь всем нуждающимся. Палей известный украинский род, находился в родстве с Карновичами.

Своей добротой и активностью мадам Гогенфельзен сумела расположить к себе императорскую семью, и в 1915 году она и ее дети от брака с великим князем получили родовую фамилию Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству. С этого момента она становится официально признанной княгиней Ольгой Палей. Вскоре началась революция. Семью Палей взяли под домашний арест. Павла Александровича арестовали и поместили в Петропавловскую крепость. Через две недели их сына Владимира отправляют в ссылку на Урал, где он будет убит. А в январе 1919 года и великого князя Павла Александровича расстреляют. После смерти мужа княгиня бежала в Финляндию к своим дочерям, затем жить они переехали в Париж.

Современное время

С 1952 года здесь находится строительное училище Военно-морских сил, впоследствии ПВВИСУ и ВИТУ.
С 1919 по 1926 годы в здании находился музей, в котором хранились Царскосельские коллекции В. П. Кочубея, Вавельберга и других.
В 1926 году часть коллекций вернули владельцам, часть распродали, часть передали в Эрмитаж, а книги - в библиотеку.

В 1926 году по инициативе Кирова здесь открыли Дом партийного просвещения.
В годы Второй мировой войны во дворце располагались немецкие захватчики и здание сильно пострадало.
В 1952 году дворец передали Военно-морскому министерству.

После реконструкции дворца в 1954 году под нужды учащихся здание приобрело характерные черты русского классицизма рубежа 18-19 веков.
Сейчас дворец находится в запущении и реставрационные работы по его восстановлению не ведутся.

Редакция сайта Пушкин.ру

14 декабря 1865 года родилась Ольга Палей, мемуаристка, морганатическая супруга великого князя Павла Александровича.

Личное дело

Ольга Валериановна Палей (урожденная Карнович, 1865-1929) родилась в Санк-Петербурге в семье действительного статского советника и камергера Валериана Гавриловича Карновича. Маленькая Лёля, как называли девочку родные, в детстве мало чем отличалась от своих сверстниц: хорошо училась, запоем читала, сама пробовала сочинять стихи, занималась традиционно музыкой и танцами. Современники отмечали, что девочка имела удивительные для ребенка чувства такта и собственного достоинства.

В неполные двадцать лет Ольга была выдана родителями замуж за поручика конной гвардии, обрусевшего шведа Эриха Герхарда фон Пистолькорса. Всего за три с половиной года стала матерью троих детей - сына и двух дочерей. Роды, однако, не испортили ее фигуру. Ольга Пистолькорс стала уважаемой полковою дамой. Устраивала приемы, которые славились своей изысканностью и придирчивым отбором приглашенных. Молодая, изящная супруга офицера быстро сходилась с людьми, умела покорять сердца. Она прекрасно пела, почти профессионально играла на фортепьяно, была в курсе всех литературных новинок и могла поддержать любой, самый сложный разговор.

Довольно скоро вокруг «милейшей Ольги Валериановны», которая для своих была просто Лёлей, составился кружок преданных ей поклонников, среди которых, числился и дядя будущего императора Николая II Великий князь Владимир Александрович. Великий князь был очарован прекрасной офицершей, также как и его супруга - Великая княгиня Мария Павловна.

«Михень», как ее называли близкие, претендовала на роль «Первой дамы России», несмотря на существование настоящей, царствующей императрицы. Великая княгиня не только приглашала мадам фон Пистолькорс на чаепития в свое «палаццо» на Дворцовой набережной, но и не гнушалась наносить ответные дружеские визиты. Это открыло Ольге возможность заводить знакомства в высшем свете.

Благодаря расположению Великого князя Владимира Александровича, являвшегося командующим царской гвардией, стремительно развивалась и карьера Эриха фон Пистолькорса, который довольно скоро стал полковником. На блестящие рауты к «маме Лёле» в скромный полковничий дом собирались все сливки великосветского общества Петербурга.

В какой-то момент постоянным гостем на этих раутах стал овдовевший Великий князь Павел Александрович, который приезжал обычно вместе с племянником, тогда еще - наследником престола, цесаревичем Николаем (будущим императором Николаем II) и двоюродным братом Великим князем Константином Константиновичем.

Младший сын императора Александра Второго, славившийся изяществом вкуса и пристрастием к игре в любительских театральных постановках, был покорен артистизмом прекрасной полковницы. У них начался роман.

В декабре 1897 года Ольга родила от Павла сына Владимира. Мальчик носил фамилию Пистолькорс, поскольку только осенью 1901 года она получила от мужа развод. После развода практически в открытую переехала в дом Великого князя. Хотя Павел Александрович и был вдовцом, его связь с Ольгой Пистолькорс нарушала все негласные законы царской семьи. Великие князья не могли жениться на «неравнородных», то есть не принадлежавших к одному из правящих родов Европы женщинах. Более того, разведенные женщины вне зависимости от происхождения автоматически лишались доступа к императорскому двору. Назревал скандал. Двух детей Павла Александровича от первого брака забрала к себе под опеку и увезла в Москву «тетя Элла» - Великая княгиня Елизавета Феодоровна, сестра Государыни Александры и супруга старшего брата Павла Великого князя Сергея Александровича.

Павел понимал, что не получит разрешения уже вступившего к тому времени на трон Николая II на брак с разведенной Пистолькорс, и пара была вынуждена покинуть Россию. 10 октября 1902 года они обвенчались в Ливорно.

В России об этом узнали очень быстро. Николай II писал императрице - матери Марии Феодоровне из Ливадийского дворца в Крыму:
«Я узнал об этом от Плеве из Петербурга, а ему сообщила мать мадам Пистолькорс. Несмотря на источник такого известия, я желал проверить его и телеграфировал дяде Павлу.
На другой день я получил от него ответ, что свадьба совершилась и что он пишет мне. Через десять дней это письмо пришло. Вероятно, как и в письмах к тебе, он нового ничего не сообщает, а только повторяет свои доводы. Управляющий двором сообщил мне, что в день отъезда своего за границу дядя Павел приказал ему дать в вагон 3 миллиона рублей из своей конторы, что и было исполнено. Из этого вполне видно, что дядя Павел заранее решил провести свое решение в исполнение и все приготовил, чтобы остаться надолго за границей. Еще весною я имел с ним крупный разговор, окончившийся тем, что его предупредил о всех последствиях, которые его ожидают, если он женится.. К всеобщему огорчению, ничего не помогло. Как все это больно и тяжело и как совестно перед всем светом за наше семейство!».

После этого поступка Павлу Александровичу был запрещен въезд в Россию, его отчислили со службы и лишили всех офицерских званий.

Вместе с новой женой они жили в Париже, часто путешествовали, в основном по Франции и немецким курортам. В 2003 году у Ольги и Павла родилась дочь Ирина.

В 1904 году баварский принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс и ее детям от Павла Александровича титул графов фон Гогенфельзен. В 1905 году у пары родилась еще одна дочь - Наталья.

В 1908 году смягчившийся Николай II разрешил своему дяде Павлу с новой семьей вернуться в Россию. Его супруга получила разрешение поселиться в Царском Селе, поблизости от резиденции великого князя Владимира Александровича. Однако доступ во дворец для «"мадам " князя Павла» был категорически закрыт.

Вскоре после начала Первой Мировой Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. Кроме того, она жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Императорского Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов. Также графиня Гогенфельзен была председательницей Совета Всероссийского общества помощи военнопленным и исправно посещала все заседания Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам, который возглавляла цесаревна и Великая княжна Татьяна Николаевна, и там тоже щедро оказывала помощь всем, кто в ней нуждался.

Своей сердечностью и неуемной энергией Ольга расположила к себе юную цесаревну Татьяну, и та, возможно, сумела повлиять на царственных родителей и августейшую бабушку. В 1915 году ее брак с Великим князем Павлом Александровичем был признан законным, а она сама и их дети получили российский княжеский титул и фамилию Палей.

Вскоре после получения титула новоиспеченная княгиня Ольга была впервые приглашена в Аничков дворец на семейное чаепитие к вдовствующей государыне Марии Федоровне, а через несколько дней ее приняла и молодая императрица Александра Федоровна. В конце аудиенции Ольга преподнесла ее величеству небольшой сборник стихов своего сына Владимира, которому уже исполнилось 18. Несколько дней спустя Александра Федоровна в одном из писем императору на фронт написала, что «очарована прелестью строк юного князя - стихотворца» и часто перечитывает подаренную книгу.

Ольга Палей достигла вершины, добилась всего, чего так страстно желала. До Февральской революции оставалось меньше двух лет.

После отречения императора Николая II семья Великого князя Павла осталась в своем имении в Царском селе. В марте 1918 года было издано предписание всем членам семьи Романовых явиться в ЧК. Поскольку Павел Александрович был болен, Ольга представила в Петроградскую ЧК врачебное свидетельство о том, что он явиться не может. В семье надеялись, что сына Владимира, не носившего фамилию Романовых, оставят в покое. Однако в ЧК потребовали, чтобы Владимир Палей явился к ним на следующий день. Там ему предложили подписать документ, что он более не считает Павла Александровича своим отцом, пригрозив в противном случае ссылкой. Предложение было отвергнуто.

В марте 1918 года Владимир Палей был сослан на Урал, а 18 июля того же года был казнен - сброшен в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска вместе с другими членами царской семьи.

В августе 1918 года Великий князь Павел Александрович был арестован и заключен в тюрьму в Петрограде. 30 января 1919 года его вместе с тремя другими Великими князьями расстреляли как заложников в ответ на убийство Розы Люксембург и Карла Либкнехта в Германии.

Пережив арест и казнь мужа и сына, Ольга Палей вслед за дочерьми в 1919 году бежала в Финляндию. Оттуда перебралась во Францию, где они с мужем, возвращаясь в Россию из вынужденного изгнания, оставили в парижском банке приличную сумму денег.

Остаток жизни Ольга Палей прожила в Париже, где опубликовала книгу воспоминаний о жизни в России в 1916—1919 годах (фр. Souvenirs de Russie).

Ольга Палей. 1910

Чем знаменита

Вторая (морганатическая) супруга Великого князя Павла Александровича - младшего сына императора Александра II и дяди последнего российского императора Николая II. Обладательница необыкновенного обаяния и неукротимой энергии, Ольга Палей сумела добиться в жизни очень многого, став из «полковой дамы» женой Великого князя. «Ее очарование было столь притягательным, что, называя ее за глаза "хищницей, выскочкой", "дамой - полковницей", - добрая половина великосветского Петербурга считала честью для себя позавтракать или отобедать именно у нее, графини Гогенфельзен, княгини Палей», - писали исследователи ее биографии.

Все, чего Ольга Палей добивалась всю жизнь и в итоге добилась - семья, титул, успех в высшем обществе, высокое положение в свете - в итоге было в одночасье разрушено революцией, а сама она, потеряв мужа и сына, превратилась в беженку, вынужденную доживать свой век дали от родины.

В 2017 году издательство «Захаров» выпустило книгу мемуаров «Ольга Палей. Воспоминания о России. С приложением писем, дневника и стихов ее сына Владимира».

О чем надо знать

В 1911 году в Царском Селе началось строительство дворца для княгини и её супруга по проекту архитектора Карла Шмидта. Здание, известное ныне как дворец Ольги Палей, было построено в неоклассическом стиле и походило на французские дворцы, такие как версальский Малый Трианон. В оборудовании усадьбы использовались все возможные новшества для устройства удобного жилища - здесь были даже водопровод и автономная электростанция. Строительство было закончено в 1914 году — за несколько месяцев до начала Первой мировой войны. В комнатах и залах дворца разместились обширные коллекции князя и его жены. На главном фасаде предполагалось поместить великокняжеский герб Павла Александровича, однако этому воспротивился государь, поскольку домовладение официально принадлежало графине Гогенфельзен.

Ольга Палей жила в собственном дворце в Царском Селе до января 1919 года. В 1918 году, после национализации дворца, в парадных залах первого этажа была открыта музейная экспозиция. Экскурсии по музею дважды в неделю водила сама бывшая хозяйка дома.

Позже в здании разместился дом партийного просвещения им. С. М. Кирова. В 1952 году здание передали Строительному училищу ВМС СССР. Оно было сильно перестроено, в частности, вместо мансарды устроен третий этаж, вместо лоджии и балкона — портик с фронтоном в стиле петербургского классицизма.

В начале 2010-х годов дворец оказался заброшенным и простоял бесхозным несколько лет. В настоящее время передан на правах оперативного управления Научно-исследовательскому детскому ортопедическому институту им. Г. И. Турнера.

Прямая речь

Из письма Великому князю Владимиру Александровичу (апрель 1898 года): «Мой дорогой Главнокомандующий! Вы были так добры ко мне заехать, и я, избалованная Вами, смутно надеялась, что Вы повторите Вашу попытку. Но, увы! Оттого в жизни и бывают разочарования, что мы надеемся на слишком многое!!! Итак, неужели Вас до моего отъезда не увижу? Сегодня я исповедуюсь, завтра приобщаюсь, а потому - простите меня, грешную, во - первых, во всем, а во вторых за то, что я попрошу Вас приехать ко мне в четверг, от трех до шести, или же в субботу в то же время. Я прошу заехать оттого, что хочу Вам дать, как всегда, маленькое яичко на Пасху и боюсь, что на праздник Вас не увижу. Всегда всем сердцем Ваша - Ольга Пистолькорс».

Запись в дневнике Великого Князя Константина Константиновича о визите к Ольге с наследником престола цесаревичем Николаем (8 июня 1893 года): «В семь часов мы с Ники поехали обедать в Красное Село, к жене конногвардейца Пистолькорс, так называемой «Маме Леле». Там был Павел, мадам Трепова, новый командир конвоя Мейендорф и его жена … Получив от нее записки с приглашениями, мы было смутились; Ники написал Павлу; как быть? Павел просил приехать, говоря, что будет очень весело. И действительно, скучно не было».

Из письма будущего императора Николая II Ольге Палей: «Милая Мама Леля! Очень прошу простить меня, но ввиду более раннего моего отъезда в Англию, я не буду иметь удовольствия завтракать у Вас в городе, как было условлено раньше. Я тем более сожалею, что завтрак у Вас мог бы служить продолжением того прекрасного вечера восьмого июня, который так весело прошел у Вас в Красном».

Из письма императора Николая II Великой княгине Марии Павловне, рискнувшей пригласить «милейшую Ольгу Валериановну» в ложу Императорской семьи в театре: «Моя жена и я считаем случившееся вчера совсем неприличным и надеемся, что такой случай в той или другой царской ложе больше не повторится! Мне было в особенности обидно то, что Вы сделали это без всякого разрешения с моей стороны. При Папа ничего подобного не случилось бы.. Не забывайте, что я стал главой семейства и что я не имею права смотреть сквозь пальцы на действия кого - бы то ни было из членов семейства, которые считаю неправильными или неуместными».

4 факта об Ольге Палей

Ольга Пистолькорс почти во всех своих посланиях к Великому князю Владимиру Александровичу просила его «умолчать пред всеми» об их переписке и «разорвать каракули». Но, по-видимому, Владимир Александрович слишком дорожил ими, чтобы уничтожить: они так и остались в его личных бумагах.
Младшая дочь Ольги и Эриха Пистолькорс Марианна (1890—1976), предположительно входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина.
Ольге была императором дарована фамилия Палей, поскольку так называлось одно из крупных имений великого князя Павла. К тому же украинский род Палій находился в родстве с Карновичами - это была фамилия одного из выдающихся предков Ольги Валериановны, чья бабушка по материнской линии звалась Ульяна Егоровна Палей-Гурковская.
Царскосельское собрание из особняка Палей после национализации распределили по государственным музеям, однако некоторые предметы были проданы, в частности, коллекционеру Вейсу из Лондона. Поселившись в Париже после бегства из России, Ольга возбудила судебный иск против лондонского собирателя. Процесс, освещавшийся в 1926 году в печати, получил название «Палей-Вейс». Лондонский суд, однако, признал законность сделки и оставил иск княгини без удовлетворения.

Материалы об Ольге Палей

Княгиня Ольга Валериановна Палей, графиня фон Гогенфельзен, урождённая Карнович, родилась 14 декабря 1865 в Санкт-Петербурге
Ольга Валериановна была женой российского генерала из остзейских немцев Эриха Герхарда фон Пистолькорса (1853-1935), которому родила четырёх детей; младшая дочь, Марианна (1890-1976), предположительно входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина.

Затем у Ольги фон Пистолькорс начался роман с великим князем Павлом Александровичем, от которого она в 1897 г. родила сына Владимира. В конце концов это привело к разводу с мужем. Павел Александрович не получил разрешения Николая II на брак с Пистолькорс и 10 октября 1902 года обвенчался с ней в Ливорно, после чего супруги остались жить за пределами России. В 1904 г. баварский принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс, её сыну Владимиру и новорождённой дочери Ирине (1903-1990) титул графов фон Гогенфельзен.

Позднее смягчился и Николай II, в 1908 г. разрешивший всей семье вернуться в Россию, а в 1915 г. пожаловавший графине Гогенфельзен и уже трём её детям от великого князя (к этому времени родилась ещё и дочь Наталья- история о её жизни заслуживает отдельного рассказа) княжеский титул под фамилией Палей (украинский род Палій, известный в истории Запорожской Сечи, находился в родстве с Карновичами).

Об этом впоследствии написал Э. Ф. Голлербах: «Милостиво прощённый «августейшим племянником», вернулся в Россию Павел Александрович с гр. Гогенфельзен, и домовитая эта дама принялась устраивать в Царском богатое своё жилище. В этом «Луисез‘е» вырос прехорошенький мальчик, писавший неважные, но задушевные стихи, изящный мальчик, впоследствии погибший».

В 1910 году Ольга Валериановна приобрела у наследников сенатора А. А. Половцова дом со службами и садом на Пашковом переулке (нынешний Советский переулок). Первым владельцем этой усадьбы, основанной в 1820-е годы между дорогой на Москву, берегом пятого Нижнего пруда Екатерининского парка и территорией Ассигнационной фабрики, был статский советник И. Д. Чертков, при котором выстроили дом и заложили сад. В 1839 году участок перешёл к вдове генерал-лейтенанта Пашковой, а в 1868–1910 годах владельцами являлись Н. М. Половцова и её наследники.
Ветхий старый дом разобрали и на его месте по утверждённому 4 октября 1911 года Министерством Императорского двора проекту архитектора К. К. Шмидта построили ныне существующее здание. На главном фасаде предполагалось поместить великокняжеский герб Павла Александровича, однако этому воспротивился государь, поскольку домовладение официально принадлежало графине.
Строительством, которое велось в 1911–1912 годах, руководило управление делами Павла Александровича. Примечательно, что работы по постройке выполняли французские и бельгийские рабочие, а все материалы, включая обшивку стен и фурнитуру дверей и окон, были привезены из-за границы. В оборудовании усадьбы, предназначавшейся для постоянного проживания, использовались все новшества для устройства удобного жилища. Здесь были даже водопровод и автономная электростанция. В 1914 году - за несколько месяцев до начала Первой мировой войны - состоялось новоселье.

Облику нового дома был присущ музейно-реставрационный характер: его владельцы стремились в соответствии с современной модой воспроизвести стиль Малого Трианона в Версале, дворцов Богарне и Компьена. Для творчества К. К. Шмидта, яркого мастера новейших течений - кирпичного стиля, модерна и конструктивизма, - обращение к архитектуре классицизма было необычно и свидетельствовало о широте его творческого диапазона. Построенный зодчим дворец представлял собой хрестоматию стилей - от эпохи Людовика XIV до ампира. При этом неоклассические фасады отчасти напоминали парижский особняк великого князя Павла Александровича в Boulogne-sur-Seine. Большая часть мебели парадных комнат первого этажа была исполнена парижской фирмой Буланже в подражание историческим подлинникам, в люстрах и бра работы фирмы Делиля воспроизводились светильники Версаля. В превосходных коллекциях Гогенфельзен-Палей в полноте было представлено французское прикладное искусство периода расцвета, имелось также много предметов искусства русской работы. В ансамбль парадных интерьеров были включены размещённые в специальных шкафах и витринах коллекции фарфора и хрусталя старинной работы, шпалеры и живопись, декоративные панно, скульптура.

Во время Первой мировой войны княгиня активно занималась благотворительностью, будучи, в частности, Председательницей Совета Всероссийского общества помощи военнопленным (1915-1917).

Княгиня Палей жила в собственном дворце в Царском Селе до января 1919 г.
В 1918 году, после национализации дворца, в парадных залах первого этажа была открыта музейная экспозиция. Первые экскурсии, устраивавшиеся два раза в неделю, проводила сама хозяйка, Ольга Валериановна. Жилые помещения во 2-м и 3-м этажах в те годы занимал склад музейного фонда, где были сосредоточены царскосельские коллекции В. П. Кочубея, Вавельберга, Остен-Сакена, Стебок-Фермора, Куриса, Ридгер-Беляева, Мальцева, Серебряковой и др. Впоследствии музей закрыли, некоторые коллекции возвратили прежним владельцам, часть вещей поступила в музеи, но многие были и распроданы.
Царскосельское собрание Палей распределили по государственным музеям, некоторые предметы, однако, продали коллекционеру Вейсу из Лондона.

С началом революции большинство Романовых было арестовано, в том числе Павел Александрович и его сын Владимир Палей, талантливый поэт и необыкновенно одаренный молодой человек. Говорят, Владимиру – как незаконнорожденному – предлагали отречься от отца и тем самым спастись. Он отказался. Владимир был сослан в Вятку, затем переведен в Екатеринбург, оттуда – в Алапаевск. В ночь на 5 июля 1918 года он – вместе с великими князьями Сергеем Михайловичем, Елизаветой Федоровной и тремя сыновьями великого князя Константина, - был живым сброшен в шахту…

Княгиня Палей боролась за свою семью, как могла. Пока она находилась в Петрограде рядом с арестованным мужем, дочери оставались одни в Царском, где им постоянно угрожали набеги пьяных солдат. Когда Ольга Валериановна, поддавшись уговорам, взяла дочерей с собой – Ирину сбил автомобиль, а водитель даже не остановился. Тогда она отослала дочерей к друзьям в Финляндию, а сама посвятила себя мужу. Трижды она вырывала Павла Александровича из ЧК, пока 30 января 1919 года – накануне обещанного Ольге Валериановне очередного освобождения – он все же не был расстрелян в Петропавловской крепости.
Княгиня Палей сумела выбраться из Петрограда в Финляндию. Здесь ей пришлось пережить операцию по поводу рака груди, ураганно развившегося у нее от постоянных переживаний последнего года. Едва оправившись, она с дочерьми через Швейцарию приехала в Париж, где у нее оставался дом в Булони. Правда, его пришлось продать – вместо него был куплен небольшой дом на улице Фезандри, недалеко от Булонского леса, а на оставшиеся деньги семья жила.
Здесь она опубликовала книгу воспоминаний о жизни в России в 1916-1919 гг. (фр. Souvenirs de Russie), в 2005 г. переизданную в России.

В 1928 году в Лондоне был устроен аукцион, на котором Советская Россия распродавала вещи, реквизированные в свое время у Павла Александровича и его супруги. Все протесты Ольги Валериановны, все попытки защитить и вернуть свое имущество успеха не принесли. Таким образом был создан юридический прецедент: отныне никто из бывших владельцев распродаваемых коллекций не мог требовать возврата своих вещей. Княгиня Палей истратила на судебные процессы последние деньги и вскоре в ноябре 1929 года умерла.

В качестве музея дворец княгини использовался вплоть до 1929 года, после здесь находился дом партийного просвещения им. С. М. Кирова.

В первые годы после окончания Великой Отечественной войны дворец использовался под госпиталь, а в начале 1950-х годов был передан военно-морскому ведомству для военно-строительного училища (ныне - Высший инженерно-строительный университет) и перестроен-мансарда, придававшая ему сходство с французским великокняжеским особняком, была превращена в третий этаж.
Последние лет пять дворец знаменитой княгини пустует, хотя и передан в пользование Научно-исследовательскому детскому ортопедическому институту имени Турнера.
Стены пустынного дворца обшарпаны, окна заколочены...

Информация частично взята с
сайта проекта "Энциклопедия Царского Села"

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Паскаль Даньян-Буве . Портрет княгини Ольги Палей. 1904
Ольга Валериановна Палей

250px
Имя при рождении:	Ольга Валериановна Карнович
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Российская империя 22x20px Российская империя
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:
Отец:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мать:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруг:	1) генерал Эрих Герхард фон Пистолькорс 2) Великий князь Павел Александрович
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	от 1-го брака: Александр, Ольга, Ольга, Марианна от 2-го брака: Владимир , Ирина , Наталья
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке

Княгиня Ольга Валериановна Палей , графиня фон Гогенфельзен (урождённая Карно́вич , в первом браке фон Пистолькорс ; 2 (14) декабря , Санкт-Петербург - 2 ноября , Париж) - вторая (морганатическая) супруга великого князя Павла Александровича , мемуаристка.

Биография

Ольга Валериановна была женой российского генерала из остзейских немцев Эриха Герхарда фон Пистолькорса (1853-1935), которому родила четырёх детей; младшая дочь, Марианна (1890-1976), предположительно входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина .

Затем, однако, у Ольги фон Пистолькорс начался роман с великим князем Павлом Александровичем , от которого она в г. родила сына Владимира . В конце концов это привело к разводу с мужем. Павел Александрович не получил разрешения Николая II на брак с Пистолькорс и 10 октября 1902 года обвенчался с ней в Ливорно , после чего супруги остались жить за пределами России. В г. баварский принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс, её сыну Владимиру и новорождённой дочери Ирине (1903-1990) титул графов фон Гогенфельзен. Позднее смягчился и Николай II, в г. разрешивший всей семье вернуться в Россию, а в г. пожаловавший графине Гогенфельзен и уже трём её детям от великого князя (к этому времени родилась ещё и дочь Наталья) княжеский титул под фамилией Палей (украинский род Палій , известный в истории Запорожской Сечи , находился в родстве с Карновичами).

В 1911 г. в Царском Селе началось строительство дворца для княгини и её супруга по проекту архитектора Карла Шмидта . Здание, известное ныне как дворец Ольги Палей , было закончено в 1914 году.

Княгиня Палей жила в собственном дворце в Царском Селе до января г. В 1918 г. на первом этаже дворца был устроен музей, и экскурсии по нему (дважды в неделю) водила сама Ольга Валериановна .

Пережив арест и казнь мужа и сына (Павел Александрович был расстрелян в январе 1919 г. в Петропавловской крепости, а Владимир Палей за полгода до этого убит в Алапаевске - сброшен в шахту), она, как и две её дочери, бежала в Финляндию и в дальнейшем обосновалась в Париже. Здесь она опубликовала книгу воспоминаний о жизни в России в - гг. (фр. Souvenirs de Russie ), в г. переизданную в России.

Напишите отзыв о статье "Палей, Ольга Валериановна"

Примечания

Литература

Княгиня Ольга Палей. . - М .: «Захаров», 2005. - 240 с. - ISBN 5-8159-0479-1.

Ссылки

// Адреса Петербурга. № 20 / 32

Отрывок, характеризующий Палей, Ольга Валериановна

Я опять была в «своей» комнате, в своём опасном и безжалостном бытии... А всё только что происшедшее казалось просто чудесным сном, который уже никогда больше в этой жизни не будет мне сниться... Или красивой сказкой, в которой наверняка ждал кого-то «счастливый конец». Но не меня... Мне было жаль свою неудавшуюся жизнь, но я была очень горда за мою храбрую девочку, которой удастся постичь всё это великое Чудо... если Караффа не уничтожит её ещё до того, как она сможет сама защищаться.
Дверь с шумом открылась – на пороге стоял взбешённый Караффа.
– Ну и где же Вы «гуляли», мадонна Изидора? – наигранно милым голосом спросил мой мучитель.
– Хотела навестить свою дочь, ваше святейшество. Но не смогла...
Мне было совершенно безразлично, что он думал, и сделала ли его моя «вылазка» злым. Душа моя витала далеко, в удивительном Белом Городе, который показывал мне Истень, а всё окружающее казалось далёким и убогим. Но Караффа надолго уходить в мечты, к сожалению, не давал... Тут же почувствовав моё изменившееся настроение, «святейшество» запаниковал.
– Впустили ли Вас в Мэтэору, мадонна Изидора? – как можно спокойнее спросил Караффа.
Я знала, что в душе он просто «горел», желая быстрее получить ответ, и решила его помучить, пока он мне не сообщит, где сейчас находится мой отец.
– Разве это имеет значение, Ваше святейшество? Ведь у Вас находится мой отец, у которого Вы можете спросить всё, на что естественно, не отвечу я. Или Вы ещё не успели его достаточно допросить?
– Я не советую Вам разговаривать со мной подобным тоном, Изидора. От того, как Вы намерены себя вести, будет во многом зависеть его судьба. Поэтому, постарайтесь быть повежливее.
– А как бы Вы себя вели, если бы вместо моего, здесь оказался Ваш отец, святейшество?..– стараясь поменять, ставшую опасной тему, спросила я.
– Если бы мой отец был ЕРЕТИКОМ, я сжёг бы его на костре! – совершенно спокойно ответил Караффа.
Что за душа была у этого «святого» человека?!.. И была ли она у него вообще?.. Что же тогда было говорить про чужих, если о своём родном отце он мог ответить такое?..
– Да, я была в Мэтэоре, Ваше святейшество, и очень жалею, что никогда уже более туда не попаду... – искренне ответила я.
– Неужто Вас тоже оттуда выгнали, Изидора? – удивлённо засмеялся Караффа.
– Нет, Святейшество, меня пригласили остаться. Я ушла сама...
– Такого не может быть! Не существует такого человека, который не захотел бы остаться там, Изидора!
– Ну почему же? А мой отец, святейшество?
– Я не верю, что ему было дозволено. Я думаю, он должен был уйти. Просто его время, вероятно, закончилось. Или недостаточно сильным оказался Дар.
Мне казалось, что он пытается, во что бы то ни стало, убедить себя в том, во что ему очень хотелось верить.
– Не все люди любят только себя, знаете ли... – грустно сказала я. – Есть что-то более важное, чем власть или сила. Есть ещё на свете Любовь...
Караффа отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, будто я только что произнесла какую-то полную чушь...
– Любовь не управляет, миром, Изидора, ну, а я желаю им управлять!
– Человек может всё... пока не начинает пробовать, ваше святейшество – не удержавшись, «укусила» я.
И вспомнив что-то, о чём обязательно хотела узнать, спросила:
– Скажите, Ваше святейшество, известна ли Вам правда о Иисусе и Магдалине?
– Вы имеете в виду то, что они жили в Мэтэоре? – я кивнула. – Ну, конечно же! Это было первое, о чём я у них спросил!
– Как же такое возможно?!.. – ошеломлённо спросила я. – А о том, что они не иудеи, Вы тоже знали? – Караффа опять кивнул. – Но Вы ведь не говорите нигде об этом?.. Никто ведь об этом не знает! А как же ИСТИНА, Ваше святейшество?!..
– Не смешите меня, Изидора!.. – искренне рассмеялся Караффа. – Вы настоящий ребёнок! Кому нужна Ваша «истина»?.. Толпе, которая её никогда не искала?!.. Нет, моя дорогая, Истина нужна лишь горстке мыслящих, а толпа должна просто «верить», ну, а во что – это уже не имеет большого значения. Главное, чтобы люди подчинялись. А что им при этом преподносится – это уже является второстепенным. ИСТИНА опасна, Изидора. Там, где открывается Истина – появляются сомнения, ну, а там где возникают сомнения – начинается война... Я веду СВОЮ войну, Изидора, и пока она доставляет мне истинное удовольствие! Мир всегда держался на лжи, видите ли... Главное, чтобы эта ложь была достаточно интересной, чтобы смогла за собой вести «недалёкие» умы... И поверьте мне, Изидора, если при этом Вы начнёте доказывать толпе настоящую Истину, опровергающую их «веру» неизвестно во что, Вас же и разорвёт на части, эта же самая толпа...

Она уже давно ни перед кем и ничего - не играла. Она просто - жила. Памятью верной Любящей и Возлюбленной. И эта «роль - жизнь», наверное, удалась ей больше всех остальных ее ролей: матери, дочери, сестры, светской дамы, благотворительницы, миссионерки. В этой роли она сумела взять самую верную, истинно свою, ноту. И беспредельный любовный жар ее сердца, ее горячая, искренняя, нежная женская преданность Любимому человеку, как раз, думается, и стала окончательным искуплением того смертельно разрушительного начала, который она (вольно или невольно, из каприза или - по тщеславию женскому «вечной дочери Евы», или все же - по Великой любви своей - неведомо никому!) внесла однажды в царственное семейство и гордый род, войдя туда в качестве невенчанной, непризнанной супруги Павла Александровича Романова, родного дяди последнего Императора России…. Она Любовь покрыла все ее грехи, вольные и невольные.. Ибо сказано: Любовь, покрывает все.. она сильна, как смерть и вечна, как Жизнь..

Ольга Палей

Она умела любить. Знала цену высокого страдания. Она умела ненавидеть. Ее честолюбие и тщеславие не знало никакого предела в достижении целей. Чтобы добиться желаемого она изобретала, порою, невозможное. Она никого и никогда не боялась. Трепетала лишь перед мужем и сыном Владимиром, которых беспредельно обожала.
Ее очарование было столь притягательным, что, называя ее за глаза «хищницей, выскочкой», «дамой - полковницей», - добрая половина великосветского Петербурга считала честью для себя позавтракать или отобедать именно у нее, графини Гогенфельзен, княгини Палей, морганатической супруги младшего дядюшки Государя Императора Николая Второго, великого князя Павла Александровича Романова.
Оленька Карнович, прелестная, живая девочка с глубокими, темными, как речной омут, глазами, дочь действительного статского советника и камергера Валериана Гавриловича Карновича и его супруги Ольги Васильевны Мессарошв детстве маленькая Лёля* (*домашнее имя О. Карнович, ставшее великосветским) не доставляла особых хлопот своим родителям: училась блестяще, запоем читала Лермонтова и Пушкина, выписывая в тетрадки - альбомы памятные строки, да и сама колдовала грифелем над незатейливыми рифмами, старательно разучивала на рояле октавы и гаммы, а на детских балах не было равной ей в изяществе легких па мазурки и замысловатых фигур кадрили. От юных кавалеров тоже - отбоя не было. Но особо все вокруг отмечали Лёлину необычайную любезность к старшим, уменье держать себя с достоинством и, редким для столь юного создания, тактом. Наиболее проницательные и язвительные наблюдатели, впрочем, говорили тут же, что почтительность девицы сей подчас граничит с противной, липкой приторностью угодничества, и во всем - то она - себе на уме, а значит, сумеет «пойти далеко и уйти - далече», благо, положение отца - камергера и родственные связи семьи*(*Сестра Ольги, Любовь Валериановна, была замужем за графом Головиным, принятом при обеих Дворах Империи.) все это - позволяли!

Но догадки оставались всего лишь догадками, а нежная, поэтическая юность Оленьки Карнович закончилась быстро и более, чем обыкновенно - для девушки с ее высокими тайными желаниями и неугасимым пламенем честолюбия в душе. Неполных двадцати лет мадемуазель Карнович вышла замуж за поручика конной гвардии Эриха - Герхарда фон Пистолькорса и за три с небольшим года уже стала матерью троих его детей - сына и двух дочерей - и весьма уважаемой полковою дамою, чьей прямою обязанностью было устраивать приемы, делать визиты, и легко переносить изящные и не очень, дамские сплетни из гостиной в гостиную. Баловство рифмами было, казалось, прочно забыто. Молодая, изящная дама, супруга полкового офицера - конногвардейца быстро сходилась с людьми, умела быть в разговорах пленительно откровенной и их самих вызвать на откровенность, потому то довольно быстро вокруг « милейшей Ольги Валериановны» составился кружок преданных ей поклонников, среди которых, числился и сам Великий князь Владимир Александрович - грозный богатырь - дядюшка молодого Императора, командующий царской гвардией …

Такое знакомство придавало Ольге Валериановне много блеска в глазах окружающих, и она не собиралась его терять, что бы вокруг не говорилось! А говорилось - многое. К примеру, то, что тонкий ценитель и покровитель изящных искусств, Его Императорское Высочество Великий князь Владимир Александрович был явно без ума от Ольги Валериановны и об этом знали все, кроме незадачливого супруга очаровательницы и жены Великого князя, грозной и блистательно - амбициозной княгини Марии Павловны, которую Ольга Валериановна непостижимым для великосветских сплетников образом, тоже сумела очаровать и пленить! Великая княгиня Мария Павловна, или, как все ее называли в свете, - «Михень», претендующая на роль «Первой дамы Империи», и всегда и всюду ведущая себя так, будто бы в России и не было иной императрицы - Царствующей, - наносила Ольге Валериановне дружеские визиты, приглашала ее на чаепития в свое роскошное «палаццо» на Дворцовой набережной… Княгине, очевидно, слишком нравилось слушать фимиам изысканной лести, который неустанно курила вокруг нее новая подруга.
Интересно, как бы повела себя Мария Павловна, если бы ей вдруг нечаянно попалась в руки хоть одна из надушенных записок мадам Пистолькорс, которые та в изобилии отправляла Великому князю Владимиру? Приведу текст только одного «романтически - непозволительного» по светскому этикету послания:
«Мой дорогой Главнокомандующий! Вы были так добры ко мне заехать, и я, избалованная Вами, смутно надеялась, что Вы повторите Вашу попытку. Но, увы! Оттого в жизни и бывают разочарования, что мы надеемся на слишком многое!!! Итак, неужели Вас до моего отъезда не увижу? Сегодня я исповедуюсь, завтра приобщаюсь, а потому - простите меня, грешную, во - первых, во всем, а во вторых за то, что я попрошу Вас приехать ко мне в четверг, от трех до шести, или же в субботу в то же время. Я прошу заехать оттого, что хочу Вам дать, как всегда, маленькое яичко на Пасху и боюсь, что на праздник Вас не увижу. Всегда всем сердцем Ваша - Ольга Пистолькорс.» (апрель 1898 года)

The family in 1916

Пасхальный сувенир Великий князь, видимо получил, как и многое другое.. И хотя Ольга Валериановна в других своих посланиях пылко умоляла «царскородного» поклонника, «умолчать пред всеми о нашей переписке и разорвать каракули»,
они так и остались в бумагах Владимира Александровича. Он слишком дорожил ими, чтобы уничтожить…
Великокняжеские «милости» сыпались на скромную «полковую чету» со всех сторон.
Карьера Эриха Пистолькорса, сквозь пальцы смотрящего на великосветские эскапады пленительной и пленяющей жены, стремительно шла в гору, он стал полковником, а его супруга - почти что «первой дамою» при негласном, но блестящем «Дворе» Марии Павловны. Княгиня дорожила ее дружбой, посвящала в семейные и фамильные тайны, приглашала на балы и светские рауты. Было отчего закружиться голове бедной «madame la colоnnele»!
Голова Ольги Валериановны действительно, должно быть, кружилась, но очарование ее самой от этого только утроилось, чему немало, конечно же, способствовали парижские шляпки и туалеты, драгоценности - подарки поклонников - и блестящие вечеринки, на которых неустанно собирался весь цвет дворянских фамилий из числа офицеров гвардии. Бывали здесь и представители романовской династии.

Vladimir: in 1916

С некоторых пор завсегдатаем вечеров дивной мадам «с непонятно - длинной шведской фамилией»* (*фраза Императрицы Александры Феодоровны.) стал еще один императорский дядюшка - не так давно овдовевший Великий князь Павел Александрович, вместе с племянником, тогда еще - наследником престола, Цесаревичем Николаем и двоюродным братом Константином Константиновичем. Вечера проводили весьма приятно. Осталась запись в дневнике Константина Константиновича об одном таком вечере:
« 8 июня 1893 года.
В семь часов мы с Ники поехали обедать в Красное Село, к жене конногвардейца Пистолькорс, так называемой «Маме Леле». Там был Павел, мадам Трепова, новый командир конвоя Мейендорф и его жена …Получив от нее записки с приглашениями, мы было смутились; Ники написал Павлу; как быть? Павел просил приехать, говоря, что будет очень весело. И действительно, скучно не было. Шампанское снова лилось в изобилии и Цесаревич мой опять кутнул. Впрочем, выпить он может и очень много, но всегда - трезв.. Вернулись мы с ним в лагерь в двенадцатом часу ночи..»
Хозяйка приглашала бывать еще, царственные гости - твердо обещали, и она - парила на Небесах, как же, еще одна великосветская победа: в ее скромном городском доме вскоре побывает сам Наследник Цесаревич!

Princess Paley, in 1923

Но Наследник - не побывал. Его закружили другие дела: свадьба кузена, герцога Йоркского, а там и - собственное обручение с гессенской принцессою - герцогинею Аликс.
Мадам Пистолькорс, вздыхая иногда о несбывшемся, долгие годы трепетно хранила записку Николая Второго, которую он ей прислал накануне несостоявшегося завтрака:
«Милая Мама Леля! Очень прошу простить меня, но ввиду более раннего моего отъезда в Англию, я не буду иметь удовольствия завтракать у Вас в городе, как было условлено раньше. Я тем более сожалею, что завтрак у Вас мог бы служить продолжением того прекрасного вечера восьмого июня, который так весело прошел у Вас в Красном.»
«Мама Леля» слыла и впрямь хозяйкою - хоть куда! Прекрасно пела оперные арии, играла на фортепьяно, была в курсе всех литературных новинок, могла поддержать любой, самый сложный в разговор в непринужденной манере, каждому своему гостю стремилась уделить внимание и сделать так, чтобы он, этот гость, чувствовал себя самым значительным и уважаемым на ее вечере. Тонкую натуру великого князя Павла, который в обширном романовском семействе славился своим природным артистизмом, изяществом вкуса и пристрастием к игре в любительских театральных постановках и некоторой склонностью к чуть нарочитой меланхоличности, Ольга Валериановна поразила тем, что сама, первой призналась ему в безоглядной любви, послав поэтическое признание:

Paul Alexandrovitch

«Я не могу забыть то чудное мгновенье!

Теперь ты для меня и радость и покой!

В тебе мои мечты, надежды, вдохновенье

Отныне жизнь моя, наполнена Тобой.

В тебе еще, мой друг, сильно воспоминанье,

Ты прошлое свое не можешь позабыть,

Но на устах твоих горит уже признанье

И сердцу твоему вновь хочется любить!

И я люблю тебя! Я так тебя согрею!

В объятиях моих ты снова оживешь.

Ты сжалишься тогда над нежностью моею

И больше, может быть, меня не оттолкнешь!»

август 1893 года.

Olga Paley, in 1914

Великий князь был ошеломлен столь страстным порывом чувства со стороны Ольги Валериановны и.. сдался. Она и сама не ожидала, что прочно позабытое с юности умение может принести такие плоды! Но с той поры тонкую и верную партию «первой скрипки» в их отношениях всегда играла она, чутко уловив, на которой из струн можно играть вернее всего: на струне нежности, преданности, теплой заботы, в которой так нуждался человек, трагически потерявший любимую жену.* (*Греческая принцесса Александра Георгиевна, умерла совсем молодой, двадцати двух лет, родив великому князю второго ребенка, Дмитрия. Старшей их дочери, Марии, к тому моменту было около двух лет.) Павел Александрович терял голову от чар Ольги, но долго не решался говорить о ней в романовском семействе. Молчал и тогда, когда в декабре 1896 года у Ольги Валериановны появился сын Владимир, с чудными, истинно «романовскими» глазами и породистым тонким профилем.. Потом появились и две милых девочки - Ирина и Натали. Они все носили фамилию «Пистолькорс», ибо только осенью 1901 года, благодаря усиленным хлопотам Павла Александровича, министра Щегловитинова и родственника Ольги Валериановны, графа Головина, чаровница с тремя незаконнорожденными детьми, наконец - то стала свободна! Отныне они всюду появлялись вместе, счастливая «мама Леля» помолодела лет на десять, была изящна, остроумна, блистала в драгоценностях, которые ей дарил очарованный и влюбленный, как мальчишка, «беззаконный муж».
В колье, серьгах и кольцах, надетых на дерзкой красавице Леле, многие узнавали фамильные драгоценности рода Романовых и лично покойной императрицы Марии Александровны - матушки Павла, но грозно молчали. Собирались тучи. Пахло большим скандалом. А влюбленные ни на что не обращали внимания.

Ольга Палей на свадьбе Ирины

Дети Великого князя Павла, после смерти матери поступившие под опеку Великой княгини Елизаветы Феодоровны, (сестры Государыни Александры), и ее мужа, московского генерал - губернатора Великого князя Сергея Александровича, наотрез отказывались от встреч со столь любимым прежде ПапА, ведь в его доме царила вечно смеющаяся, поющая, великолепная, но внутренне - прохладная, и несколько отстраненная от исстрадавшихся по душевному теплу маленьких сердец, «мадам Ольга» и были теперь другие, незнакомые прежде, порядки: поздний чай, музыкальные репетиции в верхнем салоне, шумные гости….
Дмитрий и Мария ощутили себя внезапно совершенно круглыми сиротами и с радостью согласились на предложение любимой тети Эллы переехать насовсем к ней, в Москву.
Ольга же Валериановна, проводив «романовских сирот» в первопрестольную, загадочно светилась улыбкой. Она впервые ощущала себя в великокняжеском дворце полновластной хозяйкой. Может быть, ей уже просто не мешали печальные и недоуменные, не по детски серьезные взгляды пасынка и падчерицы в больших зеркалах и коридорах?..
Гроза грянула неожиданно. Вернее, это был лишь первый раскат грома в жизни Великого князя и его блистательной пассии. Ударил он не с той стороны, с которой его ожидали скандальные любовники, но тем сильнее ощутили они его сокрушительную силу.

Ольга Палей

А все началось с того, что однажды дерзкая и властная Великая Княгиня Мария Павловна, все еще бывшая в близких подругах у мадам Пистолькорс - Карнович, осмелилась пригласить «милейшую Ольгу Валериановну» в ложу Императорской семьи, что считалось крайним нарушением этикета - Ольга Пистолькорс никогда не была официально представлена ко Двору Их Величеств, а после своего скандально известного всей столице «романа с Романовым» и шумного развода и вовсе не имела надежд на такую честь!
На следующий же день после инцидента в семейной ложе дядюшка Императора, грозный шеф гвардии получил от Государя Николая Александровича следующее, дышащее холодом, резкое письмо:
«Моя жена и я считаем случившееся вчера совсем неприличным и надеемся, что такой случай в той или другой царской ложе больше не повторится! Мне было в особенности обидно то, что Вы сделали это без всякого разрешения с моей стороны. При Папа ничего подобного не случилось бы.. Не забывайте, что я стал главой семейства и что я не имею права смотреть сквозь пальцы на действия кого - бы то ни было из членов семейства, которые считаю неправильными или неуместными. Более чем когда либо необходимо, чтобы наше семейство держалось крепко и дружно.. И Тебе бы первому следовало мне в этом помогать..»
И хотя холодное, официальное «Вы» сменилось в последней строке письма на прежнее родственное: «Ты», Князь Владимир Александрович пребывал в полной прострации: никогда прежде «милый племянник Ники» не позволял быть таким дерзким с ним, старшим в роду!
Дерзко проштрафившаяся Княгиня Мария Павловна, читая письмо, краснела и бледнела, кусая губы и ежась под грозным взглядом мужа.
Тот устроил «головомойку с перцем» не только ей, но и младшему брату - ловеласу. Властная нарушительница спокойствия дома Романовых, прикусив губу, по приказу мужа, сейчас же принялись строчить велеречивый ответ с извинениями, но помог он мало. С той самой поры Великую княгиню Марию Павловну - старшую плохо встречали при обеих Дворах, а о «мадам Леле» не хотели слышать вовсе!

Владимир, Ирина и Натали

Невенчанная супруга князя Павла Александровича была в горьком отчаянии от столь явного этикетного промаха сиятельной подруги, но и сквозь слезы разгадала сию шараду довольно быстро. Властолюбивая и расчетливая княгиня Михень преследовала всегда и во всем только свои цели: вероятно, ей стало казаться, что мадам Пистолькорс начинает применять свой шарм не там, где следует, приобретая определенный вес в столице. Об остроумной, изящной любовнице Павла Романова стали слишком много говорить в свете!
Соперницы Великой княгине были вовсе не нужны. И Мария Павловна тут же сделала рискованный, но весьма ловкий ход - решилась на публичный скандал, с единственною целью: устранить сладкоречивую подругу с шахматного поля дворцовых интриг, где она, как Королева - ферзь, вела только свою игру! Правда, четко разыгранный гамбит на этот раз принес Марии Павловне лишь половинную победу…
Дерзкие любовники, нарушители дворцового протокола, не растерялись, и в ответ тотчас же разыграли свой «эндшпиль»: спешно выехали за границу, в Мюнхен, где, полушутя, со смехом, в полминуты, очаровав баварского короля Леопольда, энергичная и прелестная мадам Ольга Карнович получила для себя и своего некоронованного потомства первый в жизни пышный титул - графини Гогенфельзен!
Далее счастливые титулованные влюбленные отбыли в благословенную Италию: Неаполь, Милан, Турин, Ливорно - головокружительный вояж.. Именно там, в Ливорно, они совершили еще один отчаянный шаг…

Ольга Палей

…В скромной греческой церкви 10 октября 1902 года состоялось тайное венчание потомка древнего царственного романовского рода, великого князя Павла Александровича и Ольги Валериановны Карнович. В Петербурге об этом узнали тотчас. 20 октября 1902 года Николай Второй писал императрице - матери Марии Феодоровне из Ливадийского дворца в Крыму:
«Я узнал об этом от Плеве из Петербурга, а ему сообщила мать мадам Пистолькорс. * (*Как видим, тщеславие Ольги Валериановны было безудержно! Она посвятила в свою «восхитительную тайну» мать, с тонким расчетом, что та непременно поставит в известность и светских знакомых и первых лиц Империи!)
Несмотря на источник такого известия, я желал проверить его и телеграфировал дяде Павлу.
На другой день я получил от него ответ, что свадьба совершилась в начале сентября в греческой церкви Ливорно и что он пишет мне. Через десять дней это письмо пришло. Вероятно, как и в письмах к тебе, он нового ничего не сообщает, а только повторяет свои доводы. Фредериксу* (*граф Фридерикс, министр двора) я сказал выписать сюда Философова* (*Управляющий двором Великого князя П. А. Романова.), с которым долго говорил. Он мне передал, что в день отъезда своего за границу дядя Павел приказал ему дать в вагон 3 миллиона рублей из своей конторы, что и было исполнено. Из этого вполне видно, что дядя Павел заранее решил провести свое решение в исполнение и все приготовил, чтобы остаться надолго за границей. Еще весною я имел с ним крупный разговор, окончившийся тем, что его предупредил о всех последствиях, которые его ожидают, если он женится.. К всеобщему огорчению, ничего не помогло. Как все это больно и тяжело и как совестно перед всем светом за наше семейство!»

Вскоре последовало и более ощутимое наказание, чем просто - царственный гнев. Павел Александрович был лишен всех своих офицерских званий, отчислен со службы, ему был запрещен въезд в Россию, а опеку над его двумя детьми от первого брака возглавила сама Императорская чета. Лишенные семьи и родного очага Мария и Дмитрий звали их с тех пор «Папа Ники и мама Аликс»….
Несколько лет Павел Александрович со своею морганатической супругою - теперь уже графинею Гогенфельзен - прожили в Париже, где ожидали императорского прощения. Они вели шумную светскую жизнь, благо состояние, предусмотрительно помещенное Великим князем в ряд европейских банков, вполне им это позволяло.. Трудно сказать, сколько бы вообще продолжалось их вполне тщетное ожидание царской милости, если бы не трагедия, внезапно случившаяся в большом романовском семействе!
В начале февраля 1905 года был убит бомбой террориста С. Каляева брат Павла, Великий князь, московский генерал - губернатор Сергей Александрович. Павлу Александровичу разрешили приехать на похороны. После пышных и тяжелых церемоний князь - странник встретился со своим Государем - племянником, и услышал, что тот «больше на него не сердится».
И все, возможно, уладилось бы вполне мирно, если бы князь Павел Александрович не стал вдруг настойчиво торопить события, прося у Императора разрешения узаконить в России брак с его избранницею, «чтобы положение троих его детей, рожденных в этой связи, не было фальшивым»..
Император ответил дяде на просьбу через несколько дней письмом, которого ввергло Великого князя в яростный гнев.

Ольга Палей с мужем Натали

Вот строки из него:

«….. Во всяком случае за мною остается право решения вопроса о времени, когда тебе разрешено будет приехать сюда с женою. Ты должен терпеливо ожидать, не забегая вперед. Позволив тебе сейчас приезжать в Россию время от времени, я желал тебе этим дать утешение твоим детям видеться с тобою. Они потеряли в дяде Сергее, в сущности, второго отца. Не забудь, что ты покинул их лишь для личного своего счастья.»
Великий князь воспринял это письмо - увещевание Государя - племянника, как личное оскорбление и отказался появляться на родине без жены, хотя бы и ради встреч с детьми. О признании неравнородного брака князя Павла, смягчении его участи хлопотали перед Государем старшие дяди - Владимир и Алексей, но Николай Второй оставался непреклонен, и в этом его поддерживала не столько молодая Императрица, сколько Вдовствующая Государыня - мать Мария Феодоровна.
Великому князю Алексею Александровичу, Император в частном письме так объяснял мотивы своего отказа: « Я смотрю на этот брак, как на поступок человека, который желал показать всем, что любимая им женщина - есть его жена, а не любовница. Желая дать новое имя сыну ее Пистолькорсу,* (*Сын О.В. Карнович, Владимир, от князя Павла Александровича Романова, долгое время носил фамилию отчима - Пистолькорс. В 1915 году, вместе с матерью, он получил родовое имя князя Палей. Как видим, вся эта сложная путаница с прощениями, титулами, родовыми фамилиями довольно просто объясняется морально - этическими традициями, принятыми в романовской семье. Негласному « кодексу чести» так понятному по человечески, и, что еще важнее, - верному и - психологически! - в семье этой должны были следовать все. Но - увы.. «Рыба всегда гниет с головы»..) он этим самым поднимает восьмилетнее прошлое, что, в особенности, неудобно по отношению к его детям от покойной принцессы Александры. Они в таком уже возрасте, что скоро могут понять, какого рода отношения существовали между их отцом и его женою. Не думаю, чтобы это способствовало сближению их с ним. Репутация жены, восстановленная законным браком, опять поколеблется, благодаря подчеркиванию прошедшего. Наконец, совершенно естественно, ребенку оставаться при матери и продолжать носить фамилию первого мужа. Вот те причины, которые заставляют меня не соглашаться на просьбу дяди Павла.»

Проницательный император - племянник оказался полностью прав. Дочь и сын князя Павла Александровича так и не смогли больше сблизиться с отцом: он отказывался приезжать в Россию, не отвечал на письма детей, полностью погрузившись в пучину личного счастья.
Лишь в 1908 году, уступив настойчивым просьбам дочери, выходящей замуж за шведского крон - принца Вильгельма, он приехал на свадебные торжества, но присутствовал лишь на акте венчания… Мария Павловна очень глубоко переживала холодное безразличие отца и вынужденное сиротство - свое и брата Дмитрия, красавца гвардейца и спортсмена..
Личная судьба княжны императорской крови, шведской наследной принцессы Бернадотт сложилась не слишком счастливо. Снедаемая горьким комплексом сиротства и нелюбви, невольно зароненным в ее душу с детства пренебрежительным отношением отца и слишком ранней потерей матери, Мария Павловна не сумела и не захотела сохранить свой «коронованный брак» и, в погоне за призраком мимолетного счастья, оставила и ребенка, и мужа, и холодную Швецию, чтобы в 1913 году вернуться в Санкт - Петербург; чтобы пройти через все ужасы войны, революции и эмиграции, открыть модный дом в Париже, и умереть вдали от России….Но линия жизни княжны Марии Павловны это - иная, история, иная судьба, иной «роман о Романовых».

К тому моменту, когда великая княжна Мария Павловна решилась покинуть Швецию, ее опальный отец уже год, как жил в России вместе с женою и новой семьей. Ему возвратили звания, восстановили на службе. Он выстроил в Царском Селе, по соседству с Императорской резиденцией, огромный, роскошный дворец в стиле Людовика Пятнадцатого, украшенный дорогими французскими гобеленами и коллекцией западноевропейской живописи..
Европейский, «парижский» тон всему новому дому, разумеется, задавала блистательная «мадам Ольга».
Она устраивала в палаццо князя Павла роскошные приемы, музыкальные вечера, спектакли в пользу детей сирот и бедных вдов, переводила на французский язык и издавала в Европе книгу - энциклопедию историка Елчанинова, с предисловием графа де Сегюра «Государь Император Николай Второй и великие князья» и все это - с одною единственною целью - заслужить долгожданную монаршую милость, стать полноправным членом императорской семьи, а, может быть, еще и - подругой Государыни. Она день и ночь мечтала об этом. Посылала Императрице Александре Феодоровне, (надеясь смягчить чрезмерно любящее материнское сердце!) собственноручно заказанный еще во Франции портрет - миниатюру Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, тщательно написанный по фотографии, в бриллиантовой оправе - потом портрет этот отпечатали все русские и европейские газеты, а копии продавали в магазинах -, но Царствующая Государыня оставалась непреклонна - доступ во дворец для «мадам» князя Павла» был закрыт!

Irene, Princess Paley and Sandro

отчаянии Ольга Валериановна кинулась было просить помощи и у загадочного шамана - старца Григория Ефимовича, но тот, сперва обнадежив решительную и энергичную супругу Императорского дядюшки, тем, что «все сделает у Мамы (* так он называл Государыню), хоть она и строптивая» При этом старец выпросил у обескураженной княгини двести рублей ассигнациями и все пытался поцеловать! Она дала деньги, поспешив тотчас же уехать домой, с странным чувством недоумения в душе: «И что это за люди живут на свете!».. Однако, решила надеяться на чудо до конца.
Но уже при следующей встрече, 3 февраля 1914 года, «Всесильный» *(*Как до сей поры пишут некоторые маститые историки.) старец «грустно и ласково сообщил» мадам Гогенфельзен, что ничего добиться не смог: гордая Государыня дать аудиенцию беспокойной « морганатической тетушке» наотрез отказалась!
Мало было этого огорчения для мадам графини, так еще и сам князь Павел Александрович, каким то образом разузнав о рандеву супруги с пресловутым старцем, сделал ей невероятно громкую сцену, в завершении которой грозил навсегда разорвать их отношения, если она будет и впредь продолжать свои « дворцовые интриги»!
Всерьез напуганная такою ужасной для нее перспективой, Ольга Валериановна решительно отступила от опасных честолюбивых планов. Рисковать своими чувствами и чувствами Великого князя Павла, которого все эти годы любила - безгранично, рисковать собственным будущим, жертвовать покоем детей, она не могла и не хотела… Казалось, все потеряно навсегда и надо смириться с непризнанием света и Двора и жить по прежнему, на правах «блестящей парии»..

Olga P., Alexander von Pistolkors, Marianne von P., Paul, Irene and Nathalie, Vladimir and Olga von Pistolkors in Biarritz

Но война 1914 года перевернула жизнь и России и всего романовского семейства вверх дном. Вскоре после начала Первой Мировой Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась деятельно хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. Кроме того, она неустанно жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Императорского Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов; исправно посещала все заседания «Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам», который возглавляла Ее Императорское Высочество Цесаревна и Великая княжна Татьяна Николаевна, и там тоже щедро, усердно и неустанно оказывала помощь всем, кто только в ней нуждался.
Своей сердечностью и неуемной энергией мадам Карнович - Гогенфельзен сильно расположила к себе юную Цесаревну Татьяну, и та, видимо, как то сумела повлиять на Царственных родителей и Августейшую бабушку.
Не успокаивались в просьбах об опальном семействе и родственники Ольги Валериановны - графы Головины. Окруженные неумолчными «призывами к милосердию» со всех сторон, даже - и от горячо любимой дочери и внучки! - и непреклонная Императрица - вдова Мария Феодоровна, и строгий Государь Николай Александрович, взваливший на себя бремя «чести рода»; и всегда прежде яростно непримиримая ко всякого рода «брачным аферисткам», Императрица Александра Феодоровна, - все они как -то вдруг разом - уступили и - смягчились.
Благодаря сему обширному «умягчению сердец», в длинной светской эпопее с прощениями и прошениями, а, значит - и в судьбе «брачного мятежника» Павла Романова и его непризнанной семьи, наконец, наступил желанный перелом.
18 августа 1915 года Ольга Валериановна Карнович - Пистолькорс, графиня Гогенфельзен и ее дети от морганатического брака с Великим князем Павлом Александровичем, получили именным указом Государя Императора Николая Второго родовую фамилию Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству. Цель всей жизни мадам Карнович была достигнута. Темная сторона истории жизни легендарной когда-то полковой дамы «Мамы Лели» осталась навсегда осталась в прошлом. На сцене появилась блистательная княгиня Ольга Палей. О, теперь она с полным правом могла сказать о себе, что следовала всегда и всюду лишь своему любимому девизу: «Настоящая Женщина никогда не отступает и поражений не признает!» - и победно осуществила его, воплотила в рисунке свой судьбы, в постановке пьесы по собственной жизни.

Ольга Палей

Вскоре после пышного титулования и получения жалованной княжеской грамоты Ее Светлость княгиня Ольга Валериановна была впервые приглашена в Аничков дворец, на семейное чаепитие к Вдовствующей Государыне, а через несколько дней ее приняла и молодая Императрица. О чем они говорили, на долгожданной аудиенции? Вероятно - о детях. Умница княгиня Палей рассчитала все очень верно: она сделала высокую ставку на трепетные материнские чувства Александры Феодоровны, употребила всю мощь своего невыразимого обаяния, с чуть наивным и пылким восторгом выспрашивая у Императрицы милые, детские подробности о Цесаревнах, выражая восхищение их воспитанием и изяществом манер, выразила чисто материнское, непритворное беспокойство хрупкостью здоровья «бесценного Наследника Цесаревича» и, конечно же, рассказала Императрице о своих милых чадах, в особенности, о сыне о дорогом Володеньке, которым безумно гордилась.
Гордиться счастливой матери было чем. Князь Владимир Палей, два года назад* (*в 1913 году.) окончивший Пажеский корпус, унаследовал тонкую артистическую натуру отца, увлекался музыкой, делал сильные поэтические переводы, отлично рисовал и писал великолепные стихи.
Да, тут еще надо сказать особо, что царственный дядюшка - поэт, знаменитый в России «К. Р.» - Константин Романов - прочил юному пииту славу своего преемника, но Володя, по пылким уверениям матери - княгини, всему - всему предпочел сражения на полях войны, во славу Отечества и Императора… Он ведь просто обожает своего Государя!

В конце аудиенции княгиня Ольга Валериановна трепетно преподнесла Ее Величеству на память о встрече тоненький сборник стихов своего лейб - гусара, «милого Ботьки»* (*домашнее имя В. А. Палей), в изящном переплете.
Через несколько дней Императрица написала супругу на фронт, что очарована прелестью строк юного князя - стихотворца, и часто перечитывает подаренную ей книгу, но при этом добавила с легкою усмешкой: «Жена Павла была очень мила, но так надоедала мне своею манерою говорить о том, как она преданна и так далее..» Государыня Александра с детства не очень - то доверяла пышно - театральному многословию, предпочитая ему - молчаливое, естественное действие.
Но как бы то ни было, а все же, в дальнейшем, при обеих Дворах Империи, «сиятельная мадам», добросердечная, энергичная, отменно тактичная Ольга Палей встречала весьма и весьма любезный прием, в отличие от другой своей золовки, графини Натали Брасовой* (*которая о своем единственном сыне Жорже от другого царственного брата, Михаила, говорить с внешне чопорной порфироносной «невесткой» Аликс никогда не решалась, да и не хотела!).
Ольга Валериановна и теперь могла торжествовать по праву. Она взяла верную ноту и в этой игре. И заслужила бурные аплодисменты зрительного зала.

Неизвестно, была ли Ее Величество Государыня Императрица впоследствии лично знакома с юным князем Владимиром Павловичем Палей. Вероятнее всего - да, потому что в одном из писем мужу - Императору Ее Величество упоминает о тронувшем ее воображение, выразительном взгляде князя Владимира и проницательно замечает далее, что «натуры, подобные ему, поэтические, благородные, тонко чувствующие, быстрее иных покидают этот мир»..
Государыня совсем не ошиблась в своих трагических предчувствиях: поручика - адъютанта, князя Палей ждала страшная судьба! Еще в дни февральской бури он был арестован по приказу А. Ф. Керенского за злостную карикатуру и эпиграмму в его адрес, и арест этот так и не закончился. В марте 1918 года, уже по приказу Петроградской ЧК, за подписью Урицкого, он был арестован и вместе с другими членами семьи Романовых выслан в Вятку, оттуда в Алапаевск, где вместе с родственниками -- кузенами Ионном и Константином Константиновичами и милою тетушкою - настоятельницей Эллой Романовой был заживо сброшен в шахту и погребен под кучами известняка. Урицкий перед самой высылкой членов семьи Романовых в Вятку, лично предлагал князю Владимиру отрешиться от своего отца и этим - получить полную свободу, но юный потомок древнего боярского рода, даже и помыслить не мог о чем - либо подобном! Он с презрением отказался от сей сомнительной «чести», гордо швырнув пресловутое отречение на стол «красного комиссара» чем, собственно, и предопределил свою горькую участь.

Получив из десятых рук путанное, противоречивое известие о страшной смерти сына - к осени 1918 года - княгиня Ольга Валериановна была безутешна. Она непременно сошла бы с ума, предавшись горю и отчаянию, но было ей в тот горький момент, совсем не до смертной тоски: ее супруг, Великий князь Павел Александрович, в августе 1918 года тоже был арестован. Больной, с обострившимся туберкулезным процессом в обеих легких, он содержался в каземате Петропавловской крепости, а вместе с ним и прочие царственные узники, дяди, и кузены, и племянники Романовы: Гавриил Константинович, Николай Михайлович.. Семейный клан был огромен, но у кровожадной ЧК как то хватило пыла и пуль на всех!
Но о самой Ольге Валериановне и двух ее дочерях каким то чудом не вспомнили,
хотя княгиня и появлялась перед полупьяными стражами нового порядка почти ежедневно: носила передачи, писала прошения о даровании свободы и свиданий, подкупала охрану, чтобы передать больному мужу и родным лишний кусок хлеба, горсть монет, лекарства и чистое белье. Княгиня Ольга надеялась спасти хотя бы его! Хотя бы…
О себе она не думала совершенно, хотя давно уже скиталась по знакомым, лишившись и дома и большей части имущества. *(*Все было давно национализировано большевиками) . Отправив двух дочерей, Ирину и Натали, с превеликими трудностями в Финляндию - они перешли границу по тонкому льду озера, рискуя ежеминутно уйти ко дну! - сама княгиня осталась в России - ждать решения участи своего любимого Князя Павла.
Потеряв счет времени, часами бродила она вокруг крепости смотрела на окна, в надежде увидеть дорогое, любимое лицо.. Она не знала, что Павел Александрович от слабости почти не встает с тюремного ложа. И что к месту расстрела в декабре 1918 года его просто вынесли на носилках..

Павел и Ольга

Княгиня Ольга Валериановна услышала о смерти обожаемого супруга в январе 1919 года. Лишь тогда, с большим трудом, через леса и непроходимые болота, решилась переправиться в Финляндию, к давно ожидающим ее дочерям. Подводя печальный итог всей своей жизни, именно оттуда, из Финляндии, она писала давней светской знакомой, княжне Марии Васильчиковой:
« 6 сентября 1919 года. Финляндия.
Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за Вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную страшную, душераздирающую печаль!
Вы знаете, что всю мою жизнь - в течении двадцати шести лет - я просто обожала Великого Князя со всею женскою нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый!
Во всей этой жуткой печали для меня есть лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше ничего там не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ожидали нас с отцом в Финляндии. Я приехала одна, и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду.. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын как - то могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких известий, а страшное письмо генерала Кноу (*Неустановленное лицо, возможно дипломат, светский знакомый О. В. Палей.) содержит все детали ужасных страданий..
Ну и как Вы думаете, могу я при таких двух жертвах спокойно прожить хотя бы день или час?! И тем не менее, я должна жить ради двух девочек, которых Великий Князь обожал больше всего на свете! Ирина похожа на него или даже больше на Императрицу Марию Александровну, как две капли воды, а Натали больше похожа на моих двух старших девочек (* Дочерей О. В. Палей от Э - Г. фон Пистолькорса).
Вы спрашиваете меня, дорогая, где могила Великого Князя! Увы! Именно из - за этого я нахожусь в двух шагах от границы. Они все четверо были расстреляны в Петропавловской крепости (вместе с 10 или 12 злоумышленниками, казненными в то же время) во рву, и сверх навалили еще дрова! Вот уже восемь месяцев я жду освобождения
Петрограда от палачей, которые его угнетают, чтобы явиться туда и похоронить тело моего любимого по христиански.. А если бы еще была возможность, то привезти с Урала тело моего мальчика, объединить их в общей могиле и приготовить себе самой место между ними..»

Ольга и Павел с дочерью в 1912

Но это самое заветное желание сиятельной княгини Ольги Палей не исполнилось, увы, никогда. Она умерла на чужбине, в Париже, 2 ноября 1929 года и похоронена вдали от дорогих ей близких на маленьком кладбище Colombe.
Перед смертью Ольга Валериановна более всего сожалела о том, что не сумела сберечь в пожаре революций, переворотов и разграблений более шестисот писем к ней Великого князя Павла Александровича, написанных за двадцать пять лет их совместной жизни.

http://www.peoples.ru/family/wife/o_paley/index.html

Разделы