Хождение по кругу психология. Хождение по кругу, или«день сурка

Фильм «День сурка» был снят в 1993 году, и очень полюбился зрителям. Пронзительная история о том, как известный телеведущий Фил Коннорс в течение 10 лет (по замыслу режиссера) переживает один и тот же день, никого не оставила равнодушным. Ведь многие понимают, что наша жизнь, вплетенная в канву стандартизированного общества, мало чем отличается от Дня сурка, показанного в фильме.

Мы каждый день едим одну и ту же еду, живем с одними и теми же людьми, работаем в одном и том же офисе, ездим отдыхать на стандартные курорты, с небольшими отклонениями от привычной колеи. В общем, ходим по кругу. Кто-то в ежедневной суете даже и не замечает повторяемости событий, а тем более, не усматривает в каждом похожем дне шанс для изменений , для развития.

Герой фильма попал в гипертрофированную ситуацию, когда не заметить было уже трудно, потому что каждое утро он просыпался в одном и том же городе 2 февраля и оказывался в водовороте событий традиционного праздника США – Дня сурка. Осознание того, что один его день абсолютно похож на другой, дало ему возможность кардинально изменить свою жизнь. Почему? Посмотрим старый фильм еще раз, но не просто ради развлечения, а используя системное мышление .

Хождение по кругу

Хождение по кругу. Потребление внутрь конечно

О чем прежде всего может подумать человек, который вдруг понял, что может абсолютно точно предсказывать, как будут разворачиваться события дня? И что он в состоянии влиять на их развитие? Конечно, попытается наполнить свои потаенные, давние эгоистические желания. Вернее, такое утверждение вполне справедливо для главного героя фильма Фила Коннорса, портрет которого, нарисованный в начале фильма, не вызывает симпатии.

Это человек крайне эгоистичный, живущий исключительно для собственного удовольствия и мало уделяющий внимания людям. Его почти не заботит, чем живут окружающие, для него самое главное – наполнить собственные желания. Он демонстративен и занят самолюбованием. Все это качества неразвитой кожно-зрительной связки векторов .

Вот почему в момент осознания собственного «могущества» (способности создавать свой каждый новый день, как ему захочется) он начинает с самых простых радостей – набить живот пирожными, напиться кофе, накуриться. Ведь это не повлияет на здоровье – все равно на следующий день ты снова проснешься здоровеньким.

Можно успеть найти подход к красивой женщине, каждый новый день узнавая о ней все подробности и используя их как средство соблазнения. И вот она уже твоя – без всяких последствий и обязательств. А можно ограбить инкассаторов, разбить чужую машину и оскорбить полицейских. Ответственность никогда не наступит, потому что завтра нет, есть только сегодня, только один день.

Но что показывает такой опыт Фила? Что потребление внутрь, наполнение только собственных эгоистических желаний конечно и не дает ожидаемого удовольствия. Рано или поздно человек сталкивается с этим, прикасаясь к своим истинным, скрытым желаниям, которые могут быть наполнены только после осознания их и приложения определенных усилий для их реализации.

Для Фила таким камнем преткновения стала любовь к помощнице Рите, которая, как яркий представитель зрительного вектора , очень чутко ощущала любую фальшь и была способна различить истинное чувство от наигранного, придуманного. Здесь не помогли никакие ухищрения Фила.

Хождение по кругу

Более того, эта ситуация породила глубокий кризис внутри него, не совместимый с жизнью. Он многократно пытался покончить жизнь самоубийством. Но как это можно сделать, если на следующее утро ты с непреодолимым постоянством ровно в 6 часов просыпаешься в кровати гостиницы небольшого северного городка, и день начинается сначала?

Это очень яркая иллюстрация того, что самоубийство не выход . Пока не решены психологические проблемы внутри, нет смысла уходить из этой жизни, потому что День сурка повторится вновь и вновь. Это важное открытие делают все представители звукового вектора, склонные к суициду, особенно остро ощущающие бессмысленность происходящего, проходя тренинг по системно-векторной психологии.

Хождение по кругу. Выход наружу

Что же остается нашему герою? Остается развиваться, раскрыть свои таланты и заставить их служить людям. Невероятно системный выход из ситуации, который показывает нам, что законы природы неизменны и часто ощущаются режиссерами, как знатоками человеческих душ, неосознанно. Именно поэтому такие фильмы так трогают.

Трудно представить, но День сурка у Фила длится 10 лет, и за это время он успевает развить свои многочисленнее таланты, и, прежде всего, способности своего зрительного вектора. Он учится вырезать ледяные скульптуры, играть на фортепиано, чтобы покорить сердце такой настоящей Риты. Но более всего он учится помогать людям, нести им спасение, помощь и радость. И сердце Риты оказывается покорено невероятной внутренней красотой Фила, которая спала, убаюканная хождением по кругу. Он такой нежный, теплый, отзывчивый и благородный, именно такой, о каком она всегда мечтала.

Хождение по кругу

Наполняя желания окружающих людей, мы выходим на новый уровень удовольствия – удовольствия бесконечного, которое никогда не кончается. Это и должно быть логическим завершением такого необычного опыта, как проживание год за годом одного дня. Опыт души, который мы должны выносить из каждого прожитого дня, должен все больше приближать нас к осознанию, зачем мы живем, в чем состоит смысл нашего пребывания в этом дне, к чему мы должны прийти в итоге. Осознание своего единства с другими людьми, ощущение, что их горе – это мое горе, их радость – это моя радость, и есть результат нашего развития.

И тогда заканчивается день сурка, и ты становишься Богом, только не таким, каким вначале видел себя Фил, использующим свое могущество в корыстных целях, а любящим, творящим добро, отдающим. Только две силы существуют в этом мире – сила получения и сила отдачи . Мы созданы получающими, но пришли в этот мир для того, чтобы научиться отдавать. В этом великая мудрость жизни.

Статья написана с использованием материалов

24 мая в России будет отмечаться День славянской письменности и культуры. Отпляшут фольклорные ансамбли, отзвучат торжественные молебны и патриотические речи. Будут сложены новые оды славянскому единству. Событие масштабно осветят ведущие телеканалы страны, тем более что без участия в подобных мероприятиях государственных лиц разного калибра дело не обойдется.

Между тем в Год русского языка и Год чтения по совместительству именно в этот день мы вправе потребовать у государства внятного разъяснения вопроса, который самым неформальным образом связан со славянской письменностью и культурой, - вопроса о судьбе школьного предмета "литература". Точнее даже - о судьбе экзамена по этому предмету, который является обязательным так давно, что пережил в этом качестве и Октябрьскую революцию, и советскую власть, и все последующие исторические катаклизмы.

В чем существо проблемы, которую никак не может решить государство в лице подведомственных ему Министерства образования и Рособрнадзора? Как известно, с 2009 года в России вводится ЕГЭ. Это означает, что все выпускные (они же вступительные) экзамены будут проводиться только в этом формате. Традиционный обязательный выпускной экзамен (сочинение), который являлся экзаменом сразу по двум предметам - русскому языку и литературе, в этих условиях должен быть отменен. Все идет к тому, что каждый выпускник школы будет сдавать обязательный экзамен по русскому языку в формате ЕГЭ (что, заметим в скобках, абсолютно логично). А вот куда денется в итоговой аттестации литература, никто внятно сказать не может. Обсуждение этого вопроса вялотекуще происходит в течение многих лет. И, как и много лет назад, здесь один хочет "арбуза, а тот соленых огурцов".

Разноголосица мнений в очередной раз проявилась 22 мая, на заседании Общественного совета при Минобрнауки, которое было посвящено школьной литературе (специально ли под праздник или чисто случайно, нам неведомо). Собравшиеся в зале чиновники, общественные деятели, представители профессионального сообщества планировали обсуждать вопрос совместимости ЕГЭ и традиционного экзамена, а также механизмы формирования школьной программы, однако очень скоро стало понятно, что без обсуждения целей преподавания литературы невозможно говорить о контроле . А если цели попытаться сформулировать, то становится ясно, что контролю они не поддаются. Потому что невозможно проверить и выразить в баллах сформированность интереса к чтению или, к примеру, понимание значимости культуры в жизни человека. А ведь именно этого требуют от школьных уроков: "Сделайте так, чтобы ребенку хотелось читать, чтобы он получал от этого удовольствие, чтобы он любил держать в руках книгу. Сформируйте вкус. Научите вести дискуссии и отстаивать свое мнение". И так далее. Непонятно только одно - как быть с экзаменом.

Такой вот получается с этой самой литературой парадокс. Хватаешься за цели и задачи - не знаешь, как проверить их выполнение. Придумаешь технологичный экзамен - и перестаешь понимать, а кому надо то, что он проверяет.

Именно в связи с этим Общественный совет справедливо решил сузить проблему и обсудить экзамен - и именно поэтому ему это не удалось. Как оказалось, многие представители общества в Общественном совете не заметили многолетних дискуссий на темы школьной литературы и решили опять начать задавать вопросы, которые обсуждались еще при разработке стандартов (и о которых, кстати, много писал РЖ). Поэтому дискуссия все время норовила уйти в выяснение основ мироздания. Присутствующие на заседании представители профессионального сообщества старались направить разговор в русло практическое. Поскольку цели и задачи обсуждать можно сколь угодно долго (и, кстати, ни до чего не договориться), а экзамены случаются у нас регулярно (ближайший - просто-таки на днях) и учитель обязан к ним готовить. Это повседневность, из которой не вырваться никуда.

Какие же тут есть пути? Первый: не включать литературу в список обязательных экзаменов . Минусы очевидны. Экзамен, как ни печально, сильнейшая мотивация для занятий. Убери обязательный экзамен сегодня - процент нечитающих детей стремительно вырастет завтра. Если не сегодня же.

Второй путь: оставить литературу в списке обязательных экзаменов и сдавать ее, как и другие предметы, в формате ЕГЭ (как и велит закон) . Минусы не так очевидны, но существенны. Во-первых, добавляется лишний обязательный экзамен, что создает дополнительную нагрузку на ученика. Вряд ли стоит на это идти. Во-вторых, литература в формате ЕГЭ (нынешнего извода) давно уже стала предметом для юмористов ("На каком плече была родинка у Элен Безуховой?" - и четыре варианта ответа). Тесты по литературе ведут к вырождению предмета - об этом говорит основная масса специалистов (прежде всего учителей литературы). Любопытно, что на заседании Общественного совета это фактически признал и представитель Рособрнадзора, руководитель группы разработчиков ЕГЭ по литературе С.А.Зинин, сказав, что без частей А и В (т.е. тестов) вообще-то можно было бы обойтись, расширив часть С - сочинение.

Как говорится, направо поедешь... налево поедешь... Вот государство и не едет никуда. Впрочем, как говорили древние, "поспешай медленно". Ведь, сделав шаг, рискуешь попасть под огонь критики - всегда кто-то будет недоволен. Вот, например, одни выступающие на Общественном совете предлагали сохранить совместный экзамен по русскому языку и литературе (в основном это были преподаватели-филологи), а другие - обязательно развести эти два предмета (в основном представители "Эха Москвы"). Одни считают, что экзамен по литературе должен быть письменным, а другие - устным. Ну как тут быть?

В этом учебном году мне, как главному редактору научно-методической газеты "Литература" издательского дома "Первое сентября", довелось побывать во многих регионах. На встречах с учителями литературы Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга, Оренбурга, Омска, Перми, Сочи, Барнаула, Кирова вопрос о выпускном экзамене возникал всегда, причем как вопрос самый насущный. "Когда они там у вас, в Москве, что-нибудь решат? Неужели им нельзя ничего объяснить?" В этих вопросах - ощущение тревоги, все явственнее нарастающее с приближением эры ЕГЭ. Их молчание трактуется учителями-практиками однозначно: литературу в школе хотят тихо прикрыть. Либо поставить в такие условия, когда она сама собой сойдет на нет.

Выиграет ли от этого государство? Может быть, это веление прагматичного времени и нужно послушаться этого веления? Не расхожий ли миф утверждение, что Россия - страна литературоцентричная и нас собирает в нацию (в народ) в том числе и тот корпус текстов, которые мы все прочли (должны прочесть)? И правда ли, что школа обязана поддерживать сложившийся у нас в течение веков литературный канон?

Думаю (и выступления многих участников заседания меня в этом лишний раз убедили, хотя и вышеприведенные вопросы тоже звучали на заседании), что пока еще обязана. Помогая формирующейся личности осознать свое место в культуре, школьная литература, как справедливо подчеркнул Е.Бунимович, работает за себя и "за того брата" - историю, экономику, географию. Мы обсуждаем, вводить ли в школе православие, - но размышления о том, как человек жив верой, вызываются в школьниках уже сейчас чтением произведений Толстого и Достоевского, Лескова и Булгакова. Пугачева мы знаем лучше Разина, потому что в школе прочитана "Капитанская дочка". Войну 1812 года, как никакую другую, мы представляем очень живо, потому что на уроках говорили о "Войне и мире". Литература несет в себе знание о мире, которое прошло через человека. Она, как выразился один из выступающих, помогает подростку моделировать жизнь.

Так вот, если из школы уходит обязательный выпускной экзамен по литературе (заменяясь на обязательный ЕГЭ по русскому языку), то мотивация для изучения этого самого личностно ориентированного в школьной программе предмета падает настолько, что о систематических эффектах, особенно в старших классах, можно будет забыть. Даже при интересе к книге старшеклассник должен будет уделять первостепенное внимание предметам, которые предстоит сдавать на выходе из школы. Легко представить, что вслед за этим прежде всего у самих учителей исчезает стимул заниматься речевым и литературным развитием школьников, формированием двух базовых умений, за которые отвечает сегодня литература: умения понимать созданный текст и стоящего за ним человека и умения порождать свой текст . Это сегодня худо-бедно делают только словесники (имеется в виду системное "делание", а не спорадические включения). Собственно, эта мотивация начала падать уже и сегодня, когда ситуация с экзаменом "подвисла". Хорошо известна практика замены уроков литературы в старших классах на уроки русского языка (на которых происходит подготовка к ЕГЭ), и никакие проверки этот процесс не остановят.

Однако и другой вариант событий - экзамен остается обязательным, но в форме ЕГЭ (в нынешнем его виде) - не может устраивать не только учителей, но и государство (заказчика в образовании), потому что ЕГЭ по литературе в нынешнем виде выхолащивает и извращает предмет, который перестает соответствовать своим целям и задачам. Анализ контрольно-измерительных материалов (КИМов) проводится учителями-словесниками регулярно, их результаты публикуются, прежде всего в профессиональной прессе, - но движения к улучшению не видно; вряд ли оно вообще возможно в рамках той идеологии, которую воплощают на практике разработчики КИМов.

Есть ли возможность решить названную проблему? Есть. Например, так. Выпускник школы сдает среди обязательных в форме ЕГЭ экзаменов совмещенный экзамен русский + литература (словесность). ЕГЭ по "словесности" состоит из частей А и В, связанных с русским языком, и части С - сочинения по литературе (разбор фрагмента изученного в школе произведения, либо стихотворения, либо нового небольшого прозаического произведения). В нынешнем ЕГЭ по русскому языку наибольшую критику вызывает именно часть С (убогие публицистические тексты), а в ЕГЭ по литературе невозможно без смеха смотреть на части А и В (убогие тесты). Можно объединить "сильные" части этих КИМов в один - и таким образом мы сохраним преемственность, ведь традиционное сочинение тоже было экзаменом сразу по двум предметам. К тому же литература останется в обязательной итоговой аттестации, что положительно скажется на мотивации к ее изучению.

Такое решение обоснованно еще и потому, что литературу и русский язык в большинстве школ преподает один и тот же учитель. Работая с литературным материалом, он одновременно работает и с языком - ведь именно в литературе язык "играет" всеми своими мышцами, и если не на лучших и разных образцах литературы учить родному языку, то тогда на чем?

Это решение позволит снять напряженность вокруг такой формы проверки знаний, как традиционное сочинение. Многие учителя с радостью отказываются от него по следующей причине: оно энергозатратно, прежде всего для проверки. Традиционное сочинение должно быть большим (6-8 страниц), в этом смысле оно оказывается неподъемным для многих учеников - и их учителей (сколько часов тратится на то, чтобы прочесть написанное всеми учениками!). Сочинение же в формате ЕГЭ, оставаясь связным текстом, сочинением, при этом становится меньшим по объему (этот объем, кстати, можно задать не в 150 слов, а в 200-250). Его удобно отрабатывать и проверять, а навыки оно формирует практически такие же, как и сочинение большое.

Важно, что решение о предлагаемой форме экзамена не потребует какой-то затратной работы по созданию КИМов. Части А и В в КИМах по русскому языку вполне пригодны и уже разработаны; критерии оценки части С существуют; "литературного" материала для части С хоть отбавляй (он в изобилии присутствует и в традиционных материалах для выпускного сочинения).

Собственно, именно к такому варианту событий склонялся Общественный совет на стадии подготовки заседания. Об этом можно судить по таким словам из проекта решения: " Общественный совет считает необходимым рекомендовать Министерству образования и науки Российской Федерации рассмотреть возможность проведения совмещенного экзамена по русскому языку и литературе, где части А и В отведены языку, а часть С - литературе ". Правда, на самом заседании в нескольких выступлениях прозвучала и другая идея: проводить обязательный устный экзамен по литературе. Именно так сейчас поступают в Питере (о плюсах этого варианта страстно рассказала директор гимназии #56 М.Б.Пильдес). Ее поддержали А.Венедиктов и С.Сорокина ("Эхо Москвы"). Подводя резюме разговору, весьма тепло высказался об этой форме экзамена министр А.Фурсенко. Правда, осталось не ясным, как формат устного экзамена соотносится с определением ЕГЭ в законе о ЕГЭ. Или это будет экзамен с независимой проверкой по стандартизированным правилам? Учителя одной школы спрашивают учеников другой, а на столе перед ними лежат критерии оценки? Картинка любопытная.

В результате Общественный совет решил пока резолюцию не принимать, а работать над ней дальше. В каком направлении, пока не ясно. Поскольку в этом вопросе основное направление - это хождение по кругу. И продолжаться оно, как показывает практика, может сколь угодно долго.

Открыв глаза, Таня поняла, что лежит на холодном полу в своей кладовке. В голове железной кувалдой стучало: «Рак, рак, рак ». Она не застонала и не заплакала, как того требовало её отчаянное на тот момент состояние, а заставила себя встать, сложить всё разбросанное по полу, привела в порядок серую, как надгробный гранит, папку и, не сумев сразу решить, что с ней делать, стояла какое-то время в ступоре: «Поговорить с Димой, когда он придёт с работы, или дождаться утра? Как лучше сообщить ему, что я обо всём знаю? »

Как ни странно, ей даже на минуту не пришло в голову сохранить в тайне свою находку. Она не подумала о том, что нужно дать мужу возможность самому ей обо всём рассказать, когда настанет подходящий для этого момент. В минуты сильного эмоционального потрясения человек едва ли способен общо и полно взглянуть на ситуацию, хотя подчас это просто необходимо, чтобы не задеть и не ранить чувства близкого тебе человека. Но люди устроены иначе, стресс стирает все видимые и невидимые грани.

Таня уже было собралась выходить из душной комнатки, но услышав, как открывается входная дверь, окаменела.

– Ты спишь? – тихо спросил Дима, снимая туфли.

Таня в ужасе вертела в руках проклятую папку, не зная, куда её деть. Совершенно неожиданно она поняла, что от неё нужно немедля избавиться. Пыталась спрятать её под стопку не глаженого белья – вытащила, засунула в ведро с тряпками – достала, пыталась открыть ближайший к ней ящик с какими-то инструментами – он заел. И ровно в этот момент в кладовку заглянул Дима:

– Что ты тут делаешь среди ночи? – недоумевая, посмотрел на неё муж, но его взгляд предательски скользнул вниз и застыл, уставившись на её руки, крепко сжимающие то немногое, что он пытался от неё утаить. Казалось, о тишину, повисшую в их квартире, можно порезаться, такой острой она была.

Таня никак не могла найти нужных слов, чтобы начать разговор. Ей нужно было как-то описать, что она чувствует, что теперь-то она всё понимает, что они будут бороться вместе, и она пройдёт через всё с ним, и вдвоём они в силах преодолеть всё что угодно. Это вертелось, но никак не могло сорваться с её непослушного языка. Наверное, потому, что не чувствовала ничего. Звенящая пустота – вот, что было внутри.

Дима опустился на пол и вытянул ноги. Со стороны могло показаться, что он испытал колоссальное облегчение. Возможно, так оно и было, но лишь на толику. Он так старался весь последний месяц, нет, уже много больше, чтобы оградить жену от страха за будущее, за него, прекрасно зная, насколько сильно она его любит, эту любовь он чувствовал каждой клеткой своего уставшего тела. Он понимал, что обижает её своим поведением в последнее время, но ничего не мог с собой поделать, каждый новый день давался ему всё тяжелее и тяжелее. Чёртовы лекарства имели такое количество побочных эффектов, что сложно было поверить в то, что они вообще способны ему помочь.

– Прости, прости меня за обиды, за непонимание, – навзрыд сказала Таня, опускаясь на пол рядом с мужем, – Как я могла быть настолько слепой, чтобы не заметить, что ты болен! Какой ужас. Почему ты молчал? Почему ничего не сказал? Неужели ты мог подумать, что я не поддержу тебя? – рыдая, спрашивала она.

– Поплачь, – сказал Дима, обнимая её за трясущиеся плечи. И какое-то время они так и сидели на полу, прижавшись друг к другу, потом Дима сказал, с улыбкой глядя на жену: – Какая же ты страшная!

– Таня захотела было насупиться, но случайно увидела своё отражение в огромной никелированной кастрюле, стоящей рядом: слёзы, катившиеся по лицу, размазали зелёную маску, от чего она была похожа на зарёванного гуманоида. И в эту же секунду они оба как по команде расхохотались.

Позже их ждала тяжёлая борьба, не на смерть, а на жизнь: вереница анализов, химиотерапия, недели и даже месяцы в больнице, где ему нестерпимо плохо, а ей – тяжело. Недолгая «побывка» дома, где Тане было ещё сложнее, и снова госпитализация. Казалось, они ходят по одному и тому же кругу ада, и им никак не удаётся выбраться. Она старалась не падать духом и даже в самые сложные моменты силилась не показать мужу, насколько ей страшно и как порой хочется убежать от этого кошмара. Он видел, что она рядом с ним всегда, не отходит ни на минуту, и это чуть его не сломало: трудно осознавать, что любимая женщина видит тебя в тяжёлом, непотребном состоянии, когда нет сил дотянуться до кувшина с водой, когда нет сил сделать хотя бы глоток. Просвета не видно.

– Танюша, какая же ты у меня красивая, – произнёс Дима сухими потрескавшимися губами очевидную, но такую приятную ложь – она сильно осунулась, лицо будто постарело, — я уже соскучился.

– А я думала, тебе надоедает моё постоянное присутствие, – устало улыбнулась она в ответ, заходя в палату, – как ты? Бодрячком? – смеясь, она взяла его за руку и нежно поцеловала в щёку.

Так день сменялся новым, и наступила долгожданная всеми весна. С того случая в кладовке прошло почти два года. Таня ходила по квартире как неприкаянная, никак не могла найти себе места, и наконец, ключ в замке повернулся, и она, как кошка, долго ждавшая хозяина с работы, побежала к входной двери. Он был такой счастливый, воодушевлённый. Она сразу поняла, что его взяли в проект. Жизнь постепенно входила в прежнюю колею, у Димы наступила ремиссия.